Авторитетность

Сущностным качеством права является его авторитетность.

Под авторитетностью права понимаются его общеизвестность и укорененность в сознании общества, общепризнанная обязатель­ность права, опирающаяся на страх, сознание необходимости, при­вычку, религиозные чувства, на конформизм, на подражание, на согласие с правом и т. п.

Авторитетность права зависит от политико-правового режи­ма, т. е. от отношения к праву лиц, облеченных властью. Если чи­новники и (или) представители господствующей партии или сосло­вия управляют обществом при помощи не только права, но и не соответствующих праву приказов, велений, распоряжений, то под­властные с недоверием относятся к праву вообще либо к той его части, которая наиболее подвержена деформации произвольными велениями представителей власти. Такой режим (порядок правле­ния) свойствен, как отмечено, деспотическим, полицейским, чинов-ничье-помещичьим, партийно-бюрократическим и аналогичным го­сударствам с зыбким, неполным правопорядком. В таких государ-

¹ Братусъ С. Н. Юридическая ответственность и законность (Очерк теории). М., 1976. С. 80, 81.

I

Сущность права. Проблемы теории и философии права

ствах образуются как бы два слоя, уровня правопорядка: 1) для носителей власти обязательны нормы об их соподчиненности, орга­низации и распределении полномочий (нормы и принципы партий­ной, государственной, военной дисциплины); сверх того, государ­ство определяет для своих служителей несколько групп норм, со­блюдение которых обязательно или желательно (нормы, регули­рующие статусы сословий; некоторые имущественные, семейные, религиозные отношения, процессуальные правила и ритуалы пра­восудия и др.); 2) гораздо более широкий слой общественных отно­шений (между частными лицами, между подданными и предста­вителями власти) регулируется и правом, и произвольными веле­ниями правящих лиц, организованных в государство. Эти веления переменчивы и непредсказуемы; поэтому даже и законопослушное поведение подданных не создает прочного и беспробельного пра­вопорядка, основанного на авторитетном праве. Общественный по­рядок в таких государствах поддерживается силой и оперативны­ми действиями власти, а не стабильным правом¹. Само право в та­ких странах и государствах в целом малоавторитетно, а всеобщей известностью и признанием пользуется преимущественно уголов­ное право, поскольку страх наказания является опорой таких ре­жимов.

В тех обществах и государствах, которые управляются пре­имущественно при помощи права, эффективность правового регу­лирования и прочность правопорядка зависят от того, насколько право усвоено общественным сознанием и признано им.

В одних странах право более авторитетно, чем в иных; по-разному могут оцениваться различные нормы и отрасли права — к одним доверия больше, чем к другим.

В реализации права возможны устойчивые пробелы, лакуны, когда одни нормы и институты права осуществляются бесперебой­но, другие — выборочно, от случая к случаю, причем оформление и решение дел по праву подменяется решением по морали, по ре­лигиозным заповедям, по неправовым обычаям.

¹ С позиций традиционных представлений о соотношении права, за­конности и правопорядка может показаться спорным мнение В. К. Бабае­ва, назвавшего законность одним из принципов права (см.: Общая теория права. Курс лекций. Нижний Новгород, 1993. С. 129 и след.). Между тем, именно законность как неуклонное осуществление права, не встречаю- ;, щее противодействия должностных лиц государства, делает право реаль­ным правом, а не набором лозунгов, деклараций, бессодержательных при­зывов, невыполнимых обещаний. Именно поэтому нетрадиционное сужде­ние В. К. Бабаева получило широкое распространение и поддержку (см.: Черданцев А. Ф. Теория государства и права. М., 1999. С. 380; Ефремов А. Ф. Теоретические и практические проблемы реализации принципов закон­ности в Российском государстве. Автореф. дисс. докт. юрид. наук. Саратов, 2001).

 

Глава 3. Сущностные качества права

Недостаточная авторитетность права в государствах, стремя­щихся создать прочный и беспробельный правопорядок, возлагает на власть дополнительную нагрузку: государству приходится тра­тить дополнительные усилия для поддержки правопорядка, укреп­ления законности, расширения и усиления органов, охраняющих право от нарушений.

Авторитетность права и его отраслей, норм, институтов зави­сит от их справедливости и эффективности.

Под справедливостью обычно понимается связь содержания права с интересами влиятельных в данном обществе социальных групп, с массовым (обыденным) правосознанием большей части об­щества, с формами общественного сознания (религия, нравствен­ность, нравы), а также способность права -противостоять произво­лу и проявлению грубой силы, создать в обществе стабильность и правопорядок. Справедливость права во всяком случае означает, что право не порождает массового протеста против правопорядка, сохраняет возможность решать социальные, групповые, индивиду­альные конфликты в заранее определенной и общедоступной про­цессуальной форме.

Под эффективностью права понимается его осуществимость, которая предопределяется общеизвестностью, понятностью и не­противоречивостью правовых норм, их системностью (хотя бы бес­пробельными связями материально-правовых и процессуальных норм), соразмерностью социальных целей норм и юридических средств достижения этих целей, обеспеченностью права действен­ной системой органов правосудия и других правоохранительных органов.

Авторитетность права редко основывается на массовом при­знании его ценности и почтении к нему. Никто не любит право в целом — люди испытывают высокое уважение к своим правам (по­чти всегда считая их недостаточными), признают вынужденную необходимость выполнения многих обязанностей, относятся к ряду запретов как к досадной помехе, но опасаются их нарушать. Пра­во, призванное по его социальной роли предупреждать и пресе­кать зло, способно порождать не любовь, а сознание его обязатель­ности и неизбежности, боязнь его нарушить, понимание необходи­мости соизмерять свои действия с правом. Право часто порицают, но при этом стремятся не отменить право вообще, а только заме­нить "плохое право" "хорошим правом".

Среди главных факторов, влияющих на авторитетность пра­ва, можно обозначить качества, которые должны быть присущи праву и, наоборот, которых оно должно избегать.

Право должно быть общеизвестно, непротиворечиво, практи­чески осуществимо.

Право не должно противоречить интересам столь большой массы населения, что для поддержания бремени права придется

94 Сущность права. Проблемы теории и философии права

использовать вооруженную силу, меняя политико-правовой режим государства. Право не должно пребывать в постоянном конфликте с религиозными, моральными и иными общепризнанными ценнос­тями данного общества, его традициями и нравами. Наконец, пра­во не должно быть чрезмерно обильным, сложным для уразуме­ния, непосильно трудным для реализации.

Авторитетность права зависит от его содержания. Право все­гда и везде соответствует интересам только части общества, при­чем нередко одна часть общества одобряет одни правовые инсти­туты и порицает другие, иные же социальные группы держатся порой противоположных оценок. Не было, нет (и не будет) такой страны, каждый житель которой видел бы в праве и каждой его норме нечто совершенное и безупречное, но нет и такого члена об­щества, который отвергал бы все нормы права до единой. Опыт истории основательно внедрил в общественное сознание мысль о праве как об антиподе произвола. Если право далеко не всеми вос­принимается как "мера свободы", то как "предел произвола" оно всем близко и понятно. Поэтому почти в любом обществе право воспринимается как нечто целое, недовольство одной частью кото­рого компенсируется согласием с другими его частями (в разных слоях общества — по-разному).

Даже в периоды социальных кризисов и революций, когда ра­дикально меняются и общество, и соответствующее ему право, лик­видируется, как правило, не правовая система в целом, а наиболее одиозные правовые нормы и институты устаревшего или волюнта­ристского права (нормы о феодальных повинностях, о рабстве, об инквизиционном процессе и пытках, о запретах каких-либо веро­исповеданий, об обязательности государственной религии или иде­ологии, запрете инакомыслия, о сословном неравенстве и т. п.).

Право как система норм является идеологическим построени­ем и всегда находит опору в других формах общественного созна­ния. Многие правовые системы связаны с религией (например, ша­риат как система исламского права) или обосновывались ссылка­ми на "божественные законы" и религиозные книги. Право нахо­дило обоснование и оправдание в доктринах, в теоретических по­строениях, усматривавших в праве "минимум нравственности", воплощение и гарантию прав и свобод человека и т. п. Мотивы права и законности часто звучат в текущей политической деятель­ности.

Идеологичность права в том, что оно не только описывает (в свойственных ему понятиях юридического, обязательного, право­мерного, запрещенного и т. д.) существующее, но и предписывает будущее, действительность завтрашнего дня, месяца, года. В отли­чие от морали, обещающей абстрактное торжество справедливос­ти в неопределенном будущем, и религии, уповающей на божий

т

L

Глава 3. Сущностные качества права 95

промысел, право (обещание государства) должно порождать резуль­таты, конкретные и очевидные для общества. Авторитетность пра­ва более всего зависит от его способности воплощаться в систему общественных отношений, создавая правопорядок.

При издании законов и других нормативно-правовых актов необходимо учитывать, что правовое регулирование отношений и поступков возможно лишь там, где объективно существуют дока­зуемость и исполнимость правоотношений средствами юридичес­кого процесса, что реализация права требует специального аппа­рата, способного применять правовые нормы и при необходимости принуждать к их соблюдению.

Расхожее суждение: "закон — что дышло, куда повернул — туда и вышло" есть проявление не правового нигилизма, а, напро­тив, выражение разочарования в правовом содержании некоторых законов. Авторитет права подрывается и декларативностью содер­жащихся в текстах ряда законов положений, и их недостаточной определенностью, и, главное, невозможностью осуществить их на практике.

Авторитет права снижается (и/или падает), если юридичес­кие факты, порождающие правовые последствия, не определены, либо если для их оформления необходимы усилия, по трудности несоизмеримые с искомым правовым результатом; сбой в право­вом регулировании неизбежен, если расплывчато или неясно обо­значено содержание правоотношений или запретов; наконец, пра­вопорядку причиняется урон, если не установлены порядок при­менения права, а также эффективные и соразмерные санкции за правонарушения.

Предусмотренные санкциями наказания и взыскания не дол­жны противоречить системе социальных ценностей, принятых в данном обществе. Кроме того, они должны быть согласованы с на­казаниями (взысканиями) за другие правонарушения. Если, ска­жем, грабеж или разбой караются так же или даже строже, чем убийство, — человеческая жизнь приравнивается к имуществен­ной ценности, причем стимулируется убийство потерпевшего, что­бы избавиться от свидетеля. В целом принцип соразмерности пре­ступлений и наказаний (проступков и взысканий) означает необ­ходимость дифференциации и согласованности наказаний и взыс­каний за разные по степени опасности и вредности правонару­шения.

Правовой наукой и практикой разработан ряд принципиаль­ных положений, определяющих общее направление развития за­конодательства о правонарушениях и санкциях за их совершение.

Каждый запрет должен быть воспринят общественным пра­восознанием или, по крайней мере, не противоречить ему; если такое противоречие существует, а запрет общественно необходим, его

Сущность права. Проблемы теории и философии права

г

Глава 3. Сущностные качества права

 

установлению должна предшествовать широкая разъяснительная работа либо его придется снабдить очень строгими санкциями.

Запрещать можно только деяния, которые могут быть доказа­ны средствами юридического процесса и пресечены с помощью мер государственного принуждения. В противном случае запреты бу­дут безнаказанно нарушаться, что приведет к падению авторитета закона и государства.

Запретов не должно быть слишком много; в общественном со­знании существует некий порог восприятия правовых норм, зап­ретов и санкций за их нарушение. Чрезмерное множество запре­тов приведет к тому, что среди запретов, без которых можно было бы обойтись, затеряются действительно необходимые. Кроме того, когда запретов слишком много, практически невозможно покарать каждое их нарушение, и потому складывается представление, что их можно безнаказанно нарушать.

По той же причине нельзя каждый запрет сопровождать очень строгой санкцией. Если одинаково строго караются разные по сте­пени вредности и опасности правонарушения, у преступника нет стимула воздерживаться от деяний более опасных. К тому же не­померно строгие наказания могут вызывать сочувствие общества к наказанному, породить широкое недоверие к справедливости за­конодателя, а также чрезмерно частое число смягчений наказаний судами при решении конкретных дел, что отрицательно сказыва­ется на авторитете закона. Но и недостаточно строгие санкции не­эффективны: если за уклонение от уплаты налогов или за причи­нение в результате промышленной деятельности вреда природе установлены относительно невысокие штрафы, недостаточен сти­мул для прекращения противоправного поведения.

Авторитетность права зависит от его стабильности.

Социальной целью права являются упорядочение, стабилиза­ция общественных отношений, создающая в обществе возможность прогнозирования, уверенность в завтрашнем дне. При господстве таких источников права, как санкционированный обычай или су­дебный прецедент, эта уверенность возникает сама собой, поскольку власти трудно переменить сегодняшний строй юридических отно­шений, образующих костяк правопорядка, на нечто совершенно новое, еще вчера непредсказуемое. Однако такие перемены вполне возможны в неправовых государствах (государствах с зыбким пра­вопорядком) и в государствах с правовыми системами, осно­ванными на законах и иных нормативно-правовых актах, завися­щих от государственной воли законодателя.

Стабильность связана с квалифицированностью и неторопли­востью законодателя, дающего общественному правосознанию воз­можность и время усвоить основные правовые предписания, не вно­ся в них частых, поспешных, непредсказуемых изменений. Пред-

сказуемость — одно из основных социальных ожиданий, возлагае­мых на законодателя обществом. Власть, постоянно меняющая свои собственные законы, обрушивающая на подданных лавину проти­воречивых указов, рано или поздно сталкивается с массовым не­верием в силу ее правовых предписаний. "Напрасно законы пи­сать, если их не соблюдать или ими играть как в карты, подбирая масть к масти, чего нигде на свете так нет, как у нас было, а отча­сти и еще есть", — говорилось в одном из бесчисленных указов Петра I.

Стабильности права в немалой степени содействуют система­тизация нормативных актов (особенно кодификация) или запись правовых обычаев в странах, где обычай выступал в качестве ис­точника (формы) права. Там, где источником права является до­говор (международное право), существуют специальные правила заключения и оформления договоров, затрудняющие их скоропа­лительную отмену.

Со стабильностью права связана проблема обратной силы за­кона.

Обратная сила закона противоречит сущности права, призван­ного регулировать будущее (а не оценивать прошлое) поведение людей. Установленные государством нормы представляют собой обещание в будущем решать определенные категории дел только обозначенным в законе способом; однако государство способно ме­нять эти решения, придавая законам обратную силу.

В процессе ликвидации феодального строя и развития граж­данского общества разработан ряд правил о недопустимости и, на­оборот, обязательности обратной силы закона.

С развитием гражданского общества, основанного на догово­рах, взаимных обязательствах, сделках граждан и других субъек­тов права, было признано, что в частноправовых отношениях при­дание регулирующему их закону обратной силы обернулось бы нео­боснованной выгодой для одной стороны этих отношений за счет другой стороны, внезапно пострадавшей от непредсказуемого из­менения закона. Поэтому в частноправовых отношениях не следует распространять действие нового закона на обстоятельства и факты, существовавшие до его принятия. Это правило было закреплено во французском Гражданском кодексе (Кодексе Наполеона) 1804 г.: "Закон устанавливает правила лишь на будущее время; он не имеет обратной силы".

Если в отношениях между частными лицами или объедине­ниями, регулируемых частным правом, закон устанавливает пра­вила лишь на будущее время, то в публичном праве закон может иметь обратную силу, если государство в чем-то улучшает право­вое положение лиц; он обязательно должен иметь обратную силу, если этим законом смягчается наказание (или взыскание) за ка-

Сущность права. Проблемы теории и философии права

Глава 3. Сущностные качества права

 

кое-либо правонарушение либо устраняется противоправность этого деяния.

Во многих странах, в том числе в нашей, с XIX—XX вв. не допускается обратная сила закона, ухудшающего правовое поло­жение человека или иных субъектов права. Так, во Всеобщей дек­ларации прав человека (1948 г.) и в Международном пакте о граж­данских и политических правах (1966 г.) закреплена недопусти­мость обратной силы уголовного закона, определяющего преступ­ность какого-либо деяния или отягчающего наказание¹. Законода­тельство многих стран содержит положения, аналогичные тому, что включено в ст. 57 Конституции Российской Федерации: "Законы, устанавливающие новые налоги или ухудшающие положение на­логоплательщиков, обратной силы не имеют".

Запрет обратной силы закона в таких и аналогичных ситуа­циях вытекает из сущности права: люди, их объединения и орга­низации, деятельность которых упорядочивается правом, должны иметь возможность предвидеть правовые результаты своих дей­ствий для того, чтобы действовать в рамках правопорядка. Мысль о возможности внезапного и непредсказуемого законодательного изменения правового положения участников общественных отно­шений к худшему способна резко ослабить активность, а то и во­обще парализовать социальную деятельность.

Поскольку право (закон) является обещанием государства ре­шать определенные категории дел заранее установленным обра­зом², закону, запрещающему какое-либо деяние, не должна при­даваться обратная сила уже по той причине, что право регулиру­ет волевое поведение людей, соизмеряющих свои поступки с их юридической оценкой (за что наказывать человека, если он не знал, что этот поступок когда-то будет запрещен?). По той же причине должно быть заранее известно, какое именно (в каких пределах) наказание или взыскание будет применено к тем, кто совершит именно такое правонарушение. Придание обратной силы закону, усиливающему наказание или взыскание, недопустимо потому, что социальное назначение и запретов, и санкций (угрозы за их нару­шение) состоит в том, чтобы повлиять на выбор той или иной ли­нии поведения (если бы знал, что будет караться столь строго, то не совершил бы).

Сложнее обосновать обязательность обратной силы закона, смягчающего наказания или ответственность за какие-либо пре-

¹ См.: Права человека. Основные международные документы. М., 1990.
С. 43—44, 137.

² Римский юрист Папиниан писал: "Закон есть общее (для всех) пред­
писание, решение опытных людей, обуздание преступлений, совершае­
мых умышленно или по неведению, общее (для всех граждан) обещание
государства" (Дигесты Юстиниана. С. 31).

ступления или иные правонарушения, либо устраняющего ответ­ственность за них¹.

В жизни любого государства некоторые деяния утрачивают общественную опасность или вредность в связи с изменением эко­номического строя (например, спекуляция — при переходе к рын­ку), политики (создание и деятельность оппозиционных политичес­ких партий — при допущении плюрализма), идеологии (религиоз­ное вольнодумство — при свободе совести). Наказание за такие де­яния, совершенные до отмены соответствующих запретов, выгля­дело бы как явно нелепый догматизм, подрывающий авторитет государства.

Если государство смягчило наказания за какие-либо деяния, то применение разных наказаний за одинаковые деяния на том лишь основании, что одни совершены до, а другие после смягче­ния закона, выглядело бы как мелочная мстительность государ­ства правонарушителю не столько за проступок, сколько по чисто формальным основаниям. Все это, вместе взятое, побуждает к ус­тановлению общего правила о применении менее строгих наказа­ний (после изменения закона) с идеологическими ссылками на гу­манность законодателя, что укрепляет авторитет государственной власти.

Авторитетность права зависит и от способов его создания. Древние законодатели ссылались на волю богов, на идеи справед­ливости. Правотворчество в форме санкционирования обычаев и создания прецедентов, как правило, облекалось в торжественные формы правосудия, сопровождалось подобающими ритуалами.

Как отмечено, процессуальные (процедурные) нормы и фор­мы в праве вообще играют большую роль. По мнению Н. Лумана, "легитимация через процедуру" дает возможность отделить нена­сильственное разрешение конфликта как легитимное от насиль­ственного, т. е. правовую форму от чистой власти². В современном представительном государстве гласность и сложность парламент­ской процедуры принятия или изменения закона (несколько чте­ний в палатах законодательного собрания, отлагательное вето гла­вы государства) призваны не только усовершенствовать первона­чальный законопроект и учесть позиции политических партий, если они существуют, но и довести до всеобщего сведения взвешенность и обоснованность принятого закона³.

¹ См.: Права человека. Основные международные документы. С. й4
(ст. 15 Международного пакта о гражданских и политических правах). См.
также ч. 2 ст. 54 Конституции Российской Федерации.

² См.: Хеффе Отфрид. Указ. соч. С. 107—109.

³ Невозможно согласиться с утверждением некоторых философов:
"Смысл парламента не в создании законов, а в "говорении" вокруг зако­
нодательства. Такое говорение может и должно быть известно обществу"
(Мусхелигивили Н. Л., Сергеев В. М., Шрейдер Ю. А. Ценностная рефлек-

Сущность права. Проблемы теории и философии права

Глава 3. Сущностные качества права

 

Для авторитетности нормативно-правового акта важно не толь­ко что (о чем) в нем сказано, но и как сказано и кем сказано.

Главное, конечно, содержание нормативно-правового акта — решение какой-либо социальной проблемы, юридические средст­ва и способы регулирования связанных с ней действий и отноше­ний. Но решения принимаются по-разному: одни — неожиданно, без подготовки общественного мнения, другие — после выступле­ния ряда средств массовой информации, социологических опросов, третьи — в результате всенародного обсуждения вариантов реше­ния или законопроектов. Наконец, решение может быть облечено в разные формы выражения государственной воли: нормативный акт субъекта федерации, приказ министерства, постановление прави­тельства, указ, федеральный закон. Как перспектива мыслится из­менение существующей или принятие новой конституции Консти­туционным Собранием.

Право авторитетно в обществе, если оно — надежная опора безопасности личности и имущества, гарантия спокойного труда и быта, общедоступный способ цивилизованного решения споров и конфликтов. Более всего авторитетность права определяется со­стоянием правопорядка — реальной возможностью осуществления прав и законных интересов членов общества, защитой их от пре­ступных посягательств, объективным, законным решением право­вых споров в судах, а в случае необходимости — принудительным исполнением невыполненных обязанностей, устранением противо­правных состояний, восстановлением нарушенных прав. Прочный правопорядок — наиболее эффективная и авторитетная форма нор­мального функционирования общества, воспроизводства и разви­тия свойственных ему отношений между людьми, их объединени­ями, обществом и государством.

Прочность правопорядка, а тем самым и авторитетность пра­ва зависят от способности законодателя своевременно учитывать новые отношения, порождающие споры и конфликты, нуждающи­еся в юридическом регулировании и защите. Эти явления, полу-

чая массовый характер, первоначально находят отражение в сред­ствах массовой информации, правоприменительной (судебной и ад­министративной) практике; задача законодателя состоит в том, что­бы достаточно оперативно воплотить в нормативных актах такие модели признания и защиты новых отношений и способов реше­ния связанных с ними споров, которые не потребуют слишком бы­строго изменения. Задача законодателя — ив том, чтобы своевре­менно отменять недействующие "мертвые нормы", уже не соот­ветствующие социальным отношениям, а потому содержащие не­нужную информацию, способную стать поводом для нелепых и бес­порядочных споров и конфликтов.

Стабильная, авторитетная, динамичная правовая система, обес­печенная соответствующим ей аппаратом судебных и других пра­воохранительных органов, — не единственно возможная, но наи­более эффективная форма упорядочения и динамики обществен­ных отношений.

сия и конфликты в разделенном обществе // Вопросы философии. 1996. № 11. С. 6—7). Справедливо подчеркивая значение долгих прений между представителями различных групп общества, а также парламентских про­цедур, упорядочивающих прения, авторы преувеличивают роль таких процедур в сглаживании разделенности общества: "Процедура — это ло­гика, вынесенная вовне, она создает для проявления разума социальный институт как своего рода "искусственный интеллект" (там же). К сожале­нию, практика показывает, что ряд поначалу дельных законопроектов в результате долгих прений и компромиссов искусственных парламентских группировок и их лидеров ухудшается, а то и вообще не становится за­коном. Там, где нет авторитетных и ответственных парламентских партий, парламентские процедуры должны дополняться институтами непосред­ственной демократии.

г

Глава 4. Право и общество

 

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ ПРАВО И ОБЩЕСТВО