Поисковая активность, здоровье и психонейроиммунология. 12

Вадим Семенович Ротенберг

Сновидения, гипноз и деятельность мозга

Оглавление

Об авторе. 2

Предисловие. 2

I. Концепция поисковой активности. 4

Поисковая активность, сон и устойчивость организма. 4

Поисковая активность, здоровье и психонейроиммунология. 12

Самовосприятие и поисковое поведение. 17

Поисковая активность и социальная патология. 19

Философия иллюзий, или надо ли смотреть правде в глаза. 22

Поисковая активность и проблемы обучения и воспитания. 24

II. Межполушарная асимметрия и особенности вербально-логического и образного мышления. 31

Поведение и расщепленный мозг. 31

Разные формы отношений между сознательным и бессознательным. 34

Мозг и две стратегии мышления: парадоксы и гипотезы. 40

Межполушарная асимметрия мозга и проблема интеграции культур. 47

Стратегия мышления и функциональная асимметрия мозга. 48

Два типа мышления и особенности культуры. 50

Уровень активации и степень латерализации функций. 56

Межполушарная асимметрия и сновидения. 59

Особенности образного мышления. 60

Функциональная асимметрия мозга и речь. 62

Два полушария и память. 67

Парадоксы творчества. 69

Творчество. 69

Многозначность против однозначности. 71

Восприятие как сотворчество. 74

Единство противоположностей. 74

Парадоксы творчества. 75

III. Психотерапия и тайны человеческой психики в норме и патологии. 77

Мозг и мышление: "Я" защищает "Я" (о психологической защите). 77

Психологические проблемы психотерапии. 84

Слабость образного мышления: проявления и последствия. 90

Восстановление образного мышления. 93

Гипноз — мост к непознанному. 95

Самовосприятие ("образ Я") и психологические механизмы зависимых отношений. 101

Шизофрения — психобиологическая проблема. 104

Две стороны мозга и парапсихология. 108

Об авторе.

В 1995 году был избран действительным членом Нью-Йоркской Академии наук. В настоящее время постоянно проживает в Израиле, преподает в Тель-Авивском… Мировое признание В. Ротенбергу принесли научные труды, часть которых…

Предисловие.

Это прекрасно, когда люди читают психологическую литературу.

Собственно говоря, интерес к ней был в нашей стране всегда, и книги Владимира Леви зачитывались буквально до дыр. Читали бы, разумеется, и других авторов, но как и где их можно было достать во времена тотального книжного дефицита? Теперь ситуация кардинально изменилась, и прилавки буквально ломятся от психологической и псевдопсихологической литературы, так что перед потенциальными покупателями и читателями встает совершенно иной вопрос — как ориентироваться в таком изобилии? Как выбрать книгу, которая действительно даст пищу уму и сердцу, а не никому не нужный совет типа "собираясь на оргию, не забудьте одеть трусики" (это я не сама придумала, а процитировала одно американское "руководство" для женщин).

Еще труднее найти не просто познавательную книгу, но при этом хорошо и, главное, понятно написанную, прочитав которую, можно легко использовать почерпнутые оттуда знания в реальной жизни, а не только для духовного самосовершенствования.

Вадим Семенович Ротенберг — один из тех редчайших специалистов в своей области, которые умеют излагать сложные вещи простым и доступным языком, более того, языком в высшей степени образным и художественным, о чем свидетельствуют, кстати, и его стихи, которые так изящно дополняют его творчество на ниве науки — или на ниве популяризации науки; честно говоря, очень трудно определить, к какому жанру принадлежит представляемая на суд читателя книга. Более того, у нашего автора есть одно уникальное свойство: практически все сложные вещи, о которых он так интересно пишет, не продукт чужого ума, а его собственные мысли и идеи.

Надо сказать, я не знаю другого такого человека, у которого умные мысли и красивые гипотезы рождались бы так быстро и легко — во всяком случае, на взгляд постороннего наблюдателя; да простят мне банальное сравнение — профессор Ротенберг просто фонтанирует ими (и дай Бог, будет продолжать это делать еще долго). Мне повезло: в самом начале своей недолгой научной карьеры я встретила Вадима, и этот его редкий дар мне очень помог.

А дело было так. На ученом совете дважды не утверждали тему моей диссертации из-за ее чересчур физиологической направленности, что в Институте психологии АН СССР не поощрялось (на самом деле я пала жертвой интриг, направленных даже не против меня, но это неинтересно); передо мною реально замаячило отчисление из аспирантуры. И тут в кабинете профессора Филиппа Вениаминовича Бассина, моего учителя, который приютил моего научного руководителя Нину Александровну Аладжалову со всей ее аппаратурой и сотрудниками вместе, я познакомилась с Вадимом. Узнав о сути проблемы, над которой мы все ломали головы уже несколько недель, он тут же предложил мне совершенно оригинальную тему и на следующий день передал мне три статьи, которые легли в основу методики. Эта тема прошла без сучка без задоринки, так что своей кандидатской степенью я во многом обязана именно ему.

С тех пор у меня появилась привычка обсуждать с ним все полученные нами данные, не укладывающиеся в рамки стереотипных объяснений, и он всегда находил неординарное решение. Так, например, в ходе работы у нас появились результаты, на первый взгляд противоречившие господствовавшим в то время представлениям о функциональной роли полушарий человеческого мозга (левое — абстрактно-логическое и правое — пространственно-образное).

Немного подумав, Вадим заявил, что мозг надо рассматривать как единое целое, которое лучше всего работает именно при взаимодействии обоих полушарий. Кажется, что это очень просто, но почему же мы сами до этого не додумались? А через некоторое время я уже читала в "Коммунисте" блестящую статью Ротенберга об вербально-логическом и образном мышлении, без которых мы не можем постичь полную и достоверную картину мира.

Прошло много лет; я уже давно работала в кризисном стационаре, когда мы с доктором Понизовским наткнулись на загадку, которую не смогли разрешить самостоятельно. Нет, пожалуй, ни одного человека, достойного звания Homo sapiens, не знакомого с любовью, но любовь несчастная, неразделенная, часто приводит к тяжким последствиям: глубокому и затяжному психологическому кризису, депрессии, суициду. Мы чувствовали себя бессильными перед этой злосчастной несчастной любовью, никакая самая умная психотерапия не помогала этим страдалицам — до тех пор, пока "методом тыка" A. M. Понизовский не обнаружил способ избавления от психической зависимости в гипнозе. Мы теперь знали, что надо делать в таких случаях, но были в полном недоумении — а что же мы, собственно говоря, делаем? И снова на помощь пришел Вадим с его четким и абсолютно нестандартным мышлением; его объяснение оказалось очень красивым, а ученые знают, что верное всегда гармонично. Впрочем, об этом: о несчастной любви и механизмах психологической зависимости одного человека от другого — вы тоже прочтете в этой книге.

Смею думать, что и я, которая то и дело обращалась к Вадиму с вопросами, которые требовали немедленного объяснения, была ему небесполезна — есть такие люди, которые служат в одних случаях раздражителем, а в других — стимулятором (это смотря с какой стороны поглядеть). Но для меня его отъезд из страны был своего рода ударом; прошло немало времени, прежде чем я поняла, что когда некому задать интересующий тебя вопрос, кроме как самой себе, это здорово подстегивает собственные мыслительные процессы — мозг, как и душа, тоже обязан трудиться "и день и ночь".

Да, мне повезло, что я имела возможность общаться с Вадимом в те времена, когда напечататься было большой проблемой; две его брошюры[1] немедленно после выхода из печати стали раритетами, но у меня и моих друзей они занимали почетное место на книжной полке, а идеи, в них изложенные, опосредованным образом входили в нашу жизнь. Как-то раз мы с моим другом Валерием Шаровым так увлеклись обсуждением его статьи в "Литературке" — обсуждением, надо, сказать, более чем бурным, — что не сразу поняли, откуда раздался громкий рев. А ревел громким басом его годовалый сынишка, свободно ползавший все это время у нас под ногами и опрокинувший на себя стул с огромной стопкой редакторских материалов и книг. Когда сопли были вытерты, а слезы высохли, отважный путешественник уполз под стол, продолжая свою исследовательскую деятельность, а гордый отец заявил:

— Я принципиально никогда не мешаю ему проявлять свою поисковую активность, по Ротенбергу!

Максим вырос и стал прекрасным парнем — правда, не знаю, насколько этому помог тот факт, что родители никогда не подавляли его самостоятельность и поощряли поисковое поведение. Кстати, тогда Шаров-старший (теперь он и сам автор научно-популярных книг) попытался напечатать в своем более чем либеральном по тем временам издании интервью с Вадимом и потерпел неудачу; оно оказалось "не по теме" — уж слишком нестандартные мысли он высказывал, являя собой пример блестящего сочетания вербально-логического мышления с образным. То, что выходило из-под его пера, никак не укладывалось в рамки дозволенного. Сейчас, как мне кажется, и издатели, и широкая публика рассматривают это свойство уже не как недостаток, а как несомненное достоинство.

А я привыкла многие события своей жизни сверять с теориями Ротенберга. Защитив диссертацию, я тихо депрессировала — и параллельно, глядя на себя со стороны, ставила диагноз: "синдром Мартина Идена". По счастью, от Вадима же я знала, как с этим бороться, чтобы не уйти в болото черной меланхолии глубоко и надолго, — поставить перед собой следующую серьезную цель, что я немедленно и сделала. А к своему сну, прочитав его книгу "Адаптивная функция сна" (это тема его докторской диссертации), я стала относиться очень трепетно — и это окупилось сторицей, потому что решение многих моих проблем пришло ко мне именно в сновидениях.

Сам же Вадим, казалось, был живой иллюстрацией к своим теориям. Чем больше препятствий встречалось на его пути, тем отчаяннее он сопротивлялся и шел вперед, несмотря на все рогатки и минные поля — его поисковая активность была выше всяких похвал. В тридцать семь лет он стал доктором медицинских наук, да еще в области психиатрии — событие по тем временам просто невероятное! Внешне его научная карьера складывалась гладко, но разве могло что-нибудь идти гладко у столь неординарной личности, как Вадим Ротенберг?

Да, я жалела, что он уехал, но такие люди, как он — граждане всего мира, а не одной отдельной страны; их идеи лежат в основе коллективного человеческого разума. Этот факт, кстати, подтвержден и официально: с 1995 — он член Нью-Йоркской академии наук. Сейчас Вадим Ротенберг — профессор Тель-Авивского университета; параллельно он заведует лабораторией по изучению сна при Центре психического здоровья "Абар-баель" в Израиле и читает лекции в Европе и Америке — то в Бостоне и Гарварде, то в Женеве и Берлине — и еще в очень многих других знаменитых учебных заведениях. Но ни научные звания, ни заслуженные лавры и почести никогда не заменят признания, которое могут дать только благодарные читатели.

Теперь о самой книге. Она естественно разделилась на три части.

Первая часть посвящена концепции поисковой активности, любимому детищу автора, которую он разрабатывал, начиная с 1974 года, сначала вместе с профессором В. В. Аршавским. Во второй части читатель познакомится с современными представлениями о межполушарной асимметрии и о роли вербально-логического и образного мышления в разных сферах человеческой деятельности. И, наконец, последняя часть посвящена психотерапии и некоторым более или менее загадочным явлениям человеческой психики, от гипноза до парапсихологии. К сожалению, по независящим ни от автора, ни от редактора обстоятельствам книга создавалась очень долго (она была задумана очень давно, когда я работала в издательстве, уже несколько лет как не существующем) и поэтому главы, написанные очень просто и популярно, соседствуют в ней с другими, в которые нужно внимательно вчитываться — но, поверьте, затраченные усилия того стоят. Надеюсь, что при ее чтении вы, уважаемый читатель, испытаете то же интеллектуальное удовольствие, что и я, ее редактируя. И еще я рассчитываю на то, что прочитав ее, в процессе сотворчества (по Ротенбергу) вы задумаетесь и даже, может быть, кое-что в себе измените — а что может быть лучше для автора и полезнее для читателя?

Ольга Арнольд

I. Концепция поисковой активности.

Поисковая активность, сон и устойчивость организма.

Вы подождите. Пришлю нескоро, не обессудьте. Но вы с собой его не носите,

Поисковая активность, здоровье и психонейроиммунология.

За полное счастье возмездия жду. Но долго душа не имела отдушин, Теперь на нее не накинешь узду.

Самовосприятие и поисковое поведение.

Когда, не одолев душевной лени, Он обесценит золотой запас Не впечатлений — жажды впечатлений.

Поисковая активность и социальная патология.

Я спорить с ними не берусь. Их карликовые вершины Намного выше, чем Эльбрус.

Философия иллюзий, или надо ли смотреть правде в глаза.

В позолоченной клетке, красивой и прочной, Построенной нами нарочно, чтоб ею гордиться. И нам в ней уютно, пока

Quot;Два афоризма — Бен-Гурион против Ежи Леца".

Поисковая активность и проблемы обучения и воспитания.

До последнего хода. До мата. Без постыдной надежды на чей-то случайный зевок.

II. Межполушарная асимметрия и особенности вербально-логического и образного мышления.

Поведение и расщепленный мозг.

А где-то у его границы Другой, расколотый в горах, Взлететь готовый и разбиться.

Разные формы отношений между сознательным и бессознательным.

Аргументы многим знакомы. Чуть надменно, чуть снисходительно Утверждаю я аксиомы.

Мозг и две стратегии мышления: парадоксы и гипотезы.

По английски невозмутимы, От друзей наших — самых близких, И от женщин — самых любимых.

Межполушарная асимметрия мозга и проблема интеграции культур.

И в отдаленьи — гор громада. Каких здесь ожидать чудес? Во что здесь вглядываться надо?

Стратегия мышления и функциональная асимметрия мозга.

Необходимость в совершенном социальном общении, в передаче сложной информации и однозначном ее понимании, потребность в тонком анализе ситуации,… Разумеется, по уровню развития эта способность животных не идет ни в какое… В процессе филогенеза произошел качественный скачок, и способность к организации однозначного контекста развилась до…

Два типа мышления и особенности культуры.

Разумеется, когда мы говорим, что для той или иной культуры характерен преимущественно определенный тип мышления, мы имеем в виду отнюдь не… Особенности развития нашей современной цивилизации с ее акцентом на анализ… Некоторые восточные цивилизации, ориентированные скорее на приспособление человека к миру как неизменной давности, чем…

Уровень активации и степень латерализации функций.

Грудь женщины и тон случайной фразы, И слово, приходящее так сразу — Все кажется вещественней и проще.

Межполушарная асимметрия и сновидения.

Как серебро под лучом. Это устроено мудро, И солнечный свет не причем.

Особенности образного мышления.

И ощущение такое, Что это вовсе не стекло, А неба глубь над головою.

Функциональная асимметрия мозга и речь.

Я чувствую их холод гладкий. И чудится — червями мокрыми Сползают капли вдоль лопатки.

Два полушария и память.

Что рассыпано повсюду и нигде, Что вам губы увлажнит в тумане северном, А не в ливневом тропическом дожде.

Парадоксы творчества.

Творчество.

Печаль, что нам не жить внутри его картины. Что мы свой странный путь прошли до половины, От Монжероновского сада в стороне.

Многозначность против однозначности.

Наше сознание неразрывно связано с речью, в которой выражается и закрепляется знание о собственном знании объективной реальности. И сознание и речь… За рамками построенной модели остается все, что в нее не вписывается, что не… Каждый тип мышления может использовать и слова, и образы, но совершенно по-разному. Словесно-логическое мышление…

Восприятие как сотворчество.

В том же кинематографе мы постоянно сталкиваемся с явлением, прямо противоположным "эффекту Кулешова", когда, казалось бы, вполне… Сказанное в полной мере относится к живописи. Сказать, что на картине… Достаточно сказать, что разоблачение дается Эсфири совсем не легко — это не ее роль, и она вынуждена переступить через…

Единство противоположностей.

Поиск истоков творчества в глубоко скрытых внутренних конфликтах художника, в темных безднах его души, в его конфронтации с невыносимой реальностью… Уникальность личности, столь необходимая для творчества, формируется именно в… Этот принцип соблюдается только на этапе созревания нового. До и после этого этапа сознание играет активную роль в…

Парадоксы творчества.

Уже почти 20 лет назад американская исследовательница-психолог Мартиндейл провела эксперимент, остававшийся до самого последнего времени… Здесь необходимо пояснить, что в психофизиологии давно была известна концепция… Схема Линдсли занимала доминирующее положение в психофизиологии на протяжении десятилетий. Между тем постепенно…

III. Психотерапия и тайны человеческой психики в норме и патологии.

Мозг и мышление: "Я" защищает "Я" (о психологической защите).

Под занавес, на гаснущем экране, Он явится, чтоб изменить финал, И вспыхнет свет, а мы вздохнем и встанем.

Психологические проблемы психотерапии.

Взрослым тоже сказка нужна. Есть у каждого свой удав, Уместивший в себе слона.

Слабость образного мышления: проявления и последствия.

Их к небу поднятые лица? Как будто от забот земных Им удалось освободиться.

Восстановление образного мышления.

С терпеньем слушать тех, чьи рассуждения злят, И уловить душой, к чужой улыбке чуткой, Где нужен парадокс, а где — лукавый взгляд.

Гипноз — мост к непознанному.

Звучат заклятья, и, хоть ночь глуха, Опять неуязвимыми живые Продержатся до пенья петуха.

Самовосприятие ("образ Я") и психологические механизмы зависимых отношений.

Но Вам это лучше не знать. Почти как немая Вы силитесь что-то сказать.

Шизофрения — психобиологическая проблема.

В поисках новой сказки, Художники брали кисти, В цвета превращали краски.

Две стороны мозга и парапсихология.

Мы голосом, чуть глухим, Как о давно прошедшем, О будущем говорим.