Тайна поэзии - раздел Философия, Антропология мифа
Любому Специалисту По Историческим Мифологиям Понятно, Что Пр...
Любому специалисту по историческим мифологиям понятно, что предложенная в предшествующих главах трактовка мифа как такого фундаментального культурный феномена, который в каком-то смысле тождественен самому феномену культуры, является, мягко говоря, расширительной трактовкой. Ведь мифы для современного мифоведения - это прежде всего тексты, которые определенным образом бытийствуют в пространстве культуры, а мифологическое сознание - это сознание, которое мыслит с помощью мифов.
Вместе с тем смысл предшествующего анализа очевиден: вскрыть глубинные, генетические корни текстовой мифологии; показать происхождение мифа как текста. Показать, что, прежде чем миф появляется в виде текста, он имеет некую фундаментальную дотекстовую предысторию. Эта-то дотекстовая предыстория мифа и была определена нами как область первоначального, исконного бытия мифа. И наоборот: бытие мифа в тексте, бытие мифа в форме конкретных исторических мифологий определяется нами как сфера инобытия мифа. Во всяком случае, именно такая постановка вопроса позволяет разобраться в тайне мифа как текста, разобраться в глубинной сущности феномена мифа. В нижеследующих главах я попытаюсь показать, как возникает феномен текстового бытия мифа или феномен инобытия мифа в нашей терминологии.
Напомню, что один из наиболее радикальных выводов, к которому подвел нас предшествующий анализ, заключается в том, что феномен мифа в истории культуры (равно как и в онтогенезе ребенка) возникает в форме знака и разворачивается далее в форме обрядово-ритуальной деятельности. И этот вывод имеет принципиальное значение для понимания и реконструкции всей траектории дальнейшего культурного развития.
Вернемся к древнейшему обрядово-ритуальному действу как к развернутой форме бытия мифа. Это действо, органическим
центром которого является слово, а смыслом - разворачивание многослойной культурной семантики этого слова. Указанное обрядово-ритуальное действо - это и есть миф в его, так сказать, натуральной, дотекстовой форме существования. Это то действо, посредством которого поддерживаются избыточные семантические поля всех без исключения предметов окружающего человека мира, что и становится основой культурно-упорядоченного взаимодействия человека с этими предметами. Таким образом, первоначальная форма бытия мифа - это вовсе не форма повествования, но форма особой реальности, которая присутствует в жизни первобытного человека в виде своеобразного параллельного мира. И первобытный человек каждодневно входит в этот особый параллельный мир и разыгрывает (или проживает) в нем роли различных мифологических персонажей. В первую очередь - роли своих собственных тотемных предков. И черпает в этих играх саму способность к диалогу со всевозможностным миром.
Разумеется, ритуальное действо не мыслимо без слова. Но это не есть слово-повествование, не есть слово-рассказ. Слово в своем первоначальном явлении в обряде не только не является инструментом разъяснения чего бы то ни было, а, напротив, само является смыслом и центром обряда. Слово пронизывает обряд, на нем держится обряд, и вокруг него разыгрывается сама мистерия обряда; но это слово, бесконечно далекое от того, чтобы быть словом-инструментом, словом-средством, словом-повествователем. Это слово с непрерывно усложняющимся смыслом, и это непрерывное усложнение смысла как раз и происходит благодаря обряд оворитуальной мистерии. Такого рода магические или мистические слова не проговариваются, а многократно пропеваются в течение ритуала или обряда. Что же касается самого обряда, то он не только не упрощает, не только не проясняет смысл этих сакральных слов, но, скорее, усложняет их смысл, нагружает слово дополнительными семантическими оттенками, создает своеобразную вселенную слова.
А это значит, между прочим, что слово в обряде появляется как своего рода прообраз поэзии. Ведь поэзия - это и есть такой способ формальной организации слов, в результате которого происходит усложнение семантики каждого используемого слова. Поэзия - это не столько способ разъяснения смыслов, сколько способ генерирования смыслов. Поэзия есть деятельность по умножению и усложнению смыслов, в отличие от повествования, которое по своей сути есть деятельность по пояснению и прояснению смыслов.
И не случайно, что именно так, в особой, поэтической функции слово функционирует в сакральном обряде. Участники обряда многократно пропевают или проговаривают какие-то ключевые, сакральные слова или фразы, и тем самым моделируют элементарную форму бытия поэзии. Некая совокупность слов, возведенная в ранг сакральной фразы, обретает глубинные семантические измерения, становится больше, чем она есть. А это и зна-
чит, что она существует как поэтическая фраза. Поэтическая фраза, которая поистине сверхзначима в мире первобытного человека.
Роль поэзии в первобытных племенах просто поразительна. Не нарратив, не информационная коммуникация, а именно сакрально-поэтический текст (обрядовый, ритуальный, магически-заклинательный и т.п.) является подлинным сердцем первобытной культуры. Представители первобытных племен могут выглядеть весьма неуклюжими, когда перед ними ставится задача последовательного повествования о чем-либо; но зато когда возникает необходимость воспроизведения каких-то ритуально-поэтических формул, они оказываются поистине в своей стихии. И оттого даже повседневная речь первобытного человека насыщена поэтически-двусмысленными формулами. "Зачем вы выбиваете инициируемым мальчикам передние зубы?", - спрашивает наблюдатель-этнограф, и получает в ответ: "Затем, чтобы его лицо походило на грозовую тучу перед дождем!" И так - во множестве ситуаций. И дело не в том, что собеседник уходит от вопроса; просто-напросто ОН ТАК МЫСЛИТ. Мышление поэтическими формулами, которые несут в себе подчеркнутую размытость смысла, является почему-то естественной формой мышления первобытного человека.
А ведь поэзия подчеркнуто непрагматична. Ее не используешь для передачи информации. Она, скорее, загадка, чем средство коммуникации. И, тем не менее, факт остается фактом: речь первобытного человека, скорее, поэтична, чем прозаична, и не случайно в мифоведческой традиции мышление первобытного человека именуется мифопоэтическим. И потому с известной долей условности можно было бы утверждать, что человеческая речь вообще появляется на свет в форме поэзии. Не в форме повествования, которое максимально приспособлено к нуждам коммуникации и является очевидным способом изложения событий и максимально эффективным средством описания тех или иных деятельностных процедур, а именно в форме поэзии - более чем странной с прагматической точки зрения дамы, совершенно не склонной к тому, чтобы ее использовали в целях коммуникации и передачи информации. И причиной этого является то обстоятельство, на которое мы уже неоднократно указывали: исторически человеческая речь возникает не как средство сигнальной коммуникации, а как средство расширения мифосемантического пространства культуры. И уже после этого возникает проблема человеческой коммуникации - проблема понимания и расшифровки той множественности смыслов, которая заключается в словах человеческого языка.
В каком-то смысле первобытному человеку настолько же естественно говорить стихами, насколько ему вообще естественно говорить, т.е. словесно моделировать избыточное мифосемантическое пространство окружающего его предметного мира. А поскольку поэзия есть не что иное, как моделирование избыточного мифо-
семантического пространства окружающего человека мира, и, следовательно, есть средство мифосемантического господства человека над миром, становится понятным, почему древние народы связывали с поэтическим словом представление о мощи и власти над миром. Скажем, у южно-сибирских тюрков, подчеркивают исследователи, "поэтическое слово приравнивалось по силе воздействия к природным стихиям" '. Но то же самое можно' было бы сказать практически о любых народах, находящихся на ступени первобытности.
Похоже, что концепция мифосемантики позволяет найти ключ к пониманию многих таинственных черт, которыми обладает первобытная поэзия и на которые традиционно обращают внимание исследователи. Прежде всего, ключ к тому обстоятельству, что первобытная поэзия отнюдь не является примитивной (как это можно было бы ожидать от племен, находящихся на весьма низкой ступени культурного развития), а с самого начала представляет собой чрезвычайно изощренные в стилевом отношении построения. Причем в наибольшей степени это относится к обрядовой поэзии - той, которая непосредственно включалась в те или иные обрядовые действа в виде сакральных песен.
Существенно, что песни первобытного человека, как показал английский исследователь М.Баур, не содержали в себе ни грана информационно-повествовательного элемента, а представляли собой, скорее, некие словесные заклинания. И каждое такое словесное заклинание несло в себе вселенную смыслов. Песни первобытного человека тяготеют к минимуму слов, но к максимуму смысловых вариаций по поводу этих слов. И это понятно в свете предложенной выше гипотезы, согласно которой сущность первобытной поэзии состоит в том, что она есть способ расширения семантического пространства языка, способ расширения семантического пространства того или иного отдельно взятого слова. Принцип многократной повторяемости одного и того же слова или одной и той же фразы, на котором построены все первобытные песни-заклинания - это то, что, разумеется, не прибавляет этим песням информативности (к каковой они по сути своей равнодушны), но зато раздвигает семантические поля сакральных слов, расширяет возможности семантических интерпретаций. Каждое слово благодаря такой многократной повторяемости на все лады как бы подробнейшим образом осматривается со всех сторон и в контексте обрядового действа получает дополнительные смысловые интерпретации.
"Песни могут быть весьма краткими, состоять из одного слова (например, характеризующего определенное животное) или из двух слов (например, слово "воин" и имя воина), но могут быть и весьма обширными. (...) Ритмизация в ряде случаев достигается растягиванием или добавлением новых слогов, а так же всякого рода эмфатических частиц, восклицаний и т.п. Рифма для первобытной поэзии не характерна, в ней ведущим началом является повторяемость не звуков, а комплексов. Стихия повторяв-
мости поддерживается верой в силу слова, рассматривается как аккумулирование этой силы. Но повторение мыслей должно варьироваться, может быть, отчасти потому, что буквальное повторение считается "опасным". (...) Сочетание повторения и варьирования приводит к семантико-синтаксическому параллелизму. В параллельных строках часто появляется прием контраста (типа: белый свет утра - красный свет вечера, падающий дождь - стоящая радуга). Подробное контрастирование... чрезвычайно характерно для "первобытных" песен. Наряду с контрастированием типичной чертой стиля первобытной поэзии является накопление синонимов" 2, - описывает характер ритуально-обрядовых песен Е.М.Мелетинский.
Таким образом, в расширении семантического пространства языка оказывается заключена сама суть феномена поэзии, начиная с самого момента ее возникновения, и в этом смысле возникновение поэзии оказывается воистину тождественно самому возникновению речи. Это может показаться странным, но песня первобытного человека, состоящая из одного-единственного слова, - уже факт поэзии, поскольку она есть не просто повторение слова, а некое его ритуально-семантическое путешествие, в течение которого это слово раскрывается участникам ритуала как многослойный семантический образ. Но разве не в том же самом состоит сама суть феномена поэзии?
Пространство прозы
Зато прямо противоположный смысл обнаруживается у феномена прозаического повествования. Если поэзия встроена в мифологический обряд, является подлинным центром и сутью мифологического обряда, то повествовательный жанр возникает, судя по всему, как принципиально вторичный по отношению к мифу, ритуалу, обряду. Он возникает как способ вторичной интеллектуальной обработки мифа, как способ переконструирования мифа словом.
Правда, повествование с самого начала осуществляется с известной оглядкой на поэтический жанр (в связи с чем ранние повествования могут включать в себя элементы ритмизации и метафоризации), и, как замечает О.М.Фрейденберг, "в древности проза еще не носит характера простого изложения мыслей, свободного от ритмизации и "фигур"..." 3.
И, тем не менее, общая задача повествовательного жанра - это задача описательная, инструментальная, а, значит, не поэтическая в строгом смысле этого слова. Если феномен первобытной поэзии - это феномен бытия слова внутри обряда, то первоначальный нарратив - это... попытка описать и транслировать содержание мифа с помощью слов. И только с появлением нарратива слово впервые становится инструментальным.
Лишь после того, как возникает феномен повествовательного описания мифа, феномен повествовательной расшифровки обря-
дов, преложение мифа средствами повествования, возникает то, что можно было бы обозначить как нарратив. А это значит, что нарратив возникает как своеобразное повествовательное инобытие мифа - та форма его бытия, в которой он и доходит до времени цивилизации. Именно это, повествовательное инобытие мифа и рассматривается обычно исследователями как миф, вослед первоисточнику древнегреческой традиции, в которой слово миф трактуется именно как "речь", "слово", "толки", "слух", "весть", "рассказ", "сказка" 4.
Любопытно, что греческая трактовка слова "миф" оказывается одним из ключевых аргументов, которым пользуются даже весьма и весьма тонкие исследователи мифа, настаивая на том, что сама суть мифа - это слово и говорение. Так, В.Н.Топоров, подчеркивая глубинное различие ритуала и мифа, указывает: "семантический мотив "делания", легший в основу многих обозначений ритуала, как бы противопоставляет его "говорению", т.е. тому, что составляет основу и внутренний смысл мифа (ср.: др. греч. ..... "речь", ........ "говорить", а так же известное древнегреческое определение мифа как того, что говорится при том, что делается)... Указанное противопоставление ритуала мифу как делания говорению должно быть признано, бесспорно, фундаментальным, бросающим свет и на происхождение ритуала и мифа, и на суть этих явлений, взятых в синхронной плоскости, и на их взаимосвязь" '.
Однако похоже, что в случае с мифом мы имеем дело с настолько фундаментальным феноменом человеческого существования, что ссылка на греческие первоисточники никак не может быть принята как убедительный аргумент. То, что греки на самом деле видели в мифе "рассказ", "говорение", "словесный текст" -это так. Но можно ли быть уверенным в том, что глубинная суть мифа действительно ухватывалась ими? Можно ли утверждать, что греками хотя бы в малой степени ухватывалась ПРИРОДА мифа? И можно ли на основании того, что "так считали греки", делать вывод о том, что так оно и есть на самом деле?..
Увы, традиция видеть и понимать миф в соответствии с тем, что думали по его поводу древние греки, является универсальной для современного мифоведения. Скажем, такой известный исследователь мифа как Е.М. Мелетинский совершенно однозначен в трактовке мифа как сказания. В частности, он подчеркивает, что "бытуют обряды, не имеющие эквивалентного объяснительного мифа, и мифы, лишенные обрядного соответствия. Фрагменты мифа могут быть составной частью обряда, но могут рассказываться и отдельно..." °. А в других местах этот исследователь еще более категоричен: "повествовательность входит в самую специфику первобытного мифа. Миф - не только мировоззрение, но и повествование. Отсюда особое значение мифа для формирования словесного искусства, в первую очередь повествовательного" 7.
Однако в свете представленной выше концепции мифа такого рода высказывания не могут быть признаны убедительными.
Достаточно очевидно, что их авторы отождествляет с мифом его повествовательную форму, т.е. следуют в трактовке феномена мифа древнегреческой традиции, тогда как "тайная" суть феномена мифа от них ускользает.
Так, Мелетинский, споря с мифоведческой литературой первой половины века, склонной рассматривать мифологические повествования исключительно в качестве повествовательного отголоска обрядов, несомненно прав, когда указывает на то, что реальное богатство и многообразие мифологического повествовательного корпуса совершенно не сводимо к ритуально-обрядовой практике, и что первобытный повествовательный миф неизмеримо более богат, чем ритуал или обряд. Однако Мелетинский не учитывает того обстоятельства, что за внешней - действительно, порою весьма скудной! - формой обрядово-ритуальной деятельности скрывается поистине космическое пространство тайной мифосемантики. которое поддерживается зарубками обрядовых ритуалов. И можно ли в таком случае утверждать, что повествовательный миф богаче - не внешней формы ритуала, нет! - а той тайной мифосемантики, которая поддерживается с помощью обрядово-ритуальной практики? Ведь если верны изложенные в предшествующих главах предположения, то это значит, что ритуально-обрядовая мистерия есть всего лишь система культурных зарубок, на которых держится семантическое богатство мифа, но ни в коем случае не само это богатство. А миф, представленный в форме рассказа, в форме повествования, - это не что иное, как попытка описать и эксплицировать, вывести наружу, на поверхность тайное семантическое пространство мифа, которое в обряде или ритуале носит спрятанный, неявный характер.
Естественно, что повествовательные мифы древнего человека носят неизмеримо более богатый характер, нежели их собственная ритуальная практика; однако ведь и мифосемантика, скрывающаяся за внешней канвой обрядового действа так же неизмеримо более богата, нежели это обрядовое действо! А это значит, что миф, прежде чем он приобретает повествовательную форму, имеет длительную предысторию в виде каких-то предварительных, неявных форм существования в практике обрядов и ритуалов.
Да, повествовательные мифы - это ни в коем случае не описания обрядов и ритуалов. Однако из этого вовсе не следует, что они имеют независимое от обрядов и мифов происхождение. Просто повествовательные мифы описывают не внешнюю канву обрядов и ритуалов, а нечто совершенно другое: тайное, скрытое от глаз внешнего наблюдателя семантическое пространство обрядов и ритуалов. Поэтому когда Мелетинский протестует против того, что "миф есть обряд, переведенный в повествовательную форму" ', он прав. Однако он неправ, когда пытается обнаружить источники повествовательного бытия мифа за пределами обрядово-ритуальной деятельности.
В том-то все и дело, что миф в своей доповествовательной форме есть нечто гораздо более значительное, нежели внешняя канва
обрядово-ритуального таинства. Он есть не что иное, как само семантическое пространство обряда, и именно это семантическое пространство обряда, а вовсе не его внешняя канва переводится в дальнейшем в повествовательную форму. Поэтому настойчиво подчеркиваемый Мелетинским факт того, что "мифология гораздо богаче ритуалов" э, никак не может рассматриваться в качестве основания для далеко идущего утверждения, будто повествовательная мифология имеет иную природу, нежели обряд и ритуал.
В том-то и состоит суть дела, что миф в архаическом обществе неизмеримо более тотален, нежели его повествовательные формы, которые следует рассматривать как определенный - достаточно развитой - этап развития мифа. Как тонко заметила О.М.Фрейденберг, "миф о Троянской войне, прежде чем стать повествованием, служит узором для тканья Елены" |0. И она же: "выжженный руками гончара горшок, сотканный полог, вылепленный кубок, вооружение героев - эти вещи передавали мифы рядом со словесным их оформлением. (...) Бокалы и чашки, горшки и вазы, светильники, всякие сосуды - они рождаются мифотворческим смыслом" ".
Иначе говоря, прежде чем стать повествованием, миф, оказывается, проживает достаточно долгую жизнь в специфически до-повествовательных формах. Он существует как нечто, пока еще не выразимое в словах, но выразимое в предметах и ритуальных действиях. Бокалы и чашки, горшки и вазы, узоры на ткани и множество других вещей - все то, что мы называем в одних случаях предметами искусства, в других - предметами материальной культуры, - это все носители мифов, и любой из этих предметов оказывается включен в структуру какого-то культурно-ритуального действа в широком смысле слова.
И уж во всяком случае из того факта, что какие-то мифологические повествования первобытного человека, согласно Мелетинскому, "не имеют ритуального эквивалента", а какие-то обряды и ритуалы и обряды, в свою очередь, не имеют повествовательных соответствий, отнюдь не следует вывод о том, что повествовательные мифы имеют внеобрядовое происхождение. Если мы понимаем, что повествовательная форма мифа - это достаточно позднее образование, не должен удивлять ни тот факт, что какие-то мифы, спрятанные в обрядах и ритуалах, вообще не обретают повествовательной формы, ни тот факт, что повествовательные мифы приобретают в конечном итоге совершенно самостоятельное, отчужденное от ритуально-обрядовой формы существование, вплоть до того, что какие-то ритуально-обрядовые формы вообще могут оказаться преданными забвению.
Итак, поэзия в своих первоначальных формах есть не что иное, как феномен слова-мифа, непосредственно встроенного в структуру ритуала в качестве многослойной семантической Вселенной.
Повествование же - это гораздо более поздний феномен, связанный с формированием феномена отчужденного от мифа слова, слова-средства, слова-инструмента. И потому возникновение жанра повествования можно рассматривать как особого рода интеллектуальный прорыв в истории человеческого духа.
Впрочем, когда складывается феномен так называемого фольклора, то в нем поэтическое и повествовательное оказываются самым тесным образом переплетены, причем они утрачивают связь со своей исходной матричной структурой обряда, утрачивают связь со своей природой. "Если... мы обратимся непосредственно к архаическим примерам в фольклоре, то убедимся, что... повествовательные жанры бытуют не в виде песен, а как раз в форме устной прозы со стихотворными вставками, причем стихотворные вставки совпадают часто с речами действующих лиц, и, кроме того, сохраняют довольно отчетливую связь с ритуальными образцами. Это молитвы, заклинания, вызов на бой, плачи об убитом, ритуально фиксированный обмен репликами и т.п. Но зато основные прозаические части не содержат никаких следов связи с музыкой, ритмом, они передаются обычным языком и стилистически в гораздо меньшей мере фиксированы и отшлифованы, чем стихотворные вставки" |2.
Возникновение таких смешанных жанров представляется достаточно естественным в свете изложенного подхода. Повествовательный миф, пытаясь описать реальную семантическую глубину каких-то обрядов и ритуалов, просто неизбежно должен был включать фрагменты тех поэтических текстов, которые вживую существовали на поверхности этих обрядов и ритуалов. И все же главное содержание повествовательного мифа состояло в другом. Повествовательная мифология - это воистину инобытие натуральных, обрядово-ритуальных форм мифа, и одновременно - толчок к развитию принципиально новых форм духовной культуры.
Все темы данного раздела:
Неправильная книжка
"Это очень, очень своевременная и правильная книжка!"
(В.И.Ленин. Фольклор)
Алексей Алексеевич Леонтьев, одним из первых прочитав
Парадокс мифа
Но самое удивительное заключается в том, что, употребляя слово "миф" в двух указанных и явно противоположных смыслах, мы говорим отнюдь не о разных явлениях, а об одном и
Миф, тождественный истине
Первое впечатление от приведенного фрагмента: это первобытное сознание! Как не похоже оно на наше! Но уже
следующая, ошеломительная мысль: а разве не точно так же обстоит дело с сознан
Тайный язык мифа
Начну с того, что люди, погруженные в один и тот же миф, понимают друг друга с полуслова. Им ничего не кажется странным в тех взглядах, которые они исповедуют - напротив, эти взгля
Культура как знак другого
Итак, первобытный человек весьма странным образом настаивает на том, что его культурно-племенная индивидуальность, отличающая его от представителей других культурно-племенных общн
Табу на совокупление культур
Вернемся к тому, что различие между любыми двумя культурами настолько же существенно и фундаментально, насколько
существенным и фундаментальным является различие между
Непереводимость культуры
Итак, когда один первобытный человек заявляет, что он суть кенгуру, тогда как представитель соседнего племени заявляет, что он суть крокодил, они тем самым заявляют принципиальную в
Обман, дарующий смысл
Итак, миф есть знак культурной самоидентификации человека в качестве особого культурного вида. Но почему этот знак культурно-видовой самоидентификации оказывается для человека более значим, нежел
Проблема жизни
Человек - странное существо. Ему мало просто жить. В какой-то момент своего существования он заглядывает за границу собственной жизни, в область смерти и задает себе невозможный во
Искушение культурой
Главная проблема, связанная с феноменом человека, заключается, по-видимому, в том, что помимо видового пространства жизни, в котором он живет как и любое другое живое существо, его окружает еще н
Испытание выбором
Таким образом, пространство культуры оказывается пространством, глубоко избыточным по отношению к непосредственным жизненным (биологическим или физиологическим) потребностям челове
Все живое
Животное не выбирает - оно знает априорно. За него выбор уже сделан - на уровне генетической программы. Эта генетическая видовая программа является абсолютной точкой отсчета для всей его жизнедеят
Точки опоры
Что же касается человека, то здесь мы сталкиваемся с феноменом индивидуально-неодинаковой упорядоченности мира.
Казалось бы: все люди представляют один и тот же биологический вид, а, зна
Инобытие в культуре
Итак, первая фундаментальная функция мифа в культуре заключается в том, чтобы спровоцировать интерес человека к миру биологически нейтральных феноменов и предметов - тех феноменов и предметов, ко
Невозможное животное
Но благо это или зло - то, что благодаря мифу мир открывается перед человеком как бесконечный и веевозможностный? Ведь бесконечность открывающихся возможностей - это весьма и весьма нелегкое испы
Культура как творчество
Итак, поименовывая природный мир, культура в конце концов не просто удваивает природу, а придает каждому предмету природного мира бесконечное измерение. Бесконечное измерение, которое позволяет че
Миф как прообраз культуры
Разумеется, культурное творчество не существует в безвоздушном пространстве, а отталкивается от некоей предметности, которая явлена человеку как природная данность. Культура осуществляет свой де
Миф жребия
Каковы конкретные формы тех иллюзорных упорядочений мира, которые предлагает миф и которые спасают человека от потенциального сумасшествия?
Как пишет Выготский, человек овладевает буридано
Миф вкуса
Конечно же, жребий - это чистейшей воды условность, - ну, так ведь в искусственности и условности состоит сама суть феномена культуры. И любой миф, даже в самых его интеллектуальн
Миф эстетических предпочтений
Среди различных вкусовых пристрастий, манифестируемых человеческим существом в течение своей жизни, наиболее важными с точки зрения построения диалога со всевозможностным' миром яв
Миф как смысл
Впрочем, эстетическое отношение к действительности как основа априорного упорядочения человеческого выбора во всевозможностном мире культуры отнюдь не является единственной универсальной мифологич
Мифологические координаты рассудка
Итак, наряду с эстетической размерностью мира человек создает смысловую размерность, и эта смысловая размерность ничуть не в меньшей степени является размерностью мифологической.
Иерархия смыслов
Впрочем, проблема смысла в культуре имеет гораздо более обыденный характер, нежели экзистенциально-драматическая проблема смысла жизни. Смысл - это то, что принципиально волнует че
Кризис смысла
Парадокс, но чаще всего человек осознает то, что в жизни есть или должен быть смысл тогда, когда он его утрачивает. Когда тот предельный смысл, которого он не замечал, но который незримо присутств
Плата за свободу
Подводя итог вышесказанному, можно было бы заключить, что миф - это своеобразная плата, которую всевозможностный мир взимает с человека за право быть свободным.
Быть свобод
Свобода как театр
Но вернемся к странной и загадочной судьбе человека, который, пытаясь быть свободным, вынужден изобретать мифологический рамку несвободы, порабощает себя мифологической иллюзорностью, которая
Человек, возделанный мифом
Итак, миф - это то, что указывает границы человеческой свободы, и, тем самым, делает эту свободу впервые возможной. Свобода впервые является человеку в мифе и благодаря мифу. Лишь
Миф как имя сущего
Выше уже шла речь о том, что миф не тождественен культуре, а лишь является ее фундаментальным основанием и ее мировоззренческой рамкой. И, пожалуй, культура первобытного человека
Пространство человеческой субъективности
Ниже я приведу несколько достаточно ярких характеристик того, что можно было бы назвать пространством архаического мифа. Вместе с тем, хочу обратить внимание на то, что все эти хара
Как мыслит ребенок?
В свое время Л.С.Выготский, исследуя закономерности детского мышления в период, когда еще не сформировались понятийные структуры, определил это мышление как мышление в комплексах
Вероятностный мир
Разумеется, в повседневной, рационально размеренной жизни человека творческое начало не доминирует. И даже у так называемых творцов время инсайда, время творческого озарения, время вдохновения - э
Детский взрослый миф
Итак, существует естественное детское отношение к миру как к вероятностному - как к такому, о котором можно только догадываться. И потому это не вышколенное логикой мышление ребен
Человек рождающийся
Чтобы понять природу вероятностного мышления и причины того, почему мышление маленького ребенка формируется на вероятностной основе, обратимся к проблеме рождения ребенка в культур
Один на один с семантикой культуры
Ребенок рождается в мир уже существующего языка и существующей культуры. Однако и то, и другое ему являются как абсолютная загадка, которую он должен суметь расшифровать на свой с
Потребность в языке
Та потребность в языке, которая возникает у маленького ребенка - это вовсе не потребность в сигнальной коммуникации, знакомая любым представителям живого мира. Почему у животных в
Логика имени
О.М. Фрейденберг так описывает работу мифа в сознании первобытного человека: "Тотемистическое мышление не каузально; оно творит слова не в логической причинной связи с содержа
Проблема диалога
Итак, ребенок, сталкивающийся с феноменом коммуникации, свойственной взрослому миру, попадает в мир имен, несущих в себе огромное количество тайных, скрытых от него семантических о
Искусство семантики
А вот, к примеру, как выглядит "миф происхождения" луны в мифологии маори, коренного народа Новой Зеландии.
"Давным-давно, когда дорога в нижний мир еще была
Некоммуникативная природа языка
Все сказанное позволяет существенно по-новому поставить вопрос о природе языка и о его генетической роли в культуре.
Существует широко распространенное (и кажущееся более ч
Ритуал и обряд как способ существования мифа
Миф нагружает мир смыслами (или, точнее, человек нагружает мир мифами) принципиально хаотично, случайно, без всякой видимой системы, по принципу "что под руку попадет, то и х
Структуры ритуала
Итак, ритуал в первобытном обществе - это и есть непосредственное бытие мифа. Ритуал - это и есть та структура, посредством которой происходит навязывание избыточных семантических
Тайна ритуала
Как тайна языка - символизация, а не коммуникация, так и тайна ритуала, который до кончиков пальцев существует по поводу языка, - это все та же символизация. Но если язык в своих генетически исход
Феномен слова
Итак, жест, ритуал, действо есть генетически исходная форма бытия мифа, совершенно не похожая на поздние формы его бытования в виде мифологического повествования. Архаический челов
Мир поименованный
Само собой разумеется, что за долгие тысячелетия существования первобытного общества каждый предмет окружающего мира нагружается огромным числом семантических полей и смысловых ас
Фаллические мотивы культуры
Итак, миф - это целая Вселенная, которая в своих истоках оказывается тождественна феномену человеческой культуры. И, в частности, миф - это фундаментальный механизм, посредством кот
Загадка обожествленной сексуальности
Примеры, подобные тем, что приведены выше, можно множить и множить, но суть их сводится к тому, что для всех религий, которые принято называть языческими, характерно священно-религи
Сила фаллоса
Разумеется, было бы глупо полностью отрицать факт присутствия идеи плодородия в древнейших религиозных культах. Однако есть основания полагать, что идея эта возникает достаточно п
Парадоксы человеческой сексуальности
Возможно, что одна из самых загадочных особенностей человека как биологического существа заключается в характере его сексуальности, абсолютно выделяющей его по отношению к предста
По ту сторону эволюции
Вообще сексуальные инновации, связанные с феноменом человека, приводят в конце концов к тому, что он оказывается как бы "по ту сторону" самой биологической эволюции. Влекомый наркотик
Рождение культуры
Вернемся к ключевому для понимания феномена человека фактору несостыкованности мужской и женской сексуальной конституции, которую демонстрирует этот вид, т.е. к феномену различных
Фаллическая карта культуры
В предыдущих главах уже говорилось о том, что миф как бы размечает мир, делает своеобразную карту местности, на которой каждому предмету оказывается поставлена в соответствие некая
Фаллос, творящий Ойкумену
А теперь обратимся к примеру конкретного мифа, в котором действует мифологический фаллос, означивающий пространство первобытной Ойкумены. Речь пойдет о мифе, имеющем широкое распространение среди а
Посвящение в культуру
А теперь посмотрим, как миф - в частности, конкретный миф о приключениях Ньираны и его пениса Юланы - "работает" в первобытном обществе, выполняя конкретную педагогическую
Обряды, воистину безумные
По своему внешнему рисунку система инициационных обрядов заключается в том, что в течение достаточно долгого времени инициируемых мальчиков и девочек подвергают крайне болезненным
Фаллические игры на грани фола
Безусловным центром всей системы инициационных обрядов являются крайне болезненные операции, осуществляемые по отношению к половым органам мальчиков и девочек, и прежде всего - по
Укрощение фаллоса
Впрочем, главные, центральные инициационные обряды - это обряды обрезания и подрезания. Если в большинстве прочих обрядов фаллос, скорее, только подразумевается, то в обрядах обре
Культура возделанной сексуальности
Итак, положительный, конструктивный смысл болезненных фаллоцентрических обрядов инициации заключается в том, что у мальчиков формируется способность к пролонгированному коитусу и э
Культура, построенная педагогикой
Итак, нельзя сказать, что миф вообще не соответствует реальной действительности. Он безусловно находится в соответствии с реальностью, но - в парадоксальном соответствии. В том соответствии, кото
По ту сторону фаллоса
В свете сказанного выше становится понятной фаллическая тайна древних религий - тайна того, почему именно фаллос становился здесь предметом культового поклонения и обожествления. Н
Женщина как миф
Итак, укрощение сексуального есть элементарная клеточка социального. И именно в этой точке обнаруживается исток эстетического созерцания. Ведь подросток, чья непосредственная секс
Мифологическая память культуры
Казалось бы, будучи ориентирован не на структуры естественного, природного, а на структуры социального, ближайшего к человеку (а, следовательно, на структуры социальной регуляции с
Фаллос как стержень мифологического познания
Драма инициации, драма обрезания и других сопровождающих его кровавых обрядов - это и есть тот шоковый сценарий, который предопределяет удивительную эффективность взаимоотношений
Педагогика в гениталъных тонах
Так или иначе, но наиболее эффективный способ усвоения информации - это способ мифологический. Обрядово-ритуальные инструменты мифологической педагогики позволяют ей добиваться пор
Информационный Клондайк
Знание, информация - это то, что является условием выживания первобытного человека. Для того, чтобы выжить в условиях джунглей или пустыни с минимальным набором орудий труда и технологических умен
Магические инструменты познания
Мир мифа - это гигантский склад информации, гигантский мир знаний об окружающем человека мире. Причем мир знаний, нанизываемых на энергетический стержень укрощенного фаллоса.
Сотворение знания
Впрочем, остается еще один чрезвычайно важный вопрос, касающийся мифологического знания. Ведь прежде чем складировать какие-то знания, прежде чем начать ими пользоваться, требует
Сила мифа
Итак, одна из самых удивительных вещей, связанных с мифом, заключается в том, что он не только не противоречит миру знаний, но является определенным способом бытия знаний. Более то
У истоков творчества
Ключ к пониманию того, как организовано мифологическое творчество, дает проанализированный в предшествующих главах принцип наоборотного упорядочения социальной жизни как основной п
Мускулатура мифа
То, что господствующая в первобытном мифе анархия возможностей являет собой прямое отражение открывающихся взору человека предметных возможностей - это, кажется, уже объяснено на
Творчество: от абсурда к логике
Итак, с одной стороны миф - это абсолютная фантазия, где все может быть всем. Это фантазия без берегов, фантазия без границ, что делает пространство мифа чрезвычайно напоминающим пространство сна.
Двойной отщеп
Итак, можно говорить о двухполюсной структуре мифа.
С одной стороны - полюс всевозможности, потенцирующий какие угодно функциональные обличья вещи. Этот полюс может быть ан
Загадка древнейшего производства
Почему первобытный человек производит так называемые "орудия труда"? Кто-то пожмет плечами: "Что за странный вопрос! Конечно, потому, что они ему нужны в повседневно
Парадокс хабилиса
Согласно современным археологическим данным, самые древние предметы, несущие на себе несомненные следы искусственной обработки, - это предметы так называемой "галечной культу
Проблема орудийности
Традиционное объяснение феномена искусственно сколотых галек - чопперов и других олдувайских камней со следами искусственной обработки - состоит в том, что они являлись элементарн
Орудийный барьер
То, что способность к утилитарному использованию предметов - весьма непростая в культурном отношении деятельность, хорошо видно на примере развития ребенка. Любой ребенок проходит весьма и весьма
Границы мозга
Известно, что в 50-60-е гг. XX в. среди антропологов была весьма популярна идея "мозгового рубикона" как некоей принципиальной морфофизиологической границы, отделяющей ро
Опоры выбора
Но почему даже в условиях искусственной дрессировки, когда дрессировщик создает систему условнорефлекторных подкреплений, не удается сформировать способность к изготовлению просте
Странный мир
Вообще сама по себе галечная культура - это большая загадка. Загадка не только потому, что столь радикальное новообразование как культура изобретается существами, чья морфофизиолог
Культура каменных меток
Хорошо известно, что внешний вид галечного псевдоорудия принципиально отличается от внешнего вида любых орудий последующих эпох. Любое галечное псевдоорудие по своему внешнему вид
Память в камне
Это чрезвычайно важно, чтобы ситуация, в которой происходит первичный галечный скол, была не просто внешней, но внутренней, связанной с каким-то предельным стрессовым (либо позитивным, либо нега
Рождение утилитарности
Итак, нами сформулирована гипотеза, что древнейшая каменная индустрия - это стихийное производство первичных знаковых систем, выступающих материальной основой формирования и существ
Знание на фундаменте мифа
Итак, если утилитарный интерес к камню может возникнуть только на высокой ступени интеллектуального опосредования и потому никак не может служить объяснительным принципом по отношен
Магия орудийности
Итак, концепция знакового происхождения каменной индустрии позволяет понять феномен орудийности не как исходную ступеньку человеческой культуры, а как результат определенного куль
В начале было слово
Итак, в предыдущих главах была выдвинута принципиальная гипотеза, согласно которой, человеческая культура начинается не как деятельность по изготовлению орудий труда, а как меточна
В преддверии языка
Итак, феномен культуры начинается с того, что некий случайный каменный скол становится носителем информации, - но информации особой, легендарной, мифологической. Мифологической эт
Явление языка в обряде
Начнем с того, что эмоционально-субъективное переживание, оказавшееся объективно зашифрованным в каменном сколе, способно спровоцировать в авторе этого скола своеобразную муку немо
Восхождение к образцу
Идея культурного образца, мультиплицируемого во множестве копий, т.е. становящегося основой для многократного воспроизведения в деятельности различных производителей - это чрезвы
Прыжок питекантропа
Полтора миллиона лет продолжается эпоха галечной культуры, знающей только одну форму культурной трансляции - культовую, обрядово-ритуальную трансляцию персональных меточных камне
Фактор отбора
Итак, мы пришли к выводу, что именно питекантроп несет всю полноту ответственности за изобретение действительно утилитарного измерения каменной индустрии. Главным содержанием ашел
Принцип мутаций
По видимому, сама суть феномена неандертальца заключается в том, что он вырывается за границы свойственного питекантропам производственного культа, вырывается за границы жестких обрядовых предпи
Homo sapiens - человек спасенный
Таков очередной фундаментальный археологический парадокс: не кто иной, как неандерталец был изобретателем вариативной культуры, однако отнюдь не ему было суждено создать весь тот огромный культурны
От истории культуры к истории детства
Изложенная в предшествующих главах гипотеза о происхождении человеческой культуры - при всей ее заведомой спорности - позволяет существенно по-новому взглянуть не только на
Миф метки
Начну с фактов общепринятых и общеизвестных.
Ребенок периода младенчества, начиная с ползункового возраста, осуществляет чрезвычайно интенсивные манипуляции со всеми попад
Собственно человеческое
Вопрос о том, когда и каким образом начинается генезис культурной позиции ребенка - это вопрос, которому были посвящены в XX веке многие сотни психологических исследований, но воп
Педагогика ритуала
Итак, ребенок вступает в этап освоения культурных норм, в этап дешифровки культурной тайнописи предметов, опираясь на то отношение к предметному миру, которое было определено нами к
Мир категорий
Вообще использование любого предмета в соответствии со встроенной в него культурной схемой - это крайне нелегкое в интеллектуальном отношении занятие. Как уже отмечалось, вплоть до
Магия ритуала
Итак, парадокс освоения ребенком культурно-утилитарного статуса предметов заключается в том, что он осваивает этот статус, вовсе не имея в виду какие-то утилитарные цели. Деятельность в соотве
Миф в зеркале слова
Есть все основания полагать, что словесная обработка мифов и трансляция их в виде каких-то устных преданий означала не что иное, как подлинную революцию в мировоззрении первобытног
Рождение эпоса
Впрочем, это крайне непростое занятие - вербализация того мифологического содержания, которое в контексте ритуала выглядит семантически очевидным. Природой мифологических образов вовсе не предпол
Космос эпоса
Вне всякого сомнения, одно из сущностных звеньев описываемой мировоззренческой революции состоит в осознании фактора времени как некоей стратегической основы принципиально нового
Тайна жречества
Напомню, что доповествовательный миф носил, если угодно, характер естественно-сакрального. Он был естественно-эзотеричен: чтобы вызвать к жизни тайную мифологическую семантику, перв
Восстановление целого
Однако, похоже, что Фрейденберг излишне увлекается. "Не может быть речи о том, что формы, из которых религия строит свою систему, созданы впервые ею. Ее фактура вся сплошь при
Тайна школы
Если вернуться к той особой эпохе, когда семантический миф уже обрел свое повествовательное инобытие но еще не пережил процесса ресакрализации, то там всякая повествовательная инте
Проблема производства
Понятно, что было бы большой неосторожностью сводить причины происходящих на заре цивилизации культурных изменений исключительно к возникновению феномена повествовательного мифа. С
Производство из мифа
Напомню один из парадоксальных выводов предшествующего анализа: удивительнейшей особенностью древнейшего палео-
логического производства является то, что это производств
Земледелие: детерминация целью
Итак, сама суть производительной деятельности донеолитического человека, состоит в том, что она является странным образом нецелевой (в отличие от охоты и собирательства, которые не
Феномен труда
Итак, мировоззренческие последствия возникновения земледелия носят поистине ошеломительный характер. Но они будут выглядеть еще более значительно, если принять во внимание те жертв
Творение времени
Впрочем, радикальная новизна земледельческого производства состоит не только в том, что оно становится целесообразным и изнуряюще трудным. Земледелие - это первая форма производит
Загадка земледелия
Итак, подводя итог вышесказанному, мы должны сделать достаточно однозначный вывод, что распространенное представление о тяжелом повседневном труде как условии выживания первобытн
Злаковые оттенки земледелия
Чтобы ответить на поставленные выше вопросы, обращу внимание на еще одну странность. Но странность, как покажет дальнейший анализ, ключевую. Дело в том, что базовой земле-
Мировоззрение хлебной лепешки
Таким мощным фактором могло явиться символическое, мировоззренческое значение злаковых.
Дело в том, что злаки - это такой природный продукт, который, прежде чем стать приемлемым для ч
Глиняные маски истории
Если, таким образом, попробовать расставить какие-то исторические вехи, картина получится следующая.
Принципиальное использование диких злаков в пищу, судя по всему, уходи
История, выплавленная в тигле
Мы говорим по привычке: век каменный сменился веком железным, имея в виду, скорее, известные социологические схемы о значении, которое имеет для истории производительность труда. М
Жизнь внутри времени
Итак, появление огромного количества новых культурных предметов в эпоху неолитической революции приводит к неизбежному смещению традиционных обрядово-ритуальных семантических акце
Космологическая мифологема мифоведения
Другое общее место, другая фундаментальная мифологема современного мифоведения, самым тесным образом связанная с описанной выше, состоит в том, что первобытная мифология -вся, даже в наиболее ар
Ритуал: между педагогикой и космологией
Однако все встает на свои места, если мы строго разделяем две исторические формы ритуала: ритуал, поддерживающий семантическое пространство культуры, и специфически-религиозный ри
Фактор времени: культура и ребенок
Итак, специфика мифологии, характеризующей сознание до-неолитического человека, заключается в том, что она позволяет
586
осуществлять синхроническое упорядо
История, сочиняемая ребенком
Пройдет какое-то время, и уже в возрасте младшего школьника историческое сознание, измерение своей прошлой жизни меркой "раньше-позже" станет для того же ребенка чрезвыч
Теогенез истории
Что такое временная последовательность в теогониях ранних цивилизаций? Это твердое представление о том, какое мифологическое деяние было раньше, а какое - позже.
Разумеетс
Мифосемантика древних богов
Что представляет собой теогоническая последовательность появления богов у разных народов? По внешнему своему рисунку теогонический эпос - это генеалогия богов, более или менее подр
Пастбище для небесной коровы
Представление о том, что миф - это осмысление мира, что с помощью мифа древние люди пытались что-то понять и объяснить в окружающем их мире - это одно из самых давних и устойчивых п
Боги разных земель
Между прочим, тот факт, что древние боги вовсе не представительствуют предметную реальность (скажем, какие-то природ-
ные стихии или силы), а представительствуют что-то
Иллюзии космогенеза
Я уже писал в предшествующих главах о том, что в современном мифоведении довольно широкое распространение получила тенденция, которую можно было бы назвать тенденцией тотальной ко
Вкус философии
То, что в результате аллегорического истолкования мифов действительно можно создать ту или иную космогоническую модель вселенной - несомненно. Это видно хотя бы из того, что все др
Между небом, и землей
Возьмем в качестве примера отмечаемую В.Н.Топоровым "космогоническую акцию" по "установлению космического пространства", которую он обнаруживает практически во
Порядок богов
Итак, акция творения всего сущего, т.е. собственно космогоническая акция в древних теогониях - это лишь повод, позволяющий определенным образом выстроить последовательность богов.
Загадка хаоса
Вообще вопрос о том, что есть начало древних теогонии - вопрос чрезвычайно интересный. Существует убеждение, будто точка начала в разных теогониях принципиально совпадает, и что эт
Рождение богов
Но вот заканчивается время отсутствия и начинается время рождения богов.
Скажем, в теогоническом эпосе вавилонской литературы "Энума элиш" драматургия порождения богов выстрое
Возможность и драма образования
Как вообще оказывается возможен в истории культуры выход за границы тех или иных мифологических установок? Ведь безусловным фактом является то, что в ходе человеческой истории происходит измене
Дороги смирения
Итак, образованный человек - это человек, который так или иначе пережил травму образованием и научился дистанцироваться по отношению к тем знаниям, которые он получил. Ведь образов
Протестное пространство личности
И именно здесь находится ключ к тайне образования.
Десять или пятнадцать лет существования вне жизни, но внутри некоторого иллюзорного мира, называемого образованием, - это то, благодар
Миф на тропе войны
По своей сути образование есть не что иное, как выход за пределы всевозможностного сознания, которое в равной степени характеризует позицию первобытного человека и ребенка-дошкольн
Бес во Христе
Разумеется, речь не только о древнем греке.
Любая древняя цивилизация замешена на точно такой же, кровавой интерпретации закона исключенного третьего. И любая цивилизация о
Время еретичества
Понятно, что тоталитарный исход культуры, открывшей факт существования различных мифологий и не желающей с этим смириться, далеко не самое лучшее ее историческое разрешение. Ведь м
Платформа природы
Агрессивным богам всемирных религий недоступна идея того, что встречающиеся им необычные культурные миры - это вовсе не явление бесовщины, а просто явление иных природ. Что у каждой
Средневековье образования
Похоже, однако, что структуры европейского образования оказались менее всего готовы к встрече с идеей диалога. Открытая новоевропейской философией великая идея природы как предпо-
сылк
Образованный миф
Образование в его классических образцах создает лишь возможность индивидуально-личностного, протестного мышления. Однако в реальном образовании далеко не каждый человек эту принципиальную возможно
Между образованием и диалогом
Одна из важнейших ценностей, завоеванных культурой XX века - это ценность полимифии как важнейшего условия выживания культуры и цивилизации. Когда миф должен развиваться не за счет драматически
ЧАСТЬ 1. ОЧЕРТАНИЯ МИФА
ИСТОКИ МИФА . Мифологический кентавр ............................ 10
Парадокс мифа ........................................... 11
Миф, тождественный истине .......................
ЧАСТЬ 2. ИСКУШЕНИЯ МИФА
ГЛАВА 1. ФАЛЛОЛОГИЯ МИФА
Фаллические мотивы культуры ................... 196
Загадка обожествленной сексуальности ....... 202
Сила фаллоса ...............................
ЧАСТЬ 3. ОСНОВАНИЯ МИФА
ГЛАВА 1.АРХЕОЛОГИЯ МИФА
Загадка древнейшего производства .............. 320
Парадокс "хабилиса" .................................. 326
Проблема
ЧАСТЬ 4. ИНОБЫТИЕ МИФА
ГЛАВА 1. ДИАЛОГ С МИФОМ
Тайна поэзии .............................................. 483
Пространство прозы .................................... 487
Миф в зеркале слова...
Новости и инфо для студентов