РАЗГОВОР С МЕРЛИНОМ

 

Рейсовый самолет из Франкфурта-на-Майне прибыл в Шереметьевский аэропорт с опозданием на полчаса. Над большей частью Польши и Белоруссии висел мощный грозовой фронт, и пилоты провели машину в обход, запас­ным маршрутом.

Среди пассажиров, прилетевших этим рейсом, была группа туристов из Швейцарии. Ожидавший их прибы­тия гид и переводчик «Интуриста», недавний выпускник Института иностранных языков, заметно нервничал, поглядывал на часы.

Туристов из Швейцарии ждал и еще один человек. Внешне он ничем не отличался от москвичей – мужчин «летнего образца». Легкие светлые брюки, туфли-плетен­ки, светлая безрукавка навыпуск с накладными карма­нами. Правда, на аэропортовской площади был припар­кован бежевый автомобиль «вольво» с дипломатическим номером. «Вольво» принадлежал этому человеку, но при первом взгляде на его ординарную фигуру это никому бы не пришло в голову... Закамуфлированный под обычного москвича дипломат беззаботно разгуливал по залам меж­дународного аэропорта. Он постоял у киосков с сувени­рами, купил газеты «Труд», «Сельскую жизнь» и «Морнинг стар», а когда объявили на четырех языках о задержке рейсового самолета из Франкфурта-на-Майне, то дипломат, как говорится, и ухом не повел.

Оставаясь в Шереметьеве еще какое-то время, этот человек дождался, когда группа туристов из Швейцарии прошла контрольно-пропускной пост и таможенный до­смотр. Все оказалось в полном порядке, границу для ту­ристов открыли, и они переступили символическую чер­ту, за которой начиналась для них территория Советского Союза и где ждал их с нетерпением представитель «Ин­туриста». Как только это случилось, хозяин «вольво» с дипломатическим номером с удовлетворением отметил про себя, что все идет как по маслу. Поговорку эту он мыс­ленно произнес на русском языке, которым владел до­вольно неплохо и зачастую уснащал речь поговорками, видя в этом особую лингвистическую элегантность. Теперь ему нечего было делать в Шереметьеве. Но дипломат позволил себе задержаться здесь еще четверть часа, которые ушли на то, чтобы выпить чашечку кофе.

Автобус с туристами уже ушел. Через некоторое вре­мя по Ленинградскому шоссе лихо промчался и призе­мистый «вольво».

 

...Огромный зал верхней одежды универмага «Моск­ва», что на Ленинском проспекте столицы. По разные сто­роны длинного ряда мужских костюмов стояли двое муж­чин. Одного из них, с длинным лицом, еще вчера можно было увидеть в Шереметьевском аэропорту, когда он са­дился в автомобиль «вольво», а потом мчался вслед за автобусом «Интуриста». Второго без труда можно было бы разыскать среди группы швейцарских туристов, прилетевших в Москву.

Оба они делали вид, будто рассматривают костюмы. Эти люди ни разу не взглянули друг на друга и перего­варивались вполголоса. Продолжая необычную беседу, они переходили в отдел мужских плащей, пальто, трико­тажа... Все их движения были естественны и непринуж­денны. И дипломата, и туриста невозможно было бы в чем-то заподозрить.

– Послушайте, Кэйт, вы уверены, что вам удается сбить с толку ваших опекунов, когда вы идете на встре­чи, подобные сегодняшней?

– Не надо паники, Мерлин, – проговорил человек с длинным лицом, которого назвали Кэйтом. – Во-первых, я, как говорят русские, не первый раз замужем. Это вы­ражение трудно перевести на ваш язык, но ведь вы и русский знаете как бог. Разумеется, русский бог, православный. Во-вторых, никакой встречи у нас с вами нет. В-третьих, дело гораздо серьезнее, чем вы можете пред­полагать.

– Выкладывайте, – сказал Мерлин.

– Признаюсь, миссия ваша в Рубежанске не из лег­ких, но риск того стоит. Ваше путешествие туда прине­сет огромную пользу фирме, да и вы не останетесь в на­кладе. Мне думается, вы сможете завязать с этой на­шей, прямо скажем, малосимпатичной работой, где нас не берется страховать ни одно общество на свете, и за­няться разведением роз или настурций на какой-нибудь миленькой ферме близ Лазурного берега. Но сначала – Рубежанск, надо навестить Кулика. Все остальное по­том. Как говорят русские, кончил дело – гуляй смело.

– В ваших словах мало утешительного, Кэйт, хотя, признаться, уговариваете вы вполне профессионально.

– Еще бы! Ведь я готовился к роли католического священника и успешно изучал богословие.

– Что же изменило ваше решение, Кэйт?

– Целибат. Обязательное безбрачие католического духовенства, которое папа римский не рискнул отменить до сих пор.

– Насколько мне известно, вы так и не были жена­ты, да и сейчас проходите по разряду старых холостяков.

Кэйт улыбнулся. Он встретился взглядом с хорошень­кой продавщицей и галантно наклонил голову. Девушка кивнула в ответ, улыбнулась Кэйту.

– Это так. Но я могу совершить эту глупость в лю­бой момент. Дело не в том, Мерлин, чтобы осуществить. Дело в том, чтобы постоянно ощущать, что ты можешь это осуществить. Усекаете? Гм... То есть, я хотел сказать, понимаете разницу?

– Очень хорошо понимаю. Это созвучно моим пред­ставлениям о человеческих потребностях, Кэйт.

– И отлично. Однако перейдем к делу. Что мы име­ем в Рубежанске? Как всегда, наш резидент Кулик про­вел отличную операцию. Но произошла накладка с его помощником, чего мы никак не ожидали, поскольку го­товили этого человека долго и всерьез. Агент по кличке Друг оказался, увы, недругом. Конечно, Кулик предпри­нял превентивные меры, но материалов заполучить ему так и не удалось.

– Почему так получилось? – спросил Мерлин.

– Вербовка человека с никелевого комбината осуще­ствлялась через Друга. Этот агент по кличке Святой был связан только с изменившим нашему делу человеком. Ку­лик знает Святого, но Святой не знает Кулика. Агент на комбинате работает исключительно за деньги, он прагма­тик чистой воды, никакие идеологические и иные эмо­ции его не волнуют. Случай в моей советской практике довольно редкий, но бывает здесь и такое. Они сами го­ворят: в семье не без урода. Судя по наблюдениям Ку­лика, чекисты не подозревают о роли Друга. Значит, ма­териалы Святой еще не передал Другу. Иначе бы в Ру­бежанске начался вселенский шум. Устранение Друга прошло гладко. Его провел один из рядовых исполните­лей Кулика. Делом занялась было милиция, но теперь она похерила его, списав как несчастный случай. Но со смертью, так сказать, неверного Друга исчезла надеж­ная связь Кулика с нами.

– Откуда все это известно вам, Кэйт? – спросил Мерлин.

– Рубежанский резидент прислал шифровку, использовав одноразовый канал связи. Пока вы не попадете ту­да, Кулик ничего не сможет сообщить.

– «Попадете»... Легко сказать. А если я сам попа­дусь? Ведь шла речь о дипломатическом прикрытии, и я просил...

– Мало ли что вы просили, Мерлин! – перебил его Кэйт. – После совещаний в Хельсинки и Белграде наше правительство берет курс на потепление отношений с русскими. Фирма не разрешает действовать так, чтобы официальных представителей объявляли персоной нон грата. А главное – в Рубежанск с дипломатическим пас­портом вообще не попасть. Только с «серпастым, молоткастым», как говорил их знаменитый поэт, можете при­ехать в город, который интересует шефов. А паспортом я вас снабжу отменным. Липы не держим, Мерлин.

– Моя задача?

– Привезти Кулику деньги, на которые он выкупит необходимые материалы у Святого. Вы примете эти ма­териалы у Кулика и отправитесь домой за обильным го­нораром. Предложу шефу отметить вас и по советскому обычаю: пусть купит вам путевку на курорт. Полечите нервы. У русских это делает профсоюз, а для вас пусть раскошелится фирма.

– Какой переход границы вы мне подготовите?

– Улетите из Москвы с другой туристской группой, с документами на другое имя.

– Что-то слишком просто получается у вас, Кэйт. Не водят ли вас за нос чекисты? Не работаете ли вы у них под присмотром?

– Нет, Мерлин, вам определенно надо лечить нер­вы. Я сижу тут, фигурально выражаясь, на вулкане, и гораздо спокойнее, рассудительнее вас, Мерлин...

– У вас дипломатический паспорт, Кэйт. Не путайте божий дар с яичницей.

– Как вы сказали? «Божий дар»... Если позволите, я потом запишу. Эту пословицу я не слыхал. Откуда у вас такое знание языка?

– Я окончил факультет лингвистики в Оксфорде, Кэйт, русское отделение. И потом, в нашем доме говори­ли на этом языке. Правда, богословие знаю, разумеется, хуже, нежели вы, несостоявшийся аббат.

– Так вам цены нет в России, Мерлин! Я всегда говорил, что наша фирма умеет подбирать кадры. Может быть, останетесь на постоянную работу, а? Скажем, учителем русского языка в средней школе?

– Я не склонен сейчас шутить, Кэйт. И потом, мне пора в гостиницу. А я еще не сделал покупок, за кото­рыми отправился в город. Как я найду Кулика в Рубежанске?