II. БОЛЬШЕГОЛОВЫЙ И МАЛОГОЛОВЫЙ РЕБЕНОК

Понятия “большеголовый” и “малоголовый” обычно не употребляются в характеристике ребенка как целого. Для основополагаемого здесь учения о человеке характерно, что оно не проходит мимо телесных проявлений, напротив - оно из них исходит, если оно стремится сделать наглядной телесно-душевно-духовную особенность ребенка. Оба противоположных проявления детского существа, как таковые - не новы и небезызвестны, даже если им и не придают особого значения . Однако сейчас бытует расхожее антропологическое обоснование этих детских типов, которое обычно склонны толковать преимущественно с психологической стороны. Сильное созвучие с применяемым здесь способом рассмотрения обнаруживает сегодняшнее исследование конституций, как оно было первоначально введено Кречмером. Но известные конституциональные типы (пикнический, астенический), именно в детском возрасте ­ отсутствуют.

Как выглядит типичный большеголовый ребенок? В классическом случае - у него кудрявая голова, отчего впечатление от большого объема головы усиливается еще больше. Лицо - круглое, щеки - полные и розовые. Кроме того - общая тенденция к округлым телесным формам. У ребенка - живая фантазия и художественные способности. Преобладают образные и обобщенные представления, в то время, как аналитическое мышление дается с трудом. Когда мы слышим об ученике, что он слаб в счете, но хорошо пишет сочинения ­ мы можем быть уверены, что речь идет о большеголовом ребенке. О таких детях часто слышны жалобы, что они не способны к удовлетворительной концентрации. В действительности - они так сконцентрированы, что учитель не может их отвлечь; но сконцентрированы они на представлениях вне учебного процесса, или, возможно - на лежащем под партой бутерброде.

В качестве примера можно привести следующее сообщение о большеголовом ребенке:

С.Л. Беременность и роды - без осложнений. Кормление грудью - 3 недели. Ходить и говорить научился с 14 месяцев. Всегда довольный младенец. Много бронхитов и лихорадок. Корь, ветрянка, свинка, краснуха.

Маленьким ребенком мог часами играть один, не скучая, но бывал очень раздражен, когда от него что-нибудь требовали или мешали ему в играх.

С 6,5 лет - пошел в школу. Учился легко. Прекрасно рисовал и чертил, хорошо играл на скрипке. Но вскоре обнаружились трудности с дисциплиной. Если иногда на занятиях что-либо происходило иначе, чем он это себе представлял - он приходил в ярость, ругался, топал ногами. Дома - с большой интенсивностью следовал своим интересам. Много читал. Особенно увлекался игрой в театр с куклами, которые сам изготавливал из папье-маше. Кулисы, костюмы, весь реквизит - изготавливал сам. Некоторое время ходил в театр - помогать там в рисовании кулис и учиться при этом. Если его отзывали от его занятий - делать уроки или помочь по дому - он мог впадать в такой гнев, что разрушал что-нибудь: ронял вазу, резал скатерть и т.д.

При осмотре в 3-м классе (9 лет) - оказывается здоровым ребенком с объемом головы 54,5 см (+2,5 см). У него - широкое лицо с широким носом и длинным черепом. Миндалины и шейные лимфатические железы - слегка увеличены. Оволосение на спине по обе стороны позвоночника. Легкое плоскостопие. Внутренние органы - без особенностей.

Рис. 2. Большеголовый мальчик.

На этой фотографии пятилетнего мальчика очень хорошо выражены пропорции большеголового ребенка. Расширяющееся кверху очертание фигуры указывает на большой объем головы.

Одаренность фантазией и художественные способности большеголового ребенка - выступают здесь вполне отчетливо. Интенсивность, с которой он преследует свои цели, и гнев, когда ему в этом мешают, производят впечатление сильного холерического уклона, который вообще для этого типа - не характерен. Преобладает сангвинический и флегматический темперамент. Прекрасно нашел выражение спокойный, изживающий себя в процессах питания флегматический темперамент у одной 8-летней школьницы большеголового типа, как она это описывала в течение многих дней в своем рассказе. Это была придуманная ею жизнь некоего маленького мальчика по имени Гансик. Большую роль при этом играли основательные описания ежедневных трапез. Эти дети способны также и к точному, но задушевному наблюдению природы. Иногда они могут поведать об этом в весьма оригинальных выражениях.

Малоголовый ребенок представляет противоположность всему этому. К его бледному, остро вырезанному лицу подходит коротко подстриженный череп, что еще более подчеркивает его малый объем. Со своими длинными конечностями и большими ступнями и кистями он мог бы называться “конечностно акцентированным ребенком”. Он хорошо подмечает частности и знает, например, наизусть марки автомобилей. И вообще у него большой интерес к техническим процессам. И напротив - ему недостает синтетической силы воображения. На занятиях по истории он может, правда, хорошо знать хронологию, но ему очень тяжело создать обобщенный образ исторической эпохи. Художественно он, как сказал Рудольф Штайнер, “маленький ботокуде”.* В своих пропорциях (отношение окружности головы к длине конечностей) этот второй тип уже больше приближается к взрослому. Он предвосхищает нечто от взрослого и со своим бодрствующим интеллектом - значительно более удачлив при тестировании, чем большеголовый ребенок, который и в своих пропорциях, и в своем грезящем существе еще сохраняет тенденции раннего детства. Малоголовые дети - действительно плохо концентрируются, поскольку их бодрствующая жизнь внешних чувств тотчас отвлекается любым восприятием: муха ли это на стене, проезжий автомобиль и т.п.

В младших классах в большей степени господствует, как это понятно из предыдущего - “атмосфера большеголовости”, в то время, как среди старших школьников, из-за измененных пропорций, преобладающим представляется малоголовый тип. Но если уже маленький ребенок ­ отчетливо малоголов, то налицо высокая степень этой односторонности. Вот случай Х. К., ученика второго класса:

В первые годы жизни - без особенностей. В дошкольном возрасте - дикий и неуправляемый. Охотно и много играл с детьми на улице.

В семь лет пошел в школу. Начальные основы чтения, письма и счета давались ему нелегко. Был неспокоен и тотчас отвлекался всем происходящим в классе. Тетради - постоянно грязные и неопрятные. Для художественного офрмления тетрадных страниц - мало чувства и способностей. Обкусывает ногти и сосет большой палец. Ест жадно и быстро, охотнее всего - мясо. При осмотре - худощавый светлый юноша (рост 130 см, вес 25 кг); малая, в возрасте 7 лет и 9 мес., окружность головы (49 см, т.е.: -2см) - сразу заметна. Лоб - низкий, убегающий. Средняя часть лица - выступает вперед. Кисти рук - заметно большие и широкие, с обкусанными ногтями. Слабость осанки, с сутулостью и прогибанием. Беседа с ребенком - затруднена, он не придерживатся предмета разговора и постоянно блуждает от одного впечатления к другому. Прописанный ему теплый компресс на живот вечером - очень любит и сам его требует.

Здесь уже столь высокая степень малоголовости, что на долю комбинирующего чувственные впечатления бодрствующего интеллекта этого типа остается лишь подготовка к другим чувственным впечатлениям. Ребенок действует как заблудившийся в чувственном мире; он недостаточно сохраняет дистанцию, чтобы мочь поддерживать свое сознание полностью бодрствующим.

Оба типа представляют собой варианты здорового ребенка школьного возраста; но будучи оставленными без контроля, они могут привести к болезненным состояниям. Большеголовый ребенок подвергается тогда опасности потерять себя в иллюзорных мечтаниях; он склонен к лихорадкам и воспалительным кожным сыпям. Суетливость малоголового ребенка - может усиливаться до всякого рода тиков и “невротических” явлений; он становится все более неспособным к концентрации. Его сверхбодрствование может перейти в бессонницу.

Рудольф Штайнер наряду с педагогическими, медицинскими и диэтическими задачами указал также простые гидротерапевтические мероприятия, которые противодействуют односторонним тенденциям обоих типов. Большеголовый ребенок - должен получать утром прохладное обмывание головы. Вскоре после пробуждения обмывают лицо и затылок, при возможности - и верхнюю часть тела, водой комнатной температуры и затем вытирают. Малоголовый ребенок ­ должен три раза в неделю получать вечером теплый компресс на живот, оставляемый на ночь.

Очевидно, что такое холодное обмывание головы - пробуждающе действует на мечтательного большеголового ребенка. Ясно также, что теплый компресс на живот бледному малоголовому ребенку может способствовать лучшему кровообращению. Но вовсе непросто увидеть, что столь безобидное мероприятие при длительном применении - может произвести основательное изменение столь характерного детского типа!

Здесь важен момент применения. Очевидно, что холодное обмывание головы относится к утренним часам; ведь мы инстинктивно прибегаем к этому мероприятию, когда утром никак не можем проснуться. И мы предпочитаем вечером теплое мероприятие в виде грелки в постель, если хотим хорошо войти в сон. Голова, холод и утро - составляют общность, так же, как живот, тепло и вечер. Но всего этого все же недостаточно, чтобы объяснить ожидаемые и фактически наблюдаемые воздействия на детскую конституцию.

Здесь нам приходят на помощь результаты исследований, которые еще не были известны ко времени жизни Рудольфа Штайнера, но которые неожиданным образом подтверждают рекомендованные им мероприятия. Это - исследование ритмов, которые с момента открытия Форсгреном ритма печени все больше вели к познанию того, что в человеке имеют место периодические, с частотой смены суток, функции всех органов и процессов. Независимо от влияний, оказываемых работой, питанием, сном - организм пронизывают ритмически сменяющиеся процессы построения и распада, ассимиляции и диссимиляции, которые можно обобщить следующим образом8: утром, с 3-х часов - начинается фаза распада, опорожнения, секреции (напр. желчь, моча и т.д.), которая претерпевает интенсивное усиление с 6 до 9 часов утра (так называемый “утренний паводок”) и прекращается к 15 часам. Затем, с 15 часов, следует фаза построения, притока веществ, ресорбции, усиленного кровоснабжения; она особенно усиливается вечером с 18 до 21 часа и прекращается к 3-м часам ночи. Затем снова начинается фаза распада и т.д.

В эти мощные ритмы мы включаемся нашими гидротерапевтическими мероприятиями.

Мы дополнительно укрепляем утреннюю фазу распада и выделения, усиливая холодным обмыванием головы импульсы, исходящие от нервно-чувственной системы. Вечерней фазе построения и кровоснабжения мы сообщаем дополнительный толчок с помощью теплого компресса на живот. Так мы работаем ритмически, потенцируя таким образом действие нашего, кажущегося столь простым, мероприятия. Как мы раскачиваем качели с помощью повторяющихся в нужный момент слабых толчков (толчок в неподходящий момент - тормозит движение), так и здесь все зависит от правильного дополнения в нужный момент времени.

К тому же и с другой стороны, применение холода показано утром, а применение тепла - вечером из­за суточных колебаний температурной чувствительности: в первую половину дня человек более чувствителен к холоду, вечером он сильнее реагирует на тепловые воздействия.

Каждый ребенок в ходе суток колеблется, с индивидуальным акцентированием, между “большеголовостью” и “малоголовостью”. Естественно, рулеткой это не измерить. Каждый ребенок после обеда и вечером - склонен больше к фантазирующе-художественной деятельности, утром - больше к бодрствующему мышлению. Если тенденция малоголовости слишком слаба, то ребенок по-настоящему не просыпается и ему утром надо помочь описанным образом; и наоборот - вечером помогают ребенку, у которого не вполне достаточна тенденция большеголовости.

К каким чрезвычайным воздействиям может приводить созвучие колебаний - показывает известный пример с солдатами, шедшими по мосту в ногу; мост - разрушился, когда ритм шагов совпал с собственным ритмом моста.