ПРИРОДА И ПРОЯВЛЕНИЯ ХАРАКТЕРА

Характер итемпеоаментОт природы человек получает лишь возможности развития в определ-енном на­правлении. Они заключаются в анатомиче­ских и физиологических особенностях мозга и эндокринной системы рождающегося ребенка. На этой основе развиваются индивидуальные особенности человека, в частности его темпе­рамент.Темпераментом называются устойчивые индивидуаль­ные особенности личности, которые выражаются в динамике психических процессов и действий.

К чертам темперамента относятся сила или слабость пере­живания чувств и желаний, их глубина или поверхностность, устойчивость или изменчивость настроения, ускоренный или замедленный темп выполнения действий и протекания психиче­ских процессов, легкость или затрудненность переходов от по­буждений к поступкам, большая активность или пассивность, проявляемая человеком при столкновении с препятствиями.

Как было сказано выше. учение о различных темпераментах возникло еще в глубокой древности, в античном мире. Уже тогда различали четыре типа темпераментов. Это типы: холе­рический, меланхолический, флегматический, сангвинический.

Характер, как и темперамент, обнаруживает зависимость от физиологических особенностей человека. Свойства темпе­рамента накладывают свой отпечаток на проявления харак­тера, определяя динамические особенности их возникновения и протекания. В конечном счете черты темперамента и харак­тера образуют практически неразделимый сплав, обусловли­вающий общий облик человека, интегральную характеристи­ку его индивидуальности. Выдающийся знаток человеческой психологии, каким был французский писатель Стендаль, опи­сывая душевные свойства холерика, отмечал: “Повышенная впечатлительность, движения резкие и порывистые, впечатле­ния столь же быстрые и столь же изменчивые, как у сангвиников, но поскольку каждое впечатление отличается большей силой, оно приобретает теперь более властный характер. Пламя, пожирающее человека желчного темперамента, поро­ждает мысли и влечения более самодовлеющие, более исклю­чительные, более непостоянные. Оно придает ему почти по­стоянно чувство тревоги. Без труда дающееся сангвинику чувство душевного благополучия ему совершенно незнакомо; он обретает покой только в самой напряженной деятельности. Лишь при великих движениях, когда опасность или трудность требуют от него всех его сил, когда он в каждый миг вполне и целиком сознает эту опасность и трудность, может подобный человек наслаждаться существованием”.

Особенности темперамента могут противодействовать или способствовать развитию определенных сторон харак­тера. Флегматику труднее, чем холерику или сангвинику, сформировать у себя инициативность и решительность. Для меланхолика серьезная проблема - преодоление робости и тревожности. Формирование характера, осуществляющееся в группе высокого уровня развития, создает благоприятные условия для развития у холериков большей сдержанности и самокритичности, у сангвиников - усидчивости, у флегма­тиков - активности.

Природные исоциальныепредпосылкихарактера Возникновение свойств характера, его природа, возможность или невозможность его изменения являются предметом давних дискуссий психологов и нередко поводом для категорических суждений, свойствен­ных обыденному сознанию.

Социальной зрелости индивид достигает, обладая системой сложившихся черт характера- Этот процесс протекает непри­метно, и человеку кажется, что таким, как сейчас, он был все­гда. Так возникает мнение, что черты человеческого характе­ра даны ему от природы, являются врожденными. Утверждение это является весьма распространенным: “он от природы трус и негодяй”, или “склонность ко лжи - его врожденное свойст­во”, или даже “наследственность у него такая - в дядю пошел”. В самом деле - в одной семье, в одних как будто условиях воспитываются два брата. Разница между ними всего два-три года, и в одной школе учатся, и родители к ним, в общем, одинаково относятся, а ребята во всем разные, характером ничуть друг на друга не похожи. Отсюда уж недалеко до вы­вода, что характер дан человеку от рождения.

Чем же объяснить, что жизнь “чеканит” личность человека даже в сходных условиях по различным образцам? Прежде всего надо признать, что “исходный материал” действительно у разных людей неодинаков.

Человек рождается с различными особенностями функ­ционирования головного мозга, эндокринной системы. Эти особенности не психологические, а физиологические, но они выступают в качестве первых причин того, что одни и те же воздействия на детей могут вызывать различный психологи­ческий эффект. Они определяют условия, в которых будет развиваться психика личности.

К холерикам относили энергичных, вспыльчивых, “страст­ных” людей. Меланхоликами назывались робкие, нерешитель­ные, грустные; флегматиками - медлительные, спокойные, холодные, “рассудочные”. К сангвиникам причисляли горя­чих, подвижных, веселых, живых людей.

Описание разных темпераментов, данное в античной нау­ке, так же как названия и основные признаки четырех темпе­раментов, сохранились до настоящего времени. Эти различия в физиологических условиях - лишь первая причина различий характеров людей.

Надо иметь в виду и то, что “сходные условия жизни” (даже в одной семье) - понятие весьма и весьма относительное. Один тот факт, что старший брат привык считать себя старшим и в чем-то превосходящим младшего брата, который смотрит на него снизу вверх и ищет у него защиты или бунтует против деспотизма первенца, создает далеко не сходные обстоятельст­ва, способствующие или препятствующие формированию таких черт характера, как заносчивость или заботливость, ответст­венность или безразличие, самоотверженность или зависть.

Однако вместе с тем существует много других условий, ко­торые не являются идентичными. Изменение материального положения в семье за два-три года, прошедшие между рожде­нием первого и второго ребенка, и изменения в отношениях внутри семьи (частенько младшего больше балуют), и хоро­шие друзья, встретившиеся на пути одного брата и не встре­тившиеся другому, и разные по своему педагогическому та­ланту учителя - все это способствует зарождению различных качеств или особенностей личности.

Когда для космического корабля определяют траекторию полета, достаточно ничтожного отклонения в определении исходных данных (направления начальной скорости и т.п.), чтобы эта незначительная ошибка привела к роковым послед­ствиям - корабль прилетит совсем не туда, куда он был на­правлен. Так и с человеком. Где-то в детстве допустили срав­нительно несущественную ошибку в воспитании - и на крутой орбите жизни уже у взрослого человека появляются черты характера, которые заводят его в тупик, мешают ему и его

близким жить.

Характер - во многом результат самовоспитания. В харак­тере аккумулируются привычки человека. Характер проявля­ется в деятельности людей, но в ней же он и формируется. Если юноша или девушка стремятся воспитать у себя само­критичность как черту характера, они должны поступать са­мокритично. А это значит, что они должны непримиримо относиться не только к чужим, но и к своим ошибкам, не “замазывать” их, не закрывать на них глаза. Как писал рус­ский психологП.П.Блонский, “учиться жить можно лишь живя соответствующим образом”.

Быт, условия жизни в семье, не говоря уже о труде и учебе, -школа человеческих характеров. Перед педагогами и родителя­ми постоянно стоит ответственная задача: своевременно под­мечать малейшие изменения в характере детей и, принимая их во внимание, осуществлять свою линию поведения и воспита­ния. Вероятно, нет большей опасности для воспитательной работы, чем шаблон, применяемый в качестве педагогическо­го приема. Это в особенности нетерпимо в тех случаях, когда следует осуществлять индивидуальный подход к ребенку.

...В семье инженера 3. второй ребенок, мальчик, появился, когда его сестре было 12 лет. Девочка воспитывалась в безусловном под­чинении родителям и никогда не делала попытки в чем-то противо­стоять и противоречить. Впрочем, в этом, казалось, и не было при­чины - требования родителей были вполне разумны. Однако форма, в которой они предъявлялись, отличались жесткостью, сухостью, не­терпимостью к малейшим возражениям. Тот же тон родители взяли в воспитании сына. Однако очень скоро выяснилось, что то, что вызы­вало покорность у дочки, у сына встречало молчаливое, но упорное сопротивление. Трудно сказать, когда это началось - сами родители связывают это с периодом, когда мальчик гостил у бабушки, - но только еще в первых классах школы завязалась эта тяжелая и изну­ряющая обе стороны борьба. Мальчик стал замкнутым, резким, подозрительным. В шестом классе он первый раз убежал из дома. В восьмом - во второй раз, и на этот раз он больше в семью не вернул­ся. Психолог беседовал с родителями. Они недоумевали: “Вот перед вами его сестра, спросите ее. Разве мы ее по-другому воспитывали? Точно так же, а какой человек получился. Внуков уже нянчим. А он -так нас опозорил!”

“Точно так же воспитывали!” Это так и есть, если ориен­тироваться на то, какие цели ставили в воспитании, каково было его содержание. В этом отношении родители были на высоте. Но бездумное перенесение приемов воспитания, кото­рые чем-то отвечали особенностям характера дочери, на вос­питание сына, у которого характер был совсем другим, зако­номерно вело к конфликту. Быть может, если бы родители задумались над тем, что представляет собой характер их мальчика, и попытались подобрать к нему “ключи”, не было бы этой семейной драмы. “Он имел то же самое, что имела сестра”, - говорят родители.

Однако одни и те же педагогические воздействия могут вести к противоположным результата, если они применяют­ся к людям с различными индивидуальными особенностями. Это аксиома мето-дики воспитательной работы.

Отказ от шаблона в воспитании личности ребенка предпо­лагает творческий подход к вопросам формирования харак­тера. Пусть на этом пути могут быть допущены ошибки, но серьезное, вдумчивое нетрафаретное решение будет плодо­творнее педагогических штампов, если судить не по результа­там отдельных действий (“добились от ребенка того-то”), а по конечному итогу всего процесса формирования характера.

Итак, характер не дан человеку от природы. Нет характе­ра, которого нельзя было бы скорректировать. Ссылки на то, что “у меня такой характер, и я с собой ничего не могу поде­лать”, психологически совершенно несостоятельны. Каждый человек отвечает за все проявления своего характера, и в со­стоянии заняться самовоспитанием.

Если нет оснований выводить особенности характера из физиологической, природной предрасположенности к их по­явлению (хотя и следует принимать во внимание природные предпосылки формирования характера), то тем меньше воз­можностей утверждать его наследственное происхождение.

Изучение однояйцевых близнецов, у которых наследствен­ный фонд анатомо-физиологических свойств идентичен, сви­детельствует о ярко выраженной тождественности темпера­мента близнецов, но не характеров. Случаи воспитания одно-яйцовых близнецов в разных семьях свидетельствуют о нетож­дественности их характеров.

Проникшие в массовую печать сведения о том, что вне за­висимости от прижизненно складывающихся, любых и суще­ственно различающихся условий у однояйцовых близнецов якобы возникают заведомо одинаковые вкусы, пристрастия и черты характера, являются весьма сомнительными. В разных условиях и обстоятельствах при одних и тех же наследствен­ных предпосылках могут сложиться не только разные, но и прямо противоположные свойства характера.

Итак, характер -прижизненное приобретение личности, включающейся в систему общественных отношений, в совмест­ную деятельность и общение с другими людьми, и тем самым обретающей свою индивидуальность.

 

Характер и внешностьчеловека.Из историихарактерологи ческих учений В истории психологии существовало немало теорий, ставивших характер в зависимость от формы черепа, строения лица, конституции (строения, структуры тела и т.п.) и тем самым пытавшихся наметить путь дешифровки черт характера, т.е. по некоторым внешним признакам диагностировать характер человека. Раз­личные системы определения характера вырастали из практи­ческих нужд и отражали потребности общества уже фактиче­ски со времен античности.

Так, например, рабовладелец, приобретая на рынке не­вольника, мог довольно точно судить о его физической силе, ощупав его мышцы, о возрасте, заглянув в зубы, о ловкости, заставив пробежаться или попрыгать. Но что он мог сказать о характере своего будущего раба? Покорен он или строптив, простодушен или хитер, работящ или ленив? Будет ли он пре­дан хозяину или, наоборот, взбунтовав, сбежит через несколько недель? Все это были немаловажные проблемы для покупате­ля в условиях рабовла-дельческого общества.

Уже Аристотель и Платон предлагали определять харак­тер человека но физиономии. В основу их характерологии лег­ла гипотеза столь же фантастическая, сколь наивная. Предла­галось отыскивать во внешности человека черты сходства с каким-нибудь животным, а затем отождествлять его характер с характером этого животного. Так, по Аристотелю, толстый, как у быка нос, обозначает лень, широкий нос с большими ноздрями, как у свиньи, - глупость, нос, как у льва, - важ­ность, волосы тонкие, как шерсть у коз, овец и зайцев, - ро­бость, волосы жесткие, как у львов и кабанов, - храбрость.

Отголоски этой и подобной ей физиогномических систем определения характера мы находим, например, у средневеко­вого сирийского писателя Абуль-Фараджа Бар Эбрея. В его книге содержатся следующие указания: “Человек с толстой и короткой шеей склонен приходить в ярость, подобно буйво­лу... Длинная и тонкая шея - признак робости. Такой человек пуглив, как олень... Тот, у которого очень маленькая шея, коварен, подобно волку”.

В XVIII веке приобрела известность физиогномическая сис­тема И.К.Лафатера, который считал, что человеческая голова есть “зеркало души”, и изучение ее строения, конфигурации черепа, мимики есть основной путь для познания человеческого характера. Лафатер оставил ряд остроумных наблюдений над лицами знаменитых людей, собранных в его книге “Физиогно­мика”, совершенно лишенной научного значения, но весьма занимательной. Так, характеризуя Игнатия Лойолу, который был первоначально солдатом, а затем стал основателем рели­гиозного ордена иезуитов, Лафатер усматривал воинственность в остром контуре лица и губ, а иезуитство в “вынюхивающем” носе и лицемерно полуопущенных глазных веках. О гении Гёте, по мнению Лафатера, в наибольшей степени свидетельствует его... нос, который “знаменует продуктивность, вкус и любовь -словом, поэзию”. Никакой научный метод наблюдения Лафа­тер предложить не мог, и его физиогномика носила беллетри­стический характер. (Примечательно, что физиогномическая проницательность не помогла пастору Лафатеру угадать в сол­дате-мародере, своем случайном собеседнике, убийцу. Во время беседы мародер застрелил знаменитого физиогномиста.)

Появившееся вскоре после смерти Лафатера новое харак­терологическое учение получило название френология (от греч. “френ”-ум).

Френология связана с именем немецкого врача Ф.Галля. В основе учения Галля лежало утверждение, что все свойства характера имеют свои строго специализированные центры в полушариях головного мозга. Степень развития этих качеств находится в прямой зависимости от величины соответствую­щих частей мозга. А так как, по убеждению Галля, кости че­репа должны точно соответствовать выпуклостям и впадинам мозга, то одного взгляда на череп человека или простого ощупывания “шишек” головы якобы было достаточно, чтобы определить его душевные качества.

Галлем были составлены специальные френо-логические карты, где поверхность черепа разбивалась на 27 участков и каждому из них соответствовало определенное душевное ка­чество, например, осторожность и предусмотрительность, склонность к жестокости и убийству, коварство, постоянство, настойчивость и упрямство и т.д.

Между тем, даже если бы отдельные душевные качества и черты были заложены в извилинах мозга (что не имеет под собой оснований), то было бы невозможно определить их на­личие по выпуклостям черепа. Анатомические вскрытия вско­ре убедительно показали, что выпуклостям мозга отнюдь не соответствуют выпуклости черепа. Череп не отлит по форме мозга, как думали френологи.

Столь же ненаучным был и метод, которым создавалась френологическая карта. Для этой цели изучались скульптур­ные или живописные портреты знаменитых людей и устанав­ливалась связь между наиболее выдающимися их способно­стями и качествами характера, с одной стороны, и наиболее выдающимися выпуклостями черепа - с другой. Однако в качестве эталона сплошь и рядом использовались портреты таких мифических и легендарных людей, как библейский Моисей, святой Антоний, Гомер, достоверных изображений которых не сохранилось, и многие другие. В результате этого гениальность Рафаэля доказывалась, например, по черепу одного священника, ошибочно принятому за череп великого художника. Такими ошибками пестрит история френологии.

Но главное все-таки не в этом. Представление о том, что такие сложные психологические особенности, как черты ха­рактера, могут точно размещаться в определенных участках мозга, отражало ранний этап знаний о работе больших полу­шарий мозга и было отвергнуто позднейшими физиологиче­скими и психологическими исследо-ваниями.

Фантастические домыслы Галля о центрах псих-ических способностей ненаучны. Однако его идея о том, что разные участки мозга ответственны за психологические свойства t! процессы, не была лишена смысла. Важна была общая естест­веннонаучная направленность френологии при всей ее оче­видной ошибочности. Однако все донаучные теории, сложив­шиеся в XIX веке и раньше, представляют сейчас лишь исто­рический интерес.

Современные идеологи расизма реставрируют обветшалые физиогномические и иные им подобные психологические “тео­рии” и пытаются доказать “неполноценность” представителей тех рас и народов, которые для них выгодно объявить “непол­ноценными” и “вырождающимися”, ставя в зависимость свой­ства характера человека от цвета кожи, жесткости волос и т.д.

В настоящее время ни антропология, ни анатомия, ни пси­хология не располагают никакими сколько-нибудь достовер­ными данными о том, что характер человека зависит от строения тела, формы черепа, конфигурации лица, цвета во­лос и кожи, длины конечностей и т.д.

Следует ли из этого, что столь заманчивая возможность определения характера человека на основании изучения его внешности - совершенно излишнее дело? Однозначно можно сделать лишь вывод, что характер не следует связывать с кон­ституцией тела. Но, быть может, о характере можно судить на основании каких-то внешних признаков?

Ч.Дарвин в своей книге “О выражении чувств у человека и животных” писал о том, что для физиогномиста существенно знать, “что каждый индивидуум сокращает преимущественно только определенные мускулы лица, следуя своим личным склонностям, эти мускулы могут быть сильнее развиты, и поэтому линии и морщины лица, образуемые их обычным сокращением, могут сделаться более глубокими и видными”.

Эти идеи Дарвина явились основанием для изысканий многих психологов, которые стали строить свои физиогноми­ческие учения на описании и истолковании выражения лица и состояния его мягких тканей. Составлялись своеобразные физиогномические справочники с психологическим истолко­ванием мимики.

Подчеркивалось, например, что поднятая верхняя губа, выворо­ченная наружу (в силу чего борозда, идущая от носа к губам, делает­ся глубже, а крылья носа поднимаются), придает лицу выражение скорби. Такие черты лица типичны для людей с грустным, недоволь­ным и раздражительным характером. Если верхняя губа приподнята только с одной стороны, обнажая в то же время зубы, то на лице появляется жестокая, выражающая ненависть или бросающая вызов улыбка. А лицо, на котором такая улыбка наблюдается часто, при­обретает выражение жестокости и дикости. Утверждалось, что опус­кание углов губ придает лицу выражение печали, а опускание губ в более сильной степени обозначает презрение. При этом удлиняется борозда, идущая от носа к углу губ, и, охватывая соответствующий угол, образует вокруг него складку. Этот признак презрения, как считалось, встречается у людей надменных, гордых, полных чувства собственного достоинства и сознания превосходсгва над другими.

Эти наблюдения в определенном смысле отличаются от различных фантастических построений Лафатера, Галля и др. По-видимому, существует известная зависимость между при­вычным выражением лица человека и складом его характера. Так, к примеру, портреты кисти Рокотова, Боровиковского, Сурикова, Крамского, Репина, Серова явно передают в выра­жении лица черты и черточки характера человека. На картине Репина в каменной неподвижности стоит царевна Софья. Об­рюзгшее лицо, тяжелый взгляд, сильные мускулы у рта, горь­кое и вместе с тем брюзгливое выражение - все выдает власт­ный, жесткий и сильный характер бывшей правительницы всея Руси, а потом узницы Новодевичьего монастыря.

Однако эта зависимость между привычным выражением лица человека и складом его характера относительна. То или иное выражение лица, складки и морщины могут иметь не одну, а много причин возникновения. Так, например, физиогномисты

обыкновенно отмечают, что приоткрытый слегка рот при несколько опущенной челюсти - признак глупости. Однако причиной тому может быть и больная носоглотка, и глухота, и напряженное внимание.

Для определения характера известную роль играет внима­тельное изучение внешности, в том числе и привычного вы­ражения лица человека. Однако внешний облик человека не может сам по себе быть источником исчерпывающих сведений о его характере.

 

Поступок иформированиехарактера Накладывая отпечаток на внешность человека, характер получает свое наиболее яркое выражение в его поступках, поведении, деятельности. О характере следует судить в первую очередь на основании поступков людей, в которых наиболее полно отражается их сущность.

Известна восточная поговорка: “Посей поступок - пожнешь привычку, посей привычку - пожнешь характер, посей харак­тер- пожнешь судьбу”. Акцент в ней правильно поставлен на человеческих поступках, которые, повторяясь, становятся при­вычными, закрепляются в чертах характера, составляя его су­щество, влияя на положение человека в общественной жизни и на отношение к нему со стороны других людей. Система при­вычных действий и поступков - фундамент характера человека. От анализа поступков к синтезу их в характере, в психологиче­ском облике личности и от понятого характера к уже предви­денным и уже ожидаемым поступкам - таков путь проникнове­ния в сущность индивидуального характера.

Человек по самому своему существу деятелен. В структуру человеческой деятельности входят как различные непроиз­вольные, автоматизированные движения (мимика, жестикуля­ция, походка и т.д.), так и преднамеренные действия большей или меньшей степени сложности. Движения и действия, вы­полнение которых становится в определенных условиях по­требностью для человека, как известно, называются привыч­ками. Самый удачный портрет не дает столько сведений о ха­рактере человека, как его привычные действия и движения.

И все-таки решающие, объективные и неопровержимые дан­ные о характере человека дают не эти непроизвольные действия и движения человека и не черты его внешнего облика, а его сознательные и преднамеренные действия и поступки. Именно по поступкам судим мы о том, что представляет собой человек.

Вспомним чеховского Беликова (“Человек в футляре”). Ес­ли бы Чехов ограничился описанием внешности Беликова и не показал, что и мысль свою Беликов “также старался запря­ тать в футляр”, если бы он не показал, как он угнетал всех своими чисто “футлярными” соображениями: “ах, как бы чего не вышло”, если бы, наконец, он не поведал о фискальных выходках Беликова, то никак еще нельзя было бы определить, хороший или плохой человек Беликов - только лишь пассив­но-осторожный или эта осторожность является оборотной стороной активной подлости.

Таким образом, характер имеет социальную природу, т. е. зависит от мировоззрения человека, содержания и характера его деятельности, от социальной группы, в которой он живет и действует, от активного взаимодействия с другими людьми.