Уровень развития практики и сущность экономических систем

 

Заслугой меркантилизма была постановка вопроса об ис­точнике общественного богатства, но источник его они видели исключительно в торговле. Такое понимание подвергалось позднейшими авторами уничтожающей критике и насмешкам, но было ли оно случайным следствием заблуждения?

Маркс замечает, что меркантилизм не так прост, как это представляется, и обнаруживает естественные предпосылки таких воззрений. Впервые после эпохи средневековья осно­вой богатства и предметом стремлений становится не нату­ральный продукт, а прежде всего деньги. Необходимость пер­вичного накопления капитала породила алчность к деньгам и ту точку зрения, что только деньги – богатство, так как за деньги можно было купить все, но далеко не всякий натураль­ный продукт или ремесленное изделие можно было продать внутри страны. По словам Маркса, в представлениях меркан­тилистов «сказывается точка зрения восходящего капиталисти­ческого общества, для которого имеет значение не потреби­тельная стоимость, а меновая стоимость, не потребление, а бо­гатство»¹.

Маркс отмечает также, что убеждение, будто прибавочная стоимость возникает только в обращении, опиралось на тот реальный факт, что цены в период революции цен на промыш­ленные товары поднимались быстрее, чем на продукты сель­ского хозяйства, и от этого выигрывала буржуазия. «В эпоху гибнущего средневековья и поднимающегося капиталистического

^{——————————————————}

¹ К. Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. 26, ч. I, с. 263.

– 30 –

 

производства быстрое обогащение «деятельных капита­листов» отчасти объясняется тем, что они прямо надували зе­мельных собственников»¹.

Возможно, на вопрос, поставленный в прямой форме – что является первичным источником богатства, можно было бы и в то время получить ответ – «труд» (примером тому Петти), но, тем не менее, при всем огромном количестве литературы эта важная сторона проблемы богатства остается вне поля зре­ния, вне сферы непосредственного интереса. Внимание направ­лено исключительно на торговлю, говоря о богатстве и мерах его увеличения, имеют в виду деньги. Сущность меркантилиз­ма, таким образом, оказывается отражением специфического этапа в развитии производительных сил Европы. Маркс опре­деляет его как экономическое учение периода накопления ка­питала, периода значительного распространения торгового ка­питала и зарождения промышленного.

Выдающимися достижениями экономической мысли со вре­мени постановки меркантилизмом вопроса об источнике об­щественного богатства были, по мнению Маркса, перенос во­проса из сферы обращения в сферу производства у физиокра­тов, создание трудовой теории стоимости Смитом и последова­тельное проведение этой теории у Давида Рикардо, что вырази­лось прежде всего в понимании ренты как части промышлен­ной прибыли. Исследуя особенности развития производитель­ных сил в Англии и на континенте, Маркс убедительно пока­зывает обусловленность этих достижений спецификой поло­жения в стране.

В XVIII веке Англия опережала в промышленном отноше­нии страны Европы и экономическая мысль в ней была не ме­нее развита. Однако неверная позиция меркантилизма, считав­шего источником богатства сферу обращения, была опроверг­нута не в Англии, а во Франции. Джемс Стюарт, утверждая, что в обращении происходит не созидание, а лишь перерас­пределение общественного богатства, вводит для иллюстрации этой мысли понятия положительной и относительной прибыли. Но прибыль отдельного капиталиста он считает сугубо отно­сительной, возникающей исключительно в обращении; вопрос об источнике положительной прибыли им не ставится.

Примерно в то же время физиократы во Франции утвержда­ют в полемике с меркантилизмом, что источником обществен­ного богатства является труд земледельца. Факт опровержения меркантилизма путем обращения к земледельческому труду, а

^{———————————————————}

¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 26, ч. I, с. 270.

– 31 –

 

не к труду вообще, независимо от его конкретной формы, по мнению Маркса, не случаен. Переход от сферы обращения к сфере производства по вопросу об источнике прибавочной стои­мости легче всего совершить в той отрасли производства, ко­торая может обойтись без обращения¹. Такой отраслью явля­ется сельское хозяйство. Прибавочный продукт выступает здесь, как нигде, в материально осязаемом виде². Труд как источник прибавочной стоимости более завуалирован, посколь­ку прибавочный продукт кажется скорее даром природы, чем труда³. В отличие от промышленного труда земледельческий труд приносит не только среднюю прибыль, но и ренту ⁴. Про­изводительностью труда в сельском хозяйстве определяется число рабочих, которые могут быть заняты в промышленности⁵.

Эти объективные факторы имели место и в Англии, но не были теоретически осмыслены. В Англии, по мнению Маркса, взор, естественно, направлен на процесс обращения. Здесь прежде всего бросается в глаза описанная Стюартом относи­тельная прибыль – «прибыль от отчуждения». Но когда тре­буется доказать, что прибавочная стоимость возникает в сфе­ре производства, то необходимо обратиться к той отрасли, где это происходит всего нагляднее. «Поэтому, – говорит Маркс, – инициатива в этом отношении была проявлена в стране, где преобладало земледелие»⁵, подчеркивая, что «исходный пункт поэтому находится во Франции, в стране преимущественно земледельческой, а не в Англии, стране, где преобладает про­мышленность, торговля и мореплавание»⁷.

Специфической особенностью обстановки, сложившейся во Франции в канун выступления физиократов, было сочетание непропорционально развитой сферы обращения, искусственно усиленной системой Ло, с крайне неразвитой промышленностью и разоренным сельским хозяйством как основой экономики страны. Эта особенность ярко отражена как в основном до­стижении физиократов – переносе вопроса о возникновении прибавочной стоимости из сферы обращения в сферу произ­водства, так и в их главной ограниченности – утверждении ис­ключительной производительности земледельческого труда. Такая

^{———————————————————}

¹ См.: К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 26, ч. I, с. 19.

² См.: там же.

³ См.: там же, с. 20.

⁴ См.: там же, с. 19–20.

⁵ Там же, с. 20.

⁶ Там же, с. 21.

⁷ Там же.

– 32 –

 

обстановка могла сложиться только в начальный период развития капитализма. Поэтому Маркс определяет физиократию как экономическое учение, соответствующее «буржуазному обществу той эпохи, когда оно вылупляется из феодализма»¹. Утверждение физиократов об исключительной производи­тельности земледельческого труда находилось в кричащем про­тиворечии с условиями промышленной Англии и не случайно было опровергнуто англичанином Адамом Смитом, который, доказав производительность мануфактурного труда, стал осно­вателем трудовой теории стоимости.

Утверждая, что стоимость производится любым видом труда, Адам Смит по вопросу об источнике ренты остается на крити­куемой им позиции: как и физиократы, он считает ренту даром природы. Подняться над этой точкой зрения удалось Давиду Рикардо. Но что предопределило его успех?

Отвечая на этот вопрос, Маркс сравнивает аргументацию Смита и Рикардо. «В мануфактурах природа не делает ничего, все делается человеком...», – заявляет Смит², объясняя, почему рента превышает среднюю прибыль. Участие природы в про­изводительном процессе, таким образом, понимается им как особое отличие земледельческого труда. Рикардо выдвигает прямо противоположный взгляд: «Разве природа не делает ни­чего для человека в промышленности? Разве силы ветра и воды, которые приводят в движение наши машины и корабли, равняются нулю? Разве давление атмосферы и упругость пара, которые делают нас способными заставлять работать самые изумительные машины, не дары природы? Я уже не говорю о действии тепла при размягчении и расплавлении металлов, о действии атмосферы в процессах окрашивания и брожения. нельзя назвать ни одной отрасли промышленности, в которой природа не оказывала бы помощи человеку, притом помощи щедрой и даровой»³.

Это различие во взглядах Смита и Рикардо на роль при­родных сил в производственном процессе Маркс объясняет различной степенью развития промышленности в период их жизни и выводит отсюда различие представлений о ренте. В мануфак­турный период, когда преобладал ручной труд, созидающая роль природных процессов выступала как специфическая осо­бенность земледелия. В период развитой промышленности она уже может рассматриваться как сходство. «...А. Смит здесь еще

^{———————————————————}

¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 26, ч. I, с. 21.

² Там же, с. 33.

³ Там же.

– 33 –

 

отражает предысторию крупной промышленности и поэтому высказывает физиократические взгляды, между тем как Рикар­до отвечает ему с точки зрения современной промышленно­сти»¹,–резюмирует Маркс. Таким образом, теоретическая, последовательность Смита в проведший трудовой теории стои­мости оказывается предопределенной степенью развития произ­водительных сил.

Незнанием крупной промышленности объясняет Маркс и так называемую «догму Смита», и его ограниченное представление о прямо пропорциональном возрастании капитала и спроса на труд. В последнем вопросе, по мнению Маркса, гораздо ближе к истине оказывается рядовой экономист XIX века Рамсей. Все это дает Марксу возможность определить взгляды Смита как экономическое учение, соответствующее мануфактурному пери-оду в развитии промышленности.

Причины движения Рикардо в важнейшем для понимании прибавочной стоимости вопросе о ренте Маркс рассматривает не только в сравнении с представлениями его предшественника Смита, но и в сравнении с немецкими и французскими эконо­мистами, подвергшими критике непонятую ими теорию ренты Рикардо.

В разделе о Родбертусе Маркс анализирует упреки, которые тот предъявляет Рикардо, и показывает, что все эти упреки правомерные с точки зрения немецких условий, не применимы для условий Англии. В разделе «Теория ренты Рикардо» Mapкс опять возвращается к вопросу о причинах различий во взгля­дах на ренту у англичан и жителей континента, вычленяя спе­цифически английские предпосылки теории ренты Рикардо у Андерсона: «... оба исходят из воззрения, кажущегося очень странным на континенте, а именно, что: 1) не существует вовсе земельной собственности как помехи любому применению ка­питала к земле; 2) что земледельцы переходят от лучших зе­мель к худшим...; 3) что всегда есть в наличности капитал, есть достаточная масса капитала, чтобы быть примененной к земледелию»². Путем довольно подробного конкретно-исторического анализа условий Англии Маркс доказывает правомер­ность этих трех предпосылок.

Правомерность первой предпосылки. В Англии сохраняется аристократическая собственность на землю, но давно уже не

^{——————————————————}

¹ См.: К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 26, ч. I, с. 32.

Смит систематически упускает в расчетах, что часть прибавочного продукта должна идти на воспроизводство. В век машин такая забывчивость невозможна.

² К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 26, ч. II, с. 256.

– 34 –

 

существует препятствий в применении капитала к земле. В свое время старые формы ведения хозяйства подверглись безжа­лостной ломке: население сгонялось с земли, деревни разруша­лись, постройки сносились, поля превращались в выгоны и т.д. Земледельца отныне интересовал только денежный доход, сво­боду хозяйничания он предоставлял фермеру. Таким образом, были созданы все условия для выгодного применения капитала к земле. В этом смысле, по мнению Маркса, «действительно не существует собственности на землю...»¹. Это непонятно по­меранскому помещику, так как в Германии экономические по­рядки во многом предопределены традиционными отношениями общинных земель.

Правомерность второй предпосылки. Предпосылка о перехо­де от лучшей земли к худшей могла возникнуть только в стра­не с развитым капиталистическим производством. Если произ­водство продуктов питания ведется для продажи, то наряду с плодородием большое значение приобретает местоположение земельного участка и английский колонист мог предпочесть болee плодородному участку землю менее плодородную, но близ­кую к рынкам сбыта. Предпосылка Рикардо опиралась, таким образом, на действительные явления. «Поэтому, – пишет Маркс,– если немецкий профессор или немецкий помещик, вы­росший в стране, отличающейся от всех других народов абсо­лютным отсутствием у нее колоний, находит такой взгляд «оши­бочным», то это вполне понятно»².

Правомерность третьей предпосылки. Предпосылка посто­янного перелива капитала из одной отрасли в другую также свидетельствует о развитом капиталистическом производстве. В отличие от Германии в Англии, действительно, капитал всегда имеется в избытке во всех отраслях. Английские экономисты не допускают даже мысли, что земледелие может испытывать не­достаток в капитале. «...Эта «тоска по капиталу» отдает Поме­ранией»³, – замечает Маркс.

Подводя итоги проведенному анализу, Маркс заявляет: «Указанный способ критически-континентального охаивания Рикардо свидетельствует, следовательно, лишь о более низкой

ступени развития условий производства, из которой исходят эти „мудрецы”»⁴.

Таким образом, Маркс на примере опровержения континентальной

^{——————————————————}

¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 26, ч. II, с. 257.

² Там же, с. 259.

³ Там же.

⁴ Там же.

– 35 –

 

критики рикардовской теории ренты показывает ее глу­бокую фактологическую основу. Понимание Давидом Рикардо ренты как части промышленной прибыли, уверенность в том, что она не существует как самостоятельный источник дохода порождались специфическими условиями Англии как передовой промышленной страны. Взгляды Рикардо, по мнению Маркса, есть отражение эпохи развитого капитализма. Этот вывод Маркс обосновывает не только на примере достижений Рикар­до, но и анализом его ограниченности, выразившейся в непонимании сущности капитализма как исторически преходящего способа производства.