Рестрикционизм или работа с прохладцей

Рестрикционизм или «работа с прохладцей»

 

Глава 9

РЕСТРИКЦИОНИЗМ

Одной из самых важных проблем, возникающей пе­ред социологией менеджмента, социологией труда, экономической социологией и индустриальной… 1 «Работа с прохладцей»________________ Ухудшение условий труда, неэффективность сис­темы стимулирования труда, произвол мастеров, авто­ритарный стиль…

Глава 9

Рестрикционизм или «работа с прохладцей»

 

Возникновению РСП могут способствовать плохие условия труда (удлиненный рабочий день, теснота по­мещений), характер труда (работа, требующая большо­го нервного напряжения и чрезмерной концентрации внимания), организация труда (несвоевременное обес­печение материалами и инструментами, отсутствие согласованности между подразделениями).

Работать с прохладцей могли не только подчинен­ные, но и руководители. Когда у них отсутствует инди­видуальная ответственность и не обозначен круг обя­занностей, неизбежно следуют не только дублирование функций, но и перекладывание их на плечи других. Фактически оно означает пренебрежение своими обя­занностями. И как результат — сбои в производстве, не­достатки в снабжении. Рабочий сам вынужден плани­ровать свою работу и беспокоиться об обеспечении материалами, инструментами, т. е. выполнять часть функций, за которые отвечает администрация.

Тейлор полагал, что управленцы не имеют права требовать от рабочих особой привязанности к труду до тех пор, пока сами не научатся добросовестно относить­ся к выполнению своих обязанностей: систематически улучшать условия труда, правильно подбирать и обу­чать кадры, разрабатывать научные методы труда. На протяжении всего рабочего дня каждому действию рабочего должно предшествовать одно или несколько подготовительных действий администрации.

Причиной РСП может стать нормирование труда. Средняя норма выработки, считал Тейлор, удобна толь­ко для середняков и отстающих, но совершенно не­удобна для передовых рабочих, для оптимального фун­кционирования производства в целом. Напротив, максимальная норма выступает технологическим оп­тимумом, стремление к которому помогает поставить рекорд и более полно раскрыть личные возможности. Цель нормирования труда — установление соответ­ствия между трудовым вкладом и вознаграждением.

Тейлор обнаружил РСП эмпирическим путем. На­блюдая за поведением рабочего, Тейлор заметил: вне работы он спешил, двигался быстро, а в рабочее время, напротив, не торопился. После этого, используя хроно-метраж, Тейлор исследовал поведение работников только в рабочее время и установил, что иод грузом (с на-

 

груженной тачкой) рабочий стремился находиться как можно меньше времени и, наоборот, находясь без гру­за, он резко замедлял темп движения. Желая быть уве­ренным в том, что ему не придется работать больше, чем его ленивому соседу, он прямо-таки уставал в сво­ем стремлении ходить медленно, — писал Тейлор. Еще работая в мастерской, Тейлор замечал, как рабочие вступали в сговор относительно нормы выработки.

Кому выгоден «середняк»?

Мэйо, ставший родоначальником нового направле­ния в менеджменте — школы «человеческих отноше­ний», — доказал это в безукоризненно строгих научных… Открытие этого факта Тейлором, а позже Мэйо, позволило говорить о…  

Глава 9

Рестрикционизм или «работа с прохладцей»

 

С одной стороны, они могли получить приличное денежное вознаграждение, поправить свои дела и зак­репиться на данном рабочем месте. А это для неквали­фицированного рабочего при сложных условиях на рынке труда было жизненно важно. Им сулили пре­стижную специальность механика, которую при дру­гих обстоятельствах, возможно, не удалось бы получить. Они заручались доверием администрации и, следова­тельно, могли рассчитывать на дальнейшее служебное повышение.

С другой стороны, приняв условия, новички стано­вились предателями или «штрейкбрехерами». Как пра­вило, это оборачивалось унижением и социальной изо­ляцией, которая могла привести к потере уважения к себе. Предстояло сделать выбор между формальным и неформальным. В этой ситуации новички всегда пред­почитали второе первому. И каждый раз Тейлор, стал­киваясь с подобной проблемой, решал ее обходным маневром, путем уступок и компромиссов.

Зарубежные социологи подсчитали, что только 10% рабочих в американской промышленности способны сопротивляться групповому давлению, не снижая про­изводительности в ответ на денежное вознаграждение. Человек трудится в среде себе подобных. Его нельзя представлять как Робинзона, изолированного от соци­ального окружения. Стало быть, весь ценностный мир рабочего сориентирован определенным образом, в од­ном направлении — на «значимых других». Каждый из нас ожидает признания со стороны окружающих, ищет поддержки у них. Активно включаясь в совме­стную деятельность, признавая свою группу частью своего социального мира, человек требует и от дру­гих признания групповых норм. К сожалению, этот добровольный процесс иногда принимает извращен­ные формы прямого давления, становится принуди­тельным.

Но даже там, где групповые нормы принимаются добровольно, входят в сознание личности и превращаются таким образом в жизненные ценности, они могут быть недостаточно высокими. Далеко не все из нас склонны отдавать работе всего себя. Скорее большинство, чем меньшинство людей ориентируется на средние нормы.

Американский социолог А.Гоулднеф назвал их ми­нимально приемлемыми стандартами поведения в орга­низации. Особенно явственны они среди бюрократии. Никакой чиновник не возьмет на себя лишнюю иници­ативу и не сделает того, что не предписано инструкци­ей. Он — во власти формальных законов, которые ста­ли его важной жизненной ценностью, заменили его внутренний мир, совесть. Если он не склонен делать больше того, что предписано, то всегда найдет объясне­ние, чтобы сделать меньше, чем нужно. Вольно трактуя инструкцию, бюрократ будет склонен волокитить, за­тягивать дело, создавать видимость работы.

Таким образом, незначительное на первый взгляд явление, открытое Тейлором в конце XIX века, в дей­ствительности разрастается до катастрофических мас­штабов. «Работу с прохладцей» можно назвать болез­нью промышленного общества.

Работая до революции 1917 г. на зарубежных пред­приятиях, русский ученый и практик управления А. Га-стев обнаружил, что английские рабочие «давали экс­перименты нарочного понижения трудового темпа, понижения, проводимого огромными массами и требо­вавшего величайшего организационно-трудового вос­питания. Это так называемый саботаж (кропание). Что проведение таких приемов требует большой культуры, показывает хотя бы то, что российским рабочим прием рассчитанного саботажа не удавался: они выдавали друг друга индивидуальными темпами» [13, с. 26].

Нетрудно догадаться, что речь идет о феномене РСП. И Тейлор, и Гастев столкнулись с ним в ранний период своей деятельности, но первый — у себя дома, а второй — за рубежом. И уже потом, когда Гастев вер­нулся в Россию, он получил возможность сравнивать два варианта рестрикционизма — зарубежный и оте­чественный.

Рестрикционизм на «Айвазе»

На машиностроительном заводе «Айваз» в Петро­граде А.Гастев работал в 1913 г., находясь на нелегаль­ном положении. «Айваз» был построен по последнему слову науки и техники и в этом смысле не уступал европейским заводам. Он принадлежал к числу тех не-

Глава 99

Рестрикционизм или «работа с прохладцей»

 

многих предприятий России, где впервые была внедре­на система Тейлора. Именно здесь А.Гастев наблюдал рестрикционизм.

«Айваз» являлся частной собственностью, и это обстоятельство надо подчеркнуть особо. Дело в том, что с петровских времен и до 1910 г. тон в промышленности задавали государственные заводы. Их было больше, они были крупнее и, подобно доисторическим динозаврам поражали воображение своей неподвижностью и окос­тенелостью. Однако с 1910 г. в Петрограде, а стало быть и в России, ибо Петроград представлял собой визитную карточку российской промышленности, ее индустри­альное сердце, тон начинает задавать частная промыш­ленность, расположенная на Выборгской стороне. Из кварталов, расположенных за Невской, Нарвской и Московской заставами, квалифицированная рабочая сила потянулась в частный сектор. Ее привлекала вы­сокая зарплата, лучшая организация и условия труда. Производство и технология на новых заводах отвечали последним достижениям науки.

На «Айвазе» в 1913 г. произошла неудачная забас­товка, после чего рабочие прибегли к рестрикциониз-му. Гастев писал: «Как сейчас помню: внизу завода, где выработка шла на однообразной работе, приблизитель­но до 80 штук в день (рабочий день при 3-сменной ра­боте был 7,5 часов), после неудачной забастовки мы задумали сделать нарочное понижение нормы сдачи, и как тогда мы обнаружили в своей среде поразительный факт. Оказалось, что даже при свободном сговоре и при всей той сравнительной свободе, которой мы распола­гали в цехе, невозможно было добиться, чтобы все сда­вали строго установленную между собой норму. Мы сначала условились сдавать по 25 штук, и через день мы провалились и оскандалили друг друга тем, что не могли выдержать того замедления производства, кото­рое сами решили сделать»¹ [12, с. 11].

Итак, на «Айвазе» официальная норма выработки составляла 80 деталей в день. Рабочие же установили негласную норму в 25 штук, что составляет примерно треть от дневной выработки. Тейлор, участвовавший в аналогичных опытах в Мидвельской компании, сооб­щает о том, что рабочие выполняли не треть, а две трети официального задания. Почему же у Тейлора РСП по-

лучилась, а у Гастева нет? По всей видимости, скрыто провести маневр по снижению производительности труда в 3 раза гораздо сложнее, чем в 1,5.

В знаменитых Хорторнских экспериментах, послу­живших началом движению «Человеческие отноше­ния», Э.Мэйо и его гарвардские коллеги столкнулись примерно с такой же пропорцией, что и Тейлор. Вместо научно обоснованной (с помощью хронометража) нор­мы в 7312 операций, признанной администрацией «Ве­стерн электрик Компани», рабочие выполняли в день 6000 — 6600. Не было сомнений, что они спокойно могли делать больше, но прекращали работу еще до оконча­ния смены. Несложно подсчитать, что неофициальная норма выработки составляла 82 — 90% от официальной. Но никак не 30%, описанных Гастевым. Фактически такое резкое снижение выработки больше похоже на забастовку, иначе говоря, открытое сопротивление. Вряд ли можно надеяться, что подобный маневр прой­дет безнаказанно.

Вернемся к воспоминаниям Гастева. Итак, в резуль­тате неудачного «эксперимента» рабочие «Айваза» оскандалились. Важно знать почему. «Появились выс­кочки, которые срывали этот замедленный тон, люди с определенной рабочей инерцией, которая не могла выдержать замедленный темп работы. Мы тогда повы­сили норму и решили сдавать по 50 штук. Но дальней­шая практика нас убедила, что нужно было сдавать по 60 штук» [12, с. 13]. Таким образом, Гастев и его товарищи вынуждены были повысить минимум РСП и приблизить­ся к той величине, о которой писали Тейлор и Мэйо, а именно 75%. Рабочие методом проб и ошибок нашли правильный вариант.

Обратим внимание вот на какую деталь. В группе недовольных были как рекордсмены, превышавшие неофициальную норму в 25 деталей, так и отстающие, не способные выполнить столь низкое задание. Каза­лось бы, рабочая солидарность должна вынудить опу­стить планку еще ниже и поддержать отстающих. Од­нако произошло все наоборот. Неофициальную норму резко (в 2 раза) подняли и за бортом осталось еще боль­ше «инертных» работников. Спрашивается, почему заговорщики пошли навстречу администрации, а не своим товарищам ?

Глава 9

Рестрикционизм или «работа с прохладцей»

 

158

С одной стороны, низкие нормы рабочим нужны как воздух. Они, по словам Гастева, гарантируют их от физического истощения [12, с. 14]. Надрываясь на ра­боте, многие не успевали восстанавливать силы дома. С другой — низкие нормы им были невыгодны, ибо при сдельной оплате это означало серьезное сокращение заработка.

Были и другие причины. Приблизительно с 1910 г. на частных заводах Семенова, Барановского, «Айваз», «Вулкан» и одном казенном (Орудийном) начинает применяться новая форма организации труда. Речь идет о тейлоризме. И первое, с чего начали его внедрять, был хронометраж — точный учет времени и движений, зат­рачиваемых на каждую операцию. Пользуясь подобным нововведением, администрация легко могла раскусить происки рабочих. Однако искусство настоящего рест-рикционизма в том и заключается, что его невозможно разоблачить никакими техническими ухищрениями. Если разоблачение происходит, то говорить о рестрик-ционизме как модели экономического поведения рабо­чих, которая практикуется изо дня в день и передается из поколения в поколение, нельзя.

Рестрикционизм — особая форма коллективного поведения. Групповое давление — только часть этого сложного искусства классовой защиты своих интере­сов. Поэтому ставить знак равенства между рестрикци-онизмом, с одной стороны, и групповым или коллектив­ным давлением, с другой — неправильно. С помощью группового давления ограничивались формы поведения, но его содержание состояло в другом — добровольном осознании всеми участниками группового сговора того, что они, как наемные работники, стоят по одну сторону баррикад, а предприниматели, в качестве собственни­ков, по другую, и между ними не может быть достигнут классовый мир.

Рестрикционизм заключался не в том, что рабочий что-то скрывал, халтурил или маскировал. Высшее ис­кусство рестрикционизма состоит в том, что человек не отказывался выполнять задание, не бегал от мастера, не прятал что-то под верстаком. Рабочий настолько ловко и искусно чуть-чуть не дотягивал до нормы, что у администрации даже не закрадывалось подозрения, будто он сознательно лодырничает. Только опытные

мастера, проработавшие многие годы бок-о-бок с рабо­чими, способны были заподозрить неладное. Посторон­нему человеку такое и в голову не могло прийти. Дело в том, что уровень интенсивности труда американских и английских рабочих и до, и после революции намного превышал российский. Поэтому некоторое замедление темпа труда проходило почти незаметно.

Совсем другое дело, когда нормы выработки зада­ются низкие и впридачу к ним рабочий трудится спустя рукава. Тогда получается как на советских стройках: один чего-то там делает, а трое стоят рядом и смотрят.

Рестрикционизм выступает формой экономическо­го поведения потому, что количество сделанных дета­лей рабочий мысленно соизмеряет с количеством по­лученных денег и устанавливает цену своего труда. Если он считает, что ему платят меньше, чем он стоит, то никакая сила не заставит его поднять производитель­ность. Точно также ведет себя и работодатель: он на­блюдает за работой наемного работника и говорит ему о том, к примеру, что рабочий вырабатывает меньше, чем стоит (т. е. меньше, чем работодатель заплатил, нанимая его). И самое интересное, что тот и другой стараются стихийно привести оба показателя в равно­весие: работник стремится не перетрудиться, а пред­приниматель — не переплатить.

Если рабочий перешел меру равновесия и срывает задание на две трети или на три четверти, то это уже не РСП, а саботаж. Возможно, Гастев не проводил четкого разграничения между двумя явлениями, так как у него всегда слова «саботаж» и «работа с прохладцей» упот­ребляются как синонимы.

Существует еще одна немаловажная причина, по­чему на «Айвазе» не снизили, а повысили РСП в 2,5 раза. Низкие нормы выработки, по мнению Гастева, разру­шают культуру труда и не способствуют профессиональ­ному росту рабочих. В Петроградском союзе металли­стов считали: пролетариат должен отстаивать высокую, а не низкую норму выработки, если ему будет гаранти­рована соответствующая зарплата. Тем самым рабочий класс доказывал, что он «является борцом за высшее производство» и высокую организацию труда [12, с. 16 — 17]. Союз металлистов представлял собой пере­довую часть российского пролетариата и прекрасно по-

Глава 9

Рестрикционизм или «работа с прохладцей»

 

160

нимал, что при высокой выработке можно добиться от предпринимателей гораздо больших уступок, чем при низких. Интенсивность труда в России была намного ниже, чем па Западе. Ниже было материальное поло­жение рабочих, их заработки, культура труда и квали­фикация. Соответственно хуже развиты и договорные отношения.

Одним словом, в отличие от западных на российс­ких предприятиях доминировала дешевая рабочая сила и принудительный труд. Ни о каких договорных нача­лах в отношениях между рабочими и предпринимате­лями речи не шло. Необходимо было сломать старую систему трудовых отношений, поставить их на закон­ную основу. Но для этого надо ввести систему тарифов и нормирование труда, от дешевого труда перейти к дорогому, повысить общественную ценность квалифи­цированного труда.

На рынок труда, как и на любой рынок, надо выхо­дить с хорошим товаром, знать точную цену на него и заключить взаимовыгодный договор о его продаже. В обмен на высокую квалификацию рабочий должен требовать высокую зарплату, а она достижима только при высокой норме выработки. Но как установить эк­виваленты и уравнять шансы на рынке? Только через правовую систему и точное измерение нормы выработ­ки, т. с. через хронометраж. А в упорядочении трудо­вых отношений самой заинтересованной стороной ча­сто оказываются профсоюзы.

Культурные особенности

ро «сдать»; он очень быстро становится нервным; он очень быстро может разочароваться — при первой же неудаче. Все скоростное искусство рабочего в… Неумение работать — всеобщая черта. Русское предприятие выступает не только… Другой вредной привычкой является поспешное включение в работу, быстрое утомление в середине и неоправданный штурм в…

Глава 9

Рестрикционизм или «работа с прохладцей»

 

ся даже излишек деталей. Но он не показывает их ад­министрации, припасает назавтра. Он хорошо усвоил: перевыполнение задания может привести к снижению расценок.

Такая способность сознательно контролировать свою выработку — причем не индивидуально, а кол­лективно, всей бригадой (в противном случае этот прием не удался бы), — и одновременно трудиться очень интенсивно — выковывается не одно десяти­летие.

Исследования АЖЖуравского

А.Журавский обобщил статистические данные по стране за 1913, 1920 и 1922 годы. Они показали, как изменялось, в расчете на одного рабочего, суммарное… «Работа с прохладцей» сегодня РСП в нашей стране, как впрочем и во всех других, в том числе и в США, существовала не только в 20-е годы, но и во…

Глава 9

Вопросы к главе

2. Как рестрикционизм связан с мотивацией? 3. Почему «работу с прохладцей» приходится скрывать? 4. С помощью каких эмпирических методов изучил Тейлор данную проблему?