Детство и юность. 1891—1916

название высшей масонской степени для литературного творчества. Например, в письме к своему другу П. С. По­пову 19 марта 1932 года он, комментируя внезапный отказ Большого Драматического Театра ставить «Моль­ера» из-за доносительской статьи Всеволода Вишневско­го, грустно констатировал: «Когда сто лет назад коман­дора нашего русского ордена писателей пристрелили, на теле его нашли тяжелую пистолетную рану (имеется в виду Александр Пушкин, состоявший в масонской ложе. — Б. С). Когда через сто лет будут раздевать одного из потомков перед отправкой в далекий путь, найдут несколько шрамов от финских ножей. И все на спине. Меняется оружие». Автор «Мастера и Маргариты» ощу­щал себя обладателем высшей степени в ордене подлин­ных мастеров современной литературы.

От отца идет, вероятно, и интерес Михаила к истории вообще и к истории христианства в частности. Масонские штудии отца можно сопоставить с «масонским следом», обнаруживающимся в «Мастере и Маргарите», и с разви­тием у будущего писателя интереса к демонологии и к роли мистического в нашей жизни. Опыт отца способ­ствовал пробуждению у Булгакова жажды духовного познания в сочетании с научным подходом к постижению

истины.

В 1902 году Булгаковы приобрели две десятины земли для строительства дачи в Буче под Киевом. Вскоре дом был построен, и семья проводила здесь каждое лето. Н. А. Земская много лет спустя, в 60-е годы, вспоминала это светлое время: «.. .Дача дала нам простор, прежде всего простор, зелень, природу. Отец (он был хорошим семь­янином) старался дать жене и детям полноценный летний отдых. Роскоши никакой не было. Было все очень про­сто. Ребята спали на так называемых дачках (знаете, теперь раскладушки). Но роскошь была: роскошь была в природе. В зелени. Роскошь была в цветнике, который развела мать, очень любившая цветы». Надежда Афа­насьевна подчеркивала трудолюбие отца: «...он очень много писал, он очень много работал. Много времени проводил в своем кабинете... Он уезжал в Киев с дачи на экзамены. А с экзамена он приезжал, снимал сюртук,

28 ^Б°Р^ИС Соколов. ТРИ ЖИЗНИ МИХАИЛА БУЛГАКОВА

надевал простую русскую рубаху-косоворотку и шел рас­чищать участок под сад или огород. Вместе с дворником они корчевали деревья, и уже один, без дворника, отец прокладывал на участке... дорожки, а братья помогали убирать снятый дерн, песок...» Словом, обычный быт обычной интеллигентной семьи среднего достатка.

Природа располагала к свободе. Вот как передает Надежда Афанасьевна атмосферу дачной жизни: «Цвет­ник. Много зелени. Каштаны, посаженные руками самой матери. И дети вырастали на свободе, на просторе, поль­зуясь всеми возможными радостями природы. В первый же год жизни в Буче отец сказал матери: «Знаешь, Варечка, а если ребята будут бегать босиком?» Мама дала свое полное согласие, а мы с восторгом разулись и начали бегать по дорожкам, по улице и даже по лесу. Старались только не наступать на сосновые шишки, потому что это неприятно. И это вызвало большое удив­ление у соседей. Особенно поджимали губы соседки: „Ах! Профессорские дети, а босиком бегают!" Няня ска­зала об этом матери. Мать только рассмеялась».

Варвара Михайловна, как и отец, прививала детям трудолюбие и стремление к знаниям. По словам Н. А. Земской, она говорила: «Я хочу вам всем дать настоящее образование. Я не могу вам дать приданое или капитал. Но я могу вам дать единственный капитал, который у вас будет, — это образование».

В 1900 году (18 августа) Михаил был зачислен в приго­товительный класс второй гимназии, который закончил «с наградою второй степени». А 22 августа 1901 года его приняли в первый класс знаменитой первой Александ­ровской гимназии. Император Александр I в 1811 году даровал ей широкие права. Воспитанников готовили для поступления в университеты. Генерал П. С. Ванновский, ставший в 1901 году министром народного просвещения и выдвинувший лозунг «сердечного попечения о школе», стремился привлечь для работы в гимназиях универси­тетских преподавателей. В Киеве для такого экспери­мента была выбрана Александровская гимназия. Основ­ные курсы в ней вели доценты и профессора местного университета и Политехнического института. Так, про-

Детство и юность. О Г)
1891—1916 Z У

фессор Киевского, а в дальнейшем Московского универ­ситета известный философ Г. И. Челпанов читал спец­курсы по философии, логике и психологии. После 1906 года его сменил доцент университета А. Б. Селиханович, который преподавал еще и литературу. За работу, содер­жавшую сравнительный анализ философии Канта и Юма, Селиханович был удостоен университетской сере­бряной медали. Преподаватель он был требовательный, к гимназии подходил почти с теми же мерками, что и к студентам университета, и уже пятиклассникам задавал читать университетский учебник философии В. Виндель-банда. Лекции Селихановича наверняка запомнились Булгакову, ведь не случайно имя и отчество именно этого преподавателя — Александр Брониславович писа­тель дал одному из героев «Белой гвардии» и «Дней Тур­биных» поляку капитану Студзинскому (Селиханович тоже был поляком, судя по фамилии, — из шляхты татарского происхождения; тюркский корень, кстати сказать, ощутим и в фамилии Булгаков).

Учителем латинского языка в гимназии был чех А. О. Поспишиль, издатель сочинений Платона и страстный пропагандист античной культуры (не отсюда ли такое тщательное воспроизведение античных реалий в «Мас­тере и Маргарите»?). Русский язык и словесность до 1903 года преподавал крестный отец Михаила Н. И. Петров, много сделавший также и для изучения украинского языка и культуры. Его сменил украинец, доктор Вен­ского университета Ю. А. Яворский, крупный ученый — фольклорист и коллекционер древних рукописей. Заня­тия по русской литературе вел еще филолог и историк М. И. Тростянский, специалист по столь любимому Бул­гаковым Гоголю. Отметим, что речь Тростянского на годичном акте гимназии 1909 года «Н. В. Гоголь и его смех сквозь слезы» имела большой успех и была повто­рена в качестве публичной лекции в городском театре. Инспектор же гимназии П. Н. Бодянский одновременно являлся секретарем киевского отделения Общества клас­сической филологии и педагогики и автором нескольких книг по древней истории и истории Москвы.

Примечательной фигурой оказался и директор гимна-