Проблемы возрастной психологии

ПРЕДИСЛОВИЕ............................................................................................................................................................. 1

ОГЛАВЛЕНИЕ.......................................................................................................................................................... 963

Абрамова Г. С.

Проблемы возрастной психологии, рассматриваемые в книге, подчинены основной теме - становлению человека, формированию жизненной позиции,… УДК 159.9 ББК 88 © Абрамова Г.С, 1998 © Издательский центр «Академия», 1998

ПРЕДИСЛОВИЕ

Эта книга не была бы написана (дальше идет перечень аргументов, важных для автора; их значимость для читателя не кажется несомненной), если бы:

• я много лет не занималась научной работой в области психологии развития;

• отстраненность научного знания от обыденных жизненных фактов не была для меня столь вопиющей;

• авторитет науки в обществе был достаточно высок;

• мое стремление помочь людям, в силу моего профессионального долга, не приносило удовлетворения;

• ежедневные события жизни не ставили под сомнение ее ценность;

• не существовало тревоги за будущее...
Эта книга написана

• потому что есть на свете труды, все их перечислить невозможно, в которых о человеке пишут не только как об испытуемом, но как о самоценном и значимом;

• потому что люди, с которыми меня сводила и сводит профессиональная деятельность, просили и просят ответа на вопросы об осуществлении жизни - их собственной или жизни близких; потому что они хотели быть услышанными и понятыми;

• потому что надо было искать способы сообщения человеку информации о том, что он услышан и понят;

• потому что это, прежде всего, путь построения текста -
словесного текста, обращенного к слушателю; потому что
существует мировая художественная литература и наука, ко-
торые и есть этот текст, потому что, в конечном счете, таинст-
во осуществления живой жизни выразить невозможно...

Я не писала и одновременно писала учебник по возрастной
психологии. Это текст, который хотелось сделать таким, ка-
кой я когда-то, в студенческие годы, искала в библиотеках
университета.

Что хотелось показать читателю прежде всего? Понимание
человеком человека зависит от выбранной позиции. Именно
позиция ученого, поэта, исследователя, наблюдателя, гумани-
ста, идеолога, испытуемого и любимого позволяет многое
поставить на свои места. Понятие позиции для меня очень
важно, я бы даже сказала, пристрастно важно.

Хотелось показать использование разных способов понимания
человека для описания закономерностей жизни, поэтому в тек-
сте есть и статистика, и кривые закономерностей, и схемы, и стихи,
и отрывки из художественной литературы, и многое другое...

Думалось, что разнообразие точек зрения, позиций помо-
жет читателю сориентироваться в собственной картине мира.

Надеялась, что рассуждения об экзистенциальности чело-
века не отпугнут читателя словом «смерть».

Стремилась сделать изложение таким, чтобы прочитавший
его человек захотел со мной поспорить...

Считала, что недоговоренность - основное свойство пси-
хологического знания. Иначе это называют открытостью,
открытостью парадигмы науки, то есть ее основного исход-
ного положения, позволяющего понимать предмет своего
изучения - человека, его внутренний мир. Наука открыта для
любого, обладающего минимальной любознательностью, воз-
можностью задавать самому себе вопросы...

Относительность истины научного знания в психологии
приобретает особую остроту зависимости его от личной и научной судьбы человека, получившего это знание. Это дела-
ет историю науки не только историей поиска истины, но и
историей судеб...

Какие они, люди, мои современники, живущие рядом? Как
это узнать? Надо ли знать точно? Может быть, лучше, если
тайной из тайн остается душа - своя и чужая. Но вдруг неразга-
данная, неразгадываемая тайна исчезнет. Исчезнет навсегда, как исчезает день, который, как известно, не вернуть, как не вернуть жизнь... Может быть, одна из главных тайн жизни состоит в том, что, как писал Г.Р.Торо, «завтрашний день не таков, чтобы он пришел сам по себе, просто с течением времени. Свет, слепящий нас, представляется нам тьмой. Восходит лишь
та заря, к которой пробудились мы сами. Настоящий день еще
впереди. Наше солнце - всего лишь утренняя звезда».

В моей работе нет конкретных биографий людей, с которыми
встречалась близко за годы профессиональной практической
работы, но я помню всех и благодарна им бесконечно за их при-
сутствие в моей жизни. И именно они давали мне силы довести дело до конца, переделать заново не один раз многие страницы.

Книга обращена ко всем, кто интересуется человеком ради
помощи другому и себе в этом трудном деле - осуществлении
своей жизни. Меня не привлекают идеи управления психикой
кем бы то ни было, даже самим человеком. Думаю, что жизнь
гораздо сложнее и интереснее, чем любое искусство управле-
ния ею, она - тайна. Если от этого отказаться, то простота заполнит мир фантомами чувств, мыслей, желаний и...

Надеюсь, что читатель разберется во многом сам, а мне
простит отсутствие (может быть, ожидаемой) инструкции о
том, как надо и что должно быть...

Глава 1 ЧТО ТАКОЕ ВОЗРАСТНАЯ ПСИХОЛОГИЯ?

Ученый обладает готовыми понятиями и будет пытаться объяснять «факты» при помощи этих понятий, таким образом, он будет подходить предвзято, будет гля-
деть сквозь определенные очки и, как знать, будут ли эти очки пояснять или искажать картину?

Мать близко знает своего ребенка, однако по боль-
шей части это знание на данный момент. Если психология
вооружит ее определенными точками зрения, которые сде-
лают ясными основные черты развития, она лучше сумеет
следить за своим ребенком.

К.Коффка,
Основы психического развития

Я могла бы продолжить эпиграф цитатами из других ав-
торов, но позволю привести себе только один - тот, который
чаще всего встречается в разговоре со взрослыми о детях. Это
вопрос - риторический, эмоционально насыщенный, чаще тре-
вожный, чем оптимистичный:

- Что с ним дальше будет?

Возрастная психология - это наука. Серьезная, академическая наука, состоящая из нескольких разделов-отраслей, каж-
дый из которых изучает какой-то возраст - от младенческого
до старческого (детская психология, психология дошкольни-
ка, геронтопсихология - это о стариках). Как всякая наука она обсуждает вопрос о своем предмете, методах, методиках,
критериях истины, спорит о наличии этой истины в той или
иной теории. Как всякая наука, она стремится описать свой
предмет в специальных терминах - научных понятиях, отде-
лить его от предметов других наук, даже родственных, на-
пример от общей психологии, психофизиологии, тоже изу-
чающих возрасты: те большие биологические часы, которые начинают свой ход с момента зарождения человека. Всем из-
вестно направление движения этих часов - от рождения к
смерти. Ход их неумолим, он определен самой природой, и
очевидно, что каждый человек подчиняется этому ходу. Но
это скорее лирическое отступление, чем описание предмета
возрастной психологии.

Возрастная психология пытается изучить закономерности психического развития человека, нормального человека. Та-
ким образом, она ставит важнейшие вопросы о существова-
нии самих закономерностей, о степени их всеобщности, то
есть обязательности для всех. В то же время появляется вопрос
(и весьма конкретный) о том, что такое психическое развитие
и кто его может определить. Кроме того, появляется вечный

философский вопрос - вопрос о том, какого человека считать нормально развивающимся.

Если вы отнесете эти вопросы к себе в таком, например,
виде, то почувствуете, насколько они могут быть важными
для вашей судьбы:

1. Нормальный ли я человек?

2. Развитый ли я человек?

3. Соответствует ли мое развитие моему возрасту?

4. Что изменится (и изменится ли вообще) в моем внутрен-
нем мире с возрастом?

5. Смогу ли я сам изменить себя?

Эти же вопросы можно задать в отношении любого чело-
века. Точность ответа на них может существенно повлиять
на судьбу человека - на его собственные решения и решения
других людей, от которых могут зависеть его важные личные события.

Возрастная психология изучает не только то, что проис-
ходит с человеком сегодня, она располагает данными о том,
что может быть в жизни человека вообще, так как пытается
изучить всю его жизнь. Естественно, что каким-то возрастам
уделяется большее внимание, а каким-то меньшее. Происхо-
дит это отчасти потому, что «ученый, занимающийся изучением человека, более всех других исследователей подвержен
воздействию социального климата. Это происходит оттого,
что не только он сам, его образ мыслей, его интересы и по-
ставленные им вопросы детерминированы обществом (как
это бывает в естественных науках), но также детерминирован обществом и сам предмет исследования - человек. Каждый раз, когда психолог говорит о человеке, моделью для него служат люди из его ближайшего окружения - и прежде
всего он сам. В современном индустриальном обществе лю-
ди ориентируются на разум, их чувства бедны, эмоции пред-
ставляются им излишним балластом, причем так обстоят
дела и у самого психолога, и у объектов его исследования», -
писал Э.Фромм".

С этим трудно не согласиться. Вспоминаются в связи с этим слова Д.Б.Эльконина, сказанные на одной из лекций по
детской психологии: «Я стал по-настоящему психологом
только тогда, когда родился внук».

Я исследователя соприкасается с Я исследуемого теми
гранями, которые есть у каждого из них. Чудо возрастной
психологии состоит в том, что она позволяет исследователю

Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. - М., 1994.-С.22.

прожить в своей собственной жизни множество событий,
связанных с обновленным пониманием жизни других людей.
Развитие, обновление видения можно наблюдать в текстах
З.Фрейда и Ж.Пиаже, Л.С.Выготского и Д.Б.Эльконина,
в работах Э.Эриксона и Э.Фромма. Это увлекательная и, на
мой взгляд, мало исследованная страница истории возраст-
ной психологии.

Итак, возрастная психология как наука начинается с того момента, когда встречаются два человека, имеющих разные
цели: первый человек - это взрослый, который ставит своей
задачей получение истинного, точного знания о закономер-
ностях психического развития, а вторым человеком может
быть ребенок, ровесник взрослого или кто-то старше его по
возрасту - человек, которого психолог назовет испытуемым,
исследуемым.

Уже само возможное различие в физическом возрасте порождает проблему понимания. Эта проблема многократно
усложняется, когда речь идет об изучении ребенка. Как это
сделать, чтобы получить точные данные?

Листаю старые и новые книги, мудреные названия: экспе-
риментально-генетический метод, клиническое наблюдение,
лонгитюдное исследование, метод поэтапного формирования, включенное наблюдение, лабораторный эксперимент и тому
подобное. Оставим подробное описание этих процедур специальным изданиям, в этой книге я попробую выделить главное
во всех методах (естественно, главное с моей точки зрения):

они расчленяют, разделяют непрерывное течение жизни чело-
века на отдельные ситуации, закономерные с точки зрения
исследователя, экспериментатора; строгая фиксация этих си-
туаций в материалах научных протоколов позволяет анали-
зировать именно эти ситуации, а не видение самого ученого.
Хотя, если протокол не формализован (нет стандартной формы), то, естественно, исследуемая ситуация будет видеться и
пониматься по-разному всеми ее участниками и лицами, ко-
торые попытаются ее повторить.

Исследователь в возрастной психологии имеет дело с прото-
кольно зафиксированной ситуацией. Она для него предмет ана-
лиза и объяснения - интерпретации.

Есть один вид исследования, который, кажется, позволяет преодолеть эту фрагментарность и ситуативность в понима-
нии человека, - это дневники. Дневники самих людей, напи-
санные от первого лица, и дневники, повествующие о жизни
кого-то, - знаменитые дневники матери, например, описы-
вающие развитие ребенка. В этих дневниках, особенно в

дневниках матери, есть тот материал, который не дается ис-
следовательскому глазу. В этих дневниках может быть то отношение к ребенку, идущее от личного переживания, в свете
которого все происходящее с ребенком важно, ценно. Это
то что К.Коффка называл наивным наблюдением, в чем, по
его мнению (по моему тоже), психология испытывает ог-
ромную необходимость. Это наивное наблюдение обладает
важнейшим свойством - оно лишено избирательности ис-
следовательского взгляда, а потому целостно, я бы сказала тепло, потому что не оценивает ребенка, испытуемого, а
включено в жизнь исследуемого естественно, органично, как
эмоциональное содержание человеческих отношений.

Думаю, что это очень сильно ощущается в современной
психологии, когда трудно читать многие научные тексты из-
за того, что они слишком перегружены псевдопсихологиче-
ской информацией.

Вспоминается в этой связи пример из студенческого дневника наблюдений во время педагогической практики: «Было
темно. Он вышел, свернул за угол и скрылся из глаз». Где
здесь про психическую реальность? Ту самую, которая развивается по своим, ей присущим, законам? Определить весьма непросто. Думаю, что свойства этой реальности так же труд-
но найти в целом ряде работ людей, которые называют себя
психологами. Остается только с болью присоединиться к мне-
нию В.П.Зинченко, высказанному несколько лет назад (по-
моему, сегодня ситуация еще сложнее): «Серьезно сказалось и
то, что психология оторвалась от философской, гуманитар-
ной культуры, превратилась в служанку технократической политики - вот тогда-то она и утратила свою душу. В нашу
науку пришло много инженеров, математиков, биологов, фи-
зиков. Это способствовало не столько развитию междисцип-
линарных связей, сколько снижению профессионализма»'.

Психологии как науке с момента ее зарождения было
трудно выделить и удержать свой предмет исследования. Од-
на из причин этого состоит в снижении профессионализма психологов2 и в том, что каждый человек обладает иллюзор-
ной уверенностью в том, что он всегда сможет понимать, ис-
следовать, управлять другим человеком, потому что сам явля-
ется им. На этом явлении проекции, то есть понимании друго-
го (события, явления, предмета) по принципу сходства с со-
бой, мы еще не раз остановимся.

1Психология без души // Советская культура. - 11.02.86.
2См , например Осторожно, психотерапия // Штерн (нем.). - 1995 - № 27

А сейчас, в этот момент рассуждения и возрастной психо-
логии, хотелось бы в продолжение цитаты из В.П.Зинченко
привести простую аналогию из области музыкального слу-
ха: мы все слышим музыку (естественно, при сохранности
соответствующих органов чувств), но не все можем ее вос-
произвести. Получиться это воспроизведение получится, но
оно может оказаться весьма приблизительным. Так и с пси-
хической реальностью - так или иначе мы все присутствуем в ней, но понять ее, почувствовать, а тем более воспроизве-
сти, познав ее свойства, часто можем весьма и весьма при-
близительно. Не могу не воспользоваться еще одной цита-
той из старой мудрой книги, описавшей душу ребенка почти
100 лет тому назад. Итак, Б.Прейер «Душа ребенка» (СПб,
1891. - С. 198): «Развитому человеку очень трудно вообра-
зить себя в положении ребенка, который еще не имеет никаких опытов или разве только смутные. Каждый опыт, после
того как ребенку удастся пройти первую эпоху роста, остав-
ляет в мозгу органическое изменение, подобно рубцу. По-
этому состояние чувствизма у новорожденного, еще не за-
тронутое индивидуальными впечатлениями и помеченное лишь менее выдающимися отпечатками опытов минувших
поколений, не легко представить себе, не прибегая к содейст-
вию фантазии (курсив мой. - А. Г.). Душевное состояние
каждого человека есть до такой степени продукт всего им
пережитого, что он совсем не может себя представить без
своего прошлого».

Фантазия исследователя, экспериментатора, ученого дополняет систему жизненных фактов до теории, до обобщения,
позволяющего использовать его в дальнейшем для понимания
других фактов.

Наука устроена так, что в ней личность ученого, его фан-
тазия, говоря словами Б.Прейера, определяет то, какие факты
он сумеет увидеть и как сможет их обобщить, что и почему
будет считать критерием ценности, а часто и истинности увиденных фактов.

Ученые используют такие понятия для описания своей экс-
периментальной и теоретической работы: практическая и
теоретическая актуальность, предмет, задачи, методы и гипо-
тезы исследования. Это очень важные моменты организации
научной работы, так как именно они позволяют уточнить
связь их индивидуальной работы с тем, что делают в этом
направлении коллеги - отечественные и зарубежные. Кратко остановимся на характеристике понятий, определяющих ра-
боту в области возрастной психологии.

10

Практическая актуальность - это описание тех лиц или
сфер деятельности, где на практике может быть использова-
но получаемое знание. Например, при организации обуче-
ния людей конкретного возраста или при определении готовности разных лиц к какому-то виду деятельности (выбору
профессии, школьному обучению, к семейной жизни и тому

подобное).

Теоретическая актуальность предполагает формулировку

проблемы (или проблем) с точки зрения самой науки, законо-
мерностей ее развития как особого явления в жизни общества,
как особого явления в жизни самого ученого.

В момент осознания теоретической актуальности своей работы ученый с необходимостью обращается к своим пе-
реживаниям по поводу ценности, истинности получаемого
им знания, что может обострить его отношения с коллегами,
даже со всем научным сообществом. Так, посвящая свою
книгу «Становление личности ребенка 6-7 лет» светлой па-
мяти Александра Меня, Нинель Непомнящая пишет: «В трудное для меня время, когда закрывалась тема исследований,
не публиковались мои работы и, казалось, рушилось то,
чему отдана жизнь, отец Александр не только утешал меня,
но и напутствовал к продолжению работы, призывал бодр-
ствовать, надеяться, верить.

В книге нет прямого обращения к религиозной теме, но в
ней рассматриваются те механизмы психики, в которых раскрывается способность человека к универсальности, творче-
ству любви, уже в 6-7 лет складываются хотя и простые, но
уже обобщенные, специфические для данного человека, ус-
тойчивые (то есть сохраняющие основные особенности и в
дальнейшем) психологические механизмы».

Понятие проблемы и теоретической актуальности позво-
ляет ученому осознать его философскую позицию в понимании жизни человека и конкретизировать ее в виде собствен-
ной теории, проясняющей законы человеческой жизни. Ис-
тория науки и наше время дают множество примеров лично-
го научного мужества ученых, сумевших заявить о сущест-
вовании своей собственной теоретической позиции в пони-
мании человека.

Практически любой автор любой теории - З.Фрейд, К. Юнг, Л.С.Выготский, Ж.Пиаже и другие знаменитые и не очень
исследователи переживали момент интеллектуального и эмо-
ционального напряжения, связанного с предъявлением своей
позиции для научной общественности, произнося: «Я считаю
иначе» или «Я считаю так». Достаточно в этой связи вспом-

11

нить факт из биографии З.Фрейда, когда он в течение восьми
лет был практически лишен общения с научной общественно-
стью, так как высказал свою точку зрения.

Заявить о существовании своей теории - значит заявить о
собственном Я, о праве на истину, обоснованную Я-пережи-
ваниями, Я-опытом человека. В известном смысле это пред-
полагает противопоставление себя Другим, а значит, вызыва-
ет их сопротивление. Для развития человеческой мысли это естественный процесс, так как мысль всегда появляется у од-
ного человека, но будучи представленная другим, с течением
времени она может восприниматься как очевидное, не тре-
бующее доказательств знание, позволяющее удерживать и
обсуждать различные факты жизни как проблемы.

В возрастной психологии проблемами можно считать несколько вопросов, постоянно присутствующих в деятельности ученого, исследующего закономерности развития психи-
ческой реальности. Будем считать проблемой вопрос, на
который нет однозначного ответа. Такие вопросы можно
разделить на две (очень условные) категории: вечные вопро-
сы (или проблемы) и преходящие, то есть ситуативно обу-
словленные.

Вечные проблемы науки возрастной психологии можно было бы, думаю, сформулировать так:

1. Что такое психическая реальность?

2. Как она развивается?

3. Как можно предсказать ее развитие и воздействовать
на него?

Естественно, эти вечные вопросы смыкаются с вопросом о
том, что есть человек, то есть с вечным философским, или, как говорят, методологическим вопросом.

Возможность работать над этими вопросами для ученых
зачастую связана с решением преходящих, то есть обуслов-
ленных конкретным историческим временем, проблем, или,
как говорят, социальным заказом.

Так, отвечая на конкретный социальный вопрос о готов-
ности ребенка к школе, психолог широко работает с понятием психического развития, так как именно это понятие как спо-
соб научного мышления позволяет формулировать гипотезы о
связи конкретных фактов поведения ребенка, которые полу-
чает исследователь в ходе своей работы.

Гипотезы (или гипотеза) дают основание для построения
закономерности, соотнесения ее с другими, уже известными;

таким образом, гипотезы позволяют увидеть не только настоящее время какого-то факта, но и его возможное прошлое

и будущее. Гипотеза лишает факт статичности, ограниченно-
сти мимолетности. Через гипотезу факт(ы) становится мате-
риалом для построения системы мышления, организующей
понимание жизни человека человеком.

Ученый осознает свою гипотезу, понимает ее неполноту и
ограниченность. Люди в обыденной жизни склонны придавать гипотезам всеобщее значение, даже не обращая внимания
на то, что устанавливаемая ими связь между фактами или их
свойствами может носить случайный, временный, ситуатив-
ный характер, например, связь между фактом присвоения
ребенком чужой вещи и воровством - фактом криминальной
жизни взрослых.

Для ученого, изучающего возрастную психологию, гипотеза о связи этих фактов может вообще отсутствовать,
так как он включает их в контекст разных задач своего ис-
следования.

Задачи исследования психической реальности связаны
для ученого со строго определенными целями, отражающими
логику его собственной работы со свойствами психической
реальности. Так, целью исследования может стать анализ литературы по проблеме, или апробация конкретной мето-
дики, или проведение пробного (пилотажного) исследования
и тому подобное.

Задачи, по мере их решения, расширяют информационное
поле профессиональной деятельности психолога, способству-
ют уточнению гипотез, совершенствованию теории, а при
необходимости приводят и к реорганизации всего стиля профессионального мышления ученого.

Итак, ученый, профессионально работающий в области
возрастной психологии, имеет дело с ее проблемами, решает
свои задачи в контексте современной ему социальной жизни.
При этом структуру науки, то есть ее относительную устойчи-
вость как социокультурного образования, позволяют под-
держивать специфичные для нее методы исследования. Метод исследования - это осознанный ответ на вопрос о том, как
было получено конкретное знание и насколько оно истинно.
Осознанность методов исследования как способов получения
фактов наиболее отчетливо, на мой взгляд, проявляется в
содержании глаголов «видеть» и «смотреть». Известно, что
можно смотреть и не видеть, то есть не заметить, не осознать
самого процесса смотрения, что невозможно для видения.
Видение основано на активном, организованном отношении как к предмету, на который оно направлено, так и на собст-
венные усилия видящего.

13

Метод исследования - это и есть организованное видение,
которое предполагает смотрение только как момент спонтан-
ности самой жизни.

Исследователь может осознать, передать другим людям,
как организовано его видение, но как происходит смотрение
осознать бывает очень сложно, почти невозможно.

Видение ученого-исследователя, изучающего факты жизни
человека, активно и организовано не только с помощью его собственной рефлексии (его собственных усилий, направленных на акты своего же собственного отношения к фактам жизни), но и с помощью методик.

Методики - это средства получения фактов, характери-
зующих закономерности жизни человека. Эти средства могут
быть созданы как самим исследователем, так и заимствованы
у коллег, живущих или живших в разные с ним исторические
времена. Так, сегодня мы можем применить методику Бине-
Симона, созданную в начале века, или работать с задачами
Ж.Пиаже, которые были сформулированы им много десятилетий тому назад, и т.д.

Методика внешне может выглядеть по-разному: словесный
опрос, рисунок, действие, движение и тому подобное. Основ-
ное отличие ее от аналогичных продуктов деятельности чело-
века в том, что, во-первых, она (методика) включена в кон-
текст решения научных проблем; во-вторых, она предполагает
соотнесение получаемого факта с системой гипотез, то есть с
научной теорией; в-третьих, она всегда существует в свете конкретных задач конкретного автора и отражает его теоре-
тическую позицию; в-четвертых, в содержании методики
осознаны ограничения в построении гипотез на основе фак-
тов, получаемых с помощью этой методики.

Другими словами, ученый-исследователь, применяя мето-
дику для получения фактов, осознает роль и место этих фак-
тов как в своем собственном мышлении о них, так и в жизни исследуемого человека.

Мы уже пробовали договориться, что возрастная психоло-
гия имеет дело с проблемами психического развития. Без по-
нимания того, что же такое - психическое, что такое психиче-
ская реальность, к этой глобальной проблеме подойти прак-
тически невозможно.

Психологам приходится опираться на философские идеи о сущности человека, для того чтобы на уровне теоретической
гипотезы оформить собственное представление о предмете сво-
его же научного исследования. Сошлюсь еще раз на уже упоми-
наемую мной книгу Б.Прейера: «Человек оказывается не вы-

14

скочкой душевное развитие которого является лишь плодом
собственного опыта, а существом, на долю которого выпадает задача воскрешения и дальнейшего развития унаследованных
задатков, в которых концентрировались опыт и деятельность
его предков». Это - та формулировка философской авторской
позиции, которая позволила Б.Прейеру в последующем осмыс-
лить факты наблюдений за развитием здорового ребенка.

А вот другая книга как пример позиции автора в отно-
шении к детям (К.Бютнер «Жить с агрессивными детьми». -М., 1991. - С. 8): «К успеху приводят не поиски педагогических
рецептов (что я должен делать?), а понимание причин агрес-
сии, страха или насилия у определенных детей в определенных
условиях, в которые включен и сам педагог (почему я не могу
ничего сделать?). Такое понимание изменяет установку по
отношению к трудному ребенку, делает зримыми собственные
проблемы, связанные с аспектами власти, насилия и страха в отношениях с ребенком, и подчеркивает роль педагога как
«режиссера» в театре педагогических взаимодействий. Вместе
с этим прорывается «нарыв» во взаимоотношениях между
ребенком и педагогом». Философская позиция любого иссле-
дователя проявляется в тех акцентах, которые он расставляет
в своем понимании другого человека.

С этой точки зрения важным представляется то, как видит исследователь свою собственную роль в получаемых и анали-
зируемых им фактах. Если жизненная позиция исследователя
выражена в переживании, которое условно можно было бы
сформулировать так: «Мир существует, пока есть Я», то, ко-
нечно, все, что он изучает, будет существовать только в кон-
тексте его собственной жизни и его собственных проблем.
Если жизненная философия предполагает переживание, которое можно было бы сформулировать примерно так: «Мир
был, есть и будет без меня, я только малая часть его», то, ду-
мается, отношение исследователя к изучаемой реальности
будет иным. Вероятно, его можно было бы назвать дистанци-
онным, более отстраненным и, насколько это уместно для
науки, благоговейным.

Может быть бесчисленное множество вариантов проявления философской позиции исследователя, но основная линия
различия между ними проходит, думается, через осознание
зависимости исследуемого факта чужой жизни от жизни соб-
ственной. В свое время З.Фрейд ввел понятие трансфера, ко-
торое позволяет описывать перенос эмоций пациента на вра-
ча, а также контртрансфера, или обратного перенесения эмоций врача на пациента.

Заинтересованного читателя просим остановить на них свое внимание, так как эти два явления - трансфер и контр-
трансфер - с особой остротой поставили вопрос об истинно-
сти изучаемого явления. Индивидуальный характер отноше-
ний, возникающий у исследователя и исследуемого (врача и
пациента тоже), ставит под вопрос возможность изучения их экспериментальными, требующими воспроизведения, повто-
рения факта, методами.

Так в истории изучения человека человеком возникла осо-
бая проблема - проблема взаимодействия, суть которой крат-
ко можно было бы сформулировать так: исследуемый и иссле-
дователь изменяют друг друга в их совместном действии
(чувстве, движении).

Это изменение может специально не восприниматься, и тогда его роль в получении истинного знания не анализируется,
как бы не замечается (о существовании возможных изменений
каждый из нас знает по опыту совместных действий со знако-
мым и незнакомым человеком. Этот опыт говорит о том, что
мы по-разному ведем себя в их присутствии). Если же делать
предметом целенаправленного внимания взаимные изменения
участников совместной деятельности, то возникает множество вопросов об учете степени этого изменения, о наличии таких
качеств психической реальности каждого человека, которые
остаются (или могут остаться) относительно неизменными.
Такая точка зрения не только усложняет исследовательские
задачи, но и позволяет обсуждать степень достоверности раз-
личных методов исследования.

Особенно сложной, на мой взгляд, становится ситуация с формирующим экспериментом, его ролью и местом в получе-
нии психологических фактов. Известно, что формирующий
эксперимент возникает при следующей схеме организации
научного исследования:

а) констатирующий эксперимент - получение системы фактов;

б) формирующий эксперимент - организованное контролируемое воздействие на систему фактов;

в) контрольный эксперимент - фиксация изменений в сис-
теме изучаемых фактов.

Сложность анализа результатов воздействия, на мой взгляд,
состоит в том, что сам экспериментатор является важней-
шим источником возможных изменений. В свою очередь,
любые возможные изменения со стороны испытуемого во многом будут определяться его отношением к эксперимента-
тору и к самому себе. Уместно предположить, что, напри-
мер. большинство проблем в обучении детей чтению связа-

16

с отношением ребенка к обучающему его человеку и к

самому себе

Говоря другими словами, результаты формирующего эксперимента опосредованы взаимным изменением его участников не только потому, что оно целенаправленно организова-
но просто в силу совместного пребывания во времени и
пространстве испытуемого и экспериментатора.

Проблема формирующего эксперимента, связанная с воз-
можным воздействием одного человека на другого, как дума-
ется не только обостряет внимание к содержанию фактов,
которыми оперирует возрастная психология, но и делает необходимым понимание контекста жизни исследователя, об-
ращающегося к этим фактам. В этом контексте содержание
его жизненной философии, его возможности воплощения соб-
ственной сущности в отношениях с другими людьми являются
одной из важнейших составляющих построенной им теории,
разработанной методики или просто рабочей гипотезы.

Сошлюсь еще раз на Э.Фромма: «...Мир имеет для него (человека. -А. Г.) определенный смысл, и совпадение его соб-
ственной картины мира с представлениями окружающих его
людей является для него лично критерием истины... собствен-
ную позицию он считает логичной»'.

Сопоставление своей позиции с позицией другого челове-
ка, выделение, осознание ее содержания отличает работу уче-
ного-исследователя в области возрастной психологии от реагирования людей разного возраста друг на друга.

Позицию всегда можно проявить по отношению к чему-
то, обозначить таким образом ту систему координат, в ко-
торой будет осуществляться сопоставление содержания раз-
ных позиций. Хотелось бы обратить внимание читателя на
то, что выделение позиции предполагает момент ее фикса-
ции. Это можно сравнить с процессом проявления фотографии: проявленное изображение должно быть достаточно
четким, чтобы его уже без труда можно было опознать, раз-
личить, а затем зафиксировать.

Проявление содержания позиции требует средств для ее
Удержания, такими средствами в научном обиходе становят-
ся понятия.

Интересно, по-моему, то, что в возрастной психологии наиболее отчетливо проявляется различие в позициях авторов как
различие в языках описания. Так, Ж.Пиаже пользуется языком
математики и биологии («группировка», «операция», «ассими-

1Фромм Э Анатомия человеческой деструктивности -М 1994 -С 200

17

 

ляция», «адаптация» и тому подобное), а З.Фрейд широко применяет язык медицины и философии («бессознательное», «сознание», «страдающее Я» и тому подобное).

Примеров использования неспецифического для возрас-
тной психологии языка других сфер научного знания для по-
становки и решения конкретных и общих проблем можно
было приводить очень много. Для меня сейчас важно, что
позиция исследователя как бы маркируется в этом языке, она
становится узнаваема благодаря этому языку во всей ее полноте и индивидуальности, как по отпечаткам пальцев можно
опознать тело человека.

Так и существуют эти маркировки в разных вариантах:

Ж.Пиаже - «стадии интеллекта», З.Фрейд - «Эдипов ком-
плекс», К. Юнг - «архетипы», Э. Фромм - «бегство от свободы»,
В.В.Давыдов - «теоретическое мышление», Л.С.Выготский -
«культурно-историческая теория» и т.д. Это большая честь для ученого и признание его места в науке, когда его позиция за-
фиксирована и определена; таким образом, она может соотно-
ситься с другими позициями в историческом времени науки.

По отношению к чему фиксируется позиция? В науке - по
отношению к ее предмету. Мы уже пытались договориться о
том, что предмет возрастной психологии включает существо-
вание вечных и ситуативных проблем психического развития человека. Его можно описать следующим образом: предметом
возрастной психологии являются факты и закономерности
психического развития здорового человека.

Позиция любого человека (не только ученого) по отноше-
нию к этим фактам и закономерностям проявляется в его рас-
суждениях о людях вообще, о возрасте человека, о его воз-
можностях изменения и тому подобное. В этом смысле позиция ученого и позиция любого человека могут совпадать по
содержанию, но отличаться степенью осознанности, степенью
проявленности ее содержания для позиции самого автора и
для людей, с которыми он может взаимодействовать в рамках
этой позиции.

Но для ученого существует проблема удержания предмета
своего изучения, чтобы не впасть в «дурную» бесконечность взаимосвязи всех факторов со всеми, бесконечно осложняю-
щей построение системы научного знания. Для людей других
профессий и родов занятий использование фактов происходит
на уровне реагирования через собственные изменения или изменения другого человека.

Возможность видеть эти изменения, чувствовать их является условием адекватного восприятия другого человека и

себя. Ригидность, ориентация на стереотип, фантом, а не на
живую реальность, разрушают взаимодействие, делают его
однонаправленным воздействием, деформирующим его уча-
стников. На этом мы остановимся в тексте еще не один раз,
поэтому попробуем подвести некоторые итоги, характери-
зующие процесс взаимодействия человека с человеком. Оно предполагает наличие позиции, определяемой по отноше-
нию к предмету.

Интересующий нас предмет возрастной психологии может
быть проявлен в позиции ученого или любого другого чело-
века как ориентация на факты и закономерности психическо-
го развития здоровых людей.

Таким образом, в каждом из нас возрастная психология начинается там и тогда, когда мы в своей жизни (а ученый -
в своей профессиональной деятельности, и это может длить-
ся десятилетиями) погружаемся в проблемы неравенства
между людьми. Неравенство это фиксируется строго и тре-
бовательно в любом языке (разговорном и научном) как
возрастное отношение между людьми: старше - младше, а
потом уже варианты: погодки, ровесники, люди одного поколения, люди первой половиныXX в., люди прошлого, а
также люди будущего.

Интересно то, что при всей однозначности этого отноше-
ния в XX в. наблюдается удивительное явление, которого не
было в прошлые века, - возраст человека не является одно-
значным показателем его информированности и компетент-
ности. Эта ситуация становится еще сложнее тогда, когда речь идет о владении конкретными навыками - общекультурными
и профессиональными.

Сегодня старшинство (по возрасту) не обязательно показа-
тель зрелости, развитости человека. Это, в частности, приво-
дит к тому, что появляется необходимость в теории, которая
бы давала основания для понимания на бытовом (а тем более
на научном) уровне закономерностей и механизмов развития человека. Особенно остро этот вопрос встает в условиях без-
работицы при конкуренции за рабочие места. Кому можно и
нужно отдавать приоритет при наличии вакансии? При всей
конкретности этот вопрос далеко не риторичен и предполага-
ет использование знаний о закономерностях становления качеств личности.

Построение такой теории может (и должно) являться задачей научной работы - специальной профессиональной дея-
тельности, но и любой человек на своем личном опыте, на
опыте своих переживаний, встреч с другими людьми, на опыте

19

понимания самого себя строит такую теорию. Она входит в
его картину мира.

Осознанной картиной мира пытается овладеть ученый, раз-
рабатывающий такую теорию. Учитывая важность для каждо-
го из нас особой теории - теории понимания другого челове-
ка, - остановимся на этом вопросе несколько подробнее.

Итак, любой человек (ученый и обыватель) строит свою
картину мира, то есть пытается понять его, объяснить, систематизировать. Построенная картина мира становится, в
известном смысле, искусственной, виртуальной реальностью.
Вечный вопрос о том, что же есть на самом деле, вопрос о
сущности другого человека (применительно к нашей теме)
остается во всей его полноте. Думаю, что это прекрасно, так
как вечные вопросы являются гарантом поиска истины, а
значит, гарантом существования самой науки и обобщенного теоретического знания.

Что же такое картина мира? Как тут не вспомнить Марти-
на Хайдеггера. Великий немецкий мыслитель сформулировал
этот вопрос и пытался ответить на него. Вчитаемся в его
текст: «При слове "картина" мы думаем прежде всего об изо-
бражении чего-то. Картина мира будет тогда соответственно
как бы полотном сущего в целом... Составить себе картину чего-то значит: поставить перед собой сущее так, как с ним
обстоит дело, и постоянно иметь его так поставленным перед
собой... В этом "составить картину" звучит компетентность,
оснащенность, целенаправленность. Где дело доходит до кар-
тины мира, там выносится кардинальное решение относи-
тельно сущего в целом. Бытие сущего ищут и находят в представленности сущего...

Представить означает тут: поместить перед собой налич-
ное как нечто противостоящее, соотнести с собой, представ-
ляющим, и понудить войти в это отношение к себе как в опре-
деляющую область. Где такое происходит, там человек со-
ставляет себе картину сущего. Составляя себе такую картину,
однако, человек и самого себя выводит на сцену, на которой сущее должно впредь представлять, показывать себя, то есть
быть картиной. Человек становится репрезентантом сущего в
смысле предметного...

Только теперь вообще появляется такая вещь, как статус человека. Человек ставит способ, каким надо поставить себя
относительно опредмечиваемого сущего, на себе самом...

Так или иначе, появление слова «мировоззрение» как обо-
значение позиции человека посреди сущего свидетельствует о
том, как решительно мир стал картиной, когда человек в ка-
честве субъекта понял собственную жизнь до командного
положения всеобщей точки отсчета. Это означает: сущее считается сущим постольку и в такой мере, в какой оно вовлече-
но в эту жизнь и соотнесено с ней, то есть переживается и ста-
новится переживанием»'.

Существование картины мира, сам процесс ее становле-
ния показывают, что человек борется за такую позицию,
которая всему сущему задала бы меру и смогла предписать
норму. Эта его позиция выражается как мировоззрение, в котором представленность себя самого и других людей
структурируется, организуется в содержании Я-концепции и
концепции другого человека.

Сами по себе эти концепции, на мой взгляд, выполняют в
картине мира роль подрамника, который удерживает изо-
бражение на картине в относительно постоянном состоянии.
Часто человек выражает эти обе концепции одним словом, которое туго натягивает или даже обрывает полотно карти-
ны мира, например, «Я - плохой человек», «Все люди - га-
ды», или «Я - лишний человек», «Все люди мешают мне
жить», или «Я - гений», «Все люди бездарности», или... Ду-
маю, что каждый из читателей легко восстановит эмоцио-
нальное состояние, которым может быть проникнуто каждое из высказываний.

Содержание этих двух концепций в картине мира позволя-
ет выделить и зафиксировать особую реальность, составляю-
щую, на наш взгляд, большую часть этой картины - реаль-
ность психическую (см. схему на след. с.).

Выделение именно ее позволяет говорить о сущностном в
закономерностях развития. Какими же важнейшими свойст-
вами обладает психическая реальность? Как отличить ее от других видов реальностей - физической, химической, логиче-
ской и других?

Думаю, что вопрос этот не менее сложен для ответа, чем
вопрос об отличии живого от неживого. Мы скорее чувству-
ем, ощущаем, понимаем это отличие, чем можем осознать, то
есть выразить в словах. Это так же непросто, как подобрать синонимы к словам «жизнь» и «смерть».

Где она, психическая реальность, в картине мира? Актуальность этого вопроса в истории психологии связана со
множеством теорий и гипотез. Обычно их пытаются группи-
ровать и классифицировать по разным признакам в биогене-
нические и. социогенетические подходы. Биогенетические пред-

1Xайдеггер М. Время и бытие. - М • Республика, 1993 -С. 49-51.

21

 

Строение психической реальности

полагают исследование свойств психического как природных присущих организму человека функций: меняется во времени организм - меняются и его функции,… Для нашего рассуждения важно, что попытки выделить спе- цифические свойства… лись и предпринимаются в истории психологии постоянно. Не стремясь утомить читателя перечислением множества научных…

Глава 2 В КОТОРОЙ КОЕ-ЧТО О ПРОГРЕССЕ

Каждый человек в душевном нутре своем, в своей ду
шевной сущности, неизбежно и всегда философ, выяв-
ляющий затем свое миросозерцание так или иначе, ясно
или смутно, решительно или неуверенно в своем поведе-
нии, в своих высказываниях, в своих помыслах, в своих
построениях, в своих переживаниях...

Всякий человек, сколь мало бы он ни был человеком
потому и человек (и лишь постольку человек), что (и по
скольку) он осмысливает окружающее и самого себя и
есть философ, пусть самый убогий, самый что ни на есть
самодельный и ограниченный, но все же по-своему не-
прерывно мыслящий, постигающий и велящий и только
тем и через то и живущий.

Б.В.Яковенко

В этой главе хотелось бы остановиться на зависимости ин-
дивидуальной судьбы человека, его индивидуальной, частной
жизни от идеологии, пронизывающей конкретное Время пре-
бывания человека на земле.

Одним из поводов, заставивших включить эту главу в текст,
стал факт, описанный давно уже в газете «Комсомольская
правда». Это было время всеобщей политизации общества, каза-
лось, что все только и делали, что читали газеты, смотрели ин-
формационные сообщения по ТВ и обсуждали их. Но! В это вре-
мя в одной из деревень центральной России жил человек, встре-
чу с которым корреспондент газеты описывает со смешанным
чувством восхищения и страха. Он жил один, окруженный до-
машними животными и птицами. В момент разговора с коррес-
пондентом его больше всего занимала курица, которая украдкой
несла яйца в неизвестном месте. Все вопросы о власти, о государ-
стве, о политике вообще были прерваны замечанием этого чело-
века, обращенным не столько к корреспонденту, сколько к кури-
це: «Вот шельма, опять обманула». Корреспондент газеты с неко-
торым уже упомянутым страхом написал о том, что этот человек,
не читающий газет, не смотрящий ТВ, занятый своими заботами
о земле, животных, не считает себя ущербным, а, наоборот, по-
лон живого ума, ярких чувств, здоровья наконец. Он как бы вне
исторического времени, но он в своем реальном психологическом
времени соотносится с естественными природными ритмами.

При чем здесь идеология? Да и что это такое - идеология?
В поисках ответа на эти вопросы пересмотрела множество ав-
торов, но поняла, что все надо начинать как бы с начала, то есть
с возникновения человечества, с появления организованной его
общности. Именно в природе организованности общества надо,
видимо, искать истоки идеологии как системы взглядов, обес-

32

печивающих совместные действия людей, системы идей, а потом
и конкретных норм и правил (ритуалов, обрядов, обычаев, зако-
нов), которые организуют в одном направлении усилия людей.

Идея, мысль облекается в слова, в словесные формулы, ко-
торые становятся основанием для построения новых формул,
слова лишаются их бытийного источника, и у них появляется
возможность жить своей собственной жизнью - жизнью зна-
ков, опосредующих отношения между людьми. Знак приобре-
тает значение символа, фиксирующего принадлежность к общ-
ности. Об этом писали Дж.Оруэлл и Е. Замятии, увидев в идео-
логии ее настоящее лицо - искусственно-знаковое, ограничи-
вающее (и убивающее) живую жизнь.

У идеологии есть еще одно важное свойство - возникнув,
она воспроизводит себя во времени все в более жесткой,
структурированной форме, как сейчас модно говорить, бюро-
кратизируется. Достаточно в этом плане вспомнить знамени-
тые законы Паркинсона.

В то же время для сохранения идеологии нужна определен-
ная как интеллектуальная, так и физическая сила. Для индиви-
дуального человека возникает проблема принятия идеологии.
Описанный выше герой репортажа избежал общей (для многих)
идеологии, он - носитель своей собственной, таким образом, он
как бы не принадлежит общности. Но без существования
структурированной общности людей сегодня (и особенно сего-
дня!) невозможно решить многие глобальные проблемы чело-
вечества - разоружение, экология, голод, терроризм и другие.
Появляется задача создания планетарной идеологии - системы
взглядов, объединяющих для решения этих проблем людей всей
планеты. В то же время любые ограниченные общности людей
могут быть объединены идеологией, по содержанию противо-
речащей или исключающей существование других мыслей, дру-
гих идей. Примеры этого можно видеть в корпоративных инте-
ресах разных социальных групп, в сектантстве, религиозном
фанатизме, нигилизме и других проявлениях.

Идеология выполняет важную психологическую функцию -
она помогает человеку осознать его принадлежность к какой-то
общности, конкретизирует его чувство «мы». При этом общ-
ность, к которой можно принадлежать, не будет какой-то ил-
люзорной, она вполне конкретна, что дает человеку ощущение
силы, энергии, как бы пополняет резервы его индивидуальной
жизни. Это важная психологическая особенность переживания
человеком своей принадлежности к структурированной общно-
сти. Как известно из социальной психологии, именно в такой
общности возрастает роль лидера (или лидеров), который не

 

33

только вырабатывает идеологию, но и претворяет ее в кон-
кретные действия. За идеологией всегда стоит персона, ее во-
площающая, - идеолог, не только разработчик, но и деятель -
лицо, принимающее решения о воплощении идей в действия.

Думается, что идеолог (и идеология) выполняет важную
социально-психологическую функцию - обеспечивает целост-
ность сознания. Пусть на время, пусть в жесткой форме, но
это дает возможность человеку (и обществу) на данное время
выделить существование сознания и отнестись к нему. При-
слушаемся к К. Г. Юнгу: «Сознание является недавним приоб-
ретением природы, все еще находится в экспериментальном
состоянии. Оно хрупко, подвержено определенным опасно-
стям и легко уязвимо... Мы также можем подвергаться диссо-
циации и терять свою целостность...

Без сомнения, даже на так называемом высоком уровне ци-
вилизации человеческое сознание еще не достигло достаточной
степени единства... Таким образом, даже в наши дни единство
познания является все еще сомнительным: оно легко может быть
нарушено. Способность контролировать свои эмоции может
быть очень желательной с одной точки зрения, с другой же - это
будет весьма сомнительным достижением, потому что оно бу-
дет лишать социальное общение разнообразия, цвета, теплоты»1.

Приобретя за счет принятия идеологии целостность (пусть
кажущуюся, пусть на время) сознания, человек обретает и осо-
бый критерий истины. Истиной становится все, что соответст-
вует идеологии, а, следовательно, все остальное расценивается
как ложь. Проблема истинного и кажущегося бытия исчезает в
содержании идеологии, так как нет необходимости анализиро-
вать происхождение содержания сознания - оно дано в готовом
виде. Если такая ситуация развивается в индивидуальной жизни
человека, то при встрече с реальным бытием он может пережить
глубочайшую трагедию - трагедию разрушения собственного
сознания, что, например, происходит с советскими людьми,
впервые попавшими на Запад. Реальное бытие с его техникой,
сервисом, промышленными достижениями, бытом восприни-
малось как кажущееся, сознание отказывалось от своей функ-
ции отражения, человека захлестывали чувства.

Неидеологизированного сознания, я думаю, не бывает. Не
бывает уже потому, что для сохранения его целостности чело-
век создает сам для себя концепцию жизни - практическую
философию (о чем говорилось выше) и целостную же картину

1 Юнг К. Г. Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности. - М.,
1992. - С. 354-356 (далее цитируется по этому изданию).

34

мира. Это необходимые условия для существования его Я. Дру-
гое дело, что степень идеологизации сознания определяется
силой Я человека. Недаром явления конформизма (следование
Другим) обсуждаются как одна из важнейших проблем разви-
тия и сохранения сознания. Сила Я человека проявляется в его
способности удерживать переживание несоответствия мира ре-
ального и мира кажущегося, то есть удерживать различие меж-
ду «так есть на самом деле» и «мне так кажется, я так думаю».
Это ориентация в двух реальностях - бытия «мира» и бытия соб-
ственного Я, она доступна только сильным как служение истине.

По жизненным наблюдениям, к сожалению, нужно делать
вывод о том, что это удается немногим людям.

Сознание человека в обществе идеологизируется специ-
альными средствами, среди них большое место занимают
средства массовой информации, использующие общие для
всех слова. Употребление человеком этих слов приводит к
тому явлению, о котором X. Ортега-и-Гассет сказал так: «По
мере того как я думаю и говорю не самоочевидные, выношен-
ные мною самим мысли, а повторяю мысли и слова, которые
произносятся вокруг, моя жизнь перестает быть моею и я пе-
рестаю быть той неповторимой личностью, какой являюсь, и
выступаю уже больше от лица общества, то есть превращаюсь
в социальную машину, социализируюсь»1.

Это одна из трагедий человека, связанная с возможной по-
терей своей индивидуальности в социальной, идеологизиро-
ванной среде, которая не только разрушает чувство реально-
сти его Я, но и приводит к появлению форм псевдожизни,
которые выглядят как следование другому.

Именно в псевдожизни критерием ее истинности становит-
ся другой человек, собственное же Я с его чувственной осно-
вой загоняется в глубины бессознательного или подавляется
волей. Свобода не нужна, Я отказывается от нее.

Но свойство Я таково, что его нельзя уничтожить до мо-
мента смерти человека, даже в псевдожизни оно сохраняет
свои свойства, пусть в превращенном виде, но оно выполняет
свою главную задачу проекции бытия. Я - не материально и
не духовно, оно вообще не предмет, оно и есть эта задача,
проекция бытия. Наше Я в каждый данный момент - это то,
что согласно нашему чувству «должно быть» в следующий
момент и позже, хоть какое-то время. Я поддерживает в чело-
веке чувство его же собственной реальности, то, что выраже-
но в полноте утверждения: Я есть Я.

1 Ортега-и-Гассет X. Дегуманизация искусства. - М., 1991.
35

В какую идею воплощает человек это чувство, соответст-
вует ли эта идея его Я? Это вопрос об отношении идеологии и
Я, о возможности тождества Я и Мы. В кризисные периоды
жизни (о них речь еще впереди) эта возможность переживает-
ся особенно остро и требует действий по сохранению Я.

Думаю, что поэтому со страниц психологической литерату-
ры во второй половинеXX века все громче стала звучать мысль
о том, что надо как можно больше знать об отдельном челове-
ческом существе, так как именно он является единственной
реальностью. «Чем больше, - писал К. Г. Юнг, - мы отдаляемся
от индивида в сторону абстрактных идей о homo sapiens, тем
скорее мы впадаем в заблуждение. В наше время социальных
потрясений и быстрых перемен необходимо гораздо больше
знать об индивидуальном человеческом существе, так как очень
многое зависит от его интеллектуальных и моральных качеств»1.

Таким образом, идеология как форма осознания общности
человека с другими людьми создает для его души, для его
индивидуального Я дом, в котором можно укрыться от про-
тиворечий бытия, в том числе и бытия собственного Я.

Этот дом может иметь как конкретное физическое - гео-
графическое воплощение в виде адреса, места, так и в состоя-
нии человека. Так, внутренняя эмиграция - одно из распро-
страненных явлений дня сегодняшнего, когда большое коли-
чество людей отказываются в разных формах от участия в
общественной жизни. Они словно поменяли свое местожи-
тельство, безучастно относясь к выборам, сбору подписей и
другим формам гражданской жизни. Сохранению их дома
тоже способствует идеология - их идеология, дающая матери-
ал для осознания своей индивидуальности.

Я человека, являясь задачей проекции бытия, само имеет
сложную структуру, обладающую не только сиюминутной
выраженностью, представленной в ясности сознания. Кроме
сознательного уровня на Я влияют глубины бессознательного -
личного и коллективного, которые вносят противоречия и
конфликты в целостность Я, взывая к его динамизации и пе-
реструктурированию.

Как откликнется человек на этот зов, сумеет ли его понять?
Весь трагический опыт человеческой историиXX века гово-
рит о том, что нет, нет, нет - не может, не умеет, не понимает,
рационализированное мышление, рационализированное соз-
нание не в состоянии справиться с языком символов, на кото-
ром говорит бессознательное, часто задолго предупреждая

1 Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности — С. 387
36

человека о возможной опасности его же полного исчезнове-
ния или разрушения. Человек перестал верить своей интуи-
ции транслирующей содержание бессознательного, сознание
теперь лишь поверхностно отражает бытие Я.

«В ранние века, когда в психике человека возникали ин-
стинктивные понятия, его сознание, не сомневаясь, связывало
их в логическую последовательную психическую структуру.
Но "цивилизованные" люди больше не в состоянии делать это.
Их "продвинутое" сознание лишило себя всех средств, с по-
мощью которых оно может ассимилировать вспомогательный
вклад инстинктов и бессознательного. Этими органами асси-
миляции и интеграции были божественные символы, которые
по всеобщему согласию считались святыми...

По мере роста научного понимания мир становится дегу-
манизированным. Человек чувствует себя изолированным в
космосе, потому что он не является больше частью природы и
потерял эмоциональную "неосознанную тождественность" с
природными феноменами»1, - писал К. Г. Юнг.

Одной из важнейших характеристик сознания современ-
ного человека становится его простота, линейность, про-
странственность плоскости, где все сводится к существова-
нию слов - понятных, повторяемых, узнаваемых. Овладение
словом, произнесение слов стало признаком сознания, а
умение говорить - одним из показателей его развитии. Ма-
гия слов заключается в том, что они на время позволяют
человеку приблизиться к идее (или идеям), которая сделает
его жизнь целостной. Бесспорна полезность, причем эмпи-
рическая, практическая полезность таких идей, - они помо-
гают ему ощутить себя, свое присутствие и индивидуаль-
ность, а значит, определить смысл своей жизни, в конечном
счете помогают найти свое место в мире.

Эти идеи помогают человеку обрести целостность. Важно,
чтобы они были приняты, стали содержанием сознания, за-
дающим такую целостность.

В психологии принято называть такие идеи мифами, так
как в отличие от других идей мифы обладают большой энер-
гетической мощностью, аккумулируют в себе очень сильный
заряд психической энергии. Миф придает человеку уверен-
ность, оптимизм, вселяет радость, он помогает ему переносить
лишения и выносить невероятные испытания, так как напол-
няет жизнь смыслом. Но человек может быть раздавлен, если
в разгар своих испытаний и неудач он понимает, что миф был

1Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности - С 426-428

37

не более чем сказкой, рассказанной идиотом, то есть пустым
словом, лишенным всякого содержания в его жизни. Это тра-
гедия - печаль,растерянность, апатия.

Современный человек, живущий в концеXX века, кажется,
также мало знаком со свойствами своей психики, как и наши
менее просвещенные предки. Своей психике сам он часто и
открыто не доверяет и ни во что не ставит. Исследователи
психики часто озабочены практической выгодой, а не полу-
ченными результатами. Выгода порой измеряется не столько
следованием истине, сколько размером гонорара. Потому и
сложилось отношение к психике, говоря словами Юнга, как к
свалке для нравственных отбросов. Но смысл жизни не может
быть исчерпывающе объяснен чьей-то деловой жизнью, точно
так же, как невозможно ответить на глубокую страсть челове-
ческой души банковским счетом.

Анализ изменений в психике людейXX века, проводимый
антропологами, философами, психологами, показывает, что
существенным является возрастание и сохранение инфанти-
лизма - незрелости души, выражающейся не только в знаме-
нитом «бегстве от свободы» (Э.Фромм), но и в бегстве от
собственной природы в мир машин и всевозможных техниче-
ских достижений, что, бесспорно, заставляет человека восхи-
щаться своими собственными достижениями. «Сегодня чело-
век болезненно осознает, что ни его великие религии, ни его
различные философские системы не способны обогатить его
такими могущественными, живыми идеями, которые могли
бы обеспечить ему чувство защищенности, в котором он так
нуждается перед лицом нынешнего состояния мира», - очень
хочется присоединиться к этим словам К. Юнга, наблюдая
вокруг страх или томление людей перед необходимостью из-
менить что-то в своей жизни. Ожидание этих изменений, ин-
фантильный уход от необходимости спланировать, вызвать
их и осуществить выливается в стремление следовать за кем
угодно и куда угодно, лишь бы не заниматься движением к
собственному Я. Примеров этому так много, что я объединю
их все в одной фразе, часто повторяемой на разные лады:

«Разве от этого что-нибудь изменится?» Под этим может под-
разумеваться все: усилие, слово, действие - любое проявление
жизни. Недоверие к ней, к возможности ее изменения на-
столько ярко отражает незрелость сознания, его нетождест-
венность самому себе, его зависимость от обязательного воз-
действия извне, что остается впечатление чуть ли не всеобще-
го ожидания чуда от появления кого-то, кто будет заниматься
изменением индивидуального сознания.

38

Рост числа всевозможных пастырей и проповедников, зна-
харок и колдунов, сертифицированных (неизвестно где и кем)
специалистов по воздействию на сознание, стремительное
падение авторитета научного знания, самой проблематики
истины - это болезнь нашего времени, лишившего человека
целостности сознания и предлагающего взамен ее персону,
якобы воплощающую в себе эту целостность.

Если в онтогенезе, на ранних его стадиях, встреча с другим
позволяет человеку выделить существование свойств психиче-
ской реальности, то в истории общества, в истории человече-
ских общностей это приводит почти к обратному - к исчезно-
вению возможности реагирования на эти свойства. Невоз-
можность договориться о разрешении конфликтов, сам факт
существования многочисленных конфликтов в отношениях
между группами людей разной численности и разной степени
общности не только повергает в отчаяние, но и заставляет
задумываться о том, почему они не решаются разумным (когни-
тивным) путем, почему в них всегда применяется сила или
применением силы потенциально угрожают.

Потеря целостности сознания, появление в психике человека
относительно не связанных между собой модальностей - групп
качеств, объединенных внутри себя одним признаком, - привела
к тому, что сегодня мы можем наблюдать эти тенденции дезин-
теграции психики во множестве проявлений: от массовой поте-
ри материнских и отцовских чувств по отношению к своим детям
до полного разрыва всех видов эмоциональных и интеллекту-
альных связей между поколениями, от роста тяжких преступле-
ний среди взрослых до появления малолетних наемных убийц...

Дезинтегрированность психики выражается и в большем
числе косвенных признаков, заявляющих о потере Я его глав-
ной интеграционной особенности - его собственной тайны,
связанной со стыдом и понятием греха, с механизмом сохране-
ния основ нравственных переживаний - достоинства, чести.
Перечислю только несколько таких признаков: культивирование
насилия в разрешении конфликтов; обесценивание индивидуаль-
ности или, наоборот, подчеркивание ее священности; отношение
к человеку, к его деятельности как к предмету купли-продажи;

декларация свободы без обеспечения ее прав и тому подобное.

Естественно, на общем фоне дезинтегрированности можно
наблюдать существование отдельных людей, которые чувству-
ют себя на своем месте, ощущают свою силу и необходимость
для жизни, обладают развитой Я-концепцией, где практическая
философия жизни предполагает жизнеутверждение, благогове-
ние перед жизнью. Таких людей очень мало, их интегрирован-

39

ность, цельность, если хотите, душевное здоровье, продуктив-
ность далеко не всегда воспринимаются окружающими как
значимое человеческое свойство. Недаром сегодня проблема
здоровья воспринимается не только как личная, индивидуаль-
ная проблема, но и проблема социальная, особенно когда речь
идет о качествах лиц, принимающих ответственные решения.
Слова об их личных амбициях, о состоянии, в котором прини-
маются решения, а в конечном итоге - об интегрированности
или дезинтегрированности их психики не являются пустыми.
Этот дезинтегрированный или интегрированный другой может
оказаться (и оказывается) тем конкретным лицом, которое
принесет неисчислимые страдания миллионам людей.

Из тех психологических образований, которые обеспечи-
вают интегрированность психики, можно выделить несколь-
ко, на мой взгляд, самых важных:

- идеи о собственном происхождении и происхождении че-
ловечества;

- идеи о цели и смысле своей жизни и жизни людей вообще;

- идеи о возможности воздействовать на свою жизнь и
жизнь других людей;

- идеи об общности себя с другими людьми и об уникаль-
ности своего Я.

Думаю, что степень абстрактности этих идей будет влиять и
на их возможную конкретизацию в переживаниях. Опыт рабо-
ты с людьми разных возрастов показывает, что пока одна (или
несколько) из указанных идей является слишком конкретной,
сведенной к выполнению ряда действий или к фиксации на
одном или нескольких переживаниях, продуктивность человека
в решении жизненных задач резко снижается, он фактически
становится обреченным на воспроизведение одной и той же
формы своих качеств, например, в виде социальной роли
«строгой учительницы», «заботливой мамы», «карающего от-
ца», «руководителя» и тому подобное. Это не только путь к
дальнейшей дезинтеграции своей психики, это путь и к психо-
логической смерти, так как он связан с практическим игнори-
рованием других качеств своей же психической реальности.

По моему мнению, наличие этих идей в разной форме пред-
ставлено в попытках описать многообразие человеческих ха-
рактеров и соотнести их с пониманием человеческой природы
вообще. Остановлюсь, с этой точки зрения, на классификации
характеров, предлагаемой Э.Фроммом. Он говорит об ориен-
тации человека как проявлении его характера, признавая, что
характер обусловливает активность (поведение), а черты харак-
тера конструируют силы, которые личность может совершенно

40

не осознавать. «Ориентации, посредством которых индивид
вступает в отношения с миром, определяют суть его характера,
характер можно определить как (относительно перманентную)
форму, служащую проводником человеческой энергии в процессе
ассимиляции и социализации»1. (Ассимиляция - это освоение
вещей, социализация - отношение с людьми и с самим собой.)

Энергия проводится в форме характера, поступки непосред-
ственно выражают характер. «Систему характера, - считает
Фромм, - можно считать заместителем системы инстинктов у
животного. Формирование индивидуального характера опре-
деляется столкновением экзистенциальных переживаний, индиви-
дуальных переживаний и тех, что обусловлены культурой, с
темпераментом и физической конституцией индивида» (курсив
мой. - А. Г.). Думаю, что эти экзистенциальные переживания
всегда связаны с тенденцией психической реальности к инте-
грации и выступают для человека как освоение соответствующих
идей происхождения жизни, смысла жизни, возможности воздей-
ствовать на нее и своей общности с другими людьми. В любом
случае, по моему мнению, эти экзистенциальные идеи связаны с
переживанием присутствия другого человека и его воздействия.

Остановлюсь на позитивных и негативных, с точки зрения
Э.Фромма, сторонах различных видов ориентации.

Рецептивная ориентация
(берущая)

+	-
берущая	пассивная
ответственная	безынициативная
почтительная	бездумная
скромная	бесхарактерная
обаятельная	подчиненная
сговорчивая	лишенная гордости
социально приспособленная	беспринципная
идеалистическая	рабская
восприимчивая	без уверенности в себе
вежливая	нереалистическая
оптимистическая	трусливая
доверчивая	бесхребетная
нежная	принимающая желаемое
	за действительное
	легковерная
	сентиментальная

 

1Фромм Э Человек для себя -Минск, 1992 - С 63
41

Подчеркнутые качества позволяют говорить о том, что
этот тип ориентации предполагает выделение психической
реальности своей и другого человека и необходимости
использовать ее специфические качества, не тождественные
качествам других видов реальностей. Это естественно ста-
вит вопросы о понимании специфики качеств психической
реальности, о их развитии. Такая ориентация построена на
выделении самой реальности человеческих отношений
существующих в настоящее для человека время, и, в известной степени, позволяет ему не только мечтать о золотом
веке, но и находить возможности своего счастья в настоя-
щем. Похоже на то, что в современном обществе эта ори-
ентация является преобладающей, так как один из харак-
терных ее признаков, описанный Э.Фроммом, - доверие к
«экспертам» и к общественному мнению очень высок, а
практически бесчисленные ссылки на «профессионалов» в
любом деле, которые научат и объяснят, скажут, как надо
действовать, стали почти заклинанием от всех экономиче-
ских и социальных бед. Этой абсолютизацией права «про-
фессионалов» принимать решения и осуществлять их не-
профессионал скрыто или явно обесценивается как чело-
век, несущий в себе другую концепцию жизни, другую
практическую философию, ему как бы приписывается от-
сутствие способности разумно и активно действовать в
своей же собственной жизни.

Мне бы не хотелось давать какую-то однозначную
оценку любому типу ориентации. Они интересуют меня
только как возможность интегрирования для человека сво-
его Я, своей психической реальности. Именно с этой точки
зрения рецептивная ориентация представляет большой
интерес, так как ее, по мнению Э.Фромма, можно обнару-
жить в обществах, где за одной группой закреплено право
эксплуатировать другую. Если вспомнить, что прошло
чуть больше ста лет, когда на территории нашей Родины
отменили крепостное право, то вопрос о происхождении
инфантильной рецептивной ориентации можно рассматри-
вать и конкретно-исторически: «Вот приедет барин, барин
нас рассудит...»

Готовность к анализу психической реальности, откры-
тость к восприятию средств этого анализа, экзистенциаль-
ная незащищенность, по-моему, присущи в полной мере
людям с рецептивной ориентацией в "нашей стране; мил-
лионы обманутых вкладчиков всех финансовых компаний,
это они - доверчивые и не реалистичные.

42

Эксплуататорская ориентация
(овладевающая)

+	-
активная инициативная требовательная горделивая импульсивная уверенная в себе пленяющая	эксплуатирующая агрессивная эгоцентричная самодовольная безрассудная высокомерная обольщающая

 

Свободный рынок XVIII-XIX вв. взрастил этот тип людей.
Именно «они провозгласили право силы и рационализировали
его указанием на закон природы, - пишет Э. Фромм, - заставляю-
щий выживать сильнейшего, любовь и порядочность были назва-
ны слабостью, размышление - занятием трусов и дегенератов».

Эксплуататорская ориентация, как никакая другая, несет
очень конкретные экзистенциальные идеи, которые придают
ей необходимую энергию и силу.

Их можно достаточно точно, по-моему, вычленить и сфор-
мулировать примерно так:

1. Человек - это разумное животное. Кто сильнее, тот и умнее.

2. Смысл жизни - в выживании любой ценой.

3. Другие - это не Я, с ними можно делать то, что «Я хочу».

4. Другие не могут помешать мне делать то, что я хочу.

Обесценивание другого человека, восприятие его только по
принципу полезности скрывает для лиц с эксплуататорской ориен-
тацией их собственную незначимость для самого же себя, ори-
ентируясь в избытке на полезные свойства других, они упускают
свои собственные возможности. Пользуясь плодами чужого тру-
да- чужими идеями и предметами, даже чужими чувствами, они не
способны быть продуктивными по отношению к собственному Я.

Эксплуататорская ориентация у моих современников про-
является во всех видах авторитарного поведения (от бытового
до политического), разрушающего жизнь другого человека
(или людей) ради собственных интересов.

Поразительным, по-моему, является тот факт, что лицо с та-
кой ориентацией зачастую воспринимается как необходимое и
желанное для разрешения сложной жизненной экономической
или политической ситуации. На него склонны перекладывать
ответственность многие, хотя их же это лицо просто бессовест-
но эксплуатирует. Робкие голоса о том, что такого «барина» не

43

надо, что «не мешайте - и мы сами справимся» очень редко
слышатся. Энергичность лица с эксплуататорской ориентацией,
его инициативность, результативность его активности произ-
водят должное впечатление. Действуя по принципу открытого
потребления свойств и качеств других людей, он несет в себе
идею полезности их жизни как одну из формообразующих
псевдожизни. Эта идея становится основой манипуляции дру-
гим человеком, основой воздействия на его психическую реаль-
ность. Это звучит даже в родительских текстах: «Ты мне такой
(?!) не нужен». «Такой» - неуспешный, непослушный, грубый,
грязный и пр. Это может быть и открытая манипуляция через
угрозу отказа от любви и непосредственное действие - уход,
отъезд, помещение в спецучреждение и тому подобное.

Еще более жестко эксплуататорская (овладевающая) ори-
ентация выступает в области распределения усилий для дос-
тижения цели. Усилия эксплуататора при этом всегда мини-
мальны, но цель или результат оказываются принадлежащи-
ми ему - обман, воровство становятся необходимыми на этом
пути. Обесцененные другие люди не воспринимаются как цен-
ность и целостность, у них нет лиц - они не-Я, и этого доста-
точно для принятия решений о воздействии на них.

Думаю, что эта ориентация привнесла в историю человече-
ских отношений постоянное напряжение в переживании идеи
возможного равенства между людьми как одной из экзистен-
циальных идей. Поиск путей конкретизации этой идеи вопло-
тился в настоящее время в Декларацию прав человека и в
Конвенцию о правах ребенка, которые учитываются при при-
нятии конкретных законов разных стран.

Стяжательская ориентация
(сберегающая)

+	—
практичная	без воображения
экономная	жадная
осторожная	подозрительная
сдержанная	холодная
терпеливая	заторможенная
внимательная	тревожная
стойкая	упрямая
упорная	ленивая
невозмутимая	инертная
стрессоустойчивая	педантичная
аккуратная	вязкая
методичная	собственническая
преданная

 

44

Эта ориентация существовала рядом с эксплуататорской в
XVIII и XIX веках, она составляла основу уверенности в себе и
стабильности жизни для представителей средних классов, дава-
ла чувства общности, гордости, укрепляла чувство безопасно-
сти. Сегодня эта ориентация у людей присутствует, но она не
может реализоваться - нет для этого социальных и экономиче-
ских условий, вот поэтому у нас отсутствует средний класс.

Нереализуемая стяжательская ориентация приводит к тяже-
лым последствиям для человека - его Я теряет основу для ре-
ального существования, так как нет возможности сохранить
добытое и заработанное. Его собственность, в том числе и се-
мья, беззащитны перед стихией экономической и социальной
нестабильности, перед расшатыванием и обесцениванием есте-
ственных жизненных ценностей - труда, самой жизни, ее высо-
кого назначения. Добытое и заработанное как физическими,
так и интеллектуальными усилиями сегодня мгновенно обесце-
нивается хаотическими силами - экономическими и социаль-
ными: инфляцией, отсутствием выраженных общенациональных
интересов, отсутствием ясной общей концепции индивидуаль-
ной жизни и тому подобное. Это приводит к размыванию гра-
ниц между Я и не-Я, так как человек не видит связи между соб-
ственными усилиями и качеством его жизни, внешний мир вос-
принимается как угроза, а мир Я - как замкнутый, неподвижный,
а значит пустой или пустующий. Для его заполнения или под-
держания в напряжении нужна внешняя результативность ак-
тивности - рост Я за счет предметов, которыми оно овладевает.

Современная стяжательская ориентация, если она реализу-
ется, приобретает форму снежного кома, катящегося с горы,
то есть перерастает в потребительство и накопительство, сти-
мулируемые рынком.

Для меня эта ориентация представляет очень большой инте-
рес, так как в ней актуальны все основные идеи, интегрирую-
щие психическую реальность, Я человека. Другое дело, что все
они находят свое конкретное воплощение и в конечном счете
ведут на этом пути к отстранению человека от свойств собст-
венно психической реальности. Но эти идеи актуальны для
стяжательской ориентации, и люди этого типа характера гото-
вы потенциально реагировать на варианты содержания этих
идей, что, на мой взгляд, в наших условиях делает их достаточ-
но легкой добычей различных демагогов, произносящих слова
о возможном спокойствии и стабильности, без видимой гаран-
тии этих состояний в своей деятельности.

Воспользуюсь для прояснения этой мысли словами X. Ортеги-
и-Гассета: «Демагоги сгоняют (людей. - А. Г.) в толпы, чтобы не

45

дать личности возможности заняться самоустроением, которое
возможно только наедине с собой. Очерняя служение истине, они
предлагают нам взамен мифы. Разжигая страсти, они добиваются
того, что люди, сталкиваясь с ужасами жизни, приходят в исступ-
ление. Совершенно ясно, что поскольку человек - это животное,
которому удалось уйти в себя, то человек в исступленном состоя-
нии, постепенно опускаясь, нисходит до животного уровня. По-
добное зрелище всегда являют эпохи, обожествляющие чистую
деятельность... Человеческая жизнь теряет смысл и ценность,
повсюду творятся насилие и грабеж. Прежде всего грабеж»'.

Тот самый грабеж, который делает невозможным осущест-
вление стяжательской ориентации человека. Я бы не хотела
делать акцент на общей значимости какого-то вида ориента-
ции. Их можно выделить и описать, соотнести с другими ка-
чествами людей, которые, компенсируя плюсы и минусы каж-
дой ориентации, позволяют говорить о степени интегриро-
ванности сознания человека, принадлежащего к ней.

Итак, стяжательский тип ориентации потенциально готов
к интегрированию своей психической реальности через при-
нятие воздействия извне, он больше других социально зави-
сим и больше других беззащитен при возникновении хаоса во
внешних условиях жизни; если этот хаос будет сильным и
длительным, то стяжательский тип может просто погибнуть,
как погибает улитка, если у нее отнимут домик.

Рыночная ориентация
(обменивающая)

+	—
целеустремленная	пользующаяся случаем
готовая к обмену	непоследовательная
моложавая	ребячливая
устремленная вперед	не считающаяся с будущим
свободомыслящая	или прошлым
общительная	без принципов и ценностей
экспериментирующая	неспособная к уединению
недогматичная	бесцельная
действенная	релятивистская
любознательная	сверхактивная
понятливая	бестактная
контактная	умничающая
терпимая	неразборчивая
остроумная	безразличная
щедрая	глуповатая
	расточительная

 

' Ортега-и-Гассет X. Дегуманизация искусства. - С. 250.
46

Рыночная ориентация, которую описал Э.Фромм, склады-
вается в нашей стране буквально на глазах, ее приход пережи-
вается как появление новых требований к твоей частной и
профессиональной жизни. Появляется чувство, что вместо
осуществления своей жизни нужно еще доказать ее осущест-
вимость и осуществляемость для других людей, то есть пока-
зать ее так, чтобы она была востребована, чтобы она была
нужна и интересна. Тогда элементарно за нее заплатят столь-
ко, что не нужно будет считать рубли от зарплаты (которую,
может быть, выдадут) до зарплаты (которую ты, может быть,
получишь). Необходимость демонстрации своих качеств ста-
вит многих знакомых мне людей в тупик - надо подать себя
при написании заявки на грант, надо подать себя при приеме
на работу, надо подать себя при встрече с иностранным кол-
легой, при работе с потенциальными заказчиками на твои
умения и знания... Это оказалось очень сложно, мы (очень
многие) просто не представляем себе, как это можно вслух,
без тени сомнения говорить о своих заслугах и достижениях,
разве дела не говорят сами о себе? Оказалось, что нет, надо
еще знать цену своему делу, чтобы оно не осталось без внима-
ния, без употребления другими, а ты сам не остался бы без
средств к существованию, если тебя действительно кормит это
дело, если «нет», то надо искать другое, а там снова та же
история с демонстрацией своих возможностей...

Так стала осознаваться личная ценность хорошей рекла-
мы, надежной репутации, а не только личных умений, знаний,
таланта наконец. Стала жизненно важной необходимостью
«упаковка», причем «упаковка», пользующаяся спросом. Для
многих из нас эта переориентация произошла стремительно и
не очень больно, для других затянулась в мучительную необ-
ходимость соответствовать безликому спросу, а не своим твор-
ческим возможностям, не самому себе (даже не истине), а имен-
но спросу. Вы принесли рукопись научной работы? Извините,
у нас сейчас спрос только на популярные издания, приходите
позже (может оказаться, что это позже равно никогда).

Эту ситуацию можно довести до абсурда и представить се-
бе лавину популярной литературы вместо научной (реаль-
ность сегодняшнего дня) или миллионы проектов вечного
двигателя (если на них будет спрос) и... ни одного гения (если
на них не будет спроса) ни в одной сфере деятельности. Но это
абсурд, а пока... пока в жизни нашей страны наблюдается
рождение характеров рыночной ориентации.

Нельзя сказать, что их не было, всегда (во все времена и у
всех народов) были люди, которых в советское время называ-

47

ли конъюнктурщиками. Эти люди работали на спрос. И не-
важно, какой очередной съезд объявлял борьбу с пьянством,
они писали об этом книги. Или же объявлялась тема разум-
ных потребностей, и бодро стучали пишущие машинки в со-
ответствии с актуальностью, с юбилеем, с «историческими»
визитами и не менее историческими решениями...

Умение чувствовать конъюнктуру, особенно определяемую
власть предержащими, обеспечивало человеку невозможность
отказа от чувства реальности собственного Я, от необходимо-
сти заниматься его интегрированием, то есть решением экзи-
стенциальных проблем. Все было просто и ясно, - цены из-
вестны, стабильны, заказы сформулированы, соответствие с
ними обеспечивало покой, сытость, защищенность.

Думаю, что описываемое Э.Фроммом содержание рыноч-
ной ориентации у людей в нашей стране только начинает скла-
дываться, и мы осознаем ее появление в виде, в первую очередь,
изменения эмоциональных отношений между людьми. Они
становятся менее теплыми, менее дружественными, открытыми.
Это чувствуют многие и пытаются обсуждать как личную и
социальную проблему. Кроме того, появление рыночной ори-
ентации остро поставило перед многими людьми проблему
надежности (честности, искренности) другого человека, про-
блему осознания оснований отношений с другими людьми.

Думаю, что очень важен этот момент, актуализирующий
экзистенциальные задачи человека, выносящий их из интим-
ного мира Я в мир реальных межличностных отношений.
Поиск партнера, коллеги, надежного человека обращает к
выделению критериев надежности, критериев порядочности.
Здесь уже недостаточно чувств, нужно понимание человека, а
оно невозможно без практической философии жизни, без
осознания экзистенциальных основ жизни.

Время покажет, какой тип рыночной ориентации форми-
руется в нашей стране, в странах бывшего Советского Союза.
Почему-то мне кажется, что он не будет особенно отличаться
от того, что описывал Э.Фромм.

В его описании уже сегодня много узнаваемого, словно это
картина из бытовой жизни людей, меня окружающих, но кар-
тинки более яркие, четкие, чем то, что я вижу ежедневно, с чем
сталкиваюсь в реальной работе с людьми.

Какая же она, рыночная ориентация характера человека?
К описанным выше качествам можно добавить, по мнению
Э.Фромма, совершенно особый феномен «личностного рын-
ка», диктующий желательный тип личности. Этот диктат же-
лательного типа до настоящего времени выступает в несколь-

48

ко иной форме - в форме идеала человека, которая существо-
вала как идея, как концепция в общественном сознании и
требовала от человека личных усилий по ее конкретизации'.
Степень конкретности этой идеи обеспечивалась системой
общественных запретов и разрешений по осуществлению ин-
дивидуальной активности (богатейший материал можно най-
ти об этом, например, в работе Эдуарда Фукса «Иллюстриро-
ванная история нравов». - М.: Республика, 1993-1994). Думаю,
что надо прислушаться к описанию Э.Фроммом «личностного
рынка», в нем звучит не только констатация изменений, сви-
детелем которых он был, но и предостережение, которое мож-
но обратить к нам сегодняшним, пытающимся следовать во
всем цивилизованным странам, отказываясь от необходимого
анализа пути, по которому они шли или идут.

Итак, рыночная ориентация характера начинается с вос-
приятия себя как товара, а собственной ценности как мено-
вой. На «личностном рынке» принцип оценки меновой ценно-
сти такой же, как и на товарном, то есть полезная ценность
становится необходимым, но недостаточным условием.

Успех человека зависит не только от его знаний и уме-
ний, но и от того, как он сумел их продать. Это существенно
влияет на его же самооценку, которая становится зависимой
не от собственных способностей человека, а от цены на них.
«Человек заботится не о своей жизни и счастье, а о том, что-
бы стать хорошим товаром», - пишет Э.Фромм. Но мода на
«товар», его нужность для других уже не зависят от самого
человека, поэтому и его самооценка начинает зависеть от
условий внешних, от того, как воспринимают его ценность
потенциальные и реальные покупатели. Если изменчивость
рынка выступает мерилом ценности человека, чувства соб-
ственного достоинства и самоуважения разрушаются, так
как у человека не оказывается необходимого психологиче-
ского материала для интегрирования своей личности, для
восприятия себя как автономного и независимого существа,
идентичного самому себе.

Это явление, описанное Э.Фроммом как «личностный ры-
нок», уже отзывается эхом в содержании семейных конфлик-
тов наших современников, когда, например, дети упрекают
своих родителей в их жизненной неконкурентоспособности, в
невозможности быть богатыми и востребованными другими,
то есть относятся к родителям с точки зрения их экономиче-
ской полезности для достижения успеха в собственной жизни.

' См., например: Ильенков Э.В. Философия и культура. - М., 1991.
49

Зависть к чужому успеху, невозможность достижения его за
счет собственных умений и ценных личностных качеств - ис-
кренности, порядочности и честности - в условиях «личност-
ного рынка» способствуют абсолютизации ценности кон-
кретных характеристик жизни. Целостное восприятие жизни и
себя становится как бы ненужным, из сознания человека вы-
тесняется необходимость его же собственной сущности, со-
хранения и проявления его индивидуальности. Собственная
индивидуальность начинает восприниматься и переживаться
как меновая ценность, а значит, и проявляться чисто количе-
ственно - больше - меньше успеха, измеряемого весьма кон-
кретно точной суммой всеобщего эквивалента - денег.

Самовосприятие человека и восприятие им других, как
давно известно из психологии, практически не отличаются.
Если различие между людьми воспринимается через их цену
на рынке, то их истинная индивидуальность не только не про-
является, не востребуется, но может и не ощущаться челове-
ком как необходимая для его жизни, для его собственной жиз-
ни. Я с его потенциально уникальными качествами становит-
ся просто ненужным ни самому человеку, ни другим людям.
Он, человек, становится равным другим людям не по принци-
пу ценности его жизни, а по принципу взаимозаменяемости.
Эта ситуация подкрепляется еще и развитием техники, кото-
рая нивелирует различия между людьми, ее использующими;

унификация многих видов профессиональной деятельности
делает людей взаимозаменяемыми, равными не по ценности
их индивидуальности, а по ценности их тождественности. «У
нас незаменимых нет» - знакомый лозунг, трансформирую-
щийся в условиях «личностного рынка» в другую формулу:

«Тебя нет, если на тебя нет спроса». Особенно больно эта си-
туация бьет по людям, которые не имеют даже достаточно фи-
зических сил, чтобы заявить о своем существовании, - дети,
старики, больные. «Личностный рынок» в нашей стране только
начинает складываться, и его «дикие» формы буквально остав-
ляют за бортом жизни людей, которые не могут себя продать.

Сегодня широко декларируется и новое содержание поня-
тия равенства людей как равенства перед законом, думаю, что
это одно из проявлений восприятия людей по принципу их
тождественности. Возможно, это необходимый момент в ста-
новлении правового государства как условие социализации
человека - условие сохранения его индивидуальной жизни в
быстро меняющихся обстоятельствах современного мира.

Насколько можно ориентироваться в истории самого по-
нятия прогресса человечества, слова о равенстве произноси-

50

лись практически всегда, независимо от представления людей
об идеальных принципах общественных отношений как о
своеобразных условиях равенства для всех людей. Это прин-
цип золотой середины (Аристотель), принцип счастья и поль-
зы (гедонизм, эвдемонизм, утилитаризм), принцип любви
(христианство), принцип императива (Кант), принцип жизни
(Ницше), принцип единства (Наторп), принцип солидарности
(французские социологи), принцип роста знания (Конт и дру-
гие), принцип максимализма - счастья для максимума людей
(Милль, Спенсер, Михайловский и другие).

Законы, о которых сегодня так много говорят как об усло-
вии осуществления равенства, тоже создаются людьми, кото-
рые при их разработке исходят из собственных представлений
о человеке и его сущности, об индивидуальности как прояв-
лении этой сущности. Выбор оснований для создания законов
не является случайным, а отражает те ориентации, которые
присутствуют у его создателей, ориентации в специфической
реальности, которую и должны отражать законы в психоло-
гической реальности.

Похоже, что сегодня мы наблюдаем фантастическое явле-
ние, которому я не могу дать точного названия, но оно есть, с
ним встречаешься практически повседневно - в разговорах с
людьми, в текстах радио и телепередач, в красках и названиях
на книжных прилавках, в студенческой аудитории, в купе поез-
да дальнего следования... Внешне это выглядит в преоблада-
нии слова «как?» В виде вопроса и утверждения, просьбы,
требования, даже угрозы: «Как стать собой, преуспевающим в
бизнесе, завоевать друзей и оказывать влияние на людей,
стать уверенным в себе, развить память, освоить иностранный
язык, сложить печь, построить баню...» И так мало (или ка-
жется, что очень мало) «почему». Аналитическую работу отда-
ли (отдают, отдаем) кому-то, пользуясь плодами этого анализа
в виде рецептов, правил, приемов с гарантированным результа-
том - успехом в жизни. Измеряется этот успех... Вот здесь я бы
хотела остановиться и прервать свое категорическое утвержде-
ние количественным наблюдением. Из нескольких сотен людей,
обращавшихся ко мне за психологической помощью, лишь
немногие (меньше десяти человек) задавали вопрос «Почему?»
В лучшем случае он звучал в форме: «Может быть, мы в чем-то
виноваты», а большинство вопросов было о том «Как! Как
воздействовать (менять, изменять, переделывать) на другого».

Чем больше я работала (работаю) с людьми, тем больше
убеждаюсь в том, что в их сознании преобладает механиче-
ская картина психической реальности, где вопросу о сущно-

5/

сти человеческой индивидуальности практически не место.
Механичность картины выглядит как предположение о нали-
чии устойчивого механизма, обусловливающего поведение
человека во времени, работающего по принципу: сигнал - ре-
акция. В который раз убеждает это в том, что бихевиористы,
построив свою схему стимул - реакция и положив ее в основу
объяснения поведения человека, были ближе всех к построению
теории, ожидаемой большинством моих современников.

«Как?» - это просьба об инструкции, с помощью которой
можно управлять, манипулировать, в конечном счете пред-
сказывать качество отношений с другим человеком, гаранти-
ровать для себя спокойствие и уверенность. От психологии
как науки о человеке не требуют даже попыток аналитиче-
ской работы (на них нет спроса), требуется рецепт или про-
стое понятное сразу объяснение, которое легко ложится в
схему рецепта, инструкции, правила.

Мне не хотелось бы упрощать историю психологии вXX в.,
но последнее десятилетие ее существования в нашей стране
показало, что она очень быстро может превратиться из науки,
ориентированной на поиск истины, в сферу деятельности, ко-
торая обслуживает задачи манипулирования другим челове-
ком, то есть перестает быть наукой, сливается с бытовым соз-
нанием, растворяется в житейской психологии.

Не берусь судить, хорошо это или плохо, в конечном счете
рассудит история. Но трудно смириться с тем, что кто-то,
открывший способ эффективного манипулирования, при-
сваивает себе право на владение истиной и считает результа-
ты собственных манипуляций с человеком показателями раз-
вития, отождествляя изменения, вызванные своим присутст-
вием в жизни человека, с качествами самой жизни.

Когда я впервые встретила у Э.Фромма слова о том, что
«познание человеком самого себя, психология, которая в ве-
ликой традиции западного мышления считалась условием доб-
родетели, правильной жизни, счастья, выродилась в инстру-
мент для лучшего манипулирования другими и самим собой в
рыночных изысканиях, в политической пропаганде, в рекламе
и тому подобное»', то не почувствовала всей боли, которая
звучит в них. Прошло всего три года (с 1992 по 1995 г.), и
сегодня, наблюдая за изменением состояния психологии, чув-
ствуя личную ответственность за ее существование, я по-
новому прочитала эти строки - в них то, что не могла, увидев,
сформулировать сама: человеку, попадающему в условия «лич-

' ИльенковЭ.В. Философия и культура.-С. 78.
52

постного рынка», приходится отказываться от собственного
мышления о самом себе, о своей жизни, о своей индивидуаль-
ности наконец. Это увидел и сформулировал Э.Фромм, но это
же самое, только в другой форме, было в нашей стране, когда
она называлась Союзом Советских Социалистических Рес-
публик. Сама я столкнулась с этим в двух обликах, ясно вы-
ступивших в конкретных экспериментально-психологических
исследованиях: в облике нивелирования средств индивиду-
альности высказывания в письменной речи школьников и в
фактах массового отсутствия рефлексивного подхода в пони-
мании человека - преобладал оценочный подход с жестко
заданными критериями... Воспроизводимость этих фактов в
массовом обследовании не только огорчала, но и заставляла
думать над вопросом о том, почему человек отказывается от
проявления своей индивидуальности, почему он не замечает
(не хочет? не может?) индивидуальности в другом человеке.

Я и сегодня не знаю ответов на эти вопросы, но понимаю
неслучайность их появления в данных конкретно-экспери-
ментальных исследованиях. Человеку нужно иметь не только
силу собственного Я, переживать ее присутствие, но ему нуж-
ны формы воплощения своего Я - те идеи, которые позволяют
конкретизировать до бесконечности в интегрированном це-
лом это Я. Это похоже на воплощение замысла: чем он плодо-
творнее, тем разнообразнее по формам, средствам, способам.

В этом смысле идея о том, что «Я - человек маленький», и
идея о том, что «Я - отвечаю за все на свете», открывают пе-
ред человеком различные аспекты жизни и своей индивиду-
альности в ней.

Господствовавшая в нашем обыденном сознании идея о
«барине», о необходимости «выполнять и перевыполнять» ука-
зания других, сопутствующие ей идеи «человека-винтика» не
только не способствовали осознанию своей сущности, но и
обесценивали сам факт существования психической реально-
сти и необходимость с ним считаться.

Известно, что свойства психической реальности меняются
очень медленно, нужно время, измеряемое жизнью поколений,
иногда нескольких, чтобы то или иное качество возникло или
трансформировалось (у нас еще будет возможность погово-
рить об историческом характере этих свойств).

Может быть, наиболее мобильным является характер че-
ловека - то, что выше было представлено как ориентация
человека. Недаром почти всегда говорится о конкретно-
историческом типе характера, даже есть для этого жесткие
характеристики - современный человек и несовременный.

53

Если воспользоваться ими, то, по-моему, мы все сейчас пе-
реживаем (в той или иной форме) или нет эту современность
как собственную нужность или ненужность. Различие (самое
главное) проходит здесь по линии «нужности для...».

Похоже, что именно здесь, в конкретизации этого «для» и
заложены основы существования индивидуальности, интег-
рированности Я, может быть, даже психического здоровья.

Если это «для» будет заполнено отражением спроса, то уже
потенциально будет декларироваться, что Я человека есть
«ничто», «пустота», которая может быть заполнена этим спро-
сом. Практически личность при рыночной ориентации должна
быть свободна от своего Я, от своей индивидуальности, а зна-
чит, от всех видов страданий, с ним связанных, в том числе и
страданий совести, стыда, ответственности, необходимости
защищать свою честь, иметь и сохранять достоинство, вообще
заботиться о существовании своего и чужого Я. Прямым след-
ствием этого является безразличие человека к самому себе. Этот
поразительный феномен безразличия к себе проявился в полной
мере в моей научной биографии при исследовании мотивации
учебной деятельности подростков. Суть феномена (исследова-
ние 1976-1983 гг.) состояла в том, что подростки, даже обла-
дая необходимым интеллектуальным потенциалом для ус-
пешного освоения материала, отказывались от собственных
интеллектуальных усилий по его освоению. Говоря бытовым
языком, им было не стыдно за то, что они не хотят учиться.
Организовать их собственные усилия по воздействию на соб-
ственную же активность было практически невозможно - это
было проблемой для учителей и родителей. Фактов, характе-
ризующих отношение к учебе подростков в 50-60-е гг., в моем
исследовании просто не было, например, фактов признания
сверстниками успешно обучающегося подростка. Похоже, что
подростки в моей работе выступили барометром тех измене-
ний, которые происходили в ориентациях взрослых, пережи-
вавших независимость жизненного успеха от собственных
усилий: собственный труд переставал быть, да и не был, по
большому счету, никогда социальной гарантией жизненного
успеха. Явление, называемое блатом, все шире входило в сфе-
ру бытового и общественного сознания, коррумпированность
становилась все более существенным фактором жизни. Это,
конечно, один, на поверхности лежащий, фактор, но, по-
моему, очень важный, так как именно он в многообразных
формах нивелирует индивидуальные качества человека.

Мне не хотелось бы писать сейчас какие-то слова о тота-
литаризме, о нем написано уже много и, думаю, весьма

54

справедливо и аналитически точно, но этот феномен неже-
лания подростков учиться, который так ясно выступил в
указанные годы и меняющийся сегодня, в 1996 году, - свое-
образное зеркало изменения ориентации, переживавшееся
большими группами людей. Хотелось бы назвать это сего-
дня переживанием появления пустоты в интеграционных
тенденциях индивидуальности.

В более раннее историческое время эта пустота связыва-
лась с нравственно-религиозными идеями, позже - с идеями
нового человека и нового будущего, они несли интеграцион-
ный потенциал для индивидуальности человека. Но нравст-
венно-религиозные идеи были запрещены, а идея нового че-
ловека не предполагала индивидуальности человека как его
уникальности, она была доведена до абсурда, например в
лозунге: «Женщины - на трактора» и прочее. Получилось, что
она стала предельно конкретной, то есть потеряла (стала те-
рять на глазах) свою продуктивность как возможность беско-
нечного конкретного разнообразия. Противоречие между
конкретностью содержания этой идеи и ее назначением (формо-
образованием индивидуальных ориентации) сделало свое дело
в разрушении и других интеграционных характеристик инди-
видуальности - появилась двойная мораль, «кухонная» по-
литика, теневая экономика, телефонное право и прочее.

Подростки, особенно восприимчивые к индивидуальным
качествам взрослых, к их возможности персонифицировать
идеал человека, отреагировали массовым нежеланием учиться
на отсутствие во взрослых этого свойства - быть персонифи-
цированным идеалом человека, то есть фактически быть са-
мим собой.

Феномен советского человека еще только начинают осоз-
навать. Каждый из нас так или иначе несет его в себе. Совре-
менный подросток не хочет учиться потому, что он не умеет
(не хочет и не может) принимать и осуществлять продуктив-
ные решения, касающиеся своей собственной судьбы. Но по-
являются уже люди, которые могут быть для него пусть не
всегда близким, но персонифицированным идеалом другого,
не «блатного», содержания жизненных целей и путей их дос-
тижения. Надеюсь, что я не очень ошибаюсь в описании этого
нового явления.

О современных ориентациях характеров писать очень
сложно уже потому, что многие из них зарождаются и типи-
зируются буквально на глазах, и в них мне легче узнать про-
явление различных известных интеграционных идей, чем вве-
сти какой-то новый критерий для описания.

55

Основное качественное отличие в современных характерах
(сегодняшних) в том, по-моему, что в любой конкретной фор-
ме обостренно переживаются экзистенциальные идеи, кото-
рые определяют и изменения форм жизненной активности.
Это есть и у «новых русских», и у «лиц кавказской нацио-
нальности», и у детей, торгующих газетами, и у коллеги,
впервые в жизни получившего «гранд» фонда Сороса, и у
подростка, принимающего решение о поступлении в гимна-
зию, и у пожилого человека, учившегося впервые в жизни
вставать в пикет с самодельным плакатом...

Наблюдая социальную обусловленность форм жизненной
активности людей, все больше ловлю себя на мысли, что из-
вестные мне описания характеров при всей их ограниченности
и известной доли условности помогают описать, для себя
конкретизировать и общие тенденции изменения активности,
и их индивидуальные варианты.

Уже использованная классификация ориентации Э.Фромма
дала возможность увидеть конкретно-историческую обуслов-
ленность тенденций активности, соотнести ее с интеграцион-
ными тенденциями в Я человека. Сейчас мне бы хотелось уси-
лить такой момент в собственном рассуждении: любая инте-
грационная идея (происхождения, цели и смысла, возможно-
сти воздействия, общности) предполагает диалогичность соз-
нания, несущего эти идеи. Диалог с другими людьми в вер-
бальной форме или диалог со своим вторым Я. Похоже на то,
что эта диалогичность и является основой жизненности идеи -
своего рода защитой от превращения в фантом, в стереотип, в
указание, в назидание, в одномерное, линейное правило.

Поддерживают эту диалогичность идей естественная связь
между поколениями и преемственность культурно-истори-
ческого контекста жизни, то самое чувство причастности к
делам сегодняшним, та ответственность перед будущим и
знание прошлого, которые делают человеческое Я не только
потенциально присутствующим, но и осуществляющимся.

Если эта диалогичность нарушается, то каждому поколе-
нию не только надо заново изобретать велосипед, но и искать
другой источник для сохранения сознания. Один из парадок-
сов жизни состоит в том, что одно поколение - поколение
сверстников - не может сохранить, а тем более развить созна-
ние. Поколению сверстников будет нехватать Мудреца-фило-
софа, который может посмотреть на жизнь как бы со сторо-
ны, рефлексивно и отстранение. Недаром существуют и суще-
ствовали возрастные субкультуры, которые приобрели особое
значение по мере исторического признания специфики дет-

56

ской психики, ее качественного отличия от психики взрослых.
Существование субкультур интересно для меня проявлением в
них интеграционных тенденций, которые в конечном итоге
проходят, как проходит период чувствительности организма
ребенка к детским инфекциям. Субкультура как бы исчерпыва-
ет резервы своей диалогичности. (Подробнее о них мы погово-
рим при описании подросткового н юношеского возрастов.)

Мудрец-философ в индивидуальной судьбе человека и в
жизни субкультуры выполняет важнейшую задачу - задачу
развития честного мышления, ориентирующего человека в
жизни его Я и в мире бытия, открывающего существование
необходимости различать жизнь и псевдожизнь для сохране-
ния самого главного в феномене человека - честного мышле-
ния. Мудреца-философа нельзя заменить никем, он и есть то
самое Я, которое есть Я. Можно сыграть его роль, только как
актер неравен своему герою, так и играющий роль мудреца
будет неравен ему в проявлениях своего Я. Мудрецы не при-
надлежат ни одной субкультуре, они принадлежат всем. Та-
ким был Мераб Константинович Мамардашвили, имевший
право и смелость сказать: «...я буду против народа». Фило-
соф-мудрец персонифицирует обобщенный идеал человека в
своих рассуждениях о жизни, в том, как он расставляет акцен-
ты в диалоге с другими и в диалоге с самим собой. По сути
дела он воплощает в себе свободное Я. Не будучи сами муд-
рецами-философами, его роль могут играть поэты и писатели,
художники, композиторы, если своими средствами персони-
фицируют обобщенный идеал человека и тем самым поддер-
живают диалогичность сознания в своих читателях, зрителях,
слушателях. Кажется, что, в отличие от Мудреца-философа,
рождающего в слове мысль о мысли, писатели, поэты могут
работать со словом как с инструментом мысли, то есть рабо-
тать с его свойствами как с инструментом, отдельно от пря-
мого назначения слова - проявлять мысль. Как можно иссле-
довать состав молотка, так можно исследовать и состав слова,
если отнестись к нему как к инструменту, что, например, про-
бовали делать В.Хлебников и Д.Хармс, стихи которого я уже
приводила ранее.

Для философа и для поэта слова - это орудие, инструмент
мышления, только задачи они решают разные с помощью
этого инструмента. Восприятие поэта и мудреца тоже разное:

если поэт чаще воспринимается как дитя, то мудрецу припи-
сывается более почтенный возраст. Думаю, что это не случай-
но - от мудреца ждут истины, а от поэта - текстов для по-
строения собственного Я, поэт как бы говорит за всех, каж-

57

дый вычитывает из его текстов то, что умеет. Другое отноше-
ние к мудрецу - он несет истину, которую самому (Я) найти не
дано, он позволяет выйти за пределы этого чувственного Я в
сверхчувственное, или, как говорят, трансцендентное, для того
чтобы вернуться в свое чувственное Я с обновленным отно-
шением к жизни, к феномену своего собственного сознания,
позволяющим раскрыть его метафизику.

Вот и получается у меня, что интеграционные идеи Я чело-
век получает из нескольких источников. Попробую перечис-
лить их по степени персонификации от наименее персонифи-
цированной к более персонифицированной:

1. Идеи ценности индивидуальной жизни в общественном
сознании.

2. Идеи добродетельного человека в общественном сознании.

3. Идеи представленности Я человека для него самого и
для других людей.

4. Идея диалогичности Я.

5. Идеи защиты Я в его уникальности.

Первая группа идей существует в условиях взаимной зави-
симости людей. Чем больше опосредована эта взаимозависи-
мость различными предметами, орудиями, инструментами, тем
меньше эта идея представлена в общественном сознании. В этом
смысле любопытно, что по мере зависимости все большего
числа людей от действий конкретного лица с предметом стано-
вится практически не важно «Кто?» у пульта, а важнее «Какой?»
Так появляется новая форма взаимной зависимости людей от
свойств психической реальности конкретного лица или лиц.

Вторая группа идей в XX веке претерпела очень сильное из-
менение, она как бы утратила актуальность. После появления
фрейдизма и его весьма неумеренной, на мой взгляд, популяри-
зации сама идея идеального, совершенного человека словно бы
перестала интересовать людей. Вопрос «Каким быть человеку?»
быстро перешел в категории «личностного рынка». Насколько
можно понимать, это одно из проявлений отчуждения человека
от своей сущности, особенно неприглядно (для меня лично) оно
выглядит в феминистском движении, когда о равенстве говорит
существо, пол которого определить весьма затруднительно.
Можно привести не одну сотню примеров, когда само понятие
добродетели осмеивается и отрицается в общественном созна-
нии как ненужное. Хотелось бы видеть в этом только момент
проявления Добра и Зла - свойств, присущих человеческой
природе. Разгул бесов (Ф.М.Достоевский) не возникает слу-
чайно - слабая выраженность в общественном сознании идей
добродетельной жизни (например, чистоты, честности, поря-

58

дочности) приводит, думаю, не только к потере содержания этой
идеи, но и к возможности отказа от размышления о собствен-
ной жизни. Конечно, это крайний, болезненный и возможно па-
тологический вариант, но его облик виден в том экзистенциаль-
ном вакууме, который описывал В. Франки, и в отсутствии радо-
сти у многих наших людей. Думаю, что есть смысл здесь напом-
нить о том, что радость - естественное состояние добродетельно-
го человека, она награда за чистую совесть, за чистоту помыслов
и дел. Источник ее не вне человека, а в нем самом - в его следо-
вании, собственном, не насильственном, добродетельной жизни.

Третья группа идей востребуется наиболее полно в обучении
и воспитании, в том содержании культуры, которое становится
доступным человеку благодаря его общению с другими людь-
ми. Будет ли это преимущественно нормативная лексика, блат-
ной язык, песни из трех аккордов или нечто большее, нечто
другое... Приходится с грустью говорить о том, что особенно в
детстве у человека нет возможности самому выбирать - ему
предлагают или навязывают, исходя из разных соображений,
далеко не всегда связанных с интеграционной возможностью Я.

Четвертая группа идей - идей диалогичности Я конкретизи-
руется в понятии «развитие», которое воплощают в отношение
с человеком окружающие его люди. Варианты здесь невелики:

диалог или псевдодиалог - говорение пустых слов, болтовня.
Значимость диалога измеряется не его временем, а его наличи-
ем. Возможен он при встрече с Мудрецом-философом. Думает-
ся, что это именно та группа идей, которая связана с конкрет-
ной (возможно - уникальной для индивидуальной судьбы чело-
века) персоной, лицом, личностью. Организовать такую встре-
чу невозможно, она должна произойти как событие.

Такой же персонифицированности требует и идея защиты Я.
Я думаю, что она связана с существованием подвигов. Не по-
ступков, а подвигов, и является далеко не ежедневным действи-
ем человека. Поступок проявляет Я - делает его как бы зри-
мым, видимым самому человеку, он связан с самосознанием.

Подвиг воплощает сущность человека, его способность кон-
кретизировать в действие экзистенциальные идеи других, мо-
жет быть, всех людей или по крайней мере многих нормальных
людей. Подвиг осуществляется на грани бытийных и трансцен-
дентных возможностей человека. Он поднимает человека над
силами бытия, ему самому и другим людям дает основание для
переживания присутствия особой реальности - психической, и
ее силы, ее энергии. Вот почему подвиг придает силы не только
самому человеку, но и другим людям. Он становится новой
мерой в понимании сущностных характеристик жизни, челове-

59

ческого Я, говоря иначе, преобразует не только картину мира,
но и саму концепцию Я как трансцендентального образования.

Подвиг нельзя организовать, его можно только совершить,
к нему нельзя подготовиться специально, к нему надо быть
готовым, он дается, но не покупается, - ему нельзя найти мено-
вую стоимость, так как это проявление сущности Я. Если вместо
нее пустота, то о подвигах не приходится даже мечтать, так как
нечего защищать и сохранять как сверхценность. Подвиг может
длиться мгновение и всю физическую жизнь человека. Идея
ценности подвига не может быть навязана человеку, она может
быть выращена им самим из его трансцендентальных качеств.
Это тот самый труд души, который сегодня часто воспринима-
ется и оценивается как бесполезное самокопание и самоедство,
разрушающее приличную «упаковку» на «личностном рынке».

История рассудит нас всех, но, пытаясь обсуждать степень
персонификации разных идей, способствующих интеграции Я
человека, вообще психической реальности, я бы хотела вместе
с читателем, добравшимся до этих строчек, вернуться к про-
блеме далеко не новой и весьма банальной - проблеме ответ-
ственности за жизнь, одним из проявлений которой является
жизнь людей - моя, твоя, его, их, наша, ваша жизнь, такая
знакомая и такая неуловимая, непонятная в своей ежесекунд-
ной устремленности к вечности.

Характер человека воплощает в себе идеи его времени, он
несет в себе концепцию жизни, доступную ему для воплоще-
ния. Он в своем характере - одновременно идея и ее воплоще-
ние, поэтому в содержании характера отпечаталось время, и
не абстрактное, а конкретное, вполне узнаваемое время, так
неумолимо ускорившеесяв XX веке за счет того объема ин-
формации, которую человек может получить извне в одну его
физическую единицу - секунду, минуту, час.

Если этот объем информации не отвечает современному
положению дел в мире - ограничен или искажен, - то человек
невольно начинает жить в ограниченном информационном
пространстве, искажающем (до неузнаваемости) характери-
стики жизни, как его собственной, так и жизни в планетарном
масштабе. Учитывая пластичность, изменчивость свойств
психической реальности, возможность существования пре-
вращенных форм сознания, появляются предпосылки (за счет
качества информации, идущей извне) за счет содержания воз-
действия извне практически лишить человека чувства реаль-
ности его Я, превратив его в характер особого типа - псевдо-
характер, так как он будет нести в себе не реальные информа-
ционные единицы, а фантомные, пустые. Например, инфор-

60

мацию об американцах как потенциальных и реальных вра-
гах, а о чехах и словаках как братьях по крови, или информа-
цию о том, что решения партии всегда верны, мудры и вы-
полнимы, что продовольственную программу надо проводить
в жизнь, а пятилетку почему-то выполнять за четыре года,
что... Это все еще так близко, так и стоит перед глазами, слы-
шится в звуках маршей и победных рапортах, которые никак не
сопоставимы были ни с бедностью прилавков в магазинах, ни с
их убогим видом, ни с разбитыми дорогами, ни с... Ладно, все
это было, многое из прошлого (если не все) здесь и сегодня не
очень радует. Но хотелось бы выступить на последних страни-
цах этой главы от Я моих сверстников, людей, которых время
перестройки застало в возрасте чуть за тридцать.

Пусть это будет небольшой анализ нашего (моего) време-
ни: времени смены жизненных ориентации, ценностей, време-
ни крушения империи, а для меня и потери Родины. Я не буду
подробно описывать все происшедшее за последние десять
лет, попробую по примеру Э.Фромма описать «плюсы» и
«минусы» изменений, произошедших в характере моих свер-
стников со сменой социальной ситуации.

+	—
информированность	чувство профессиональной неполноценности
возможность личных контактов с иностранцами	низкое самоуважение
свобода в выборе профессии и ее смене	чувство ненужности своих умений и знаний, невостребованность
возможность профессиональной самореализации	страх перед принятием решений о смене индивидуального стиля жизни
актуализация гражданских чувств	чувство досады и разочарования,боль - «за державу обидно»
осознание своих перспектив и возможностей	невозможность их реализовать
интерес к собственной жизни	социальная апатия
переоценка близкого окружения и друзей	замкнутость, недоверчивость, подозрительность
готовность действовать и рисковать	бездеятельность, безынициа- тивность, потребительство

 

61

Я могла бы продолжить эти описания, но не буду утомлять
читателя весьма личными наблюдениями и размышлениями.
Думаю, что важно увидеть в этих «плюсах» и «минусах» прояв-
ление изменений в процессах интегрирования Я как появление
нового содержания идей о возможностях воздействовать на
самого себя и других людей, обновленного содержания идей об
общности себя с другими людьми, о целостности себя самого.

Необходимость переосмысливать свое место в изменив-
шихся социальных условиях привела к появлению огромного
числа психологических проблем, требующих использования,
именно конкретного использования, идей о смысле жизни, о
ее ценности, о происхождении собственного Я. Это привело к
бурному росту спроса на психологическое знание, все науки,
способные дать его в более-менее конкретной форме, стали
востребованы. Массовым стал интерес к собственному Я и Я
близких, но это был и есть интерес к конкретному, манипуля-
тивно-управленческому знанию о других и о самом себе.

Когда я попыталась обобщить возможные типы интегриро-
вания Я, которые можно получить из простой логической ком-
бинации вариантов формулировки основных интеграционных
идей (о которых говорилось выше), я поняла, что число их пре-
вышает сотню типов и оставляет большие возможности для
дальнейших, логических же, комбинаций. Это дало мне надеж-
ду в своей дальнейшей работе попробовать найти еще один
ключ к анализу и описанию индивидуальности человека. Пока
же я даю читателю возможность попробовать это сделать
самому, пользуясь такими, логически возможными, на мой
взгляд, формулировками основных идей, интегрирующих Я:

1. 0 происхождении человека	- от Творца, от обезьяны и др.
2. Цель и смысл жизни челове- ка и Я	- Я, чтобы стать Я; смысл жизни человека в самой жизни и т.п.
3. 0 возможности воздействия на другого и Я	-Я=Др.Я^Др Я - без меры воздействия Др - мера воздействия (психич. и физич.)
4. Общность Я с другими	- Я = Др (как все) Я = Я (и никому другому) Др (я, узнавший себя через сравнение с другими) Я=Я Другие определяют мое Я Я сам определяю Я

 

62

Первые две идеи в их конкретном воплощении обязательно
предполагают наличие других. В первом случае это будут, на-
пример, животные предки, Творец, инопланетный Разум и тому
подобное. Во втором случае указание на других как источник
смысла или на осуществление себя может иметь и формулу со-
единения этих двух источников, причем с разной расстановкой
акцентов и разной степенью совпадения представления о смыс-
ле жизни человека вообще и своей собственной. Это соответст-
вие или несоответствие проявляется и в воздействии на другого
и на себя, и в переживании своей общности и разобщенности с
другими людьми, и степени этой разобщенности.

Комбинация всех этих вариантов и степень их устойчиво-
сти во времени будет влиять на характер человека - на его
ориентацию, а конкретно-исторические условия будут влиять
на степень доминирования той или иной группы идей.

Противоречивые свойства ориентации характеров, выде-
ленные Э.Фроммом, дают основания для того, чтобы не отно-
ситься к ним как к застывшим портретам, противоречивость
говорит о их жизненности - это и привлекло меня в этой клас-
сификации больше всего. Возможность увидеть с ее помощью
реальность идей людей, которые меня окружают, дополнило
ее несколько иным содержанием, которое хотелось обобщить
следующим образом: прогресс несомненно предлагает челове-
ку все новые и новые вещи, предметы для организации его
жизненного пространства, эти вещи, предметы вторгаются и в
пространство его Я, создавая его качественно своеобразные
проявления в виде отношения к этим вещам; вещи, предметы
преобразуют отношения между людьми - они становятся все
более опосредованными, это приводит и ко все более опосре-
дованному отношению человека к себе (вплоть до полного
безразличия и отчуждения). Существование человеческой
интегрированной индивидуальности, способной к развитию
отношений с самим собой и с другими людьми, возможно и
необходимо, так как это условие сохранения разнообразия
жизни - главного источника ее развития. Мне не хотелось бы
быть избыточно оптимистичной в оценке качества этого раз-
нообразия, но думаю, что пока человек в состоянии отделять
идеи о жизни и разных ее проявлениях от осуществления жиз-
ни, то есть в состоянии честно мыслить, у него есть все шансы
сохранить свою сущность в том виде, в каком она ему доступ-
на для собственного размышления о ней. А если недоступна,
если путь к мышлению закрыт ложью, всегда есть выбор -
расчистить путь или идти обходным путем: через обман и
самообман куда-то. Может быть, в небытие... Может быть...

63

Слепец

Пожалейте, люди добрые, меня,
Мне уж больше не увидеть блеска дня
Сам себя слепым я сделал, как Эдип,
Мудрым будучи, от мудрости погиб.
Я смотрел на землю, полную цветов,
И в земле увидел сонмы мертвецов.
Я смотрел на белый месяц без конца,
Выпил кровь он, кровь из бледного лица
Я на солнце глянул, солнце разгадал,
День казаться мне прекрасным перестал.
И увидев тайный облик всех вещей,
Страх я принял в глубину своих очей.
Пожалейте, люди добрые, меня,
Мне уж больше не увидеть блеска дня.
Может рок и вас застигнуть слепотой,
Пожалейте соблазненного мечтой.

К. Бальмонт

Итак, идеи, концепции жизни и смерти, собственного Я и Я-
Другого, обеспечивают интеграционные процессы в психиче-
ской реальности, позволяют выделить сам факт ее существова-
ния как для самого человека, так и для наблюдателя. Происхо-
ждение этих идей, их вариабельности, относительная устойчи-
вость отмечаются исследователями в области антропологии и
этнографии, этики и психологии, философии и истории... Эти
данные позволяют приблизиться, на мой взгляд, к пониманию
обоснования воздействия человека на другого человека и на самого
себя. Воздействия как естественного качества его активности,
обладающей вектором движения, направления, цели.

Проблема обоснования воздействия кажется мне одной из
главных в возрастной психологии, так как она постоянно (в
виде разных теорий) фиксирует процесс и результаты этого
воздействия, например в виде умений и навыков человека, в
виде его самооценки и самоотношения, в виде качеств мыш-
ления и так далее, и тому подобное. Обоснование воздействия
предполагает наличие как минимум переживания людьми
процесса (результата) воздействия как сопоставления несоот-
ветствия источника воздействия, качества воздействующей
силы, результатов воздействия.

Факты выделяются человеком с помощью органов чувств,
реагирующих на различные качества мира. но воздействие
человека на человека не сводится к сумме реакций органов
чувств - глаз, ушей, мышц, органов обоняния и вкуса.

О специфических особенностях воздействия человека на
человека мы и поговорим в следующей главе.

1 лава J

о том, что

ПРОИСХОДИТ
С КАЖДЫМ ИЗ
НАС, КОГДА МЫ
ЖИВЕМ СРЕДИ
ЛЮДЕЙ

О, есть неповторимые слова,

Кто их сказал - истратил слишком много,

Неистощима только синева

Небесная и милосердье Бога

А Ахматова, 1916

Обоснование воздействия человека на человека может
осуществляться по-разному: самим воздействующим и наблю-
дающим. Попробую описать эту ситуацию с точки зрения
наблюдателя, используя понятие о процессе взаимодействия и
его основных структурных элементах.

Во взаимодействии человека с человеком можно выделить
следующие составляющие, относительно независимые друг
от друга:

- предмет взаимодействия;

- позиции взаимодействующих по отношению к этому
предмету;

- отражение предмета и позиции каждым из участников
взаимодействия;

- результат взаимодействия.

Обоснование воздействия может быть найдено в следую-
• щих структурных образованиях этого процесса:

1. В свойствах и качествах предмета взаимодействия (они
могут быть представлены в бесконечном разнообразии или
только в одном-единственном виде).

2. В свойствах и качествах собственной позиции каждого
из участников взаимодействия (по принципу «Я так считаю»).

3. В свойствах и качествах позиции другого человека (по
принципу «Ты же сам...»).

4. В свойствах и качествах переживания процесса своего
воздействия на предмет.

5. В свойствах и качествах переживания процесса воздей-
ствия на предмет другим человеком.

6. В свойствах и качествах переживания изменений собст-
венной позиции.

7. В свойствах и качествах переживаний изменения пози-
ции другим человеком (естественно, что возможно сочетание
различных структурных образований).

Приведем примеры разных видов обоснований для уточ-
нения феноменальных характеристик описываемого явления:

1. «Держи ручку ровно», «Неси аккуратно - стакан пол-
ный» и тому подобное.

2. «Я же знаю, как лучше...»

66

3. «Ты же меня сам просил тебе помочь», «Ты же ничего не
сможешь сделать без меня», «Ты плохо понимаешь, я тебе
объясню» и тому подобное.

4. «Я умею, я хорошо это умею». «У меня есть предчувст-
вие, что это лучше не трогать» и тому подобное.

5. «Ты устал», «Ты можешь сам справиться», «Ты мало
приложил усилий» и тому подобное.

6. «Со мной так раньше было», «Я тоже по глупости хотел...»

7. «Вот видишь, ты уже научился», «Теперь ты понял, что...»,
'«Раньше ты не мог, а теперь...»
^f Выделение различных свойств и качеств процесса взаимо-
действия для обоснования воздействия определяется тем, ка-
кое содержание Я-концепции и концепции другого человека
могут использовать взаимодействующие и в какой картине
мира воспринимается предмет взаимодействия.

Сопоставление бытовых наблюдений с этнографическими
данными' показывает, что осознание обоснования воздейст-
вия одного человека на другого является очень важным мате-
риалом для появления переживаний общности с другими и
необходимости проявления своей индивидуальности как кон-
кретизации этой общности.

Так, на островах Фиджи отношения между родственниками
(сыном и отцом, дедом и внуками) не только естественно меня-
ются по мере их старения и взросления, но и обосновываются
иначе. Этому способствует и специальная терминология, закре-
пляющая новую взаимозависимость между родственниками.
Отец, состарившись, становится для сына не тамаку, а ралей, и
называет своих внуков младшими братьями и сестрами. Все они -
состарившиеся отец и дети - зависят от взрослого сына. Меня-
ется вся терминология: тубуку (отец отца) становится для взрос-
лого сына тутца (мой старший брат), потому что отец называет
взрослого сына «отцом». По мере того как родители и их роди-
тели стареют, слабеют, они передают свои обязанности младше-
му поколению, а вместе с обязанностями и родственные термины.

Одно из главных средств воздействия - называние челове-
ка по имени. Для жителей Фиджи это непростая задача. Сам
выбор имени для новорожденного становится ситуацией, тре-
бующей обращения не только к настоящему времени жизни
рода, но и к его прошлому. Во-первых, нельзя давать такое
имя, которое уже носит кто-либо из ныне живущих. Имя тоже
должно «вернуться», а это возможно только после смерти
того, кто это имя носил раньше (нганасаны). Во-вторых, надо

' См , например Этнография детства - М 1992
67

L

узнать, кто именно из предков «вернулся», воплотился в но-
ворожденном. Обряд узнавания может быть самым разным:

находилось внешнее сходство с новорожденным или произно-
сили над ним имена умерших предков и наблюдали за реакци-
ей новорожденного. Бывает и так, что родители составляют
список имен, отдают его шаману, а он уже выбирает нужное.

Переживание общности человека с другими часто у абори-
генов Австралии проявляется в восприятии ими патологии -
врожденных физических недостатков человека. Всякие физиче-
ские патологии считались опасными, вызывали сильное преду-
беждение против всего ненормального, «неправильного» как в
строении людей, животных, так и даже плодов, употребленных
в пищу. Бывало, что уродцев убивали при рождении или очень
мало заботились о них. Женщине, родившей физически непол-
ноценного младенца, никто не хотел помогать.

Австралийские обычаи допускают, чтобы люди в трудных
условиях покидали больных и слабых, особенно если это глу-
бокие старики и дети. Но нередко аборигены этого не делают.

Ребенок аборигенов усваивал очень рано, что своими «дур-
ными» поступками он может повредить не только себе, но и
другим, в первую очередь тем, кто живет рядом. Детям с колы-
бели объяснялись их права и обязанности в отношениях с теми,
кто их окружает. С первых лет жизни они привыкают не делать
того, что обозначается логическим словом «каго» (табу). Ребе-
нок усваивал термины, относящиеся к различным людям, и
одновременно узнавал о том, каким должно быть отношение к
нему этих людей и как он сам должен вести себя с ними.

«По данным ряда исследователей, одним из действенных
способов отучить ребенка от "неправильного" действия или
привычки считалось высмеивание его в присутствии сверстни-
ков, да и взрослых тоже. Насмешки развивали у ребенка чувст-
вительность к мнению окружающих о нем, побуждали его
смотреть на себя "со стороны", сопоставлять свое поведение с
другими. Так пробуждалось индивидуальное самосознание.

Переживание общности с другими в своей индивидуализи-
рованной форме вплоть до чувства невозможности этой оби-
ды делает процесс обоснования воздействия той процедурой,
в которой транслируются от человека к человеку интеграци-
онные идеи и переживания, их вызывающие.

Для наблюдателя открывается относительная устойчивость
обоснования воздействия, присущая каждому человеку, в зави-
симости от принадлежности его к той или иной социокультур-
ной группе. Но эта зависимость не является строго обусловлен-
ной, так как содержание обоснований воздействия на другого

68

человека является производной не только мировоззрения чело-
века, но и его мироощущения, которое далеко не всегда проры-
вается в сознание. Недаром один из самых важных советов, кото-
рый предлагает современная медицина молодым матерям, состо-
ит в том, чтобы они слушали свое сердце, когда речь идет о том,
что надо сделать для их ребенка, как на него воздействовать»'.

Мироощущение весьма и весьма, казалось бы, ненадежное
обоснование воздействия, но оно основа интуиции, основа
содержания бессознательного. Возможность для человека
пережить его присутствие в себе требует известной смелости,
которую можно сопоставить со свободой и ответственностью
человека признать существование своего непростого Я как
реальности, требующей его же собственного признания.

Обоснование воздействия, когда оно осуществляется соз-
нательно, через (по возможности) строгое логическое обосно-
вание в слове, обладает свойством порождать и использовать
симулякры - двойники, заменяющие предмет, являющиеся его
мертвой имитацией. Фактически такими мировоззренческими
симулякрами являются очень многие наречия, используемые в
русском языке для обоснования воздействия: «чтобы было
правильно, чисто, аккуратно, красиво, достойно, весело, умно»
и тому подобное. Наречия обладают тем удивительным свой-
ством, что они не относятся к каким-то реально существую-
щим качествам предмета, они выделяют их, но произвольно,
предполагая лицо, их производящее.

«Правильно» - для кого? «Чисто» - для кого? и тому по-
добное. Если человек не ощущает присутствия в этих словах
известной доли произвольности, он становится их рабом,
теряет свободу, необходимую для мышления. Возникает важ-
нейшая для индивидуальности человека проблема доверия к
собственному мироощущению и мировоззрению - открытому
для потока симулякров. Я бы обозначила эту проблему как
проблему глубины обоснования воздействия во взаимодействии
с другим человеком. Какой бы структурный элемент или их
сочетание мы не выделили из процесса взаимодействия, в лю-
бом случае можем наблюдать, что они обладают разными
уровнями семантической глубины для его участников. Это
вечная проблема понимания - кто что имел в виду, когда го-
ворил или делал что-то, имел ли вообще что-то в виду. Похо-
же это и на встречу двух айсбергов, расстояние между кото-
рыми определяется капризами подводных течений, и вариан-

' См., например: Спок Б. Ребенок и уход за ним - М . 1993; Спок Б
Разговор с матерью. - М., 1969.

69

ты их встречи разнообразны - от полного взаимного уничто-
жения до полной же невозможности встречи.

Для человека признание в себе глубины своего Я связано с
открытым отношением к информации, которая поступает от
его мироощущения в виде символов.

Давно экспериментально установлено, что существуют не-
осознанные аспекты восприятия реальности органами чувств -
так называемое подпороговое восприятие, за порогом созна-
ния остаются и многие события, которые человек сознательно
не фиксировал. Они происходят, они произошли, но они были
восприняты неосознанно, так что мы даже не знаем об этом.
Такие события человек может восстановить, осознать их зна-
чимость только в моменты интуиции или посредством углуб-
ленного размышления, ведущего к осознанию.

Известно, что эти события могут проявиться в символиче-
ской форме в виде сновидений, в виде актов озарения трансцен-
дентального прорыва и влияют на все мироощущения человека.
Мне очень близка мысль К.Юнга о том, что психологическое
пространство человека динамично, что его сознательный уро-
вень весьма ограничен, а другие его уровни, например бессоз-
нательное, обладают собственной энергией. «Бессознательное
является не только хранилищем прошлого, но также полно за-
чатков будущих психических ситуаций и идей... Способность
достичь богатого источника этого материала и трансформиро-
вать его в философию, литературу, музыку или научное откры-
тие является одной из отличительных черт того, кого обычно
называют гением». Он, гений, имеет смелость движения в своем
Я и необходимую свободу оперирования с ним для обоснова-
ния своего воздействия. Лучше, чем поэт, об этом не скажешь, я
воспользуюсь для прояснения своей мысли стихами:

Вооруженный зреньем узких ос,
Сосущих ось земную, ось земную,
Я чую все, с чем свидеться пришлось.
И вспоминаю наизусть и всуе...
И не рисую я, и не пою,
И не вожу смычком черноголосым.
Я только в жизнь вживаюсь и люблю
Завидовать могучим, хитрым осам.
О, если б и меня когда-нибудь могло
Заставить - сон и смерть минуя -
Стрекало воздуха и летнее тепло
Услышать ось земную, ось земную'.

О.Мандельштам, 08.02.1937

По сб : Мандельштам О. Стихи. - Пермь, 1990 -С. 255
70

Думаю, что это умение «услышать ось земную» связано и с
глубиной доверия человека к реальности своего Я, которое не
сводится к обозначению себя словом, заимствованным от дру-
гих людей. Похоже, что именно это переживание актуализиру-
ется у ребенка, когда он протестует против изменения его име-
ни: «я не Вова, я - Володя» (2,5 года - из дневника) или прибе-
гает к самостоятельной смене имени на другое собственное
прозвище или кличку. Я требует проявления более глубинного,
более индивидуального, чем в общеупотребительном слове.
Как стихи для поэта, так для большинства людей слова-имена
являются инструментом проявления Я. В этом смысле можно
сказать, что стихи - это имя собственное поэта. (Конечно, речь
идет не о графомании, а о настоящих стихах.)

Обоснование воздействия на другого человека и на себя
через слово-имя становится процессом движения из глубин Я
(от мироощущения) к поверхности сознания. Слово-имя ста-
новится психологическим инструментом проявления ответст-
венности человека за существование своего Я, оно позволяет
фокусировать, удерживать его в самовосприятии во всей про-
тиворечивой сложности. Обладать собственным именем - это
значит иметь смелость заявить о своем мнении, чувстве, о
своем присутствии среди Других своим языком, не бояться
быть изгнанным за свою непохожесть, переживать, ощущать
свою общность с миром и необходимость присутствия в нем в
том облике, который выступает в имени.

Мне хотелось бы, чтобы читатель почувствовал присутст-
вие в процессе обоснования воздействия на человека несколь-
ких взаимопроникающих друг в друга и в то же время относи-
тельно независимых характеристик активности человека,
связанных с его ориентацией в мире предметов и в мире пси-
хической реальности.

Да, можно обосновать воздействие на другого человека
через свойства предметного мира, через необходимость адап-
тационного отношения к ним. В индивидуальной истории
человека это будут освоенные им знания других о предметном
мире, а в истории общества это будет попытка устроить
жизнь в соответствии с данными науки. Читаю у Н.А.Бердяе-
ва: «...явились наконец с начала нынешнего столетия попытки
устроиться вне Бога и вне Христа, не имея инстинкта пчелы
или муравья - безошибочно и точно создающих улей и мура-
вейник, люди захотели создать нечто вроде человеческого
безошибочного муравейника. Они отвергли происшедшую от
Бога и откровением возвещенную человеку единственную
формулу спасения его: "Возлюби ближнего как самого себя" -

и заменили ее практическими выводами вроде: "Каждый за
себя, а Бог за всех" или научными аксиомами вроде "борьбы
за существование". Не имея инстинкта животных, по которо-
му те живут и устраивают жизнь свою безошибочно, люди
гордо вознадеялись на науку, забыв, что для такого дела, как
создать общество, наука все равно что в пеленках. Явились
мечтания. Будущая Вавилонская башня стала идеалом и, с
другой стороны, страхом всего человечества»'.

Рационализма, прагматизма науки оказывается недоста-
точно для построения обоснованного воздействия человека на
человека, для достижения главных целей взаимодействия.
Каких? Ради чего оказывает воздействие один человек на дру-
гого и сам на себя? Так появляется в этом размышлении не
только тень Великого Инквизитора, но и он сам, в облике
узнаваемом и пугающем.

Я опять воспользуюсь словами Н.А.Бердяева: «Где есть
опека над людьми, кажущаяся забота о их счастье и довольст-
ве, соединенная с презрением к людям, с неверием в их высшее
происхождение и высшее предназначение, - там жив дух Ве-
ликого Инквизитора. Где счастье предпочитается свободе, где
временное становится выше вечности, где человеколюбие
восстает против боголюбия, там - Великий Инквизитор. Где
утверждают, что истина не нужна для счастья людей, что
можно хорошо устроиться, не ведая смысла жизни, там - он.
Где соблазняется человечество тремя искушениями дьявола -
превращением камней в хлеб, внешним чудом и авторитетом,
царствами мира сего, там Великий Инквизитор. В разных,
часто противоположных образах скрывался этот дух Велико-
го Инквизитора, это образование в мире и воплощение в ис-
тории злого начала, коренного метафизического зла»².

Предельным, абсолютным предметом взаимодействия лю-
дей является воплощенное в конкретные формы метафизиче-
ское Добро и Зло. Какие бы конкретные свойства предмета
или группы свойств ни становились для человека содержани-
ем для обоснования воздействия на другого человека, он несет
в себе это изначальное метафизическое Добро и Зло, из его
существования вырастает мироощущение как переживание
наличия этих сил и своей возможности следовать за ними.

Через свое мироощущение (или отказ от него в пользу соз-
нательного мировоззрения) человек выделяет и присутствие в

' Цит. по кн.: О Великом Инквизиторе. Достоевский и последующие. -
М., 1991.-С.221.
гТамже.-С. 219.

его жизни Великого Инквизитора в лице социальных групп
или персоны, берущих на себя право заботиться о его жизни в
мире, полном метафизических противоречий. Великий Инкви-
зитор всегда оправдывает это свое право изначальной слабо-
стью человека - невозможностью выносить бремя противоре-
чий жизни, неспособностью свободно принимать решения.

У человека возникает огромный соблазн довериться Вели-
кому Инквизитору, предоставить ему возможность воздейст-
вовать на себя, стать тем простодушным и доверчивым мла-
денцем, которого за руку ведут в царство счастья, и сбывается,
гаким образом, сон о земном рае. Преодолевается при этом и
трагическая природа познания человеком Добра и Зла. Это
|становится просто не нужно, так как Великий Инквизитор
[знает путь к земному раю, он и только он (персона или группа
|людей) может ставить цель свободно, по собственному внут-
реннему решению, а остальным надо только подчиняться
|власти и слепо следовать ей. Если они этого не будут делать,
|то принуждение будет тоже оправдано тем, что его назначе-
ние-достижение рая земного для всего человечества.
| Так разворачивается диалектика противоборства между
|метафизическим Добром и Злом, между Великим Инквизито-
|ром и слабым человеком с его метаниями в поисках обосно-
вания воздействия на другого человека и на самого себя. Мне
|бы хотелось описанием вариантов обоснования показать, что
|они при всей внешней простоте представленности в феноме-
|нологической картине жизни содержат глубинные пережива-
ния присутствия в мире Добра и Зла в их метафизическом как
[^духовное проявление содержания человека.

Говоря иначе, хотелось бы вместе с читателем еще раз через
образ Великого Инквизитора пережить соответствующую для
каждого из нас возможность в той или иной форме стать (или
быть) им там и тогда, где и когда мы принуждаем и ограничи-
ваем мысли или чувства другого человека, лишаем его возмож-
ности действия или желания, оправдывая это нашим знанием о
его благе. При этом принимаем свои собственные переживания
о Добре и Зле за единственно правильные, когда считаем, что
иной человек не способен нести даже минимальную ответствен-
ность за собственное переживание противоборства Добра и Зла
в его душе и собственное же самоопределение, а ему обязатель-
но нужен другой, умеющий и знающий за него.

Своей Легендой о Великом Инквизиторе Ф.М.Достоев-
ский говорит о проблематичности возможности осчастливить
человечество, разделив его на ведущих и ведомых. Не менее
проблематично это и в индивидуальной судьбе человека, так

73

как одна из уникальных и существенных характеристик чело-
века состоит в том, говоря словами Н.А.Бердяева, что «стра-
дание и боль всегда обязательны для широкого сознания и
глубокого сердца», именно это делает его человеком, а не
клавишей инструмента, на которую нажимает кто-то.

Мне очень нравятся слова С.Л.Франка о возможности воз-
действия одного человека на другого, об обоснованности этого
воздействия, - оно позволяет говорить о духовности как об
особом качестве взаимодействия человека с человеком: «Одна-
ко истинное, окончательное ведение человеком есть ведение его
Богом, вернее Богочеловеком, который взывает к каждой чело-
веческой личности, созданной по образу и подобию Божию, для
того чтобы человек умел сам собой руководить. А это опять-
таки возможно лишь с помощью Богочеловека. Всякое иное
руководство человеком - при помощи авторитета, строгости,
воспитания, привития ему порядка и дисциплины - все это хо-
рошо, необходимо, полезно, но только при условии, что это
руководство основано на первичном ведении человека Богом,
выводит оттуда свою власть и компетентность»'.

В доступном мне языке психологической науки нет (не на-
хожу) возможности описать ту феноменологию, где проявляет-
ся духовность человека как характеристика его сущности, его
экзистенции, кроме как словами любовь и совесть. Узнаваемые
и всегда непонятные слова эти обозначают тот выход в транс-
цендентальное обоснование воздействия человека на человека,
которое потенциально доступно, но не всегда реально и бытий-
но, а может присутствовать для нашего сознания как тоска,
тоска по бытию, по иному миру, по себе самому наконец, это те
страдание и боль, которые связаны с прорывом к событию с
другими людьми. Это трудная работа, требующая отношения к
другому человеку и к себе как к уникальной человеческой сущ-
ности, работа, от которой можно и устать и пресытиться ею.

В.Франкл говорит о духовном пресыщении современных
людей, о необходимости напомнить им о их духовной сущно-
сти. Духовное пресыщение происходит отчасти потому, что
духовность в себе надо поддерживать прояснением для себя
уже своей сущности через обращение к своей совести и любви.
Совесть можно усыпить и вообще от нее отказаться; как мож-
но любовь заменить ее суррогатом, так и человек отдает свою
духовность предмету, вещи или другому человеку, переживая
это как пресыщение духовности, как отсутствие мужества
жить по совести и любви.

¹ Цит. по кн.: О Великом Инквизиторе. Достоевский и последующие. - С. 250.
74

Духовность оказалась весьма уязвимой характеристикой
человеческой экзистенции, недаром она так легко исчезает из
обоснования воздействия человека на человека и на самого
себя. Факты столь многочисленны и однообразны, что разго-
воры об отсутствии человеческого достоинства у большинст-
ва людей стали сегодня в нашей стране почти общим местом.

Думаю, что еще много представителей разных наук будут
обращаться к этим явлениям бездуховности людей, духовному
пресыщению. Для меня это выступает в конкретных фактах
нарушения или игнорирования меры воздействия человека на
свою собственную жизнь, жизнь других людей и природы, по
существу в игнорировании экзистенциальной сущностной
целостности природы собственной жизни, да и всех других
тоже. Это доведенная до своей противоположности способ-
ность человека возразить всему, что есть в нем социального,
телесного, психического. Теперь в фактах бездуховности и
духовного пресыщения она выглядит не как возражение, а как
полное отрицание в себе социального («мне все можно»), те-
лесного («а мне так хочется»), психического («могу подавить в
себе»), то есть место духовности в психологическом простран-
стве человека занимает жизненная энергия результативного
воздействия. Результат этот связан с переживанием энергети-
ческого потенциала как единственного (или почти единствен-
ного) проявления своей сущности. Наличием этого потенциа-
ла оправдывается любое воздействие, обосновывается любое
прямое или косвенное вмешательство в жизнь. Этика - одна
из общественных форм сохранения духовности - становится
ненужной. Нигилизм преобладает в понимании жизни'.

Бытовой нигилизм принимает самые разные формы, но
всех объединяет отрицание социального, телесного, психиче-
ского без создания качественно нового. Думаю, что эти кон-
кретные примеры из жизни детей и взрослых, моих современ-
ников, можно рассматривать как проявление разрушительно-
го нигилизма: безучастность взрослых, являющихся свидете-
лями насилия; открытый обман ребенком взрослого; воровст-
во, остающееся безнаказанным; семейная разобщенность -
отчуждение между членами семьи, взаимное недоверие; отсут-
ствие трудолюбия, стремления и восприимчивости к красоте...
Нигилизм многолик, энергетически силен, так как отрица-
ние дает видимость силы. Я бы хотела назвать его проявлением
метафизической природы Зла, ведь Зло обладает не меньшим
энергетическим потенциалом, чем метафизическое Добро. Че-

1 См. подробно: Новиков А.И. Нигилизм и нигилисты. - М., 1993.

75

ловеку же важно переживание своей силы, своей энергии как
возможности (одной из возможностей) самопроявления.

Вся практика работы с людьми показывает, что отрицание
человеком в себе и в других целостных сущностных характе-
ристик приводит к истощению Я-концепции и концепции
другого, возможности воздействия исчерпываются - остается
только убить друг друга и себя. Убить не только в смысле
довести до психологической смерти (это бывает уже давно
сделано), но и физически. Жестокость телесных наказаний в
семьях вовсе не дает оснований говорить о нашем человеке
как о гуманном. Распространенность неврозов и невротиче-
ских состояний не уменьшается год от года, а увеличивается'.

Духовность является экзистенциальной характеристикой че-
ловека, если он от нее отказывается, он попадает в никуда, в
ничто. Он лишается своей интегративности и становится похож
на кучу деталей, от которых давно потеряна инструкция. По
отдельности и все вместе эти детали не имеют тех качеств (и не
могут их иметь), которые у них были в целостном предмете.

Все человеческое в человеке обусловлено - это общее место
в современной психологии. Но, ориентируясь на опыт миро-
вой философии, можно сказать, что собственно человеческим
оно становится лишь тогда и постольку, когда и поскольку
оно поднимается над своей собственной обусловленностью,
преодолевая ее, то есть трансцендируя ее. Как духовное суще-
ство человек выходит за пределы своего телесного и душевно-
го, психического бытия.

«Мы все же хотим подчеркнуть тот факт, что человек как
духовное существо не только сталкивается с тем, что он про-
тивостоит миру (как внешнему, так и внутреннему), но и за-
нимает позицию по отношению к нему. Человек всегда может
как-то "относиться", как-то "вести себя" по отношению к миру.
В каждое мгновение своей жизни человек занимает позицию
по отношению как к природному и социальному окружению,
к внешней среде, так и к витальному психофизическому внут-
реннему миру, к внутренней среде»², - писал В.Франкл.

В этой возможности занимать позицию, осуществлять ин-
тегративное, присущее только этой позиции, отношение к
разным проявлениям своей жизни, и можно увидеть духовную
сущность человека. Она дает ему силы для того, чтобы возра-
жать самому себе, обстоятельствам жизни, даже биологиче-
ской природе. Она дает свободу быть другим.

' См., например: Школа и психическое здоровье. - Л., 1988.
^lфpa.нкп В. Человек в поисках смысла. - М., 1990.-С. 111.

76

Духовное в человеке требует своего сосредоточения, кон-
центрации в виде трансцендентальной позиции. Человек живет
чужой жизнью, если сам не занимает эту позицию. Так он отка-
зывается от проявления своей сущности. Ему необходима эта
трансцендентальная позиция, как актеру, играющему на сцене,
необходимы зрители, чтобы чувствовать свою нужность.

Когда я только начинала практическую работу с людьми в
качестве психолога, я была потрясена тем, насколько не соот-
ветствовала официальная атеистичность общественного соз-
нания тому, что происходило в сознании индивидуальном.

Люди мучительно искали опору для целостного восприятия
жизни, искали идеал, задавали вопросы о вере в него, требова-
ли ответа на свой вопрос о необходимости веры (веры как це-
лостного, трансцендируемого отношения ко всем проявлениям
своей жизни). Поразительно быстро от просьбы объяснить, что
происходит с ними самими или с их детьми, люди переходили к
проблемам неосуществимой (по их мнению) трансцендентно-
сти. Вместо, казалось бы, бытийно важных вопросов об их
жизненной успешности, содержанием профессиональной дея-
тельности становилось обсуждение вопросов совести, чести,
достоинства, любви, свободы, ответственности - того, что да-
вало людям пусть минимально (по мере моих возможностей)
пережить собственную трансцендентальную способность.

Вставал вопрос как о ее конкретизации, так и о сообщении в
интеграционном виде. Тогда я поняла, что сама психология как
наука в доступном мне содержании не может предложить чело-
веку средства для достижения трансцендентального пережива-
ния. Проблемы людей, обращавшихся ко мне, я попыталась
анализировать и обобщать, выделять в них какие-то типы и
виды, но в общем все они сводились к невозможности осущест-
вления своей любви к человеку ли, к себе ли, к жизни ли.

Вопрос, обращенный ко мне как специалисту, можно было
бы в общем виде сформулировать так: «Почему я не могу
любить жизнь?» Это был вопрос о необходимости трансцен-
дентальное™, собственной духовности человека как важней-
шего проявления его сущности. Так в своей непосредственной
практике я встретилась с тем, что В.Франкл назвал стыдливой
религиозностью человека. Такой ее сделал современный ин-
теллектуализм, основанный на традициях натурализма. По-
следний, как известно, исходит из представления о том, что
природа является универсальным принципом объяснения все-
го сущего, это исключает «сверхъестественное», он строит
внеисторическую концепцию человека, предполагая его есте-
ственную природу, естественную мораль, естественное право.

Только чувства мироощущения приносят современному
интеллектуалу переживания, которые он не умеет рационали-
зировать, а потому стыдится их и отвергает как проявление
собственной неполноценности. Эти чувства - религиозные
чувства современного человека - более-менее удачно подав-
ляются светским воспитанием, но они естественны для ребен-
ка, когда он переживает существование в себе жизни и смерти.
Образ Творца, Создателя как бы сам по себе проступает в
этих чувствах и в вопросах, которые ребенок обращает к себе
и к взрослым, о происхождении сущего. За этими вопросами
не только метафизическая потребность человека, но и по-
требность символическая. Абсолютное, беспредельное, суще-
ствующее в мире ребенок (да и взрослый человек) постигает в
символе, символ делает это беспредельное, абсолютное доста-
точно реальным, чтобы была возможна трансцендентальная
позиция, связанная с этим символом. Так ребенок мудростью
своих чувств догадывается о существовании высшего, незри-
мого присутствия высшего; так взрослый, тоскующий о своей
трансцендентальное™, разумом уже ищет символ, доступный
ему для осуществления его жизни.

Я долгое время боялась себе признаться, что люди, кото-
рые ко мне приходили за профессиональной помощью, оказа-
лись в вакууме экзистенциальное™, в пустоте, что они хотят
видеть в науке символ, который вернет им их интегрирован-
ность и трансцендентальность.

Но наука этого сделать не может, у нее другие цели и задачи.
Это сможет сделать идеология, ставящая своей целью создание и
сохранение символов трансцендентального; идеология, опираю-
щаяся на естественную символическую потребность человека.

Еще со времен З.Фрейда известно, что нравственность че-
ловека может им самим не осознаваться; человек не только
гораздо безнравственнее, чем он думает, но и гораздо более
нравственный. Большинство конфликтов, какими занимался
З.Фрейд и его ученики, были конфликтами человека, основан-
ными на противоречии его естественных (сексуальных) влече-
ний и социальных норм, норм нравственности.

Конфликты людей, с которыми приходится встречаться в
сегодняшней практике, другие - они буквально вопиют об
отсутствии трансцендентальной возможности, которая во
времена З.Фрейда была, я думаю, не так выражена. Конфлик-
ты моих современников не столько обращены к глубинам
психического, сколько к его вершинам', не столько к подсоз-

' О вершинной и глубинной психологии см. в работах Л.С.Выготского.

78

нательному и бессознательному, сколько к трансценденталь-
ному - абсолютному и беспредельному.

Я сверяла эти выводы со всеми доступными мне текстами
З.Фрейда, сопоставляла происхождение невротических реак-
ций у его пациентов и у тех людей, с кем приходилось рабо-
тать, - различие было существенным. Возможно, у современ-
ников З.Фрейда религиозное чувство было более естествен-
ным, чем у моих современников, а нравственные нормы пере-
живались более остро. У моих современников нравственность
часто подменяется групповой моралью, групповыми норма-
ми, то есть как бы отсутствует; нравственное чувство, связан-
ное с религиозным, подавляется, вытесняется. (О причинах
этого говорить пришлось бы очень долго или ничего, поэтому
я пока обращаюсь только к доступной мне феноменологии.)
Возникает пустота, где реальными, актуальными становятся
только организмические (организменные) свойства человека,
воплощенные в пресловутой колбасе, которой он измеряет
уровень своей жизни. Но человек не может не переживать
присутствие этой пустоты как сущностное; сердце напоминает
о другой жизни появлением экзистенциальных чувств.

Современный экзистенциальный анализ позволяет гово-
рить о том, что человек часто гораздо более религиозен, чем
он сам подозревает. Собственная вершинная психология тре-
бует от него усилий, чтобы к ней подняться. И тут нужна по-
мощь, которая может прийти со стороны реализации симво-
лической потребности в трансцендентальной позиции по от-
ношению к собственной жизни.

Мне очень нравится, как сказал В.Франкл: «Такая либо
вытесненная, либо осознанная, но стыдливая религиозность
не нуждается в обращении к каким-либо архетипам для объ-
яснения. Ведь общность содержания (представлений о Боге)
определяется не сходством определенных форм (мы имеем в
виду архетипы), а тождеством объекта (то есть Бога). Никому
в конце концов не придет в голову при виде нескольких похо-
жих фотографий утверждать, что это отпечатки с одного и
того же негатива: ведь и негативы схожи между собой или
даже одинаковы лишь постольку, поскольку на них снимался
один и тот же объект»'.

В обосновании воздействия одного человека на другого
трансцендентальность проявляется в ее превращенной форме
как невозможность произвольности изменения его духовных
свойств, таких, как вера, надежда, любовь, совесть. Они яв-

' Франкл В Человек в поисках смысла. - М., 1990.-С 129.
79

ляются воплощением духовной сущности человека, их появ-
ление (или отсутствие) связано с движением человека к вер-
шинам своего психического, с его самотрансцендированием.

Факты невозможности произвольности и разрушительного
влияния на человека постоянной рефлексии - желания постоянно
смотреть на себя со стороны - делают проблему обоснования
(обоснованности) воздействия не только проблемой управления,
манипулирования человека другим или собой, но и проблемой
трансляции, передачи средств и способов осуществления симво-
лической потребности для всех участников взаимодействия.

Речь может в этом случае пойти об очень конкретных сим-
волах, способных повлиять на самотрансцендирование чело-
века. В этих символах будет отражаться то содержание, кото-
рое воздействующий будет связывать с религиозными чувст-
вами человека; может случиться так, что таким символом
окажется что-то очень далекое от его трансцендентального
назначения - конкретная персона, предмет, действие, деньги,
которые будут давать человеку самовыражение, но не само-
трансценденцию. Различие между ними видится как различие
между актером, репетирующим перед пустым залом, и этим же
актером, играющим перед полным залом, различие, которое
связано со смыслом происходящего. В первом случае смысл
пределен и персонифицирован, во втором случае он абсолютен.

Поразительно то, что экзистенциальная пустота делает че-
ловека на долгое время нечувствительным к подмене чувств
самотрансцендирования, основанных на его свободе и ответ-
ственности перед Богом, чувством самовыражения, которое
основывается на приобретении новых форм для проявления
своей Я-концепции, содержание которой может остаться не-
изменным. Переживание своего движения в психической ре-
альности отождествляется на время с переживанием движения
трансцендентального. Не обладая символами для осуществле-
ния самотрансцендирования, человек начинает пользоваться
чужими и попадает во власть Великого Инквизитора.

Обоснование воздействия человеком на человека и на себя с
ориентацией на духовную сущность есть то человеколюбие, в
котором свобода и ответственность считаются неотъемлемыми
атрибутами жизни. Практическое отсутствие в переживаниях
людей, с которыми мне приходится работать, этих качеств че-
ловека, даже сознательный отказ от них заставляет задуматься
о том напряжении, которое вызывает даже простое упомина-
ние этих слов. Можно даже сказать сильнее - страх перед сво-
бодой и ответственностью как своей, так и другого человека,
наверно, можно было бы назвать и страхом экзистенциально-
го

сти. Причины этого страха неоднозначны и, думаю, связаны с
тем что жизнь всегда несет в себе риск не осуществиться, ко-
торый усиливается в переживаниях людей тогда, когда у них
нет (или отняты) ценностей, требующих реализации, когда у
них нет (или отняты) смыслов, требующих осуществления, а
содержанием переживания стали временные свойства жизни,
которые поддерживаются бытовым релятивизмом и субъек-
тивизмом'. Таким образом, человек теряет свою целостность,
которая может существовать только в поле напряжения, воз-
никающем, как пишет В.Франкл, между полюсами реальности
и идеалов, требующих материализации.

Человек действительно живет идеалами и ценностями, ко-
торые необходимы для его самотрансценденции; отношение к
своей и чужой свободе как к идеальной ценности ставит чело-
века перед необходимостью говорить не только «да», но и
«нет», и не кому-то, а самому себе, своим желаниям, своим
влечениям и, таким образом, осуществлять трансцендентный
акт, называемый обычно свободой воли. Свобода возвышает-
ся над необходимостью, она - проявление вершинной психо-
логии человека и основывается, в частности, на идеале этой
«вершинности».

Если этим идеалом будет собственное Я и безмерная лю-
бовь к нему, то свобода очень быстро превращается в свой
антипод - рабство. Человеколюбие потому и вызывает страх
у человека, привыкшего жить в ограниченных рамках своего
конкретного («правильного») идеала, что придает свободе
содержание, не равное власти самодурства, но значение той
дистанции, которая позволяет существованию не растворить-
ся в фактах бытия, а выйти за их пределы.

Свобода в переживаниях человека задает множественность
бытия при сохранении его целостности, это тот аромат и вкус
жизни, который никогда не будет доступен рабу, живущему
по правилам хозяина. Свобода открывает человеку дверь его
личностной позиции и его личному (Я) отношению ко всему
многообразию бытия, именно она прибавляется к естествен-
ной заданности жизни. Именно личностная позиция и сме-
лость ее иметь есть проявление духовного в человеке.

Именно эта позиция позволяет человеку формировать свой
характер, становиться собой, решать за себя - это решение за
себя и есть созидание себя.

' релятивизм - методологический принцип, состоящий в метафизической
абсолютизации относительности и условности содержания познания;

субъективизм - мировоззренческая позиция, игнорирующая объектив-
ный подход к действительности, отрицающая объективные законы природы.

о7

Страх перед этим решением (или возможным решением дру-
гого человека) связан с переживанием присутствия Великого
Инквизитора - лица, определяющего твою (или чью-то дру-
гую) жизнь, или с переживанием себя в его роли. Расставаться
с ней трудно, ибо появление личностной позиции требует
интеграционных идей, воплощающих собственную сущность.
Где их может взять современный человек, если он еще вчера
жил жизнью, где не было Бога, не было оснований искать
источник собственной свободы где-то, кроме самим челове-
ком познанной необходимости, то есть почитать себя за Бога.

Так хочется продолжить свое рассуждение словами Н.А.Бер-
дяева о том, что источник всякой свободы, сама «свобода есть
божественное во мне, есть знак моего божественного проис-
хождения и божественного предназначения и противополож-
на только природной необходимости. Подымающийся во мне
бунт против рабства, против необходимости, подымающееся
во мне личное начало, моя честь, мое достоинство и есть то,
что во мне от Бога: истинный образ и подобие Божье»'. Это
истина, обоснованная развитием мирового религиозного соз-
нания и развитием мировой метафизики.

Обретение свободы личностью предполагает существова-
ние ее в интегрированном виде, в виде Я, бесконечно откры-
том в своей интегрированности бытию бесконечному, бытию
мировому. О сложности этого переживания говорит хотя бы
тот факт, что свобода сразу же ассоциируется у людей со все-
дозволенностью и анархией - проявлениями метафизического
Зла, а не возможностью существования личностной позиции,
обращенной к трансцендированию, к добродетели.

Априори считается, что Зло обладает большей притягатель-
ной силой для человека, а остановить его можно только наси-
лием. Эта идея настолько часто представлена у моих современ-
ников, что приводит к самым разным вариантам обеднения
себя, упрощения своей жизни до нескольких переживаний, по-
давляющих на время(!) экзистенциальные тенденции человека.

Свобода как духовное в человеке проявляется в его отно-
шении к своим влечениям, к наследственности и среде.

Влечения («хотения») всегда имеют для человека содержа-
ние, отнесенное к нему самому, - «я хочу», они уже оформлены
и преобразованы его духовностью. Мне кажется верной мысль
о том, что влечения априорно подчинены сфере духовного. Как
нет свободы без влечений человека, так нет и влечений вне сво-
боды. Свобода проявляется в том, что человек может встать

I Цит. по кн.: О Великом Инквизиторе. Достоевский и последующие. - С. 240.
82

над своими влечениями, но для этого они должны быть как
основание самой свободы. Жизнь людей множество раз дока-
зывала, что человек может стать рабом своих же собственных
влечений, если он отвергает в себе свою духовную сущность.

По отношению к наследственности (к своим природным
свойствам) свобода человека проявляется в использовании им
своих собственных задатков. Современные исследования
близнецов показывают, насколько разной может быть жизнь
на основе тождественных задатков.

Даже влияние среды не определяет человека. Достаточно
вспомнить факты поведения людей разного типа в экстремаль-
ных условиях концентрационных лагерей. Влияние среды опре-
деляется тем, что человек делает из нее сам, как он к ней отно-
сится. Как уже неоднократно говорилось, человек сам может
обосновать воздействие на себя и другого, сам решает за себя. В
конечном счете он становится таким, каким решает быть.

Но в экзистенциальном анализе свобода человека не тож-
дественна его всемогуществу, человек не есть Бог. Мы уже
отмечали, что как только это начинает утверждаться, люди
уничтожают свою сущность. Быть свободным за свою собст-
венную сущность — это и определить степень свободы в по-
строении смыслов и реализации ценностей (идеалов).

Смыслы нельзя изобрести, их нельзя дать человеку, их на-
до каждый раз найти, воплощая в них свою сущность. Это
поразительный процесс, проследить который в себе может
далеко не каждый человек, так как он находится в чувствах.
Выражать их для всех и за всех умеют поэты и музыканты:

Образ твой, мучительный и зыбкий,
Я не мог в тумане осязать.
«Господи!» - сказал я по ошибке,
Сам того не думая сказать.

Божье имя, как большая птица,
Вылетело из моей груди.
Впереди густой туман клубится
И пустая клетка позади.

О.Мандельштам, 1912

Смыслы, их поиск - это отражение динамики духовного,
духовной сущности человека. Смысл ответственности рас-
крывается перед человеком в переживаниях по поводу того, за
что он отвечает и перед кем. Если анализировать эту ситуа-
цию как проявление экзистенциальности человека, то ответ-
ственность является первичным феноменом, который не сво-
дится ни к каким другим, иначе его называют совестью. Для

83

меня это слово - символ, который, как всякий символ, делает
непостижимое доступным и понятным. Оно не может иметь
конкретного содержания, оно только тогда начинает выпол-
нять свое назначение, когда совершается трансцендентальный
акт: тогда объект этого акта становится видимым человеку.

Воздействие трансцендентального акта, где переживается
ответственность перед совестью, трудно описать. Он имеет
огромное энергетическое значение для человека, это та встре-
ча с абсолютным, которому давно дано имя Бога. Встреча с
ним как с собеседником, как со сверхличностью в акте совести -
это уход от своего одиночества и пустоты стремлений в бес-
конечность содержания полного и гармоничного бытия.

Не могу еще раз не сослаться на Н.А.Бердяева: «Рабья
психология способна понять отношение к Богу лишь как под-
чинение, ей все мерещится порабощение, так как она внутрен-
не несвободна. Рабьи чувства демонизма сказываются в том,
что он так хорошо ощущает и понимает подчинение Богу и
так не понимает и не ощущает свободной любви к Богу... Эта
интимность свободной любви, свободного избрания самого
дорогого для себя, своего же - прямо противоположна всяко-
му рабству, рабскому подчинению и рабскому же восстанию
против того, что сделалось слишком далеким и слишком вы-
соким. В демоническом бунте нет сознания царственного про-
исхождения человека, есть духовное плебейство»'.

В обосновании воздействия человека на человека нельзя
сделать что-то такое, чтобы в ком-то заговорила совесть.

Думаю, что есть основания для такого утверждения, ибо
многочисленные случаи из практики показывают, что ника-
кое (осознаваемое другим человеком) воздействие не приво-
дит к мукам совести. Чувство вины появляется под воздействи-
ем другого, а вот совесть - нет. Самая главная разница вины и
совести видится в том, что вина возвращает человека к себе
прошлому, уже бывшему, а совесть - прорыв к своей сущности,
к себе вечному. Весьма проблематичной является для меня воз-
можность через обоснования воздействия одного человека на
другого пробудить совесть. Наверно, единственная ситуация, где
это не только возможно, но и обязательно - это при встрече с
Богочеловеком. В доступной мне психологической литературе
об этом написано крайне мало. Могу только зафиксировать,
как умею, для читателя эту мысль, к которой вели меня саму
годы, изменявшие представления о возможностях человека, о
его сущности, о цели и смысле существования.

I Цит. по кн.: О Великом Инквизиторе. Достоевский и последующие. - С 239

В человеке заложены безграничные источники твор-
чества, иначе бы он не стал человеком. Нужно их освобо-
дить и вскрыть. И сделать это, не заламывая рук с моль-
бою к справедливости, а ставя человека в подходящие
общественные и материальные условия.

А.Н.Толстой

- Мама - крана, сын - краненок, папа - кран, дедуш-
ка - кранище, бабушка - крана...

- Что ты там выдумываешь?

- Я не выдумываю, я примеряю.

(Из разговора ребенка и взрослого)

Наблюдая окружающих людей, мы невольно, а иногда и
специально, отмечаем в их поведении некоторые повторяю-
щиеся особенности. Иногда их сравнительно легко выявить, и
мы смело утверждаем: «Это на него очень похоже», или «Этот
никогда не подведет», или «В этом возрасте такое у всех бы-
вает - пройдет». Анализируя свою жизнь, тоже делаем обоб-
щения, отмечаем изменения в своем внутреннем мире: «Я ни-
когда так не сделаю», «Это мне не нужно», «Раньше я думал,
что...», «Когда я был моложе, то мне казалось...» Эти житей-
ские наблюдения основываются на проявлении в поведении
человека некоторых закономерностей, как бы правил, по ко-
торым строится его внутренний мир и, соответственно, воз-
можность понимать этот мир.

Что же отражается в законах, закономерностях внутренне-
го мира человека? Как возникают и чем определяются возрас-
тные и индивидуальные закономерности внутреннего мира
человека?

Чтобы разобраться в этом, проанализируем группу фак-
тов, в которых эти закономерности проявляются. Из произве-
дений Рабиндраната Тагора, например, мы можем познако-
миться с индийскими невестами в возрасте 12-13 лет'.

Подобное восприятие нашей пятиклассницы мы оценили
бы, пожалуй, только с юмором. Какая она невеста - она еще
совсем ребенок!

Во вьетнамской культуре язык построен по звуковысотно-
му принципу - звук разной высоты имеет и разное значение,
благодаря этому у большинства вьетнамцев формируется
звуковысотный слух - основа музыкального слуха. Этого

' Рабиндранат Тагор. Состязание, Кабуливала и др. // Библиотека
всемирной литературы. - М., 1973.

86

явления как массового нет в нашей культуре, так как наш
язык построен по другому - семантическому - признаку, по-
этому при обучении музыке и стоит специальная педагогиче-
ская задача - развивать у учащихся звуковысотный слух.

Плавающие младенцы сегодня никого не удивляют, но еще
буквально два десятилетия тому назад они воспринимались
как диковинка.

Слепоглухонемые дети, к которым близкие относились как
к инвалидам, становились действительно такими. Замечатель-
ный советский психолог А.И.Мещеряков в своей работе
«Слепоглухонемые дети» описывает ребенка, у которого от
постоянного физического контакта с матерью не была разви-
та даже элементарная терморегуляция, он был как бы живым
придатком матери. Весь долгий опыт работы А.И.Мещерякова
и его продолжателей показывает, что слепоглухонемой человек
при соответствующих условиях обучения и воспитания вполне
может стать трудоспособным и интеллектуально развитым.

Почти хрестоматийный факт: знаменитый «Мужичок с но-
готок» Н.А.Некрасова и наш современник, которого мы во-
дим, часто за ручку, в детский сад.

Вспомните, сколько раз несоблюдение людьми некоторых
представлений о закономерностях поведения ставило нас если
не в тупик, то по крайней мере в позу критика: «Взрослый,
солидный человек, а ведет себя как мальчишка», «Не по воз-
расту умен и серьезен», «Увлекается, как ребенок», «Одевается,
как девушка», «Шутит запросто со всеми, словно не началь-
ник» и так далее, и так далее.

Это малая толика фактов, которые заставляют задуматься
над происхождением закономерностей внутреннего мира че-
ловека. Задумаемся хотя бы, где же действительно эти зако-
номерности, объективно существенные как механизмы функ-
ционирования целостного внутреннего мира человека, а где
наше обыденное, житейское представление об этих законо-
мерностях, в которых так легко подменить существенное -
сходным, закономерное - случайным.

Психика, внутренний мир человека - это проявление нашей
возможности предвидеть, планировать свои действия еще до их
реального осуществления; это возможность предвидеть послед-
ствия своих действий для других людей и для самого себя.

Что обеспечивает человеку эту возможность прогноза,
предвидения в ситуации действия? Можно сразу отметить -
знания. Да, знания, и не только его собственные, но и усвоен-
ные им во взаимодействии с другими людьми, с предметами,
созданными этими людьми. Как передается знание от одного

87

человека к другому, от одного поколения к другому? Важней-
шей формой фиксации и передачи человеческих знаний явля-
ются знаки. Откроем «Философскую энциклопедию», в статье
на слово «знак» читаем, что «знак - материальный, чувственно
воспринимаемый предмет (явление, событие, действие), высту-
пающий в познании и общении людей в качестве представителя
некоторого предмета или предметов, свойства или отношения
предметов, используемый для приобретения, хранения, преоб-
разования и передачи сообщений (информации, знаний) или
компонентов сообщений какого-либо рода».

Знаки - ежедневное средство общения людей, живущих в
одно время и разделенных тысячелетиями. Знаки бывают са-
мые разные, большая группа знаков - языковые. Так же, как и
другими знаками, ими ребенок пользуется с самого рождения.
Сначала слово для ребенка соотносится как бы непосредст-
венно со свойством предмета или действия. В психологиче-
ской литературе описано множество фактов называния ребен-
ком совершенно разных предметов одним и тем же словом.
Так, малыш в возрасте чуть больше года все острое и колючее
называл «го-га» - иголка, ножницы, нож, кнопка, зонтик
(спицы колючие), занозу в пальчике, а словом «ма» - все, что
пропало, исчезло, сломалось, спряталось, утонуло, улетело,
было унесено. Таких словечек множество. Постепенно, как и у
всех детей, усваивающих язык, слово - как знак - соотносится
с определенными свойствами предметов: «Что это такое?»,
«Как это называется?» - те детские вопросы, в которых как
бы просвечивает назначение словесного знака: служить сред-
ством обозначения предмета. Но это не единственное назна-
чение слова.

Любое слово как знак обобщает, выделяет существенные и
несущественные, случайные свойства предметов. Как правило,
в толковых словарях любого языка даны основные назначе-
ния слов и другие варианты их употребления, в том числе и
переносные значения. Ребенок, овладевающий языком, зна-
комится и с этой особенностью слов в общении с другими
людьми. Малышу около четырех лет, играет со старшими
детьми в разведчиков, по ходу игры ему говорят: «Иди прине-
си донесение». Ребенок в растерянности: «Как я его принесу, у
меня же кармана нет».

Ехал по железной дороге и хорошо усвоил, что проводник -
это женщина, которая приносит чай и белье. Во время сле-
дующей поездки проводником был мужчина. Малыш недо-
умевает: «Мама, кто же такой проводник?.. Почему дядя чай
разносит?»

88

Обобщающая функция слова-знака, которое мы употреб-
ляем в своей бытовой, разговорной речи, часто приводит к
ошибкам. Эти ошибки связаны с тем, что человек, употреб-
ляющий слово, не всегда отдает себе полный отчет о всех су-
щественных признаках предметов, которые входят в содержа-
ние этого слова. Поэтому, например, вызывают трудность
задачи «на сообразительность», где надо контролировать
содержание каждого слова. Попробуйте решить: «Как это
возможно?»

- На перроне особа в черном встречает молодого человека
и говорит ему: «Вчера вечером Ваша мать умерла». Молодой
человек - сын особы в черном.

- У двух зрячих один брат слепой, но у этого слепого нет
зрячих братьев.

- Она мне соседка, а я ей - нет.

- Он мой дед, но я ему не внук.

- У тебя дочь, но ты мне не мать.

- У меня есть сестра, а у моей сестры сестры нет.
Решение этих задач сразу становится «очень простым», ее-,
ли вы догадались, что особой в черном может быть и мужчи-
на и женщина, что зрячие - это мужчины и женщины, а у со-
седки может быть не только соседка, но и сосед и так далее.
Другими словами, когда вы выделили полное содержание
слов. Для понимания людьми друг друга в зависимости от
ситуации бытового общения часто достаточно нескольких
характеристик предметов, обобщенных в слове, поэтому все
содержание слова остается до определенного времени как бы
«закрытым» для человека. Нужны особые действия, чтобы мы
поняли, что же стоит за тем или иным словом. Это отражается
и тогда, когда мы призываем собеседника называть вещи
своими именами, то есть договариваться до однозначного
понимания предмета разговора.

Итак, слово не только называет, но и обобщает. Это дает
возможность через слово, с помощью слова передать другому
человеку знания, необходимые для совместного действия с
другими людьми, научить его с помощью слова. С развитием
этой человеческой способности связана величайшая револю-
ция в интеллектуальной и культурной истории человечества.

Общественно-историческое значение слова - это опыт ис-
тории человечества, сконцентрированный, обобщенный, дос-
тупный каждому человеку, владеющему языком, это как бы
связь поколений людей, осуществленная с помощью слова.

Слова позволяют нам использовать в нашей собственной
индивидуальной деятельности не только наш личный опыт,

89

но и опыт всего человечества. Когда мы используем, напри-
мер, в своей жизни знания о законах преломления света, то
это не значит, что мы сами их открыли. Мы применяем зна-
ния, переданные нам другими людьми. Опыт людей, закреп-
ленный и переданный нам с помощью языка, дает знания о
расстоянии до Луны, о свойствах электричества, о строении
клетки и множестве других вещей и явлений.

Слово становится средством познания мира (заметим, что
не единственным, а одним из средств). Выдающийся отечест-
венный психолог Л.С.Выготский писал в своей замечатель-
ной книге «Мышление и речь»: «Слово, лишенное значения,
не есть слово, оно звук пустой. Следовательно, значение есть
необходимый, конституирующий признак самого слова. Оно
есть само слово, рассматриваемое с внутренней стороны. Та-
ким образом, мы как будто вправе рассматривать его с доста-
точным основанием как феномен речи. Но значение слова с
психологической стороны, как мы неоднократно убеждались
на протяжении всего исследования, есть не что иное, как
обобщение, или понятие. Обобщение и значение слова суть
синонимы. Всякое же обобщение, всякое образование понятия
есть самый специфический, самый подлинный, самый несо-
мненный акт мысли. Следовательно, мы вправе рассматри-
вать слова как феномен мышления»'.

Значение слова развивается в ходе общения ребенка с дру-
гими людьми, оно постепенно становится средством индиви-
дуального мышления, одним из средств его внутренней пси-
хической жизни.

В работе Л.С.Выготского впервые было показано, что
«мысль и слово не связаны между собой изначальной связью.
Эта связь возникает, изменяется и разрастается в ходе самого
развития мысли и слова»². Подробно об этом чуть позже.

Особенности развития речи, овладение ее внешней, звуча-
щей стороной и тем, что составляет содержание, проявляются в
развитии содержательной стороны речи от предложения к сло-
ву, тогда как звучащая сторона речи развивается от слова к
предложению. Первые слова ребенка - это обозначение слож-
ных ситуаций, возможных действий, отношений. Упал, протя-
гивает ушибленную руку, говорит одно слово «Ай!», но за этим
словом огромное содержание: просьба пожалеть, рассказ о
боли, надежда на сочувствие. В возрасте около трех лет - вос-
торг и радость встречи с матерью, человек не находит слов: «Ты

' Выготский Л.С. Собр. соч.-Т. 2.-С. 297.
² Там же. - С. 295.

90

моя семиножечка, девяносто пять!» Содержание радости не
вмещается в знакомые слова и формы выражения чувств, в но-
вом слове больше возможности для выражения отношения.

Развитие содержания речи - это и развитие ее вырази-
тельных возможностей, тех особенностей слов, которые по-
зволяют передавать вместе с объективным содержанием и
свое отношение.

Долгое время слово для ребенка остается как бы свойством
предмета. Разбилась любимая чашка малыша, он с недоуме-
нием спрашивает: «Как же она теперь называется?» Понял,
что книги пишут писатели и поэты. Видит, что бабушка пи-
шет, спрашивает: «Ты теперь тоже писатель?»

Выразительные возможности речи у ребенка сначала свя-
заны только с использованием интонации, потом появляются
другие средства: перестановка слов для усиления их значения -
инверсии, повторы: «Пришла, пришла, моя мама пришла!»
«Ты совсем, совсем, совсем пришла?» Уже в трехлетнем воз-
расте ребенок может использовать множество выразительных
средств. Двухлетний больше пользуется интонацией, но уже в
этом возрасте намечается ориентировка на выделение звуча-
щей и смысловой стороны слова. Со смехом объявляет, на-
пример, что мама и сын называются одним именем, сам смеет-
ся над своим переименованием и приглашает других.

С годами, по мере усвоения речи, растет дифференциация
плана содержания речи и ее звучащей стороны. Она связана
прежде всего со становлением механизма обобщения, кото-
рый в развитом виде приводит к тому, что слово превращает-
ся в понятие. Слово, понятие - это форма мышления, в кото-
рой мы выделяем закономерные свойства вещей и явлений.

Но прежде чем слово становится понятием, оно проходит
длительный и сложный путь развития как в индивидуальной
жизни человека, так и в истории культуры.

Словесное значение, которым мы пользуемся в своем
мышлении о мире, выступает в форме житейских и научных
понятий. Л.С.Выготский, исследуя особенности этих понятий,
пришел к интересному выводу о том, что научные понятия
проходят особый путь развития в сравнении с житейскими.
Если житейские понятии - это значение слов бытового языка,
которым мы пользуемся в ежедневном общении, то научные
понятия - это те, которые ребенок осваивает при системати-
ческом обучении основам наук (например, понятие числа,
подлежащего, литературного образа и так далее).

Житейские понятия в своем развитии проходят несколько
этапов. Развитие понятия - это отношение понятия к действи-

тельности, к тем свойствам вещей и явлений, которые отра-
жаются, содержатся в слове. Мы остановимся подробнее на
этапах развития понятий, которые выделены в работе
Л.С.Выготского, чтобы показать, как меняется картина мира
по мере усвоения понятий. Причем образование понятий или
приобретение словом значения является результатом сложной
деятельности ребенка, в которой участвуют все психические
процессы: ощущение, восприятие, память, мышление, вооб-
ражение, чувства и воля.

«Центральным для этого процесса, - писал Л.С.Выгот-
ский, - является функциональное употребление знака или
слова в качестве средства, с помощью которого подросток
подчиняет своей власти собственные психические операции, с
помощью которого он овладевает течением собственных пси-
хических процессов и направляет их деятельность на разре-
шение стоящей перед ним задачи»'.

Развитие понятий определяется не биологическими факто-
рами, а теми социальными задачами, которые ставятся перед
ребенком по мере возрастания его участия в профессиональ-
ной и общественной жизни.

Первый этап в образовании понятий можно описать как
образование неформального неупорядоченного множества,
своего рода кучи предметов, связанных только во впечатле-
нии ребенка. Звукового оформления понятия еще может и не
быть - его заменяет жест, движения, мимика. Например, ма-
лыш восьми месяцев усвоил, что голубой заяц стоит всегда на
полке справа. На вопрос: «Где голубой заяц?» - весело пово-
рачивал голову и протягивал ручки к игрушке. Зайца пере-
ставили на другую полку - он стоял среди игрушек, игрушки
хорошо были видны малышу. Когда его попросили найти
голубого зайца, он полез к тому месту, где заяц стоял раньше.
То есть пространственное расположение игрушки, а не ее объ-
ективные свойства определяли понимание слов.

Второй этап в образовании понятий - это образование
комплексов, то есть таких объединений предметов, которые
связаны не только на основе личного опыта ребенка, но и на
основе объективных признаков. Вместо весьма условной,
субъективной связности ребенок объединяет предметы на
основе объективных связей. Другое дело, что связи могут
быть самые разные - случайные, поверхностные связи сходст-
ва и существенные, закономерные, которые отражают реаль-
ное, физическое сходство. В комплексе связи предметов очень

I Выготский Л. С. Собр. соч.-Т. 2.-С. 132.
92

разнообразны, как разнообразно и реальное сходство предме-
тов. Например, ребенок считает «синим» все оттенки синего
цвета, а «злым волком» любой неожиданный шорох, звук,
движение: «Злой волк пробежал?»

В жизни взрослого человека понятия-комплексы встреча-
ются тоже. Что стоит за словами-понятиями «честь, совесть,
долг, ответственность»? Умеют ли взрослые называть вещи
своими именами? Это не праздный вопрос - за ним стоит спо-
собность каждого из нас выделять существенные, объектив-
ные закономерности мира, в котором мы живем.

Формирование понятий-комплексов приводит к появле-
нию таких обобщений, которые внешне напоминают понятия,
но по своему строению понятиями не являются. Это - псевдо-
понятия. Появление их связано с тем, что речь окружающих
людей обладает постоянными значениями. Эти постоянные
значения определяют путь, по которому развиваются и обоб-
щения ребенка. Ребенок усваивает от взрослых значения слов,
но ему самому надо определять, какие свойства конкретных
предметов входят в это значение. Каким способом он находит
эти предметы, каким способом определяет общие свойства -
это остается скрытым для взрослого, хотя результат употреб-
ления слова совпадает с действием взрослого. Таким образом,
псевдопонятие содержит в себе противоречие: по форме оно
похоже на форму понятия, а по происхождению может и не
совпадать. Благодаря этому противоречию и его последующему
разрешению псевдопонятие приводит к появлению понятий.

«Ребенок мыслит в качестве значения слова то же, что и
взрослый (те же предметы), - писал Л.С.Выготский, - благо-
даря чему возможно понимание между ними, но мыслит то же
самое содержание иначе, иным способом, с помощью иных
интеллектуальных операций».

Слова-понятия могут совпадать в том смысле, что указы-
вают, называют один и тот же предмет, но делают это раз-
личными способами. Например, одного и того же человека
мы можем называть совершенно различными словами. Объ-
ективно это один и тот же человек, но он может быть назван
«шофером», «отцом», «пассажиром» и так далее. Слова-
понятия, которыми пользуется ребенок, могут совпадать в
своей отнесенности к предмету со словами взрослого, но не
совпадать в значении слов.

Третий, заключительный этап в развитии понятий - это есть
собственно понятия, истинные понятия. Понятия в их развитом
виде позволяют выделить, изолировать отдельные свойства
предметов и рассматривать их вне связи с конкретными свойст-

93

вами всей вещи или явления. Например, выделить в снеге толь-
ко его цвет или происхождение, в прямоугольнике - его форму,
характер углов и тому подобное. Одновременно с выделением
основных признаков происходит объединение их - анализ не-
отделим от синтеза. Собственно понятия определяют возмож-
ность для человека обосновать использование того или иного
содержания слова, то есть как бы восстановить ход построения
содержания слова. Одновременно это и обращение к своим соб-
ственным преобразованиям - операциям анализа, синтеза, срав-
нения, обобщения, абстракции, конкретизации, то есть к тем
действиям, которые помогли выделить в предметах закономер-
ное и случайное. Это свойство подлинных понятий открывает
человеку возможность самонаблюдений, то есть обращения к
своему внутреннему миру, к тому, что составляет содержание
его действий, - что я делаю? почему я так делаю? как я делаю?

Житейские и научные понятия, по мнению Л.С.Выготского,
существенно различаются тем, что формируются принципи-
ально по-разному. Научное понятие сразу, по мере его освое-
ния, предполагает выделение тех действий, которые позволя-
ют выделить в предметах их существенные признаки. Усваи-
вая, например, что такое существительное, учащиеся сразу
овладевают действием по выделению его признаков: обозна-
чают предмет, отвечают на вопрос кто или что. Это свойство
научных понятий существенно отличает их от житейских по-
нятий, которые ребенок усваивает в ходе практического об-
щения со взрослыми.

Возможность выделить свои действия, обосновать те свой-
ства предметов, которые входят в содержание научных поня-
тий, по мере усвоения их переносятся на житейские понятия.
Человек, употребляя их, уже может воспользоваться не только
случайными свойствами предметов, но и закономерностями,
которые он смог выделить сам. Подростки, например, уже
ориентируются на существенные признаки таких понятий, как
добрый, отзывчивый, умный и так далее. Обучение, освоение
научных понятий перестраивает и житейские понятия.

Мы остановились только на некоторых особенностях сло-
ва как знака. Анализ их позволяет выявить происхождение
закономерностей психического развития, тех, которые мы в
быту связываем, например, с ростом понимания. Маленький
не понимает, а взрослый понимает. Не понимает - то есть не
умеет дать себе отчет о своих действиях, о тех свойствах
предметов, с которыми он имеет дело. Понимает - отдает себе
отчет. Одним из условий появления понимания является овла-
дение понятиями, словами языка.

94

Речь человека - это общение с другими людьми с помощью
языка. Закономерность психического развития проявляется в
том что первоначально развернутая, громкая речь постепен-
но переходит во внутренний план, становится неслышной,
свернутой, существующей только «в уме». Наверняка многим
из вас приходилось наблюдать, как дети-школьники, играя
наедине с игрушками, разговаривают с ними вслух, не просто
комментируют каждое свое действие, а планируют их:

«Сейчас мы пальтишко наденем и гулять пойдем, на улице
хорошая погода» и тому подобное. Такая речь - речь для себя,
как бы разговор с самим собой. Она является переходным
этапом от громкой, направленной на другого человека, речи к
речи внутренней, к речи «для себя», которая входит в содер-
жание мира человека.

Кроме словесных знаков в любой культуре существует
множество неязыковых знаков, среди них - знаки-копии, зна-
ки-признаки, знаки-указатели, знаки-сигналы и другие. К
знакам-копиям относятся такие способы воспроизведения
предметов и явлений, которые сходны с обозначаемым. К их
числу относятся, например, фотографии, отпечатки пальцев,
первые формы письменности, когда люди в виде простейших
рисунков изображали предметы и явления. Как и словесные
знаки, знаки-копии имеют свое значение, которое надо нау-
читься «читать». Умение это приобретается только в совмест-
ной деятельности с другими людьми, где используется значе-
ние знака-копии. Это общее требование относится и к знакам-
признакам, знакам-симптомам. Такие знаки, без включения
их в совместную деятельность с другими людьми, могут про-
сто не выступать в их подлинном значении. Например, если
вы не знаете, что означают роящиеся теплым вечером мошки,
то вряд ли воспримете их как знак изменения погоды. Отли-
чительное свойство этих знаков в том, что они ориентируют
человека на причину их появления. Шум в моторе машины -
знак неисправности; вялость, капризность ребенка - знак под-
ступающего недомогания.

Знаки-сигналы выступают как извещение о цели или об
известных обстоятельствах действия. У человека, получив-
шего такой знак, определяется программа действия, он мо-
жет легко предвидеть особенности своих действий в данной
ситуации. Школьный звонок, гудок автомобиля, аплодис-
менты на концерте...

Овладение любыми знаками - это устанавливание особых
отношений с окружающим миром, которые позволяют не
только ориентироваться в нем, но и передать свое отношение.

95

Природа знаков человеческой культуры такова, что они об-
ладают свойством метафоричности, многозначности. В этом
состоит одно из важнейших условий развития способности
человека вкладывать в объективное содержание знака и свое
отношение. Так, если рассматривать рисование как один из
видов деятельности, где происходит усвоение знаков культу-
ры, то его развитие идет по все более точному, верному ото-
бражению действительности, ко все более явно выраженному
в рисунке отношению к ней. «Рисование, - по мнению В.С.Му-
хиной, - не только выражает определенные результаты пси-
хического развития ребенка, но и само обеспечивает это раз-
витие, ведет к обогащению и перестройке психических
свойств и способностей»'. Эта перестройка, в частности, свя-
зана с тем, что в ходе изобразительной деятельности ребенок
усваивает графические знаки как знаки культуры. Данное
обстоятельство оказывает существенное влияние на его вос-
приятие, мышление, память, воображение. В рисовании ребе-
нок овладевает специфическими знаками: индивидуальными
условными знаками, которые могут не иметь ничего общего с
обозначаемым предметом; знаками-схемами, несущими обоб-
щенные черты обозначаемого предмета, а также иконически-
ми знаками — изображениями значимых зрительных призна-
ков предметов и явлений, которые приближаются к его объек-
тивным свойствам.

Когда ребенок учится рисовать, он открывает для себя еще
один способ познания мира. При этом графическое изображе-
ние предмета устанавливает связь слова и изображения, как
бы изменяет, преобразует содержание слова; слово как знак
обогащается содержанием.

Малышу три года, он рассказывает и рисует на бумаге
происходящие в рассказе события:

«Тут пол-окошка, тут целое... Тут выглянуло что-то.
И здесь, и здесь, с той стороны улицы был.... чей-то нос вид-
нелся. Там, оказывается, жила... Там, оказывается, жил маль-
чик. У него дыбом волосы, и нос, и рот. И они начали дру-
жить с лисой. Он сделал кран с подцеплялкой. Он даже может
дом подцепить, он игрушечный, но все равно может дом под-
цепить. Он подцепил ихний дом крючком и потащил... к речке
потащил. А тут облачко ходит, а тут кто-то веселый крану
подмигнул, и веселый вышел из речки. Кто-то веселый, улы-
бающийся. Кто-то улыбающийся вышел, с ногами. И так он

I Мухина B.C. Изобразительная деятельность ребенка как форма ус-
воения социального опыта. - М., 1981.-С. 57.

96

подмигнул им: "Привет! Кто вы?" - "Мы краны!" - "Мы можем
к вам зайти в дом?" - "Не заходите, вы из речки вышли..."».

Долгое время в детских рисунках изображаемое только в
малой степени соответствует тому содержанию, которое оп-
ределяется словами. В детском рисунке присутствует весь дос-
тупный ребенку опыт, который он получил в процессе дейст-
вия с предметами, при зрительном восприятии, в самой гра-
фической изобразительной деятельности, при обучении со
стороны взрослых.

Первоначально графические изображения ребенка выпол-
няют множество функций, но постепенно приобретают харак-
тер знака - заместителя предмета, они получают наименова-
ние, приобретают значение. Отличие рисунка как знака от
слова-знака, по мнению В.С.Мухиной, состоит в том, что
функции сообщения и обозначения, совпадающие в речи, в
рисунке расходятся. Рисунок отображает предмет или ситуа-
цию и сообщает отношение к ней.

Таким образом, рисунки детей, развитие изобразительной
деятельности, так же как и освоение речи, характеризуют ов-
ладение знаковыми средствами культуры - знаки определяют
отношение к окружающему миру, к людям, к себе. Знаки, их
специфическая природа порождают закономерности психиче-
ского развития. Например, при освоении графических знаков
ребенок проходит путь от каракулей до образа.

Есть смысл рассмотреть некоторые особенности освоения
мимических движений, которые тоже представляют собой
одну из знаковых систем. Остановимся подробнее на некото-
рых фактах.

Ребенку около двух лет, заметил нахмуренные брови де-
душки, подошел, потрогал: «Зачем деду на лбу полоски?»

В два с половиной года малыш стоит перед зеркалом и
пробует изменить выражение лица, сначала ничего не получа-
ется, потом получилась улыбка, обрадованный, подбегает к
матери: «Смотри, как я улыбаюсь».

Скоро три года. Заметил, что бабушка задумалась, подхо-
дит, ласкается: «Бабушка, не делай так» (показывает жестом,
что уголки рта опущены).

Три с половиной года. Собирается к фотографу: «Я сделаю
два раза лицо веселое, два раза - серьезное». Перед фотокаме-
рой вел себя, как обещал: два кадра сняли совсем неулыбчи-
вого человека, зато на двух других - улыбается от души.

Я считаю, что в этих фактах отражается общая закономер-
ность освоения знаков: через выделение специфики знаков в
общении с другими людьми к овладению этой спецификой как

Г, С. Абрамова

возможность передать объективное значение и свое отноше-
ние. Можно сказать, что знак приобретает свое значение в
индивидуальной активности человека, которая направлена на
освоение и использование данного знака.

Мы остановились на неких общих механизмах появления
закономерностей в нашем внутреннем мире. Они определяют-
ся знаковой природой культуры, освоением ее. Возрастные, то
есть типичные для определенного уровня развития человека,
особенности внутреннего мира будут связаны с уровнем ос-
воения знаковой природы окружающего мира.

Уровень освоения знаков проявляется в том, какие воз-
можности знаков человек может использовать в своей дея-
тельности. Например, когда мы знакомимся с музыкой, то
вхождение ребенка в мир музыкальных звуков - это и есть
овладение новой звуковой системой. Что он увидит в ней?
Сходство звуков музыки со звуками знакомых предметов,
соответствие ритма - ритму движений или же сложный мир
человеческих чувств, страстей, тайн души, которые не выра-
зить словами? «Видение» в музыке будет определяться тем,
как окружающие раскроют специфику, своеобразие музы-
кальных звуков как знаков человеческой культуры. Если че-
ловеку останется недоступно все их содержание, он будет глу-
хим ко многим сторонам жизни музыки.

Освоение любой системы знаков, мира значений, который
раскрывается в них, - это открытие еще одной грани челове-
ческой культуры. Когда мы говорим: «Оказать знаки внима-
ния», это значит, что человек поймет отношение, которое
заключено в таких знаках, выделит их значение. А если нет?
Тогда знак внимания обернется непониманием, вызовет кон-
фликт. Конфликт неизбежно возникает и тогда, когда люди
говорят на разных языках, живут в разных знаковых систе-
мах. Помните в песне:

Я говорю: «Луна, - говорю, -
и звездочки словно крошки».
Она говорит: «Лампа горит
и вьются над ней мошки».
Я говорю: «Песню спою,
песню мою слушай».
Она говорит: «Я их не люблю,
от песен болят уши».

Конфликт неизбежен. Это тоже закономерность нашего
внутреннего мира. Чтобы взаимодействовать с другим чело-
веком, мы должны найти общие цели, общие средства для их

98

достижения, должны взаимно понимать друг друга. Взаимно,
в частности, означает, что содержание знаков, которыми мы
пользуемся, должно совпадать.

- Мама,посмотри,какая красивая бабочка!

- Некогда, доченька, пойдем быстрее.

Ребенок сосредоточенно разбирает мамину сумку. Шлепок
и окрик: «Марш в угол, негодник!»

Можно привести множество таких грустных, разноязыких
ситуаций. Обидно за взрослых: они-то ведь могут понять, что
ребенок еще только осваивает язык. Значение многих слов-
знаков, жестов, звуков, изображений, предметов ему еще не
доступно. Научится ли он пользоваться ими, приобщится ли
ко всему многообразию знаков человеческой культуры - это
определится общением со взрослыми, содержанием такого
общения. Именно оно создает, порождает, определяет зако-
номерности психического развития; то общение, в котором
учатся жить в знаковой культуре.

Общение, совместная деятельность с другими придают ка-
ждому предмету культуры, каждому знаку особое свойство -
быть значимым, то есть нести в себе определенное содержа-
ние, отношение, оценку, возможность или невозможность
взаимодействовать. Значимость любого знака определяется
тем, какие состояния и отношения он порождает при взаимо-
действии с собой. Хлеб - ему нет равных по своей значимости.
Как вы обращаетесь с ним, какое отношение он у вас вызыва-
ет, какое отношение вы покажете ребенку, как научите обра-
щаться с ним - это и есть обращение к значимости хлеба как
предмета культуры. Книги, слово, улыбка, походка, черты
характера - все многообразие человеческого мира имеет зна-
чимость. Она может меняться со временем: в прошлом сезоне
была мода (было значимо) на яркую косметику, в этом сезоне
в моде естественные краски. В подростковом возрасте, напри-
мер, важно (значимо) было выглядеть как все, в юношеском -
быть самим собой, неповторимой индивидуальностью. Значи-
мость одного и того же предмета, одного и того же явления,
качества человека меняется в зависимости от ситуации. Рядом с
быстрой чистой речкой значимость воды гораздо ниже, чем в
пустыне. Дорога бывает ложка к обеду, а после - увы...

На охоте или рыбалке среди друзей ценятся иные качества,
чем на работе. Малыш не обращает внимания на такую же-
ланную вчера игрушку, когда приходит друг. Значимость
изменилась, произошла переоценка ценностей.

Наряду с изменчивой, преходящей значимостью вещей оста-
ются непреходящими, постоянными в своей ценности гуманисти-

99

ческие качества человека: порядочность, доброта, честность,
мужество, верность долгу, ответственность, чувство прекрасно-
го, стремление к истине и множество других, которые в конеч-
ном счете определяют значимость всего, что создал человек.

Как открывается ребенку значимость окружающего его
мира? Во многом это зависит и определяется тем, какие по-
требности воспитываются у него. Потребность - это состоя-
ние нужды, состояние зависимости от какого-то предмета,
явления, от отношения с другими людьми, от биографических,
физиологических особенностей организма.

Потребности создаются людьми вместе с предметами куль-
туры. В этом смысле каждый знак как культурно-истори-
ческое образование несет в себе определенную потребность.
Самый обыкновенный бытовой предмет - чашка, полотенце,
расческа, книга, телевизор, одежда и тому подобное, - все они
служат удовлетворению какой-то потребности: потребности в
пище, сне, тепле, общении, потребности в новых впечатлени-
ях. Каждая из потребностей предполагает определенную ак-
тивность человека, общение с другими людьми и предметами.
Обучаясь пользоваться ложкой, вилкой, тарелкой, стаканом,
ребенок приобретает потребность в этих предметах, познает
их значение. Одновременно он получает представление о зна-
чимости предметов: эта чашка красивая, праздничная, для
гостей, а эта - на каждый день. Эта одежда нарядная, другая -
прогулочная. Это же происходит и в тех действиях, в которых
выражается отношение к другому человеку, проявляется зна-
чимость человеческих отношений. Если они входят в потреб-
ности ребенка, сами становятся потребностью. Такие детские
действия, как отбирание игрушек, передразнивание, драки,
неряшливость, не станут предметом потребности, если не
приобретут значимость в ситуации, где они возникли. Пере-
воспитание ребенка, у которого уже есть потребность в таких
действиях, во многом определяется переоценкой этих действий
окружающими, изменением их значимости. Надо заметить, что
разовое запрещение таких действий редко бывает эффектив-
ным. Только тогда, когда ребенок действительно испытает
неудовлетворение потребности, связанной с таким действием,
последнее переоценивается и даже обесценивается.

Андрей постоянно сыпал песок на головы играющих ря-
дом детей. Все запрещения бабушки были напрасны. Он со
смехом продолжал свое дело. Когда ребята отошли от него и
не приняли в игру (строили железную дорогу), тогда и про
песок было забыто: «Я больше не буду, примите меня играть».
Значимость действия резко упала.

100

Как хранила и берегла Аня красивую конфетную обертку!
Такой не было ни у кого во дворе. Когда же подобная обертка
появилась еще у нескольких девочек, Аня отдала ее своей се-
стренке: «Мне больше не надо, она мне разонравилась».

Предмет, действие, состояние становятся значимыми, если
они определяют отношения с другими людьми. Если для ребен-
ка недоступна значимость дорогого костюма, который он ис-
пачкал грязной ручкой, то ему вполне доступно то отношение,
которое проявит к нему мать в этом случае. Отношение опреде-
лит значимость предмета. Как часто, к сожалению, ценность
предмета подменяет ценность человеческих отношений.

Мальчишка рос очень впечатлительным, чутким ко всякому
изменению отношений. В один далеко не прекрасный день мать
обнаружила в шкафу свое выходное платье разрезанным на
множество лоскутков. На вопрос, почему он это сделал, перво-
классник честно ответил: «Не хочу, чтобы ты уходила в воскре-
сенье». Он долго не был с матерью вместе, той всегда некогда, а
тут и обещанное воскресенье оказалось занято, вот он и решился.

Потребности человека, значимость свойств окружающего
мира образуют сложную взаимозависимость, которая доста-
точно изменчива. Без удовлетворения многих потребностей
невозможна наша ежедневная жизнь. Здесь и биологические
потребности, обеспечивающие сохранение нашего организма:

сон, еда, движение. Но и они отходят на задний план в тех
случаях, когда поведение подчиняется духовным потребно-
стям, высшим чувствам: долг, честь, совесть, страдание. Они
переоценивают даже жизненно необходимые потребности,
даже саму человеческую жизнь. Психологи говорят об иерар-
хии потребностей, то есть об их взаимоподчинении. За такой
иерархией стоит шкала ценностей человека, его нравственные
качества, та система оценок, которые он дает окружающему
миру. Ярче всего эта шкала ценностей выявляется в ситуации
выбора, принятия решения. Ее формирование начинается с
простых совместных действий с людьми. Например, так:

Дедушка дает внуку (ему два года) горсть конфет и просит
разделить на всех, то есть на четверых членов семьи. Малыш
дает всем по одной конфете, а себе забирает оставшиеся три.
Дедушка подхваливает: «Молодец, себя в обиду не даст!»

Себя не даст, а вот дедушку...

Девочка - инвалид, и ей можно не ехать с классом на про-
полку свеклы, но она уговаривает мать и едет: «Я не хуже
других».

Иерархия ценностей, разная значимость, подчас совсем не
совпадающая даже у близких людей.

]01

Закономерность психического развития проявляется в том,
что человек не может жить в мире с равной ценностью всех его
сторон, ибо тогда невозможен выбор, нельзя принять решения.
Что выбрать: драку или мирное выяснение отношений, отчаян-
ный спор или отступление, стрижку или длинные волосы, книгу
классика или детектив, спорт или пьянство? Число и возмож-
ность выборов велики. Выбор может быть случайным, если че-
ловек имеет дело с незнакомыми, незначимыми свойствами мира.
Выбор закономерен, если они уже имеют значение и ценность.

Довольно часто значимость каких-то действий, вещей,
собственных состояний выступает для человека в скрытой
форме, недоступной для рационального объяснения. Это сфе-
ра бессознательного. Вредная привычка грызть ногти, ковы-
рять с явным удовольствием в носу, повторяющиеся сновиде-
ния, навязчивая мелодия, постоянные ошибки и оговорки -
вот малый перечень тех явлений, которые можно отнести к
сфере бессознательного.

Своеобразие их в том, что человек не отдает себе полного
отчета о значимости совершаемых действий. Сфера бессозна-
тельного - сравнительно мало изученная область человече-
ской психики. Можно предполагать, что во многих бессозна-
тельных действиях выражаются и как бы изживаются важные
для жизни человека отношения и состояния, которые не нахо-
дят другой формы выражения. Замечено, например, что чаще
всего дурная привычка грызть ногти появляется у тех детей,
которые живут среди противоречивых требований взрослых.
Это порождает постоянное некомфортное состояние, которое
изживается в такой далеко не эстетичной привычке. Даже
столь распространенное явление, как ночное недержание мо-
чи, тоже кроме физиологических причин может быть связано
с неблагоприятными отношениями с окружающими. Подоб-
ного рода причины могут вызвать заикание, повышение тем-
пературы, рвоту и другие физиологические проявления.

При всех меняющихся условиях жизни относительную ус-
тойчивость ей придают особые отношения между людьми,
которые и называются нравственными. «В норме, как форме
нравственного представления, зафиксировано общее правило
поведения, требование общественной дисциплины, предъяв-
ляемое ко множеству совершаемых людьми поступков какого-
либо типа. В принципах морали выражены обобщенные зако-
ны морального поведения, объединяющие множество различ-
ных по содержанию поступков в единый образ жизни и линию
поведения. В форме оценки совершается моральная санкция
индивидуальных и массовых действий, общественных явле-

ний. В результате положительной или отрицательной оценки
некоторого объекта последний приобретает значение "образ-
ца", которому должно или позволительно следовать»'.

Совокупность норм поведения образует самый простой
моральный кодекс. По мере развития общества в этот кодекс
входит понятие морального качества, которое включает в
себя знание о том, каким человек должен быть, и то, какой он
есть. Постепенно возникает и понятие морального идеала.
Это понятие становится как бы воплощением всех возможных
достижений человека и человечества, обобщая значимость
нравственных норм поведения каждого человека.

Кроме норм морали, знаний о моральных качествах и
идеале в истории морального сознания возникает необходи-
мость в гибком и универсальном руководстве для человека.
Им стали моральные принципы. В этих принципах даются
только общее основание для осуществления норм поведения и
критерий для выбора правил в самых разных условиях. Позд-
нее в истории человечества понятие нормы и морального ка-
чества обретают значение мировоззрения.

Нравственное требование к человеку имеет специфические
признаки. Так, оно всегда имеет общее значение. Об этом
значении без преувеличения можно сказать, что оно космиче-
ских масштабов. В то же время данное требование не является
отражением конкретного авторитета какого-либо человека и
не зависит от него. Исполнение морального закона совпадает
с функцией выражения и проведения его, то есть можно ут-
верждать, что моральный закон существует только как реаль-
ное - даже вещественное - его воплощение в конкретной жиз-
ни конкретного человека. Осуществление нравственного за-
кона или нравственного требования принимается самим чело-
веком как осознанное. Оценка морального действия является
событием в жизни человека и существенно влияет на его судь-
бу, определяя последующий выбор. При этом, выполняя нрав-
ственное требование, человек обладает свободой воли, он сам
управляет своим выбором и сам осуществляет его. Свобода
воли предполагает и ответственность человека за свои дейст-
вия, за выбор цели и способы ее достижения.

Духовность, свобода и ответственность - вот основные сущ-
ностные характеристики человека. Без них невозможно осуще-
ствление человеческой жизни в ее истинном предназначении.
Трудно дать однозначное определение этим характеристикам
человека. Скажу словами В.Франкла: «Духовное сущее может

'Дробницкий О.Г. Проблемы нравственности. - М., 1977.-С.29.
103

не только соприсутствовать просто иному сущему. Оно, в част-
ности, может и соприсутствовать равному себе, такому же ду-
ховному существу. Это соприсутствие духовного сущего другому
сущему, соприкосновение двух духовных сущих мы называем со-
бытием. Оказывается, что только лишь в таком со-бытий воз-
можно полное соприсутствие - лишь между равными друг другу.

Но это возможно лишь в той отдаче себя друг другу без
остатка, которую мы называем любовью.

Любовь можно определить как возможность сказать кому-
то "ты" и еще сказать ему "да". Иными словами, это способ-
ность понять человека в его сути, конкретности, уникально-
сти и неповторимости, однако понять в нем не только суть и
конкретность, но и его ценность, необходимость. Это и зна-
чит сказать ему "да"»'.

Свободу как автономность человеческого сознания, как
возможность этой автономности человек может осуществить
уже в том, что сумеет сделать паузу между стимулом, на него
воздействующим, и реакцией, которую он мог бы осущест-
вить в соответствии с этим стимулом. Именно эту паузу ака-
демик Поршнев считал началом человеческой истории. В этой
паузе родилась возможность человека отделить свои влечения
от самого себя, сделать их в конечном счете предметом анали-
за. Думается, что в этом отказе от непосредственной реакции
и появились предпосылки для выделения человеком своей
духовной сущности, которая предполагает все виды отноше-
ний к воздействию ситуации, в том числе и отказ от воздейст-
вия, то знаменитое «нет», которое говорит иногда о свободе
человека больше, чем вся его последующая жизнь. Через это
свое качество человек открывает самого себя, существование
своего внутреннего мира как особой реальности - психиче-
ской реальности, на которую он сможет воздействовать, смо-
жет занимать по отношению к ней позицию, в том числе и
позицию отказа от воздействия на эту реальность.

Думается, что рассуждение это позволяет увидеть, что и
духовность, и качество свободы предполагают некоторые
действия человека, направленные на самого себя и другого
человека. Эти действия являются совершенно особыми по
средствам и способам их осуществления. Но тем не менее - это
действия, и цель их можно охарактеризовать (в самом общем
виде) как цели построения индивидуальности человека.

Эти действия в конечном счете делают человека относитель-
но независимым от конкретных обстоятельств жизни, в кото-

I Франкл В. Человек в поисках смысла. - М., 1990. - С. 95, 96.
104

оых он находится. Нравственные категории - совесть, долг,
ответственность, стыд - являются теми средствами, которые
обеспечивают человеку эту автономность самовоздействия. Эти
нравственные категории используются совершенно особыми
способами, существующими в виде действий прощения, покая-
ния, смирения, поощрения и наказания, обращенных как на
самого себя, так и на другого человека. Осуществление этих
действий рождает у человека те со-бытия, как говорит В. Франкл,
в которых он узнает самого себя не только в настоящем, но и в
будущем, то есть переживает свою духовность как принадле-
жащее ему качество, переживает свободу как возможность воз-
действия на свой внутренний мир и реализует в отношении себя
чувство ответственности за собственное будущее.

Хорошо об этом сказано у Е.Рерих: «Так, простить или
искупить грехи означает вычеркнуть или изъять их последст-
вия; и в этом процессе изъятия или искупления дурного по-
ступка прежде всего происходит как бы нейтрализование тех
токов силы, которые возникли в ауре человека в силу освобо-
жденной им энергии при совершении им беззаконного по-
ступка. Именно как один химический ингредиент может изме-
нить характер субстанции, составленной из нескольких дру-
гих химических ингредиентов, так и действие высокого поры-
ва или качества может нейтрализовать и превозмочь следст-
вия действий низких качеств в природе человека и таким об-
разом изменить весь характер человека, как бы перерождая
его»'. Помогающий, прощающий сам оказывается соучастни-
ком в добрых следствиях, порожденных его действием.

Действие прощения оказывается одним из главных дейст-
вий, в котором человек с помощью другого человека обращает-
ся к содержанию своего внутреннего мира не как существо реа-
гирующее, а как существо духовное, обладающее будущим,
которое он сам определяет. Это действие рождает в человеке
новую энергию, которая воплощается в возрастании конструк-
тивных сил его личности. Все другие действия, кроме действия
прощения, направлены на настоящий момент жизни человека.
Действие прощения отличается своей устремленностью в буду-
щее и возможностью реализовать эту устремленность.

Действие поощрения со стороны другого человека выпол-
няет тоже важную энергетическую роль, но оно в то же время
ограничивает выбор четким указанием на ситуацию успеха
как ситуацию возможного повторения уже известного. В этом
состоит основное противоречие такого действия, даже если оно

'Рерих Е. Письма. - М„ 1992. -Т. 1.-С.411.
105

строится с использованием нравственных категорий. Именно
поэтому исследователи нравственных категорий, строения
нравственного сознания говорят о том, что осуществление
нравственного выбора, реализация нравственных законов не
связаны с получением поощрения или одобрения со стороны
других людей. Нравственность как особое отношение челове-
ка к собственной жизни не предполагает осуществления прин-
ципа полезности, награда за такое поведение лежит в само-
сознании человека. Мораль же выступает как внешняя целе-
сообразность поведения в соответствии с принципом полезно-
сти, целесообразности, понимаемой как внешняя целесооб-
разность, ориентированная на мнение других. Награда за
осуществление морального, то есть соответствующего груп-
повым требованиям, поведения имеет часто весьма ощутимые
формы. Человек, который ориентируется на такие нормы, не
вызывает симпатии часто из-за своей высокой приспособляе-
мости к условиям, в которых он живет. Такой человек найдет
оправдание любому, даже самому бесчеловечному, поступку,
если последний отвечает интересам группы.

Покаяние и смирение - это действия человека, которые на-
правлены на выяснение существенных связей прошлого и на-
стоящего. Здесь, по-моему, коренится основа покаяния. Бла-
годаря покаянию человек обретает чувство собственной при-
частности к своей же прошлой истории - своей лично или
истории группы, к которой он принадлежит. И тогда появля-
ются новые возможности построения перспектив будущего.
Но они осуществляются лишь в том случае, если логика жизни
восстановлена через покаяние. В данном случае логика жизни
предполагает осуществление главных сущностных характери-
стик человека - духовности, свободы и ответственности.

Смирение предполагает возможность ориентироваться в
своей психической реальности, а также в реальности других
людей согласно реально существующим свойствам, а не вы-
мышленным, или, как говорят, фантомным. Смирение направ-
лено на видение человеком своей и чужой жизни как автоном-
ных, относительно независимых друг от друга, объединенных
общей сутью, но имеющих разное воплощение в этой сути.
Можно сказать, что смирение в известном смысле предполагает
возможность ориентироваться на законы функционирования
индивидуального сознания других и своего собственного.

Особое место среди этих действий занимают наказание и
самокритика, саморазрушение и самоедство. Направленность
последних на другого не лишает их основного содержания.
Они сужают сознание человека, фиксируют его на настоящем

/Об

или прошлом. В этом состоит их основная функция. Обобщая
ее, можно говорить о том, что такое действие нарушает логи-
ку событий индивидуальной жизни за счет сверхсильного воз-
действия на человека. Согласно В.Франклу, наказание лишает
человека его «да» в присутствии других. Таким образом, осу-
ществление человеком поведения, где содержание пережива-
ний связано с нравственными нормами, нравственными кате-
гориями, является тем видом его активности, который расши-
ряет границы его сознания, позволяет переживать свою жизнь
не как существование, а как воплощение того сложного и
неоднозначного чувства связи всего со всем в виде Гармонии,
Целесообразности, того, что всеми называется по-разному, но
обязательно выливается в Любовь и Красоту как важнейшие
свойства человека и природы.

Через нравственное самосознание к человеку приходит та
духовность, о которой Д.Андреев писал так: «Духовный же
ряд состоит из человеческих проявлений, находящихся в связи
именно с понятием многослойности бытия и с ощущением
многообразных нитей, которыми связан физический план
жизни с планом иноматериальным и духовным. Сюда полно-
стью относятся области религии, спиритуалистической фило-
софии, метаистории, магии высокой этики и наиболее глубо-
кие творения культуры, музыки, пространственных искусств»'.

Нравственное самосознание позволяет человеку прибли-
зиться к переживанию важнейших различий между такими
качествами, как интеллектуальные (прежде всего ум) и духов-
ные, к числу последних следует отнести способность любить.
Обсуждение в диалоге с самим собой такого различия, пере-
живание его как значимого для самого себя и для другого
позволяет человеку приблизиться к проблеме воздействия на
себя, на других людей, на природу с другой точки зрения.
Сама возможность этого воздействия как проявление власти
будет восприниматься иначе, через сопереживание всему мно-
гообразию жизни, которое окружает человека и окружало
человечество на протяжении веков его истории. Хочется ве-
рить, что это то начало в человеке, которое создает особое
отношение к его природе. Здесь, видимо, уместно слово «сопри-
частность». Именно оно создает ту одушевленность вещи,
которую создают руки человека, именно оно отличает силу
воздействия любящего от силы воздействия равнодушного.

Думается, что как раз понимание различия интеллектуаль-
ных качеств и качеств духовных, переживание значимости

•Андреев Д. Роза мира. - М., 1992.-С.209.
107

этих различий определяет отношение людей к содержанию
общественного идеала человека того конкретного времени, в
котором они живут.

Социальные нормы и правила как интеллектуализирован-
ные нормы регуляции отношений между людьми, регламенти-
рующие и регулирующие их поведение, будут окрашены теми
истинными переживаниями людей, которые их выполняют,
которые следуют им, принимая целесообразность этих норм
как необходимое условие своей интеллектуальной жизни.
Кажется, что этот момент осуществления социальных норм
недостаточно осознается, что видно хотя бы из фактов массо-
вого правового нигилизма, когда даже целесообразные право-
вые нормы не принимаются и не выполняются. По-моему, за
этим стоит - как одна из возможных причин - отказ многих
современников от духовной сущности своей индивидуальности.
А это ведет к тому, что все продукты интеллектуальной дея-
тельности, имеющие вещное воплощение, переоцениваются, а
продукты интеллектуальной деятельности, не имеющие вещно-
го воплощения, недооцениваются или вообще отвергаются.

В психологии социальные нормы анализируются как норма-
тивно одобренные формы поведения, ожидаемые от человека,
занимающего определенное место в системе общественных
отношений. Роль предполагает наличие у человека соответст-
вующих ей желаний, целей, убеждений, чувств, ценностей, дей-
ствий, установок. Это в большинстве случаев интеллектуализи-
рованные правила воздействия на другого человека (или груп-
пу людей) и правила самовоздействия. Выполнение их обяза-
тельно предполагает более или менее выраженную ситуацию
принятия долженствования. Например, как мать я должна... как
психолог я должна... как женщина я должна... как соседка я
должна... и тому подобное. Роль практически сводит к мини-
муму другие формы регуляции человеческого поведения, кроме
интеллектуального контроля за их выполнением. Если этот
контроль нарушается, то человек становится, мягко говоря,
странным в глазах других людей.

Социальные роли решают важнейшую задачу интеллек-
туализации всего внутреннего мира человека, через осознание
их как правил человек переживает свое соответствие или не-
соответствие этим правилам, и таким образом открывается
один из путей познания своих чувств, их отличия от мыслей.
Допустим, возможно такое интеллектуальное открытие: «Как
психолог я не могу понять, что происходит с моими близки-
ми». Вариант такого открытия и последующие действия кол-
лег описаны в одной из лучших среди известных мне книг по

108

психологии. Ее написали Д. и Р.Байярды. Книга называется
«Ваш беспокойный подросток». Одну из наиболее близких к
обсуждаемой теме мыслей из этой книги можно сформулиро-
вать следующим образом: «Если ты не справляешься со своей
ролью, значит ты потерял свое Я». Под Я скрывается вся пол-
нота доступных человеку переживаний. Роль ограничивает
переживания только их интеллектуализированным содержа-
нием, сужая рамки самосознания. Если этот момент не высту-
пит для человека как его проблема, как обстоятельство, огра-
ничивающее его возможности любить, а значит, проявлять
свою духовность, то человек просто становится несчастным.

Если, дорогой читатель, вы еще читаете это текст, то тут мне
хотелось бы вспомнить факты многочисленных болезней тела
человека (не хочется даже их перечислять - список весьма об-
ширный), которые вызваны не вирусами или микробами, а
стремлением человека во что бы то ни стало соблюсти социаль-
ную норму, сориентироваться только на ее содержании. Это
другая сторона проблемы духовности человека и ее осуществ-
ления. Если при нарушении нормы человек недооценивает ее
как продукт интеллектуальной деятельности, то в этих ситуа-
циях явно наблюдается его переоценка. В конкретных приме-
рах, когда от ребенка-вундеркинда ждут школьных успехов и не
могут дождаться, когда от себя - как матери - требуют героиче-
ских усилий по получению этих успехов, когда не дают покоя
домашним своими замечаниями, осуществляя и дома руково-
дящую ролью, тогда мы имеем дело с гипертрофированным
значением интеллектуального долженствования, обусловленно-
го социальной ролью. Есть даже такая роль: роль ребенка-вун-
деркинда. В отношении него есть определенная система ожида-
ний и требований, которая не всегда дает последнему возмож-
ность развить свои духовные потенции.

Таково свойство интеллекта, развивающего сознание и од-
новременно закабаляющего его своими продуктами.

Об этом свойстве психики люди знают давно, давно пыта-
ются найти ему объяснение и научиться противостоять ему.
Очень трудная задача, решение которой человек находит в
совершенно особых действиях. Многие психологи называют
их поступками. Поступки придают активности человека
нравственный смысл - останавливают ее и сообщают новое
качество непрерывности. Именно они задают напряжение
жизни, преодолевают ее возможную заданность и регламен-
тированность. Здесь и находится то самое усилие, которое
можно сделать над собой, чтобы открыть и осуществить соб-
ственную духовность.

Поступками жизнь человека не богата, но именно они делают
ее индивидуальной, окрашенной теми нравственными пережива-
ниями, которых последний достоин, чувствуя связь с природой.

Возможностей для осуществления поступка у каждого дос-
таточно, но реализуются ли они? Трудно ответить.

Общественный спрос на поступки существенно различает-
ся в разных системах государственного устройства, но в жиз-
ни спрос на поступок, по-моему, выражается в неясном стрем-
лении к высокому, в тоске по невыразимо прекрасному и еще
не высказанному.

Особенно сильно это звучит в вечных мотивах любви муж-
чины и женщины. Хотя с точки зрения науки такое полороле-
вое поведение со всех сторон окружено интеллектуализирован-
ными нормами. И все же хотелось бы отнестись к этой жизнен-
ной реальности как к великой тайне - столь великой, что при-
косновение к ней поражает глубиной и загадочностью.

Существует утверждение, что в каждом человеке присутст-
вует как мужское, так и женское начало. В том же состоит и
свойство природы. Порой кажется, что все написанное по-
священо одной лишь теме: отношениям мужчины и женщины.
Может быть, когда-нибудь новый вид качественного анализа
и позволит это доказать, кто знает. А пока я приведу только
несколько маленьких описаний того содержания, которое
называют мужской и женской психикой. Начнем с характери-
стик новорожденных. Известно, что на каждые 100 новорож-
денных девочек приходится 105-107 мальчиков. Общая био-
логическая закономерность проявляется в том, что в зрелом
возрасте число юношей и девушек примерно одинаково. Сре-
ди пожилых это соотношение сильно возрастает в пользу
женщин. Например, 85-летних женщин в два раза больше, чем
их сверстников-мужчин.

Очевидно, что мужской организм оказывается менее стоек
к испытаниям жизнью, чем женский, менее огражден от бо-
лезней. Мужчины более подвержены знаменитому ОРЗ и дру-
гим инфекциям. Есть гипотеза, что это объясняется большим
иммунитетом женского варианта ХХ-хромосом по сравнению
с мужским вариантом XY.

Возможно и другое объяснение, согласно которому любой
живой организм должен обладать двумя началами - стабили-
зирующим и изменчивым - для быстрого реагирования на
изменения среды. Эти два начала и отражают биологическое
назначение полов. Женский пол с этой точки зрения характе-
ризуется как пол с большей наследственной консервативно-
стью, устойчивостью, чем мужской.

110

Мужской пол более чувствителен к внешним воздействиям,
поэтому он более склонен к изменениям. Это требует большей
нагрузки на регуляторные системы организма, вот они и боль-
ше изнашиваются. Видимо, как результат этого - частые у муж-
чин сердечно-сосудистые кризы, стрессы, сбои иммунитета...

Можно сказать, что фонд достояний и завоеваний челове-
чества доверено хранить женщине в силу ее биологических
особенностей. Возможно, этим объясняются многие биологи-
ческие особенности полов. Так, в первые недели жизни маль-
чики обычно слабее девочек, у девочек нервная система раз-
вита несколько лучше, они меньше страдают инфекционными
заболеваниями дыхательных путей. Смертность среди маль-
чиков в младенчестве выше, чем среди девочек.

Но даже биологически мужчина и женщина - это не только
выраженные различия, но и взаимодополнение. Известно,
что одно биологическое качество, повторенное дважды в
генном коде обоих родителей, не усиливает, а ослабляет адап-
тацию к жизни их потомства. Совпадение же элементов ге-
нетического кода родителей вообще может оказаться крити-
ческим для его жизни.

Притягательным для многих исследователей является опи-
сание различий и сходства в психике мужчин и женщин. Оста-
новимся для уточнения нашей темы на двух отрывках из тек-
стов, написанных разными авторами - мужчиной и женщиной.
Текст женщины - Паолы Ломброзо: «Что мужчины и женщины
под банальной и часто незначительной внешностью, происхо-
дящей от уравнивающего всех лоска условной благовоспитан-
ности, имеют хорошие и дурные качества, дающие особенный
характер их индивидуальности, - в этом нет никакого сомне-
ния. И хотя эти психические недостатки могут быть сравнивае-
мы с преступностью лишь так, как укус комара с укусом змеи,
они тем не менее встречаются так часто и так тесно вплетаются
в характер личности, что имеют в практической домашней
жизни такое же значение, как преступления в жизни социаль-
ной. К счастью, женщины-убийцы и мужчины-разбойники
встречаются редко, но зато вовсе не редки мужчины - скупые,
тщеславные, эгоисты, деспоты - и женщины ревнивые, легко-
мысленные и кокетки. Эти-то недостатки, которым мы не при-
даем большого значения и которые мы не особенно строго
осуждаем, доведенные совместной жизнью до крайней степени
остроты, составляют несчастие огромного числа людей»'.

'Ломброзо П. Женщина, ее физическая и духовная природа и куль-
турная роль. - Мн., 1991.-С.38.

Ill

А теперь отрывок из другого текста, написанного не менее
образно и пламенно. Итак, Отто Вейнингер, из книги «Пол и
характер»: «Способность к истине есть следствие воли к исти-
не, и этой волей она измеряется, потому-то женщина до сих
пор не создала ничего выдающегося в науке.

Женщина понимает действительность гораздо слабее, чем
мужчина, хотя многие и утверждают противное. Познание как
факт всегда подчинено у нее посторонней цели, и если стрем-
ление к этой цели в достаточной степени упорно, то женщина
может смотреть очень правильно на вещи. Но понять истину
ради самой истины, понять ценность истины как таковой -
этого женщина не может.

Поэтому менее всего возможно, чтобы женщина была фи-
лософом: у нее нет выдержки, ясности, упорства мышления;

она лишена к этому побуждения. Абсолютно не может быть
речи о женщинах, которые мучаются неразрешенными про-
блемами. Лучше умолчать о таких женщинах, потому что их
положение безнадежно. Мужчина, всецело отдавшийся про-
блемам, хочет познать, женщина же в таком случае хочет
только быть познанной... Возможно, это вполне справедливое
суждение, но как женщине хочется сразу же его оспаривать
или по крайней мере признавать не вполне справедливым.

Различия есть, они будут всегда, хотим мы этого или нет.
Природа позаботилась об этом задолго до нашего появления
на свет, определив нам единственно возможные в природе роли -
роли родителей своих детей, которые для мужчины и женщины
наполнены совершенно разными чувствами и переживаниями».

Существует особый мир чувств, присущий только женщи-
нам, обусловленный особенностями их организма, особым на-
значением их природы - материнством. Говорят, что природа
через эти чувства открывает перед женщиной неиссякаемый
источник любви не только к детям, к любимому человеку, к
родителям, но который распространяется на весь мир. Именно
любовь, доброта, сопереживание, сострадание вносят в жизнь
женщины тонкость чувств, интуитивное понимание состояния
другого человека, того, что называют женственностью. Красо-
та слов, сказанная о женщине, непреходяща, образ Божьей Ма-
тери, Матери Мира вдохновлял и вдохновляет сердца людей.
Творчество Матери - материнство - в этом она незаменима
абсолютно, как говорил Д.Андреев, именно в материнстве как
виде творчества требуются такие женские душевные качества,
как мягкость, любовная нежность, самоотдача, терпеливая на-
стойчивость, бережность, чуткость, сердечность, вниматель-
ность. Как бывает жалко смотреть на женщину, которая отка-

112

зывает себе и другим в этих качествах, провозглашая и утвер-
ждая свое мнимое равенство с мужчиной.

Да, до сих пор утверждалось, что не только мужчина, но и
женщина должна быть мужественной. Если под мужеством
понимать смелость, стойкость в жизненной борьбе, то это, ко-
нечно, так. Но если под женственностью понимать не стиль
манер и поведения, не жеманство и сентиментальность, а соче-
тание сердечной теплоты, внутреннего изящества, нежности,
способности повседневно жертвовать собой ради тех, кого лю-
бишь, то не только женщина, но и мужчина должен быть жен-
ствен. Поэты, пророки и провозвестники говорят о том, что
будет целый цикл эпох, в которых женственное начало в чело-
вечестве проявит себя с небывалой силой, уравновешивая до
совершенной гармонии самовластие мужественных начал, та-
ких, в которых преобладают сила, дерзость, гордыня, стремле-
ние вдаль, жестокость, воинственность.

Очень хотелось бы верить поэтическим предсказаниям. В на-
ше истерзанное войнами и раздорами время, когда кажется,
что ничего не осталось святого, женщина несет в себе свой
свет и силу - свое стремление дарить миру любовь. Только бы
у нее хватило сил. Загнанная множеством житейских проблем
в угол, вынужденная делать выбор между невозможным, она
невольно отказывается от своего предназначения. Тем более
что в нашей стране выросло уже два поколения женщин муж-
ской ориентации, то есть женщин, которых воспитывали как
социально активных, прививая им представление о том, что
доброта - это мещанский пережиток, а сострадание и мило-
сердие - признак убогой души. Хочется верить, что жизнь
восстановит справедливость в отношении людей к таким жен-
ским качествам, как приверженность детям, мужу, терпимость
к недостаткам любимых людей. Но еще несколько лет назад
данные социологических исследований показывали, что мо-
лодежь такое высокое человеческое качество, как «хорошая
мать», выводит за черту важнейших человеческих достоинств.

Да и о чем говорить, если взрослые, давно имеющие детей,
затрудняются обсуждать тему материнства, считая ее очевид-
ной, хотя все их действия в отношении детей противоречат
этой «очевидности» хотя бы в том, что женщина отказывает
себе в праве на индивидуальную, независимую от ребенка
жизнь. Все свои мысли она сосредоточивает на ребенке и во-
круг него. Так рождаются союзы, где каждый из членов теряет
свою индивидуальность. Психологи называют это симбиозом.
Женщина, отказываясь от своей индивидуальности ради ре-
бенка, лишает и его этого важнейшего качества.

113

Долгие годы современной женщине твердили, что ее соци-
альное положение должно быть таким же, как и социальное
положение мужчины. Женщина, очень чуткая к чужому мне-
нию, сдерживала и подавляла в себе одни свойства, но культи-
вировала другие. Не потому ли сегодня, в конце нашего века,
эмансипированная и свободная женщина все чаще воспринима-
ется далеко не однозначно. Да и она сама могла бы, наверное,
частенько сказать о себе словами маленького мальчика, кото-
рый наблюдал за двумя взрослыми тетями, с большим усилием
перетаскивающими тяжелые сумки на вокзале: «У этих теть нет
помощников! Наверно, они их не нашли». А может быть, и не
хотели искать, рассчитывая на свою силу, на свои возможности,
на свое Я, которое дает чувство свободы и, как кажется, освобо-
ждает от ответственности за мысли и чувства своих помощни-
ков - людей, от которых зависишь или можешь быть зависима.

Вспоминается Э.Эриксон. Он пытался выразить невыра-
зимое понимание истинности существования человека. Вот
его слова: «Каждый наш поступок должен с математической
точностью определяться нашим существом. Природа не знает
искусственных выкладок. Капля воды в бушующем океане -
все та же капля, что и в безмятежном летнем пруду. Все на
свете действует в точном согласии со своим качеством, как и
со своим количеством, и не пытаясь осуществить то, чего
осуществить не может, - все, кроме человека, который пре-
тенциозен: он жаждет того, что не в его силах, он этого доби-
вается... Недостаточно, чтобы интеллект ясно различал, в чем
зло и как его исправить. Наше истинное существование так и
не начнется, мы так и не достигнем того, к чему предназначе-
ны, если нами будет двигать лишь мысль, а не вдохновляю-
щий дух. Мы пока еще не научились служить этому духу».

Служение духу проявляется в служении идеалу - идеалу че-
ловека и идеалу самого себя. Жизненные идеалы мужчин и
женщин всегда конкретны, они переживаются как возмож-
ность собственной жизни или как ее невозможность, пережи-
вание своего Я как меняющегося и в то же время обладающе-
го высокой устойчивостью, позволяющей сохранять качества
своей «капли» и в бурном море, и в тихом летнем пруду жиз-
ни. Эти качества прежде всего связаны со свойствами эмоций
мужчины и женщины. В специальных исследованиях можно
встретить факты, говорящие о том, что типично мужские
классы эмоций - это доминирование радости при преоблада-
нии гнева над страхом; для женщин же это - доминирование
радости и страха. У женщин встречаются все самые распро-
страненные эмоции - страх, гнев, радость, но преобладает -

114

страх, что говорит о высоком уровне тревожности женщин и,
если так можно сказать, о большей оптимистичности мужчин.
Психика женщин более ранима, они быстрее впадают в нев-
ротические состояния. Переживая бытовую и семейную неуст-
роенность и дисгармоничность жизни, женщины острее нуж-
даются в сочувствии и поддержке. Женщина более чувстви-
тельна к чувству, выраженному в слове, что не характерно для
мужчины, помните знаменитое: «Женщины любят ушами».

Для женщины поиск ее истинного существования осущест-
вляется между собственным Я, Я-другого, понятием человече-
ского и понятием необходимого. Недаром Э.Фромм сформу-
лировал это так: «Женщины видят деревья, а мужчины - лес.
Мужчины строят, а женщины обставляют». Необходимость
жить в мире, где всего для тебя много, можно сказать избы-
ток, ставит перед женщиной труднейшую проблему ориента-
ции в этом лесу. Когда она решает ее через стратегию следо-
вания за другим, она сразу же лишается данного ей ее же при-
родой многообразия, разнообразия, того содержания внутрен-
него мира, конечно, только возможного, потенциального, но ее.
Если это следование стереотипу мужского поведения, то про-
исходит то, что сексологи называют заражением женщин муж-
скими свойствами. Это один из видов психологических (не
путать с психическими) заболеваний, связанный с потерей ори-
ентира в море возможностей собственной индивидуальности.

Психологическая болезнь включает и биологическое основа-
ние - многие женщины перенимают мужские формы поведения:

курение, употребление больших доз алкоголя. Мало кто знает, а
часто и не хочет знать, что курение наносит вред женской сексу-
альности, уменьшает потенцию женщины, увеличивает опасность
половой холодности (фригидности) и женских болезней. Пьющая
женщина, да еще во время беременности, несет несчастье своим
детям. Заторможенные или сверхвозбудимые дети, которые не
способны к простейшему сосредоточению взгляда или мысли, -
это только маленький штрих к портрету ребенка пьющей мамы.
У женщин, курящих во время беременности, большой риск пере-
дать ребенку предрасположенность к раку.

Современная женщина в семье сегодня вырабатывает те же
сейсмические волны, что и мужчина: грубость, прямолиней-
ность, силовые приемы решения конфликтов, которые лиша-
ют отношения гармонии и слаженности не только по вине
мужчин, но и представительниц прекрасного пола. Они теря-
ют свой женский язык, на котором веками разговаривали с
мужчинами. В свою очередь и мужчины не учатся его пони-
мать, а значит, и не владеют им в самых интимных отношени-

115

ях. Это отчасти создает ситуацию, описанную В.Владиным и
Д.Капустиным в книге «Интимный мир семьи». Авторы этой
книги получили письмо следующего содержания: «Дайте не-
сколько примеров (я вот лично не могу подобрать и двух-трех
таких слов) тех ласковых и нежных слов, которые мужчина
должен говорить женщине на супружеском ложе. Мне так их
не хватает, думаю, что и другим мужчинам не хватает тоже».

Надо оценить деликатность авторов, отвечавших на этот
вопрос, они даже пытались оправдать автора записки ссыл-
кой на наш рациональный век, где многие разучились гово-
рить красиво, нежно, ласково. Они советуют побольше читать
стихов, обращаться к словарям родного языка.

На этом надо остановиться подробнее. Вопрос в том, по-
чему мы разучились (умели ли?) говорить, а значит, и думать.

Мысли и чувства человека, взрослого человека, могут не
совпадать по содержанию и по форме выражения. У мысли
есть возможность маскировать чувства, а за примером не на-
до ходить в чью-то историю жизни, достаточно вспомнить,
когда, преодолевая чувство отвращения, вы... Вспомните,
когда и как это было конкретно? А теперь другое: «Я пони-
маю, что любить его не за что, но... ничего не могу с собой
поделать». Вот и мысли оказались противоречащими чувст-
вам. Вот эта возможность несоответствия, возможность не-
совпадения мысли и чувства и преодолевается каждым чело-
веком в порождении своего слова, его собственного, особого
слова, в котором его мысль и его чувство объединены в еди-
ном дыхании. Слово это называется особенно - метафора.
Оно открывает человеку его собственные чувства через воз-
можность соотнесения их с предметом мысли. «Ты моя лас-
точка». Это уже не просто слова, это чувство, воплощенное в
форму, принявшее узнаваемые очертания, но в то же время
это черты индивидуальные, окрашенные присутствием чувст-
ва. Пусть оно не нашло своего собственного языка, метафора -
банальна, но это будет задачей лингвиста определить - штамп
это или слово контакта, слово-чувство. Бальзаковская жен-
щина, конечно, сложнее и неуловимее, чем «моя ласточка», но
я бы простила любому человеку штамп речи, если бы он был
попыткой найти в нем свое чувство, попыткой преодолеть
свое молчание, попыткой найти тот Глагол, который позво-
лил бы его чувствам стать доступными и для других, и для
самого человека. Это так важно - назвать свое чувство, найти
свою метафору, свое ключевое слово, раскрывающее и поро-
ждающее внутренний мир человека. Это та самая ситуация,
когда молчание не является золотом.

Как хочется вспомнить Яна Парандовского, который пи-
сал: «Слово, молочный брат мечты, открывает калитку, через
которую в любую минуту можно выбраться на свободу. И до
чего же легко убежать от скучного времени, унылого пейзажа,
от нестерпимых условий быта, наконец, от самого себя - от
этого навязчивого, надоевшего существа, от которого нам не
избавиться до самой смерти» («Алхимия слова»).

Но что же происходит в жизни, если поиски метафоры ста-
новятся не только необходимыми, но и бесплодными, если чув-
ство, напрягаясь, ощущает пустоту формы - слов нет! Или они
чужие, или они не услышаны тем, кому предназначались. Про-
исходит потеря устного контакта с другими людьми, говорить
стало некогда, да и не о чем, общепринятым становится штам-
пованный, усиленный средствами массовой коммуникации
язык, уделом в освоении речи становится не процесс ее порож-
дения, а процесс звукоподражания - мода на текст определен-
ного типа. Как бы хотелось, чтобы читатель услышал и узнал
свои проблемы порождения своего текста, своей метафоры в
словах Жана Кейроля, где любовь к слову и любовь к человеку
объединяются и создают прекрасный текст! «Поле наших эмо-
ций, пронизанное речью (слова - это тоже дом), помогающей
нам общаться, объясняться друг с другом и обличать, ныне
закрывается для того привычного потока фраз, чья условность
иногда помогала преодолевать глухую стену частной жизни.
Нас открыто лишают средств высказаться и выслушать сказан-
ное о себе с помощью терроризма в отношении нашего словаря,
чье кипение было закваской для мысли, дикцией сердца и жи-
вой этимологией, доказательством того, что это не были слова,
брошенные на ветер, а слова как пригодные для рассуждения,
так и для мечты. Совершенствование слова и его способность
воспламеняться от контакта со словами других людей подвер-
гали наше каждодневное существование спасительному риску и
порождали плодотворный компромисс»'.

В этом компромиссе участвовали наши мысли и чувства,
доступные как нам самим, так и другому человеку. Из поко-
ления в поколение развивалась и совершенствовалась система
обучения этому искусству - искусству устной речи, живому
слову. Где они теперь, эти ручейки семейных бесед, из кото-
рых складывался океан народного живого слова! Они не ис-
сякли, нет! Но их стало значительно меньше. Достаточно
вслушаться в речь наших депутатов, чтобы ужаснуться нали-

' Кейроль Жан. Жизненное пространство//Над Сеной и Уазой. - М..
1985.-С.361.

116

117

чию огромного числа штампов и шаблонов и практическим
отсутствием живого слова.

Когда, кто и где говорит с нами о наших чувствах, интересу-
ясь именно ими, а не правильностью или точностью формули-
ровки. Наверно, только те, там и тогда, когда мы чувствуем
себя рядом с ними, там и тогда любимыми. Много ли таких
людей в жизни каждого. Много - мало. Количество здесь не
имеет значения, важно, чтобы они (он, она) были, чтобы они
стремились к нам через наши выраженные мысли и чувства,
чтобы сами могли и хотели выражать нам свои мысли и чувства.

Когда я прочитала книгу Л.Никитиной «Учусь быть ма-
мой», я подумала о том, что этой женщине хватило мужества
признаться в том, что женское понимание, терпимость и тепло-
та даются ей, женщине, матери, с большим трудом, трудом над
своей душой. Ей, душе, надо найти свою форму - слово, дейст-
вие, образ, чтобы стать материнской. Кого-то уже наверняка
заставило поморщиться слово «труд», но труд - это напряже-
ние, которое обязательно должно смениться качественно новым
состоянием, приобрести направленность и смысл для самого
человека. Человек как бы находит через это напряжение новое
в себе, но только в том случае, если не убегает от цели, если не
снимает его пресловутой разрядкой, а превращает в свое новое
качество. Как это делать? Ответов на вопрос бесконечно много,
но во всех ответах есть общее. Я назвала бы его, это общее,
бесстрашием перед самим собой, бесстрашием перед риском
изменения самого себя в отношениях с другим человеком.

Риск заключается в том, что под влиянием, под воздейст-
вием другого человека есть большой соблазн впасть в одну из
крайностей: следовать за другим человеком, принимая на веру
все его действия и помыслы или полностью не замечать суще-
ствование другого человека, ориентируясь только на собст-
венное Я, гипертрофированное, затмевающее все пространст-
во отношений с другими. Выбирать между этими полюсами
трудно. Трудность заключается в том, что психическая жизнь
каждого человека, если он живет этой жизнью, предполагает
определенную психологическую дистанцию с другим, да и
самим собой. Психологическая дистанция включает особые
действия человека по ее установлению и сохранению. Эти
действия и их направленность можно выразить следующим
образом, описывая возможные переживания человека при уста-
новлении и сохранении психологической дистанции: «Я хочу
быть с этим человеком (или людьми), они понимают меня, с
ними я живу полной жизнью, я чувствую себя свободным и
уверенным в том, что я нужен так же, как эти люди нужны

118

мне». Переживание понимания как главного содержания пси-
хологической дистанции предполагает, на мой взгляд, введе-
ние меры воздействия на другого человека. Если понимание
включает и свой внутренний мир, то оно связано и с мерой
воздействия на себя тоже.

Использование этой меры воздействия на себя и на другого
человека, создание этой меры и характеризует действия по ус-
тановлению психологической дистанции. Содержание их может
быть разным, но направленность одна. Цели можно описать
как воздействие на себя и на другого. Простое наблюдение
показывает их существование: принятие решения о том, чтобы
курить или не курить, употреблять нецензурные слова или не
употреблять, воровать или не воровать... Бить ребенка или не
бить, копить или дарить, сохранить или выбросить... Каждое
действие имеет свою противоположность - выбрать свой век-
тор действия, выбрать свою меру, а значит, рискнуть, значит, не
только осуществить свое право на выбор, но и конкретизировать
его в виде меры воздействия на самого себя и другого человека.

Эта мера обладает удивительным свойством, она сущест-
вует до начала реального действия как переживание ценности
другого человека, как переживание ценности себя, своих ка-
честв. Это особое переживание, которое обладает свойством
разрешать или запрещать как самому человеку, так и другим
людям воздействие на свойства внутреннего мира, хотелось
бы сказать, что это переживание регулирует глубину вмеша-
тельства в пространство психической жизни человека (думает-
ся, что это относится как к воздействию другого человека, так
и к самовоздействию). Навсегда запомнился факт из биогра-
фии Анны Андреевны Ахматовой. Биограф отмечал, что она
держала себя с таким достоинством, что даже в переполнен-
ном автобусе никто не решался ее толкнуть. Думаю, что это
как раз о существовании психологической дистанции, о мере
воздействия на себя и о риске быть, быть собой...

Об этом и романы М.Замятина «Мы», Оруэлла «1984 год».
Об этом - о грани между Я и не-Я, о мере принятия воздейст-
вия другого человека, о степени риска быть человеком...

Позволю себе еще одну цитату:

«-Уинстон, как человек утверждает свою власть над дру-
гими?

Уинстон подумал.

- Заставляя его страдать, - сказал он.

- Совершенно верно, заставляя его страдать. Послушания не
достаточно. Если человек не страдает, как вы можете быть уве-
рены, что он исполняет вашу волю, а не свою собственную?»

Это Дж. Оруэлл - человек, который дал возможность по-
чувствовать вместе с его героями абсурдность и одновременно
притягательность власти над другим, власти, разрушающей
хрупкое психологическое пространствоЯ, власти, создающей
мощное, организованное психологическое поле Мы, где нет
проблемы психологической дистанции, где каждый человек
включен в жизнь других, как часть в целое, как деталь в уст-
ройство машины, работающей по заданной программе. Де-
таль и часть имеют смысл только тогда, когда есть целое -
мы, другие. Иначе она теряет право на возможность быть.

Страдание - признак сопротивления власти, признак на-
личия другого, стремящегося к сохранению своей целостно-
сти, своей неоднозначности, своей возможности... Сила этого
сопротивления приближается к возвышенному значению
страдания, к принятию его человеком как своеобразной пла-
ты за собственное Я, за возможность иметь это Я, за возмож-
ность проявлять его в отношении с другими людьми через
дистанцию с ними, даже с самыми любимыми и единственны-
ми, единение с которыми не означает исчезновения Я, а при-
водит к его полному проявлению и развитию.

И эта возможность быть собой становится реальностью
отношений с другими людьми, реальностью отношения к себе,
если она содержит обобщенное представление о человеке как
долженствование, обращенное к самому себе. Это долженст-
вование идеала, долженствование будущего, которые невоз-
можны без настоящего, невозможны без прошлого. Этот иде-
ал, этот образ человека конкретен, хотя это конкретность не
предмета, а чувства, не конкретность ощущения, а скорее
конкретность предчувствия себя как возможного. Если эта
конкретность пропадает или не появляется у человека вообще,
то о его жизни говорят, что он живет без руля и ветрил. Слу-
чайность, зависимость, сиюминутность всех его проявлений
не оставляют впечатления глубины. О таких людях даже и
говорят прямо - неглубокий, поверхностный человек, ветре-
ный человек. Я бы сказала, что это человек настоящего вре-
мени, человек, чья перспектива рождается на миг восприятия
и исчезает вместе с этим свершившимся мигом, закончившим-
ся в следующее же мгновение. Для меня - это человек без
идеала, без идеального, которое придает глубину жизни, свя-
зывая ее во время индивидуальной жизни, наполняя ее пере-
живаниями, которые есть поиск и построение себя, своих от-
ношений с другими людьми, своих отношений с миром.

Обобщенность и одновременно конкретность идеала про-
являются в том, что он и переживается в качествах своих или

120

другого человека. Поговорите сами с собой о своем будущем,
поговорите с друзьями о том, как они понимают ценность че-
ловека, сама речь подскажет, что она почти не содержит глаго-
лов, она будет включать прилагательные, говорящие о качестве
не вполне конкретно. Прислушайтесь к ответам на вопрос:

«Она (моя возможная спутница жизни) обязательно будет
доброй, обаятельной, умной, самостоятельной, скромной...»
И много-много других слов, таких же прекрасных и... неопре-
деленных. Неопределенных до точного содержания, неопреде-
ленных до точного восприятия, но определенных в чувстве,
определенных в сюжете перспективы. Качество надо узнать,
соотнести свое ожидание с реальным, фактическим, осущест-
вить некое усилие по воплощению своего ожидания идеала в
отношениях с конкретным человеком в конкретных обстоя-
тельствах жизни - своей и его.

По-разному происходит эта встреча со своим идеалом, с
собой возможным, с собой новым, неожиданным и узнавае-
мым. Очень остро эта встреча происходит при смене социаль-
ной роли, при появлении в жизни человека новой социальной
роли, которая требует ответа на конкретный вопрос: «Как
быть?» Определенность этого «как» и в роли руководителя, и
в роли подчиненного, и в роли мамы, папы, дедушки и ба-
бушки... Как себя вести, что думать, если не находишь в себе
ожидаемых чувств, или вдруг обнаруживаешь в себе далеко не
те чувства и мысли, которые ожидал, «хорошо зная себя»?

Знаменитые и не всегда понятные слова о поиске себя при-
обретают вполне конкретный и наполненный смысл, когда
надо строить отношения, устанавливать психологическую
дистанцию с конкретным человеком, реагировать на свои
непривычные чувства. Да мало ли переживаний возникает в
тех случаях, когда неопределенность идеального, правильного
и заранее целесообразного встречается с неповторимыми ин-
дивидуальными условиями решения задачи по проявлению и
развитию своего Я каждым из нас.

Хотелось коротко, и потому, конечно, неполно, показать,
что социальные роли, из которых складывается наше еже-
дневное поведение, - это только форма, которую каждый
сам наполняет живым содержанием. В конечном счете оно
будет таким, какого мы заслужили своими делами, чувства-
ми, мыслями и идеалами.

Умение жить в согласии с самим собой не предполагает
эгоизма или цинизма, это согласие основывается на любви к
себе, о котором говорил Э.Фромм, характеризуя парадокс че-
ловеческого существования, который состоит в том, что «чело-

121

век должен одновременно искать и близости, и независимо-
сти; общности с другими - и в то же время сохранения своей
уникальности и особенности».

Осуществление себя приводит к поиску гармонии своих
чувств и мыслей, своих возможностей и своих желаний, тогда
в этой гармонии человек и переживает полноту жизни. Гар-
мония не может быть вечной, она преходяща, в этом ее маги-
ческое, энергетическое свойство. Устремляясь к ней в поисках
идеала, человек обращается к высшему из своих чувств - чув-
ству прекрасного. Гармония и красота! Эти слова хотелось бы
писать с большой буквы. Но думаю, что их сокровенный
смысл дает возможность говорить о них как о способах изме-
рения идеального мира человеческой мечты и надежды. Кра-
сота и гармония - всеобщие способы конструирования иде-
ального, так как в мышлении о них - в мышлении о красоте и
гармонии - человек приближается к конкретному воплоще-
нию абсолютного - своей общности с миром, и не только с
миром людей, но со всей природой. Вот почему идеал всегда
содержит в себе такое требование - требование гармонии и
красоты, которые никогда не могут быть достижимы однаж-
ды и навсегда.

Красота чувств, красота мыслей, красота действий и по-
мыслов человека возможна и осуществима тогда, когда чело-
век, стремясь к ней, не делает ее целью. Соответствие самому
себе порождает красоту как искренность и естественность.
Так солнце дарит нам тепло, а зима - мороз, не вызывая при
этом удивления или негодования по их поводу.

Великое искусство быть собой дано каждому из нас как
возможность прожить жизнь красиво и гармонично, в соот-
ветствии со своей природой, не разрушая своим присутствием
красоты и гармонии других жизней, да и своей собственной.

«Опасность чистосердечия состоит в том, что оно в конце
концов создает в человеке те самые свойства, в которых он
признается. Сказав: "Я честолюбив и завистлив", - ты уже
чувствуешь, что имеешь право быть таковым, и, увенчанный
нимбом откровенности, твой порок превращается в доброде-
тель» (Андре Моруа).

Глава Э

МЫ ТАК ПОХОЖИ,
ИЛИ ДРУГИЕ - ЭТО...

Душа ребенка равно сложна, как и наша, полна по-
добных противоречий, в тех же трагичных вечных бо-
рениях: стремлюсь и не могу, знаю, что надо и не умею
себя заставить.

Я.Корчак

Когда я сейчас читаю стихи, мне кажется, что они обо
мне. Неужели люди уже чувствовали и даже сумели выра-
зить словами то, что происходит со мной?

Запись в дневнике девочки-подростка

Уже в пять-шесть месяцев мы хорошо разбираемся в лю-
дях: при виде одних заливаемся плачем, а к другим тянемся с
открытой и дружелюбной улыбкой. Когда становимся взрос-
лыми, умеем прочитать о другом целую повесть по выраже-
нию лица, по походке, и очень доверяем своему впечатлению.
Хотя на этот счет и существует общеизвестная мудрость:

«Встречают по одежке, провожают по уму».

Большинство из нас при оценке и восприятии другого че-
ловека вольно или невольно сравнивает его с уже знакомыми
людьми. При этом сравнению помогают эталоны поведения:

«кисейная барышня», «чудак», «рубаха-парень», «провинциал»,
«интеллектуал», «самодур» и тому подобное. Если задаться
специальной целью, то таких эталонов поведения можно на-
считать очень много (они зафиксированы и в соответствую-
щих значениях слов). Эти эталоны организуют наше воспри-
ятие другого человека, помогают предвидеть его поведение и
поступки. Но неужели все многообразие неповторимых чело-
веческих индивидуальностей можно классифицировать, по-
догнать под какие-то эталоны? Каждый человек уникален, о
каких эталонах может идти речь?

Вспомните, сколько раз, оценивая и обсуждая поступки
людей, вы говорили: «Не ожидал от тебя (или даже себя)
этого», «Ну от этого все можно было ожидать...» Значит,
при оценке поведения вы обращались к каким-то правилам,
которые вы или ваши знакомые недостаточно строго и точ-
но соблюдали.

«Он ведет себя, как ребенок», «Да ты стал совсем взрос-
лым» - это тоже оценка поведения, основанная на нашем зна-
нии и его нормах. Часто мы не отдаем себе отчета об этих
нормах, однако следуем им строго и неукоснительно. Нару-
шение нормы иногда тоже бывает своего рода нормой, пере-
ходом к другому типу поведения. Помните у Пушкина:

124

Пустое «вы» сердечным «ты»
Она, обмолвясь, заменила.
И все счастливые мечты
В душе влюбленной возбудила.
Пред ней задумчиво стою;

Свести очей с нее нет силы,
И говорю ей: «Как вы милы!»
И мыслю: «Как тебя люблю!»

Как складываются и меняются нормы человека? Это боль-
шой и сложный вопрос. Ответ на него содержится в анализе
происхождения и развития человеческой психики.

В психологической литературе можно встретить доста-
точно много типологий человеческого поведения. Работы
А.Ф.Лазурского, Н.Д.Левитова, Е.А.Климова, В.С.Мерлина,
Б.Г.Ананьева, А.Б.Ковалева, В.Н.Мясищева и других рас-
крывают различные закономерности человеческого поведе-
ния. Существует много классификаций типов человеческого
поведения в психиатрии и психопатологии. Все они позволя-
ют оптимистически смотреть на проблему понимания другого
человека и на проблему понимания самого себя, что тоже
немаловажно в деле воспитания, так как позволяет увидеть в
поведении своего ребенка те черты, которые свойственны вам,
и оценить или переоценить (в соответствующих случаях) их по
достоинству. В этом смысле достойно внимания признание
дедушки, который стал дедушкой в сорок лет, и только когда
через десять лет появился третий внук, признался: «Вместе с
внуками пришло понимание самого себя, я в них вижу свои
качества. Как жалко, что не сумел увидеть этого в дочках!»
Надо сказать, что такое признание было подготовлено и тем,
что с появлением внуков дедушка стал больше интересоваться
психолого-педагогическими знаниями и, по его признанию, с
большим опозданием прочел Я.Корчака, В.А.Сухомлин-
ского, А.С.Макаренко и новые книги Д.Варга, Ш.А.Амона-
швили, Д.Б.Эльконина и других. Желание читать возникло из
потребности быть полезным своим внукам, быть интересным
для них, быть нужным.

В одной из статей о типологии личности, написанной из-
вестным советским психологом К.А.Абульхановой-Слав-
ской, которая предлагает новый принцип типизации, а сле-
довательно, и новую точку зрения в понимании психологи-
ческих особенностей, написано: «Характер совпадений внеш-
них и внутренних тенденций (гармонический, противоречи-
вый, разобщенный, разорванный и тому подобное) обнару-
живает движущие силы жизни личности. Способность более

125

индивидуальным и более типичным образом отразить и
выразить общественные тенденции, соотнестись с более ча-
стными и более сущностными их них, способность превра-
тить эти тенденции во внутренние движущие силы и на этой
основе включиться в общественную жизнь, организовать
личную жизнь - это диалектическое основание типологии
личности»'.

Типология противоречий становится для автора основани-
ем для классификации поведения. Одна группа противоречий
связана с объективными условиями жизни человека, и они
будут различны по степени возможности их разрешения в
жизни одного человека. Другая группа противоречий опреде-
ляется особенностями жизни самого человека, теми способа-
ми, которыми он свою жизнь организует, - это его жизненная
позиция и осуществление ее, то есть жизненная линия.

Примером первой группы противоречий является смена
места в коллективе - руководитель становится рядовым,
выход на пенсию, тяжелая болезнь. В решении этих проти-
воречий и проявляются жизненная линия и жизненная пози-
ция человека.

Вторая группа противоречий проявляется в тех ситуациях,
где человек должен перестраивать свое отношение к миру, к
людям: потеря близкого человека, муки совести, чувство ви-
ны, безысходность, одиночество и так далее.

Эти группы противоречий существуют в детской жизни.
Например, рождение второго ребенка в семье становится
для ребенка-первенца объективными обстоятельствами из-
менения положения в семье. Поступление ребенка в детский
сад или в школу - это тоже изменение объективных условий
его жизни. Госпитализация во время болезни, отсутствие
долгое время кого-то из родных, смена места жительства,
даже покупка новой мебели могут выступать для ребенка
как изменение объективных условий его жизни, порождаю-
щих противоречия.

Перестройка отношения к миру для ребенка связана преж-
де всего с развитием его чувств и эмоций, с глубиной этих
чувств. Например, бессмысленно требовать от малыша мук
совести по поводу стычки со сверстниками, даже если он по-
царапал им лицо или руки. Но для старшего школьника такое
требование не только уместно, но и желательно, так как спо-
собствует развитию чувств.

'Абульханова-Славская К.А. О путях построения типологии лич-
ности//Психологический журнал. - М., 1983.-Т.4.-№ 1.-С. 14-29.

126

В разрешении противоречий проявляются жизненная ли-
ния и жизненная позиция человека, для взрослого достаточно
сформированная, а для ребенка - формулирующаяся.

По характеру жизненной позиции автор выделяет следую-
щие типы поведения людей:

- преобладание внутренних противоречий; преобладание
противоречий между внутренними и внешними условиями жиз-
ни; направленность на разрешение объективных противоречий;

- преобладание противоречий, связанных с повышением
или понижением ценностного уровня жизни; приобретение
новых ценностей или сдача уже имеющихся ценностей;

- повышение или понижение ценностного уровня жизни
одновременно связано с уровнем ее легкости или трудности;

- разобщенность, единство или противоречивость спосо-
бов поведения;

- позиция личности характеризуется соотношением (или
преобладанием одной из тенденций) объективной необходи-
мости в действиях и активности как инициативы личности.

Жизненные линии описываются такими характеристиками:

- последовательность - непоследовательность;

- расширение или сужение жизненной линии при возраста-
нии трудностей жизни;

- масштаб и повторяемость жизненных противоречий.
При этом существует несколько типичных способов раз-
решения противоречий в жизни человека. К ним есть смысл
присмотреться внимательнее, так как они как устойчивый
способ поведения складываются сравнительно рано и могут
быть уже выделены в поведении детей-дошкольников. Спосо-
бы эти таковы: готовность к трудностям или уход и избегание
их; принципиальность в решении противоречий; способность
довести их до позитивного разрешения или поверхностность,
иллюзорность решения; способность длительно выдерживать
противоречия.

Как мы учим ребенка выходить из противоречия: «Отойди,
не связывайся! Возьми что-нибудь полегче» или «Ничего,
постарайся, сделай еще раз. Терпение и труд все перетрут»,
или сами сделаем за него, а потом еще и хвалимся: вот, мол,
как хорошо сделал наш сын или дочка. А может быть так:

«Давай помогу, вместе мы сделаем хорошо и быстро»? В та-
ком случае мы ярко видим конфликт, затруднение ребенка в
объективных условиях действия. Но можем ли мы помочь? Да
и всегда ли понимаем, что требуется наше участие, когда речь
идет о внутреннем конфликте? Сколько надо любви и терпе-
ния, умения и желания понять ребенка, чтобы в изменениях

127

его поведения увидеть конфликт и помочь ему выйти из него с
честью. Андрей резко невзлюбил своего младшего брата
Алешу, стал агрессивен по отношению к нему, ревнив и упря-
мо не слушал никаких разговоров взрослых о том, что Алеша
маленький, что ему нужно уступать, что с ним надо делиться,
защищать его и так далее. Понять природу конфликта помог
понять сам Андрей, который почти ежедневно спрашивал
мать: «Мама, я всегда, всю жизнь буду старше Алеши?» Лю-
бой формой положительного ответа он был, кажется, неудов-
летворен. Вопросы повторял часто и словно ждал какого-то
другого ответа. Однажды он спросил: «Мама, почему, что
младшим прощается, старшим не прощается?» Когда мать
ответила, он снова с грустью повторил свой вопрос об Алеше.
Тогда мать и догадалась, что в своих суждениях о поступках
детей Алеша практически всегда выступал в положительных
тонах, был как бы эталоном для старшего, что, безусловно,
заставляло последнего чувствовать себя ущемленным. Тем
более что в дошкольном возрасте проблема старшинства под-
час очень волнует детей; она как бы мерило значимости чело-
века, особенно сверстника или младшего ребенка. Выход из
конфликта был найден: Алешу перестали ставить в пример
старшему, на время прекратили их встречи и постарались
создать положительный образ их друг для друга. Со временем
конфликт был исчерпан, и дети снова стали миролюбиво от-
носиться друг к другу.

Внутренние конфликты детей неизбежно возникают, ко-
гда они сталкиваются с проблемой жизни и смерти, с чувст-
вом одиночества, бессилия, неразделенной любви, которая
может прийти к нашим взрослым детям как одна из больших
бед в жизни человека. Научить ребенка искать опору в этих
конфликтах не только в других людях, но и в самом себе,
можно и должно.

Через разрешение конфликтов человек выражает себя, свою
жизненную позицию, отношение к себе, то есть самовыражает-
ся. По мнению К.А.Абульхановой-Славской, способ выраже-
ния является типологическим признаком личности и определя-
ется тем, какой акцент делается в нем на внешние и внутренние
побуждения к действиям. (Внешние побуждения - это объек-
тивные противоречия, а внутренние - это внутренние противо-
речия.) В самовыражении проявляется то, какой тип противо-
речий наиболее важен для человека: противоречия самовыра-
жения, нравственные противоречия или какие-либо другие.
Типологический характер и способы самовыражения прочиты-
ваются, например, в таких поэтических строчках Р.Тагора:

Высокомерия полна тростинка:

ей озеру дарована росинка.

Откликнется эхо на все, что услышит кругом:

оказаться оно не желает ничьим должником.

Жасмин, взглянув на солнце в день погожий,
сказал душистым языком:

«Когда же наконец я стану тоже
таким большим цветком!»

Маленький цветок лежал в пыли -
он искал дорогу, по которой улетела бабочка.

Такими бывают люди... Я рассказала только о некоторых
закономерностях в поведении людей, которые обобщены в
форме научного знания, в литературно-художественных обра-
зах. Наверняка у каждого из вас есть своя типология людей,
которая тоже выделяет какие-то закономерности и по-своему
проверена на истинность. Мы не только сами стремимся понять
нашего ребенка, но и учим его понимать других людей, учим
правильно судить о людях, учим видеть достоинства и недос-
татки других, а тем самым приближаем ребенка к сложнейшей
проблеме понимания самого себя. И как важно, чтобы это по-
нимание началось с положительного отношения к самому
себе - это путь, по которому пойдет развитие человеческого
достоинства. В.А.Сухомлинский писал о том, что не надо бо-
яться слов, любовь к самому себе - это не самолюбие, а гор-
дость, чистая вера в доброе начало в самом себе. Литература и
должна пробуждать достоинство в человеке, интерес и уваже-
ние ко всему внутреннему, человеческому и в другом, и в себе.

Стремление понимать других людей и себя, оценивать, со-
поставлять их действия и поступки проявляются в поведении
ребенка очень рано. Ему еще нет и трех лет, а он допытывает-
ся у взрослых:

- Почему все звери хотели съесть Колобка, они плохие?

- А бывают добрые волки?

- Это какая тетя приходила, она хорошая?

- Среди немцев все плохие фашисты или нет?

- Почему Андрюша превратился в плохого?
Исследования отечественных психологов А.А.Бодалева,
М.Е.Анкундиновой, Р.А.Максимовой и других показывают,
что уже в дошкольном возрасте у ребенка формируется обоб-
щенное знание о других людях. Первоначально оно основано
только на ситуативных фактах, очень неустойчиво, может
быстро меняться. Дети трех-четырех лет скорее дают оценку
действию человека, чем его качествам: «Тетя хорошая, она со

128

5 г. г.

Абрамова

мной играла», «Коля - мой друг, он со мной поделился» и
тому подобное. Постепенно ребенок переходит к обобщению
фактов: «Он всегда дерется», «Плохой - все отбирает», «Он со
мной каждый раз играет».

В жизни взрослого человека сама диалектика человеческой
жизни проявляется в том, что в отношениях с другими людь-
ми он не только испытывает на себе их отношение, но и сам
строит эти отношения. В том, насколько каждый из нас спо-
собен предвидеть действия другого человека, проявляется
характер понимания. Взаимодействие с другим человеком -
это как бы опережающая ориентировка в его поведении, это
возможность представить особенности его отношений, оце-
нок, чувств,действий.

При решении вопроса о соотношении органического (строе-
ние тела, мозга) и социального в развитии ребенка современная
психология исходит из исследования истории детства. История
детства показывает, что меняются содержание социально-
психологического развития и последовательность возрастных
этапов. Биологический фонд ребенка - это только условие раз-
вития. Одни и те же энергетические возможности ребенка могут
быть в разных культурах использованы по-разному. Ребенок-
эскимос, например, владеет ножом в раннем детстве, а европей-
ские дети в это время имеют дело только с игрушкой.

Идеал человека постоянно живет и присутствует в отно-
шениях людей друг к другу: в системе оценок, которыми мы
наделяем отдельные качества человека, в результатах его дей-
ствий, даже в его внешности.

Какой нравственный и этический смысл вкладывается в
оценку различных сторон поведения ребенка, какие отноше-
ния строятся с ним на основе этих оценок, определяет разви-
тие человека.

В этом смысле те врожденные качества, которые становят-
ся предметом оценки, отношений других людей, так же как и
все другие, определяют его развитие. Тело человека как про-
явление врожденных особенностей в известном смысле может
стать социальной проблемой, так как вызывает разные отно-
шения и оценки других, а потом и самооценку человека.

В поведении человека есть такие особенности, которые за
ставляют при анализе их природы еще раз обратиться к зако
номерностям происхождения и функционирования человече
ского внутреннего мира. Это то, что называется способностями

Со своими и чужими способностями мы сталкиваемся вся
кий раз, когда наблюдаем и оцениваем действия людей в од
ной и той же ситуации: учатся в одном классе, играют на од-
ном инструменте, работают по одной специальности и так
далее. Даже в самой обычной ситуации проявляется различие
в успешности действий: у одних получается лучше, у других,
увы, похуже или совсем плохо. Одно из объяснений причин
различий - ссылка на способности. Можно наблюдать, что,
например, учителя, проработавшие много лет в школе, склон-
ны приписывать способностям почти определяющее значение
в успехах учащихся.

Что же такое способности? В психологической литературе
есть несколько понятий для характеристики тех способностей,
которые определяют успешность обучения, усвоения любого
материала: способность, одаренность, талантливость. Работы
по исследованию способностей в отечественной психологии
основываются на методологическом философском положении
о единстве сознания и деятельности человека. Данное единст-
во проявляется в том, что содержание внутреннего мира чело-
века определяется его активностью. В свою очередь, особен-
ности внутреннего мира - сознания - регулируют параметры
активности. Например, если ребенок научился рисовать, то
это открывает возможность для формирования у него нового
отношения к миру - более внимательного, чуткого к гармо-
нии и красоте. А затем это отношение побуждает к новым
видам активности, к новым видам деятельности: к воспри-
ятию прекрасного.

В работах С.Л.Рубинштейна, Б.М.Теплова и других про-
блема способностей рассматривается как проявление индиви-
дуально-психологических особенностей, определяющих ус-
пешность деятельности. Способности - это всегда отличие
одного человека от другого. О способностях обычно не гово-
рят в тех случаях, когда речь идет о тех свойствах людей, где
проявляется наше равенство, наша похожесть. Способности -
это не всякие вообще индивидуальные, неповторимые осо-
бенности людей, а только такие, которые определяют успеш-
ность выполнения какой-то одной деятельности или несколь-
ких. В то же время понятие «способность» не может быть
отождествлено с теми знаниями, умениями и навыками, кото-
рые есть у человека.

Успешность выполнения какой-либо деятельности обеспе-
чивается, по мнению Б.М.Теплова, не одной способностью,
своеобразным их сочетанием, причем в зависимости от разви-
тия каждой из способностей это сочетание будет принимать
иной характер. Успешность выполнения деятельности опреде-
ляется сочетанием способностей, то есть одаренностью, при-
чем одаренностью только в чем-то, в каком-то виде деятель-

130

131

ности. Одаренность создает только возможность достижения
успеха. Сам же успех определяется и овладением соответст-
вующими умениями, навыками, при этом выполнение дея-
тельности возможно самыми разнообразными способами.
Разнообразие способов и позволяет говорить об определяю-
щей роли деятельности для развития способностей.

П.Я.Гальперин и его сотрудники выделили, например, три
типа формирования умственных действий, отличающихся
особенностями ориентировки в изучаемом материале. Экспе-
риментальные исследования показывают, что в зависимости
от организации деятельности человека в ходе обучения один
тип обучения в большей мере способствует развитию способ-
ностей человека, другой - в меньшей.

Обучение по первому типу наблюдается там, где ориенти-
ровка человека в материале связана с проблемами и ошибка-
ми, с постепенностью овладения действиями. Такое обучение
не обеспечивает полного развития способностей в том смысле,
что любое действие, сформированное таким образом, не обес-
печивает успешной деятельности человека в изменившихся
условиях, приходится как бы заново переучиваться. Напри-
мер, научившись решать задачи с тригонометрическими
функциями, ученик не научится решать задачи по тригоно-
метрии вообще.

Второй тип обучения связан с организацией такой дея-
тельности по усвоению материала, что с первых моментов
выполнения действий человек достигает успеха. Это опреде-
ляется тем, что ему дается подробный и обоснованный план и
способ действия в каком-то классе задач, объединенных об-
щим принципом решения. План действия сразу обеспечивает
безошибочность его выполнения, то есть способности челове-
ка проявляются в большей степени. Но одновременно у этого
действия есть специфическая особенность, своего рода огра-
ничение способностей: оно развертывается (способности, со-
ответственно, проявляются) только на ограниченном классе
задач, для которых составлен данный план.

Третий тип ориентировки - это создание таких условий
обучения, когда обучаемый сам создает план своих действий
на основе выделения существенных закономерностей опреде-
ленной области явлений, то есть овладевает общими принци-
пами построения материала. По данным экспериментальных
исследований такой тип обучения имеет наибольшее значение
для развития способностей человека. Здесь не только обеспе-
чивается успешность в определенном виде деятельности, но и
появляется реальная возможность использовать принципы

выделения общих закономерностей на другом виде материала,
в другой деятельности. То есть через организацию обучения
действительно можно развивать способности человека.

В работе Л.А.Венгера, например, показано, как способно-
сти к восприятию различных свойств предметов развиваются
под влиянием обучения. Выделено и то содержание обучения,
которое оказывает развивающее влияние: это усвоение обще-
принятых образцов чувственных свойств и отношений пред-
метов - сенсорных эталонов. Совершенство восприятия зави-
сит от того, какими эталонами владеет человек и в какой мере
умеет применять их при восприятии реальных свойств пред-
метов. Овладение ими можно рассматривать как формирова-
ние способности к восприятию.

Автор приводит, например, такие факты: чувство ритма
(как компонента музыкальных способностей) развивается на
протяжении всего дошкольного детства, развитие протекает
скачками. Один скачок - на пятом году жизни, второй - на
седьмом. Развивается это чувство резко индивидуально. Эти
факты получены до специального обучения детей музыкаль-
но-ритмическим эталонам.

Исследование показало, что чувство ритма - это структур-
но сложная способность, которая включает в себя: а) воспри-
ятие отношений длительности звуков и пауз, составляющих
основу ритмического рисунка; б) восприятие акцентирован-
ных и неакцентированных элементов - основа музыкального
метра; в) восприятие скорости следования опорных звуков,
определяющих музыкальный темп. Такая сложная структура
чувства ритма формируется в детстве не сразу, а покомпо-
нентно. По данным автора, первой появляется способность к
восприятию - воспроизведению темпа: сначала усваивается
эталон быстрого, затем - среднего, а позже - медленного тем-
па. Потом развивается способность к восприятию - воспроиз-
ведению музыкального метра. Эталоны тактового метра ус-
ваиваются как движение от двухдольного к четырех-, а затем
к трехдольному метрам.

Последней появляется способность к восприятию - вос-
произведению ритмического рисунка. «Обучение, основан-
ное на последовательном усвоении детьми ритмических эта-
лонов, - пишет К.В.Тарасова, - позволяет получить значи-
тельный сдвиг в развитии чувства ритма у ребенка дошко-
льного возраста.

При этом наиболее эффективным на первых этапах про-
цесса обучения является предварительное ознакомление детей
с эталонами, соответствующими отдельным компонентам

132

133

ритма, с последующим переходом к комплексным эталонам, а
также использование зрительных моделей звуковых ритмиче-
ских структур»'.

Таким образом, в исследовании неоднократно и на раз-
ном материале выступили факты зависимости способностей
от содержания обучения. Например, в книге Ю.А.Полуянова
«Воображение и способности» (М.: Знание, 1982) приводятся
убедительные факты, которые показывают, что через руково-
дство изобразительной деятельностью ребенка можно повлиять
на формирование у него важнейшей человеческой способности
- способности к воображению. Особенность ее в том, что через
развитие воображения появляются высшие, наиболее совер-
шенные формы восприятия мира: способности видеть и мыс-
лить. Автор рассматривал в своей работе универсальные сто-
роны воображения, которые составляют основу для развития
многих способностей. Прежде всего, это воображение как спо-
собность строить образы и действовать с ними. Образы суть
обобщение знаний о мире, способов взаимодействия с ним,
отношение человека к миру. Образы - своего рода «орудие»
внутреннего мира человека, построение его связано с целым
рядом способностей. Опыт обучения детей, как замечает сам
исследователь, обыкновенных, без ярко выраженной одаренно-
сти, позволил ему сделать вывод о «принципиальной возмож-
ности развивать способности детей в процессе обучения»².

До сих пор мы говорили о принципиальной зависимости
способностей от условий обучения: успешность обучения оп-
ределяется его организацией. Доказательства тому можно
найти и в практике обучения взрослых. В последнее время
значительный интерес вызывают работы по интенсивному
обучению взрослых иностранным языкам; эффект от такого
обучения часто превосходит все наши самые оптимистические
представления о языковых способностях.

Г.А.Китайгородская описывает три основных принципа ор-
ганизации обучения: 1) одновременное воздействие на сферу
сознательного и подсознательного, максимальная опора на
эмоции; 2) глобальное использование всех средств воздействия
на психику обучаемого: не только ориентация на зрительное и
слуховое восприятие, но и создание положительных эмоций;

3) индивидуальное обучение через групповое; создание такого
единства группы, которое выражается в единстве мнений, под-
ходов к деятельности преподавателя, к личности последнего.

' Генезис сенсорных способностей / Под ред Л А Венгера -М, 1976 -С 67
²Пoлyянoв Ю А Воображение и способности -М, 1982 -С 95

Интенсивное обучение проводится в сроки от трех до девяти
недель. Большинство обучаемых овладевают навыками разго-
ворной речи на одном или нескольких иностранных языках.

Таким образом, способности как условия успешности ос-
воения различных видов деятельности определяются органи-
зацией самого освоения - типом обучения. Это позволяет
выделить в самой проблеме способностей важный как теоре-
тически, так и практически вопрос о том, что же входит в
такие условия успешности? Определяются ли они только ти-
пом обучения? Надо сказать, что вопрос этот до настоящего
времени остается проблематичным. Во многих работах можно
встретить представление о структуре способностей: общие и
специальные. Общими являются те, которые присутствуют во
всех видах человеческой активности: способность восприни-
мать, мыслить, запоминать, говорить, воображать, чувство-
вать, ощущать и так далее. Специальные способности прояв-
ляются только в каком-то одном виде деятельности: профес-
сиональные способности, например педагогические или арти-
стические, инженерные или кулинарные и так далее. Наиболее
подробно рассмотрены особенности музыкальных и изобра-
зительных способностей. Б. М. Тепловым написан психологи-
ческий очерк о способностях военного «Ум полководца». Но
единой типологии способностей в психологии пока нет. В од-
ной и той же профессиональной способности многие авторы
выделяют основные и вспомогательные компоненты ее струк-
туры. Основные - те, без которых осуществление деятельности
невозможно; вспомогательные - те, которые могут проявляться
в разных видах деятельности, не внося в их течение существен-
ных изменений. Например, способность плавно и интонацион-
но верно строить свою речь еще не обеспечивает успеха в педа-
гогической деятельности, то есть не входит в основные способ-
ности. Тогда как любовь к детям, умение общаться с ними, по-
нимать их неотъемлемы от педагогической деятельности.

Можно утверждать, что структура способностей, их каче-
ственные особенности определяются особенностями деятель-
ности, как бы вызываются теми требованиями, которые предъ-
являются обществом к развивающемуся человеку. В этом
смысле способности можно понимать как общественно сло-
жившиеся формы деятельности, которые мы осваиваем. Но
так или иначе результат усвоения очень разный.

Б.М.Теплов выдвинул для анализа этой проблемы пред-
ставление о задатках как естественной, биологической основе
способностей. К задаткам можно отнести все анатомо-физиоло-
гические различия людей, которые определяют успешность

134

135

освоения той или иной деятельности. Это могут быть особен-
ности строения органов чувств (повышенная, пониженная или
ярко выраженная избирательная чувствительность), костно-
мыщечной системы, нервной системы. Маленькому ростом,
склонному к полноте, вялому ребенку труднее хорошо нау-
читься играть в волейбол, чем высокому, худенькому, под-
вижному. Девочке с плоскостопием сложнее стать балериной
(или вообще невозможно). Не говоря уже о врожденных или
приобретенных физических недостатках внешности и строе-
ния тела, которые накладывают «естественные» ограничения
на возможность развития способностей.

Сами способности обнаруживаются в быстроте, глубине и
прочности овладения способами или приемами какой-либо
деятельности и выступают как регуляторы, обеспечивающие
возможность их приобретения. Различие в способностях у
детей обнаруживается очень рано. Часто это различие взрос-
лые склонны оценивать только уровнем освоения знаний.
Андрею четыре года, а он уже бегло читает, умеет писать. Мы
склонны бы оценить его как более способного по сравнению с
Алешей, который в этом возрасте не знает ни одной буквы.
Но... дело в том, что Алеша умелый организатор игры, он не
только играет сам, придумывая разнообразные сюжеты, но и
пробует организовать (часто успешно) и других ребят. Анд-
рей играть с другими ребятами практически не умеет, посто-
янно стремится к лидерству, бесцеремонно обращается со
сверстниками. С Андреем много занимались отец и мать; чи-
тали ему, показывали буквы, цифры - учили. С Алешей зани-
маться некому - мать часто болеет, бабушка стара. Как тут
оценить, кто более способен, кто менее? Может быть, каждый
способен, но только по-своему, в своем виде деятельности?

Сегодня создано много стандартизированных тестов, кото-
рые подвергались всесторонней проверке и апробации. Приве-
дем некоторые из них по книге А.Анастази «Психологическое
тестирование» (М., 1982). Это тесты, которые позволяют вы-
явить творческие способности: 1) напишите слова, содержащие
указанную букву, например «О»; 2) назовите предметы, кото-
рые принадлежат к указанному классу, например «жидкости,
которые горят»; 3) напишите слова, сходные по значению с
данным словом, например «тяжелый»; 4) напишите предложе-
ния из четырех слов, в котором каждое слово начинается с ука-
занной буквы, например «Г... у... ж... б...» и так далее.

Развитие способностей человека - это постоянное взаимо-
действие общего и специального развития, их диалектической
взаимосвязи. С.Л.Рубинштейн продуктом общего развития

136

называл одаренность. Мы уже отмечали ранее, что одарен-
ность - это своеобразное сочетание способностей. Работы
Н.С.Лейтеса' посвящены изучению индивидуальных случаев
детской одаренности. Он приходит к выводу, что склонность
к труду, умственному напряжению представляют собой осно-
ву одаренности. Активность и саморегуляция - предпосылки
общих умственных способностей. В исследованиях Лейтеса
способности понимаются как качества личности, определяю-
щие успешность деятельности. По профилю одаренности, по
сочетанию различных способностей люди резко отличаются
друг от друга. Так, например, наблюдались длительное время
учащиеся-близнецы (с первого по шестой класс). Это были
однояйцевые близнецы - два брата, Аркадий и Кирилл, внеш-
не поразительно похожие друг на друга. Различие в одаренно-
сти стало проявляться уже с первого класса, а к шестому стало
совсем заметным. Аркадий - техник, разбирается в устройстве
машины, мотоцикла, собирает радиосхемы, любит поковы-
ряться в телевизоре; четко, опрятно и очень продуманно рису-
ет схемы, постоянный читатель технических журналов. Ки-
рилл - предмет насмешек брата: любитель фантастики и при-
ключений, сам написал научно-фантастический рассказ, лю-
бит таинственные события и превращения, постоянный уча-
стник сначала кукольного театра, а затем и драмкружка; мо-
жет в «лицах» показать любого человека, очень наблюдате-
лен, чуток к комическому. То, что они такие разные, вызывает
удивление даже у матери, хотя она уверена, что они уже в
роддоме показывали разный характер. Полушутя, полусерь-
езно она говорит, что Кирилл почти сразу был с ней добр и
улыбчив, а Аркадий привыкал, как будто присматривался,
разбирался, кто есть кто. Шутки шутками, но различия в спо-
собностях братьев проявляются очень ярко, стоит только
прочитать их сочинения - такие разные и по стилю, и по ви-
дению мира, и по отношению к нему.

Природа одаренности очень сложна и изучена не в той ме-
ре, чтобы можно было делать окончательные выводы. На
сегодняшний день существует много интересных гипотез и о
природе способностей, и об условиях их развития, то есть об
организации деятельности человека.

На наш взгляд, интересной представляется гипотеза Л.А.Вен-
гера о психологическом механизме способностей как об ори-
ентировочных действиях. Он предполагает, что особенность
способностей быть «побочным продуктом» обучения опреде-

' Лейтес Н.С. Об умственной одаренности. - М., I960.

137

ляется спецификой ориентировочных действий. При освоении
новых действий быстрота и качество их определяются харак-
тером ориентировки, поэтому о способности и можно судить
там, где идет освоение. В основных же действиях ориентиро-
вочные действия как бы сливаются с исполнительскими. На-
пример, когда учимся печатать на машинке, то сначала ори-
ентировка в клавишах с расположением букв представляет
собой особое действие, требующее усилий, а по мере его ос-
воения оно происходит как бы автоматически - очень быстро,
без видимых усилий. В стереотипных, повторяющихся усло-
виях способности не проявляются, они проявляются именно в
ситуации освоения нового действия.

Работами А.Н.Леонтьева впервые было доказано, что фор-
мирование ориентировочных действий может стать специ-
альной задачей обучения. По мнению Л.А.Венгера, взгляд
на способности как на ориентировочные действия позволит
определить специфические особенности каждого вида дея-
тельности и порождаемой ею способности через характери-
стики задач, стоящих в определенных условиях, специфику
средств и способов решения задач. Само ориентировочное
действие будет менять структуру: укрупняться или дробить-
ся в зависимости от задач, которые решает человек. Тогда,
по мнению автора, различие общих и специальных способ-
ностей выступает как различие задач, решаемых разными
видами ориентировочных действий. Эти общие положения
нашли подтверждение в фактах экспериментального иссле-
дования, выполненного под руководством Л.А.Венгера. Неко-
торые факты наблюдений тоже говорят о развитии ориенти-
ровочных действий как особых действий, организующих ус-
воение. Приведем два из них. Ребенку четыре месяца, увидел
новую для него картинку на стене. Картина - рельефная резь-
ба до дереву. Ребенок тянется к ней, рассчитывая, что она
находится на том же расстоянии, что и стена, но ударился
пальчиком. Картина-то намного ближе, чем стена. С недо-
умением смотрит на стенку. Снова протягивает руку, но уже
соразмеряя расстояние.

Движение руки основано на зрительной ориентировке, а
осуществление движения вносит корректировку в его выпол-
нение - развивается способность воспринимать пространство.

Факт второй. Около двух лет, настойчиво пробует просу-
нуть палец в щель. Щель узкая, палец явно не попадает туда.
Бросил это занятие, через некоторое время занялся крышкой с
несколькими маленькими отверстиями, явно хочет просунуть
в них пальчик, но делает уже так: подносит пальчик к одной,

138

другой, третьей дырке, выбирает ту, что побольше, и только
тогда начинает толкать пальчик.

Способность соотносить размеры своего тела и предмета -
вот содержание ориентировки, которое определяет эти дейст-
вия. И способность эта развивается в действии.

В данных примерах ориентировка специально не органи-
зовывалась, можно сказать, что способности развиваются
пробами и ошибками. Сколько их надо совершить, чтобы
развились важнейшие человеческие способности, та же спо-
собность говорить - даже на родном языке.

В работах Б.Г.Ананьева есть мысль, что развитие способ-
ностей связано с развитием всей личности, то есть с ее харак-
тером, мировоззрением и так далее. Хотя эта связь не всегда
едина, а может выступать и в виде противоречий. Интерес
представляют высказывания Ананьева о природе таланта. Он
писал, что талант - это сложное образование активности че-
ловеческой личности. Основное условие развития таланта -
это всестороннее развитие личности, это обязательное при-
сутствие таких свойств личности, как развитый, самобытный
характер, определенная воля, ясность жизненных целей и жиз-
ненного плана.

Если пользоваться терминологией Л.А.Венгера для описа-
ния способностей, то талант, проявление любых выдающихся
способностей - это существование особых ориентировочных
действий, которые направлены на выделение содержания спо-
собностей. Талантливый скрипач имеет дело с музыкой как и
заурядный, но делает это по-своему. Талантливый портной
имеет дело с материалом, но иначе, чем заурядный, обыкновен-
ный портной. Это проявление особого вида ориентировочных
действий - более сложного, более высокого уровня, чем это
свойственно многим людям, выполняющим подобное действие,
подобную деятельность. В свое время С.Л.Рубинштейн писал,
что изучение выдающихся способностей нельзя отрывать от
изучения «родовых», присущих большинству людей.

Вопрос же о природе талантливости как в отечественной,
так и в зарубежной психологии остается дискуссионным, он
вплотную связан с вопросом о природе способностей. Челове-
ческий способ жизни и основа его - труд - создали и человече-
ские способности, в конечном счете те профессиональные
требования, которые предъявляются каждому из нас. В рам-
ках общественно-полезной деятельности проявляются и фор-
мируются человеческие способности как способности удовле-
творения потребностей и созидания новых. Потребности че-
ловека определяются культурой, в которой он живет, способ-

139

ности, реализующие потребность, тоже заданы культурой.
Постоянное производство потребностей создает новые формы
их удовлетворения, новые способности. Создание радио, теле-
видения породило и новые способности - телекомментатора,
диктора, оператора, звукооператора и так далее. Их действия
в свою очередь создают новые потребности, например спо-
собность соблюдать нормы профессиональной этики. Это
частный пример того, что развитие способностей определяет-
ся развитием общественного производства, тех требований и
ценностей, которые предъявляются к человеку. У В.В.Давы-
дова есть интересная мысль о том, что неправильно ставить
вопрос о соотношении биологического и социального в чело-
веке. В человеке, по его мнению, нет ничего биологического,
есть только его органическое тело. Это органическое тело
задано наследственностью, но наследственность человека
отличается от наследственности животного тем, что она тоже
обусловлена социально-экономическими условиями. Каким
образом? Родители человека ведут определенную, социально
обусловленную жизнь, потребляют определенные, культурой
созданные вещества - пищу, лекарства, алкоголь и тому по-
добное. Можно сказать, что в силу этих причин множество
людей рождается органически ненормальными. Даже сам кри-
терий органической ненормальности невозможно выработать
в силу общественных причин.

И несмотря на все это, большинство людей соответствуют
общественным требованиям. В.В.Давыдов объясняет это тем,
что профессии так развиваются, так меняется их технология,
что они, как правило, предъявляют все меньше и меньше тре-
бований к органическим особенностям человека. Естественно,
что есть предел требований к таким органическим особенно-
стям. Он связан именно с характером профессии. Но тем не
менее как общая тенденция это явление существует. В этом
смысле у человека социально все. Он рождается с человече-
ской органикой, но без наследственных способов поведения и
деятельности. Это его существенное, определяющее отличие
от других живых существ. У человека нет определенности, за-
данности действий строением тела, как это есть у животных.
Человек в ходе своей истории в труде создал свое тело, спо-
собное к любым действиям, - универсальное тело. Такая уни-
версальность определяется использованием тех средств, кото-
рые человек создал. Средства - знаки культуры - делают че-
ловека универсальным, расширяют до необозримой беско-
нечности возможности совершенствования его способностей.
Благодаря средствам культуры человек видит и слышит через

140

тысячи километров, живет в безвоздушном пространстве и
под водой, «видит» сквозь стены и толщу воды и земли, знает
исторические законы развития, жизнь элементарных частиц...

Освоение средств культуры рождает способности, созна-
ние, талант.

Мы разные уже в том, что каждого из нас можно назвать
индивидом, от латинского слова individum - неделимое. Неде-
лимое, отдельное существо, человек, отличающийся от массы,
группы, от коллектива, в некотором смысле даже противопо-
ложный им. Понятие индивида в современной отечественной
психологии используется там, где надо подчеркнуть одно
важное свойство человека - его самодеятельность, возмож-
ность действовать по собственной программе, реализовать
собственные цели, принимать собственные решения. В этом
смысле индивид рождается там, где в жизни человека прояв-
ляются первые элементы самодеятельности, то есть очень-
очень рано, уже в первый месяц жизни. Как радуется молодая
мать - ребенок сам положил ручку на ее грудь во время корм-
ления, сам потянулся к игрушке, сам вынул пустышку изо рта,
сам... Но человек не всегда индивид, то есть не всегда его по-
ведение определяется собственным побуждением. Во многих
ситуациях он должен подчинять себя определенным общест-
венным требованиям или принуждению другого человека.
Рассмотрим несколько простых примеров, где проявляется - в
виде сопротивления принуждению - индивидуальность ма-
ленького человека. Он давно уже сыт, а его уговорами и об-
маном заставляют съесть еще одну ложечку «за папу, за маму,
за котика...» Вот когда человечек крутится и отталкивает
ложку, он индивид, а когда вяло и покорно открывает ротик,
а потом... ему плохо от переедания, тогда он теряет свою ин-
дивидуальность.

Схватил и держит в руке хрупкую стеклянную рюмку, ба-
бушка в панике: «Отдай». Сопротивляется, не отдает, убега-
ет... Он индивид. Уломали, напугали, пригрозили - отдал.
Уже нет индивидуального поведения.

Как биологическая особь человек - неделимый, физиоло-
гически целостный организм, пребывающий в разных ситуа-
циях поведения. Мы то индивиды, то нет. Быть индивидом и
осознавать себя индивидом - это разделенные во времени
явления. Ребенок с рождения обладает свойством индивиду-
альности, но осознает ее позднее как возможность самостоя-
тельного и независимого действия. Это сначала выражается в
действиях, в первых непослушаниях, упрямстве, а потом в
знаменитых словах «Я сам!»

141

По мнению В.В.Давыдова, индивидность - начало воли
человека, ее проявление.

В жизни взрослого человека неиндивидное поведение -
подчинение обстоятельствам, другому человеку, например в
выборе книги для чтения, в мнении о происходящем, в оценке
вещей и людей и так далее, может быть связано с сознатель-
ным отказом (то есть индивидным намерением) подчиниться
этим обстоятельствам или человеку.

Поступок человека - вот подлинное лицо его индивидности,
поступок как действие, определяемое целью и самостоятельным
решением человека. Можно посочувствовать расстроенной
женщине, сын которой совершил неблагородный поступок,
когда она в ужасе который раз говорит и себе и окружающим:

«Его никто не заставлял, он сам, сам это придумал!» Сам - это
уже никаких оправданий и скидок, это уже принятие решения.
Естественно, что содержание индивидуального поведения каж-
дого из нас определяется нравственными и этическими ценно-
стями, которые стали нормой поведения.

Термин «индивид» близок и по звучанию, а часто и по бы-
товому содержанию термину «индивидуальность». Под инди-
видуальностью обычно понимают неповторимое своеобразие
какого-либо явления. В психологии проблема индивидуально-
сти формулируется в связи с целостной характеристикой от-
дельного человека в самобытном многообразии его свойств.
Важным является тот момент в содержании понятия индивиду-
альность, что он характеризует своеобразие человека, его отли-
чие от других людей по каким-то значимым признакам. Чем
определяется значимость признаков отличия одного человека
от другого? Одно и то же качество человека (например, его рост
или внешность, или его знания и умения) в одних обстоятельст-
вах жизни будет иметь значение, а в других - нет. На экзамене
внешность человека имеет меньше значимости, чем его знания,
на спортивных соревнованиях по легкой атлетике физические
качества более значимы, чем умение готовить коктейли, а в
компании друзей оно будет иметь большую значимость.

Если говорить об особенностях индивидуальности челове-
ка как своеобразия, то для психологического анализа важен
тот момент, что в поведении человека есть социальное умение
отличать себя от других, быть неповторимым, уникальным,
непохожим на других. В индивидуальности - как свойстве
человека быть неповторимым - в широком смысле заложены
основы творчества.

Творчество - это такая деятельность человека, которая по-
рождает качественно новое, никогда ранее на бывшее.

142

Это преобразование природного и социального мира в со-
ответствии с целями и потребностями человека на основе объ-
ективных законов действительности. Творчество как созида-
тельная деятельность неповторима по характеру и результату,
оригинальна и общественно-исторична. В индивидуальности
человека и реализуется творческое начало. Когда двухлетняя
Юляша поверх колготок упорно натягивает гольфы и носоч-
ки, а потом подходит к родителям «покрасоваться», она про-
являет первые проблески этого начала. Какими средствами и
способами человек будет подчеркивать свою индивидуаль-
ность, в конечном счете определит, будет ли он ею действи-
тельно или превратится в манерного, оригинальничающего
человека. Смешон юный поклонник йоги, громко пропове-
дующий аскетизм и вегетарианскую пищу, который поти-
хоньку от гостей просит у хозяйки котлетку за праздничным
столом. Грустно становится, глядя на пятидесятилетнюю
женщину, которая сохранила и поддерживает в себе манеры
двенадцатилетней девчонки. Бросается в глаза подчеркнутая
развязность семиклассника, который хочет понравится одно-
класснице. Такое манерничание, оригинальничание - сурро-
гат подлинной индивидуальности, ее фантом.

В индивидуальности в высшей степени проявляется на-
правленность человека на себя, на свое Я. Когда еще малень-
кий ребенок капризничает и упрямо твердит: «Все равно буду,
буду, буду», он ведет себя как индивид, и в нем проявляется
индивидуальность. Человек живет среди людей, и в этой жиз-
ни нельзя быть бесконечно индивидом и индивидуальностью,
так как каждый должен подчиняться требованиям разумной,
рациональной дисциплины, устанавливающей меру индиви-
дуализации. Хотя дисциплина, организующая человека в труде,
может быть «железной», убивающей всякую индивидуальность.
Но есть и сознательная дисциплина, когда фиксируется нравст-
венная необходимость ограниченной беспредельности индиви-
да. Трудности воспитания во многом связаны с тем, чтобы, не
ограничивая индивидуальность ребенка, сделать доступными и
необходимыми для него разумные, общезначимые нормы пове-
дения. Карикатурой на воспитание дисциплины выглядит
поведение родителей, которые запрещают ребенку буквально
все. Однажды пришлось стать невольным свидетелем прогул-
ки с мамой трехлетнего Вадика. В течении пяти минут она
сказала ему пятнадцать (!) раз «Нельзя!» и «Что ты делаешь?»
«Нельзя» было сидеть на корточках, сыпать песок в чужое
ведерко, поднимать палку, брать грязными руками панамку,
бросать камень, засыпать игрушки и так далее.

143

Понятие индивидуальность - регуляция своего Я нравст-
венными и эстетическими нормами - позволяет перейти к
другому понятию, характеризующему наши различия, - к
понятию личности. Когда мы говорим о понятии индивида и
индивидуальности, то выделяем в поведении человека две
возможности: возможность поступать на основе волевого
решения и возможность действовать творчески. В понятии
«личность» эти две возможности выступают как необходи-
мость. Личность - это тот уровень развития человека, когда
он сам ставит и решает жизненные задачи, сам осознает и
развивает свои потребности. Это значит, что личность орга-
низует свое поведение как индивид и обязательно обладает
качеством индивидуальности - творческим началом. Но!
Подлинной личностью человек становится тогда, когда его
самодеятельность и творчество направлены на принятие це-
лей, задач, норм общества, то есть личность выступает как
человек, для которого общественные задачи становятся зна-
чимы, важны, это своего рода отказ от своих индивидуальных
потребностей, это принятие значения своей жизни как жизни
для общества. При этом общественные цели, задачи, нормы
выступают для человека как его собственные, нужные ему.

Можно согласиться с мнением известного советского фи-
лософа Э.В.Ильенкова, что личность - это явление довольно
редкое. Но нельзя забывать, что в индивидуальных особенно-
стях личности выражается в конечном счете конкретно-
исторический характер общественных отношений. Поэтому
все абстрактные призывы к индивидуальному своеобразию
как самоцели не только не имеют объективного основания, но
и могут принести вред воспитанию детей. Они могут под-
толкнуть ребенка и юношу к наиболее доступным и поверхно-
стным формам самовыражения: в одежде, манерах поведения
и так далее, за которыми нередко скрывается скудость инте-
ресов и отсутствие идеалов.

В действительности суть дела не в самой неповторимости,
а в том, как она связана с проявлением творческих способно-
стей индивида, реализацией его общественных ориентации.

Развитие способности взаимодействовать с другим отра-
жает то реальное место в системе взаимоотношений людей,
которое занимает каждый человек. В ней в снятом, свернутом
и часто преображенном виде проявляются реальные отноше-
ния реальных людей друг к другу и к вещам - к миру общест-
венных предметов. Качественные особенности, способности
будут отражать и состояние потребности в другом. Например,
способность «видеть» в другом только средство для достиже-

144

ния цели не может быть приравнена к способности понять
своеобразие внутреннего мира человека; потребность в дру-
гом как носителе социальной роли не может быть приравнена
к потребности в личном общении с другим.

«Дело в том, что в одних индивидуальных особенностях
человека выражается, проявляется его личность, а в других
выражает себя все что угодно - тончайшие особенности био-
химии его организма, мода века, просто причуды вкуса, толь-
ко не личность»'. Это слова Ильенкова.

По моему мнению, в способности взаимодействовать с дру-
гим как в индивидуальной особенности и будет проявляться
личность, индивидуальность, неповторимость человека.

Эта способность предполагает не только пассивный учет
точки зрения другого, но и отношение к действиям других
людей.

Психологически эту способность можно конкретизировать
через тип ориентировки поведения (как делать? почему делать
так, а не иначе?), через способы установления отношений с
другими людьми и миром общественных предметов, через
анализ свойств взаимоотношения с другими.

Можно предполагать, что развитие этой способности с
момента рождения человека определяет важнейшую функцию
«внутренней модели» мира - функцию контроля за поведени-
ем. Подтверждение этой гипотезы можно найти при анализе
фактов поведения совсем маленьких детей. Малыш смело
тянется к щетке. Мать говорит: «Нельзя ее трогать, она колю-
чая, у нее иголки». Своей речью она дает отношение ребенку к
этому предмету и одновременно это отношение обобщается
словами. Через несколько дней ребенок увидел другую щетку -
для мытья посуды. Его поведение уже иное - тянется к ново-
му, незнакомому предмету, но движения руки уже пробую-
щие, осторожные и вопросительный взгляд в сторону матери:

«Мол, можно, не колючая?»

В этом и подобных фактах уже наблюдается основа для
развития дальнейшего поведения, учитывающего не только
непосредственные свойства ситуации, но и отношение к ним -
свое, реальное и возможное, отношение. Причем развитие
этой стороны поведения тесно связано с появлением и совер-
шенствованием символической формы мышления - возмож-
ности заменить одни свойства предмета другими. Например,
реальные свойства предмета звуковым обозначением, словом.

I Ильенков Э.В. Что такое личность? // С чего начинается личность. -
М., 1979.-С. 228.

145

Общение маленького ребенка со взрослым позволяет усво-
ить основные виды отношений между людьми и отношение
людей к предметам. Условно такие виды отношений можно
разделить на группы положительных и отрицательных отно-
шений, или отношений возможного действия и отношений
запрета, то есть неоднозначность цели действия, несводимость
ее к свойствам, заданным ситуацией.

В предметно-манипулятивной деятельности, общаясь со
взрослым по поводу действий с предметами, ребенок усваива-
ет важнейшее свойство вещей - их неоднозначность: большая
коробка становится маленькой рядом с большущей, палочкой
можно есть как ложкой понарошку; линия на бумаге - дорога;

мама превратилась в лису, а сам сын в зайчика и так далее.

Эта неоднозначность вещей проявляется при взаимодейст-
вии с ними в тех случаях, когда есть отношение к их отдель-
ным свойствам или ко всей вещи в целом. По моему мнению,
это следующий важный шаг в развитии способности взаимо-
действовать с другим человеком, так как знакомство с неод-
нозначностью свойств вещи наряду с общественно значимыми
их свойствами открывает бесконечность свойств вещи, беско-
нечность отношений и взаимодействия с ними.

Такая способность малышей оценивать вещи через их свой-
ства, заменять одни свойства другими широко используется в
фольклоре - в песенках и потешках, где отношения вещей пере-
вернуты: «Шумит, гремит на улице - Фома едет на курице»,
«Вдруг из-под собаки лают ворота» и тому подобное.

Индивидуальность человека проявляется тем ярче, чем
больше у него развита способность взаимодействовать с дру-
гими, понимать неоднозначность действия, противостоять
шаблону, стереотипу поведения. При этом важнейшей харак-
теристикой индивидуальности будет действие в соответствии
с нравственными принципами - действия по совести.
«Совесть, - по мнению О.Г.Дробницкого, - составляет самую
высокоразвитую в рамках морали способность личности кон-
тролировать свое поведение, отражать в своем самосознании
(самооценках и мотивах) те наиболее высокие общественные
требования, какие могут быть предъявлены к человеку»'.

Итак, важнейшей характеристикой индивидуальности, лич-
ности является способность взаимодействовать с другими.
Эта способность проявляется во всех ситуациях действия че-
ловека, когда нужно поступать произвольно - ставить самому
цели и находить способы ее достижения.

Содержание данной способности включает овладение ре-
бенком системой общественно значимых средств и способов
выражения человеческого отношения. К таким средствам
могут быть отнесены все звуковые и языковые средства пере-
дачи отношения: мимика и пантомима, специальные действия
человека, а также все средства искусства.

Люди, живущие в одно историческое время, должны усвоить
определенные нормы и правила отношений. Эта необходимая
причастность ко всеобщему - культурным условиям развития -
порождает типичность в проявлении индивидуальности. Прин-
цип типичности позволяет рассматривать человека в единстве с
условиями его жизни, определяющими отношения с другими
людьми и миром общественных предметов.

Если говорить о развитии индивидуальности ребенка, то
она будет определяться тем местом, которое ребенок занимает в
системе отношений «общественный взрослый» - «общест-
венный предмет». Это место существенно изменяется даже на
протяжении дошкольного детства. Во взрослой жизни оно оп-
ределяется степенью социальной активности самого человека.

Кроме того, индивидуальность, с точки зрения интере-
сующей нас способности, проявляется как степень зависимо-
сти нашего поведения от объективных свойств предметной
ситуации. Эти свойства обладают качеством, которое начина-
ет определять индивидуальность человека. Суть данного ка-
чества в том, что «субъект осознает себя через отношение к
определенным сторонам окружающей действительности, а
последние приобретают благодаря этому особое личностное
значение»'. Особое личностное значение проявляется в том,
что эти свойства начинают регулировать отношения человека
с другими, приобретают характер основания для взаимодей-
ствия с другими, становятся средством оценки других.

С зависимостью вашего поведения от объективных свойств
предметного мира мы сталкиваемся буквально с первых ша-
гов в этом мире. Для новорожденного, например, характерно
полное слияние собственной активности с объектом: хватание
возникает только тогда, когда предмет вложен в руку, мига-
ние - когда свет попадает в глаза. Трехлетний малыш уже
выбирает действие, ориентируясь на свойства вещей, выбира-
ет интересное. Взрослый человек выбирает еще и нужное. Но,
увы, это далеко не всегда подлинный выбор: вспомните, как
притягивала вас к прилавку яркая, неожиданная вещь, как

'Дробницкий О.Г. Проблемы нравственности. - М., 1977.-С.68.
146

'Непомнящая Н.И. Опыт системного анализа исследования психики. -
М., 1975.-С.66.

147

непроизвольно вы отмечали в толпе человека с необычной
внешностью, как приобретали вещь потому, что она есть у
всех. Перечень таких примеров можно продолжить - это ха-
рактеризует зависимость проявления индивидуальности от
свойств предметной ситуации. Уровень развития индивиду-
альности тем выше, чем меньше в поведении человека прояв-
ляется эта зависимость.

Какие же стороны действительности, какие особенности
ситуации действия могут стать средством установления отно-
шений с другими людьми, средствами понимания их, средст-
вом проявления своей индивидуальности?

Интересные данные приводятся в работах Н. И. Непом-
нящей, которые получены в ходе экспериментального иссле-
дования. Суть последнего состояла в следующем: дети млад-
шего школьного возраста должны были придумать рассказы.
Первый раз по сюжетной картинке - очень распространенный
в психологии метод, позволяющий выявить особенности лич-
ности, - сюжет был достаточно неопределенным и можно
было придумывать «от себя». Второй раз тех же детей проси-
ли придумать рассказ по поводу картинок с изображением
простых, всем известных предметов, которые он мог выби-
рать и комбинировать по своему усмотрению.

Оказалось, что по характеру ответов всех детей можно бы-
ло очень четко разделить на группы и с большей вероятно-
стью прогнозировать, предсказывать особенности их поведе-
ния. Дети выделяли в основном следующие сферы действи-
тельности: бытовую, учебную, общения и других человеческих
отношений, сферу «необычного» (сказочное содержание отве-
тов). Выделение той или иной сферы достаточно устойчиво и
позволяет говорить о типах ответов. Причем процентное со-
отношение разных типов ответов меняется на протяжении
младшего школьного возраста. Так, авторами выявлено, что
количество детей, выделяющих преимущественно бытовую,
привычную им сферу, составляли почти две трети первого
класса, группу вдвое большую по сравнению с четвертым
классом. А дети, ориентирующиеся в ответах на общение, на
отношение людей, в первом классе составляют 14%, зато в
четвертом классе - 50%.

Эти факты заслуживают внимания, так как показывают,
как меняются средства проявления индивидуальности ребен-
ка, как меняется материал, на котором развертывается спо-
собность понимать точку зрения других, выделять содержание
отношений других людей к себе и свое отношение к ним. Дан-
ные экспериментальные факты перекликаются, например, с

148

исследованиями взаимоотношений в группах детей разного
возраста, где устанавливается изменение содержания отноше-
ний детей друг к другу и к другим. В.С.Мухина замечает, что
трех- четырехлетние дети дают своим сверстникам оценки,
которые повторяют оценки взрослых, но «постепенно оценки
становятся более содержательными. Положительно оценива-
ются дети, которые знают много игр, делятся игрушками и
так далее.

Оценка со стороны группы особенно важна для детей на-
чиная с четырех-пятилетнего возраста. Они стараются воз-
держиваться от поступков, вызывающих неодобрение сверст-
ников, заслужить их положительное отношение»'.

Степень детерминированности поведения человека внеш-
ними свойствами ситуации действия как условие проявления
его индивидуальности отмечалась и в исследованиях по пси-
хологии мышления, где, в частности, было показано, что
творческое нестандартное мышление возникает только в том
случае, когда человек может выйти за пределы непосредст-
венно заданной ситуации, проанализировать ее условия с
другой точки зрения.

Индивидуальность проявляется в характеристике тех
свойств предметов объективного мира, которые становятся
средством установления отношений с другими. Эта характе-
ристика индивидуальности широко применяется в литературе
и искусстве, когда писатель рисует словесный портрет своего
героя, а художник или скульптор - зрительный образ.

Вспомните хотя бы описание внешности Льва Толстого,
данное Горьким: «У него удивительные руки, — некрасивые,
узловатые от расширенных вен, и все-таки исполненные осо-
бой выразительности и творческой силы. Вероятно, такие
руки были у Леонардо да Винчи. Такими руками можно сде-
лать все. Иногда, разговаривая, он шевелит пальцами, посте-
пенно сжимает их в кулак, потом вдруг раскроет его и одно-
временно произнесет хорошее, полновесное слово»².

Способность взаимодействовать с другим человеком вклю-
чает, по моему мнению, выделение человеком своего отноше-
ния к миру и людям. Свое неповторимое отношение к миру
возникает только в условиях реального, практического взаи-
модействия с миром на основе усвоения системы отношений
Других людей к самим себе, к вещам. Отношение как проявле-
ние индивидуальности наряду с предметным содержанием

' Мухина B.C. Психология дошкольника. - М., 1975.-С. 148.
² Горький А. М. Собр. соч.-М., 1979.-Т. 16.-С.88.

149

создает «внутреннюю модель» мира. Можно сказать, что чем
в большей степени человек способен выделить свое отношение
к миру, тем больше у него возможности состояться как лич-
ность, как индивидуальность, так как это условие оценки
отношений других людей. Выделение этих отношений, а сле-
довательно, выделение своего отношения способствует мно-
гозначности действия, преодолению шаблонов, в конечном
счете - творчеству.

Тепло описывает момент зарождения этого явления Я.Кор-
чак: «Почему с такой самозабвенной радостью гасит спичку.
волочит комнатные туфли отца, несет скамеечку бабушке?
Подражает? Нет, нечто значительно большее и ценнейшее.

- Я сам, - восклицает ребенок тысячи раз жестом, смехом.
мольбой, гневом, слезами»'. Ребенок уже проявляет отноше-
ние - свое отношение к людям, к миру предметов, к возмож-
ности взаимодействовать с ними. Это отношение состоит в
умении оценивать свои возможности, анализировать кон-
кретную ситуацию с учетом своих возможностей, в умении
ставить цель и достигать ее.

В характере отношения человека к внешнему миру и себе
проявляются особенности обобщения своей конкретно-практи-
ческой деятельности. Что главное выделяет человек в этом
опыте, какие свойства вещей - будет определять и дальнейшие
действия человека. Обобщению подвергается все; обобщаются
движения, эмоциональные состояния и так далее. Обобщения
дают возможность во «внутренней модели» предвидеть свои
действия и возможные свойства предметов.

Главным средством обобщения является язык, где каждое
слово обобщает. В речи начинающего говорить малыша уже
наблюдается обобщение как предвидение, хотя бы в самой
простой форме. Малышу 2 года 2 месяца: «Сейчас мы будем
спать, потом пойдем гулять, будем кушать и играть, и гулять,
потом опять спать».

Дошкольник стремится к обобщению в своих бесчисленных
«Почему?». В юношеском возрасте изобретение и разрушение
универсальных законов становится любимым занятием.

Материал обобщения тесно связан в любом возрасте с
особенностями ведущей деятельности - той формы активно-
сти ребенка, которая определяет его развитие. Это можно
наблюдать, например, при анализе возрастных особенностей
восприятия человека человеком: «Возрастные сдвиги в вос-
приятии человека, - пишет И. С. Кон, - включают, таким об-

Корчак Я. Как любить детей. -М., 1973.-С.20.
150

разом, увеличение числа описательных категорий, рост гиб-
кости и определенности в их использовании; повышение
уровня избирательности, последовательности, сложности и
системности этой информации, использование все более тон-
ких оценок и связей; рост способности анализировать и объ-
яснять поведение человека; появляется забота о точном изло-
жении материала, желание сделать его убедительным. Те же
тенденции характерны для самоописаний, которые у подрост-
ков и юношей имеют гораздо более личностный и психологи-
ческий характер и одновременно сильнее подчеркивают отли-
чия от остальных людей»'.

Материал, который ребенок может обобщить, научиться
обобщать и сам способ обобщения (по существенным или
случайным признакам), во многом определяется содержанием
его взаимодействия со взрослым человеком.

Взрослый, предлагая вариант обобщения, создает возмож-
ность выбора. Они рядом, эти два слова: индивидуальность и
выбор, заключающие в себе целый мир научных и житейских
проблем. Попробуем перечислить хотя бы некоторые из них.
Вот житейские проблемы: малыш не может, как все, посещать
детский сад, плачет целый день, болеет; молодая женщина
испытывает страх перед интимной близостью с любимым
человеком; мальчишка к двум годам научился читать и ему
нечего делать на уроках чтения, но он совсем не может писать
грамотно и каллиграфически; а этот молодой человек слышит
только себя - с ним невозможно говорить, утомляет собесед-
ника потоком разрушительных фраз, где «я» повторяется во
всех возможных вариантах; а этот молчун - сказать слово для
него задача с таким числом неизвестных, что он и сам не мо-
жет их сосчитать, а она... Это все житейские проблемы, кото-
рые просят об одном - замечайте нас как проблемы человека,
как проблемы, которые заставляют видеть другого не как
подобие себя, а как непохожего ни на кого. Этой непохоже-
стью мы и заявляем о своей единичности, о своей уникально-
сти, наконец о факте своего существования.

А вот научные проблемы. Выписываю их из учебника по
психологии, где говорится о том, что есть особая отрасль
психологической науки - психология индивидуальных разли-
чий. Но! Наука изучает закономерности, значит, можно найти
закономерное и в индивидуальном. Здесь и говорится о струк-
туре индивидуальности, о типах индивидуальности, обсужда-
ется понятие темперамента и характера, анализируются спо-

' Кон И.С. В поисках себя: Личность и ее самосознание.-М., 1984.-С. 218.
151

собности, которые делятся на общие и специальные. А вот
другая наука - биология, она тоже изучает индивидуальные
особенности жизни человеческого организма. Ее данные бу-
дут полезны в понимании здоровья как индивидуального
свойства человека. Философия, этика, медицина, экология
тоже анализируют индивидуальность человека, пытаясь най-
ти закономерное в индивидуальном.

В бытовой жизни индивидуальность человека буквально
заставляет считаться с собой, тогда как в научном исследова-
нии индивидуальность подвергается анализу, и в ней скорее
будут проступать черты закономерного, составляющего
предмет научного анализа. Нужно ли это знание конкретному
человеку, живущему бытовой жизнью, нужно ли ему знание о
закономерном в его индивидуальной жизни? Хочу ответить
на этот вопрос утвердительно, приведя для убедительности
пример из своей работы практическим психологом. Пример
грустный, но требующий понимания в свете заявленной для
обсуждения проблемы: на мальчика жаловались все учителя -
на уроках витает в облаках, ничего не делает, на замечания не
реагирует, уроки пропускает часто без всяких уважительных
причин, кривляется - мимика какая-то ненормальная, дерга-
ная. Думаю, что продолжать описание жалоб не надо, они
почти с хрестоматийной точностью воспроизводят картину
манифестации шизофрении в подростковом возрасте, доста-
точно еще раз взглянуть в учебник детской психиатрии, чтобы
убедиться в этом. Но(!) болезни еще нет, еще только первая
манифестация, первая заявка на ее возможное присутствие. Я -
психолог - могу зафиксировать грозные предвестники болез-
ни с помощью специальных методик. Но(!) сразу же передо
мной встает вопрос о том, кому и для чего может быть нужно
знание о потенциальной болезни, полученное мной?

Кому? Как распорядятся этим знанием об индивидуально-
сти мальчика люди, которые его окружают, как распорядится
этим знанием он сам, переживающий далеко не лучший мо-
мент в своей жизни, - ему кажется, что все против него и его
никто не любит?

Психологическая информация, полученная на основе на-
учного знания о природе индивидуальности человека, о ее
структуре, говоря научным языком, создает условия для про-
гноза возможного развития человека. Другими словами, как
бы придает человеческой неопределенности - определенность,
а мы с вами уже говорили, что у человека есть свойство оп-
равдывать ожидания. Сказать о человеке, что он будет таким-
то и таким-то, значит в известном смысле определить его

152

судьбу, повлиять на его возможные выборы, на его свободу
быть самим собой... Научная проблема понимания структуры
индивидуальности сливается с этической проблемой влияния
одного человека на другого. Знаменитое «Не навреди!» стано-
вится главным критерием работы, достоверность научных
данных подвергается не только проверке на истинность, но и
на целесообразность использования этих данных, полученных
безличным научным методом в индивидуальной судьбе чело-
века. Но(!) надо принимать решение, профессиональное реше-
ние, и я говорю с учителями о праве каждого человека на
ошибку, заблуждение, поиск своей истины, о необходимости
прощения и понимания, о профессиональном долге и их лич-
ных чувствах, обходя конкретное содержание информации о
мальчишке, которого мне искренне жаль, так как ему пред-
стоит жизнь с собственной болезнью, ежедневная борьба за
собственное Я. Я говорю с его мамой, вернее, она говорит со
мною, надеясь на чудо, на случайность, хотя, оказывается,
давно предполагает неладное - для того есть все основания.
И мы говорим с ней не только о сыне, но и о ней самой, о ее
ответственности за его и ее жизнь, о ее ответственности за всю
семью, за болезни вообще - говорим много, пытаясь найти
возможные варианты понимания ситуации...

Вот вам и структура индивидуальности - научные терми-
ны наполняются живыми звуками голоса обеспокоенной и
виноватой женщины, а индивидуальность сидит, втянув голо-
ву в плечи, и боится посмотреть в глаза... Живое течение вре-
мени, роста, надежды, цели споткнулось об очертания факта,
характеризующего с беспощадной точностью картину потен-
циальной болезни.

Устойчивое и изменчивое, постоянное и меняющееся...
В их переплетении протекает психическая жизнь человека.
Психологи давно занимаются этим вопросом, определяя сте-
пень устойчивости разных качеств человека и связь этих ка-
честв друг с другом. Исследования обычно проводятся с по-
мощью тестов, которые удобны тем, что создают стандартные
условия для исследования какого-то качества и легко могут
быть воспроизведены через любое время; тесты обрабатыва-
ются количественно, и строгая наука может применять стати-
стические приемы доказательства достоверности своих дан-
ных. Вы можете проверить некоторые свои качества с помо-
щью методик, помещенных в конце книги, а потом, если вам
это будет интересно, проверить результаты через пару лет.
Тогда, наверное, стихи Н.Заболоцкого приобретут математи-
ческий смысл:

153

Как мир меняется! И как я сам меняюсь!
Лишь именем одним я называюсь, -
На самом деле то, что именуют мной, -
Не я один. Нас много. Я - Живой.

Что же по этому поводу могут сказать научные данные?
Обобщая известные мне материалы, можно описать следующие
закономерности: к числу устойчивых качеств личности отно-
сятся потребность в достижении и творческий стиль мышления.

А вот активность, переменчивость настроения, самокон-
троль, уверенность в себе зависят от образования, профессии
гораздо больше, чем от возраста.

У мужчин самыми устойчивыми качествами оказались
такие, как пораженчество, готовность примириться с неуда-
чей, высокий уровень притязаний, интеллектуальные инте-
ресы, изменчивость настроения, а у женщин - эстетическая
реактивность, жизнерадостность, желание дойти до преде-
лов возможного.

Разной степенью устойчивости отличаются не только от-
дельные личностные качества, но и типы личности. К этому мы
вернемся несколько позже, более подробно, а пока продолжим
перечислять из данных исследований следующие факты.

Очень постоянными являются такие качества мужчин, как
надежность, продуктивность, честолюбие, хорошие способно-
сти, широта интересов, самообладание, прямота, дружелюбие,
философские интересы, удовлетворенность собой. Такие люди
высоко ценят независимость и объективность, у них также
выражены такие качества, как положительное отношение к
себе, чувство благополучия, интеллектуальная эффективность
и психологическая настроенность ума.

Очень устойчивы и черты неуравновешенных мужчин со
слабым самоконтролем, для которых характерна импульсив-
ность, непостоянство. Если подростками они отличались бун-
тарством, болтливостью, любовью к рискованным поступкам
и отступлением от принятого образа мышления, раздражи-
тельностью, негативизмом, агрессивностью и слабой контро-
лируемостью, то и во взрослом состоянии у них наблюдается
пониженный самоконтроль, склонность драматизировать свои
жизненные ситуации, непредсказуемость, экспрессивность, не-
постоянство.

Существует и другой устойчивый мужской тип. В подрост-
ковом возрасте он отличался повышенной эмоциональной
чувствительностью, самоуглубленностью, склонностью к са-
моанализу. Эти мальчики плохо себя чувствовали в неопреде-
ленных ситуациях, не умели адаптироваться, были зависимы и

154

недоверчивы, не верили в свои успехи; и взрослыми они оста-
лись столь же ранимыми, склонными уходить в себя, испыты-
вать к себе жалость, напряженными и зависимыми.

Среди женщин высоким постоянством свойств обладают
те, у кого выражена уравновешенность, общительность, теп-
лота, привлекательность, зависимость и доброжелательность.
А также такие качества, как ранимость, импульсивность, сла-
бый самоконтроль, зависимость, раздражительность, измен-
чивость, болтливость, мятежность, склонность к драматиза-
ции своей жизни, жалость к себе и т.п.

Сильно меняются другие типы людей. Так, очень меняются
мужчины, у которых бурная юность превращается в спокой-
ную, размеренную жизнь. Меняются и женщины-интеллек-
туалки, которые в юности были заняты умственной работой,
интеллектуальными поисками. Со временем они становятся
мягче, теплее, коммуникативнее.

Известный психолог И. С. Кон в своей книге «В поисках
себя» замечает, что стабильность многих личностных черт
можно считать доказанной, хотя нельзя не оговориться, что
речь идет преимущественно о психодинамических свойствах,
так или иначе связанных с особенностями нервной системы.
Какие это свойства? Прежде всего те, в которых проявляются
основные параметры, присущие силе, выносливости и под-
вижности нервных процессов. Все они содержат в себе харак-
теристики поведения человека, основанные на его возможно-
сти поддерживать и вызывать напряжение в своей активности,
в возможности сопротивляться обстоятельствам, разрушаю-
щим активность. Так и вспоминается переполненный вагон
утренней электрички Ярославль - Москва, где, несмотря на
утренний час, путешественников заботливо развлекали гром-
кой эстрадной музыкой. Тем не менее многие спали, не обра-
щая внимания на явно усиливающееся воздействие навязчиво-
го музыкального фона. А сколько людей могут уснуть при
любых обстоятельствах! Им не мешает свет, движение вокруг;

другие же пользуются снотворными, чтобы только на время
избавиться от мешающего внешнего раздражения. Это только
внешний рисунок психодинамических свойств человека. В быту
чаще всего эти свойства описывают одним словом - нервный, а
антоним ему есть - спокойный.

Сила и спокойствие идут рядом в понимании и оценке
свойственных человеку особенностей поведения. А вот сла-
бость соседствует с беспокойством, зависимостью, необходи-
мостью приспосабливаться, отказываться от себя, тогда как
выносливость сродни самосохранению, а невыдержанность

155

сестра неуравновешенности, вспыльчивости, конформности.
Подвижный человек способен к гибкому приспособлению, к
изменчивости, тогда как инертный реагирует стандартно, скло-
нен к шаблону, повторению... Так, кажется, и напрашивается
вопрос о том, что же лучше, какое психодинамическое качест-
во или их сочетание? Хорошо, что такого вопроса для науки
психологии нет. Она не занимается оценкой бытовой ценно-
сти человеческих качеств, она просто исследует их, констати-
руя содержание, выводя закономерности, предлагая методы
для исследования качества или группы качеств. Но вопрос о
том, какое качество лучше, неизбежно возникает в другой
ситуации, где психолог от получения научных закономерно-
стей переходит к решению задач практической психологии.
Это особые задачи, остановимся на них немного подробнее.
Практическая психология складывается в нашей стране
буквально на наших глазах: она специфична как наука тем,
что предметом практической психологии является индивиду-
альная жизнь человека. Психолог получает возможность
вмешиваться в жизнь другого человека через получение о нем
психологической информации, через сообщение этой инфор-
мации другим или самому человеку, через использование этой
информации психологом в общении с обследуемым челове-
ком. Вот тогда-то и возникает проблема оценки того или ино-
го качества личности, так как сообщение человеку (или о нем)
психологической информации может содержать как явную,
так и скрытую оценку, связанную с пониманием содержания
психологической информации. Конкретный пример: психоло-
гу надо сообщить родителям ребенка, что в ходе обследова-
ния у их единственного сына выявлен очень низкий уровень
интеллекта. Как это сказать, не вызвав у родителей усиления
оценки интеллекта их ребенка? Или другой вариант той же
проблемы - психологическое обследование выявило, что у
взрослого человека крайне выражено такое качество, как
враждебность. Перед психологом вопрос: «Как обсуждать и
обсуждать ли вообще это качество со взрослым человеком?»
Подобные проблемы типичны для практической психологии,
ориентированной на особый кодекс норм в отношении психо-
лога и обследуемого - этический кодекс психолога, который
предостерегает его от использования оценок «хорошо - пло-
хо» при анализе черт, качеств и других устойчивых характе-
ристик исследуемого лица.

Одной из наиболее жестких по требованиям оценок ка-
честв человека является ситуация экспертной психологиче-
ской оценки человека на соответствие неким требованиям

156

, „uupn требованиям профессии). Это выглядит как ситуа-
^Зтбор^. Вспоминаю свою профессиональную ситуа-
^ц Ила'изпятнадцати претендентов на одно рабочее ме-
^ц няпоТыло отобрать одного. Оценка качеств происходила

"ТованияМ, предъявляемым работодателем к претенден-
"Яоя ^даТа состояла в том, чтобы выявить соответствие
Гх качеств требованиям, которые предъявил заказчик. Сооб-
шиГему необходимые данные, право выбора конкретного
Гботника то есть его оценку, психолог не берет на себя. Я это
^н'делала но по моим результатам можно было увидеть,
"зна^и? и оиенить, степень соответствия претендентов на
^пжноЙь Ъо-t один из вариантов, когда качества человека
"ог^т оказаться «плохими» (пишу это слово в кавычках, что-
fi„ ^y паз показать относительность его значения).

Жизнь постоянно ставит перед человеком задачи, решение
которых Требует ориентации на свое Я. Это прежде всего
данные ситуации выбора. Мы уже говорили, что пережи-
ваниевозможности, неопределенность как начало рождения
человеческиактивности требуют от человека обращенности
к S^Z^ Я. Чтобы действовать целенаправленно, долж-
но ппо^^и узнавание своего, должно появиться «Я хочу».
Sтогда из"хаоса возможностей родится поведение - осознан-
ное и целенаправленное, характеризующее человека.

БыГс"бЫо^ибкой считать, что каждый выбор является мо-
пальньш выбором. Нет, нет и нет... Притягательность вещи,
Хйтельнос^ь запоминания, поиск оптимального способа
решения Оческой задачи было бы неправомерно отождеств-
ить^ морально осознанным выбором. Психологов давно при^
влекает^агадочность избирательности - каждому свое. И это
^{влекает} в ка^ом акте человеческой жизни. Поразительно то,
что в такой избирательности есть своя устойчивость, позво-
ляют говорить об устойчивости, о направленности выбора.
Во^им^р из экспериментов, проводимых под руководством
НТнепомнядай: перед ребенком (младшим школьником)
лежит мно^о^артинок - больше двадцати. Глаза разбегаются,
^^оай любые Но если повторить ситуацию выбора, то мож-
?о увидеть ^о ребенок выбирает предметы на картинках по
^pelSoMy правилу, которое сам не может сформулировать
инач? Столькословами: «Мне это больше нравится».

Ком^ что Правится? Варианты такие: игра, познание ново-
го н^вится^ учиться, нравится быть с другими, нравится быть
^'"sm Авторы назвали это личностной ценностностью,
то есть важной сферой жизни, теми отношениями, в которых
он выделяет и осознает свое Я.

157

Другими словами, в этом выборе важного для себя в окру-
жающем мире человек находит не только предметы с их свой-
ствами, но он находит через них и свое Я с его собственными
свойствами.

Вот почему предметы, окружающие человека, начинают
говорить о нем. Послушаем, как это бывает.

«Он никогда не носил пестрядевого халата, какой встрети-
те вы на многих деревенских дьячках; но заходите к нему и в
будни, он вас всегда примет в балахоне из тонкого сукна,
цвету застуженного синего картофельного киселя, за которое
платил он в Полтаве чуть не по шести рублей за аршин», - это
Н. В. Гоголь из «Вечеров на хуторе близ Диканьки».

А это А.И.Куприн: «Большую часть избы занимала огром-
ная облупившаяся печка. Образов в переднем углу не было. По
стенам, вместо обычных охотников с зелеными усами и фиоле-
товыми собаками и портретов никому не ведомых генералов,
висели пучки насушенных трав, связки сморщенных корешков
и кухонная посуда. Ни совы, ни черного кота я не заметил, но
зато с печки два рябых солидных скворца глядели на меня с
удивленным и недоверчивом видом», - строчки из «Олеси».

Предметы говорят о человеке, его качествах, а сам человек
часто затрудняется сказать о причинах своего предпочтения,
объясняя его тем, что к этому тянуло или тянет - это мое, а
другое не мое; от этого замирает сердце, а то оставляет рав-
нодушным, что-то понятно, почему можно любить (например,
котиков), а о чьей-то любви (например, к змеям) можно ду-
мать только с пониманием возможного сумасшествия такого
человека. Как и любовь, избирательность отношения к пред-
мету, к вещи, к делу является одной из великих тайн человека,
да, пожалуй, и всего человечества.

Объяснения находятся самые разные, я могу назвать не-
сколько психологических понятий, которые пробуют объяс-
нить появление избирательности; кроме понятия ценностно-
сти личности это могло бы быть понятие апперцепции, на-
правленности личности, понятие проекции, понятие полевого
поведения, а также понятие воли и ситуативности и многих
других. Не останавливаясь на каждом из них подробно, скажу
только, что они принадлежат разным авторам, которые пы-
тались объяснить, почему в одной и той же ситуации люди
видят разное, действуют и чувствуют по-разному... Не согла-
шаясь друг с другом, опровергая и дополняя друг друга, пси-
хологи едины в одном - этот факт есть, он обладает удиви-
тельно устойчивыми свойствами в жизни человека, его можно
изучать, а изучив, предвидеть поведение человека.

У человека есть это право - право видеть, слышать, чувст-
вовать, думать по-своему, проявляя, таким образом, свою
индивидуальность.

У каждого человека есть возможность и потерять свою
индивидуальность, отказавшись, отрекшись от своего права

на нее.

С момента рождения ребенка этим его правом владеют ро-
дители, которые уже прошли известный жизненный путь. На
этом пути и у них была возможность пережить наличие этого
права человека - быть самим собой. Как они его пережили?
Ответ на этот вопрос будет содержанием их отношений с ре-
бенком, в которых они и будут его конкретизировать через
свое воздействие на его внутренний мир.

Степень такого воздействия может быть разной. При
очень сильном воздействии можно говорить о поглощении
взрослым внутреннего мира ребенка; психологи часто назы-
вают подобные отношения симбиозом. Предельным выраже-
нием его является не только психическая, но и физическая
зависимость человека от человека. Меня поразили в свое вре-
мя факты, говорящие о том, что у ребенка, которого из-за его
физических недостатков постоянно носят на руках, не разви-
вается даже автономная терморегуляция. Даже эта, казалось
бы, естественная функция организма потенциально содержит
в себе требование независимости, предполагает право на ин-
дивидуальность.

Взрослый человек, испытывающий воздействие другого
человека или ситуации, тоже может отказаться от собствен-
ной индивидуальности, строя поведение каждый раз в точном
соответствии с требованиями кого-то или чего-то. Тогда его
Я рассыпается на множество не соответствующих друг другу
образований, Я становится поли-Я, теряется его целостность.
В конечном итоге человек перестает узнавать сам себя, его
поведение становится непредсказуемым для окружающих.

Человек может оказывать воздействие и сам на себя, раз-
рушая собственную индивидуальность бесконечной критикой
себя, обесцениванием, нарушением собственных перспектив
через отказ от изменения и развития, через постоянное срав-
нение себя с другими, через обесценивание собственной жиз-
ни, через переоценку роли прошлого в настоящем, через...
Способов разрушения собственного Я очень много, но всех их
объединяет одно весьма существенное свойство - человек
ограничивает способ понимания самого себя, что можно
сравнить с попыткой понять устройство цветка с помощью
какого-то одного прибора, неважно какого - ножа или мик-

158

159

роскопа, важно, что сложное тело цветка, зависящее от мно-
жества факторов, начинает рассматриваться только под од-
ним углом зрения. Бедность знания обеспечена, целостность
становится труднодостижимой, о ней приходится говорить с
большой долей вероятности.

Думается, что аналогичная картина выстраивается и в
ситуациях, где человек прибегает к тому или иному способу
разрушения собственной индивидуальности, в то время как
построение и сохранение индивидуальности (как своей, так
и другого) требуют особого напряжения, особой энергии по
проявлению индивидуальности как для других, так и для
себя самого.

О наличии этой работы говорит, по моему мнению, доста-
точно красноречиво факт, отмечаемый многими исследовате-
лями мифов. В мифах слова, обозначающие отношения чело-
века, появились самыми последними, если ориентироваться на
хронологию лексики мифов. Подробно об этом есть, например,
в работах знаменитого исследователя мифов М.И.Стеблин-
Каменского, у А.Ф.Лосева или у В-В. Виноградова, в работах
по лексикологии и психолингвистике. , ,. .

Для психолога важно, что эти слова позволяют обозначить
психологическое пространство индивидуальности человека,
их и называют средствами субъективной модальности. «Может
быть, кажется, вероятно, приблизительно, видимо и тому по-
добное» - это слова, которые говорят о наличии особой ре-
альности - психической. Они не связаны с содержанием объ-
ективного предмета, они, можно сказать, напрямую связаны с
содержанием чувств, мыслей человека, характеризуют его
цели и возможности, позволяют выделить переживание цело-
стности своего Я.

Если метафора выражает субъективное через свойства
предметов внешнего мира, то средства субъективной мо-
дальности открывают и самому человеку, и воспринимаю-
щим его людям возможность увидеть динамику внутреннего
мира, движение в собственном психологическом простран-
стве - путь от «может быть» к «да», путь от «вероятно» к
«точно», от «кажется» до «очевидно». Причем это движение
может быть в любом направлении - и от «очевидно» к
«кажется», и от «да» к «может быть». Такое движение в соб-
ственном отношении - один из самых общих способов воз-
действия на собственную индивидуальность, ее проявление
как для себя, так и для других.

Но если этого движения нет, если все предопределено или
предопределяется кем-то, например, сильным, имеющим власть

160

над вами или над другим, то необходимость в субъективной
модальности исчезает, она создает неопределенность, она ме-
шает. Определенностью легче управлять! Так, индивидуаль-
ность становится безликостью - однообразность уничтожает
разнонаправленность, и постепенно пропадает возможность
обладать динамичной индивидуальностью.

Вы скажете, что это теоретические домыслы. Увы, множест-
во конкретных психологических исследований показывает, что
к концу подросткового возраста практически все психические
процессы человека становятся деиндивидуализированными, а
это значит, что возможности создания собственной картины
мира, собственной индивидуальности значительно умень-
шаются, встает особая задача - формирования индивидуально-
сти у старших подростков, у взрослых.

Надо сказать, что ее решение предполагает психотера-
певтическую работу по возвращению человеку, которого
обучают, вариабельности действия, отношению к этим ва-
риациям, короче говоря, показывают, что шаблон, ограни-
чение своих действий самим же человеком делают его не-
продуктивным, а вариативность и отношение к его ценности
рождают продуктивность. Я бы сказала шире - рождают инди-
видуальность, позволяют ей существовать как динамичности
внутреннего мира человека.

Индивидуальность человека, его единичность, его относи-
тельная независимость от всех и вся и в то же время предель-
ная зависимость от всего и всех осознаются нами далеко не
всегда. Есть особые жизненные ситуации, когда такое осозна-
ние как признание своей индивидуальной целостности стано-
вится неизбежным - это ситуации морального выбора.

Основное отличие их в том, что моральный выбор откры-
то ставит перед человеком проблему осознания им смысла
жизни, своей в первую очередь. Это осознание требует от че-
ловека конкретного решения, действия, диктует содержание
переживания, но все конкретное опирается на идеальное -
обобщенное представление о человеке, смысле жизни.

Нравственный выбор - это конкретизация обобщенного
знания, переживания, действия... Это особое движение от
абстрактного к конкретному, от общего к частному. У чело-
века нет полной свободы в данном движении, но нет и пол-
ной независимости от других... Человек сам принимает или
не принимает нравственные требования, сам осуществляет
их или не следует им, повинуясь своему нравственному чув-
ству, нравственному долженствованию, своему идеалу - идеа-
лу культуры...

6 Г. С- Абрамова

Человеческое в человеке создается и задается его сущно-
стными отношениями с другими, теми отношениями, выра-
зить которые очень трудно, чтобы не сказать банальное
общеизвестное, и очень трудно - отношениями человеколю-
бия. О них говорили многие философы, психологи, поэты,
скажу о них словами Баха-Уллы: «Будьте как пальцы одной
руки, как части одного тела! Свет единства так могуществен,
что он способен озарить всю землю. Святыня единства соз-
дана: не считайте друг друга чужими. Вы плоды одного де-
рева и листья одной ветки» (цитирую по книге «Философия
любви» - прекрасный двухтомник, выпущенный в Москве в
1990 году).

Поэтическим языком в приведенной цитате выражено, ка-
жется, главное - все вместе и каждый на своем месте. Но свое
место - оно только для тебя, ты в жизни не лишний, ты не
занимаешь чье-то место. Твое остается твоим, но ты часть
целого, остаешься в себе и для себя этим целым. Полагаю, что
это похоже, хотя бы весьма приблизительно, на переживания,
которые возникают в ситуации морального выбора, того вы-
бора, когда человек встречается одновременно и со своей
человеческой сущностью, и со своей индивидуальностью.

Не думаю, чтобы в жизни таких ситуаций было много, да
они и не нужны как ежедневное напряжение, так как требуют
от человека -огромных энергетических затрат по осуществле-
нию выбора, принося в то же время расширение психологиче-
ского пространства собственной индивидуальности, где воз-
можна встреча с собственной сущностью.

Мы знаем такие ситуации, знаем людей, которые в них бы-
ли, мы даже называем их по-особому - герои.

Герой - не только отличие от других, это характеристика
особого усилия, совершенного человеком, усилия, которое
позволило ему вырваться на новый уровень жизни. Вот и
становится героиней пожилая женщина в свои семьдесят с
небольшим лет, освоившая игру на гармони; вот и становит-
ся героиней другая .- молодая - женщина, которая взяла в
свою семью чужих детей и заботится о них, она им, чужим, -
мама; вот и становится героем мальчишка, бросившийся
защищать слабого котенка... Герои только говорят людям:

вы можете быть лучше, вы - можете... В их действиях новый
смысл и новый потенциал для всех, они придают человеку
новое, более высокое, значение; недаром о них говорят, что
они, герои, несут свет...

Герои своими действиями, поступками увеличивают пред-
ставление человека о его возможностях, создают, как гово-

162

пят в кибернетике, новые степени человеческой свободы.
Это о них сказал Василий Белов в рассказе «Бобришин
vrop»: «Герои, герои, герои... Как часто думается о том, что
мужество живет только под толстой, ни к чему не чувстви-
тельной кожей; а сила рождает одну жестокость и не способ-
на родить добро, как ядерная бомба, которая не способна ни
на что, кроме как однажды взорваться. А может быть, есть
сила добрая и есть могущество, не прибегающее к жестоко-
сти? Может быть мужество без насилия? Нельзя жить, не
веря в такую возможность. Но как трудно быть человеком,
не огрубеть, если не стоять на одном месте, а двигаться к
какой-то цели.

Ведь стоит самым нежным ногам одно лето походить по
тайге, и ноги огрубеют, покроются толстой кожей - кожей,
не способной ощутить раздавленного птенца. Не потому ли
мы так изумительно научились оправдываться невозможно-
стью рубить лес без щепы и ограничивать борьбу за новое
всего лишь разрушением старого? Чтобы разрушить, всегда
требовалось меньше усилий. Ах, как любят многие из нас
разрушать, как самозабвенно, как наивно уверены в том,
что войдут в историю. Но ни один хозяин не будет ломать
старую избу, не построив сперва новую, если, конечно, он не
круглый дурак; ведь даже муравьи строят сперва новый му-
равейник, оставляя в покое прежний, иначе им негде ук-
рыться от дождя».

Шанс стать героем есть у каждого из нас, взявших на себя
труд быть человеком, то есть осуществить в себе свое инди-
видуальное как всеобщее. Не каждый из нас берет на себя
этот труд, прибегая к разным формам ухода от него, заменяя
жизнь псевдожизнью, содержание которой можно было бы
связать со значением слова «соответствовать». Это слово
предполагает наличие кого-то или чего-то, что определяет
активность человека, придает ей извне направление, вектор
движения.

Можно сказать, что внутреннее напряжение организуется
внешними воздействиями. Псевдожизнь - это и есть актив-
ность, направленная на достижение внешнего соответствия,
человек организован внешним ритмом, внешним предметом,
внешним воздействием, он деградирует, если это внешнее
пропадает. Выбор становится невыносимым.

Наверное, вы знаете людей, которые не любят выходные
и праздники - им некуда деть себя. С собой надо что-то де-
лать, неопределенность лишает возможности реагирования,
надо жить. А это трудно, приходится заниматься самоорга-

163

низацией. Но на фоне псевдожизни такого не освоишь. При-
ходится искать псевдозаместителей. Они всегда под рукой,
только протяни ее навстречу алкоголю, наркотику, долго-
временному сидению перед экраном телевизора; только от-
правься на поиски своего кумира - даже в уме (для этого не
обязательно ехать за моря) - и он появится, чтобы опреде-
лять твою жизнь.

Псевдожизнь обладает особой притягательной силой, так
как она не требует от человека усилий по построению внут-
реннего мира. Она заменяет внутренний мир, искренние мыс-
ли и чувства ложными, фантомными. Замена происходит под-
час незаметно, когда, отказываясь от напряжения, связанного
с построением собственного Я, он отдает свою жизнь во вла-
дение другим человеком или подчиняется власти обстоя-
тельств, считая их источником всей своей жизни.

Э.Фромм писал о псевдосчастье и псевдоудовольствии,
характеризуя их как состояния человека, который живет в
мире иллюзий, мешающих ему даже ощущать свою субъек-
тивность. С этой мыслью хотелось бы не только согласить-
ся, но конкретизировать ее множеством примеров из прак-
тики психологического консультирования, когда человек в
той или иной форме отказывался от своего Я, от своей субъ-
ективности.

Вот только некоторые наиболее распространенные вари-
анты этого: девушка выходит замуж, не испытывая никаких
чувств, только потому, что она боится вообще не выйти
замуж; мужчина считает, что, говоря постоянно своей дочке
о ее полноте, воспитывает ее, так как делает это любя; роди-
тели на каждом шагу делают ребенку критические замечания
в полной уверенности в их пользе; ребенка отправляют в три
школы сразу (общеобразовательную, спортивную, музы-
кальную) в полной уверенности в том, что способному ре-
бенку это жизненно необходимо именно в детстве; четырех-
летнего ребенка хотят отдать в школу, так как он уже умеет
читать и считать, а родители «боятся потерять время для его
развития»...

Так и хочется сказать: «Люди, остановитесь, хотя бы на се-
кунду остановитесь, чтобы вернуться к началу - к смыслу
собственной, да и чужой, жизни...» Трудно остановиться, труд-
но остановить... Сила инерции, сила собственной правоты,
обесценивающей жизнь - свою и чужую, - очень велика.

Она поддерживается и многими социальными фантомами,
социальными нормами и правилами, требующими от челове-
ка обесценивания своего Я. Вот только несколько таких «пра-

164

вил»: коллектив всегда прав; ты что - умнее всех? ты кто та-
кой? тебе что - больше всех надо? все не как у людей...

Вот и получается, что индивидуальность человека не дает-
ся ему вместе с собственным телом, а приобретается им через
развитие самоощущения, через приобретение возможности
самому для себя обосновывать свои же действия, свои же чув-
ства, свои же мысли, самому оценивать свои возможности,
развивать их или уничтожать. Существование этой реально-
сти давно выражено В. Шекспиром в его знаменитом: «Быть
или не быть?». Обращенный к себе, этот вопрос дает нам -
каждому из нас - право ответить: «Быть».

А вот каким быть, как быть? Эти вопросы требуют ответа
ежедневно, так как через них организуется пространство и
время жизни каждого человека.

Состоявшуюся человеческую индивидуальность можно на-
звать личностью, как писал Э.В.Ильенков: «Подлинная инди-
видуальность - личность - потому и проявляется не в манерни-
честве, а в умении делать то, что умеют делать и другие, но
лучше всех, задавая всем новый эталон работы. Она рождается
всегда на переднем крае развития всеобщей культуры, в созда-
нии такого продукта, который становится достоянием всех, а
потому и не умирает вместе со своим "органическим телом"»'.

Состояться как индивидуальность человеку можно только
тогда, когда его непохожесть на других является ценностью не
только для него самого. Ценность индивидуальности как об-
щественного, социального феномена далеко не очевидна, по-
этому многие из нас требуют подтверждения ее ценности са-
мыми разными способами. Один из них, как мы уже говорили,
это отказ от своей индивидуальности, появление того массо-
вого человека, о котором с болью, тревогой и скрытой надеж-
дой писал Ортега-и-Гассет: «Демагоги сгоняют (людей. - А. Г.)
в толпы, чтобы не дать личности возможности заняться само-
устроением, которое возможно только наедине с собой. Очер-
няя служение истине, они предлагают нам взамен мифы. Раз-
жигая страсти, они добиваются того, что люди, сталкиваясь с
ужасами жизни, приходят в исступление. Совершенно ясно,
что поскольку человек - это животное, которому удалось
уйти в себя, то человек в исступленном состоянии, постепенно
опускаясь, нисходит до животного уровня... Человеческая
жизнь теряет смысл и ценность...»г.

I Ильенков Э.В. Что такое личность? // С чего начинается личность. -
М., 1979.-С.234.

Ортега-и-Гассет X. Дегуманизация искусства. - М., 1991.-С.250.

Только тогда, когда индивидуальность человека имеет
значение в его взаимодействии с другими людьми, только
тогда он может раскрыть свой талант, стать радостью для
других и для себя.

Ценность индивидуальности складывается из бытовых от-
ношений, в которых воплощаются ценности другого, цен-
ность самого человека. Как это происходит? Например так:

малыш прыгает на руках у мамы и вдруг шлепнул ее по лицу,
мама не отводит маленькой руки, не останавливает шалуна,
да еще сидящий рядом отец подзадоривает: «Так ей, так ей!»
Вот и шлепает рука сына по маминой щеке.

Точно в такой же ситуации другие взрослые ведут себя по-
другому. Шалун строго остановлен: «Нельзя! Маме больно!»

Такие понятные, житейские, распространенные сцены, а за
ними стоит целая система оценок, отношений, моральных и
нравственных норм. За простым действием ребенка кроется
отношение других людей к нему, несмышленому малышу, и, в
конечном счете, к самим себе.

Так происходит в любом действии. Если ребенок сломал
игрушку, то могут начаться упреки, вплоть до упрека в небла-
годарности. А он хотел посмотреть, как устроено, он «больше
не будет». Но не пропадет ли что-то важное после таких упре-
ков? «Нельзя» - это магическое слово. Нельзя резать ножом,
стучать молотком, высказывать свое мнение, читать «взрос-
лые» книги, дружить с девочкой... а потом разочарование во
взрослой жизни - ничего не хочет и не умеет делать, не умеет
вести себя с людьми - чересчур застенчив или развязан, не
умеет... Не научился, не развились способности.

Те способности, которые дают человеку силы быть самим со-
бой. Какие это способности, можно ли их выделить и назвать?

Ориентируясь на данные, которые доступны мне из пси-
хологической литературы, хотелось бы сказать, что такие
способности есть. Среди них, наверное, самое большое зна-
чение имеет способность вставать на точку зрения другого
человека, можно сказать даже шире - на точку зрения друго-
го, имея в виду и человека, и весь мир природы и предметов,
окружающих человека.

Через развитие этой способности у последнего появляется
его второе Я, диалог с самим собой. Через развитие этой спо-
собности появляется возможность видеть мир более много-
гранным, ярким, бесконечно меняющимся, выходящим за пре-
делы шаблонов и стереотипов, известных самому человеку.

Благодаря этой способности человек получает возмож-
ность перевоплощения в других, он как бы получает воз-

мощность быть универсальным, то есть он может быть всем,
я значит, у него появляется реальный шанс найти себя, стать

самим собой.

Можно предполагать, что развитие этой способности оп-
ределяет построение модели мира, в котором живет человек. В
детстве эта модель мира формируется через общение и взаи-
модействие со взрослыми, которые позволяют ребенку наме-
тить основные контуры такой модели, контуры добра и зла,
показывая их в виде чувств по поводу его действий, проявляя
собственные чувства к нему.

Через чувства взрослых ребенок начинает воспринимать
неоднозначность своего действия: замахиваться на маму нель-
зя, а отмахиваться от мухи можно и тому подобное.

Общаясь со взрослыми по поводу действий с предметами,
ребенок усваивает важнейшее свойство вещей - их неоднознач-
ность: большая коробка, например, становится маленькой ря-
дом с большущей, а палочкой можно есть как ложкой пона-
рошку, а вот линия на бумаге превратилась в дорогу. С мамой
тоже могут быть превращения - она стала лисой, а сам ребенок
превратился в зайчика, и так далее и тому подобное.

Такая неоднозначность вещей проявляется при взаимодей-
ствии с ними в тех случаях, когда есть отношение к их отдель-
ным свойствам или ко всей вещи в целом. Это следующий шаг
в развитии способности встать на точку зрения другого, зна-
комство с неоднозначностью свойств вещи открывает беско-
нечность данных свойств, а значит, бесконечную возможность
взаимодействия с ними.

В возрасте от одного до трех лет у детей развивается чув-
ство юмора как проявление отношения к многозначному ис-
пользованию вещи, к возможному существованию другой
точки зрения на эту вещь. Вот малыш надел носок на руку и
смеется. Нарисовал узор на руке и со смехом протягивает
маме. Научившись говорить, пробует шутить, специально
путая хорошо известное: «Мама Володя и сын Володя». При
этом ребенок доволен своей шуткой, понимает ее назначение,
относительность материала, на котором построена шутка.
Трехлетний шутит уже с полным знанием дела: «Я корова, я
тебя забодаю. Как смешно! Почему ты не смеешься?», «Ой,
бабушка надела дедушкину рубаху, как смешно!» Неловко
поскользнулся, засмеялся над собой: «Как я поскользнулся!»
При этом пробует поскользнуться еще раз и еще раз. Излюб-
ленным вопросом становится вопрос: «А что было бы, если...»
Что было бы, если бы все люди стали табуретками? Что было
бы, если бы других людей не было, а были только мы?

167

Дальнейшее развитие способности вставать на точку зре-
ния другого происходит в сюжетно-ролевой игре, где все
содержание подчинено развитию этой способности и вооб-
ражения. В воображении отчетливо проявляется ориенти-
ровка на неоднозначность свойств вещи, преодоление фик-
сированное™, шаблонности свойств; действие с предметами
становится полифункционально, и ребенок, выполняя его,
способен уже отделить свойства предмета от отношения к
нему. Он уже может сказать о себе: «Я - врач, я - мама» и
тому подобное. Называя себя так, он уже задает для себя
определенные отношения с предметами, определенные от-
ношения между собой и людьми. В более позднем возрасте -
младшем школьном - появляется рефлексия, которая обога-
щает способность вставать на точку зрения другого новыми
возможностями, связанными с выделением своего внутрен-
него мира и воздействием на него. Во внутреннем плане дей-
ствий появляется планирование, основанное на предвидении
своего будущего и будущего другого. Это очень важное
приобретение, так как появляется не только понимание дру-
гого в конкретной ситуации, но и в перспективе будущего
взаимодействия с ним. Это, в свою очередь, способствует
освоению в подростковом возрасте норм морали и нравст-
венности, так как рост самосознания способствует форми-
рованию у человека особенного представления о свойствах
психической реальности.

Таким образом, развитие способности встать на точку
зрения другого в онтогенезе связано с пониманием свойств
психической реальности, обобщением этих свойств об образе
другого.

Индивидуальность человека проявляется тем в большей
степени, чем выше степень развития его способности пони-
мать неоднозначность действия, это помогает противосто-
ять шаблону, стереотипу поведения. При этом важнейшей
характеристикой индивидуальности будет действие в соот-
ветствии с нравственными принципами - действие по совес-
ти, которая, как известно, предполагает апелляцию человека
к самому себе, к своим нравственным чувствам, отражаю-
щим самое сущностное для человека - его же собственную
сущность. Естественно, что человек должен приобретать
свою сущность, чтобы у него был развит голос совести.

С сожалением приходится констатировать, что многие
люди отказываются по разным причинам (или им отказы-
вают в этом другие люди) от собственной сущности, отказы-
ваются от своей индивидуальности, проживая, в конечном

168

чете не свою, а чужую жизнь. Надо сказать, что основное
пепеживание, вызываемое такой жизнью, состоит в том, что
человек испытывает в основном негативные чувства по от-
ношению к другим - зависть, злость, раздражение, нетерпи-
мость и тому подобное.

Человек же, который живет своей жизнью, не испытывает
на себе разрушающего действия других людей, он сохраняет
то человеколюбие, которое отличает зрелую личность от лич-
ности ущербной и неполноценной. Можно было бы сказать
иначе - развитой индивидуальности другие люди не мешают
быть самой собой, а не состоявшейся - всегда кажется, что
кто-то занимает ее место в жизненном пространстве. Проил-
люстрируем это стихом:

Дано мне тело - что мне делать с ним,
Таким единым и таким моим?
За радость тихую дышать и жить
Кого, скажите, мне благодарить?
Я и садовник,'я же и цветок.
В темнице мира я не одинок.
На стекла вечности уже легло
Мое дыхание, мое тепло.
Запечатлеется на нем узор,
Неузнаваемый с недавних пор.
Пускай мгновения стекает муть -
Узора милого не зачеркнуть.

О.Мандельштам, 1909г.

Человек, написавший такие стихи, жил в этом мире не гос-
тем, он чувствовал, что это его мир, его жизнь, его Я. Он не
только усваивал и присваивал, он создавал мир своей инди-
видуальности, создавал свое Я, свой микрокосмос.

Каждый человек ощущает свою индивидуальность через
переживание зависимости воздействующего на него мира,
существующего вне его. Такой, в первую очередь, предметный
мир врывается в жизнь каждого из нас с первого мгновения
появления на свет.

Для новорожденного характерно полное слияние собст-
венной активности с объектом, действие хватания возникает
только тогда, когда предмет вложили в руку, а мигание толь-
ко тогда, когда свет попадает в глаза. Но уже трехлетний ре-
бенок может выбирать, какое действие можно осуществить с
тем или иным предметом, ориентируясь на его свойства.
Взрослый человек к основаниям для выбора свойств предмета

169

добавляет еще и свойство их полезности для осуществления
действия в настоящем или в будущем. Но даже взрослому
трудно устоять перед некоторыми свойствами предметов. В
памяти любого из нас есть сюжеты, когда мы останавлива-
лись, словно завороженные, перед каким-нибудь (совершенно
бесполезным) предметом, он притягивал, как магнит. Конеч-
но, помним и те ситуации, когда даже покупали что-то только
потому, что это престижно, что это есть у всех... Предметы
кроме их собственных свойств имеют еще и как бы сверхчув-
ственные свойства - те, что люди приписывают им в силу
обстоятельств действия с ними. Человек начинает зависеть от
таких свойств, они становятся для него магическими.

Магия предмета, его свойств очень велика, в психологии
есть специальное понятие, характеризующее зависимость че-
ловека от них, - полевое поведение, то есть поведение, кото-
рое определяется непосредственно воспринимаемыми свойст-
вами предметов.

Но одно из важнейших проявлений индивидуальности че-
ловека состоит в возможности быть относительно независи-
мым от этих свойств. Это ярко проявляется в задачах на сооб-
разительность. Попробуем рассмотреть, как выглядит поле-
вое поведение в решении таких задач. Вот одна из них: «Она
мне соседка, а я ей нет. Как это возможно?»

Если решать эту задачу, используя только свой опыт по-
нимания слова «соседка», то последняя не имеет решения. Но
если рассматривать ее через понимание соседства как отно-
шений между людьми, то решение находится сразу - я ее со-
сед. Полевое поведение здесь состоит в зависимости мышле-
ния человека от текста, в котором есть слово «соседка», при-
обретающее магическое влияние на процесс решения, ограни-
чивающее анализ задачи.

Для того чтобы полевое поведение не стало главным, дов-
леющим, в человеческой жизни должно произойти событие -
встреча со своим собственным Я, которое непохоже на свой-
ства предметов, которое похоже только на самого себя. Это -
переживания, обобщающие наличие дистанции между внеш-
ним и внутренним мирами: той дистанции, которая фиксирует
наличие границы между ними. Граница выражается в фено-
менах ухода в себя, когда человек становится независим, или
относительно независим, от магического воздействия предмета.
Внутренний мир обобщается человеком в понятии мое-не-мое,
переживается как открытый или закрытый для воздействия
других людей, как открытый или закрытый для воздействия
мира внешнего.

170

Существуют специальные механизмы, поддерживающие
относительное постоянство Я человека и препятствующие
его разрушению. Они называются защитными механизмами
личности.

Среди этих механизмов один из главных - вытеснение,
которое проявляется в том, что человек как бы забывает о
тяжелом и неприятном для него. Это не лицемерие. Человек
бессознательно вытесняет из сознания разрушающую его
информацию.

Как и всякий механизм, вытеснение может выдерживать
только определенные информационные нагрузки, и естест-
венно, что они индивидуальны для каждого человека. Каж-
дый обладает собственной устойчивостью, которую человек
переживает как наличие Я или его деформацию. Хотелось
бы сказать об этом словами П.Флоренского: «Расстройство
личности нередко сопровождается утратой имени его сосре-
доточенного места. Элементы личной жизни ослабляют свои
связи с именем...

Я начинает предицироваться случайными отдельными со-
стояниями, соревнующимися между собой и борющимися за
присвоение себе основной функции имени. Теперь уже имя
не покрывает сполна своего подлежащего - Я, но это последнее
предицируется и тем, и другим, и третьим - и ничем опреде-
ленным и устойчивым.

Многими лжеименами пытается назвать себя раздираю-
щееся между ними Я; а настоящее имя дается одним из
многих, случайным и внешним придатком. Настоящее имя
сознается как нечто внешнее личности, извне внедренное в
ее жизнь, могущее быть, как начинает казаться личности,
произвольно замененным и даже вовсе снятым. Наконец,
при дальнейшем расстройстве личности оно вовсе утрачи-
вается, но вместе с ним утрачивается и непрерывность соз-
нания...

Восстанавливается личность вместе с именем. Первый
проблеск самосознания воссияет во тьме как ответ на внезап-
но всплывший вопрос о самом себе: "Кто я?" Чтобы поста-
вить его, необходимо уже знать, хотя бы смутно, и ответ на
него: "Я - тот-то". Когда это сказано, самосознание зажило и
личность ожила, хотя бы не вполне целостная»'.

Вытеснение, забывание, казалось бы, существенного, от-
ражает изменения, происходящие в Я человека. Их можно
рассматривать как жизнь личности.

I Флоренский П. Имена//Характер и имя. - М., 1992.-С. 267.
171

Другой защитный механизм личности - эго проекция или
перенос, бессознательный перенос собственных переживаний
чувств, влечений на кого-то другого, приписывание этому дру.
гому своих чувств, мыслей, переживаний. Так поступает ханжа,
приписывая другим собственные стремления, которые проти-
воречат его целостному представлению о себе. Через меха-
низм проекции человек распространяет свои переживания на
весь свет - его радость становится безграничной, его горе
затопляет весь мир, все вокруг должны ему сопереживать.

Проекция позволяет человеку расширять границы своего
Я практически до бесконечности, границы ее безмерны, но у
нее есть важное свойство - она лишает человека чувства
реальности другого - не только человека, но и всего мира.
В конечном итоге, это путь к одиночеству, путь к миру, в
котором будет только Я и никого больше. Грустная карти-
на, не правда ли?

Как говорится, все хорошо в меру, что в полном смысле
слова относится и к механизму проекции, хотя это очень
сильный защитный механизм, и человек иногда может про-
жить в своем космосе всю жизнь, так и не встретившись с
реальностью.

Но встреча происходит и бывает это, наверное, так:

Ты опять со мной

И.Анненский Встреча с реальностью как преодоление механизма проек- ции требует от человека… 172

То, что пролетает мимо

Корабль на всех парусах.
Годы человеческой жизни.
Весна, лето, осень, зима.

То, что человек обычно не замечает

Дни зловещего предзнаменования.
Как понемногу стареет мать.

То, что страшит до ужаса

Вор, который забрался в соседний дом. Если грабитель проник в твой собственный дом, невольно потеряешь голову,

Познание смерти

Нас будто тянет за собой из плена, чтоб вдохновить нас подлинностью яви. И в те минуты мы самозабвенно играем жизнь, не думая о славе! Р. М. Рильке Слова об игре в жизнь, о жизни как игре, о том, что жизнь можно играть, говорились не только поэтами. Практически…

Как зависит счастье от пола, гражданского состояния, возраста?

27. Участники анкеты были в целом удовлетворены своей
жизнью.

28. Мужчины считают себя более счастливыми, чем женщины.

29. Женатые счастливее неженатых.

30. Те, кто на пороге шестидесятилетия помышляет о нача-
ле новой жизни, сами или вместе с кем-то другим, по преиму-
ществу несчастливые люди.

Думаю, что по ходу обсуждения проблем возрастной психо-
логии мы еще вернемся к этим результатам не раз. На мой взгляд,
очень важным является тот факт, что для переживания счастья
необходимо иметь целостное отношение к жизни - практическую
философию жизни, если хотите, то концепцию жизни, выражен-
ную в обобщенном виде, требующую усилий человека для кон-
кретизации. Подтверждение этому вижу в том, что конечные,
дискретные, ограниченные пространством и временем факторы

218

удовольствий не приносят счастья. Так, хобби, спорт, общитель-
ность, возбуждающие средства, развлечения не имеют большого
значения для счастья, они лишь в незначительной степени спо-
собствуют общему удовлетворению жизнью (тезисы 6,7,8,23,25).

На мой взгляд, это очень важный момент, позволяющий го-
ворить о том, что целостное отношение к жизни как особому
явлению становится для человека источником его счастья как в
биологическом, так и в психологическом смысле - человек сча-
стлив потому, что живет, и потому, что чувствует, что живет.

Биологический смысл этого переживания связан с чувством
силы, энергии как естественного свойства человека. Многие
философы называли его по-разному - автоматическим, маши-
нальным, естественным и тому подобным. Это переживание
связано с существованием у человека внутренней картины здо-
ровья как естественной характеристики организации его психо-
логического пространства. Именно она позволяет (за счет энер-
гетической наполненности) удерживать и сохранять сознание и
самосознание, выделять сам факт существования психологиче-
ского пространства (пространства Я), а также составлять осно-
ву для энергетического воздействия на другие элементы психо-
логического пространства, например, на ту же внутреннюю
картину болезни, если человек заболевает. Внутренняя картина
здоровья, ее энергетическая наполненность может препятство-
вать развитию внутренней картины болезни за счет диалогично-
сти сознания, за счет того, что эти два элемента сознания - внут-
ренняя картина здоровья и внутренняя картина болезни относи-
тельно независимы друг от друга, как относительно независи-
мы, например, волевые качества человека и качества его чувств.

Относительная независимость отдельных элементов созна-
ния человека и их влияние на содержание переживаний сча-
стья ведет к тому, что выраженность только одного (или не-
скольких) элемента сознания не обеспечивает полноты пере-
живания жизни. Так, при всей очевидности утверждения: сча-
стье - это здоровье, оно не является аксиоматическим. Здоро-
вье (а значит, наличие внутренней картины здоровья) не явля-
ется обязательным атрибутом счастья.

Можно сказать иначе - переживание одного вида не явля-
ется существенным для выделения человеком собственного Я.
Вот поэтому в философской и психологической литературе
обсуждается вопрос о количестве источников, из которых
может складываться счастье человека. В это количество могут
входить качественно разнообразные и даже несопоставимые
источники, как, например, вещи реальные и нереальные (воспо-
минания, мечты, грезы, фантазии). Похоже, что у этих разно-

образных (до бесконечности) вещей есть общие свойства ~ их
ценность для человека (это должны быть его вещи - они при-
сутствуют в его психологическом пространстве) и их целост-
ное восприятие (то, что еще называют доверием).

Доверие рождает уверенность и покой, а ценность позво-
ляет переживать наличие собственного Я как действительно
существующего. Я человека естественно подвержено измене-
ниям, связанным с осуществлением биологической и психоло-
гической жизни, поэтому меняются его переживания и факто-
ры, обеспечивающие целостное, полное восприятие жизни.

Думаю, что именно эту изменчивость значимости разных
источников счастья обсуждают философы, когда говорят о
том, что устойчивых источников счастья нет. Нет устойчивых
факторов, обеспечивающих человеку восприятие жизни пол-
но, целостно и ценностно. С этим трудно не согласиться, если
исходить из того, что все перечисленные выше источники
счастья могут не оправдать нужд человека в том случае, если
он их лишится, если осознает их непостоянство (возможность
утраты мешает их полезности), если человек не умеет ими
пользоваться, тогда они не оправдывают ожидания.

В поисках постоянных источников счастья человечество
давно пришло к идее о том, что раз ни физические, ни духов-
ные блага не являются непреходящими, то источником сча-
стья могут быть только сверхприродные блага.

Для моего рассуждения о жизни и смерти важно, что в поис-
ках источника переживания полноты жизни его можно найти,
то есть человеку можно выделить факторы, влияющие на его
собственное состояние и тем самым пережить в себе присутст-
вие своего Я. С другой стороны, этот поиск (рефлексивный
диалог с собой) приводит к усложнению смысловой картины
мира - выделяются, пробуются различные источники счастья,
различные факторы, обеспечивающие целостное восприятие
жизни. Это делает возможным существование глобальной задачи
человека - задачи построения осмысленной картины мира, цен-
ной для него самого. Таким образом, человек выделяет не только
внешние ему факторы, влияющие на его переживания, но и внут-
ренние условия - содержание его собственного Я, которое иден-
тифицируется в Я-концепцию и не сводится к картине мира.

Возникает удивительная реальность, которую весьма и
весьма условно можно изобразить следующим образом в виде
схемы. Назовем ее схемой проявления переживания полноты
жизни в индивидуальной истории человека. Она нужна для
того, чтобы попробовать еще раз аналитически прикоснуться
к теме жизни и смерти.

Проявление переживания полноты жизни в индивидуальной истории человека

2 состояние Пргппонятие 3 состояние Понятие 4 состояние Переживание понятия

Звонить - лететь

Вот и дом полетел. Вот и собака полетела. Вот и сон полетел. Вот и мать полетела. Вот и сад полетел. Конь полетел. Баня полетела. Шар полетел. Вот и камень полетел. Вот и пень полететь. Вот и миг полететь. Вот и круг полететь. Дом летит. Мать летит. Сад летит.…

Педагогическая позиция: тип 2. «Давай сделаем вместе».

Если описывать ее в терминах Я и Ты, то она выглядела бы
так: есть Я и есть Ты, есть Мы, которое состоит из моего Я, рав-
ного Тебе, есть и предмет, который Мы воспринимаем одина-
ково. Или, иначе, с точки зрения обучения Ты у Я, это выгляде-
ло бы так: Ты равен Я, а Я равен Ты, нашим Я меняться не на-
до пусть изменяется предмет, с которым Мы будем иметь дело.

CU

fc; Одномерное взаимодействие

с ожиданием его прямого
' отражения

Это типичная ситуация отчуждения личностной позиции, но
тем не менее ее можно проанализировать уже не только с точки
зрения Я и Ты, но и с точки зрения Мы, дополнить ее плюсами
и минусами, отличающими эту позицию от предыдущей.

Оценка переживаний ситуации с точки зрения Я

- гуманистическое

- заботящееся

- успешное

- кооперирующееся

- щедрое

- уступающее

- легкое

- устойчивое

- восприимчивое

- надежное

- ответственность

- назойливость

- поиск гарантий

- потеря самоуважения

- зависимость от другого

- ненужность

- тяжесть

- бессилие

- поглощенность предметом

Продолжение этого анализа с точки зрения Ты (человека
который переживает воздействие)

- самоуважение

- самодостаточность

- компетентность

- униженность

- пустота

- растерянность

242

243

+	-
- стабильность - коммуникабельность - отзывчивость - гибкость - успешность - защищенность	- простота - манипулирование - зависимость - ригидность - неудачливость - ранимость

 

Я воздействующее, вводя себя и предмет во взаимодейст-
вие с другим человеком (Ты), обозначая этого человека, соз-
дает иллюзию присутствия двух человек во взаимодействии,
так как в конечном счете отождествляет Я с Мы, которым и
оперирует дальше, поэтому у Ты в этой позиции очень проти-
воречивые переживания.

Оценка переживаний позиции с точки зрения Мы

+	-
- успешность - близость	- иллюзорность - замкнутость
- адекватность	- холодность
- сила	- давление
- перспективность	-заданность
- диалогичность	- пустота
- теплота	- внушаемость
- продуктивность	- сверхнапряжение

 

Бытовым примером этой позиции может быть следующий
(весьма распространенный во многих культурах):

- Давай уберем в комнате вместе.

-Давай.

- Как хорошо мы вместе убрали. (Естественно, большую
часть работы делает взрослый, а то и незаметно переделывает
за ребенка.) Я воздействующего ограничивает степени свобо-
ды и ответственности ребенка, «защищаясь» от него своей
компетентностью в действиях с предметом.

В целом при проявлении этой позиции у ее участников есть
потенциальная возможность проявить личностную позицию
по отношению к предмету, который их объединяет, это может
считаться условием, необходимым для переживания своей
целостности, но явно недостаточным, так как ответственность
в этой ситуации является общей (то есть безличной), а этого
мало, на мой взгляд, для осуществления рефлексивной и транс-
цендентной позиции. Предельным проявлением этой позиции
являются симбиотические отношения, когда даже в лексике

'44

участники этих отношений теряют личные местоимения. Ду-
маю, что обучение в таких обстоятельствах происходит по
принципу адекватности действия с предметом, - предмет и яв-
ляется критерием существования Мы, которое равно тождест-
венности Я и Ты. Эмоциональное содержание этой педагогиче-
ской позиции можно сравнить с доминированием предмета над
психической реальностью, что есть и в стихах М.Волошина:

Свист, грохот, лязг, движенье - заглушили
Живую человеческую речь.
Немыслимыми сделали молитву,
Беседу, размышленье; превратили
Царя вселенной в смазчика колес.

«Учить надо делу» - вот краткое содержание этой позиции,
но есть и другая, которую обозначим так: «Давай подумаем
вместе, как нам сделать». Самое существенное в ней то, что
разделяются во времени «думание» и «делание», предполага-
ется личностная и рефлексивная позиция, общность представ-
ляет собой проявление сущности участников взаимодействия.

Надо сказать, что в практике работы с людьми такую пози-
цию можно встретить нечасто. Наиболее распространенными
являются первые две: «Делай, как я» и «Давай сделаем вместе».
Я думаю, это связано с тем, что у большинства людей преобла-
дает механическая модель воздействия человека на человека,
соответственно педагогическая позиция строится на основе
прямой причинно-следственной связи: стимул - реакция. Роль
стимула выполняет предмет взаимодействия, а роль реакции--
усилия по установлению своего соответствия свойствам этого
предмета, каким бы он ни был по качествам и степени их слож-
ности. Самое главное в механической модели воздействия то,
что она предполагает тождество участников, равномерность их
движения к цели, заданной предметом взаимодействия.

Переживание силы воздействия является в этих позициях
одним из главных показателей самого взаимодействия. Други-
ми словами, практически все происходящее в этой ситуации
оказывается измеряемо физическими параметрами - скорости,
точности, длительности, силы. По-моему, удивительно свойст-
во этих типов позиций взаимодействия - подменять сущностные
свойства людей их физическими параметрами. Похоже на то, что
в основе этой подмены лежит отсутствие концепции жизни, жи-
вого и его принципиального равенства мертвому, машинному.

Так вот, третья педагогическая позиция: «Давай подумаем
вместе, как нам сделать» - принципиально отличается от пре-
дыдущей тем, что в ней представлена концепция жизни, кото-

245

рая неотделима от восприятия и себя и другого человека как
живых носителей собственной сущности. Необходимость кон-
кретизации ее делает всю ситуацию взаимодействия потенци-
ально трансцендентальной, то есть бесконечной, время стано-
вится фактором осознания движения к этой бесконечности, оно
становится относительным. Само воздействие приобретает
формы воплощения человеческой сущности - бесконечно раз-
нообразные и единые в своей принадлежности к экзистенции.

Попробуем проанализировать переживания, типичные для
Я, Ты и Мы в этой позиции, также представив их в виде по-
ложительных и отрицательных переживаний.

Оценка переживания позиции с точки зрения Я

+	-
Я существую Я чувствую Я думаю Я могу Я хочу	Смерть Недоверие Непонимание Неосуществимость Бессилие

 

Продолжение этого анализа с точки зрения Ты

+	-
Я существую Я чувствую Я думаю Я могу Я хочу	Смерть Недоверие Непонимание Неосуществимость Бессилие

 

246

Повторением этих качеств мне хотелось подчеркнуть мысль,
что тождество Я и Ты в этой позиции связано с ориентацией
на сущностные качества друг друга. Мы - это еще одна форма
проявления именно этого содержания.

Понимая всю условность описания содержания этой педа-
гогической позиции в предложенной выше форме, хотелось
бы показать, что она противоречива и бесконечна, что дает
основания говорить о том, что в ней есть место для свободы,
ответственности и любви каждого человека.

Приведу пример бытовой ситуации - отец и сын:

- Давай придумаем, что мы приготовим для мамы. Пред-
лагай.

- Торт.

- Хорошо, согласен. Распределим, что будешь делать ты,
а что - я.

Все не так сложно, но надо осуществить усилие по удержа-
нию сущностных характеристик как своих, так и другого че-
ловека. На этом пути проявляется достоинство человека, реф-
лексия становится необходимой, личностная позиция - естест-
венной, а воздействие другого не воспринимается как прояв-
ление силы; компромисс, согласие - естественное следствие
воздействия. Принятие решения - проявление своей экзистен-
ции, пусть в простой, бытовой форме, но это естественное в
данный момент времени ее проявление.

Концепцию воздействия, в отличие от механической, я на-
звала бы здесь антропологической. Она предполагает как ми-
нимум вероятностный подход к человеку, необходимость реше-
ния другим и самим собой задачи - задачи бытия, задачи жизни,
в которой (если она действительно жизнь) нет готовых алгорит-
мов - их надо постоянно создавать, если хотите, - выдумывать.

Участникам педагогической позиции приходится с необ-
ходимостью постоянно изменяться - в проявлениях своей
экзистенции находить все новые и новые формы - превращен-
ные формы концепции жизни, которой они владеют. Это де-
лает их не только равными друг другу с этой точки зрения, но
и равными самим себе. Они не теряют свое Я, а обретают его
многообразие в идентичности собственной экзистенции. Го-
воря иначе, воздействие не разрушает людей, а каждому при-
носит новые переживания их сущности.

Итак, педагогическая позиция представляет собой владе-
ние целостной (экзистенциальной-антропологической или си-
туативной-механической) концепцией жизни человека. На ос-
нове ее содержания воплощается степень зависимости одного
человека от другого в конкретные воздействия.

В антропологической позиции необходимость самозащиты
взрослых от детей, о которой уже упоминалось выше, отпадает,
переживание экзистенциального равенства становится основой
доверия и собственной силы и для детей, и для взрослых.

Думаю, что в настоящее время осуществление антрополо-
гической педагогической позиции существенно осложнено
тем, что социальное Мы и экзистенциальность человека дале-
ко не совпадают по интенсивности представленности в созна-
нии людей. Практика работы с людьми (особенно с семьями)
показывает, что даже члены семьи почти никогда не пользу-
ются этим местоимением, преобладает Я и его производные,
тем более осложняется ситуация определения Мы по отноше-
нию к другим группам людей. Хотя предельное «мы-люди»
обычно актуализируется в экстремальных ситуациях доста-
точно часто, можно даже утверждать - всегда, когда встает
вопрос о переживании воздействия на человека.

Потенциальная близость экзистенциальных переживаний и
трудность реализации антропологической педагогической
позиции людьми заставляют задуматься о причинах этого
явления.

Я думаю, что сегодня одна из главных причин этого связа-
на с преобладанием социальной ценности предметов как ос-
новы взаимодействия, которая вытесняет из социальных от-
ношений экзистенциальность самого человека. Почему так
сложилось в истории становления общественных отношений?
Однозначного ответа на этот вопрос не знаю, но могу пред-
полагать, что за этим стоит какой-то исторический закон
существования человеческой экзистенциальное™, проявляю-
щейся в установлении системы человеческих ценностей.

Развитие науки вXX столетии привело к осознанию того,
что «объект теоретического знания (которое я хотела пока-
зать на этих страницах) не обязан быть аналогом пространст-
венно-временным образом присутствующей вещи мира эмпи-
рического и данного в эмпирической же деятельности, он
возможен потому, что возможен и этот мир»'.

Такой теоретической деятельностью занимается каждый
человек, обобщая в доступной для него форме мир абстракт-
ный, доступная всем эта форма - форма понятия.

По-моему, наиболее существенными в воздействии одного
человека на другого являются понятия, отражающие степень
зависимости людей друг от друга. Из практики работы с

'Грязнов Б.с.
М.,1973.

Дынин Б.С., Никитин Е.П. Теория и ее объект. -

248

людьми я могла бы выделить несколько таких понятий - их
главное свойство состоит в том, что они конституируют педа-
гогическую позицию, придают ей устойчивость и осознан-
ность как основание для действия.

Какие это понятия?

Прежде всего, понятие будущего времени, понятия при-
чинности; понятие ответственности; понятие нормального
человека; я не выделяю всего многообразия понятий, присут-
ствующих в обосновании воздействия, а только те, которые
актуально представлены в педагогических позициях.

Особенность этих понятий состоит в том, что они позво-
ляют человеку удерживать целостную картину процесса воз-
действия, его результатов, целей, средств, места каждого из
участников взаимодействия.

Систематизируя данные наблюдений и результаты анализа
протоколов психологических консультаций, можно выделить
следующую закономерность в использовании понятий людь-
ми, занимающими разные педагогические позиции.

Пед. позиция, понятие	«Делай, как я»	«Давай сделаем вместе»	«Давай подумаем вместе, как нам сделать»
Будущее время	Определяет- ся моим настоящим	Вероят- ностно	Для каждого человека свое, определяется его историей, событиями его жизни
Ответст- венность	Принад- лежит одному человеку	Распре- деляется поровну	Личная, персонифици- рованная как проявле- ние экзистенциальности человека
Причин- ность	Механи- чески детерми- нирована	Механически детермини- рована сум- мой усилий	Относительность степеней свободы; принцип обратной связи
Нормальный человек	Такой, как Я	Такой, как Я	Способный жить среди людей самостоятельно

 

Эти понятия осваиваются участниками взаимодействия в
разной степени и создают бесконечное число разнообразных
индивидуальных вариантов воплощения позиции в конкрет-
ные действия.

Уровни освоения понятий разными участниками взаимо-
действия позволяет описывать психологическое содержание

педагогической позиции как проявление экзистенциальных
переживаний. Именно эти переживания составляют чувствен-
ную основу формирования понятий, степень владения содер-
жанием этих понятий показывает как глубину переживаний,
так и их осознанность.

Думаю, что эти понятия можно отнести как к разряду ак-
сиологических, так и аксиоматических, определяющих устой-
чивость как картины мира, так и целостность Я. Эти понятия
выполняют в жизни человека роль, аналогичную роли теорий
в физике. Марио Буже говорил об этом так: «Ученый прове-
ряет свои теории, сопоставляя их с наблюдаемыми данными,
многие из которых могут быть поняты в свете именно тех
теорий, которые он проверяет. Иначе говоря, если для провер-
ки наших физических идей необходимы опытные данные раз-
личных видов, то эти опытные данные еще не являются рефе-
рентами упомянутых идей. Искомым референтом физической
идеи является реальная вещь. Если случается, что эта конкрет-
ная вещь оказывается нереальной, то тем хуже для идеи»'.

Говоря другими словами, если идеи будущего времени, от-
ветственности, причинности и нормальности, которыми поль-
зуется человек в воздействии на другого человека, не совпа-
дают с наблюдаемой им психической реальностью, он сталки-
вается с фактом существования у себя идей, не отвечающих ей.
Но тут-то и начинается трагедия возможного отождествления
себя, своих идей (понятий) со свойствами психической реаль-
ности. Например, взрослый переживает непослушание ребен-
ка как свое бессилие, так как механически понимает причин-
ность своего воздействия на него. Ребенок переживает такое
воздействие взрослого как собственную ненормальность, так
как переживает свое несоответствие требованию быть как
взрослый, ребенок переживает идею своей ненормальности
как отказ взрослого любить его и тому подобное.

Осознается эта трагическая ситуация и подобные ей край-
не недостаточно, и причины трагизма настолько далеки от
идей, понятий, которые их порождают, что создается иллю-
зорный мир, искажающий и содержание понятий, и сами по-
нятия. Так, понятие будущего времени может быть поглощено
идеей похожести ребенка на кого-то из членов семьи, а поня-
тие ответственности почти полностью уничтожено понятием
материального обеспечения жизни; у понятия причинности
есть шанс быть поглощенным понятием судьбы, а понятие
нормального человека исчезает в обобщении «все люди».

'Буже М. Философия физики. - М., 1975.-С. 21-22.
250

Человек, переживающий трагедию несоответствия реально-
сти его идеям, его понятиям, сталкивается не только с реально-
стью как таковой (иногда даже говорят, что он осуществляет
прорыв в нее), но он одновременно встречается и с собственной
структурированностью, если хотите, жестокостью, - с теми
своими качествами, которые порождают сопротивление свой-
ствам реальности. Это трагические точки возможного качест-
венного изменения содержания понятий в двух полярных на-
правлениях: 1) в направлении переструктурирования реально-
сти и содержания новой идеи и 2) в направлении отказа от ре-
альности и создания более простой структуры на основе уже
имеющейся идеи. В конкретных фактах жизни это выглядит
следующим образом: движение человека в первом направлении
связано с поиском им новой информации и новых способов ее
обработки (например, обращение к специалистам, к науке, к
искусству для более полного познания свойств психической
реальности); движение во втором направлении выражается в
поведении, напоминающем действия страуса, когда он в мину-
ты опасности прячет голову в песок, - это сознательное огра-
ничение информации, предельная селективность, избиратель-
ность ее восприятия и переработки, только в свете уже имею-
щейся структуры собственной позиции.

Трагизм ситуации состоит в том, что оба направления каче-
ственного изменения понятий могут (с известной степенью ог-
раничения) помочь человеку в осуществлении его позиции воз-
действия на другого человека. Если первое направление - это
движение к мудрости и целостности восприятия своей жизни и
через это осуществление воздействия, то второе направление -
это движение к эгоизму и эгоцентризму, конкретизирующихся в
силе упрямства при воздействии на другого человека. Выбор
между этими двумя направлениями как сознание своего вектора
движения к реальности и к собственным идеям о ней не пред-
ставляется мне простым делом, так как он связан с глубиной
переживаний своей позиции и ее соответствия своим экзистен-
циальным чувствам и чувствам другого человека.

Кроме того, многочисленные исследования не раз доказы-
вали тот факт, что «анализ действительности с помощью поня-
тий возникает значительно раньше, чем анализ самих понятий»'.

Применяя понятия для структурирования своей позиции во
взаимодействии с другими людьми, человек получает воз-
можность двигаться в разных уровнях обобщения реальности,
переживая их как соответствие или несоответствие своему

'Выготский Л.С. Мышление и речь.-Собр. соч.-М., 1982.-С. 177.

251

опыту. В этом опыте может не оказаться осознанного экзи-
стенциального переживания (или оно будет представлено
крайне бедно), что будет одним из препятствий для движения
человека в своей психической реальности, так как форма
(например, понятие о нормальном человеке или причинности)
не найдет соответствующего ей содержания и останется пус-
тотой. Это известное, уже обсуждавшееся нами явление, воз-
никновение иллюзорного мира - призраков, симулякров.

Собственной теорией, отражающей его позицию воздейст-
вия, обладает каждый человек. Выраженность ее в слове не
обязательно связана с глубоким пониманием содержания это-
го слова-понятия, важно, что слово, выполняя свою символи-
ческую функцию, позволяет анализировать действительность,
а значит, осуществлять выбор средств в воздействии на друго-
го человека. Когда ребенок говорит, что встретил бабу ягу, а
соседка плохая, он не только произносит знакомые слова, он с
их помощью анализирует (в доступной ему форме) психиче-
скую реальность, возникающую для него при взаимодействии
с другим человеком, он определяет свою позицию, обосновы-
вает через нее воздействие на другого - «бабу ягу» или
«плохую». Маркировка переживания словом выполняет важ-
нейшую задачу - задачу фиксации позиции, определения дис-
танции с другим человеком, обоснования воздействия.

Наверно, поэтому многие оценочные слова, произносимые
человеком в адрес других людей, в адрес себя, в адрес жизни в
целом, выполняют роль символа его философии, в этом смысле
они похожи на формулы, например в физической теории, так
как обладают большой степенью обобщения. В то же время,
как и формулы, понятия-слова могут быть нескольких видов в
зависимости от их связи с психической реальностью. В целостном
мире человека они объединены и систематизированы по принци-
пам построения теории - идей, отражающих картину мира и Я.

Мне очень нравится классификация формул, предложенная
М.Буже' для описания физической теории, думаю, что можно
провести аналогию с существованием понятий, выполняющих
роль формул в конституировании позиции человека во взаи-
модействии с другими людьми.

Маркировка человеком своей позиции во взаимодействии,
например Я - маленький, создает ситуацию формулы, которая
может содержать первоначальные предположения выгоды из
этой позиции, а логические следствия могут быть связаны с
потреблением помощи другого человека.

' Буже М. Философия физики. -С. 55.

252

		1'	Семантические предположения
Данные
Утверждения • о законах |
	f
Первоначальные) предположения |	Гипотезы
——i/ Формулы • -———J^i	Вспомогательные! гипотезы |
Логические | следствия |	Определения

 

Предположение о выгоде может включать несколько гипо-
тез, например о слабости и беспомощности маленького. Из
этих же предположений рождаются другие, например об обя-
зательности внимания со стороны других людей. Под предва-
рительные предположения могут собираться фактические
данные, например подарки, пища, развлечения. Через перво-
начальные предположения возникает и определение, напри-
мер других людей как «хороших» или «плохих».

Гипотезы о слабости и беспомощности себя - маленького
могут создать, например, предпосылки для утверждения зако-
на «Мне все должны» и к появлению вспомогательных гипо-
тез, например гипотезы о том, что не надо ничего предприни-
мать для развития своей силы и защищенности (гипотеза цен-
ности инфантилизма).

Я привела только один пример для демонстрации возмож-
ной целостности теории, выраженной в простой словесной
формуле.

Хотелось бы показать читателю, что теории, идеи, понятия не
только придают целостность картине мира и Я человека, но они
и сами обладают возможностью воздействовать на реальность
за счет той избирательности, которую приносит любое обобще-
ние. «Если я знаю, что все кошки серы, то этот рыжий зверь уже
не может быть кошкой» - это принцип проявления теории при
встрече ее с реальностью. Кто уцелеет в этой встрече - реальность
или теория? Обычно на этот вопрос нет однозначного ответа.

Если педагогическая позиция (теория) не совпадает со
свойствами реальности, к которой она обращена, реальность
может плакать, кричать, насмешничать - убегать и ускользать
от теории, так они переживают встречу друг с другом.

Если же педагогическая позиция (теория) совпадает со
свойствами реальности (что бывает редко, но бывает), то по-

253

является чувство понимания и аутентичности, которые, на-
верно, сродни переживанию полноты жизни и доверия к соб-
ственному мышлению.

Может быть, к счастью, что как индивидуальные человече-
ские теории, воплощающиеся в позициях, так и научные тео-
рии претерпевают изменения, те изменения, которые Ст.Тул-
мин' называл концептуальными и пытался выяснить их при-
чины. Если на уровне индивидуальной жизни человека это
связано со встречей с реальностью, то для науки - как соци-
ального института - это весьма непросто.

Любая научная инициатива обеспечивает людям, которые
ее воспринимают, широкий спектр возможностей для рацио-
нального выбора суждений по поводу новой идеи, концепции
или теории. Существуют и вполне обоснованные сомнения в
объективности науки. В действительной практике могут су-
ществовать серьезные различия в целях объяснения, выдвину-
тых разными людьми, даже если они работают в одной и той
же дисциплине, в один и тот же исторический период.

Крупные ученые-новаторы оставляют свой след в истории
науки благодаря их попыткам построить как общую теорию
предмета, так и работой над специальными теориями, отра-
жающими его отдельные свойства.

Наличие общей теории предмета делает его существующим
не только для исследователя, но и для тех, кто будет воспри-
нимать результат его работы даже в отдаленное историческое
время. У возрастной психологии сравнительно недлинная (для
науки) история, но и в ней общие теории были и есть, о неко-
торых из них поговорим.

Глава у

О ВЕЛИКИХ
ТЕОРИЯХ:

Ж.ПИАЖЕ И
Л.С.ВЫГОТСКИЙ

'Тулмин Ст Человеческое понимание -М, 1984

Необходимость объяснительных схем в психологии
ведет нас к применению в ней аксиоматической логики и
таким образом, к построению психо-логики. Ее задачей
является построение средствами алгебры логики дедук-
тивной теории, объясняющей некоторые эксперимен-
тальные открытия психологии, а не обоснование логики
на основе психологии.

Ж.Пиаже

...знаковая организация - важнейший отличительный
признак всех высших психических функций, то естествен-
но, что первым вопросом, встающим перед теорией выс-
ших функций, является вопрос о происхождении этого
типа организации.

Л.С.Выготский

Работы Жана Пиаже и Льва Семеновича Выготского сего-
дня невозможно представить изолированно друг от друга в
истории возрастной психологии. Они как колоссы, на кото-
рых держится все здание этой науки.

Я буду писать об их основных идеях, оказавших и оказы-
вающих плодотворное влияние на сотни исследований детства
и более почтенных периодов жизни человека на протяжении
уже почти столетия.

Жан Пиаже
(09.08.1896-16.09.1980)

Как пишут о нем в энциклопедиях - «швейцарский психо-
лог, создатель операциональной концепции интеллекта и ге-
нетической эпистемологии».

Человек, писавший загадочным языком о самом загадоч-
ном и таинственном, - о развитии мышления. Человек, со-
единивший в своем мышлении о мышлении логику, матема-
тику, биологию, философию, психологию и так далее и тому
подобное, создавший в науке все, что можно создать: ее
предмет, метод, теорию-феноменологию и онтологию. Чело-
век, увидевший в ребенке проявление его сущностных сил и
переживший невыразимость ее человеческим языком для
постижения другими. Человек, написавший целую библио-
теку работ об узнаваемых событиях, таких, как мышление,
человек, о котором написана целая библиотека работ... и
эти скромные страницы.

Любую теорию пишущий о ней понимает так, как умеет
понимать, поэтому читателю придется согласиться с тем, что
это пересказ с точки зрения автора этого текста.

256

Сам Ж.Пиаже однажды сказал, что он всегда стремится к
тому, чтобы определить значение активности Я и свойств
объекта, ее ограничивающих в процессе приобретения чело-
веком знаний. Разрешить эту проблему он пытался с помо-
щью созданного им экспериментального метода.

Итак, Ж.Пиаже интересовало теоретическое и эксперимен-
тальное исследование качественного развития интеллектуаль-
ных структур. Его труды отличаются от работ других специа-
листов в этой области интересом именно к интеллекту, а не к
другим свойствам психической реальности.

Ж.Пиаже является генетическим психологом, изучающим
онтогенетические изменения в духе традиций его великих
предшественников - Хелла, Штерна, Болдуина, Шарлотты и
Карла Бюлеров, Бине.

Для него важно изучение изменения параметров интеллекта
в отношении к их предшествующему и последующему состоя-
ниям. Таким образом, последовательно сравниваются состоя-
ния в их качественном изменении, другим же обстоятельствам,
влияющим на их изменение, внимания уделяется меньше.

Ж.Пиаже изучает структуру интеллекта, отделяя ее от
функции и содержания. Понятия структуры, функции и содер-
жания интеллекта на протяжении многолетней работы уточ-
нялись, обобщались, конкретизировались Ж.Пиаже, но в це-
лом не претерпели качественного изменения за время его на-
учной работы. Функция - это способ (каким образом?), кото-
рым человек осуществляет познание содержания, это внешнее
поведение, по нему можно судить об осуществлении функции,
а структура - это представление исследователя о свойствах
интеллекта, его объяснение наблюдаемого поведения.

В поздних работах Ж.Пиаже структуры интеллекта чаще
всего описывались в терминах логической алгебры и теории
равновесия. Его внимание как исследователя в большей степени
привлекали структуры, но он занимался также анализом функ-
ций и содержания и при этом выделил функциональные посто-
янные - организацию и адаптацию (ее компоненты - ассимиля-
ция и аккомодация). Эти функциональные постоянные (речь о
них ниже) позволяют обсуждать изменения структуры.

Описывая изменения в структуре интеллекта как его каче-
ственные преобразования, Ж.Пиаже пользуется делением по-
тока жизни на стадии - отрезки времени, обладающие качест-
венным сходством и отличием. Важное свойство стадий раз-
вития в том, что они сохраняют постоянную последователь-
ность при появлении в истории жизни человека, это подобно
развитию цветка - сначала почка, потом бутон, цветок, плод.

9 Г С Абрамов

Так и стадии развития интеллекта - их последовательность
неизменна, иначе нет смысла говорить о них как о стадиях
развития. Для Пиаже важна последовательность их появле-
ния, а не физический возраст человека, когда возникает пове-
дение, соответствующее стадии. Кроме того, Ж.Пиаже посто-
янно писал о том, что интеллект одного и того же человека
при решении им жизненных задач не обязательно работает на
одном и том же уровне, то есть в интеллекте отдельного чело-
века есть как бы разные этажи, перемещение по которым свя-
зано с решением конкретных интеллектуальных задач.

Итак, важнейшее свойство стадий интеллекта - в неизмен-
ности их последовательности.

Другое важнейшее свойство стадий состоит в том, что
структуры ранней стадии включаются в структуры после-
дующей. Третье важнейшее свойство стадии интеллекта - ее
целостность, обусловленная высокой степенью взаимосвязи ее
отдельных элементов.

Цель Ж.Пиаже как ученого и состояла в отыскании таких
структурных целых, отличающихся большой абстрактностью
и общностью, характеризующих интеллект на разных уровнях
его развития.

Ж.Пиаже описывает процесс развития как неоднородный,
имеющий свои слабые и сильные стороны в каждый момент
становления стадии: эта неоднородность связана с проявлени-
ем стабильности той или иной структуры - от неуравнове-
шенного (нестабильного) до уравновешенного (стабильного).

Важнейшая черта стадиального развития интеллекта, опи-
санная Ж.Пиаже, связана с явлениями горизонтального и вер-
тикального декаляжа. Эти слова воспринимаются мною как
код, расшифровать который до конца почти невероятно. По-
пробую пояснить, как я это понимаю. Горизонтальный дека-
ляж - это повторение явления на одной и той же стадии разви-
тия, но так как стадия представляет собой неоднородный по-
ток, то повторение не может быть тождественным самому себе
в разные моменты времени, оно будет содержать новые элемен-
ты, однако не исключающие и не искажающие прежних. На-
пример, ребенок обозначает словом группу предметов, затем
эта группа изменяется, слово же остается неизменным. Измене-
ния в группе предметов связаны с появлением нового варианта
обобщения, не исключающего и не уточняющего предыдущее
обобщение, например через введение существенных признаков
всей этой группы. Это проявление горизонтального декаляжа -
повторение переноса освоенной структуры интеллекта для ре-
шения большого числа разнообразных задач.

258

Понятие горизонтального декаляжа - это попытка Ж. Пиа-
же показать наличие в жизни интеллекта устойчивых образо-
ваний, сохраняющих и уточняющих картину мира человека на
протяжении его индивидуальной истории. Другими словами,
если сегодня ребенок называет собакой только свою собаку,
то через некоторое время он назовет так самых разнообраз-
ных представителей этих симпатичных животных. Процесс, с
помощью которого решалась интеллектуальная задача обо-
значения своей собаки, и перенос его на всех других в сущно-
сти остался тем же самым.

Такие интеллектуальные структуры, ведущие к верному
решению задач, появляются в соответствующей последова-
тельности в индивидуальной истории человека и повторяются
в последующих возрастных стадиях на материале решения
задач разного вида.

Это значит, что процессом, которым ребенок овладел при
решении одного класса задач, он должен овладеть как бы
заново при решении другого класса задач. Организация про-
цесса при изменении класса задач не меняется, но применение
ее к разному содержанию протекает асинхронно.

- интеллектуальная структура

- поток жизни и

жизненные задачи X,V, Z,
относительно независимые
друг от друга

Время
жизни (t) t,

А

Схема горизонтального декаляжа

Горизонтальный декаляж - это повторение интеллектуаль-
ной структуры в решении разных жизненных задач, он позво-
ляет говорить о неоднозначной эффективности решения раз-

ных жизненных задач. Итак, горизонтальный декаляж прида-
ет картине мира устойчивость, порождает у человека чувство
уверенности в своих интеллектуальных возможностях.

Вертикальный декаляж - повторение интеллектуальных
структур на разных стадиях развития. Структуры обладают
формальным сходством, похожи и содержания, к которым
они применяются, но уровень функционирования совершен-
но различный.

Время ..
жизни

А(х)

А - интеллектуальная структура
Х - задача

А(х)
Уровень; функционирования

Уровень] функционирования

Схема вертикального дскаляжа

Например, ребенок называет предмет словом (уровень 1) и
при этом считает, что слово - это свойство предмета; на уров-
не 2 ребенок называет этот же предмет этим же словом, но уже
выделяет независимость свойств предмета от его названия
(через развитие символической функции сознания).

Вертикальный декаляж позволяет находить единство во всех
стадиях развития интеллекта, несмотря на видимые различия
между ними. Это единство, целостность индивидуальности чело-
века. Если горизонтальный декаляж позволяет говорить о не-
однородности индивидуальности как о невозможности одина-
ково эффективно решать в данный момент времени все интел-
лектуальные жизненные задачи, то вертикальный декаляж под-
черкивает скрытое единство интеллектуальной жизни человека.

Ж.Пиаже согласен с тем, что взрослый человек и ребенок
существенно различаются (при наличии очевидного сходства)
по особенностям интеллекта, с этими различиями и должна
иметь дело теория развития.

Я так себе представляю процессы горизонтального и верти-
кального декаляжа: человек освоил интеллектуальную структу-

260

ру, пережил ее эффективность в решении некоторых жизненных
задач, эта структура стала его структурой, но это вовсе не зна-
чит, что она будет эффективна и при решении им других задач
(это горизонтальный декаляж); при осуществлении вертикаль-
ного декаляжа структура сохраняется при применении ее к ре-
шению одних и тех же задач в изменившихся условиях, можно
сказать, что благодаря стабильности структуры задачи стано-
вятся решаемыми.

Эти два процесса - горизонтальный и вертикальный дека-
ляж являются взаимно дополняющими друг друга во времени
жизни человека с точки зрения эффективности решения им
разных задач. Можно не решить их, имея для этого все воз-
можности (горизонтальный декаляж) и воспользоваться теми
же возможностями в качественно иное время (вертикальный
декаляж), так как возможность (структура интеллекта) оста-
лась неизменной, повторяющейся.

Хорошо бы еще выяснить при горизонтальном декаляже
степень сходства и различия жизненных задач, решаемых на
основе одной и той же структуры интеллекта. Но я расширяю
вопрос: Ж.Пиаже занимался изменением познания - эписте-
мологией (теорией познания), а не жизнью вообще, хотя очень
часто в его текстах нет различия в понимании решения интел-
лектуальных задач и жизненных.

Какими методами пользовался Ж.Пиаже для реализации
своих научных целей?

Их несколько - самое большое место занимает тщательное
наблюдение за поведением ребенка без всякого эксперимен-
тального вмешательства. Однако применялось и эксперимен-
тальное вмешательство в деятельность ребенка в той или иной
форме - от введения в спонтанную активность ребенка опре-
деленного раздражителя до организации поведения с помо-
щью раздражителя, подаваемого экспериментатором.

Во многих, особенно ранних, работах Ж.Пиаже и раздра-
жители, и реакции, которые они вызывали у детей, были це-
ликом словесными, а содержание общения относилось к пред-
метам и событиям, отсутствующим в ситуации опыта. Интер-
вью было главным методом получения экспериментальных
данных и о наличных событиях, свидетелем которых был ре-
бенок. Например, интервьюер обсуждал с ребенком все, что
происходило со струёй воздуха, выходящей из воздушного
шарика, проколотого иголкой на глазах ребенка. В других
вариантах эксперимента ребенок сам проводил преобразова-
ния с предметом и обсуждал их в ходе интервью с эксперимен-
татором. Например, ребенок делал шарики и колбаски из

261

глины, взвешивал их и тому подобное. Кроме того, изучалось
смешанное поведение (речевое и неречевое) ребенка при ре-
шении им интеллектуальных задач; так, ребенок раскладывал
фишки по образцу (или другому заданию) экспериментатора
и отвечал на его вопросы о выполняемом задании.

При изучении развития младенцев Пиаже исследовал по-
ведение речевого характера, преобразования предметов, соб-
ственного тела и другие. Все исследовательские ситуации
тщательно протоколировались.

Ситуации были не порождением спонтанной активности ре-
бенка, а возникали как задача экспериментатора, на которую
ребенок должен был реагировать. Сама ситуация взаимодейст-
вия ребенка и экспериментатора только на первых ее этапах
организуется задачей, дальше ее развитие является реакцией
экспериментатора на реакцию ребенка. Из этой взаимной зави-
симости и возникает процедура исследования, которая широко
варьируется экспериментатором на основе его опыта и теоре-
тической позиции. Нет ни одного ребенка, который получил бы в
точности те же воздействия, что и какой-нибудь другой ребенок.

Жан Пиаже называл свою экспериментальную технику
клиническим методом. Он имеет много общего с диагностиче-
ской и терапевтической беседой, с проективными тестами, с
интервью'. Основная характеристика этого метода сводится к
адекватному реагированию взрослого-экспериментатора на
предмет взаимодействия с ребенком и учетом позиции ребен-
ка и своей собственной. Для Ж.Пиаже решение психометриче-
ских задач не входило в научные интересы, его больше при-
влекало описание и объяснение разнообразных интеллекту-
альных структур, которыми обладают дети на разных уров-
нях развития, а не создание строгих диагностических шкал.

Клинический метод полон ловушек и опасностей для ис-
следователя, это и искушение властью - возможностью вести
ребенка за собой, и искушение ситуацией - возможность ув-
лечься случайностью и следовать за ней как за открытием, это
и искушение полной включенностью в ситуацию ребенка и
уход от своей позиции наблюдателя. Сам Ж.Пиаже призывал
исследователей понимать всю опасность и рискованность
своего метода и его значимость для решения тех задач, кото-
рые можно изучать с его помощью.

Для Пиаже незначима статистическая обработка результа-
тов. Как правило, она очень ограничена или не приводится в

I См подробно: Абрамова Г.С. Введение в практическую психоло-
гию. - Екатеринбург, 1995.

262

его работах вовсе. По сравнению с большинством работ по
детской психологии при чтении текстов Пиаже читатель стал-
кивается с проблемой собственного доверия к ним - доверия к
экспериментальным данным и теоретическим построениям.
Вместо «доказательных» цифр Пиаже оперирует фактами и их
глубочайшей интерпретацией при исследовании так занимав-
ших его познавательных структур, возникающих в онтогенезе.

Методы Ж.Пиаже при изучении восприятия меняются в
сторону количественной представленности результатов и
проведения исследования по классической схеме определения
связи между переменными, вводимыми экспериментатором в
свое исследование.

Теория Ж.Пиаже о функциях восприятия является частной
теорией, и ее данные прямо используются в общей теории -
теории интеллектуального развития.

В работах Пиаже потрясает его стремление увидеть, опи-
сать и проанализировать целостные структуры. Это, думаю.
приводит к использованию описательных и аналитических
возможностей математики, логики, физики и биологии. Они
являются источником объяснительных средств, одновременно
позволяют представить изучаемое содержание.

Жан Пиаже согласен в своих работах с мнением о том, что
возраст человека является носителем причин развития, но не
причиной сам по себе. Его общая идея сводится к тому, что
познавательное развитие есть целостный процесс последова-
тельного уравновешивания познавательных структур, возни-
кающих из предшествующих им форм на более ранних стади-
ях развития.

Работы Пиаже отличаются насыщенностью материала об-
суждения, анализа, толкования, интерпретации в свете общей
гипотезы и в свете других возможных исследовательских по-
зиций. Это делает излагаемый материал частью картины мира
самого исследователя. Ж.Пиаже анализирует свои данные.
прибегая к классификации как основному способу упорядоче-
ния материала. Это позволяет использовать логико-аналити-
ческий подход в сопоставлении разных точек зрения при по-
нимании упорядоченного материала. В то же время его вос-
приятие предлагаемого толкования (интерпретации) очень
часто соотносится с широким философским контекстом - со
взглядами на теорию познания, которые увязываются с гене-
тической психологией(психологией развития).

Прежде чем перейти к характеристике изменений структуры
(определенной организации) интеллекта, проявляющейся в
процессе его развития, остановимся на понимании Ж.Пиаже

263

природы функций интеллекта, которые составляют его суть, то
есть делают возможным само возникновение познавательных
структур из взаимодействия организма с окружающей средой.

Жану Пиаже свойственно рассматривать интеллект как ча-
стное свойство живого, которое приспосабливается к окру-
жающей среде (адаптируется) и при этом сохраняет свои спе-
цифические свойства (через организацию и самоорганиза-
цию). В функционировании интеллекта можно найти эти об-
щие функции живого - организационные и адаптационные.
Это Ж. Пиаже и сделал: он выделил функциональные инвари-
анты и подробно проанализировал их как 1) организацию,
2) приспособление, подразделяющееся на взаимосвязанные
компоненты - ассимиляцию и аккомодацию. Эти инварианты
связывают биологию и интеллект - элементарные биологиче-
ские процессы и интеллект.

Организация как функциональный инвариант проявляется
как нечто целое, как система взаимоотношений между эле-
ментами. Это же относится и к развитию, которое, по мнению
Пиаже, представляет собой нечто целое, имеющее свою цель,
или идеал, и средства, которые ему подчинены, то есть орга-
низация познавательной деятельности подчиняется (как часть
целому) развитию.

Приспособление, или адаптация, - это инвариант, вклю-
чающий в себя 1) ассимиляцию и 2) аккомодацию, то есть
1) процесс приспособления к вещам и 2) соответствие мысли
самой себе. Это две неотделимые стороны мышления: приспо-
сабливаясь к вещам, мышление самоорганизуется, а самоор-
ганизуясь, оно структурирует, конструирует вещи.

Обе эти стороны мышления присутствуют в познании од-
новременно как единый акт приспособления.

Каждая адаптация прокладывает путь для следующей, а
так как структуры нельзя изменять бесконечно, то вовсе не
всякое содержание, которое могло бы быть ассимилировано,
будет включено в процесс адаптации. Человек способен усво-
ить только то из действительности, для чего у него есть струк-
тура, которая может ассимилировать без коренных изменений
ее самой. Таким образом, объем освоения, его темп и скорость
будут ограничены качеством структур адаптации. Объекты
всегда ассимилируются чем-то. Пиаже называет это схемой.

Понятие схемы дает возможность увидеть существование
инвариантов (устойчивых средств) с новой точки зрения.
Схема всегда связана с последовательностью развертывания
какого-нибудь целостного действия - сосания, хватания, раз-
личения и тому подобное. Схема содержит в себе это целое

264

паньше его последовательного развертывания по частям.
Схемы можно было бы сравнить с психологическим органом,
он (орган) существует для обеспечения функции, насыщение
функции меняет строение органа.

Все схемы обладают повторностью, обобщенностью и диф-
ференцированностью (или опознавательной способностью).

Для младенца существует недифференцированность асим-
метрии и аккомодации, он располагает только несколькими
схемами, которые, благодаря повторному применению их к
окружающему миру, начинают стабилизироваться, диффе-
ренцироваться и обобщаться. Для младенца объект и его дея-
тельность неразделимы в переживании, он не владеет спосо-
бами различения своих действий от реальных событий, кото-
рые этими действиями производятся, и от тех действительных
объектов, с которыми они связаны.

Это исходное состояние недифференцированности и одно-
временно антагонизма между функциональными инварианта-
ми Пиаже называл эгоцентризмом. Более широкую извест-
ность оно получило как эгоцентрическая позиция, которая
предполагает наличие только одной точки зрения и не вклю-
чает в сферу осознания человека даже возможности существо-
вания других точек зрения, других позиций.

Познание возникает в этой точке недифференцированно-
сти, на стыке Я и объекта и распространяется из нее на собст-
венное Я и на объекты. Другими словами, интеллект, по
Ж.Пиаже, начинает свое существование с познания взаимо-
действия человека и вещи через распространение к полюсам
этого взаимодействия - человеку и предмету, организуя при
этом самого себя и организуя мир.

В процессе развития эгоцентризм снова и снова появляется
в разных формах, хотя одновременно происходят и противо-
положные эгоцентризму явления - реалистическое, неиска-
женное познание самого себя (формирование Я-концепции),
объективация внешней действительности (формирование кар-
тины мира). Этот двойственный процесс на всех стадиях раз-
вития составляет неразрывное целое.

Для Ж.Пиаже идеалом, к которому стремится интеллект,
является та или иная форма равновесия между парными вари-
антами асимметрии и аккомодации. Познающий организм на
любом уровне развития - это чрезвычайно активно дейст-
вующее лицо, которое всегда встречает воздействия окру-
жающей среды и конструирует свой мир, ассимилируя его на
основе имеющихся у него схем и аккомодируя эти схемы к его
требованиям.

265

Ж.Пиаже исходит из того факта, что, раз возникнув в ре-
зультате функционирования интеллекта, органы интеллекта
(или структуры) имеют присущую им потребность поддержи-
вать себя с помощью нового функционирования. Одна из
сущностных характеристик схем (о которой уже упоминалось
выше) состоит в том, что она обладает способностью к по-
вторной ассимиляции. Таким образом, возникают схемы, кото-
рые сами сохраняются с помощью выполнения ассимиляции.
Возникший орган требует «пищи» для жизни. Другими сло-
вами, потребность в функционировании нельзя отделить от
самого функционирования. Мне эта идея кажется необычайно
интересной и продуктивной для понимания природы мотива-
ции. Жаль, что многими современными исследователями мо-
тивации она оставлена без внимания.

На протяжении всего развития интеллектуальных струк-
тур, начиная от рождения до юношеского возраста, обнару-
живаются и параллельные им формы аффективных структур,
которые соотносятся не с объектами, а с другими людьми.

Ж.Пиаже предлагал рассматривать и область аффектив-
ных отношений в контексте познания, подчеркивая неодно-
кратно, что познание - это действие, которое влечет за собой
не совсем обычные последствия. Образ, например, есть след-
ствие интериоризированного действия. Интеллект понимается
как действия, связующие непоследовательно возникающие
генетические формы. Он обеспечивают ту непрерывность в
развитии, о которой так много говорит Ж.Пиаже.

Теория помогает Ж.Пиаже рассматривать логические опе-
рации взрослого как сенсомоторные действия, претерпевшие
изменения и превращения; оба этих явления объединяются на
основе действия.

В отношении обучения ребенка принципу или правилу
Ж.Пиаже предлагает (исходя из своей теории) идти, насколько
это возможно, параллельно генетическому принципу интерио-
ризации действий. Ребенок должен вначале работать с этим
принципом в контексте более конкретном и связанном с его
действиями, где можно наглядно видеть, как работает принцип.

Затем действия ребенка будут все более интериоризиро-
ваться и схематизироваться, переходить от объектов к симво-
лам и от моторных движений к речи, то есть проходить по-
этапное формирование - интериоризироваться.

Итак, функции интеллекта реализуются через действия по
конструированию им самого себя и предметного мира как
дифференциация аккомодации и ассимиляции и отказ от эго-
центрической позиции, характерной для младенца.

266

Ж.Пиаже пользуется понятием стадии и периодов разви-
тия интеллекта как абстракцией, которая облегчает ему гене-
тический анализ и описание выделенных качественных изме-
нений познавательного поведения. Это средство мышления
Ж.Пиаже как исследователя, а не конкретные неизменные
образования, выделенные им в процессе онтогенеза. Читатель,
знакомящийся с описанием стадий развития интеллекта, дол-
жен иметь это в виду, встречаясь в текстах самого Ж.Пиаже и
в описаниях его работ с разными вариантами классификации
стадий и периодов. Качественная характеристика изменений
интеллекта не претерпевает существенных изменений, но по-
стоянной классификации у самого Ж.Пиаже нет, поэтому в
этом тексте мы воспользуемся усредненным вариантом, даю-
щим возможность сориентироваться в основных качественных
характеристиках познавательного поведения в онтогенезе.

Итак, понятие периода будет обозначать основной этап
развития, стадия - для обозначения более мелких единиц.

Период сенсомоторного интеллекта (0-2 года). Младенец
переходит от рефлекторного уровня новорожденного, на ко-
тором его Я и окружающий мир не дифференцируются, к от-
носительно связной организации сенсомоторных действий,
независимой от его непосредственного окружения. Эту орга-
низацию представляют акты приспособления к вещам в виде
перцептивных и двигательных действий, основанных на ре-
альных вещах. Символических преобразований еще нет, кон-
кретные успехи интеллекта этого периода можно представить
следующим образом: появляются циркулярные реакции (повто-
ряющиеся действия разной степени сложности), возникает
координация схем при установлении отношений между целя-
ми и средствами, путем проб и ошибок изобретаются новые
средства, новые средства появляются и благодаря мгновенно-
му озарению («инсайту»). Кроме того, ребенок приобретает
множество частных сведений об объектах и их свойствах -
пространстве, времени, причинности. Он, занимаясь подра-
жанием и игрой, узнает и свои свойства (своего Я) и свойства
объектов как различные. Внутри общей системы сенсомотор-
ных действий обособляется восприятие как особая система Я-
действий, именно в этот период константность восприятия
достигает высокого уровня развития.

Период подготовки и организации конкретных операций
(2-11 лет). Он начинается с первых, еще очень простых, сим-
волизаций и кончается появлением формального мышления. В
нем выделяются два подпериода, которые в свою очередь
делятся на несколько стадий. В подпериод дооперациональ-

ных представлений (2-7 лет) ребенок делает свои первые
неумелые попытки овладеть миром символов.

Подпериод иногда делится Ж.Пиаже на три стадии: 1) ис-
токи репрезентативного мышления (2-4 года); 2) простые
представления, или интуиции (4 года-5,5 лет); 3) расчлененные
представления, или интуиции (5,5-7 лет). Подпериод кон-
кретных операций (7-11 лет) характеризуется стабилизацией
в понятийной организации ребенком представлений об окру-
жающей среде, она закрепляется с помощью познавательных
структур - группировок. Наблюдателю в этот период стано-
вится очевидным, что у ребенка имеются достаточно устойчи-
вые и упорядоченные основы понятий, которые он применяет
для познания окружающего мира. Образное мышление разви-
вается в полной мере, оно включает в себя все свойства пре-
дыдущей стадии: конкретность, необратимость, эгоцентризм,
анимизм, предпонятия, трансдуктивные рассуждения. Однако
по мере установления уравновешенных структур мир пред-
ставлений приобретает устойчивость, связность, упорядочен-
ность. Объект приобретает для ребенка неизменность благо-
даря приобретению равновесия, которое обеспечивает сохра-
нение количества, веса, объема, длины, площади и прочего.

Период формальных операций (11-15 лет). Происходит по-
следняя реорганизация структур интеллекта, появляются
структуры, подобные группам и решеткам (в понятиях логи-
ческой алгебры). Подросток может уже успешно действовать
в отношении не только окружающей его реальной действи-
тельности (как это было раньше), но и в отношении мира
абстракций, выраженных в виде слов.

По мнению Ж.Пиаже этот вид познания свойствен и взрос-
лому, так как последний оперирует именно этими структура-
ми, когда размышляет логически и абстрактно. Кульминаци-
ей этого периода является уравновешивание внутренних опе-
раций с символами и представлениями. Образное мышление
становится гипотетико-дедуктивным, ориентируется на по-
тенциально возможное как на основную посылку в построе-
нии суждения, тогда как реальная действительность становит-
ся посылкой подчиненной. Интеллектуальные структуры,
которые обслуживают это познавательное поведение, говоря
словами Ж.Пиаже, не группировки, а решетки и группы, на-
пример группа с четырьмя преобразованиями и решетка всех
мыслимых комбинаций. Ребенок научается решать множество
задач, предполагающих не только настоящее время, но и со-
отнесение всех возможных времен (прошлого - настоящего -
будущего) как своей жизни, так и жизни других людей и ис-

268

пользование не только реальных, но и потенциально возмож-
ных свойств предметов.

Остановимся подробнее на характеристике каждого пе-
риода. Сенсомоторный период был описан Ж.Пиаже на осно-
ве анализа фактов, полученных путем тщательного, длитель-
ного, систематического наблюдения (лонгитюдного) за разви-
тием своих детей. Рефлексы, имеющиеся у ребенка при рожде-
нии, он рассматривает как основу сенсомоторного интеллек-
та. Через сосание, глотание, крик, движения тела ребенок-
младенец соприкасается с окружающей средой, и сами реф-
лексы постепенно становятся преобразованными в сложные
формы поведения. Хотя они, по мнению Ж.Пиаже, несут и
сохраняют в себе зачатки инвариантных функций-организа-
ций, ассимиляции и аккомодации, которые затем сохраняются
как функциональные постоянные (константы) на протяжении
всего развития. Можно попробовать описать содержание этой
стадии развития познавательного поведения следующим об-
разом, выделяя общие элементы для всех стадий этого перио-
да: эгоцентрическая позиция младенца проявляется в его на-
блюдении за беспорядочной массой раздражителей, он еще не
имеет возможности воздействовать на вещи и сопоставлять,
соотносить свои действия с вещами, на которые они направ-
лены. Через развитие способности направлять движения сво-
их рук младенец начинает входить в окружающую его незна-
комую среду, через эти действия рук он впервые получает воз-
можность установить наличие простых связей между своими
действиями и свойствами окружающей среды. Появившиеся
движения (изнутри - наружу) открывают для его познания
большие возможности, связанные с постепенной дифферен-
циацией себя и остального мира.

В последующем происходит появление не только пережи-
ваний Я-предмет, но и переживание отношений предметы-
предметы. Сначала это отношение связано с контекстом соб-
ственных действий, но постепенно разделяются два контекста -
собственных действий и связей предметов друг с другом. Через
расхождения первоначального намерения и конечной цели
(того, что на самом деле получилось) несоответствие между
собственным Я и всем остальным миром начинает увеличи-
ваться и переживаться как наличие особых действий, устанав-
ливающих связь Я с предметом. Это приводит к появлению
волнующего момента в развитии сенсомоторного интеллекта -
предметы становятся для ребенка самостоятельными образо-
ваниями, которым можно подражать, которые можно вклю-
чать в свои игровые схемы, соотносить между собой во вре-

мени и пространстве на основе причинно-следственных свя-
зей. Собственное Я начинает рассматриваться как отдельный
предмет, с которым тоже можно что-то делать; эти достиже-
ния ребенка увеличиваются за счет развивающейся символи-
зации. Она и становится важнейшим средством в следующем
периоде развития познавательного поведения.

Изучение дооперационального мышления было проведено
Ж.Пиаже особенно досконально и тщательно, с применением
кроме наблюдения интервью (в разнообразных вариантах, о
которых говорилось выше). В этом периоде ребенок превра-
щается в человека, оперирующего представлениями. Представ-
ления дают возможность различать обозначение от обозна-
чаемого. Ж.Пиаже называет символической функцией обоб-
щенную способность человека к осуществлению такого раз-
личения и к выполнению действия замещения. Образное мыш-
ление, благодаря способности к символизации, обладает по-
тенциальными возможностями целостного видения во внут-
реннем плане всей последовательности событий. Это мышле-
ние обладает не только действенным характером, но и созер-
цательно-действенным, то есть оно способно уже отражать
организацию самих умственных действий, с помощью кото-
рых происходит познание, а не только регистрировать преоб-
разования предмета. Образное мышление освобождается от
конкретной действительности и создает условия для манипу-
лирования символическими образованиями, которые могут
иметь предельно абстрактный характер.

Но сенсомоторный интеллект предполагает оперирование
с отдельными аспектами действительности, поэтому имеет
характер частного действия, индивидуального события.

Понятийный же интеллект становится социализированным
благодаря применению системы символов, общих для всех
людей данной культуры.

По мнению Ж.Пиаже, символическая функция представля-
ет собой самое общее и основное приобретение, обеспечи-
вающее в дальнейшем овладение личными символами и соци-
альными знаками, к числу которых в первую очередь отно-
сится язык.

На дооперациональном уровне ребенок сохраняет такой
же эгоцентризм в отношении представлений, какой отличал
новорожденного в отношении к сенсомоторным действиям.
Ребенок проявляет свою неспособность встать на точку зре-
ния другого человека, то есть отнестись к своей собственной
точке зрения, к своей позиции, и координировать ее с другими
возможными. Ребенку трудно, или почти невозможно, сделать

предметом собственного размышления свое собственное мыш-
ление, он мыслит, но не способен думать о своих собственных
мыслях. Социальное взаимодействие (другой человек) приво-
дит к преодолению детского эгоцентризма.

Этому способствует тенденция к сосредоточению (центра-
ции) ребенка на единичной, наиболее яркой характеристике
предмета, которая затмевает для него все другие и искажает
рассуждение. Сам ребенок не может произвести децентрацию,
то есть принять во внимание существование других качеств
предмета. Для осуществления децентрации ребенку нужен
другой человек.

Самой же важной характеристикой дооперационального
мышления является его необратимость, то есть невозможность
вернуться к исходной точке рассуждения, к посылке, которая
привела к какому-то выводу. Это связано с тем, что ребенок
пользуется еще не понятиями, а предпонятиями, - они образны,
конкретны, связаны с действиями, еще не схематичны и не аб-
страктны. Рассуждения ребенка с помощью предпонятий явля-
ются, как говорит Ж.Пиаже, синкретическими, то есть объеди-
ненными для самого ребенка важными, как бы внутренними,
отношениями в рамках глобальной всеохватывающей схемы.
Внутри этого синкретического целого все причинно, все можно
связать и объяснить, так как это доступно самому ребенку.
Ребенок рассуждает не логически, а трансдуктивным путем. Это
значит, что он склонен устанавливать ассоциативные связи
между последовательными звеньями цепи рассуждений, не увя-
зывая их друг с другом, а просто рядополагая.

В подавляющем большинстве своих проявлений доопера-
циональное мышление напоминает сенсомоторное действие,
перенесенное в новую плоскость. Мышление с помощью пред-
ставлений обязательно должно воспроизводить свой источ-
ник - сенсомоторный интеллект, но в измененном виде.

Период конкретных операций. Когда ребенок достигает его,
то существенное различие с прошедшими моментами разви-
тия состоит в том, что он уже владеет связной и целостной
познавательной системой, с помощью которой организует
окружающий мир и действует в нем.

Говоря словами Ж.Пиаже, на уровне конкретных опера-
ций ребенок ведет себя при решении самых разнообразных
задач так, как если бы он располагал развитой ассимилятор-
ной организацией, функционирующей в равновесии с диффе-
ренцированным механизмом аккомодации. Из этого фунда-
ментального факта Ж.Пиаже и исходит при анализе конкрет-
ных операций.

271

Операциями он считает познавательные действия, когда
они достигли взаимосвязанных целостностей с четкой струк-
турой. Познавательный акт представления, являющийся со-
ставной частью организованной сети соотносимых друг с
другом актов, и есть операция. Изолированная операция ни-
когда не может быть единицей анализа познавательного по-
ведения, так как она приобретает смысл только в связи с сис-
темой, частью которой является.

Для описания свойств конкретных операций Ж.Пиаже
использует логико-математические понятия группы и решетки.
Он понимает группу как абстрактную структуру, состоящую из
совокупности элементов и включающую операцию с этими эле-
ментами так, что при ее осуществлении не нарушаются свойства
композиции, ассоциативности, тождественности и обратимости.

Решетка - это структура другого типа, она состоит из со-
вокупности элементов и отношения, которое связывает два
или более из этих элементов. Понятие группировки, какими
пользуется Ж.Пиаже для описания конкретных операций,
является гибридом из групп и решеток. Пиаже выделяет де-
вять группировок логических классов и отношений в описа-
нии конкретных операций". Это группировка 1, или первич-
ное сложение, которое обладает композиционностью классов,
ассоциативностью, общей тождественностью, обратимостью,
специальной тождественностью; группировка 2 - это вторич-
ное сложение классов (викариант), группировка 3 - биуниво-
кальное умножение классов, группировка 4 - коунивокальное
умножение классов, группировка 5 - сложение асимметричных
отношений, группировка 6 - сложение симметричных отноше-
ний, группировка 7 - биунивокальное умножение отношений,
группировка 8 - коунивокальное умножение отношений.

Ж.Пиаже создает систему задач для того, чтобы опреде-
лить, присутствует ли в познавательном поведении тот или
иной компонент группировки, он ставит как бы «диагноз»
функционирования познавательной системы. Он считает свои
логические группировки такой структурной характеристикой
настоящего познания, основой для понимания качеств кон-
кретных операций и постановки «диагноза» по поводу их
функционирования.

Общее свойство формально-операционального мышления,
из которого Ж.Пиаже выводит все остальные его качества,
касается отношения между реально существующим и потен-

' См. подробно: Флейвелл Дж Х Генетическая психология Ж Пиаже
М,1967.

циально возможным. Реальная действительность выступает
для подростка как частный случай той общей совокупности
вещей, которую можно принять в качестве гипотезы, это
часть, которая извлекается здесь и теперь из целого, которую
можно обозначить словосочетанием «может быть». Реально
существующее и возможное меняются местами, стратегия по-
знавательной деятельности становится гипотетико-дедук-
тивной. Формальное мышление становится прежде всего мыш-
лением с помощью предложений-высказываний.

Подросток овладевает возможностью формулировать пред-
ложения о предложениях. Это связано с ориентировкой на
область гипотетического и возможного; подросток подверга-
ет возможные переменные комбинаторному анализу, а это,
как известно, метод, гарантирующий составление исчерпы-
вающего перечня всех возможностей.

Итак, гипотетико-дедуктивная позиция, комбинаторный
метод и другие свойства формального мышления дают в руки
подростка средства для выделения зависимости между разны-
ми переменными и степени их влияния друг на друга. Подрос-
ток не только может осуществлять эмпирические пробы, но и
правильно (с точки зрения логики) истолковывать результаты
эмпирических проб.

Подросток способен в своем мышлении подняться над дей-
ствительностью в своей фантазии, уходящей корнями в эмпи-
рический опыт. Он уже может жить не только в настоящем, но
и в будущем времени, в области предполагаемого, он уже
ориентируется не только на конкретные свойства мира, но и
на абстрактные реальности (государство, например).

У подростка усиливается эгоцентризм (в понимании Пиа-
же), что происходит всегда, когда человек соприкасается с
незнакомым ему полем деятельности; эгоцентризм гаснет, как
только это поле деятельности осваивается. Это поведение
общей модели уравновешивания, которую Пиаже связывает с
эволюцией познания вообще.

Эта модель - модель равновесия - обсуждается Ж.Пиаже
практически в каждой публикации, он рассматривает процесс
уравновешивания как механизм перехода от одних состояний
познания к другим. Само уравновешивание, непрерывное как
процесс жизни, приводит к появлению дискретных, как бы
законченных по своему существу, состояний равновесия. В
процессе уравновешивания состояния равновесия не являются
однородными, они качественно отличаются друг от друга на
протяжении всего развития и, кроме того, степень их уравно-
вешенности разная.

273

Понятие уравновешивания тесным образом связано с про-
цессами ассимиляции и аккомодации. Сам Ж.Пиаже видит в
своей концепции уравновешивания альтернативу более обще-
принятой трактовки механизмов изменении как созревания и
научения (физического и социального). Модель уравновеши-
вания и равновесия рассматривается им как нечто очень об-
щее, предполагающее причинные воздействия созревания и
научения, но подчиняющие их себе. Модель уравновешивания -
это метамодель, сверхпрограмма осуществляющегося разви-
тия, она, по мнению Ж.Пиаже, особенно подходит для анали-
за онтогенетических изменений в познавательном поведении,
для самого главного источника онтогенеза структур.

Эта модель приписывает развитию некоторую, даже теоре-
тическую, направленность. В то же время выделением стадий
развития интеллекта Пиаже словно бы говорит о его дискрет-
ности. Но это не так - он решал (и решил!) задачу поиска ос-
новных линий, пронизывающих все развитие, стремился пока-
зать его изоморфизм, существующий между разными (внешне
предельно несходными) уровнями.

Модель равновесия и уравновешивания указывает на
принципиальную непрерывность процесса развития тремя
способами:

1. Непрерывность обеспечивается существованием общего
механизма для всех формирующихся познавательных систем
независимо от уровня их конкретного функционирования.

2. Различные продукты процесса развития можно описать
с помощью одного и того же набора параметров, характери-
зующих состояние равновесия.

3. Компоненты примитивных стадий развития выделяются
и объединяются в новую систему, которая и определяет сле-
дующую, более высокую, стадию развития.

С точки зрения идей Ж.Пиаже, можно говорить о логике
действий младенца в том же генетическом контексте, что и о
логике действий подростка или взрослого.

После неоднократного внимательного прочтения работ
Ж.Пиаже, переведенных на русский язык, и работ о его тео-
рии, с уверенностью могу сказать, что для меня самое инте-
ресное в этих текстах - метатеория, разрабатываемая Пиаже.
Универсальность ее мне кажется бесспорной, возможности
конкретизации бесконечными и узнаваемыми в бытовых фак-
тах познавательного поведения детей. Метод Ж.Пиаже есте-
ствен для жизни, для общения взрослого и ребенка, поэтому
он не привносит в феноменологию следов «искусственно»
полученных экспериментальных данных, работающих на спе-

274

циальную, узкую теорию. Ж.Пиаже работает с глобальными
явлениями - интериоризацией (усвоением), продуктивностью
(созданием человеческого в природе), организованной актив-
ностью, он пытается найти и описать источник организации
жизни - изменчивой и устойчивой одновременно. Понятие
равновесия, уравновешивания здесь не является случайным,
так как оно позволяет характеризовать жизнь как систему,
обладающую устойчивостью по отношению к силам, дейст-
вующим на нее извне или изнутри. Эти силы уравновешива-
ются равными и противоположными силами, что позволяет
системе сохранять свою целостность через динамическое рав-
новесие психологических систем действий - внешних или ин-
териоризированных.

Метатеория Ж.Пиаже позволяет сравнивать состояния
равновесия по нескольким параметрам: поле применения,
подвижность, прочность, устойчивость. Поля применения
уравновешенных систем отличаются размером - теми свой-
ствами реальной действительности (объектами и их свойст-
вами), к которым уравновешенные системы аккомодируются
и которые они ассимилируют. Подвижность характеризует
активный характер психологического равновесия - переход
от одной центрации к другой, естественно, что подвижность
в мышлении с помощью представлений может быть выше,
чем сенсомоторные действия и восприятие. Прочность - это
сопротивляемость системы изменениям состояния (или, мо-
жет быть, ригидность) в зависимости от изменения воздей-
ствия. Это связано с переживанием ценности элементов сис-
темы при появлении, например, новой центрации. Наиболее
прочными в этом отношении можно считать системы клас-
сификации, а постоянным сдвигам равновесия подвержено
восприятие. Устойчивость - важнейшее свойство, и оно свя-
зано с компенсаторными возможностями системы при на-
рушении ее равновесия.

Процесс развития и понимается Ж.Пиаже как последова-
тельность структур, приходящих в состояние равновесия,
форма которого изменяется от одной структуры к другой по
всем описанным параметрам. Процесс уравновешивания
Пиаже пытается объяснить, исходя их вероятностных моде-
лей. Он всегда говорил о том, что его интересует не детская
психология, а генетическая эпистемология - изучение меха-
низмов, с помощью которых возрастает совокупность зна-
ний человека. Это огромная сфера не только изучения, но и
осмысления, интерпретации. Эту сферу знания можно рас-
сматривать и как прикладную генетическую психологию.

Свои данные Пиаже применяет не для организации обучения
и воспитания детей, а для решения философских проблем
эпистемологии. Это мало кто делал в психологии, поэтому
результатами работ Пиаже интересуются специалисты из
разных областей знаний - от философии до физики. Пиаже
неоднократно говорил и писал о кольце наук - о взаимосвя-
зи между разными научными дисциплинами; линия связи
начинается с математики и логики, продолжается в химии и
физике, затем биология, психология, социология и снова
возвращается к математике.

Сами по себе логика и математика созданы человеком и,
естественно, взаимозависимы с психологией и социологией.
Человеческое поведение покоится на физиологии так же, как
на физике и химии, это отношение взаимозависимости есть и
в генетическом плане, ведь можно в известном смысле сказать,
что интеллектуальная деятельность человека покоится на
рефлексах («биологии») младенца.

Не только в строении наук существует эта круговая зави-
симость, но и в развитии отношений человека, отдельного,
индивидуального, с окружающей средой. Человек может по-
знать мир, только уподобляя его своим умственным структу-
рам (похоже это на уподобление физических наук логике и
математике). Познать же самого себя он может только посте-
пенно овладевая внешним миром, себя как объект он может
познать только путем последовательных ассимиляции и ак-
комодации перед внешними объектами (этому явлению, по
мнению Ж.Пиаже, подобно сведение логики и математики,
психологии и социологии к физическим наукам).

Пиаже рассматривает психическое развитие в его целост-
ности и применяет для этого теории разного уровня обоб-
щения - от метатеории до узкоспециальной. Возможность
обсуждать эгоцентрическую позицию человека и ее качест-
венное изменение в онтогенезе дает ключ к пониманию та-
ких свойств переживания, как их глубина, устойчивость,
вариативность и другие. Выделенные Ж.Пиаже стадии раз-
вития интеллекта позволяют понимать их как появление
превращенных форм сознания, возникающих из «биологии»
человека - рефлекторной основы его поведения через опо-
средование его знаками и символами.

Экспериментальные исследования Ж.Пиаже дают возмож-
ность проследить, как складываются инварианты в познава-
тельной деятельности человека, которые в конечном счете
будут определять существование у него картины мира и его
собственного Я.

Невозможно выразить какое-то однозначное отношение к
ркстам Ж.Пиаже, они река, в которую каждый раз входишь
чаново. Восхищение и признательность сменяются неприятием

даже страхом, с текстом хочется спорить и даже оттолкнуть
его за неясность, недоговоренность, иногда за очевидность и
бедность, но это живые тексты. Остается только благодарить
жизнь, что они есть в научной судьбе.

Ж.Пиаже доказал, что психическая реальность познавае-
ма' исследователь порождает ее такой, какой понимает, и
порождаемое им качество или свойство меняет его самого,
движение исследователя к исследуемому через собственное
понимание процесса этого движения - пример научной чест-
ности и реалистичности в соотнесении собственного Я и ис-
следователя, и исследуемого предмета; наука, которую постро-
ил Ж.Пиаже, не имеет конца, она обладает свойством беско-
нечности, думаю, что это позволяет психологии снять стра-
дальческую маску якобы переживаемого (пережитого?) кризи-
са в определении своего предмета. Ж. Пиаже дает ей шанс (и
не один) стать наукой об индивидуальной жизни человека за
счет создания не только частных, но и метатеорий. Естествен-
но, что это требует от человека, занимающегося ею, не только
овладения частными методиками, но и собственным мышле-
нием для осуществления необходимых децентраций в понима-
нии жизни человека.

Известно, что любая научная теория может взаимодейст-
вовать с опытом несколькими способами: 1) через проверку
на истинность путем наблюдения, измерения и эксперимента;

2) через применение для интерпретации данных опытных ис-
следований (измерений, наблюдений, экспериментов); 3) через
применение в практических целях для создания, например,
какого-нибудь продукта. Проверка научной теории в истории
науки осуществляется несколькими путями, все они сложно
переплетены друг с другом. Опытная проверка далеко не все-
гда оказывается самой главной. Есть еще путь проверки тео-
рии на совместимость с принятой совокупностью знания; путь
построения на основе теории гипотез о предполагаемых явле-
ниях и закономерностях до их опытного получения; путь про-
Дуцирования (создания) частных теорий; путь сопоставления
предсказаний теории с опытными данными.

Думаю, что в истории современной науки о человеке тео-
рия Ж.Пиаже была и останется метатеорией, сохраняющей в
^бе потенциал порождения частных теорий, она представляет
собой ту относительную истину, которая в определенных пре-
делах является уже истиной абсолютной.

Лев Семенович Выготский'
(17.11.1896-11.06.1934)

Его называют Моцартом в психологии. Музыку, как из-
вестно, все чувствуют по-разному. Тексты Л.С.Выготского
каждый тоже воспринимает как умеет. Традиционно в отече-
ственной психологии его называют основателем культурно-
исторической теории и основоположником научной психоло-
гии, это многократно усложняет мою задачу, возводя чувство
ответственности в невероятную степень.

В одной из своих работ Лев Семенович говорил о том, что
философские проблемы являются «истинными ферментами
развития главнейших современных психологических теорий»^
Он писал также об экспериментальной философии, которая
проникает во все психологические исследования, определяя их
планирование, интерпретацию, способы получения фактов и
тому подобное.

Какие же философские проблемы были основанием для
размышления самого Л.С.Выготского? Я оставлю этот во-
прос без ответа и даже без попытки ответить на него, так как
по доступным мне текстам Л.С.Выготского очень сложно
судить об этом, а учитывая исторический контекст, в каком
эти тексты были написаны и опубликованы, задача ответа
представляется почти утопической. У читателя есть возмож-
ность познакомиться с шеститомным собранием сочинений
Л.С.Выготского³ и его отдельно изданными работами и са-
мому составить о нем представление. Я же пишу о том, что
поняла сама.

Л.С.Выготский анализировал проблему культурного раз-
вития человека, говоря о том, что сущность этого развития
состоит в овладении ребенком процессами собственного пове-
дения. Предпосылкой для овладения собственным поведени-
ем является, по мнению Л.С.Выготского, образование лич-
ности. Развитие той или иной функции (памяти, внимания,
мышления, речи, воображения, восприятия) всегда произ-
водно от развития личности в целом и обусловлено им. Лич-
ность как бы незримо присутствовала и участвовала в про-
цессе овладения человеком своими реакциями на протяже-
нии всей жизни.

' Подробно о жизни и творчестве Л. С. Выготского см.: Выгодская Г.Л.
Его жизнь от начала до конца // Вестник Московского университета (серия
Психология). - 1994.- № 4.

Выготский Л. С. Собр. соч.-Т. 6.-С. 137.

³ Все цитаты по этому собранию сочинений.

Культурное развитие Л.С.Выготский представляет себе
как особый тип развития, отличный от физиологического и
интеллектуального. Это приводит к появлению проблемы
паспортного возраста как времени возможного несоответст-
вия параметров развития физиологического, интеллектуаль-
ного и культурного.

Культурное развитие связано с появлением как в индиви-
дуальной истории человека, так и в истории человечества,
особых форм поведения, видоизменяющих деятельность пси-
хических функций. Л.С.Выготский предпринимает обширное
исследование в области сравнительного исторического изуче-
ния таких психических функций, как память, мышление со-
временного ему человека и представителей примитивных
культур. Существенное различие, связанное с изменением
психических функций, проявляется в употреблении знаков.
Именно на них строится то поведение, которое в работах
Л.С.Выготского называется высшим в отличие от биологиче-
ски развившихся форм поведения.

Л.С.Выготский считает (и это его принципиальное положе-
ние), что культурное развитие человечества совершалось при
его относительно неизменной биологической природе. В инди-
видуальной истории современного ребенка его культурное раз-
витие осуществляется при условии динамического изменения
органического типа. Оно налагается на процессы роста, созре-
вания и органического развития, образуя с ним единое целое.

Но для Л.С.Выготского остается фактом то, что необходи-
мо различать две линии в психическом развитии ребенка, кото-
рые аналогичны линиям филогенеза: натуральное и культурное.

Система активности ребенка в каждый момент его жизни
определяется и степенью его органического развития, и степе-
нью овладения орудиями. Две различные системы развивают-
ся совместно, образуя, в сущности, третью систему, новую -
качественно своеобразную. Если в филогенезе система актив-
ности человека определяется развитием его естественных или
искусственных органов, то в онтогенезе система активности
ребенка определяется и тем, и другим одновременно.

Пользование орудиями и аппаратами предполагает в каче-
стве обязательной предпосылки наличие свойственных чело-
веку органов, функций. Жизнь ребенка в культуре обусловле-
на созреванием у него соответствующих функций и аппара-
тов. Получается, например, так, что нормальный ребенок
овладевает языком на определенной стадии биологического
созревания, если его мозг и речевой аппарат развиваются нор-
мально, позже он овладевает основными логическими опера-

циями, счетом и т.д. В истории психологии это привело к ук.
реплению мнения о том, что овладение структурными форма-
ми поведения является столь же естественным симптомом
органического развития, как и физиологические или анато-
мические признаки тела. Эти симптомы стали приниматься за
содержание органического развития.

Л.С.Выготский уделяет большое внимание истории разви-
тия дефективного, то есть биологически неполноценного
ребенка, чтобы на этом методическом пути найти ключ к ре-
шению проблем культурного развития. Он пишет о том, что
история развития дефективного ребенка позволяет увидеть и
понять обходные пути культурного развития, то есть пути
построения специальных форм для овладения человеком соб-
ственным поведением.

Культурный возраст человека как показатель его культур-
ного развития Л.С.Выготский связывал с проблемами адап-
тации к жизни в конкретных исторических условиях. Он от-
мечал, что культурное развитие человека нетождественно его
интеллектуальному и физиологическому возрасту, обращая
внимания на факты несоответствия их.

Он говорил о том, что между культурным развитием и при-
родной одаренностью человека отношения очень сложные:

культурное развитие имеет тенденцию к нивелированию от-
дельных различий естественной одаренности, а с другой - к
увеличению масштаба и расширению разброса различных сте-
пеней одаренности. По мнению Л.С.Выготского, определение
уровней культурного развития, сама проблема его измерения
непосредственно связана с научными подходами к специальной
одаренности, которая прежде всего одаренность интеллекту-
альная, проявляющаяся в овладении сутью какой-либо опера-
ции и независимо от различных изменений ситуации действия.

Создание метода исследования, адекватного научной зада-
че, поставленной Л.С.Выготским, - задаче изучения культур-
ного развития ребенка (проблема высших психических функ-
ций), требовало от него решительного выхода за методологи-
ческие пределы традиционной детской психологии для иссле-
дования развития того высшего, по его словам, синтеза, кото-
рый с полным основанием должен быть назван личностью
ребенка. «История культурного развития ребенка приводит
нас к истории развития личности»'.

В своих работах Л.С.Выготский дает подробное обосно-
вание своему методу, который сегодня называют эксперимен-

I Выготский Л.С. Собр. соч.-Т. З.-С. 41.
280

ально-генетическим. Прежде чем изучать развитие, психолог
полжен определить, что развивается. «Наши психологические
окаменелости показывают в застывшем, в остановившемся
виде свое внутреннее развитие. В них соединены начало и
конец развития. Они сами в сущности стоят уже вне процесса
развития. Их собственное развитие закончено. В этом соеди-
нении пластичности и окаменелости, исходных и конечных
точек развития, простоты и завершенности их огромное пре-
имущество для изучения, делающее их несравненным предме-
том исследования. Они как бы предназначены стать его на-
чальным пунктом, дверью, основой его метода»'.

Возможность анализировать эти застывшие формы пове-
дения возникает при создании ситуации выбора, принятия
решения, когда человек должен осознать наличие нескольких
стимулов и выбрать схему своего поведения. Обобщенным
вариантом такой ситуации является ситуация Буриданова
Осла, оказавшегося между двумя равными охапками сена.

Л.С.Выготский говорит о том, что в этой ситуации в упро-
щенной, идеальной форме представлена вся проблема его ис-
следования - проблема стимула-реакции. Он говорит о том, что
человек на месте осла бросил бы жребий и овладел ситуацией.

Суть метода состоит в том, чтобы создать такую ситуа-
цию, где поведение человека определяется не наличными сти-
мулами, а новой или изменившейся ситуацией, созданной
самим человеком.

Наличие в поведении человека не только заданных, но и
созданных им стимулов является для Л.С.Выготского отличи-
тельной чертой психологии человека. «Для человеческого
приспособления существенно активное изменение природы
человека»². Оно основано на рефлекторной активности чело-
века и на возникновении ее нового регулятивного принципа,
обеспечивающего психологическую связь между людьми, -
это принцип знакового опосредования. Знаки - это искусст-
венно созданные стимулы, назначение которых состоит в том,
чтобы воздействовать на поведение в образовании новых ус-
ловных связей.

Переход от социального воздействия вне личности к соци-
альному воздействию внутри личности Л.С.Выготский счи-
тал центром своего исследования. Так, человек, завязываю-
щий узелок (знак) на память (создающий ситуацию опосредо-
ванного поведения), является одновременно и ключом и аппа-

' Выготский Л.С. Собр. соч.-Т. З.-С. 65.
² Там же. - С. 80.

281

ратом, к которому этот ключ подходит. Соединение в одном
лице активной и пассивной роли - это вопрос о личности и ее
отношении к поведению. «Высшие психические функции ха-
рактеризуются особым отношением к личности. Они пред-
ставляют активную форму в ее проявлениях... Культурные
формы поведения суть именно реакции личности»'.

Л.С.Выготский считал, что через изучение культурного
развития психических функций психология гуманизируется.

Изобретение и употребление человеком знаков в качестве
вспомогательных средств при разрешении какой-либо психо-
логической задачи, стоящей перед человеком (запомнить,
сравнить, сообщить, выбрать и тому подобное), представляет
аналогию с изобретением и употреблением орудий как мо-
мент создания инструмента.

Употребление орудий и употребление знаков - это прояв-
ление опосредующей деятельности, одного из главных изо-
бретений человеческого разума. Понятие об опосредующей
деятельности, понятие об употреблении орудий и понятие об
употреблении знаков для Л.С.Выготского - способ мышле-
ния, логическая схема для анализа культурного развития че-
ловека как целостности, как общего потока его жизни.

Основой реального расхождения в поведении человека ли-
нии употребления знаков и линии употребления орудий явля-
ется их различная направленность. Орудие - это средство
воздействия человека на объект его деятельности, оно на-
правлено вовне. Его цель - вызвать изменения в объекте, во
внешней деятельности человека. Знак ничего не изменяет в
объекте, с которым связан, он - «средство психологического
воздействия на поведение - чужое или свое»², средство внут-
ренней деятельности, направленной на овладение человеком
самим собой, знак направлен внутрь. Применение знака зна-
менует выход за пределы органической системы активности,
существующей для каждой психической функции.

Л.С.Выготский считал свой метод аналитическим, приме-
няя его для исследования строения высших психических функ-
ций, полагая, что психологическая теория изменяет понима-
ние анализа в зависимости от общего принципиального под-
хода к психологическим проблемам. За анализом скрывается
понимание автором фактов теории, вот почему вместе с изме-
нением методологического подхода к психологическому ис-
следованию изменяется и сам характер анализа.

1 Выготский Л.С. Собр. соч.-Т. З.-С. 84.

² Там же. - С. 90.

282

Для Л.С.Выготского анализ высших форм поведения вклю-
чает следующие главные моменты. Первый состоит в различе-
нии анализа вещи и анализа процесса. Это предполагает уход
от логики твердых тел, которая чаще всего осуществлялась в
психологических теориях. Так, на место анализа вещи встает
анализ процесса, что естественно приводит к необходимости
восстановления всех моментов развития данного процесса, то
есть главной задачей анализа является возвращение процесса к
его начальной стадии - превращение вещи в процесс. Двигаться
от процесса к его отдельным моментам - это суть эксперимен-
тально-генетического метода, который искусственно вызывает
и воссоздает генетически процесс психического развития. Ина-
че Л.С.Выготский называл это динамическим анализом.

Второй главной составляющей анализа является противо-
поставление его описательных и объяснительных задач. Ана-
лиз, по мнению Л.С.Выготского, возможен только как объек-
тивный, потому что он хочет вскрыть не то, чем наблюдае-
мый факт кажется нам, а то, чем он является на самом деле.
Его интересует не непосредственное переживание, которое
открывает интроспективный анализ, а реальная связь внешне-
го и внутреннего, которая лежит в основе изучаемой высшей
формы поведения. Само объяснение становится возможным
постольку, поскольку не исключается внешнее проявление
вещей и признаков изучаемого процесса. В ходе анализа по
необходимости рассматривается известный процесс как круг
возможностей, который при соответствующих условиях при-
водит к образованию устойчивых форм поведения. Объясне-
ние этих форм поведения ставится в подчиненное положение
по отношению к их действительному происхождению.

Третье положение связано с тем, что существуют такие пси-
хологические процессы, которые уже завершили путь развития.
Л.С.Выготский называет их омертвелыми, окаменелыми. Об-
наружить их можно в автоматизированных или механизиро-
ванных психических процессах, где они давно потеряли свой
первоначальный облик (например, письмо, чтение, речь, счет
взрослого человека). Элементарные процессы и управляющие
ими закономерности спрятаны в высших формах поведения, то
есть проступают в них в неявном виде; основу и содержание
высшей формы составляет низшая, высшая возникает только на
известной ступени развития и сама непрестанно снова перехо-
дит в низшую форму. Всякая высшая форма поведения невоз-
можна без низших, но наличие низших, или побочных, форм не
исчерпывает существа главной. Это основные принципы для
изучения структуры высших психических функций.

283

Л. С. Выготский пришел к заключению о том, что в высшей
структуре функциональным определяющим целым, или фоку-
сом всего процесса, является знак и способ его употребления-
он считал, что ключом к овладению поведением является дей-
ствие со стимулами, теми вспомогательными стимулами, ко-
торые его опосредуют.

Роль стимулов-знаков показана в экспериментах Л.С.Вы-
готского и его сотрудников с применением методики опосре-
дованного выбора, или, как ее называют, методики двойной
стимуляции.

Один из вариантов такой методики был разработан и экспе-
риментально опробован А.Н.Леонтьевым. Суть методики со-
стояла в том, чтобы в ходе исследования ребенок встал перед
задачей овладеть процессами своего внимания при помощи
внешних стимулов - средств. Перед ребенком стоит задача,
требующая от него длительного напряжения внимания, сосре-
доточения. А.Н.Леонтьев проводил с ребенком игру по типу
игры в фанты с запрещением: «Да» и «Нет» не говорить, бело-
го, черного не называть. Испытуемый должен был отвечать на
вопросы названием определенного цвета, но не называть за-
прещенные цвета. Это очень сложные задачи для детей 8-9 лет.
Второй ряд стимулов - это цветные карточки, которые ребе-
нок мог использовать для организации своего внимания.

Результат введения этих карточек сказывается очень быст-
ро: число неправильных ответов падает - устойчивость вни-
мания повышается при помощи вспомогательных стимулов.
В ходе исследования была получена такая закономерность:

у дошкольника опосредованное внимание почти не снижает
процента ошибок, у младшего школьника процент ошибок
падает почти в два раза, у старшего - в десять раз. Только у
взрослых наблюдается крайне незначительное падение числа
ошибок при обращении к карточкам. Качественный анализ
поведения ребенка и взрослого во время исследования сопос-
тавлялся с данными других авторов (Т.Рибо, Титченера) и,
что очень важно для Л.С.Выготского, - с живой жизнью.

«Если эксперимент открывает нам последовательность
или закономерность какого-нибудь определенного рода, мы
никогда не можем ограничиться этим и должны спросить
себя, как же протекает исследуемый процесс в условиях дей-
ствительности, реальной жизни, что заменяет руку экспери-
ментатора, который намеренно вызывал процесс в лабора-
тории. Одной из важнейших опор при перенесении экспери-
ментальной схемы в действительность являются данные,
полученные неэкспериментальным путем. Мы уже указыва-

284

ли, что видим в них серьезное подтверждение правоты на-
шей схемы»'.

Мне этот тезис Л.С.Выготского представляется крайне
важным и, думаю, чрезвычайно актуальным, так как это один
из путей для построения психологической теории, адекватной
не только логике экспериментатора, но и логике жизни.

В работах Л.С.Выготского построение модели культурно-
го развития связано с попыткой преодоления интеллектуаль-
ного и механистического взгляда на развитие ребенка. Интел-
лектуалистический взгляд выводит культуру из работы чело-
веческого интеллекта, а развитие ребенка понимается как
освоение логической операции. Механистический взгляд рас-
сматривает высшие формы поведения исключительно с точки
зрения его исполнительного механизма как качества приспо-
собления, качества адаптации. Односторонний подход этих
взглядов преодолевается в естественной истории знаков. Она
позволяет увидеть, что культурные формы поведения имеют
естественные корни в натуральных формах, что они крепко
связаны с ними, что они возникают не иначе, как на основе
этих последних.

Задача психологии формулируется Л.С.Выготским как за-
дача исследования реального своеобразия поведения ребенка
во всей полноте и всем богатстве его содержания, во всей диа-
лектической сложности и противоречивости этого процесса,
как писал Л.С.Выготский, преодоления трудностей и приспо-
собления. Необходимость видеть процесс в его диалектиче-
ских проявлениях обусловлена и тем, что в психологии (и
сегодня, к сожалению) господствует взгляд на детское разви-
тие, как на рост растения, эволюционные идеи прямо или
косвенно присутствуют в понимании процесса развития.
Л.С.Выготский неоднократно говорил и писал о переломных,
скачкообразных революционных изменениях, которыми пол-
на история детского развития. Эволюция и революция, пе-
риодичность и диспропорция, метаморфозы и окаменение
функций - это проявление диалектики культурного развития.

История культурного развития ребенка, по Л.С.Выгот-
скому, это история столкновения развитых форм поведения,
с которыми встречается ребенок, с примитивными формами,
характеризующими его собственное поведение. Мне кажется
очень важным, с точки зрения сегодняшнего дня, тезис
Л.С.Выготского о том, что «детское развитие менее всего на-
поминает стереотипный, укрытый от внешних влияний про-

' Выготский Л.С. Собр. соч.-Т. З.-С. 130.
285

цесс: здесь в живом приспособлении к внешней среде соверща.
ется развитие и изменение ребенка. В этом процессе возника-
ют новые и новые формы, а не просто стереотипно воспроиз-
водятся звенья уже заранее сложившейся цепи». Если всякая
новая стадия эмбриона (а с его изменением часто отождеств-
ляют развитие) заключена в его предшествующей стадии
содержится в ней потенциально и проявляется благодаря на-
личию этих потенций, то это процесс не столько развития,
сколько роста и созревания. Рост и созревание присутствуют
и у ребенка, но в истории культурного развития большое ме-
сто занимают те формы поведения, которые возникают из
реального столкновения организма и среды и живого приспо-
собления к среде.

Я думаю, что неслучайно слова о жизни, живом приспособ-
лении встречаются в текстах Л.С.Выготского очень часто. Хотя
у него нет единого текста о целостной картине мира или сущно-
сти жизни человека, но системный анализ, какой разворачива-
ется на каждой странице его работ, приводит к необходимости
целостной философской позиции, как писал Л.С.Выготский,
взгляда на проблему с высоты птичьего полета, не только для
того, чтобы не утонуть в эмпирических фактах, но и для того,
чтобы сделать возможной саму исследовательскую позицию
психолога в отношении проблем развития.

Для самого Л.С.Выготского эта позиция является естест-
венной и необходимой, она позволяет ему формулировать
фундаментальные законы психологии развития, которые он
обнаружил, изучая историю развития знаков. Один из глав-
ных и фундаментальных законов состоит в том, что в процес-
се развития ребенок начинает применять по отношению к себе
те самые формы поведения, которые первоначально другие
применяли по отношению к нему. Он усваивает социальные
формы поведения и переносит их на самого себя. Знак всегда
первоначально является средством социальной связи, средст-
вом воздействия на других и только потом оказывается сред-
ством воздействия на себя.

Наверное, одной из самых распространенных цитат из ра-
бот Л.С.Выготского является его фраза (многократно повто-
ряемая в различных текстах) о том, что «отношения между
высшими психическими функциями были некогда реальными
отношениями между людьми».

Эти отношения бывают двух видов: непосредственные и
опосредованные. Непосредственные основаны на инстинк-
тивных формах поведения - это выразительные движения и
действия. Опосредованные отношения связаны с использова-

286

ием знака - он регулирует общение, устанавливает дистан-
цию и тому подобное.

Л С.Выготский считал, что подражание и разделение
функций между людьми - основной механизм модификации и
трансформации функций самой личности. Более подробно
этот механизм анализировался как механизм вращивания -
перерастания внешних операций во внутренние. Он выделяет
три типа такого вращивания: 1) по типу шва; 2) пришивание
целиком; 3) усвоение правил пользования внешними знаками,
или структурами процесса. При первом типе вращивания
возникает необходимость создания промежуточного средства,
соединяющего стимул и реакцию. Постепенно это промежу-
точное средство теряет свое связующее значение, и образуется
непосредственная связь между стимулом и реакцией, операция
из опосредованной становится прямой. Второй тип организа-
ции - вращивание целиком - состоит в том, что после много-
кратного восприятия ряда стимулов и воспроизведения реак-
ций, соответствующих этому ряду, происходит переход опе-
рации внутрь - разница между внешними и внутренними сти-
мулами сглаживается.

Третий тип вращивания самый главный. Скажу о нем
словами самого Л.С.Выготского: «Ребенок усваивает самую
структуру процесса, усваивает правила пользования внешни-
ми знаками, а так как у него внутренних раздражителей больше
и он ими оперирует легче, чем внешними, то в результате ус-
воения самой структуры ребенок скоро переходит к использо-
ванию структуры по типу внутренней операции»'.

Только так, как живой процесс, полный противоречий,
предлагает Л.С.Выготский рассматривать культурное разви-
тие ребенка. Отчасти поэтому его так трудно измерять и оп-
ределять, точно диагностировать, для того чтобы увидеть
содержание и роль в жизни как нормального, так и ненор-
мального ребенка. Л.С.Выготский ставил перед собой задачу
анализа культурного развития ребенка как целого в его воз-
растных изменениях, к сожалению, она осталась нерешенной.
Сегодня можно говорить об основном подходе Л.С.Выгот-
ского к этой проблеме. Я думаю, что в нем заложено множе-
ство творческих возможностей, еще не использованных со-
временной наукой.

В текстах Л.С.Выготского есть подробное описание куль-
турного развития отдельных психических функций (памяти,
внимания, восприятия, мышления), основанное на исследова-

' Выготский Л.С. Собр. соч.-Т. З.-С. 161.

287

ниях, наблюдениях, фактическом материале, а подход к син-
тетическому пониманию культурного развития только наме-
чен в виде общих положений.

Реализация их предполагает большую работу по накопле-
нию первичного фактического материала, эмпирических и
теоретических обобщений, изучению частных закономерно-
стей и выявлению все более широких законов.

Первым по значимости положением для решения постав-
ленных задач Л.С.Выготский считал представление о том, что
процесс культурного развития может быть понят как развитие
личности и мировоззрения ребенка. Он осознавал, что эти
понятия - личность и мировоззрение - не являются точными
научными терминами, они требуют работы не только по
уточнению их содержания, но и по сопоставлению и ограни-
чению от сходных понятий.

Мне представляется чрезвычайно важным, что Л.С.Вы-
готский склонен был ставить знак равенства между лично-
стью ребенка и его культурным развитием. Таким образом,
множество признаков индивидуальности, отличающих чело-
века от других людей, относящих его к тому или другому
типу людей, не имеют решающего значения для понимания
личности. Для Л.С.Выготского понятие личности охватыва-
ет в человеке его надприродные свойства, это то социальное
и историческое содержание, которое отличается признаком
овладения. В этом смысле коррелятом личности будет отно-
шение примитивных, по словам Л.С.Выготского, и высших
реакций.

Под мировоззрением он понимал культурное отношение
ребенка к внешнему миру, оно не тождественно логической,
продуманной, оформленной в осознанную систему картины
мира. Л.С.Выготский говорил о том, что мировоззрение у
ребенка отсутствует довольно долго - вплоть до поры поло-
вого созревания.

Меня очень привлекает идея Л.С.Выготского о том, что
личность развивается как целое, и только в целях научного
анализа можно выделить какие-то ее стороны, предельно аб-
страгируясь от целого. Экспериментальные и теоретические
исследования убедили Л.С.Выготского в том, что предостав-
ленные сами себе низшие естественные психические процессы
не могут перейти в процессы общего культурного поведения.
Только тогда, когда личность овладевает той или иной фор-
мой поведения, эти функции становятся высшими. Целое
(личность) было раньше своих частей, органы и функции из-
меняются в зависимости от изменения целого.

«Сущность культурного развития, - писал Л.С.Выгот-
ский -заключается в том, что человек овладевает процессами
собственного поведения, но необходимой предпосылкой для
овладения является образование личности, и поэтому разви-
тие той или иной функции всегда производно от развития
личности в целом и обусловлено им».

Второе положение, о котором говорил Л.С.Выготский,
связано с тем, что культурное развитие ребенка как личности
представляет собой качественно неоднородный процесс, а его
составляющие взаимообусловлены в каждый момент времени.

Третье положение касается поиска связующего звена меж-
ду органической жизнью и жизнью личности. По мнению
Л.С.Выготского, это содержание культурного развития чело-
веческих эмоций и влечений, возникновение социальных и
культурных потребностей.

Описывая возрастные особенности культурного развития
ребенка в целом, Л.С.Выготский выделяет следующее психо-
логическое содержание, важное для понимания этого про-
цесса. Так, новорожденного ребенка он называет естествен-
ным существом в полном смысле этого слова. Его культур-
ные формы поведения носят полуорганический характер и
связаны с реакцией на человеческий голос и восприятие дру-
гих людей. Культурное развитие новорожденного проявля-
ется в овладении орудиями, оно разворачивается как движе-
ние от инстинктов к условным рефлексам и простейшим
формам мышления.

Приобретенные речью младенца социальные функции (на-
правленность на другого человека) и выход за пределы естест-
венных возможностей организма через употребление орудий
составляют основу его дальнейшего культурного развития.

Долгое время каждое действие ребенка носит смешанный
характер - природно-исторический, примитивно-культурный
или органически-личностный. Л.С.Выготский называет это
время магическим, так как у новорожденного отсутствуетЯ,
то есть личность и мировоззрение. Отношение к внешнему
миру и другим людям нераздельно, как нераздельны личный и
внешний миры. Человек ничего не помнит о своей истории на
первом году жизни, так как не было у него еще знаков (речи),
сохраняющих эту историю. В эту пору еще не образовалась
личность ребенка и не создались те средства, при помощи
которых он проявляет себя вовне и во внутренних действиях.
Его понятие о мире строится из нерасчленения частного, ре-
бенок от общего идет к частному, выделяя постепенно все
более и более дробные группы, а потом и единичный предмет.

288

10 г.

С. Абрамова

289

Следующая эпоха в культурном развитии ребенка начина-
ется с овладения вертикальной походкой (перемена органиче-
ская) и с овладения речью (перемена культурная).

Речь становится универсальным средством воздействия на
мир, даже на вещи ребенок пытается воздействовать через сло-
ва. Смешение воздействий на людей и на вещи остается у ре-
бенка долго, а потом они разделяются и идут по своим линиям.

Решающим фактом в развитии личности ребенка является
осознание им своего Я. Это понятие развивается из понятия о
других. Для Л.С.Выготского понятие «личность» есть соци
ально отраженное понятие, строящееся на основе того, чтс
ребенок применяет по отношению к себе те приемы приспо-
собления, которые он использует по отношению к другим.

Следующей стадией в развитии детского мировоззрения
Л.С.Выготский считает возраст игры как особой формы по-
ведения. Ребенок на этой стадии еще неустойчиво локализует
свою личность и свое мировоззрение, он легко может быть
другим и самим собой. Однако внутри каждой игры ребенок
не магически, а разумно расчленяет обращение с вещами и
обращение с людьми, он уже не путает и другие деятельности
и игру, переходя со знанием дела из одной сферы в другую.

Только в школьном возрасте у ребенка впервые появляется
устойчивая форма личности и мировоззрения, то есть он ста-
новится и более социализированным, и более индивидуализи-
рованным существом.

Формирование внутренней речи способствует на этом эта-
пе разделению во времени мышления и действия ребенка, но
ребенок еще не отдает себе отчета о протекании собственных
процессов мышления. Он не осознает их, на них не реагирует,
а часто и не контролирует их. Это приходит позже. Регулиро-
вание мыслительных процессов в такой же степени волевой
акт, акт выбора, как и моральное действие.

В период подросткового возраста происходят две крупные
перемены в жизни: органическая - половое созревание, куль-
турное - открытие своего Я, оформление личности и мировоз-
зрения. Появление жизненного плана как системы приспособ-
ления, осознанной подростком., завершает процесс культурно-
го развития, по мнению Л.С.Выготского. Таким образом, в
идеях о культурном развитии Л.С.Выготского можно выде-
лить, на мой взгляд, несколько важнейших моментов: нерав-
номерность всего процесса культурного развития, появление
не связанных предметной деятельностью сфер жизни, которые
объединяются только через содержание личности, Я человека,
появление в культурном развитии обобщенных идей о другом

человеке и о жизни вообще; переживание несоответствия меж-
nv знаком и орудием и их роли в овладении собственным по-
ведением, социальная, культурно-историческая обусловлен-
ность идей о другом человеке и о Я.

Для меня принципиально важным является положение о
том, что целое, целостность Я человека существует в его от-
ношениях с другими людьми раньше, чем конкретные прояв-
ления Я. О значимости этой идеи подробнее поговорим в сле-
дующей главе.

Изложение концепции культурно-исторического развития
было бы совершенно неполным, если не обратиться к идеям
Л.С.Выготского о развитии в его работах представлений о
мышлении и речи. Эти идеи имеют непосредственное отноше-
ние к одному из центральных моментов социальной жизни
человека - к обучению, которое организуют для него другие
люди. Вот это обучение (школа), организованное другими в
соответствии с их идеями о культурном развитии и его осо-
бенностями, привело к необходимости различения двух видов
мышления: спонтанного и научного. Их роль в культурном
развитии современного ребенка, обязательно проходящего
организованное (школьное) обучение, как известно из работ
Л.С.Выготского, различна. Различие это принципиальное.

Спонтанное мышление возникает в ходе практического ос-
воения окружающего мира через построение обобщений на
основе конкретного опыта преобразования предметов, это жи-
тейские понятия, которые развиваются в естественной, жизнен-
ной ситуации вне какой-то заданной системы обобщения.

В школьном обучении научные понятия осваиваются ина-
че - от вербального (словесного) определения, через органи-
зованную систему обобщения и конкретизации они нисходят до
явления. Задаваемый школьным обучением уровень обобщения
в научных понятиях оказывает, по мнению Л.С.Выготского,
влияние на спонтанное мышление тем, что определяет новый
Уровень произвольного мышления. Это возможно благодаря
сотрудничеству ребенка со взрослым, которое является цен-
тральным элементом в любом образовательном (школьном)
процессе. Системность научных знаний объясняет раннее (по
сравнению с житейскими) формирование научных понятий и
то, что уровень их развития выступает как зона ближайших
возможностей в отношении житейских понятий, как бы от-
крывая им путь развития.

В житейских понятиях слабостью является неспособность к
абстрагированию, к произвольному оперированию ими; а в
научных понятиях - вербализм, то есть недостаточная насы-

щенность конкретным, сильная же сторона - в умении произ-
вольно их использовать. По мере развития научных понятий
вербализм преодолевается, происходит конкретизация, что
сказывается и на развитии житейских понятий, закономерно-
сти их развития сближаются.

Важнейшим результатом исследования понятий Л.С.Выгот-
ский считал установленный факт - понятие с психологической
стороны является актом обобщения, то есть понятия, представ-
ленные как значения слов, развиваются. Сущность развития
состоит в переходе от одной структуры обобщения к другой.

Анализируя, сопоставляя данные, полученные в детской
психологии, Л.С.Выготский приходит к заключению о том,
что осознание ребенком своей активности приходит через
ворота научных понятий. Именно они, благодаря системному
строению, позволяют обобщать собственный процесс дея-
тельности. Научные понятия совершенно иначе относятся к
объекту, чем спонтанные, они уже опосредованы другими
понятиями, поэтому их обобщение и овладение ими возникает
прежде всего.

Л.С.Выготский считает, что только в системе понятие
приобретает осознанность и произвольность, делающие его
средством овладения психическими процессами. Эти качества
научных понятий противопоставляются спонтанности, не-
осознанности и несистематичности понятий житейских.

Обобщенный в научных понятиях психический процесс
предполагает уже другое отношение человека к нему. Возника-
ет выделение его из потока психической активности, так как
обобщение как бы выбирает для себя предмет, образует новую
форму, задающую новый способ действия. Появившаяся таким
образом новая структура обобщения переносится и на другие
области мысли и понятий. Этот перенос, опосредованный дру-
гими понятиями, включает в себя одновременно с отношением
к предмету также и отношение к другому понятию.

Таким образом, проблема обучения и развития приобрета-
ет особое содержание, ведь научные понятия привносятся в
сферу детских понятий извне. Они вытесняют уже существо-
вавшие у ребенка понятия, без которых он не имел бы того,
что должно стать предметом его осознания и систематизации;

система научных понятий, имея собственную структуру, изме-
няет природу житейских понятий, как говорит Л.С.Выгот-
ский, перестраивает их как бы сверху.

Подробный анализ теорий, точек зрения на отношения
между обучением и развитием дал Л.С.Выготскому основания
для обоснования своего подхода к этой проблеме. Он критиче-

ки отнесся к точке зрения, рассматривающей обучение и раз-
витие как два независимых друг от друга процесса, и к теории,
отождествляющей обучение и развитие. Внимание Л.С.Вы-
готского в обсуждении проблемы обучения и развития привле-
кают те идеи, где процесс обучения связывается с возникнове-
нием новых психических структур и усовершенствованием ста-
рых, то есть «один шаг в обучении может означать сто шагов в
развитии». Временные отношения между обучением и развити-
ем понимаются им следующим образом: обучение может идти
впереди развития, продвигая его дальше и вызывая в нем ново-
образования. Анализ конкретных данных о степени зрелости
различных психических функций к началу обучения и о влия-
нии обучения на их развитие привели Л.С.Выготского к мысли
о том, что развитие психологической основы обучения школь-
ным предметам не предшествует началу обучения, а соверша-
ется в неразрывной внутренней связи с ним в ходе его посту-
пательного движения.

Состояние развития никогда не определяется только его
созревшей частью, для оценки состояния развития надо учи-
тывать и созревающие функции. Эти созревающие функции
Л.С.Выготский назвал зоной ближайшего развития в отличие
от созревших функций, то есть уровня актуального развития.

Он предложил определять состояние этих функций (со-
зревших и созревающих) следующим образом: уровень акту-
ального развития определяется по характеру задач, решаемых
ребенком самостоятельно с использованием уже сложившихся
и созревших функций. Зона ближайшего развития определяет-
ся следующим образом: сначала исследуется уровень актуаль-
ного развития, а затем ребенку предлагают решить более слож-
ные задачи в сотрудничестве со взрослым. В сотрудничестве,
под руководством взрослого ребенок может сделать больше и
решить более сложные задачи, чем самостоятельно, - это об-
щеизвестный факт. Общеизвестно и то, что эта возможность
ребенка не бесконечна, при усложнении задач наступает та
ситуация, когда даже при помощи взрослого ребенок не смо-
жет решить задачу. Разница между уровнем задач, решаемых с
помощью взрослого, и задачами, решаемыми самостоятельно,
составляет зону ближайшего развития.

Данные Л.С.Выготского позволили ему утверждать, что
расхождение в зонах ближайшего развития оказывает сущест-
венное влияние на обучение детей в школе, тогда как уровень
актуального развития при этом имеет гораздо меньшее значе-
ние. «Большая или меньшая возможность перехода ребенка от
того, что он умеет делать самостоятельно, к тому, что он уме-

293

ет делать в сотрудничестве, и оказывается самым чувстви-
тельным симптомом, характеризующим динамику развития и
успешность умственной деятельности ребенка. Она вполне
совпадает с зоной его ближайшего развития»'.

Основным фактом, характеризующим влияние обучения на
развитие, для Л.С.Выготского является развитие у ребенка из
сотрудничества со взрослым путем подражания специфически
человеческих свойств сознания. Центральным моментом для
психологии обучения он считает возможность для ребенка в
сотрудничестве со взрослым подняться на высшую интеллек-
туальную ступень, перейти от того, что ребенок умеет, к тому,
чего он не умеет, и сделать это на основе подражания. Это и
составляет содержание понятия зоны ближайшего развития.
По мнению Л.С.Выготского, подражание, понимаемое в ши-
роком смысле, это главная форма, в которой осуществляется
влияние обучения на развитие.

Основное в обучении - появление в активности ребенка
нового, зона ближайшего развития и определяет область дос-
тупных для ребенка переходов от актуального к новому, обу-
чить ребенка можно только тому, чему он уже способен обу-
читься, то есть у него уже есть возможность подражания. Это
очень важно для педагогики в целом, которая, по мысли
Л.С.Выготского, должна ориентироваться не на вчерашний, а
на завтрашний день детского развития. Это главное условие -
только тогда педагогика может вызвать к жизни процессы
развития, лежащие в зоне ближайшего развития.

Формальная сторона школьных предметов создает сферу
влияния обучения на развитие, опираясь на созревающие
функции обучения, является источником возникновения ново-
го. Зона ближайшего развития, или, как ее называли Г.Бол-
дуин, М.Монтессори и другие, сензитивный период, - период
жизни человека, наиболее чувствительный к воздействиям
определенного рода. Именно эти воздействия оказывают наи-
большее влияние на весь ход развития, вызывая в нем те или
другие глубокие изменения. В другие периоды те же самые
условия, те же самые воздействия могут быть нейтральными
для развития или даже окажут обратное действие на его ход.

Л.С.Выготский считал, что сензитивные периоды - это не
биологическая характеристика возраста, а особенность со-
трудничества ребенка со взрослым и то обучение, которое
осуществляется в ходе этого сотрудничества. Он говорил о
том, что «в сензитивный период определенные условия, в ча-
стности известного рода обучение, только тогда могут влиять
ид развитие, когда соответствующие циклы развития еще не
завершены. Как только они закончены, те же самые условия
могут оказаться уже нейтральными. Если развитие уже сказа-
ло свое последнее слово в данной области, сензитивный пери-
од по отношению к данным условиям закончился. Незавер-
шенность процессов развития является необходимым услови-
ем для того, чтобы данный период мог оказаться сензитивным
по отношению к определенным условиям»' .

Для Л.С.Выготского проблема обучения и развития явля-
ется центральной при анализе происхождения и образования
научных понятий. Он неоднократно подчеркивал, что житей-
ские понятия, проделавшие длинный путь развития снизу
вверх, проторили путь для прорастания вниз научного поня-
тия, так как создали ряд структур, необходимых для возник-
новения низших, элементарных понятий.

Аналогично и научное понятие проторило путь для прорас-
тания вверх житейских понятий, подготовив ряд структурных
образований, необходимых для овладения высшими свойства-
ми понятий. Эти две противоположно направленные линии
изменения обнаруживают свое происхождение как связь зоны
ближайшего развития и актуального уровня развития.

Житейское понятие становится между научным понятием и
его объектом, при этом они приобретают целый ряд новых
отношений с другими понятиями и самоизменяются в своем
отношении к объекту.

Экспериментальные исследования дали возможность Л. С. Вы-
готскому утверждать, что отношения общности между поня-
тиями связаны со структурой обобщения, то есть со ступеня-
ми развития понятий. Эти ступени были тщательно проанали-
зированы и описаны как синкрет, комплекс, предпонятие,
понятие. На ступени синкрета обобщение идет по признакам,
наглядно воспринимаемым и рядоположенным. Комплекс -
это фаза развития, на которой можно выделить существова-
ние ассоциативного комплекса, комплекса - коллекции, цен-
ного, диффузного псевдопонятия. Они отличаются характе-
ром связи, зафиксированной в названии комплекса. Роднит их
то, что это может быть обобщение на основе разнообразных
реальных связей как разнообразное и фактическое родство
предметов, находящихся в действительном отношении друг к
Другу. Все эти уровни (и последующие тоже) развития поня-
тий были получены Л.С.Выготским на экспериментальном

I Выготский Л. С. Собр. соч.-Т. 2. - С. 248.
294

' Выготский Л.С. Собр. соч.-Т. З.-С. 253.
295

формировании искусственных понятий и сопоставлены с жи-
тейскими фактами.

Псевдопонятия представляют наибольший интерес как
способ мышления в форме (слове), адекватной понятию, но по
содержанию далеко от него отстоящей, то есть по форме это
понятие, а по содержанию - комплекс. Только в подростко-
вом возрасте, по данным Л.С.Выготского, создается ситуа-
ция, когда ребенок уже пользуется понятием, но не осознает
его. Анализ действительности с помощью понятия появляется
раньше, чем анализ самих понятий. Это стадия предпонятий -
оно уже есть по содержанию, по проявлению в практическом
использовании, но его еще нет на уровне словесного опреде-
ления, на уровне абстрактном. Движение от общего к частно-
му и наоборот - это путь, на котором формируются подлин-
ные понятия, позволяющие не только оперировать с сущест-
венными свойствами объекта, но и формулировать собствен-
ную модель по поводу этого оперирования, то есть осуществ-
лять понятийное мышление.

Каждой структуре обобщения в мышлении ребенка соот-
ветствует своя специфическая система общности и отношений
общности общих и частных понятий, своя мера единства аб-
страктного и конкретного, которая определяет движение по-
нятия на той или иной ступени развития значений слов.

Существует, по мнению Л.С.Выготского, своя система от-
ношений и общности для каждой ступени обобщения; соглас-
но этому строению и располагаются в генетическом порядке
общие и частные понятия в зависимости от господствующей
на этой ступени структуре обобщения. На другой ступени
развития меняется система общности и весь генетический по-
рядок развития внешних и высших понятий. Каждое понятие
может быть обозначено бесконечным количеством способов с
помощью других понятий, а это значит, что благодаря мере
общности каждого понятия с другими возникает его возмож-
ность перехода от одного понятия к другим через бесконечно
многообразные пути возможной эквивалентности понятий.

Природа понятия раскрывается наиболее полно в специ-
фических отношениях данного понятия к другим понятиям.
Оно проявляется в отношении к предмету и к значению слова;

в отношении общности; в круге возможных операций. Поня-
тия житейские и научные в свете этих идей принципиально
отличаются отсутствием или наличием системы. Вместе с сис-
темой возникают отношения понятий к понятиям, опосредо-
ванное отношение понятий к объектам через их отношения к
другим понятиям, возникает другое отношение к объекту.

п Г Выготский неоднократно подчеркивал, что в понятиях

яновятся возможными надэмпирические связи, то есть свя-
⁰ которые отражаются в значении слов, именно они и есть
бобщение. Различная структура этих обобщений означает
пазличный способ отражения действительности.

Экспериментальное исследование развития значений слов
было предпринято Л.С.Выготским с помощью методики
формирования искусственных понятий (разработана им вме-
сте с Л.С.Сахаровым). Метод состоит в том, что искусствен-
ные, ничего не значащие слова приурочиваются к предметам,
имеющим ряд признаков (например «Рас» означает маленькие
и плоские, а «Гацун» - большие и высокие предметы). Испы-
туемому дают фигуры, на каждой стороне которых написано
соответствующее слово. Одну из фигур открывают, и ребенку
предлагают выбрать все фигуры, которые обозначаются этим
же словом. Если выбор неудачен, то опыт продолжают, и ре-
бенку предлагают догадаться, какие еще фигуры могли бы
быть обозначены этим словом.

Опыты показали, что значение искусственного слова на раз-
ных этапах развития ребенка воспринимается им по-разному,
входя в совершенно разные психологические системы.

Мысль и слово, по мнению Л.С.Выготского, не связаны
между собой изначально. Эта связь возникает и меняется по
мере развития мысли и слова. Единство мышления и речи
проявляется в значении слова. Для него обобщение и значение
слова - синонимы, то есть оно одновременно и речевой, и
интеллектуальный феномен. «Значение слова есть феномен
мышления лишь в той мере, в какой мысль связана со словом
и воплощена в слова и обратно: оно есть феномен речи лишь в
той мере, в какой речь связана с мыслью и освещена ее светом.
Оно есть феномен словесной мысли или осмысленного слова,
оно есть единство слова и мысли»'.

Изменения значения слов по мере развития ребенка связа-
но с различными способами функционирования мысли. Зна-
чение слова - динамическое, а не статистическое образование.
Л.С.Выготский неоднократно подчеркивал, что мысль не вы-
ражается в слове, а совершается в нем. Смысловая сторона речи
развивается от целого к части, от текста к слову, а внешняя
сторона речи идет от части к целому - от слова к тексту, к
предложениям. Ребенок первоначально не дифференцирует
словесного значения и предмета, значения и звуковой формы
слова. По мере развития эти два плана дифференцируются, и

' Выготский Л. С. Собр. соч.-Т. З.-С. 297.
297

между ними возникают сложные отношения, характерные для
понятийного мышления. Одновременно с этой дифференциаци-
ей происходит развитие психологического содержания текста --
выделяется не только грамматическое сказуемое, но и логиче-
ское, без которого фразы в тексте становятся непонятными
Говорение - это движение из внутреннего плана во внешний
понимание - наоборот, от внешнего плана речи к внутреннему'
а семантика речи - это только один из ее внутренних планов.

Вливание, переливание многообразного смыслового со-
держания в единое слово представляет собой всякий раз
образование индивидуального, непереводимого значения, то
есть идиомы.

Из-за идиоматического характера семантической внутрен-
ней речи она оказывается практически непереводима на язык
внешней речи, то есть возникают проблемы соизмеримости
идиомы с обычным значением слова, внутренняя речь из-за
этого оказывается непонятной и труднопереводимой на
обычный язык.

Л.С.Выготский подводит итог исследованию процесса
развития в очень короткой фразе: «Отношение мысли к слову
есть живой процесс рождения мысли в слове. Слово, лишенное
мысли, есть прежде всего мертвое слово». Связь мысли со
словом не есть изначальная связь, она возникает в развитии и
сама развивается.

Исследования, проведенные Л.С.Выготским и его сотруд-
никами, позволили ему утверждать, что мышление и речь ока-
зываются ключом к пониманию природы человеческого созна-
ния. Ссылаясь на Л.Фейербаха, он говорит о том, что слово и
есть в сознании то, что абсолютно невозможно для одного че-
ловека и возможно для двоих. «Сознание отображает себя в
слове, как солнце в малой капле воды. Слово относится к соз-
нанию, как малый мир к большому, как живая клетка к орга-
низму, как атом к космосу. Оно и есть малый мир сознания.
Осмысленное слово есть микрокосм человеческого сознания»'.

Л.С.Выготский называл свою теорию и исторической пси-
хологией, и системной, и психологией развития, но, думаю,
сегодня мы еще не можем в полной мере оценить его попытки
ввести в анализ психической реальности понятие о живой мыс-
ли и живом чувстве, живом слове и живых движениях, так как
наше собственное мышление о человеке часто дегуманизирова-
но и обезличено, но, может быть, придут другие времена и...

Главаlv

НОРМАЛЬНЫЙ
ЧЕЛОВЕК -
ЭТО...

I Выготский Л С Собр соч -Т 3 -С 301

Пройдемте по миру, как дети,
Полюбим шуршанье осок,
И терпкость прошедших столетий
И едкого знания сок.

Таинственный рой сновидений
Овеял расцвет наших дней.
Ребенок - непризнанный гений
Средь буднично серых людей.

М.Волошин

...И вот на все вопросы о судьбе
дает один ответ туманным словом:

«В тебе, о бывшее дитя, в тебе».

Р.М.Рильке,
из стихотворения «Взрослая»

Во всем мне хочется дойти

До самой сути.

В работе, в поисках пути,

В сердечной смуте.

До сущности протекших дней,

До их причины,

До основанья, до корней,

До сердцевины...

Б.Пастернак

Название главы предполагает, что речь пойдет о том, что
всем хорошо известно. Большинство читателей наверняка
охотно скажут в продолжение фразы о нормальном человеке,
что это... Я. Каждый из нас чувствует в себе эту качественную
характеристику - нормальность. Мы возмущаемся, когда не
встречаем (по нашему мнению) со стороны других людей при-
знания в нас этой нормальности, страдаем, если выход за ее
пределы нами самими (по собственной инициативе) не обеспе-
чивает желанного сверхрезультата, бываем очень разочарова-
ны, когда наша нормальность, равняющая в наших глазах всех
людей, не приносит никаких ощутимых дивидендов - чувства
общности с другими, защищенности, уверенности и покоя!

Каждый точно знает, какой он нормальный человек, когда
говорит так о себе, и почти ничего определенного не может ска-
зать по этому поводу, оценивая других, даже близких людей.

О чем мы говорим, когда сами употребляем это слово по
отношению к себе? Что пытаемся мы сказать другим людям,
когда обращаем это слово к ним? Почему это бывает так важ-
но для осуществления индивидуальной жизни? Почему об

300

Рис.1

чтом столько написано в научной литературе? Обо всем этом
и пойдет сейчас речь. Сразу договоримся, что глава делится
на две неравные части: первая - бытовое, житейское понятие
нормальности и вторая - научное понятие. Оба они одинако-
во важны для понимания и решения главной проблемы воз-
растной психологии - проблемы психического развития.

Прежде чем перейти к дальнейшему анализу проблем, по-
пробуйте выполнить одно простое задание: нарисуйте, как
умеете, дом.

Нарисовали? Что у вас получилось? Думаю, что практиче-
ски не ошибусь, если скажу, что большинство из вас, незави-
симо от того, в каком доме вы живете, нарисовали милый
деревенский дом с трубой и, возможно, даже с дымком над
крышей. Может быть, вы нарисовали еще и заборчик, кры-
лечко и тропинку к нему. ^ /

А теперь посмотрите на этот рисунок и
ответьте на вопрос: что здесь нарисовано
(рис. I)?

Велика вероятность того, что многие
ответят: «Это телевизор». Но вполне воз-
можны и другие ответы: коробка, робот,
цветок на столе...

Почему мы так похоже отвечаем? По-
чему нет столько ответов, сколько самих отвечающих или
рисующих домик?

Ответ на эти вопросы связан с пониманием происхождения
внутреннего мира человека, свойств этого внутреннего мира.
Одно из таких свойств - организованность. Как и любое явле-
ние, внутренний мир имеет протяженность, а значит, должен
быть организован как во времени, так и в пространстве, причем
последнее здесь имеет особенность - это внутреннее, психоло-
гическое пространство, обладающее собственными свойствами.

Итак, внутренний мир человека. Есть аргументы в пользу
того, что он организуется через освоение человеком материала
культуры и в первую очередь материальной культуры - свойств
предметов, окружающих человека. Эти предметы входят в жизнь
и становятся утварью, неотъемлемой частью жизни. Они ани-
мизируются, приобретают качества как бы одушевленные, так
как в них и через них человек организует свой внутренний мир.

После того как сложилось человеческое общество, развитие
психики каждого человека стало определяться действием обще-
ственно-исторических законов. Все достижения в развитии
внутреннего мира человека стали передаваться от поколения к
поколению в особой - предметной - форме. За предметом

301

скрывается овеществленный труд, который кристаллизован в
этом продукте. Продукт труда - как бы другое состояние ак-
тивности человека, превращенная форма этой активности.

Овладение этим продуктом и есть для каждого из нас при-
своение определенных человеческих способностей. Так, ос-
ваивая в раннем детстве ложку, мы стали пользоваться ею в
соответствии с человеческой способностью действовать этим
предметом. В любой из внешних вещей, будь то ложка или
система родного языка, мы имеем перед собой опредмечен-
ные, ставшие в какое-то время вещами, человеческие способ-
ности. Для того чтобы ребенок мог научиться пользоваться
ими, необходимо раскрыть ему те свойства, которые являются
сутью, составляют содержание психической способности.
Ребенок осваивает эти свойства вещей через взаимодействие
со взрослыми. Ему надо присвоить сущность вещи, сделать ее
своей формой активности. Предстоящий ребенку мир культу-
ры наполнен предметами, сущность которых ребенку пред-
стоит освоить. Этот мир упорядочен общественными форма-
ми: языком, нормами употребления вещи.

Нормы и правила, способы действия с предметами относи-
тельно постоянны - разные в разных культурах и существенно
меняющиеся со временем. Вспомните хотя бы, как менялось
отношение к женскому брючному костюму: только для доро-
ги и для спорта, на все случаи жизни, опять более умеренное
отношение и ограничения, и снова - на все случаи...

Дело не только в моде. Сама мода является одной из норм,
одной из вещей, которую надо освоить человеку, чтобы жить
в мире культуры. Правила и нормы есть во всех сферах ак-
тивности человека: от внешне обезличенной, деловой жизни
до интимных отношений между любящими людьми. Незнание
этих правил не только ставит человека в неловкое положение,
оно делает в известном смысле невозможным движение в сво-
ем собственном мире, так как просто неизвестно, в каком
направлении можно и нужно двигаться. В этом случае помо-
гают нормы отношений между людьми, они являются спаси-
тельными якорями, которые помогают человеку удержаться в
шторме собственных же мыслей и чувств. Какие это нормы?
Например, такие: «Культурный человек мало говорит о делах
своих ближних, иными словами, не сплетничает. Если нам
навязывают подобную тему, лучше отвечать: "Полагаю, что
это нас не касается". Если сплетничают о нас, не следует вовсе
обращать на это внимание. Объяснения, опровержения, осо-
бенно "на всякий случай", никогда себя не оправдывают. Ведь
часто бывает, что свою правоту вы доказываете человеку,

302

который до сих пор не слышал о вас ничего дурного. Однако
сказанное вами же невольно настораживает, и может сло-
житься мнение, что за слухом что-то кроется. Сплетня, как
только ею пренебрегают, погибает естественной смертью»'.

Казалось бы, в такой области, как восприятие свойств
предметов, действие общекультурных норм будет прояв-
ляться минимально. Как показывают исследования Коула и
Скрибнера, влияние культуры отчетливо проявляется в вос-
приятии даже такого свойства предмета, как размер. Из-
вестно, что все здоровые люди оценивают'размер предмета в
зависимости от расстояния до него. В то же время человек, у
которого не было возможности воспринимать открытое
пространство на больших расстояниях (ребенок, выросший
в джунглях), не может оценить размеры предметов с учетом
изменения их при удалении.

Подобные факты можно найти в разных областях челове-
ческой деятельности. Общеизвестно, например, что одни и те
же жесты у людей разных национальностей имеют разное
значение. В той ситуации, где русский кивает головой в знак
согласия, болгарин покачает головой по-иному. Японцы,
говоря о себе, показывают на нос, а не на грудь, как это де-
лают русские. Высунутый язык у народов европейских стран -
это знак поддразнивания, а в древнем Китае он означал угро-
зу, в Индии - гнев, у народов майя - мудрость.

Нормы проявляются не только во внешнем поведении че-
ловека, они определяют и его мышление. Это качественно
другие нормы, но они тоже зависят от культурных условий, в
которых живет человек: именно эти нормы влияют на отно-
шение человека к истине, к самой проблеме ее существования,
именно они влияют на поиск истины.

Существование норм мышления помогает людям понимать
друг друга в сходных ситуациях действия, и в то же время
именно существование этих норм рождает особое человече-
ское поведение - рождает смех. В.Я.Пропп в своей классифи-
кации видов смеха показывает, что есть особые виды смеха
которые просто требуют осознания норм: так, насмешливым
называется смех, в основе которого лежит отношение челове-
ка к различным нормам физического строения тела или нор
мам поведения. Сам комизм как явление основан на несходст
ве укладов жизни разных народов, он только резче подчерки
вает существование этих норм. В этом состоит причина, поче
му иногда так бывают смешны иностранцы - они вызываю"

' Камычек Я. Вежливость на каждый день. - М., 1975.
303

смех только тогда, когда резко выделяются своим поведением,
одеждой, произношением на чужом языке. Чем резче различия, тем больше оснований для комизма.

В.Я.Пропп отмечает, что есть своеобразные нормы откло-
нения от нормы, которые вызывают смех. Так, ничто пре-
красное не может быть смешным, смешно отступление от него.
А вот физические недостатки человека как отклонение от физи-
ческой нормы вызывают смех в том случае, если они таковы,
что их вид и наличие не вызывают жалости или сочувствия'.

Положение об историческом характере процессов мышления, подтвержденное богатым экспериментальным материа-
лом современной психологии, показывает зависимость разви-
тия психики человека от особенностей культуры. Это дает
основания говорить об известном сходстве форм и содержа-
ния мышления людей, живущих в одних и тех же исторических
условиях. Сходство это будет проявляться в усвоении норм
действия с предметами, норм общения и абстракции, зафиксированных в языке.

Нормы, которые мы усваиваем, пронизывают всю нашу
жизнь. Восприятие цвета основывается на знании эталонов
цвета: семь основных, а остальные - дополнительные, кото-
рые подчиняются предметным эталонам (цвет морской волны,
цвет лимона и тому подобное). Только в том случае, когда
трудно найти какой-то предметный эквивалентный эталон,
появляется серо-буро-малиновый или «цвет наваринского пламени с искрой», но в этом случае всем понятно, что непонят-
но, о чем идет речь. Так, например, во многих случаях обоб-
щение, объединение предметов крестьянами-испытуемыми
осуществлялось не по принципу общего свойства, а по прин-
ципу действия в одной ситуации. За словом у них стояло не
отвлечение или обобщение, а воссоздание реальной, практической ситуации.

При переходе к новым формам общественных отношений,
где возникла необходимость овладения теоретическими зна-
ниями (пусть первоначально и очень простыми), структура
психических процессов существенно изменилась. Основное
направление изменений связано с появлением не только воз-
можности действовать на основе заданной ситуации, но и
выходить за ее пределы. Появляется новое планирование своих действий, новые цели и новые побуждения к действию.
Люди с элементарным образованием еще не владели расши-
ренным значение^ обобщенных слов. Они обобщали только

по какому-то четкому признаку, но это уже не было ситуативное обобщение, как у неграмотных крестьян.

В исследуемых условиях непосредственная практическая деятельность людей является важнейшей, определяющей их
психическое развитие. В этом случае формально-логические
операции, на основе которых осуществляется подведение
предметов под определенную логическую категорию, не счи-
тались существенными. Наибольшее значение имели операции
анализа свойств предмета при введении его в практическую, наглядную, конкретную ситуацию.

Слово, язык в ситуации мышления выступает как средство,
позволяющее увидеть в предметах те или иные свойства. И не
просто увидеть, а увидеть через призму знаний, обобщений,
стоящих за словом. Слово, его значение являются определенной
мерой, эталоном, нормой обобщения. При освоении этой нормы человек приобретает и определенный способ мышления.

Останавливаясь на различии в мышлении грамотных и не-
грамотных узбеков, А.Р.Лурия характеризует использование
в мышлении слов следующим образом: «Слово, осуществ-
ляющее в теоретическом мышлении функции абстрагирова-
ния и координирования предметов в понятии системы, служит
средством воспроизведения наглядно-действенных ситуаций и установлению связи между предметами, входящими в нагляд-
но-действенную ситуацию»'.

Эта же закономерность проявляется и в восприятии фор-
мы: в незнакомых предметах мы пытаемся увидеть знакомые
геометрические фигуры или известные предметы. Облака по-
хожи на замки и верблюдов именно потому, что мы знаем,
пусть и отдаленно, очертания этих предметов.

Даже в области воображения можно найти нормы – правила построения воображаемых образов. Самое простое из них -
агглютинация. Она предполагает «склеивание» различных, в
обычных условиях несоединимых частей, качеств, свойств
(русалка, кентавр, избушка на курьих ножках). Или другое
правило - гиперболизация, то есть сознательное преувеличе-
ние или преуменьшение каких-либо свойств предмета, или
изменение количества его частей, или их совмещение: многорукие богини, драконы с семью головами, мальчик-с-пальчик,
Бибигон и человек-гора, собаки с глазами как мельничные
жернова и тому подобное. Заострение, подчеркивание какой-либо черты - тоже правило построения образа воображения.

' См.Пропп В.Я. Проблемы комизма и смеха. - М., 1976.
304

¹ Лурия А.Р. Об историческом развитии познавательных процессов. -
М., 1974.-С. 105.

305

Так появляются карикатуры, метко выделяющие какую-то черту человека или предмета.

А вот если человек нашел, выделил и использует только
черты сходства, то можно говорить о схематизации и типиза-
ции - новом правиле построения образов воображения. Оно
наиболее ярко проявляется в литературе и искусстве, когда в
конкретном факте, образе, действии воплощаются существен-
ные или всеобщие черты явления, человека, предмета, всего космоса, всей природы.

Естественно, что человек усваивает те нормы и правила,
которых придерживаются люди - люди из его группы. Естест-
венно, что такая группа только относительно изолирована от
других групп, от всего человечества. Но у каждой группы есть
свои нормы и правила, отличающие ее от других. Именно
существование этих правил делает жизнь группы возможной и
непохожей на жизнь других групп, именно эти правила обеспечивают взаимопонимание, облегчают устанавливание кон-
тактов в совместной деятельности, позволяют достичь общей
цели. Однако отношение человека к нормам, существующим в
его группе, должно предполагать и наличие других норм,
которые могут и не совпадать с теми, что присутствуют в его
референтной (наиболее значимой) группе. Мы оказываемся в
смешных ситуациях, когда оцениваем других людей подобно героям Карела Чапека:

«Воробей:

- Чтобы жаворонок был прав? Исключено. Правда одна, и
она - воробьиная.
Крапива:

- Сад пришел в запустение? Я бы не сказала.
Карп:

- Ни одно живое существо не может жить, погруженное в
воздух».

Нормы пронизывают наше поведение. Но кроме организации последнего они выполняют еще одну функцию - функцию
контроля. Отчасти поэтому так неуютно чувствует себя человек
в мнимом одиночестве сурдокамер, когда за ним неотступно
наблюдает глаз исследователя. Контроль, когда он внешний,
когда он присутствующий, не тебе самому принадлежащий,
отчасти похож на дамоклов меч. Тяжело и неуютно чувствует
себя человек, когда его постоянно одергивают, бесконечно поправляют и поучают. Такой же дискомфорт испытывает человек под постоянным давлением «надо», «надо», «надо». Неда-
ром это один из источников неврозов, разрушающих представ-
ление человека о себе и своих возможностях.

306

Осваивая мир, человек моделирует его во внутренней мо-
дели своего психологического пространства, которое органи-
зовано конкретными условиями жизни, предметами, которые человек присвоил, сделал своей утварью. Как происходит
такое присвоение? Это один из интереснейших и мало изучен-
ных в психологии вопросов.

Известно, и мы уже отмечали это, что нормы общекуль-
турного поведения начинают определять процесс познания
человеком как своего внутреннего мира, так и мира внешнего.
Надо сказать, что порой очень трудно провести грань между внутренним и внешним мирами. Они как бы перетекают один
в другой, не имея четких границ. Так, например, при воспри-
ятии предмета трудно отделить видимое в предмете и знаемое
о нем - то знаемое, которое влияет на видение.

Психологи установили, что нормы, осваиваемые челове-
ком, свернуты в его внутреннем мире, обобщены. Они вос-
производят существенное в предмете познания, позволяют обобщить и сообщить в слове основное, закономерное, сде-
лать это закономерное предметом своей мысли.

Кроме функции организации познавательной деятельности
у внутренних моделей человека - в его психологическом про-
странстве - есть еще одна важная функция: они обеспечивают
протекание во времени всех психических процессов, причем во
всех возможных измерениях времени - в прошлом (организуют память), в настоящем (обеспечивают усвоение) и в будущем
(способствуют предвидению, предвосхищению).

Когда человек обращается к этой функции внутренних мо-
делей, он часто не отдает себе отчет о тех механизмах, кото-
рые помогают ему вспомнить, спланировать, поставить перед
собой цель. В большинстве случаев модели автоматизированы
и «срабатывают» в силу их организации извне. Так, ребенку купили груши, а он вспоминает, что видел груши на дереве в
саду у бабушки. Воспоминание организовано встречей с ре-
альным предметом во внешнем мире, во внешнем пространст-
ве, тогда более вероятна встреча с ним в пространстве психо-
логическом. Однако не менее вероятны ситуации, когда пси-
хологическое пространство и его организация становятся предметом самонаблюдения. Очень часто это выражается в
предстартовых состояниях спортсменов, когда нужно моби-
лизовать силы для воспроизведения отработанной в прошлом
модели действия, когда нужно сообщить этой модели ускоре-
ние и охранить от возможных внутренних и внешних помех.

Психологическое пространство человека и внутренние моДели различных действий, присутствующие в нем, передаются

307

человеку вместе с передачей знания. Однако психологическое
пространство и внутренние модели отличаются от породив.
шей их реальности. Они, возникнув, обладают свойствами
обеспечивающими их передачу и самостоятельное (без внещ
них опор) существование. Такое свойство психологического
пространства и внутренних моделей исследовано и описано в
работах Ф.Горбова, который показал, что эта реальность
передается через неконтролируемые человеком средства воз-
действия на другого человека, да и на самого себя.

Если вы и не болельщик, то наверняка вам приходилось на-
блюдать болельщиков и видеть, как случайно пришедшие на
стадион люди заражаются их состоянием. Это пример не только
образования внутренней модели, но и переноса ее на других
людей. В данном случае перенос осуществляется без контроля
без оценки модели воспринимающим ее человеком. Интересны
в этом смысле факты внушения и самовнушения как вынужден-
ные действия, как действия, в которых внутреннее оппонирова-
ние, критическое отношение к модели действия отсутствуют.

Думается, что эти факты - известные как факты поведения
в состоянии гипноза - могут быть проанализированы с точки
зрения наличия или отсутствия в психологическом простран-
стве человека характеристик, связанных с его энергетически-
ми проявлениями. Когда мы говорим, что некто силен или
слаб духом, то наличие энергетических возможностей челове-
ка связывается не с силой его мускулов, а с другими парамет-
рами, которые не всегда можно дифференцировать. Опишем
их в обобщенном виде как свойства моделей быть устойчи-
выми или изменчивыми, как организацию психологического
пространства с ориентацией на меру устойчивости и изменчи-
вости. Вопрос о происхождении меры - один из самых инте-
ресных и практически не исследованных в психологии. Он
предполагает понимание и переживание ценности индивиду-
альности человека как воплощения в этой индивидуальности
универсальной человеческой сущности - той сущности, кото-
рая открывает человеку в сознании универсальность его мира
через устанавливание метафорического подобия всего со всем.
В этом состоит свойство каждого из нас быть подобным всему
живому и в то же время не повторять никого и ничто. Трудно
об этом говорить прозой, обратимся к поэзии, ибо именно в
ней человеку открывается его универсальность и его неповто-
римость. Наверное, поэтому поэзия не может быть буднич-
ной, она требует для рождения и восприятия ее особого на-
пряжения, связующего универсальное и единичное в единое
целое - поэтический текст:

308

О, небо, небо, ты мне будешь сниться!
Не может быть, чтоб ты совсем ослепло,
И день сгорел, как белая страница:

Немного дыма и немного пепла!

О. Мандельштам, 1911

Человеку достаточно сложно согласиться с мыслью о том,
что он сам ответствен за свое развитие, за свое осуществление
как универсального, неповторимого существа. Трудно, навер-
ное, потому, что века жесткого управления человеком - кроме
периодов демократии - ограничивали в нем эту возможность.
Великий Инквизитор, управляющий и критикующий, обесце-
нивающий силой своей власти все проявления универсальности
в человеке, жив и поныне. Он только меняет свой облик, оста-
ваясь по сути дела тем же страхом перед собственно человече-
ской сущностью, которая может осуществляться только в усло-
виях свобод, но одновременно и бежит от свободы как ответст-
венности, как необходимости осуществления, как затрат энер-
гии по преодолению хаоса и неопределенности. Вот и прибегает
человек ко множеству приемов, облегчающих ему самоотказ от
собственных возможностей, обесценивая собственную сущ-
ность как универсальность, заменяя ее какими-то частичными
свойствами и смиряясь с ними как с неизбежностью.

«Я не шибко счастлив», «Я - невезучий», «Я бездарный»,
«Я не всегда внимательный, стесняюсь незнакомых людей»,
«Не хватает силы воли, настойчивости, терпения» и тому по-
добное. Это не только констатация фактов, но программа
возможного изменения себя, но это только потенциальная
программа, которая может и не осуществиться. Когда она
становится программой для воздействия на самого себя? Ко-
гда человек обретает возможность обязательного изменения?
Думаю, что ответы на эти вопросы сегодня ищут все и осо-
бенно активно - практические психологи.

В какой плоскости лежит ответ? Думаю, что вариантов от-
вета столько, сколько используется в практике работы с чело-
веком теоретических представлений о его сущности. Мне хо-
телось бы остановиться на одном из них, естественно, не от-
рицая и другие варианты. Наиболее привлекательным мне
кажется представление о том, что с собственной индивидуали-
зированной сущностью человек встречается в особых соци-
альных условиях, которые востребуют именно его индивиду-
альность. Очевидно, что одной из наиболее типичных ситуа-
ций является ситуация обучения, когда учат всех, но каждый
обучается так, как может, хочет и умеет. Именно эта социаль-

309

ная ситуация может поставить вопрос об индивидуальности
человека, а может и видеть его, ориентируясь на усредненное
представление о его сущности, предполагающее как обяза-
тельный момент развития похожесть на других. Кроме того,
есть еще ситуация юридической ответственности перед зако-
ном, который, уравнивая всех, предполагает и индивидуаль-
ные отклонения от обязательного, то есть это та ситуация,
которая ориентирует человека как в его сущностных характе-
ристиках, так и в индивидуальных проявлениях этой сущно-
сти. Так, ребенок, не соответствующий в своем развитии воз-
расту, отвечает иначе перед законом, чем его полноценно
развитый сверстник.

Индивидуальность человека буквально требуется в ситуа-
циях принятия решения, которое можно было бы охарактери-
зовать как ответственное, оригинальное решение - это ситуа-
ции рождения лидера в любой продуктивной, социально зна-
чимой деятельности. Лидерами становятся по-разному в раз-
ных сферах деятельности, но всех их отличает одно сущест-
венное качество - они обладают высокой продуктивностью,
говоря проще, они могут придумывать, могут делать это так,
что в своих замыслах воплощают сущностно человеческое,
индивидуализируя его в своих действиях. Это продуктивные
деятельности типа мастерских, когда Мастер - лидер - проду-
цирует идею, образ, способ действия, а его ученики, его школа
развивают эти идеи, конкретизируя их в собственной индиви-
дуальности. Глубина идей может быть различна, то есть они
могут отражать как обобщенные в той или иной степени осо-
бенности человека, так и его сущность. Наверное, это один из
критериев, позволяющий узнать, почему одни Мастера живут
тысячелетия, а другие - десятилетия. Воплощающие сущность
человека практически бессмертны, как бессмертны Пушкин,
Чайковский, Эйнштейн, а воплощающие, те, кто содержат
обобщенные свойства человека своего времени, забываются
вместе с уходом времени. Не хотелось бы называть фамилии,
но думаю, что каждый на протяжении своей жизни может
вспомнить смену кумиров как своего поколения, так и стар-
шего, а тем более младшего.

Есть еще одна сфера деятельности человека, где встреча
его с собственной индивидуальностью неминуема. Это сфера
духовных исканий человека, сфера поиска смысла жизни как
для себя, так и для всего человечества. Много об этом сказано
и написано, я бы хотела процитировать несколько строчек из
Л.Н.Толстого: «Истинная любовь всегда имеет в своей основе
отречение от блага личности и возникающее от этого благо-

310

рдение к людям. Только такая любовь дает истинное благо
жизни и разрешает кажущееся противоречие животного и
разумного существования»'.

В своих духовных исканиях человек приходит к вопросу о
необходимости совершенствования своей природы, находит
цель этого совершенствования, которая выражается в краткой
формуле-альтернативе: «Быть или иметь».

Что иметь? Каким быть? Ответы на эти вопросы при всей
их конкретности требуют понимания своей сущности, своих
потенциальных возможностей, раскрывающихся через нее или
в ней же исчезающих, когда они не востребуются ни самим
человеком, ни другими.

Часто, чтобы заметить в себе эти возможности, человеку
достаточно даже случайной встречи с соответствующим зна-
нием, информацией, которые подтолкнут процессы индиви-
дуализации своей человеческой сущности. Это может быть, в
частности, встреча с узнаваемым психологическим знанием,
тем знанием, о котором можно сказать, что оно по мне. Хоте-
лось бы показать несколько видов психологической обоб-
щенной информации, которая окажется узнаваема и поможет
в работе над индивидуальностью.

Когда мы не можем сосредоточиться на выполнении рабо-
ты, легко отвлекаемся, быстро утомляемся, допускаем неле-
пые ошибки, мы говорим об отсутствии внимания. Соответ-
ственно, наличие внимания - это наличие направленности и
сосредоточенности на предмете деятельности. Как стать более
внимательным? Сосредоточенность как проявление внимания
возникает в нескольких, принципиально разных ситуациях:

первая из них характеризуется тем, что внимание возникает
как бы само собой под влиянием резко изменившейся ситуа-
ции: резкая боль, внезапный громкий звук, яркая вспышка
света и так далее. Когда человек оценит изменившуюся ситуа-
цию, направленность его активности меняется. Можно ска-
зать, что в этом случае человек действовал по плану, диктуе-
мому ситуацией, следовал за изменениями, которые в ней
происходят. Чем менее человек знает ситуацию своего дейст-
вия, тем больше у него вероятность зависеть от ее внезапно
меняющихся свойств. Такое внимание непроизвольно; чело-
век, в известном смысле, его раб.

Другая ситуация, в которой можно наблюдать организо-
ванную активность, - это созидание планов и осуществление
их. Задумывая нечто и выполняя задуманное, человек контро-

' Толстой Л.Н. Избранные философские произведения. - М., 1992.-С.48.
311

лирует направленность своей активности, организует ее, осоз-
нает последовательность и необходимость своих действий.
Такие ситуации называются ситуациями произвольного вни-
мания. Их основное качество состоит в том, что человек мо-
жет контролировать свою активность. Для того чтобы быть
внимательным, надо четко знать, какого результата мы доби-
ваемся, по какому плану будем действовать, какими средст-
вами этот план осуществляется. Такое знание составляет ос-
нову контроля за собственной деятельностью, основу сопос-
тавления реальных результатов с предполагаемым образцом.

Сколько действий у человека, столько и планов - про-
стых, коротких и более сложных, длительных во времени.
Это и есть проявление внимания - произвольного внимания.
Произвольное внимание всегда связано с определенным
напряжением - человеку надо удерживать цель, к которой он
стремится, соотносить с целью свои действия, осуществляя
преобразования по плану.

Есть еще один вид внимания. Его называют послепроиз-
вольным вниманием. Уже само название говорит о том, что оно
возникает на основе произвольного, как бы вырастает из него.
Особенность его в том, что напряжение, которое бывает при
произвольном внимании, исчезает. Каждый из нас переживал
такие ситуации, они описываются общей формулой: «Было
неинтересно - стало интересно». Когда это бывает? Чаще всего
в тех ситуациях, когда человек с усилием начинает какое-то
дело, а потом само дело захватывает его так, что он не замечает
требующихся усилий. Например, не хотели читать обязатель-
ную книгу, а потом оторваться не могли; не хотели делать за-
рядку, а втянулись и без труда делаете ее каждое утро... Враба-
тываемость, снятие напряжения, появление интереса - все это
факты, говорящие о появлении нового вида контроля за собст-
венной активностью. Чем лучше человек умеет что-то делать,
тем больше вероятность того, что у него в этом виде деятельно-
сти появится послепроизвольное внимание.

Получается, что быть внимательным - это значит знать
содержание своих действий, уметь планировать и контроли-
ровать их. Это важнейшие человеческие способности, общие
для всех людей. Их развитие позволяет управлять собственной
активностью.

Эффективно управлять своей активностью мы можем лишь
в том случае, если ориентируемся не только на свои свойства,
но и на свойства окружающего мира, учитываем эти свойства,
их закономерности в своей целенаправленной деятельности.
Умение преодолеть эгоцентризм - субъективное, односторон-

312

нее понимание мира вещей, явлений, мира других людей и
себя - это основа развития мышления человека.

Мышление невозможно без способности человека вставать
на точку зрения другого человека, на точку зрения, отличную
от его собственного видения ситуации. Мышление предпола-
гает умение видеть ситуацию даже с противоположной точки
зрения. Это своего рода привычка спрашивать себя: «Что
будет, если предположить обратное?»

Самостоятельность, самокритичность мышления пред-
ставляет собой возможность встать на позицию оценки своих
собственных действий. Умение грамотно спорить с самим
собой рождается из умения полемизировать с другим челове-
ком, которого ты считаешь равным себе. Искусство спора,
диалога, а не пустого пререкания, открывает безграничные
возможности совершенствования мышления. Полемика с са-
мим собой, без реальной внешней критики другого человека -
это признак высокой культуры ума.

Верным помощником на пути самостоятельного формиро-
вания культуры мышления является изучение истории фило-
софии, истории развития классической и современной мысли.

Давно отмечено, что на недостатки собственного ума люди
жалуются редко. Чаще всего это скрывается за словами непо-
нимания, недоумения, разочарования и другими проявления-
ми неблагополучных взаимоотношений с миром людей, ве-
щей, да и с самим собой. На память же жалуются легко и даже
охотно. Видимо, не так уж она «существенна» для установле-
ния нормальных человеческих отношений. Забывчивость
прощается в очень широких пределах, даже в тех случаях,
когда она граничит с безответственностью и бесчувственно-
стью. Зато как мы радуемся, когда о событиях, важных для
нас самих, помнит еще кто-то, если помнят о вашем дне рож-
дения, о первой встрече с вами, помнят, что и как вы говори-
ли, во что были одеты... И совсем по-другому воспринимаем
мы человека, который помнит о нас только плохое. Да и что
тут говорить! У каждого из нас есть такие воспоминания, от
которых хотелось бы отделаться поскорее, а не получается...

У памяти свои законы, и не все они подвластны человеку.
Но есть и такие закономерности, которыми человек может
управлять сам, если знает о них. Может быть, в том, о чем
пойдет речь, вы узнаете и собственные свойства памяти, и это
поможет вам усовершенствовать ее.

Каждый, кто хоть отчасти способен наблюдать собственный
внутренний мир, знает, что не все виды запоминаемого материа-
ла даются ему с одинаковым усилием. Одному легче запомнить

313

словесно представленный материал, другому надо обязательно
его записать, а третьему легче запомнить, если он представит
материал в виде образа или, как говорят, картинки. В легкости
запоминания дает о себе знать зависимость памяти от индиви-
дуальных особенностей восприятия человека, от преобладания в
процессе восприятия того или иного анализатора - зрительного
слухового, моторного, тактильного, вкусового, а то и нескольких
анализаторов сразу. Выделив свойства своей памяти, их можно
использовать для запоминания материала, который требует
больших усилий. Для этого, например, можно словесно предъяв-
ляемый материал специальным волевым усилием представить в
виде образов, сопровождая их моторными действиями. Основная
идея состоит в том, чтобы найти свои пути сопоставления легко
запоминаемого материала с тем, что запоминается труднее. Для
это существует множество специальных мнемотехнических прие-
мов, многократно описанных в литературе. Надо сказать, что о
памяти написано, наверное, больше всего психологических тек-
стов, но, как и все великие тайны, она остается неразгаданной.

Забывание наиболее интенсивно протекает сразу после за-
учивания, а затем замедляется. Отсюда необходимость в по-
вторении материала. Само забывание носит избирательный
характер: не забывается тот материал, который определяет
жизнь личности, ее отношения с другими людьми и с самим
собой. Не забывается материал, выражающий основные зако-
номерности и наиболее важные положения. Обычно непроиз-
вольно запоминается то содержание, которое важно, значимо,
интересно для человека. Остальное человек запоминает про-
извольно, ставя перед собой цель - запомнить. То, что требует
не только запоминания, но и понимания, сохраняется лучше.

Работая с любым материалом, человек основывается на
данных органов чувств, то есть на данных ощущения и вос-
приятия. В ощущении он выделяет отдельные свойства пред-
метов, а с помощью восприятия - весь предмет в целом. Вос-
приятие как бы продолжает понимание за пределы непосред-
ственно данного органа чувств. Все органы чувств человека
совершенствуются в обучении. Такое совершенствование про-
является в том, что человек научается выделять все более
сложные и дифференцированные свойства предметов окру-
жающего мира, например, учится различать оттенки цвета,
разную тональность звука и так далее.

В восприятии человека отражается его знание о предмете, о
его отдельных свойствах, назначении, о его положении среди
других предметов и тому подобное. Данные восприятия позво-
ляют представить результаты наших действий еще до их осуще-

314

ствления, то есть позволяют увидеть перспективу. Эта перспек-
тива возникает как при практических действиях с предметами,
так и через освоение понятий, раскрывающих закономерные
свойства мира. Тогда можно сказать, что чем больше мы знаем
о мире, тем больше мы в нем видим. Так сливается воедино в
жизни человека мир эстетических и этических отношений, мир
разума и чувства, мир восприятия и мышления.

Особенно остро это свойство восприятия проявляется в
восприятии человека человеком, когда мы попадаем в плен
нашего знания о людях вообще и знания о конкретно воспри-
нимаемом человеке. Знание о людях вообще может заслонить
собой понимание отдельного человека, когда мы начинаем
приписывать ему возможные качества и не замечаем реально-
го поведения. Но таково свойство восприятия, в нем всегда
есть опора на знание, а не только на видимое, на непосредст-
венно присутствующее в ситуации. Чтобы избежать, по воз-
можности, ошибок в восприятии, надо знать о существовании
в нем шаблонов и стереотипов прошлого знания, прошлого
опыта и уметь их оценивать, не впадая в иллюзии и не подме-
няя данное уже известным.

Развитие восприятия у взрослого человека являет собой
путь к его индивидуальности. Это путь к самому себе, к своим
чувствам и мыслям по поводу увиденного и узнанного. И такой
путь невозможно пройти без воображения. Почему? Воображе-
ние - специфически человеческое явление, его нет у других жи-
вых существ. В том виде, как это свойственно человеку, в вооб-
ражении последний строит свой собственный мир, используя
для такого строительства знание об окружающем мире. Вооб-
ражение предполагает выделение желаний, их конкретизацию в
виде образа. Так желаемое обретает черты реальности - реаль-
ности того человека, который создал этот образ. Воображение
позволяет связывать единой нитью прошлое, настоящее и бу-
дущее, оно как бы цементирует судьбу человека и его индивиду-
альный жизненный путь. Можно ли развить воображение? Нуж-
но ли его развивать? Думаю, вы сами ответите на эти вопросы.

Воображение непосредственно опирается на устойчивые
чувства человека или, как говорят психологи, на репертуар
характерных, устойчиво преобладающих эмоций. Такие эмо-
ции возникают легко, а значит, наиболее часто; они ярче всего
выражены в поведении. Как же узнать свой репертуар эмоций?

Для этого можно воспользоваться простейшими дневнико-
выми записями, которые следует вести ежедневно. В дневнике
нужно кратко отмечать свое эмоциональное состояние в виде
четырех основных эмоций (радость, гнев, страх, печаль) и

315

оттенки в их выражении, например в виде баллов (5 баллов ~
эмоция наиболее выражена, 0 баллов - выражена минималь-
но). Анализируя дневник в целом, можно проследить типич-
ное для вас состояние и затем сопоставить его с мнением хо-
рошо знающих вас людей.

Высокоэмоциональный тип людей - это те, кто пережива-
ют все основные эмоции. У малоэмоциональных людей эмо-
ции вообще редки. Есть люди, у которых одна эмоция
(например, радость) преобладает над другими; также встре-
чаются типы сочетания первичных эмоций: радость-гнев,
радость-страх, страх-гнев.

Люди, предрасположенные к положительным эмоциям, и
люди, предрасположенные к переживанию отрицательных эмо-
ций, существенно отличаются по возможности саморегуляции,
что создает предпосылки для формирования качеств личности.

Практически при любом индивидуальном наборе эмоцио-
нальных черт - как при внешней выразительности, так и при
невыразительности поведения - содержание эмоций может
быть сходным. Сходен и нравственный потенциал эмоциональ-
ных откликов, то есть отношение к событиям с точки зрения
моральных общественных норм. Речь идет о том, что радует,
что вызывает страх, что тревожит, на что направлен гнев. Как
известно, гнев может быть благородным, а радость - подлень-
кой. Содержание наших эмоций отражает наши потребности и
мотивы, основные установки человека. Именно они и опреде-
ляют возможность владеть собой в разных жизненных обстоя-
тельствах, когда речь идет о выражении эмоций.

Эмоции - это один из видов отношения человека к миру, ко-
торым он может управлять сам. У эмоций всегда есть источ-
ник - предмет, который вызвал данное эмоциональное состоя-
ние. Человек, выделяя такой предмет, может одновременно
осознать и содержание своего отношения к нему и через такое
осознание изменить само отношение. Как это происходит? На-
пример, вы занимались каким-то делом и не заметили, что в
комнату кто-то еще вошел. Когда же вы увидели вошедшего, то
испугались, а узнав его, успокоились. Что тут случилось?
Предмет, вызвавший эмоцию, стал узнаваем, через узнавание
возникло и новое отношение к предмету (другому человеку), да
и к самому себе. Чтобы не испугаться, надо знать, что кто-то
может войти, а еще лучше: знать точно, кто войдет...

Знание - лучший помощник в изменении отношения, в
профилактике отрицательных эмоций. Полная информация о
ситуации предстоящего или осуществляемого дела помогает
каждому из нас организовать свое отношение.

316

Умение воздействовать на себя не с помощью наркотиков,
потного или транквилизаторов, а с помощью слова и дейст-

это путь к управлению своими эмоциями, путь, который
пфыт каждому.

Надо постоянно помнить, что наши эмоции как эхо отзы-
ваются в других людях. Чем больше у нас возможностей ис-
пользовать разум для оценки эмоций, тем больше мы нужны
другим людям, тем обаятельнее и привлекательнее для них.
Добрая шутка, юмор, смех - лучшее средство для снятия эмо-
ционального напряжения. Ирония и самоирония помогут нам
понять, как мы выглядим в глазах других, понять относитель-
ность ценности переживания и его истинное значение.

Многие из нас знают расхожую истину о том, что люди
относятся к нам так, как мы относимся сами к себе. В этом
состоит и развитие отношений с другими людьми. Радость,
оптимизм, чувствительность к прекрасному надо не губить, а
выращивать в себе, как терпеливый садовник выращивает сад
даже на каменистой почве. Настоящая радость, а не радость
по обязательству, всегда открывает в мире скрытые неожи-
данные стороны, не заслоняемые более обыденными шабло-
нами. Смех, юмор, восторг, радость - это преодоление шаб-
лона, это устанавливание новых, еще неведомых отношений с
миром, с жизнью.

Грустно, порой, наблюдать за теми, кто, как кажется, соз-
нательно избегает радости, заслоняясь шаблонами «не приня-
то», «не прилично», «а что подумают»... Насильно радость не
возникнет, но возникшее, еще робкое чувство человек может
погубить сам. Как хочется иногда остановить человека, за-
махнувшегося на свою или чужую радость: «Не губите...».

Понимать себя, понимать другого - это работа, требую-
щая умения и желания, это работа, результат которой - про-
стота сложности, гармония, внутренняя целостность человека,
мудрость... О таком трудном пути говорится и в стихотворе-
нии И.Анненского «Не я»:

Не я, и не он, и не ты,
И то же, что я, и не то же;

Так были мы где-то похожи,
Что наши смешались черты.
В сомненье кипит еще спор,
Но, слиты незримой чертою,
Одной мы живем и мечтою,
Мечтою разлуки с тех пор.
Горячечный сон волновал
Обманом вторых очертаний,

Но чем я глядел неустанней,
Тем ярче себя ж узнавал.
Лишь полога ночи немой
Порой отразит колыханье
Мое и другое дыханье,
Бой сердца и мой, и не мой...
И в мутном круженье годин
Все чаще вопрос меня мучит:

Когда, наконец, нас разлучат,
Каким же я буду один?

317

Целостность внутреннего мира человека - цель, движение
к которой предполагает понимание смысла бытия, понимание
своей жизни как ценности. Целостность внутреннего мира
человека - это состояние гармонии микрокосмоса и макро-
космоса, человека и мира. Путь к такой гармонии или от нее в
руках самого человека - его единственный, неповторимый
путь, путь к себе и миру через интерес к последнему.

Именно интерес позволяет нам понять, чего мы хотим. Тем
самым неопределенное «хотелось бы» становится четким «я
хочу». Интерес отражает наши чувства, окрашивая мир всеми
цветами радуги. Интерес влияет на выбор, направляет его, спо-
собствует осуществлению волевых усилий, принятию решения.

Психологические исследования связывают интерес с потреб-
ностями человека. Обычно потребности называют «горючим»,
без которого невозможна активность человека. Это «горючее»
говорит о состоянии человека, о степени его зависимости от
обстоятельств жизни. Потребности столь многочисленны, что
простое перечисление их займет много места. Но задачу харак-
теристики потребностей можно значительно упростить, если
попробовать ответить на вопрос: «Что человеку надо для жиз-
ни?» В свое время на этот вопрос пытался ответить Генри Торо,
написавший удивительную книгу «Уолден, или Жизнь в лесу».
Он не только теоретически анализировал этот вопрос, а пробо-
вал жить, исходя из своего представления о необходимом. По-
лучилось. Множество людей на нашей планете живут, обходясь
минимумом необходимого для выживания. Великий Царь -
царь голод - стоит за их спиной постоянно. Очень трудно отве-
тить на этот вопрос, можно только попробовать...

Каждый предмет - не важно, материальный он или идеаль-
ный - содержит в себе потребность. Достаточно указать неко-
торые, казалось бы, совсем не связанные, предметы, чтобы уви-
деть наличие нашей потребности в них. Например, потребность
в одобрении окружающих или потребность в тепле, потреб-
ность в физическом комфорте или потребность в самореализа-
ции, потребность в учении или потребность в сезонной обуви...

Даже при назывании предмет и потребность в нем едины.
В этом смысле идеальный предмет (одобрение окружающих,
самореализация) и материальный (удобная обувь) похожи тем,
что вызывают у нас потребностное состояние, а значит, интерес.

Пристрастность нашего интереса - это и есть та избира-
тельность по отношению к предметам культуры, которая хо-
рошо характеризует уровень развития человека.

Интерес как интерес к вещам, созданным другими людьми,
к вещам, создаваемым нами самими...

318

V вещей есть удивительные свойства, которые позволяют
вдиять на жизнь человека и даже всего человечества. Одно
„.^ свойств состоит в том, что со дня своего появления на
вет вещь как бы впитывает в себя знания и опыт людей - их
чувства, их разум. В этом состоит ее социальный характер и
способность пробуждать в других людях, а не только в ее
создателе, потребность в себе и удовлетворять ее. Вещи живут
дольше своих создателей...

Вещи рождают потребностное состояние, а интерес придает
ему направленность, конкретизирует его. Противоречивость
этого процесса состоит в том, что в ходе реализации интереса,
как бы в ходе его осуществления, человек создает новые вещи -
новые потребности. Так происходит в сфере общественного
производства, такой же процесс идет и в индивидуальной жиз-
ни человека, когда говорят о развитии интереса, о росте его в
глубину. Например, у человека появился интерес к живописи, и
вот в сферу его внимания, в сферу деятельности включаются все
новые и новые предметы, воплощающие этот интерес: книги по
искусству, репродукции, посещение выставок, стремление к
общению на интересующую тему.

Растет интерес, растут потребности, наполняющие этот
интерес содержанием, которое касается нового, более сложно-
го отношения с вещным миром - миром материальных и иде-
альных предметов. Рост интереса в глубину практически бес-
конечен, так как он предполагает бесконечную возможность
устанавливания человеком все новых и новых отношений с
окружающим миром. Смысл их в том, что за всем многообра-
зием свойств вещи (материальной или духовной) каждый от-
крывает для себя все богатство мира человеческих отноше-
ний, а также своего собственного отношения к нему. Это бо-
гатство позволяет человеку преодолеть сопротивление внеш-
них, вещных свойств вещи и обратиться к ее сути. Суть же эта
связана с ценностью человеческих отношений, в том числе и
отношения к самому себе, которое раскрывает ценность жиз-
ни. Способность дорожить счастьем бытия - это тот интерес к
жизни, который позволяет человеку обнаружить человеческое
в самом себе. Это та потребность в самом себе, которая обна-
руживает себя в одиночестве. Тот, кому не бывает скучно с
самим собой, кому не нужен допинг средств массовой инфор-
мации, кто открыт своим чувствам, кто может не бояться сво-
ей природы и нашей общей матери Природы, кто... Да есть ли
такой человек? Разве, убегая от людей, мы не бежим к ним?
Разве, убегая от себя, мы не бежим к себе?.. Все так! Но бывает
иногда, что убегать-то не от чего - нет того Я, от которого

319

хотелось бы бежать, оно - вымысел, создание того окружения
тех вещей, среди которых жил человек. Вот тогда встреча г
собственной пустотой будет пугающей, вот тогда честный
вопрос о собственной сущности будет страданием от одиноче-
ства, а не стремлением к нему - к одиночеству, о котором
пишет Г.Торо: «Я нахожу полезным проводить большую
часть времени в одиночестве. Общество, даже самое лучшее
скоро утомляет и отвлекает от серьезных дум. Я люблю оста^
ваться один. Ни с кем так не приятно общаться, как с одино-
чеством... Одиночество не измеряется милями, которые отде-
ляют человека от его ближних...»'

Направленность интересов, потребностей, которая позво-
ляет нам ориентироваться в мире вещей, явлений, собствен-
ных состояний, образует устойчивые системы координат -
ценности, являющиеся исходной точкой для определения зна-
чимости того, что окружает человека.

Ценностное™ являются основанием для наших оценок ок-
ружающего мира и нас самих. Именно благодаря им человек
может сделать свое поведение направленным, воплотить по-
требность в действие. Потребность, «Я хочу», смыкается с
другим свойством внутреннего мира человека, с тем свойст-
вом, которое можно назвать переживанием своих возможно-
стей, «Я могу». Что человек может? Чаще всего то, что умеет,
но есть и такие его возможности, о которых он даже не дога-
дывается. Эти возможности могут проявиться тогда, когда на
основе механизма ценностности произойдет иерархизация
потребностей на новом основании, то есть привычная система
координат перестроится. Это может произойти под влиянием
разных факторов, но смысл описываемого преобразования в
том, что ранее не выявленный интерес, не проявленная по-
требность приобретают новое значение в жизни человека,
вызывая изменения в его энергетических возможностях. «Я
могу» наполняется новым содержанием, приобретает новое
качество. Появляются новые причины для действия, или, как
говорят психологи, новые мотивы. Так, если для вас ценно-
стью является спокойствие ваших близких, то вы, даже в си-
туации сильного волнения, будете сдерживаться в проявлении
ваших чувств. Для влюбленного человека ценностью является
мнение возлюбленного, иногда он даже начинает на мир
смотреть глазами того, кого любит. Экзамены могут для че-
ловека перестроить весь режим дня, отношения с близкими,
даже отношение к самому себе.

'Торо Г. Уолден, или Жизнь в лесу. - M., 1979.-C. 160-161.
320

Такая перестройка ценностей происходит с помощью специ-
ьных действий, которые человек осуществляет в своем внут-
еннем мире. Каждый из нас переживает содержание этого дей-
ствия когда принимает решение или обдумывает свое поведе-
ние При принятии решения человеку прежде всего нужно его
обосновать, то есть определить его ценность для себя. Обосно-
вание переживается как аргументация для самого себя. Это могут
быть, например, такие рефлексивные формулировки: «Это надо
мне»,' «Это надо кому-то», «Это интересно мне», «Я сделал это
пади кого-то» и тому подобное. Самое важное в подобной ар-
гументации для самого себя состоит в том, что человек обраща-
ется к содержанию своих ценностей, трактует их, определяет в
них место сущностного, главного для него в какой-то отрезок
времени или, может быть, в течение всей жизни.

При обосновании своих действий человек ориентируется
на себя как человека, что предполагает использование содер-
жания нравственных категорий, которые отображают всеоб-
щие, общечеловеческие качества сущности. Долг, ответствен-
ность, совесть, стыд, смысл жизни, нравственная мера пере-
стают быть отвлеченными категориями. В моменты принятия
решения они определяют меру воздействия и на самого себя, и
на другого человека. Принятое решение, опирающееся на
нравственные категории, обладает огромной энергетической
силой, объяснить которую очень трудно. Может быть, пред-
положение о том, что через нравственные категории человек
переживает свою сущность как бесконечность, дает маленький
шанс на построение других гипотез. Право на такие гипотезы
имеет каждый из нас, ибо каждый человек хотя бы раз в жиз-
ни переживал ситуации принятия решения, где мера воздейст-
вия на себя и на другого являлась главным содержанием.

Особенность нравственных содержаний как средств, кото-
рые позволяют осознать содержание жизненного интереса,
состоит в том, что они индивидуализируют наши же пред-
ставления о сущности человека. В этом смысле они являются
регуляторами целостности нашей жизни, так как позволяют
увидеть ее целиком, не разделенной на части и частности. Они
предохраняют человека от бесконечной неопределенности
интересов, позволяют сфокусировать их, сделать целесооб-
разными в высшем смысле слова. Естественно, что это воз-
можно только при достаточной степени овладения нравствен-
ными категориями при анализе собственной жизни, вернее,
при переживании ее содержания.

К сожалению, в современных исследованиях все чаще с
тревогой звучит проблема стандартизации личности, которая

С. Абрамова

321

проявляется в том, что исследуемые интересы молодых людей
(да и не только молодых) столь убоги и неустойчивы, что
проблема массовой личности становится проблемой XX века
Инфантилизм - звучное название явления, когда у человека
отсутствуют выраженные ценностные ориентации, когда его
интересы ситуативно обусловлены, а сам он внушаем и зави-
сим от других людей. Инфантильный человек - человек тол-
пы, жаждущий лидера. Это человек впечатления, а не мысли
общего мнения, а не собственного решения.

Иногда в качестве своеобразного оправдания этим людям
говорят, что они еще не нашли себя, что оставляет некоторую
надежду - раз не нашли, то могут найти.

Как бы индивидуалистически ни звучали слова о том, что че-
ловеку надо открыть себя, найти себя, самоопределиться, их со-
держание всегда направлено на другого, на себя, на свою обоб-
щенную, но персонифицированную сущность. Потерять эту сущ-
ность просто, отказаться от нее просто - достаточно потерять
интерес к своему Я, к его сущности и целесообразности.

А произойти это может при самых внешне обычных обстоя-
тельствах, например, при выборе профессии и ее осуществле-
нии. Профессия предъявляет к человеку требования, связанные
с ограничением его активности. В этом проявляется деформи-
рующее влияние профессии. Вот человек и попадает в ситуацию
выбора: осуществлять профессиональную деятельность как
принятое ограничение или осуществлять ее индивидуализиро-
ванно. Естественно, что степень индивидуализации профессио-
нализма разная. Сравним, к примеру, учителя, из года в год ра-
ботающего в одних и тех же классах, и художника-анималиста...

Иной возможный вариант отказа от своей сущности:

жизнь ради кого-то или чего-то... Не дай Бог, исчезнет объект
этого «ради...». Жизнь теряет смысл, целесообразность, про-
сто берега.

Или же жизнь с ненавистью к себе («в кого я такой невезу-
чий, некрасивый, бездарный уродился»). Мазохизм - это само-
разрушение, здесь собственная сущность рассматривается толь-
ко деструктивно, мучение становится главным развлечением.

В интересе к жизни заключено все многообразие личных
представлений о счастье и совершенстве. Потеря интереса,
неудовлетворенность особенно обостряют вопрос о смысле
жизни. Каким бы сугубо личным ни был вопрос об интересе к
жизни, его решение предполагает обращение человека не
столько внутрь, сколько вовне. Таким путем осознаются соб-
ственные интересы и ценности в свете нравственных катего-
рий, среди которых появляются долг и ответственность.

322

Долг и ответственность - своего рода ограничения интере-
человека. Такие ограничения одновременно предполагают
⁰ углубление интереса, так как дают возможность каждому из
нас осознать содержание потребности, стоящей за интересом.

Интерес и долг... Интерес и ответственность... Долженст-
вование входит в нашу жизнь постепенно, по мере развития
нравственных качеств, определяя развитие последних. В чем
же смысл долженствования? Один из ответов дал В.А.Сухо-
млинский: «Человек должен. Весь смысл нашей жизни в том,
что все мы должны. Иначе жить было бы невозможно. Живя в
обществе, ты на каждом шагу соприкасаешься с другими людь-
ми, каждое твое удовольствие, каждая твоя радость чего-то
стоят другим людям - напряжения их духовных и физических
сил, забот, беспокойства, тревог, раздумий. Жизнь преврати-
лась бы в хаос, среди бела дня невозможно было бы выйти на
улицу, если бы не было долженствования... Чем человечнее,
осознаннее ты соблюдаешь свой долг перед людьми, тем боль-
ше черпаешь из неисчерпаемого источника подлинно человече-
ского счастья - свободы... Опасайся духовного порабощения
своими желаниями, - если не держать их в узде и не подчинять-
ся долженствованию, ты превратишься в безвольное существо.

В долженствовании человек всегда уступает в чем-то дру-
гому человеку...»

Долженствование показывает две важнейшие особенности
человека: применение к самому себе мер воздействия и пере-
живание свободы - той свободы, которая делает поведение
осмысленным и целеустремленным. Обе эти особенности су-
ществуют только потому, что у человека есть средства воздей-
ствия на потребности и мотивы. Это - нравственные катего-
рии, личностные формы нравственного сознания.

Сложность и неоднозначность понимания содержания
нравственных категорий - совести, стыда, долга, ответствен-
ности, гордости, достоинства - определяются тем, что человек
должен пройти достаточно длинный и сложный путь лично-
стного развития, чтобы прийти к возможности анализа их
содержания. Такое содержание представляет собой персони-
фицированный, индивидуализированный опыт жизни, отра-
жающий освоение и переживание своей сущности.

В личностных переживаниях раскрывается особенность
нравственности в целом: общественные нормы принимаются
и осознаются как личностная ценность. Но чтобы это про-
изошло, нужно признать норму, признать ее как нравственное
правило для самого себя. Тем самым мы берем на себя как бы
обязанность конкретизации общего правила в собственных

323

действиях. «Я должен» - не правило само по сеое, а обязатель-
ство к действию, осознание необходимости самому себе
предъявить такое требование.

В категории долга с необходимостью содержится требова-
ние выбора, осуществляемого при обязательном осознании
своих действий-мотивов. При этом требование долга обяза-
тельно индивидуализировано, оно определяется конкретными
обстоятельствами и условиями жизни. Это очень трудный и
неоднозначный вопрос - вопрос о долге мотива или деяния
дела человека... о том, что задумывалось и что получилось. Как
известно, благими намерениями дорога часто вымощена в ад.

Это отчасти связано с тем, что нравственный мотив долга
не всегда осознанно выступает перед человеком и порой не
узнается им. Мотив может существовать в разной форме, по-
разному присутствующей в психической реальности человека.
Это может быть осознанное самопринуждение, внутренняя
склонность, образ, непосредственные эмоции, чувство долга -
осознанное и устойчивое... В таких формах по-разному про-
является осознанное содержание данного явления - явления
долга. Но степень осознания не всегда говорит о качестве
действия долженствования. На основе этических чувств мож-
но осуществлять нравственный выбор не менее точно, чем на
основе осознанного мотива долга. Главное в том, что мотив
долга существует, и он определяет возможность подчинения
других мотивов конкретной ситуации.

Первоначально мотив долга раскрывается перед ребен-
ком только в ситуации нарушения им нравственных норм,
что связано с содержанием эмоций, возникших в данный
момент. Позднее мотив долженствования осознается, а сами
нормы выделяются как особая сфера деятельности, регули-
рующая отношения между людьми и отношение человека с
самим собой.

Можно сказать, что через категории нравственности в
жизнь человека входит другой, входит необходимость строить
свое поведение с учетом другого человека - не только кон-
кретного человека, но и представления о сущности его, выра-
женного в обобщенном представлении.

Одной из форм конкретизации нравственных требований
является категория ответственности. Ее содержание очерчивает
границы долга, позволяет определить пределы ответственности
за содеянное и несовершенное, происходящее по причине моего
действия и без него. Такая мера определяется реальными воз-
можностями человека в осуществлении конкретного действия и
его требованиями к себе по осуществлению чего-либо.

324

Значит, за интересами человека стоит вся глубина и сила его
личности - его положение среди других, его возможность воз-
действовать на собственное поведение, возможность осуществ-
лять нравственный выбор. Если поведение ребенка долгое вре-
мя определяется ситуацией, то для взрослого оно опосредовано
ценностными ориентациями, возможностями воздействия на
свое поведение, возможностями самоорганизации поведения на
основе общественных норм, в первую очередь - нравственных.

В истории общества развитие морального сознания наряду
с другими формами сознания - научным, художественным,
религиозным - привело к формированию морального качест-
ва как особого понятия, характеризующего человека, его ин-
дивидуальность. Моральное качество - понятие, содержащее
в себе моменты долженствования и ценности, которые оцени-
ваются как добродетель, как потенциал человека.

Этот потенциал как бы указывает путь от настоящего к
будущему, движение от несовершенства к совершенству. Ко-
гда люди пытаются оценивать свои или чужие качества, то
часто создается впечатление, что какие-то качества они будто
не замечают, не помнят о них. Подобное имеет место и в от-
ношении нравственных качеств. Отчасти это связано с тем,
что объективно существуют условия, неблагоприятные для
осознания человеком своих нравственных качеств, - условия
индивидуализации личности, мешающие человеку осознать
собственную индивидуальность, мешающие наблюдению за
своим поведением: анонимность жизни (особенно в больших
городах), перенос ответственности на кого-то другого, эмо-
циональное возбуждение, утрата чувства времени, громкая
музыка, шум, яркие, сменяющие друг друга, зрительные впе-
чатления, снижение уровня сознательности под влиянием ал-
коголя и наркотиков... Такие условия ослабляют самокон-
троль, основанный на нравственных нормах вины, стыда,
страха осуждения, и делают практически недоступным выде-
ление содержания многих своих и чужих качеств. Поведение
становится импульсивным, зависимым от ситуации и действия
группы, к которой принадлежит человек. Последний не может
контролировать воздействие ситуации и становится зависи-
мым от нее, что ведет к увеличению степени доверия к лиде-
рам и попаданию под их власть, к растворению в группе.

Способность противостоять таким деиндивидуализирую-
Щим влияниям определяется нравственной устойчивостью
личности, тем содержанием ценностных ориентации, которое
обеспечивает достаточный уровень самоконтроля и самокри-
тичности в любых условиях.

325

Самоконтроль и самокритичность как способы обращения
человека к самому себе дают ему возможность в полной мере
выявить наличие или отсутствие какого-либо качества при
условии, что он владеет содержанием последнего.

Тесная связь самоконтроля и самокритичности с должен-
ствованием и возможностью его осуществления, так же как и
необходимость долженствования, еще раз показывают, что
индивидуальность, автономность человека весьма относи-
тельна, ибо она может реализоваться только благодаря вклю-
ченности в жизнь.

В свое время Ян Коменский говорил о том, что тот, кто
будет расти без дисциплины, состарится без добродетели.
Старомодное слово «добродетель» характеризует полнейшую
зависимость содержания нравственной жизни от дисциплини-
рованности человека. Данное положение абсолютно приме-
нимо к соблюдению норм социального общежития, так как в
умении подчиняться юридическим нормам и нравственным
законам будет проявляться человеческая свобода.

Добродетельный человек сам подчиняется этим нормам,
для чего у него есть все средства и способы воздействия на
свою активность.

В психологической литературе проблема интереса челове-
ка к разным сторонам жизни рассматривается как проблема
интеллектуальной активности. Попытки определить ее спе-
цифику привели к пониманию ее как творческого потенциала
личности, в котором соединяются интеллектуальные и лично-
стные способности, мотивационные факторы умственной
деятельности. Творчество - как производное от интеллекта -
преломляется через мотивы человека, которые либо тормозят,
либо стимулируют его появление.

Известно, что мыслит не мозг, а личность, действуют не
мышцы, не кожа, не ухо, не язык, а человек - личность с опре-
деленными интересами, устремлениями, ценностными ориен-
тациями, потребностями.

Это очень сложная и неоднозначная проблема - проблема
творческого потенциала человека и его личностных качеств.
Хотелось бы думать, что гений и злодейство - две вещи несо-
вместные, но в жизни столько «гениев злодейства», что по-
вторять как заклинание приведенные пушкинские строки
приходится снова и снова, лишь бы отвести беду.

Психологи давно установили, что ориентация на ту или
иную систему оценок своей деятельности существенно влияет
на познавательные способности. Если преобладает ориента-
ция на оценку и успех как высшую и единственную ценность,

326

„ это ведет к тому, что познание как стремление к высшей
юли - истине - становится лишь средством достижения иных
1елей отнюдь не познавательных. В результате содержание
такой деятельности существенно обедняется. Наиболее остро
эта проблема выступает в жизни научных школ и в судьбе
ученых. Отношение к познавательной деятельности как к
самостоятельной ценности, значимой для самого человека,
обеспечивает высокий уровень творчества. Здесь цель позна-
ния - истина - становится самоцелью.

Можно сказать, что главное препятствие на пути к творче-
ству - изменения в направленности интересов человека, та де-
формация личности, которая искажает потребности и мотивы,
нравственную оценку непреходящих человеческих ценностей.

На пути познания много препятствий. Одно из них - лень.
Лень всегда считалась одним из главных пороков человека.
Нежелание действовать порождает неумение действовать.
Трудность активности ведет к необходимости организации
активности, к преодолению сопротивления... Этот ряд ассо-
циаций связывается с понятием лени. Но во внутреннем мире
практически нет однозначных явлений. Перечисляя малосим-
патичные качества ленивого человека, можно привести нема-
ло достоинств лени. Каких? Неторопливость, несуетность
(весьма замечательные состояния в наш стрессовый век),
склонность к релаксации, удовлетворенность малым, посто-
янный анализ своего внутреннего мира (надо мне это или
нет), соизмерение своих сил и возможностей... Можно найти и
еще достоинства у этого весьма не похвального качества.
Достаточно только изменить точку зрения: перейти от этиче-
ской позиции к психологической. «Лень-матушка». В этих
словах не только осуждение, но и признание более сложных
чувств, среди которых тоненькой ноткой звучит зависть к
несостоявшейся мечте. Рабство в непосильном труде породи-
ло ее, обесценило любое усилие, в том числе и усилие над са-
мим собой - то усилие, которое дает человеку новое качество,
приводит к появлению новой цели, новой перспективы как
для самого человека, так и для окружающих. Благодушие
лени на время усыпляет надеждами на возможность, отодви-
гаемую на неопределенный срок. Возможно, лень останавли-
вает время, делая его неопределенным, неструктурированным
конкретными усилиями и реальными делами. Неопределен-
ность может стать такой большой, что с течением времени
просто становится бессмысленной.

При всей возможности безоценочного отношения к лени
многие ее проявления имеют скорее невротический характер,

327

защищают от возможных неудач, рационализируют невоз-
можное, снижают уровень притязаний, а значит, обесценива-
ют те возможности, которые не находят проявления, остава-
ясь потенциалом - грезой, мечтой, невозможным...

Житейское понятие нормального человека или человека
как все люди, встречает каждого из нас еще до рождения, до
появления на свет. Отношение женщины к своему будущему
ребенку уже содержит в себе это понятие, как ее мышление и
ее чувства по поводу изменившегося собственного состояния.
Таким образом, мы сразу вступаем в особую сферу человече-
ской жизни - в сферу любви матери и ребенка, отца и матери,
отца и ребенка, в ту область, где нормальное и естественное,
кажется, сближаются. Нормально, естественно, что мать лю-
бит ребенка и тому подобное. Об этой нормальной естествен-
ной родительской любви написано столько, что мне остается
только выбрать из известного то, что наиболее близко самой,
и предложить вам для обсуждения.

Большинство философских, психологических и поэтических
книг о материнской любви написано мужчинами, словно хор,
они говорят о безусловности материнской любви к ребенку,
даже еще не рожденному. Думаю, что, рассуждая об этой люб-
ви, анализируя ее и воспевая, словно забывается тот труд души,
та работа чувств и работа мышления, которая связана с осуще-
ствимостью этой любви. Подвиг проявления нормального ма-
теринского чувства состоит не только в жертвовании собой ради
кого-то, он еще и в том, чтобы охранить и свою собственную
жизнь от разрушения и поглощения другим человеком. Нор-
мальные материнские чувства к ребенку не являются естествен-
ными, природными, они развиваются у женщины, как развива-
ется ее мышление, воля, воображение, и, не хотелось бы, но при-
ходится говорить и об этом, - у них есть свой предел развития.

Да, предел, то появление омертвевших форм психической
жизни, о которой писал Л.С.Выготский, а вы могли об этом
прочитать в предыдущей главе. Думаю, что он, этот предел,
связан с той концепцией жизни, которую воплощает в своем
отношении к ребенку женщина. Этнографический материал
позволяет говорить о том, что даже представление о кровно-
родственных связях не является биологически обусловленным -
матерью, например, может считаться женщина, которая вы-
кормила ребенка, а не родила его. Голос крови в данном слу-
чае не является основой для чувств. В современном мире есть
множество легальных, государствами на уровне законов регу-
лируемых отношений, где вопрос о материнстве тоже теряет
свой прямой биологический смысл.

328

Я не ставлю под сомнение безусловность нормальной мате-
пинской любви, но, имея на практике дело с большим числом
(Ьактов, причинно-следственных отношений ребенка и матери,
хотелось бы говорить о причинах исчезновения этой безуслов-
ности у многих моих современниц. «Я не могу его любить, по-
тому что...» Об этом можно написать книгу, и думаю, не одну.
Но вдумаемся, речь пойдет не об отношениях взрослого муж-
чины и взрослой женщины, а об отношениях матери и ребенка.
Взрослого, сильного человека и человека маленького.

Не претендуя на глубину анализа, ориентируясь только
на те конкретные факты, которые подарила профессиональ-
ная деятельность, попробую попытаться объяснить для себя
и для читателя (быть может) причины исчезновения безус-
ловности в материнской любви. Для этого представлю их в
виде такой таблицы.

Причина обусловленности чувства материнской любви

1. Механическая модель жизни
(если А, то Б обязательно)

2. Избыточный педагогический
оптимизм (поиск инструкций
по воспитанию)

Содержание

Переживаний женщины

«он копия своего отца» «Надо к нему найти подход, а то он совсем неуправляемый, как мне с ним лучше … 3. Социальная ущербность мате- ринской роли (фиксированная система ценностей)

Научное понятие нормального человека

Они обосновывают свое воздействие на чью-то конкрет- ную, очень индивидуальную, судьбу данными науки, которая, как известно, занята поисками истины,… Зададимся таким вопросом: «Как в профессиональном воздействии представителей… Думаю, что в гуманитарных науках такой формой мыш- ления является понятие нормы, нормальности, нормального человека.…

Содержание

Усваивает школьную программу
в заданное время

Органы и их функции соответствуют
состоянию здоровья

Несет ответственность за свое поведение перед
самим собой и другими людьми; знает и вы-
полняет правила гражданского поведения

В этих кратких (конечно, очень приблизительных) фор-
мулировках мне хотелось обратить внимание читателя на
то, что основанием и для выбора единицы анализа (нормы)
выступают принципиально разные качества индивидуаль-
ной жизни человека. Для учителя они тождественны преоб-
разованиям предмета (школьной программы), для врача они
связаны с самооценкой человеком своего состояния (здо-
ровье), для юриста - это степень организации своего пове-
дения с точки зрения общих для группы правил. Какого же
человека считать, например, представителем этих трех про-
фессий, всем вместе, не по отдельности, нормальным: того,
кто хорошо учился в школе, здоров, но нарушает... Или то-
го, кто не очень хорошо учился в школе, не очень здоров, но
не нарушает? Какой он - по-настоящему нормальный - че-
ловек? Можно ли быть более нормальным, чем нормальный,
или менее нормальным, чем нормальный?

Обычно в профессиональной практике ответ на эти вопро-
сы находится быстро: «Он нормальный ученик, может учить-
ся, но...», «Она совершенно здоровая женщина, могла бы не
выдумывать себе болезни, но...», «Он разумный человек, по-
нимает свое положение, он может...» Может, мог бы - это
слова о возможностях, о возможности быть нормальным,
которые не реализованы, потому что... Дальше можно напи-
сать веер причин по вашему усмотрению.

В научном психологическом анализе эти возможности че-
ловека быть нормальным - понимание нормы как способа
мышления о человеке, а не как средства фиксации его качеств, -
находят свое отражение в различных моделях периодизаций

335

психического развития. Основу их составляют две очень важ-
ные посылки:

1) потребность исследователя в целостном видении жизни
и необходимость фиксации этого видения в понятии нор-
мальность;

2) потребность в преодолении противоречий между стати-
ческими и динамическими характеристиками жизни при по-
нимании ее закономерностей.

Эти посылки и осознание их оказываются крайне важными
для исследователя, так как вся история гуманитарных наук в
XX веке показала, что то, какими понятиями человек пользу-
ется, какие стандарты мышления считает правильными, как
организует свою жизнь и объясняет ее опыт, зависит «не от
свойств универсальной "человеческой природы", не от одной
только интуитивной самоочевидности основных человеческих
идей, но и от того, когда человеку пришлось родиться и где
ему довелось жить»'.

Рациональная потребность исследователя в беспристраст-
ной точке зрения остается во все времена, но наше время еще
раз с очевидностью показало, что нельзя допускать того, что-
бы исследовательские процедуры находили свое обоснование,
свою гарантию правильности в неизменных принципах какой-
либо единственной, считающейся достоверной, системе есте-
ственной и моральной философии.

В науке о человеке, как и в других науках, появлению но-
вых осмысленных понятий предшествует осознание новых
проблем и введение новых процедур, позволяющих решить
эти проблемы. Понятия как формы мышления приобретают
смысл благодаря тому, что они служат человеческим целям в
реальных практических ситуациях. Изменения в применении
понятий, уточнение их значения зависят от того, есть ли в
интеллектуальной инициативе, вызвавшей их появление, кри-
тика и изменения.

В истории понятия периодизации психического развития,
я думаю, было так много моментов его критики и стремле-
ния к изменению, что сегодняшняя ситуация в отечественной
науке напоминает мне детский рисунок, где только после
детального объяснения его автора можно увидеть то, что
изображено. Я попробую выполнить свою задачу анализа
научного понятия «нормальный человек», заняв пока пози-
цию зрителя, задающего вопросы автору рисунка, - перио-
дизации психического развития. Вопросов будет два: 1) что

' ТулминСт. Цит. соч. -С. 65.

336

автор периодизации понимает под психической жизнью? 2)
какой целостный образ человека (нормального) он имеет в
виду "Р" построении периодизации? Прежде чем обратить
эти вопросы к авторам конкретных периодизаций, наиболее
интересных мне для анализа, еще раз уточню для читателя,
почему проблема периодизации является такой важной для
построения понятия «нормальный человек». Во-первых,
период это всегда отрезок времени, значит, есть возмож-
ность выделить в потоке жизни какие-то структурные эле-
менты. Во-вторых, периоды качественно отличаются друг от
друга и в то же время имеют общее, так как описывают
жизнь одного и того же человека, то есть понятие период
можно использовать для снятия противоречия между стати-
ческими и динамическими свойствами жизни. В-третьих,
череда периодов позволяет охватить жизнь человека в отно-
сительном единстве ее естественного начала — рождения и не
менее естественного конца - смерти. В-четвертых, понятие
периодизации позволяет строить теоретически обоснован-
ную диагностику развития и вероятностные модели будуще-
го развития как качественного преобразования психики
человека, то есть ответить на вопрос: «Что будет?» Наконец,
в-пятых, любой автор периодизации предлагает свою ин-
терпретацию фактов, то есть отвечает на вопрос: «Почему
не случилось или случилось то-то или то-то». Таким обра-
зом, он задает сферу применения предлагаемой им теории -
содержания понятия «период».

В практике уже упоминавшихся профессиональных дея-
тельностей это может выступить как обоснование предельно
конкретного воздействия на индивидуальную судьбу челове-
ка. Например, в виде такого варианта: «Можешь - должен»,
«Не хочешь, но можешь - заставим, потому что можешь» и
тому подобное.

Реальное общение людей, которые не пользуются созна-
тельно какой-либо научной периодизацией психического
развития, обязательно содержит свое бытовое (и этим оп-
равданное) представление о периоде жизни человека, это
отражается и в разной словесной маркировке различных
возрастов, например дитя, младенец, ребенок, дошкольник,
школьник, подросток, юноша, молодой человек, мужчина,
зрелый муж, старик.

Это первая, лежащая на поверхности жизни человека
возможность связать изменения свойств организма со свой-
ствами психической жизни. В истории науки такие попытки
предпринимались неоднократно. Так, широко известна идея

337

П.П.Блонского о разделении периодов развития по появле-
нию и смене зубов, то есть на основании дентиции. Это яр-
кий возрастной признак, он находится в тесной связи с со-
держанием кальция в организме и с деятельностью желез
внутренней секреции. На этом основании можно выделить
беззубое детство, детство молочных зубов, детство постоян-
ных зубов, которое заканчивается появлением зубов мудро-
сти - третьих задних коренных. В схеме периодизации З.Фрей-
да в качестве главного критерия периода рассматривается
сексуальное развитие ребенка.

При всей, казалось бы, абстрактности эти схемы содержат
главную, важную для анализа особенность - они пытаются
описать (пусть односторонне) изменения, свойственные жиз-
ни. Может быть, неосознанно для авторов этих идей они ото-
ждествляют психическую жизнь с жизнью как витальностью.
Наверно, поэтому в работах П.П.Блонского и были эмпири-
чески описаны, увидены и поняты критические периоды раз-
вития, характеризующиеся резкой сменой качественных ха-
рактеристик психической активности человека. В то же время
эти периоды могут быть противопоставлены (по темпу изме-
нения) другим временным отрезкам, где изменения происхо-
дят постепенно.

Целостный образ нормального человека в витальных пе-
риодизациях близок к понятию здоровья, то есть к характери-
стике активности организма, функционирующего в соответ-
ствии со свойствами своих органов. Мне бы не хотелось де-
лать какого-то критического анализа периодизаций, я покажу
их так, как понимаю.

В свое время периодизацию психического развития пред-
лагал В.Штерн, который пытался различать раннее детство
(игровая деятельность), период сознательного учения с разде-
лением игры и труда и период юношеского созревания с раз-
витием самостоятельности личности и планов дальнейшей
жизни. Эта периодизация привлекает идеей психического ана-
лиза активности человека, попыткой соотнести внешне на-
блюдаемую деятельность со свойствами внутреннего мира;

целостный образ нормального человека в периодизации
В.Штерна вырисовывается как образ активного, качественно
преобразующегося внешне и внутренне человека.

Была еще попытка А.Гезелла построить периодизацию
детского развития, исходя из изменения его внутреннего рит-
ма и темпа, из определения «текущего объема развития». Это
очень привлекательная идея, она позволяет привлечь внима-
ние к тем событиям, которые происходят в индивидуальной

338

удьбе человека, к их взаимосвязи и взаимообусловленности.
Гама идея исследования постоянного темпа и ритмических
периодов представляется достаточно продуктивной для изу-
чения динамических характеристик психической жизни чело-
века. А. Гезелл исходит из идеи целостного развития психиче-
ской жизни, а нормальный человек выступает при этом как
существо, воплощающее свою целостность.

Л.С.Выготский также работал над периодизацией психи-
ческого развития, понимая, что развитие характеризуется
наличием качественных новообразований, которые подчине-
ны своему ритму и требуют всякий раз особой меры. Он со-
ставил свою периодизацию психического развития в детском
возрасте, исключив из нее период юности, полагая, что она
является первым возрастом в цепи зрелых возрастов, а там
развитие подчинено другим закономерностям, отличным от
закономерностей детского развития. Новым в своей периоди-
зации он считал введение в ее схему критических возрастов,
исключение из схемы периода эмбрионального развития ре-
бенка, уже упоминавшееся исключение периода юности и
включение возраста полового созревания в число стабильных,
а не критических возрастов. Он считал, что психология изуча-
ет только влияние наследственности и утробного развития
ребенка на процесс его социального развития.

При этом в кризисные периоды их новообразования отми-
рают вместе с наступлением следующего возраста, но про-
должают существовать в нем в скрытом виде. В стабильном
возрасте это приводит к скачкообразному возникновению
новообразований.

Л.С.Выготский говорил о том, что стабильные периоды
имеют более-менее отчетливые границы начала и окончания,
и их надо определять по этим границам, тогда как критиче-
ские периоды надо считать от его кризисной точки, принимая
за его начало ближайшее к этому сроку предшествующее по-
лугодие, а за его окончание - ближайшее полугодие после-
дующего возраста.

В периодизации Л.С.Выготского представлены следующие
возрасты:

Кризис новорожденности

Младенческий возраст (2 месяца - 1 год)

Кризис 1 года

Раннее детство (1 год - 3 года)

Кризис 3 лет

Дошкольный возраст (3 года - 7 лет)

339

Кризис 7 лет

Школьный возраст (8 лет - 12 лет)

Кризис 13 лет

Пубертатный возраст (14 лет- 18 лет)

Кризис 17 лет

Он считал, что личность ребенка изменяется как целое в
своем внутреннем строении, и законами изменения этого
целого определяется движение каждой его части. Есть в ка-
ждом возрасте центральное новообразование, вокруг кото-
рого группируются другие частичные новообразования. Для
Л.С.Выготского важно не переносить на исследование пси-
хического развития понятие среды из биологических наук.
Он предлагает говорить о качественном своеобразии, един-
ственном и неповторимом отношении ребенка с социальной
действительностью. Это отношение он называл социальной
ситуацией развития в данном возрасте. Она - исходный мо-
мент в развитии личности ребенка. Перестройка социальной
ситуации развития и составляет главное содержание крити-
ческих возрастов.

Для меня представляется важным, что Л.С.Выготский го-
ворил о том, что психическая жизнь человека на разных эта-
пах ее развития определяется социальной ситуацией развития,
что возрастные новообразования перестраивают и внешнюю
и внутреннюю жизнь ребенка.

Думаю, что для Л.С.Выготского нормальный человек пред-
ставлялся зависимым от содержания социальной ситуации
развития, от других людей, которые ее создают. Перестройка
сознания ребенка к концу какого-то периода меняет, по его
мнению, всю систему отношений с другими и отношение к
самому себе, он, ребенок, чувствовал себя изменившимся,
изменяющимся. Похоже, что это переживание и отличает для
Л.С.Выготского нормального человека. Переживание своей
динамичности, изменчивости, возможность отнестись к ней -
это главное переживание нормального человека, которое обо-
стряется в кризисные периоды и воспринимается как естест-
венное качество жизни в периоды стабильные.

В отечественной психологии автором одной из наиболее раз-
витых периодизаций психического развития является Д.Б.Эль-
конин. Во время его научной деятельности существенные из-
менения претерпевала педагогическая периодизация, сложив-
шаяся как отражение организации системы дошкольного и
школьного обучения. Появилось много реальных проблем,
связанных с пересмотром сроков начала обучения в школе,

340

длительности и обязательности разных видов обучения (это
были 60-е годы). К тому времени были накоплены факты о
возможных особенностях детей, в контексте науки существо-
вали изложенные выше периодизации, самим Д.Б.Элькони-
ным был накоплен большой материал по антропологии и
этнографии игры, проведены исследования по историческому
возникновению ролевой игры.

В основу периодизации Д.Б.Эльконина положена идея ис-
торической обусловленности психической жизни человека. Он
считает, что единый по своей природе процесс жизни ребенка
в обществе в ходе исторического развития разделяется на два
относительно независимых потока, которые могут гипертро-
фированно развиваться. Это активность ребенка в системе
«ребенок - общественный предмет» и в системе «ребенок -
общественный взрослый».

В первой системе ребенку открывается человеческий смысл
предметных действий, а во второй - усвоение задач и мотивов
человеческой деятельности.

Систематизация Д.Б.Элькониным основных форм актив-
ности ребенка, с точки зрения их содержания, привела к по-
строению такого последовательного ряда форм активности,
которые объединяются в две уже названные выше группы: 1 -
«ребенок - общественный взрослый»; 2 - «ребенок - общест-
венный предмет»:

непосредственное эмоциональное общение - 1
предметно-манипулятивная деятельность - 2
ролевая игра - 1
учебная деятельность - 2
интимно-личное общение - 1
учебно-профессиональная деятельность - 2

В детстве ребенка можно выделить периоды, отличающие-
ся содержанием освоения. Это легло в основу гипотезы
Д.Б.Эльконина о периодичности процессов психического
развития, заключающейся в закономерно повторяющейся
смене одних периодов другими.

Анализ содержания критических периодов детства (кризис
трех лет) и кризиса перехода от младшего школьного возрас-
та к подростковому («кризис полового созревания») позволил
Д.Б.Эльконину говорить о их сходстве. В том и другом про-
является стремление ребенка к самостоятельности и негатив-
ные проявления, связанные с отношениями со взрослыми.

Фактический материал и его теоретическое осмысление
позволили Д.Б.Эльконину сформулировать гипотезу о пе-

341

риодизации психического развития, где жизнь ребенка делит-
ся на периоды, эпохи и фазы (см. схему).

Периодизация психического развития
(гипотеза Д. Б. Эльконина)

Каждая эпоха состоит из закономерно связанных двух пе-
риодов; первый из них связан с преимущественным освоением
мотивов и норм человеческой деятельности и подготавливает
переход ко второму периоду, где уже осваиваются преимущест-
венно способы действия с предметами. Эпохи построены по
одному принципу и состоят из закономерно связанных между
собой периодов. Переход от эпохи к эпохе практически иссле-
дован очень мало, в большей степени изучен переход от перио-
да к периоду как описание содержания кризисов.

Гипотеза Д. Б. Эльконина о периодизации психического
развития исходит из существования противоречий в самой
психической жизни, относительно независимых от внешних
воздействий. По-моему, это очень важный момент, позво-
ляющий говорить о существовании качественных характери-

342

гтик психической реальности. Таким образом, нормальный
человек для Д. Б. Эльконина - это человек, который обладает
автономностью сознания, индивидуальностью и спонтанно-
стью, необходимыми для осуществления внутренних законов
психического развития.

В более поздних работах отечественных психологов в пе-
риодизацию психического развития проникли идеи А.Н.Ле-
онтьева о ведущей деятельности, то есть той форме активно-
сти, которая определяет развитие ребенка в конкретный пе-
риод. На сегодня считается, что периодизация Д.Б.Эльконина
и уточнение ее А.Н.Леонтьевым связаны с общей психологи-
ческой концепцией Л.С.Выготского. Так, В.В.Давыдов счи-
тает, что понятие о ведущей деятельности является конкрети-
зацией понятия «социальная ситуация развития». Его введе-
ние позволило четко определить разные функции смены дея-
тельности и соответствующих психологических изменений в
психическом развитии ребенка. Новый тип деятельности,
лежащий в основе целостного психического развития ребенка
в том или ином возрасте, и был назван «ведущим».

Думаю, что понятие ведущей деятельности создает предпо-
сылки для анализа психической жизни как однозначно детер-
минированного процесса, а образ нормального человека не-
вольно отождествляется с его параметрами активности. Это
естественная трудность научного мышления, ставящего своей
задачей познание целостного явления при встрече с текуче-
стью феноменологических свойств изучаемой области. Труд-
но уловить и описать переход от активной воспроизводящей
деятельности ребенка, овладевающего исторически вырабо-
танными способами ориентации в предметном мире и средст-
вами его преобразования, к формам его самодеятельности.

Думаю, что все изложенные выше точки зрения имеют од-
ну общую особенность - они представляют точку зрения на-
блюдателя, который как бы извне, со своей научной, исследо-
вательской позиции видит и пытается понять процесс психи-
ческого развития.

В современной психологии есть и другая исследователь-
ская позиция, я бы ее назвала позицией наблюдателя, нахо-
дящегося внутри исследуемого процесса. Это позиция Э.Эрик-
сона, она представлена в его периодизации жизненного цикла
человека. Когда я познакомилась с ней первый раз, я была
поражена самой возможностью анализировать всю(!) жизнь
человека. При знакомстве с биографическими фактами про-
фессиональной деятельности Э.Эриксона (он работал психо-
терапевтом) стало понятно, почему именно эта реальность -

343

жизнь человека - стала ему доступной и необходимой для
анализа. Позиция психотерапевта в понимании человека есте-
ственно отличается от позиции ученого-исследователя, так
как психотерапевт принимает на себя и переживает вместе с
пациентом ответственность за его индивидуальную судьбу, за
индивидуальную жизнь и ее содержание. Это, естественно
предполагает и другие средства анализа психического. Ос-
новное отличие их в том, что образ нормального человека
должен осознаваться психотерапевтом как средство его соб-
ственного профессионального мышления.

Э.Эриксон находит свойства нормального человека, его
обобщенный образ в характеристиках зрелой личности, кото-
рые позволяют ему, ориентируясь на этот образ, искать исто-
ки ее организации на предшествующих стадиях ее жизни.

Зрелость личности Э.Эриксон понимает как ее идентич-
ность. Это очень обобщенное понятие, которое включает в
себя проявление психического здоровья человека, принимае-
мый человеком образ самого себя и соответствующую окру-
жающему миру форму поведения.

Идентичность связана с чувством личной тождественности
и исторической непрерывности, то есть у человека есть уже
упоминаемый нами хозяин в этом доме. Идентичность задает
психической жизни ее целостность как форму, которая будет
сохранять и направлять все динамические изменения, вызы-
ваемые условиями. Условия эти всегда конкретны, историче-
ски обусловлены, они отражают связь человека с конкретным
временем и местом осуществления его психической жизни.

Э.Эриксон выдвигает положение о том, что в самой при-
роде человека существует потребность в психосоциальной
идентичности.

Индивидуальная идентичность человека определяется ис-
торической идентичностью социальной группы, к которой
принадлежит человек. Все диффузные переживания человека,
вызываемые созреванием и изменением функционирования
организма, входят в психологическую организацию личности
и становятся компонентом ее психосоциальной идентичности
лишь в результате их дифференциации и социальной марки-
ровки обществом, насыщения их социальной значимостью.

Идентификация, по Э.Эриксону, интегративный центр лич-
ности, определяющий ее целостность, систему ценностей, соци-
альную роль, идеалы, жизненные планы индивида, его способ-
ности и потребности. Через него человек осознает и оценивает
свою психосоматическую организацию, вырабатывает меха-
низмы психологической защиты, формирует самоконтроль.

344

Все компоненты идентичности, по его мнению, связывают-
п единое целое идеологией, или мировоззрением, личности,
дозволяющей человеку воспринимать себя с точки зрения
ппугих людей и исторического времени. Именно общество
передает человеку особый стиль и способ синтеза своих пере-
живаний, способ общения с самим собой.

Среди качеств зрелой личности Э.Эриксон выделяет инди-
видуальность, самостоятельность, своеобразие, смелость быть
отличным от других. Через воспитание человеку передаются
ценности и нормы общества, которые всегда определяются
конкретными экономическо-культурными условиями. Воспи-
тательный процесс совершается в соответствии с этическими
идеалами конкретной социальной общности.

Эриксон широко пользовался данными и своих этногра-
фических исследований индийских племен - сиу и юрок.

Свою концепцию психологического развития личности
Э.Эриксон рассматривает как вариант эпигенетического уче-
ния о развитии. Из биологического содержания термина эпи-
генез, то есть эмбрионального развития, определяемого внеш-
ними факторами, Эриксон заимствует идею о последователь-
ном формировании у человека психологических новообразо-
ваний, каждое из которых в определенный момент становится
центром психической жизни и поведения человека. Развитие
личности представляется как прерывный процесс формиро-
вания новых качеств, предполагающий наличие реальных
свойств и свойств потенциальных, оказывающих свое влияние
в избирательном воздействии на другие свойства личности.
Эти потенциальные качества личности и «регулируют» воз-
действия социальной среды, отбирая соответствующие воз-
можностям ребенка или взрослого. При этом жажда социаль-
ного признания - одна из важнейших характеристик активно-
сти человека, она проявляется как механизм включения ре-
бенка в систему общественных отношений.

Э.Эриксон в выделении стадий развития сохраняет назва-
ния, соответствующие психоаналитической традиции, но на-
полняет их другим содержанием. Сохранение названий позво-
ляет ему зафиксировать изменение чувствительности челове-
ческого организма (всей его сложной психофизиологической
системы) к воздействиям, прежде всего социальным. Эти воз-
действия учитывают потенциальные возможности организма,
который, развиваясь, дает человеку возможность для все
большего выбора средств, способов, возможностей для реше-
ния социальных задач. От успешности или безуспешности
решения этих задач и зависит качество личностных новообра-

345

зований. Каждое из этих новообразований выражает отноше-
ние (уже сложившееся к этому времени) человека к обществу
к другим людям, к себе, к миру труда.

Это сформировавшееся отношение становится центром лич-
ностной целостности человека, которую он стремится сохра-
нить при помощи защитных механизмов. Однако в результате
созревания новой психофизиологической системы и с появле-
нием новых жизненных задач она неизбежно разрушается, ста-
новясь материалом для построения новой целостности.

Переход от одной личностной целостности к другой Э.Эрик-
сон называет кризисами - временем усиливающейся уязвимости
и одновременно возрастающего потенциала человека. Каждый
процесс роста приносит в это время энергию для дальнейшего
развития, а общество предлагает человеку новые и специфиче-
ские возможности для реализации этой энергии.

Э.Эриксон выделяет восемь стадий развития личности. На
каждой из них человек должен осуществить выбор между воз-
можными полярными отношениями к миру и к себе.
Э.Эриксон называет свою периодизацию эпигенетической
матрицей и поясняет ее появление следующим образом: эта
схема только инструмент мышления для выделения интере-
сующей автора шкалы развития. Эту шкалу он называет шка-
лой психосоциального развития. Схема позволяет формали-
зовать временную дифференциацию живого потока развития;

каждое из обсуждаемых действий как проявление кризиса
требует интеграции всех остальных, существовавших на
предшествующих стадиях.

Квадраты по диагонали означают последовательность ста-
дий и постепенное развитие их составляющих частей. Схема
показывает, что в принципе человеческая личность развивает-
ся соразмерно с этапами, которые определяются готовностью
человека узнавать новое и взаимодействовать во все более
возрастающем социальном радиусе (расширяющемся психо-
логическом пространстве). Общество, по мнению Э.Эриксона,
в принципе имеет тенденцию к такому устройству, чтобы соот-
ветствовать и поощрять последовательность потенциальных
готовностей человека к взаимодействию с другими людьми,
охранять и стимулировать должную скорость и правильную
последовательность их развертывании.

На каждой стадии развития есть новый конфликт, кото-
рый влияет на появление новых качеств личности, он дает
материал для возрастания силы человеческой личности при
благоприятном его разрешении, а при деструктивном выборе
становится источником слабости личности.

346

В схеме ниже диагонали размещаются предшественники
онфликтных разрешений, причем все они как бы начинают
с начала. Выше диагонали- пространство для психологиче-
ских достижений и их превращений в созревающей или уже
зрелой личности. Диагональ схемы указывает последова-
тельность стадий, но их темп и интенсивность могут быть
различны. По мнению Э.Эриксона, ускорение или относи-
тельная задержка на какой-то стадии окажет видоизменяю-
щее влияние на все позднейшие стадии.

Задача диаграммы - подсказать возможному исследователю
целостность исследуемого предмета - человеческой жизни, по-
буждает к осмыслению ее пустых квадратов. Что касается ста-
дии Н (зрелость), то формирование личностной целостности,
где складываются вера и надежда, по мысли Э.Эриксона, не
предлагает конкретного ответа на вопрос о содержании веры и
надежды. Они развиваются по своим собственным законам, до
того как превратятся в свою наиболее зрелую форму - вер-
ность. Именно ею овладевает умудренный жизнью человек.

Описанные Э.Эриксоном восемь стадий не представляют
собой шкалы достижений. Личность человека постоянно про-
тивостоит различным опасностям существования, в том числе
и «негативным» чувствам, на протяжении всей своей жизни.

Он описывает и перечень основных сильных качеств лич-
ности, считая их постоянным результатом «благополучного
соотношения» личностных качеств, отмеченных на каждой из
психологических стадий:

Основополагающая вера против основополагающей без-
надежности: энергичность и надежда. Автономность против
стыда и сомнения: самоконтроль и сила воли.

Инициативность против вины: распорядительность и целе-
устремленность.

Трудолюбие против неполноценности: методичность и
умение (компетентность).

Личностная индивидуальность против ролевого смешения:

привязанность и верность.

Близость против одиночества: групповое объединение и
любовь.

Производительность против застоя: производство и забота.
Личностная целостность против отчаяния: самоотвержен-
ность и мудрость.

Среди этих качеств есть основополагающие человеческие
Добродетели: надежда, сила воли, целеустремленность, уме-
ние, верность, любовь, забота, мудрость. Без этих качеств вес
остальных теряет свою уместность.

347

Эпигенетическая матрица Э. Эриксона

Стадия А. Для Э.Эриксона связана с формированием пер- вого уровня идентичности и первых, самых глубинных, меха- низмов психологической защиты -… Стадия В. Ставит ребенка в условия выбора - обрести уверенность в себе или… 348

Деление жизненного цикла на этапы

352 Жизненная К Ключевая система Задачи развития Ресурсы развития Кризисы развития стадия …   Абрамова

Схема циркулирующего процесса между структурным Я, результатами учебной деятельности с обратной связью, опосредованной другими людьми

Восприятие учеником
оценочных суждений
других лиц о его Я

Вербальные и
невербальные
коммуникации ученика)

Самооценка и
ожидание от себя

Мнение других людей
об ученике и его собст-1
венное мнение о себе

Структурное Я

Оценочные
суждения других людей |
об ученике

Поведение и учебные
результаты в классе

Порочность этого круга состоит в том, что здесь имеет ме-
сто движение по спирали, и его почти невозможно (без посто-
ронней помощи) разорвать, так как в каждый момент времени
оно практически меняет свою форму: от нерешенной задачи до
уверенности взрослого в собственной некомпетентности «быть
родителем» и тому подобное. Нужны специальные усилия, что-
бы не только остановить этот круг отношений, но и «расшиф-
ровать» измененную форму до ее первоначального (простого)
вида. Как часто приходится встречаться с безумным, все наби-
рающим скорость движением этого порочного круга.

Можно ли предотвратить его появление, так подготовить
ребенка к школе, чтобы ему удалось избежать «бега» по этому
пространству? Думаю, что теоретически это возможно, если
ребенок будет смелым (его научат быть смелым), не будет
испытывать страха перед разными проявлениями жизни. Прак-
тически очень и очень (почти невозможно) сложно, так как
рядом с ребенком взрослые, которые подчас и не догадывают-
ся об отсутствии у себя безусловной любви к жизни, безуслов-
ной любви к своему собственному ребенку.

Вот и получается, что готовность к школе не складывает-
ся из каких-то умений или навыков действия с предметами,

461

она включает, прежде всего, глобальное переживание собст-
венной ценности, если хотите, любви ребенка к себе и его же
веру в возможность быть еще лучше, то есть стремиться к
совершенству.

Надо сказать, что традиционно систематическое религи-
озное обучение детей начиналось именно в раннем возрасте
оно давало ребенку основное переживание - переживание
собственной причастности к экзистенциальному. Есть и свет-
ские пути воспитания у ребенка этих переживаний, может
быть, их надо считать главными в подготовке ребенка к
школе, так как эти обобщенные (экзистенциальные) пережи-
вания могут стать (и становятся) фундаментом для осущест-
вления воздействия ребенка на собственное Я, для принятия
воздействия другого человека, для выбора цели во взаимо-
действии с ним.

Думаю, что экзистенциальная пустота, которая возникает
в отношениях ребенка со взрослыми, не может быть компен-
сирована практически ничем: ни конкретными действиями с
предметами, ни успехами в освоении этих действий, ни обще-
нием со сверстниками, ни общением с играми и игрушками,
ни самой игрой. Экзистенциальная пустота возникает там, где
нет любви, безусловной родительской любви, о которой
Э.Фромм писал так: «Ребенок старше шести лет начинает
нуждаться в отцовской любви, авторитете и руководстве
отца. Функция матери - обеспечить ребенку безопасность в
жизни, функция отца - учить его, руководить им, чтобы он
смог справляться с проблемами, которые ставит перед ре-
бенком то общество, в котором он родился. В идеальном
случае материнская любовь не пытается помешать ребенку
взрослеть, не пытается назначить награду за беспомощность.
Мать должна иметь веру в жизнь, не должна быть тревож-
ной, чтобы не заражать ребенка своей тревогой. Частью ее
жизни должно быть желание, чтобы ребенок стал независи-
мым и в конце концов отделился от нее. Отцовская любовь
должна быть направляема принципами и ожиданиями; она
должна быть терпеливой и снисходительной, а не угрожаю-
щей и авторитетной. Она должна давать растущему ребенку
все возрастающее чувство собственной силы и, наконец,
позволить ему стать самому для себя авторитетом и освобо-
диться от авторитета отца»'.

Наверное, это и был бы «рецепт» готовности ребенка к
школе, который так же сложен, как и прост.

'Фромм Э. Искусство любви. - Мн., 1990.-С.28.
462

Однако в ситуации школы проходит проверку не только
родительская любовь к ребенку, но и любовь к жизни и к лю-
дям, в конечном итоге, к своей профессии чужого для ребенка
человека-учителя.

Для ребенка отношения с учителем в современной школе
лишены того содержания обожания, уважения и доверия, ко-
торые были характерны для этой ситуации лет 30 и даже 20
тому назад. Дело не в том, что кто-то стал хуже или лучше
(взрослые или дети), просто очень сильно меняется мир, а с
ним и система человеческих ценностей. Мало того, что сего-
дня у ребенка несколько учителей в его первом классе, он до
этого (в большинстве случаев) посещал детские дошкольные
учреждения, где уже встречался с чужими взрослыми. Еще по
традиции даже студентам, обучающимся педагогическим спе-
циальностям, преподается, что учитель пользуется у младших
школьников большим авторитетом, а жизнь приносит все
больше и больше подтверждений обратному. Думаю, что
имею некоторое право утверждать, что современные взрослые
вообще очень рано (еще в начале детства) перестают быть для
детей безоговорочным авторитетом. Прямо или косвенно об
этом говорит и феномен лжи - ребенок может провести взрос-
лого, проверив таким образом свою силу, победив взрослого.

Отношения с чужими взрослыми строятся по безличным
правилам, предполагающим сохранение психологической дис-
танции, как бы очерчивающей границы территории, места,
занимаемого каждым человеком. Это универсальные для орга-
низации любого взаимодействия правила руководства и под-
чинения, правила ведения переговоров, правила выражения
собственной точки зрения, следования ей, пересмотра ее и тому
подобное. Они достаточно подробно описаны в современной
психологии управления и по отношению с чужим взрослым
могут быть сформулированы следующим образом: определение
дистанции, обозначение дистанции, сохранение дистанции.
Определение дистанции связано для ребенка с восприятием
позиции взрослого (кто он для меня?); обозначение дистанции -
это правила воздействия (кому что можно и нельзя); сохранение
дистанции - удержание границ своего психологического про-
странства от воздействия другого человека. Всему этому ребе-
нок учится в групповой игре со сверстниками.

Освоение именно этого вида игры является важнейшей за-
дачей развития в середине детства. Именно игра со сверстни-
ками, где ошибки в определении и сохранении дистанции
легко исправляются обеими сторонами, тем самым накапли-
вается полезный взаимный опыт переживания сопротивления

463

границ чужого психологического пространства и своего тоже
Любое выяснение отношений между сверстниками, даже дра-
ка, более честный и справедливый способ решения проблемы
места в совместной деятельности, чем соблюдение поддержи-
ваемых внешним контролем (присутствием, например, стар-
шего ребенка или взрослого). На первый взгляд, это очень
рискованная ситуация - оставить группу детей 5-7 лет для
самостоятельной совместной работы или игры, но им жизнен-
но необходимы такие ситуации, когда взрослый находится
рядом с ними, но не вместе.

Именно в игре дети учатся терпению и кооперативности -
тем качествам, которые делают ребенка и учителя партнера-
ми, людьми, способными взаимно открыть друг другу свои
мысли и чувства в интересах общего дела, без страха быть
непонятым или обесцененным.

В современной педагогике и психологии накоплен доста-
точно большой опыт социально-эмоционального' обучения
детей, существует целая система специально разработанных
игр для создания игровых условий проявления терпимости и
кооперативности.

Парадокс состоит в том, что осуществление таких игр
детьми и с детьми от взрослого человека требует осознания
его собственной готовности и возможности быть терпимым и
проявлять стремление к кооперативности. Нелегко приходит-
ся с этой точки зрения и учителю, ведь школьная система цен-
ность кооперативности и терпимости рассматривает далеко
не среди приоритетных. К таковым, в первую очередь, отно-
сится индивидуальная успеваемость.

Игра со сверстниками для ребенка 5-7 лет - это и своеоб-
разная групповая психотерапия, где он может хотя бы на
время освободиться от страхов, злости и печали. Дети этого
возраста много и охотно играют «в войну», если им предло-
жить играть «в мир», то они просто не знают, как. Дело
здесь, видимо, отчасти в том, что игра в войну выполняет
функцию компенсации напряжения, которое так или иначе
существует у ребенка в отношениях со взрослыми из-за де-
монстрируемого физического и психологического превос-
ходства их над детьми.

Это достаточно мощный фактор развития в этом возрасте -
не чувствовать на себе давления. Он отмечается и в фактах
поведения одаренных детей, которые (по разным причинам)
были лишены общения на равных со сверстниками.

' См., например: Бютнер К. Жить с агрессивными детьми. — М., 1991.
464

Проблема одаренности и школы - это проблема середины
детства. Что с ним делать, если ему (ей) 5 или 6, а он (она) уже
столько умеет и может? Проявление ранней одаренности (осо-
бенно общей) приходится именно на этот период, придя в шко-
лу, ребенок сталкивается с некоторыми стандартными требова-
ниями к возрасту, которые он явно перерос. (Обратная ситуа-
ция, если это ребенок с задержкой психического развития.)

В доступной мне литературе, посвященной одаренным де-
тям, я много раз встречала слова о том, что именно в середине
детства для комфортного самочувствия, для полноценной
уверенности в себе ребенку нужно общение со сверстником
своего пола. Возможно, механизм этого явления еще мало
исследован, но то, что ребенку нужны именно «ребенки», а не
взрослые, подтверждается многими фактами и исследования-
ми'. В них показано, что владение игровыми навыками (что
умеет делать) настолько велико, что дети нередко предпочи-
тают грубого, эгоистичного, но «интересно играющего» свер-
стника доброму, отзывчивому, но мало привлекательному в
игре. В то же время эти же дети (большинство из них) могут
вполне объективно охарактеризовать своих товарищей со
стороны более важных для совместной деятельности качеств -
доброты, терпения, уживчивости и тому подобное. Но игра -
это совсем особое дело, она в этот период приобретает лично-
стный смысл, который реализуется в конкретных игровых
навыках. Игра своим содержанием задает жесткие условия,
которым надо соответствовать, чтобы стать участником этой
ситуации. Как отмечает А.А.Рояк, через отношение сверстни-
ков к игровым качествам ребенка последний получает доста-
точно психологического материала для осознания динамиче-
ских особенностей своего Я. Так, особенно активно сверстники
избегают контактов с ребенком, который не только не умеет
играть, но еще и не умеет сотрудничать - мешает игре. Этого
ребенка не только будут сторониться, но просто выгонят из
игры. Не менее активно отвергаются и те дети, которые излиш-
не подвижны, не умеют произвольно себя вести, хотя они могут
быть вполне умелы и дружелюбны. Эта же участь постигает и
медлительных детей, не умеющих развивать необходимый ди-
намизм действий, от таких детей сверстники попросту убегают.

У таких детей остается неудовлетворенной их собственная
потребность в совместной игре, и это может привести к пси-
хологическому конфликту со сверстниками.

' См., например: Рояк А.А. Психологический конфликт и особенности
индивидуального развития личности ребенка. - М,, 1988.

465

Итак, сверстник нужен ребенку для того, чтобы играть, не-
даром дети могут даже сказать взрослому: «Мамочка, с тобой
интересно, но ты не умеешь играть». Играть с полнотой
включенности в ситуацию, думаю, что эта игра ~ источник
глобальных переживаний динамичности собственного Я
проба его силы, в том числе силы самовоздействия, где нет
обусловленного отношения к самому себе.

Иначе говоря, игра со сверстниками является для ребенка
содержанием настоящей жизни - полной и свободной.

Я думаю, что можно увидеть условия и формы такой на-
стоящей жизни и в раннем возрасте детей - в том самозабвен-
ном творчестве, которому они отдаются целиком. Это может
быть и слушание книги, просмотр телепередачи, спектакля,
пение, прыганье... Важно, что в этих формах активности, так
же как и в игре со сверстниками, возникает важнейшее пере-
живание собственной полноты и целостности, наполняющее Я
ребенка новыми силами.

К середине детства ребенку уже открыты главные проявле-
ния жизни: 1) реальная, где есть ограничения на активность;

2) фантомная, где ограничения очень строгие и без их соблю-
дения просто невозможно существование; 3) живая, настоя-
щая (может быть, лучше слово - полная), где ограничения не
ощущаются, их как бы и нет, единственное ограничение -
собственное тело. Он уже умеет действовать в этих проявле-
ниях: умеет слушаться (это реальная жизнь); умеет бояться, ну,
например Бабы Яги (это фантомная жизнь); умеет веселиться,
играть (это полная жизнь).

Недаром взрослые называют будни серыми и очень хотят
праздника (для души); очень рано, может быть, слишком рано
разные проявления жизни, словно краски на палитре, занимают
свои места, а чтобы смешать их, надо иметь достаточную лю-
бовь к жизни, чтобы жить каждый день с вдохновением.

Недаром это - редкое искусство, ведь так рано ребенок по-
стигает, говоря языком науки, неоднородность собственной
активности, ее дискретность и обусловленность.

В то же время нормальный ребенок, переживая это как эк-
зистенциальную тоску, способен преодолеть ее в творчестве
своей жизни. Да, не побоюсь этих слов, вместо того чтобы
употребить слово самовоспитание. Они, пяти-семилетние,
способны на эксперименты над собственной жизнью, пусть
кратковременные, не всегда результативные, но уже делают
это. Так развивается воля. Не хотел идти, а пошел. Не потому,
что уговорил кто-то, а сам себя заставил. Боялся темноты, не
мог зайти на кухню, где был выключен свет, убедил сам себя и

466

пошел. Сам выкопал ямку на дороге, чтобы труднее было
ехать на велосипеде - пробовал свое умение. Разбив в кровь
коленки, не плакал, а жалел, что придется потерять время и не
ездить на «необъезженном велосипеде». Фактов таких много,
знаем мы о них мало, а дети уже хотят какими-то быть и
стремятся это осуществить. Они не просят помощи у взрос-
лых, они словно знают это сами. Думаю, что знают, так как
их нравственные чувства еще не рационализированы, не обес-
ценены, не загнаны в подсознание, а экзистенциальная тоска
уже знакома. Это очень важный момент в становлении само-
сознания, в проявлении силы Я, обеспечивающей переход от
одного проявления жизни к другому.

Что же взрослый? Если он не умеет быть партнером, то
лучше вообще не мешать инициативам ребенка, он сам спра-
вится с построением собственного психологического про-
странства. Дайте только срок.

К великому сожалению, этот оптимистический вариант
встречается далеко не часто. Середина детства - это и колы-
бель неврозов всех видов, то есть таких нарушений в активно-
сти ребенка, которые останавливают ее развитие. Невроз -
это всегда воспроизведение какой-то формы поведения, бло-
кирующий всю активность, это, может быть, прежде всего
страх. Страх - главная причина неврозов у пяти-семилетних
детей; он возникает как глобальное, парализующее все прояв-
ление психической жизни явление, чаще всего на фоне дефи-
цита любви со стороны взрослых.

Парализующий активность страх способен фиксировать
чувство вины ребенка перед взрослыми за свое несовершенст-
во, тогда при переживании ребенком кризиса в шесть лет
можно наблюдать особую форму инфантилизма, беспомощ-
ности, зависимости, отражающей содержание вины. Вина -
сложное чувство, оно связано с переживанием невозможности
соответствовать ожиданиям, требованиям. Оно обращено к
миру фантомному, вымышленному, бесконечно отдаленному,
а поэтому и недосягаемому. Ребенок чувствует себя винова-
тым, .что он не может быть «хорошим». Его «хорошесть» в
реальной жизни не замечается, путь в полную жизнь преграж-
дает чувство вины, если даже на время он и прорывается туда,
то еще горше становится потеря после возвращения.

Итак, заканчивается середина детства, ребенок обладает
достаточной силой и энергией, которая позволяет ему идти к
цели более адекватным путем, он знает ценность переживания
чувства собственной силы, собственной предприимчивости,
он готов к экспериментированию над жизнью, над многими ее

467

проявлениями, делает он уже это ради себя, а не для кого-то.
Он осваивает, таким образом, свое психологическое простран-
ство и возможность жизни в нем. Его как бы переполняют
чувства собственной умственной и физической силы.

Опасность этого периода состоит в том, что ребенок еще
не знает меры своим силам как физическим, так и умствен-
ным, поэтому его воздействие (как на себя, так и на других)
может быть чрезмерным, взрослым надо обязательно пресе-
кать агрессивное манипулирование и насилие.

Нормальный ребенок в этом периоде жадно готов всему
учиться, его жизненная смелость позволяет легко и быстро
овладевать целыми областями знания, в которые взрослому,
например, мешает вторгаться его же собственная фантом-
ность сознания. Ребенок кажется человеком без устойчивых
интересов - ему интересно все, он готов к любому обучению,
только для этого нужно мудрое руководство. Так и встает
перед глазами одна житейская ситуация: пятилетний мальчик,
только что активно занимавшийся на домашнем стадионе,
вдруг замер на мгновение и страстно воскликнул: «Как же
мало я еще знаю! Как же я хочу учиться!»

Закончу эту главу одной жизненной сценой: пятилетний
мальчик в день своего рождения обошел весь двор в поисках
идущего к нему дня рождения. Вечером сказал: «Не пришел,
следов не видел...» Маленький реалист: слово равно делу.

ГлаваLJ

О КОНЦЕ
ДЕТСТВА
(8-12 ЛЕТ)

(в ней же «Школа в школе»)

Чем жарче день,

Тем сладостней в бору

Дышать сухим смолистым ароматом.

И весело мне было поутру

Бродить по этимсолнечным палатам!

Повсюду блеск, повсюду яркий свет,

Песок - как шелк...

Прильну к сосне корявой

И чувствую: мне только десять лет,

А ствол - гигант, тяжелый, величавый.

Кора груба, морщиниста, красна,

Но так тепла, так солнцем вся прогрета!

И кажется, что пахнет не сосна,

А зной и сухость солнечного света.

И.Бунин

Не переживай.

Будущее - оно еще не родилось.
Похорони прошлое - оно умерло. Живи
лишь настоящим! Только в нем душа
трудится вместе с Богом!

Г.Лонгфелло

Возраст, о котором пойдет речь, редко привлекает специ-
альное внимание исследователей. Его традиционно считают
одним из самых стабильных периодов жизни человека - ника-
ких (или почти никаких) новых проблем взрослые не замеча-
ют в своих отношениях с детьми, возможно, поэтому «отды-
хают» от родительских и учительских забот, общаясь с ребя-
тами от восьми до двенадцати.

Попробуем проанализировать, что же происходит в этот
тихий период человеческой жизни. В прояснении ситуации
мне еще раз поможет Ю.Борген: «...Теперь он перестал боять-
ся двоюродных братьев. Тогда ему было семь лет, и они могли
запугать его чем угодно, а теперь ему было восемь! Теперь он
мог позволить себе держаться самоуверенно (курсив мой. -
А. Г.), впрочем, соблюдая меру. Было такое магическое слово
"спасибо", и еще другие слова: "большое спасибо" и "огромное
спасибо", они действовали безошибочно. Он научился гово-
рить: "У тебя новое платье? Какое красивое!.." Он стал нака-
пливать тайны. Тайну он создавал из всего, из самых невин-
ных вещей. Без всякого аппетита, но по всем правилам хоро-
шего тона он ел нелюбимые блюда так, чтобы они думали,
будто он их любит. ("Маленький Лорд просто обожает суп из
томатов...") Ему доставляло тайное удовольствие обводить их
вокруг пальца, особенно оттого, что это давалось так легко,

470

стоило лишь быть начеку. ("Мальчик немного нервный, фру,
я боюсь, не переутомляется ли он..." - "Что вы, доктор, вы
представить себе не можете, как он охотно ходит в школу, как
любит бегать на лыжах и прыгать с трамплина!")

А он ненавидел все это. И смертельно боялся... Он сделал
еще шаг на пути к цели, к тому, чтобы навсегда избавиться от
боязни разоблачения и насмешек, а это позволит ему наконец
зажить своей собственной жизнью в мире тайн, так, чтобы ни
один человек на свете не подозревал, кто он и что у него на уме.

Раньше он этого не понимал. А теперь он смутно чувство-
вал, в чем дело: нынешнее лето ознаменовано тем, что он
принял решение, которое навсегда преобразит его, оконча-
тельно сформировав в нем новую личность...

Разве не к этому он стремился - быть одиноким, быть тем,
кого никто не знает? Но он вдруг почувствовал, что перестать
быть ребенком больно, ведь он не принадлежал еще и к взрос-
лым. Что же делать? Надо ли вообще принадлежать к какому-
то кругу? Или просто надо быть собой...

Разные миры сосуществовали в одном мире, и Вилфред по-
нимал, что надо уметь сохранять границы между ними. В каж-
дом мире должна быть своя тайна. Она должна быть невыду-
манной тайной и принадлежать ему одному...»

Мне кажется, что это одно из наиболее точных (из извест-
ных мне) описаний переживаний ребенка, приближающегося
к знаменитому своими трудностями подростковому возрасту.
В отечественной возрастной психологии исследуемый возраст
приходится на период младшего - начало среднего школьного
возраста. Так или иначе школа является важнейшим социаль-
ным пространством (кроме семьи и соседей), где разворачи-
ваются жизненные события ребенка, в которых он решает
свои важнейшие проблемы развития.

Считается, что самой главной среди них является установ-
ление и осуществление социальных связей. Решение именно
этой задачи предполагает переживание себя как владельца
тайны собственного Я (непрозрачного для других). Границы
собственного психологического пространства ребенок начи-
нает охранять усиленно с применением самых разнообразных
средств, выглядящих для наблюдателя как появление скрыт-
ности, как бы подтекста в отношениях ребенка с другими
людьми. Одновременно это связано со структурированием
своего психологического пространства - дети заводят разного
рода тайники, укромные местечки, записные книжки, коллек-
ции (для себя). Они украшают (как умеют) свои личные пред-
меты - велосипеды, тетради, книги, записные книжки, кровать

471

и тому подобное. Часто это выглядит, как порча или пачка-
нье, так как далеко от эстетического совершенства. Таким
образом дети обозначают принадлежность вещи, она приоб-
ретает как бы более личные свойства, становится своей. Имен-
но вещь имеет сначала для ребенка свойства тайны, только ему
известной. Такая «тайная» вещь обозначает степень дозволен-
ности воздействия другого. Границы психологического про-
странства становятся осязаемыми, даже случайное разруше-
ние их вызывает у ребенка бурю чувств. Похоже, что так рож-
дается новое в социальных связях. Они начинают регулиро-
ваться осознанной мерой воздействия, а это и возможность
сказать «нельзя» другому человеку, и демонстрация себя «не-
настоящего», когда можно притвориться, выдумать или, как
говорят, манипулировать не только другими, но и собой.

Дети в этом возрасте могут выдумывать собственную
биографию, особенно когда знакомятся с новыми для себя
людьми, и это знакомство не может перерасти в длительное.
Это особая форма лжи, которая не связана ни с какими на-
казаниями или просто последствиями. Обычно о ее сущест-
вовании родители знают очень редко, только в ретроспек-
тивном анализе взрослый человек может найти факты тако-
го поведения в конце детства. Это один из вариантов, как
называют его дети, белой лжи. Часто его содержание навея-
но вероятными семейными тайнами - происхождением, сте-
пенью родства, близостью к авторитетным лицам и тому
подобное. Эти выдуманные факты собственной биографии
ребенок может «опробовать» и в общении со сверстниками,
но обычно они не встречают у них большого интереса. Мне
это явление кажется очень важным, хотя оно, к сожалению,
очень мало исследовано в специальной литературе. Можно
полагать, что достаточно высокая степень его распростране-
ния говорит о необходимости таких «проб себя» как момента
в развитии ребенка. Думаю, что в дополнение этому явлению
как еще одну грань «проб себя» можно исследовать и смену
читательских интересов детей. В конце детства их больше
привлекает литература о сверстниках, о их реальной жизни, о
возможных событиях и приключениях. В психической реаль-
ности ребенка появляются условия для осуществления режис-
серского воздействия на собственную жизнь. Ребенок пробует
свои возможности изменения в отношениях с другими людь-
ми, ориентируясь на содержание своей Я-концепции и кон-
цепции Другого человека, где появляется важнейшее, на мой
взгляд, образование - единица измерения отношений, назовем
ее мерой правильности.

472

Зарождается эта единица в переживании воздействия дру-
гого человека на предметные границы психологического про-
странства («Ты сломал мою игрушку», «Ты испортил мой
рисунок», «Ты выбросила мои палки») и связана с пережива-
нием боли или отрицательных чувств, основанных на потере
предметом части его свойств. Предмет, на который оказано
другим человеком деструктивное воздействие, становится
ущербным - неправильным.

Дети в конце детства часто производят впечатление педан-
тов, они очень переживают, если известная им правильность
нарушается, особенно в отношении их самих, например, про-
является, по их мнению, несправедливость.

Мера правильности связана с осознанием детьми того фак-
та, что отношения между людьми строятся на основе норм.
Эти нормы чужды самому человеку, их надо интроецировать,
освоить, для того чтобы другие люди не причиняли тебе боль,
разрушая границы психологического пространства. Мера пра-
вильности, требование соблюдать ее - основа развития мо-
рального сознания ребенка, направленного на сохранение и
развитие границ психологического пространства за счет ук-
репления его непрозрачности для других. Обида детей этого
возраста на взрослых почти всегда связана с тем, что они на-
рушают границы психологического пространства, делают яв-
ным для других тайное Я ребенка.

Мне не забыть состояние ребенка, которого мать стыди-
ла перед всем классом за то, что он прогулял школу. Мать
считала, что она поступает правильно, но никто не узнал по-
настоящему, какой страх перед контрольной остановил деся-
тилетнего парнишку перед дверьми школы. Он боялся быть
плохим учеником, боялся быть «неправильным учеником», он
честно боялся, он честно строил свои отношения со взрослы-
ми как правильный (хороший) мальчик, но не получилось.
Почему? Об этом надо писать отдельно большую книгу.

Пока в предлагаемом читателю анализе мне хотелось бы
еще раз обратить его внимание на то, что качественное изме-
нение в социальных отношениях ребенка конца детства связа-
но с тем, что он начинает ориентироваться на безличную, то
есть обобщенную оценочную меру правильности отношений.
Одним из доказательств этого могут служить данные экспе-
риментальных исследований морально-этического развития
детей этого возраста, их очень немного в современной психо-
логии, но те, которые известны мне, позволяют увидеть факты
переориентации ребенка конца детства с реальных отношений
с другими людьми на возможные. Это можно увидеть в дан-

473

ных Лоренца Кольберга, исследовавшего отношение детей к
моральным дилеммам. Он следовал в своей работе идеям Жана
Пиаже и пользовался его методом. Ребенок ставился в ситуа-
цию воображаемой моральной дилеммы, участником которой
он не был, но мог оценить положение человека, для которого
следование правильным нормам вступало в противоречие с
интересами других людей. Детям нужно было оценить конкрет-
ный поступок человека как хороший или плохой.

Многие психологи согласны с результатами, полученными
Л.Кольбергом, и используют их для понимания особенностей
морального развития конкретного ребенка, ориентируясь на
содержание этапов развития, описанных им. Приведем их в
таблице, учитывая приблизительность возрастных границ.

Уро- вень	Возраст, лет	Что значит вести себя правильно	Почему надо вести себя правильно
		Вести себя как хочется. Справедливо то, что я делаю	Чтобы получать награды и избегать наказаний
	5-6	Делать, что велят взрослые	Чтобы избегать неприятностей
	6-8	Вести себя с другими со- ответственно тому,как они относятся ко мне	Чтобы не упускать своего
	8-12	Отвечать ожиданиям других; доставлять дру- гим радость	Чтобы другие хорошо обо мне думали и сам я о себе хорошо думал
	12-...	Удовлетворять общест- венным требованиям	Чтобы способствовать стабильности общества, быть хорошим гражданином

 

Обращаю ваше внимание на то, что для детей в конце дет-
ства преобладает тенденция «отвечать ожиданиям других».
Готовность отвечать на воздействие других сочетается с необ-
ходимостью защищать границы своего психологического про-
странства, чтобы сохранять свое Я, - думаю, что это одно из
главных противоречий в психической реальности этого пе-
риода, которое разрешается созданием, освоением меры пра-
вильности (то есть оправданной, обоснованной, нужной) в
регуляции отношений других к Я и Я к самому себе.

474

Эта ориентация на правильность как соответствие некото-
рому образцу (поведения, чувства, действия) делает детей
этого возраста сензитивными к освоению технологии осуще-
ствления правильной, нормальной жизни - они легко и охот-
но учатся тому, что имеет воплощенный в «хорошем» (пра-
вильном) предмете результат, им доставляет явное удовольст-
вие получение результата, соответствующего их представле-
ниям о реальных вещах, которые могут заполнить их психо-
логическое пространство как их личные вещи.

Удивительно, что именно в русле разрешения основного
противоречия этого возраста, через воплощение переживае-
мой меры правильности в свои возможности по устройству
жизни ребенок овладевает важнейшим человеческим качест-
вом - трудолюбием. Честное слово, обидно, что и само это
качество, и его исследование почти не описано в психологиче-
ской литературе. Говорится о воле, о произвольном поведе-
нии и тому подобное, но трудолюбие - это не волевое качест-
во, оно, думается, одно из базисных, интегральных свойств
человека, которое связано с восприятием жизни как осущест-
вимой в соответствии с собственными усилиями по ее органи-
зации, то есть в трудолюбии проявляется то отношение к жиз-
ни, которое можно было бы выразить так: «Это моя жизнь».
Как важен в этом переживании вопрос о ее цели? Как важна
возможность осуществления (именно осуществления) своих
экзистенциальных потребностей, которое поможет не поте-
ряться в мире взрослой относительности.

Именно в это время все трудовые навыки ребенка вклю-
чаются в его психологическое пространство как устойчивые
элементы, организующие его, так как все эти навыки свя-
зываются с переживаниями целесообразности потраченных
усилий по организации своего Я. Замечено, что именно в
это время современный ребенок в очень быстром темпе мо-
жет овладеть многими «взрослыми» навыками, связанными
с работой на машинах (компьютер, автомобиль и тому по-
добное), работой с инструментами, то есть орудиями тру-
да. Именно их свойства как бы воплощают возможные ко-
нечные цели действия, что делает инициативы ребенка, при-
меняющего эти инструменты, вполне конкретными и осу-
ществимыми.

В современных условиях эта потенциальная готовность де-
тей к устройству жизни реализуется в условиях, когда сама
социальная действительность очень сложна и понятие обу-
строенной жизни - осуществимом жизненном пути, если хоти-
те, карьере - становится весьма неопределенным.

475

Думаю, что это порождает для детей в конце детства очень
сложную проблему построения меры правильности в оценке и
понимании социальных отношений, значения в их собствен-
ной жизни людей, составляющих эти отношения. Умелость
ребенка, разворачивающаяся в предметной деятельности, не
обязательно проявляется в социальных отношениях или в
школе, которая в современной культуре становится вообще
особым институтом со своими целями и задачами, она стано-
вится той школой в школе, которую приходится осваивать по
специфическим законам, часто выглядящими вполне фанта-
стическими. Чему и посвящаю этот небольшой текст, как бы
главу в главе. Итак «Школа в школе».

Вооруженный воображением и способностью действовать
по правилам (по образцу взрослых отношений), ребенок при-
ходит в школу. Воображение помогает ему намечать перспек-
тиву будущих действий, а способность ориентироваться на
отношения людей задает объективное содержание этой пер-
спективы. Такие психические особенности ребенка являются
существенными для последующего школьного обучения.

Школьное детство - новая ступень в формировании инди-
видуальности ребенка. Содержание ее кратко можно предста-
вить следующим образом: научиться соотносить общие и ча-
стные, родовые и видовые свойства предметов, вещей и явле-
ний, отношений людей, научиться организовывать свое пове-
дение в соответствии с этими свойствами.

В нашем обществе школьное детство делится на три периода:

младший школьный возраст, средний и старший. Попытаемся
проанализировать особенности и значение каждого из этих
периодов для развития индивидуальности ребенка. Посмотрим,
какие качественно новые изменения возникают в каждом из них.

Нужно напомнить, что в дошкольном возрасте у ребенка
уже появляется ориентировка на общие особенности отноше-
ний людей, на объективные свойства предметного мира, зна-
ние о возможном несоответствии свойств предмета и отноше-
ний людей к предмету. В поведении взрослых это связано с
несоответствием слова и дела, что часто является для ребенка
источником глубоких переживаний.

Младший школьник

476 Мышление дошкольника ориентирует последнего в его индивидуальном опыте… Научный тип мышления, который ребенок приобретает в школе, ориентирует его на общекультурные образцы, нормы, эталоны,…

Средний школьный возраст

485 душам не получается. Подросток все больше и больше отгора- живается от… У подростка уже есть все психологические предпосылки, чтобы жить своей личной жизнью: есть внутренний план дей- ствий,…

Старший школьник

Для подростка и юноши вопрос «Кто Я?» одинаково ва- жен, но содержание его крайне различно. Подросток еще только определяет свое самое общее отличие… В старшем школьном возрасте развитие личности проис- ходит в рамках… Проблема профессионального самоопределения - своеоб- разная проверка гражданской зрелости человека в деле выбо-

Основные психологические новообразования человека в возрасте 13-17 лет

Новооб- разова- ния

По данным психологического исследования 1927 г.

По данным психологического исследования 1987 г.

Огромное количество всяких недомоганий берет начало в этом возрасте. Рождение новой психики - «вдруг» выявившаяся обращенность внутрь. Многое… Изменение вкусовых ощуще- ний - от отвращения к еде до об жорства. Повышается чувстви- тельность к запахам. Начинает…

Общая сумма баллов

150-199

200-299

300 и более

Степень сопротивляемости

Пороговая Низкая (ранимость) Надеюсь, читатель, что ваша сумма баллов не превышает 300 и вам не грозит нервное истощение. Если же она больше 300,…

I960

Может быть, читателя покоробит ненужный пафос и
полная неуместность цитаты. Старики, просящие милосты-
ню, не редкость на наших улицах; старики, угасающие в
нищете и одиночестве, забытые всеми... Трагедия нашей куль-
туры началась там, где бодро начали разрушать «старый
мир», провозгласив критерием истины силу разрушения.
«Сила есть - ума не надо» - это правило жизни известно
давно. Ум - философия жизни - рождается не только в дей-
ствии, но и в созерцании, не только в приказе, но и в диало-

' См., например: Поликарпов B.C. История нравов России. - Ростов-
на-Дону, 1995; Русские: семейный и общественный быт. - М., 1989.

Психоанализ детского возраста/Под ред. И.Д.Ермакова - М , 1923.
650

так много, и это столь общеизвестно... С особой яркостью
это сказалось при изучении гениальности: выяснилось, что
гораздо чаще, чем гениальность в двух смежных поколениях,
существует два таких ряда: «посредственность - гений - по-
средственность» или «гений - посредственность - гений». В
настоящее время эта закономерность достаточно хорошо
обоснована фактически.

Для внука может стать предметом глубочайшего интереса
личность деда. Все это в одинаковой мере относится не только
к гениальности, но и к другим качествам: особенно хороший
пример - пьянство...

Можно совершенно спокойно решиться на обобщение и
сказать, что все члены семейной группы (от брата до деда и
от сестры до тетки) играют исключительно роли заместите-
лей в первоначальной троице, образуемой отцом, матерью и
ребенком».

Старики могут и, думаю, должны для растущего человека
быть источником жизненной философии - не абстрактной, а
конкретно воплощенной в их собственной жизни. Общение с
ними незаменимо ничем, так как они осуществляют ту связь
времен, без которой невозможно само знание об осуществи-
мости жизни в любом возрасте, о жизни как явлении беско-
нечном. Это очень хорошо умели выразить гениальные ста-
рики человечества, спокойно беседуя с вечностью.

Гениальные старики сами подводили итоги своей жизни,
делая это открыто, используя тот вид творчества, которым
они занимались всю жизнь. Это не только решение важней-
шей психологической задачи старости - подведения жизнен-
ных итогов, но и диалог с временем. О чем говорили гении?
Они пытались смотреть на свое творческое наследие не толь-
ко своими глазами, но и глазами других людей. Оценка своего
труда беспощадна, в ней обязательно присутствует нравст-
венная основа - совесть.

Последние годы великих людей как раз больше, чем что-
либо другое, опровергают представления о старости как о
творческом упадке, сплошном сне духа, неумолимо прибли-
жающемся маразме, физическом разрушении'. Н.В.Гонча-
ренко удивительно точно описал те изменения, которые пере-
живали великие люди, подводя итоги своей жизни: «Кажется,
что все продумано, все известные его времени философские
системы уяснены, что-то удалось решить самому. Но удивле-
ние перед грандиозностью неведомого, чувство однократно-

' См. подробно: Гончаренко Н.В. Гении в наукеи искусстве. - М., 1991.
651

сти, скоротечности индивидуального бытия остается. Больше
всего мучает то, что не удалось существенно изменить то, к
изменению чего стремился всю жизнь...

Нелегким прессом на душу ложится и сознание неисправи-
мости своего прошлого... Выражаясь философским языком, в
старости люди больше погружаются в познание категории
покоя, чем категории движения, становясь философами не по
профессии, а по складу ума и характера».

Среди гениев было много верующих людей, в том числе и
среди ученых естествоиспытателей. Многие верили в священ-
ное высшее. Те, кто не верили в Бога, верили в благо такой
веры. В общефилософском плане вера означала признание
разумности и гармонии бытия. Гении вообще много размыш-
ляли о религии.

Абсолютный императив смерти еще не удалось победить
никому. Многие великие писали о смерти, при желании чита-
тель сам прочтет и Монтеня, и Спинозу, и Гегеля, и Л.Н.Тол-
стого, и Гёте, и Достоевского, и...

Гении своей жизнью учили людей одному - жить при жиз-
ни. Этому учат нас и сейчас люди, живущие полной жизнью,
сумевшие осуществить переход из царства иллюзий, фантомов
в мир реальной творческой жизни. Они могут не быть при-
знанными гениями, они великие люди в своей собственной
жизни, так как ею ежедневно доказывают, что жизнь - это не
ожидание смерти, а она сама.

Смерть человека - трагическое событие для его близких.
Смерть гения - разрыв важнейших связей культуры, тех ее про-
явлений, которые непосредственно направлялись его идеями,
личными действиями, авторитетом. Гении незаменимы, как
незаменимы все люди, живущие полной жизнью, так как они
персонифицируют в себе ее целостность, ее возможность
быть, ее возможность осуществиться.

Гений - символ воплощенной полноты жизни. Человек,
живущий так, являет собой саму жизнь, которая порождает
гениев. Именно живущие, а не существующие, могут исполь-
зовать идеи гениев и развивать их дальше, именно живущие, а
не существующие, открыты к диалогу с наследием культуры,
они и есть та нить, которая связывает поколения.

Что будет, если ее прервать, прерывать? Последствия не
заставят себя ждать - великое наследие гениев опошлится и
обесценится как бесполезный старый мир. Если сегодня воз-
рождают здание Храма Спасителя в Москве, это еще не зна-
чит, что вместе с ним вернется идея, мысль, дух, породивший
его. Это будет что-то другое - другая жизнь.

652

Гений живет полной жизнью. Доступна ли такая жизнь
другим людям? Думаю, что полнота жизни доступна и осуще-
ствима в конкретной форме для многих людей. Условие здесь
только одно - надо им быть. Как быть человеком в старости?
Я опишу то, что знаю, а выводы читатель сделает сам.

Решение индивидуальной задачи - подведение жизненных
итогов - пришло к этому семидесятилетнему человеку в виде
идеи написать свои размышления о прошлом. Начал писать и
понял, что пишется в рифму, которой никогда не владел. Ме-
сяцы упорной кропотливой работы - и вот передо мной ре-
зультат литературного труда, несколько строчек из которого
я процитирую, не указывая автора по его просьбе:

Раздумья о прошлом

Умные люди живут дольше, так доказывал в свое время известный ученый Г.Фриденталь, основываясь на регулятор- ных возможностях мозга. Думаю, что в… 653 умный человек знает силу своей мысли, ее возможности в со- четании с «Я хочу» (волей) могут открыть горизонты творче-…

ОЧЕНЬ КРАТКОЕ ПОСЛЕСЛОВИЕ

Наука становится смешной и беспомощной перед своими же собственными созданиями - теориями, идеями, воплощенными в лозунги и средства массового… Знание о человеке, которое дает мне жизнь, не приносит ожидаемой радости.… Хочется знать о человеке больше, как можно больше, это очень интересно, очень... И вдруг в один прекрасный момент…

ОГЛАВЛЕНИЕ

Предисловие .............................................................................................3

Глава 1. Что такое возрастная психология?.........................................5

Глава 2. В которой кое-что о прогрессе .............................................31

Глава 3. О том, что происходит с каждым из нас, когда мы живем среди людей................................................65

Глава 4. Я-это.....................................................................................85

Глава 5. Мы так похожи, или другие - это...................................... 123

Глава 6. О теориях и их полезности (очень личная и очень короткая) ......... 177

Глава 7. О жизни и смерти................................................................. 187

Глава 8. О том, как теории влияют на жизнь,

или о педагогических позициях..........................................235

Глава 9. О великих теориях: Ж.Пиаже и Л.С. Выготский............^255

Глава 10. Нормальный человек - это.................................................299

Глава 11. О культуре и субкультуре ...................................................357

Глава 12. О младенцах от 0 до 2-х лет (очень длинная).................... 373

Глава 13. О раннем детстве (2-4 года)............................................... 429

Глава 14. О середине детства (5-7 лет) ..............................................445

Глава 15. О конце детства (8-12 лет) (в ней же «Школа в школе») ..469
Глава 16. О подростках (13-17 лет) ...................................................505

Глава 17. О юности (18-22 года) ........................................................537

Глава 18. О взрослении (23-30 лет)....................................................551

Глава 19. О переходном возрасте (30-35 лет)....................................577

Глава 20. О зрелости (36-50 лет)........................................................ 599

Глава 21. О пожилом возрасте (51-65 лет),.......................................625

Глава 22. О старости (старше 65 лет).................................................. 641

Очень краткое послесловие.................................................................662