МЕТАФОРА

В этом случае предмет или явление, означаемое прямым, ос­новным значением, не имеет никакого отношения к переносному, но вторичные признаки в некоторой их части могут быть перене­сены на выражаемое тропом. Иначе говоря, предмет, означаемый

прямым значением слова, имеет какое-нибудь косвенное сходство с предметом переносного значения. Так как мы невольно задаем себе вопрос, почему именно этим словом обозначили данное по­нятие, то мы быстро доискиваемся до этих вторичных признаков, играющих связующую роль между прямым и переносным значе­нием. Чем больше этих признаков и чем естественнее они возни­кают в представлении, тем ярче и действеннее троп, тем сильнее его эмоциональная насыщенность, тем сильнее он «поражает во­ображение».

Этот случай тропа именуется метафорой. Примеры метафор:

Пчела из кельи восковой Летит за данью полевой.

«Келья» обозначает улей, «дань» — цветочный сок. Психоло­гия сближения этих понятий ясна и не требует пояснения. Важен отрицательный момент: отсутствие каких бы то ни было прямых связей между понятием кельи и понятием улья с одной стороны, дани и цветочного сока — с другой стороны. Но в представлении кельи возникают вторичные признаки (теснота, затворническая жизнь), аналогичные признакам, сопутствующим представлению об улье; также «дань» вызывает признаки собирания и т.п., при­сутствующие в процессе собирания пчелой сока с цветов.

Метафора может быть выражена в глаголе:

Горит восток зарею новой... Война паслась на всех лугах... Вкушать сон... и т.п.

Особенно часты метафоры прилагательные: «жемчужные гла­за», «седой пень», «золотой луч», «свинцовая мысль».

Для метафор характерны следующие частные случаи сближе­ния прямого и переносного значения:

1) Предметы и явления мертвой природы называются словами, выражающими живые явления, например:

Сойдут глухие вечера. . Змей расклубится над домами... (А Блок)

Земля кричала при обвале... (Н Тихонов)

Глядится тусклый день в окно...

Ср. описание зимы:

О, старость могучая круглого года, Тебя я приветствую вновь...

(И. Коневской.)

Ср. обратную метафору:

«Златые дни моей весны». (М и л о н о в.)

Такое сближение явлений природы с живыми поступками че­ловека называется антропоморфизмом.

2) Отвлеченное заменяется конкретным; явления порядка нрав­ственного и психического — явлением порядка физического:

И веков струевый водопад, Вечно грустной спадая волной, Не замоет к былому возврат, Навсегда засквозив стариной. (А. Б с л ы и )

Есть человек: ему свежо — Он перестроен снизу вверх! (Н. Тихонов.)

Эффект, производимый метафорой, часто обозначают словом «образность»: метафорическое выражение образно. Однако самое слово «образ» в данном применении является метафорой. В самом деле, метафора может не вызывать никакого чувственного пред­ставления. Слова «келья» и «дань» никакого образа в точном смысле этого слова не вызывают. Если некоторые метафоры, особенно прилагательные (жемчужные глаза, седой пень, золотой луч) — и могут вызвать образное представление (ибо луч иногда выглядит как золотая нить и т. п.), то это вовсе не обязательно, и, напри­мер, «свинцовые мысли» никакого образа вызвать не могут. Ясно, что для возможности «образного» представления необходимо, что­бы слова вызывали сами по себе чувственные представления, что встречается в метафоре далеко не всегда.

Затем следует отметить, что метафорическое слово всегда сто­ит в контексте, значение которого препятствует возникновению отчетливого представления в ряду первичного значения слова. Вместо подобного представления возникает ощущение некоторой

возможности значения', при этом подобная возможность пережива­ется эмоционально, так как не может быть до конца осмыслена. «Образ» мог бы возникнуть только при изоляции слова из кон-гекста, при нарочитом обращении внимания на данное слово и при игнорировании данного контекста. Но при таком обдумыва­нии слова могут возникнуть любые психологические ассоциации, совершенно субъективные и произвольные, не оправдываемые и не подсказываемые контекстом. Между тем метафора имеет впол­не объективное, общеобязательное значение. Эти субъективные ассоциации, возникающие при сосредоточении внимания на по­тенциальном значении метафорического слова, приводят к тому, что называется «реализацией метафоры», т.е. к попытке осмыс­лить и примирить слова в их первичном и переносном значении. Такая реализация метафоры приводит обычно к осознанию аб­сурдной противоречивости слова и производит комический эф­фект. Комизм реализации метафоры использован в одной кинема­тографической картине, в которой вслед за словами героя, описы­вающего метафорически красоту героини (глаза — звезды, зубы — жемчуг, шея лебедя), демонстрируется на экране реализованный портрет героини, с длинной лебединой шеей, блестками вместо глаз и жемчужной брошкой вместо рта.

Если говорить о психологическом значении метафоры, то сле­дует отметить, что метафорическое употребление слова, разрушая его логическое содержание, пробуждает эмоциональные ассоциа­ции, определенным образом направленные (как бы смутны и не­отчетливы в некоторых случаях они ни были). Не переживая слова мыслью, мы зато переживаем его чувством. Характерно в этом отно­шении то, что эмоциональные слова практического языка имеют обычно метафорическое происхождение, например, «молодец», «го­лубчик», «скотина», «подлец» (первоначально — человек низшего сословия) и т.п.

Выразительность метафоры вызывается не только характером то­го зачаточного «образа», который заключается в метафоре, но в зна­чительной степени лексической окраской метафорического слова, т.е. ощущением той лексической среды, откуда слово заимствовано.

Метафора отнюдь lie является специфической особенностью только поэтического языка и употребляется также в языке практи­ческом, разговорном. При повторении за словом закрепляется его вторичное (переносное) значение, и таким образом слово получа­ет новое основное значение. Таких слов со значением метафори­ческого происхождения (и иногда с утратой первоначального зна­чения) в языке очень много, например, «тронуть душу»(отсюда «трогательный»), «живое слово» и т.п.

Особый класс таких метафорических слов, вошедших в язык, — это слова, вторичное значение которых вызвано необходимостью назвать новое бытовое явление. Обычно в таких случаях значение старых слов распространяется на новые понятия. Так, когда по­явилась бумага, то слово «лист», обозначавшее только древесные, растительные листья, распространено было также и на бумажные листы. С изобретением огнестрельного оружия слово «стрелять» стало обозначать не одно только метание стрел из луков. Когда появилась мебель, то части ее стали называться такими словами, как «ножка» (стола, стула), «спинка» (ср. ручка, носик чайника и т.п.).

Это явление распространения значения называется катахре­зой* и по природе ближе к метонимии.

Языковые метафоры (т.е. слова с метафорическим происхож­дением значения) не являются метафорами в стилистическом зна­чении, так как в них вторичное значение осознается как постоян­ное значение. Стилистическая метафора должна быть нова и не­ожиданна.

Но метафоры часто повторяются. В поэзии имеются традици­онные метафоры, например метафоры, заучиваемые с детства в произведениях классиков и воспроизводимые уже с ясным созна­нием раннего употребления их в соответствующем переносном значении. Таковы приведенные уже метафоры: глаза — звезды, зубы — жемчуга. Эти традиционные метафоры находятся на пол­дороге к тому, чтобы стать языковыми метафорами, и при более частом употреблении действительно приобретают второе значение. Так, «пламя» начинает значить «любовь». Но это второе значение подобные традиционные метафоры имеют лишь в лексике поэзии. Если употребить их в разговоре, то сразу создается впечатление вычурной, «поэтической» речи (часто с ироническим оттенком — пародически).

Подобные «стершиеся» метафоры могут быть подновлены. При подновлении метафоры прибегают к следующим приемам: стер­шееся слово заменяют однозначным синонимом. Так, если вместо слова «пламя» (в значении «любовь») сказать «костер», то затас­канная метафора несколько подновляется (ср. подновление по­словицы у Достоевского: «это только цветочки, a настоящие фрук-

* Катахреза значит «распространение», а также «злоупотребление». Иногда этот термин употребляется в смысле преувеличенной, уродливой формы тропа, напр., логически противоречивой или громоздкой метафоры, напр.: «Правое кры­ло фракции разбилось на несколько ручейков». Достоевский, характеризуя пате­тический стиль подвыпившего человека, приписывает ему слова: «Это видит один только перст всевышнего».

ты впереди!»). Другое средство подновить метафору — это развить ее, т.е. дополнить эпитетом или другими словами, связанными с ней по прямому значению. Так дополняют стершееся слово «голуб­чик» эпитетом «сизокрылый».

При анализе метафор всегда необходимо учитывать их относи­тельную новизну или традиционность.

Среди различных случаев употребления метафоры следует вы­делить метафорические определения (в общем случае прилага­тельные).