Развитие традиций классического исотрического романа в произведениях Мориса Дрюона

Омск. 2007 год. План: 1. Введение … 2. Основная часть 1) О жанре исторический роман …4–6 2) О Морисе Дрюоне …6–7 3) Анализ цикла «Проклятые короли»…7–3. Заключение…4. Библиография…15 Введение: 4 января 2003 года Москва встречала знаменитого французского писателя – Мориса Дрюона.Все средства массовой информации кишили сообщениями о том, что в Россию приехал обладатель Гонкуровской премии, член Французской академии, автор множества исторических бестселлеров. 84-летний писатель приехал для того, чтобы представить новое трехтомное издание романа "Проклятые короли". Имя Мориса Дрюона, автора исторической серии романов «Проклятые короли», давно известно читающей публике нашей страны.

Этими романами зачитывалось не одно поколение. Одно дело — учебники истории Франции (и то для вузов), другое — художественное произведение, которое читаешь на одном дыхании.Выбрав тему «Развитие традиций исторического романа в цикле Мориса Дрюона «Проклятые короли», я хотела, прежде всего, познакомиться с творчеством этого писателя, а также с жанром исторического романа.

Мне было очень интересно читать о том периоде в истории Франции, о котором я могла получить довольно скудные сведения из различных источников, даже из энциклопедий, наблюдать за известными личностями той эпохи, самой анализировать их поступки.Моей основной задачей было не только исследование развития традиций исторического романа в цикле «Проклятые короли», но и выявление некоторых особенностей этого жанра у Мориса Дрюона.

В ходе своей работа я пользовалась толковым словарем, различными пособиями по зарубежной литературе, сборниками статей, энциклопедиями. Также в своей работе я опиралась на мнения различных критиков и на слова самого Мориса Дрюона.ИСТОРИЧЕСКИЙ РОМАН. Естественно, что перед тем как анализировать произведение Мориса Дрюона «Проклятые короли», мне необходимо поподробнее остановится на жанре этого произведения – историческом романе.

Зарубежный исторический роман – явление многоликое. Его авторы охватывают взглядом едва ли не всю историю человечества, и каждый находит в ней свои точки приложения художественных сил. Исторический роман – сравнительно молодой жанр, обретающий самостоятельность с утверждением в литературе принципов историзма.Это произошло на рубеже XVIII и XIX веков под влиянием мощных общественно-политических катаклизмов (Великой французской революции 1789-1794 годов, национально-освободительных войн этого периода). Предметом изображения становятся тенденции общественного развития, раскрывающиеся в общенародных событиях и индивидуальных судьбах персонажей.

Родоначальником европейского исторического романа по праву считается английский писатель Вальтер Скотт. Для художественного воссоздания прошедшей эпохи он впервые обратился к историческому документу.Персонажи его романов воспринимаются уже не как костюмированные современники: писателю удалось передать специфику социальных отношений, идеологии, психологии и быта героев прошлого.

Представление об историческом процессе, выражающее взгляды писателя на взаимоотношения личности и эпохи, государства и человека, общества и индивидуума, может подспудно определять развитие сюжета: оно может быть доверено самому герою или непосредственно выражено в авторском публицистическом отступлении.Если же переводить дословно термин «исторический роман», то получается следующее: история – правдивое повествование о событиях прошлого; а роман – это вымысел.

Таким образом, «исторический роман» можно определить как «правдивый вымысел». В самом название жанра заключается противоречие: название заключает в себе, казалось бы, несовместимые, взаимоисключающие понятия. Поэтому в этом жанре всегда существовала проблема исторической достоверности в ее художественном преломлении. Исторический роман – это одна из разновидностей исторической прозы.А историческая проза, в свою очередь – это хитроумное создание двух муз, музы Истории и музы Литературы.

История дала ей неисчерпаемое разнообразие сюжетов, литература – умение рассказать эти сюжеты интересно, ярко и без поучительности. Главный урок исторической прозы, возможно, в том, что нам всегда гораздо проще и интереснее переживать «дела давно минувших дней», чем современность. Роман – как эпос нового времени – отвечает потребности человека быть включенным в историческую среду, ощущать себя внутри движения времени.Современный человек хочет не просто осмыслить историю (хотя и это тоже), но и увидеть ее, коснуться ее, ее пережить. Такую возможность открывает перед нами исторический роман.

В наши дни исторический роман, без сомнения один из популярнейших жанров художественной прозы. И в том смысле, что пользуется огромным читательским успехом, и в том, что вызывает обостренный исследовательский интерес.Этот роман наиболее полно воплотил извечное стремление литературы быть хранительницей исторической памяти народов.

Он обращен, прежде всего, к человеку, художественно осмысляет человеческие судьбы в потоке истории. Увидеть личность в масштабе истории – значит донести до читателя временную определенность человека, его нравственных ценностей. Реальность изображаемого, подтвержденная различными источниками, необходима историческому роману. Но в то же время событие должно быть из прошлого.Например, В. Оскоцкий считает: «Роман не может считаться историческим, если события, составившие его основу, происходили на памяти ныне живущих поколений, были частью их биографии, их судьбой». На самом деле, ведь для того чтобы правильнее оценить событие, надо дать ему немного «остыть», только тогда, анализируя это событие, мы можем рассматривать с различных позиций, не поддаваясь каким-либо эмоциям.

Кое-какие сведения о Морисе Дрюоне.ПРИ упоминании имени знаменитого французского писателя Мориса ДРЮОНА неизменно звучит фраза: «А, ну как же! Макулатурный писатель!» «Макулатурный» не в том смысле, что пишет плохо. Просто во времена глобального советского дефицита желающим заполучить романы про жизнь и интриги французских королей приходилось сдавать десятки килограммов макулатуры.

Мы знаем его в основном как автора развлекательного исторического чтива, — прежде всего цикла «Проклятые короли», куда вошли романы «Негоже лилиям прясть», «Французская волчица», «Узница Шато-Гайара», «Лилия и лев» и пр на самом же деле его творчество намного глубже. На Западе он более известен как автор трилогии “Сильные мира сего”, повествующей о деградации и предательстве французской “правящей элиты”, что в 1938 году привела страну к участию в “Мюнхенском сговоре”, а в 1940-м – к гитлеровской оккупации.

Когда Дрюону было 13 лет, он написал роман свой первый, состоящий из четырех страниц.Дрюон в одном из своих интервью сказал, что у него всегда был вкус к письму, он всегда хотел писать; более того, у него в семье все были писателями, со всех сторон («это немножко необычно, это в генах заложено»). Анализ цикла «Проклятые короли». Кажется, только сейчас мы и узнали, что французский писатель Морис Дрюон, автор популярнейшей серии остросюжетных исторических романов “Проклятые короли”, – наш современник, а не кто-то из старших товарищей Александра Дюма… В своем цикле «Проклятые короли» автор охватывает драматические события, последовавшие за смертью французского короля Людовика X Сварливого, рассказывает об ожесточенной борьбе за французский престол, о мятеже английских баронов против Эдуарда II в Англии и доводит повествование до начала Столетней войны между Англией и Францией. «Проклятые короли» сразу же стали пользоваться успехом.

Коварные интриги, стремительные погони, неожиданные разоблачения – все это, конечно же, захватывало читательское воображение.

Дрюон в одном из своих интервью говорит, что «читателя XX века волнует не только интриги, захватывающий сюжет, нашего современного читателя характеризует жажда знания, требовательность к точности». В те годы Дрюона даже называли “современным Дюма”. Но права была марксистская критика, которая сразу же отметила, что между М. Дрюоном и А. Дюма различий больше, чем сходств. «Если Дюма в своих книгах писал Шарль Добжинский разукрашивает, изобретает, забавляется, как сбежавший с уроков школьник», то автор “Проклятых королей” стремится «… исследовать через увеличительное стекло малейшие излучины прошлого». Дюма в своих произведениях весьма вольно обращается с историей.

Дрюон же стремится к строжайшему следованию историческим датам.

Если же в самых редких случаях хронологический принцип полностью не соблюдается, автор обязательно оговаривает это в примечаниях. В центре «Проклятых королей» – действительный исторический конфликт, приведший, в конечном счете, к Столетней войне. Порой писатель выводит этот конфликт из частной инициативы отдельных лиц. Именно этот конфликт определяет индивидуальные судьбы как главных, так и второстепенных персонажей.Прелюбодеяния невесток Филиппа IV породило слухи, согласно которым подлинным отцом Жанны Бургундской был не Людовик Сварливый, а любовник Маргариты.

Потом это поможет Филиппу Пуатье восстановить древний закон, по которому французский престол мог наследовать только мужчина.Через два десятилетия этим же законом вздумает воспользоваться Эдуард III, который являлся внуком Филиппа IV. Он предъявил свои претензии на французскую корону. «Дорого обошелся Франции адюльтер Маргариты Бургундской». Многозначительных фраз такого рода немало в романе, и свидетельствуют они о том, что основную причину войны «лилии и льва» автор склонен выводить из интриг отдельных лиц. Несмотря на все стремление Дрюона к полной исторической достоверности, он добился этого только частично.

Примером этому может служить хотя бы такой момент: в энциклопедическом словаре говорится, что «с ранних лет будущий король обнаружил пристрастие к неразборчивым в средствах фаворитам, среди которых особо выделялся друг детства Эдуарда гасконец Пьер Гавстон (возможно, его любовник)». В своих произведениях Дрюон не пишет “ВОЗМОЖНО”, он утверждает это. Вот еще один довольно скользкий момент: 21 сентября 1327 в замке Беркли в Глостершире умер (почти несомненно убит) Эдуард II. Дата и место описаны без каких бы то ни было искажений, но, опять же, Дрюон утверждает, король Эдуард II был убит, и описывает эту жестокую казнь.

В энциклопедическом словаре сказано, что «в 1325 Изабелла вызвала Эдуарда III (сына) в Париж, чтобы он от имени отца принес присягу верности французскому королю как сюзерену английских владений во Франции.

После этого мать взяла его с собой в Геннегау (ныне в Бельгии) и обручила с Филиппой, дочерью Вильгельма III Доброго, графа Геннегау, чтобы получить войска и деньги для вторжения в Англию». Морис Дрюон придает этому немного другую окраску: Эдуард II отослал своего сына в Париж, боясь какого-либо заговора против него во Франции.Сам факт прибытия Эдуарда III в Париж не изменен, по-другому описываются только причины его приезда.

Таких эпизодов множество в цикле Мориса Дрюона «Проклятые короли». В них автор как бы спорит с историей. С другой стороны, практически все детали одежды и образа жизни людей той эпохи правдиво изображены Дрюоном.Также все места, описываемые писателем, существовали на самом деле; в произведении соблюдена историческая хронология. В произведениях Мориса Дрюона мы обнаружим в целом верное представление о расстановке классовых сил во Франции в XIV – XV веков.

Автор приковывает наше внимание к эпизодам, где в ярких красках воссоздаются типичные черты средневековья. Дрюон изображает нравы средневековых владык без какой бы то ни было идеализации. По замыслу автора, все персонажи цикла «Проклятые короли», не только главные, но и второстепенные и даже просто упоминающиеся по ходу повествования лица должны быть подлинными. Поэтому-то цикл «Проклятые короли» и называют историческим.В серии Дрюона есть и просто повествовательный материал, который временно снимает напряжение остродраматических эпизодов, и служит осведомительным целям.

При этом художник предпочитает оценивать изображаемое через поступки, мысли, чувства самих персонажей. Современный читатель как бы глядит на действительность глазами людей того времени.Бежавший во Францию лорд Мортимер с интересом изучает мало знакомую страну. Везде и во всем он невольно сравнивает ее со своей родиной, и мы (но только вместе с ним!) узнаем и о том, что все население Англии составляло «меньше одной десятой подданных короля Франции», и о развитии торговли и ремесел, и о многом-многом другом.

Следует отметить, что все исторические реалии возникают в поле читательского зрения, как правило, только тогда, когда они попадаются на глаза герою. Морис Дрюон стремится заставить своих персонажей действовать и думать так, как действовали и думали люди изображаемой им эпохи.Одновременно с образом мыслей воссоздается и стиль той эпохи. «…Не удивительно, что в ту суеверную эпоху люди в первую неделю июня задавали себе вопрос: уж не навек ли проклят род Капетингов?». Эта фраза, особенно слова «в ту суеверную эпоху», несомненно, имеют смысл прямого авторского высказывания.

И окончательно становится ясным, что сам писатель, конечно, далек от того, чтобы навязать нам мысль о чудесном свершении проклятья.Однако, умело вводя чудесное в реалистическое повествование, художник добивается впечатления обреченности, зловещей фатальности погрязшего в предрассудках средневекового мира. Французский писатель Жан Верден безапелляционно заявляет, что в современном историческом романе «совершенно недопустимо» какое бы то ни было присутствие автора.

По его мнению, создатель романа должен, «воздержавшись от всякого рода высказываний, полностью исчезнуть из своего произведения». Но, с другой стороны, нельзя не согласится с П.А. Симоновым, который считает подобную структуру повествования надуманной и искусственной.В исторических романах Мориса Дрюона присутствие автора заметно с первых же страниц.

И это вполне объяснимо: ведь читатель перенесен в XIV век. В отличие от Вердена Дрюон отдает себе отчет в том, что порой нашему современнику не так-то просто разобраться в обычаях, деталях давно ушедшей эпохи, и иногда ему надо в этом помочь.Вероятно, именно этой цели служат фразы типа «в ту эпоху, когда…», «спешим оговориться…» Или: «Так в войнах, которые вели страны Запада, был сделан первый пушечный выстрел». В подобных случаях, когда на первый план выступает тема времени, автор как бы перевоплощается в своего рода современного летописца, приобщающего читателя к давно ушедшей эпохе. Порой, вчитываясь в повествование, понимаешь, что большинство поднимаемых кардиналом проблем (монолог кардинала Перигорского) без труда проецируются на нашу современность (Этот кардинал был в курсе всех французских дел; на его глазах развертывалась битва при Пуатье). На вопрос, не является ли его произведение «скорее политическим, чем историческим», Дрюон отвечает, что «в романе, действительно, немало размышлений, применимых и к нашим дням. В частности, например, когда заходит речь об инфляции, бесчисленных налогах и непрерывном повышении цен на продукты, во всем этом нетрудно усмотреть намеки на те неразрешимые проблемы, что ставит жизнь перед представителями современных капиталистических стран.

А вот ещё один пример: любимец Иоанна Арно де Серволь составил отряд из «любителей кровавых забав», которые за щедрую плату радовались «возможности сеять ужас, крушить, ломать». Разве не напоминают эти звероподобные современных ландскнехтов, сеющих смерть где-нибудь на юге Африке? А разве злая шутка, которую сыграло с Серволем им изобретенное и против него же обратившееся смертоносное оружие, не может быть воспринято как предупреждение тем, кто как раз в годы создания романа начал размахивать над миром нейтронной бомбой.

И все же некоторые черты ограниченности «Проклятых королей» (при всем стремлении автора к исторической правде, Дрюон не добился подлинного историзма; он полагал, что «историю делают великие люди, а маленькие им только мешают») не могут снять со счетов бесспорные заслуги автора.

Нельзя не согласится с Ф.С. Наркирьером, замечающим, что «Проклятые короли» стоят у истоков важного литературного феномена – возрождения исторического романа во Франции». В цикле очень много диалогов, они укрепляют мысль о том, что «Проклятые короли» – это своего рода «театр внутри романа» (В.Д. Днепров). Следует отметить, что у Дрюона диалог выполняет не только осведомительную и повествовательную, но нередко и внесюжетную, характеристическую функцию.

Заключение Морису Дрюону хорошо удалось передать быт и нравы, образ жизни людей 14 века, создать живые, запоминающиеся образы.

Точно придерживаясь исторических данных, автор, тем не менее, создает увлекательную интригу и захватывающий сюжет.Поэтому серьезная критика часто называет его «Александр Дюма XX века», а его произведения считают массовой развлекательной литературой.

Но внимательное чтение романов Мориса Дрюона позволяет понять читателям, что автор стремится раскрыть живой, человеческий смысл исторических событий. Литературный язык произведения приближен к языку той эпохи, которая описывается. Романы Дрюона, таким образом, вписываются в литературу, которая защищает человеческие, гуманистские ценности.Серия о «проклятых королях» пробудила у читателей интерес к национальному прошлому Франции, как бы напомнила французам, что у них есть интересная, полная драматических событий история.

Модно также сказать, что романы Мориса Дрюона дали толчок к характерному для 60 – 70-ых годов возрождению жанра исторического романа во Франции, да и не только там, но и во всей Европе. Благодаря этому писателю историю Франции 14 века представляют себе даже те, кто никогда бы не стал изучать ее по учебникам.Библиография: 1. Морис Дрюон «Французская волчица», «Прогресс», Москва 1979 год 2. Баканов А.Г. «Современный зарубежный исторический роман» Киев, «Выща школа», 1989г. 3. Евнина Е.М. «Современный французский роман», Москва, 1962г. 4. Максимов Э.Н Романы Дрюона из серии «Проклятые короли» Томск, 1985 год, выпуск №11 5. Наркирьер Ф.С. «От Роллана до Моруа», Москва, Сов. писатель, 1990 г. стр. 379 6. Юрьева Л.М. «Зарубежная литература. 30-ые годы XX века», Москва, 1969. 7. Большая электронная энциклопедия Кольера.