Параллели между книгой Иезекииля и книгой Откровение

Книга Иезекииля	Тема	Книга Откровение
	Воскресение	20:4-9
38-39	Сражение с Гогом и Магогом	20:7-10
39:21-29	Суд	20:11-15
40-48	Новый храм и новый Иерусалим	21:1-22:25
47:1	Река	22:1
47:12	Потоки с плодовыми деревьями	22:1-5
48:16-17	Измерение города	21:16-17
48:30-34	Двенадцать врат	21:12-13
48:35	Имя: Господь там	21:23; 22:4-5 – Бог и Агнец там
Расхождения
40-42	Храм	21:22 – нет нужды в храме
	Новое священство	Нет упоминаний
	Разделение земли	Нет упоминаний

 

Видение будущего у Иоанна имеет сходную структуру. Единственное различие - в поклонении, священстве и некоторых деталях разделения зем­ли. Эти моменты отсутствуют, потому что получили исполнение в Иисусе и в Церкви. Эсхатология Иоанна во многом обязана книге Иезекииля, но модель толкования Иоанна - апокалиптическая, то есть Иоанн ставит Иисуса Христа в центр Божьего плана искупления.

 

КНИГА ПРОРОКА ДАНИИЛА

 

Рандал Бейли

 

Книга Даниила названа так по имени главного героя, который в 605 году до н.э. находился в вавилонском пленении вместе с другими представите­лями царского двора. Имя «Даниил» (даниэль) означает «Бог -мой судья». Книга написана на двух языках (древнееврейском и арамейском) и в двух жанрах (история/рассказ и пророчество/апокалипсис), что вдох­новляет и юных и пожилых, усложняет работу самым маститым ученым и порождает огромное количество споров.

ИСТОРИЧЕСКИЙ И КУЛЬТУРНЫЙ ФОН

«На третий год царствования Иоакима, царя Иудеи, пришел Навухо­доносор, царь вавилонский, и осадил Иерусалим» (1:1). Указанная точная дата (605 год до н.э.) определяет все последующие события, описанные в книге, и отражает геополитическую динамику древнего Ближнего Восто­ка, как мы ее сегодня понимаем. Местоположение Сирии и Палестины, между Месопотамией и Египтом, на пересечение торговых путей, застав­ляли Месопотамию и Египет соперничать за контроль над этим регионом, а его жители были вынуждены постоянно делать выбор в пользу той или другой стороны. Знание политического климата того времени помогает попять причину тех или иных поступков библейских персонажей. Проро­ческий призыв к доверию Богу часто оставался незамеченным, в то время, как различные иудейские цари делали ставки то на одну, то на другую дер­жаву (ср. Ис. 30:1-2), что хорошо иллюстрирует речь Рабсака, обращенная к жителям Иерусалима:

«На что же ты надеешься? Ты говоришь пустые слова, а для войны нужно иметь разум и силу! Ты восстал против меня на кого ты понадеялся? На Египет думаешь опереться, на эту палку надлом­ленную? Кто на такую палку обопрется, тому она вонзится в руку, насквозь проткнет! Таков и фараон, царь египетский, для всех, кто на него понадеялся. Или, может быть, скажешь, что вы надеетесь на Господа, вашего Бога? Но не Его ли святилища и жертвенни ки унич­тожил Езекия, велев жителям Иудеи и Иерусалима поклоняться лишь здесь, перед этим жертвенни ком? А вот побейся-ка об заклад с моим господином, царем ассирийским: я дам тебе две тысячи коней - сумеет ь набрать для них всадников? И сможешь ли ты дать отпор хотя бы одному, пусть самому слабому, из рабов моего господина -наместников? На колесницы и конницу Египта надеешься!.. И по­том, разве не по воле Господа я i фишел опустошить эту страну? « Иди в эту страну и опустоши ее!» - сказал мне Господь» (Ис. 36:4в-10=4Царств18:19в-25).

Вопрос: «Кому доверять?» звучал в жизни многих царей Израиля, особен­но во времена, предваряющие Вавилонское пленение.

Когда началось крушение Ассирийской Империи, Пабопалассар, царь Вавилона, восстал против Ассирии в 626 году и утвердил Вавилон престо­лонаследником Ассирии. Ниневия нала в 612 году, а с ней были уничтоже­ны последние препятствия для роста могущества Вавилона. Египет попы­тался ограничить влияние Вавилона, посадив на троне Иудеи в качестве вассала Иоакима (4 Царств 23:34-35). Так Иудея оставалась под властью Египта до 605 года. Навуходоносор выступил против Иерусалима, осадил его, сделал Иоакима своим вассалом, и, отправляясь обратно, захватил с собой некоторые драгоценные сосуды храма и членов царской семьи, сре­ди которых были Даниил, Анания, Мйсаил и Азария(Дан. 1:1-6). Иоакиы восстал против Вавилона через три года, надеясь на помощь со стороны Египта (4 Цар. 24:1,7). Ответом Навуходоносора стало завоевание Иеру­салима в 598-597 годах и, утверждение нового царя после смерти Иоакима (2 Царств 24:6; Иер. 22:19; 36:30). Иехопия унаследовал трон отца и вско­ре капитулировал (4 Царств 24:12; 2 Пар. 36:10; Иез. 17:12). Царем был утвержден Седекия (4 Цар. 24:17). По началу Седекия прилежно испол­нял роль вассала, верно служа Навуходоносору (2 Пар. 36:13; Иез. 17:12-14), но затем так же восстал 589-588 (4 Царств 24:20). На этот раз Навухо­доносор, в ответ, разрушил Иерусалим и забрал н плен большую часть на­селения города (4 Царств 25).

Даниил служил и вавилонским и персидским царям - Навуходоносору ([-лавы 1-4), (Набониду)/Валтасару (глава 5) и Киру (10:1). Между Наву­ходоносором и Набонидом/Валтасаром Вавилоном правили еще три царя: Амель-Мардук (562-560, Эвиль-Меродах 4 Царств 25:27-30), Нериглиссар (560-556) и Лабаши-Мардук (556), о которых Даниил не упоминает вообще. События первых четырех глав книги развиваются на фоне прав­ления Навуходоносора, а события глав 5-8 и 9 происходят во время прав­ления мидийских царей Валтасара и Дария соответственно; события, они-санные в главах 10-12 происходят во времена правления Кира. Будучи вас­салом мидийского царя Астиагеса в Персии, Кир восстал против своего сузерена в 550 году, после чего начал расширять свои владения, которые впоследствии превратились в Империю Персов. К 539 году растущее не­довольство влиятельных вавилонских жрецов бога Мардука (а, возможно, и населения) сильным увлечением императора Набонида богом луны Си-ном, позволило генералам Кира без боя взять Вавилон, хотя Валтасар и был убит (5:30). Так «Царем стал Дарий Мидийский» (5:31).

На этом фундаменте Кир построил Персидскую Империю, которая кон­тролировала Ближни и Восток в течение следующих двух столетий. После смерти Кира престол перешел к его сыну Камбусу, который продолжил расширение границ Империи, окончательно разбив Египет. Смерть Камбуса дала повод для восстания персидским вассалам, но их мятеж был вско­ре подавлен новым императором Дарием Хистаспесом, который устано­вил порядок и реорганизовал управление Империей. Его сын, Ксеркс, рас­ширил границы Империи, включив в нее территорию Греции, но был, по­зднее, разбит в битве при Саломисе в 479 году. Постепенно начинался за­кат Персидской Империи. Дарий III стал царем в 336 году, когда Греция переживала период подъема (Дан. 7:5-6). К 327 году власть н ближневос­точном регионе перешла в руки Александра Великого, но в 323 году он умер, оставив свою Империю на растерзание четырем генералам. Так на карте появились четыре царства: Трейс, Македония, Птолемея и Селев-кия. Войны между Селевкидами и Птолемеями за контроль над террито­рией Палестины не прекращались на протяжении следующих двух веков. В результате территорией Палестины сначала владели Птолемеи (301-200 годы), а затем Селевкиды (200-163 годы), пока не началось Маккакейское восстание против Антиоха Епифана IV, чьи действия, осквернившие храм, были названы Даниилом «мерзостью разорения» (9:27; 11:31; 12: И).²

ИСТОРИЯ ТОЛКОВАНИЯ

До второй половины XIX века, отмеченной появлением исторической критики, большинство ученых принимали исторический и культурный контекст в том виде, в котором он был описан на страницах книги, то есть считалось, что книга рассказывает о людях и событиях в дни Вавилонско­го пленения, VI века до н.э. В начале XX века эта точка зрения стала постепенно меняться. Следуя новым критическим подходам, ученые стали ут­верждать, что содержание указывает на другую дату составления книги -II век до н.э. Новая датировка предполагала, что книга рассказывает вы­мышленную историю, недостоверно выражающую исторические события VI века, и отражающую поли гику и богословие Маккавейского восстания. Эта точка зрения процветает до сих пор и требует следующего обобщения.

Обосновывая свои взгляды, ученые критики указывают на древний ар­гумент Порфирия (233-304 гг. н.э.), который утверждал, что книга Дании­ла «была на самом деле составлена во II веке до н.э., а потому является псевдонимным трудом, содержащим «пророчествапостфакум» (vaticinium exeventu)». Новое толкование породило целую серию предположений, как, например, одно из последних, в котором утверждается, что «автором-со­ставителем книги Даниила на самом деле был основатель и Учитель Пра­ведности Кумранской-Ессейской общины»!⁴ Ученые из лагеря евангельс­ких христиан защищали и продолжают защищать традиционный взгляд от засилья новых толковани и, которые строятся на предположении о прин­ципиальной невозможности предсказательных пророчеств (которые иногда зовутся «чудом слов»). Ученые, придерживающиеся критического взгля­да, должны также просто «верить» в то, что книга состоит из пророчеств, записанных после свершившихся исторических событий, а также «верить» в то, что книга содержит целый ряд ошибок. Такая «вера» подвергает со­мнению (а) всемогущество Божье, (6) богодухновенность Библии, и (в) божественную природу Иисуса Христа (ср. Мф. 24:15-16; Мк. 13:14; Лк. 21:20).⁵ Подобные философские вопросы подогревают риторику постоян­но идущего спора, как это иллюстрирует комментарий Дэйвиса:

«... Некоторые ученые... стали склоняться к мнению, что все эти стра­ницы [главы 7-12] написаны только для того, чтобы показать истин­ность предсказаний книги, «предсказаний» которые уже исполни­лись. Как ни печально, но книга Даниила представляется этим уче­ным как намеренный обман, предназначенный для предположитель­но легкосерного читателя, чтобы сформировать для него достойное окончание истории, путь даже с i юмощью лжи. За эту оценку «либе­ральные» ученые подвергаются серьезной критике со стороны кон­сервативных комментаторов, и, по крайней мере, здесь я соглашусь с последними. Мне кажется неправдоподобным такой простой спо­соб объяснения цели живых и разнообразных рассказов об истори­ческих событиях; большое количество исторических заметок пред­полагает, что они служат более важной цели, чем простое подтверж­дение ложной прозорливости; и далее, я испытываю трудности, при­писывая оригинальным читателям книги такую легковерность. Если в этом случае и существует некая легковерность, то она более воз­можна в лагере рациональных критиков».⁶

Таким образом, «пока об экстрасенсорных факторах, связанных с пред­сказанием и предвидением не станет известно больше», ученый критик должен воздерживаться от полного отрицания «заявлений автора матери­ала, который, по его собственным словам, пережил видения, записанные в его работе».⁷ Следующие темы представляют наиболее важные стороны продолжающейся дискуссии.

Даниила 1:1 и Иеремии 25:1

По словам Даниила (1:1), Навуходоносор вышел против Иерусалима на «третий год» царствования Иоакима, в то время как Иеремия 25:1, 9 и 46:2 указывает, что это событие произошло в четвертый год правления Иоакима. Учет двух разных методов датировки, которые существовали на Ближнем Востоке в древности, когда учитывался или не учитывался год восхождения царя на престол, решает эту проблему.⁹ Считая, что Иеремия использовал метод, при котором учитывался год восхожден ия царя на пре­стол, согласовывает два отрывка, делая «третий год» Даниила эквивалент­ным «четвертому году» Иерсми и 25:1,9 и 46:2. Более того, Даниил записы­вает пленение отдельных членов царственной семьи, но не упоминает па­дение Иерусалима в 605 году, что, соответствует словам Иеремии, из кото­рых следует, что в то время город все еще не был взят.

Употребление Даниилом слова «халдей»

Даниил называет «халдеями» этническую группу (5:30), а также иног­да «мудрецов» (1:4; 2:2,10; 3:8; 4:7; 5:7,11). Поскольку это слово более ниг­де не употребляется, то ранняя критическая школа посчитала, что книга была написана значительно позднее VI века до н.э. Но такой взгляд не учи­тывает прямых свидетельств: (а) Геродот называет этим словом и тех и других (His. 1:181-183); (б) Исайя (23:13; 43:14) и некоторые ассирийские цари (Ашурнасирпал II [883-859 гг. до н.э.], Адад Нирани III [811-883 до н.э.]) выражали этим словом этническую группу; (в) использование этого слова в 5:30 «могло иметь совершенно другое происхождение... и похоже на название халдейского народа».¹¹ Таким образом, двоякое использова­ние слова Даниилом соответствует его древнему ближневосточному упот­реблению IX-V веков.¹²

Набонид и Валтасар

Ранние критические школы отвергали историческую достоверность Даниила, потому что книга называла Валтасара царем Вавилона (5:1,2,9,22,29,30; 7:1; 8:1), но древние ближневосточные документы назы­вают царем Вавилона Набонида, а Валтасара - его сыном. «Что же касает­ся меня, Набонида, царя Вавилонского... и Валтасара, старшего из моих сыновей».¹¹ Такой текст указывает на то, что Валтасар правил как царь в отсутствие отца, что приводит книгу Даниила в соответствие С известны­ми ближневосточными документами, а также согласуется с обещанием Валтасара сделать переводчика, способного перевести надпись на стене «третьим человеком в государстве» (5:7,16).

Дарий Мидянин

После падения Вавилона Валтасара постигла смертная казнь, а шести­десятидвухлетний «Дарий Мидянин» стал царем (Дан. 5:30-31; 9:1). Хотя он является одним из главных персонажей книги Даниила, его имя отсут­ствует в каких-либо внебиблейских источниках, что порождает одну из самых трудных проблем в исследовании книги Даниила. Четыре предпо­ложения приобрели наибольшую известность.

(1) Роули считал, что такой исторической фигуры, как «Дарий Мидя­нина не существовало вовсе. Рассказ Даниила об этом человеке был напи­сан значительно позднее и представляет собой «соединение спутанных традиций».¹⁶ Первое «соединение» происходит, когда Дарий Хистаспес повторно завоевывает Вавилон в 520 году. Второе «соединение» происхо­дит, когда эта информ;и|,ия соединяется с фигурой Кира, который был при­близительно шестидесяти двух лет, когда Вавилон пал. Третье «соедине­нием происходит, потому что отрывки, подобные Иеремии 51:11,28 пред­вещают разрушение Вавилона от рук мидян, хотя ни Кир, ни Дарий Хис­таспес не были мидянами. Таким образом, по мысли Роули, автор книги Дан и ила жил значительно позднее и не имел правильного представления о Персидском периоде истории.

(2) Уитком, возражая против перевода хроник Набонида, сделанного Смитом, корректно различает «Угбару», который ассоциировался с паде­нием Вавилона, но умер через несколько дней мосле захвата города, и «Гу-бару», который был поставлен областеначальником, и скорее всего и явля­ется человеком, которого Библия называет «Дарием Мидянином».¹⁷

(3) Вайзмен отождествляет Дария с Киром, считая, что Дарий взял имя «Кир», после ТОГО, как стал царем Вавилона.¹⁸ Пользуясь аналогией 1 Пар. 5:26, он переводит Дан. 6:28 толковательно: «Даниил жил благополучно в правление Дария, даже [вместо и\ в правление Кира Персидского».¹⁹

(4) Шеа отождествляет Дария с генералом персидской армии, который завоевал Вавилон.²⁰ Этот человек погиб не через несколько дней после сра­жения (в противоположность Уиткому), но более чем через год, что позво­лило генералу послужить царю в качестве вассала в Вавилоне. Каждая из перечисленных исторических догадок содержит некоторые трудности, но новые открытия, возможно, помогут разъяснить ЭТОТ предмет.²¹ Пока же существующие свидетельства указывают на то, что «Дарий Мидянин был реальной исторической фигурой, вне зависимости от его ранга и положе­ния».²²

Болезнь Навуходоносора

Описанная в главе4 болезнь царя, более всего похожая на боаптропию, ассоциирование себя с быком или коровой,²³ ни разу не встречается в но­вовавилонских источниках, хотя в кумранских документах, а именно в «Молитве Пабонида»,²⁴ сохранилось мнение о том, что Пабонид страдал этой болезнью, и что автор книги Даниила заменил имя «Набонид» име­нем «Навуходоносор». Но эта идея не объясняет, (1) «почему автор книги

Даниил... положил в основание главы 4 материал, найденный в пещере 4Q, а затем вместе с именами и местом событий поменял полностью и саму природу болезни», (2) почему ближневосточные материалы недостаточ­но повествуют об умственной болезни Набонида, или (3) почему молитва Набонида сообщает о «патологических аспектах... неизвестных современ­ной научной медицине», в то время, как в книге Даниила «сумасшествие Навуходоносора является хорошо известным психотическим состояни­ем».²⁶ Таким образом, отождествление 4 главы книги Даниила с Молитвой Набонида остается весьма неправдоподобным. Ученые из лагеря евангель­ских христиан заявляют, что молчание ближневосточных документов про­исходит от нежелания общества упоминать об этом событии. Что же каса­ется еврея, подобного Даниилу, то он мог совершенно свободно излагать эту историю.²⁷ Прежде чем об этом событии упомяну:! Беросс (Иосиф Флавий, Иуд.Древн. 1:20), прошло целых три века, и это только подтверж­дает выдвинутую точку зрения.²⁸

Даниил среди «Писаний» и ошибка Бен Сиры

Иудейская Библия относят книгу Даниила к «Писаниям», а не к «Про­рокам», и по этой причине ученые-критики датируют книгу Маккавейс-ким периодом. Евангельские ученые объясняют это тем, что официальная придворная должность Даниила стояла в его жизни на первом месте, по сравнению с классическими пророческими функциями. Бен Сира, писав­ший в 180 году до н.э. не включил Даниила в список известнейших изра­ильтян (Сир. 49:1 и далее), заставив ученых критиков предполагать, что имя и история Даниила еще не были известны к тому времени.²⁹ Бен Сира не упоминает и других известных израильтян - Асу, Иософата, Ездру, Map-дохея и т.д. - но это не доказывает, что их не существовало вовсе; так же, как и отсутствие Даниила в этом списке не доказывает вымышленность этого героя. Наконец, этот аргумент не объясняет, как в течение пятидеся-ти-ста лет Даниил из никому неизвестного человека превратился в героя, достаточно известного, чтобы быть упомянутым в трех из четырех Маккавейских книгах (1Макк. 2:60; 3Мак. 6:7; 4Макк. 12:11; 16:3,21; 18:13).

Датировка на основе лингвинистического аргумента

Такая датировка берет в расчет характеристики древнееврейского и ара­мейского языков, а также влияние предполагаемых иностранных заимство­ваний. Каждая критическая школа (напр., Драйвер и Роули) верят, что персидские и арамейские слова, вместе с древнееврейским и арамейским языком, указывают на то, что книга была написана после завоевания Па­лестины Александром Великим в 332 году.³¹ Новое понимание таких пер­сидских заимствований, как сатрап (от древнеперсидских кшатрапан и шатарпан), которые появились в персидском языке до завоеваний Кира,³² подтверждает, что греческая культура имела влияние на древний Ближ­ний Восток еще до появления Нововавилонской Империи, и развенчивает аргумент о том, что греческие названия музыкальных инструментов (Дан. 3:5,7,10,15) в обязательном порядке указывают на Маккавейский период.³³ Еврейский язык Даниила похож на язык Иезекииля, а арамейский близок к придворному языку того времени, который появился в VII веке, и, по­зднее, распространился по древнему Ближнему Востоку.³⁴ Наконец, ара­мейский язык Даниила очень близок к Элифантийскому папирусу (V-IV века³⁵), также как арамейский язык Ездры 4:7-6:18 и 7:12-26.^3fi

Даниил и Дан'эль

В книге Иезекииля (14:14 и 20) Бог говорит, что «Ной, Даниил и Иов-праведностью своей... смогли бы спасти лишь самих себя», а позднее (в 28:3-4) - что царь Тира «человек, а не Бог», хотя и «превзошел мудростью сво­ей Даниила». Евангельские ученые³⁷ считают, что Иезекииль ссылается на того же самого Даниила, о котором рассказывает книга Даниила. Кук соглашается с этим, хотя и отождествляет библейского Даниила с «иуде-

ем, который, благодаря твердости характера и мудрости (28:3) был возве­ден на высокий пост при вавилонском дворе», жил «во времена Иезекииля», чья «жизнь» была позднее «взята автором книги Даниила в качестве наставления потомкам».³⁸ Большинство ученых-критиков считает, что «Даниил» подразумевает «Дан'эля» из угаритской легенды о Ахте XV века до н.э.³⁹ Поскольку Иов и Ной были представителями «верующих мужей из других культур»,⁴⁰ Иезекииль использовал их образы, чтобы перейти из «сферы народа, получившего завет, к всеобщему охвату»/¹ чтобы усилить «представление о вине Иерусалима»,⁴² или для чего-то подобного. Такие толкования оставляют много вопросив.⁴³

(1) «Дни'л пДн'л- варианты произношения одного и того же имени, а полная формаДй -пи -эль подтверждена в письмах Мари, датируемых XVIII веком до н.э.»¹⁴

(2) Утверждение, что Иезекииль ссылается на древнего Дани'эля, а не на своего современника только потому, что Ной и Иов являются древними фигурами, противоречит тому, что «Иезекииль не придает большого зна­чения точному порядку перечисления».^ Например, триада «меч - голод -мор» (Иез. 5:12,17; 6:11; 12:16; 14:12 и дал., 14:21) используется настоль­ко беспорядочно, что определить кульминацию или дать оценку не пред­ставляется возможным, что, в свою очередь, означает, что «очередность имени не позволяет сделать какой-либо ясный логический вывод».⁴⁶

3) Взгляд на Даниила, как на израильтянина, оспоренный другими взглядами, которые представляют Данила как человека из доизраильской эры, или вовсе, как язычника, остается не менее удовлетворительной тео­логической конструкцией» (Dressier), чем «общепринятые» взгляды Эйх-рода и Зиммелрли."

(4) Так как «со времен Ноя до патриарха Иова прошло несколько тыся­челетий... то и включение в качестве третьего примера набожности Дании­ла, жившего в VI веке до н.э., на несколько тысячелетий позднее Иова, не должно вызывать каких-либо проблем».⁴⁸

Возможно, что именно эти причины повлияли на выводы Рендторафа который отождествлял библейского Даниила с Даниилом Иезекииля (14:13-14,20; 28:3), хотя он и «не был уверен в том, что текст как-то связан с Дн'элем, упомянутым в угаритских рукописях».⁴⁹ Истинная причина, по которой ученые связали Даниила с Дан'элем остается загадкой, кроме, по­жалуй, их страстного желания избежать любых связей Даниила Изекииля с библейским Даниилом.⁵⁰

ТЕКСТ И АВТОР

Ни философские сомнения, ни предполагаемые исторические ошибки, не дали серьезных оснований для отказа от традиционной датировки и ав­торства книги Даниила. В пользу авторства Даниила свидетельствуют так­же экзегетические и богословские аргументы.

(1) Язык рассказа о «мерзости запустения» (Дан. 9:2; 11:31 и 12:11) ис­пользуется в Евангелии от Матфея 24:14-15, что указывает на Даниилово авторство книги.

(2) Связь видений, описанных в главах 7-12, где рассказ ведется от пер­вого лица (7:2,4,6,28; 8:1,15; 9:2; 10:2), с повествованием первых шести глав, где рассказ ведется от третьего лица, уподобляет Даниила древним проро­кам, которые также соединяли рассказы о видениях с повествованиями (см. Амос 7:1-9:15).

(3) Богословские темы Даниила - обещание ангелов, последний суд, воскресение мертвых и установление царства Мессии на земле - имеют больше общего с ранними пророками, чем с апокалиптическими материа­лами II века. Эти темы, на самом деле, вообще не встречаются в 1 книге Маккавейской, в греческих дополнениях к книге Даниила, в книгах Бару-ха и Юдифи.⁵¹

(4) Конкретные ангелы, упоминаемые Даниилом (8:16; 9:21; 10:13,21; 12:1) указывают на большую сложность книги Даниила по сравнению с другими трудами, в которых ангелы предстают «безличными божествен­ными посланниками»⁵² (ср. напр., Быт 16:7; Исх. 14:19; Чис. 20:16; Суд.

2:1; 13:3; 2 Дар. 24:16; 3 Пар. 19:5; 4 Цар. 1:3; 1 Пар. 21:12; 2 Пар. 32:21; Иов. 33:23). Более того, в книге пророка Захарии (1:11-14,19; 2:1-3; 3:1-6; 4:1-5; 5:5-10; 6:4-5; 12:8) и в книге Даниила ангелы играют очень похожие роли, что «подтверждает либо влияние Захарии на Даниила, либо влияние Да­ниила на Захарию».⁵³

(5) Последний суд (7:10,22,26) и воскресение как праведных, так и не­честивых (12:2), хотя и представляется более продвинутым, чем взгляд на воскресение праведного народа Израиля (Ос. 6:1-2; Иез. 37:11-14), или воскресение отдельных праведных личностей из народа (Ис. 24; 27), «тем не менее, не превосходит Новый Завет, который провозглашает всеобщее воскресение человечества в конце веков, предваряющее последний суд».¹'⁴

(6) Собранные вместе, эти факты указывают на возможность существо­вания «своего рода прогрессии в развитии этих доктрин в истории откро­вения Божьего Израилю», по они не содержат ничего «радикально нового ни в одной из четырех обсуждаемых областей».^5а

(7) Все эти свидетельства указывают на то, что либо Даниил сам напи­сал эту книгу в VT веке до н.э., либо она была составлена «вскоре после этого, по не позднее середины V века до н.э.»⁵⁶

СТРУКТУРА

Книга Даниила написана в двух жанрах (исторический и апокалипти­ческий), на двух языках (древнееврейском и арамейском) и в двух формах (от первого и от третьего лица).