МОНГОЛОИДНЫЕ ДЕТИ

Когда английский врач Лэндон Даун впервые дал ясное описание детей, которых он назвал “монголоидами”, за таким наименованием стояло вполне определенное понимание возникновения состояния слабоумия. Он применил именно этнографическую классификацию и выявил внутри европейского народонаселения различные формы этого явления как повторяющиеся проявления “эфиопских” (негроидных), “североамериканских” (индейских), “малайских” и собственно “монголоидных” черт. За этим явлением, сегодня особенно касающимся нас, угадывается предвестие того, что в этих отклонениях от нормы выступают односторонним образом известные крайности человеческой природы.

Хотя это воззрение давно оставлено, обозначение “монголоид” продолжает сохраняться, несмотря на сильные возражения. Напоминают о чувствах, которые могут возникнуть в связи с этим названием у представителей монгольской расы. Однако, и по сей день нет ни одного названия, которое вытекало бы из общего рассмотрения ребенка. Если говорить о “синдроме Дауна”, то это ­ совсем внешнее обозначение, ибо имя первооткрывателя ничего не говорит о природе данного состояния. Обозначение “трисомия 21”, правда ­ связано с признаком заболевания, который, однако, является скрытым и мог быть открыт лишь с помощью сложных технических методов. Но это название ­ исключает случаи этого состояния с нормальным хромосомным набором. Далее мы будем говорить о монголоидных детях, пока не найдем более подходящего названия.

Является ли монголизм явлением, впервые выступившим в наше время, или его запоздалое описание объясняется тем, что врачи прошлого его не знали и смешивали с другими состояниями? Конечно, врачебная диагностика сделала чрезвычайные успехи. Поэтому становится возможным различать, например, формы слабоумия, вызванные расстройствами обмена веществ. Для прежних врачей это было невозможно технически. Монголизм же, однако, диагностируется из непосредственно являемого образа. В этой форме диагностики прежние врачи превосходили нынешних именно потому, что не могли опираться на лабораторные анализы и инструментальную помощь.

Это, конечно, несколько странное представление, что столь специфическая форма человеческого бытия как монголизм, могла возникнуть и проявиться в столь короткое время. Казалось бы, с таким представлением можно прийти к определенной неуверенности, ведь оно оставляет открытой возможность встречи в нашей жизни и с другими неожиданностями. То, что наши жизненные соотношения в соответствующий период также полностью изменились - мы принимаем как данность, хотя это изменение ­ все переворачивает. Но это изменение нам понятно, так как мы в этом случае узнаем самих себя, как первопричину изменений. Имеются, однако, соответствующие изменения, которые относятся не только к окружающему миру и жизненным условиям, но и к самому человеку и его общему проявлению.

Рис.3. Монголоидный китайский ребенок

На это указывают недвусмысленные факты так называемой акселерации, т.е. увеличение длины тела и опережение ритмов развития, имеющие место сегодня.

После публикации Лэндона Дауна последовали дальнейшие сообщения о появлении монголизма, прежде всего из Англии и Шотландии, затем вскоре ­ из других европейских стран и, наконец ­ из всех остальных частей света, включая Китай м Японию. Монгольская раса, как и предполагалось, не представляет в этом отношении исключения. Несомненно то, что число и распространение этих детей во второй половине 19-го и в первой половине 20-го столетия ­ постоянно увеличивалось. Однако, с середины нашего столетия наступило затишье, и, вероятно, даже начался некоторый спад, так что мы теперь можем считать средней частотой монголизма одно рождение на 700 живых новорожденных. Но это среднее число; к примеру, в 1969 г. в Вене это соотношение было равным 1 : 287.

Монголоидный ребенок меньше ростом, чем соответствующий своему возрасту. Все тело его ­ бесформенно мягкое. Маленькая голова с плоским затылком ­ почти без уступов переходит в линию шеи. Конечности короткие. Наряду с тем, как голова держится наклоненной и ноги охотно подгибаются в позу Будды, округляющая тенденция сказывается не только в формах тела, но и в поведении ребенка. Суставы перерастянуты, мышцы расслаблены, так что такой ребенок может сложиться как карманный нож, положа голову между ног.

Лицо плоское, нос маленький и кнопкообразный. Глазные оси скошены, часто имеет место серповидная складка над внутренним углом глаза, так называемый эпикант. Уши моделированы неудовлетворительно, маленький, но часто приоткрытый рот с отвисшей нижней губой, несколько высунутый большой язык.

Характерны мягкие ладони. Представляется, что ребенок с неярко выраженными чертами может быть вполне недвусмысленно определен как монголоидный по рукопожатию. Пальцы короткие, средний чуть длиннее соседних. Мизинец особенно мал вследствие редукции средних фаланг и согнут вовнутрь (клинодактилия).

Поперек ладони проходит так называемая четырехпальцевая борозда*. На ногах бросается в глаза большое расстояние большого пальца от остальных пальцев (“малайская стопа”).

Округлый живот часто увенчан пупочной грыжей. Очень часты искажения форм сердца и больших сосудов.

Надо было бы перечислить еще много особенностей. Едва ли найдется хоть одна форма телесности или функция, которая бы не была изменена; изменение идет вплоть до структуры клеточного ядра (“трисомия 21”). Поэтому монголоидные дети ­ столь непохожи на своих сестер и братьев и столь похожи друг на друга, что уже Лэндон Даун отметил, что трудно поверить, что эти дети происходят не от одних родителей. Это ­ нечто подобное возникновению новой расы. Но в то время, как существовавшие до сих пор расы были первоначально связаны с определенной территорией и основываются на наследственности, монголизм выступает на всей земле и от наследственности не зависит. С другой стороны ­ при всей одинаковости форм едва ли среди этих детей найдется ребенок, у которого не был бы искажен тот или иной характеристический признак.

В последнем столетии выступили две тенденции, в силу которых специфический облик монголоидного человека снова представляется известным образом размытым. С некоторых пор появляется все больше монголоидов с четко сформированными индивидуальными чертами, например, с точно сформированным носом или со сформированным затылком. С другой стороны, незаметные монголоидные признаки (“стигматы”) ­ распространились во всем человечестве; их можно назвать “микропроявлениями”. Едва ли во всем цивилизованном мире найдется школьный класс, в котором не нашлось бы одного или более детей с эпикантом, с четырехпальцевой бороздой, с клинодактилией, малайской стопой и т.д. Границы между монголоидами и остальным человечеством начали стираться. Значение этого процесса едва ли можно переоценить.

При взгляде на явление монголоидных детей в целом ­ прежде всего бросается в глаза недоразвитость верхнего и нижнего полюса. Голова и конечности ­ малы (редуцированы) и имеют слабоотчеканенные формы (“акромикрия”). Не столь бросается в глаза, но жизненно существенна ­ слабость среднего региона. Это проявляется прежде всего в вышеупомянутых искажениях строения сердца и больших сосудов. Здесь также всегда имеет место слабость кровообращения, дети очень быстро устают. Их склонность к бронхитам, требующая особой заботы ­ также покоится на слабости средней системы.

В противоположность телесной незавершенности ритмической системы ­ ее душевный противообраз, жизнь ощущений ­ богато развивается. Дети идут навстречу всем людям, исполненные доверия и любви. Благодаря своей способности к подражанию и чувству комического они являются постоянным источником радости для окружающих. Они могут, конечно, казаться упрямыми и капризными, если они не чувствуют себя понятыми. Впрочем, сегодня имеется множество индивидуальных вариаций, как в телесной, так и в душевной областях.

Так что же является причиной этого, охватывающего почти все области человеческого бытия изменения, которое мы обозначаем как монголизм? Это было сенсацией, когда в 1959 году различные исследователи обнаружили, что монголоиды имеют почти всегда 47 хромосом вместо нормального набора из 46 хромосом. Хромосома №21 повторена трижды (“трисомия 21”), в большинстве случаев ­ из­за ошибки при делении созревания яйцеклетки. Считают, что в этом решение загадки. Но, к сожалению, это не дает какой-либо отправной точки для лечения.

Благодаря этому открытию теперь становится возможным воспрепятствовать рождению монголоидного ребенка. Но это ­ не лечение. Можно путем пункции плодных вод установить наличие трисомии 21 и прервать беременность. Воплощающейся индивидуальности ребенка не дают встретиться с искомой ею монголоидной судьбой, и она должна искать другой путь. И если предотвращения монголоидных рождений станут где­либо повсеместным фактом, надо учесть, что в другом месте число детей, задержанных в своем развитии ­ увеличится.

Несмотря на то, что хромосомы или соответствующие гены считаются носителями наследственности, монголизм практически не наследуется, ни в восходящем, ни в нисходящем ряду поколений. Почти никогда родители монголоидов сами таковыми ­ не являются. Неизвестно ни одного случая, чтобы монголоидный мужчина стал отцом. Описаны несколько случаев, когда монголоидная женщина стала матерью монголоидного ребенка. Монголоидные братья и сестры крайне редки31. Однояйцевые близнецы не всегда оба монголоиды31, что противоречит наследственности. Правда, в семейном кругу монголоидных детей встречаются монголоидные стигматы. Но прямого наследования, как сказано, практически не наступает.

Все же открытие трисомии 21 было важным шагом в исследовании монголизма. Оно принесло нам знание двух важных фактов: во-первых ­ отклонение физического развития начинается в самый ранний возможный момент, а именно ­ перед зачатием, при делении созревания (мейоз); и во-вторых ­ это отклонение прослеживается вплоть до структуры клеточного ядра.

Взаимосвязь в ряду поколений, правда, установлена, и это касается матерей монголоидных детей. Давно известно, что частота монголоидных рождений возрастает с возрастом матери. Для 20-летней матери вероятность родить монголоидного ребенка ­ около 0,07%; для 45-летней она составляет 2%. Позднее установлено, что и у очень молодых матерей, чьи материнские силы ­ не вполне развиты или ослаблены болезнью, переутомлением или другими тяготами, также бывают монголоидные дети. Речь всегда идет об ослаблении материнских сил, вызванном как возрастом, так и преувеличенными тяготами жизни.

В противоположность этому ­ роль отца отступает. Она ограничивается тем, что у него, как и у матери, чаще обычного наблюдались монголоидные стигматы. И нередко объединяются в родительскую пару люди, оба имеющие упомянутые микропроявления. Мы стоим здесь перед фактом состояния, предшествующего приближающемуся синдрому болезни (гл. I). Когда исследователи, которые установили эти факты, говорят о “неизвестных личностных и симпатических факторах”, которые должны направлять друг к другу именно этих родителей, здесь уже начинает просвечивать вопрос о судьбе. О соучастии отца говорит также то, что лишняя третья хромосома может происходить от отца так же, как и от матери.

В 1961 году В.Клюге опубликовал исследование32, проливающее новый свет на возникновение монголизма. Он выяснял вопрос о причинах и частоте монголизма среди негров (банту) в ЮАР. Опрос врачей этой области дал два взаимоисключающих вида ответов. Часть врачей утверждала, что монголизм среди банту не встречается; в то же время другая часть настаивала на том, что он встречается среди банту столь же часто, как и среди белых. Представляется, что те врачи, которые не наблюдали ни одного случая монголизма, практиковали в местности, где банту в своих коралях и охотничьих угодьях вели близкий к природе образ жизни. Врачи, практикующие в городах, не находили разницы между частотой монголизма у черного и белого населения. Здесь становится наглядным значение цивилизаторских жизненных условий для возникновения монголизма. Кёниг33говорит поэтому о “цивилизационной эпидемии”. У живущих в Северной Америке негров монголизм встречается так же часто, как и у белого населения.

Какова внутренняя взаимосвязь между цивилизаторскими жизненными условиями и монголизмом? Как до рождения, да и долгое время спустя, ребенок может развиваться только во внутренней связи с матерью34, так и начальная стадия развития человечества была вся под влиянием матерински­несущего элемента35. Бахгофен подчеркивает, какое значение имело в те времена то, что он назвал “материнским правом”36. Рудольф Штайнер говорит о “господстве женской души” в лемурийско-атлантической древности37. В ходе исторического развития матерински-несущие силы, которые струятся к человеку из его жизненных отношений и социальных порядков, становятся все слабее; но в жизненных условиях современности они оставляют его окончательно. При этом в сознании человечества становится действенным фактор, который мы, по существу, могли осознать уже в возникновении монголизма: оставление нас материнскими силами. Отсюда понятно, почему монголизм ­ знамение нашего времени.

Уже Лэндон Даун самим названием “монголизм” хотел охарактеризовать отход к более раннему состоянию. У других авторов также снова и снова выступает представление о недоведенном до конца развитии. Шаттлворт (1886, 1909) говорил о “неготовых детях”. Гейер (1939) говорил о “эмбриональной задержке развития”. Энглер (1949)38указывал, что несовершенство этих детей напоминает о “внутриутробном состоянии”. Ингалл (1947) открыл, что момент задержки развития приходится на конец второго месяца беременности. Кениг (1959)33через сравнение во многих частностях монголоидных черт с эмбриональными формами развития пришел к тому, что монголоидный ребенок всегда закрепляет черты лица конца восьмой недели эмбрионального развития. Рост идет дальше, но форма в основных чертах остается постоянной. Он употреблял выражение “ранняя форма человеческого существования”, которое он связывал с происходящим из биологии понятием “неотении”.

Каждый ребенок вносит в наши переживания “раннюю форму человеческого существования”. Но в монголоидных детях мы имеем состояние, лежащее намного дальше в прошлом, которое в нормальных случаях никогда не проявляется. Это состояние мы все однажды прошли, но мы из него выросли. Мы в этом видим, в известной мере ­ свое собственное прошлое.

Характерная черта нашего времени, которое стучится далеко в будущее ­ в том, что оно, с другой стороны, делает возможными далеко идущие откровения прошлого. Археологии, начиная с такой фигуры как Шлиман ­ мы обязаны взглядом в давно минувшее, историческое и доисторическое состояние человечества. Психология учит нас, что мы под поверхностью сознания несем в себе душевную область, соответствующую прошлым состояниям сознания человечества. Странное очарование исходит от тех явлений прошлого, которые кажутся нам чужеродными и которые мы, однако, чувствуем глубоко родственными. Речь идет, по существу, о самопознании, которое мы при этом приобретаем. Этому вполне соответствует непосредственное родственное чувство к монголоидным детям, которое устанавливается после некоторого первоначального удивления. Прошлое живет, оно бродит вокруг нас... И когда мы обращаем внимание на соприкосновение с древностью в человеческих формах существования и возможностях, которые мы утратили и которые мы должны приобрести в новой форме, то встреча с этой “ранней формой человеческого существования” может стать подобным пробужденным переживанием.

То, что монголоидные дети во многих отношениях остаются в эмбриональном состоянии, связано опять-таки с ослаблением материнских сил, которые не могут довести развитие до конца. О том же свидетельствует склонность к выкидышам и сокращение срока беременности на две­три недели у матерей монголоидных детей.

Соответственно, эти дети уже при рождении меньше и легче других детей. Роды протекают вообще легко. Это идеальные сосунки, всегда спокойные и довольные, не нарушающие ночной тишины. Конечно, некоторые хлопоты доставляет питьевая слабость; постоянной заботы требует несовершенная терморегуляция. Общее замедление развития сказывается прежде всего в запаздывании развития моторики. Лишь в год ребенок впервые садится, в три года начинает стоять и ходить. Между этим лежит стадия ползания, которая, однако, у монголоидного ребенка столь изменена, что он не нуждается в пользовании ногами. Он становится “скользуном” (Кёниг), который скользит на попке вокруг да около. Эта тенденция, потребность подгибать ноги под себя и неуклюжесть в пользовании ими сказывается у монголоидного ребенка также и в более позднем возрасте в его склонности к “позе Будды” и неуклюжая, с широко расставленными ногами, походка. Естественно, речь идет о средних данных, которые варьируются в зависимости от степени монголизма.

В соответствии с основополагающей для развития ребенка последовательностью ­ ходить, говорить, мыслить39­ речь также наступает поздно, с 5-7 лет, и остается на протяжении всей жизни хриплой и немодулированной. Рассудок и понятие ­ развиваются, в конце концов, до уровня намека. Особенно плохо обстоит с возможностью постижения абстрактных понятий. Способность обучения ограничена тем, что может быть приобретено с помощью запоминания и повторения. Поэтому дети должны очень прилежно учиться читать и писать; считать, однако ­ даже простейшие операции ­ они почти не могут.

Хорошая память в сочетании с сильно развитой способностью к подражанию позволяет принять участие в подходящем школьном обучении; и это имеет большое значение для последующего развития, для дальнейшей жизни подростка.

Биологическое развитие, по существу, заканчивается в пубертатном периоде. В это время уже наступает преждевременное старение. Уже с 9 лет бросается в глаза развитие катаракты. С 20 лет седеют волосы. “Запоздалый ребенок становится преждевременным стариком” (Кёниг). Середина жизни, собственное время земного действия ­ выпадает.

И так, практически уже в пубертатном периоде, теряется возможность воспринимать новое жизненное содержание. Но из того, что дети на протяжении собственно школьных лет, с 7 до 14, могли воспринять как исполненное смысла содержание, например, в форме сказок, мифов и историй, нечто, как их душевное владение ­ остается им на всю оставшуюся жизнь. Поэтому для них возможно и после пубертата вести наполненную жизнь, а не нечто такое, что тупо грезит, лишенное импульсов. В учебниках 30-х годов можно прочесть, что 75% монголоидов умирают до пубертата, и 90% до 25 лет. Если сегодня это, к счастью, не соответствует действительности, то это не столько вследствие лучших телесных забот (материального благополучия), сколько в значительной мере результат почитавшихся ранее бесполезными педагогических усилий, которые могут дать подрастающим монголоидам душевное содержание, дающее им в их собственном существе продленное время жизни. Здесь становится очевидным решающий терапевтический эффект педагогических усилий.

Это может развиться в преклонном возрасте в прекрасную человечность и даже в определенное достоинство. Один 50-летний монголоидный мужчина обладал интенсивным чувством формы и обращения (в общении с другими). Он добросовестно заботился о том, чтобы как детьми, так и подростками неукоснительно выполнялись правила поведения за столом. Однажды у него во время обеда из-за острой инфекции была слабость кровообращения с угрожающим коллапсом, однако, он не попытался покинуть помещение до конца трапезы, несмотря на то, что позеленел лицом. Только лишь, когда ему пришла мысль уже во время еды сказать общее ­ “благословенна трапеза”, что всегда было знаком окончания обеда, он вышел и лег. Он мог бы опуститься на стул, но погрешил бы при этом против своего чувства формы.

Не обойден и юмор. Проходящий через сад института незнакомый посетитель весьма достойной наружности был приветствуем работавшим там монголоидным юношей словами “добрый вечер, господин пастор”, причем остается открытым вопрос, была ли шутка умышленной. Иногда они ошеломляют удивительной находчивостью. Один, около 30 лет, бегло играл на губной гармонике мелодию начальных тактов “Оды к радости”. Другое он не мог, но утверждал, что может “все”. Когда попросили сыграть “Май наступил”, тотчас возразил: “Но ведь еще не май!”

Монголизм ­ современное явление, поскольку отчетливо выступил в наше время. Но он не современен, ибо не является выражением тенденций современности. Он действует больше как род противообраза этим тенденциям, и тем самым опять-таки ­ особенно современен! Эту точку зрения Кёниг все время подчеркивает. Техника и календарь сроков, интеллект и секс и другие знамения нашего времени для монголоида ­ не существуют. Вместо этого он несет свою доверчивость и свою любовь, свой юмор и свою готовность помочь ­ в мир, который столь часто нуждается именно в этих качествах, и он пробуждает эти качества в людях своего окружения. Так он может, благодаря своему существу и поддержке ­ быть помощью воспитателю других детей, особенно, у которых нарушения развития ­ противоположного направления. Обобщая, мы можем различить два противоположных направления в нарушениях детского развития. Первое ­ когда ребенок останавливается в своем развитии, не достигая сегоднящнего состояния развития человека. Второе ­ когда тенденции настоящего времени форсируются и явления будущего выступают преждевременно, в искаженной форме. К первому направлению принадлежит монголизм. Ко второму, как мы видели, принадлежит детский аутизм.