ВНУТРЕННЯЯ ОРГАНИЗАЦИЯ АКТИВНОСТИ ЧЕЛОВЕКА

Говоря об активности человека, исследователи обычно подразумевают возможность ответа на следующие основные вопросы: если кто-то проявляет активность, то в чьих интере­сах и ради чего? Активность - в каком направлении? Каким образом, посредством каких психологических механизмов реализуется активность? Первый вопрос - о мотивационной основе активности. Второй - о ее целевой основе. Третий - об инструментальной основе активности.

Мотивационнаяосновав активности Как уже было отмечено, живое существо, будучи активным, вос- производит свои жизненные отношения с миром. Это, свою очередь, означает, что оно заключает в себе внутренний образ этих отношений, а они, - если иметь в виду человеческого индивида, - весьма многообразны: откликаться на нужды других людей, веруя, чувствовать в себе присутствие Бога, ощущать себя частью Природы и др. Все это - многообразные формы субъектности человека, как говорят, разные грани его Я. Вполне правомер­но считать Я человека множественным.

Во-первых, субъект активности представляет “индивидуальме Я” человека. То, что человек совершает, коренится, как полагает он сам, в его собственных интересах и нуждах: “Я поступаю так, потому что именно Я хочу этого”, “Я делаю это для себя самого” и т.п. Сказанное, конечно, не означает, что человек действует непременно эгоистически, так как дей­ствия могут не противоречить и даже соответствовать интере­сам других людей.

Может возникнуть вопрос: всегда ли, когда человек говорит “Я”, он имеет в виду свои личные интересы, ожидания, нужды? Положительный ответ как бы подразумевается. Однако, если осуществить более тщательный анализ, может выясниться, что подлинным субъектом его активности выступает не он сам, а нечто в нем самом, что на поверку оказывается интересами и ожиданиями другого человека, который выступает истинным субъектом его активности. К примеру, абитуриент, поступаю­щий в вуз, возможно, объясняет окружающим и себе самому, что его выбор сугубо самостоятелен и не зависит от каких-либо сторонних влияний. Проходит время - наступает разочарова­ние. Он вынужден признаться, что выбор профессии был про­диктован родителями или друзьями. При этом указания других людей не были осознаны им как “директивы”. За этим призна­нием - критическая работа сознания, направленная на отделе­ние “голоса” других людей от его собственного.

Во-вторых, субъект активности - это “Я другого во мне”, когда “присутствие” другого ощутимо и может переживаться как своего рода вторжение в мой внутренний мир. Такой при­мер с абитуриентом, поступающим в вуз, мы только что рас­смотрели. Вместе с тем возможны ситуации, когда интересы Другого вполне совместимы с собственными интересами человека. “Я другого во мне”, следовательно, не означает непремен­но жертвенности, самоотречения. Последнее отмечается лишь тогда, когда интересы другого ставятся выше собственных.

В-третьих, субъект активности таков, что он не ото­ждествим ни с кем из людей конкретно - надындивидуален. Но в то же время он имеет отношение к каждому, выражая собой то, что должно быть свойственно всем людям, - “человеческое в человеке”: совесть, разум, добро, честь, красоту, свободу. Когда активность человека продиктована этими ценностями, говорят, что ее субъектом является “всеобщее Я” в человеке. “Индивидуальное Я” здесь слито с “Я другого (других)”.

Для пояснения обратимся к одному парадоксу из истории философской мысли - так называемой “теории разумного эгоизма”. В соответствии с нею даже самые, казалось бы, бескорыстные и благородные поступки могут быть объясне­ны эгоистическими побуждениями человека. Так, любовь и забота матери о ее ребенке объясняется эгоистическим стрем­лением заслужить уважение к себе как к матери, надеждой на ответное чувство или заботу о ней в будущем и т.п. В чем ограниченность этого подхода с точки зрения введенного различения между “индивидуальным Я”, “всеобщим Я” и “Я другого во мне”? В тот момент, когда мать действует в поль­зу своего ребенка, даже претерпевая лишения, она не осозна­ет различия между своими интересами и интересами ребен­ка; она действует от имени “всеобщего Я”, в котором выра­жено ее единство с ребенком. Однако как только она сама или кто-то другой начинают анализировать совершенный поступок, источник поведения невольно усматривается ис­ключительно в ее “индивидуальном Я”, которому противо­поставляется при этом “Я другого”. Реальные основания ее поведения отражаются в сознании искаженно, рассуждение разрывает единство, присущее первоистокам активности. Теория разумного эгоизма оказывается ограниченной в ре­зультате неумения различать дорефлексивные основания активности человека и ее мотивировки, выраженные в по­следующей рефлексии.

В-четвертых, субъект активности безличен и отожде­ствляется с природным телом индивида (“не Я”): он погружа­ется при этом в стихию природного. В психоаналитических концепциях это активное начало обозначают термином “Оно” (З.Фрейд) и рассматривают как средоточие сил любви (ин­стинкт продолжения рода) и смерти (инстинкт разрушения, агрессии). “Не Я”, однако, при таком взгляде не исчерпывает­ся сугубо биологическими побуждениями: творчество, аль­труизм и даже религиозные устремления иногда рассматри­вают как проявления чисто природного начала.

Понимание мотивационных основ активности не ограни­вается обращенностью к различным интерпретациям субъектности человека как деятеля в четырех его ипостасях: “индиви­дуальное Я”, “Я другого во мне”, “всеобщее Я”, “не Я”. Не­обходим анализ потребностей, которые удовлетворяет субъ­ект, действуя в мире.

ПотребностиПереходя от вопроса о том, в чьих интересах разворачивается активность чело­века, к вопросу ради чего она выполняется, обращаются к категории “потребность”. Потребность - это состояние живо­го существа, выражающее его зависимость от конкретных усло­вий существования и выступающее источником его активности. Например, состояние нужды, нехватки, отсутствия чего-либо значимого для существования индивида, выступают как инте­рес, устремленность, энергия действования. Момент зависи­мости, представленный в потребности, фиксируют термином “потребностное состояние” (А.Н.Леонтьев), имея в виду, что индивид выступает здесь, скорее, как пассивное, “страдающее” существо. Активный же момент потребности заключен в уст­ремлениях индивида(оборотная сторона состояния зависимо­сти). Таково движение перехода потребностного состояния в потребное для индивида состояние; имея в виду этот необхо­димый для его существования переход, и говорят о мотивах активности, которые мы уже рассмотрели выше.

К человеческим потребностям относятся его витальные нужды и устремления (от “vita” - жизнь): необходимость в пище, воде, во сне, телесных контактах, чувстве безопасности, продолжении рода и т.п.; социальные интересы: необходимость принадлежать группе других людей, вступать в эмоциональные контакты, обладать определенным статусом, лидировать или подчиняться и т.п.; и, наконец, экзистенциальные побуждения:

“быть субъектом собственной жизни”, творить, чувствовать самоидентичность, подлинность своего бытия, рост и т.п.

Целевая основаактивностиПроцесс удовлетворения потребностей субъекта предполагает достижение им тех или иных целей. В русском языке слово “цель” фигурирует в двух основных значени­ях: 1) мишень; 2) то, к чему стремятся, что намечено достигнуть, предел, намерение, которое должно быть осуществлено. Именно во втором значении слово “цель” употребляется в психологии.

Цель деятельности есть предвосхищение ее результата, об­раз возможного как прообраз действительного. Важно различать цели и мотивы активности человека. В мотивах, так же как и в целях, предвосхищено возможное будущее. Но оно соотносится с самим субъектом; в мотивах как бы записано, чем является активность для субъекта, что должно произойти с ним самим. Цели активности ориентированы вовне, в них предвосхищен результат, который должен существовать объ­ективно - будь то художественное полотно, выточенная де­таль, доказанная теорема, организационное решение или что-то подобное. Цели, воплощаясь в продуктах активности, не теряют при этом своей принадлежности к миру субъекта: они субъективны по форме, но объективны по своему содержа­нию. В то время как в мотивах идеально представлен сам субъект, в целях активности представлен ее объект, а именно что должно быть произведено, чтобы мотивы активности были реализованы. В отличие от мотивов, цели человеческой активности всегда сознаваемы. Цель есть предвосхищаемый в сознании результат, доступный пониманию самого субъекта, а также - других людей. Мотивы же - это достояние прежде всего самого субъекта, они могут быть представлены уни­кальными и глубинными его переживаниями, далеко не всегда находящими отклик и понимание у кого-либо еще.

Следует различать конечную цель и промежуточные цели. Достижение конечной цели равнозначно удовлетворению потребности. Иногда осуществление этой цели совершается в идеальном плане, а не практически. Это бывает, когда, на­пример, человек включен в коллективную деятельность. Вы­полняя какую-то часть общего дела, он при этом мысленно прослеживает весь процесс до конца, вплоть до завершающе­го результата. Даже в том случае, когда некоторые звенья этого процесса ускользают от внимания, все равно в поле зрения оказывается результат общего дела, или, по крайней мере, та его часть, на которую человек претендует заранее.

К промежуточным относятся цели, намечаемые человеком в качестве условия достижения цели конечной. Так, доказа­тельство леммы в математике составляет, несомненно, цель действия; но это еще не конечная, а промежуточная цель; ко­нечную цель образует доказательство теоремы, ради которой лемма доказывалась. Еще примеры: художник, делая эскизы будущей картины, преследует промежуточную цель; парашю­тист, готовясь к прыжку, тщательно укладывает парашют, в ходе чего достигает ряд промежуточных целей, в то время как его конечная цель это сам прыжок и т.п.

Рассматривая сложные виды деятельности, можно заме­тить, что достижение конечной цели опосредствуется многими промежуточными, причем в первую очередь выдвигаются конечные цели, а в последнюю очередь - те, которые должны быть достигнуты в первую очередь. Искусство построения деятельности и определяется во многом способностью челове­ка в мысли идти от конечных к первоочередным целям, а в действии - в противоположном направлении: от первооче­редных, через цепь промежуточных, к конечным.

Процесс постановки цели обозначается как целеобразование. Особую психологическую проблему образует рождение новой цели, начинающей ряд промежуточных. Такие цели называют “надситуативными”, возвышающимися над исход­ными требованиями ситуации. Предлагая испытуемому ряд однотипных задач, можно видеть, как некоторые участники эксперимента, вместо того чтобы каждый раз снова решать задачу, пытаются найти общий принцип решения, образуя но­вую цель. Выдвижение новой цели, однако, еще не означает, что формируется новая мотивация деятельности. Речь идет лишь о расширении или углублении целевой перспективы активно­сти при сохранении общей ее направленности.

Ни мотивация деятельности, ни ее цели не могли бы быть воплощены в ее результате, если бы человек не использовал определенные инструменты преобразования ситуации, в ко­торой протекает деятельность.

Инструментальная основаактивностиПроцесс осуществления деятельности предполагает использование человеком определенных средств в виде всевозможных приспособлений, инструментов, орудий. Циркуль, кисть, компьютер, слово, ска­занное врачом пациенту или учителем ученику, - все это при­меры в широком смысле инструментов активности. Органы человеческого тела также относятся к категории таких средств: в конечном счете, все операции, осуществляемые вовне, связа­ны с двига-тельной активностью самого индивида.

Едва ли можно переоценить важность процесса овладения средствами осуществления деятельности. В некоторых психо­логических концепциях развитие “инструментария” отноше­ния человека к миру отождествляется с процессами социали­зации - превращением индивида как природного существа в существо социальное. Как бы ни относиться к подобному взгляду, очевидно, что развитие личности немыслимо вне овла­дения человеком социально выработанными средствами осу­ществления деят-ельности.

При использовании тех или иных инструментов человек продуманно или автоматически опирается на имеющиеся у него представления о том, как действовать с ними, применять их. Каждое такое представление может рассматриваться как внутренняя образующая действий, совершаемых во внешнем плане. Совокупность таких внутренних образующих характе­ризует то, что может быть названоинструментальной осно­вой активности. Другим именем для обозначения инструмен­тальной основы активности является часто используемое в последнее время слово “компетентность”; а это понятие, в свою очередь, в большинстве работ педагогической ориента­ции раскрывается как знания, умения, навыки.

Знания в этом ряду не сводятся просто к сведениям о мире они выступают здесь в своем функциональном аспекте как предназначенные для чего-то, служащие чему-то. Тот же, по существу, смысл придается термину “функциональная гра­мотность”, что означает способность людей ориентироваться в системе социальных отношений, действовать по обстоятель­ствам во всевозможных жизненных ситуациях. Знания как часть инструментальной основы активности тесно взаимосвя­заны с навыками.

Навыки - это освоенные до степени автоматизма способы употребления определенных средств деятельности - внешних орудий или органов собственного тела, выступающих провод­никами активности. Навыки, проявляясь в действии, характе­ризуют его как бы изнутри, в виде последовательно извлекае­мых из памяти индивида определенных команд, указывающих. что и в каком порядке должно быть сделано для того, чтобы цель действия была достигнута. Чередование этих управляю­щих воздействий-команд протекает вне поля активного внима­ния; человек действует, как говорят, машинально. Такие авто­матизированные элементы действования встречаются в любой сфере деятельности, ставшей для человека привычной. При всем различии между ними по признаку автоматизированностг к навыкам могут быть отнесены шаблонно воспроизводимые операции в трудовой, учебной, бытовой, спортивной, художе­ственной деятельности. Но автоматизации подвергается при этом не вся деятельность, а лишь отдельные ее элементы, неко­торые способы употребления средств деятельности. Так, авто­матизируется соблюдение орфографических правил, способы написания и соединения букв в слове, но сам процесс письма остается целенаправленным, преднамеренным действием-

На основе знаний и навыков складывается фондумений человека. К умениям относится освоенная человеком система приемов сознательного построения результативного действия. “Знать” что-либо еще не значит “уметь”: необходимо владеть способами превращения информации о каком-либо предмете в управляющие воздействия-команды. В отличие от навыков, каждый из которых образован серией автоматически следую­щих друг за другом команд, обусловленных знаниями челове­ка, умения проявляются в осознанном использовании челове­ком определенных команд. В результате этих команд нередко извлекаются весьма сложные навыки, комбинация которых ведет к достижению цели. В отличие от навыков, проявляю­щихся в уже знакомых человеку ситуациях, умениям соответст­вует более широкий класс ситуаций. Например, человек может проявлять свои умения в новых обстоятельствах деятельности. Адекватность умений обстоятельствам, еще не встречавшимся в опыте, основана на осознанности применения человеком своих знаний и опыта действования. Но из сказанного следует, что грань между тем, что находится в поле умений, и тем, чего не умеет субъект, - размыта. Каждое новое действие, ставя челове­ка перед необходимостью приобретения нового опыта, объек­тивно расширяет круг человеческих умений; опробование своих возможностей вновь расширяет их круг и т.д. Сферу того, что в точности умеет субъект и чего не умеет, очертить невозможно. &том случае, когда человек сам пытается это сделать, т.е. опре­делить грань между доступным и недоступным ему в деятельно­сти, его активность приобретает характер безграничного само­совершенствования. Так рождается Мастер.

Все внутренние образующие активности - ее мотивационная, целевая, инструментальная основы - представляют собой более или менее связное целое. В сочетании с внешними про­явлениями активности и ответными воздействиями среды они образуют систему. Так, процессы целеобразования определя­ются мотивами, а также инструментальными условиями осу­ществления деятельности. Но верно и обратное. Мотивация зависит от целей и средств их достижения. Справедливость сказанного подтверждается опытом людей, испытывающих, но не осознающих свою потребность в чем-либо, иначе гово­ря, не видящих той цели, достижение которой равнозначно Для них удовлетворению этой потребности. В этом случае мотив выступает в форме влечения. Появление цели превра­щает влечение в желание: “я хочу этого!”, и оно существенно отличается от влечения уже тем, что не смешивается с другими переживаниями в данной ситуации, ощущается как импульс к действию и т.п. Наличие средств деятельности придает жела­нию статус осуществимости: “я волен сделать это!” В некото­рых видах деятельности, например побуждаемых мотивом до­стижения, доступность средств достижения парадоксальным образом снижает ее привлекательность, а в других видах дея­тельности (например, предпринимательство) гарантированность достижения делает его привлекательным. Очевидно также, что цели, которые избираются человеком, существенно зависят от того, располагает ли человек соответствующими средствами достижения и каковы эти средства. Многообразие связей между мотивационной, целевой и инструментальной образующими активности тщательно исследуется в экспери­ментальной психологии.

Как уже было отмечено, активность человека не исчерпы­вается ее внутренними образующими. Наряду с ними выделя­ются компоненты внешней организации активности, входя­щие в состав деятельности.