КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ СМЫСЛЫ ГРАММАТИЧЕСКИХ КАТЕГОРИЙ РУССКОГО ИМЕНИ СУЩЕСТВИТЕЛЬНОГО НА ФОНЕ КИТАЙСКОГО ЯЗЫКА

На правах рукописи

КАН КАЙ

 

 

КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ СМЫСЛЫ ГРАММАТИЧЕСКИХ КАТЕГОРИЙ РУССКОГО ИМЕНИ СУЩЕСТВИТЕЛЬНОГО НА ФОНЕ КИТАЙСКОГО ЯЗЫКА

 

Специальность 10.02.01 – русский язык

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

Москва - 2009

Работа выполнена

на кафедре русской словесности и межкультурной коммуникации

Государственного института русского языка имени А.С. Пушкина

 

Научный руководитель:доктор филологических наук,

профессор

Наталья Георгиевна Брагина

Официальные оппоненты:доктор филологических наук,

доцент

Марина Юрьевна Черткова

 

кандидат филологических наук

Мария Борисовна Рукодельникова

 

Ведущая организация: Институт русского языка

Им. В.В. Виноградова РАН

  Защита состоится «27» января 2010г. в 10.00 час. в зале Ученого совета на… С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Государственного института русского языка им. А.С. Пушкина.

Общая характеристика работы

Мировая наука в последние десятилетия переживает существенные перемены. Во многих отраслях научного знания наблюдается переориентация с объекта… Эти перемены не могли не коснуться лингвистики, объект которой – язык – тесно… Наряду с научной, философской, наивной принято говорить о языковой, национально-языковой, культурно-языковой картине…

Основное содержание работы

Вовведенииобосновывается актуальность выбранной темы, определяются предмет, объект, формулируются цель, задачи и методы исследования, раскрывается теоретическая и практическая значимость полученных результатов, излагаются положения, выносимые на защиту, приводится структура диссертации.

В первой главе «Концептуальные смыслы в грамматике неблизкородственных языков: к проблеме соотношения» излагаются основные теоретические положения контрастивной лингвистики и различные аспекты контрастивного описания грамматики. Глава состоит из двух разделов.

В разделе 1.1. «Контрастивная лингвистика, ее цели, задачи и методы» обосновывается актуальность сопоставительного метода в лингвистике, определяется его отличие от сравнительного метода, этапы, типы, условия и принципы сопоставительных исследований.

В разделе 1.2. «Грамматика как объект контрастивного описания» рассматриваются различные подходы к контрастивному описанию языков и, в частности, их грамматики.

В подразделе 1.2.1. «Формальный подход» дана характеристика русского и китайского языков согласно морфологической классификации В. фон Гумбольдта, также приводится характеристика китайского языка согласно другим классификациям, отдельно говорится о «скрытой грамматике» китайского языка.

В подразделе 1.2.2. «Сопоставительная грамматика в когнитивном и лингвокультурологическом аспекте» рассмотрены теоретические основания когнитивного подхода к языку и его практическое применение, дается краткая грамматическая (морфологическая) характеристика русского и китайского языков. Анализируются различные определения понятия «языковая картина мира» и предлагается термин «грамматическая картина мира»–неразрывная составляющаяязыковой картины мира, некая «плоскость концептуализации» окружающей нас действительности на грамматическом уровне.

Далее рассматриваются лингвистический, когнитивный и культурологический подходы к определению концепта. Затем речь идет о соотношении понятий «грамматический концепт» и «грамматическая категория». При этом определяется объем понятия «категория» и виды категорий. В частности, под языковой категорией мы подразумеваем именно признак, по которому однородные языковые единицы объединяются в ограниченные непересекающиеся классы. Понятийную категорию мы, вслед за Т.В. Булыгиной и С.А. Крыловым, определяем как «смысловые компоненты общего характера, свойственные не отдельным словам и системам их форм, а обширным классам слов, выражаемые в естественном языке разнообразными средствами» (Булыгина, Крылов 1990, с. 385). Языковые категории, или языковые семантические функции, как их понимает А.В. Бондарко (Бондарко 1978, с. 72), представляют собой отражение внеязыковых понятийных категорий. Грамматические и морфологические категории, которые суть одно и то же, – это подвид языковых категорий. Таким образом, понятийные категории находят выражение и в грамматических категориях конкретного языка. Рассматривается категоризация в статическом и динамическом толковании и грамматическая категоризация в частности. Далее раскрывается содержание понятия «грамматический концепт» в сопоставлении с понятием «грамматическая категория».

Вторая глава «Лексико-грамматическая репрезентация концептуальных смыслов русского имени существительного на фоне китайского языка» содержит теоретические основания выделения имени существительного в русском и китайском языках, анализируется грамматическая репрезентация концептуальных смыслов в формах русского имени существительного в сопоставлении с их лексико-грамматической репрезентацией в китайском языке. Глава состоит из трех разделов.

В разделе 2.1. «“Предметность” как универсальная категория человеческого мышления» освещаются когнитивные и психологические механизмы и стадии формирования понятия предмета и предметности.

В разделе 2.2. «Имя существительное как часть речи и грамматический репрезентант категории предметности» кратко излагается история изучения и классификации частей речи в русском языке, приводится характеристика имени существительного на морфологическом, синтаксическом и семантическом уровнях.

Далее освещается проблема выделения имени существительного как части речи в китайском языке. Дается краткий аналитический обзор истории изучения этого вопроса китайскими учеными Ма Цзяньчжу, Ли Цзиньси, Ван Ли и Гао Минкая. Если называть частями речи грамматические классы, объединяющие слова по форме, значению и функции, то выделять части речи в современном китайском языке нельзя: он является языком изолирующего типа, и внешние морфологические признаки, в том числе и словоизменительные парадигмы, а, следовательно, и системы противопоставленных друг другу словоформ в нем отсутствуют. Определять части речи в китайском языке можно только в том случае, если объединять в частеречные категории слова по выражаемому ими значению и по их функции в предложении, исключая при этом понятие формы. Мы разделяем точку зрения А.А. Драгунова, который полагал, что уже на основании чисто синтаксических свойств можно выделить классы слов, характеризующиеся общим грамматическим значением и общностью грамматических свойств, и, следовательно, в китайском языке можно выделять лексико-грамматические категории (по Драгунову), или части речи (Драгунов 1952, с. 9).

Далее речь идет о специфике иероглифа и его отличиях от буквенного знака. Иероглиф скрывает в себе целый образ, идею, концепт, и несет значительно больше информации, чем знак любого буквенного алфавита. Таким образом, иероглиф представляет собой некий гиперконцепт китайской национальной картины мира, который, в зависимости от ситуации, может выступать как элемент языковой и внеязыковой действительности. Сам по себе иероглиф не содержит четкого формального выражения того или иного концептуального смысла, и для вычленения предмета с необходимыми грамматическими значениями требуется актуализировать это слово по отношению к действительности путем сочетания с другими словами и постановки в определенную синтаксическую позицию. Это имеет важное значение и для отнесения слова к той или иной части речи.

В.А. Курдюмов предлагает под именами существительными в китайском языке подразумевать слова, занимающие позицию существительного, то есть, любую позицию в предложении, при замещении которой временно или постоянно (то есть, «в диапазоне» или «на маршруте») создаётся иллюзия принадлежности слова к классу существительных (иллюзия предметности, номинативности) (Курдюмов 2006, с. 204).

В разделе 2.3. «Формальные и когнитивные аспекты категорий имени существительного в русском языке в зеркале китайского языка» рассматриваются грамматические категории одушевленности / неодушевленности, рода, числа и падежа имени существительного в русском языке в их соотнесенности с соответствующими понятийными категориями. Освещается история бытования и развития универсальных понятий об одушевленности / неодушевленности, роде, единственности / множественности и отношениях между предметами в русском языковом сознании. Особенности воплощения концептуальных смыслов в грамматических значениях русских имен существительных анализируются и сопоставляются с особенностями выражения этих смыслов в китайском языке. На этом основании выводятся различия в отражении понятийных категорий в русском и китайском языках.

Третья глава «Способы представления грамматических смыслов русского имени существительного на фоне китайского языка» содержит анализ случаев использования лексических средств китайского языка для передачи грамматических смыслов основных категорий русского имени существительного.

Как справедливо заметил В.А. Плунгян, «в истории языков грамматические категории не возникают внезапно; они являются результатом длительной эволюции исходно различных языковых элементов, постепенно начинающих образовывать некоторую «обязательную конфигурацию» (которая с течением времени может измениться или распасться). Именно поэтому грамматические категории не являются жестко задан­ными и неизменными логическими структурами; по этой же причине в языках мира безусловно возможны «более грамматические» и «менее грамматические» явления» (Плунгян 2000, с. 130).

В свете этого тезиса русский язык можно отнести к языкам, в которых наличествуют «идеальные» грамматические категории – с «компактным множеством взаимоисключающих и обязательных морфологических показателей, образующих парадигму с ясной структурой». Таковыми являются уже рассмотренные нами категории русского имени существительного: род, падеж, число и т.д. Подобные случаи выражения значений той или морфологической категории, однако, не являются единственно возможными, с одной стороны, и с другой – практически невозможны в языках не флективных, к относится китайский язык.

Как результат, практически все случаи, когда перед переводчиком стоит задача правильно передать смысл русской «прототипической» грамматической категории на китайский язык, мы имеем дело с явлением «грамматической периферии». Наиболее частотным в такой ситуации будут случаи импликативной реализации в китайском языке грамматического значения, которое в русском языке выражено эксплицитно (с помощью формальных показателей).

Ниже мы рассмотрим и прокомментируем случаи использования лексических средств китайского языка для передачи грамматических смыслов основных категорий русского имени существительного.

Доказательной базой настоящего исследования послужил сравнительный анализ текстовых примеров, исходно написанных на русском языке и переведенных на китайский язык. Были выявлены области сходств и различий в выражении таких грамматических категорий имени существительного как: одушевленность, род, число и падеж.

Для анализа на основе выборки привлекался материал, служащий непосредственно обучению: учебники, учебные пособия, словари. Также были обследованы тексты художественной и публицистической литературы XIX и XX веков. Использовались интернет-ресурсы. Всего было проанализировано 95 единиц текста.

Анализируемый материал распределен в нескольких таблицах по категориям и категориальным значениям русского имени существительного. Каждая единица текста сначала приводится на русском языке с выделением анализируемых существительных, затем даётся ее перевод на китайский язык с выделением существительных и актуализаторов рассматриваемых смыслов, далее следует буквальный перевод с китайского языка на русский, указывается источник материала. Анализ предваряется комментарием об особенностях передачи грамматического значения при переводе с русского языка на китайский. Объясняется, какие средства русского языка используются для выражения грамматических концептов, связанных с именем существительным, какие средства китайского языка (лексические, грамматические, контекстуальные и др.) используются для выражения этих значений при переводе, в чем особенности этих средств.

В частности, интересным образом в китайском языке выражается одушевленность референтов русских личных имен собственных:

 

Я жду ПетраИвановича. Он обещал прийти к семи часам.

我在等待彼得·伊万诺维奇。他答应七点前到。

Я жду ПетраИвановича. Он обещал прийти к семи часам.

俄语实用语法(ПГРЯ) 2003, с. 79.

В русском языке имя собственное Петр Иванович обозначает, как правило, одушевленное лицо (ср.: Мороз Иванович – олицетворение явления природы), компонент «одушевленность» присутствует как в лексическом, так и в грамматическом значении имени. На китайский язык имя собственное Петр Иванович переводится пофонемно словосочетанием 彼得·伊万诺维奇. Пофонемный перевод иностранных имён в китайском языке не отражает значения именуемого предмета, то есть носитель китайского языка, не слышавший подобных конструкций, не идентифицирует их с какими-либо предметными понятиями. Следовательно, лексическое значение этого словосочетания не содержит компонента «одушевленность». Грамматически одушевленность в данном случае передается личным местоимением для мужчины 他 (он). В других случаях при отсутствии этого местоимения значение одушевленности носителя имени собственного выражается контекстуально. В данном примере грамматические смыслы одушевленности в русском и китайском языках совпадают.

Наименования животных в китайском языке, в отличие от русского языка, являются неодушевленными, что оформляется грамматически:

Всадник не потерялся, взял коня в шенкеля, вытянул его хлыстом по шее и, несмотря на его сопротивление, поставил его опять перед окном.

骑手没有丝毫的惊慌，他用两条腿紧紧夹住了马肚子，举起鞭子朝着它脖子上抽了一鞭，那马虽然还在反抗，但还是缓缓地回到了窗前。

Всадник не потерялся, взял коня / лошадь в шенкеля, вытянул его /её хлыстом по шее и, несмотря на сопротивление коня, поставил его /её опять перед окном.

1. Тургенев 2002, с. 8. 2. [俄]屠格涅夫2000, с. 8.

Русское существительное конь относится к разряду одушевленных, на что указывает форма винительного падежа. Китайское слово 马 (конь / лошадь) является существительным подкласса «нелиц». Его лексическое значение также содержит компоненты ‘одушевленное нелицо’ и ‘инструмент’ (лошадь используется как транспортное средство). На неодушевленность указывает личное местоимение для животных или предметов 它 (он / она / оно). Этот пример также является иллюстрацией несовпадения грамматических смыслов в русском и китайском языках: русское слово конь относится к одушевленным существительным, что выявляется как лексически, так и грамматически, а в китайском языке оно оформляется как неодушевленное.

В китайском языке значением рода – мужского или женского – обладают преимущественно существительные, называющие лиц соответственно мужского и женского пола, а также обозначающие понятия, связанные с теорией Иньян. Однако способы выражения родового значения могут показаться носителю русского языка весьма своеобразными:

Хозяин заведения был в другой комнате. <…> Он был в поддевке и в страшно засаленном черном атласном жилете, без галстука <…>.	酒馆老板呆在另一间房间里。<…> 他穿件腰部打皱的长大衣和一件满是油迹的黑缎子坎肩，没打领带 <…>。	Хозяин заведения находится в другой комнате. <…> Он одет в поддевке и в страшно засаленном черном атласном жилете, не завязал галстука…	1. Достоевский 2001, с. 10. 2. [俄]陀思妥耶夫斯基 2000, c. 10.	В русском языке существительное хозяин входит в родовую оппозицию муж. хозяин – жен. хозяйка. Хозяин понимается как ‘собственник, владелец мужского пола’, грамматически слово относится к мужскому роду. Дополнительными (но необязательными для выявления значения рода) показателями мужского рода служат глагол был и местоимение он. Китайское слово 老板 (хозяин) чаще воспринимается носителями языка как обозначающее лицо мужского пола, однако в самом слове на это нет прямого указания; грамматическое значение мужского рода определяется только в контексте. В тексте перевода встречаются две лексических единицы, указывающих на мужской пол хозяина. Первая – это местоимение他 (он), указывающее на лиц мужского пола и являющееся грамматическим средством выражения мужского рода. Вторая – это словосочетание 没打领带 (не завязал галстука), которое является лексическим средством выражения мужского пола референта: галстук традиционно является элементом одежды мужчин. Таким образом, в приведенном примере грамматические смыслы в обоих языках совпадают, но средства выражения значения различаются: в примере на русском языке это лексическое и грамматическое значение самого слова хозяин, а в китайском языке грамматически мужской пол выражен местоимением, а лексически – словосочетанием в контексте.
Раскольников тотчас признал Катерину Ивановну. Это была ужасно похудевшая женщина, тонкая, довольно высокая и стройная, еще с прекрасными темно-русыми волосами и действительно с раскрасневшимися до пятен щеками.	拉什考尼科夫一眼便认出卡特琳娜·伊万诺芙娜。她是一个很瘦的女人，非常高，身材苗条均匀，并有一头美丽的深褐色头发，面颊真的红通通的。	Раскольников тотчас признал Катерину Ивановну. Она очень худая женщина, довольно высокая, стройная, и имеет прекрасныеволосы, действительно с раскрасневшимися до пятен щеками.	1. Достоевский 2001, с. 23. 2. [俄]陀思妥耶夫斯基2000, c. 21.	В русском языке род определяется через лексическое и грамматическое значение имени собственного. В китайском языке слова苗条 (стройная), 美丽的头发 (прекрасные волосы), 面颊红通通的 (с раскрасневшимися до пятен щеками) употребляются только по отношению к женщине. Например, чтобы подчеркнуть красоту фигуры мужчины, говорят 强壮的男人 (крепкий мужчина). Другое словосочетание – 满脸通红的 (раскрасневшееся лицо) – употребляется как в отношении к мужчинам, так и в отношении к женщинам. В отличие от словосочетания 面颊红通通的 (раскрасневшиеся щёки), в котором отражено представление о красных щеках как о показателе женской красоты, словосочетание 满脸通红的 (раскрасневшееся лицо) обозначает полностью покрасневшее лицо без указания на «красивость» или «некрасивость». Также на женский пол референта указывают: лексически – слово 女人 (женщина), грамматически – местоимение 她 (она). Таким образом, пол референта имени собственного 卡特琳娜·伊万诺芙娜 (Катерина Ивановна) выявляется из контекста, согласно лексическим значениям и лексической сочетаемости указанных выше слов и словосочетаний, а также грамматически – через местоимение для лиц женского пола.

Значение числа – единственного, конкретно-множественного или неконкретно-множественного – в высказывании на китайском языке может быть актуализировано, если этого требует контекст, а может и не быть актуализировано, если оно не является обязательным для цельности и завершенности семантики высказывания:

Её личико как румяное яблочко.	她的小脸蛋儿象一个小红苹果。	Её личико как (одно) её румяное яблочко.	БРКС 1989, с. 2619.	В русском языке единичность выражена грамматически – флексиями слов личико и яблочко; ср. мн.ч. личики, яблочки. В китайском языке, как мы уже писали, единичность / множественность предмета, обозначаемого существительным подкласса «нелиц», не выражается синтетически, она выражается аналитически – посредством счётных слов, наречий, в некоторых случаях – прилагательных и других единиц, а также контекстуально. Так, слово 小脸蛋儿 (личико/личики)не содержит указания на единичность или множественность предмета, т.е. потенциально может употребляться для обозначения как единичного предмета, так и множества предметов, равно как и слово 小红苹果 (яблочко/яблочки, букв. маленькое красное яблоко / маленькие красные яблоки). В данном примере слово 小红苹果 (яблочко/яблочки) сопровождается сочетанием 一个 (числительное «один» + счетное слово «штука»). Числительное 一 (один) в конструкции 一个小红苹 обозначает конкретное количество предметов. В подобных примерах оно является обязательным компонентом этой конструкции, его неупотребление считается грамматической ошибкой. Счетное слово 个 (штука), которое классифицирует предмет по его главному признаку (согласно его образу, понятию о нём и о той общности предметов, в которую он входит; см. также далее), также является обязательным компонентом этой конструкции. Число существительного 小脸蛋儿 (личико/личики) определяется аналитически – через словосочетание 一个小红苹 (один + штука + яблоко, или «одна штука яблока»). Следовательно, в данном примере в переводе на китайский язык число существительного 小红苹 выражается грамматическим средством – через числительное и счетное слово, а число существительного 小脸蛋儿 (личико) – лексически, путем соотнесения со словосочетанием 一个小红苹 (румяное яблочко). Итак, в оригинале число существительных выражается синтетически (грамматическим показателем служит флексия), а в переводе на китайский язык – аналитически (грамматический маркер – для одного существительного и лексический – словосочетание – для другого).
Сегодня на рынке овощи очень свежие.	今天在市场上蔬菜很新鲜。	Сегодня на рынке овощи очень свежие.	БРКС 1989, с. 1982.	В данном переводе на китайский язык множественное число существительного 蔬菜 (овощ/овощи) выражается в контексте при помощи лексической единицы 在市场上 (на рынке), обозначающей большое пространство для множества предметов. При её употреблении становится ясно, что речь идёт о множестве овощей, т.к. предполагается, что на рынке продается не один овощ, а множество овощей. Кроме того, к неконкретной множественности нас отсылает отсутствие сочетания числительного и счетного слова перед существительным, выражающего конкретное число; ср.: 一棵蔬菜 (один овощ; один + стебель + овощ/овощи, букв. один стебель овоща); 两棵蔬菜 (два овоща; два + стебель + овощ/овощи, букв. два стебля овоща). Грамматические смыслы в данном примере в обоих языках совпадают, но в русском языке множественное число выражено в грамматической форме существительного – его флексией, а в китайском – контекстуально, при помощи лексических средств.
Лошадькормится на лугу.	马在草地上吃草。	Лошадь / Лошадикормится / кормятся на лугу.	НРКС 2000, с. 380.	В русском языке слово лошадь имеет грамматический показатель единичности – нулевую флексию (во множественном числе это существительное имеет флексию -и). В переводе на китайский язык слово 马 (лошадь/лошади)употреблено без указания на количество. Таким образом, все предложение может быть понято как Лошадь кормится на лугу и Лошади кормятся на лугу. Но в данном случае, как это нередко бывает, информация о количестве лошадей не является главной для автора и читателя. Итак, в рассматриваемом примере наблюдается несовпадение в грамматических смыслах: в русском переводе единственное число выражено грамматически, а в китайском – не выражено вовсе.

Межпредметные отношения, в русском языке выражаются предложно-падежной конструкцией или падежной формой слова без предлога. В работе рассматривались русские падежные формы существительных без предлогов, т.к. предложно-падежные конструкции являют собой отдельный сложный объект исследования. В китайском языке межпредметные (падежные) отношения выражаются синтаксической функцией существительного в предложении, позиция которого определяется фиксированным порядком членов предложения. В качестве иллюстрации приведем два примера:

Перо приравнивается к штыку.	笔就等于刺刀。	Орудие письма / Перо + то есть +приравниваться + штык.	俄语语法 (ОРГ) 2001, с. 267.	В данном примере в обоих языках существительное перо (笔 )является подлежащим. На именительный падеж русского существительного перо указывает его флексия. Субъектное значение именительного падежа русского существительного перо осложняется значением объекта действия. В переводе на китайский язык подлежащее 笔 (орудие письма / перо)находится в начале предложения, сказуемое 等于 (приравниваться) стоит после подлежащего, дополнение 刺刀 (штык) находится после сказуемого. В данном примере в русском языке значение грамматического субъекта выражено именительным падежом существительного, в китайском языке – порядком слов (тип конструкции – SVO).
Мы учимся уже год.	我们学习了一年。	Мы + учиться / изучать +了 (модальное вспомогательное слово) + один + год.	俄语初级教程 (УПРЯ) 2001, с. 53.	Русское существительное годстоит в винительном падеже, что выражается флексией и синтаксической ролью в предложении – оно входит в состав обстоятельства времени. Значение винительного падежа – временнóе. В переводе на китайский язык существительное 年 (год) входит в словосочетание 一年 (один год),которое является в данном случае дополнением результата. Порядок фиксированный: дополнение занимает позицию после сказуемого. Таким образом, в данном примере грамматические смыслы различаются.

По результатам анализа были сделаны выводы о совпадении или несовпадении грамматических смыслов в обоих языках.

Совпадения в выраженности значения наблюдаются в следующих областях:

1. Категория одушевленности / неодушевленности:

а) значение одушевленности: существительные, обозначающие лиц (в том числе существительные типа дух (одуш.) и покойник);

б) значение неодушевленности: существительные, не обозначающие лиц и животных;

2. Категория рода:

а) значение мужского рода: существительные, обозначающие лиц мужского пола;

б) значение женского рода: существительные, обозначающие лиц женского пола;

3. Категория числа (единственности / множественности):

а) значение единственного числа: в случаях, когда конкретная единичность референта, представленного существительным, влияет на семантику предложения (см. таблицу на с. 18–20);

б) значение множественного числа: в случаях, когда в китайском языке актуализируется значение множественности (конкретной и неконкретной);

4. Категория падежа (в беспредложных конструкциях) – как правило, основные падежные значения:

а) именительный падеж – значение субъекта;

б) родительный падеж – основные падежные значения: определительное (кроме случаев употребления данного существительного в словосочетании с отглагольным существительным), объектное, субъектное и обстоятельственное;

в) дательный падеж – значение адресатности и его оттенки;

г) винительный падеж – значения прямого объекта и временное;

д) творительный падеж – основные падежные значения: инструментальное, определительное и обстоятельственно-определительное.

Несовпадения проявляются, как правило, в следующих областях:

1. Категория одушевленности / неодушевленности: существительные, обозначающие животных (в русском языке относятся к одушевленным, в китайском – скорее могут быть отнесены к неодушевленным, за исключением окказионального придания значения одушевленности – см. таблицу на с. 15–16);

2. Категория рода: существительные, обозначающие животных;

3. Категория числа: контекстуальная актуализация противоположных значений числа либо отсутствие в китайском языке указания на число;

4. Категория падежа – по большей части периферийные падежные значения:

а) именительный падеж: определительное значение (в информативно восполняющей форме, являющейся именным компонентом сказуемого) в русском языке соответствует дополнению в китайском языке;

б) родительный падеж: определительное значение падежа существительного в его сочетании с отглагольным существительным (в конструкциях типа Пение девушек было прекрасно) и объектное значение родительного падежа существительного (в конструкциях типа Сестры нет дома) в русском языке соответствует субъектному значению этих существительных в китайском языке;

в) дательный падеж: субъектное и определительное значения (в русском языке существительные выполняют функцию косвенного дополнения, в китайском – функцию подлежащего); реже – объектное значение (в переводе на китайский язык заменяется обстоятельственным);

г) винительный падеж: значения временное с оттенком результативности (в русском языке в высказываниях такого типа существительное входит в состав обстоятельства времени, в китайском – в состав дополнения результата) и субъекта состояния (в русском языке – дополнение, в китайском – подлежащее);

д) творительный падеж: субъектное (в русском языке эти существительные являются дополнениями, в китайском – обстоятельствами) и уточняющее (в русском языке – уточняющие обстоятельства, в китайском – подлежащие).

Определение этих областей несовпадения грамматических смыслов может быть полезным в методическом аспекте – для прогнозирования и исправления ошибок изучающих русский язык китайских студентов, обращения особого внимания на эти области и разработки соответствующих упражнений.

Проведенное исследование дает представление о том, насколько различается языковая картина мира носителей русского и китайского языков в части концептуальных смыслов предметности. В качестве основы для анализа были выбраны грамматические категории русского имени существительного и были проанализированы способы их отражения в китайском языке.

Заключениесодержит основные выводы исследования и намечает пути дальнейшей разработки проблемы.

Библиографиясодержит перечень научных работ, в которых отражены теоретические основания нашего исследования, источников анализируемого материала и словарей.

Содержание работы отражено в следующих публикациях:

1. Кан Кай. Грамматика русского существительного на фоне китайского языка // Русский язык за рубежом (М.) – 2008. – № 1 (206). – С. 58–65.

2. Кан Кай. Грамматические категории русского существительного и их отражение в китайском языке // Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие: Материалы Междунар. науч. конф. «VII Кирилло-Мефодиевские чтения» 15–18 мая 2006 года. – М.: Гос. ИРЯ им. А.С. Пушкина, 2006. – С. 271–280.

3. Кан Кай. Особенности изучения имени существительного в китайской аудитории на уроках русского языка как иностранного // Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие: Материалы Междунар. науч. конф. «VIII Кирилло-Мефодиевские чтения» 15–18 мая 2007 года. – М.: Гос. ИРЯ им. А.С. Пушкина, 2007. – С. 318–323.

4. Кан Кай. О некоторых проблемах определения одушевленности/неодушевленности имен существительных при изучении русского языка» // Вестник МАПРЯЛ (М.) – 2009. – № 62. – С. 49–53.