Промышленной буржуазии и земельной аристократии

 

Период, с которого непосредственно начинаются «Теории прибавочной стоимости», – это время появления обобщающих экономических работ Стюарта, Тюрго, Смита. На примере этих авторов уже невозможно вывести их теоретические интересы из узкопрактических потребностей, как мы это сделали на приме­ре меркантилизма. Потомок свергнутой королевской династии Джемс Стюарт, преподаватель нравственной философии Глаз­говского университета, а позднее воспитатель герцога Баклю, Адам Смит; личный врач маркизы Помпадур Франсуа Кенэ, заинтересовавшийся политической экономией в преклонном воз­расте, были далеки от непосредственной экономической деятель­ности. Свобода от нее была необходимым условием для углуб­ленных занятий теоретическими вопросами и создания крупных работ. Но и на этих примерах Маркс выявляет глубокую связь теоретической мысли с практической экономической деятельно­стью и классовой борьбой на различных этапах ее развития и в различных специфических условиях. Рассмотрим этот вопрос прежде всего на примере Франции.

В первой половине XVIIIвека в стране продолжает прово­диться политика меркантилизма, начатая в XVIIвеке минист­ром финансов Людовика XVI Кольбером. Ради получения каз­ной крупных доходов от таможенных пошлин иналогов дли­тельное время поощрялась внешняя торговля и связанные сней отрасли промышленности. Мануфактуры, производящие товары для внутреннего рынка, не выдерживали конкуренции, развитие их резко затормозилось, сельское хозяйство было разорено. В середине XVIII века против политики кольбертизма выступает школа Жака Гурнэ, требуя свободы торговли внутри страны и отмены регламентации.

Определенные сдвиги в экономическом положении Франции были вызваны денежным крахом 1720 года. Финансовый кризис вынудил правительство регентства принять проект реорганиза­ции денежного обращения и кредитной системы, выдвинутый шотландским финансистом Джоном Ло. Банк, созданный им, превращается в государственный. Ло возглавляет компанию, постепенно захватившую под свой контроль всю морскую тор­говлю страны, берет на себя откуп некоторых налогов и чеканку

– 17 –

 

монеты, становится генеральным контролером финансов. На протяжении четырех лет его деятельности возникает множест­во акционерных обществ, получают широкое хождение ценные бумаги, выпускаются необеспеченные банковские билеты, в об­ращение включается земля, впервые выходящая «из того состоя­ния неподвижности, в котором так долго держала ее феодаль­ная система»¹.

Наступившее в результате безудержной эмиссии полное обе­сценение банкнот повлекло за собой всеобщий финансовый крах и разорение самых широких слоев населения, ставших жертвой спекуляции. «От всех ценностей, распустившихся пышным цве­том в лихорадочной атмосфере системы» (Ло), «не осталось ни­чего кроме разорения, опустошения и банкротства. Одна лишь земельная собственность уцелела в этой буре»².

Последствия этих событий сказывались и в период деятель­ности физиократов. В их произведениях мы встречаемся с тре­бованием, выдвинутым еще Гурнэ, не мешать деятельности пред­приятий в их сношениях друг с другом. Но в понимании лозун­га свободы предпринимательства физиократы идут гораздо даль­ше, совершенно отвергая принципы меркантилизма в отношении внешней торговли и требуя особого содействия развитию земле­делия. По мнению Кенэ, все, что вредит земледелию, вредит также нации и государству. Выступая против недооценки значе­ния земледелия, физиократы объявляют его основным источни­ком богатства. Анализ взглядов этой школы и условий, в кото­рых она действовала, полностью подтверждает вывод, сделанный Марксом: «Возникновение физиократии было связано как с оп­позицией против кольбертизма, так и, в особенности, со скан­дальным крахом системы Ло»³.

Если при рассмотрении меркантилизма мы отмечали явный классовый характер экономических памфлетов, то классовая ориентация физиократов, как и зависимость их учения от прак­тической деятельности, на первый взгляд незаметна. Королев­ский врач Кенэ, маркиз Мирабо, будущий министр Тюрго были сторонниками абсолютной монархии. Первое издание «Эконо­мической таблицы» Кенэ было отпечатано на ручном станке са­мим королем, которому автор рекомендовал физические упраж­нения. Политические деятели того времени характеризовали учение физиократов как «безобидное» и даже в современной

^{——————————————————}

¹ Цит. по: К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 26, ч. I, с. 37.

² Там же, с. 36.

³ Там же, с. 31.

– 18 –

 

Марксу литературе физиократы рассматривались как сторонни­ки феодализма. Но под этой внешней оболочкой Маркс вскры­вает капиталистическую сущность учения физиократов.

Признавая необходимость абсолютной монархии, физиокра­ты, однако, своей критикой кольбертизма и требованием свобо­ды предпринимательства по существу отвергают всякое вмеша­тельство правительства в хозяйственную деятельность. Эта шко­ла, пишет Маркс, «позволяет государству жить только в порах этого общества, подобно тому как по учению Эпикура боги оби­тают в порах вселенной!»¹. Физиократы превозносят земельную, собственность, и эта феодальная видимость сделала, по словам Маркса, немалое количество феодальных господ восторженными поклонниками данной системы. Но о какой земельной собствен­ности и о каком сельском хозяйстве идет речь? На ряде цитат из Тюрго и Кенэ Маркс показывает, что имеется в виду земле­делие в крупном масштабе, основанное на системе аренды, на­чавшее особенно быстро развиваться в связи с крахом системы Ло. Земля арендуется у феодала и обрабатывается с помощью наемных рабочих посредством инвентаря, являющегося собст­венностью арендатора. Такую систему физиократы считают наи­лучшей и защищают именно ее, выступая, таким образом, по мнению Маркса, «за капиталистическое производство в земле­делии» ².

Рассматривая систему мероприятий, предлагаемых физиокра­тами, Маркс показывает, как «кажущееся превознесение земель­ной собственности переходит в ее экономическое отрицание...»³. Поскольку налоги переносятся на земельную ренту, земельная собственность подвергается таким путем частичной конфиска­ции, поскольку бремя налогов отстраняется от промышленности, она освобождается от какого бы то ни было вмешательства со стороны государства. Положения физиократов об исключитель­ной производительности земледельческого труда, о земельной ренте как единственной форме прибавочной стоимости, о выда­ющемся положении земельного собственника в системе произ­водства, подчеркивает Маркс, отнюдь не случайно сочетаются «с провозглашением свободы конкуренции, с принципом крупной промышленности, капиталистического производства»⁴.

В результате проведенного анализа Маркс дает более глу­бокую, чем у других исследователей, оценку сущности физиократии,

^{——————————————————}

¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 26, ч. I, с. 38. с. 37.

² Там же, с.37

³ Там же, с. 23.

⁴ Там же, с. 25.

– 19 –

 

рассматривая ее как такую систему взглядов, которая «по существу провозглашала буржуазную систему производства на развалинах феодальной»¹.

Физиократы предпринимали и некоторые практические шаги для воплощения в жизнь своих идей: Кенэ сотрудничает в «Эн­циклопедии», способствует получению государственной должно­сти Мерсье де ля Ривьерой в надежде, что тому удастся осуще­ствить их общие планы; Тюрго, став министрам, упраздняет це­хи, освобождает крестьян от дорожной повинности, пытается ввести единый налог на земельную ренту. «При всем своем мнимофеодальном облике физиократы работают рука об руку с энциклопедистами»², – заключает Маркс, называя Тюрго «од­ним из отцов французской революции»³. Таким образом, и на примере физиократии мы видим, как теоретический интерес сти­мулируется практическим в рамках интересов нации и оказы­вается классовым.

Обратимся теперь к Англии. Чисто ли теоретический инте­рес предопределил появление работ Стюарта и Смита?

В этот период бурное развитие промышленности приходит в столкновение с проводимой государством регламентацией внеш­ней торговли. Появившиеся еще в XVII веке идеи о невмеша­тельстве правительства во внешнюю торговлю вырастают в ши­рокое течение фритредерства. Считая, что свободная конкурен­ция гарантирует максимальное развитие производительных сил, обеспечивает наилучшее приспособление производства к обще­ственным потребностям, показывая, что государственное регу­лирование торговли задерживает географическое разделение труда, фритредеры требуют отмены всех таможенных пошлин и вывозных премий. Позднее идеи фритредерства перерастают в более общее требование невмешательства государства в любую экономическую деятельность.

Маркс иллюстрирует эти сдвиги на примере изменения отно­шения к государственному регулированию величины процента. Если раньше буржуазия была заинтересована в нем, то теперь она считает его излишним: «Насильственное понижение про­центной ставки есть такая форма, которую промышленный ка­питал сам еще заимствует от методов более раннего способа производства и которую он отбрасывает как бесполезную и не

^{——————————————————}

¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 26, ч. I, с. 25.

² Там же, с. 38.

³ Там же, с. 346.

– 20 –

 

соответствующую цели, как только он становится силен и за­воевывает себе почву»¹.

В государственном регулировании промышленности и тор­говли остаются заинтересованными другие классы, прежде всего» земледельцы. Особенно остро стоит вопрос об отношении к хлебным (пошлинам. Промышленники нуждаются в импорте дешевого континентального хлеба, так как это позволяет сни­зить заработную плату, и требует отмены пошлин. Землевла­дельцы хотят их сохранения для поддержания монопольной це­ны на хлеб. Ожесточенная борьба между классами идет по во­просам налогообложения. Маркс приводит выписку из работы Натаниэла Фостера 1767 года, оценивающего это время как пе­риод непрерывной борьбы между землевладельцами и промыш­ленниками.

Как и в прошлом веке, в этот период появляется множество экономических сочинений, обосновывающих требования того или иного класса. На этом фоне полемических статей появля­ются первые обобщающие сочинения Стюарта и Смита.

Существенно отличаясь от сочинений прошлого обстоятель­ностью и систематичностью, работа Стюарта преследовала цель доказать необходимость государственного регулирования про­мышленности и торговли. Эта цель, предопределенная защитой интересов лендлордов, что, по мнению Маркса, особенно ярко видно в обосновании налоговой политики, делала Стюарта представителем меркантилизма в эпоху его разложения.

«Исследование о природе и причинах богатства народов» Смита можно рассматривать как ответ на задачу теоретиче­ского обоснования политики фритредерства. Он выступает про­тив внутренних регламентации торговли, подвергая острой кри­тике всю коммерческую систему Великобритании, высказывает­ся против могущественной Ост-Индской компании и против ко­лониальной политики Англии, доказывая, что стремление удер­жать колонии на положении аграрно-сырьевых придатков про­тиворечит интересам монополии. Резкая форма его высказы­ваний видна из приводимых Марксом цитат².

Теоретическую форму книги Смита невозможно вывести не­посредственно из практических интересов, но степень напря­женности столкновения их в рассматриваемый период может расцениваться как одна из причин, требующих научного подхо­да. Меркантилисты, рассматривающие экономические отношения

^{——————————————————}

¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 26, ч. III, с. 491.

² См.: там же, ч. I, с. 296.

– 21 –

 

как пассивный результат экономической политики, могли ограничиться простым советом (что было недостаточно уже для Стюарта). Смит, понимая экономические отношения, как ре­зультат действия объективных закономерностей, пытается пока­зать на этом основании бесплодность государственного вмеша­тельства в экономику. Заявив, что государственное регулиро­вание промышленности и торговли приводит к непропорцио­нальному развитию отраслей, следовало идти к выявлению объ­ективных пропорций между ними, а это невозможно было сде­лать без анализа всей совокупности экономических отношений. Такую задачу нельзя было решить экономическим памфлетом, она требовала системы взглядов.

Маркс показывает, что в отличие от большинства авторов Смит не стремится защищать интересы какого-либо опреде­ленного класса, его цель – благосостояние всего общества. Он проводит сравнительный анализ интересов различных классов на предмет соответствия интересам общества в целом. По мне­нию Смита, им не могут противоречить интересы землевладель­цев, так как с увеличением общественного богатства возрастает население, а это повышает спрос на сельскохозяйственные про­дукты. Кроме того, всякое развитие производительной силы тру­да в промышленности, понижая цену промышленных изделий, повышает цену сельскохозяйственных продуктов. «Отсюда Смит заключает,–пишет Маркс, – что интересы лендлордов (земель­ных собственников) всегда гармонируют с „интересами всего общества"»¹. Такой же вывод делает он в отношении рабочих, подчеркивая, однако, что развитие производительных сил не всегда идет им на пользу. Интересы промышленников и торгов­цев, по мнению Смита, «никогда не совпадают в точности с ин­тересами общества»² и заставляют их обманывать потреби­телей.

Подчеркнув стремление Смита к объективному анализу, Маркс показывает, что его идеи и требования оказываются, тем не менее, классовыми в своей сущности. Из приведенной выше сравнительной оценки интересов различных классов мож­но предположить, что Смит является выразителем стремлений лендлордизма, но все мероприятия, которые он рекомендует, спо­собствуют развитию промышленности, а следовательно, интере­сам буржуазии. Маркс показывает это, анализируя политику Смита по вопросам налогообложения, его представления о

^{——————————————————}

¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 26, ч. II, с. 410.

² Там же.

– 22 –

 

производительном и непроизводительном труде и отношение раз­личных классов к его учению.

Смит предлагает освободить промышленность от налогов или существенно снизить их. Рассматривая его аргументацию по этому поводу, Маркс делает вывод, что, отдавая особое пред­почтение земледелию и землевладельцу, Смит фактически раз­деляет физиократическое воззрение о них, как наиболее подхо­дящем объекте для налогового обложения.

Маркс приводит высказывания Смита, в которых он отно­сит государей, судебных чиновников, священников, юристов, офицеров к непроизводительным работникам, приравнивая их труд к труду домашних слуг, актеров, танцовщиков, паяцев¹, и показывает, что воззрения Смита оказываются тождественны­ми с исторически (развившимися представлениями буржуазии. Кажущееся превознесение производительных рабочих у Смита, по мнению Маркса, оказывается на деле превознесением деятель­ных капиталистов в противоположность земельным собственни­кам и денежным капиталистам, живущим на свой доход².

Маркс обращает внимание на ожесточенные нападки на Смита со стороны экономиста Директории и консульства. Гарнье, экономистов империи Ганиля и Форье, графа Лодерделя и профессора теологии Чалмерса по вопросу о производи­тельном и непроизводительном труде, Облеченные в форму тео­ретических разногласий, они на деле порождены классовой зло­бой. Чалмерс, единственный из этих авторов, откровенно объяс­няет причины разногласий: «Мы потому так подробно останав­ливались на этом вопросе, что считаем политическую экономию наших дней слишком строгой и враждебной по отношению к установленной церкви, и мы не сомневаемся, что этому сильно способствовало вредное смитовское различение»³. Для про­мышленной буржуазии XVIII века Смит, напротив, стал признан­ным выразителем ее стремлений. Она провозгласила его проро­ком своего вечного царства, и его идеи были написаны на ее знамени⁴.

В новых условиях борьбы между промышленниками и ленд­лордами, когда силы и влияние буржуазии резко возрастают, выступает Давид Рикардо. Сын биржевого маклера, составив­ший в двадцать пять лет большое состояние и удалившийся от дел для занятий наукой, он хорошо был знаком с практической

^{——————————————————}

¹ См.: К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 26, ч. I, с. 296.

² См.: там же, с. 246, 263.

³ См.: там же, с. 295.

⁴ См.: А. Аникин. Адам Смит. М., «Молодая гвардия», 1968, с. 26.

– 23 –

 

стороной дела. Первые его работы были посвящены вопросам денежного обращения и появились в связи с валютным кризи­сом.

Классовая направленность его произведений проявляется более четко, чем у Адама Смита. В своей главной работе «На­чала политической экономии и налоговое обложение» он вы­ступает как защитник интересов промышленной буржуазии, которая к этому времени приходит к выводу о непроизводи­тельности земельного собственника.

Благодаря частной собственности на землю и природному различию земельных участков землевладелец имеет возмож­ность класть в карман часть прибавочного продукта, не прини­мая никакого участия не только в его производстве, но даже в руководстве им. Напротив, капиталист-промышленник может получить долю прибавочного продукта, лишь включившись в процесс производства, став его руководителем. «Поэтому, – пи­шет Маркс, – когда происходят коллизии, капиталист рассмат­ривает земельного собственника просто как излишний и вред­ный нарост, как сибаритствующего паразита капиталистическо­го производства, как вошь, гнездящуюся в его, капиталиста, шкуре»¹. Выразителем этих настроений оказывается Рикардо, провозгласивший вопреки Смиту «непроизводительным» также и классе земельных собственников.

В своей борьбе с лендлордизмом Рикардо доходит до требо­вания отмены частной собственности на землю. Говоря о тео­ретических и практических шагах, сделать которые выпало на долю Рикардо, Маркс отмечает его борьбу «против необходи­мости частной собственности на землю на основе буржуазного производства и, более непосредственно, против вcex тех меро­приятий гocyдарства, вроде хлебных законов, которые содейст­вовали росту этой земельной собственности»². Значительный вклад, внесенный Рикардо в теорию ренты, непосредственно связан с классовой борьбой. Маркс высказывает также очень важ­ную мысль о том, что само последовательное определение стои­мости рабочим временем, составившее выдающуюся заслугу Ри­кардо, «было направлено против интересов лендлордов и их прихлебателей...» ³.

Маркс считает Рикардо классическим представителем инте­ресов буржуазии. Выбранный в парламент, он занимает место среди крайних левых, активно выступая против хлебных законов,

^{——————————————————}

¹ К. Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. 26, ч. II, с. 360.

² Там же, с. 122.

³ Там же, ч. III, с. 4.

– 24 –

 

за свободу торговли, коалиций и рабочих союзов и, нако­нец, за парламентскую реформу. Еще в большей степени, чем Смит, Рикардо был объектом ненависти реакционных слоев об­щества и знаменем прогрессивных. Маркс приводит цитату из Кэри, который «доносит на Рикардо, как на отца коммунизма: ,,Система г-на Рикардо – это система раздора... Вся она имеет тенденцию порождать вражду между классами и нациями... Его книга – настоящее руководство для демагога, стремящего­ся к власти посредством аграрных реформ, войны и грабежа”...»¹.

В литературе нередко можно встретить утверждение, что Смит и Рикардо разработали теоретическое оружие революци­онной буржуазии и программу ее экономической борьбы. Это не следует понимать в смысле заранее поставленной цели, в смыс­ле прямого выполнения социального заказа, но общие причины появления их учений и объективные результаты деятельности делают возможным такое обобщение.

Попытку теоретического обоснования интересов лендлордов и правящих кругов Маркс обнаруживает у Мальтуса.

Его первая работа, показывает Маркс, преследовала прак­тическую цель – экономически доказать в интересах сущест­вующего английского правительства и землевладельческой ари­стократии утопичность стремлений Французской революции и ее сторонников в Англии. Его сочинения 1816 года о покрови­тельственных пошлинах и земельной ренте должны были защи­тить реакционную земельную собственность против претензий капитала и оправдать тот шаг назад, который проектировался тогда английским правительством против промышленной, бур­жуазии. И, наконец, его работа «Принципы политической эко­номии», направленная против Рикардо, была попыткой свести абсолютные требования промышленного капитала к таким пре­делам, которые были бы выгодны и желательны с точки зрения землевладельческой аристократии, государственной церкви, пен­сионеров правительства и других «пожирателей налогов»².

Маркс считает, что у Мальтуса в отличие от авторов чисто полемических работ нельзя отрицать известный интерес к «мудрствованиям в вопросах теории». Выводы его закономерно вытекают из его теории, но сама эта теория «достопримечатель­ным образом была приспособлен а к его цели – апологии суще­ствующего в Англии положения вещей...»³. Классовые интересы

^{——————————————————}

¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 26, ч. II, с. 179.

² Там же, ч. III, с. 57.

³ Там же, с. 46–47.

– 25 –

 

оказываются глубинной причиной отказа Мальтуса от трудово­го понятия стоимости.