В.П. Кохановский, Т.Г. Лешкевич, Т.П. Матяш, Т.Б. Фатхи

Высшее образование

 

В.П. Кохановский, Т.Г. Лешкевич, Т.П. Матяш, Т.Б. Фатхи

 

ОСНОВЫ

ФИЛОСОФИИ

НАУКИ

 

Учебное пособие для аспирантов

 

РОСТОВ-НА-ДОНУ

ФЕНИКС

 

 

ОГЛАВЛЕНИЕ

ОТ АВТОРОВ

ВВЕДЕНИЕ. ПРЕДМЕТНАЯ СФЕРА ФИЛОСОФИИ НАУКИ 7

ГЛАВА I. НАУКА В КУЛЬТУРЕ СОВРЕМЕННОЙ

ЦИВИЛИЗАЦИИ.......................................................... 16

§1. О многообразии форм знания. Научное и вненаучное знание ... 16

§2. Научное знание как система, его особенности и структура 25

§3. Наука и философия. Наука и искусство....... 36

Соотношение науки и философии....................... 36

Специфика понятийного аппарата философии и науки 38

О статусе научности философии.......................... 42

О практической значимости философии и науки 46

О перспективах взаимоотношений философии и науки 48

Наука и искусство...................................................... 51

§4. Классификация наук........................................... 53

§5. Роль науки в современном образовании и формировании

личности. Функции науки в жизни общества... 60

ГЛАВА II. ВОЗНИКНОВЕНИЕ НАУКИ

И ОСНОВНЫЕ СТАДИИ ЕЕ РАЗВИТИЯ.............. 70

§1. Генезис науки и проблема периодизации ее истории.

Преднаука и наука в собственном смысле....... 70

§2. Культура античного полиса и становление первых форм

теоретической науки ............................................ 82

§3. Средневековая наука........................................ 96

§4. Формирование опытной науки в новоевропейской культуре ... 106

§5. Наука в собственном смысле: главные этапы становления 118

Классическое естествознание и его методология 119

Революция в естествознании конца XIX — начала XX в.

и становление идей и методов неклассической науки 131

§6. Формирование науки как профессиональной деятельности.

Возникновение дисциплинарно организованной науки 144

§7. Технологическое применение науки.

Формирование технических наук..................... 156

ГЛАВА III. СТРУКТУРА НАУЧНОГО ПОЗНАНИЯ 168

§1. Эмпиризм и схоластическое теоретизирование 168

§2. Особенности эмпирического исследования 170

§3. Специфика теоретического познания и его формы 175

§4. Структура и функции научной теории. Закон как ключевой

ее элемент................................................................ 189

|§5. Единство эмпирического и теоретического, теории и практики.

Проблема материализации теории.................. 207

[§6. Основания науки и их структура. Идеалы и нормы

исследования............................................................. 216

§7. Научная картина мира, ее исторические формы и функции .... 231

ГЛАВА IV. ДИНАМИКА НАУКИ КАК ПРОЦЕСС

ПОРОЖДЕНИЯ НОВОГО ЗНАНИЯ...................... 242

§1. Динамика научного знания: модели роста 242

§2. Формирование первичных теоретических моделей и законов.. 255

§3. Становление развитой научной теории... 270

§4. Проблемные ситуации в науке...................... 277

281

§5. Проблема включения новых теоретических представлений

в культуру

f §6. Общие закономерности развития науки. 293

Преемственность в развитии научных знаний. 293

Единство количественных и качественных изменений

в развитии науки...................................................... 296

Дифференциация и интеграция наук................. 297

Взаимодействие наук и методов.................... '..... 299

Углубление и расширение процессов математизации

и компьютеризации.................................................. 300

Теоретизация и диалектизация науки.............. .-. 302

Ускоренное развитие науки................................... 304

Свобода критики, недопустимость монополизма

и догматизма.............................................................. 305

ГЛАВА V. МЕТОДОЛОГИЯ НАУЧНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ ... 307

§1. Метод и методология..................................... 307

§2. Классификация методов................................. 317

§3. Основные модели соотношения философии и частных наук... 325

§4. Функции философии в научном познании.... 331

§5. Общенаучные методы и приемы исследования 341

Методы эмпирического исследования................ 341

Методы теоретического познания........................ 345

Общелогические методы и приемы исследования 348

5. Понимание и объяснение................................... 360

ГЛАВА VI. НАУЧНЫЕ ТРАДИЦИИ И НАУЧНЫЕ
РЕВОЛЮЦИИ. ТИПЫ НАУЧНОЙ
РАЦИОНАЛЬНОСТИ ............................................ 371

§1. Взаимодействие традиций и возникновение нового знания 371

Проблема научных традиций............................. 371

Многообразие научных традиций..................... 373

Возникновение нового знания............................. 375

§2. Научные революции как перестройка оснований науки 377

§3. Глобальные революции и смена типов

научной рациональности...................................... .' 380

Открытие рациональности в философии античности 382

Первая научная революция и формирование научного типа

рациональности..................................................... 385

Вторая научная революция и изменения

в типе рациональности.............................. '........ 392

Третья научная революция и формирование

нового типа рациональности............................ 395

Четвертая научная революция: тенденции возвращения

к античной рациональности ............................. 397

ГЛАВА VII. ОСОБЕННОСТИ СОВРЕМЕННОГО

ЭТАПА РАЗВИТИЯ НАУКИ.................................. 405

§1. Главные характеристики современной,

постнеклассической науки................................... 405

§2. Освоение саморазвивающихся синергетических систем

и новые стратегии научного поиска.................. 422

§3. Глобальный эволюционизм и современная

научная картина мира........................................... 434

§4. Осмысление связей социальных и внутринаучных

ценностей как условие современного развития науки 439

§5. Этические проблемы науки XXI в................ 448

§6. Постнеклассическая наука и изменение мировоззренческих

ориентации техногенной цивилизации........... 456

§7. Сциентизм и антисциентизм ……................ 462

§8. Роль науки в преодолении современных глобальных

кризисов ………………………………………… 468

ГЛАВА VIII. СОЦИАЛЬНО-ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ:

СТАНОВЛЕНИЕ, ОСОБЕННОСТИ, МЕТОДОЛОГИЯ . 475

§1. Понятие социального познания. Роль философии

в формировании научных знаний об обществе 475

§2. Науки о природе и науки о культуре

(В. Дильтей, В. Виндельбанд, Г. Риккерт)......... 484

§3. Методология социальных наук

и «понимающая социология» М. Вебера......... 493

Наука и научный метод........................................ 494

Специфика социального познания и его методов 495

Категория «идеальный тип»............................. 499

Объективность и постулат «свободы от оценки» 501

«Понимающаясоциология»...'.............................. 503

§4. Философская герменевтика

и гуманитарное знание (Г. Гадамер)............. ….504

§5. Особенности современного социального познания 511

§6. Специфика методов социально-гуманитарных наук.

О новой парадигме социальной методологии ……….524

ГЛАВАX. НАУКА КАК СОЦИАЛЬНЫЙ ИНСТИТУТ………..541

§1. Наука как социокультурный феномен …………………..541

§2. Историческое развитие институциональных форм

научных знаний……………………………………………….....554

§3. Эволюция способов трансляции научных знаий………562

§4. Наука и экономика. Наука и власть.

Проблема государственного регулирования науки……571

ЗАКЛЮЧЕНИЕ……………………………………………………577

ЛИТЕРАТУРА ……………………………………………………588

 

 

Введение.

Предметная сфера

Философии науки

Создавая образ философии науки, следует четко определить, о чем идет речь: о философии науки как о направлении западной и отечественной философии,… Философия науки как дисциплина возникла в ответ на потреб­ность осмыслить… В высказываниях ученых можно встретиться с утверждени­ем, что «аналитическая эпистемология и есть философия науки».…

Наука в культуре современной цивилизации

 

О многообразии форм знания. Научное и вненаучное знание

Познание не ограничено сферой науки, знание в той или иной своей форме существует и за пределами науки. Появление науч­ного знания не упразднило и… Когда разграничивают научное, основанное на рациональнос­ти, и вненаучное… ные формы знания, отличающиеся от классического, научного образца и стандарта, отнесены к ведомству вненаучного…

Научное знание как система, его особенности и структура

Наука — это форма духовной деятельности людей, направ­ленная на производство знаний о природе, обществе и о самом познании, имеющая непосредственной… Наука — это и творческая деятельность по получению нового знания, и результат… Таким образом, основные стороны бытия науки — это, во-первых, сложный, противоречивый процесс получения нового…

Наука и философия. Наука и искусство

 

Соотношение науки и философии

На вопрос «Что такое философия?» — можно услышать от­вет: «Это наука всех наук». И он во многом удобен. Такой статус философии — быть наукой всех… Совершенно очевидно, что никакая сфера человеческого духа, и философия в том… • Специальные науки служат отдельным конкретным потреб­ностям общества: технике, экономике, обучению,…

Специфика понятийного аппарата философии и науки

• Философия стремится найти предельные основания и регуля-тивы всякого сознательного отношения человека к действи­тельности. Поэтому философское… результат, но и путь к этому результату. Ибо путь (т. е.процесс постижения… способом обоснования результата.

О статусе научности философии

В многочисленных учебниках и учебных пособиях по так на­зываемому диамату (диалектическому материализму), которыми так богата наша отечественная… рисуют частные позитивные изображения окружающего нас мира, по необходимости… Справедливости ради отметим, что уже по мысли Ф. Энгель­са философия должна решительно отказаться от претензий на роль…

О практической значимости философии и науки

Многие мыслители объясняли эту парадоксальную ситуацию тем, что философия требовала близкого соответствия между все­общими принципами и опытом… не менее оказывается ближе к обыденному здравому смыслу, наука. Стремление к демаркации (разделению) науки и философш вызвано желанием освободить науку от экзистенциальных пред…

О перспективах взаимоотношений философии и науки

дующего рационализма — доминирующего мироощущения евро­пейской философии. В этом вопросе содержался и императив, что за дело должны браться… Ретроспективно просматриваются следующие корреляции вза­имоотношений философии… — наука отпочковалась от философии;

Наука и искусство

Искусство — это форма общественного сознания, связанная с надэмпирической трансляцией опыта человечества посредством художественных образов. Понятие… В отличие от науки и научного знания, которое общезначимо или надличностно,… Искусство включает в себя знаковые системы разнообразных видов искусств, однако к ним не сводится. Оно обнажает ту…

Классификация наук

 

Наука как таковая, как целостное развивающееся формообра­зование, включает в себя ряд частных наук, которые подразделя-. ются в свою очередь на множество научных дисциплин. Выявле­ние структуры науки в этом ее аспекте ставит проблему классифи­кации наук — раскрытие их взаимосвязи на основании определен­ных принципов и критериев и выражение их связи в виде логичес­ки обоснованного расположения в определенный ряд («структур­ный срез»). Поскольку наука не есть нечто неизменное, а пред­ставляет собой развивающуюся целостность, исторический фено­мен, то возникает проблема периодизации истории науки, т. е. выделение качественно своеобразных этапов ее развития («эво­люционный срез»). Обе проблемы решаются по-разному в зави­симости от предмета исследования отдельных наук, их методов, целей научного познания и других многообразных обстоятельств.

Одна из первых попыток систематизации и классификации накопленного знания (или «зачатков», «зародышей» науки) при­надлежит Аристотелю. Все знание — а оно в античности совпа­дало с философией — в зависимости от сферы его применения он разделил на три группы: теоретическое, где познание ведется ради него самого; практическое, которое дает руководящие идеи для поведения человека; творческое, где познание осуществляется для достижения чего-либо прекрасного. Теоретическое знание Арис­тотель в свою очередь разделил (по его предмету) на три части: а) «первая философия» (впоследствии «метафизика» — наука о выс­ших началах и первых причинах всего существующего, не дос­тупных для органов чувств и постигаемых умозрительно; б) мате­матика; в) физика, которая изучает различные состояния тел в природе. Созданную им формальную логику Аристотель не отож­дествлял с философией или с ее разделами, а считал «органоном» (орудием) всякого познания.

В период возникновения науки как целостного социокультур­ного феномена (XVI—XVII вв.) «Великое Восстановление Наук» предпринял Ф. Бэкон. В зависимости от познавательных способно­стей человека (таких как память, рассудок и воображение) он разде­лил науки на три большие группы: а) история как описание фактов, в том числе естественная и гражданская; б) теоретические науки, или «философия» в широком смысле слова; в) поэзия, литература, искусство вообще. В составе «философии» в широком смысле сло­ва Бэкон выделил «первую философию» (или собственно филосо­фию), которую в свою очередь подразделил на «естественную тео­логию», «антропологию» и «философию природы». Антропология разделяется на собственно «философию человека» (куда входят пси­хология, логика, теория познания и этика) и на «гражданскую фи­лософию» (т. е. политику). При этом Бэкон считал, что науки, изу­чающие мышление (логика, диалектика, теория познания и рито­рика), являются ключом ко всем остальным наукам, ибо они со­держат в себе «умственные орудия», которые дают разуму указания и предостерегают его от заблуждений («идолов»).

Классификацию наук на диалектико-идеалистической основе дал Гегель. Положив в основу принцип развития, субординации (иерархии) форм знания, он свою философскую систему разде­лил на три крупных раздела, соответствующих основным этапам развития Абсолютной Идеи («мирового духа»): а) Логика, которая совпадает у Гегеля с диалектикой и теорией познания и включает три учения: о бытии, о сущности, понятии, б) Философия приро­ды, в) Философия духа.

Философия природы подразделялась далее на механику, фи­зику (включающую и изучение химических процессов) и органи­ческую физику, которая последовательно рассматривает геологи­ческую природу, растительную природу и животный организм. Указанное подразделение содержит по крайней мере две важные позитивные идеи: направленность против механизма (т. е. стрем­ления только с помощью законов механики объяснить все явле­ния действительности, включая человека и общество); подчерки­вание иерархичности — расположение областей (сфер) природы по восходящим ступеням от низшего к высшему. Эти идеи были ничем иным, как «догадками» о взаимосвязанных формах движе­ния материи и о классификации естественных наук по этому ос­нованию — что потом сделал Ф. Энгельс.

«Философию духа Гегель расчленил на три раздела: субъек­тивный дух, объективный дух, абсолютный дух. Учение о «субъек­тивном духе» последовательно раскрывается в таких науках, как антропология, феноменология и психология. В разделе «объек­тивный дух» немецкий мыслитель исследует социально-истори­ческую жизнь человечества в разных ее аспектах. Раздел об абсо­лютном духе завершается анализом философии как «мыслящего рассмотрения предметов». При этом Гегель ставит философию выше частнонаучного знания, изображает ее как «науку наук».

При всем своем схематизме и искусственности гегелевская классификация наук выразила идею развития действительности как органического целого от низших ее ступеней до высших, вплоть до порождения мыслящего духа.

Свою классификацию наук предложил основоположник по­зитивизма О. Конт. Отвергая бэконовский принцип деления наук по различным способностям человеческого ума, он считал, что этот принцип должен вытекать из изучения самих классифициру­емых предметов и определяться действительными, естественны­ми связями, которые между ними существуют.

Реализуя свои замыслы в отношении классификации (иерар­хии) наук, французский философ исходил из того, что:

а) существуют науки, относящиеся к внешнему миру, с одной стороны, и к человеку — с другой;

б) философию природы (т. е. совокупность наук о природе) следует разделить на две отрасли: неорганическую и органичес­кую (в соответствии с их предметами изучения);

в) естественная философия последовательно охватывает «три ве­ликих отрасли знания» — астрономию, химию и биологию. Заключая свои размышления об иерархии наук, философ под­черкивает, что мы, в конце концов «постепенно приходим к от­крытию неизменной иерархии... — одинаково научной и логичес­кой — шести основных наук — математики (включая механику. — В. К.), астрономии, физики, химии и социологии».

Чтобы облегчить употребление этой своей иерархической фор­мулы, Конт предлагал эту формулу «сжать», а именно сгруппи­ровать науки в виде трех пар: а) начальной, математико-астрономической; б) промежуточной, физико-химической; в) конечной, биолого-социологической.

Введя в свою иерархию наук социологию, Конт, как известно стал основоположником этой науки, которая бурно развивается в наши дни. Он был убежден, что социология должна иметь свои собственные методы, не сводимые ни к каким другим как «недо­статочным» для нее.

Конт доказывал, что между всеми видами знаний существу­ет глубокая внутренняя связь. Однако контовская классификация наук носит в основном статический характер, недооценивает прин­цип развития. Кроме того, он не избежал физикализма, реляти­визма, агностицизма, индетерминизма и некоторых других недо­статков.

Свои классификации наук предлагали В. Дилыпей и основа­тели Баденской школы неокантианства В. Вшделъбанд и Г. Рик-керт, о чем будет идти речь в гл. VIII.

На материалистической и вместе с тем на диалектической ос­нове проблему классификации наук решил Ф. Энгельс. Опираясь на современные ему естественнонаучные открытия, он в качестве главного критерия деления наук взял формы движения материи в природе.

Общим единым для всех областей природы понятием «форма движения материи» Энгельс охватил: во-первых, различные про­цессы в неживой природе; во-вторых, жизнь (биологическую фор­му движения). Отсюда следовало, что науки располагаются есте­ственным образом в единый ряд — механика, физика, химия, биология, — подобно тому, как следуют друг за другом, перехо­дят друг в друга и развиваются одна из другой сами формы дви­жения материи — высшие из низших, сложные из простых. «Клас­сификация наук, из которых каждая анализирует отдельную фор­му движения или ряд связанных между собой и переходящих друг в друга форм движения материи, является вместе с тем класси­фикацией, расположением, согласно внутренне присущей им по­следовательности самих этих форм движения, и в этом именно и заключается ее значение».

При этом особое внимание Энгельс обращал на необходимость тщательного изучения сложных и тонких переходов от одной фор­мы материи к другой. В связи с этим он предсказал (и это впос­ледствии многократно подтвердилось — и до сих пор), что именно на стыках основных наук (физики и химии, химии и биологии и т. п.) можно ожидать наиболее важных и фундаментальных открытий. «Стыковые» науки выражают наиболее общие, суще­ственные свойства и отношения, присущие совокупности форм движения.

В связи с тем, что резких границ между отдельными науками и научными дисциплинами нет, особенно в последнее время в современной науке значительное развитие получили междисцип­линарные и комплексные исследования, объединяющие предста­вителей весьма далеких друг от друга научных дисциплин и ис­пользующие методы разных наук. Все это делает проблему клас­сификации наук весьма сложной.

Классификация наук, данная Энгельсом, не потеряла своей актуальности и по сей день, хотя, разумеется, она углубляется, совершенствуется, конкретизируется и т. п. по мере развития на­ших знаний о материи и формах ее движения.

В середине XX в. оригинальную классификацию наук пред­ложил В. И. Вернадский. В зависимости от характера изучаемых объектов он выделял два рода (типа) наук: 1) науки, объекты (и законы) которых охватьюают всю реальность — как нашу планету и ее биосферу, так и космические просторы. Иначе говоря, это науки, объекты которых отвечают основным, общим явлениям реальности; 2) науки, объекты (и законы) которых свойственны и характерны только для нашей Земли. В соответствии с таким по­ниманием объектов разных наук и «учитывая такое состояние на­ших знаний, мы можем различать в ноосфере (сфере разума. — В. К.) проявление влияния на ее строение двух областей челове­ческого ума: наук, общих для всей реальности (физика, астроно­мия, химия, математика), и наук о Земле (науки биологические, . геологические и гуманитарные)». Логика, по мнению русского ученого, занимает особое положение, поскольку, будучи нераз­рывно связанной с человеческой мыслью, она одинаково охваты­вает все науки — и гуманитарные, и естественно-математические. Все стороны научного знания образуют единую науку, которая находится в бурном развитии, и область, охватываемая ею, все увеличивается.

Что касается классификаций современных наук, то они про­водятся по самым различным основаниям (критериям). По пред­мету и методу познания можно выделить науки о природе — ес­тествознание, об обществе — обществознание (гуманитарные, со­циальные науки) и о самом познании, мышлении (логика, гносе­ология, эпистемология и др.). Отдельную группу составляют тех­нические науки. Очень своеобразной наукой является современ­ная математика. По мнению некоторых ученых, она не относится к естественным наукам, но является важнейшим элементом их мышления.

В свою очередь каждая группа наук может быть подвергнута более подробному членению. Так, в состав естественных наук вхо­дят механика, физика, химия, геология, биология и др., каждая из которых подразделяется на целый ряд отдельных научных дис­циплин. Наукой о наиболее общих законах действительности яв­ляется философия, которую нельзя, однако, полностью относить только к науке.

По своей «удаленности» от практики науки можно разделить на два крупных типа: фундаментальные, которые выясняют ос­новные законы и принципы реального мира и где нет прямой ори­ентации на практику, и прикладные — непосредственное приме­нение результатов научного познания для решения конкретных производственных и социально-практических проблем, опираясь на закономерности, установленные фундаментальными науками. Вместе с тем границы между отдельными науками и научными дисциплинами условны и подвижны.

Могут быть и другие критерии (основания) для классифика­ции наук. Так, например, выделение таких главных сфер есте­ственных наук, как материя, жизнь, человек, Земля, Вселенная, позволяет сгруппировать эти науки в следующие ряды:

1) физика -> химическая физика -> химия;

2) биология —> ботаника -> зоология;

3) анатомия -» физиология -> эволюционное учение-» учение о наследственности;

4) геология -» минералогия -» петрография -» палеонтология —> физическая география и другие науки о Земле;

5) астрономия -> астрофизика -» астрохимия и другие науки о Вселенной.

Гуманитарные науки также подразделяются внутри себя: ис­тория, археология, экономическая теория, политология, культу­рология, экономическая география, социология, искусствоведе­ние и т. п. Как бы ни подразделялись науки, «но наука одна, и едина, ибо, хотя количество наук постоянно растет, создаются новые, — они все связаны в единое научное построение и не могут логически противоречить одна другой».

В 60-х гг. прошлого века свою классификацию наук предло­жил известный отечественный философ и историк науки J. М. Кедров. Он исходил из того, сто общая классификация наук сковывается на раскрытии взаимосвязи трех главных разделов научного знания: естествознания, общественных наук и филосо­фии. Каждый из главных разделов представляет целую группу (комплекс) наук.

Общая классификация наук Б. М. Кедрова выглядит следую­щим образом:

1) Философские науки: диалектика, логика.

2) Математические науки: математическая логика, математика (включая кибернетику).

3) Естественные и технические науки:

 

• Механика (и прикладная механика и космонавтика).

• Астрономия и астрофизика (и техническая физика).

• Физика:

• химическая физика,

• физическая химия.

• Химия и геохимия.

• Геология.

• География.

• Биохимия.

• Биология (и сельхознауки, и медицинские науки).

• Физиология человека.

• Антропология.

4) Социальные науки:

А. История.

Археология.

Этнография.

Экономическая география. Социально-экономическая статистика. Б. Науки о базисе и надстройке:

• политическая экономия,

• науки о государстве и праве (юридические науки),

• история искусств и искусствоведение.

В. Языкознание.

Психология.

Педагогические науки.

Науки об отдельных формах общественного сознания. К настоящему времени наиболее наиболее обстоятельно раз­работана классификация естественных наук, хотя и тут немало дискуссионных, спорных моментов. Например, существует ли гео­логическая форма движения материи и каково в связи с этим ме­сто геологии в иерархической лестнице наук? Слабо разработана классификация социально-гуманитарных наук. Каковы причины этого обстоятельства? В чем тут дело?

А дело тут, на наш взгляд, в том, что долгое время анализ науки и научного познания проводился по «модели» естественно-математического знания. Характеристики последнего считались свойственными науке в целом как таковой, что особенно нагляд­но выражено в натуралистическом сциентизме. В последние де­сятилетия резко возрос исследовательский интерес к социально-гуманитарному познанию, которое рассматривается как один из своеобразных видов научного познания (об этом см. гл. VIII).

 

Роль науки в современном образовании и формировании личности. Функции науки в жизни общества

Наука вплетена во все сферы человеческой деятельности, она внедряется и в базисные основания отношений самих людей. Осо­бенно значима ее роль в… образовательного процесса лежит научная картина мира. А сама сфера образования… Наука предполагает направленное воздействие на образова­тельный процесс и может в случае необходимости…

Возникновение науки

И основные стадии ее развития

 

Генезис науки и проблема периодизации ее истории. Преднаука и наука в собственном смысле

Как своеобразная форма познания — специфический тип ду­ховного производства и социальный институт — наука возникла в Европе, в Новое время, в… Говоря о возникновении науки (эта проблема особенно об­стоятельно рассмотрена… Указывая важное значение древнегреческой философии в воз­никновении науки, А. Уайтхед, в частности, отмечает, что в…

Культура античного полиса и становление первых форм теоретической науки

Зарождение первых форм теоретического знания традицион­но связывают с античностью. Хотя Древний Восток, Индия, Ки­тай и удивляют нас чудесными… Так как любая хозяйственная деятельность была связана с вы­числениями, то был… Шумеры изобрели гончарный круг, колесо, бронзу, цветное стекло, установили, что длительность года равна 365 дням, 6…

Средневековая наука

Эпоху Средневековья относят к началу II в. н. э., а ее завер­шение к XIV—XV вв. Знания, которые формируются в эпоху Сред­них веков в Европе, вписаны… Так как все на земле сотворено, то существование любой вещи определено свыше,… Все «вещи видимые» воспроизводят, но не в равной степени «вещи невидимые», т. е. являются их символами. И в…

Формирование опытной науки в новоевропейской культуре

Формирование опытной науки связано с изменяющимися пред­ставлениями человека о его взаимосвязи с природой. Человек дол­жен представить себя активным… Большинство исследователей средневековой науки отмечают, что в XIV—XV вв.… Были возрождены основные натуралистические книги Арис­тотеля, а также труды, содержащие его методологию…

Наука в собственном смысле: главные этапы становления

Здесь, однако, заметим следующее. Выбор естествознания (и прежде всего физики) для анализа основных этапов становления науки в собственном смысле… И это вовсе не натурализм или физикализм. Дело в том, что развитое явление… История и современное состояние науки показали, что — опять-таки в силу конкретных причин — именно в естествознании…

Классическое естествознание и его методология

Хронологически этот период, а значит, становление естество­знания как определенной системы знания, начинается примерно в XVI—XVII вв. и завершается на рубеже XIX—XX вв. В свою очередь данный период можно разделить на два этапа: этап меха­нистического естествознания (до 30-х гг. XIX в.) и этап зарожде­ния и формирования эволюционных идей (до конца XIX — начала XX в.).

I. Этап механистического естествознания. Начало этого этапа совпадает со временем перехода от феодализма к капитализму в Западной Европе. Начавшееся бурное развитие производительных сил (промышленности, горного и военного дела, транспорта и т. п.) потребовало решения целого ряда технических задач. А это в свою очередь вызвало интенсивное формирование и развитие частных наук, среди которых особую значимость приобрела механика — в силу необходимости решения названных задач.

Активное деятельностное отношение к миру требовало позна­ния его существенных связей причин и закономерностей, а зна­чит, резкого усиления внимания к проблемам самого познания и его форм, методов, возможностей, механизмов и т. п. Одной из ключевых проблем стала проблема метода. Укрепляется идея о возможности изменения, переделывания природы, на основе по­знания ее закономерностей, все более осознается практическая цен­ность научного знания («знание — сила»). Механистическое есте­ствознание начинает развиваться ускоренными темпами.

В свою очередь этап механистического естествознания можно условно подразделить на две ступени — доньютоновскую и нью­тоновскую, — связанные соответственно с двумя глобальными на­учными революциями, происходившими в XVI—XVII вв. и со­здавшими принципиально новое (по сравнению с античностью и средневековьем) понимание мира.

Доньютоновская ступень — и соответственно первая научная революция происходила в период Возрождения, и ее содержание определило гелиоцентрическое учениея. Коперника (1473—1543). Это был конец геоцентрической системы, которую Коперник отверг на основе большого числа астрономических наблюдений и расчетов, — это и было первой научной революцией, подрывав­шей также и религиозную картину мира. Кроме того, он высказал мысль о движении как естественном свойстве материальных объек­тов, подчиняющихся определенным законам, и указал на ограни­ченность чувственного познания («Солнце ходит вокруг Земли»). Но Коперник был убежден в конечности мироздания: Вселенная где-то заканчивается твердой сферой, на которой закреплены не­подвижные звезды. Нелепость такого взгляда показал датский астроном Тихо Браге, а особенно Д. Бруно. Он отрицал наличие центра Вселенной, отстаивал тезис о ее бесконечности и о бесчис­ленном количестве миров, подобных Солнечной системе.

Вторую глобальную научную революцию XVII в. чаще всего связывают с именами Галилея, Кеплера и Ньютона, который ее и завершил, открыв тем самым новую — посленьютоновскую сту­пень развития механистического естествознания. В учении Г. Га­лилея (1564—1642) уже были заложены достаточно прочные основы нового механистического естествознания. В центре его на­учных интересов стояла проблема движения. Открытие принципа инерции, исследование им свободного падения тел имели боль­шое значение для становления механики как науки.

Исходным пунктом познания, по Галилею, является чувствен­ный опыт, который, однако, сам по себе не дает достоверного знания. Оно достигается планомерным и реальным или мыслен­ным экспериментированием, опирающимся на строгое количе­ственно-математическое описание. Критикуя непосредственный опыт, Галилей первым показал, что опытные данные в своей первозданности вовсе не являются исходным элементом познания, что они всегда нуждаются в определенных теоретических предпо­сылках. Иначе говоря, опыт не может не предваряться определен­ными теоретическими допущениями, не может не быть «теорети­чески нагруженным».

Вот почему Галилей, в отличие от «чистого эмпиризма» Ф. Бэ­кона (при всем сходстве их взглядов), был убежден, что «фактуальные данные» никогда не могут быть даны в их «девственной первозданности». Они всегда так или иначе «пропускаются» через определенное теоретическое «видение» реальности, в свете кото­рого они (факты) получают соответствующую интерпретацию. Та­ким образом, опыт — это очищенный в мысленных допущениях и идеализациях опыт, а не просто (и не только) простое описание фактов.

Галилей выделял два основных метода экспериментального исследования природы:

1. Аналитический («метод резолюций») — прогнозирование чув­ственного опыта с использованием средств математики, абст­ракций и идеализации. С помощью этих средств выделяются элементы реальности (явления, которые «трудно себе пред­ставить»), недоступные непосредственному восприятию (на­пример, мгновенная скорость). Иначе говоря, вычленяются предельные феномены познания, логически возможные, но не представимые в реальной действительности.

2.Синтетически-дедуктивный («метод композиций») — на базе количественных соотношений вырабатываются некоторые те­оретические схемы, которые применяются при интерпретации явлений, их объяснении.

Достоверное знание в итоге реализуется в объясняющей тео­ретической схеме как единство синтетического и аналитического, чувственного и рационального. Следовательно, отличительное свойство метода Галилея — построение научной эмпирии, кото­рая резко отлична от обыденного опыта.

Оценивая методологические идеи Галилея, В. Гейзенберг от­мечал, что «Галилей отвернулся от традиционной, опиравшейся на Аристотеля науки своего времени и подхватил философские идеи Платона... Новый метод стремился не к описанию непосред­ственно наблюдаемых фактов, а скорее, к проектированию экспе­риментов, к искусственному созданию феноменов, при обычных условиях не наблюдаемых, и к их расчету на базе математической теории». Гейзенберг выделяет две характерные черты нового ме­тода Галилея: а) стремление ставить каждый раз новые точные эксперименты, создающие идеализированные феномены; б) со­поставление последних с математическими структурами, прини­маемыми в качестве законов природы.

Способ мышления Галилея исходил из того, что одни чув­ства без помощи разума не способны дать нам истинного понима­ния природы, для достижения которого нужно чувство, сопро­вождаемое рассуждением. Имея в виду прежде всего галилеев-ский принцип инерции, А. Эйнштейн и Л. Инфельд писали: «От­крытие, сделанное Галилеем, и применение им методов научного рассуждения были одним из самых важных достижений в исто­рии человеческой мысли, и оно отмечает действительное начало физики. Это открытие учит нас тому, что интуитивным выводам, базирующимся на непосредственном наблюдении, не всегда можно доверять, т. е. они иногда ведут по ложному следу».

Иоган Кеплер (1571—1630) установил три закона движения j планет относительно Солнца. Кроме того, он предложил теорию солнечных и лунных затмений и способы их предсказания, уточ­нил расстояние между Землей и Солнцем и др. Но Кеплер не объяснил причины движения планет, ибо динамика — учение о силах и их взаимодействии — была создана позже Ньютоном. Вторая научная революция завершилась творчеством Ньютона (1643—1727), научное наследие которого чрезвычайно глубоко и разнообразно, уже хотя бы потому, что, как сказал он сам, «я стоял на плечах гигантов». Главный труд Ньютона — «Математи­ческие начала натуральной философии» (1687) — это, по выраже­нию Дж. Бернала, «библия новой науки», «источник дальнейшего расширения изложенных в ней методов». В этой и других своих работах Ньютон сформулировал понятия и законы классической механики, дал математическую формулировку закона всемирно­го тяготения, теоретически обосновал законы Кеплера (создав тем самым небесную механику), и с единой точки зрения объяснил большой объем опытных данных (неравенства движения Земли, Луны и планет, морские приливы и др.).

Кроме того, Ньютон — независимо от Лейбница — создал диф­ференциальное и интегральное исчисление как адекватный язык математического описания физической реальности. Он был авто­ром многих новых физических представлений — о сочетании кор­пускулярных и волновых представлений о природе света, об иерар.хически атомизированной структуре материи, о механической при­чинности и др. Построенный Ньютоном фундамент, по свидетель­ству Эйнштейна, оказался исключительно плодотворным и до кон­ца XIX в. считался незыблемым.

Научный метод Ньютона имел целью четкое противопостав­ление достоверного естественнонаучного знания вымыслам и умо­зрительным схемам натурфилософии. Знаменитое его высказы­вание «гипотез не измышляю» было лозунгом этого противопос­тавления.

Содержание научного метода Ньютона (метода принципов) сводится к следующим основным «ходам мыслей»:

1) провести опыты, наблюдения, эксперименты;

2)посредством индукции вычленить в чистом виде отдельные стороны естественного процесса и сделать их объективно на­ блюдаемыми;

3) понять управляющие этими процессами фундаментальные за­кономерности, принципы, основные понятия;

4)осуществить математическое выражение этих принципов, т. е. математически сформулировать взаимосвязи естественных процессов;

5) построить целостную теоретическую систему путем дедуктив­ного развертывания фундаментальных принципов, т. е. «прий­ти к законам, имеющим неограниченную силу во всем космо­се» (В. Гейзенберг);

6) «использовать силы природы и подчинить их нашим целям в

технике» (В.Гейзенберг).

С помощью этого метода были сделаны многае важные от­крытия в науках. На основе метода Ньютона в рассматриваемый период был разработан и использовался огромный «арсенал» са­мых различных методов. Это прежде всего наблюдение, экспери­мент, индукция, дедукция, анализ, синтез, математические ме­тоды, идеализация и др. Все чаще говорили о необходимости со­четания различных методов.

Сам Ньютон с помощью своего метода решил три кардиналь­ные задачи. Во-первых, четко отделил науку от умозрительной натурфилософии и дал критику последней. («Физика, берегись метафизики!») Под натурфилософией Ньютон понимал «точную науку о природе», теоретико-математическое учение о ней. Во-вторых, разработал классическую механику как целостную систе­му знаний о механическом движении тел. Его механика стала классическим образцом научной теории дедуктивного типа и эта­лоном научной теории вообще, сохранив свое значение до настоя­щего времени. В-третьих, Ньютон завершил построение новой ре­волюционной для того времени картины природы, сформулиро­вав основные идеи, понятия, принципы, составившие механичес­кую картину мира. При этом он считал, что «было бы желательно вывести из начал механики и остальные явления природы».

Основное содержание механической картины мира, создан­ной Ньютоном, сводится к следующим моментам.

1. Весь мир, вся Вселенная (от атомов до человека), понимался как совокупность огромного числа неделимых и неизменных частиц, перемещающихся в абсолютном пространстве и вре­мени, взаимосвязанных силами тяготения, мгновенно пере­дающимися от тела к телу через пустоту (ньютоновский прин­цип дальнодействия).

2. Согласно этому принципу любые события жестко предопре­делены законами классической механики, так что если бы су­ществовал, по выражению Лапласа, «всеобъемлющий ум», то он мог бы их однозначно предсказывать и предвычислять.

3. В механической картине мира последний был представлен со­стоящим из вещества, где элементарным объектом выступал атом, а все тела — как построенные из абсолютно твердых, однородных, неизменных и неделимых корпускул — атомов. Главными понятиями при описании механических процессов были понятия «тело» и «корпускула».

4. Движение атомов и тел представлялось как их перемещение в абсолютном пространстве с течением абсолютного времени. Эта концепция пространства и времени как арены для движу­щихся тел, свойства которых неизменны и независимы от са­мих тел, составляла основу механической картины мира.

5. Природа понималась как простая машина, части которой под­чинялись жесткой детерминации, которая была характерной особенностью этой картины.

6. Важная особенность функционирования механической карти­ны мира в качестве фундаментальной исследовательской про­граммы — синтез естественнонаучного знания на основе ре­дукции (сведения) разного рода процессов и явлений к меха­ническим.

Несмотря на ограниченность уровнем естествознания XVII в., механическая картина мира сыграла в целом положительную роль в развитии науки и философии. Она давала естественнонаучное понимание многих явлений природы, освободив их от мифологи­ческих и религиозных схоластических толкований. Она ориенти­ровала на понимание природы из нее самой, на познание есте­ственных причин и законов природных явлений.

Материалистическая направленность механической картины Ньютона не избавила ее от определенных недостатков и ограниченностей. Механистичность, метафизичность мышления Нью­тона проявляется, в частности, в его утверждении о том, что ма­терия — инертная субстанция, обреченная на извечное повторе­ние хода вещей, из нее исключена эволюция; вещи неподвижны, лишены развития и взаимосвязи; время — чистая длительность, а пространство — пустое «вместилище» вещества, существующее независимо от материи, времени и в отрыве от них. Ощущая не­достаточность своей картины мира, Ньютон вынужден был апел­лировать к идеям творения, отдавать дань религиозно-идеалисти­ческим представлениям.

Несмотря на свою ограниченность, механическая картина мира оказала мощное влияние на развитие всех других наук на долгое время. Экспансия механической картины мира на новые области исследования осуществлялась в первую очередь в самой физике, но потом — в других областях знаний. Освоение новых областей потребовало развития математического формализма ньютоновской теории и углубленной разработки ее концептуального аппарата.

Развитие многих областей научного познания в этот период определялось непосредственным воздействием на них идей меха­нической картины мира. Так, в эпоху господства алхимии Р. Бойль выдвинул программу, которая переносила в химию принципы и образцы объяснения, сформулированные в механике. Бойль пред­лагал объяснить все химические явления исходя из представле­ний о движении «малых частиц материи» (корпускул).

Механическая картина мира оказывала сильное влияние и на развитие биологии. Так, Ламарк, пытаясь найти естественные при­чины развития организмов, опирался на вариант механической картины мира, включавший идею «невесомых». Он полагал, что именно последние являются источником органических движений и изменения в живых существах. Развитие жизни, по его мне­нию, выступает как «нарастающее движение флюидов», которое и было причиной усложнения организмов и их изменения. До­вольно сильным влияние механической картины мира было и на знание о человеке и обществе (см. об этом гл. VIII).

Однако по мере экспансии механической картины мира на но­вые предметные области наука все чаще сталкивалась с необходи­мостью учитывать особенности этих областей, требующих новых, немеханических представлений. Накапливались факты, которые все труднее было согласовывать с принципами механической кар­тины мира. Она теряла свой универсальный характер, расщепля­ясь на ряд частнонаучных картин, начался процесс расшатывания механической картины мира. В середине XIX в. она окончательно утратила статус общенаучной.

Говоря о механической картине мира, необходимо отличать это понятие от понятия «механицизм». Если первое понятие обо­значает концептуальный образ природы, созданный естествозна­нием определенного периода, то второе — методологическую ус­тановку. А именно — односторонний методологический подход, основанный на абсолютизации и универсализации данной карти­ны, признании законов механики как единственных законов ми­роздания, а механической формы движения материи — как един­ственно возможной.

Успехи механической теории в объяснении явлений приро­ды, а также их большое значение для развития практики — для техники, для конструирования машин, для строительства, море­плавания, военного дела и т. п. и привели к абсолютизации меха­нической картины мира, которая стала рассматриваться в каче­стве универсальной.

Таким образом, естествознание рассматриваемого этапа было механистическим, поскольку ко всем процессам природы прила­гался исключительно масштаб механики. Стремление расчленить природу на отдельные «участки» и подвергать их анализу каждый по отдельности постепенно превращалось в привычку представ­лять природу состоящей из неизменных вещей, лишенных разви­тия и взаимной связи. Так сложился метафизический способ мыш­ления, одним из выражений которого и был механицизм как свое­образная методологическая доктрина.

Механицизм есть крайняя форма редукционизма. Редукцио­низм (лат. reductio — отодвигание назад, возвращение к прежне­му состоянию) — методологический принцип, согласно которому высшие формы могут быть полностью объяснены на основе зако­номерностей, свойственных низшим формам, т. е. сведены к по­следним (например, биологические явления — с помощью физи­ческих и динамических законов).

Само по себе сведение сложного к более простому в ряде слу­чаев оказывается плодотворным — например, применение мето­дов физики и химии в биологии. Однако абсолютизация принци­па редукции, игнорирование специфики уровней (т. е. того ново­го, что вносит переход на более высокий уровень организации) неизбежно ведут к заблуждениям в познании.

Таким образом, небывалые успехи механики породили пред­ставление о принципиальной сводимости всех процессов в мире к механическим. «Поэтому в XIX в. механика прямо отождествля­лась с точным естествознанием. Ее задачи и сфера ее применяе­мости казались безграничными. Еще Больцман утверждал, что мы можем понять физический процесс лишь в том случае, если объясним его механически.

Первую брешь в мире подобных представлений пробила мак-свелловская теория электромагнитных явлений, дававшая мате­матическое описание процессов, не сводя их к механике».

II.Этап зарождения и формирования эволюционных идей — с начала 30-х гг. XIX в. до конца XIX — начала XX в. Уже с конца XVIII в. в естественных науках (в том числе и в физике, которая выдвинулась на первый план) накапливались факты, эмпиричес­кий материал, которые не «вмещались» в механическую картину мира и не объяснялись ею. «Подрыв» этой картины мира шел глав­ным образом с двух сторон:_во-первых, со стороны самой физики и, во-вторых, со стороны геологии и биологии.

Первая линия «подрыва» была связана с активизацией иссле­дований в области электрического и магнитного полей. Особенно большой вклад в эти исследования внесли английские ученые М. Фарадей (1791—1867) и Д. Максвелл (1831—1879). Благодаря их усилиям стали формироваться не только корпускулярные, но и континуальные («сплошная среда») представления.

Фарадей обнаружил взаимосвязь между электричеством и маг­нетизмом, ввел понятия электрического и магнитного полей, вы­двинул идею о существовании электромагнитного поля. Максвелл создал электродинамику и статистическую физику, построил тео­рию электромагнитного поля, предсказал существование элект­ромагнитных волн, выдвинул идею об электромагнитной приро­де света. Тем самым материя предстала не только как вещество (как в механической картине мира), но и как электромагнитное поле. Как писал А. Эйнштейн, «первый удар по учению Ньютона о движении как программе для всей теоретической физики нанес­ла максвелловская теория электричества...; наряду с материаль­ной точкой и ее движением появилась нового рода физическая реальность, а именно «поле».

Успехи электродинамики привели к созданию электромагнит­ной картины мира, которая объясняла более широкий круг явлений и более глубоко выражала единство мира, поскольку электриче­ство и магнетизм объяснялись на основе одних и тех же законов
(законы Ампера, Ома, Био—Савара—Лапласа и др.). Поскольку
электромагнитные процессы не редуцировались к механическим, то стало формироваться убеждение в том, что основные законы мироздания — не законы механики, а законы электродинамики. Механистический подход к таким явлениям, как свет, электриче­ство, магнетизм, не увенчался успехом, и электродинамика все чаще заменяла механику.

Таким образом, работы в области электромагнетизма сильно подорвали механическую картину мира и по существу положили начало ее крушению. С тех пор механистические представления о мире были существенно поколеблены и — будучи не в силах объяс­нить новые явления — механическая картина мира начала схо­дить с исторической сцены, уступая место новому пониманию физической реальности.

Что касается второго направления «подрыва» механической картины мира, то его начало связано с именами английского гео­лога Ч. Лайеля (1797—1875) и французскими биологами Ж Б. Па-марком (1744—1829) иЖ. Кювье(1769—1832).

Ч. Лайель в своем главном труде «Основы геологии» в трех томах (1830—1833) разработал учение о медленном и непрерыв­ном изменении земной поверхности под влиянием постоянных геологических факторов. Он перенес нормативные принципы био­логии в геологию, построив здесь теоретическую концепцию, ко­торая впоследствии оказала влияние на биологию. Иначе говоря, принципы высшей формы он перенес (редуцировал) на познание низших форм. Ч. Лайель — один из основоположников актуали-стического метода в естествознании, суть которого, в том, что на основе знания о настоящем делаются выводы о прошлом (т. е. настоящее — ключ к прошлому). Однако Земля для Лайеля не развивается в определенном направлении, она просто изменяется случайным, бессвязным образом. Причем изменение — это у него лишь постепенные количественные изменения, без скачка, без перерывов постепенности, без качественных изменений. А это ме­тафизический, «плоскоэволюционный» подход.

Ж. Б. Ламарк создал первую целостную концепцию эволю­ции живой природы. По его мнению, виды животных и растений постоянно изменяются, усложняясь в своей организации в резуль­тате влияния внешней среды и некоего внутреннего стремления всех организмов к усовершенствованию. Провозгласив принцип эволюции всеобщим законом развития живой природы, Ламарк, однако, не вскрыл истинных причин эволюционного развития.

В отличие от Ламарка Ж. Кювье не признавал изменяемости видов, объясняя смену ископаемых фаун так называемой «теори­ей катастроф», которая исключала идею эволюции органического мира. Кювье утверждал, что каждый период в истории Земли за­вершается мировой катастрофой — поднятием и опусканием материков, наводнениями, разрывами слоев и др. В результате этих катастроф гибли животные и растения, и в новых условиях по­явились новые их виды, не похожие на предыдущие. Причину катастроф он не указывал, не объяснял.

Итак, уже в первые десятилетия XIX в. было фактически под­готовлено «свержение» метафизического в целом способа мыш­ления, господствовавшего в естествознании. Особенно этому спо­собствовали/при великих открытия: создание клеточной теории, открытие закона сохранения и превращения энергии и разработка Дарвиным эволюционной теории.

Теория клетки была создана немецкими учеными М. Шлей-деном и Т. Шванном в 1838—1839 гг. Клеточная теория доказала внутреннее единство всего живого и указала на единство проис­хождения и развития всех живых существ. Она утвердила общ­ность происхождения, а также единство строения и развития рас­тений и животных.

Открытие в 40-х гг. XIX в. закона сохранения и превращения энергии (Ю. Майер, Д. Джоуль, Э. Ленц) показало, что призна­вавшиеся ранее изолированными так называемые «силы» — теп­лота, свет, электричество, магнетизм и т. п. — взаимосвязаны, переходят при определенных условиях одна в другую и представ­ляют собой лишь различные формы одного и того же движения в природе. Энергия как общая количественная мера различных форм движения материи не возникает из ничего и не исчезнет, а может только переходить из одной формы в другую.

Теория Ч. Дарвина окончательно была оформлена в его глав­ном труде «Происхождение видов путем естественного отбора» (1859). Эта теория показала, что растительные и животные орга­низмы (включая человека) — не богом созданы, а являются ре­зультатом длительного естественного развития (эволюции) орга­нического мира, ведут свое начало от немногих простейших су­ществ, которые в свою очередь произошли от неживой природы. Тем самым были найдены материальные факторы и причины эво­люции — наследственность и изменчивость — и движущие фак­торы эволюции — естественный отбор для организмов, живущих в «дикой» природе, и искусственный отбор для разводимых чело­веком домашних животных и культурных растений.

Впоследствии теорию Дарвина подтвердила генетика, пока­зав механизм изменений, на основе которых и способна работать теория естественного отбора. В середине XX в., особенно в связи с открытием в 1953 г. Ф. Криком и Дж. Уотсоном струк­туры ДНК, сформировалась так называемая систематическая теория эволюции, объединившая классический дарвинизм и до­стижения генетики.

 

Революция в естествознании

Конца XIX — начала XX в. и становление идей

И методов неклассической науки

Как было выше сказано, классическое естествознание XVII— XVIII вв. стремилось объяснить причины всех явлений (включая социальные) на основе законов механики Ньютона. В XIX в. ста­ло очевидным, что законы ньютоновской механики уже не могли играть роли универсальных законов природы. На эту роль пре­тендовали законы электромагнитных явлений. Была создана (Фа-радей, Максвелл и др.) электромагнитная картина мира. Однако в результате новых экспериментальных открытий в области строе­ния вещества в конце XIX — начале XX в. обнаруживалось мно­жество непримиримых противоречий между электромагнитной картиной мира и опытными фактами. Это подтвердил «каскад» научных открытий.

В 1895—1896 гг. были открыты лучи Рентгена, радиоактив­ность (Беккерель), радий (М. и П. Кюри) и др. В 1897 г. англий­ский физик Дж. Томсон открыл первую элементарную частицу — электрон и понял, что электроны являются составными частями атомов всех веществ. Он предложил новую (электромагнитную) модель атомов, но она просуществовала недолго.

В 1911 г. английский физик Э. Резерфорд в экспериментах обнаружил, что в атомах существуют ядра, положительно заря­женные частицы, размер которых очень мал по сравнению с раз­мерами атомов, но в которых сосредоточена почти вся масса ато­ма. Он предложил планетарную модель атома: вокруг тяжелого положительно заряженного ядра вращаются электроны. Резерфорд открыл а- и р-лучи, предсказал существование нейтрона. Но пла­нетарная модель оказалась несовместимой с электродинамикой Максвелла.

Немецкий физик М. Планк в 1900 г. ввел квант действия (по­стоянная Планка) и, исходя из идеи квантов, вывел закон излучения, названный его именем. Было установлено, что испускание и поглощение электромагнитного излучения происходит дискрет­но, определенными конечными порциями (квантами). Квантовая теория планка вошла в противоречие с теорией электродинамики Максвелла. Возникли два несовместимых представления о мате­рии: или она абсолютно непрерывна, или она состоит из дискрет­ных частиц. Названные открытия опровергли представления об атоме, как последнем, неделимом «первичном кирпичике» ми­роздания («материя исчезла»).

«Беспокойство и смятение», возникшие в связи с этим в фи­зике, «усугубил» Н. Бор, предложивший на базе идеи Резерфорда и квантовой теории Планка свою модель атома (1913). Он предпо­лагал, что электроны, вращающиеся вокруг ядра по нескольким стационарным орбитам, вопреки законам электродинамики не из­лучают энергии. Электрон излучает ее порциями лишь при пере­скакивании с одной орбиты на другую. Причем при переходе элек­трона на более далекую от ядра орбиту происходит увеличение энергии атома, и наоборот. Будучи исправлением и дополнением модели Резерфорда, модель Н. Бора вошла в историю атомной физики как квантовая модель атома Резерфорда—Бора.

Весьма ощутимый «подрыв» классического естествознания был осуществлен А. Эйнштейном, создавшим сначала специальную (1905), а затем и общую (1916) теорию относительности. В целом его теория основывалась на том, что в отличие от механики Нью­тона, пространство и время не абсолютны. Они органически свя­заны с материей, движением и между собой. Сам Эйнштейн суть теории относительности в популярной форме выразил так: «Рань­ше полагали, что если бы из Вселенной исчезла вся материя, то пространство и время сохранились бы, теория относительности утверждает, что вместе с материей исчезли бы пространство и время». При этом четырехмерное пространство-время, в котором отсутствуют силы тяготения, подчиняется соотношениям неэвк­лидовой геометрии.

Таким образом, теория относительности показала неразрыв­ную связь между пространством и временем (она выражена в еди­ном понятии пространственно-временного интервала), а также между материальным движением, с одной стороны, и его про­странственно-временными формами существования — с другой. Определение пространственно-временных свойств в зависимости от особенностей материального движения («замедление» време­ни, «искривление» пространства) выявило ограниченность пред­ставлений классической физики об «абсолютном» пространстве и времени, неправомерность их обособления от движущейся мате­рии. Как писал сам Эйнштейн, нет более банального утвержде­ния, что окружающий нас мир представляет собой четырехмер­ный пространственно-временной континуум.

В связи со своим фундаментальным открытием Эйнштейн произнес знаменитые слова: «Прости меня, Ньютон, — понятия, созданные тобой, и сейчас остаются ведущими в нашем физичес­ком мышлении, хотя мы теперь знаем, что если мы будем стре­миться к более глубокому пониманию взаимосвязей, то мы дол­жны будем заменить эти понятия другими, стоящими дальше от сферы непосредственного опыта».

В 1924 г. было сделано еще одно крупное научное открытие. Французский физик Луи дв Бройль высказал гипотезу о том, что частице материи присуще и свойства волны (непрерывность), и дискретность (квантовость). Тогда, отмечал автор гипотезы, ста­новилась понятной теория Бора. Вскоре, уже в 1925—1930 гг. эта гипотеза была подтверждена экспериментально в работах Шре-дингера, Гейзенберга, Борна и других физиков. Это означало пре­вращение гипотезы де Бройля в фундаментальную физическую теорию — квантовую механику. Таким образом, был открыт важ­нейший закон природы, согласно которому все материальные мик­рообъекты обладают как корпускулярными, так и волновыми свой­ствами.

Один из создателей квантовой механики, немецкий физик В. Гейзенберг сформулировал соотношение неопределенностей (1927). Этот принцип устанавливает невозможность — вследствие противоречивой, корпускулярно-волновой природы микрообъек­тов — одновременно точного определения их координаты и им­пульса (количества движения). Принцип неопределенности стал одним из фундаментальных принципов квантовой механики. В философско-методологическом отношении данный принцип есть объективная характеристика статистических (а не динамических) закономерностей движения микрочастиц, связанная с их корпускулярно-волновой природой. Принцип неопределенностей не «отменяет» причинность (она никуда не «исчезает»), а выражает ее в специфической форме — в форме статистических закономер­ностей и вероятностных зависимостей.

Все вышеназванные научные открытия кардинально измени­ли представление о мире и его законах, показали ограниченность классической механики. Последняя, разумеется, не исчезла, но обрела четкую сферу применения своих принципов — для харак­теристики медленных движений и больших масс объектов мира.

В нашу задачу не входит подробный анализ величайших дос­тижений естествознания неклассического периода. Укажем лишь некоторые важнейшие философско-методологически евыводы из них.

1. Возрастание роли философии в развитии естествознания и других наук.

Это обстоятельство всегда подчеркивали настоящие творцы науки. Так, М. Борн говорил, что философская сторона науки ин­тересовала его больше, чем "специальные результаты. И это не случайно, ибо работа физика-теоретика «теснейшим образом пе­реплетается с философией и что без серьезного знания философ­ской литературы его работа будет впустую». Весь вопрос, однако, в том, какой именно философии ученый отдает предпочтение.

В. Гейзенберг говорил, что физики-теоретики, хотят они этого или нет, но все равно руководствуются философией, «сознатель­но или неосознанно». Весь вопрос в том, каковы ее качество и содержание, ибо «дурная философия исподволь губит хорошую физику». Чтобы этого не происходило — ни в физике, ни в дру­гих науках — исследователи должны руководствоваться «хоро­шей» — строго научной философией. Однако — и на это обстоя­тельство справедливо обращал внимание создатель квантовой механики — «.. .ученый никогда не должен полагаться на какое-то единственное учение, никогда не должен ограничивать методы своего мышления одной-единственной философией», даже если она диалектико-материалистическая. Абсолютизация последней, канонизация ее — такое же заблуждение, как и ее полное игнори­рование.

2. Сближение объекта и субъекта познания, зависимость зна­ния от применяемых субъектом методов и средств его получения.

Идея научного познания действительности в XVIII—XIX вв. было полное устранение познающего субъекта из научной карти­ны мира, изображение мира «самого по себе», независимо от средств и способов, которые применялись при получении необхо­димых для его описания сведений. Естествознание XX века пока­зало неотрывность субъекта, исследователя от объекта, зависи­мость знания от методов и средств его получения. Иначе говоря, картина объективного мира определяется не только свойствами самого мира, но и характеристиками субъекта познания, его кон­цептуальными, методологическими и иными элементами, его ак­тивностью (которая тем больше, чем сложнее объект).

В. Гейзенберг был первым, кто произнес фразу о том, что в общем случае разделение субъекта и объекта его наблюдения не­возможно. Формирование отчетливой философской позиции со­временного рационализма началось именно с квантовой механи­ки, давшей первые наглядные и неопровержимые доказательства включенности человека в качестве активного элемента в единый мировой эволюционный процесс.

После работ Вернадского создавалась реальная возможность нарисовать всю грандиозную картину мироздания как единого про­цесса самоорганизации от микромира до человека и Вселенной. И она нам представляется совсем по-новому и совсем не так, как она рисовалась классическим рационализмом. Вселенная — это не механизм, однажды заведенный Внешним Разумом, судьба которого определена раз и навсегда, а непрерывно развивающаяся и самоорганизующаяся система. А человек не просто активный внутренний наблюдатель, а действующий элемент системы.

Развитие науки показало, что исключить субъективное вооб­ще из познания полностью невозможно, даже там, где «Я», субъект играет крайне незначительную роль. С появлением квантовой ме­ханики возникла «философская проблема, трудность которой со­стоит в том, что нужно говорить о состоянии объективного мира, при условии, что это состояние зависит от того, что делает наблю­датель». В результате существовавшее долгое время представление о материальном мире как о некоем «сугубо объективном», независимом ни от какого наблюдения, оказалось сильно упро­щенным. На деле практически невозможно при построении тео­рии полностью отвлечься от человека и его вмешательства в при­роду, тем более в общественные процессы.

Поэтому, строго говоря, любые явления нельзя рассматри­вать «сами по себе» в том смысле, что их познание предполагает присутствие субъекта, человека. Стало быть, не только в гумани­тарных науках, но «и в естествознании предметом исследования является не природа сама по себе, а природа, поскольку она под­лежит человеческому вопрошанию, поэтому и здесь человек опять-таки встречает самого себя». Без активной деятельности субъек­та получение истинного образа предмета невозможно. Более того, мера объективности познания прямо пропорциональна мере исто­рической активности субъекта. Однако последнюю нельзя абсо­лютизировать, так же как и пытаться «устранить» из познания субъективный момент якобы «в угоду» объективному. Недооцен­ка, а тем более полное игнорирование творческой активности субъекта в познании, стремление «изгнать» из процесса познания эту активность закрывают дорогу к истине, к объективному отра­жению реальности.

Воспроизводя объект так, как он есть «в себе», в формах своей деятельности, субъект всегда выражает так или иначе свое отно­шение к нему, свой интерес и оценку. Так, несмотря на самые строгие и точные методы исследования, в физику, по словам М. Борна, проникает «неустранимая примесь субъективности». Анализ квантово-механических процессов невозможен без актив­ного вмешательства в них субъекта-наблюдателя. Поскольку субъективное пронизывает здесь весь процесс исследования и в определенной форме включается в его результат, это дает «осно­вание» говорить о неприменимости в этой области знания прин­ципа объективности.

Действительно, поведение атомных объектов «самих по себе» невозможно резко отграничить от их взаимодействий с измери­тельными приборами, со средствами наблюдения, которые опре­деляют условия возникновения явлений. Однако развитие науки показало, что «исследование того, в какой мере описание физи­ческих явлений зависит от точки зрения наблюдателя, не только не внесло никакой путаницы или усложнения, но, наоборот, ока­залось неоценимой путеводной нитью при разыскании основных физических законов, общих для всех наблюдений».

3. У крепление и расширение идеи единства природы, повышение

роли целостного и субстанциального подходов.

Стремление выйти из тех или иных односторонностей, выя­вить новые пути понимания целостной структуры мира — важная особенность научного знания. Так, сложная организация биоло­гических или социальных систем немыслима без взаимодействия ее частей и структур — без целостности. Последняя имеет каче­ственное своеобразие на каждом из структурных уровней разви­тия материи. При этом к «целостной реальности» относится не только то, что видно невооруженным глазом — живые системы (особи, популяции, виды) и социальные объекты разных уровней организации. Как писал выдающийся математик Г. Вейль, «...це­лостность не является отличительной чертой только органического мира. Каждый атом уже представляет собой вполне определен­ную структуру; ее организация служит основой возможных орга­низаций и структур самой высокой сложности».

Развитие атомной физики показало, в частности, что объекты, называвшиеся раньше элементарными частицами, должны сегод­ня рассматриваться как сложные многоэлементные системы. При этом «набор» элементарных частиц отнюдь не ограничивается теми частицами, существование которых доказано на опыте.

Субстанциальный подход, т. е. стремление свести все измен­чивое многообразие явлений к единому основанию, найти их «первосубстанцию», — важная особенность науки. Попытки достиг­нуть единого понимания, исходящего из единого основания, на­мерение охватить единым взором крайне разнородные явления и дать им единообразное объяснение не беспочвенны и не умозри­тельны. Так, физика исходит из того, что «...в конечном счете природа устроена единообразно и что все явления подчиняются единообразным законам.

А это означает, что должна существо

вать возможность найти в конце концов единую структуру, лежа­щую в основе разных физических областей».

Это стремление к всеохватывающему объединению, попытки истолковать все физические и другие явления с единой точки зре­ния, понять природу в целом пронизывают всю историю науки. Все ученые, исследующие объективную действительность, хотят постигнуть ее как целостное, развивающееся единство, понять ее «единый строй», «внутреннюю гармонию». Для творцов теории относительности и квантовой физики было характерно «стремле­ние выйти из привычной роли мысли и вступить на новые пути понимания целостной структуры мира..., стремление к цельному пониманию мира, к единству, вмещающему в себя напряжение противоположностей». Последнее обстоятельство наиболее чет­ко было выражено в принципе дополнительности Н. Бора.

История естествознания — это история попыток объяснить раз­нородные явления из единого основания. Сейчас стремление к единству стало главной тенденцией современной теоретической физики, где фундаментальной задачей является построение еди­ной теории всех взаимодействий, известных сегодня: электромаг­нитного, слабого, сильного и гравитационного. Общепризнанной теории Великого объединения пока нет. Однако «Теория Всего» в широком смысле не может быть ограничена лишь физическими явлениями. И это хорошо понимают широко мыслящие физики. 4. Формирование нового образа детерминизма и его «ядра» — причинности.

История познания показала, что детерминизм есть целостное формообразование и его нельзя сводить к какой-либо одной из его форм или видов. Классическая физика, как известно, основы­валась на механическом понимании причинности («лапласовский детерминизм»). Становление квантовой механики выявило непри­менимость здесь причинности в ее механической форме. Это было связано с признанием фундаментальной значимости нового клас­са теорий — статистических, основанных на вероятностых пред­ставлениях. Тот факт, что статистические теории включают в себя неоднозначность и неопределенность, некоторыми философами и учеными был истолкован как крах детерминизма вообще, «ис­чезновение причинности».

В основе данного истолкования лежал софистический прием: отождествление одной из форм причинности — механистическо­го детерминизма — с детерминизмом и причинностью вообще. При этом причина понималась как чисто внешняя сила, воздей­ствующая на пассивный объект, абсолютизировалась ее низшая — механическая — форма, причинность как таковая смешивалась с «непререкаемой предсказуемостью». «Так смысл тезиса о причин­ности постепенно сузился, пока наконец не отождествился с пре­зумпцией однозначной детерминированности событий в природе, а это в свою очередь означало, что точного знания природы или определенной ее области было бы — по меньшей мере в принци­пе — достаточно для предсказания будущего». Такое понимание оказалось достаточным только в ньютоновской, но не в атомной физике, которая с самого начала выработала представления, по сути дела не соответствующие узкоинтерпретированному поня­тию причинности.

Как доказывает современная физика, формой выражения при­чинности в области атомных объектов является вероятность, по­скольку вследствие сложности протекающих здесь процессов (двойственный, корпускулярно-волновой характер частиц, влия­ние на них приборов и т. д.) возможно определить лишь движе­ние большой совокупности частиц, дать их усредненную характе­ристику, а о движении отдельной частицы можно говорить лишь в плане большей или меньшей вероятности.

Поведение микрообъектов подчиняется не механико-динами­ческим, а статистическим закономерностям, но это не значит, что принцип причинности здесь не действует. В квантовой физике «исчезает» не причинность как таковая, а лишь традиционная ее интерпретация, отождествляющая ее с механическим детерминиз­мом как однозначной предсказуемостью единичных явлений. По этому поводу М. Борн писал: «Часто повторяемое многими ут­верждение, что новейшая физика отбросила причинность, цели­ком необоснованно. Действительно, новая физика отбросила или видоизменила многие традиционные идеи; но она перестала бы быть наукой, если бы прекратила поиски причин явлений»[19].

Этот вывод поддерживали многие крупные творцы науки и философии. Так, выдающийся математик и философ А. Пуанка-

ре совершенно четко заявлял о том, что «наука явно детерминис-тична, она такова по определению. Недетерминистической науки не может существовать, а мир, в котором не царит детерминизм, был бы закрыт для ученых». Крупный современный философ и логик Г. X. фон Вригг считает несомненным фактом, что каузаль­ное мышление как таковое «не изгоняется из науки подобно зло­му духу». Поэтому философские проблемы причинности всегда будут центральными и в философии, и в науке — особенно в тео­рии научного объяснения.

Однако в последнее время — особенно в связи с успешным развитием синергетики — появились утверждения о том, что «со­временная наука перестала быть детерминистической» и что «не­стабильность в некотором отношении заменяет детерминизм» (И. Пригожий). Думается, это слишком категорические и «силь­ные» утверждения.

5. Глубокое внедрение в естествознание противоречия и как су­щественной характеристики его объектов, и как принципа их познания.

Исследование физических явлений показало, что частица-вол­на — две дополнительные стороны единой сущности. Квантовая механика синтезирует эти понятия, поскольку она позволяет пред­сказать исход любого опыта, в котором проявляются как корпус­кулярные, так и волновые свойства частиц. Притом проблема вы­бора в данных условиях между этими противоположностями по­стоянно воспроизводится в более глубокой и сложной форме. Та­ким образом, в квантовой механике все особенности микрообъек­та можно понять только исходя из его корпускулярно-волновой природы.

Природа микрочастицы внутренне противоречива (есть диалек­тическое противоречие), и соответствующее понятие должно выра­жать это объективное противоречие. Иначе оно не будет адекватно отражать свой объект, так как он есть в себе, а стало быть, будет выражать лишь часть истины, а не всю ее в целом. С достаточной определенностью проблему синтеза противоположных представ­лений, внутреннего единства противоположностей (волновых и кван­товых свойств света) поставил А. Эйнштейн. Оправдалось глубо­кое научное предвидение творца теории относительности, который предсказывал, что внутреннее противоречие теории должно быть разрешено в ходе дальнейшего развития физического знания. За­фиксированная Эйнштейном полярность волновых и корпускуляр­ных характеристик света привела его к вьюоду о необходимости синтеза данных противоположностей: «Следующая фаза развития теоретической физики даст нам теорию света, которая будет в ка­ком-то смысле слиянием волновой теории свега с теорией истече­ния». Такой фазой и стала квантовая механика.

В ходе дальнейшего развития квантовых представлений было обнаружено, что в процессе объяснения загадок атомных явлений противоречия не исчезают, не «устраняются» из теории. Наобо­рот, происходит их нарастание и обострение. Это свидетельство­вало не о слабости, а о силе новых теоретических представлений, которые предстали не как «логические» противоречия (путаница мысли), а как такие, которые имеют объективный характер, отра­жают реальные противоречия, присущие самим атомным явле­ниям. «Удивительнейшим событием тех лет был тот факт, что по мере этого разъяснения парадоксы квантовой теории не исчезали, а наоборот, выступали во все более явной форме и приобретали все большую остроту... В это время многие физики были уже убеждены в том, что эти явные противоречия принадлежат к внут­ренней природе атомной физики».

Попытки осознать причину появления противоречивых обра­зов, связанных с объектами микромира, привели Н. Бора к фор­мулированию принципа дополнительности. Согласно этому прин­ципу, для полного описания квантово-механических явлений не­обходимо применять два взаимоисключающих (дополнительных) набора классических понятий (например, частиц и волн). Только совокупность таких понятий дает исчерпывающую информацию об этих явлениях как целостных образованиях. Изучение взаимо­дополнительных явлений требует взаимоисключающих экспери­ментальных установок.

Оценивая великое методологическое открытие Бора, М. Борн писал: «Принцип дополнительности представляет собой совершен­но новый метод мышления. Открытый Бором, он применим не только в физике. Метод этот приводит к дальнейшему освобождению от традиционных методологических ограничений мышле­ния, обобщая важные результаты». В связи с этим Борн отмечал, что атомная физика учит нас не только тайнам материального мира, но и новому методу мышления.

6. Определяющее значение статистических закономерностей по отношению к динамическим.

В законах динамического типа предсказания имеют точно оп­ределенный, однозначный характер. Это было присуще класси­ческой физике, где «если мы знаем координаты и скорость мате­риальной точки в известный момент времени и действующие на нее силы, мы можем предсказать ее будущую траекторию».

Законы же квантовой физики — это законы статистического характера, предсказания на их основе носят не достоверный, а лишь вероятностный характер. «Квантовая физика отказывается от ин­дивидуальных законов элементарных частиц и устанавливает не­посредственно статистические законы, управляющие совокупно­стями. На базе квантовой физики невозможно описать положе­ние и скорость элементарной частицы или предсказать ее буду­щий путь, как это было в классической физике. Квантовая физи­ка имеет дело только с совокупностями».

Законы статистического характера являются основной харак­теристикой современной квантовой физики. Поэтому метод, при­меняемый для рассмотрения движения планет, здесь практичес­ки бесполезен и должен уступить место статистическому методу, законам, управляющим изменениями вероятности во времени.

В. Гейзенберг подчеркивал, что «законы квантовой механики по необходимости имеют статистический характер... Парадоксаль­ность того обстоятельства, что различные эксперименты выявля­ют то волновую, то корпускулярную природу атомной материи, заставляют формулировать статистические закономерности». Ре­шающая роль последних в квантовой механики обусловлена как корпускулярно-волновым дуализмом, так и открытым Гейзенбер-гом соотношением неопределенностей. В свою очередь последнее он считал специфическим случаем более общей ситуации допол­нительности.

Развитие квантовой механики показало:

а) Предсказания квантовой механики неоднозначны, они дают лишь вероятность того или иного результата.

б) Причинность в лапласовском смысле нарушена, но в более точном квантово-механическом смысле она соблюдается.

в) Причина вероятностного характера предсказаний в том, что свойства микроскопических объектов нельзя изучать, отвле­каясь от способа наблюдения, В зависимости от него элект­рон проявляет себя либо как волна, либо как частица, либо
как нечто промежуточное («и—и», а не только «или—или»).
Мы неизбежно пользуемся субъективными инструментами для описания объективного.

Таким образом, огромный прогресс наших знании о строении и эволюции материи, достигнутый естествознанием, начиная со второй половины XIX в., во многом и решающем обусловлен ме­тодами исследований, опирающимися на теорию вероятностей. Поэтому везде, где наука сталкивается со сложностью, с анали­зом сложно-организованных систем, вероятность приобретает важ­нейшее значение.

7. Кардинальное изменение способа (стиля, стуктуры) мышле­ния, вытеснение метафизики диалектикой в науке.

Эту сторону, особенность неклассического естествознания под­черкивали выдающиеся его представители. Так, Гейзенберг не­однократно говорил о границах механического типа мышления, о недостаточности ньютоновского способа образования понятий, о радикальных изменениях в основах естественнонаучного мышле­ния, указывал на важность требований об изменении структуры мышления.

Он отмечал, что, во-первых, введению нового, диалектическо­го в своей сущности, мышления «нас вынуждает предмет, что сами явления, сама природа, а не какие-либо человеческие авторитеты заставляют нас изменить структуру мышления». Новая структура мышлеьия позволяет добиться в науке большего, чем старая, т. е. новое оказывается более плодотворным. В-третьих, «фундаменталь­ные сдвиги» в структуре мышления могут занять годы и даже деся­тилетия — что, кстати говоря, и происходит.

Гейзенберг ставил вопрос о том, что наряду с обычной арис­тотелевской логикой, т. е. логикой повседневной жизни, суще­ствует неаристотелевская логика, которую он назвал квантовой. По аналогии с тем, что классическая физика содержится в кванто­вой в качестве предельного случая, «классическая, аристотелев­ская логика содержалась бы в квантовой в качестве предельного случая и во множестве рассуждений принципиально допускалось бы использование классической логики».

Выдающийся ученый сетовал на то, что «физики до сих пор не применяют квантовую логику систематически», и был твердо уверен в том, что квантовая логика представляет собой более об­щую логическую схему, чем аристотелевская.

Гейзенбергу в этом вопросе вторит французский философ и методолог науки Г. Башляр, который также ратует за введение в науку новой, неаристотелевской логики. Последнюю он рассмат­ривает как логику, «вобравшую в себя движение», ставшую «жи­вой» и развивающейся, в отличие от статичной аристотелевской логики. Процесс изменения в логике он связывает с изменениями в науке: статичный объект классической науки требовал статич­ной логики. Нестатичный (изменяющийся, развивающийся) объект неклассической науки приводит к необходимости введения дви­жения в логику — как на уровне понятийного аппарата, так и ло­гических связей.

8. Изменение представлений о механизме возникновения науч­ной теории. (Об этой особенности см. гл. Ш, §4.) Что касает­ся постнеклассической науки, то ей далее будет специально посвящена гл. УП.

 

Формирование науки как профессиональной деятельности. Возникновение дисциплинарно организованной науки

Научная дисциплина понимается как определенная форма си­стематизации научного знания, связанная с его институализаци-ей, с осознанием общих норм и… Среди различных способов систематизации научных знаний дисциплинарная… То, что можно назвать дисциплинарным образом науки, на­чинает формироваться в древнеримской культуре. Цели…

Технологическое применение науки. Формирование технических наук

В конце XVIII — первой половине XIX в. ситуация радикаль­но меняется. Индустриальное развитие поставило достаточно слож­ную и многоплановую… Расширяющееся применение научных знаний в производстве сформировало… Их становление в культуре было обусловлено двумя группа­ми факторов. С одной стороны, они утверждались на базе…

Эмпиризм и схоластическое теоретизирование

Эмпиризм (от греч. impeiria — опыт) отрицает активную роль и относительную самостоятельность мышления. Единственным источником познания считается… Однако для объяснения реального процесса познания эмпи­ризм вынужден выходить… Говоря о схоластическом теоретизировании, необходимо от­метить, что понятие «схоластика» чаще всего употребляется в…

Особенности эмпирического исследования

На эмпирическом уровне преобладает живое созерцание (чув­ственное познание), рациональный момент и его формы (сужде­ния, пбнятия и др.) здесь… Эмпирическое, опытное исследование направлено непосред­ственно (без… Любое научное исследование начинается со сбора, системати­зации и обобщения фактов. Понятие «факт» имеет следующие…

Специфика теоретического познания и его формы

На основе эмпирических данных здесь происходит мыслен­ное объединение исследуемых объектов, постижение их сущнос­ти, «внутреннего движения», законов… Характерной чертой теоретического познания является его на­правленность на… На теоретической стадии науки преобладающим (по сравне­нию с живым созерцанием) является рациональное познание,…

Структура и функции научной теории. Закон как ключевой ее элемент

Например, в физических теориях можно выделить две основ­ные части: формальные исчисления (математические уравнения, логические символы, правила и… Методологически важную роль в формировании теории игра­ет абстрактный,… B.C. Степин считает необходимым выделить в структуре те­ории в качестве ее основания особую организацию абстрактных…

Единство эмпирического

И теоретического, теории и практики. Проблема материализации теории

При всем своем различии эмпирический и теоретический уров­ни познания взаимосвязаны, граница между ними условна и под­вижна. Эмпирическое… Наука как целостная динамическая система знания не может успешно развиваться,… Касаясь этой проблемы применительно к естествознанию, Гейзенберг отмечал, что противоречие между эмпириком (с его…

Основания науки и их структура. Идеалы и нормы исследования

Наука как особый вид деятельности, направлена на фактичес­ки выверенное и логически упорядоченное познание предметов и процессов окружающей… ственного сознания, например религия, политика, право, искус­ство и т.д. Один из основателей науки о науке Дж. Бернал отмечал, что дать определение науки по существу невозможно, можно лишь…

Научная картина мира, ее исторические формы и функции

ровоззрения предполагает некий отбор установок, представлений, приоритетов. Результативной составляющей мировоззрения яв­ляется комплекс убеждений,… Понятие «мир в целом» достаточно широко, оно включает в себя и мир сущего и… Научная картина мира опирается на достоверные знания и пред­ставляет собой не просто сумму или эклектический набор…

Динамика науки как процесс порождения нового знания

Динамика научного знания: модели роста

Важнейшей характеристикой знания является его динамика, т. е. его рост, изменение, развитие и т. п. Эта идея, не такая уж новая, была высказана уже… Однако в западной философии и методологии науки первой половины XX в. —… Дело в том, что для логического позитивизма в целом было характерно: а) абсолютизация формально-логической и языковой…

Формирование первичных теоретических моделей и законов

Известный западный философ науки Имре Лакатос отмечал, что процесс формирования первичных теоретических моделей мо­жет опираться на программы… Евклидианскую программу, которая предполагает, что все можно дедуцировать из… В отличие от Евклидовой, эмпиристская программа строится на основе базовых положений, имеющих общеизвестный…

Становление развитой научной теории

Зрелая теория представляет собой не просто совокупность свя­занных между собой положений, но содержит в себе механизм концептуального движения,… говорят о целостности теории. Для классической стадии развития науки… Описательные теории ориентированы на упорядочивание и си­стематизацию эмпирического материала. Математические теории,…

Проблемные ситуации в науке

Этап проблемного осмысления и выдвижения гипотезы опи­рается на использование уже имеющегося познавательного арсе- нала, т. е. теоретических конструктов, идеализации, абстрактных объектов с… К условиям обоснованности гипотезы Лейбниц относил сле'-дующее: во-первых, гипотеза наиболее вероятна, чем более она…

Проблема включения новых теоретических представлений в культуру

На процесс включения новых теоретических представлений в культуру влияет микроконтекст и макроконтекст науки.Первый означает зависимость науки от… Исследователи указьшают на «внешнюю» и «внутреннюю» со­циальность науки.… Анализ понятия «культура»(от лат. cultura — культивировать, возделывать) показывает, что уже античность трансформирует…

Общие закономерности развития науки

Будучи детерминирована в конечном счете общественной прак­тикой и ее потребностями, наука вместе с тем развивается по сво­им собственным закономерностям, т. е. обладает относительной самостоятельностью и внутренней логикой своего развития.

 

Преемственность в развитии научных знаний

на основе предшествующей ступени с удержанием всего ценного, что было накоплено раньше, на предшествующих ступенях. Объективной основой преемственности в науке является то ре­альное… В этом процессе «восхождения на гору» содержание отрицае­мых знаний не отбрасывается полностью, а сохраняется в новых…

Единство количественных и качественных изменений в развитии науки

Этап количественных изменений науки — это постепенное на­копление новых фактов, наблюдений, экспериментальных дан­ных в рамках существующих научных… На определенном этапе этого процесса и в определенной его «точке» происходит… Во время относительно устойчивого развития науки происхо­дит постепенный рост знания, но основные теоретические…

Дифференциация иинтеграция наук

(выделением новых научных дисциплин) и интеграцией (синте­зом знания, объединением ряда наук — чаще всего в дисципли­ны, находящиеся на их «стыке»).… Процесс дифференциации, отпочкования наук, превращения от­дельных «зачатков»… Дифференциация наук является закономерным следствием бы­строго увеличения и усложнения знаний. Она неизбежно ведет к…

Взаимодействие наук и методов

Уже на «заре» науки механика была тесно связана с матема­тикой, которая впоследствии стала активно вторгаться и в дру­гие — в том числе и… Один из важных путей взаимодействия наук — это взаимооб­мен методами и… Следует иметь в виду, что взаимодействие наук и их методов затрудняется неравномерностью развития различных научных…

Углубление и расширение процессов математизации и компьютеризации

Роль математики в развитии познания была осознана доволь­но давно. Уже в античности была создана геометрия Евклида, сформулирована теорема Пифагора… Сущность процесса математизации, собственно, и заключа­ется в применении… Чем сложнее данное явление, чем более высокой форме дви­жения материи оно принадлежит, тем труднее оно поддается…

Теоретизация и диалектизация науки

Для современной науки характерно нарастание сложности и абстрактности знания, теоретические разделы некоторых научных дисциплин (например, квантовой… Диалектизация науки как ее важнейшая закономерность оз­начает все более… Можно без преувеличения сказать, что первые импульсы про­цесс диалектизации получил вместе с возникновением самой…

Ускоренное развитие науки

На рассматриваемую закономерность развития науки обратил впоследствии внимание и В. И. Вернадский, который подчерки­вал, что «ходу научной мысли… Констатация экспотенциалъного закона развития науки (т. е. ускорения его… щего числа научных работников, научных учреждений и органи­заций, публикаций, выполняемых научных работ и решаемых…

Свобода критики, недопустимость монополизма и догматизма

Конструктивная, свободная критика — важнейшее условие для реализации принципа объективности научного познания. Данный принцип противостоит «иллюзионистскому нигилизму» (термин известного физика К.… Догматизм — форма метафизического мышления, характе­ризующаяся застылостью, косностью, окостенелостью, «мертвостью» и…

Методология научного исследования

Метод и методология

Деятельность людей в любой ее форме (научная, практичес­кая и т. д.) определяется целым рядом факторов. Конечный ее результат зависит не только от… Метод (греч. methodos) — в самом широком смысле слова — «путь к чему-либо»,… Основная функция метода — внутренняя организация и регу­лирование процесса познания или практического преобразования…

Классификация методов

Многообразие видов человеческой деятельности обусловли­вает многообразный спектр методов, которые могут быть класси­фицированы по самым различным основаниям (критериям). Преж­де всего следует выделить методы духовной, идеальной (в том числе научной) и методы практической, материальной деятель­ности. В настоящее время стало очевидным, что система мето­дов, методология не может быть ограничена лишь сферой науч­ного познания, она должна выходить за ее пределы и непременно включать в свою орбиту и сферу практики. При этом необходимо иметь в виду тесное взаимодействие этих двух сфер.

Что касается методов науки, то оснований их деления на груп­пы может быть несколько. Так, в зависимости от роли и места в процессе научного познания можно выделить методы формаль­ные и содержательные, эмпирические и теоретические, фунда­ментальные и прикладные, методы исследования и изложения и т. п. Содержание изучаемых наукой объектов служит критерием для различия методов естествознания и методов социально-гума­нитарных наук. В свою очередь методы естественных наук могут быть подразделены на методы изучения неживой природы и ме­тоды изучения живой природы и т. п. Выделяют также качествен­ные и количественные методы, однозначно-детерминистские и вероятностные, методы непосредственного и опосредованного познания, оригинальные и производные и т. д.

В современной науке достаточно успешно «работает» много­уровневая концепция методологического знания. В этом плане все методы научного познания могут быть разделены на следующие основные группы (по степени общности и широте применения).

I. Философские методы, среди которых наиболее древними являются диалектический и метафизический. По существу каждая

философская концепция имеет методологическую функцию, явля­ется своеобразным способом мыслительной деятельности. Поэто­му философские методы не исчерпываются двумя названными. К их числу также относятся такие методы, как аналитический (харак­терный для современной аналитической философии), интуитивный, феноменологический, герменевтический (понимание) и др.

Нередко философские системы (и соответственно и их мето­ды) сочетались и «переплетались» между собой в разных «пропор­циях». Так, диалектический метод Гегеля был соединен с идеа­лизмом, у Маркса (как, кстати, и у Гераклита) — с материализ­мом. Гадамер пытался совместить герменевтику с рационалисти­ческой диалектикой и т. д. Философские методы — это не «свод» жестко фиксированных регулятивов, а система «мягких» принци­пов, операций, приемов, носящих всеобщий, универсальный ха­рактер, т. е. находящихся на самых высших (предельных) «эта­жах» абстрагирования. Поэтому философские методы не описы­ваются в строгих терминах логики и эксперимента, не поддаются формализации и математизации.

Следует четко представлять себе, что философские методы за­дают лишь самые общие регулятивы исследования, его генераль­ную стратегию, но не заменяют специальные методы и не опреде­ляют окончательный результат познания прямо и непосредствен­но. Опыт показывает, что «чем более общим является метод науч­ного познания, тем он неопределеннее в отношении предписания конкретных шагов познания, тем более велика его неоднозначность в определении конечных результатов исследования»[99].

Но это не означает, что философские методы вовсе не нуж­ны. Как свидетельствует история познания, «ошибка на высших этажах познания может завести целую программу исследования в тупик. Например, ошибочные общие исходные установки (ме­ханизм-витализм, эмпиризм-априоризм) с самого начала предоп­ределяют искажение объективной истины, приводят к ограничен­ному метафизическому взгляду на сущность изучаемого объекта»[100]. Все возрастающую роль в современном научном познании иг­рает диалектика-материалистическая методология. Она реаль­но функционирует не в виде жесткой и однозначной совокупнос-

ти норм, «рецептов» и приемов, а в качестве диалектической и гибкой системы всеобщих принципов и регулятивов человечес­кой деятельности — в том числе мышления в его целостности.

Поэтому важная задача диалектико-материалистической ме­тодологии состоит в разработке всеобщего способа деятельности, в развитии таких категориальных форм, которые были бы макси­мально адекватны всеобщим законам существования самой объек­тивной действительности. Однако каждая такая форма не есть зеркальное отражение последней, и она не превращается автома­тически в методологический принцип.

Чтобы стать им, всеобщие диалектические положения долж­ны принять форму нормативных требований, своеобразных пред­писаний, которые (в сочетании с регулятивами других уровней) определяют способ действия субъекта в познании и изменении реального мира. Объективная детерминированность диалектико-логических принципов, как и вообще всех социальных норм, слу­жит основанием для последующего субъективного использова­ния их в качестве средства познания и практического овладения действительностью.

Диалектический метод нельзя, разумеется, сводить к универ­сальным логическим схемам с заранее отмеренными и гаранти­рованными ходами мысли. Однако ученых интересуют, строго говоря, не сами по себе категории «развитие», «противоречие», «при­чинность» и т. п., а сформулированные на их основе регулятив­ные принципы. При этом они хотят четко знать, как последние могут помочь в реальном научном исследовании, каким образом они могут способствовать адекватному постижению соответству­ющей предметной области и познанию истины. Вот почему все чаще приходится слышать от ученых призывы к созданию при­кладной философии — своеобразного моста между всеобщими ди­алектическими принципами и методологическим опытом реше­ния конкретных задач в той или иной науке.

Проиллюстрируем сказанное на примере некоторых важней­ших принципов диалектического метода[101].

1. Объективность — философский, диалектический принцип, ос­нованный на признании действительности в ее реальных за­кономерностях и всеобщих формах. Основное содержание дан­ного принципа можно представить в виде следующих требо­ваний: а) исходить из чувственно-предметной деятельности (практики) во всем ее объеме и развитии; б) осознать и реали­зовать активную роль субъекта познания и действия; в) исхо­дить из фактов в их совокупности, и уметь выражать логику вещей в логике понятий; г) выявить внутреннее единство (суб­станцию) предмета как глубинную основу всех его формооб­разований; д) умело выбрать адекватную данному предмету систему методов и сознательно, последовательно реализовы­вать ее; е) рассмотреть предмет в соответствующем социо­культурном контексте, в рамках определенных мировоззрен­ческих ориентации; ж) подходить ко всем процессам и явле­ниям конструктивно-критически и действовать в соответствии с логикой данного предмета.

2. Всесторонность — философский, диалектический принцип по­знания и иных форм деятельности, выражающий всеобщую связь всех явлений действительности. Включает в себя следу­ющие основные требования: а) вычленение предмета иссле­дования и проведение его границ; б) его целостное «многоас­пектное» рассмотрение; в) изучение в чистом виде каждой из сторон предмета; г) осуществление познания как процесса, развертывающегося вглубь и вширь, в единстве интенсивной и экстенсивной его сторон; д) вычленение сущности, главной стороны предмета, субстанционального его свойства. Прин­цип всесторонности наиболее тесно связан с философским принципом конкретности и общенаучным принципом систем­ности.

3. Конкретное (конкретность) (от лат. concrete — сгущенный) — философская категория, выражающая вещь или систему вза­имосвязанных вещей в совокупности всех своих сторон и свя­зей, которая отражается как чувственно-конкретное (на эмпи­рическом этапе) или как мысленно-конкретное (на теорети­ческом этапе). На основе этой категории развертывается диа­лектический принцип конкретности, включающий ряд требо­ваний: а) «вывести» данное явление из его субстанционально­го признака (главной, существенной стороны) и воспроизвес-

ти его как диалектически расчлененное целое; б) проследить преломление общего в единичном, сущности в явлениях, за­кона в его модификациях; в) учесть многообразные условия места, времени и другие обстоятельства, изменяющие бытие этого предмета; г) выявить специфический механизм взаимо­связи общего и единичного; д) рассмотреть данный предмет в составе более широкого целого, элементом которого он явля­ется.

4. Историзм — философский, диалектический принцип, явля­ющийся методологическим выражением саморазвития дей­ствительности в плане его направленности по оси времени в виде целостного непрерывного единства таких состояний (вре­менных периодов), как прошлое, настоящее и будущее. Дан­ный принцип включает в себя следующие основные требова­ния: а) изучение настоящего, современного состояния пред­мета исследования; б) реконструкция прошлого — рассмотре­ние генезиса, возникновения последнего и основных этапов его исторического движения; в) предвидение будущего, про­гнозирование тенденций дальнейшего развития предмета.

5. Противоречия принцип — диалектический принцип, имеющий основой реальные противоречия вещей и сводящийся к следу­ющим основным требованиям: а) выявление предметного про­тиворечия; б) всесторонний анализ одной из противополож­ных сторон данного противоречия; в) исследование другой про­тивоположности; г) рассмотрение предмета как единства (син­теза) противоположностей в целом на основе знания каждой из них; д) определение места противоречия в системе других противоречий предмета; е) прослеживание этапов развития данного противоречия; ж) анализ механизма разрешения про­тиворечия как процесса и результат его развертывания и обо­стрения. Диалектические противоречия в мышлении, отра­жающие реальные противоречия, необходимо отличать от так называемых «логических» противоречий, которые выражают путаницу и непоследовательность мысли и запрещены зако­нами формальной логики.

При неверной реализации и применении принципов диалек­тики возможны многочисленные искажения их требований, а зна­чит, отклонения от пути к истине и возникновение заблуждений. Это, в частности, объективизм и субъективизм (в многообразных

своих формах); односторонность или субъективистское объедине­ние случайно «вырванных» сторон предмета; игнорирование его сущности или подмена ее второстепенными, несущественными моментами; абстрактный подход к предмету без учета определен­ных условий места, времени и других обстоятельств; некритичес­кое его рассмотрение; модернизация или архаизация прошлого; отождествление (смешение) предпосылок возникновения предмета с ним самим; понимание разрешения противоречия как «нейтра­лизации» его сторон и ряд других.

Не потерял своей актуальности (особенно в социально-гума­нитарных науках) принцип материалистического понимания ис­тории. Его «зачатки» можно обнаружить у Сен-Симона, О. Конта и Гегеля, но систематическую разработку он получил у К. Маркса и Ф. Энгельса. Сущность этого принципа выражается в формуле «Общественное бытие определяет общественное сознание» и сво­дится к следующим основным положениям:

1. Основа жизни общества — общественное бытие людей («ин­дустрия», материальное производство, экономика, труд).

2. Общественное сознание вторично, производно от обществен­ного бытия и обусловлено последним не прямо и непосред­ственно, а очень опосредованно и лишь в конечном счете.

3. Общественное сознание получает относительную самостоя­тельность, т. е. развивается по своим собственным законам, и оказывает обратное активное воздействие на развитие об­щественного бытия.

4. Развитие общества есть естественный поступательный про­цесс развертывания общественно-экономических формаций, который совершается по объективным законам.

5. Реальная история есть результат деятельности людей в раз­личных ее формах (народные массы, личности, классы, об­щественные организации и т. п.).

Следует сказать о том, что на важное методологическое зна­чение принципа материалистического понимания истории указы­вают некоторые крупные западные философы и социологи. Так, К. Поппер резко отрицательно относился к революционным взгля­дам Маркса. Но, как человек науки, он разделяет Марксов «"эко­номизм" (или «материализм»), т. е. утверждение, согласно кото­рому экономическая организация общества, организация нашего

обмена веществ с природой является фундаментальной для всех социальных институтов, особенно для их исторического разви­тия. Это утверждение, по моему мнению, совершенно верно... экономизм Маркса представляет весьма ценный прогресс в ме­тодах социальной науки (курсив наш. — В. К.)»[102].

II. Общенаучные подходы и методы исследования, которые .получили широкое развитие и применение в современной науке.

Они выступают в качестве своеобразной «промежуточной ме­тодологии» между философией и фундаментальными теоретико-методологическими положениями специальных наук. К общена­учным понятиям чаще всего относят такие понятия, как «инфор­мация», «модель», «структура», «функция», «система», «элемент», «оптимальность», «вероятность» и др.

Характерными чертами общенаучных понятий являются, во-первых, «сплавленность» в их содержании отдельных свойств, при­знаков, понятий ряда частных наук и философских категорий. Во-вторых, возможность (в отличие от последних) их формализа­ции, уточнения средствами математической теории символичес­кой логики.

Если философские категории воплощают в себе предельно воз­можную степень общности — конкретно-всеобщее, то для обще­научных понятий присуще большей частью абстрактно-общее (оди­наковое), что и позволяет выразить их абстрактно-формальными средствами. Важным критерием «философичности» того или иного «мыслительного формообразования» является его необходимое «участие» в решении основного вопроса философии (во всем его объеме).

На основе общенаучных понятий и концепций формулируют­ся соответствующие методы и принципы познания, которые и обес­печивают связь и оптимальное взаимодействие философии со спе­циально-научным знанием и его методами. Особенно бурно в пос­леднее время развивается такая общенаучная дисциплина, как си­нергетика — теория самоорганизации и развития открытых цело­стных систем любой природы — природных, социальных, когни­тивных (познавательных). Среди основных понятий синергетики такие понятия, как «порядок», «хаос», «нелинейность», «неопреде­ленность», «нестабильность», «диссипативные структуры», «бифур-

кация» и др. Синергетические понятия тесно связаны и перепле­таются с рядом философских категорий, особенно таких как «бы­тие», «развитие», «становление», «время», «целое», «случайность», «возможность» и др.

Важная роль общенаучных подходов состоит в том, что в силу своего «промежуточного характера», они опосредствуют взаимо­переход философского и частнонаучного знания (а также соответ­ствующих методов). Дело в том, что первое не накладывается чисто внешним, непосредственным образом на второе. Поэтому попытки сразу, «в упор», выразить специально-научное содержа­ние на языке философских категорий бывает, как правило, некон­структивным и мало эффективным.

III.Частнонаучные методы — совокупность способов, прин­ципов познания, исследовательских приемов и процедур, приме­няемых в той или иной науке, соответствующей данной основной форме движения материи. Это методы механики, физики, хи­мии, биологии и социально-гуманитарных наук.

IV'. Дисциплинарные методы — система приемов, применяе­мых в той или иной научной дисциплине, входящей в какую-ни­будь отрасль науки или возникшей на стыках наук. Каждая фун­даментальная наука представляет собой комплекс дисциплин, ко­торые имеют свой специфической предмет и свои своеобразные методы исследования.

V. Методы междисциплинарного исследования как совокуп­ность ряда синтетических, интегративных способов (возникших как результат сочетания элементов различных уровней методоло­гии), нацеленных главным образом на стыки научных дисцип­лин. Широкое применение эти методы нашли в реализации ком­плексных научных программ.

Таким образом, методология не может быть сведена к како­му-то одному, даже «очень важному методу». «Ученый никогда не должен полагаться на какое-то единственное учение, никогда не должен ограничивать методы своего мышления одной-единственной философией»[103].

Не есть также простая сумма отдельных методов, их «меха­ническое единство». Методология — сложная, динамичная, цело­стная, субординированная система способов, приемов, принци-

пов разных уровней, сферы действия, направленности, эвристи­ческих возможностей, содержаний, структур и т. д.

Рассмотрим более подробно роль философии и обществен­ных методов в научном познании.

 

Основные модели соотношения философии и частных наук

Характеризуя первый тип, следует выделить две главные его формы: спекулятивная (от лат. — наблюдаю, созерцаю), умозре­ние и позитивизм (от лат. —… Спекулятивное умозрение строило свою «абсолютную модель» мира, не опираясь в… Натурфилософия — преимущественно умозрительное истол­кование природы, рассматриваемой в ее целостности. Границы между…

Функции философии в научном познании

Для философии, как и для всей современной науки, характер­ны именно синтетические, интегративные процессы — внутридисциплинарные, междисциплинарные,… Несмотря на несходство, а порой конфликты между отдель­ными философскими… 2. Критическая функция философии, которая в этой своей функ­ции ориентирована на все сферы человеческой деятельности,…

Общенаучные методы и приемы исследования

Методы эмпирического исследования

Необходимо подчеркнуть, что наблюдение — это не просто пассивное созерцание изучаемых предметов и процессов. Науч­ное наблюдение носит деятельный… Наблюдение может быть непосредственным и опосредованным различными приборами и техническими устройствами (микроско­пом, телескопом, фото- и кинокамерой и др.). С развитием…

Методы теоретического познания

Именно использование специальной символики позволяет ус­транить многозначность слов обычного, естественного языка, его гибкость, неточность,… Главное в процессе формализации состоит в том, что над формулами искусственных… получать из них новые формулы и соотношения. Тем самым опе­рации с мыслями о предметах заменяются действиями со…

Общелогические методы и приемы исследования

ной деятельности являются по преимуществу аналитическими (на­пример, аналитическая химия) или синтетическими (например, синергетика). 2. Абстрагирование — процесс мысленного отвлечения от ряда свойств и отношений… В ходе своего исторического развития наука восходит от одно­го уровня абстрактности к другому, более высокому.…

Понимание и объяснение

Тем самым понятие «смысл» является ключевым в решении проблемы понимания. Смысл — это не только синоним значения языковых выражений (слов,… Что касается процессов смыслообразования, то объективно они происходят в сфере… Кроме внутренних, существуют и внешние причины смысло-образований — взаимодействие и общение самобытных культур,…

Научные традиции

И научные революции.

Типы научной рациональности

Взаимодействие традиций и возникновение нового знания

Проблема научных традиций

нается этап нормальной науки. На этом этапе наука характеризу­ется наличием четкой программы деятельности, что приводит к селекции альтернативных… Но если на этапе нормальной науки ученый работает в жест­ких рамках парадигмы,… Из истории науки известно, что происходит смена традиции, возникновение новых парадигм, т.е. радикально новых теорий,…

Многообразие научных традиций

Так, по способу существования можно выделить вербализо­ванные (существующие в виде текстов) и невербализованные (не выразимые полностью в языке)… Неявные знания передаются на уровне образцов от учителя к ученику, от одного… демонстрировать технологию производства предмета. Такая де­монстрация легко осуществима по отношению к артефактам…

Возникновение нового знания

Для уточнения понятия «новация» М. А. Розов выделяет не­знание к неведение. Незнание предполагает возможность сформу­лировать задачу исследования… Неведение, в отличие от незнания, можно высказать только в форме утверждения… 376

Научные революции как перестройка оснований науки

о целях научной деятельности и способах их достижений); науч­ная картина мира (целостная система представлений о мире, его общих свойствах и… Перестройка оснований науки, сопровождающаяся научными революциями, может… Первая научная революция сопровождалась изменением кар­тины мира, перестройкой видения физической реальности,…

Глобальные революции и смена типов научной рациональности

рактные идеализации, все же историки и философы науки выде­ляют несколько таких типов. Нужно отметить, что рациональность не сводится только к научной. Вся… В силу того, что ключевую роль в европейской рациональнос­ти стали играть наука и техника, возникла уникальная…

Открытие рациональности в философии античности

Во-первых, под бытием он понимал не наличную действитель­ность, данную чувствам, а нечто неуничтожимое, единственное, неподвижное, нескончаемое во… Поэтому, во-вторых, тождество мышления (ума) и бытия оз­начало способность… Идеальный план деятельности вообще стал в дальнейшем од­ной из главных характеристик рационального типа отношения к…

Первая научная революция и формирование научного типа рациональности

тествознание и философия дают возможность реконструировать тот тип мышления и тот тип рациональности, которые складыва­лись в ходе научных… Первая научная-революция произошла в XVII в. Ее результа­том было… Научный тип рациональности, радикально отличаясь от ан­тичного, тем не менее воспроизвел, правда, в измененном виде,…

Вторая научная революция и изменения в типе рациональности

Специфика объектов изучения биологии и геологии привела к постепенному отказу от требований эксплицировать любые есте­ственнонаучные теории в… природы как целостности, в этически религиозных переживаниях уникальности… Появление наук о живом подрывало претензии классической мучной рациональности на статус единственной и абсолютной.…

Третья научная революция и формирование нового типа рациональности

Во-первых, ученые согласились с тем, что мышлению объект не дан в его «природно-девственном», первозданном состоянии: оно изучает не объект, как он… тивности объяснения и описания в квантовой физике стало выд­вигаться… В классической физике идеал объяснения и описания предпо­лагал характеристику объекта «самого по себе», без указания…

Четвертая научная революция: тенденции возвращения к античной рациональности

Во-первых, если в неклассической науке идеал исторической реконструкции использовался преимущественно в гуманитарных науках (история, археология,… 398 физике и даже в физике элементарных частиц, что привело к из­менению картины мира.

Особенности современного этапа развития науки

Главные характеристики современной, постнеклассической науки

1. Широкое распространение идей и методов синергетики — те­ории самоорганизации и развития сложных систем любой при­роды.

В этой связи очень популярны такие понятия, как диссипа-тивные структуры, бифуркация, флуктуация, хаосомность, стран­ные аттракторы, нелинейность, неопределенность, необратимость и т. п. В синергетике показано, что современная наука имеет дело с очень сложноорганизованными системами разных уровней орга­низации, связь между которыми осуществляется через хаос. Каж­дая такая система предстает как «эволюционное целое». Синерге­тика открывает новые границы суперпозиции, сборки последнего из частей, построения сложных развивающихся структур из про­стых. При этом она исходит из того, что объединение структур не сводится к их простому сложению, а имеет место перекрытие об­ластей их локализации: целое уже не равно сумме частей, оно не больше и не меньше суммы частей, оно качественно иное.

Один из основоположников синергетики Г. Хакен (предложив­ший и сам этот термин), поставив вопрос — «Что общего обнару­живается при исследовании систем самого различного рода, при­родных и социальных?» — отвечал на него следующим образом.

Общее — это спонтанное образование структур («Strukturbilding»), качественные изменения на макроскопическом уровне, эмерджентное возникновение новых качеств, процессы самоорганизации в открытых системах. Отличие синергетического взгляда от тради­ционного, по мнению Хакена, состоит в переходе от исследова­ния простых систем к сложным, от закрытых к открытым, от линейности к нелинейности, от рассмотрения равновесия процес­сов вблизи равновесия к делокализации и нестабильности, к изу­чению того, что происходит вдали от равновесия.

Объективности ради надо сказать, что вышеперечисленные и другие идеи синергетики были сформулированы не без влияния диалектики (Шеллинга, Гегеля, Маркса), хотя об этом, как прави­ло, не упоминается. Но об этом помнит один из основателей си­нергетики И. Пригожий, который писал, в частности, о том, что гегелевская философия природы «утверждает существование иерар­хии, в которой каждый уровень предполагает предшествующий... В некотором смысле система- Гегеля является вполне последова­тельным философским откликом на ключевые проблемы време­ни и сложности»[136]. Более того, Пригожий четко и однозначно ут­верждает, что «идея истории природы как неотъемлемой состав­ной части материализма принадлежит К. Марксу и была более подробно развита Ф. Энгельсом... Таким образом, последние со­бытия в физике, в частности, открытие конструктивной роли не­обратимости, поставили в естественных науках вопрос, который давно задавали материалисты»[137].

Между тем некоторые современные ученые не только не ви­дят преемственной связи между диалектикой и синергетикой, но считают, что первая из них отжила свой век и должна быть заме­нена второй. Или — в лучшем случае — диалектике предназнача­ется «участь» одной из частей синергетики. С таким подходом согласиться нельзя, ибо диалектика как общая теория и универ­сальный метод была и остается выдающимся достижением ми­ровой философской мысли. Она как философский метод продол­жает успешно «работать» в современной науке наряду с другими общенаучными методами (синергетика, системный подход и др.). (О синергетике см. следующий параграф данной главы.)

Принимая синергетический подход, некоторые современные исследователи стремятся осуществить комплексное, системное рас­смотрение всей совокупности факторов, определяющих измене­ние роли науки в процессах постиндустриальной транспормации. Так, Л. В. Лесков к числу таких факторов относит: модерниза­цию научной методологии; роль фундаментального теоретичес­кого знания; модернизацию общенаучной парадигмы; достаточно широкий спектр анализируемых научных направлений; перспек­тивы снятия барьера между естественнонаучным и гуманитарным научным знанием; уточнение роли и места науки в культуре, а теоретического знания — в социокультурной динамике. «Подоб­ная постановка проблемы означает, — по мнению автора, — не что иное, как попытку построить модель самой науки как самоор­ганизующейся системы»[138].

2. Укрепление парадигмы целостности, т. е. осознание необхо­димости глобального всестороннего взгляда на мир. «Принятие диалектики целостности, включенности человека в систему — одно из величайших научных достижений современ­ного естествознания и цивилизации в целом»[139]. В чем проявляется парадигма целостности?

а) В целостности общества, биосферы, ноосферы, мироздания и т. п. Одно из проявлений целостности состоит в том, что че­ловек находится не вне изучаемого объекта, а внутри его. Он всегда лишь часть, познающая целое.

б) Для конца XX в. характерной является закономерность, со­стоящая в том, что естественные науки объединяются, и уси­ливается сближение естественных и гуманитарных наук, на­уки и искусства. Естествознание длительное время ориенти­ровалось на постижение «природы самой по себе», безотноси­тельно к субъекту деятельности. Гуманитарные науки — на постижение человека, человеческого духа, культуры. Для них приоритетное значение приобрело раскрытие смысла, не столько объяснение, сколько понимание, связь социального знания с ценностно-целевыми структурами.

Идеи и принципы, получающие развитие в современном ес­тествознании (особенно в синергетике), все шире внедряются в гуманитарные науки, но имеет место и обратный процесс. Освое­ние наукой саморазвивающихся «человекоразмерных» систем сти­рает прежние непроходимые границы между методологией есте­ствознания и социального познания. В связи с этим наблюдается тенденция к конвергенции двух культур — научно-технической и гуманитарно-художественной, науки и искусства. Причем имен­но человек оказывается центром этого процесса, в) В выходе частных наук за пределы, поставленные классичес­кой культурой Запада. Все более часто ученые обращаются к традициям восточного мышления и его методам. Все более распространяется убеждение не только о силе, но и о слабости европейского рационализма и его методов. Но это никоим образом не должно умалять роли разума, рациональности — и науки как ее главного носителя — в жизни современного общества.

Ориентацию европейской науки XX в. на восточное мышле­ние четко зафиксировал В. И. Вернадский, который писал: «Едва ли можно сомневаться, что выдержавшая тысячелетия, остав­шись живой, слившись с единой мировой наукой, мудрость и мораль конфуцианства скажется глубоко в ходе мирового науч­ного мышления, так как этим путем в него входит круг новых лиц более глубокой научной традиции, чем западноевропейская цивилизация»[140]. Тема «Восток—Запад» сегодня активно обсуж­дается в литературе. Разительное несходство двух типов куль­тур пронизывает всю жизнь современной цивилизации, оказывает огромное влияние на происходящие процессы во всех сферах общественной жизни и на пути осмысления возможных перспек­тив развития человека.

Тот факт, что даже при обсуждении новой концепции приро­ды эта проблема возникает, говорит о ее чрезвычайной актуаль­ности. «Мы считаем, что находимся на пути к новому синтезу, новой концепции природы. Возможно, когда-нибудь нам удастся слить воедино западную традицию, придающую первостепенное значение экспериментированию и количественным формулиров-

кам, и такую традицию, как китайская: с ее представлениями о спонтанно изменяющемся самоорганизующемся мире»[141]. 3. Укрепление и все более широкое применение идеи (принципа) коэволюции, т. е. сопряженного, взаимообусловленного изме­нения систем или частей внутри целого. Будучи биологическим по происхождению, связанным с изу­чением совместной эволюции различных биологических объек­тов и уровней их организации, понятие коэволюции охватывает сегодня обобщенную картину всех мыслимых эволюционных про­цессов, — это и есть глобальный эволюционизм. (Подробнее об этом см. §3 данной главы.)

Данное понятие характеризует как материальные, так и иде­альные (духовные) системы, т. е. является универсальным. Оно тесно связано с понятием «самоорганизация». Если самооргани­зация имеет дело со структурами, состояниями системы, то ко­эволюция — с отношениями между развивающимися системами, с корреляцией эволюционных изменений, отношения между ко­торыми сопряжены, взаимоадаптированы. Полярные уровни ко­эволюции — молекулярно-генетический и биосферный.

Коэволюция остро ставит вопрос о синтезе знаний, о необхо­димости совмещения различных уровней эволюции, различных представлений о коэволюционных процессах, выраженных не толь­ко в науке, но и в искусстве, религии, философии и т. п. Коэво­люция совершается в единстве природных и социальных процес­сов. Поэтому на современном этапе развития науки нужно тесное единство и постоянное взаимодействие естественнонаучного и гу­манитарного знания с целью более глубокого исследования меха­низма коэволюционного процесса.

Принцип коэволюции является углублением и расширением на современном научном материале принципа эволюции (разви­тия), который, как известно, был основательно разработан в исто­рии философии — особенно в немецкой классике (и прежде всего у Гегеля), а затем — в материалистической диалектике («две кон­цепции развития»). Идеи развития и «полярности», особенно ост­ро и глубоко «выстраданные» в немецкой классической и матери­алистической диалектике, сегодня являются ключевыми для со­временной науки.

4. Изменение характера объекта исследования и усиление роли

междисциплинарных комплексных подходов в его изучении.

В современной методологической литературе все более скло­няются к выводу о том, что если объектом классической науки были простые системы, а объектом неклассической науки — слож­ные системы, то в настоящее время внимание ученых все больше привлекают исторически развивающиеся системы, которые с те­чением времени формируют все новые уровни своей организа­ции. Причем возникновение каждого нового уровня оказывает воз­действие на ранее сформировавшиеся, меняя связи и компози­цию их элементов.

Системы, характеризующиеся открытостью и саморазвити­ем, постепенно начинают определять облик современной постнеклассической науки. А это требует новой методологии их по­знания. В литературе определяют такие признаки самоорганизу­ющихся систем, как: открытость — для вещества, энергии, инфор­мации; нелинейность — множество путей эволюции системы и возможность выбора из данных альтернатив; когерентность (сцеп­ление, связь) — согласованное протекание во времени процессов в данной системе; хаотический характер переходных состояний в них; непредсказуемость их поведения; способность активно взаи­модействовать со средой, изменять ее в направлении, обеспечи­вающем наиболее успешное функционирование системы; гибкость структуры; способность учитывать прошлый опыт.

Объектом современной науки становятся — и чем дальше, тем чаще — так называемые «человекоразмерные» системы: медико-биологические объекты, объекты экологии, включая биосферу в целом (глобальная экология), объекты биотехнологии (в первую очередь генетической инженерии), системы «человек—машина» и т. д.

Изменение характера объекта исследования в постнекласси-ческой науке ведет к изменению подходов и методов исследова­ния. Если на предшествующих этапах наука была ориентирована преимущественно на постижение все более сужающегося, изоли­рованного фрагмента действительности, выступавшего в качестве предмета той или иной научной дисциплины, то специфику со­временной науки все более определяют комплексные исследова­тельские программы (в которых принимают участие специалисты различных областей знания), междисциплинарные исследования.

Реализация комплексных научных программ порождает осо­бую ситуацию сращивания в единой системе деятельности теоре­тических и экспериментальных исследований, прикладных и фун­даментальных знаний, интенсификации прямых и обратных свя­зей между ними. Все это порождает усиление взаимодействия сложившихся в различных дисциплинарных областях науки иде­алов, норм и методов познания[142]. 5. Еще более широкое применение философии, и ее методов во всех науках.

В том, что философия как органическое единство своих двух начал — научно-теоретического и практически-духовного — про­низывает современное естествознание, — в этом, кажется, сегод­ня не сомневается ни один мыслящий естествоиспытатель. В по-стнеклассическом естествознании еще более активно (прежде все­го, в силу специфики его предмета и возрастания роли человека в нем), чем на предыдущих этапах, «задействованы» все функции философии — онтологическая, гносеологическая, методологичес­кая, мировоззренческая, аксиологическая и др.

Проблема опять же в том, о какой конкретно философии идет речь и как именно она влияет на развитие естественных наук на­чала XX в. Предметом активного обсуждения сегодня являются вопросы о самой философии как таковой; ее месте в современной культуре; о специфике философского знания, его функциях и ис­точниках; о ее возможностях и перспективах; о механизме ее воз­действия на развитие познания (в том числе научного) и иных форм деятельности людей.

В этой связи большой интерес представляют идеи известного «философствующего физика» В. В. Налимова. Он считает, что фи­лософия «остановилась на наших глазах», что ей «не удалось пе­ребросить мост ни в сторону науки, ни в сторону религии», что назрела необходимость в «постфилософии». Он убежден, что сле­дует включить в картину физического мира, «в картину мирозда­ния представление о вездесущности сознания, смыслов (и их цен­ностных оценок) и спонтанности». А это означает, что «проблема

«сознание—материя» становится серьезной проблемой физики»[143], а не только философии.

6. Методологический плюрализм, осознание ограниченности, од­носторонности любой методологии — в том числе рациона­листической (включая диалектико-материалисгическую). Эту ситуацию четко выразил американский методолог науки Пол Фейерабенд: «Все дозволено».

В свое время великий физик В. Гейзенберг говорил о том, что надо постигать действительность всеми дарованными нам орга­нами. Но нельзя, подчеркивал он, ограничивать методы своего мышления одной-единственной философией. Вместе с тем недо­пустимо какой-либо метод объявлять «единственно верным», при­нижая или вообще отказывая (неважно, по каким основаниям) другим методологическим концепциям. В современной науке нельзя ограничиваться лишь логикой, диалектикой и эпистемо­логией (хотя их значение очень велико), а еще более, чем раньше, нужны интуиция, фантазия, воображение и другие подобные фак­торы, средства постижения действительности.

В науке XX в. все чаще говорят об эстетической стороне по­знания, о красоте как эвристическом принципе, применительно к теориям, законам, концепциям. Красота — это не только отраже­ние гармонии материального мира, но и красота теоретических построений. Поиски красоты, т. е. единства и симметрии законов природы, — примечательная черта современной физики и ряда других естественных наук. Характерная особенность постнеклас-сической науки — ее диалектизация — широкое применение диа­лектического метода в разных отраслях научного познания. Объек­тивная основа этого процесса — сам предмет исследования (его целостность, саморазвитие, противоречивость и др.), а также ди­алектический характер самого процесса познания.

7. Постепенное и неуклонное ослабление требований к жестким нормативам научного дискурса — логического, понятийного компонента и усиление роли внерационального компонента, но не за счет принижения, а тем более игнорирования роли разума.

Эту важную особенность, ярко проявившуюся в науке XX в., подчеркивал В. И. Вернадский, который писал, что «научная твор­ческая мысль выходит за пределы логики (включая в логику и

диалектику в разных ее пониманиях). Личность опирается в сво­их научных достижениях на явления, логикой (как бы расширен­но мы ее ни понимали) не охватываемые.

Интуиция, вдохновение — основа величайших научных откры­тий, в дальнейшем опирающихся и идущих строго логическим путем — не вызываются ни научной, ни логической мыслью, не связаны со словом и с понятием в своем генезисе»[144]. В этой связи русский ученый призывал «усилить наше научное внимание» к указанным вненаучным, внерациональным формам, в частности, обратившись «за опытом» к философским течениям старой и но­вой индусской мысли, ибо с этой областью явлений мы «не мо­жем не считаться».

Во второй половине XX в. стало очевидным, что рациональ­ные правила метода никогда в полной мере не соблюдались. Это очень обстоятельно аргументировал Пол Фейерабенд на обшир­ном материале истории науки. Незыблемый и неизменный авто­ритет позитивной и беспристрастной науки все более подрывался. Все громче сегодня звучат голоса тех, кто отказывается от прове­дения демаркации «наука—ненаука», подчеркивает социокультур­ную обусловленность содержания теоретического знания, роль не­научных элементов в нем.

Все чаще в строгих естественнонаучных концепциях приме­няются «туманные» общефилософские и общемировоззренческие соображения (в том числе понятия древневосточных философс­ких систем), интуитивные подходы и другие «человеческие ком­поненты». Вместе с тем научное сообщество достаточно строго относится к нарушителям норм и регулятивов традиционного на­учного дискурса. Однако попытки введения «внепарадигмальных вкраплений» в содержание научного знания становятся все более распространенным явлением в постнеклассической науке и все убедительнее ставят под сомнение утверждения о незыблемости рациональных норм и принципов. 8. Соединение объективного мира и мира человека, преодоление разрыва объекта и субъекта.

Уже на этапе неклассического естествознания стало очевид­ным — и новые открытия все более демонстрировали это, — что «печать субъективности лежит на фундаментальных законах фи-

зики» (А. Эдингтон), что «субъект и объект едины», между ними не существует барьера (Э. Шредингер), что «сознание и материя являются различными аспектами одной и той же реальности» (К. Вайцзеккер) и т. п. А Луи де Бройль полагал, что квантовая физика вообще «не ведет больше к объективному описанию внеш­него мира» — вывод, выражающий, на наш взгляд, крайнюю по­зицию по рассматриваемой проблеме.

Один из основателей квантовой механики В. Гейзенберг от­мечал, что в его время следует уже говорить не о картине приро­ды, складывающейся в естественных науках, а о картине наших отношений с природой. Поэтому разделение мира на объектив­ный ход событий в пространстве и времени, с одной стороны, и душу, в которой отражаются эти события, уже не может служить отправной точкой в понимании науки XX в. В поле зрения после­дней — не природа сама по себе как таковая, а «сеть взаимоотно­шений человека с природой». Тем самым даже требование объек­тивности в атомной физике ограничено тем, что полное отделе­ние наблюдаемого феномена от наблюдателя уже невозможно. А это означает, что нельзя более говорить о поведении микрочастиц вне зависимости от процесса наблюдения (т. е. вне присутствия человека) и о природе «как таковой».

Природа — не некий автомат, ее нельзя заставить говорить лишь то, что ученому хочется услышать. Научное исследование — не мо­нолог, а диалог с природой. А это значит, что «активное вопрошание природы» есть лишь неотъемлемая часть ее внутренней актив­ности. Тем самым объективность в современной теоретической физике (да и в других науках) «обретает более тонкое значение», ибо научные результаты не могут быть отделены от исследователь­ской деятельности субъекта. «Открытый современной наукой экс­периментальный диалог с природой, — писали И. Пригожий и И. Стенгерс, — подразумевает активное вмешательство, а не пас­сивное наблюдение. Перед учеными ставится задача научиться уп­равлять физической реальностью, вынуждать ее действовать в рам­ках «сценария» как можно ближе к теоретическому описанию»[145]. При этом подчеркивается, что в мире, основанном на нестабильно­сти и созидательности (а современный мир именно таков), челове­чество опять оказывается в самом центре мироздания. И это не

отход от объективности, а все более полное приближение к ней, ибо она открывается только в процессе активной деятельности людей.

Соединение объективного мира и мира человека в современ­ных науках — как естественных, так и гуманитарных — неизбеж­но ведет к трансформации идеала «ценностно-нейтрального ис­следования». Объективно-истинное объяснение и описание при­менительно к «человекоразмерным» объектам не только не до­пускает, но и предполагает включение аксиологических (ценност­ных) факторов в состав объясняющих положений.

В естествознании XX в. сформировался и получает все более широкое распространение (хотя и является предметом дискуссии) так называемый «антропный принцип» — один из фундаменталь­ных принципов современной космологии. Его суть афористичес­ки выразил Дж. Уилер: «Вот человек, какой должна быть Вселен­ная». Иначе говоря, антропный принцип устанавливает связь су­ществования человека (как наблюдателя) с физическими парамет­рами Вселенной.

Согласно антропному принципу, Вселенная должна рассмат­риваться как сложная самоорганизующаяся система, включенность в нее человека не может быть отброшена как некое проявление «научного экстремизма». Суть антропного принципа заключается в том, что наличие наблюдателя не только меняет картину наблю­дения, но и в целом является необходимым условием для суще­ствования материальных основ этой картины.

Существует две разновидности антропного принципа. Слабый вариант: наше положение во Вселенной с необходимостью явля­ется привилегированным в том смысле, что оно должно быть со­вместимо с нашим существованием как наблюдателей. Поэтому возникновение человека в расширяющейся Вселенной должно быть связано с определенной эпохой эволюции. Сильный вариант: Все­ленная (и, следовательно, фундаментальные параметры, от кото­рых она зависит), должна быть такой, чтобы в ней на некотором этапе эволюции допускалось существование наблюдателей. Ина­че говоря, человек мог появиться лишь во Вселенной с опреде­ленными свойствами, т. е. наша Вселенная выделена фактом на­шего существования среди других Вселенных.

Таким образом, развитие науки XX в. — как естествознания, так и обществознания — убедительно показывает, что независи-

мого наблюдателя, способного только пассивно наблюдать и не вмешиваться в «естественный ход событий», просто не существу­ет. Человека — «единственного наблюдателя», которого мы спо­собны себе представить — невозможно вычленить из окружаю­щего мира, сделать его независимым от его собственных действий, от процесса приобретения и развития знаний. Вот почему многие исследователи считают, что сегодня наблюдается смыкание про­блем, касающихся неживой природы, с вопросами, поднимаемы­ми в области социологии, психологии, этики.

Учет включенности человека и его действий в функциониро­вание подавляющего большинства исторически развивающихся систем, освоенных в человеческий деятельности, привносит в на­учное знание новый гуманистический смысл. 9. Внедрение времени во все науки, все более широкое распрос­транение идеи развития («историзация», «диалектизация» науки).

В последние годы особенно активно и плодотворно идею «кон­структивной роли времени», его «вхождения» во все области и сферы специально-научного познания развивает И. Пригожий. Он пишет: «Время проникло не только в биологию, геологию и соци­альные науки, но и на те два уровня, из которых его традиционно исключали: макроскопический и космический. Не только жизнь, но и Вселенная в целом имеет историю, и это обстоятельство вле­чет за собой важные следствия»[146]. Главное из них— необходи­мость перехода к высшей форме мышления — диалектике как логике и теории познания.

Одна из основных его идей — «наведение моста между быти­ем и становлением», «новый синтез» этих двух важнейших «изме­рений» действительности, двух взаимосвязанных аспектов реаль­ности, однако, при решающей роли здесь времени (становления). И. Пригожий считает, что мы вступаем в новую эру в истории времени (которое «проникло всюду»), когда бытие и становление могут быть объединены — при приоритете последнего.

Он уверен, что мы находимся на пути к новому синтезу, но­вой концепции природы, к новой единой картине мира, где вре­мя—ее существенная характеристика. Время и изменение пер-

вично повсюду, начиная с уровня элементарных частиц и до кос­мологических моделей.

Понятие «история» применяется ко все более широкому кругу природных объектов и вводится даже в квантово-механическую интерпретацию, где его раньше не было. Причем историзм, со­гласно Пригожину, определяется тремя минимальными условия­ми, которым отвечает любая история: необратимость, вероятность, возможность появления новых связей.

Исторический аспект любой науки, в том числе о неживых (и, казалось бы, неразвивающихся) объектах все более выдвига­ется на передний план познания. Так, в последние годы активно формируется новое направление исследований — эволюционная химия, предметом которой является химическая эволюция. Но­вые открытия в этой области знания (особенно разработка кон­цепции саморазвития открытых каталитических систем) обосно­вали «...включение в химическую науку принципа историзма, с помощью которого только и можно объяснить самопроизволь­ное (без вмешательства человека) восхождение от низших хи­мических материальных систем к высшим — к тем, которые и составляют «лабораторию живого организма»[147]. Крупный физик и методолог науки К. фон Вайцзеккер пишет, характеризуя на­учное познание нашего времени в целом, что развитие науки имеет тенденцию к превращению в науку о развитии. 10. Усиливающаяся математизация научных теорий и увеличи­вающийся уровень их абстрактности и сложности. Эта особенность современной науки привела к тому, что рабо­та с ее новыми теориями из-за высокого уровня абстракций вво­димых в них понятий превратилась в новый и своеобразный вид деятельности. В этой связи некоторые ученые говорят, в частно­сти, об угрозе превращения теоретической физики в математичес­кую теорию. Компьютеризация, усиление альтернативности и сложности науки сопровождается изменением и ее «эмпиричес­кой составляющей». Речь идет о том, что появляются все чаще сложные, дорогостоящие приборные комплексы, которые обслу­живают исследовательские коллективы и функционируют анало­гично средствам промышленного производства.

В науке резко возросло значение вычислительной математи­ки (ставшей самостоятельной ветвью математики), так как ответ на поставленную задачу часто требуется дать в числовой форме. В настоящее время важнейшим инструментом научно-техническо­го прогресса становится математическое моделирование. Его сущ­ность — замена исходного объекта соответствующей математи­ческой моделью и в дальнейшем ее изучение, экспериментирова­ние с нею на ЭВМ и с помощью вычислительно-логических алго­ритмов. В современной науке математическое моделирование при­обретает новую форму осуществления, связанную с успехами си­нергетики. Речь идет о том, что «математика, точнее математи­ческое моделирование нелинейных систем, начинает нащупывать извне тот класс объектов, для которых существуют мостики меж­ду мертвой и живой природой, между самодостраиванием нели­нейно эволюционирующих структур и высшими проявлениями творческой интуиции человека»[148].

Что касается современной формальной логики и разрабаты­ваемых в ее рамках методов, законов и приемов правильного.мыш-ления, то, по свидетельству ее выдающегося представителя, «она расплавилась в разнообразных исследованиях математики, а так­же в таких новых дисциплинах на научной сцене, как информати­ка и когнитология, кибернетика и теория информации, общая лин­гвистика — каждая с сильным математическим уклоном»[149].

Развитие науки — особенно в наше время — убедительно по­казывает, что математика — действенный инструмент познания, обладающий «непостижимой эффективностью. Вместе с тем ста­ло очевидным, что эффективность математизиации, т. е. приме­нение количественных понятий и формальных методов матема­тики к качественно разнообразному содержанию частных наук, зависит от двух основных обстоятельств: от специфики данной науки, степени ее зрелости и от совершенства самого математи­ческого аппарата. При этом недопустимо как недооценивать пос­ледний, так и абсолютизировать его («игра формул»; создание «клеток» искусственных знаковых систем, не позволяющих дотя­нуться до «живой жизни», и т. п.). Кроме того, надо иметь в виду,

что чем сложнее явление или процесс, тем труднее они поддают­ся математизации (например, социальные и духовные процессы, явления культуры).

Потребности развития самой математики, активная матема­тизация различных областей науки, проникновение математичес­ких методов во многие сферы практической деятельности и быст­рый прогресс вычислительной техники привели к появлению це­лого ряда новых математических дисциплин. Таковы, например, теория игр, теория информации, теория графов, дискретная мате­матика, теория оптимального управления и др. 11. Стремление построить общенаучную картину мира на основе принципов универсального (глобального) эволюционизма, объе­диняющих в единое целое идеи системного и эволюционного подходов.

Становление эволюционных идей имеет достаточно длитель­ную историю. Уже в XIX в. они нашли применение в геологии, биологии и других областях знания, но воспринимались скорее как исключение по отношению к миру в целом. Однако вплоть до наших дней принцип эволюции не был доминирующим в есте­ствознании. Во многом это было связано с тем, что длительное время лидирующей научной дисциплиной была физика, которая на протяжении большей части своей истории в явном виде не включала в число своих фундаментальных постулатов принцип развития.

Представления об универсальности процессов эволюции во Вселенной реализуется в современной науке в концепции глобаль­ного эволюционизма. Последний и обеспечивает экстраполяцию эволюционных идей, получивших обоснование в биологии, аст­рономии и геологии, на все сферы действительности и рассмотре­ние неживой, живой и социальной материи как единого универ­сального эволюционного процесса. Идея глобального эволюцио­низма демонстрирует процесс перехода естествоиспытателей пе­риода постнеклассической науки к диалектическому способу мыш­ления, где ключевым принципом (как уже отмечалось ранее) яв­ляется принцип историзма.

В обоснование универсального эволюционизма внесли свою лепту многие естественнонаучные дисциплины. Но определяю­щее значение в его утверждении сыграли три важнейших концеп­туальных направления в науке XX в.: во-первых, теория нестаци-

онарной Вселенной; во-вторых, синергетика; в-третьих, теория биологической эволюции и развитая на ее основе концепция био­сферы и ноосферы[150].

Таким образом, глобальный эволюционизм:

— характеризует взаимосвязь самоорганизующихся систем раз­ной степени сложности и объясняет генезис новых структур;

—рассматривает в диалектической взаимосвязи социальную, жи­вую и неживую материю;

—создает основу для рассмотрения человека как объекта косми­ческой эволюции, закономерного и естественного этапа в раз­витии нашей Вселенной, ответственного за состояние мира, в который он «погружен»;

—является основой синтеза знаний в современной, постнеклассической науке;

—служит важнейшим принципом исследования новых типов объектов — саморазвивающихся, целостных систем, стано­вящихся все более «человекоразмерными» (см. § 3 данной главы).

12. Формирование нового — «оргашзмического» видения (понима­ния природы).

Последняя все чаще рассматривается не как конгломерат изо­лированных объектов и даже не как механическая система, но как целостный живой организм, изменения которого могут происхо­дить в определенных границах. Нарушение этих границ приводит к изменению системы, к ее переходу в качественно иное состоя­ние, которое может вызывать необратимое разрушение целостно­сти системы.

Все более укрепляется идея взаимосвязи и гармонического от­ношения между людьми, человеком и природой, составляющи­ми единое целое. В рамках такого подхода складывается новое видение человека как органической части природы, а не как ее властителя. Получает развитие так называемая биосферная эти­ка, которая включает не только взаимоотношения между людь­ми, но и взаимоотношения между человеком и природой.

Органицистская познавательная модель задает новую исход­ную систему отсчета для рассмотрения природной реальности.

Здесь уже центральное место занимает принцип органической це­лостности применительно и ко всей природе, и к ее различным подсистемам. Организм, вид, биоценоз, биогеоценоз — основные формы организации жизни, уровни (стадии) ее организации.

Справедливости ради надо сказать, что «организмический под­ход» к природе не является таким уж совсем новым, ибо по суще­ству своему он было достаточно четко сформулирован уже Шел­лингом в его афоризме о том, что природа есть «всевеликий вели­кий организм». Рассматривал Шеллинг (а за ним и Гегель) и вос­ходящую иерархию эмпирических форм, наблюдаемых в приро­де, — от неорганической природы к органической и далее к чело­веку. Принцип целесообразности, лежащий в основе живого орга­низма, стал у Шеллинга общим принципом объяснения природы в целом.

13. Понимание мира не только как саморазвивающейся целост­ности, но и как нестабильного, неустойчивого, неравновесно­го, хаосогенного, неопределенностного. Эти фундаменталь­ные характеристики мироздания сегодня выступают на пер­вый план, что, конечно, не исключает «присутствия» в уни­версуме противоположных характеристик. Введение нестабильности, неустойчивости, открытие нерав­новесных структур — важная особенность постнеклассической на­уки. «Сейчас внимание школы Пригожина и многих других групп исследователей направлено как раз на изучение нестабильного, меняющегося, развивающегося мира. А это есть своего рода неус­тойчивость. Без неустойчивости нет развития»[151]. Тем самым при исследовании развивающегося мира надо «схватить» два его взаи­мосвязанных аспекта как целого: стабильность и нестабильность, порядок и хаос, определенность и неопределенность. А это зна­чит, что признание неустойчивости и нестабильности в качестве фундаментальных характеристик мироздания требует соответству­ющих методов и приемов исследования, которые не могут не быть по своей сущности диалектическими.

Ключевые идеи по рассматриваемому вопросу четко сформу­лированы И. Пригожиным: нестабильность мира не означает, что он не поддается научному изучению; неустойчивость далеко не

всегда есть зло, подлежащее устранению, или же некая досадная неприятность. Неустойчивость может выступать условием ста­бильного и динамического саморазвития, которое происходит за счет уничтожения, изъятия нежизнеспособных форм; устойчивость и неустойчивость, оформление структур и их разрушение сменя­ют друг друга. Это два противоположных по смыслу и дополняю­щих друг друга режима развития процессов; порядок и беспоря­док возникают и существуют одновременно: один включает в себя другой — эти два аспекта одного целого и дают нам различное видение мира; мы не можем полностью контролировать окружа­ющий нас мир нестабильных феноменов, как не можем полнос­тью контролировать социальные процессы.

Таким образом, современная наука даже в малом не может обойтись без вероятностей, нестабильностей и неопределеннос­тей. Они «пронизывают» все мироздание — от свойств элементар­ных частиц до поведения человека, общества и Универсума в це­лом. Поэтому в наши дни все чаще говорят о неопределенности как об атрибутивной, интегральной характеристике бытия, объек­тивной во всех ее сферах.

Таковы главные характеристики современной постнеклассической науки.

Освоение саморазвивающихся синергетических систем и новые стратегии научного поиска

Понятие синергетики получило широкое распространение в современной философии науки и методологии. Сам термин име­ет древнегреческое происхождение и… можно найти еще в исихазме — мистическом течении Ви­зантии. Наиболее часто он… 1973 г. — год выступления немецкого ученого Г. Хакена на первой конференции, посвященной проблемам самоорганизации,…

Глобальный эволюционизм

И современная научная картина мира

ма. Весь мир является огромной, эволюционирующей системой. Глобальный эволюционизм опирается на идею о единстве мироз­дания. Выйдя из недр… Эволюционные процессы космоса, эволюция звездных групп, скоплений и галактик,… «Слабый» антропный принцип, согласно Б. Картеру, впервые предложившему это понятие, указывает на то, что мы ожидаем …

Осмысление связей социальных и внутринаучных ценностей как условие современного развития науки

на выявление общих законов природы, свободно от ценностей. В отличие от него культура и история есть царство ценностей. Если для науки важно… Истоки идеи о науке, свободной от ценностей, восходят к Га­лилею и Р. Бэкону и… Стандартная концепция науки лишала ее внутринаучных цен­ностей и настаивала на ценностной нейтральности науки. Одна­ко…

Этические проблемы науки XXI в.

Значительное расширение технических возможностей обще­ства сопровождается тем, что в ряде исследований объектом ста­новится сам человек, это в свою… блемы физики, биологии, генетики, техники. Особое место зани­мают проблемы… Наиболее важным в сфере этики ученого мира является про­блема авторства научных открытий, проблема плагиата,…

Постнеклассическая наука и изменение мировоззренческих ориентации техногенной цивилизации

Современная наука — очень сложный и динамичный фактор общественного развития. Наука делает открытия, рождает новые гипотезы и теории, совершенствует методы и технологии. Совре­менная наука раздвигает свои горизонты и увеличивает темпы научно-технического прогресса.

Существует известный парадокс познания: чем больше мы знаем, тем шире область непознаваемого. Наука никогда не стре­милась превратить свои знания в догмы и всегда исходила из ус­тановки, что любая научная теория, какой бы неопровержимой она ни казалась, может быть изменена в связи с изучением еще непознанных явлений. Современная наука вышла в область по­знания микромира и мегамира, достигла таких границ, которые требуют расширения области рационального мировосприятия и общепризнанных теорий.

Являясь сложноорганизованным объектом, современная на­ука предполагает как дифференциацию, так и интеграцию раз­личных научных дисциплин. Поэтому одно из важных измене­ний мировоззренческих ориентации ее связано с направленнос­тью на целостное обобщение имеющейся системы многообраз­ных областей знания. Наука направлена на глубинное постиже­ние объективного мира, поэтому важной мировоззренческой ори­ентацией остается стремление к созданию единой общенаучной картины мира, включающей в себя противоречивое объяснение многообразных явлений действительности, в том числе и паранаучных. Узкоспециализированный подход важен лишь в синтезе научных знаний.

Наука подразделяется на науку переднего края, опирающую­ся на сенсационные открытия и гипотезы, и академическую, «нор­мальную» науку, развивающуюся на принятых основоположени­ях. Существует также подразделение науки на официальную и «народную», т. е. этнонауку, уходящую своими корнями в осо­бенность специфического мировосприятия этноса, его обычаев и традиций. Она транслируется, как правило, от наставника к уче­нику в бесписьменной форме, связана с рецептурными предписа­ниями, знанием знахарей, целителей и пр. Говорят о науке вос­точной, в противовес науке западной, о науке классического об­разца, в центре которой идеалы детерминизма, и науке, учитыва­ющей индетерминистские факторы и статистические закономер­ности. Многообразные образы науки рождают специфическую ми­ровоззренческую ориентацию современного человека, предпола­гающую опору на плюрализм и построение альтернативных сце­нариев возможного развития.

Важной мировоззренческой ориентацией современной науки становится установка на ее парадигмальный характер. Так, для науки классического типа, царившей в XVII—XIX вв., была ха­рактерна норма социокультурной автономии научного знания, ко­торая диктовала требования максимально возможных ограниче­ний и ограждений науки от влияния культуры. Социокультурная автономия науки диктовала полную ее независимость от много­образия социокультурных факторов. Она предполагала также вы­работку некого универсального научного стандарта — классичес­кого идеала научности. Как правило, в качестве такового выделя-

лись либо математика с ее аксиоматическим-дедуктивным мето­дом, либо физика, с ее механико-экспериментальным методом.

Для мировоззренческих ориентации современной, постнеклассической стадии науки характерно упразднение ее социокультур­ной автономии и принятие идеи социокультурной обусловленнос­ти науки. Идеалом постнеклассической стадии науки является меж­дисциплинарный подход синергетики, объединяющий строгие ма­тематические и физические модели постижения действительнос­ти с наукой об обществе. Мир предстает как неравновесная, дина­мическая, сложнорегулируемая система, во многом зависимая от деятельности человечества. Это предполагает и нацеливает на учет феномена обратной связи и особой роли активности субъекта в познании. Сам субъект познания мыслится как коллектив, состо­ящий из специалистов разных дисциплинарных областей.

Современные мировоззренческие установки, опираясь на раз­витие квантовой физики, релятивистской космологии, а также генетики, предполагают новый взгляд и переосмысление таких категорий, как необходимость и случайность, причина и следствие, часть и целое. Современная наука демонстрирует несводимость состояния целого к сумме состояний его частей. Причинность мыслится как система вероятностных взаимодействий, а случай определяется как «Его Величество случай». Современная наука ведет к переосмыслению значения эксперимента как многократно повторяющего серии одних и тех же результатов. Принципиаль­но изменяется стратегия экспериментирования. Применительно к развивающимся нестабильным системам эксперимент, основан­ный на энергетическом взаимодействии с такой системой, не по­зволяет воспроизвести одни и те же ее состояния. Необратимость процессов развития не обеспечивает возможности воссоздания начальных состояний системы до ее участия в эксперименте. Осо­бую роль приобретает экспериментирование при помощи ЭВМ, позволяющее вычислить разнообразие возможных структур и со­стояний, которые в состоянии породить данная система.

Изменение мировоззренческих ориентации происходит под влиянием изучения наукой таких сложных природных комплек­сов, в функционирование которых включен сам человек, т. е. «человекоразмерных» систем. К их числу относят медико-биологи­ческие объекты, объекты экологии, объекты биотехнологии, ген-

ной инженерии, системы «человек—машина», сложные инфор­мационные комплексы, системы искусственного интеллекта. Изу­чение этих объектов показывает огромную роль системы гумани­стических принципов и ценностей, так как преобразование «человекоразмерных» систем сталкивается с огромным числом запре­тов и ограничений. Недопустимы стратегии, потенциально содер­жащие в себе катастрофические последствия. Это обуславливает формирование мировоззренческой установки, связанной с требо­ванием личностной социокультурной направленности научного познания. В определении приоритетов научного исследования ог­ромное место принадлежит экономическим и социально-полити­ческим целям и задачам.

Мировоззренческие ориентации, рожденные современной на­укой, не отличаются простотой и однозначностью, они нацелены на динамичное восприятие мира. Утвердившаяся в науке концеп­ция глобального эволюционизма предписывает воспринимать дей­ствительность и с точки зрения системности, и с точки зрения эволюционирования объектов любого рода. Универсальность про­цессов эволюции распространяется на огромное многообразие про­цессов, происходящих в окружающем мире, начиная от неоргани­ческой материи и кончая органическими и социальными система­ми. Выбор эволюционно пригодных состояний идет в направле­нии от наименее вероятностного к наиболее вероятностному со­стоянию, в ситуации, когда из всего мыслимо возможного отби­рается наиболее адаптивно возможное.

Все неравновесные динамические системы в природе подраз­деляются на два семейства: консервативные и диссипативные. Кон­сервативная система связана с принципиальным свойством со­хранения. Оно указывает на существование некоей основы или субстанции, существующей неизменно, несмотря на многообраз­ные обменные процессы, происходящие между системой, ее час­тями и внешней средой. Консервативные системы сохраняют ка­чество перманентности. Примером осмысления такого рода сис­тем могут быть как воззрения древних, например, Фалеса о пер­воначале воды или Платона о порождающей мощи идей, так и теоретические аналоги, содержащиеся в классической механике Ньютона (его законы, свидетельствующие о постоянстве взаимо­действий, сил ускорения, противодействия, земного притяжения).

Однако классическая механика создавала представления о си­стемах, которые являлись консервативными и одновременно не­обратимыми во времени. Качество необратимости играет глав­ную роль в диссипативных системах. Диссипацию рассматривали в связи с исчерпанием доступной энергии, и поэтому в физике она оценивалось как некая деградация. В биологии же, напротив, в силу очевидности процессов эволюции необратимость мысли­лась как возрастание сложности. Сегодня к классу диссипатив­ных систем относят широкую совокупность систем, в том числе и саму жизнь. Для описания поведения таких систем большая роль отводится таким факторам, как температура, давление, концент­рация, скорость и пр. Состояния таких систем не может отличать­ся инвариантностью, а чередование событий будет необратимым.

Однако убеждение относительно того, что и постоянство, со­хранение, и изменение, неустойчивость есть важнейшие характе­ристики мироздания, пронизывало все философские системы. Поэтому правомерен вывод — современные мировоззренческие ориентации представляют собой конкретно-историческое единство философско-мировоззренческих принципов постижения действи­тельности и направлены на ее постижение с точки зрения объек­тивности, всесторонности, конкретно-исторического подхода, раз­вития и взаимосвязи явлений.

Современная наука продолжает сохранять доминирующее по­ложение мировоззренческой установки на объективность воспри­ятия и воспроизведения явлений в процессе исследования. Вмес­те с тем она дополняется нацеленностью на эффективность в ре­шении практических проблем, инструментальной пригодностью и полезностью знания. Сохраняет свою значимость идея истори­ческой изменчивости знания, которая в свою очередь дополняет­ся ценностями социокультурной природы, задающими набор ог­раничений развитию науки. Наука не может быть вне и над куль­турой, она пребывает в исторически определенном культурном контексте. В современных мировоззренческих ориентациях, как отмечают ученые, особое значение приобретают ценностно-целе­вые структуры.

Важное место среди современных мировоззренческих ориен­тации занимает коэволюция, т. е. идея согласованного развития природных процессов и целесообразной человеческой деятельно­сти. Отношения с природой требуют диалога и снятия того напря-

жения, которое создает техногенная цивилизация и функциони­рование мира искусственного.

Совокупные достижения современной науки внедряют в ми­ровоззрение людей идею необратимости, нелинейности развития, идею альтернативности, вариабельности и сценарного подхода. Механизм бифуркации, т. е. неединственности продолжения раз­вития, сочетается с принципом саморегуляции. Значимым оказы­вается принцип корпоративных эффектов. Очень многие совре­менные мировоззренческие принципы укоренились благодаря рас­пространению синергетики как теории самоорганизации. Ее меж­дисциплинарная природа позволяет обогатить мировоззрение со­временника как выводами из области естественнонаучного зна­ния, так и установками, порожденными современными гумани­тарными науками.

Современная стадия развития науки обеспечивает возникно­вение новых мировоззренческих установок, которые несут в себе новые гуманитарные смыслы и ответы на вызовы исторического развития. Современная наука включает в себя ориентиры плане­тарного мышления. Мировоззрение современника должно быть направлено на осмысление процессов диалога культур, на сочета­ние достижений как техногенной цивилизации, так и традицион­ных типов общества и культур Востока.

Сформировавшаяся в Западной Европе в XV—ХУП вв. циви­лизация относится к типу техногенной, так как развивается на основе быстрой смены технологий и научно-технических новаций. С особой силой заявляют о себе научно-технические революции, имеющие своим следствием изменение отношений человека к при­роде, способа мышления и типа личности. В социальном плане техногенные цивилизации способствуют становлению правовых форм государства и демократического правления, а также возник­новению гражданского общества. Для техногенных цивилизаций характерна определенного рода экспансия и стремление оказать доминирующее влияние на традиционные общества. Научно-тех­нический прогресс задает необходимость изменения типов ком­муникации, образа жизни, ускоряющееся изменение природной среды и среды обитания человека. Научно-технический взгляд на мир, усиление рационалистических приоритетов, направленность на активное преобразование мира являются значимыми характе­ристиками техногенной цивилизации.

 

Сциентизм и антисциентизм

Сциентизм и антисциентизмпредставляют собой две остро конфликтующие ориентации в современном мире. К сторонни­кам сциентизма относятся все те, кто… Антисциентисты видят сугубо отрицательные последствия на­учно-технической… Аргументы сциентистов и антисциентистовлегко декодиру­ются, имея противоположную направленность.

Роль науки в преодолении современных глобальных кризисов

ности человека и адаптивных возможностей природных циклов, направленных на утилизацию отходов производственного процес­са. Антагонизм характерен для… В современном мире ежегодно добывают 3,5 млрд тонн не­фти, 4,5 млрд тонн… Ученые во всеуслышание заявляют о глобальных проблемах современности, к которым относят проблемы, охватывающие…

Социально-гуманитарные науки: становление, особенности, методология

Понятие социального познания. Роль философии в формировании научных знаний об обществе

В зависимости от основания (критерия) внутри социального познания различают познание социально-философское, экономи­ческое, историческое,… Существует две основных — крайних, полярных позиций к по­становке и решению… Первая позиция заключается в следующем. Никакого разли­чия между социальными и естественнонаучными формами и методами…

Методология социальных наук

И «понимающая социология» М. Вебера

Макс Вебер (1864—1920) — немецкий социолог, историк, эко­номист, энциклопедический представитель социально-гумани­тарного знания, успешно разрабатывавший и его методологичес­кие проблемы. В решении этих проблем испытал сильное влия­ние В. Виндельбанда и Г. Риккерта.

Наука и научный метод

Однако это не означает, что наука создается только холодным рассудком, «как на фабрике», а не всей душой, со страстью. По­этому в науке очень важен… Согласно Веберу, наука как «специализированное и уходящее в бесконечность… Вебер считал, что наука не вездесуща и не всемогуща, а имеет свои границы. Но избавление от рационализма и…

Специфика социального познания и его методов

496 ется новая проблема и тем самым обнаруживаются истины, от­крывающие новые… «Водораздел» между указанными двумя основными класса­ми наук Вебер проводит по вопросам: достоин ли существования этот…

Особенности современного социального познания

Еще раз подчеркнем, что все науки (независимо от критериев их классификации) в силу их единства имеют много общего. Так, все они так или иначе… Единство всех форм и методов познания предполагает и оп­ределенные… особенности социального познания в целом, каковы его наиболее важные специфические характеристики?

Специфика методов социально-гуманитарных наук. О новой парадигме социальной методологии

рованы с учетом особенностей социального познания и его пред­мета (общество, культура, личность). Так, в социально-гуманитарных науках результаты наблюде­ния в большей степени… В психологии давно применяются такие специфические фор­мы наблюдения, как самонаблюдение (интроспекция) и эмпатия.…

Наука как социальный институт

Наука как социокультурный феномен

Сами отношения социальности расшифровываются как отно­шения людей по поводу людей и отношения людей по поводу вещей. Из этого следует, что наука как… деятельности, связанные с производством, обменом, распределе­нием и… Наука не может развиваться вне освоения знаний, ставших общественным достоянием и хранящихся в совокупной социаль­ной…

Историческое развитие

Институциональных форм научной деятельности

новение науки как социального института связывают с кардиналь­ными изменениями в общественном строе и, в частности, с эпо­хой буржуазных революций,… Понятие institutum — от лат. установление, устройство, обы­чай. Институт… Однако долгое время институциональный подход не разраба­тывался в отечественной философии науки. Процесс…

Эволюция способов трансляции научных знаний

лению. За первым типом общения закрепилось название комму­никация,за вторым — трансляция.Различие между коммуника­цией и трансляцией весьма… Язык как знаковая реальность или система знаков служит спе­цифическим… Язык — явление общественное. Он никем не придумывается и не изобретается, в языке задаются и отражаются требования…

Наука и экономика. Наука и власть. Проблема государственного регулирования науки

Вопрос, насколько оправдывают себя финансовые затраты на фундаментальные исследования в области разработки новейших вооружений, проанализировал… Традиционное представление о том, что технология является неотъемлемым… ном процессе существуют тормозящие механизмы, направленные на сохранение и модификацию уже существующей технологии и…

Заключение

Завершая изложение основ философии науки, мы хотим от­метить, что большой вклад в ее разработку внес крупный совре­менный отечественный философ, академик РАН Вячеслав Семе­нович Степин. В нашем учебном пособии мы опирались и на его идеи. В целостном, систематическом виде свои многолетние ис­следования по проблемам философии науки B.C. Степин обоб­щил в фундаментальной работе «Теоретическое знание». Считаем целесообразным воспроизвести полностью основные итоги дан­ной работы, сформулированные самим автором.

«1. Теоретическое знание возникает как результат историчес­кого развития культуры и цивилизации. Его первичные образцы были представлены философскими знаниями, которые являлись единственной формой теоретического на этапе преднауки. Пере­ход от преднауки к науке привел к возникновению научного тео­ретического знания, которое в дальнейшем развитии культуры становится репрезентантом теоретического.

2. Развитая наука, в отличие от преднауки, не ограничивается моделированием только тех предметных отношений, которые уже включены в наличную практику производства и обыденного опы­та. Она способна выходить за рамки каждого исторически опреде­ленного типа практики и открывать для человечества новые пред­метные миры, которые могут стать объектами массового практи­ческого освоения лишь на будущих этапах развития цивилиза­ции. В свое время Лейбниц характеризовал математику как науку о возможных мирах. В принципе эту характеристику можно отне­сти к любой фундаментальной науке.

3. Прорывы к новым предметным мирам становятся возмож­ными в развитой науке благодаря особому способу порождения

знаний. На этапе преднауки модели преобразования объектов, включенных в деятельность, создавались путем схематизации практики. Объекты практического оперирования замещались в по­знании идеальными объектами, абстракциями, которыми опери­рует мышление, а отношения идеальных объектов, операции с ними также абстрагировались из практики, представляя собой своего рода схему практических действий. В развитой науке этот способ хотя и используется, но утрачивает доминирующие пози­ции. Главным становится способ построения знаний, при кото­ром модели предметных отношений действительности создают­ся вначале как бы сверху по отношению к практике. Идеальные объекты, выступающие элементами таких моделей, создаются не за счет абстрагирования свойств и отношений объектов реальной практики, а конструируются на основе оперирования ранее создан­ными идеальными объектами. Структура (сетка связей), в кото­рую они погружаются, также не извлекается непосредственно из практики (за счет абстрагирования и схематизации реальных свя­зей объектов), а транслируется из ранее сложившихся областей знания. Создаваемые таким образом модели выступают в каче­стве гипотез, которые затем, получив обоснование, превращают­ся в теоретические схемы изучаемой предметной области.

Именно теоретическое исследование, основанное на относи­тельно самостоятельном оперировании идеализированными объек­тами, способно открывать новые предметные области до того, как они начинают осваиваться практикой. Теоретизация выступает сво­еобразным индикатором развитой науки.

4. Теоретический способ исследования и соответственно пере­ход от преднауки к науке в собственном смысле слова вначале осуществился в математике, потом в естествознании и наконец в технических и социально-гуманитарных науках. Каждый из этих этапов развития науки имел свои социально-культурные предпо­сылки. Становление математики как теоретической науки было связано с культурой античного полиса, утверждавшимися в ней ценностями публичной дискуссии, идеалами обоснования и дока- • зательности, отличающими знание от мнения.

Предпосылками естествознания, соединившего математичес­кое описание природы с экспериментом, послужило становление основных мировоззренческих универсалий техногенной культу-

ры: понимание человека как активного, деятельного существа, пре­образующего мир; понимание деятельности как креативного про­цесса, обеспечивающего власть человека над объектами; отноше­ние к любому виду труда как к ценности; понимание природы как закономерно упорядоченного поля объектов, противостоящего че­ловеку; трактовка целей познания как рационального постижения законов природы и т.п. Все эти ценности и жизненные смыслы, формировавшиеся в эпоху Ренессанса, Реформации и раннего Про­свещения, были радикально отличны от понимания человека, при­роды, человеческой деятельности и познания, которые домини­ровали в традиционалистских культурах.

В последующем развитии техногенной цивилизации, на эта­пе ее индустриального развития возникают предпосылки станов­ления технических и социально-гуманитарных наук. Интенсив­ное развитие промышленного производства порождает потребно­сти в изобретении и тиражировании все новых инженерных уст­ройств, что создает стимулы формирования технических наук с присушим им теоретическим уровнем исследования. В этот же исторический период относительно быстрые трансформации со­циальных структур, разрушение традиционных общинных связей, вытесняемых отношениями «вещной зависимости», возникнове­ние новых практик и типов дискурса, объективирующих челове­ческие качества, создают предпосылки становления социально-гуманитарных наук. Возникают условия и потребности в выясне­нии способов рациональной регуляции стандартизируемых функ­ций и действий индивидов, включаемых в те или иные социальные группы, способов управления различными социальными объек­тами и процессами. В контексте этих потребностей формируются первые программы построения наук об обществе и человеке.

5. Научные знания представляют собой сложную развиваю­щуюся систему, в которой по мере эволюции возникают все но­вые уровни организации. Они оказывают обратное воздействие на ранее сложившиеся уровни и трансформируют их. В этом про­цессе постоянно появляются новые приемы и способы теорети­ческого исследования, меняется стратегия научного поиска. В своих развитых формах наука предстает как дисциплинарно организо­ванное знание, в котором отдельные отрасли — научные дисцип­лины (математика, естественнонаучные дисциплины — физика,

химия, биология и др.; технические и социальные науки) высту­пают в качестве относительно автономных подсистем, взаимо­действующих между собой.

Научные дисциплины возникают и развиваются неравномер­но. В них формируются различные типы знаний, причем некото­рые из наук уже прошли достаточно длительный путь теоретиза-ции и сформировали образцы развитых и математизированных теорий, а другие только вступают на этот путь.

В качестве исходной единицы методологического анализа структуры теоретического знания следует принять не отдельно взятую теорию в,ее взаимоотношении с опытом (как это утверж­далось в так называемой стандартной концепции), а научную дис­циплину. Структура знаний научной дисциплины определена уров-невой организацией теорий разной степени общности — фунда­ментальных и частных (локальных), их взаимоотношениями меж­ду собой и со сложно организованным уровнем эмпирических исследований (наблюдений и фактов), а также их взаимосвязью с основаниями науки. Основания науки выступают системообразу­ющим фактором научной дисциплины. Они включают: 1) специ­альную научную картину мира (дисциплинарную онтологию), которая вводит обобщенный образ предмета данной науки в его главных системно-структурных характеристиках; 2) идеалы и нор­мы исследования (идеалы и нормы описания и объяснения, дока­зательности и обоснования, а также идеалы строения и организа­ции знания), которые определяют обобщенную схему метода на­учного познания; 3) философские основания науки, которые обо­сновывают принятую картину мира, а также идеалы и нормы на­уки, благодаря чему вырабатываемые наукой представления о действительности и методах ее познания включаются в поток куль­турной трансляции.

Основания науки имеют наряду с дисциплинарной также и междисциплинарную компоненту. Ее образуют: общенаучная кар­тина мира как особая форма систематизации научных знаний, фор­мирующая целостный образ Вселенной, жизни, общества и чело­века (дисциплинарные онтологии предстают по отношению к об­щенаучной картине мира в качестве ее аспекта или фрагмента), а также особый слой содержания идеалов, норм познания и фило­софских оснований науки, в котором выделяются инвариантные характеристики научности, принятые в ту или иную историчес-

кую эпоху (эти характеристики конкретизируются применитель­но к особенностям предмета и методов каждой научной дисцип­лины). Междисциплинарная компонента оснований науки обес­печивает взаимодействие различных наук, переносы идей и мето­дов из одной науки в другую. Теоретическое знание функциони­рует и развивается как сложная система внутридисциплинарных и междисциплинарных взаимодействий.

6. Содержательная структура научных теорий определена си­стемной организацией идеализированных (абстрактных) объектов (теоретических конструктов). Высказывания теоретического язы­ка непосредственно формулируются относительно теоретических конструктов и лишь опосредованно, благодаря их отношениям к внеязыковой реальности, описывают эту реальность. В сети абст­рактных объектов (конструктов) научной теории можно выделить особые подсистемы, построенные из небольшого набора базис­ных конструктов. В своих связях они образуют теоретические мо­дели исследуемой реальности. Эти модели включаются в состав теории и образуют ее «внутренний скелет». Относительно них фор­мулируются теоретические законы. Такого рода модели, состав­ляющие ядро теории, можно назвать теоретическими схемами. Их следует отличать от аналоговых моделей, которые использу­ются в качестве средства построения теории, являются ее «строи­тельными лесами» и не входят в ее состав.

В развитой теории можно обнаружить фундаментальную тео­ретическую схему, относительно которой формулируются базис­ные законы теории, и частные теоретические схемы, относитель­но которых формулируются законы меньшей степени общности, выводимые из базисных. Эти схемы и соответствующие им зако­ны образуют уровневую иерархию. В составе теоретических зна­ний научной дисциплины отдельные частные теоретические схе­мы и законы могут иметь самостоятельный статус. Они истори­чески предшествуют развитым теориям. Теоретические схемы ото­бражаются на научную картину мира (дисциплинарную онтоло­гию) и эмпирический материал, объясняемый теорией. Оба эти отображения фиксируются посредством особых высказываний, которые характеризуют абстрактные объекты теорий в терминах картины мира и в терминах идеализированных экспериментов, опирающихся на реальный опыт. Последние высказывания суть

операциональные определения. Они имеют сложную структуру и не сводятся к описанию реальных измерительных ситуаций, хотя и включают такие описания в свой состав.

Связь математического аппарата с теоретической схемой, ото­браженной на научную картину мира, обеспечивает его семанти­ческую интерпретацию, а связь теоретической схемы с опытом — эмпирическую интерпретацию.

7. Теоретические схемы играют важнейшую роль в разверты­вании теории, которая осуществляется не только за счет методов дедуктивного вывода с применением формальных операций (по­лучение из уравнений их следствий), но и генетически-конструк­тивным путем, за счет мысленных экспериментов с теоретичес­кими схемами. Представление о функционировании теории как гипотетико-дедуктивной системе нуждается в существенной кор­ректировке. В теориях, которые не относятся к типу формализо­ванных систем (а таких теорий подавляющее большинство в есте­ствознании, технических и социальных науках), вывод из базис­ных законов их теоретических следствий предполагает сложные процессы трансформации теоретических схем, редукцию фунда­ментальной теоретической схемы к частным. Такая редукция со­единяет дедуктивные и индуктивные приемы исследования и со­ставляет основу решения теоретических задач. Развертывание те­ории осуществляется как решение теоретических задач, отдель­ные из которых включены в состав теории в качестве «парадигмальных образцов» (Т. Кун). Представления о структуре теорети­ческих схем и генетически конструктивных приемах построения теории позволяет значительно конкретизировать поставленную
Т. Куном проблему образцов как обязательного элемента в струк­туре теории опытных наук.

8. Проблема формирования теории и ее понятийного аппарата предстает в первую очередь в качестве проблемы генезиса теоре­тических схем. Такие схемы создаются вначале как гипотезы, а затем обосновываются опытом. Построение теоретических схем в
качестве гипотез осуществляется путем перенесения абстрактных объектов из других областей теоретического знания и соединения этих объектов в новой «сетке отношений». Этот способ формиро­вания гипотетических моделей может осуществляться в двух ва­риантах: за счет содержательных операций с понятиями и за счет

выдвижения математических гипотез (во втором случае вместе с гипотетическими уравнениями неявно вводится и гипотетическая модель, обеспечивающая предварительную интерпретацию урав­нений).

В формировании гипотетического варианта теоретической схе­мы активную роль играют основания науки. Они определяют по­становку проблем и задач и выбор средств, необходимых для выд­вижения гипотезы. Основания науки функционируют как глобаль­ная исследовательская программа, целенаправляющая научный поиск.

9. При построении гипотетических моделей абстрактные объек­ты наделяются новыми признаками, поскольку они вводятся в новой системе отношений. Обоснование гипотетических моделей опытом предполагает, что новые признаки абстрактных объектов должны быть получены в качестве идеализации, опирающихся на те новые эксперименты и измерения, для объяснения которых создавалась модель. Такую процедуру предложено назвать мето­дом конструктивного обоснования теоретической схемы. Схемы, прошедшие через эту процедуру, как правило, приобретают новое содержание по сравнению со своим первоначальным гипотети­ческим вариантом. Отображаясь на картину мира, они приводят к изменениям в этой картине. За счет всех этих операций происхо­дит развитие научных понятий. В создании концептуального ап­парата теории решающую роль играют не только выдвижение, но и обоснование гипотезы. В свою очередь, обоснование гипотез и их превращение в теорию создают средства для будущего теоре­тического поиска.

10. Метод конструктивного обоснования позволяет выявлять «слабые точки» в теории и тем самым обеспечивает эффективную перестройку научного знания. Он открывает возможности эффек­тивной проверки непротиворечивости теоретического знания, по­зволяя обнаружить скрытые парадоксы в теории до того, как они будут выявлены стихийным ходом развития познания. Метод конструктивности следует рассматривать как развитие рациональ­ных элементов принципа наблюдаемости.

11. Обнаружение процедуры «конструктивного обоснования» позволяет решить проблему генезиса «парадигмальных образцов»

теоретических задач. Построение развитой теории осуществляет­ся как поэтапный синтез и обобщение частных теоретических схем и законов. В каждом новом шаге этого обобщения проверяется сохранение прежнего конструктивного содержания, что автома­тически вводит образцы редукции обобщающей теоретической схе­мы к частным. На заключительном этапе теоретического синте­за, когда создается фундаментальная теоретическая схема и фор­мулируются базисные законы теории, проверка их конструктив­ного смысла осуществляется как построение на основе получен­ной фундаментальной теоретической схемы всех ассимилирован­ных ею частных теоретических схем. В результате возникают па-радигмальные образцы решения теоретических задач. Последую­щее развитие теории и расширение области ее приложения вклю­чает в ее состав новые образцы. Но базисными остаются те, кото­рые возникли в процессе становления теории. Теория хранит в себе следы своей прошлой истории, воспроизводя в качестве ти­повых задач и образцов их решения основные этапы своего ста­новления.

12. Стратегии теоретического поиска изменяются в истори­ческом развитии науки. Такие изменения предполагают перестрой­ку оснований науки и характеризуются как научные революции. Можно выделить два типа таких революций. Первый из них, опи­санный Т. Куном, связан с появлением аномалий и кризисов, вызванных экспансией науки в новые предметные области. Их механизмы можно конкретизировать, учитывая структуру осно­ваний науки и процедуры постоянного соотнесения с основания­ми возникающих теорий. Второй, весьма слабо проанализирован­ный в методологической литературе, может возникать без анома­лий и кризисов, за счет междисциплинарных взаимодействий. В этом случае осуществляются переносы из одной науки в другую различных элементов дисциплинарных онтологии, идеалов и норм и философских оснований. Такого рода «парадигмальные привив­ки» приводят к переформулировке прежних задач научной дис­циплины, постановке новых проблем и появлению новых средств их решения. Примером первого типа научных революций может служить становление теории относительности и квантовой меха­ники. Примерами второго — возникновение дисциплинарно орга­низованной науки конца ХУШ — первой половины XIX столетия,

а также современные «обменные процессы» между кибернетикой, биологией и лингвистикой.

Перестройка оснований науки в периоды научных революций осуществляется, с одной стороны, под давлением нового эм­пирического и теоретического материала, возникающего внутри
научных дисциплин, а с другой — под влиянием социокультур­ных факторов. Научные революции представляют собой своеоб­разные «точки бифуркации» в развитии знания, когда обнаружи­ваются различные возможные направления (сценарии) развития науки. Из них реализуются те. направления (исследовательские программы), которые не только дают позитивный эмпирический и теоретический сдвиг проблем (И. Лакатос), но и вписываются в культуру эпохи, согласуются с возможными модификациями смысла ее мировоззренческих универсалий. В принципе, при дру­гих поворотах исторического развития культуры и цивилизации могли бы реализоваться иные (потенциально возможные) исто­рии науки. В периоды научных революций культура как бы отби­рает из множества возможных сценариев будущей истории науки те, которые наилучшим образом соответствуют ее базисным цен­ностям.

В эпохи глобальных научных революций, когда перестра­иваются все компоненты оснований науки, происходит измене­ние типа научной рациональности. Можно выделить три их ос­новных исторических типа: классическую, неклассическую и постнеклассическую науку. Классическая наука полагает, что услови­ем получения истинных знаний об объекте является элиминация при теоретическом объяснении и описании всего, что относится к субъекту, его целям и ценностям, средствам и операциям его де­ятельности. Неклассическая наука (ее образец — квантово-релятивистская физика) учитывает связь между знаниями об объекте и характером средств и операций деятельности, в которой обнару­живается и познается объект. Но связи между внутринаучными и социальными ценностями и целями по-прежнему не являются предметом научной рефлексии, хотя имплицитно они определя­ют характер знаний (определяют, что именно и каким способом мы выделяем и осмысливаем в мире). Постнеклассический тип научной рациональности расширяет поле рефлексии над деятель­ностью. Он учитывает соотнесенность получаемых знаний об

объекте не только с особенностью средств и операций деятельно­сти, но и с ее ценностно-целевыми структурами. При этом эксп­лицируется связь внутринаучных целей с вненаучными, соци­альными ценностями и целями. В комплексных исследованиях сложных саморазвивающихся систем, которые все чаще стано­вятся доминирующими объектами современного естествознания и техники (объекты экологии, генетики и генной инженерии, тех­нические комплексы «человек — машина — окружающая среда», современные информационные системы и т.д.), экспликация свя­зей внутринаучных и социальных ценностей осуществляется при социальной экспертизе соответствующих исследовательских про­грамм.

Историзм объектов современного естествознания и рефлек­сия над ценностными основаниями исследования сближает есте­ственные и социально-гуманитарные науки. Их противопоставле­ние, справедливое для науки XIX в., в наше время во многом утрачивает свою значимость.

Возникновение нового типа рациональности не уничтожает исторически предшествующих ему типов, но ограничивает поле их действия. Каждый новый тип научной рациональности вводит новую систему идеалов и норм познания, что обеспечивает освое­ние соответствующего типа системных объектов: простых, слож­ных, исторически развивающихся (самоорганизующихся) систем. Соответственно меняется категориальная сетка философских ос­нований науки — понимание вещи, процесса, пространства, вре­мени, причинности и т.д. (онтологическая составляющая) и по­нимание знания, теории, факта, метода и т.д. (гносеологическая составляющая). Наконец, с появлением нового типа рациональ­ности изменяются мировоззренческие аппликации науки. На клас­сическом и неклассическом этапе своего развития наука находила опору только в ценностях техногенной цивилизации и отвергала как противоречащие ей ценности традиционалистских культур. По-стнеклассическая наука значительно расширяет поле возможных мировоззренческих смыслов, с которыми согласуются ее дости­жения. Она включена в современные процессы решения проблем глобального характера и выбора жизненных стратегий человече­ства. Постнеклассическая наука воплощает идеалы «открытой ра­циональности» и активно участвует в поисках новых мировоззрен­ческих ориентиров, определяющих стратегии современного циви-

лизационного развития. Она выявляет соразмерность своих дос­тижений не только ценностям и приоритетам техногенной куль­туры, но и ряду философско-мировоззренческих идей, развитых в других культурных традициях (мировоззренческих идей тради­ционалистских культур Востока и идей философии русского кос­мизма). Постнеклассическая наука органично включается в совре­менные процессы формирования планетарного мышления, диа­лога культур, становясь одним из важнейших факторов кросскуль-турного взаимодействия Запада и Востока»[226].

 

Литература

Аггаци Э. Моральное измерение науки и техники. М., 1998. Адорно Т. К логике социальных наук // Вопросы философии. 1992. №10.

Айзенк Г., Сарджент К. Объяснение необъяснимого: Тайны па­ранормальных явлений. М., 2001.

Алексеева И. Ю. Человеческое знание и его компьютерный образ.

М., 1996. Андреева Г. М. Социальное познание: проблемы и перспективы.

М., 1999.

Андреева Г. М. Психология социального познания. М., 2000. Андреева Г. М. Социальная психология. М., 2003. Ашсимов О. С. Методология: функции, сущность, становление (диалектика и связь времен). М., 1996. Аршинов В. И. Синергетика как феномен постнеклассической науки. М., 1999.

Асмолов Л. Г. По ту сторону сознания: методологические пробле­мы неклассической психологии. М., 2002.

Баранцев Р. Г. Методология современного естествознания. М., 2002.

Барское А. Г. Научный метод: возможности и иллюзии. М., 1994.

Батищев Г. С. Введение в диалектику творчества. М., 1997. Бахтин М. М. Автор и герой: К философским основам гуманитарных наук. СПб., 2000. Башляр Г. Новый рационализм. М., 1987. Белов В. А. Ценностное измерение науки. М., 2001.

Бердяев Н. А. Философия свободы. Смысл творчества. М., 1989.

Бернал Дж. Наука в истории общества. М., 1956.

Больиано Б. Учение о науке: Избранное. СПб., 2003.

Бор Н. Атомная физика и человеческое познание. М., 1961.

Борн М. Моя жизнь и взгляды. М., 1973.

Борн М. Размышления и воспоминания физика. М., 1977.

Борн М. Физика в жизни моего поколения. М., 1963.

Бранский В. П. Теоретические основания социальной синергетики // Вопросы, философии. 2000. № 4.

Бройлъ Луи де. По тропам науки. М., 1962.

Бряник Н. В. Введение в современную теорию познания. Екате­ринбург, 2003.

Бургин М. С., Кузнецов В. И. Введение в современную точную методологию науки. М., 1994.

Бэкон Ф. Новый Органон // Бэкон Ф. Соч.: В 2 т. М., 1978. Т. 2.

ВеберМ. Избранные произведения. М., 1990.

Вернадский В. И. Избранные труды по истории науки. М., 1981.

Вернадский В. И. Научная мысль как планетарное явление. М., 1991.

Вернадский В. И. О науке. Т. 1. Научное знание. Научное творче­ство. Научная мысль. Дубна, 1997.

Вернадский В. И. Размышления натуралиста: В 2 кн. М., 1975— 1977.

Вернадский В. И. Философские мысли натуралиста. М., 1988.

Возможности и границы познания. М., 1995.

ВригтГ. X. фон. Логико-философские исследования. М., 1986.

Вригт Г. X. фон. Логика и философия в XX веке // Вопросы фило­софии. 1992. № 8.

Гадамер X. Г. Актуальность прекрасного. М., 1991.

Гадамер X. Г. Истина и метод. М., 1988.

Гайденко П. П. Научная рациональность и философский разум. М., 2003.

Гайдето П. П. История новоевропейской философии в ее связи с наукой. М., 2000.

Гайдето П. П. Эволюция понятия науки (XVII—ХУШ вв.). М., 1987.

ГайденкоП. П. Эволюция понятия науки. М., 1980.

Гачев Г. Д. Гуманитарный комментарий к физике и химии. Диа­лог между науками о природе и о человеке. М., 2003.

Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук: В 3 т. М., 1974— 1977.

Гейзенберг В. Физика и философия. Часть и целое. М., 1989.

Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М., 1987.

Гильберт Н., Наклей Ы. Открывая ящик Пандоры. М., 1980.

Гирусов Э. В. Основы социальной экологии. М., 1998.

Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности. М., 1990.

Глобальный эволюционизм. Философский анализ. М., 1994.

Готлиб А. С. Современные проблемы методологии социогуманитарного знания. Самара, 2001.

Границы науки. М., 2000.

Давыдов Ю. Н. Макс Вебер и современная теоретическая социо­логия. М., 1998.

ДевяткоИ. Ф. Методы социологического исследования. М., 2002.

Декарт Р. Рассуждение о методе // Декарт Р. Соч.: В 2 т. М., 1989. Т. 1.

Дилътей В. Введение в науки о духе // Дильтей В. Собр. соч.: В 6 т. М., 2000. Т. 1.

Дилътей В. Наброски к критике исторического разума // Вопросы философии. 1988. № 4.

ДугинА. Г. Эволюция парадигмальных оснований науки. М., 2002.

Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение. М., 1995.

ДыничВ. И., ЕмелъяшевичМ. А., ТолкачевЕ. А., ТомильчикЛ. М. Вненаучное знание и современный кризис научного мировоз­зрения // Вопросы философии. 1994. № 9.

Заблуждающийся разум? Многообразие вненаучного знания М 1990.

Загадка человеческого понимания. М., 1991.

Зайцев А. И. Культурный переворот в Древней Греции. М., 1985.

ЗлобинН. Культурные смыслы науки. М., 1997.

Знание за пределами науки. М., 1996.

Иванов Б. И., Чешев В. В. Становление и развитие технических наук. Л., 1997.

Ильенков Э. В. Диалектика абстрактного и конкретного в научно-теоретическом мышлении. М., 1997.

Ильин В. В. Философия науки. М., 2003.

Ильин В. В. Критерии научности знания. М., 1989.

Ильин В. В. Теория познания. Введение. Общие проблемы. М., 1994.

Ильин В. В. Теория познания. Эпистемология. М., 1994.

Ильин В. В., КалинкинА. Т. Природа науки. М., 1985.

История методологии социального познания. Конец XIX—XX вв. М.,2001.

Ищенко Е. И. Современная эпистемология и гуманитарное позна­ние. Воронеж, 2003.

Конке В. А. Основные философские направления и концепции

науки: Итоги XX столетия. М., 2000.

Кант И. Критика чистого разума // Кант И. Соч.: В 6 т. М., 1964. Т. 3.

Капица П. Л. Эксперимент. Теория. Практика. М., 1987.

Капица С. П., Курдюмов С. П., Малинецкий Г. Г. Синергетика и прогнозы будущего. М., 2003.

Карпинская Р. С., Лисеев Т. К., Огурцов А. П. Философия приро­ды: коэволюционная стратегия. М., 1995.

Карпов М. М. Основные закономерности развития естествозна­ния. Ростов н/Д, 1963.

Кедров Б. М. Проблемы логики и методологии науки: Избранные труды. М., 1990.

КеллеВ. Ж. Наука как компонент социальной системы. М., 1998.

Князева Е. Н. Саморефлективная синергетика // Вопросы фило­софии. 2001. № 10.

Князева Е. Н. Одиссея научного разума. М., 1995.

Князева Е. Н., Курдюмов С. П. Законы эволюции и самооргани­зации сложных систем. М., 1994.

Князева Е. Н., Курдюмов С. П. Основания синергетики. СПб., 2002.

Князева Е, Н., Курдюмов С. П. Синергетика как новое мировиде-ние: диалог с И. Пригожиным // Общественные науки и совре­менность. 1993. № 2.

Каире А. Очерки истории философской мысли (о влиянии фило­софских концепций на развитие научных теорий). М., 2003.

Коллингвуд Дж. Идея истории. Автобиография. М., 1980.

Конт О. Дух позитивной философии. Ростов н/Д, 2003.

Концепция самоорганизации: становление нового образа научно­го мышления. М., 1994.

Коршунов А. М., МантатовВ. В. Диалектика социального позна­ния. М., 1988.

Косарева Л. М. Предмет науки: социально-философский аспект проблемы. М., 1977.

Косарева Л. М. Рождение науки Нового времени из духа культу­ры. М., 1997.

Косарева Л. М. Социокультурный генезис науки Нового време­ни. Философский аспект проблемы. М., 1989.

Кохановский В. П. Диалектика и герменевтика. Ростов н/Д, 2002.

Кохановский В. П. Диалектико-материалистический метод. Рос­тов н/Д, 1992.

Кохановский В. П. Нужна ли диалектика современной науке? //

Научная мысль Кавказа. 1998. № 2.

Кохановский В. П. Философия и методология науки. Ростов н/Д, 1999.

КохановскийВ. П., Золотухина Е. В., Лешкевич Т. Г., Фатхи Т. Б.

Философия для аспирантов. Ростов н/Д, 2003.

КохановскийВ. П., Шевченко П. А. Социально-гуманитарная ме­тодология Макса Вебера. Ростов н/Д, 2003.

Кравец А. С. Идеалы и идолы науки. Воронеж, 1993.

КравецА. С. Методология науки. Воронеж, 1991.

Кравец А. С. Наука как феномен культуры. Воронеж, 1998.

Кугель С. А. Введение в социологию науки. СПб., 1992.

Культурология. XX век. Антология. М., 1995.

Кун Т. Структура научных революций. М., 1977.

Курбатов В. И. Логика. Систематический курс. Ростов н/Д, 2001.

Курдюмов С. П. Синергетика — новые направления. М., 1989.

ЛакатосИ. Методология исследовательских программ. М., 2003.

Покатое И. Фальсификация и методология научно-исследователь­ских программ. М., 1995.

Лапин Н. Н. Предмет и методология социологии // Социс. 2002. №8.

Лекторский В. А. Эпистемология классическая и неклассическая. М.,2001.

Лесков Л. В. Наука как самоорганизующаяся система // Обще­ственные науки и современность. 2003. № 4.

Лешкевич Т. Г. Неопределенность в мире и мир неопределеннос­ти. Ростов н/Д, 1999.

Лешкевич Т. Г. Теория познания и философия науки. Ростов н/Д, 2002.

Лешкевич Т. Г. Философия науки: Мир эпистемологов. Ростов н/Д, 1999.

Лешкевич Т. Г. Философия науки: традиции и новации. М., 2001.

Лешкевич Т. Г., Мирская Л. А. Философия науки: Интерпретация забытой традиции. Ростов н/Д, 2000. Логико-гносеологический анализ науки. Алма-Ата, 1990.

Лэйси X. Свободна ли наука от ценностей? Ценности и научное понимание. М., 2001.

Майданов А. С. Искусство открытия: методология и логика науч­ного творчества. М., 1993.

Максимов Л. В. Когнитивизм как парадигма гуманитарно-фило­софской мысли. М., 2003. Малкей М. Наука и социология знания.. М., 1983.

Мамчур Е. А. Проблема социокультурной детерминации научно­го знания. М., 1987.

Мамчур Е. А. Идеалы единства и простоты в современном науч­ном сознании // Вопросы философии. 2003. № 12.

Мамчур Е. А., Овчинников Н. Ф., Огурцов А. П. Отечественная философия науки: предварительные итоги. М., 1997.

Маркова Л. А. Конец века — конец науки? М., 1992.

Маркова Л. А. Наука. История и историография XIX—XX вв. М., 1987.

Маркова Л. А. Теоретическая историография науки. М., 1992.

Маркова Л. А. Наука и религия: проблемы границ. СПб., 2001.

Маркс К. Капитал. Т. 1 // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23.

МеркуловИ. П. Когнитивная эволюция. М., 1999.

Меркулов И. П. Эпистемология (когнитивно-эволюционный под­ход). Т. 1. СПб., 2003.

Меркулов И. П. Эволюция, язык, познание. М., 2001.

Мертон Р. Амбивалентность ученого. М., 1965.

Микешина Л. А. Методолгия научного познания в контексте куль­туры. М., 1992.

Микешина Л. А. Философия познания: Полемические главы. М., 2002.

Микешина Л. А., Опенков М. Ю. Новые образы познания и реаль­ности. М., 1997.

МинасянА. М. Диалектика как логика. Ростов н/Д, 1991.

Моисеев Н. Н. Еще раз о проблеме коэволюции // Вопросы фило­софии. 1998. № 8.

Моисеев Н. Н. Современный рационализм. М., 1995.

Моисеев Н. Н. Судьба цивилизации. Пути разума. М., 2000.

МоисеевН. Н. Человек и ноосфера. М., 1990.

Наука в культуре. М., 1998.

Научные и ненаучные формы мышления. М., 1996.

Никифоров А. Л. Философия науки: история и методология. М., 1998.

Новая философская энциклопедия: В 4 т. М., 2000—2001.

Новикова Т. М. Эзотерическая философия. М., 2001.

Объяснение и понимание в социальном познании. М., 1990.

Огурцов А. П. Дисциплинарная структура науки. М., 1998.

Огурцов А. П. От натурфилософии к теории науки. М., 1995.

Пантэм X. Разум, истина и история. М., 2002.

Петров М. К. Самосознание и научное творчество. Ростов н/Д, 1992.

Петров М. К. Язык, знак, культура. М., 1991.

Подкорытов Г. А. О природе научного метода. Л., 1988. .

Полони М. Личностное знание. М., 1985.

Поппер К. Р. Логика и рост научного знания. М., 1983.

Поппер К. Р. Логика социальных наук // Вопросы философии. 1992. № 10.

Поппер К. Р. Нищета историзма. М., 1993.

Поппер К. Р. Объективное знание. Эволюционный подход. М., 2002.

Поппер К. Р. Что такое диалектика // Вопросы философии. 1995. №1.

ПорусВ. Н. Парадоксальная рациональность. М., 2000.

ПорусВ. Н. Рациональность. Наука. Культура. М., 2002.

Порус В. Н. Эпистемология: некоторые тенденции // Вопросы философии. 1997. № 2.

Пригожий И.,-СтенгерсИ. Порядок из хаоса. М., 1986.

Пригожий И. Переоткрытие времени // Вопросы философии. 1989. №9.

Пригожий И. Философия нестабильности // Вопросы философии. 1991. №6.

Принципы историографии естествознания: XX век. СПб., 2001.

Причинность и телеономизм в современной естественнонаучной парадигме. М., 2002. Проблема знания в истории науки и культуры. СПб., 2001.

Проблема ценностного статуса науки на рубеже XXI века. СПб., 1999.

Проблемы методологии постнеклассической науки. М., 1992.

Псевдонаучное знание в современной культуре // Вопросы фило­софии. 2001. №6.

Психология науки. М., 1998.

Психология с человеческим лицом: Гуманистическая перспекти­ва в постсоветской психологии. М., 1997.

Психология развития: методы исследования. СПб., 2002.

Пуанкаре А. О науке. М., 1990. Разум и экзистенция. СПб., 1999.

РакитовА. И. Философия компьютерной революции. М., 1991.

Рассел Б. Человеческое познание. Его сфера и границы. Киев, 1997.

Рациональность на перепутье: В 2 т. М., 1999.

РежабекЕ. Я. Мифомышление (когнитивный анализ). М., 2003.

Рикер П. Конфликт интерпретаций: Очерки о герменевтике. М., 1995.

Рикер П. История и истина. СПб., 2002.

Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. М., 1998.

Родин С. М. Идея коэволюции. Новосибирск, 1991.

Рожанский И. Д. Античная наука. М., 1980.

Рожанский И. Д. История естествознания в эпоху эллинизма и Римской империи. М., 1988.

Рожанский И. Д. Развитие естествознания в эпоху античности. Ранняя греческая наука о природе. М., 1979.

Разин В.М. Философия и методология: традиция и современность // Вопросы философии. 1996. №11.

Разин В. М. Мышление в контексте современности // Обществен­ные науки и современность. 2001. № 5. Роль методологии в развитии науки. Новосибирск, 1985.

Роль философии в научном исследовании. Л., 1990.

Романовская Т. Б. Наука XIX—XX вв. в контексте истории куль­туры. М., 1995.

Рорти Р. Философия и зеркало природы. Новосибирск, 1997.

Рузавин Г. И. Методология научного исследования. М., 1999.

Рузавин Г. И. Эволюционная эпистемология и самоорганизация // Вопросы философии. 1999. № 11.

Самоорганизация и наука: опыт философского осмысления. М., 1994.

Сапронов М. В. Синергетический подход в исторических исследо­ваниях: новые возможности и трудности применения // Обще­ственные науки и современность. 2002. № 4.

Сачков Ю. В. Естествознание и развитие научного метода. М., 2002.

Сачков Ю. В. Научный метод: вопросы и развитие. М., 2003.

Семенов Н. Н. Наука и общество. М., 1981.

Синергетическая парадигма. Многообразие поисков и подходов. М.,2000. Синергетическая парадигма. Нелинейное мышление в науке и искусстве. М., 2002. Система гуманитарного и социально-экономического знания. М., 2001.

Скрипник К. Д. Логические модели диалогаТРостов н/Д, 2001.

Современная западная философия. Словарь. 2-е изд., перераб. и доп. М.,2000. Современная картина мира. Формирование новой парадигмы. М., 2001.

Современная философия науки. М., 1996.

Социальное знание и социальные изменения. М., 2001.

Социокультурный контекст науки. М., 1998.

Степин В. С. Теоретическое знание. М., 2000.

Степин В. С., Горохов В. Г., Розов М. А. Философия науки и тех­ники. М., 1996. .

Степин В. С., Кузнецова Л. Ф. Научная картина мира в культуре техногенной цивилизации. М., 1994.

Степан В. С. Саморазвивающиеся системы и постнеклассическая рациональность // Вопросы философии. 2003. № 8.

Структура и развитие науки. М., 1978.

ТомсонМ. Философия науки. М., 2003.

Традиции и революции в развитии науки. М., 1991.

Тулмин Cm. Человеческое понимание. М., 1984.

Уайгшед А. Н. Избранные работы по философии. М., 1990.

Федотова В. Г. Что может и чего не может сделать социальная наука сегодня? // Социология и современная Россия. М., 2003.

Федотова В. Г. Социальное конструирование приемлемого для жизни общества (К вопросу о методологии) // Вопросы фило­софии. 2003. № 11.

Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. М., '1986.

Фейнберг Е. Л. Две культуры: Интуиция и логика в искусстве и науке. Фрязино. 2004.

Фейнман Р. Характер физических законов. М., 1987.

Философия естествознания: ретроспективный взгляд. М., 2000.

Философия и методология науки. М., 1996.

Философия и методология науки: В 2 ч. М., 1994.

Философия науки: Вып. 1—6. М., 1995—2000.

Философия техники: история и современность. М., 1997.

Философские проблемы классической и неклассической физики: современные интерпретации. М., 1998.

Фоллмер Г. Эволюционная теория познания. М., 1998.

Франк Ф. Философия науки. М., 1960.

Фролов И. Т., Юдин Б. Г. Этика науки. М., 1986.

ХакенГ. Синергетика. М., 1980.

Хеллевик О. Социологический метод. М., 2002.

Холодная М. А. Психология интеллекта: Парадоксы исследова­ния. СПб., 2002.

ХолтонДж. Тематический анализ науки. М., 1981.

Холтон Дж. Что такое антинаука // Вопросы философии. 1992.№2.

Хюбнер К. Истина мифа. М., 1996.

Хюбнер К. Критика научного разума. М., 1994.

Червонная Л. Г. Плюрализм в социально-гуманитарном позна­нии // Общественные науки и современность. 2002. № 2.

Чудеса паранормального мира. М., 2001.

Швырев В. С. Рациональность в современной культуре // Обще­ственные науки и современность. 1997. № 1.

Шпенглер О. Закат Европы. Ростов н/Д, 1998.

Шредингер Э. Наука и гуманизм. М., 2001.

ЩедровицкийГ. Л. Философия. Наука. Методология. М., 1997.

Эволюционная эпистемология. Карл Поппер и его критики. М., 2000.

Эволюционная эпистемология: проблемы, перспективы. М., 1996.

Эйнштейн А. Собрание научных трудов: В 4 т. М., 1964—1967.

Эйнштейн А. Физика и реальность. М., 1965.

Эйнштейн А., Инфельд Л. Эволюция физики. М., 1965.

Энгельс Ф. Диалектика природы // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20.

Эпистемология и постнеклассическая наука. М., 1992.

Юревич А. В. Звездный час гуманитариев: социогуманитарная наука в современной России//Вопросы философии. 2003. № 12.

Юревич А. В. Социальная психология науки. СПб., 2001.

Ядов В. А. Стратегия социологического исследования: описание, объяснение, понимание социальной реальности. М., 2001.

Яковлев В. А. Инновация в науке. М., 1997.

Яковлева Е. Ю. Научное и вненаучное знание. СПб., 2000.

 

[1] СтепинВ. С., Горохов В. Г., Розов М. А. Философия науки и техники. М., 1996. С. 9.

 

¹ 2 ^{См.: Никифоров А. Л. Философия науки: история и методология. М.,
1998.}

 

2 [3] Рорти Р. Философия и зеркало природы. Новосибирск, 1997. С. 127.

 

[4] См.: Копнин П. В. Гносеологические и логические основы науки. М., 1974.

 

[5] Франк Ф. Философия науки. М., 1960. С. 56.

[6] См:Дынич В. К., Емелъяшевич М. А., Толкачев Е. А., Томильчик Л. М. Вненаучное знание и современный кризис научного мировоззрения // Вопросы философии. 1994. № 9.

 

[7] ХолтонДж. Что такое антинаука // Вопросы философии. 1992. №2

[8] Степин В. С. Теоретическое знание. М., 2000. С. 46.

 

[9] См.: Вернадский В. И. О науке. Т. 1. Научное знание. Научное творче­ство. Научная мысль. Дубна, 1997. С. 118—126.

 

[10] ^{Вернадский В. И. О науке. Т. 1. Научное знание. Научное творчество.
Научная мысль. Дубна, 1997. С. 400.}

 

[11] Там же. С. 428.

 

[12] См.: Степан В. С. Теоретическое знание. М., 2000. Гл. III.

 

[13] См., например: Структура и уровни социологического знания: тради­ции и новые концепции // Социологические исследования. 2003. № 8.

 

[14] Рассел Б. История западной философии: В 2 т. Новосибирск, 1994. Т. 1. С. 11.

 

[15] Кареев Н. И. О духе русской науки // Русская идея. М., 1992. С. 172.

 

[16] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20. С. 25

[17] Франк Ф. Философия науки. М., 1960. С. 68.

[18] Рорти Р. Философия и зеркало природы. Новосибирск, 1997. С. 97.

 

[19] Борн М. Физика в жизни моего поколения. М., 1963. С. 144.

 

[20] Менделеев Д. И. Основы химии. Т. 1. М.—Л., 1947. С. 150—151.

 

[21] Уайтхед А. Избранные работы по философии. М., 1990. С. 625—626.

 

[22] См.: Эйнштейн А. Физика и реальность. М., 1965. С. 139—143, 204.

[23] См.: Степин В. С. Теоретическое знание. М., 2000. С. 122—127.

 

[24] Эйнштейн А. Физика и реальность. М., 1965. С. 264.

 

[25] СтепинВ. С. Теоретическое знание. М., 2000. С. 110

[26] См.: Эйнштейн А. Физика и реальность. М., 1965. С. 247—248.

 

[27] Там же. С. 260.

 

[28] Эйнштейн А. Физика и реальность, М., 1965. С.298.

 

[29] Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М., 1987. С.185—186.

 

[30] См.: Структура и уровни социологического знания: традиции и новые концепции // Социологические исследования. 2003. № 8.

 

[31] Степин В. С. Теоретическое знание. М., 2000. С. 707. Наряду с теоре­тическими конструктами, логическими реконструкциями действитель­ности («точка», «идеальный газ» и т. п.) автор выделяет эмпирические идеальные объекты — это абстракции, фиксирующие признаки реаль­ных предметов опыта («Земля», «провод с током» и т. д.).

 

[32] См.: Ильенков Э. В. Диалектика абстрактного и конкретного в научно-теоретическом исследовании. М., 1997.

 

[33] Эйнштейн А. Физика и реальность. М., 1965. С. 62.

 

[34] Эйнштейн А. Физика и реальность. М., 1965. С. 228—229.

[35] СтепинВ. С. Теоретическое знание. М., 2000. С. 704.

 

[36] Эйнштейн А. Собр. науч. трудов: В 4 т. М., 1967. Т. 4. С. 136.

 

[37] Пригожий И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., 1986. С. 20.

 

[38] Пуанкаре А. О науке. М., 1983. С. 8.

 

[39] Фейнман Р. Характер физических законов. М., 1987. С. ПО

[40] Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М., 1987. С. 202—204.

 

[41] Фейнман Р. Характер физических законов. М., 1987. С.142.

 

[42] Фейнман Р. Характер физических законов. М., 1987. С. 29.

 

[43] См.: Степан В. С. Теоретическое знание. М., 2000. С. 111—114.

 

[44] Пуанкаре А. О науке. Ы., 1983. С. 418.

 

[45] Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М., 1987. С. 273.

 

[46] теория, тем труднее

 

[47] Фейнман Р. Характер физических законов. М., 1987. С. 145—146.

 

[48] Капица П. Л. Эксперимент. Теория. Практика. М., 1987. С. 18.

[49] Агацци Э. Моральное измерение науки и техники. М., 1998. С. 11.

 

[50] См.: Степан В. С. Теоретическое знание. М., 2000. С. 188.

[51] Пуанкаре А. О науке. М., 1990. С. 356.

 

[52] Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983. С. 240.

 

[53] См.: Полани М. Личностное знание. М., 1985. С. 105.

 

[54] Тулмин Cm. Человеческое познание. М., 1984

[55] См.: Кун Т. Структура научных революций. М., 1978. С. 11, 20, 243-244.

 

[56] Кун Т. Структура научных революций. М., 1975. С. 235.

 

[57] См.: Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. М., 1986. С. 139, 314, 465.

 

[58] См.: Холтон Д. Тематический анализ науки. М., 1981.

 

[59] См.: Степан В. С. Теоретическое знание. М., 2000. Гл. III.

 

[60] Степин В. С. Теоретическое знание. М., 2000. С. 634.

[61] См.: Хакен Г. Синергетика. М., 1980.

 

[62] См.: Богданов А. А. Тектология. Всеобщая организационная наука: Кн. 1-2. М., 1988.

 

[63] См.: Поппер К. Р. Объективное знание. Эволюционный подход. М., 2002.

 

[64] Поппер К. Р. Объективное знание. Эволюционный подход. М., 2002. С. 250, 255.

 

[65] Кун Т. Структура научных революций. М., 1975. С. 59.

 

[66] См.: Тулмин Ст. Человеческое понимание. М., 1984.

 

[67] См.: Лакатос И. Фальсификация и методология научно-исследова­тельских программ. М., 1995.

 

[68] См.: Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. М., 1986.

[69] См.: Лакатос И. Бесконечный регресс и основания науки // Совре­менная философия науки. М., 1996. С. 107

[70] ^{Лакатос И. Бесконечный регресс и основания науки // Современная
философия науки. М., 1996. С. 114.}

 

[71] См.: Степин В. С. Теоретическое знание. М., 2000. С. 313—314.

 

[72] Новая философская энциклопедия: В 4 т. Т.1. М., 2000. С. 104

[73] Степин В. С. Теоретическое знание. М., 2000. С. 313—314.

 

[74] Степин В. С. Теоретическое знание. М., 2000. С. 331.

 

[75] См.: Степин В. С. Теоретическое знание. М., 2000. С. 420—422, 427.

 

[76] См.: Башляр Г. Новый рационализм. М., 1987. С. 163.

 

[77] Моисеев Н. Н. Современный рационализм. М., 1997. С. 42—49.

[78] См.: Роджерс Э. Коммуникация в организациях. М., 1980.

[79] ЭйнштейнА., Инфельд Л. Эволюция физики. М., 1965. С. 125.

[80] Гейзенберг В, Шаги за горизонт. М.,. 1987. С. 180—181.

[81] Фейнман Р. Характер физических законов. М., 1987. С. 150.

 

[82] ПригожинИ., Стене ере И. Порядок из хаоса. М., 1986. С. 275.

 

[83] Пуанкаре А. О науке. М., 1983. С. 286.

 

[84] Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М., 1987. С. 262.

 

[85] Эйнштейн А. Физика и реальность. М., 1965. С. 124.

 

[86] Паули В. Физические очерки. М., 1975. С. 31.

 

[87] См.: Кохановский В. П. Нужна ли диалектика современной науке? //
Научная мысль Кавказа. 1998. № 2.

 

[88] Вернадский В. И. О науке. Т. 1. Научное знание. Научное творчество.
Научная мысль. Дубна, 1997. С. 141—142.

 

[89] Томпсон М. Философия науки. М., 2003. С. 7.

 

[90] Пригожий И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., 1986. С. 86.

 

[91] ВригтГ. X. фон. Логико-философские исследования. М., 1986. С. 516.

 

[92] Кравец А. С. Методология науки. Воронеж, 1991. С.21.

 

[93] Новая философская энциклопедия: В 4 т. Т. II. М., 2001. С. 552, 554.

 

[94] Капица П. Л. Эксперимент. Теория. Практика. М., 1987. С. 314.

 

[95] Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М., 1987. С. 304.

 

[96] Пригожий И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., 1986. С. 267.

 

[97] Эйнштейн А., Инфельд Л. Эволюция физики. М., 1965. С. 5—6.

 

[98] Уайтхед А. Избранные работы по философии. М., 1990. С. 624.

 

[99] Кравец А. С. Методология науки. Воронеж, 1991. С. 13.

 

[100] Там же. С. 15.

 

[101] Более подробно о принципах диалектики как всеобщих регулятивах деятельности, их содержании и возможных искажениях см.:Кохановский В. П. Диалектико-материалистический метод. Ростов н/Д, 1992; Он же. Нужна ли диалектика современной науке? // Научная мысль Кавказа. 1998. №2.

 

[102] Поппер К. Открытое общество и его враги: В 2 т. М., 1992. Т 2. С. 126.

 

[103] Гейзенберг В. Физика и философия. Часть и целое. М., 1989, С. 85.

 

[104] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20. С. 382.

 

[105] См.: Вернадский В. И. О науке. Т. 1. Научное знание. Научное творче­ство. Научная мысль. Дубна, 1997. С. 407—414.

 

[106] Рорти Р. Философия и зеркало природы. Новосибирск, 1997. С. 281.

 

[107] См.: Степан В. С. Теоретическое знание. М., 2000; Лекторский В, А. Эпистемология классическая и неклассическая. М., 2001; Микеши-наЛ. А. Философия познания: Полемические главы. М., 2002.

[108] См.: Роль философии в научном исследовании. Л., 1990. С. 17—25.

 

[109] Бор Н. М. Физика в жизни моего поколения. М., 1963. С. 432.

 

[110] Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М., 1987. С. 40—41.

 

[111] Эйнштейн А., Инфельд Л. Эволюция физики. М., 1965. С. 47—48.

 

[112] Глубокий содержательный анализ роли философских идей в развитии
науки дан в недавно переизданной книге выдающегося французского
(родившегося в Таганроге) философа и историка науки Александра
Койре «Очерки истории философской мысли (о влиянии философских
концепций на развитие научных теорий)». (М., 2003).

 

[113] Понятия «методы» и «приемы» часто употребляются как синонимы,
но нередко и различаются, когда методами называют более сложные
познавательные процедуры, которые включают в себя целый набор
различных приемов исследования.

 

[114] Бройль Луи де. По тропам науки. М., 1962. С. 179.

[115] Подробно об этом методе см.: Ильенков Э. В. Диалектика абстрактно­го и конкретного в научно-теоретическом мышлении. М., 1997.

 

[116] Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М., 1987. С. 143.

 

[117] Эйнштейн А., Инфельд Л. Эволюция физики. М., 1965. с. 11.

 

[118] БройльЛуи де. По тропам науки. М., 1967, С. 178.

 

[119] Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М., 1987. С. 125.

 

[120] Пригожим И., Стенгрес И. Порядок из хаоса. М., 1986. С. 50.

 

[121] Поппер К. Р. Объективное знание. Эволюционный подход. М 2002 С. 179.

[122] Загадка человеческого понимания. М., 1991. С. 17.

[123] См.: Рузавин Г. И. Методология научного исследования. М., 1999. С. 214-215.

 

[124] Рорти Р. Философия и зеркало природы. Новосибирск, 1997. С. 236

[125] Вригт Г. X. фон. Логико-философские исследования. М., 1986. С. 64.

 

[126] Бахтин М. М. Автор и герой: К философским основам гуманитарных
наук. СПб., 2000. С. 308.

 

[127] ВригтГ. X. фон. Логико-философские исследования. М., 1986. С. 164.

 

[128] Рорти Р. Философия и зеркало природы. Новосибирск, 1997. С. 263.

 

[129] См.: Степин В. С., Горохов В. Г., Розов М. А. Философия науки и техники. Разд. II. М., 1996.

 

[130] См.: Кун Т. Структура научных революций. М., 1977.

 

[131] Огурцов А. П. От натурфилософии к теории науки. М., 1995.

 

[132] Романовская Т. Б. Модификация в механической картине мира и из­менение принципов рациональности в физике XIX века. Рациональ­ность на перепутье: В 2 кн. Кн. 2. М., 1999.

 

[133] Степин В. С. Теоретическое знание. М., 2000. С. 622.

 

[134] Степин В. С. Теоретическое знание. М., 2000. С. 634.

 

[135] См.: Павленко А. Н. Космология XX века: на пути к эпистемологичес­кому сдвигу // Рациональность на перепутье: В 2 кн. Кн. 2. М., 1999.

 

[136] ^{Пригожий И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., 1986. С. 140.}

 

[137] Там же. С. 320.

 

[138] Лесков Л. В. Наука как самоорганизующаяся система // Обществен­ные науки и современность. 2003. №4. С. 148.

 

[139] Моисеев Н. Н. Естественнонаучное знание и гуманитарное мышление
// Общественные науки и современность. 1993. № 2. С. 66.

 

[140] Вернадский В. И. О науке. Т. 1. Научное знание. Научное творчество. Научная мысль. Дубна, 1997. С. 398.

 

[141] Пригожий И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М,, 1986. С. 65.

 

[142] Более подробно об особенностях саморазвивающихся систем см.: Степин В. С. Саморазвивающиеся системы и постнеклассическая рацио­нальность // Вопросы философии. 2003. № 8; Князева Е. Н., Курдю-мов С. П. Основания синергетики. СПб., 2002.

 

[143] Налимов В. В. Размышления о путях развития философии // Вопросы философии. 1993. № 9. С. 88.

 

[144] Вернадский В. И. О науке. Т. 1. Научное знание. Научное творчество. Научная мысль. Дубна, 1997. С. 464.

 

[145] Пригожий И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., 1986. С. 84.

 

[146] Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., 1986. С. 277.

[147] Кузнецов В. И. Общая химия: тенденции развития. М., 1989. С. 169.

 

[148] Князева Е. Н., Курдюмов С. П. Синергетика как новое мировидение: диалог с И. Пригожиным // Вопросы философии. 1992. № 12. С. 19.

 

[149] Вригт Г. X. фон. Логика и философия в XX веке // Вопросы филосо­фии. 1999. № 8. С. 89.

 

[150] См.: СтепинВ. С. Теоретическое знание. М., 2000. С. 645—646.

 

[151] Князева Е. Н., Курдюмов С. П. Синергетика как новое мировидение: диалог с И. Пригожиным // Вопросы философии. 1992. № 2. С. 11

[152] Хакен Г. Синергетика. М., 1980. С. 15.

 

[153] Тойнби А. Постижение истории. М., 1991. С. 85.

 

[154] См.: Моисеев Н. Н. Человек и ноосфера. М., 1990. С. 78.

 

[155] См.: Лешкевич Т. Г. Неопределенность в мире и мир неопределеннос­ти. Ростов н/Д, 1994.

 

[156] См.: Глобальный эволюционизм. Философский анализ. М., 1994.

[157] Вернадский В. И. Философские мысли натуралиста. М., 1998. С. 27.

 

[158] Лэйси X. Свободна ли наука от ценностей. Ценности и научное пони­мание. М., 2001. С. 39.

 

[159] Фромм Э. Иметь или быть. М., 1986. С 45.

 

[160] См.: Фролов И. Т., Юдин Б. Г. Этика науки: проблемы и дискуссии. М., 1986.

[161] См.: Эфроимсон В. П. Загадки гениальности. М., 1998.

 

[162] См.: Маркузе Г. Одномерный человек. М., 1994.

 

[163] Полани М. Личностное знание. М., 1985. С. 276.

 

[164] Руссо Ж. Ж. Рассуждения по вопросу: способствовало ли возрожде­
ние наук очищению нравов. Трактаты. М., 1969. С. 20.

 

[165]

[166] Шестов Л. Апофеоз беспочвенности. Л., 1991. С. 37.

 

[167] Ракитов А. И. Историческое познание. М., 1982. С. 244.

 

[168] Гегель. Соч.: В 14 т. Т. 8. М., 1956. С. 205.

 

[169] Коллингвуд Р. Дж. Идея истории. Автобиография. М., 1980. С. 339.

 

[170] Коллингвуд Р. Дж. Идея истории. Автобиография. М., 1980. С. 388.

 

[171] Рорти Р. Философия и зеркало природы. Новосибирск, 1997. С. 238.

 

[172] Федотова В. Г. Методология истории сегодня // Новая и новейшая история. 1996. № 6. С. 62.

 

[173] Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре // Культурология. XX век. Антология. М., 1995. С. 90—91.

 

[174] Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре // Культурология. XX
век. Антология. М., 1995. С. 90.

 

[175] Там же. С. 77.

 

[176] Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре // Культурология. XX век. Антология. М., 1995. С. 80—81.

 

[177] Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре // Культурология. XX век. Антология. М., 1995. С. 97.

 

[178] ^{Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. С. 719.}

 

[179] Там же.

 

[180] Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. С. 418.

 

[181] ^{Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. С. 364.}

 

[182] Там же. С. 373.

 

[183] ^{Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. С. 371.}

 

[184] Там же. С. 374.

 

[185] Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. С. 595

[186] Там же. С. 389.

 

[187] ^{Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. С. 413.}

 

[188] Там же. С. 552.

 

[189] Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. С. 498.

 

[190] См.: Кохановский В. П., Шевченко П. А. Социально-гуманитарная
методология Макса Вебера. Ростов н/Д, 2003.

 

[191] Гадамер X. Г. Актуальность прекрасного. М., 1991. С. 8.

 

[192] Гадамер X. Г. Истина и метод. М., 1988. С. 45.

 

[193] См.: Гадамер X. Г. Истина и метод. М., 1988. С. 38—39.

 

[194] ^{Гадамер X. Г. Истина и метод. М., 1988. С. 221.}

 

[195] Там же. С. 623.

 

[196] Там же. С. 537.

 

[197] Гадамер X. Г.,Истина и метод. М., 1988, С. 538.

 

 

[198] Там же. С. 429.

 

[199] Гадамер X. Г. Истина и метод. М., 1991. С. 432.

 

[200] Он же. Актуальность прекрасного. М., 1991. С. 44.

[201] См.:Кохановский В. П. Диалектика и герменевтика. Ростов н/Д, 2002.

 

[202] Рорти Р. Философия и зеркало природы. Новосибирск, 1997. С. 189.

 

[203] СтепинВ. С. Теоретические знания. М., 2002. С. 100—101.

 

[204] Рузавин Г. И. Основы философии истории. М., 2001. С. 8.

 

[205] Бахтин М. М. Автор и герой. К философским основам гуманитарных
наук. СПб., 2000. С. 243.

 

[206] Князева Е. Н., Курдюмов С. П. Синергетика как новое мировидение: диалог с И. Пригожиным // Вопросы философии. 1992. № 12. С. 5.

 

[207] Коршунов А. М., Мантатов В. В. Диалектика социального познания. М., 1988. С. 268.

 

[208] Хайдеггер М. Время и бытие. М., 1993. С. 251.

 

[209] Ильин В. В. Теория познания. Введение. Общие проблемы. М., 1993.
С. 80-81.

 

[210] Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества, М., 1979. С. 292, 294.

 

[211] Кузнецов В. Г. Герменевтика и гуманитарное познание. М., 1991.
С. 128.

 

[212] Коршунов А. М., Мантатов В. В. Диалектика социального познания. М., 1988. С. 313.

 

[213] Бахтин М. М. Автор и герой. К философским основам гуманитарных
наук. СПб., 2000. С. 315-316.

 

[214] Коршунов А. М., Мантатов В. В. Диалектика социального познания.
М., 1988. С. 64.

 

[215] Коршунов А. М., Мантатов В. В. Диалектика социального познания. М., 1988. С. 63.

 

[216] ¹ Ильин В. В. Теория познания. Введение. Общие проблемы. М., 1993. С. 85.

 

[217] Вригт Г. X. фон. Логико-философские исследования. М, 1986. С. 238— 239.

 

[218] См.:ИльинВ. В. Теория познания. Эпистемология. М., 1994. С. 122—
125.

 

[219] См.: Князева Е. Н. Саморефлективная синергетика // Вопросы фило­софии. 2001. №12. С. 106—107.

 

[220] Котарбиньский Т. Трактат о хорошей работе. М., 1975. С. 83.

 

[221] См.: Агацци Э. Моральное измерение науки и техники. М., 1998.

 

[222] См.: Степин В. С., Горохов В. Г., Розов М. А. Философия науки и техники. М., 1996.

 

[223] См.: Мертон Р. Амбивалентность ученого. М., 1965

[224] Холтон Дж. Что такое антинаука // Вопросы философии. 1992. № 2. С. 127.

 

[225] Франк Ф. Философия науки. М., 1960.

 

[226] Степин В. С. Теоретическое знание. М., 2000. С. 703—714.