И принципы развития

По происшествии десяти лет можно констатировать: по крупному сче­ту эксперимент не удался. Однако считать, что начатые радикальные реформы в январе 1992 г. полностью провалились, можно было сказать только в том случае, если бы в результате их проведения страна, ее экономика верну­лись бы в 1984 г. Но этого, к счастью, не произошло. Кроме того, нельзя сбрасывать со счетов приобретенный за период перестройки колоссальный опыт в обустройстве российского хозяйства, налаживании, по сути, заново внешнеэкономических и политических связей с мировым сообществом, инте­грации отечественной экономики в мировую.

Факт колоссальных издержек десяти лет беспрецедентных преобразований беспорен. Можно подчеркнуть и другой, важный и неоспори­мый факт. Как бы жестоко ни характеризовать нынешнее состояние страны - «дефективная демократия», «плановое хозяйство», «криминально - монополистический рынок», «квазирынок» и т. п. - финал начатых в стране реформ был еще впереди. А это значит, что Россия пока сохраняла шанс стать страной со стабильной демократией, гражданским обществом и цивилизованным ры­ночным хозяйством, где свобода предпринимательства и социальная справедливость не исключали, а дополняли друг друга.

Нельзя было не принять ряд положительных итогов реформ. Ее бесспорные достижения состояли в том, что была преодолена изолированность страны от внеш­него мира, демонтированы механизмы внешнеторговой монополии и ко­мандной экономики в целом. В результате исчезли унизительные дефициты товаров и услуг, значительно расширился их ассортимент. С прекращением идеологической войны с «вещизмом» было восстановлено право людей на «уют».

Особенно отрадно, что была раскрепощена ранее скованная личная инициатива. Происходило становление предпринимательского класса, призванного формировать основу благополучия страны. Население стремительно изживало былые иждивенческие комплексы. Вопреки разного рода предсказаниям рос­сияне быстро усвоили «рыночный» образ мысли и действий. В обществе пробудилась частная инициатива. Подорвана уравнительность в личных доходах, налицо был прогресс в дисциплине и этике в связи с восстановлением пол­ной товарной обратимости рубля (есть смысл зарабатывать деньги, коль ско­ро появилась возможность беспрепятственно обменивать их на ранее недос­тупные товары и услуги). Наконец, нельзя было не отметить, что в стране довольно быстро были созданы и худо-бедно начали функционировать формальные институты рыночной экономики: коммерческие банки, товарные и фондовые рынки, валютные биржи, качественно новые налоговые механизмы, правила антимонопольного регулирования и т. п. Конечно, можно было считать, что под­линные экономические реформы в России пока вообще не начинались - ни либеральные, ни какие-либо другие. Но это не значило, что в стране за по­следние десять лет не появилось ничего из того, что обычно принято accоциировать с рыночной системой хозяйствования. Можно было констатировать, что расширилось предложение потребительских товаров, налицо, появилась некая мотива­ция для наращивания трудовых усилий, возникли и даже успели занять командные высоты частная и смешанная собственность, была достигнута обратимость рубля. Эти результаты преобразований были неоспоримы.

Тем не менее все те положительные перемены, которые произошли в перестроечный период, обеспечивались или даже сводились на нет теми бедами и издержками, которыми сопровождались реформационные преобразования. Результаты рыночных преобразований с отрицательным знаком были более зримы и очевидны, они явно преобладали над успехами.

Основными целями социально - экономической политики,проводимой в годы реформ в нашей стране, были провозглашены, как известно 1):

1) достижение устойчивой стабилизации общего объема про­изводства и возобновление экономического роста;

2) обеспечение финансовой стабилизации; укрепление закон­ности и правопорядка, институтов государственной власти, платежной и финансовой дисциплины;

3) существенное улучшение условий для предпринимательст­ва и деловой активности, продолжение приватизации в интересах по­вышения эффективности производства и увеличения инвестиций;

4) активизация структурной перестройки экономики посред­ством стимулирования инвестиций в высокоэффективные и конкурен­тоспособные производства;

5) обеспечение роста уровня жизни народа, проведение ак­тивной социальной политики с учетом интересов различных групп и слоев населения.

На достижение указанных целей были направлены такие принимавшиеся правительственные программы, как: "Реформы и развитие российской экономики в 1995 -1997 годах"; среднесрочная программа на 1997-2000 гг. «Структурная перестройка и экономический рост»; Основные мероприятия Правительства РФ в области социальной политики и модернизации экономики на 2000-2001 гг.; Программа социально-экономического развития РФ на среднесрочную перспек-тиву (2003-2005 гг.).

Поставленные цели, к сожалению, за годы реформирования экономики так и не были достигнуты. Наметившиеся некоторые признаки стабилизации в 1997 г. и первой половине 1998 г. были приостановлены финансово - кредитным кризисом в августе 1998 г. Тогдашний кризис, связанный с введе­нием 17 августа 1998 г. чрезвычайных мер по пересмотру денежной курсовой политики, приостановлению выплат по внутреннему долгу и мораторию на выплаты иностранным кредиторам, стал следствием проводившегося в годы реформ экономического курса. Разгосударствление и ограничение роли госу­дарства в экономическом управлении, открытость экономики для зару­бежных товаропроизводителей и отказ от финансовой поддержки собственных товаропроизводителей, даже в базовых отраслях и сельском хозяйстве, откровенно спекулятивная финансово-кредитная политика не могли не при­вести к экономическому обвалу. Подобное положение, как подчеркнуто в по­становлении Государственной Думы от 2 сентября 1998 г., явилось следстви­ем допущенных грубейших ошибок в экономике, финансовой и кредитно - денежной сферах 2).

Если до начала реформ ВВП страны по отношению к ВВП США составлял по курсу доллара более 30%, то в 2002 г. - менее 4%. Такой результат был обусловлен тем, что в ходе реформ осуществлялись меры, несовместимые с законами расширенного воспроизводства. Действительно, основными про­веденными мероприятиями стали либерализация хозяйственных связей и це­нообразования, массовая приватизация (более 70% ВВП и более 90% товарооборота приходились на негосударственный сектор), как следствие - инфля­ция, падение уровня жизни, что, в свою очередь, повлекло за собой резкое со­кращение совокупного спроса и деформацию его структуры. При этом резко ослабли государственные рычаги регулирования финансово-кредитной сис­темы и ее влияние на развитие реального сектора экономики.

Несмотря на то, что в процессе реформирования пост­советской экономики доля промышленных предприятий в общей численности предприятий и организаций существенно снизилась (прежде всего за счет резкого роста их числа в сфере торговли и услуг), она и в рассматриваемый период оставалась весьма значительной (табл. 20).

 

Таблица 20. Распределение предприятий и организаций по отраслям экономики (на 1 января, тыс.)

Отрасли экономики	1994 г.	1999 г.	2000 г.	2001 г.	2002 г.
Число предприятий и органи­заций, всего	1 245	2 901	3 106	3 346	3 594
в том числе по отраслям:
промышленность
сельское хозяйство
лесное хозяйство	4,6	4,1	4,4	4,6	4,7
строительство
Транспорт	}36,0	67,4	73.9	80,8	88,4
Связь	12,1	13.0	14,0	15,1
торговля и общественное питание
образование	33,3	96,7	111,8	129.6	143,3
наука и научное обслуживание	72,2	105,7	107,7	111,2
финансы, кредит, страхование, пенсионное обеспечение	21,9	52,4	53,5	56,5	60,2
общественные объедине­ния	18,3	144,6	166,8	184.4	196,2
прочие	187,5		535,9	586,9

По данным Единого государственного регистра предприятий и организаций, промышленный потенциал по состоянию на 01.01.1991 г. был представлен 27212 объединениями и предприятиями, состоящими на самостоятельном балансе.

В начале XXI-го века, как следует из табл.20, число предприятий в промышленности стало несравненно больше. Однако здесь необходимо учитывать действия процессов приватизации, децентрализации и реструктуризации. Они коснулись в данный период прежде всего промышленных предприятий.

Социально-политические катаклизмы, национально-го­сударственное размежевание, разрыв традиционных эко­номических связей, падение жизненного уровня и по­купательского спроса, инвестиционный кризис привели к небывалому спаду в промышленности.

Действительно, начавшийся с 1992 г. переход от пла­ново-распределительной системы управления экономикой к рыночным методам хозяйствования вызвал чрезвычай­но глубокий структурный кризис российской промышлен­ности. Предпосылки этого кризиса в значительной степе­ни были накоплены в советский период: сложившаяся к 90-м годам структура промышленного производства не со­ответствовала рыночной системе функционирования эко­номики, а микроэкономическая среда, представленная про­мышленными предприятиями и их руководителями, персоналом с навыками управления, присущими плано­во-распределительной системе, не могла мгновенно и без­болезненно адаптироваться к новым условиям хозяйство­вания.

Как показывают данные статистики (табл.21), промышленные и сельскохозяйственное производство по сравнению с дореформенным периодом сократилось в 2001 г. соответственно на 35 и 30%.

 

Таблица 21. Индексы основных социально-экономических показателей (в %-х к предыдущему году)^*)

Показатели	Годы
Валовой внутренний продукт		91,3	95,9	100,9	95,1
Производство промышленной продукции
Продукция сельского хозяйст­ва	95,5	95,6		101,5	86,8	107,7	107,5
Инвестиции в основной капи­тал					88,0	117,1
Ввод в действие основных фондов
Ввод в действие общей пло­щади жилых домов		100,7
Среднемесячная начисленная заработанная плата (с учетом индекса потребительских цен)		100,4
Оборот розничной торговли	95,3	101,6	93,6	104,9	96,7	108,8	110,7
Платные услуги населению					99,0
Индекс потребительских цен (декабрь к декабрю) в разах	2,6	9,4	2,3	1,1	1,8	1,2	1,19
Индекс цен производителей промышленной продукции в разах	3,4		2,7	1,1	1,2	1,32	1,11
Индекс цен на реализуемую продукцию сельскохозяйственными организациями в разах	1,6	8,1	3,3	1,1	1,1	1,36	1,25

*) Источник: Российский статистический ежегодник. – 2000. – С. 16; 561; 567; 571; 2002.-С.37; 38.

 

Серьезный спад производства, начавшийся в 1991 г., был неизбежен: объем промышленной продукции в 2001 г., как показывают данные таблицы 22, составил около половины уровня 1990 г. Происшедшее говорило том, что, с одной стороны, экономика страны избавлялась от производства избыточной и ненужной в условиях рынка продукции (сокращение военных расходов, отказ от реали­зации дорогостоящих неэффективных инвестиционных про­ектов, сокращение производства устаревшей и низкокаче­ственной продукции, не пользующейся широким спросом как населения, так и промышленных предприятий). Однако, с другой стороны, слишком медленным и болезненным оказался процесс перехода к выпуску новой, более высоко­качественной и конкурентоспособной продукции.

Таблица 22. Индекс физического объема произведенной продукции по отраслям промышленности (1990 г. = 100)

 

Отрасли промышленности	1995 г.	1996 г.	1998 г.	2000 г.	2001 г.
Промышленность, всего
Электроэнергетика			76,5
Топливная			67,7	70,8
Черная металлургия				62,3
Цветная металлургия			56,6
Химия и нефтехимия				51,6
Машиностроение и ме­таллообработка			36,1	42,1
Лесная, деревообрабатывающая и целлюлозно-бумажная			34,1	39,7
Промышленность стройматериалов			31,2	37,2
Легкая			11,8
Пищевая			47,8	49,0

 

Негативная тенденция изменений в промышленном производстве России была несколько приостановлена в 1997 г.

Как следует из таблицы 23, в 1997 г. впервые с 1989 г. была отмечена положительная динамика объема промышленного производства, который возрос на 1,9 %. Были ликвидировали отрасли с высокой добавленной стоимостью.

Прирост в значительной степени в данном случае был обеспечен благодаря активизации деятельности малых, совместных предприятий и промышленных производств непромышленных предприятий. Особенно ярко это про­явилось в лесной, деревообрабатывающей и целлюлозно-бумажной отраслях, производстве строительных материа­лов и пищевой промышленности.

 

Таблица 23. Индексы физического объема произведенной продукции (в % к соответствующему периоду предыдущего года)

Отрасли промышленности	1997 г.	1998 г.	1999 г.	2000 г.
Вся промышленность,	101,9	94,8	111,0
в том числе:
электроэнергетика	97,9	99,0	99,0
топливная промышленность:	100,3	100,0	102,4
нефтедобывающая	101,3	100,5	100,4
нефтеперерабатывающая	100,9	93,5	102,5
газовая	97,6	100,8	102,1
угольная	95,0	94,6	110,0
черная металлургия	101,2	93,1	117,0
Продолжение таблицы 23
цветная металлургия	105,0	97,4	110,0
химическая и нефтехимическая промышленность	102,0	94,5	124,0
машиностроение и металлообработка	103,5	96,0	117,0
лесная, деревообрабатывающая и целлюлозно-бумажная промышленность	101,2	102,0	118,2
промышленность строительных материалов	96,0	94,8	110,0
легкая промышленность	97,6	86,1	112,0
пищевая промышленность	99,2	99,8	104,0

 

Среди факторов, обусловливающих в рассматриваемый период некоторый прирост физического объема промышленного производства, следу­ет отметить следующие:

· наращивание физических объемов производства в топливно-сырьевых отраслях с целью увеличения экспортных поставок (в условиях ухудшающейся внешнеторговой конъ­юнктуры из-за снижения мировых цен) во избежание значительных потерь объема валютной выручки (это в первую очередь относится к нефтедобывающей, нефтеперерабаты­вающей промышленности, черной и цветной металлургии, химической и нефтехимической, рыбной промышленности и хозяйству);

· относительная стабилизация реальных располагае­мых денежных доходов населения, что обусловило сокра­щение темпов спада производства в легкой и пищевой про­мышленности, увеличение спроса на продукцию других отраслей (например, полиграфической промышленности);

· резкое замедление темпов спада инвестиций в основ­ной капитал по объектам производственного назначения, что, наряду с другими факторами, способствовало стабилизации машиностроительного производства, имеющего зна­чительный удельный вес в общем объеме выпуска про­мышленной продукции, а также замедлению спада в про­изводстве строительных материалов;

· активизация в ряде производств импортозамещения за счет выпуска ввозимых продуктов совместными предприя­тиями, а также предприятиями, работающими по лицензи­ям зарубежных фирм, особенно в некоторых подотраслях пищевой промышленности (выпуск фруктовых соков, бе­залкогольных напитков, кондитерских изделий, сигарет) и машиностроения (производство холодильников, телевизо­ров цветного изображения, персональных ЭВМ);

· увеличение производства некоторых видов продук­ции, вызвавшее по технологической цепи рост производ­ства других (особенно яркий пример - наращивание вы­пуска легковых автомобилей, обусловившее увеличение изготовления листового проката, шин, автомобильного бензина);

· значительное увеличение производства алкогольных напитков вследствие принятых мер государственного ре­гулирования по предотвращению их нелегального произ­водства и контрабандного ввоза.

Как это ни парадоксально, приросту производства в ряде случаев способствовало ослабление реальных спросовых ограничений из-за продолжающегося платежного кризиса, активизировавшего бартерные операции. В этих условиях обеспечивался прирост производства видов продукции, обладающих высокой степенью ликвидности на бартерном рынке.

Однако наметившиеся позитивные тенденции в динамике промышленного производства в рассматриваемый период пока еще не создали предпосылок для его устойчивого роста, поскольку не сложились достаточные условия для стабильного расширения внутреннего спроса на отечественную промышленную продукцию, которое повлекло бы за собой и рост спроса на инвестиционные ресурсы.

Несомненно, особую тревогу вызывало состояние производства товаров народного потребления отечественной промышленностью, которое в рассматриваемый период сократилось в еще больших размерах, чем производство промышленной продукции в целом (табл. 24).

 

Таблица 24. Производство основных продуктов питания и важнейших видов продовольственных товаров ^*)

Показатели	годы
					2001 к 1990, %
Ткани, всего, млн. м2					31,07
Трикотажные изделия, млн. штук			80,5		15,71
Чулочно-носочные изделия, млн. пар					32,00
Обувь, млн. пар				36,7	9,53
Холодильники и морозильники, тыс. штук					45,55
Устройства радиоприемные, тыс. штук					4,89
Телевизоры, тыс. штук всего					21,67
в том числе цветного изображения, тыс. штук					37,71
Стиральные машины, тыс. шт.					19,17
Фотоаппараты, тыс. шт.			81,2		7,33
Часы, млн. шт.			6,3		11,67
Велосипеды (без детских), тыс. шт.					14,00
Мотоциклы и мотороллеры, тыс. шт.			26,9	17,4	2,27
Синтетические моющие средства, тыс. т					53,65
Мыло туалетное, тыс. т				н/д	26,32
Мясо, включая субпродукты 1 кате­гории тыс. т					19,80
Колбасные изделия, тыс. т					53,61
Животное масло, тыс. т					32,41
Цельномолочная продукция (в пере­счете на молоко), млн. т	20,8	5,6	5,7	6,7	32,21
Пищевая рыбная продукция (включая рыбные консервы), млн. т	4,3	2,4	2,6	3,1	72,09
Растительное масло, тыс. т					110,53
Консервы всех видов, млн. условных банок					51,75
Мука, млн. т	20,7	14,0	12,7		57,97
Крупа, тыс. т					34,83
Макаронные изделия, тыс. т					73,60

*) Источник: Российский статистический ежегодник. – 2002. – С. 369; 372; 373; 382; 386; 387.

 

Возросла зависимость товарного обеспечения населения от импорта основных продуктов питания и непродовольственных товаров. Доля импорта в общем объеме товарных ресурсов для обеспечения розничного товарооборота в 2002 г., как видно из табл. 25, составила 41% (против 14% в 1991 г.). В отдельных регионах (Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге) этот пока­затель составлял 60% и более.

 

Таблица 25. Структура товарных ресурсов для обеспечения розничного товарооборота ^*)

 

Показатели	1991 г.	1995 г.	1998 г.	1999 г.	2000 г.	2001 г.
Товарные ресурсы - всего
В том числе:
Поступившие по импорту

*) Российский статистический ежегодник. – 2002. – С. 489.

 

На долю импортных товаров в общем количестве предложенных к про­даже товаров населению в 2001 г. приходилось: мяса и мясопродуктов - 25%, масла животного - 30, масла растительного - 56, сыра - 50, макаронных изде­лий - 41, многих видов швейных изделий - 40-60, обуви - 70-80, телевизоров - 90, холодильников - 50%.

Как известно, "перестройка" начиналась с критики дореформенной экономической системы, которая была невосприимчива к научно-техническому прогрессу и поэтому подлежала структурной переориентации на наукоемкую. С той поры минуло почти полтора десятилетия, и теперь, после реформ, положение оказалось еще хуже. В рассматриваемый период так и не была проведена крупномасштабная технологическая модернизация экономики, страна не производила критически важных высоких технологий. На экспорт отправлялись в основном сырьевые ресурсы, в том числе 45% - добываемой нефти, 78% - произ­водимых минеральных удобрений, 90% - алюминия, 35% - газа ( табл. 26).

 

Таблица 26. Товарная структура экспорта России *) ( в % к итогу)

Показатели	Годы
Экспорт, всего
В том числе: машины, оборудование и транспортные средства	9,9		10,7	11,4	10,9	8,8	10,5
минеральные продукты	42,0	48,1	48,4	42,8	44,9	53,8	54,7
металлы, драгоценные камни и изделия из них	26,1	24,1	24,0	27,6	26,1	21,7	18,8
продукция химической промышленности, каучук	9,9	8,7	8,3	8,7	8,5	7,2	7,5
древесина и целлюлозно-бумажные изделия	5,6	4,2	4,2	4,9	5,1	4,3	4,4
текстиль, текстильные изделия и обувь	1,5	1,1	1,2	1,2	1,1	0,8	0,8
кожевенное сырье, пушнина и изделия из них	0,4	0,3	0,5	0,6	0,3	0,3	0,2
продовольственные товары и сельскохозяйственное сырье (кроме текстильного)	3,3	2,0	1,9	2Д	1,3	1,6	1,8

*)Российский статистический ежегодник. – 2002. – С. 618.

 

В 2002 г. российский экспорт формировался на 57% за счет энергоно­сителей и на 15% за счет металлургической продукции. Товары с высокой степенью переработки занимали незначительную долю: машины и оборудование - менее 8%, продукция химической промышленности - менее 6%1). Доля российской промышленности на рынках наукоемкой продукции в этот период составляла лишь 1% (для сравнения: на долю США приходилось 36%, Японии – 30%)2). Снизились инвестиции в основном в реальный сектор экономики (за 1991- 2001 гг. они сократились почти в 4 раза). Доля оборудо­вания со сроком эксплуатации до 5 лет (то, что определяло технико-технологический уровень выпускаемой продукции) сократилась с 29% в 1990 г. до менее 5% в 2001 г. Свыше 70% всех машин и оборудования эксплуатировалось свыше 10 лет. Это более чем вдвое превышало показатель экономиче­ски развитых стран.

Либерально - монетаристские подходы, основанные на постоянном сужении денежной массы, поскольку в условиях разгосударствления была порождена необеспеченная эмиссия, привели к "закупорке" экономики суррогатами денег, к примитивным формам бартера, хищническому посредничеству в то­варном обмене, к ростовщическим формам кредитования производственного сектора, к фактическому разрыву между реальным и финансовым секторами экономики.

По многим аналитическим оценкам, в рассматриваемый период в стра­не товарное обращение обеспечивалось так называемыми «живыми» деньгами примерно лишь на 30-40%, бартером - на 20-30 и «заменителями» денег - на 20 - 30% (векселями, облигациями и другими суррогатами). В условиях отсут­ствия у предприятий, по известным причинам, оборотных средств и парализо­ванности расчетно-платежного механизма банковской системы после августа 1998 г. в стране было подорвано товарно-денежное обращение. Центральный банк России, призванный осуществлять денежную политику, испытывал трудности. Выпускаемые им и находящиеся в обращении банковские билеты в связи с переливом капитала из государственного сектора в частный посто­янно удешевлялись, снизились права и обязательства государства, а коммер­ческие банки продолжали работать в основном с банковскими билетами и ва­лютой. При таком состоянии банковской системы, естественно, финансовое положение страны укрепить было невозможно.

Исполнение федерального бюджета, начиная с 1992 г., осуществлялось с невиданным в мировой практике превышением расходов над доходами (дефицитом)3), достигавшим 1,7-2 раза в 1993 - 1994 гг. и 1,2-1,3 раза – в 1995-1998 гг. (табл. 27).

 

Таблица 27. Превышение расходов над доходами в период 1993 – 1998 годы (в млрд. руб.)

Годы	Доходы бюдже­та	Расход бюджета	Дефицит	Расходы к до­ходам, %
	17,2	34,1	16,9
	86,3	146,4	65,3
	226,9	275,6	48,7
	281,9	356,2	74,3
	344,4	436,6	93,2
	302,4	388,9	86,5

Дефицит бюджета покрывался до 1995 г. в основном прямыми кредитами Центрального банка, то есть по существу выпуском необеспеченных денег. Это вызвало рост цен, инфляционного дохода, а, в конечном счете, – ухудшение материального положения значительной массы населения при неоправданном обогащении немногих его групп.

С 1995 г. для покрытия дефицита была применена пирамида ГКО. Посредством выпуска облигаций шел в том же направлении перелив капитала, в том числе за рубеж, а обслуживание долга откладывалось на последующие годы, что и привело к финансовому "обвалу" в августе 1998 г.

К октябрю 1998 г. сумма долга увеличилась на 110 млрд. долл. США, в том числе величина внутреннего долга - на 80 млрд. долл. США (по курсу того периода)1).

Только по группе западных банков, которую возглавлял "Дойче банк", задолженность России по платежам по ГКО и ОФЗ достигла 40 млрд. долл. США. По данным Минфина РФ, в мае 1998 г. государственный внутренний долг достигал 435 трлн. руб. (или 75 млрд. долл. США по курсу то­го периода), государственные внешние заимствования - 140 млрд. долл. США. Российские банки получили кредитов в других странах на сумму 16 млрд. долл. США.

В связи с принципиальной договоренностью о реструктуризации за долженности по ценным бумагам, срок погашения которых падал на период с 19 августа 1998 г. до 31 декабря 1999 г., 10% долга погашался наличными, 20% - беспроцентными рублевыми облигациями и 70% - процентными руб­левыми облигациями. Соглашение предусматривало, что иностранные банки могут использовать рублевые облигации для уплаты налогов и для покупки акций российских банков.

В то же время представлялись неоправданными меры, которые пред­принимались правительством по спасению частных банков, в том числе и крупнейших банков (фактически олигархических), за счет бюджетных средств. Наиболее целесообразным было бы повысить роль Центробанка, Сбербанка и их филиалов на местах по исполнению бюджетных платежей, в аккумулировании сбережений населения, обслуживании текущих счетов предприятий. Это в дальнейшем в определенной мере было подтверждено практикой.

Финансовый рынок в 1999 г. оказался представленным по существу единственным сегментом - валютным (долларовым). Рынки государственных бумагу и межбанковских кредитов (МБК), которым отводилось в докризис­ный период основное место, в структуре финансового рынка стали занимать менее 14%. Более наглядно структура финансового рынка в августе 1998 г. и феврале 1999г., отражена в табл. 28.

 

Таблица 28. Структура финансового рынка в 1998 г. и 1999 г.^*)

 

Сегмент финансового рынка	1998 г. (август)	1999 г. (февраль)
МБК	40,4	10,6
ГКО - ОФЗ-ОБР	39,0	3,0
Доллар (ММВБ)	18,3	85,6
Акции	2,3	0,8

*) Независимая газета. Политэкономия. 1999. №3. Февраль.

 

Акции предприятий обесценились примерно в 10 раз1). Инвесторы, а из них почти 2/3 иностранные, постарались избавиться от ценных бумаг. На вексельном рынке, представленном в основном векселями Газпрома, наблю­далось постоянное снижение доходности. Обозначившееся в конце февраля 1999 г. повышение курса акций не повлияло на общую ситуацию, поскольку фондовый рынок в целом был перенасыщен краткосрочным спекулятивным капиталом. Временные рамки инвестирования не простирались далее 3-4 ме­сяцев.

Обострение и последствия финансового кризиса после обвала в августе 1998 г. привели к повороту в представлениях о проводимом ранее курсе ре­форм, целевых установках и параметрах развития экономики в 1999 г. и по­следующих годах, роли государства в управлении экономическими процес­сами. Сформированное Е.М. Примаковым Правительство РФ признало необ­ходимым новый курс, который должен был направлен на обеспечение раз­вития реального социально ориентированного сектора экономики с опорой государственного регулирования)1).

Принятые Правительством, возглавляемым Е. М. Примаковым, в 4 кв. 1998 г. и в начале 1999 г. меры были направлены на преодоление последствий финансового кризиса. Эти меры сводились к ста­билизации курса рубля, восстановлению движения товарно-денежных пото­ков на основе реструктуризации банковской системы и "точечной" расшивки неплатежей, последовательного устранения хронической нехватки оборот­ных средств.

Приоритетным направлением в первоочередных мероприятиях стано­вилась забота о потребителе, обеспечение продовольственной безопасности, повышение уровня социальной зашиты населения, государственная под­держка и стимулирование отечественного производства посредством форми­рования эффективной налоговой и инвестиционной политики.

В качестве первых заметных шагов были осуществлены, в частности: меры по выплатам задержанной отдельным категориям работников заработной платы; отсрочка погашения долга на уровне 25 млрд. руб. до 2005 г.; защита интересов вкладчиков; стабилизация положения на потребительском рынке; повышение роли потребительской кооперации в обеспечении населе­ния продовольствием.

Приведенные данные Госкомстата России за 1999 г., а также показате­ли социально-экономического развития страны за 2000 г., оценки Минэконом-развития РФ, Минфина РФ и научных организаций свидетельствовали, что в целом итоговые результаты за указанный период по сравнению с предыду­щими годами реформирования выглядели достаточно выигрышно1).

Валовой внутренний продукт возрос к предыдущему году в 1999 г. на 5,4%, в 2000 г. - на 9%, промышленное производство соответственно - на 11,0 и 12,0 %; сельскохозяйственное - на 4,1 и 7,7%; инвестиции в основ­ной капитал - на 5 и 17%. Реальные доходы населения увеличились в 2000 г. на 9,1%. Правда, после обвального спада в 1998 - 1999 гг. они оставались на 22% ниже «предкризисного» уровня 1997 г. Повысились доходы федераль­ного бюджета: было получено сверх планируемых объемов в 1999 г. 138 млрд. руб. и в 2000 г. - 305 млрд. руб.

Более чем в 2,5 раза увеличился золотовалютный резерв Централь­ного банка РФ и составил на начало 2001 г. 30 млрд. долл. США. Стабилизировались инфляция и валютный курс рубля. Товарный оборот стал более де­нежным, сократились неплатежи и бартер.

В то же время приходилось отметить, что механизм расширяющейся экономики, гарантирующий в перспективе устойчивые темпы роста произ­водства и потребления, в стране не был сформирован. К сожалению, реши­тельных мер по стабилизации социально-экономического положения свое­временно не было принято. В действиях Правительства РФ, особенно после смены его состава, последовательности и системности не наблюдалось. За наметившимися некоторыми положительными тенденциями в социально-экономическом развитии страны в 1999г. и первой половине 2000 г., обу­словленными факторами временного характера, оставались нерешенными кардинальные проблемы в области экономики. Открывшиеся возможности ее динамичного роста оказались упущенными.

Такой итог выявил чувствительную зависимость отечественной эконо­мики от того, на базе каких подходов и во имя каких целей проводился соци­ально-экономический курс.

Экономический подъем в рассматриваемый период носил во многом конъюнктурный характер, связанный с эффектом замещения импорта в связи со стихийной девальвацией отечественной валюты (август 1998 г.) и благо­приятной мировой динамикой цен на энергоносители.

В связи со сложившимися условиями «дешевого рубля» и сокращением импорта темпы роста в отраслях легкой, пищевой и обрабатывающей про­мышленности составили в указанные годы от 15 до 25%. Доля импорта в структуре товарного обеспечения оборота розничной торговли снизилась с 48% в 1998 г. до 36-40%. Фактическая стоимость барреля нефти держалась в 2000 г. на уровне 30-32 долл. США, что примерно в 2 раза было выше цены, гарантирующей нормальную рентабельность нефтедобычи. Такая ситуация на нефтяном рынке обеспечила положительное сальдо торгового баланса в раз­мере 60 млрд. долл. США.

Однако наметившийся в I-ом квартале 2000 г. и продолжившийся во II-ом квартале подъем сменился стагнацией, промышленное производство пере­стало расти. В третьем квартале оно стабилизировалось на уровне июня, а в четвертом – даже несколько снизилось - с учетом сезонного и календарного факторов на 3% (табл. 29). Примерно такое же положение сложилось и в сфере инвестиций в основной капитал.

 

Таблица 29. Динамика макроэкономических показателей по кварталам 2000 г. (темпы роста в последнем месяце квартала по сравнению с последним месяцем предшествующего квартала; влияние сезонности устранено)^*)

Показатели	I квартал	II квартал	III квартал	IV квартал
Промышленное производство (с устранением календарного фактора)	105,0	101,2	99,9	97,0
Оборот розничной торговли	104,2	101,0	102,3	103,6
Инвестиции в основной капитал	108,1	109,7	99,2	100,4
Экспорт товаров (в физическом выражении)	112,8	98,6	100,0	103,3
Импорт товаров	103,2	105,5	107,3	107,3 (оц.)
Реальные доходы населения	98,6	98,1	103,2	105,5
Реальная заработная плата	109,7	102,8	100,2	104,8

*) Источник: Промышленные ведомости. 2001. № 3-4. Февраль. – С.3.

 

Одновременно наметившееся повышение реальных доходов населения поддержало потребительский спрос. На этом фоне активизировался импорт, который вновь уже стал основным источником обеспечения роста то­варооборота, оттесняя товары внутреннего производства.

Особенно негативная и тревожная тенденция - снижение инвести­ций.Достигнутый в 2000 г. прирост 17,7%, хотя несколько и снижал остроту «инвестиционной проблемы 2003 г.», однако для ее решения (по экспертным расчетам) объем инвестиций должен был возрастать в 2 раза быстрее.

Негативные тенденции второй половины 2000 г., которые стали усили­ваться за счет укрепления позиций конкурирующего импорта, свидетельствовали, что Правительство РФ вернулось к прежнему курсу, деструктивному для расширенного воспроизводства. Положительные сдвиги, едва обозначившиеся на рубеже 1998-1999 гг. и 2000 г., не стали основой для закрепления созида­тельного курса. По сути в 2000 г. состоялся возврат к разрушительной про­грамме реформ. В условиях фактически продолжающегося прежнего эконо­мического курса экономика страны начала втягиваться в дальнейшую кризис­ную ситуацию.

9 февраля 2001 г. в Госдуме проходили парламентские слушания по про­блемам экономической безопасности в России, в том числе по важнейшему ас­пекту – нормативное правовое обеспечение ее.

Участники парламентских слушаний отметили следующее.

По сути, несмотря на некоторые позитивные тенденции в экономике страны в последние 2 года, по ряду позиций так и не произошло снижения угроз экономической безопасности страны.

В частности:

1) не была преодолена имущественная дифференциация населения, оставался высоким и процент населения, живущего за чертой бедности. По самой скромной оценке, он достигал более 30 %;

2) продолжалась депопуляция населения вследствие сокращения рождаемости и роста смертности, а также деформация демографического состава общества и уменьшение трудовых ресурсов. В последние годы отмечалось ежегодное сокращение населения страны в среднем 800 – 900 тыс. чел.;

3) не была устранена деформированность структуры российской экономики, обусловленная:

топливно-сырьевой направленностью промышленности;

отставанием разведки запасов полезных ископаемых от их добычи;

низкой конкурентоспособностью продукции большинства отечественных предприятий;

не востребованностью в реальном секторе экономики научно-технологических достижений и др.;

4) ухудшалось состояние основных фондов и, как следствие, росло число техногенных катастроф. По данным Минпромнауки России:

коэффициент ликвидации устаревшего оборудования по сравнению с 1990 г. в 2000 г. снизился в 1,5 раза и составил 1,65% (при норме 3-5%);

коэффициент ввода нового оборудования составил 1,12% (при норме 5%);

если в целом по промышленности активная часть основных фондов была изношена по сути на 2/3 , то в ряде базовых отраслей, определяющих НТП (машиностроении, химической и нефтехимической промышленности), уровень износа оборудования составил более 80%. Удельный вес полностью изношенных машин и оборудования достиг 31,1%. По этим фондам не начислялась амортизация, что обусловило дополнительные проблемы в области поиска источников финансирования инвестиций в обновление этих фондов;

5) продолжался отток капитала из страны. По разным оценкам, за рубежом находилось от 300 млрд. долл. США до 1,5 трилл. долл. США (это составляло несколько наших бюджетов);

6) продолжалась деградация продовольственного комплекса и росла в связи с этим зависимость страны от импорта продовольствия.

По рыбным продуктам в законе о продовольственной безопасности, ко­торый прошел в Госдуме первое чтение, норматив доли импорта не должен был превышать 20%. Фактически же в среднем по стране он составлял, по ориентировочной оценке, - более 30%. В крупных городах до дефолта был на уровне 60 и более %;

7) сохранялась неустойчивость финансово-банковской системы. По сути практически ее и не было, если что и было, то полное отсутствие веры к ней;

8) сохранялся высокий уровень криминализации общества и хозяйственного регулирования и контроля за безработицей, коррупцией и другими негативными факторами. Уже в открытых средствах СМИ все чаще стало отмечаться сращивание криминала с властью.

Как справедливо отмечалось на парламентских слушаниях, возрастание ряда угроз экономической безопасности России в значительной степени было обусловлено неудовлетворительной деятельностью исполнительной власти. За прошедшие годы после 1996 г. так и не был реализован в полной мере перечень мер по предотвращению угроз экономической безопасности, утвержденный соответствующим Постановлением Правительства РФ.

В частности:

1) до сих пор так и не были определены пороговые параметры показателей экономической безопасности;

2) не был установлен механизм проведения экспертизы важнейших решений по финансовым и хозяйственным вопросам с позиции экономической безопасности;

3) до сих пор не была завершена работа по подготовке доктринальных документов, в том числе:

«Доктрина продовольственной безопасности»;

«Доктрина энергетической безопасности» и др.»;

4) по сути работа по преодолению угроз экономической безопасности страны так и не стала постоянной и органичной функцией Правительства РФ, федеральных и региональных органов власти;

5) многие положения «Концепции национальной безопасности» и «Госу­дарственной стратегии экономической безопасности» не были учтены в «Стратегии социально-экономического развития России до 2010 года», разработанной Пра­вительством РФ. По сути в этой стратегии речь шла о ликвидации последствий угроз, а не об их предупреждении, о профилактических мерах;

6) до сих пор отсутствовали нормативная правовая база реструктуризации ес­тественных монополий;

7) не был принят закон «О противодействии легализации доходов, полученных преступным путем»;

8) не было законов, регламентирующих организацию государственного контроля за финансовыми операциями и определяющими ответственность, как фи­нансовых посредников, так и органов контроля.

Оценка итогов 2000 г., данная Президентом РФ В. В. Путиным в вы­ступлении о бюджетном послании Федеральному собранию в апреле 2001 г., вполне была отнесена и к последующим 2001 и 2002 гг., а именно: сни­жаются темпы экономического роста; продолжают довлеть низкий уровень ка­питализации российских компаний и отток капитала за рубеж; по-прежнему страна живет в рентной, а не в производительной экономике; основные деньги «делают» сырье; полученные доходы от экспорта либо проедаются, либо повыша­ют отток капитала, либо в лучшем случае инвестируются в этот же сырьевой сектор (причем на низком уровне).

Кстати, в 2000 г. при положительном, как отмечалось, сальдо торгового баланса на уровне 60 млрд. долл. США в нефтяную отрасль было вложено лишь 4,4 млрд. долл. США (хотя это в 2,5 раза больше, чем в 1999 г., но крайне недостаточно при сложившихся возможностях.

Таким образом, закреплялась и даже усиливалась сырьевая направленность экономики, ее зависимость от конъюнктуры мирового рынка.

За годы реформ не удалось выработать и закрепить механизмы государ­ственного управления, обеспечивающие реализацию преимуществ совре­менного хозяйствования. Не были использованы такие преимущества российской экономики, как: высокая квалификация кадров; относительно низкие издерж­ки на рабочую силу; богатые природные ресурсы; развитый научно-технический потенциал. Основные параметры, по которым оцениваются эф­фективность экономики (производительность труда, фондоотдача, степень об­новления основного капитала и другие), стали несравненно более низкими по отношению дореформенному периоду. Практически был утерян государственный контроль за общеэкономическими пропорциями, выдерживание которых необходимо для устойчивого экономического роста. По многим конкурентным пози­циям экономика Россия к концу XX- го века уступала не только промышленно развитым стра­нам, но и ведущим экспортерам сырьевых товаров.

Сложившаяся к концу XX-го века модель российской экономики характеризовалась экспортно-сырьевой ориентацией, чрезмерным давлением импорта в условиях быстрого расширения открытости экономики, высокой дифферен­циацией населения по доходам и потреблению, незначительным размером инве­стиций, натурализацией хозяйственных связей, деформированной системой хозяйственной мотивации, отсталостью применяемых технологических укладов.

Безусловно, дело здесь было не только и даже не столько в утрате Россией половины экономического потенциала. Хуже то, что пока так и не удается приостановить процессы примитивизации производства, дезинтеллектуализации труда и деградации социальной сферы. К этим процессам надо добавить появление массовой бедно­сти, которая за годы радикальных перемен стремительно расширялась, причем главным образом на основе, размывания сложившегося в СССР среднего класса, пусть и не слишком богатого по западным критериям. В 90-е годы Россия явно от­далилась от социально-экономических стандартов евро-атлантических наций и приблизилась к усредненным характеристикам типичной страны «третьего» мира с громадной поляризацией личных доходов. Разного рода подсчеты и исследования материальных возможностей российских домохозяйств свидетельствовали о том, что реально плодами проведенных преобразовании пользовались не больше четверти на­селения страны, а половина ее жителей ведет суровую борьбу за существование. Все это можно классифицировать как настоящее бедствие, которое случается лишь вследствие воин! Треть населения находилась за чертой бедности, т.е. не достигала даже прожиточного минимума. Но наиболее достоверными индикаторами положения дел в обществе выступали даже не подобного рода макроэкономические показатели, а конкретные социальные итоги, широко освещаемые средствами массовой информа­ции. В 2000 г., как сообщил Минздрав России, смертность вдвое превысила рождае­мость. Средняя продолжительность жизни мужчин, согласно официальным дан­ным, составляла 59 лет, хотя эксперты называли и меньшую цифру. Это свидетель­ствовало о том, что трудоспособное мужское население умирало не доживая до выхо­да на пенсию. Минздрав России давал и другую шокирующую цифру: в 2001 г. 300 тыс. человек трудоспособного возраста умерли в результате производ­ственных травм, отравлений, убийств или самоубийств. На 2,5 % ежегодно возрастало число людей с психическими расстройствами, на 10% — нарко­манов. И еще один весьма неприятный факт: в стране — 720 тыс. детей-сирот и детей, родители которых были лишены родительских прав — это больше, чем количество детей-сирот, зарегистрированных сразу после войны. Далее, по оценкам Министерства внутренних дел России, 2,5 млн. человек ночуют на чердаках и вдоль теплотрасс... . Словом, возникало ощущение, что у нас по­дорваны основы существования нации и государства. Это и должно было более всего беспокоить. Дело не сводилось только к тому, что вдвое сократился ВВП, на 70% были изношены производственные фонды и 200 тыс. ученых покину­ли страну, в результате чего, равно как и вследствие отсутствия финансиро­вания, был подорван научный потенциал России. Все это так, но намного опаснее были духовный и нравственный кризис общества, его одичание, падение уровня его физического и психического здоровья.

В чем же причины, в чем основная причина тех бед, которые случились в России? Что нужно исправить, чтобы нация не только выжила, но и стала развиваться?

Несомненно, корни всего этого лежат в сфере политики и идеологии. Раньше нас учили, что политика - концентрированное выражение экономики. Опыт рос­сийских реформ показал, что нынешняя экономика - концентрированное выраже­ние радикально-либеральной политики. Такая политика оказалась неподходящей для российской почвы. Нельзя согласиться с мифом, который усиленно навязывался в рассматриваемый период: реформаторы- де застали полностью развалившуюся экономику и благодаря своим усилиям и решительным действиям вывели страну из пропасти. Если за эти годы вдвое сократился общий объем производства, а потребление снизилось в меньшей степени, откуда взялись соответствующие ресурсы? Ясно, что мы «проеда­ли» как раз то, что досталось в наследство, те самые «развалины», на которые при­шли реформаторы. Проедали народное достояние, расходуя невозобновляемые природные ресурсы и не воспроводя производственный аппарат, занимали деньги за границей. Иначе говоря, жили в кредит, заимствуя у будущих поколений. И это спасало положение, маскировало неработоспособность разворачиваемых реформ. То есть, если говорить о самом существенном, самом главном, что лежит в основе плачевных результатов, то это - политический курс реформирования, выбор в пользу «шоковой терапии», безоглядной либерализации и приватизации. Выбор оказался импульсивным, непродуманным. Хотелось продемонстрировать реформационную решительность, и она действительно была продемонстрирована, но не в том направлении, в каком следовало. Все это и определяет основную первую причину наших бед.

Вторая причина заключалась в том, что вместо того, чтобы приложить все возможные усилия для сохранения дееспособной составляющей государственного аппарата, провозглашался лозунг «ухода государства из экономической жизни» - ничего-де с нашими бюрократами не сделаешь, порядок не наведешь. Разрушение доставшегося от Советского Союза аппарата, кстати, не такого уж плохого - во многих министерствах и других органах власти работали люди высококвалифици­рованные и добросовестные, - произошло не потому, что он был недееспособен, а в результате борьбы с «союзным центром». Распад союзных структур форсировал­ся, а российские структуры государственного управления рождались медленно и мучительно, по­полнялись людьми отнюдь не самыми достойными. У них не было опыта управле­ния государством, государственной мудрости, хотя новые правительственные чи­новники провозглашали себя «профессионалами».

Несомненно логика, согласно которой раз го­сударство слабо, а его аппарат коррумпирован, следует не укреплять его, не стре­миться к дееспособности, а наоборот, сводить государственное управления к минимуму, пре­доставляя «невидимой руке рынка» возможность «расставить все по своим мес­там», представлялась особо абсурдной.

Далее. Вместо предлагавшегося наукой и соответствовавшего опыту других стран постепенного вытеснения государственного сектора развивающейся рыночной экономикой, мы решили все сделать одним махом, и тем самым разру­шили и экономику, и общественные связи, и нравственные устои общества. По сути в основе соответствующих действий лежала именно идеология, а здравый смысл был проиг­норирован. Идеологической подоплекой тут явилась некритически заимствованная из американских учебников и пропагандировавшаяся западными советниками ли­берально-радикальная доктрина. Кроме того, провозглашалась задача, как можно скорее сделать перемены необратимыми, исключив возврат в прошлое. Не улуч­шать экономическую ситуацию в стране, не поднимать жизненный уровень населе­ния, не повышать экономическую эффективность народного хозяйства, а проводить в пожарном порядке тотальную приватизацию, энергично создавать клан олигархов- собственников, которые не допустят сохранения наследия социализма. Вот какая императивная установка реализовывалась! Все это и есть третья причина.

Четвертая причинасостояла в том, что доверие к государству в данный период упало до низкого уровня, не исключено, что его можно было «уронить» еще ниже. Авторитет государства был подорван, в частности, потому, что оно оказалось безденежным: не спо­собно содержать армию, финансировать науку и образование, платить чиновникам достойную, не побуждающую к взяточничеству заработную плату. Главные источ­ники пополнения государственной казны приватизировались, самые доходные от­расли отдавались в частные руки. Если во всем мире приватизация начиналась с убыточных предприятий и нацеливалась на превращение их в прибыльные, то в России начали ее с самых лакомых «кусков» государственной общенародной собственности - нефтегазовой отрасли, золотодобычи, торговли, и т. п. В результате государство оказалось без денег. В этом состояли многие беды и его самого, и всего общества.

Одна из существенных черт проводившейся в течение десятилетия экономической политики – реализация оголтелого монетаризма, что и сформировало пятую причину. Между тем даже из уст авторитетных западных экономистов, в том числе лауреатов Нобелевской премии Джозефа Стиглица и Ло­ренса Кляйна, было слышно: если экономика находится в трудном положении, задача государства - не сокращать до предела денежную и кредитную эмиссию, порождая тем самым безработицу, свертывание инвестиций и потребительского спроса, а наоборот, следует проводить активную эмиссионную политику. Так поступали на Западе, в том числе в США, где президент пытался вывести экономику из депрессии, путем расширения денежного предложения, в том числе за счет снижения процентных ставок. Эффективность подоб­ной линии была продемонстрирована и деятельностью четвертого постсовет­ского правительства после дефолта 1998 г.

Шестая серьезная причина реформационных неудач в экономике - игнорирование духовной и нравственной стороны жизни общества. Эта со­ставляющая в рыночных преобразованиях и в целом в экономическом разви­тии не менее важна, чем другие элементы - конкуренция, кредитные отно­шения, менеджмент и т. п.

Преступность, о борьбе с которой говорилось чуть ли не с первого года проведения реформ, редко трактовалось как фактор уродливости наших рыночных отношений. Между тем, когда происходило сращивание криминала с властью,— одна из главных причин наших бед, ставящая под угрозу возрождение страны – наивно было ожидать от тех, кто приобрел свое богатство нелегитимным путем, добросовестности и порядоч­ности в рыночной конкуренции, в отношениях с потребителями. Низкий нравственный и деловой уровень той политической элиты, которая в резуль­тате распада СССР и КПСС оказалась наверху, тоже крайне негативно сказывался на характере экономических преобразований. Все это и составляло суть седьмой причины.

Конечно, на результативность реформ в России продолжали влиять мощные объективные факторы,делавшие системную трансформацию в России исключи­тельно трудной задачей по сравнению с той, что решалась нашими партнерами по бывшему социалистическому лагерю. Здесь вполне уместны ссылки на факт раз­личной продолжительности социалистического бытия тех или иных государств. Если в странах Центральной и Восточной Европы оно длилось 40 лет и в большинстве случаев было навязано извне, то в России социализм господствовал более 70 лет и был, так сказать, изначально отечественным, а не импортированным «продуктом». Далее необходимо иметь в виду, что российским реформаторам пришлось продолжить системную трансформацию при стремительном, правда, ими же и инициированном, распаде ранее единого государства. Полиэтничность населения СССР в условиях демократизации общественной жизни существенно облегчила реализацию своего рода национально-хозяйственного шовинизма, который, как правило, игнорировал соображения экономической целесообразности. Каковы бы ни были субъективные намерения лидеров новых независимых государств - допустим, они искренне считали, что избавление от «грабительского» центра облегчит развертывание ре­формы, - разрыв единого экономического пространства резко затруднил переход к рыночной экономике каждой суверенной экс - республики СССР, в том числе и России. Наконец, на старте реформ серьезным бременем для неё стала огромная доля в ее экономике военно-промышленного комплекса. Как только Россия отказалась от идеи поддержания военного паритета чуть ли не со всем остальным миром, выяснилось, что конверсия гипертрофированного милитаризованного производства потребо-вала неизмеримо больше затрат, чем она могла дать возможные выгоды.

Вышесказанное однако не отменяло главного вывода из опыта перемен в прошедшем десятилетии: разочаровывающие итоги системной трансформации в России преимущественно рукотворны и лишь во вторую очередь были предопределены специфическими неблагоприятными стартовыми условиями. Именно в силу несостоятельности замыслов и многочисленных ошибок в политике реформ экономики социальная цена продолжала оставаться исключительно высокой.Да и понятия демократии, рынка и свободы в значительной мере были дискредитированы в российском общественном сознании именно из-за громадных просчетов реформаторов.

Характеризуя реальные ошибки «действующих лиц и исполнителей» российских реформ, имеет смысл еще раз обратить внимание на чисто мировоззренческую природу просчетов и упущении в политике реформ, впрочем, и в экономической политике в целом. Это важно хотя бы потому, что ак­туальность вопроса нисколько не уменьшилась. Имеется в виду ярко выра­женная склонность как вчерашних, так и сегодняшних реформаторов к «магическому мышлению», представляющему собой смесь неоправданных надежд, т. е. иллюзий, и распространенных заблуждений – мифов.

Среди иллюзийможно отметить, во-первых,принятие в качестве руков