ПОЛГОДА НАЗАД

 

– Распорядитесь принять лоцмана, Валерий Николае­вич, – сказал капитан, опуская бинокль. – Вон, торопит­ся катеришко... Место нам в гавани Логен определили, как обычно, у мола Смольтерунскайен.

«Уральские горы», крупнотоннажное грузопассажир­ское судно, стоящее на линии Поморск – Скаген – Поморск, почти погасило инерцию и едва двигалось по се­ро-свинцовой глади бухты Скагенсхамн. Теперь уже и невооруженным глазом можно было увидеть идущий к «Уральским горам» лоцманский бот, несущий четырех­угольный флаг, верхняя половина которого была белой, а нижняя – красной. На белом борту лоцбота четко выде­лялись черные буквы: «Los». Валерий Николаевич Яковлев, старший помощник капитана, перегнулся через фальш­борт мостика и крикнул в мегафон, чтоб готовили шторм­трап. Вахтенный штурман ответил с палубы, что все го­тово. Только вот с какого борта лучше выбрасывать трап? Старпом покрутил головой; ветра не было вовсе. Глянул на подходящего полным ходом лоцмана и передал вниз:

– С левого!

Лоцманский бот тихо развернулся на левом траверзе «Уральских гор», притерся к тому месту, где уходил с палубы вниз штормтрап, и тут же отпрянул, оставив на трапе быстро карабкающегося наверх лоцмана.

Вахтенный штурман подал лоцману руку и помог прыгнуть на палубу.

Высокий костлявый норвежец, с гладко выбритым бледным лицом, приветливо улыбался русским морякам, которых он уже знал по прошлым рейсам в Скаген.

– Привет, Мишья! – поздоровался лоцман со штур­маном. – Опьять нас гости? Карашо!

– Здравствуйте, мистер Эйриксон, – отвечал штур­ман. – Рад вас видеть...

Последнюю фразу он произнес по-английски.

– Нет «мистер»! – вскричал лоцман и продолжал го­ворить на ломаном русском языке: – Нет «мистер»! Эйриксон тоже нет друзьям! Моя имя – Лейв! Я есть Лейв для русский моряк...

– Капитан ждет вас, Лейв, – проговорил штурман.

– О, кэптин Юкоф! – воскликнул лоцман и повер­нулся к мостику, подняв в приветственном жесте руку. – Скаген рад видеть ваш корабль, капитан!

Еще через две-три минуты Лейв Эйриксон уже здоро­вался в рубке теплохода с капитаном Игорем Александ­ровичем Юковым и старпомом Валерием Николаевичем Яковлевым, Не забывал он и о своих обязанностях. Раз­дались команды, тут лоцман перешел на английский, меж­дународный морской язык, и судно, набирая ход, двину­лось к пассажирскому причалу в гавани Логен.

 

...Вечером того же дня на одной из улиц Скагена, вы­ходящих к площади кирки Санкт-Юхн, остановилось так­си. Пассажир, сидевший рядом с шофером, расплатился, не спеша покинул машину и вошел в писчебумажный ма­газин напротив. В магазине покупателей не было. Чело­век приобрел у румяной хозяйки-толстушки два блокнота в кожаных переплетах, на которых было вытиснено изо­бражение башни Валькендорф, и паркеровскую авторуч­ку, затем кивком головы простился и вышел на улицу. Он постоял, огляделся, стараясь делать это незаметно, затем быстрыми шагами направился в сторону кирки Санкт-Юхн.

Час был не поздний, но прохожих на улице совсем немного. Почтенные скагенцы, жители этого района, ра­но ложились спать, а тем, кому хотелось веселиться, го­родские власти отвели место в центре города, в кварталах, примыкавших к гаваням порта.

Человек вышел на площадь, обогнул ее, не отдаляясь от окаймлявших площадь домов, и через сотню-другую шагов свернул в переулок у самой кирки.

Сразу за поворотом, прижавшись к тротуару, стоял черный «мерседес». Может быть, автомобиль был тем­но-синим или вишневым, в сгустившихся сумерках рас­смотреть было невозможно. Задняя дверца «мерседеса» была приоткрыта, фары стоп-сигнала погашены.

По-видимому, человек, приехавший на такси, был уве­рен, что «мерседес» ждет именно его.

Во всяком случае, он решительно распахнул дверцу и сел на заднее сиденье. Заработал двигатель, вспыхнули фары, машина дернулась и, набирая скорость, понеслась прочь от кирки Санкт-Юхн.

 

– ...Послушайте, Волк, мы редко кого хвалим, но вашей работой довольны. Хочу уведомить, что счет ваш увеличился именно на ту сумму, о которой уславлива­лись. Добавьте еще четвертую часть в качестве премиаль­ных. Как видите, мы заимствуем полезное у Советов...

– Ваша фирма быстро прогрессирует, мистер Гэтскелл.

– Просто Билл, дорогой Волк, просто Билл... Зачем вам обременять свою память... А это официальное изве­щение из банка о последнем состоянии вашего счета. Ознакомьтесь и уничтожьте при мне: этот сувенир из Скагена очень порадует парней из госбезопасности.

– Вы правы, Билл, они будут в восторге и отнесутся с величайшей признательностью к тому, кто доставит им этот банковский счет.

– Только им буду не я, Волк, только не я!

Человек, который просил называть себя Биллом, рас­хохотался. Он сидел за рулем черного «мерседеса». Ав­томобиль стоял сейчас на берегу гавани Логен, в тени, отбрасываемой стенами форта Скагенхус, угрюмой гро­мадой высившегося в километре от мыса Дурнес. Билл сидел, повернувшись к человеку, которого он называл Волком. Третий в этой компании занимал место рядом с Биллом. Он не поворачивался и сосредоточенно смотрел в сгустившуюся темноту прямо перед собой.

– Вам предстоит провести в Поморске весьма важ­ную операцию, – сказал Билл. – В двух словах суть ее в следующем. В окрестностях Поморска, на побережье, еще в сорок пятом году был зарыт сейф с ценными доку­ментами. Единственный человек, который знает это место, – наш человек. Он прибудет в Поморск на одном из иностранных судов и передаст план.

– Передаст мне? Но ведь это...

– Не беспокойтесь, в личный контакт с вами он вхо­дить не будет. Разве мы не понимаем, что вам совсем ни к чему встречи с иностранными моряками. Вы слиш­ком ценный человек, Волк, чтоб неразумно вами риско­вать... План вы получите через Мороза...

– Опять этот Мороз! Простите, Билл, но мне как-то не по себе выполнять указания призрака...

– Ха-ха-ха! Неплохо сказано, Волк! Если Морозу придется менять кличку, я предложу назвать его При­зраком... Но к делу. Мороз по-прежнему остается вашим шефом, Волк, хоть вы его никогда не видели. Да и не к чему вам видеть его... Зато он вас видит, и довольно часто. Но теперь вы будете в Поморске не один. Мы придаем большое значение предстоящей операции и при­крепляем к вам помощника. Свое имя для России он сообщит вам в Поморске, а пока называйте его Беном.

При этих словах человек, сидевший рядом с Биллом, повернулся и молча протянул Волку руку.

– Бен поступает в ваше распоряжение, Волк, – ска­зал водитель «мерседеса», – а оба вы будете выполнять указания Мороза. Но он вступит в игру только в реши­тельный момент. Со стороны вашему шефу будет лучше видно, как развивается операция. Мороз в нужную минуту скоординирует общие усилия. А для начала, Волк, вы должны помочь Бену перебраться в Россию и устро­ить его в Поморске на работу в торговый порт.

– Каким образом?

– О, на своем судне вы занимаете достаточно проч­ное положение, чтоб изыскать такую возможность. Спе­циалист, знающий особенности конструкции судна, всег­да найдет местечко для человека, даже такого крупного телосложения, как у нашего Бена. А для России у него самые чистые документы, не сомневайтесь, Волк. Легенда у вашего будущего помощника правдоподобнее, нежели сама действительность.

– И все же, – перебил Волк, – как вы мыслите себе переход Бена?

– В этот рейс «Уральские горы» берут из Скагена туристов, – сказал Билл. – Бен отплывает из Норвегии в качестве одного из них, но в документах числиться не будет. Это я беру на себя. До подхода к Поморску вы мо­жете о нем не беспокоиться. Затем вы спрячете его в по­добранное вами место, где Бен переждет проверку. Когда пассажиры сойдут и «зеленые фуражки» покинут судно, а вы станете под разгрузку, Бен осторожно выйдет из укрытия и смешается с грузчиками, от которых он внешне ни­чем не будет отличаться. Стоять в Поморске вы будете пять дней. За это время Бен «прилетит в Поморск из Ле­нинграда» с рекомендательным письмом «от вашего старого приятеля». Вы поможете Бену устроиться на рабо­ту. Вот, возьмите, это советские деньги на расходы. У Бе­на будут свои. Расписки не нужны...

– Хорошо, я все понял. Хотелось бы только...

– Узнать «русскую» биографию Бена? Он вам все расскажет «по приезде из Ленинграда». Заранее не сто­ит... Помните, Волк, об одном из законов разведчика – не обременять без нужды память...

– Вы правы, Билл.

– Хо-хо, – сказал водитель «мерседеса», – я всегда прав, дорогой Волк. А сейчас предлагаю пропустить по рюмке в «Сельдяном короле». Вы там еще не бывали, Волк, Бен тоже, хотя он и не новичок в Скагене. Хозяин «Сельдяного короля» – наш человек и устроит скромный ужин в отдельном кабинете. Едем...

«Мерседес» круто развернулся и помчался по вечер­нему городу. Вскоре он был у гавани Нудде-фьорд, пере­сек ее по нависшему над водой мосту, покрутился, часто сворачивая в боковые улицы, и остановился наконец пе­ред рестораном, фасад которого украшало разноцветное неоновое изображение легендарной рыбы – «сельдяного короля», впервые выловленного скагенскими рыбаками в 1776 году.

Вскоре все трое сидели в особой комнате, изолиро­ванной от общего зала, она служила местом для дело­вых трапез и буйных оргий. Ведь и то и другое желатель­но устраивать в узком кругу своих, без лишних глаз и ушей. Молодой официант, с тонкой талией, изящными руками и безразличным лицом, быстро расставлял на сто­ле еду и напитки. Когда ему пришлось выйти в бар за тоником, он оставил дверь слегка приоткрытой. Официант скрылся за поворотом коридора, и в этот момент появил­ся лоцман Лейв Эйриксон. Он жил по соседству, хорошо знал хозяина «Сельдяного короля» и, приходя сюда вы­пить рюмку хереса, единственный вид спиртного, при­знаваемого Лейвом, часто пользовался служебным ходом. Итак, лоцман Лейв Эйриксон, встретивший и проводив­ший в гавань Логен советский теплоход «Уральские го­ры», шел по служебному коридору ресторана «Сельдяной король». Услышав за приоткрытой дверью мужские голо­са, он замедлил шаги, заглянул в щель и в удивлении приподнял брови.

– Вот так встреча! – бормотал Эйриксон, проходя ми­мо двери, и повторял это, выпивая свой херес в баре.

После двенадцати часов ночи второй штурман теплохода «Уральские горы» Михаил Нечевин, стоявший приходную вахту, сидел в каюте, в который раз просматривая коносаменты[2]. Груз на «Уральских горах» всегда бывал генеральный[3], иногда до двухсот – трехсот наимено­ваний, потому и хлопот у второго помощника капитана было невпроворот. И пассажиры еще... На грузовых су­дах второй штурман хоть в море может отдохнуть, а здесь и в рейсе крутишься как белка в колесе. Правда, четвертый штурман помогает иногда, но четвертый сам ходит у старпома в помощниках, для второго штурмана его уже не хватает.

Посетовав про себя на незадачливую жизнь второго штурмана, Михаил Нечевин отодвинул грузовые документы и поднялся из-за стола, решив обойти судно, посмотреть швартовы и проверить вахту у трапа. Он спустился на главную палубу, прошел на бак, глянул, перегнувшись через релинги, не гуляют ли концы и на месте ли противокрысиные щитки[4]. На баке все оказалось в порядке, носовые трюмы были готовы к разгрузке, хотя работы должны начаться лишь с утра. Нечевин двинулся к трапу и сразу увидел, что вахтенного там нет.

«Черт побери! – выругался штурман. – Ведь сколько раз говорилось: от трапа ни на шаг!»

Он занял место матроса на верхней площадке трапа, где висел спасательный круг и выброска[5], и поднял сви­сток к губам. В это время трап качнулся, на нижнюю ступеньку ступил человек. Он быстро поднимался опус­тив голову, а когда оказался наверху, Нечевин узнал в нем директора судового ресторана Митрохина.

– Поздненько гуляете, Демьян Кириллович, – сказал второй штурман. – Без пятнадцати час уже.

– Так то по-нашему будет, Михаил Иванович, – ве­село заговорил Митрохин, стараясь не встречаться с Нечевиным глазами, – а в Скагене совсем рань.

Второй штурман пожал плечами.

– Мне-то что, – сказал он, – хоть до утра. Смотри­те только, чтоб помполит вас не засек.

Директор ресторана ничего не ответил, шагнул на палубу и исчез внутри средней надстройки. Михаил хотел снова вызвать матроса свистком, но тот уже спешил к трапу, на ходу поправляя повязку.

– Ты что же это, Коваленко, а? – грозно спросил Нечевин. – От трапа бегаешь!

– Так я же в гальюн только, товарищ штурман! Минутиое дело...

– В гальюн, в гальюн... Меня б вызвал на подмену.

– Так ведь неудобно, Михаил Иванович, может, вы отдыхаете, я ж с понятием.

– Ладно, Коваленко, хватит трепа. Стоять у трапа – и никуда. Приспичит – звонком меня сюда. Усек?

– Так точно, усек, Михаил Иванович! Будет все на «товсь!».

Михаил Нечевин вернулся в каюту и едва сел за стол, сплошь заваленный бумагами, раздался тихий стук в дверь. Затем дверь отворилась, и в каюту вошел дирек­тор ресторана. В руках у него был сверток.

– Вахтишь, Михаил Иванович? – спросил он. – А я к тебе. Вот, глянь-ка, что достал.

Митрохин развернул сверток и поставил на стол бу­тылку, две жестяные банки с тоником, большую банку с консервированными омарами и еще две – поменьше – с черной икрой.

– Коньяк-то «фундатор», – сказал Митрохин. – Са­мый наилучший, почище «мартеля» будет...

– Это по случаю чего? – спросил второй штурман.

– А так, чтоб вахта шла веселей. Тебе спать нельзя, а мне не спится.

– На вахте не принимаю.

– Брось, Михаил Иванович, рюмку-то осилишь... Ведь «фундатор»!

– Рюмку, пожалуй, приму, – согласился штурман. – Закуска уж больно на уровне.

Когда они выпили, Митрохин, помявшись, проговорил:

– Ты, Михаил Иванович, того... Ну, помполиту, зна­чит... Не проговорись, что поздновато подгреб с берега. Знаешь, знакомого парнягу встретил, коком на «Мезеньлесе» ходит. Ну и поддали у него... Ты уж того, пойми... Лады?

– Лады, старик, можешь спать спокойно. Зачем мне капать? Пришел на борт – и добро!

 

...Через три дня теплоход «Уральские горы» принимал пассажиров. Когда были окончены все формальности, на борт прибыл лоцман и вывел теплоход на фарватер.

«Уральские горы» вышли в Норвежское море. Игорь Александрович Юков проложил курс на север. Посте­пенно забирая к осту, теплоход совершал обычный рейс по маршруту Скаген – Поморск.

А через полгода у Палтусовой губы прогремели авто­матные очереди сержанта Гончарика.