Реферат Курсовая Конспект
ПСИХОЛОГИЯ - раздел Социология, Н. В. Гришина ...
|
Н. В. Гришина
ПСИХОЛОГИЯ
КОНФЛИКТА
Москва • Санкт-Петербург • Нижний Новгород • Воронеж
Ростов-на-Дону • Екатеринбург • Самара
Киев • Харьков • Минск
Наталья Владимировна Гришина
Отпечатано с готовых диапозитивов в ФГУП ордена Трудового Красного Знамени
Техническая книга» Министерства Российской Федерации
По делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций
Санкт-Петербург, Измайловский пр., 29
Введение
ЧТО ТАКОЕ КОНФЛИКТ
Во введении описывается содержание научного и обыденного понятия конфликта и определяются границы его проблемного поля.
• Интерпретация конфликта обыденным сознанием и наукой
• Классификации видов конфликтных явлений
• Научные определения конфликтов
• Признаки конфликтов
• Резюме
Классификации видов конфликтных явлений
Возможно, некоторую ясность внесет знакомство с используемыми в науке классификациями конфликтов, что может помочь при определении проблемного поля конфликтных явлений.
Традиционное выделение видов конфликта основано на различении конфликтующих сторон. Это могут быть, как у К. Боулдинга, конфликты между отдельными личностями, между личностью и группой, между личностью и организацией, между
группой и организацией, между разными типами групп и организаций (Boulding, 1962). С. Чейз предложил 18-уровневую структурную классификацию, охватывающую конфликтные явления от внутриличностного и межличностного уровня до конфликтов между государствами, нациями и т. д., вплоть до противостояния Востока и Запада (Chase, 1951). Отечественный исследователь А. Г. Здравомыслов, основываясь на работах Н. Смелзера, приводит следующий ряд уровней конфликтующих сторон: 1. Межиндивидуальные конфликты. 2. Межгрупповые конфликты (при этом выделяются отдельные типы групп: а) группы интересов, б) группы этно-национального характера, в) группы, объединенные общностью положения). 3. Конфликты между ассоциациями (партиями). 4. Внутри и межинституциональные конфликты. 5. Конфликты между секторами общественного разделения труда. 6. Конфликты между государственными образованиями. 7. Конфликт между культурами или типами культур (Здравомыслов, 1995, с. 105).
Авторы единственного отечественного междисциплинарного обзора по проблемам конфликта предлагают различать три основных типа конфликтов: внутриличностные конфликты, социальные конфликты и зооконфликты. К основным видам социальных конфликтов они относят: межличностные конфликты, конфликты между малыми, средними и большими социальными группами, международные конфликты между отдельными государствами и их коалициями (Анцупов, Шипилов, 1996). В качестве примеров могут быть приведены и другие классификации, которые, различаясь по степени претензий на всеобъемлющий характер, в сущности, оказываются довольно близки друг другу по содержанию и выделяемым типам конфликтов.
Не останавливаясь на спорных моментах описанных классификаций, их недостаточной строгости и неясности формулировок, отметим следующее: понятие «конфликт» относится к широкому кругу разноуровневых явлений, возникающих обязательно «между кем-то и кем-то» или реже — «между чем-то и чем-то». Примерами последнего является противостояние между Востоком и Западом (Чейз) и конфликт между культурами или типами культур (Здравомыслов). В этих случаях сторонами конфликта фактически выступают не определенные субъекты взаимодействия, а социальные образования или явления, не имеющие границ и конкретного носителя. Достаточно редко в классификации конфликтов включают зооконфликты. А. Я. Анцупов и А. И. Шипилов аргументируют целесообразность включения зооконфликтов в сферу изучения конфликтологии тем, что «невозможно всесторонне оценить поведение человека в конфликте, не учитывая его биологическую природу»: «Та часть мотивов, которую человек в конфликте либо не осознает, либо маскирует, в зооконфликте выступает в свободном от социальных наслоений виде» (Анцупов, Шипилов, 1999, с. 97). Современная психология, по крайней мере в ее гуманистическом варианте, отвергает правомерность параллелей между психическими проявлениями людей и животных, равно как и возможность переноса данных, полученных при изучении животных, на человеческую психику. Исходя из этого, вышеуказанные аргументы вряд ли нашли бы поддержку у большинства психологов.
Таким образом, анализ принятых в науке и предлагаемых классификаций конфликтов обнаруживает, что к конфликтам относят разноуровневые явления широкого диапазона. Однако проблемное поле их исследования остается не вполне опре-
деленным: наряду с конфликтами, имеющими конкретных субъектов взаимодействия, классификации могут включать явления, не принадлежащие к конкретной социальной структуре (конфликт культур), а также те, социальный характер которых нуждается в обосновании (зооконфликты) и т. д.
Резюме
1. Понятие конфликта принадлежит науке и обыденному сознанию.
2. Анализ содержания понятия конфликта обнаруживает, что и в обыденной
речи, и в науке оно применяется для обозначения широкого круга явлений от внутриличностного до социального уровня, используется в разнообразных контекстах, а также в метафорическом значении.
3. Понятием конфликта пользуются разнообразные научные дисциплины, отождествляя его с разными явлениями.
4. Классификации конфликтов обычно подчеркивают их разноуровневый характер. При этом широта предметного поля затрудняет корректное определение конфликта, релевантное всем его видам.
5. Анализ и сравнение разных определений конфликта позволяет выделить в
качестве инвариантных такие его характеристики, как биполярность, активность, направленная на преодоление противоречий, субъектность (наличие субъекта или субъектов как носителей конфликта).
6. Выделение инвариантных характеристик конфликта позволяет наложить ограничение на рамки его предметного поля. Конфликт — это биполярное явление (противостояние двух начал), проявляющее себя в активности сторон, направленной на преодоление противоречий, причем стороны представлены активным субъектом (субъектами).
7. Наиболее продолжительными и развитыми в науке являются философско-социологическая и психологическая исследовательские традиции, рассмотрение которых может способствовать уточнению понятия конфликта, а также его предметной области.
ЧАСТЬ 1
Глава 1
ФИЛОСОФСКО-СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ
Резюме
1. Первоначальное описание конфликтной проблематики в философско-социологической традиции было связано с рассмотрением процессов борьбы в человеческом обществе, нашедших наиболее полное выражение в школе социал-
дарвинизма. Конфликт отождествляется с борьбой, которая рассматривается как форма (часто основная) социального взаимодействия.
2. Первоначальные представления социологов об относительно стабильной и интегрированной природе устройства общества выразились в функциональной модели его описания. Тезис о функциональном единстве, т. е. гармоническом соответствии и внутренней согласованности различных частей социальной системы, приводил к трактовке конфликтов как патологии в функционировании общества, как аномалии, которая должна быть исключена из жизни общества.
3. В противовес «теории равновесия» была сформулирована «теория конфликта», основанная на идее постоянного изменения общества. Отсюда конфликт становится характеристикой любого общества. Ценностное предпочтение «модели порядка» сдерживало развитие и принятие «конфликтной модели».
4. Основания теории конфликта и последующего формирования социологии конфликта были заложены Марксом и Зиммелем, авторами систематических описаний процессов борьбы и конфликта в обществе. Работы Маркса исследовали диалектику развития общества и закономерного возникновения конфликтов. Зиммель сформулировал представление о позитивных функциях конфликта, заложив основы конфликтного функционализма.
5. Продолжением исследований Маркса и Зиммеля и концептуальной основой современной парадигмы конфликта стали работы Дарендорфа и Козера. В их трактовке конфликт приобретает более определенное описание, конкретную феноменологию; его существование в социальном пространстве встраивается в более строгие рамки. Работы Дарендорфа и Козера стали непосредственным основанием современной конфликтологии, осуществившей переход от теоретических описаний конфликта к практической работе с ним.
6. Теоретическое признание конфликта в качестве закономерной характеристики социальных систем позволило перейти к более глубоким его исследованиям и решению задач управления конфликтными явлениями. В 50-60-е годы начинается оформление конфликтологии как особой междисциплинарной области, объединяющей теоретические, методологические и методические подходы к описанию, изучению и развитию практики работы с конфликтными явлениями разного рода, возникающими в различных областях человеческого взаимодействия.
7. Современная конфликтология исходит из принципов признания конфликта в качестве закономерной и естественной характеристики социальных отношений, возможности протекания конфликтов в разнообразных, в том числе и конструктивных формах, утверждения принципиальной возможности управления конфликтами.
8. Развитие теоретической мысли в отечественной науке было заторможено тезисами советского обществоведения о бесконфликтном развитии общества. Исследования конфликтов ограничивались отдельными работами по решению практических задач, в основном, в области педагогики и оптимизации деятельности трудовых коллективов. Изменение ситуации в России привело к резкому возрастанию интереса к конфликтам, «взрыву» числа посвященных им работ и фактическому оформлению отечественной конфликтологии.
Основное проблемное поле теоретических исследований и практического внимания отечественных конфликтологов определяется преимущественным изучением вооруженных, этнических, экономических и политических конфликтов.
9. Конфликтология на протяжении своего становления и развития постоянно обращалась к психологии в поисках возможностей понимания природы конфликтов и способов работы с ними. Одной из первых работ в области конфликтологии можно считать работу Левина «Разрешение социальных конфликтов» (1948). В своих работах классики конфликтологии постоянно апеллировали к психологической феноменологии, например, к таким явлениям как враждебные чувства, мысли или установки. Современная западная конфликтология испытывает на себе все большее влияние психологии в силу признания как роли психологических факторов в возникновении и развитии социальных конфликтов, так и значительных возможностей использования психологических методов для разрешения и ослабления конфликтов. Что же касается отечественной конфликтологии, то она в настоящее время развивается скорее в рамках социологических подходов, недостаточно связанных с психологией.
10. В свою очередь, и развитие социологических взглядов на природу конфликтных явлений, их место и роль в жизни общества оказало несомненное и значительное влияние на теорию и практику работы с конфликтами в различных областях, в том числе и в психологии.
Глава 2
ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ
ТРАДИЦИЯ ИЗУЧЕНИЯ
Исследование конфликта
М. Шериф: ситуационный подход
Конфликт как когнитивная схема
Приведем пример последовательного развития когнитивного подхода в исследовании конфликтов.
Одна из немногих работ, в которой конфликт непосредственно изучается как когнитивная схема, относится к области межгрупповых конфликтов и принадлежит У. Клару и его коллегам (Klar, Bar – Tal? Kruglanski 1988). Авторы интерпретируют конфликт как специфическое содержание знания, или как специфическую когнитивную схему. Под когнитивной схемой понимается семантическая сеть взаимосвязанных значений (того, что подразумевается), проистекающих от особого центрального убеждения. В случае конфликтной схемы этим специфическим центральным убеждением является несовместимость целей различных сторон. Если эта несовместимость признается индивидом или группой, конфликтная схема активизируется и ситуация будет рассматриваться как случай конфликта.
Полемизируя с Дойчем, Клар и его соавторы особо подчеркивают, что конфликт не возникает от несовместимых действий, поскольку последние совсем не обязательно должны восприниматься как конфликт. Конфликт — это не просто свойство ситуации, но скорее выводы, делаемые на ее основе. Более того, однажды сформированная схема начинает в значительной степени управлять кодированием, организацией и поиском информации. Если ситуация определяется как конфликтная, для ее характеристики будут выбираться признаки, поддерживающие эту схему.
Поскольку конфликт связан с определенной интерпретацией ситуации, неизбежно появление различий между индивидами и группами в том, как они оценивают те или иные особенности ситуаций. Содержание представлений о том, что считать конфликтом, может различаться. Кроме того, могут наблюдаться различия, связанные с общим богатством когнитивного репертуара и предрасположенностью к использованию тех или иных схем.
Исходя из понимания конфликта как когнитивной схемы, авторы предлагают ряд следствий из общего понимания природы и механизмов действия когнитивных
схем. В соответствии с развиваемыми ими положениями все структуры знания формируются в результате двухфазного процесса, в ходе которого генерируются и проверяются гипотезы. Факторы, облегчающие или затрудняющие выдвижение гипотез, делятся на две категории — когнитивные и мотивационные. Когнитивные факторы могут быть описаны в двух аспектах — наличия идей в личностном концептуальном репертуаре и их доступности в данный момент. К мотивационным факторам авторы относят потребность в когнитивной структуре (стремление иметь ясное и четкое представление о данной проблеме), опасение невалидности и потребность в окончательных выводах, принятие которых зависит от того, в какой степени они конгруэнтны индивидуальным желаниям и устремлениям. Предпочтение, оказываемое определенным выводам, может побуждать индивида генерировать представления, альтернативные нежелательным, и наоборот, удерживать его от этого, если возникающее представление его устраивает. Понимание конфликта как когнитивной схемы дает возможность авторам выдвинуть также ряд идей, касающихся возможностей управления конфликтами.
Разные феноменологии конфликта и разные объяснительные
Модели
Классическая психология предложила несколько вариантов понимания конфликтов: 1) как явления, природа которого определяется через интрапсихические процессы и факторы; 2) как явления, возникновение и особенности которого определяются, прежде всего, ситуацией; 3) как явления, для понимания которого недостаточно знания личностных особенностей или объективного описания ситуации, но необходимо понимание когнитивной составляющей — субъективной интерпретации происходящего.
Каждый из этих подходов внес свою лепту в понимание конфликтов. Психоаналитическая традиция в ее теоретическом и практическом выражении обогатила психологию уникальными описаниями и клиническим опытом наблюдения и интерпретации тонких взаимосвязей между внутренним миром личности и ее существованием в реальности интерперсональных отношений. Кроме того, интерес психоаналитиков к личностным особенностям и их сочетаниям стимулировал их описания личностных типов, личностных стилей, которые могут быть интересны тем, кого волнует проблема «конфликтных личностей». В рамках ситуационных подходов выполнено огромное число экспериментальных исследований, в которых изучались различные аспекты поведения участников конфликтов в их зависимости от бесконечно варьировавшихся параметров ситуации. Когнитивистские подходы открыли возможность «культурного» понимания конфликтов в рамках более широкого социального контекста, чем замкнутость параметрами ситуации непосредственного взаимодействия.
Разные направления классической психологии не просто предложили различные подходы к пониманию природы конфликтов, но и, исходя из своих концептуальных построений, фактически разрабатывали различные измерения данного явления. Психодинамические подходы с их вниманием к внутреннему миру личности обогатили своими идеями и опытом то, что может быть названо «аффективным» пространством конфликта, которое связано с чувствами и переживаниями людей. Ситуационные подходы работали с «поведенческим» измерением. Когнитивные подходы добавили к этому когнитивные факторы формирования как аффективного, так и поведенческого параметра, равно как и заставили воспринимать конфликт как более субъективный феномен, чем это предполагалось другими направлениями.
Каждый крупный теоретик выделил и прояснил определенные аспекты человеческой природы. Мы полагаем, что каждый теоретик по существу «прав» в той области, которую он рассматривает наиболее внимательно. Единственная ошибка, которую делали большинство из них, — это предположение, что они обладают единственным, лучшим, причем общим и всеохватывающим ответом. Разногласия между создателями различных теорий личности часто напоминают историю о слепых и слоне. Теория, основанная на психопатологии, может не обладать концептуальными средствами и эмпирическими данными для адекватного рассмотрения сверхличного опыта Теория, занятая по преимуществу феноменами сознания, может быть неадекватной е объяснении снов и других форм символизма. Мы полагаем, что каждый теоретик обладает ясным понятием о некоторой части целого, но временами, не признавай, что это только часть, пытается убедить остальных, что то, что он держит - либо наиболее важная часть, либо даже весь слон целиком. Дж Фейдемен, Р. Фрейгер |
Теоретические основания классических направлений психологии стимулировали поиск соответствующей феноменологии. Понятно, что психоанализ в принципе не мог заниматься поиском ситуационных детерминант конфликтов, а бихевиоризм, в свою очередь, — глубинными причинами душевных переживаний человека.
Однако безусловная плодотворность их изначальных теоретических посылок привела к выявлению и описанию каждым из классических направлений психологии своей феноменологии конфликта, которая не исключала, но дополняла, другие. Когда мы говорим, что психоанализ выявил интрапсихическую природу конфликтов, бихевиоризм описал их как ситуационные феномены, а когнитивные подходы вскрыли когнитивные основания конфликтов, то противоречат ли эти результаты друг другу? Безусловно, нет. В каждом из этих случаев научный поиск просто продемонстрировал разнообразие человеческих конфликтов. Существуют ли конфликты, возникновение, развитие и разрешение которых подчиняется интрапсихическим законам, предложенным психоанализом? Бесспорно, в той же мере, в которой между людьми возникают конфликты, понимание которых требует привлечения закономерностей, выявленных бихевиоризмом или когнитивными подходами.
Таким образом, правомерно говорить не о противоречиях в понимании явления конфликта, а о разных существующих явлениях конфликта, которые в своем конкретном выражении могут быть поняты через обращение к разным принципам им описания.
Однако свое право на существование разные направления в психологии части отстаивали не только в полемике друг с другом, но и в претензии на исключительное право единственно правильной интерпретации. Каждый из рассмотренных нами подходов не просто «работал» со своей феноменологией, но нередко претендовал на универсальность предложенной им объяснительной модели. В случаи конфликта эта объяснительная модель касается, прежде всего, его происхождения.
Теоретические описания породили соответствующие направления в практической работе с психологическими проблемами: психоаналитическая практика и трансактный анализ, рационально-эмотивная терапия и разнообразные виды групповых встреч дали огромную литературу, изобилующую примерами конфликтов и работы с ними. Как совершенно справедливо отмечает Л. А. Петровская, «практическая работа может оказаться просто обедненной, если к многогранной живой реальности прикладывается концепт, строго следующий единственному объяснительному принципу, как правило, продуктивному в определенных границах, но ни в коей мере не являющемуся всеохватывающим и исчерпывающим реальность. Это может быть отнесено ко всем существующим сегодня в психологии объяснительным теоретическим конструкциям— психоаналитической,, бихевиористской, когнитивистский,
гуманистической и др.» (Петровская, 1989, с. 107). Практическая работа в каждом конкретном случае и состояла бы прежде всего в верификации тех или иных возможных объяснений психологической природы данного конфликта.
Современные тенденции в подходе к конфликтам: признанное и спорное
Современная психология представляет собой такое разнообразие знания, развивающихся практик, борьбы мнений, разочарований и побед, что пытаться судить о состоянии дел в какой-то ее области — попытка, заведомо обреченная на критику, и в этом смысле занятие неблагодарное. И все же попробуем хотя бы в первом приближении указать на то, что можно считать устоявшимся, принятым сегодня в области психологического понимания и изучения конфликтов, а что остается спорным и требует своего решения.
Резюме
1. Представление о конфликте как интрапсихическом явлении развивалось психодинамическими подходами. Основная традиция в его интерпретации заложена Фрейдом.
2. Конфликт — это важнейший теоретический конструкт в психоаналитической концепции, ключ к пониманию психической жизни человека. Конфликту приписывается изначальный характер в силу противоречивости самой природы человека. Основное внимание в психоаналитических работах уделялось внутренним конфликтам неосознаваемого характера.
3. Конфликт, с точки зрения психоанализа, возникает в глубинах психики как результат взаимодействия внутренних структур и тенденций психики в силу законов ее собственного существования. Только в рамках этих законов и можно адекватно объяснить и описать интрапсихический феномен.
4. Интерперсональные конфликты в психоаналитической традиции также интерпретируются через внутриличностные особенности человека. Стойкая тенденция к межличностным осложнениям является следствием искажений в базисных аттитюдах человека, возникающих под влиянием неблагоприятного опыта, приобретенного преимущественно в детстве.
5. Ситуационный подход в исследовании конфликтов был реализован, прежде всего, в бихевиористской традиции, сделавшей акцент на внешних детерминантах их возникновения.
6. Предметом изучения ситуационных подходов в исследовании конфликтов стали внешне наблюдаемые конфликты и их поведенческие параметры. В рамках ситуационных представлений конфликт есть форма реакции на внешнюю ситуацию.
7. Стойкая тенденция личности к конфликтному реагированию в поведенческих подходах является следствием закрепления соответствующих моделей в поведенческом репертуаре.
8. Наибольший вклад в изучение ситуационной детерминации конфликта внес М. Дойч, в работах которого конфликт описывается как следствие объективного столкновения интересов сторон. Результаты исследований Дойча легли в основу созданной им концепции кооперации—конкуренции.
9. С точки зрения когнитивных подходов конфликт может быть понят только с учетом субъективного отражения тех или иных параметров ситуации, которое становится основой оценки ситуации как конфликтной и ключевым фактором объяснения феноменологии конфликтов
10. Традиция субъективного понимания ситуации и ситуационной детерминации поведения была заложена Левином, первым психологом, исследовавшим конфликты.
11. Когнитивные подходы описали когнитивное измерение конфликта, а также предложили его понимание как специфической когнитивной схемы, в соответствии с чем конфликт — это не свойство ситуации, но скорее выводы, делаемые на ее основе.
12. Каждый из классических подходов психологической науки инициировал поиск феноменологии, соответствующей его теоретическим представлениям, и внес свой вклад в понимание и описание эмоционального, поведенческого и
когнитивного измерения конфликта.
13. Современные тенденции в подходе к конфликтам проявляются в преимущественной ориентации на практическую работу и увеличении количества практических разработок и соответствующем снижении числа теоретических исследований.
14.Общепризнанным становится не просто принятие конфликтов в качестве естественной формы психической жизни людей, будь то внутриличностные или межличностные конфликты, но и признание их важных функций в развитии личности и ее отношениях с другими людьми.
15.Нерешенными в психологии остаются проблемы с определением конфликта и объемом его понятия.
Глава 3
Примеры исследований: соединение подходов
Разрабатывая те или иные концепции и объяснительные модели, авторы рассчитывают на их универсальное приложение к описываемой феноменологии. Какие-то из отмеченных закономерностей действительно имеют универсальный характер. Отечественный исследователь Б. Ф. Поршнев описывал историю развития человеческого общества как противостояние «мы» и «они», взаимная оппозиция которых, по его мнению, оставалась неизменной. Однако явления межгруппового взаимодействия испытывают на себе и бесспорное влияние социокультурных переменных. Известно, что воспроизведение одного и того же эксперимента в различных культурах (в том числе и экспериментов Шерифа) часто дает несовпадающие результаты.
Например, проделанный Агеевым анализ случаев проведения одного эксперимента в разных условиях привел его к выводу, что реалистическая теория межгрупповых конфликтов, равно как и другие объяснительные модели, «работающие» в одном социокультурном контексте, могут оказаться нерелевантными в другом (Агеев, 1990, с. 121). В то же время вряд ли можно подвергать сомнению универсальность таких феноменов, как ингрупповой фаворитизм или психологическая оппозиция «мы — они».
По результатам экспериментальных исследований Агеева, в которых разные группы ставились в очевидно неравные, несправедливые условия взаимодействия, эффекты ингруппового фаворитизма, конкурентные, конфликтные и защитные стратегии в межгрупповом взаимодействии «возникают, интенсифицируются, становятся выраженными тогда, когда:
1) оценка результата в значимом для испытуемых межгрупповом взаимодействии (оценка достижений каждой группы) произвольна, выносится извне без какого бы то ни было обсуждения с группой, а сами критерии, по которым она выносится, непонятны, двойственны, недоступны для понимания испытуемых;
2) само взаимодействие строится по принципу игры с "нулевой суммой" (выигрыш, победа одной стороны автоматически означает проигрыш, поражение другой);
3) при одновременном наличии первых двух условий группа терпит стабильный (постоянный) неуспех, неудачу (поражение, например, если речь идет о межгрупповом соревновании);
4) существует прямая зависимость индивида от группы, например когда личный успех или неудача (пусть даже и чисто символические) зависят исключительно от соответственно успеха или неудачи группы, членом которой он
является;
5) нет ощутимой связи между индивидуальной активностью и степенью успешности, иначе говоря, от индивидуальных усилий человека конечный результат полностью не зависит;
6) при наличии всех вышеназванных условий существует возможность прямого сравнения, сопоставления ингруппового и аутгруппового результата, т. е. достижений, успехов обеих групп и их соответствующего вознаграждения (пусть и в чисто символической форме, в форме оценки) извне» (Агеев, 1990.с. 100).
Результаты исследований Агеева, выполненных в том числе в трудовых организациях, напоминают нам о том, что межгрупповые отношения — это не только взаимодействие различных социальных групп (которым всегда более интересовались социологи), но, например, и взаимоотношения различных структурных подразделений и профессиональных групп в организациях.
В работах ряда специалистов описывается так называемый «системный конфликт», характерный для противоречий между функционально взаимосвязанными группами, между лицами, находящимися на одной и той же ступени иерархии. Речь идет о взаимозависимости людей или групп, имеющих разные задачи, но объединенных одной последовательностью действий или общим использованием каких-либо служб или оборудований; «Организационные единицы, которые имеют разные функции, такие как производство продукции, контроль за качеством, продажа, оборудование и финансовый контроль, могут оказаться в разногласии друг с другом в силу их своеобразных функций» (Tiffin, McCormic 1965, р. 417). Конфликт, вызванный объективным положением различных групп работников в системе производства, А. И. Пригожий называет позиционным. Такой конфликт является отражением так называемого «межцелевого напряжения». Автор иллюстрирует это примером взаимодействия конструкторского и технологического отделов предприятия. Конструкторы заинтересованы в постоянном совершенствовании продукции, что и является показателем их работы, а технологи — в отлаженном и стабильном производстве. Возникающее взаимное сопротивление сторон выполняет позитивные функции и соответствует интересам организации (Пригожий, 1980, с. 52-53). Фактически конфликты такого рода становятся для определенных категорий работников нормальным явлением, если работа выполняется успешно и замена одних специалистов другими не меняет дела, поскольку причина конфликтов содержится в самих обязанностях людей.
Классическим считается описание конфликтов этого типа, данное в работе Дж. Марча и Г. Саймона «Организации» (March, Simon 31топ, 1967). Необходимыми условиями для возникновения «межиндивидуального организационного конфликта» (по терминологии авторов) является сочетание осознаваемой необходимости в совместном принятии решения, с одной стороны, и различие в целях или различия в восприятии реальности, или же то и другое вместе, с другой стороны. Каждая из этих переменных, в свою очередь, определяется рядом факторов. Так, осознание необходимости в совместном принятии решений прямо связано со степенью взаим-
ной зависимости сторон в плане используемых ресурсов или последовательно осуществляемых действий.
М. Дальтон в своей работе, посвященной изучению разногласий между штабно-линейными работниками, описывает их постоянные конфликты как следствие сложных взаимозависимостей между этими категориями работников в организации (например, продвижение штабных служащих зависит от линейных, тогда как авторитет последних, в свою очередь, в какой-то мере зависит от штабных). Не менее весомой причиной конфликтов является наличие значительных профессиональных и психологических различий между ними (Dalton 1961).
В одном из проведенных нами исследований на материале нескольких организаций изучались взаимоотношения двух категорий работников — медсестер и врачей. В контексте анализируемой проблемы уместно остановиться на следующих результатах. В целом мы имели дело с благополучными организациями. Опрошенные нами работники были довольны своей работой и не намеревались менять место работы. Взаимоотношения врачей и медсестер оценили как благоприятные 66,6 % врачей и 73,2 % медсестер. Помимо оценки взаимоотношений в целом опрашиваемым предлагалось раздельно оценить отношение врачей к медсестрам и медсестер к врачам. При этом предлагались следующие варианты ответа: «В целом врачи относятся к медсестрам доброжелательно, с пониманием трудностей их работы и их вклада в лечебный процесс»; «Врачи могли бы более уважительно относиться к труду медсестер и больше считаться с трудностями их работы»; «Врачи часто недоброжелательно относятся к медсестрам, пренебрежительно относятся к их работе». Вопрос об отношении медсестер к врачам имел тождественные закрытия. Результаты приведены в табл. 3-5.
Результаты показывают, что, при общей благоприятной оценке взаимоотношений «мы к ним» «относимся доброжелательно», по мнению подавляющего большинства опрошенных врачей (76,5%) и медсестер (81,4%), а «они к нам» «могли бы относиться более уважительное, считает большинство врачей и медсестер. Таким образом, «мы» — «доброжелательны», а «они» — «недостаточно уважительны».
Описывая межгрупповые конфликты, мы ограничились анализом проблем, возникающих при взаимодействии разных групп. Вместе с тем следует помнить, что межгрупповое поведение — это «...любое поведение, демонстрируемое одним или большим числом действующих лиц в отношении одного или большего числа других на основе идентификации действующих лиц (себя и других) как принадлежащих к
Таблица 3-5.
Установки врачей и медсестер по отношению друг к другу
(в % к числу ответов)
Установки | Врачи | Медсестры |
«мы к ним» | ||
-доброжелательно | 76.5 | 81.4 |
-могли бы более уважительно | 17.6 | 15.4 |
-часто недоброжелательно | 5.9 | 3.4 |
«они к нам» | ||
-доброжелательно | 35.2 | 28.8 |
-могли бы более уважительно | 52.9 | 50.9 |
-часто недоброжелательно | 11.8 | 20.3 |
различным социальным группам или категориям» (Тэджфел, Тэрнер, цит. по: Агеев, с. 203). Исходя из этого понимания, межгрупповое измерение может быть необходимым дополнением в анализе межличностных отношений. Например, когда мужчина в сердцах бросает своей жене: «Все женщины одинаковы!», он фактически переходит на язык межгрупповых отношений, переводя ее в категорию «Они», автоматически противопоставляемую «Мы». Именно потому, что в этом высказывании отчетливо ощущается оппозиция, оно и кажется таким обидным. К сожалению, эти межгрупповые компоненты межличностного взаимодействия остаются фактически не исследованными.
С практической точки зрения проблема регулирования межгруппповых отношений формулируется как задача изменения стереотипов. Г. М. Андреева определяет ее содержание как «замену деструктивных, враждебных, негативных стереотипов такими, которые не актуализировали бы межгрупповую агрессию и конфликт и не препятствовали бы установлению взаимоотношения и использованию компромиссных стратегий при принятии решений. Иначе говоря, "защита" от стереотипов в психологическом плане означает не ликвидацию стереотипов вообще, но замену одних — деструктивных и враждебных — другими, более конструктивными и лояльными» (Андреева, 1988, с. 70). В дополнение к этому правомерно говорить о формировании первичных позитивных чувств. Если чувства патриотизма усваиваются детьми в возрасте от 6 до 10 лет и они научаются им под влиянием родителей, можно предполагать, что не только любовь к своей стране, но и ненависть к чужеземцам являются «выученными чувствами» (Волкан, Оболонский, 1992).
Резюме
1. Предметом изучения психологии являются психологические (внутриличностные), межличностные, межгрупповые и внутригрупповые конфликты. Исследование человеческих конфликтов оказалось поделенным между различными областями психологии.
2. Внутренние конфликты человека были объектом пристального внимания со стороны психоанализа и других психодинамических направлений. Однако специфичность понятия психического конфликта в психоанализе привела к его фактической неинтегрированности в систему психологического знания за пределами психоанализа.
3. В отечественной психологии В. С, Мерлиным были фактически заложены основы теории психологического конфликта, которые тем не менее не получили дальнейшего развития. Описание конфликта смешается в плоскости клинических и психотерапевтических описаний и работ.
4. Наиболее влиятельной в психологии оказалась традиция исследования психологических мотивационных конфликтов, заложенная К. Левином, который выводит эти конфликты из анализа проблем, возникающих в жизненной
ситуации индивида. Описанные Левином типы внутриличностных конфликтов считаются классическими, они стали основанием множества работ, в той
числе и экспериментальных исследований.
5. Другой вид внутренних конфликтов, описанный в психологии, — это когнитивный конфликт, в основе которого находится столкновение несовместимых представлений человека. Их наиболее известное описание в психологии
имеет название теории когнитивного диссонанса Л. Фестингера.
6. Часть переживаемых человеком внутренних конфликтов описывается в литературе в качестве ролевых конфликтов, в основе которых лежат проблемы
деятельностной сферы жизни личности.
7. Общая тенденция в исследовании внутриличностных конфликтов состоит в переходе от рассмотрения конфликта на уровне «частичного» индивида, представленного мотивационной, когнитивной сферой или иными личностными образованиями, к описанию конфликтов как явлений целостного само
сознания личности, что открывает новые перспективы в их понимании.
8. В соответствии с психоаналитической традицией интерперсональные проблемы, возникающие в отношениях человека с другими людьми, интерпретируются через его внутренние конфликты.
9. Первые теоретические описания и экспериментальные исследования, непосредственно посвященные интерперсональным конфликтам, были выполнены Левином, который рассматривал их в контексте удовлетворенности/не
удовлетворенности потребностей человека.
10. Для ситуационного подхода в исследованиях интерперсональных конфликтов, реализованного прежде всего в работах М. Дойча, характерно их описание в рамках конкурентных отношений, порождающих конфликтные явления.
11. Наиболее изученными сферами возникновения интерперсональных конфликтов являются семейные и трудовые отношения.
12. Для конфликтологических работ в области интерперсональных отношений характерно различение конфликта интересов и конфликта ценностей, которые соответствуют мотивационному и когнитивному типу конфликтов в психологии. В рамках деятельностной сферы взаимодействия также могут быть выделены ролевые межличностные конфликты.
13. В понимании межгрупповых конфликтов также выделяются три основных подхода — мотивационный, ситуационный и когнитивный, различающихся интерпретацией основных источников возникновения конфликтов.
14. Мотивационные подходы исходят из того, что такие явления межгруппового взаимодействия, как межгрупповая враждебность, межгрупповая дискриминация и др., являются отражением внутренних проблем самой группы. Из подобной точки зрения исходил 3. Фрейд. К мотивационным подходам могут 124
быть отнесены работы, выполненные в рамках концепции фрустрационной детерминации агрессии, в первую очередь исследования Л. Берковица.
15. Ситуационный подход описывает межгрупповые конфликты как следствие особенностей внешней ситуации, прежде всего ее конкурентного характера. Знаменитые эксперименты М. Шерифа подтвердили правомерность подобной интерпретации межгрупповых конфликтов и стали основанием «реалистической теории конфликтов», рассматривающей межгрупповые конфликты как следствие объективного конфликта интересов групп. Дойч обогатил ситуационный подход многочисленными результатами изучения групп в кооперативном и конкурентном режимах. Благодаря этим работам ситуационный подход в области исследования межгруппового взаимодействия сохраняет лидирующее положение.
16. Когнитивные подходы, подвергнув критике тезис о жесткой обусловленности межгруппового взаимодействия ситуацией, дополнили описание факторов детерминации межгрупповых конфликтов когнитивными установками членов групп относительно друг друга. Интерес к когнитивным составляющим межгруппового взаимодействия связан с именем выдающегося европейского психолога Г. Тэджфела, работы которого определили перспективы дальнейшего развития исследований в данной области.
17. Внутригрупповые конфликты описывались Левином с точки зрения уровня напряжения в системе группового взаимодействия, Козером — с точки зрения влияния на группу их позитивных и деструктивных функций, Дойчем — в контексте взаимосвязей между членами группы. В отечественной психологии описание внутригруппового конфликта связывалось с проблемами развития группы.
18. Понимание внутригруппового конфликта в психологии отличается наибольшей неопределенностью. Фактически его описание либо подменяется рассмотрением групповых процессов, либо сводится к некоей совокупности межличностных напряженностей в группе или взаимодействию отдельных группировок.
19. Конфликты разных видов обнаруживают общность, проявляющуюся в проживании личностью конфликта на всех «уровнях» своего существования, в возможном «движении» конфликта по этим уровням.
20. Психологические конфликты разных видов в своей основе являются интерсубъектными, так как конфликт всегда развивается между субъектами — представителями групп, участниками интерперсонального взаимодействия или в виде конфликта с самим собой.
Глава 4
Инструкция испытуемому
Перед Вами список слов, в различной степени связанных с понятием «конфликт». Слова в списке расположены в случайном порядке, Вам необходимо распределить все слова списка на отрезке прямой справа и слева от термина «конфликт» таким образом, чтобы расстояние между каждым словом и термином «конфликт* отражало их смысловую близость. Важны именно эти расстояния, справа и слева распределяются лишь для удобства, так как примерно в одной точке может быть помещено несколько слов.
Резюме
1. Сложность явления конфликта и разнообразие подходов к его пониманию определяют и разнообразие методических подходов и приемов изучения конфликта.
2. Бихевиористски ориентированные подходы предложили ряд экспериментальных процедур, основанных на создании внешней ситуации, которая «объективно» ставит человека в ситуацию конфликта, и предполагающих фиксирование его реакций на эту ситуацию. Наибольшую известность получили игровые процедуры (в частности, «дилемма заключенного») и моделирование Дойчем реальных конфликтов в лабораторных условиях.
3. Сомнения в релевантности лабораторного изучения конфликта его феноменологии в реальных естественных условиях, в действительности оказывающегося бесконечно богаче своей «инсценировки», а также общая критика лабораторных исследований сложных форм человеческого поведения привели
к снижению их популярности и доминированию интереса к поиску возможностей изучения конфликтов в реальных условиях человеческого взаимодействия.
4. Невозможность широкого экспериментирования по созданию конфликтов в реальных условиях человеческого существования стимулировала поиск аналогов конфликтного взаимодействия среди других специфических форм социального взаимодействия, которые, по мнению сторонников подобных подходов, естественным образом моделируют конфликт. Тем не менее в большинстве случаев эвристичность этих приемов не выходит за пределы данных специфических ситуаций.
5. Наиболее распространенными в изучении конфликтов в психологии являются сегодня опросные методы, включающие разнообразные шкалы диагностики наличия конфликта, тестовые процедуры, выявляющие избираемые стратегии поведений в конфликтах (нередко по гипотетическим ситуациям взаимодействия, которые предлагаются испытуемым),
6. Используемые в психологии методики диагностики внутриличностных конфликтов по преимуществу основываются на выявлении расхождений «реального» и «идеального» »Я» человека, что подтверждает их интерсубъектный характер.
7. Нерешенные методические проблемы изучения конфликта определяют недостаточность эмпирического материала в сфере описания феноменологии конфликта, а также доминирование ориентации скорее на практику работы с конфликтами, чем на их исследование.
ЧАСТЬ 2
Глава 5
КАК ОПИСЫВАЮТСЯ
Содержание понятия конфликта в обыденном сознании
Приведенные выше компоненты проблемного поля конфликтных явлений выделены специалистами на основе теоретического анализа, а также проведенных в этой области исследований. Другой возможный путь выявления элементов конфликта предполагает обращение к содержанию данного понятия с точки зрения «наивного человека».
Построение концепта допускает разные подходы. Е. Смит и Д. Медин (Smith, Medin, 1981) следующим образом обобщают результаты долгой истории создания и использования концептов в психологии. Так, классический подход предполагает, что все примеры Концепта разделяют общие свойства. «Экземплярный» подход, по мнению авторов, напротив, не считает возможной единую репрезентацию целого класса, или концепта, и допускает только специфические репрезентации экземпляре класса (в качестве примера приводится категория всех психиатрических паци-
ентов с суицидными тенденциями). И наконец, «модель прототипа» исходит из того, что примеры концепта варьируют в той степени, в какой они разделяют общие свойства, т. е. репрезентируют общий концепт. Свойства описания верны для большинства, но не обязательны для всех членов данной категории. Прототип часто определяется как «типичный представитель данной группы объектов» (Андреева, 1997, с. 108).
Известные исследователи в области социального познания, Н. Кантор, У, Мишел и Дж. Шварц утверждают, что именно прототипный подход обеспечивает такую стратегию исследований, которая может быть легко адаптирована к изучению категориального знания наивного наблюдателя (Cantor, Mishel, Schwartz, 1982, р. 37). Л, Хоровиц и его коллеги также считают создание прототипа лучшим инструментом, чем выделение сходных черт или характеристик; в своей работе они применяли прототипный подход для исследования одинокой личности (Хоровиц и др., 1989). Опишем использовавшуюся Кантор и ее соавторами процедуру как типичную и релевантную для изучения прототипов.
Прежде всего, была выявлена таксономия из наиболее общих категорий, используемых в данной области, таких как личностные категории или категории ситуаций. Для построения таксономии исследователи обратились сначала к профессионалам (специалистам-«персонологам», психиатрам и т. д.) и получили широко используемые категориальные «ярлыки». Затем они верифицировали значимость этих таксономии для наивного наблюдателя. Студенты, не имеющие опыта в этой области, выполняли задачу по сортировке карточек. Получив набор карточек, каждая из которых содержала один категориальный ярлык, каждый участник должен был предложить свой вариант иерархической таксономии. Полученные результаты подвергались кластерному анализу на предмет совпадения обыденной и профессиональной точек зрения в отношении определенных иерархий.
Следующим шагом было получение прототипов для каждой категории в каждой таксономии. В своем исследовании авторы рассматривали категориальный прототип как перечень свойств, которые, по мнению большинства людей, являются общими и характерными для членов данной категории. Для создания этих прототипов участники эксперимента должны были перечислить качества, которые они считали ( характерными для образцов данной категории. При этом они имел и право использовать в описании данной категории любые характеристики, со стороны экспериментаторов никакие ограничения не вводились и никакого влияния не оказывалось.
К концу данной стадии в распоряжении исследователей оказалось по несколько (общим числом 10-13) атрибутивных перечней характеристик, упоминавшихся 3-4, по меньшей мере 2 раза, составлявших относительно согласованный прототип для каждой категории. Дополнительно экспериментаторы иногда просили других участников эксперимента — «судей» — оценить процент «представителей» данной категории применительно к каждому атрибуту в согласованном прототипном перечне. Эти процентные показатели могли далее использоваться в качестве критерия для включения в окончательный согласованный прототип. Так, например, в него включались лишь те характеристики, которые приписывались 50 и более процентами представителей данной категории.
Как считают Кантор, Мишел и Шварц, использованная ими процедура обеспечивает создание свободного генерируемого прототипа для каждой категории в каждой
таксономии. Эти согласованные прототипы далее исследовались для проверки гипотез о богатстве стереотипов, иерархическом строении таксономии и содержании характеристик (свойств), обычно связываемых с категориями повседневных ситуаций и личностными категориями.
Моей работе по созданию прототипа конфликта предшествовал сбор описаний конфликтных ситуаций. Я просила людей разного возраста, пола и рода занятий (руководителей, студентов, врачей, учителей и др.) письменно рассказать о какой-либо конфликтной ситуации. Никаких ограничений, в том числе и на характер конфликта (семейный, служебный), не накладывалось. Не давалось и никаких пояснений по выполнению описания. Единственная инструкция состояла в том, чтобы респонденты описывали ситуации, в которых принимали непосредственное участие или, по крайней мере, имели возможность наблюдать за развитием событий, т. е., каким казалось, обладали достаточно подробной информацией. Второе уточнение касалось полноты описания, т. е. включения в него всего, что казалось участнику эксперимента существенным для создания адекватного представления о ситуации. (Примечательно, что мы практически не сталкивались с вопросами типа «что такое конфликтная ситуация» и «как это понимать».) Так был создан базовый набор конфликтных ситуаций, в дальнейшем использованный нами для выполнения различных исследовательских процедур.
В исследовании по изучению прототипа конфликта экспертам предъявлялись 30 ситуаций, отобранных из общего числа в случайном порядке. Экспертами являлись трое психологов, имеющих высшее образование и стаж практической работы, трое студентов-психологов, начинающих свое профессиональное образование, и трое специалистов, не имеющих отношения к психологии (руководитель, инженер, врач). Каждый из них, работая со всем набором из 30 ситуаций, получал инструкцию выделить в их описании компоненты, существенные с точки зрения необходимости и достаточности для понимания данной ситуации. (Инструкция звучала примерно следующим образом: «Перед вами описание конфликтной ситуации. Человек, который писал, просто хотел рассказать о том, что произошло. Возможно, в этом описании какие-то моменты важны, а какие-то детали, на ваш взгляд, могут показаться несущественными. Попробуйте выделить моменты, определившие возникновение и развитие этой ситуации, без которых она либо вообще не могла произойти, либо в ней бы что-то важное изменилось. Это напоминает то, как если бы нам нужно было кратко пересказать кому-то сюжет кинофильма, убрав из него второстепенные детали и оставив самое существенное».) Мы не объясняли подробно цели исследования, чтобы избежать их возможного влияния на работу экспертов. В результате каждый из участников группы экспертов создавал 30 (по числу предъявлявшихся им ситуаций) перечней атрибутов ситуации. Всего на этом этапе нами соответственно было получено 270 списков, из которых на основе частоты встречаемости данного признака в общем наборе был построен прототип конфликта.
Систематизация характеристик, выделенных группой экспертов, проанализировавших описания конкретных конфликтных ситуаций, дала следующий результат.
Практически все составленные перечни характеристик конфликта начинаются с указания на его участников. В подавляющем большинстве случаев приводятся их ролевые характеристики (относительно друг друга — «муж — жена», «руководитель — подчиненный», «мама — учительница», «пациент — медсестра» и т. д.). Часто упо-
минаются социально-демографические данные — пол, возраст, род занятий (если он не вытекает из ролевой характеристики, например, «муж работает в бизнесе», «пациент, участник войны», «мама сама работает учительницей в другой школе»). Также довольно часто используются психологические характеристики, связанные с личностными особенностями участников конфликта. Иногда, если это представляется существенным с точки зрения развития конфликта, приводятся сведения о семейном положении {«одна воспитывает двоих детей») или иные данные.
Следующая составляющая конфликта — сам конфликтный эпизод, происходящие события. Последовательность событий в начале конфликта, его «завязка» сводятся, в основном, к одной из следующих схем: 1) действия одного человека вызывают контрдействия негативную оценку другого/других или 2) действия одного человека вызывают ответные действия другого, которые, в свою очередь, вызывают контрдействия/негативную оценку первого. Часто это описание последовательности взаимных действий дополняется указанием на некоторое предшествующее им событие, происходящее независимо от участников конфликта, но это не является обязательным.
Далее эта «завязка» конфликта может быть продолжена серией действий участников конфликта, которые могут включать их (общие или раздельные) усилия по разрешению возникшей ситуации, переговоры объяснения друг с другом, обращения к третьим лицам и т. д. Часто отмечаются аффективные переживания участников конфликта в ходе его развития.
Место действия упоминается, если речь идет об организации («школа», «поликлиника»), и, как правило, отсутствует в случае семейной ситуации. Социальный
Таблица 5-1
Содержание прототипа конфликта
Характеристики конфликтной ситуации | Вес характеристики (частота упоминания) |
Участники конфликта | 1.0 |
а) ролевые характеристики | 0.87 |
Б) социально – демографические данные (пол, семейное положение, возраст) | 0.69 |
В) Психологические характеристики | 0.51 |
Происходящие события | 1.0 |
А) «Завязка» конфликта- события и действия Участников с началом противодействия | 0.96 |
Б) Развитие конфликтного взаимодействия: | |
-серия последовательных действий | 0.89 |
-аффективные переживания и проявления участников | 0.43 |
Результат, «исход» конфликта | 0.89 |
А)совершенные действия | 0.67 |
Б) изменение отношений | 0.42 |
В) психологические последствия | 0.27 |
Место действия | 0.75 |
А) социальный контекст | 0.61 |
Б) физический контекст | 0.60 |
Время действия | 0.19 |
контекст представлен либо лицами, оказывающимися косвенными невольными участниками ситуации (к ним обращаются, они оказываются свидетелями), либо ней окружения на происходящие события (отношение коллектива, других родственников и т. д.).
Время действия обычно специально не отмечается, но может косвенно указывается, если оно как-то связано с происходящим («по случаю 8 марта в детском саду устраивали концерты для родителей»).
Результат конфликта, его «исход» (в подавляющем большинстве случаев приводи в конце перечня характеристик) описывается а) в виде совершенных в результате конфликтной ситуации действий ее участников («в результате учительница перешла на работу в другую школу»); б) в виде последствий для взаимоотношения участников («с тех пор их отношения носят сугубо официальный характер»); в виде психологических последствий для одного или обоих участников конфликта («медсестра долго переживала эту ситуацию», «из-за этого конфликта авторитет водителя в коллективе снизился»). С точки зрения тех, кто описывал ситуацию, конфликт должен иметь какой-то «конец»: в случае незавершённости конфликтной ситуации это, как правило, отмечается специально («этот конфликт так рем и не кончился», «конфликт не был завершен»).
Из этих основных характеристик конфликта и состоит, по результатам проведенного исследования, его прототип. Перечень характеристик конфликта приведен
Рис. 5-1. Пример типовой модели этнической ситуации в памяти (ван Дейк, 1989)
в табл. 5-1 с указанием удельного веса каждой характеристики, определявшегося на основе частоты ее появления в общем перечне.
Подтверждением полученного нами результата явилось его сходство с анализом структуры этнической конфликтной ситуации, предпринятым Т. ван Дейком. Его анализ конкретных текстов, рассказов о событиях показал, что в них в качестве инвариантных присутствуют такие элементы социальных ситуаций, как Время, Место, Окружение, Условия. Участники (в различных ролях), События или Действия с их возможной оценкой (ван Дейк, 1989). Ван Дейк иллюстрирует представление о типовой модели конфликта на примере анализа этнической ситуации в виде следующей структуры (рис. 5-1). Специфической особенностью моделей этнических ситуаций, по мнению автора, является присутствие такого структурного параметра, как оппозиция «Мы — Они» (или «свой — чужой»), которая, в свою очереди определяет оценку ситуации, «точку зрения» ее участников, (Ван Дейк в качестве примера приводит начало одного из рассказов своих респондентов: «Нам надо было встать рано утром, а те готовы были веселиться хоть всю ночь») Модель, представленная на рисунке, отражает такую «пристрастную» информацию: Мы — «положительные, вежливые, всегда помогающие, терпимые»; Они — «иностранцы» — «отрицательные, опасные, доставляющие беспокойство и т. д.»; Мы — «положительное действие», Они — «отрицательное действие» и т. д.
Таким образом, основные элементы конфликта и в оценке специалистов, и в оценке «простого человека» во многом совпадают — это участники конфликта, его ком текст (внешняя ситуация), «начало» конфликта (исходное событие), процесс конфликтного взаимодействия и его исход (результат).
Резюме
1. Категории проблемного поля описания конфликтов содержат его структурные и динамические характеристики.
2. К структурным характеристикам конфликтов относят следующие его составные компоненты: участники (стороны) конфликта, его условия (возникновения и протекания), предмет (объект) конфликта, действия участников, исход (результат) конфликта.
3. Описание динамических характеристик конфликта предполагает рассмотрение развития конфликта и требует ответа на вопросы, что происходит в конфликте (процессы, возникающие на разных стадиях) и как происходит (регуляторы этих процессов).
4. В системе «наивного», «естественного» знания прототип конфликта включает в качестве составных компонентов представления об участниках конфликта, его контексте (внешней ситуации), его «начале» в виде исходного события, процессе конфликтного взаимодействия и его исходе.
5. Основные элементы конфликта в оценке специалистов и в оценке «простогочеловека» совпадают.
Глава 6
Резюме
1. Конфликт относится к критическим жизненным ситуациям, которые представляют собой эмоционально переживаемые человеком жизненные обстоятельства, образующие в восприятии человека сложную психологическую проблему, требующую своего разрешения.
2. Для современных подходов характерно признание объективно-субъективной природы конфликтов, которая предполагает не только наличие «объективных» условий возникновения конфликта, но и субъективной оценки ситуации, такого ее восприятия, которое создает для субъекта необходимость реагирования в виде выбора соответствующей стратегии конфликтного взаимодействия (или ухода от него).
3. Восприятие ситуаций представляет собой процесс, в котором на основе категоризации и интерпретации индивид создает «когнитивные соответствия» этих ситуаций. При этом «ситуационные модели» по результатам исследований скорее являются «личностно-окрашенными» образами «человека-в-ситуации», чем самой этой ситуации.
4. «Определение ситуации» — это результат восприятия ситуации и ее интерпретации («объяснения» на основе категоризации). В соответствии с теоремой У. Томаса, «если ситуации определяются как реальные, они становятся реальными по своим последствиям». Следствием определения ситуации становится поведение, которое человек строит в соответствии со своим «определением», и эти субъективные представления о ситуации оказывают на него зачастую более сильное влияние, чем объективные ее характеристики.
5. Человек не просто реагирует на ту или иную ситуацию, но «определяет» ее, одновременно «определяя» себя в этой ситуации, и тем самым он фактически сам создает, «конструирует» тот социальный мир, в котором живет.
6. Приложение теоремы Томаса к конфликтам означает, что если человек определяет ситуацию как конфликтную, она становится конфликтом, так как в своих действиях в данной ситуации он основывается на этом определении, развивая конфликтное взаимодействие, выбирая соответствующие стратегии поведения, оценивая действия партнера и т. д.
7. Принципиальное значение в возникновении конфликта имеет то, будет ли актуальная ситуация восприниматься как конфликтная и произойдет ли после определения ситуации как конфликтной переход к конфликтному взаимодействию.
8. Решающим фактором в оценке ситуации как конфликтной является, по мнению специалистов, воспринимаемая противоречивость / несовместимость целей, действий, мотивов. «Естественное» категориальное знание «простых людей» опирается на признаки, созвучные научным представлениям.
9. Определение ситуации опирается на саму «определяемую» ситуацию, а также на существующие у субъекта когнитивные репрезентации ситуаций разного типа. Определение ситуации детерминировано как внешней реальностью, так и внутренним субъективным миром человека, однако сила влияния этих двух источников может различаться в разных ситуациях.
10. Чем более определенной является внешняя ситуация, тем более однотипные реакции она вызывает. Чем менее определенной является внешняя ситуация, тем в большей степени в ее восприятии проявляются индивидуальные особенности участников.
11. В качестве объективных факторов, определяющих восприятие ситуации, выступают особенности самой этой ситуации. Ситуация за счет своих собственных характеристик может соответствовать общим представлениям о
конфликтах и, следовательно, определяться как конфликтная большим числом людей.
12. Принадлежность человека к определенному социальному, культурному, профессиональному слою оказывает влияние на типичные стрессовые и конфликтные ситуации, с которыми он сталкивается.
13. Субъективное в определении ситуации как конфликтной связано с индивидуальной склонностью человека к преимущественной оценке ситуаций в тех или иных понятиях. Восприятие ситуаций испытывает на себе влияние факторов возраста и пола. Влияние индивидуально-психологических особенностей человека на восприятие ситуаций считается безусловным, но их конкретное содержание остается не вполне ясным.
14. Люди отличаются друг от друга по степени проявления последовательности их личностных проявлений в различных социальных ситуациях. Ситуации различаются в зависимости от степени свободы индивидуальных различий в поведении, допускаемой этими ситуациями.
Глава 7
Диалог
Проблема диалога, имеющая междисциплинарный характер, в последнее время активно разрабатывается в различных областях знания, что приводит как к контекстуальному, так и содержательному разнообразию понятия диалога: говорят о речевом диалоге, диалоге культур, диалоге позиций и даже о диалоге «человек — машина» (Человек в мире диалога, 1990).
Заранее отказываясь от попытки серьезного анализа этого понятия, я буду использовать его как собирательное обозначение стратегий, используемых с целью поиска оптимальной альтернативы решения проблемы или выработки интегративного решения, объединяющего противостоящие позиции, или компромисса, их примиряющего.
Отечественные исследователи в своих рассуждениях принимают за основу концепцию диалога, которая в течение ряда десятилетий разрабатывалась М. М. Бахтиным (и которая, по мнению некоторых исследователей, имеет много общего с теорией речевого общения Л. С. Выготского). По Бахтину, «диалогические отношения... это почти универсальное явление, пронизывающее всю человеческую речь и все отношения и проявления человеческой жизни вообще, все, что имеет смысл и значение. Где начинается сознание, там... начинается и диалог» (Бахтин, 1972, с. 71).
Г. М. Кучинский в своей работе по психологии внутреннего диалога отмечает, что «наиболее существенной чертой диалога является взаимодействие выраженных в речи различных смысловых позиций. Исходя из этого, легко определить внешний диалог как такую форму субъект-субъектного взаимодействия, при которой различные смысловые позиции развиваются, выражаются в речи разными говорящими, и внутренний диалог, в котором выраженные в речи и взаимодействующие смысловые позиции развиваются одним говорящим» (Кучинский, 1988, с. 18-19).
По мнению Бахтина, внутренняя речь человека имеет диалогизированный характер, что определяет ее динамику и проявляется в том, что отдельные единицы этой внутренней речи напоминают реплики диалога. Тем самым человек «внутри себя» «говорит сам с собой».
Таким образом, диалог — это не всякий «разговор с другим» или «с самим собой». В диалоге обе смысловые позиции получают равное право выражения. Более того, «специфика внутреннего диалога связана с тем, что иная, отличная от исходной, смысловая позиция не просто известна человеку, а воспроизводится им как самостоятельный смыслопорождающий центр. Происходит не цитирование иной смысловой позиции, ее пересказ или оценка и т. п., а взаимодействие с иным смыслопорождающим центром, реагирующим самостоятельным ответным словом» (Кучинский, 1988, с. 64-65). При этом диалог противопоставляется монологу, для которого характерна «выраженность в речи говорящего одной смысловой позиции. Причем во внешнем монологе эта речь обращена к другому человеку, а во внутреннем монологе речь обращена к самому говорящему, предназначена ему» (там же, с. 19).
Приведенное понимание монолога как доминирования одной смысловой позиции в ситуации внутреннего или интерперсонального противостояния будет скорее отвечать развитому ранее понятию борьбы как попытки доминирования, навязывания одной позиции. Монолог — это асимметричное взаимодействие, предполагающее преимущественное воздействие одной, более активной стороны на другую. Внут-
ренний монолог — это реализация одной смысловой позиции, воздействие человека на самого себя, хотя он может выполнять при этом разные функции — убеждение, «уговаривание» самого себя, проговаривание каких-то умозаключений и Понятно, что внутренняя речь во многом отлична от внешней, это «речь для себя; (Выготский), «не предназначенная для другого» (Рубинштейн).
Понятно, что диалог реализуется в различных формах. Это может быть диалог, котором стороны, разделяя общие позиции, в процессе их обсуждения соглашаются друг с другом, поддерживают друг друга, обнаруживают новые грани в своих взглядах и тем самым приходят к новому углубленному и развитому пониманию, может быть и такой диалог, предметом которого является противоречие или несовместимость позиций сторон, и тогда он принимает характер спора, полемики и. даже их «борьбы» друг с другом. Это относится и к внешнему, и к внутреннему логу. Реальность полемики с самим собой проявляется в том, что в напряженны моменты внутреннего диалога человек может невольно произносить отдельные его реплики вслух, в буквальном смысле «разговаривать сам с собой».
В ситуации интерперсонального конфликта человек нередко ведет как диалоге самим собой (например, «обсуждая» свои чувства и переживания), так и диалоге партнером, объясняя ему свою позицию, приводя аргументы, высказывая мнение по поводу его точки зрения и т. д. Может быть диалог и с воображаемым партнером, которому поверяются свои чувства, переживания, обиды и т. д. М. М. Бахтин определял «внутреннее полемическое слово» как «слово с оглядкой на враждебное чужое слово» (Бахтин, 1979, с. 228). Таким образом, в конфликте диалогическое взаимодействие приобретает особенно сложный характер: человек ведет с партнером диалог, который может сопровождаться внутренним монологом или даже внутренним диалогом, спором с самим собой. Интересно, что, по мнению Бахтина, именное диалогах-противостояниях (это одно из ключевых понятий его концепции), могущих иметь как внешний, так и внутренний характер, слово наиболее диалогизировано; в каждом слове выражается весь человек.
Понятно, что диалог по сути своей предполагает наличие разных смысловых позиций, которые не совпадают полностью. Г. М. Кучинский предлагает различать следующие характеристики участвующих во внутреннем диалоге смысловых позиций: «своя» — «чужая», «центральная» — «периферийная», «доминирующая» — «подчиненная», «актуализированная» — «фоновая» (Кучинский, 1988, с. 176). Исходя из этого, внутренний диалог, который человек ведет со своим оппонентом в ходе межличностного конфликта, можно рассматривать как организованный между «своей» и «чужой» смысловыми позициями (что не означает внутреннего конфликта для человека), а диалог во время внутреннего конфликта — как «борьбу» «своей» и «своей» позиции, из которых одна впоследствии может стать доминирующей или же будет найдена иная, «третья» смысловая позиция, объединяющая две прежние с помощью новой конструктивной альтернативы или предлагающая компромисс между ними.
В контексте нашего обсуждения чрезвычайно важным моментом является то, что «для М. М. Бахтина способность участвовать в диалоге предполагает способность воспроизводить чужую речь в собственной» (Кучинский, 1988, с. 24-25). Понятно, что общение с другим человеком предполагает «способность воспроизводить его внутренний мир в собственном» (там же, с. 56). Этот опыт интериоризируется в навыки общения с самим собой, в навыки различения в своем внутреннем
голосе разных смысловых позиций. Как отмечает Кучинский, «корни внутреннего диалога находятся в способности человека воспроизводить чужую речь в собственной, а также реагировать на свою речь как на чужую» (там же, с. 62).
В психологии внутриличностная коммуникация, или диалог рассматриваются как важнейшая характеристика внутреннего мира личности. Е. Л. Доценко, иллюстрируя сказанное примером практической работы с клиентом над его проблемой, считает, что «обнаруживается принципиальная возможность представления структуры внутреннего мира человека в качестве сообщества относительно самостоятельных иерархически разноуровневых субъектов, а внутрипсихические процессы как взаимодействие между этими субъектами» (Доценко, 1997, с. 92). В. В. Столин подчеркивает «факт вовлечения субъекта в различные и пересекающиеся, т. е. противоречивые отношения. Возможность рефлексии, возможность критики и несогласия с самим собой возникает отнюдь не в силу каких-то имманентных свойств бестелесного "духовного Я". Эта возможность создается реальной вовлеченностью в различные системы связей, которые и определяют возможность различных точек зрения субъекта на мир и в том числе на себя самого» (Столин, с. 178-179).
Идея множественности личности как своего рода совокупности субличностей уже затрагивалась нами. Внутриличностный диалог — это коммуникация наших субличностей, частей нашего «Я». Сошлемся еще раз на Доценко, который указывает, что, например, «каждый отдельный мотив, в свою очередь, можно считать самостоятельным "субъектом", поскольку он, несомненно, является источником активности, а своим субстратом имеет ту предметную реальность, с которой соотнесен» (там же, с. 87-88).
Пары противоположностей обладают естественной тенденцией встретиться посередине, но эта середина — никогда не компромисс, выдуманный интеллектом и навязываемый враждующим партиям. Скорее — это результат конфликта, который нужно выстрадать. Такие конфликты не разрешаются интеллектуальным трюком или выдумкой — их нужно прожить..В действительности нужно подогревать такие конфликты, пока они не достигнут полного размаха, так что противоположности могут медленно сплавиться друг с другом. Это своего рода алхимическая процедура, а не рациональный выбор или решение. Страдание показывает, до какой степени мы невыносимы для самих себя. «Примирись с врагом своим», внешним и внутренним! Вот в чем проблема. Такое примирение не унизит ни тебя, ни твоего врага. Я полагаю, что правильную формулу нелегко найти, но если это удается — вы становитесь целостным, а это, я думаю, и есть смысл человеческой жизни. К. Юнг |
Обсуждая далее практическую работу с конфликтами, мы увидим, что внутриличностная блокировка как непринятие каких-то фрагментов «Я» становится предметом психологической работы, а восстановление внутриличностной коммуникации — целью терапевтического процесса. Эта внутренняя работа, как правило, совсем не напоминает спокойный разговор.
Таким образом, проведенный анализ подтверждает как тезис об интерсубъективной природе внутреннего конфликта человека, так и правомерность использования понятия диалога в ходе наших дальнейших рассуждений. Именно понятие диалога представляется нам наиболее релевантным для описания той внутренней или внешней «работы», которая является одной из форм преодоления противоречия, лежащего в основе конфликта человека с самим собой или с другими людьми.
Резюме
1. Универсальной реакцией человека на возникающие противоречия, раздвоенность, дезинтеграцию (как в самом себе, так и в отношениях с другими людьми) является стремление преодолеть эту дисгармонию. Здоровый человек наделен стремлением к преодолению противоречий, возникающих как в его внутреннем мире, так и в пространстве его жизненной ситуации, включающей мир отношений со значимыми для него другими людьми.
2. Принципиальными альтернативами реагирования человека на возникающие у него противоречия (с самим собой или другими людьми) являются уход (избегание), подавление («борьба») и диалог.
3. Уход от конфликта может иметь сознательный или бессознательный характер (феноменология бессознательного была предметом пристального внимания и описания в психоанализе). «Защитный» уход от конфликта часто протекает в форме «внутренней работы» по переинтерпретации проблемы, в результате чего она перестает восприниматься как конфликт, требующий решения. Неконструктивная стратегия ухода от конфликтов, их игнорирования может быть социокультурно связана с присущими обыденному сознанию негативными установками в отношении конфликтов как таковых. И хотя уход от конфликта, осуществляемый в результате пересмотра ситуации, может иметь и рациональный характер, в целом он расценивается как неконструктивная форма реагирования на конфликты.
4. «Борьба» с самим собой или другим человеком является попыткой решить внутри- или межличностное противоречие с помощью подавления одной из сторон конфликта другой. Для обыденного сознания характерна интерпретация понятия «конфликт» в терминах «борьбы» с ее объемным синонимическим рядом.
5. Стратегии, используемые с целью поиска оптимального решения проблемы, выработки точки зрения, интегрирующей противостоящие позиции, или компромисса, их примиряющего, могут быть объединены собирательным понятием диалога.
6. Понятие диалога рассматривается нами как наиболее релевантное для описания той внутренней или внешней «работы», которая является одной из форм преодоления противоречия, лежащего в основе конфликта человека с самим собой или с другими людьми.
Глава 8
ПРИМЕРЫ ДЕСТРУКТИВНЫХ ПРИЕМОВ В ОБСУЖДЕНИИ
1. Запугивание и угрозы.
Общая формула: «потому что я сильнее тебя», «потому что если ты не..., то я ...».
Примеры: «У меня есть возможности оказать на вас влияние», «Если вы не решите мой вопрос, мне придется обратиться к вашему руководству».
2. Унижение партнера, оскорбления в его адрес.
Общая формула: «потому что ты (делаешь это всегда неправильно; никогда не можешь ясно объяснить, что ты хочешь; никогда не доводишь дело до конца; просто дурак; ничего в этом не понимаешь)».
Примеры: «Вы даже не в состоянии понять проблему», «Мне неоднократно приходилось убеждаться в том, что вы делаете ошибки в самых простых ситуациях».
3. Ссылки на свой авторитет или отрицание авторитета другого.
Общая формула: «потому что я... (здесь решаю; лучше вас в этом разбираюсь)», «потом что вы... (совсем не так компетентны, правы, как думаете)».
Примеры: «Поверьте, мне уже неоднократно приходилось принимать подобные решения», «Не думаю, чтобы вы в этом разбирались лучше других».
4. Уклонение от обсуждения проблемы.
Примеры: «По-моему, вы драматизируете ситуацию», «Я вообще не вижу здесь никакой проблемы».
5. Лесть.
Примеры: «Вы настолько лучше меня в этом разбираетесь, что вам нетрудно будет найти правильное решение проблемы», «Неужели ты не пойдешь мне навстречу, ведь ты же все можешь и тебе это ничего не стоит».
Поведение в споре должно быть простым: не слушать собеседника, а разглядывать его или напевать, глядя в глаза. В самый острый момент попросить документ, сверить прописку, попросить характеристику с места работы, легко перейти на «ты», сказать: «А вот это не твоего собачьего ума дело», — и ваш партнер смягчится, как ошпаренный. М. Жванецкий |
Однако методы воздействия на партнера, связанные с его использованием или устранением на пути достижения целей, т. е. то, что мы условно обозначили собирательным понятием «борьбы», могут включая себя «мягкие» приемы и разнообразные формы манипулирования, позволяющие «переиграть партнера. Все приемы манипулирования — ми имеем в виду только случаи их сознательной применения — направлены на создание ситуаций, помогающих манипулятору использовал партнера для достижения своих целей (Доценко,1997; Шостром, 1994).
Мы привыкли связывать с «борьбой» преимущественно «силовое» воздействие на партнера. Однако по своей сути манипулятивные приемы отличаются от традиционно понимаемых приемов борьбы только формой проявления, но их направленность та же — добиться своего, устранив партнера как помеху со своего пути.
Е. Л. Доценко (1997, с. 58) на основе анализа работ разных авторов выделил пять групп признаков, характеризующих манипуляцию:
1) психологическое воздействие как родовой признак понятия;
2) отношение манипулятора к другому как к средству достижения собственных целей;
3) стремление получить односторонний выигрыш;
4) скрытый характер воздействия;
5) использование (психологической) силы, игра на слабостях.
Ранее обозначенные нами как «мягкие» приемы борьбы фактически отличаются от манипуляции в рамках предложенных признаков только скрытым характером манипулятивного воздействия. Кроме того, отсутствие принципиальных различий между «борьбой» в ее «силовом» значении и манипуляцией проявляется в возможности перехода последней в открытое соперничество в том случае, если цели манипулятора становятся ясными его партнеру (Доценко, 1997, с. 104-105).
Регуляторы конфликтного взаимодействия
Описание детерминант поведения людей в той или иной ситуации взаимодействия требует обращения к трем группам факторов — «объективным» факторам ситуации, социальным и личностным детерминантам.
Резюме
1. Биполярность конфликта обнаруживается во взаимодействии его сторон, которое реализуется в разных стратегиях и тактиках действия.
2. Цели участников конфликтного взаимодействия связаны с предметной стороной конфликта (мотивы получения желаемого), его эмоциональными аспектами (эмоциональными установками участников конфликта относительно друг друга) и нормативным обоснованием своей позиции/действий для себя и/или для других (мотив сбыть понятым» и «быть справедливым»).
3. Достижение целей участников конфликта может обеспечиваться использованием ими разных стратегий: они могут ориентироваться на «выигрыша обоих или на достижение односторонних преимуществ. Эти установки могут различаться в разных целях, цели разных участников конфликта с точки зрения их значимости образуют иерархию, которая может изменяться в ходе конфликта. Цели могут соотноситься по-разному, в силу чего хотя они и являются регулятором поведения участников конфликта, но не могут однозначно определять характер их взаимодействия.
4. Процесс взаимодействия в конфликте представляет собой серию взаимонаправленных интеракций, в ходе которых участники взаимодействия используют разнообразные приемы и техники влияния на партнера, часть из которых специфична для кооперативного или конкурентного взаимодействия, а остальные могут использоваться и в том и в другом контексте.
5. Различия между «борьбой» или «диалогом» как способами преодоления противоречий связаны с тем, что участники конфликта либо пытаются оказать одностороннее влияние друг на друга, либо строят свое общение таким образом, что и сами оказываются открыты влиянию партнера, поддерживая с ним диалог, результат которого может быть заранее неизвестен обоим и рождается в ходе совместного поиска.
6. «Борьба» как категория методов воздействия на партнера, связанного с его
использованием или устранением как помехи с пути достижения цели, включает в себя «жесткие» приемы силового давления и «мягкие» приемы манипулирования.
7. Трудности определения техник эффективной коммуникации связаны с отсутствием четкой грани между конструктивными и деструктивными приема
ми, а также с методическими проблемами их вычленения.
8. Стратегии взаимодействия, развиваемые участниками конфликта, имеют решающее значение для его протекания и исхода.
9. Общий характер отношений сторон — ситуационный контекст — оказывает влияние на их взаимодействие в конфликте. Кооперативные отношения порождают ориентацию участников не только на достижение своих целей, но и на сохранение хороших отношений в дальнейшем. Помимо этого, к факторам ситуации можно отнести прежний опыт отношений сторон, наличие благоприятных и неблагоприятных условий, в том числе «третьих сил», заинтересованных в усилении или ослаблении конфликта, а также поведение партнера по ситуации.
10.Факторы ситуации имеют безусловное влияние на поведение участников конфликта, однако это влияние не имеет однозначного характера и опосредуется другими факторами.
11.Выбор стратегии поведения осуществляется под влиянием психологической установки (ориентации), которая включает когнитивные, мотивационные и моральные компоненты. Психологические ориентации возникают как под влиянием объективных характеристик каждой из сторон, так и в силу индивидуальных особенностей людей, обнаруживающих преимущественную склонность к выбору тех или иных стратегий взаимодействия.
12.Образы конфликтной ситуации, включающие отражение происходящего, образы участников конфликта (в том числе и собственных переживаний) и их интерпретацию, являются важнейшими регуляторами поведения участников конфликтной ситуации; независимо от степени своей «истинности» именно они детерминируют поведение участников конфликта.
13.Процессы межличностного познания в конфликтной ситуации характеризуют повышенная заинтересованность в построении адекватного психологического образа партнера, интенсивная работа по интерпретации и прогнозированию его поведения, высокая степень «пристрастности» к партнеру, «закрытость» общения партнера — реальная или подозреваемая.
14.Образы «другого» пристрастны и отражают тенденцию к возложению ответственности за конфликт на «другого» и к наделению его «плохими чертами, с помощью чего обесценивается его позиция и усиливается своя. Тем самым противопоставление «Я — Другой» (как и «Мы — Они») выполняет защитную функцию.
15.Конфликт — это явление социальное. В этом своем качестве он характеризуется ценностно-нормативными свойствами. Нормативный аспект конфликта проявляется в трех отношениях: стремление участника конфликта к нормативному обоснованию своих позиций и действий, существование правил конфликтного взаимодействия, существование культурных и этических норм конфликтного взаимодействия.
16.В конфликте может наблюдаться явление «двойного стандарта», проявляющееся в существовании разных нормативов «для себя* и «для другого», за которым стоит приписывание разного смысла одним и тем же действиям участников конфликта. При этом свое поведение интерпретируется как предопределенное в большей мере ситуационными факторами, как вынужденная реакция на сложившиеся обстоятельства и действия противостоящей стороны. «Другой» воспринимается как более «свободный» в своих действиях, которые интерпретируются как преднамеренные и за которые он, следовательно, несет полную ответственность.
17.В условиях конфликта его участники могут иметь тенденцию к противопоставлению «себя» и «другого» причем если «Я» описывается в позитивном ключе, то другой — «Он» — наделяется различными негативными чертами, что выполняет функцию поддержки и обоснования человеком своей позиции. Через соответствующее построение образа себя и образа другого происходит обоснование своей и дискредитация чужой позиции.
18.Критерием, к которому в условиях различных позиций апеллируют участники конфликтных ситуаций, является понятие справедливости. В значении того, что должно быть, того, что является само собой разумеющимся, «правильным» оно становится одним из принципов морального обоснования своей позиции участниками конфликта. Однако представление о справедливости не может выступать действительно реальным критерием в регуляции отношений участников конфликта в силу возможности его различной интерпретации.
19.Характер и последовательность действий участников конфликта определяются системой их представлений о «правильном» поведении. Развитие конфликта происходит по «правилам», которые могут иметь скрытый характер, принимаются участниками взаимодействия за «нечто само собой разумеющееся» и потому не всегда рефлексируются ими.
20.Правила конфликта отражают представления его участников о «правильной» логике развития конфликта, причем правила варьируют в зависимости от особенностей ситуации (например, для ситуаций конфликта с руководителем, коллегой и подчиненным могут существовать разные правила).
21.Конфликты — это явление культуры. Само их содержание определяется
культурными факторами. Процесс возникновения и развития конфликтов регулируется культурными нормами, приводящими в ряде случаев к появлению особых культурных ритуалов, связанных с возникновением и разрешением конфликта, а также с действиями его участников.
22.Взаимодействие в противоречивых ситуациях, где цели участников оказываются либо несовместимыми, либо противоречивыми, актуализирует этический аспект. Конфликт может вестись по правилам «честной» или «нечестной игры». Этическая проблема возникает тогда, когда партнер рассматривается как средство достижения цели или, напротив, помеха на пути к ней, т. е.должен быть или использован, или нейтрализован.
23.Важнейшим фактором, «задающим» установку человека на тот или иной тип взаимодействия с партнером, является прежний опыт их отношений. Установки участников конфликта, в свою очередь, начинают определять такие характеристики конфликта, как преследуемые цели, восприятие партнера по ситуации, «объем» предмета разногласий, характер взаимодействия с партнером, используемые средства воздействия на него. На основе обобщения результатов анализа отмеченных характеристик конкретных конфликтов можно выделить разные модели развития конфликта: модель сотрудничества, модель кооперации, модель конкуренции.
ЧАСТЬ 3
Глава 9
РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ:
КОНФЛИКТОЛОГИЧЕСКАЯ
Становление практики управления конфликтами
Основные понятия управления конфликтами
Работа с конфликтами
Участие третьей стороны в разрешении конфликтов
Резюме
1. С начала своего возникновения конфликтология принимает практико-ориентированный характер, видя своей задачей разрешение конфликтов. Социальные ученые начинают занимать активную позицию в практической работе с конфликтами. Одним из первых с парадигмой «активного исследования» выступил К. Левин.
2. В соответствии с современной точкой зрения, однозначно негативное отношение к конфликтным явлениям и стремление к их избеганию считаются не
правомерными. Вместе с тем, очевидно, что конфликты могут оказывать деструктивное влияние на человеческие отношения, а потому признается необходимость их регулирования. Фундаментальная идея, лежащая в основе современных методов управления конфликтами, в разных формулировках сводится к тому, что конфликт может быть управляем, причем управляем таким образом, что его исход будет иметь конструктивный характер.
3. Современная практика использует разные формы работы с конфликтами. При этом признается, что эффективное преодоление конфликтов и оптимальное решение должно опираться на согласие участников конфликта.
4. К факторам, оказывающим наибольшее влияние на конструктивное или деструктивное развитие конфликтов, относятся характер проблем, затронутых конфликтом, характеристики конфликтующих сторон, факторы ситуации, стратегии поведения участников, навыки управления конфликтом и др.
5. Среди способов урегулирования конфликтов отчетливо доминирующее положение сегодня занимают переговорные модели. Активно разрабатываются принципы и технологии эффективного проведения переговоров.
6. Особое место в конфликтологии занимает практика привлечения «третьей стороны» к решению конфликтов. Существуют разные формы участия третьей стороны в работе с конфликтами, среди которых особой популярностью пользуется медиаторство.
7. Интенсивное развитие практики медиаторства сопровождается ростом исследований в этой области, основной интерес которых сосредоточен на вопросах
эффективности медиаторства, возможностях и релевантности его применения, стратегиях и техниках, используемых медиаторами, и др.
8. Несмотря на бурное развитие переговорной практики — и медиаторства в том числе — многие вопросы как практического, так и теоретического характера нельзя считать решенными. Наибольшие сложности возникают в эффективной работе с психологическими факторами разрешения конфликтов.
Глава 10
Резюме
1. Задача практической помощи психолога по преодолению конфликтов человека состоит в инициировании и организации его диалога как наиболее конструктивной формы разрешения конфликта с самим собой или другими людьми. Различные виды психологической помощи применительно к проблеме разрешения конфликтов представляют собой разные формы организации этого диалога: психотерапевтическая работа — это помощь человеку в диалоге с самим собой, психологическое консультирование — помощь в диалоге человека с другими.
2. Соответственно трем основным направлениям психологии выделяются и три основных направления в психотерапии — психоаналитическое (динамическое), поведенческое (бихевиористское) и гуманистическое,
3. В соответствии со своим пониманием конфликтов психоанализ видит возможность их преодоления в выявлении бессознательного, «уничтожении» вытеснения и победе сознательного. Фрейдовский психоанализ был ориентирован на выявление невротических проявлений. В следующих поколениях психоаналитиков психоанализ начинает рассматриваться как средство общего развития личности, но во многом сохраняется приверженность такой модели взаимодействия терапевта с пациентом, при которой именно психоаналитику принадлежит активная доминирующая позиция, предполагающая влияние на пациента, с помощью которого и реализуется психотерапевтическое воздействие.
4. Поведенческая психотерапия фокусируется на работе с поведением человека в широком смысле — включая разнообразные «внешние» и «внутренние» ответы-реагирования. Она стремится улучшить это «реагирование», исходя из трудностей, заявленных самим человеком. Наиболее успешными оказались «синтетические» когнитивно-бихевиористские подходы, в частности один из самых известных — рационально-эмотивная терапия. С помощью терапевта клиент «заменяет» свои представления, которые являются причиной неадекватного поведения и переживаний, внешних и внутренних конфликтов, на более конструктивные. Поведенческая психотерапия бол ее ориентирована на работу с Интерперсональными проблемами, переживаемыми как внутриличностные и межличностные конфликты.
5. Гуманистическое направление в психотерапии является наиболее разнородным, сформировавшимся в оппозиции к динамическому и поведенческому направлениям. Оно изменяет само понятие сути психотерапии, психотерапевтического воздействия, выступая против элементов принуждения в психотерапии, против объектного» взгляда на пациента, воздействия на него,
утверждая принцип работы «здесь-и-теперь» и делая ее целью стимулирование процесса исследования человеком своей души.
6. Клиент-центрированная терапия Роджерса провозглашает своей целью реализацию потенциала человека, наделенного естественным стремлением к развитию и адаптации, обретение им возможности такого развития. Психотерапевтический процесс — это прохождение клиентом через стадии «разблокирования» внутренней коммуникации между частями «Я», развитие диалога в общении человека с самим собой. Усиление личной конгруэнтности человека, а также его конгруэнтности в общении является также основным способом преодоления интерперсональных трудностей. Психотерапевт — это человек, вступающий в равноправные личностные отношения с клиентом, которому он помогает найти путь к самому себе.
7. С точки зрения гештальт-психологии, утрата целостности личности, ее фрагментированность является следствием нарушения внутренней гармонии личности. Ее восстановление является основной целью гештальт-терапии, которая акцентирует внимание на взаимодействии противоречащих друг другу, противостоящих сторон «Я» человека. В осознании этих противоположностей и ранее недифференцированных частей своего «Я» гештальт-терапия видит способ формирования и завершения гештальта, что, в свою очередь, является путем преодоления конфликтов. Теоретическое понимание личностного конфликта как дезинтеграции личности и возможности ее преодоления через внутренний диалог нашло прямое выражение в хорошо известных приемах инициации этого диалога в практике гештальт-терапии.
8. Экзистенциальная психология считает базисным конфликт, возникающий
вследствие столкновения человека с данностями существования. Такими данностями, первичными проблемами существования, являются смерть, свобода, изоляция и бессмысленность. Сфера работы терапевта экзистенциальной „ориентации — это пространство экзистенциальных конфликтов, возникающих из столкновения с этими, наиболее «сущностными» проблемами. Путь их преодоления проходит через усиление субъективности человека с помощью осознавания им себя и своего существования в этом мире, при этом роль терапевта — это инициирование процесса исследования клиентом своей души.
9. Психологическое консультирование — это собирательное понятие для обозначения разных видов и приемов психологической помощи, трудно дифференцируемое от психотерапии и других видов психологической помощи. Считается, что психологическое консультирование больше ориентировано на те проблемы клиента, которые обусловлены «давлением» социальных факторов. Это «давление» всегда проявляется в интерперсональном контексте и конфликтах в отношениях с «другими». Психологическое консультирование — это помощь человеку в поиске его взаимопонимания, в диалоге с другими. Ориентация на «здорового индивида» открыла перед психологическим консультированием большие возможности работы с интерперсональными конфликтами.
10. Групповая психотерапевтическая работа имеет своей целью за счет группового контекста помочь проявлению, осознанию и «проживанию» своих конфликтов человеком. Фактор группы содержит мощный терапевтический потенциал. Конкретные формы использования возможностей группы зависят от ориента-
ции терапевта на конкретные теоретические подходы. В современной практике индивидуальная и групповая психотерапевтическая работа часто сочетаются. Групповая психотерапия позволяет как строить работу по стимулированию внутреннего диалога человека с самим собой, так и вводить его в диалог реального взаимодействия с другими участниками группы, в том числе с их помощью воспроизводить его диалог со «значимыми другими».
11. Диалог, который человек ведет сам с собой или с другими людьми, пытаясь разрешить переживаемые им конфликты, в свою очередь, «встроен» в процесс взаимодействия клиента с терапевтом. В этом взаимодействии терапевт может занимать разнообразные позиции — от учителя, наставника, тренера и др. до позиции партнера, вступающего с клиентом в отношения двух равноценных личностей. Этот последний тип отношений и создает возможность подлинного диалога между терапевтом и клиентом. Диалог исключает наставничество (и любую позицию «сверху») и позволяет терапевту занимать позицию посредника в «главном» диалоге клиента — его диалоге по разрешению собственного конфликта.
12. Для современной психологической практики характерен отказ от былого противопоставления разных подходов и претензий на универсальность какого-то одного метода. Следствием этого стала тенденция к интеграции, к появлению «синтетических» направлений и подходов. Важнейшим результатом интенсивного развития психологической практики стал отказ специалистов от принципа обязательного следования психотерапевтическому канону, во многом сложившемуся под влиянием жестких принципов психоаналитической традиции и обретения ими права на свободу и творчество. Отечественная психологическая практика должна пойти путем «осознавания», который открывает возможности понимания и преодоления ею своих проблем.
Глава 11
Раздельная работа с участниками конфликта
Описание раздельной работы с участниками конфликта, т. е. той стадии в работе средника, когда он поочередно встречается с ними, фактически уже было начато ми в предыдущем разделе. Он был посвящен тому, что можно назвать аналитической частью, основанной на анализе конфликтной ситуации. В ходе рассказа человека о своей проблеме посредник пытается получить представление о конфликте, уточняя суть возникшей ситуации, круг ее участников, их позиции и интересы, взаимоотношения и установки относительно друг друга. При этом используются проверяющие
вопросы, переспрашивание, уточняющие формулировки и т. д. Характер отношений сторон, как уже отмечалось, оказывает влияние на их поведение в данной конкретной ситуации, на избираемые ими стратегии поведения и — как результат — на все развитие конфликта. Например, показательным в этом отношении является, верят ли участники конфликта в возможность достижения соглашения, так как эта установка часто есть прямое следствие прежнего опыта преодоления возникших между ними разногласий. При работе с организационным конфликтом можно воспользоваться вопросом: «Как вы считаете, удастся ли вам прийти к соглашению, как-то договориться?». Ответы — уверенный («Всегда можно договориться», «Если захотеть, все можно сделать»), уклончиво-неопределенный («Трудно сказать, не знаю») или отрицательный («Нет, это бесполезно», «С ним вообще невозможно иметь дело») выражают отношение участника конфликта к партнеру, доверие или недоверие к нему. Следует уточнить, какие попытки предпринимались участниками конфликта, чтобы решить возникшую проблему, и почему они были неудачными.
Важным показателем характера отношений сторон является та «цена», которую участники готовы «заплатить» за достижение своей цели. Как уже отмечалось, человек может искать способы решения проблемы, которые не ставили бы под угрозу его дальнейшие отношения с партнером, а может стремиться к «победе» над ним. Можно задать специальный уточняющий вопрос, например: «Как вы полагаете, если вам удастся добиться того, что вы хотите, это может как-то повлиять на ваши последующие отношения с ним?». Возможные ответы — тревожные, уклончивые («Вот этого я и боюсь», «Мне бы этого не хотелось», «Не знаю, трудно сказать») или отражающие желание «наказать» партнера («Раньше надо было думать», «Справедливость должна восторжествовать») — прямо или косвенно свидетельствуют об отношениях участников конфликта.
Не может быть жесткой схемы описания беседы, ее «методика» выбирается психологом в зависимости от конкретной ситуации работы, прежде всего от особенностей клиента и его состояния. Следует избегать, однако, долгого «проговаривания» человеком своей позиции, ее объяснения и аргументации, так как в этом случае он «закрепляет» свою позицию, что уменьшает надежды на ее возможное изменение.
В этой части процесса посредничества психолог, помимо аналитических задач, решает задачи, фактически уже представляющие собой работу по урегулированию конфликта.
При описании возникновения конфликтов мы уделили много внимания роли «определения ситуации» в этом процессе; определяя ситуацию как конфликтную, человек начинает далее действовать в соответствии со своим определением. Одна из важнейших целей процесса психологического урегулирования состоит в «переопределении» ситуации, так чтобы это новое определение открывало возможность для альтернативных действий во взаимодействии участников конфликта.
О какого рода переопределении может идти речь? Ранее говорилось о тех позициях человека, которые оказываются препятствием к эффективному разрешению межличностных конфликтов, поэтому новое видение ситуации предполагает, прежде всего, изменение этих позиций.
Фактически важнейшее изменение, которое необходимо он успешной работы с конфликтом — это изменение позиции человека с точки зрения принятия на себя ответственности за происходящее с ним. И. Ялом, говоря о психологических защитах,
связанных со снятием с себя ответственности, указывает на принятие позиции «жертвы» и отрицание возможности контролировать ситуацию. Своеобразие конфликтов в том, что, считая себя правым, человек нередко рассматривает свои действия как ответные, «вынужденные», а разрешение конфликта — как следствие необходимых изменений позиции партнера.
«Я не могу» — один из характерных способов описания своей межличностной проблемы человеком. Высказывания этого типа могут означать отсутствие или недостаточность необходимого навыка; наличие необходимых навыков, но существование трудностей в их реализации (в этом случае «я не могуч точнее звучит как «я не могу себя заставить»); существование внешних обстоятельств, препятствующих реализации возможностей человека. Понятно, что характер психологической работы будет зависеть от значения, вкладываемого человеком в это «не могу». Однако с точки зрения принятия на себя ответственности «не могу» фактически означает ее снятие с себя. Ялом приводит пример терапевтического приема, когда ведущий группы звонит в «не-могущий» колокольчик каждый раз, если кто-либо из членов группы говорит «Я не могу», и предлагает пациенту повторить свою фразу, сказав «я бы не хотел» вместо «я не могу».
Первый шаг терапевта, направленный на то, чтобы помочь принятию ответственности пациентом, состоит не в применении той или иной техники, а в установлении собственной позиции, на которой будет основан последующий выбор техник. Терапевт всегда должен действовать исходя из тезиса, что пациент сам сотворил собственное неблагополучие. НЕ по случайности. НЕ из-за эти судьбы и НЕ из-за генов пациент одинок и изолирован, страдает бессонницей, с ним постоянно плохо обращаются. Терапевт должен выявить роль данного конкретного пациента в его собственной дилемме и найти способы донести это знание по пациента. Пока человек не осознал. что сам сотворил собственную дисфорию, мотивация к изменениям отсутствует. Пока мы продолжаем верить, что причиной нашего неблагополучия являются другие, или невезение, или не удовлетворяющая работа — короче говоря, нечто вне нас, — зачем нам вкладывать энергию в личностное изменение? При такой убежденности стратегия действий, очевидно, должна быть не терапевтическая, а «активистская» — направленная на изменение собственной среды. И. Ялом |
Конечно, было бы ни на чем не основанной иллюзией думать, что человек легко изменяет свою позицию, принимая новый способ ответственного отношения к своим межличностным проблемам. Достаточно послушать, как иногда почти механически, как бы заученно человек повторяет историю своего конфликта, иногда говорит о нем с такой выстраданной болью, за которой стоит сотни раз передуманное, чтобы понять, что попытаться изменить его позицию было бы нелегко, если не невозможно. «Лишь в редких случаях терапевт может успешно стимулировать принятие ответственности, имея дело с пересказываемой информацией» (Ялом, 1999, с. 263).
На помощь ориентированному на современные практики психологу приходит принцип «здесь-и-теперь». Мы не можем изменить прошлое человека или вынудить его взять на себя ответственность post factum. Однако можно использовать ту возможность, которую нам предоставляет приход клиента к нам него просьба о вмешательстве в его жизненную ситуацию. Используя этот новый для него опыт, мы должны попытаться исключить из его привычного репертуара неэффективные способы отношения к проблеме, например, не дать этой женщине — невинной жертве своего грубого и несправедливого мужа — возможности предстать перед нам и та кой беспомощной и неуверенной в себе, что только очень жестокий человек отказался бы взять на себя ответственность за решение ее проблем. Это можно считать началом работы по «переопределению» ситуации — новые правила, по которым клиент строит свои отношения с людьми, в данном конкретном случае с психологом.
В конфликтных ситуациях обращение к психологу и ожидания психологической помощи часто связаны со стремлением изменить другого — «я хочу, чтобы он (она)... перестал (а) постоянно критиковать и обижать меня,... изменил свое поведение по отношению ко мне, ...не вмешивался в работу моего подразделения, ...меньше времени проводил со своими друзьями, ...поняла, что так дальше работать нельзя, и т. д.. и т. п.»
Цель переопределения — изменить восприятие семьей проблемы. Переопределенньй симптом перестает быть чуждым элементом, лежащим вне системы, и становится существенной ее частью. Поведение, поддерживающее симптом, определяется как мотивированное благотворным стремлением сохранить стабильность семьи. Гнев определяется как забота, страдания — как самопожертвование, дистанцирование — как способ укрепить близость и т. д. Терапевт не пытается прямо изменить систему, а поддерживает ее. проявляя уважение к внутренней эмоциональной логике, которой она подчиняется. С. Мннухин, Ч. Фишман |
Как правило, психологи оценивают подобную позицию клиента как неконструктивную и стремятся к трансформации его запроса к другим в запрос к себе. При этом возможно выделение отдельных стадий в изменении позиции клиента: 1) «меня не устраивает, как обстоят дела в настоящий момент»; 2) «то, что меня бы больше устроил о, это...»; 3) «чтобы достичь этого, мне необходимо...»; 4) «я изменил то, что мог и хотел, и пришел к соглашению с тем, чего я изданный момент не могу достичь или изменить» (Психологическая помощь и консультирование,.., 1998, с. 73).
Другой важный акцент в изменении позиции человека в конфликте — это переход к восприятию проблем конфликта как общих для его у частников. Ранее об этом немало говорилось в связи с принципами семейной терапии. Минухин пишет об этом в своих терминах применительно к схеме семейной терапии: «Это нелегкая задача — трансформировать поставленный семьей диагноз: "Мы все стараемся помочь больной дочери, одержимой какой-то непонятной болезнью", — в другой: "Мы все вовлечены в дисфункциональный танец, который нагляднее всего проявляется в симптоме дочери"» (Минухин, Фишман, 1998, с. 135).
Еще один возможный аспект переопределения ситуации состоите смягчении обвинительной позиции участников конфликта, которая часто выражается в их упреках в адрес оппонента. Н. Пезешкиан приводит многочисленные примеры позитивной переинтерпретации традиционных негативных установок в отношении проявлений пациента. Например, лень, которая обычно рассматривается как невыполнение деятельности, отсутствие прилежания и слабость характера, в позитивной интерпретации трактуется как способность избегать требований достижения, дифференцировать и осознавать собственные способности; агрессивность — как способность спонтанно, эмоционально и расторможенно реагировать на что-либо и т.д. {Пезешкиан, 1993, с. 106-107). Минухин во фрагменте своей терапевтической беседы переадресует упрек своей клиентке:
Ж е н а. Мне трудно верить, когда он говорит, что собирается сделать что-нибудь по дому. Он собирается построить новые шкафы на кухне, но я живу с ним уже семь лет, и видела, как он затевает дома сотни дел, но не помню, чтобы он что-нибудь закончил.
М и н у х и н. Если он такой компетентны и человек, а вы хотите иметь новые кухонные шкафы, а он это делает очень хорошо, но за семь лет не удосужился сделать, то именно вы ни на что не годитесь (Минухин, Фишман, 1998, с. 283).
Другой хорошо известный прием состоит в переформулировании высказываний в адрес другого, в передачу собственных чувств. Майерс считает, что «в любой культуре те, кто перестраивают разоблачительное "ты-высказывание" на "я-высказывание" ("Я зол ", "Когда ты так говоришь, я раздражаюсь"), преподносят свои чувства таким образом, что другому человеку становится легче отреагировать на них позитивно» (Майерс, 1997, с. 529). Психолог, слыша эти «разоблачительные» высказывания в адрес другого, задает вопросы клиенту таким образом, чтобы он говорил о себе, своих действия и чувствах.
Кроме того, одной из задач раздельной работы с участниками конфликтной ситуации может быть уточнение проблем, подлежащих дальнейшему обсуждению Описывая конфликтную ситуацию в определенном проблемном поле, ее участник может не хотеть или быть не готовым к постановке и обсуждению всех проблем. Относительно возможной позиции психолога в этом случае могут быть разные точки зрения. Очевидно, что неготовность человека к работе с какой-то проблемой является серьезным препятствием, которое психолог не может игнорировать. Задаваемые уточняющие вопросы (например, «Вы хотите обсудить эту проблему со своим руководителем?») не только дают возможность самому психологу структурировать представление о реальных проблемах конфликта, но часто позволяют и клиенту уточнить свое представление о них.
Определение проблемного поля, вокруг которого будет строиться дальнейшая работа, может быть содержанием своеобразного «контракта с клиентом». Он однако имеет несколько односторонний характер, поскольку ограничивает круг проблем, на обсуждение которых психолог получает «санкцию» со стороны обратившегося к нему человека, а тот в дальнейшем может нарушить этот контракт, например, входе совместного обсуждения поднять проблемы, ранее вообще не упоминавшиеся {что на практике нередко и бывает). Однако такого рода уточнение все же имеет смысл, так как закрепляет ответственность человека за этот аспект будущего диалога. Уже неоднократно подчеркивалось, что ощущение собствен ной ответственности побуждает человека занять бол ее активную позицию в работе со своей проблемой, помогает ему осознать, что ее успешное решение может быть достигнуто только усилиями самих участников ситуации.
Другим аспектом психологической подготовки к будущей совместной работе является обсуждение с участниками конфликта возможного характера и результата его разрешения. Здесь уточняется желательный для участника характер и результат разрешения конфликта («Как, по вашему мнению, целесообразно было бы решить данную проблему?»), оговариваются возможные варианты («Может быть, есть какие-то другие, устраивающие вас варианты решения?») и условия изменения позиции («Как вам кажется, вы могли бы занять другую позицию по этому вопросу?»). Оговариваются и дальнейшие действия посредника, в частности совместное обсуждение проблемы всеми участниками конфликта.
Такова схема основных действий в ситуации раздельных бесед с участника ми конфликта. Иногда работа начинается сразу с обеими сторонами конфликта, иногда к психологу обращается один из участников конфликта.
Последний случай создает свои сложности в установлении контакта со второй стороной конфликта и формированию у нее позитивного отношения к участию по-
средника, поскольку второй участник, хотя и идет на контакт с психологом, но может делать это не столько из готовности к работе с конфликтом, сколько из нежелания дальше осложнять отношения.
Встречаясь со второй стороной конфликта после работы с первым участником, посредник начинает с того, что сообщает о встрече с первой стороной (независимо от того, знает об этом вторая сторона или нет). Здесь необходима корректная формулировка: она должна быть безоценочной, не давать оснований для интерпретации с позиций «правоты/неправоты», и лаконичной, «обозначающей», но не «рассказывающей», не содержать пересказа беседы с первой стороной. Приведем пример из работы нашей учебной группы.
«П с и х о л о г». Спасибо, что зашли. Ко мне приходила мама Пети Иванова из 6-а класса. Она говорила, что, по ее мнению, его оценки по вашему предмету часто несправедливы.
«У ч и т е л ь». А, она уже и к вам приходила жаловаться! Лучше бы позанималась со своим ребенком.
Использованная «психологом» формулировка проблемы неудачна: она имеет оценочный характер, «обвиняет» собеседника и соответственно вызывает ответную агрессивно-оборонительную реакцию.
В беседе со второй стороной конфликта посреднику часто приходится проявлять большую активность, чем в диалоге с тем, кто к нему обратился. Первый участник конфликта, так или иначе, готовится к встрече с посредником и настраивается на разговор с ним, тогда как второй участник может быть совсем не «открыт» этому контакту. Поэтому психолог часто вынужден задавать больше вопросов, чем при беседе с первым участником конфликта. И здесь опять следует указать, что неточная или неудачная формулировка вопроса может привести не только к ухудшению контакта посредника с участником конфликта, но, что еще более опасно, внести дополнительное напряжение в отношения между самими участниками конфликта.
Задаваемые вопросы должны быть прежде всего нейтральными и безоценочными. Даже невинный вопрос, начинающийся с «Почему?», по мнению некоторых психологов (Емельянов, 1991; Сидоренко, 1995), содержит элемент обвинения. В ситуации обсуждения конфликта подобный вопрос со стороны психолога может создать у его собеседника впечатление, что психолог считает его поведение, действия, слова и т. д. «неправильными». Далее, вопросы должны быть по преимуществу открытыми, т. е. требующими от собеседника развернутых ответов. Обилие закрытых вопросов, предполагающих ответ типа «да/нет», может вызвать у собеседника дискомфорт, ощущение допроса, и вероятность этого возрастает в конфликтной ситуации, участники которой напряжены и насторожены больше обычного. Еще одно существенное требование к задаваемым вопросам — они должны опираться на информацию, получаемую посредником в данном разговоре. Использовать то, что сказано другим участником конфликта, можно только в самом общем виде — в рамках поставленной проблемы. Например, один их участников конфликта совершенно не затрагивает проблему, которую считает существенной другой, скажем, разногласия по материальным вопросам. Можно задать ему вопрос относительно того, существуют ли между ним и его партнером финансовые проблемы. Недопустимо ссылаться на какие-то детали разговора с другим собеседником, что может вызвать ответные негативные реакции в
его адрес («Ваш руководитель говорил, что... — А, он уже и об этом успел сказать...»).
1.Вопросов «Почему?» и «Ты что?.." лучше избегать, так как они содержат обвинения. 2.Предположительные вопросы предпочтительнее пряных, так как передают уважение к партнеру и оставляют за терапевтом право ошибаться, а за клиентом — право уйти от ответа. 3.Если ответ известен, лучше высказывать предположительные утверждения. Е. Сидоренко |
Образы конфликтной ситуации, возникающие в описании конфликта разными его участниками, естественно, в подавляющем большинстве случаев в большей или меньшей мере не совпадают. Различия в трактовке проблем, событий и отдельных деталей, как мы видели ранее, обычны для конфликтных ситуаций, и не следует предпринимать попытки перепроверить или оспорить какие-то детали.
На практике именно в беседе со второй стороной конфликта психолог при согласовании дальнейших действий может иногда столкнуться с возражением или даже отказом второго участника от совместной работы (конечно, если его приход к психологу был инициирован партнером по конфликту или, например, кем-то из заинтересованных лиц, скажем, общим руководителем). В этой ситуации психологу, возможно, придется приложить усилия, направленные на то, чтобы побудить своего собеседника к диалогу. Не превышает ли тем самым посредник свои полномочия, очерченные рамками его посреднических функций?
Представляется, это как раз тот случай, где посредник может попытаться оказать влияние на ситуацию. Ведь речь идет не о конкретном решении проблемы, а о том, чтобы диалог состоялся. Для посредника безусловным является преимущество диалога перед отказом от него, поэтому он может предпринять попытки в направлении организации коммуникации, хотя окончательный результат может оказаться неудовлетворительным. Однако даже неудачная попытка совместно решить проблему может быть тем не менее психологически значимой для инициатора улаживания конфликта, второму важно чувство «я сделал все что мог» (вспомним примеры психологических трудностей, возникающих при «незавершении гештальта» в межличностных отношениях).
Один из приемов, который здесь допустимо использовать, может быть назван «указание на издержки некоммуникации», когда с помощью вопросов психолог пытается подвести участника к обсуждению и осознанию возможных последствий отказа от коммуникации («Как, по вашему, дальше будет развиваться эта ситуация?», «Что будет, если эта проблема не будет решена?», «Вы считаете, что можно ничего в этой ситуации не предпринимать?»). Если участник конфликта дает неблагоприятный прогноз дальнейшего развития событий, либо неопределенный ответ, это становится — Для него самого — весомым аргументом в пользу попыток решить конфликтную проблему с помощью диалога. Это не исключает, безусловно, для посредника и возможности использовать другие приемы.
В основном, поведение посредника в ситуациях бесед с участниками конфликтной Ситуации соответствует обычным требованиям и рекомендациям к поведению психолога в диалоге с клиентом, которые описаны уже во многих работах и в отечественной литературе. Особенно, на основе своего опыта, мы считаем нужным подчеркнуть, что психолог не должен злоупотреблять своими вопросами, ибо, как отмечают психотерапевты, активность психолога часто приводит к переходу клиента в более пассивную позицию.
Я почувствовал, что еще несколько моих вопросов и терапевтические отношения дадут опасный крен в ту сторону, где терапевт излишне диагноста чески активен и в нагрузку к каждому добытому уточнению получает от пациента очередную порцию ответственности, рискуя довести ситуацию до такого положения: «Ну вот, теперь и вам все рассказал, и что же вы мне посоветуете делать?». Сам же пациент при этом все более попадает в пассивное нетворческое репродуктивное состояние, видя свою задачу лишь в том, чтобы вспомнить то, что он уже знает. Ф. Василюк |
Таким образом, встречаясь с каждым из участников конфликта, психолог, помимо решения аналитических задач, связанных с анализом самой конфликтной ситуации и представлений ее участников, направляет свои усилия на конструктивное (-переопределение ситуации». Конечно, это не означает, что после диалога с психологом человек перестает смотреть на свою ситуацию как на конфликт. Речь идет об изменении тех позиций, которые являются препятствием к конструктивному урегулированию конфликта. Важнейшим из них является принятие на себя ответственности, что означает изменение обвинительной позиции по отношению к партнеру, трансформацию требований к нему (в частности, об изменении его поведения) в готовность изменения собственной позиции, переход к восприятию проблем конфликта как общих для ее участников и др.
Резюме
1. Психологическое посредничество ориентировано на решение конкретных конфликтных ситуаций. Психологическое посредничество — это психологическая помощь людям в конфликтных ситуациях, которая направлена на восстановление нарушенных отношений и их продолжение на новой, более конструктивной основе.
2. Наибольший опыт в области одновременной психологической работы с несколькими участниками ситуации накоплен в области семейной терапии. Ее целью становятся целостные изменения в семейной системе, а основные приемы направлены на выработку новых конструктивных способов взаимодействия, переход на новый диалогический уровень общения.
3. Психологическое посредничество представляет собой форму работы, соединяющую психологические представления о работе с конфликтами, возможности ситуационного подхода и опыт конфликтологии, накопленный в области
переговорной практики и медиаторства. Ситуационный подход предполагает возможность целостного изменения ситуации за счет модификации ее базисных черт, что влечет за собой изменения в поведении и взаимодействии участвующих в данной ситуации людей.
4. Психологическое посредничество направлено на процесс организации диалога между людьми. Оно основано на такой стратегии психологической работы, в соответствии с которой позитивный опыт работы с конкретным конфликтом человека становится основой более глубоких изменений.
5. Возможность взаимопонимания предполагает такое конструктивное взаимодействие, которое ведет к ослаблению противостояния сторон. Организацию этого взаимодействия в конфликте берет на себя психолог. Процесс психологического посредничества переводит межличностный конфликт в форму коммуникативной ситуации с особыми правилами, взаимодействие в которой способствует урегулированию конфликта.
6. Процесс психологического посредничества включает в себя стадии раздельной работы с отдельными участниками конфликта и их совместные встречи и обсуждение конфликта. Особенностью контакта посредника с клиентом является необходимость нейтральной позиции посредника. Она означает незаинтересованность в преимуществе той или иной стороны в конфликте, «победе» одной позиции, реализации отдельных интересов и т.д. Это безоценочная позиция психолога, ориентированного на восстановление отношений участников конфликта.
7. Анализ конфликтной ситуации включает в себя выявление основных элементов, относящихся к пространству отношений участников конфликта. При этом психолог работает с образами конфликтной ситуации, которые имеются у ее участников и которые фактически и являются основным регулятором их поведения.
8. Раздельная работа с участниками конфликта направлена на позитивное переопределение ими ситуации своего взаимодействия, важнейшим компонентом которого является принятие на себя ответственности за происходящее, что означает изменение позиции по отношению к партнеру, трансформацию требований к нему в готовность изменяться самому, переход к восприятию проблем конфликта как общих для его участников.
9. Совместная встреча и обсуждение конфликта как этап психологического посредничества направлены на совместное переопределение участниками ситуации конфликта и тем самым ее преобразование в ситуацию совместной работы его участников, их сотрудничества.
10.При совместном обсуждении работа посредника одновременно развиваемся в двух планах — организации конструктивного диалога по различным аспектам предмета переговоров и обеспечение такой психологической атмосферы обсуждения, которая способствовала бы ослаблению противостояния сторон и поиску соглашений. Психологический план процесса посредничества состоит а создании и поддержании конструктивной атмосферы, усилении согласия сторон, ослаблении их конфронтации, их объединении в работе над общей проблемой.
ЧАСТЬ 4
Глава 12
ОБУЧЕНИЕ ЭФФЕКТИВНОМУ
ПОВЕДЕНИЮ В КОНФЛИКТАХ
И ИХ РАЗРЕШЕНИЮ
· Практика разрешения конфликтов: дети — взрослые
· Формирование навыков конструктивного поведения в конфликтах в детском возрасте
· Обучающие программы для школьников
· Ориентация взрослых на конструктивное взаимодействие
· Школьное посредничество
· Навыки посредничества для профессионалов
· Резюме
ПРИМЕР УПРАЖНЕНИЯ ДЛЯ ДЕТЕЙ ПО РАЗВИТИЮ СОТРУДНИЧЕСТВА (К. Фопель, 1998). «СЛАДКАЯ ПРОБЛЕМА» (с 6 лет).
Цели: в этой игре дети могут научиться решать небольшие проблемы путем переговоров. Самое важное в ней то, что дети могут в спокойной обстановке концентрироваться на принятии решения и учиться отказыватсья от быстрого решения проблемы в свою пользу. В это же время эта игра — хороший повод поговорить о справедливости.
Материалы: каждому ребенку надо иметь по одному печенью, каждой паре детей — по одной салфетке.
Инструкция: Сядьте в один общий круг. Я принесла вам несколько печений. Но чтобы получить печенье, вам нужно сначала выбрать себе партнера и решить с ним одну проблему. Сядьте друг напротив друга и посмотрите друг на друга. Между обоими партнерами я тут же положу салфетку с печеньем. Пожалуйста, пока его не трогайте. А теперь перейдем к нашей проблеме. Вы можете получить печенье только в том случае, если ваш партнер по доброй воле отдаст его вам. Пожалуйста, помните об это правило. Сейчас вы можете начать говорить, но помните, что вы не имеете права просто так взять печенье без согласия партнера...
Подождите, пока все дети примут какое-нибудь решение. При этом они могут действовать разными способами. Одни могут сразу съесть печенье, получив его от партнера, Другие берут печенье, разламывают его пополам и одну половинку отдают своему партнеру. Некоторым потребуется сравнительно много времени, чтобы завершить свои переговоры.
А теперь я дам каждой паре еще по одному печенью. Обсудите, как вы поступите с печеньем на сей раз.
И в этом случае могут быть разные варианты. Дети, разделившие первое печенье пополам, обычно повторяют эту «стратегию справедливости». Большинство детей, в первой части игры отдавшие печенье партнеру и не получившие ни кусочка, ожидают теперь, что партнер отдаст печенье им. Есть дети, которые готовы отдать партнеру и второе
печенье. А теперь давайте обсудим, что у нас получилось. Это хороший вариант сотрудиничества. Расскажите, что вы делали с первым печеньем, что стало со вторым.
Анализ упражнения: 1. Отдал ли ты печенье своему партнеру? Как ты себя при этом чувствовал? 2. Хотел ли ты, чтобы печенье осталось у тебя? Что ты делал для этого? 3. Чего ты ожидаешь, когда вежливо обращаешься с кем-нибудь? 4. В этой игре с тобой справедливо обошлись? 5. Сколько времени понадобилось тебе и твоему партнеру, чтобы прийти к совместному решению? 6. Как ты себя при этом чувствовал? 8. Как иначе ты мог бы прийти к единому мнению со своим партнером? 9. Какие доводы ты приводил, чтобы получить печенье?
Таким образом, к настоящему времени накоплен немалый опыт работы с детьми разного возраста по формированию у них конструктивных навыков поведения в конфликтах. И что самое главное — этот опыт убеждает в перспективности такого рода программ.
Подготовьте помещение
3. Подготовьте комнату.
Поздоровайтесь
1. Пригласите всех на сеанс посредничества.
2. Предложите всем представиться.
Выслушайте содержание конфликта
1. Один из посредников просит одного ученика объяснить, что произошло и какие эмоции он (она) испытывает. Посредник обобщает сказанное и спрашивает, верно ли он передал смысл сказанного. Если что-то осталось неясным, посредник должен задать дополнительные вопросы, чтобы разобраться в деталях.
2. Второй посредник проводит ту же процедуру с другим учеником.
3. Если один из учеников сообщил какую-то новую информацию, спросите, как она повлияла на мнения обоих учеников по поводу конфликта.
4. Объявите: «На этой стадии посредничества мы хотим, чтобы вы поговорили друг с другом».
5. Попросите обоих учеников поочередно: «Опишите, пожалуйста, второму ученику то, что он сказал». Спросите этого ученика, было ли описание точным. Если ответ будет утвердительным, продолжайте. Если нет, попросите ученика повторить или разъяснить сказанное.
Попытайтесь обнаружить общие интересы
Задайте вопросы типа:
· Если бы вы были другим учеником, что бы вы сейчас чувствовали?
· Чего вы хотите добиться в результате конфликта?
· По поводу каких пунктов вы оба согласны?
Изложите на бумаге
1.Если соглашение достигнуто, объявите его вслух и запишите в «Решение комиссии посредничества».
2.Всегда заполняйте вместе с учениками анкету «Что нового узнали участники конфликта». Предложите каждому ученику подписать ее.
3.Поздравьте обоих учеников!
4.Попросите каждого ученика заполнить анкету «Оценка работы посредника» и передать ее консультанту. Подписывать анкету необязательно.
Оформите документацию
1.Положите Соглашение в отведенное для этого место.
2.Заполните форму «Как прошло посредничество».
3.Побеседуйте с консультантом о посредничестве (о положительных и -отрицательных аспектах вашей работы).
Поздравьте себя с успехом
1.Поздравьте себя: вы проделали огромную и очень важную работу!
2.Если это нужно, вы можете сделать упражнение для снятия напряжения.
Резюме
1. Обучение эффективному поведению в конфликтах и их разрешению признается принципиально возможным. Его необходимость определяется невозможностью полагаться на естественный прогресс в области навыков человеческого поведения в конфликтах и целесообразностью сознательного управления процессами усвоения конструктивных стратегий взаимодействия в конфликтах.
2. Программы обучения «миролюбивому» поведению могут внедряться в практику работы с детьми любого возраста. Накопленный опыт формирования у детей конструктивных навыков поведения в конфликтах убеждает в перспективности такого рода программ.
3. Школьный возраст расширяет диапазон возможных форм обучения. Учебные курсы, обсуждающие основные понятия, связанные с конфликтами и способами их регулирования, сочетаются с практическими занятиями; по
строенными с учетом возрастных особенностей детей.
4. Психология имеет давние традиции обучения навыкам конструктивного межличностного общения, идущие еще от Т-групп. Накоплен значительный опыт и разработан большой инструментарий обучения, прежде всего тренингового типа.
5. Увеличивается число работ, посвященных обучению посреднической деятельности. В западной практике «школьное посредничество» становится важным явлением школьной жизни. Многочисленные данные говорят о его позитивном и разнообразном влиянии на учащихся и школу в целом.
6. Любой психолог, занимающийся практической деятельностью, неизбежно, хотя бы периодически, оказывается в ситуации потенциальной необходимости посредничества. Навыки посредничества необходимы всем тем, кто в силу своей профессиональной деятельности или должностной позиции вынужден в той или иной форме брать на себя функции регулирования отношений между людьми.
Заключение
Книга закончена, но работа не завершена. Меняются человеческие проблемы, меняется наше представление о них.
За последние годы многое изменилось в реалиях мира: подорвана вера в «переговорный порядок», разрушаются складывавшиеся десятилетиями традиции разрешения международных проблем, многие конфликты вновь разрешаются с позиции силы, на арену социальной жизни выходят новые факторы. По мнению специалистов, большинство конфликтов современности будут содержать культуральные различия, в том числе проистекающие от тендерных, религиозных, этнических, социоэкономических, национальных и других факторов групповой идентичности. И, как представляется, гораздо большую роль, чем предполагалось, в конфликтах современности играют и будут играть психологические факторы.
Принципиальным я считаю представление о проблемах, конфликтах и кризисах современного человека как о фундаментальных составляющих его существования, которые, однако, являются не деструктивными факторами, но важнейшими источниками его личностного развития и становления его Я. Другая ключевая идея книги связана с темой диалога как универсального «языка» человека в решении своих проблем в отношениях с этим миром, другими людьми, с самим собой. Именно диалог может явиться тем единственным спасительным средством, которое поможет нам справиться с самыми острыми проблемами своего времени.
По моему глубокому убеждению, огромную роль в этом могут и должны сыграть именно психологи. И дело не только в том, что, как отмечалось, реальное влияние, психологических факторов проявляется в самых разных сферах жизни современного общества. Именно психология, как наука о душе человека, возвращающая себе сегодня свой первоначальный смысл, олицетворяет наиболее гуманистический подход к человеку, который должен стать доминирующим в грядущем столетии.
Исследования и практическая работа с конфликтами людей могут сыграть в этом особую роль. Психология конфликта не представляет собой, на мой взгляд, отдельной области психологической науки, но является проблемой, интегрирующей знания разных психологических дисциплин и поэтому представляющей интерес для специалистов, работающих в ее различных областях. Предлагаемая работа, являющаяся попыткой интеграции знания классической и современной психологии, может стать основой для последующего развития идей, исследований и практики в этой области. Надеюсь, что она привлечет внимание молодых начинающих психологов, избирающих свой путь в науке и практике психологии, которые смогут внести свои идеи в развитие перспективной области психологии конфликта.
Самым главным результатом развития этой области в последнее время является то, что научные и практические исследования в области конфликта больше не нуждаются в доказательстве своей значимости и своего права на существование. Сделанного недостаточно, впереди и успехи, и разочарования, однако никогда более интерес исследователей к конфликтам и возможность их работы не должны зависеть от идеологических интересов власти.
Благодарю всех тех, кто в разные периоды моей работы, в том числе и над этой книгой, оказывал мне профессиональную и дружескую поддержку, помогая сохранять веру в возможность и значение изучения конфликтов. Мы не сможем помочь людям в разрешении их проблем, если сами не будем сохранять твердую убежденность в том, что самые сложные из них могут быть решены.
Список литературы
Абульханова – Славская К.А. Стратегия жизни.- М., 1991
Агеев В.С. межгрупповое взаимодействие: социально - психологические проблемы. – М.,1990.
Агеев В.С. Психология межгрупповых отношений. - М., 1983.
Акатов Л. И., Крикунов А. С., Подорога В. Я., Тимощук Е. И., Шанин Е. А. Реакция контактных групп на конфликтные ситуации/ / Материалы IV Всесоюзного съезда общества психологов СССР. — Тбилиси, 1971.
Алешина Ю. Е. Проблемы теории и практики медиации // Личность. Общение. Групповые процессы. Современные направления теоретических и прикладных исследований в зарубежной психологии. Сборник обзоров. — М., 1991. —С. 90-100.
Алешина ДО., Гозман Л., Дубовская Е. Характер взаимодействия супругов в конфликтной ситуации // Методы исследования межличностного восприятия. Спецпрактикум по социальной психологии / Под ред. Г. М. Андреевой, В. С. Агеева.—М., 1987.
Алешина Ю. Е., Лекторская Е. В. Ролевой конфликт работающих женщин / / Вопросы психологии. 1989. — № 5. — С. 80-88.
Алешкин Н. И. Личностные особенности учащихся с трудностями общения. Дисс. на соиск. степ. канд. психол. наук. — СПб., 1997.
Ананьев Б. Г. Человек как предмет познания. — Л., 1968.
Андреева Г. М. Актуальные проблемы социальной психологии. — М., 1988.
Андреева Г. М. Социальная психология. Учебник для высших учебных заведений. — М., 1994.
Андреева Г.М. Место межличностного восприятия в системе перцептивных процессов и особенности его содержания / / Межличностное восприятие в группе / Под ред. Г. М. Андреевой, А. И. Донцова. — М., 1981. — С. 26-44.
Андреева Г. М. Психология социального познания. — М., 1997.
Андреева Г. М., Богомолова Н. Н., Петровская Л. А. Современная социальная психология на Западе. — М., 1978.
Андреева Г. М., Донцов А. И., Хараш А. У. Принципы исследования межличностного восприятия в условиях совместной групповой деятельности / / Межличностное восприятие в группе/ Под ред. Г. М. Андреевой, А. И. Донцова.— М., 1981. —С. 68-85.
Антология ненасилия. — Москва-Бостон, 1992.
Анцупов А. Я., Шипилов А. И. Проблема конфликта: аналитический обзор, междисциплинарный библиографический указатель. — М., 1992.
Анцупов А. Я., Шипилов А. И. Конфликтология: теория, история, библиография. — М., 1996.
Анцупов А. Я.. Шипилов А. И. Конфликтология.— М., 1999.
Анцыферова Л. И. Психология повседневности: жизненный мир личности и «техники» ее бытия // Психологический журнал, 1993. — № 2.— С. 3-16.
Аристотель. О софистических опровержениях // Соч. в 4 томах. — Т. 2. — М.,1972. — С. 533-594.
Арон Р. Этапы развития социологической мысли.—М., 1993.
Арутунян М. Ю., Петровская Л. А. Обратная связь в системе восприятия человека человеком // Психология межличностного познания / Под ред. А. А. Бодалева. — М., 1981. — С. 42-53.
Баткин Л. М. Итальянские гуманисты: стиль жизни, стиль мышления. — М., 1978.
Батурин Н. А. Оценочная функция психики. — М., 1997.
Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского.— М.,1972.
Бекк-Виклунд М. Феноменология: мир жизни и обыденного знания / / П. Монсон. Современная западная социология: теории, традиции, перспективы. — СПб., 1992. — С. 71-106.
Беккер Г., Басков А. Современная социологическая теория.— М.,1961.
Беннис У., Шепард Г. Теория группового развития / / Современная зарубежная социальная психология. Тексты / Под ред. Г. М. Андреевой, Н. Н. Богомоловой, Л. А. Петровской. — М., 1984. —С. 142-161.
Берг Л.-Э. Человек социальный: символический интеракционизм / / П. Монсон. Современная западная социология: теории, традиции, перспективы. —СПб., 1992. —С. 157-191.
Берн Э. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры. М., 1988.
Бобнева М. И. Социальные нормы и регуляция поведения / / Психологические проблемы социальной регуляции поведения / Отв. ред. Е. В. Шорохова, М. И. Бобнева. — М., 1976. — С. 144-171.
Боглинд А. Структурализм и функционализм / / П. Монсон. Современная западная социология: теории, традиции, перспективы. — СПб., 1993.-С. 31-70.
Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия, 2000.
Братченко С. Л. Межличностный конфликт как общение / / Конфликт в конструктивной психологии.— Красноярск, 1990.
Брок-Утне Б. Роль образования в формировании морально-этических норм, связанных с войной и окружающей средой // Морально-этические нормы, война, окружающая среда / Под ред. И. Т. Фролова. — М., 1989. — С. 123-142.
Бубер М. Проблема человека. Перспективы / / Лабиринты одиночества / Сост., общ. ред. и предисл. Н. Е. Покровского. — М., 1989. — С. 88-97.
Бурлачук Л. Ф., Коржова Е. Ю. Психология жизненных ситуаций. — М., 1998.
Буш Г. Я. Диалогика и творчество. — Рига, 1985.
Бьюдженталь Дж. Наука быть живым. Диалоги между терапевтом и пациентами в гуманистической терапии. M., 1998.
Бэрон Р., Ричардсон, Д. Агрессия. — СПб., 1997.
Бютнер К. Жить с агрессивными детьми. — М.: Педагогика, 1991.
В контексте конфликтологии: проблемы коммуникации и управленческого консультирования / Отв. ред. Т. М. Дридзе, Л. Н. Цой. —М., 1999 —№2.
ван Дейк Т. А. Язык. Познание. Коммуникация. — М., 1989.
ван Еемерен Ф., Гроотендорст Р. Аргументация, коммуникация и ошибки. — СПб., 1992.
ван Еемерен Ф., Гроотендорост Р. Речевые акты в аргументативных дискуссиях. Теоретическая модель анализа дискуссий, направленных на разрешение конфликта мнений. — СПб., 1994.
Васильев В. К., Новиков М..А.. Приемы создания конфликтной напряженшгст и в групповой деятельности с использованием гомеостатической методики / / Исследование личности в клинике и в экстремальных условиях. — Л., 1969.
Васильев В. Л. Психологический анализ отношений, возникающих на дол росе и очной ставке / / Психология личности и малых групп (Экспериментальная и прикладная психология). — Л., 1977. — Вып. 8. — С. 79-84.
Василюк Ф. £. Жизненный мир и кризис: типологический анализ критических ситуаций / / Психологический журнал, 1995. — № 3. — С. 90-101.
Василюк. Ф. Е. Психология Переживания (знали: преодоления критических ситуаций). — М. 1984.
Василюк Ф. Е. Психотехника выбора // Психология с человеческим типом: гуманистическая перспектива в постсоветской психологии / Под ред. Д. А. Леонтьева, В. Г. Щур. — М. 1997. —С. 284-314.
Василюк Ф. Е. Режиссерская постановка симптома (психотерапевтическая методика) / / Московский психотерапевтический журнал, 1992 — № 2. -С. 105-144.
Витгенштейн Л. Логикофилософский трактат. - М.: Изд-во иностр. лит—ры, 1958.
Волкан В., Оболонский А. Потребность иметь врагов и друзей / / Дружба народов, 1992. — №7.— С. 171-184.
Воробьев Н. Художественное моделирование конфликты и теория игр / / Содружество науки и тайны творчества. — М., 1968.
Выготский Л. С. История развития высших психических функций / / Собр. соч.: В 6-ти т. -Т. 3. — М.: Педагогика, 1983. — С. 5-328.
Выготский Л. С. Психология искусства. — М. 1987.
Гегель Г. Эстетика. — М., 1968. — Т. 1.
Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности / Ред. В. М. Леонтьев. — М., 1990.
Гостев А. А. Эволюция сознания в разрешении глобальных конфликтов (очерки по конфликтологии). — М., 1993.
Грант Н. Конфликты XX века. Иллюстрированая история. — М., 1995.
Гришина Н. В. Восприятие и анализ конфликтной ситуации как фактор ее эффективного преобразования / / Конфликт в конструктивно психологии. — Красноярск, 1990. — С. 46-48
Гришина Н. В. Давайте Договоримся. Практическое пособие для тех. Кому приходится разрешать конфликты. — СПб., 1993.
Гришина Н. В. Закономерности возникновения межличностных производственных конфликтов. Дисс. на соиск. степ. канд. психол. наук.
— Л., 1978.
Гришина Н. В. К вопросу о предрасположенности к конфликтному поведению // Психические состояния / Под ред. А. А. Крылова и др.— Л., 1982. — С. 90-96.
Гришина Н. В. Нарушение этических норм межличностного взаимодействия: феномен «нечестной игры» / / Общественные науки и современность, 1997, — №2. —"С. 87-95.
Гришина Н. В. Обучение психологическому посредничеству в разрешении конфликтов // Московский психотерапевтический журнал, 1992. — №2.— С. 145-160.
Гришина Н. В. Опыт построения социально-психологической типологии производственных конфликтов / / Психология — производству и воспитанию / Ред. колл. А. А. Крылов, Е. С. Кузьмин и др.— Л.: Изд-во ЛГУ, 1977. —С. 19-24.
Гришина Н. В. От подавления к признанию, или Золотой век конфликтологии // Бюллетень Клуба конфликтологов. — Красноярск, 1990.— Вып. 1. —С. 4-11.
Гришина Н. В. Производственные конфликты и их регулирование // Промышленная социальная психология. — Л., 1982.— С. 108-121.
Гришина Н. В. Психологическая работа с конфликтами: три вида диалога / / Психологические проблемы самореализации личности / Под ред. Л. А. Головей, Л. А. Коростылевой. — Спб., 1999.— Вып. 3.
Гришина Н. В. Психология конфликтов и пути их преодоления. Учебная программа // Учебные программы по циклу медико-психологических дисциплин (для кафедр психологии и факультетов социальной работы) / ВНИК «Государственная система социальной помощи семье и детству» при Министерстве социальной защиты и Министерстве образования Российской Федерации. — М., 1992. — С. 7-19.
Гришина Н. В. Психология межличностного конфликта. Дис. на соиск. степ. докт. психол. наук. СПб., 1995.
Гришина Н. В. Психология социальных ситуаций // Вопросы психологии, 1997. — № 1 — С. 121-132.
Гришина Н. В. Социально-психологические конфликты и совершенствование взаимоотношений в коллективе // Социально- психологические проблемы производственного коллектива / Отв. ред. Е. В. Шорохова, Е. С. Кузьмин.— М., 1983. —С. 115-123.
Гришина Н. В. Я и другие: общение в трудовом коллективе. — Л., 1990.
Гуманистические проблемы психологической теории / Отв. ред. К. А. Абульханова-Славская, А. В. Брушлинский. — М., 1995. Гумплович Л. Основы социологии. — СПб.: Изд. О. Н. Поповой, 1899.
Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. — Т. 1. — М.: Гос. изд-во иностр. и национ.словарей, 1956.
Дарендорф Р. Элементы теории социального конфликта // Социологические исследования, 1994. — № 5. — С. 142-147. Дейч М., Шикман С. Конфликт: социально-психологическая перспектива // Социальный конфликт: современные исследования. Реферативный сборник. — М.: ИСАИ, 1991. — С 70-74.
Дерманова И. Б., Сидоренко Е. В. Психологический практикум. Межличностные отношения. — СПб., 1996.
Детский сад в Японии. Опыт развития детей в группе.— М., 1987.
Дикая Л. Г., Махнач А. В. Отношение человека к неблагоприятным жизненным событиям и факторы его формирования / / Психологический журнал, 1996, — № 3. — С. 13-48.
Дмитриев А., Кудрявцев В., Кудрявцев С. Введение в общую теорию конфликтов. — М.: РАН, 1993.
Донцов А. И., Жуков Ю. М., Петровская Л. А. Практическая социальная психология как область профессиональной деятельности // Введение в практическую социальную психологию. Учебное пособие для высших учебных заведений / Под ред. Ю. М. Жукова, Л. А. Петровской, О. В. Соловьевой. — М., 1996. — С. 7-21.
Донцов А. И. Психология коллектива (Методологические проблемы исследования). — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984.
Донцов А. И., Полозова Т. А. Проблема объективных детерминант межличностного конфликта в группе / / Вести. Моск. ун-та. Сер. 14. Психология, 1977. — № 4. — С. 23-32.
Донцов А. И., Полозова Т. А. Проблема конфликта в западной социальной психологии // Психологический журнал. 1980. — № 6. — С. 119-133.
Доронина Н. И. Международный конфликт. О буржуазных теориях конфликта. Критический анализ методологии исследований. — М.: Межд. отношения, 1981.
Драгунова Т. В. Проблема конфликта в подростковом возрасте // Вопросы психологии, 1972. — №2.
Доценко Е. Л. Психология манипуляции. — М., 1997.
Дэна Д. Преодоление разногласий. Как улучшить взаимоотношения на работе и дома. — СПб., 1994.
Емельянов Ю. Н. Исследование и проектирование межличностных ситуаций как теоретико-прикладное направление социальной психологии // Вестник ЛГУ. Серия 6,1986.— Вып. 1.— С. 55-62.
Емельянов Ю. Н. Обучение паритетному диалогу- Учебное пособие. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1991.
Емельянов Ю. Н. Теория формирорания и практика совершенствования коммуникативной компетентности. Автореф. дис. на соиск. степ. докт. психол. наук. — Л., 1991.
Емельянов Ю. Н. Эффект трансситуационного научения // Вестник ЛГУ. Серия 6, 1987. — Вып. 3. — С. 56-63.
Ерина С. И. Ролевой конфликт в деятельности руководителя первичного производственного коллектива. Дис. на соиск. степ. канд. психол. наук.— Л., 1983.
Ершов А. А. Проективная методика определения ценностных ориентации руководителей коллективов на примере решения конфликтных ситуаций // Психология личности и малых групп. (Экспериментальная и прикладная психология).—Л., 1977.— Вып. 8.— С. 127-130. Ершов П. М. Режиссура как практическая психология. — М., 1972.
Захаров А. И. Психологические особенности диагностики и оптимизации взаимоотношений в конфликтной семье // Вопросы психологии, 1981,— №3. — С. 58-68.
Здравомыслов А. Г. Социология конфликта: Россия на путях' преодоления кризиса. Учебное пособие для студентов высших учебных заведений. — М.: Аспект Пресс, 1995.
Зиммель Г. Конфликт современной культуры. — Пг., 1923.
Зиммель Г. Человек как враг / / Социологический журнал, 1994. — № 2. — С. 114-119.
Иовлев Б. В., Корж В. Н., Серебрякова Р. О., Цветков Г. Н. Экспериментально-психологическое изучение конфликтных отношений у больных неврозами // Психологические проблемы психогигиены, психопрофилактики и медицинской деонтологии. — Л., 1976. — С. 53-55.
Ионин Л. Г. Альфред Щюц и социология повседневности // Современная американская социология. — М., 1994. — С. 180-194.
Ионин Л. Г. Понимающая социология. — М.,1979.
Каган М. С. Мир общения. Проблема межсубъектных отношений. — М., 1988.
Кашапов М. М. Психологические основы решения педагогической ситуации. — Ярославль, 1992.
Карле Я. Пьер Бурдье и воспроизводство классового общества / / П. Монсон. Современная западная социология: теории, традиции, перспективы. — СПб.: Изд-во «Нотабене», 1992. — С 374-415.
Кейтнеп Дж. Увядание посредничества / / Социальный конфликт, 1998. — № 4. — С. 52-64.
Киршбаум Э. И. Психолого-педагогический анализ конфликтных ситуаций в педагогическом процессе. Дисс. на соиск. степ. канд. психол. наук.—Л., 1986.
Китаев-Смык Л. А. Психология стресса. — М.,1983.
КозерЛ. Завершение конфликта / / Социальный конфликт: современные исследования. Реферативный сборник. — М., 1991. — С..27-35.
Коломинский Я. Л., Жизневский Б. П. Социально-психологический анализ конфликтов между детьми в игровой деятельности / / Вопросы психологии, 1990. — №2 — С. 35-42.
Конфликт в конструктивной психологии. Тезисы докладов и сообщений на 2 научно-практической конференции по конструктивной психологии. — Красноярск, 1990.
Корнелиус Х., Фэйр Ш. Выиграть может каждый. Как разрешать конфликты. — М.: АО Стрингер, 1992.
Коряк Н. М. Влияние самооценки на поведение в конфликте // Прикладные психолого-педагогические исследования в вузе. — Новосибирск, 1988. — С. 18-22.
Котарбинский Т. Трактат о хорошей работе. — М.: Экономика, 1975.
Кочюнас Р. Основы психологического консультирования. — М.,1999.
Краткий психологический словарь / Под ред. А. В. Петровского, М. Г. Ярошевского. — М., 1985.
Краткий психологический словарь / Ред.-сост. Л. А. Карпенко; Под общ. ред. А. В. Петровского, М. Г. Ярошевского. — Ростов н/Д., 1998.
Кременюк В. А. Предисловие / / Фишер Р., Юри У. Путь к согласию, или переговоры без поражения. — М., 1990.
Кричевский Р. Л., Дубовская Е. М. Психология малой группы: теоретический и прикладной аспекты. — М., 1991.
Крогиус Н. В. Познание людьми друг друга в конфликтной деятельности. Автореф. дисс. на со иск. степ. докт. психол. наук. — Л., 1980.
Кропоткин П. А. Взаимная помощь как фактор эволюции. — Харьков, 1919.
Куликов Л. В. Психология настроения. — СПб. 1997.
Куницына В. Н. Трудности межличностного общения: Автореф. дисс. на соиск. степ, дои психол. наук. — СПб., 1991.
Кучинский Г. М. Психология внутреннего диалога. — Минск, 1988.
Кэмпбелл Д. Т. Социальные диспозиции индивида и их групповая функциональность: эволюционный аспект / / Психологические механизмы регуляции социального поведения. — М., 1979. —С. 76-102.
Лабиринты одиночества / Сост., общ. ред. и предисл. Н. Е. Покровского. — М., 1989.
Лакофф Дж. }Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем // Теория метафоры. — М., 1990.— С. 387-415.
ЛакоффДж., Джонсон М. Метафоры: которыми мы живем / / Язык и Моделирование социального взаимодействия. — М., 1987. — С. 126-170.
Лебедев А. Н. Прогнозирование и профилактика межличностных производственных конфликтов в условиях нововведений // Психологический журнал, 1992. — № 6. — С. 71-79.
Левкович В. П., Зуськова О. Э. Методика диагностики супружеских отношений / / Вопросы психологии, 1987. — № 4. — С. 128-134.
Левкович В. П., Зуськова О. Э. Социально-психологический подход к изучению супружеских конфликтов // Психологический журнал, 1985. — №3. — С. 126-137.
Лейтц Г. Психодрама: теория и практика. Классическая психодрама Я. Л. Морено. — М., 1994.
Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность. — М., 1977.
Леонтьев Д. А. Что такое экзистенциальная психология // Психология с человеческим лицом: гуманистическая перспектива в постсоветской перспективе / Под ред. Д. А. Леонтьева, В. Г. Щур. — М., 1997. — С. 40-54.
Лефевр В. «Непостижимая» эффективность математики в исследованиях человеческой рефлексии // Вопросы философии, 1990. — № 7.
— С. 51-59.
Лившиц В. М., Крылова Н. В. Наукометрический анализ материалов «Психологического журнала» за десять лет / / Психологический журнал, 1990. — № 6. — С. 118-123.
Липман П. Обучение с целью уменьшения насилия и развития миролюбия / / Вопросы философии, 1995. — №2 — С. 110-121.
Ломов Б. Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. — М., 1984.
Лоренц К. Агрессия (так называемое «зло»). — М., 1994.
Лотман Ю. М. Декабрист в повседневной Жизни. (Бытовое поведение как историко-психологическая категория) // Литературное наследие декабристов. — Л., 1975. — С. 25-74.
Лурия А. Р. Экспериментальные конфликты у человека // Проблемы современной психологии. Ученые записки Московского гос. ин-та экспериментальной психологии. — М.-Л., 1930. —С. 98-137.
Майерс Д. Социальная психология. — СПб 1997.
Макаренко А. С. О взрыве / / Собр. соч. — Т 5 - 1958
Мак-Фарленд Д. Поведение животных: Психобиология, этология и эволюция. — М., 1988.
Маркс К. Письмо Иосифу Вейдемейеру, 5 марта 1852 // Собр. соч., Изд. 2. — М., 1962. — Т. 28. — С. 422-428.
Межличностное восприятие в группе / Под ред. Г. М. Андреевой, А. И. Донцова. —М., 1981.
Мелибруда Е. Я — Ты — Мы: Психологические возможности улучшения общения. — М.: Прогресс, 1986.
Мерлин В. С. Проблемы экспериментальной психологии личности. — Пермь: Пермский пед. ин-т, 1970.
Мигранян А. Механизм торможения ^политической системе и пути его преодоления // Иного не дано. — М.: Прогресс, 1988.
Мид М. Культура и мир детства. — М., 1988.
Манделл А. Лидер как мастер единоборства (Введение в психологию демократии). — М., 1993.
Минухин С., Фишман Ч. Техники семейной терапии.—М., 1998.
Митина Л. М., Кузьменкова О. В. Психологические особенности внутриличностных противоречий учителя // Вопросы психологии, 1998. — №3. — С. 3-16.
Мишина Т. М. Психологическое исследование супружеских отношений при неврозах // Семейная психотерапия при нервных и психических заболеваниях / Под ред. В. К. Мягер, Р. А. Зачепицкого. —Л., 1978.
Монсон П. Современная западная социология: теории, традиции, перспективы. — СПб.: «Нотабене» , 1992.
Монсон П. Юрген Хабермас и современность / / П. Монсон. Современная западная социология: теории, традиции, перспективы. — СПб., 19926. — С. 307-344.
Морено Дж. Театр спонтанности. — Красноярск, 1993.
Морозов А. С. Психологические проявления личностных взаимоотношений членов группы. Ав-тореф. дисс. на соиск. степ. канд. психол. наук. — М., 1972.
Муздыбаев К. Идея справедливости // Социологические исследования, 1992. — № 11 — С. 94-101.
Мэй Р. Искусство психологического консультирования. — М.: «Класс», 1994.
Мэй Р. Любовь и воля. — М., 1997.
Мясищев В. Н. Личность и неврозы. — Л., 1960
Нечипоренко Л. А. Буржуазная «социология конфликта», -т М., 1982.
Никифоров А. Т. Соотношение эффективности и нравственности некоторых приемов разрешения деловых конфликтных ситуаций / / Проблемы нравственной культуры общения. — Вильнюс, 1986. — С. 334-337.
Общение и оптимизация совместной деятельности / Под ред. Г. М. Андреевой, Я. Яноушека. —М., 1987.
Овчаренко В. 'И. Психоаналитический глоссарий. — Минск, 1994.
Орлова Э. А., Филонов Л. Б. Диагностическая функция конфликта // Теоретические и прикладные проблемы психологии познания людьми друг друга. — Краснодар, 1975.
Орлова Э. А., Филонов Л. Б. Взаимодействие в конфликтной ситуации. Некоторые факторы, определяющие ход взаимодействия / / Психологические проблемы социальной регуляции поведения. — М., 1976. — С. 319-342.
Оссовская М. Рыцарь и буржуа: Исследования по истории морали. — М., 1987.
Пезешкиан Н. Позитивная семейная психотерапия: семья как терапевт. — М., 1993.
Первышева Е. В. Экспериментальные исследования межличностных конфликтов / / Идеологические и психологические аспекты исследования массового сознания. — М., 1988. — С. 61 -81.
Перле Ф. Внутри и вне помойного ведра. — СПб., 1995.
Перле Ф., Гудмен П., Хефферлин Р. Опыты психологии самопознания (практикум по гештальт-терапии). — М., 1995.
Петренко В. Ф. Психосемантика сознания. — М., 1988.
Петровская Л. А. Компетентность в общении. Социально-психологический тренинг. — М., 1989.
Петровская Л. А. Неадекватность восприятия как фактор социально-психологического конфликта // Теоретические и прикладные проблемы психологии познания людьми друг друга. — Краснодар, 1975. — С. 48-50.
Петровская Л. А. О понятийной схеме социально-психологического анализа конфликта // Теоретические и методологические проблемы социальной психологии. — М., 1977. — С. 126-143.
Петровская Л. А. Развитие компетентного общения как одно из- направлений оказания психологической помощи / / Введение в практическую социальную психологию. — М., 1994.
Поварнин С. Спор. О теории и практике спора. — Пг.: Изд-во О. Богдановой, 1918
Полозова Т. А. Межличностный конфликт в группе (теоретические принципы и опыт экспериментального исследования). Автореф. дисс. на соиск. степ. канд. психол. наук. — М., 1980.
Полозова Т. А. О методических принципах исследования внутригруппового конфликта // Новые исследования в психологии. — М., 1981. —№2.— С. 94-98.
Полозова Т. А. О применении теоретико-игрового подхода к анализу внутригруппового конфликта // Личность в системе коллективных отношений. — М.: ОП АПН СССР, 1980. — С 194-195.
Поршнев Б. Ф. О начале человеческой истории (проблемы палеопсихологии). — М.,1974.
Практическая психодиагностика. Методики и тесты. Учебное пособие. — Самара, 1998.
Пригожий А. И. Социология организаций. — М., 1980.
Психоанализ. Популярная энциклопедия / Сост., науч. ред. П. С. Гуревич. — М., 1998.
Психогимнастика в тренинге / Под. ред. Н. Ю. Хрящевой. — СПб., 1999.
Психологическая помощь и консультирование в практической психологии / Под ред. М. К. Тутушкиной. — СПб., 1998.
Психологический словарь / Под ред. В. В. Давыдова, А. В. Запорожца, Б. Ф. Ломова и др. — М., 1983.
Психологическое самообразование: читая зарубежные учебники. — М., 1992.
Психология. Словарь / Под общ. ред. А. В. Петровского, М. Г. Ярошевского. — М., 1990.
Психотерапевтическая энциклопедия / Карвасарский Б. Д. (общая редакция). — СПб., 1998.
Реан А. А. Агрессия и агрессивность личности.— СПб., 1996.
Реан А. А., Коломинский Я. Л. Социальная педагогическая психология. — СПб., 1999.
Роджерс К. Взгляд на психотерапию. Становление человека. —М., 1994.
Разин М. В. Представления о семейных конфликтах в подростковой субкультуре / / Вопросы психологии, 1990. — № 4. — С. 91-99.
Розов М. А. От зерен фасоли к зернам истины // Вопросы философии, 1990. — № 7. — С. 42-50.
Росс Л., Нисбетт Р. Человек и ситуация. Урок социальной психологии. — М., 1999.
Российский социум / / Социологические исследования, 1995. — № 2. — С. 3-11.
Рубинштейн. С. Л. Принципы и пути развития психологии. — М.: Изд-во АН СССР, 1959.
Рубинштейн С. Л. Проблемы общей психологии. — М.: Педагогика, 1973.
Рудестам К. Групповая психотерапия. — М. 1990.
Рыбакова М. М. Конфликт и взаимодействие педагогическом процессе: Книга для учителей — М., 1991
Свенцицкий А. Л. Социальная психология управления. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1980.
Сергей Леонидович Рубинштейн: Очерки, воспоминания, материалы. — М.: Наука, 1989.
Сидоренко Е. В. Опыты реориентационного тренинга. — СПб.: Институт тренинга, 1995.
Сидоренко Е. В. Личностное влияние и противостояние чужому влиянию // Психологические проблемы самореализации личности / Под ред. А. А. Крылова, Л. А: Коростылевой. — СПб., 1998.— С.
123-142.
Сидоренко Е. В. Хрящева Н. Ю. Межличностное общение / / Психология / Под ред. А. А. Крылова. — М., 1998. — С. 336-355.
Симонов П. В. Предисловие / / П. М. Ершов. Режиссура как практическая психология. — 1972. —С. 9-14.
Ситарам К.. Когделл Г. Основы межкультурной коммуникации / / Человек, 1992. — № № 2-5.
Словарь по этике / Под ред. И. С. Кона. — М., 1981.
Словарь физиологических терминов / Отв. ред. О. Г. Газенко. — М., 1987.
Смелзер Н. Социология. — М., 1994.
Смехов В. А. Опыт психологической диагностики и коррекции конфликтного общения в семье // Вопросы психологии, 1985. — № 4. — С. 83-92.
Смит М. Тренинг уверенности в себе. — СПб., 1997.
Современная западная социология: Словарь.— М., 1990.
Современные западные исследования социологической классики. Вып. 1. Георг Зиммель (1858-1918).—М., 1992.
Соколов Э. В. Культура и личность. — М.: Наука, 1972.
Солдатова Г. У. Этничность и конфликты на Северном Кавказе (социально-психологический аспект) // Конфликтная этничность и этнические конфликты.—М., 1994.— С. 126-142.
Сорокин П. Долгий путь. Автобиографический роман. — Сыктывкар, 1991.
Соснин В. А. Урегулирование и разрешение конфликтов: проблема посредничества в прикладной исследовательской практике Запада // Психологический журнал, 1994. — №5. — С. 130-141.
Социальная психология личности / Отв. ред. М. И. Бобнева, Е. В. Шорохова. — М., 1979.
Социальные конфликты в современном обществе / Под ред. С. В. Пронина и др. — М.: Наука, 1993.
Социальные конфликты: Экспертиза. Прогнозирование. Технология разрешения. — Вып. 1.
— М.: ИСАИ, 1991.
Социологический словарь. — Минск: Университетское, 1991
Степаненкова В. М. Понятие социального конфликта в теории Р. Дарендорфа // Социологические исследования, 1994, — № 5
141-142.
Сталин В. В. Самосознание личности. — Л
Танчер В. В. Льюис Козер: функциональность конфликта и польза несогласия в науке / / Современная американская социология / Под ж В. И. Добренькова. — М., 1994. — С. 265 – 273
Тащева А. И. Атрибутивныепроцессы в супружеских конфликтах. Автореф. дисс. на соиск степ. канд. психол. наук. — М., 1987.
Тащева А. И. Исследование семантического поля понятия «конфликт» как один из способов диагностики уровня развития малой группы // Проблемы развития личности и коллектива / Отв. ред. В. К. Боярчук. — Ростов -н/Д.: Изд-во Рост, ун-та, 1986. — С. 86-91.
Тащева А. И. Методика исследования межличностного восприятия в конфликтной ситуации // Методы исследования межличностного восприятия. Спецпрактикум по социальной психологии / Под ред. Г. М. Андреевой, В. С. Агеева. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. — С 37-43.
Тернер Дж. Структура современной социологической теории. — М.: Прогресс, 1985.
Тесты, эксперименты, игровые процедуры для изучения конфликта. Методическая разработка / Сост. Б. И. Хасан. — Красноярск, 1990.
Труевцева С. С. Трактовка консенсуса у О. Кон-та // Социологические исследования, 1994.— №11. —С. 139-141.
Трунов Д. Г. Психологические аспекты конфликтных взаимоотношений между родителями и детьми на религиозной почве // Теория и практика социальной работы. — Пермь, 1994. - С. 72-79.
Уолш Д. Разновидности позитивизма / / Новые направления в социологической теории. — М., 1978.— С. 80-110.
Фанталова Е. Б. Об одном методическом подходе к исследованию мотивации и внутренних конфликтов // Психологический журнал, 1992. — Т. 13. — №4. — С. 107-117.
Фейдимен Дж., Фрейгер Р. Личность и личностный рост. — Вып. 1. — М., 1991.
Фейдимен Дж.. Фрейгер Р. Личность и личностный рост . — Вып. 2. — М., 1992.
Фестингер Л. Теория когнитивного диссонанса.— СПб, 1999.
Филиппов А. В., Ковалев С. В. Ситуация как элемент психологического тезауруса // Психологический журнал, 1986. — № 1. — С. 14-21-
Филонов Л. Б., Давыдов В. И. Психологические проблемы допроса обвиняемого. //Вопросы психологии, 1966. — № 6.
Философская энциклопедия. — Т. 3. — М.: Сов. энциклопедия, 1964.
Философский энциклопедический словарь. — М.: Сов. энциклопедия,1983.
Фишер Р., Юри У. Путь к согласию, или переговоры без поражения. — М.: Наука, 1990.
Флореннская Т. А. Диалог как метод психологии консультирования(духовно ориентированный // Психологический журнал, 1994. — С. 44-55.
Как научить детей сотрудничать? Психологические игры и упражнения: Практическое пособие —Т. 1. —М., 1998.
Джордж Хоманс: теория социального I / / Современная американская социология/ Под ред. В. И. Добренькова. — М.: , 1994
Фразеологический словарь русского языка / Л. А. Воинова и др. — М., 1986.
Франкл В. Человек в поисках смысла. —М., 1990
Франкл В. Психотерапия на практике. — СПб.,1990
Фрейд З. О психоанализе. Пять лекций / / Хрестоматия по истории психологии. — М.: Изд-во Моск. Ун- тета. 1980. — С. 148-184.
Фрейд З. Методика и техника психоанализа —М- Пг.,1923
Фрейд З. Введение в психоанализ. Лекции. — 1989.
Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности – М..: Республика, 1994.
Фромм Э. Человеческая ситуация. — М.: Смысл. 1994
Фрыгина Н.. И. Факторы превращения когнитивного конфликта в межличностный конфликт в ситуациях группового обсуждения. Автореф. на соиск. степ. канд. психол. наук. —М.,1980
Хабермас Ю, К реконструкции исторического реализма. / / Современная западная теоретическая социология. Вып. 1. Юрген Хабермас,—М., 1992. — С. 7-28.
Хабермас Ю. К логике социальных наук / / Современная западная теоретическая социология Вып. 1. Юрген Хабермас. — М., 1992. — стр. 29-56.
Хараш А. У. Восприятие человека как воздействие в поведение (к разработке интерсубъективного подхода в исследованиях познания людьми друг друга) / / Психология межличностного познания / Под ред. Бодалева А. А. — М.,1981. — С. 25-42.
Хараш А. У. Личность, сознание и общение: к обоснованию интерсубъективного подхода в исследовании коммуникативных воздействий Психолого-педагогические проблемы общения. — М.: НИИ ОП АПН СССР, 1979.
Хасан Б. И. Война с конфликтом (Критика методологических оснований психологических исследований и разработок) / / Прикладная психология. Опыт и перспективы. — Красноярск: Изд-во Красноярского ун-та, 1990. — С. 52-73.
Хасан Б. И. Психотехнические стратегии в прикладной конфликтологии / / Бюллетень Клуба конфликтологов. — Вып. 1. — Красноярск: Красноярский гос. ун-т, 1991. —С. 12-20. Хасан Б. И. Психотехника конфликта и конфликтная компетентность. — Красноярск, 1996.
Хейзинга И. Homo Ludens. В тени завтрашнего дня. — М.: Прогресс, 1992.
Хекхаузен X. Мотивация и деятельность. — М.: Педагогика, 1986. —Т. 1- 2.
Холл К., Линдсей Г. Теории личности. — М., 1997. Хорни К. Невротическая личность нашего времени. Самоанализ. — М.: Прогресс. Универс, 1993.
Хорни К. Женская психология. — СПб., 1993. Хоровиц Л., Френч Р., Андерсон К. Прототип одинокой личности / / Лабиринты одиночества / Сост., общ. ред. и предисл. Н. Е. Покровского. — М., 1989. — С. 243-274.
Хрестоматия по гуманистической психологии / Сост. М. Папуш. — М., 1995. Хьелл Л., Зиглер Д. Теории личности. — СПб., 1997.
Цуканова Е. В. Влияние межличностных отношений на процесс общения в условиях совместной деятельности // Проблема общения в психологии / Отв. ред. Б. Ф. Ломов. — М., 1981. —С. 148-167.
Чалдини Р. Психология влияния. — СПб., 1997. Человек в мире диалога / Ред. колл. С. С. Гусев и др. — .Л., 1990.
Чумиков А. Н. Управление конфликтом и конфликтное управление как новые парадигмы мышления и действия. // Социологические исследования, 1995. — № 3. — С. 107-111. Шапиро Д. Конфликт и общение: Путеводитель по лабиринту регулирования конфликтов. — Кишинев, 1997.
Шибутани Т. Социальная психология. — М., 1969.
Шиндлер К., Лапид Г. Навыки ведения диалога. // Антология ненасилия. — Москва—Бостон. 1992. — С. 228-234.
Шихи Г. Возрастные кризисы. — СПб., 1999.
Шопенгауэр А. Эристическая диалектика //Собр. соч. — Т. 4 М.,
1910. — С. 617-645.
Шостром Э. Анти-Карнеги, или Человек-манипулятор. — М., 1994.
Шрейдер Ю. А. Человеческая рефлексия и две системы этического сознания / / Вопросы философии, 1990.— № 7. — С. 32-41.
Штракс Г. М. Социальное противоречие. — М.,1977.
Эйдемиллер Э. Г., Юстицкис В. Психология и психотерапия семьи. — СПб., 1999.
Экспериментальная психология. — Вып. V. —1976.
Эллис А. Психотренинг по методу Альберта Эллиса. —СПб., 1999.
Эллис А., Ландж А. Не давите мне на психику.— СПб., 1997.
Юнг К. Конфликты детской души. — М., Канон, 1995.
Юнг К. Воспоминания, сновидения, размышления. — Киев, 1994.
Юри У. Преодолевая «нет», или Переговоры с трудными людьми. — М.: Наука, 1993.
Язык и моделирование социального взаимодействия / Сост. В. М. Сергеева, П. Б. Паршина.— М., 1987.
Ялом И. Лечение от любви и другие психотерапевтические новеллы. — М., 1997.
Ялом И. Экзистенциальная психотерапия. — М., 1999.
Argyle M. Some New Developments in Social Skills Training / / Bulletin of the British Psychological Society (1984), 37. P. 405-410.
Argyle M. The Experimental Study of the Basic Features of Situations. // Toward a Psychology of Situations: An Interactional Perspective. Hills-date, 1981. P. 63-83.
Argyle M., Furnham A., Graham J. Social Situations. Cambridge, 1981
Baldwin J. M. Dictonary of Philosophy and Psychology. London: Macmillan and со., 1901. Vol. 1-3.
Bargdl D., Bar H. A Lewinian Approach to Inter-group Workshops for Arab-Palestinian and Jewish Youth / / Journal of Social Issues. Vol. 48, No. 2, 1992. P. 139-154.
Bargal D., Gold M., Lewin M. Introduction: The Heritage of Kurt Lewin. / / Journal' of Social Issues. Vol. 48, No. 2, 1992. P. 3-13.
Basic Readings in Medical Sociology. / Ed. by D. Tuckett, J. M. Kaufert. London: Tavistock Press, 1978.
Berkowitz L. Agression: A Social Psychological Analysis. New York: McGraw Hill, Г962.
Berkowitz L. A Survey of Social Psychology. Hills-date, 1975.
Bernard. J. Where is the modern sociology of conflict? // The American Journal of Sociology. July, 1950, v. LVI, No. 1.
Boardman S., Horowitz S. Constructive Conflict Management and Social Problems: An Introduction // Journal of Social Issues. Vol. 50, No. 1, 1994. P. 1-12.
Boulding K. The Role of Conflict in the Dynamics of Society. // Current Research on Peace and Violence. Vol. IX, No. 3, 1986. p. 98-102.
Boulding K. Stable Peace. Univ. of Texas Press, 1978.
Bugental J. Intimate Journeys. Stories from Life-Changing Therapy. San Francisco—Oxford: Jossey-Bass Publishers, 1990.
Burns D. Feeling Mood. The New Mood Therapy 1981.
Burton J. Preface to the series. Introduction // Conflict: Human needs theory / Ed. by J. Burton. L, 1990, vol. 2.
Burton J. The Theory of Conflict Resolution // Current Research on Peace and Violence. Vol. IX, No. 3,1986. P. 125-130.
Callister R., Wall J. Japanese Community and Organizational Mediation // Journal of Conflict Resolution. Vol. 41, No. 2, April 1997. P. 311-328.
Cantor N.. Mishel W. Prototypes in person perception // Advances in Experimental Social Psychology. / Ed. by L. Berkowitz. New York: Academic Press, 1979. P. 164-179.
Cantor N.. Mishel W., Schwartz J. Social Knowledge: Structure, Content, Use and Abuse // Cognitive Social Psychology. / Ed. by A. Hastrorf, A. Isen. Holland, 1982. P. 33-72.
Carnevate P., Pruitt D. Negotiation and Mediation / / Annual Review of Psychology. Vol. 43,1992. P. 531-582.
Chase S. Roads to Agreement. Successful Methods in the Science of Human Relations. New York: Harper & or., 1951.
Campion's Interactive Encyclopedia. — 1996.
Conflict and Conflict Resolution / Ed. by J. Kakonen. Tampere, Finland, 1986.
Constructive Conflict Management: An Answer to Critical Social Problems? // Journal of Social Issues, vol. 50, No. 1, 1994.
Coser L. Conflict: Social Aspects // International Encyclopedia of the Social Sciences. Ed. by D. Sills. Vol.3, USA, 1968. P. 232-236.
Coser L. Continuities in the Study of Social Conflict. New York: Free Press, 1967.
Coser L. The Functions of Social Conflict. London: Routledge & Paul, 1968.
Coser L. Introduction to Sociology. N. Y., 1985.
Costello Т., Zalkind Sh. Psychology in Administration, 1963.
Dalton M. Staff and Line Relationships — a Study of Conflicts / / Human Relations in Administration. / Ed. by R. Dubin, 1961.
Derlega V., Winstead B., Wong P., Greenspan M. Self-Disclosure and Relationship Development: An Attributional Analysis / / Interpersonal Processes: New Directions in Communication Research. Sage Publications, 1987. P. 172-187.
Deutsch M. Kurt Lewin: The Tough-Minded and Tender-Hearted Scientist / / Journal of Social Issues. Vol. 48. N0,2, 1992. P. 31-43.
Deutsch M. Constructive Conflict Resolution: Principles, Training and Research / / Journal of Social Issues. Vol. 50, No. 1. 1994. P. 13-32.
Deutsch M. Distribute Justice: A Social-Psychological Perspective. New Haven and London, 1985.
Field Theory in Social Science. Selected Theoretical Papers by K. Lewin / Ed. by D. Cartwright. London: Tavistok Publications, 1963.
Fisher R. Generic Principles for Resolving Inter-group Conflict / / Journal of Social Issues. Vol. 50, No. 1,1994. P. 47-63.
Fiske S. Social Cognition and Social Perception / / Annual Review of Psychology, 1993. Vol. 44. P. 155-194.
Pallett M. Dynamic Administration. N. Y.-L.: Harper & br., 1942.
Forgas J. Affective and Emotional Influences' on Episode Representations / / Social Cognition / Ed. by J.
Forgas. London.-Academic Press, 1981. P. 165-180.
Forgas 1. Epilogue: Everyday Understanding and Social Cognition // Social Cognition / Ed by J. Forgas. London: Academic Press, 1981. P. 259-272.
Galtung J. Institutionalised Conflict Resolution / / Journal of Peace Research, 1964, No. 4. — Цит. по: Доронина Н. И. Международный конфликт: О буржуазных теориях конфликта. Критический анализ методологии исследований. — М.: Межд. отношения, 1981.
Goddard R. The Healthy Side of Conflict // Management World, 1986, Vol. 15. P. 8-12.
Greenhalgh L. SMR Forum: Managing Conflict // Sloan Management Review, Summer, 1986. P. 45-51.
G'roller Multimedia Encyclopedia, 1998.
Hall C., Lindzey G. Theories of Personality. N. Y.: Wiley & Sons, 1967.
Harre R. Social Rules and Social Rituals // The Social Dimension. European Developments in Social Psychology / Ed. by H. Tajfel. Cambridge, 1984. P. 300-313.
Heider F. The Psychology of Interpersonal Relations. New York, 1958.
Hollis F. Casework. A Psychosocial Therapy. N. Y., 1964.
Horney K. Neurosis and Human Growth. N. Y.: W. W. Norton, 1950.
Horney K. Our Inner Conflicts. London: K. Paul, 1946.
Johnson D., Johnson R. Constructive Conflict in the Schools / / Journal of Social Issues. Vol. 50, No. 1,1994. P. 117-137.
Katz D., Kahn R. The Social Psychology of Organizations. 1967.
Ketlermann K. Information Exchange in Social In teraction //Interpersonal Processes: New Dire ctions in Communication Research. Sage Publics tions. 1987. P. 188-219.
Kelley H. a. o. A Comparative Experimental Studj of Negotiation Behavior / / Journal of Persona lity and Social Psychology, 1970. Vol. 16, No. 1 P. 411-438.
Klar Y., Bar-Tal D., Kruglanski A. Conflict as a Cognitive Schema: Toward a Social Cognitive Analysis of Conflict and Conflict Termination. // The Social Psychology of Intergroup Conflict. Theory, Research and Applications / Ed. by W. Stroebe a. o. Berlin, 1988. P. 73-85.
Kolb D. To Be a Mediator: Expressive Tactics in Mediation. // Journal of Social Issues. Vol. 41, No. 2. 1985. P. 11-26.
Komorita S., Parks C. Interpersonal Relations: Mixed-Motive Interaction / / Annual Review of Psychology, 1995. Vol. 46. P. 183-207.
Kressel K., Pruitt D. Themes in the Mediation of Social Conflict // Journal of Social Issues. Vol. 41, No. 2, 1985. P. 179-198.
Kumagai F., Strauss M. Conflict Resolution Tac-tics in Japan, India and the USA // Journal ol Comparative Family Studies. Vol. XIY, No. 3, 1983. P. 377-392.
Lefebvre V. A. Algebra of Consience. Dordrecht. Holland. 1982.
Levine. Curriculum/Instruction in Conflict Resolution for Elementary and Secondary Educatior // Current Research on Peace and Violence Vol. IX, No. 3, 1986. P. 145-158.
Levine J., Resnick L., Higgins E. Social Foun dations of Cognition / / Annual Review of Psy chology, 1993, No. 44. P. 585-612.
Lewin K. A Dynamic Theory of Personality. N. Y. -L.: McGraw Hill Book Company, 1935,
Lewin K. Resolving Social Conflicts. N. Y.: McGrav Hill, 1948.
Lewin M. The Impact of Kurt Lewin's Life on the Place of Social Issues in His Work. // Journal о Social Issues. Vol. 48, No. 2, 1992. P. 15-29.
Leyens I.-P., FraczekA. Agression as an Interper sonal Phenomenon // The Social Dimensioi European Developments in Social Psychology Vol. 1. / Ed. by H. Tajfel. Cambridge: Univ Press, 1984. P. 184-203.
Magnusson D. Wanted: A Psychology of Situation // Toward a Psychology of Situations: A Interpersonal Perspective. Hillsdate, 1981. P. 9-32.
March J., Simon H. Organizations. 1967.
Maslach Ch. Burnout. The Cost of Caring. Ne' Jersey: Prentice-Halt, 1982.
May R. The Courage to Create. N. Y.-L., 1975.
May R. The Discovery of Being. N. Y.-L., 1983.
McCall О. The Self-Concept and Interpersonal Communication //Interpersonal Processes: New Directions in Communication Research. Sage Publications, 1987. P. 63-76.
Micula G. Justice and fairness in interpersonal relations: thoughts and suggestions //The Social Dimension. Vol. 1, 1981. P. 204-227.
Miller N. Experimental studies of conflict / / Personality and the Behavior Disorders. /Ed. by J. Hunt. Vol. 1. N. Y..: The Ronald Press Company, 1944
Miner J. The Management Process. Theory, Research and Practice. N. Y., 1973.
Morley J., Webb J., Stephensen G. Bargaining and Arbitration in the Resolution of Conflicts / / The Social Psychology of Intergroup Conflict. Theory, Research and Applications/ Ed. by Stroebe W. et al., Berlin, 1988.
Nierenberg J., Ross I. Women and the Art of Negotiating. N. Y., 1985.
Patterson G., Moore D. Interactive patterns as units of behavior // Social Interaction Analysis Methodological Issues/ Ed. by M. Lamb e. a. Univ. of Wisconsin Press, 1979. P. 77-96.
Prasow P. Conflict and Cooperation in Labor — Management Relations. // Management of Conflict. Los Angeles, 1974.
Pruitt D. Negotiation Behavior. N. Y.-L.: Academic Press, 1981.
Pruitt D., Kressel K. The Mediation of Social Conflict: An Introduction / / Journal of Social Issues. Vol. 41, No. 2, 1985.
Rapoport A. Conflict in Man-Made Envirinment. Baltimore, 1974.
Roots of Agression. A re-examination of the Frustration-Agression Hypothesis / Ed. by Berko-witzL N. Y., 1969.
Rubin J. Models of Conflict Management // Journal of Social Issues. Vol. 50, No. 1, 1994, pp. 33-45.
Rubin J. Some Wise and Mistaken Assumptions About Conflict and Negotiation // Journal of Social Issues, Vol. 45, No. 2, 1989. P. 195-209.
Shaw M. E., Costanzo P. R. Theories of Social Psychology. N. Y., 1970.
SherifM. Social Interaction. Process and Products. 1967.
Sillars A., Weisberg J. Conflict as a Social Skill.
// Interpersonal Processes: New Directions in
" Communication Research. / Ed. by M. Roloff,
G. Miller. Sage Publications, 1987. P. 140-171.
Smith E., Medin D. Categories and Concepts. L.: Harvard Univ. Press, 1981.
Stokols D. Group x Place Transactions: Some Neglected Issues in Psychological Research on Settings. / / Toward a Psychology of Situations: An Interpersonal Perspective. Hillsdate, 1981. P. 393-415.
Stryker S. Developments in «two social psycholo- gies //Toward an apprecation of mutual relevance / Sociometry, 1977, 40.
Sullivan H. The Interpersonal Theory of Psychiatry. N. Y.: W. W. Norton, 1953.
Tajfel H. The «New Look» and Social Differentiations: A Semi-Brunerian Perspective // The Social Foundations of Language and Thought / Ed. by Olson D., N. Y. -L, 1980. P. 74-89.
Tajfel H., Forgas J. Social Categorization: Cognitions, Values and Groups / / Social Cognition / Ed. by J. Forgas. L., 1981. P. 113-140.
Tajfel H., Jaspars J., Fraser C. The Social Dimension in European Social Psychology // The Social Dimension European Developments in Social Psychology. Vol. 1 / Ed. by H. Tajfel. Cambridge, 1984.
The International Encyclopedia of Sociology / Ed. by M. Mann. N. Y.: Continuum, 1984.
The Social Science Encyclopedia. / Ed. by A. Ku-per & J. Kuper. London etc.: Routledge & Kegan P., 1985
The Social Work Dictonary, 2nd ed. / Ed. by Barker R., NASW Press, 1991.
The Sociology of Georg Simmel/Translated, edited and with an introduction by K. Wolff. Glen-coe, 1950.
Thomas W. The Unajusted Girl. Boston, 1923. -Цит. по: Ионин Л. Г. Понимающая социология. Историко-критический анализ. — М., 1979.
Thomas W., Znaniecki F. The Polish Peasant in Europe and America. N. Y.: Dover, 1958. Vol. 1-2.
Tiffin J., McCormick E. J. Industrial Psychology. 1965.
Tjosvold D. van der Vilert E. Applying Cooperative and Competitive Conflict Theory to Mediation // Psychological Abstracts. Vol. 82, No. 4, April 1995. P. 1645.
Vander Zanden J. Social Psychology. New York: McGrawHill, 1987
Voss J., Wiley J. Acquiring Intellectual Skills // Annual Review of Psychology. Vol. 46, 1995. P. 155-181.
Wall J., Rude D. Judical Mediation: Techniques, Strategies, and Situational Effects / / Journal of Social Issues. Vol. 41, No. 2, 1985. P. 47-63.
Weingart L., Bennett R., Brett ]. The Impact of Consideration of Issues and Motivational Orientation on Group Negotiation Process and Outcome. // Journal of Applied Psychology, 1993, vol. 78,3,504-517.
Worterbuch der Soziologie. Stuttgart, 1969. — Цит. по: Нечипоренко Л. А. Буржуазная «социология конфликта» . — М.: Политиздат, 1982,— С. 41.
Yalom I. Existential Psychoterapy. 1980.
Zimbardo Ph. Preface // Ch. Maslasch, Burnout — The Cost of Caring. New Jersey, 1982
– Конец работы –
Используемые теги: Психология0.04
Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ: ПСИХОЛОГИЯ
Если этот материал оказался полезным для Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:
Твитнуть |
Новости и инфо для студентов