Ресурсное обеспечение рыбохозяйственного комплекса в ретроспективе

Сырьевая база

Основные категории водных биоресурсов, осваиваемых Россией. Сырьевую базу отечественного рыболовства на 96% составляли запасы морских рыб, беспозвоночных (креветки, крабы, моллюск и иглокожие), млекопитающих, водорослей и морских трав. Объемы общих допустимых уловов (ОДУ) рыб пресноводных водоемов не превышали 3% возможного вылова, а продукция товарного рыбоводства составляла всего 1,2%.

Объемы ОДУ определялись для промысловых объектов внутренних морских вод, территориального моря, ИЭЗ и континентального шельфа Российской Федерации, а также в Каспийском, Азовском, Балтийском и Баренцевом морях, где промысловые запасы распределялись как в водах Росси, так и в водах сопредельных прибрежных государств. Объемы ОДУ таких видов биоресурсов утверждались и делились на национальные квоты в соответствии с решениями международных Комиссий по рыболовству.

В других районах Мирового океана водные биоресурсы были подразделены на:

- конвенционные, управление которыми осуществляли региональные междуна-родные организации (НЕАФК, НАФО – Северная Атлантика, АНТКОМ – воды Антарктики, ИККАТ – комиссия по тунцам Атлантического океана и др.);

- запасы в ИЭЗ зарубежных государств;

- запасы открытого океана (были пока нерегулируемые).

ОДУ конвенционных водных биоресурсов в Северо – Восточной Атлантике определялись на основе рекомендаций Международного совета по исследованиям Атлантического океана (ИКЕС), в Северо-Западной Атлантике – на основе рекомендаций Научного Комитета НАФО, аналогично в АНТКОМе, ИККАТ и др.

В ИЭЗ других государств национальные квоты России определялись согласно ежегодным Протоколам соответствующих международных Комиссий. Такие соглашения по рыболовству имелись с Мавританией и Марокко, в зонах которых отечественный флот мог добывать до 0,5 млн.т пелагических видов (мелкая ставрида, мелкая скумбрия, сардинелла, сардина, рыба-сабля и др.). С другими государствами России были доступны в основном небольшие обменные квоты (Гренландия, Исландия, Фарерские острова, Япония, КНДР). В нетрадиционных для российского рыболовства странах возможные квоты устанавливались экспертно.

В открытой части Мирового океана основными районами крупномас-штабного промысла являлись ЮВТО (Юго-Восточная часть Тихого океана) и ЮЗТО (Юго-Западная часть Тихого океана). Основной объект промысла – океаническая ставрида - с возможным уловом до 1,5 – 2 млн.т. Вылов СССР достигал 1,3 млн.т.

Водные биологические ресурсы морей, омывающих берега России, могли обеспечить вылов до 3,5-3,9 млн.т. По сравнению с серединой 90-х годов возможный вылов в начале XXI – го века снизился на 1-1,2 млн.т. Причина этого – снижение запасов основного ресурсообразующего вида – дальневосточного минтая. Если в середине 90-х годов его добывали 2,5 млн.т., то в 2002 и 2003 гг. – всего 0,84-1,0 млн.т. Такое резкое сокращении было связано с естественными колебаниями численности вида и подрывом запасов нерациональным бесконт-рольным промыслом. Аналогичная ситуация складывалась с запасами камчатского краба на Дальнем Востоке, объем ОДУ которого с 33 тыс.т уменьшился к 2005г. до 2,0 тыс.т.

Многие другие ценные объекты промысла были подорваны браконьерством вследствие отсутствия действенного контроля за промысловыми районами из-за нестабильной системы квотирования. К таким видам можно было отнести: креветку, равношипного, волосатого и синего крабов, осетровых, треску Дальнего Востока, ценных полупроходных рыб во внутренних морских водах (судак, лещ и др.).

Наряду с браконьерством, состояние запасов зависело от кормовой базы. Так, подрыв кормовой базы каспийской кильки гребневиком привел к резкому снижению запасов этого важного для региона объекта. Этому способствовало также резкое увеличение уловов кильки Ираном в 90-е годы.

Дальний Восток. Суммарный объем ОДУ в морях Дальнего Востока составлял около 3 млн.т. Состояние сырьевой базы Дальнего Востока характеризовалось стабилизацией запасов минтая в Охотском море и ростом запасов минтая в Беринговом море. Это позволяло обосновывать на 2005 г. суммарный вылов минтая в объеме 1,2 млн.т (50% от общего ОДУ). Запасы трески к концу XX-го века сократились по сравнению с 1996 г. в 2 раза и в 2005 г. Ее ОДУ предпола-гались на уровне 74 тыс.т. Запасы камбалы могли бы обеспечить в 2005 г.вылов в объеме 136 тыс.т, запасы терпуга – 78,0 тыс.т, а запасы сельди – 255 тыс.т, наваги – 38 тыс.т. Запасы командорского кальмара, которого добывали тралами, позволяли вылавливать ежегодно до 80 тыс.т. Сравнительно стабильны были запасы палтусов – 24 тыс.т. В последние годы XX-го века быстро наращивались объемы уловов сайры. Ее улов был возможен в объеме 200-270 тыс.т.

Лососи. Важнейшими для экономики прибрежных районов Дальнего Востока являлись запасы тихоокеанских лососей. Их освоение во многом зависело от оперативного изменения утвержденных объемов ОДУ.

К концу 1980-х годов прошлого века в России сложилась эффективная система ведения промысла тихоокеанских лососей. Эта система включала в себя проведение учетов численности основных стад на разных этапах жизненного цикла, оценку физиологического состояния рыб и разработку на этой основе промысловых прогнозов. Система включала в себя также определение промыслового усилия, контроль за плотностью заполнения нерестилищ и организацию рыболовства. Рыболовство в последние пять-семь лет начинало выходить на международный уровень эффективности. Система эта – уникальна, подобной нет ни в США, ни в Канаде. Доказательством ее эффективности являлся высокий уровень уловов. За последние 15-20 лет они возросли со 130-170 тыс.т до 190-230 тыс.т. На 2004 г. прогнозировался вылов 260 тыс.т. Эта система – результат труда нескольких поколений специалистов – рыбохозяйственников – являлась, как и сами лососи, национальным достоянием, которое надо беречь и приумножать.

К сожалению, к концу XX-го века сложилась такая ситуация, при которой стало невозможно пользоваться теми возможностями, которые предоставляла система. В этот период величина допустимого улова устанавливалась распоряжением Правительства России, после того как научные разработки проходили государственную экологическую экспертизу. Изменить установленную величину можно было лишь на основании нового распоряжения Правительства. Потребность же в изменениях ежегодно возникала неоднократно, поскольку окончательную корректировку величины вылова возможно обосновывать лишь за две недели до начала прибрежного промысла после проведения учета лососей, идущих из открытого моря к берегам. Так, вначале XXI-го века в связи с мощными подходами горбуши к североохотоморскому побережью (Магаданская область) было подготовлено обоснование на увеличение ее вылова на 2700 т. Однако длительное согласование и утверждение представленного обоснования не позволило реализовать выделенные квоты. В результате в реках Магаданской области было отмечено почти двукратное переполнение нерестилищ горбуши, что могло привести к падению уровня ее воспроизводства в самом ближайшем будущем.

До 2001 г. вопросы оперативного изменения величины допустимого вылова решались на местах наукой и рыбоохраной.

В целях соблюдения принципов рационального рыболовства на промысле лососей необходимы такие законы и подзаконные акты, которые позволяли бы принимать решения на местах и вносить изменения в величину допустимого изъятия в течение 1-2 суток.

К числу слабо или неиспользуемых объектов промысла в морях Дальнего Востока относятся макруросы, акулы, скаты, мойва, песчанка, а также пелагические кальмары. Вылов последних мог достигать 250-450 тыс.т. Однако из-за отсутствия специализированного флота и низкой рыночной стоимости они не использовались.

Северная Атлантика. Традиционные районы промысла России в этом бассейне в последние годы обеспечивали вылов в объеме до 0,8-1,0 млн.т. Это, прежде всего, совместные с Норвегией запасы трески, пикши, палтуса, окуня, сайды, мойвы, креветки и камчатского краба, а также конвенционные запасы сельди, скумбрии, окуня, путассу.

Основную ценность представляли запасы трески и пикши. Ожидался рост их запасов и увеличение объемов ОДУ трески до 240 тыс. т. Запас мойвы в последние годы не обновлялся. Запасы камчатского краба позволяли ежегодно добывать 2-3 млн. экз. промысловых самцов.

В рассматриваемый период не квотировалась путассу и Россия могла реально довести свой вылов до 360-450 тыс.т. Сельдь могла обеспечить вылов в 2005 г. 118 тыс.т, скумбрия и окунь – 35 тыс.т и 45-50 тыс.т соответственно.

В Северо-Западной Атлантике запасы находились в депрессионном состоянии и здесь национальные квоты России были небольшие – палтуса – 3,25 тыс.т, окуня – 2,5 тыс.т и макруруса – 0,1 тыс.т.

Во внутренних морях России был возможен вылов до 250-280 тыс.т. В Балтийском море в начале XXI-го века освоение составило: салаки и шпрота – 41 тыс.т, трески – 3,7 тыс.т, речной камбалы – 1,4 тыс.т, тюрбо – 0,03 тыс.т, лосося – около 4 тыс.экз. В последующем ожидалось увеличение объемов ОДУ этих объектов и рост вылова Россией трески до 4,5 тыс. т, салаки и шпрота - до 66 тыс.т, пресноводных и полупроходных - до 8,5 тыс.т. Вылов камбалы должен был сохра-ниться в прежнем объеме.

Азово-Черноморский бассейн. В начале XXI-го века вылов мелких пелагических видов не превышал 40% ОДУ и составил по хамсе, тюльке и шпроту соответственно 7,2; 9,8; 21 тыс.т. Кроме того, было, добыто 850 т пиленгаса. Официальный вылов осетровых – 8 тонн.

В 2005 г. объемы ОДУ мелких пелагических рыб (хамсы, тюльки, шпрота) предполагались соответственно 15, 40 и 50 тыс.т; бычков – 7,5 тыс.т; пиленгаса – 3,5 тыс.т; осетровых для воспроизводства – 30 т (20 т – осетр и 10 т – севрюга). Можно было вылавливать около 4 тыс. т морских рыб (катран, мерланг и других), а также до 3 тыс. т полупроходных рыб.

Каспийское море. Вылов в начале XXI-го века в этом море сократился по сравнению с 2000г. в 2 раза в основном за счет сокращения вылова кильки. В 2005г. суммарный ОДУ намечался на уровне 90 тыс. т, из них килька – 31 тыс. т, сельдь – 9 тыс. т, полупроходные и речные рыбы – 49,8 тыс. т. Из этой группы заметно должна уменьшиться доля леща. Запасы сома, щука, воблы и судака будут находиться на низком уровне. Запасы осетровых позволяли в 2005г. рекомендовать к вылову до 1000т.

Мировой океан. К югу от Северной Атлантики традиционная сырьевая база советского рыболовства находилась в высокопродуктивных районах у Северо – Восточной и Юго-Восточной Африки: у берегов Марокко, Мавритании, Намибии и Анголы.

В рассматриваемый период рыболовные соглашения, заключенные с Марокко и Мавританией, позволяли России наращивать свой вылов до 0,5 млн. т. К сожалению, это была в основном мелкая пелагическая рыба: мелкая ставрида, мелкая скумбрия, сардина, сардинелла. Поэтому крупномасштабный промысел требовал госдотаций для предприятий, работавших в этих зонах. Формы последних могли быть различными: налоговые льготы, снабжение топливом по цене его себестоимости и др.

Другим крупным районом океанического промысла являлся «ставридный пояс» в южной части Тихого океана, где обитала океаническая ставрида. В 80-х годах ее запас достигал 20 млн. т, а вылов СССР – 1,3 млн. т.

Исследования России в этом районе показали, что запас находился в хорошем состоянии и был способен обеспечивать вылов до 1,5 - 2 млн. т и больше.

В водах Антарктики, согласно решениям АНТКОМ, устанавливались суммарные объемы ОДУ для криля и рыб без их разбивки на национальные квоты. Это – район, где СССР ранее добывал до 0,5 млн. т криля и до 100 тыс. т рыбы. Организация здесь крупного промысла также требовала госдотаций для предприятий, способных возобновить его. Потребности России в кормовой муке были огромны и вместо ее закупок за рубежом при организации госзаказа на ее поставку в России промысел этих ресурсов можно было бы организовать в ближайшие годы.

Мировое рыболовство: состояние и проблемы. Главные тенденции и исторические пути развития рыбной промышленности и хозяйства в мире, а также масштабы эксплуатации биологических ресурсов гидросферы формировались под воздействием запросов общественного развития.

В глобальном аспекте рыбохозяйственный комплекс рассматривался с двух позиций: во-первых, как источник продовольствия и, во-вторых, как способ получения средств к существованию.

Как известно, с быстрым ростом численности жителей нашей планеты все более обостряется проблема продовольствия, в частности, обеспечения населения белками животного происхождения, которые являются исключительно важным компонентом в балансе питания и жизнеобеспечения человека. Качественное питание достигается при обеспечении ежесуточной нормы потребления животных белков на уровне не менее 49 г, удовлетворительное – от 49 до 15 г и недостаточное – менее 15 г.1). Материалы ФАО свидетельствуют о том, что в 80-х и начале 90-х годов свыше 60% населения развивающихся стран фактически потребляли животного белка на уровне не менее 15 г. В общем балансе потребления животных белков доля рыбных белков в разных странах колебалась от 10 до 70%.

Определяющим фактором служил опережающий рост численности населения Земли по сравнению с ростом производства продуктов питания животного происхождения. Так, если ранее для удвоения численности населения планеты потребовалось 800 лет (с IX до XVII в.), то в XX в. это осуществилось всего за 60 лет. Например, в 1900 г. число жителей Земли составляло 1,5 млрд. чел., в 1960 г. – уже 2,9 млрд., в 1980 г. оно достигло 4,2 млрд. чел., а к началу 2000 г. по сравнению с 1900 г. увеличилось более чем в 4 раза. На 2050 г. демографы прогнозировали численность населения Земли на уровне 10 млрд. чел.

В обозримом будущем, безусловно, можно было ожидать, что научно-технический прогресс в агропромышленном комплексе позволит значительно повысить эффективность производства продовольственных товаров и существенно улучшить питание населения. Вместе с тем для всего мирового сообщества очевидно, что огромные потенциальные возможности в производстве белков животного происхождения кроются в рациональном и в то же время эффективном использовании биологических ресурсов гидросферы, и прежде всего Мирового океана.

Сложившиеся представления о запасах водных биологических ресурсов Мирового океана и их практическом вовлечении в хозяйственный оборот сформировались в результате, как исторического развития, так и комплексного изучения этих ресурсов и среды их обитания.

Морское рыболовство, получив первоначальное развитие во второй половине XIX в. – в начале XX в. в северных частях Тихого и Атлантического океанов, к концу XX-го века охватило практически все продуктивные районы Мирового океана. Успехи научно-технического прогресса и развитие производительных сил прибрежных стран, наряду с ростом спроса на белковые продукты животного происхождения, обусловили бурное развитие мирового промышленного рыболовства со второй половины XX столетия. За период 1900-1938 гг. мировой вылов увеличился с 4 до 21 млн. т. Довоенный же уровень общего вылова удалось достичь только в 1950 г. (21,1 млн.т).

Затем (1950-1970 гг.) наблюдалось бурное развитие рыболовства и скачкообразное нарастание уловов6 в 1960 г. – 40 млн.т, в 1970 г. – 70,8 млн.т. В последующий период (1971-1985 гг.) темпы роста уловов водных биоресурсов существенно снизились ( в 1975 г. уловы составили 72, в 1980 г. – 75,5, в 1985 г. – 86,4 млн.т). Следует заметить, что на этот этап развития пришлось резкое изменение международного морского правопорядка в связи с установлением многими прибрежными странами обширных экономических зон в наиболее биопродуктивных шельфовых районах Мирового океана. В 90-е годы происходили значительные изменения в направленности и результативности усилий человечества по использованию биопродуктивных возможностей обитателей гидросферы нашей планеты. До 2000 г. для мирового рыболовства было характерно дальнейшее увеличение уловов при снижении годовых темпов прироста: с 7,7% в 1970г. и 2,2% в 1990 г. до 0, 8% в 1997 г. В последующие годы после уменьшения уловов в 1998 г. отмечался снова прирост их. В 2000 г. по сравнению с 1999 г. уловы увеличились на 3,2%. Наиболее высокий уровень добычи гидробионтов – 131 млн. т. – был достигнут в 2000 г. (табл.75).

 

Таблица 75. Динамика мирового вылова рыбы и нерыбных объектов промысла в морских и внутренних водоемах и производства продукции из аквакультуры, тыс.т

 

Годы	Вылов	Аквакультура	Всего

 

За период 1990-2000 гг. общемировой объем продукции рыболовства увеличился на 33,4 млн. т, или на 34%. Основная часть прироста приходилась на продукцию аквакультуры – 22,4 млн.т, или 67,1% общего прироста.

Продукция аквакультуры в течение 90-х годов росла постоянно – среднегодовой темп прироста за этот период составил 24,7%.

В 1998 г., по данным ФАО, уровень мировых уловов гидробионтов снизился на 3,9% и не превышал 118,1 млн. т. Падение общих объемов произошло в основном за счет океанического рыболовства в результате негативного влиянии на промысловую деятельность в Южной Америке природного явления Эль-Ниньо. Объем производства продукции аквакультуры за этот период увеличился на 6,6%.

Несмотря на продолжающееся увеличение вылова, во многих районах остается сложной проблема, связанная с переэксплуатацией рыбных запасов как результат превращения промысловой мощности за счет излишнего капиталовложения. Эффективное управление промыслов по-прежнему являлось важнейшей проблемой в области стабилизации и восстановления биомассы запасов, а также повышения показателей эффективности их использования. Чтобы достичь этого, по мнению специалистов ФАО, важно, чтобы страны создавали соответствующую инфраструктуру для управления своим рыбным промыслом и привели свои возможности в области управления в соответствие с теми требованиями, которые были отражены в Кодексе ФАО по ответственном рыболовству и других международных документах.

Активное развитие добывающего флота, отсутствие эффективной системы регулирования лова привели к сокращению промысловых запасов многих традиционных видов гидробионтов в результате резкого увеличения пресса на водные биоресурсы. Попытки сдержать рост добывающих мощностей на флоте в глобальном масштабе были обречены на неудачу, в том числе в связи с трудностями действенного учета, контроля и регулирования промысла в открытых водах. Как показывает международная практика, в рамках экономических зон отдельных стран эти проблема в известной степени разрешима. Об этом свидетельствовал взятый курс рядом стран на ограничение размеров и других параметров судов, ведущих промысел в их экономической зоне. Ограничения были введены не только по типам и производственной мощности судов. Но и по видам применяемых орудий лова и срокам ведения промысла тех или иных видов водных биоресурсов. При этом промысел отдельных видов гидробионтов в экономических зонах некоторых стран объявлялся исключительной привилегией национальных компаний.

Современный промышленный лов гидробионтов, который велся практически в течение всего года, входил в серьезное противоречие с имевшимися объемами живых ресурсов моря и вели к неблагоприятным, а подчас необратимым последствиям.

Следует подчеркнуть, что сырьевая база рыболовства не остается постоянной в пространстве и времени, она формируется в обширных зонах Мирового океана и внутренних водоемах. Весь ареал обитания, в котором протекают жизненно важные процессы, представляет собой единое биологическое целое, которое с точки зрения рационального рыболовства требует проведения единой государственной политики в области изучения, охраны, воспроизводства и использования водных биоресурсов.

Уже в начале 80-х годов возникла так называемая проблема в области устойчивого развития рыболовства. Если в самом начале она имела чисто биологический смысл, то очень скоро вобрала в себя среду обитания гидробионтов, а позднее – и экономику регионов. Решение данной проблемы потребовало поиска компромисса между сохранением запасов гидробионтов и потребностями промышленности.

Тезис Н.М. Книповича о том, что неисчерпаемых запасов в природе не существует, в рассматриваемый период как нельзя более актуален. Ослабление роли государства в сохранении и рациональном использовании водных биоресурсов подвергал угрозе истощения национального богатства прибрежных стран, в том числе России.

Для многих морских видов в последние годы был достигнут предел их вылова. Старая идея – каждый может иметь свободный доступ к любым ресурсам Мирового океана – в настоящее время все более подвергается критике, на смену ей приходит иной принцип – необходимость бережного управления водными биоресурсами и их рациональная эксплуатация.

Прибрежные государства постепенно стали ужесточать ограничения на добычу рыбы в своих водах, стремясь сохранить запасы, необходимые для то, чтобы уберечь от экономического и социального упадка рыбацкие поселения.

В прибрежной зоне рыболовства во многих странах были введены меры по снижению промысловых усилий на ограниченные ресурсы, в сохранении которых были заинтересованы все. Определенное развитие получили предложения по введению охраняемых морских районов, распространению закрытия отдельных районов. Так, в прибрежной зоне Англии был закрыт траловый лов судами длиной более 20 м, но разрешен промысел, например, ярусами, сетями или ловушками. Организация закрытия для промысла обширных акваторий служила определенным амортизатором для неблагоприятного воздействия возможных переловов промысловых запасов в открытом море, а более строгие правила доступа к запасам прибрежной зоны создали необходимые предпосылки для защиты в первую очередь молоди рыб.

Серьезной проблемой при этом оставалось участие в управлении рыбными запасами каждого судовладельца и рыбака, для которых чаще всего дилемма между прибылью и сохранением запасов решилась в пользу первой. При этом поиск путей противодействия «черному» рынку торговли гидробионтами, пойманными сверх национальной квоты, во многих государствах шел в направлении уточнения отношения рыбаков к ресурсам как к собственности, от которой зависело их благополучие не только сегодня, но и в будущем.

Все эти вопросы как никогда были актуальны и для России, где проблема, связанная с неучтенной официальной статистикой вылова, стояла гораздо острее, чем в развитых странах. Россия постепенно меняла отношение к экономической политике в области рыболовства. Вся работа иностранного флота в отечественных водах отныне стала подчиняться законам формирующейся рыночной экономики. Разрабатывались и внедрялись в практику новые принципы и нормы в области внешнеэкономической деятельности. Практически была ликвидирована практика широкого доступа к отечественным ресурсам на бесплатный или взаимной основе.

Кроме регулирования количества промысловых судов и промысловых участков, в ряде районов были установлены соответствующие сезоны лова отдельных видов рыб. Практически по всем районам определялись общие допустимые объемы вылова водных биоресурсов по видовому составу; предпринимались серьезные меры по совершенствованию системы отчетности (в том числе путем расширения компьютеризации управленческого процесса в области вылова гидробионтов).

Однако необходимо было признать и существующие реалии – нельзя иметь в одном и том же месте и продуктивное рыболовство, и биологическое разнообразие, и малонарушенные донные экосистемы. Последние требования несовместимы с первыми. Она могут быть выполнены только при закрытии района для промысла или ограничении активных способов лова. Они должны в обязательном порядке применяться в местах размножения объектов промысла, а также в заповедниках. Сегодня нет альтернативы снижению негативного воздействии на экосистемы при донном траловом лове, если мы хотим сохранить ценные виды гидробионтов. Поэтому вопрос заключался не в том, как сохранить морскую среду нетронутой, а в том, как эксплуатировать водные биоресурсы разумно, в условиях обеспечения устойчивого рыболовства. При этом, несомненно, задача сохранения рыбных запасов в конкретных районах промысла нередко вступала в противоречие с развитием рыболовства, в первую очередь в части максимизации прибыли, чему, например, в России в немалой степени «способствовало» отсутствие действенной государственной поддержки отрасли.

В рамках мероприятий по защите окружающей среды во многих странах мира проводятся исследования, позволяющие добиться снижения прилова морских млекопитающих при добыче основных объектов промысла, который особенно высок при промысле креветки. Применение более совершенных орудий лова и принятые меры в последние годы снижали попадание морских млекопитающих (китов, дельфинов) и акул в прилов на 80%.

Одним из проявлений политики сохранения водных биоресурсов является принятие ОДУ, как на национальном, так и на международном уровнях. В ЕС ОДУ впервые были приняты в 1983 г. при определении и распределении квот на промысел сельди, трески, пикши, скумбрии в Северном море.

В 1998 г. Европейская комиссия по рыболовству предложила на основе результатов последних исследований экспертов и Консультативного комитета существенно пересмотреть в сторону уменьшения ОДУ по большинству объектов промысла. Сокращение величины ОДУ коснулось добычи в отдельных районах таких видов рыб, как треска, мерланг, сельдь, камбала, сайда, хек и др.

Все бо́льшее распространение получила практика заключения международных конвенций по промыслу ряда видов водных гидробионтов в некоторых районах Мирового океана. В этих документах, как, например, по окуню моря Ирменгера и Северо-Атлантического хребта, определяются размеры ежегодной квоты на вылов и распределение ее между странами.

Несмотря на сокращение водных биоресурсов большинства районов Мирового океана, по мнению экспертов ФАО, в рассматриваемый период еще существовали регионы и промысловые виды, запасы которых недостаточно эксплуатировались. К ним можно было отнести мерлузу Южной Атлантики, некоторые виды ставриды, сардин, мелкие пелагические рыбы в водах Мозамбика, Сомали и т.д.

В течение последних 15 лет рост мировых уловов был связан в основном с увеличением добычи промысловых объектов с низкой стоимостью. Например, доля таких видов рыб, как минтай, ставрида, сардинелла, сардина, анчоусы, составляла более четверти мирового вылова, а их стоимость не превышала 6% общей выручки от реализации его. На долю 13 самых ценных видов рыб и беспозвоночных, таких как лососевые, тунцы, треска, кальмары и креветки, приходилось около 80% стоимости мирового улова. При этом большая часть запасов этих видов гидробионтов находилась под чрезмерным давлением промысла. Несмотря на жесткие правила регулирования добычи, их запасы, а, следовательно, и уловы продолжали сокращаться, вызывая рост цен на них.

На уменьшение размеров промысловых запасов оказывал влияние не только чрезмерный промысел, который в последние годы благодаря мерам, предпринимаемым правительствами большинства прибрежных стран, был существенно ослаблен, но и изменение климатических и гидробиологических условий в районах промысла. Так, циклы в динамике запасов дальневосточных сельдей практически согласовывались с близкими по продолжительности изменениями климатологических процессов в северо-западной части Тихого океана. Последние вызывали ландшафтные изменения в экосистемах пелагиали дальневосточных морей и соответствующие перестройки в структуре сообществ гидробионтов и численности доминирующих видов рыб.

Нельзя было считать неожиданным и снижение уловов трески в Баренцевом море, так как промысловый и нерестовый запасы трески в рассматриваемый период имели тенденцию к уменьшению и на начало 2000 г. составляли, по оценке ВНИРО, 1,5 млн. т и 0,3 млн. т соответственно, что было ниже среднемноголетнего уровня (2,4 и 0,6 млн. т). Такой низкий уровень запасов был обусловлен в первую очередь интенсивным промыслом в предшествующие годы и уменьшением темпов роста рыб в результате ограниченности кормовой базы, вследствие того, что тепловое состояние вод Баренцева моря в последние годы было ниже нормы. При этом данная ситуация должна сохраниться и в 2000-2003 гг. Норвегия, ужесточая контроль за промыслом трески, по существ пыталась де-факто исправить ситуацию, связанную с увеличением ОДУ по треске, так как снижение ОДУ, согласованное с Россией, она считала невозможным.

Важное место в развитии мирового рыболовства занимал экспедиционный промысел в открытых районах Мирового океана и экономических зонах прибрежных государств. Этот вид промысла достиг своего пика в середине 70-х годов, когда уловы составили около 10 млн. т, из которых на долю СССР приходилось свыше 5 млн. т.

После введения экономических зон страны, практиковавшие экспедиционный промысел, вследствие вынужденного ухода из прибрежных зон иностранных государств, начали интенсивное освоение запасов открытых районов Мирового океана. В результате, после некоторого падения уловы экспедиционными флотами в 1990 г. превысили 9 млн. т, что соответствовало 10,5% общемировых морских уловов. Основу этого промысла составляла добыча минтая и кальмара в северной части Тихого океана, ставрида – в ЮВТО, кальмара и путасу – на Патагонском шельфе, тунцов – в Индийском океане.

В конце XX-го века мировой экспедиционный промысел велся главным образом в экономических зонах развивающихся стран. Наиболее активен в этой области рыболовства был Евросоюз, который имел ряд соглашений с другими странами по взаимному промыслу в зонах, вводу судов в зоны прибрежных государств на условиях импорта из этих стран различного рода товаров, а также соглашений, в соответствии с которыми ЕС вводил суда в зоны других государств, как правило, развивающихся, на условиях оплаты. Всего ежегодный уровень платежей ЕС за право промысла составлял 350 млн. долл. США.

Япония традиционно ассигновала значительные средства малому прибрежному сектору рыболовства, а не крупным компаниям, ведущим экспедиционный промысел. Однако ситуация изменилась и значительные субсидии предоставлялись судовладельцам, которые вели экспедиционный промысел тунцов, кальмара и осьминогов в водах развивающихся стран. Агентство рыболовства Японии ежегодно ассигновало 100 млн. долл. США на право допуска судов. Еще 100 млн. долл. шло на помощь рыболовству этих стран с целью обеспечения гарантированного стабильного доступа. Вместе с тем правительство Японии не стремилось спасать весь экспедиционный флот. Так, лишенный государственной поддержки флот, который раньше вел промысел минтая и лосося в водах США и России, к концу XX-го века, значительно сократился. Весь экспедиционный флот, количество судов которого в 1975 г. превышало 700 ед., в 1997 г. насчитывал всего 250 судов. Наиболее резко уменьшилось количество крупнотоннажных судов – со 127 в 1990 г. до 35 в 1997 г.

Особое место среди главных рыболовных держав, осуществляющих экспедиционный промысел, занимал Китай. Он оставался единственным государством, которое проводило политику постоянного расширения этого вида промысла: количество судов буквально с нуля в 1990 г. возросло до 300 судов в 1997 г., а уловы за это же период увеличились с 20 до 500 тыс. т.

В конце XX-го века суда КНР вели промысел в Тихом и Индийском океанах, а также в Атлантике, главным образом у берегов стран Западной Африки, заполняя вакуум, возникший в каждом регионе после ухода судов бывших социалистических стран. Экспедиционный промысел тунца осуществлялся в основном в южной части Тихого океана, в Индийском океане. Объемы добычи его возросли с 2 тыс.т в 1991 г. до 20 тыс.т в 1997 г. С целью форсирования развития этого вида промысла правительство предоставляло государственным компаниям суда, право беспошлинного приобретения промыслового вооружения, оказывало финансовую помощь островным государствам, обеспечивало свой флот иностранной валютой.

По имеющейся информации, общие платежи за право допуска экспедиционных флотов ЕС, Японии, КНР, США, Тайваня и Республики Кореи суммарно составляли около 750 млн.долл. США. В целом же мировой улов судами экспедиционного промысла сократился до 5 млн.т в год, или до 6% общих морских уловов.

Обнадеживающим, хотя и несколько парадоксальным, являлся тот факт, что при общем сокращении уловов России за период 1992-1998 гг. с 5,6 до 4,5 млн.т уловы в экономических зонах иностранных государств за эти годы уменьшились только с 1,2 млн.т до 853 тыс.т и составляли около 20% от общего вылова. Российский промысел в экономических зонах иностранных государств осуществлялся на основе межправительственных соглашений (476 тыс.т) и на коммерческой основе (377 тыс.т в 1998 г.). Более серьезным и даже обвальным являлось сокращение российских уловов в открытой части Мирового океана – с 404 до 99 тыс.т. Такое значительное сокращение было вызвано как экономическими причинами (в первую очередь промысел в ЮВТО), так и ужесточением регламентации промысла в открытых районах Мирового океана.

Таким образом, среди основных факторов, препятствующих достижению и поддержанию уровня устойчивого промысла в Мировом океана, можно выделить следующие:

· использование избыточного промыслового усилия, не соответствующего состоянию ресурсов и вызывающего уменьшение многих рыбных запасов ниже того уровня, который позволяет осуществлять эффективное и устойчивое рыболовство в долгосрочной перспективе;

· выброс части улова в море и другие отходы в рыболовстве;

· деградация окружающей среды, в том числе водной, в прибрежных зонах.

Первый фактор напрямую был связан с открытым и свободным доступом к большинству запасов, которые использовались многими сообществами рыбаков, не проявлявшими заинтересованности в их рациональной эксплуатации. Второй фактор являлся следствием коммерческой незаинтересованности рыбаков в части улова и прилова, несовершенства орудий лова и неэффективности управления рыболовством.

Не существовало простого решения проблемы, связанной переловом. В то же время всеми в большей степени признается, что в экономически развитых странах, ведущих интенсивное рыболовство, включение в решение этой проблемы рыночно ориентированной стратегии контроля за промысловым усилием оказывается более эффективным, чем другие подходы. К сожалению, первые результаты правительственных мер в прибрежных странах по снижению перелова имели много негативных моментов: безработица среди рыбаков, уменьшение поставок рыбных товаров и рост цен на них. И, тем не менее, несмотря на имеющиеся трудности, правительства стремились осуществлять регулирование промыслового усилия. Эксперты АО считали, что если управление рыболовством не будет существенно улучшено, ежегодные морские уловы могут вскоре сократиться примерно на 10 млн.т. До недавнего времени падение объемов улова объектов промысла компенсировалось эксплуатацией запасов других видов водных биоресурсов. Для большинства высокоценных видов объектов это стало сделать невозможно.

Такая оценка роли управления в рыболовстве потребовало разработки «ноу-хао» в области управления, в том числе усиление роли региональных организаций в управлении рыболовством.

Проблема, связанная с уменьшением выброса части улова, также не имела очевидного и простого решения, хотя выбросы являлись огромным резервом повышения эффективности рыбоводства (25-30% общих уловов).

Наибольшая угроза устойчивости ресурсам рыболовства во внутренних и прибрежных водах состояла в деградации окружающей среды – третий фактор, сдерживающий достижение устойчивости промысла в мире. Загрязнение воды, уничтожение естественной среды, забор воды и негативное воздействие на биоразнообразие гидробионтов продолжало увеличиваться.

К другим важным проблемам, требующим решения, относятся:

1) создание органов управления водными биоресурсами и его совершенствование, особенно на малых водоемах, с целью сохранения биоразнообразия;

2) улучшение контроля за доступом к ресурсам и повышение уровня общественной ответственности в управлении;

3) включение рыболовства на внутренних водоемах в оценку и управление многовидовым использованием водных биоресурсов;

4) повышение значимости рекреационного рыболовства;

5) необходимость создания международных механизмов по комплексному управлению и системы устойчивого использования и сохранения генетических ресурсов водных животных.

Указанные выше проблемы в области развития рыболовства привели к тому, что реальные перспективы увеличения продовольственных поставок рыбных товаров стали связываться с производством продукции аквакультуры, в том числе с расширением использования технологий последней для поддержания достигнутых объемов рыболовства.

Значительных достижений в области аквакультуры добились Китай, Норвегия, Япония, Индонезия, Индия, Республика Корея и КНДР (табл. 76).

 

Таблица 76. Мировой вылов рыбы и нерыбных объектов ведущими странами мира в 1985-1998гг. (без водорослей), тыс. т

 

Страна	1985г.	1990г.	1995г.	1996г.	1997г.	1998г.
Китай,
всего
добыча
аквакультура
Япония,
всего
добыча
аквакультура
США,
всего
добыча
аквакультура
Россия,
всего
добыча
аквакультура
Перу,
всего
добыча
аквакультура
8Индонезия,
всего
добыча
аквакультура
Чили,
всего
добыча
аквакультура
Индия,
всего
добыча
аквакультура

 

В структуре аквакультуры, помимо рыбы, удельный вес которой составляет более 50%, доминировали водные растения, моллюски и ракообразные. Среди выращиваемых пресноводных рыб особо выделялись карповые – толстолобик, зеркальный карп, белый амур. Кроме того, существенную роль в аквакультуре играли лососевые, тиляпии и сомовые. Основой производства ракообразных являлись креветки. Среди культивируемых моллюсков наибольшее значение имели устрицы и морской гребешок.

С начала 80-х годов активизировались работы по выращиванию атлантического лосося; здесь лидирующие позиции принадлежали Норвегии.

Третье место в аквакультуре после карповых и лососевых занимали тиляпии, созревание которых завершается уже к 6-ти месячному возрасту. Они всеядны, что существенно снижало остроту проблемы, связанной с кормами.

Одним из самых идеальных и перспективных объектов аквакультуры являлся осетр, прежде всего из-за его чрезвычайной приспосабливаемости к окружающей среде. И если до 1991г. осетр выращивался в основном в СССР, то в настоящее время главные производители его – Италия и США.

Вклад рыбоводства во внутренних водоемах, в особенности промышленного, в продовольственную безопасность был весьма существенный, поскольку реальные уловы могли составлять 15 млн. т в год и фактически все направлялись непосредственно в производства продуктов питания.

Несмотря на определенное снижение темпов прироста продукции из объектов аквакультуры, в последние годы XX-го века они оставались достаточно высокими: в 2000г. – 5,9%, в 2001г. – 6,0% (табл. 77).

 

Таблица 77. Динамика объемов добычи гидробионтов и производства продукции из объектов аквакультуры ведущими странами мира в период 1999-2001 годы тонн

 

Страны	место	1999г.	место	2000г.	место	2001г.
Мировой улов, всего		136.721.423		141.109.629		140.769.668
в т. ч.: добыча		93.601.896		95.439.820		92.356.034
Аквакультура		43.119.527		45.669.809		48.413.634
Китай, всего		47.284.209		49.431.536		50.739.940
в т. ч.: добыча		17.240.032		16.987.325		16.529.389
аквакультура		30.044.177		32.444.211		34.209.551
Перу, всего		8.436.929		10.665.432		7.995.519
в т. ч.: добыча		8.428.601		10.658.620		7.986.103
аквакультура		8.328		6.812		9.416
США, всего		5.228.325		5.123.583		5.405.404
в т. ч.: добыча		4.749.646		4.745.321		4.944.406
аквакультура		478.679		428.262		460.998
Япония, всего		6.509.485		6.263.117		6.032.855
в т. ч.: добыча		5.194.186		4.971.412		4.719.152
аквакультура		1.315.299		1.291.705		1.313.703
Индонезия, всего		4.869.908		5.063.418		5.280.579
в т. ч.: добыча		3.986.919		4.069.691		4.203.830
аквакультура		882.989		993.721		1.036.749
Чили, всего		5.306.022		4.725.218		4.428.777
в т. ч.: добыча		5.050.528		4.300.160		3.797.143
аквакультура		305.494		425.058		631.634
Продолжение таблицы 77
Индия, всего		5.606.964		5.684.500		5.965.230
в т. ч.: добыча		3.472.150		3.742.296		3.762.600
аквакультура		2.134.814		1.942.204		2.202.630
Таиланд, всего		3.645.779		3.643.128		3.605.44
в т. ч.: добыча		2.952.008		2.911.173		2.881.316
аквакультура		693.771		731.995		724.228
Россия, всего		4.212.173		3.950.667		3.718.772
в т. ч.: добыча		4.141.158		3.973.535		3.628.323
аквакультура		71.615		77.132		90.449

Источник:

1. Мировые уловы рыбы и нерыбных объектов промысла за 1999-2001гг. – М.: ВНИРО. – 2003.

2. Мировое производство аквакультуры в 1999-2001 гг.- М.: ВНИРО.-2003.

 

Рекреационное рыбоводство, которое часто являлось и промышленным, могло обеспечивать уловы до 2 млн. т в год. Выращивание растительноядных рыб продолжало доминировать в аквакультуре, уступая лишь культивированию моллюсков и водорослей. Развитие фермерских рыбоводных хозяйств, вызванное первоначально потребностями местных рынков, все больше шло в направлении снабжения городского населения белковой пищей стран с низкими доходами и пищевым дефицитом.

Во многих развивающихся странах имелись значительные резервы для повышения вклада внутреннего рыбоводства (аквакультуры) в обеспечение населения продовольствием. Большинство рыбаков и фермеров пока не получали доступа к технической информации, необходимой для активизации их деятельности. Роста производства рыбной продукции можно было бы достичь также путем расширения, интенсификации, развития различных форм и широкого внедрения рыбоводства в существующие схемы использования земли и воды. Создание возможностей для стажировки, консультаций и обучения производителей рыбных товаров будет способствать успешному развитию этого.

Дальнейшее развитие аквакультуры может быть обеспечено совер-шенствованием технологии в использовании ресурсов, интеграцией ее с другой деятельностью и освоением дополнительных площадей.

Как аквакультура, так и рыболовство во внутренних водоемах страдали от неудовлетворительной организационной и законодательной базы, а в ряде случаев непризнания их в качестве легитимных пользователей земельных и водных ресурсов. Многие руководители были не осведомлены относительно преимуществ и проблем этих секторов. Основная задача в будущем – это дальнейшая активизация участия производителей рыбных товаров и соответствующих государственных органов в финансировании и управлении бассейнами рек и озер и прибрежных районов должно распространяться и на рыболовство, и аквакультуру.

В мировом вылове в 90-х годах доминирующую роль играла КНР – 38,03 млн. т в 1998 г. (или 32,6% общих уловов); по сравнению с 1985 г. уловы увеличились в 5,6 раза. Достигнутые темпы развития рыбного хозяйства, прежде всего за счет аквакультуры, позволили довести общий объем выловов в 1998 г. до 38млн. т, из них в морских водоемах около 15 млн. т, во внутренних водоемах – 2,3 млн. т, продукция марикультуры составила 8,6 млн. т, культивирования во внутренних водоемах – 13,2 млн. т. высоких показателей в рыбном хозяйстве страны добились, главным образом, благодаря наращиванию производства в пресноводной и приморской аквакультура. Предполагалось, что и в дальнейшем эта тенденция сохранится. При этом увеличение объемов произойдет как за счет повышения продуктивности, так и расширения площадей. Так, с 1979 г. по 1996 г. площадь хозяйств аквакультуры возросла с 2,86 до 5,68 млн. га. Кроме того, потенциальные площади составляли около 20 млн. га.

По предварительным данным, несмотря на определенные сомнения ФАО (начиная с 1990г., данные, полученные из Китая, подвергались ФАО проверке). Национальное статистическое бюро КНР (WF, May 2001,p.5; WN, 19.06/2001 г.) отмечало, что общее производство продукции в добывающем секторе рыбной промышленности и в аквакультуре в 1999 г. составило более 41 млн. т, в т.ч. добыча – 17 млн. т, продукция из объектов аквакультуры – 24 млн. т (пресноводная аквакультура – 14 млн. т продукции, марикультура – 10 млн. т).

По предварительным данным ФАО, места стран в общих объемах мирового улова в 1998 г., за исключением КНР, изменились существенно. Резко снизил объемы вылова Чили и Перу, главным образом в связи с развитием Эль-Ниньо. В результате первая сместилась на 8-е место, вторая – на 7-е. Несмотря на уменьшение уловов по сравнению с 1997 г. на 14,5% (в связи с сокращением экспедиционного промысла), Япония оказалась на 2-ом месте. Третье место заняла Индия, опережая США (4-е место) на 4,2%. Россия в 1998г. была на 5-ом месте (при снижении уловов по сравнению с 1997 г. на 4%). На 6-е место с 8-го переместилась Индонезия.

В 1999 г. ситуация снова изменилась существенно: Перу, увеличив уловы с 4346 тыс. т в 1998 г. до 8429 тыс. т в 1999 г., переместилось на 2-е место после КНР; Япония сместилась на 3 место (в 1998 г. – 2-е место), Индия с третьего места перешло на 4-е место, 5-е место стало занимать США (в 1998г. – 4-е место), Чили с 8-го места в 1998 г. перешло на 6-е место (5050 тыс.т), Россия в 1999 г. сместилась на 8-е место и разместилась после Индонезии.

Существенно изменилась ситуация в распределении ведущих стран в мировом улове и производстве продукции аквакультуры после 1999 г. и в начала XXI века (табл.77). Так, в 2001 г., по данным ФАО, Чили с 5 места, занимаемого в 1999 г., оказалось на 8 месте, США поднялись на 5 место с 6-го, а Россия стала занимать 7-е место вместо 8-го в 1999 г., Индонезия – 6 вместо 7-го.

Общий прирост мировых уловов в период 1999-2001 гг. составил около 3%, главным образом за счет Китая. Уловы последнего за рассматриваемый период возросли на 7,3% (с 47,3 млн. т в 1999 г. до 50,7 млн. т в 2001г.). При этом, если добыча гидробионтов в этот период уменьшилась на 4,1%, то объемы производства продукции из объектов аквакультуры увеличились на 13,9% и удельный вес ее в общих уловах стал составлять 67,4% (в 1999 г. – 63,5%). Наибольший прирост объемов производства продукции из объектов аквакультуры в данный период отмечался в Чили (на 106,8%) и Индонезии (на 21,9%).

По площади исключительной экономической зоны (5,1 млн. кв. км) Россия входит в пятерку ведущих государств. Она занимала первое место в мире по запасам минтая, крабов; второе место по лососевым, тресковым, сельди, мойве, а по целому ряду других видов водных биоресурсов не намного уступает другим странам. Возможный улов рыбы и других объектов промысла с учетом разведанных рыбных ресурсов во всех районах Мирового океана достигал 8 млн. тонн. По этому расчетному показателю Россия входила в тройку ведущих стран мира.

Что касается фактического вылова, то здесь Россия за годы реформирования резко сократила свой вылов – с 7,8 млн. тонн в 1990 г. до 4,0 млн. тонн в 2000 г. По этому показателю страна занимала 7-8 место в мире. Если в 1985 г. Россия в общих уловах и объемах производства продукции из объектов аквакультуры занимала 8,8%, то в 1990 г. – 7,9%, в 2000 г. – 2,8%.

Масштабность и неуклонный рост мировых уловов в рыбы и других гидробионтов в рассматриваемый период свидетельствовал об устойчивости этой тенденции. В то же время закономерно возникал вопрос, какие же существуют природные предпосылки и возможности для дальнейшего наращивания использования водных биологических ресурсов и где тот предел мировых уловов, который удовлетворил бы запросы человеческого сообщества, хотя бы в обозримой перспективе. Вопрос непростой, так как определяется синтезом таких факторов, как потенциальные возможности биопродуктивности Мирового океана, темпы и уровень развития промысловой техники, формирование спроса и предложений по развитию производства рыбных товаров.

Как известно, Мировой океан, занимая 71% поверхности земного шара, обеспечивает в настоящее время только немногим более 1% всей потребляемой человечеством пищи.

Современные научные представления о водных биологических ресурсах Мирового океана, сформировавшиеся благодаря многолетним усилиям ученых разных стран мира, позволяли в первом приближении установить главные закономерности морских биопродукционных процессов и на этой основе дать оценку общих запасов и возможного объема изъятия водных биологических ресурсов промыслом.

Установлено, что протекание биопродукционных процессов происходит в поверхностных слоях воды, где осуществляется активный фотосинтез, в значительной степени зависящий от запасов в этих зонах фосфатов и других элементов. За пополнение слоев водной поверхности последними ответственны вертикальные и горизонтальные перемещения водных масс в районах подъема глубинных вод, океанических конвергенций, в пределах мелководий и др. В этих местах образуются зоны повышенной биопродуктивности. Как известно, распределение повышенного уровня концентрации фосфатов относится к периферическим зонам океана: Северной Атлантике, восточному побережью Америки, западному побережью Африки, Тихоокеанскому побережью Америки и северной части Тихого океана и пр. Исследования показали, что распределению фосфатов соответствуют показатели продуцирования и распределения фитопланк-тона и зоопланктона. Распределение биологической продуктивности Мирового океана во многом обусловливается океанологическими условиями. 1)

Хозяйственное значение биопродуктивности морских вод находит отражение в показателе рыбопродуктивности, являющейся своеобразным бонитетом, характери-зующим современный средний объем водных биологических ресурсов с 1 км² площади. Этот показатель зависит как от сугубо природных условий состояния запасов и распределения морских биоресурсов, так и от уровня развития производительных сил человеческого общества. Он характеризуется следующими данными (в кг/км²)2): Мировой океан – 166; Атлантический – 260; Тихий – 270; Индийский – 40. По мере расширения знаний о водных биоресурсах и научно-технического прогресса эти средние показатели имеют тенденцию к изменению. По отдельным наиболее рыбопродуктивным районам (например, побережья Перу, Чили, Баренцево и Северное моря идр.) этот показатель может достигать величины 700-2500 кг/км² 3).

В 70-х годах учеными разных стран мира потенциальные возможности вылова рыбы, крупных беспозвоночных и млекопитающих на 20-25 лет оценивались в пределах 900-100 млн. т. Более скромные оценки давались запасам пресноводных биологических объектов – примерно 20 млн.т. При этом отмечалось, что промысел традиционных водных биологических объектов шельфовых районов Мирового океана достиг достаточно высокой интенсивности и нет основания ожидать резкого увеличения уловов в этих районах в обозримом будущем. По мнению российских ученых, главным направлением дальнейшего наращивания уловов должно явиться вовлечение в хозяйственный оборот водных биоресурсов прежде всего открытых районов и глубинных вод Мирового океана. Как отмечал П.А. Моисеев, важным резервом в решении рассматриваемой проблемы будут служить, с одной стороны, водные биоресурсы низкого трофического уровня (криль и др.), а с другой, - крупномасштабные мероприятия по созданию управляемых хозяйств для выращивания рыб, водорослей, моллюсков и пр., а также по биомелиорации промысловых акваторий, акклиматизации биологических объектов в новых районах и др. Только за счет этого уловы могли быть увеличены еще на 30-40 млн.т.

Говоря о главных проблемах дальнейшей рациональной и в то же время эффективной эксплуатации живых ресурсов гидросферы, необходимо помнить, что их промысел уже сейчас, а в обозримой перспективе еще большей степени становится мощным фактором влияния на биологические ресурсы и экологические системы одной среды в целом. Поэтому упорядочение информации о водных биоресурсах, а также разработка узловых проблем рационализации промысла являются первостепенными задачами рыбохозяйственной науки и промышленной практики.

Один из важнейших резервов в увеличении уловов промысловых объектов на перспективу, по крайней мере, ближайших десяти лет, - это вовлечение в хозяйственный оборот на основе международных соглашений с прибрежными странами недоиспользуемых запасов водных биоресурсов в экономических зонах.

Известно, что свыше 100 стран мира установили к концу XX-го века такие зоны, охватившие почти 20% наиболее продуктивной акватории Мирового океана, где вылавливалось около 90% всего мирового улова. В то же время многие из прибрежные стран, распространив свою юрисдикцию на огромные запасы водных промысловых ресурсов и ограничив доступ к ним рыболовного флота других государств, оказались по различным причинам не в состоянии полностью освоить эти запасы. В некоторых районах Мирового океана, в частности, у западного побережья Африки, в районах Северо-западной Атлантики и др., образовались значительные резервы недоиспользуемых биоресурсов. Поэтому выработка на национальном и международном уровнях экономического механизма доступа к недоиспользуемой части ресурсов шельфовой зоны с учетом интересов прибрежных стран – одна из важных задач.

Однако следует иметь в виду, что во многих районах Мирового океана традиционные промысловые объекты рыболовства все же находятся на известном пределе своего использования, а сам промысел требует дальнейшей рационализации. В связи с этим усилились требования к совершенствованию и разработке научных методов ведения промысла. Это относилось прежде всего к выработке рекомендаций по оптимальной интенсивности промысла в том или ином районе, повышению селективности орудий лова, разработке и применению орудий лова, не нарушающих придонную ихтиофауну и др. Резервом развития морского рыболовства являлся также промысел видов, которые в данный период не эксплуатируются (например, мезопелагические рыбы, кальмары открытой части океана и др.). Это потребует разработки новых технологий, которые сделали бы выгодным добычу данных видов.

Быстрый рост населения нашей планеты, необходимость коренного улучшения белкового питания беднейших слоев населения развивающихся стран (являющихся основными потребителями пищевых рыбных продуктов) требуют дальнейшего увеличения добычи живых богатств океанов и внутренних водоемов, так как спрос на них будет неуклонно повышаться.

Как источник продовольствия рыбные продукты имеют очень хорошие перспективы, и в первую очередь в связи с быстрым развитием аквакультуры. Спрос на рыбные товары постоянно растет. К 2010г. увеличение численности населения и рост личных доходов должны были привести к тому, что общемировой спрос на рыбные товары достигнет уровня 110-120 млн. т.

Прогностическая оценка конъюнктуры и торговой политики зарубежных стран показывала, что на мировом рынке в перспективе ожидается продолжение роста цен на многие виды рыбных товаров, наблюдаемого практически непрерывно в течение последних двадцати лет.

Рост цен на рыбные товары связан прежде всего с ростом затрат на добычу гидробионтов, который был обусловлен рядом факторов:

· во-первых, спрос на рыбные товары будет неуклонно возрастать; главной причиной этого будет все увеличивающийся дефицит продовольствия, особенно белкового происхождения, достаточно экологически чистого(к нему относятся и рыбные продукты). Следует заметить, что снабжение населения продовольствием становится одной из главных проблем государств мира, относимой к первоочередным для решения уже в ближайшем будущем;

· во-вторых, истощение промысловых скоплений наиболее ценных в пищевом отношении объектов традиционного лова потребовало приложения дополнительных усилий как в части регламентации квот на вылов, так и осуществления дорогостоящих мероприятий по охране водной среды и воспроизводству водных биоресурсов;

· в-третьих, исчерпание старых промысловых районов и перебазирование флота в отдаленные районы Мирового океана вели к увеличению издержек производства;

· в-четвертых, в условиях увеличения спроса на рыбные товары предполагалось естественное непрерывное удорожание платы на право лова в зонах прибрежных государств, а также установление ряда новых ограничений на выловленные гидробионты в части их продажи на рынках других стран.

ФАО опасалось возможного развития ценообразования по восходящей спирали, либо последнее способствовало активизации инвестиционного процесса и как следствие этого – перелову. Это, естественно, вызывало последующее снижение уловов, являвшегося, по сути, катализатором дальнейшего роста цен.

В качестве одного из реальных путей, хотя бы частичного вых