ПИСЬМО НА ТОТ СВЕТ

 

– Скажите, Михаил Сергеевич, вы действительно на­столько любили покойную Ирину Вагай, что готовы были оставить жену и двоих детей?

Инженер Муратов тяжело вздохнул, приподнялся в кресле, куда усадил его начавший допрос Королев, и вы­тер лоб смятым уже платком.

– Я не понимаю, – сказал он, – мне неизвестно, име­ете ли вы право задавать такие вопросы, тем более их задают мне уже не первый раз.

– Кто вас еще спрашивал?

– Ваш коллега, который присутствует сейчас здесь. – Муратов кивнул на Гукова, устроившегося в кабинете начальника рубежанской милиции, который уступил его для проведения допроса.

– Было такое, – сказал Гуков. – Спрашивал.

– Мы можем задать вам любой вопрос, если он об­условлен интересами расследования, товарищ Муратов, – спокойно произнес Королев. – Поэтому уж не взыщите... Придется отвечать.

– Расследования? – вскричал, снова приподнявшись, инженер. – Почему я должен отвечать на ваши любые вопросы? В чем меня обвиняют?

– Так уж сразу и обвиняют! – мягко проговорил Ан­дрей Иванович. – Что это, право, Михаил Сергеевич, вы так всполошились? Успокойтесь. Вас просто допрашивают в качестве свидетеля. Обычное дело.

– Хорошо, – глухим голосом произнес Муратов. – Да, я любил эту женщину и был готов оставить семью ради нее.

Наступило молчание.

– Нет, – сказал инженер, – не так выразился. Оста­вить жену – это да. Детей оставлять я не собирался.

– Жена знала о ваших намерениях? – спросил Коро­лев.

– Я хотел ей сказать, но Ирина запретила мне. Ири­на не хотела причинять боль другой женщине. Это был необыкновенный, святой человек! Да... Какая нелепая смерть! – Неподдельная глубокая скорбь прозвучала в голосе Муратова.

Гуков и Королев переглянулись.

– Вы, конечно, думали и о судьбе детей, – сказал Андрей Иванович, – когда принимали решение о союзе с Ириной Вагай.

– Думал, – ответил Муратов. – Я хотел их взять с собой.

– А жена ваша согласилась бы на это? – задал вопрос Королев.

– Нет, – глухо проговорил инженер и опустил голо­ву. – Нет, она не согласилась бы. Я знаю это точно.

– И тогда бы вы оставили не только жену, но и детей тоже, – проговорил Гуков.

Муратов не отвечал.

– Скажите, Михаил Сергеевич, – спросил Королев, – где вы встречались с Ириной Вагай?

Инженер заметно смутился.

– В каком смысле? – проговорил он, запинаясь.

– В самом прямом. В каких местах вы виделись с нею?

– Во дворце культуры, на репетициях. Дома я у нее бывал. За город ездили. Ну и у общих друзей встреча­лись...

– А на комбинате?

– Ирина часто бывала в цехах, она всегда говорила, что должна знать тех, для кого работает. Виделись мы с нею и на комбинате.

– И к вам она заходила? – спросил Андрей Ивано­вич.

– Ко мне домой?! – воскликнул Муратов.

– Нет, зачем же! – сказал Вадим Николаевич. – В лабораторию «Сигма».

– В нашу лабораторию с обычным пропуском не по­падешь, – проговорил, успокаиваясь, Михаил Сергеевич. – Да и не было нужды видеться нам еще и здесь, на моем рабочем месте.

– Значит, Ирина Вагай никогда не бывала в стенах лаборатории? – спросил Королев.

– А чего ей там делать? – вопросом на вопрос отве­тил Муратов.

– Хорошо, – сказал Королев. – Благодарю вас. – Он повернулся к Гукову: – Хотите спросить еще что-нибудь?

– Нет, достаточно, – ответил Андрей Иванович.

– Тогда вы свободны, товарищ Муратов. Прошу о на­шем разговоре никого не информировать. Вы понимаете?

– Да-да! Конечно понимаю... Никому не скажу.

Инженер Муратов вышел.

– Ну, – сказал Королев, – как он тебе показался?

– Сложное впечатление. С одной стороны, тяжело пе­реживает гибель любимого человека. Любовь в этом воз­расте к молодой женщине – опасная штука. Ему ведь за сорок?

– Сорок пять.

– Бывает, что и сильные духом мужчины теряют го­лову в таких ситуациях. Только не забывай, что Муратов еще и способный актер. Все в один голос твердят: есть в нем божья искра.

– Я тебя понял, Андрей. Он мог и сыграть свое чув­ство к Ирине. Только зачем это ему нужно?

– Резонно, Вадим. Зачем это ему нужно?.. Не знаю. Но глаз с Муратова спускать нельзя. Тут возможен такой вариант: Ирина Вагай знала о допуске влюбленного в нее инженера к секретным материалам – она узнала об этом от некоего Икса, в подчинении которого находится. Икс приказывает ей обольстить Муратова, что большого труда Ирине не составило. Когда инженер, как говорится, дозрел и был готов бросить семью, Ирина Вагай ставит ультима­тум: или материалы и она, либо Муратов не получит ее. Тогда Муратов, потерявший от чувства к молодой жен­щине голову, и решается на преступление. Он передает режиссеру секретные материалы и уезжает в команди­ровку.

– И тот его срочный отъезд с комбината на машине, свидетелями которого мы с тобой были, – задумчиво про­говорил Королев. – Помнишь? Это было после твоего с ним первого разговора...

– Да, – сокрушенно сказал Гуков, – на своем «Жи­гуленке» Муратов обошел твоих ребят. Они ведь его поте­ряли, и мы до сих пор не знаем, где был Муратов в тече­ние двух часов.

– Я думал, что ты спросишь его об этом, Андрей?

– Зачем? Чтоб раскрыть наблюдение за ним? Пусть пока резвится свободно.

– Ладно, – сказал Вадим Николаевич, – с Муратовым пока оставим. Ты мне скажи, что за хитрую акцию ты проводишь вдвоем с моим Мелешиным?

– Уже пронюхал... Неплохо у вас поставлена служба, товарищ начальник. Или сам Мелешин доложил?

– До Мелешина я еще доберусь! – притворно суро­вым тоном произнес Королев. – Ишь ты! Служит исправ­но чужому дяде, а про дорогого и близкого товарища на­чальника забыл! Ну и ты тоже хорош... Заимел какие-то собственные соображения и разрабатываешь их втихую. Как это называется, Андрей Иванович?

– Это согласно, Вадим, русской пословице: семь раз отмерь – один раз отрежь... Понимаешь, на голом месте построил гипотезу, на одной интуиции. Тебе рассказать, так ты, старый зубр, смеяться будешь, ничего, кроме эмо­ций, в этой моей версии нет. А Вася Мелешин – салага, он смеяться не будет. Да я и не посвящаю его во все. Он пока выполняет отдельные поручения, порой не догады­ваясь об их связи между собой. Ведь одному мне повсюду не успеть.

– Хорошо-хорошо! – перебил Гукова Королев. – Да­вай пробуй свою интуицию, я в ее существование всегда верил. Только вот сейчас она мне, моя интуиция, подска­зывает, что мы оба схлопочем солидные «фитили» от Щер­бакова, если не разберемся со всем этим в ближайшее время.

– Наш дорогой начальник Щербаков не только на «фитили» горазд, – возразил Гуков. – Я ведь не успел те­бе сказать... Из главной нашей конторы мне сообщили, что после установления прежних московских знакомств Ирины Вагай к делу подключились тамошние ребята.

– Это уже что-то, – сказал Королев. – Они там, мы здесь, глядишь, и обложим зверя.

– Давай еще раз посмотрим, как организовано хранение секретной документации в лаборатории «Сигма», – предложил Андрей Иванович. – Может быть, отыщем еще какую щелку...

– Давай посмотрим, – согласился Королев, но в это время в дверь постучали.

Вадим Николаевич крикнул:

– Войдите!

Вошел его заместитель.

– Прошу прощения, – сказал он. – Есть интересная новость. Посмотрите-ка вот это.

– Что это? – спросил Вадим Николаевич

– Письмо на имя Ирины Вагай, – ответил замести­тель. – Прибыло с утренней почтой. Отправлено из Мо­сквы четыре дня назад. Отправитель С. Ромова, или, как она себя именует в письме, «Соха».

Королев вытащил листок из конверта, понюхал, хмык­нул, развернул и принялся читать. Гуков подошел к сто­лу, взял в руки пустой конверт и стал внимательно рас­сматривать его. Вадим Николаевич прочитал письмо, взглянул на Гукова, пробежал глазами текст еще раз. За­тем он протянул листок Андрею Ивановичу и сказал:

– По-моему, это тот самый второй кончик веревочки, о котором ты говорил в первый день своего приезда в Рубежанск.