Основные особенности международных отношений Древнего мира

ОГЛАВЛЕНИЕ

 

ВВЕДЕНИЕ(Каменская Г.В., Соловьев Э.Г.)

 

ЧАСТЬ 1. ОСОБЕННОСТИ ПРОЦЕССА СТАНОВЛЕНИЯ ФЕНОМЕНА МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ В ЭПОХУ ДРЕВНОСТИ И СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

 

Глава 1. Древний мир: возникновение международных отношений . (Соловьев Э.Г.)

 

1.1. Основные особенности международных отношений Древнего мира

1.2. Хронология международных отношений Древнего мира

Международные отношения на Древнем Востоке

Международные отношения в Средиземноморском регионе: особенности и отличительные черты

1.4.2. Рим   Глава 2. Международные отношения Средневековья. (Каменская Г.В.)

Глава 7. Версальская система в действии. Основные тенденции развития международных отношений в период середины 20-х - начала 30-х гг. ХХ века

 

7.1 Репарационный вопрос в межвоенный период. (Кабешев Р.В.)

7.2. Развитие европейской системы безопасности в период середины 20-х - начала 30-х гг. (Балашов Ю.А., Кабешев Р.В.)

7.2.1. Локарнский пакт

7.2.2. Пакт Бриана-Келлога

7.2.3. Международные отношения в период

экономического кризиса (конец 20-х – начало 30-х гг.). Попытки пересмотра Версальской системы международных отношений

7.2.4. Система европейской безопасности в период экономического кризиса. Пакт четырех

7.2.5. Эволюция европейской системы безопасности

в середине 1930-х гг.

 

Глава 8. Кризис Версальской системы мироустройства. Международные отношения накануне Второй мировой войны

 

8.1. Международные отношения в период 1930-х гг. Демонтаж Версальской системы. (Балашов Ю.А.)

8.2. Советский Союз в международных отношениях в период ревизии Версальской системы. Деятельность дипломатии СССР по укреплению стабильности на мировой арене. (Балашов Ю.А., Корнилов А.А.)

 

Глава 9. Международные отношения в годы второй мировой войны. (Рыхтик М.И.)

 

9. 1. Начало второй мировой войны

9.2. Советско-германские переговоры

9.3. Советско-финская война

9.4. Вступление Советского Союза в мировую войну

9.5. Формирование антигитлеровской коалиции и начальный этап сотрудничества СССР, США и Великобритании

9.6. Вступление США в войну

9.7. Окончание войны. Потсдамская конференция 17 июля – 2 августа 1945 г.

ЧАСТЬ 4.РАЗВИТИЕ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ ХХ ВЕКА.

Глава 10. Международные отношения после второй мировой войны: история противостояния между США и СССР (1945-1991 гг.) (Рыхтик М.И.)

 

10.1. Холодная война

10.2. США и Советский Союз: лидеры, разделенные "железным занавесом"

10.3. Проблема разоружения и советско-американские отношения в 40-50-е годы

10.4. Формирование новой политической карты мира

10.5. Период конфронтационной стабильности

10.6. Период международной разрядки

10.7. Перестройка т международные отношения в 80-е годы

 

Глава 11. Международные отношения на Ближнем и Среднем Востоке (1945-1999 гг.) (Вагин М.В., Колобов О.А., Корнилов А.А.)

 

11.1. Стратегические интересы и блоковая политика США

11.2. Попытки Великобритании сохранить влияние в зависимых странах и обеспечить доступ к источникам сырья

11.3. Расширение советского влияния в регионе Ближнего и Среднего Востока

11.4. Эскалация арабо-израильского конфликта в 1948-1970 гг. Соединенные Штаты Америки и проблема Палестины во второй половине 1940-х годов

11.5. Образование Государства Израиль. Арабо-израильская война 1948-1949 гг.

11.6. Суэцкий кризис 1956 г.

11.7. Июньская война 1967 г.

11.8. Арабо-израильский конфликт в период 1970-1990-х гг. Кэмп-дэвидский процесс и поиски мирного решения палестинской проблемы

11.9. Основные черты международных отношений на Ближнем и Среднем Востоке в 1970-90-е гг.

11.10. Энергетический кризис 1973 г. Нефтяной бум на Ближнем и Среднем Востоке и его последствия

11.11. Исламская революция в Иране (1979 г.) и её влияние на международные отно­шения в регионе

11.12. Ирано-иракская война 1980-1989 гг.

11.13. Война в Афганистане 1978-2000 гг.

Глава 12. Международные отношения в Европе после второй мировой войны (1945-1992 гг.): история европейской интеграции. (Кабешев Р.В.)

 

12.1. Предпосылки интеграции и основные действующие лица

12.2. Еврозастой

12.3. Современный этап интеграции

 

Глава 13. Международные отношения в постбиполярном мире. Становление нового мирового порядка (Гаджиев К.С., Соловьев Э.Г.)

 

13.1. Конфигурация нового миропорядка: варианты

13.2. Однополярный миропорядок

13.3. Новая биполярность

13.4. Многополярность

13.5 Эффекты глобализации

13.6. Основные направления глобализации политики

13.6.1. Центростремительные тенденции в мировой политике

13.6.2. Изменение места и роли национального государства

13.6.3. Транснациональный мир или сообщество суверенных стран?

13.7. Конец евроцентристского мира

13.7.1. Азия на марше

13.7.2. Новая азиатская идея

13.8. Конфликты в современном мире

13.8.1. Концепция столкновения цивилизаций

13.8.2. Не столкновение цивилизаций и культур, а конфликты интересов

13.8..3. Основные источники и формы конфликтов в современном мире

13.9. Новый мировой порядок: многополярный мир или «глобальная монополия»?

 

Глава 14. Международные отношения в постбиполярном мире. Внешняя политика ведущих мировых держав в 90-е гг. ХХ в. (Соловьев Э.Г.)

14.1. США: глобальное лидерство в новых условиях

14.1.1. Отношения США с объединенной Европой

14.1.2. Американо-китайские отношения

14.1.3. Американо-японские отношения

14.1.4. Американо-индийские отношения

14.1.5. Российско-американские отношения

14.2. ЕС: проблемы становления единой внешней политики

14.2.1. США и ЕС

14.2.2.Россия и ЕС

14.3. КНР: поднимающийся гигант

14.4. Япония на рубеже веков: затянувшаяся адаптация

14.5. Индия: меняющиеся приоритеты в трансформирующемся мире

Введение.

 

Международные отношения издавна занимали значимое место в жизни любого общества. Возникновение тех или иных политических сообществ, формирование социальных институтов, развитие материальной и духовной культуры были тесно связаны с торговыми, культурными, дипломатическими обменами, внешнеполитическими конфликтами, войнами, завоеваниями. Вместе с тем, понятие "международные отношения" на протяжении многих десятилетий остается одним из наименее однозначных в современных социальных науках. В строгом, узком смысле международные отношения подразумевают совершенно определенный тип отношений. Ведь говоря о системе международных отношений, ее эволюции мы фактически оперируем калькированным переводом англоязычного термина "international relations". Международное ("international") измерение определяет в данном контексте отношения не между народами или нациями, а между государствами определенного типа, а именно национальными государствами или, точнее, государствами-нациями, начало генезиса которых в Западной Европе было положено на рубеже XVI-XVII вв. в эпоху образования централизованных монархий и распространения абсолютизма.

В термине "государство-нация" пояснения требуют обе составляющие. Прежде всего, заметим, что идея национального государства предполагает особый смысл понятия нации, полностью утвердившийся лишь в эпоху Просвещения в русле концепций естественного права и народного суверенитета. Так, согласно воззрениям французских просветителей нация как политическое сообщество граждан формирует и легитимизирует своим волеизъявлением социальные институты и органы власти, создавая тем самым суверенное государство. На первый план в понятии нации выдвигается, следовательно, идея со-гражданства, равенства перед законом и подчинения единой власти, ограниченной нормами естественного права.

Понятно, что за таким пониманием нации стояли века истории западноевропейских стран, когда государство самым активным образом проводило политику преодоления культурных и языковых различий между субэтносами, вводило общую систему правового регулирования и денежного обращения, в целом способствовало развитию в обществе сети социальной и политической коммуникации, т.е. формировало из этнически неоднородного населения единую нацию. Однако для нас сейчас важно подчеркнуть не усилия центральной власти по созданию нации, а их результат, позволивший вытеснить из понятия нации компонент этнической принадлежности в пользу политико-правовой, гражданской общности. Вполне объяснимо, что общества, имеющие отличный от западноевропейского опыт социальных синтезов, обращаются "слепым пятном" именно к идее со-гражданства и придают концепции нации, согласно собственной исторической практике, этно-конфессиональную окраску.

Что касается понятия "государство", то по историческим меркам оно является сравнительно молодым. Определение государства как политически организованного сообщества было введено в оборот Н.Макиавелли, основателем современной политической теории. До этого для определения политических сообществ использовались гораздо более предметные понятия - “королевство”, “царство”, “империя” и т.д., древние греки прибегали к терминам “полис” и “полития”, римляне - “res publica” и “civitates”.

Разумеется, не случайно политическая мысль обратилась к общему понятию государства со вступлением Европы в период нового времени: с завершением длительного процесса политической централизации целый ряд стран, ранее лишь номинально объединенных властью монарха, приобрел всю совокупность признаков территориально-политической организации, воспринимаемых сегодня как атрибуты государства per se. Речь идет о суверенитете, об устойчивых границах, определяющих территориальные пределы власти суверена, профессиональном аппарате управления (бюрократия), развитой формализованной системе социальной регуляции (право), постоянной армии. Как это непривычно не прозвучит для историков, применяющих понятие государства и к древнейшим цивилизациям, и к современности, но государство является продуктом европейской истории последних трех, от силы четырех столетий. Все попытки расширить его хронологические рубежи или распространить на территориально-политические сообщества за пределами европейского культурно-исторического ареала, в конечном счете, заводят исследователей в лабиринт нескончаемой дискуссии о необходимых и достаточных признаках государства, дискуссии, в которой у каждого из участников - специалиста по истории Древнего Востока или средневековой Европы, археолога или этнографа есть свои аргументы и своя правота, но мало точек соприкосновения с представителями другой дисциплины.

Сошлемся и на другой пример. Сейчас значительная часть постколониальных государственных образований Азии и Африки, и государств, возникших на руинах коммунистических режимов, обтекаемо именуется “неудавшимися”, “несостоявшимися”, “новыми” государствами. Все эти эвфемизмы призваны на самом деле затушевать тот очевидный для вводящих их в научный оборот исследователей факт, что перечисленные государственные образования являются не вполне “современными” и не совсем “государствами”. И они действительно не являются таковыми по меркам идеально-типической модели государства, выведенной из опыта Европы нового времени и неразрывно связанной с такими ее вехами, как Возрождение и Реформация.

По существу государство - только одна из форм государственной организации, ограниченная очень узкими рамками определенного региона и определенной эпохи (что, кстати, в строгом смысле слова делает понятие "современное государство" явной тавтологией). Утверждать, что все формы территориально-политической организации разделяются на развитые - государство, и те, которые в полной мере атрибутами государства не обладают, но способны их приобрести и приобретают в силу эндогенных или экзогенных факторов в ходе поступательной эволюции, можно только оставаясь на позициях европоцентристского подхода.

Итак, если понятие "государство-нация" корректно применять к четко очерченному территориально и хронологически ареалу, означает ли это, что за рамками отношений между национальными государствами не было и нет международных отношений? Ответ на последний вопрос не так прост и однозначен. Немало специалистов в области международных отношений еще пару десятилетий назад без колебаний ответили бы на него утвердительно. В последнее время, однако, все более широкое распространение получает точка зрения, согласно которой международные отношения не ограничиваются отношениями между государственными образованиями только одного типа.

В своем определении понятия "международные отношения" авторы учебного пособия исходят из взгляда на историю человеческого общества как на единый процесс, знающий две последовательные стадии организации: потестарную (дополитическую) и государственную. Современной исторической и политической науке известны различные формы политически организованных сообществ: полис, империя, "вольный город". В попытках возможно более полно и строго выстроить "видовой ряд" государственных образований, исследователи вводят в аналитический оборот понятия "полития", "деспотия", "патримония", "теократия" и целый ряд других терминов, о содержании которых специалисты дискутируют не одно десятилетие. Сколько-нибудь подробный анализ основных теоретических и исторических аргументов в споре о характере государственной организации обществ древности и средневековья увел бы нас слишком далеко в сторону от задач изучения истории международных отношений, поэтому авторы считают возможным оставить за рамками данного пособия проблему точной классификации государственных форм, свойственных древнему миру и периоду средних веков, объединив их общим понятием государственности.

Сказанное позволяет констатировать, что в отличие от исследователей, ограничивающих всю историю международных отношений периодом от Вестфальского мира до сегодняшнего дня, авторы учебного пособия следовали расширительной интерпретации понятия международных отношений. К числу ее сторонников принадлежат, в частности, Р.Арон и Р.Гилпин. Как отмечал Р.Арон: “Международные отношения являются отношениями между политическими образованиями, и это понятие относится как к греческим полисам, к Римской империи или египетским царствам, так и в равной мере к европейским монархиям, буржуазным республикам или республикам народной демократии”. (Р.Арон. Мир и война между народами. М., 2000, с.54). Р.Гилпин в книге “Война и изменения в мировой политике” еще более определенно сформулировал свое отношение к проблеме хронологических рамок существования международных отношений. “Фундаментальная природа международных отношений не изменилась на протяжении тысячелетий. Международные отношения продолжают оставаться постоянно воспроизводящейся борьбой за богатство и власть между независимыми акторами в состоянии анархии. Классическая “История” Фукидида является таким же значимым руководством к поведению государств сегодня, как и тогда, когда она была написана в V в. до н.э.” (Gilpin R. War and Change in the World Politics. Cambridge, 1983, p.9).

Вполне очевидно, что и те определения, которые формулируются в работах отечественных специалистов последних лет, предполагают отказ от бытовавшего ранее взгляда на хронологию международных отношений. Так, по мнению П.А.Цыганкова международные отношения могут быть выделены как "особый род общественных отношений, выходящих за рамки внутриобщественных взаимодействий и территориальных образований" (П.А. Цыганков Международные отношения. М., 1996, с.52).

Все приведенные точки зрения объединяет выделение международных отношений через оппозицию "мы" - "они". Международные отношения, связывающие в экономическом и политическом плане сообщество с внешним миром, противопоставляются внутренним связям, системам социального взаимодействия, поддерживающим целостность сообщества и его упорядоченность. Вопрос, следовательно, состоит в том, каким образом формировалась и как осознавалась оппозиций "мы" - "они", какое содержание вкладывало то или иное сообщество в понятие внешнего мира, каков был характер контактов с миром, находящемся за пределами круга "мы".

Не вызывает сомнений, что оппозиция "мы" - "они" восходит к древнейшим временам в истории человечества. Однако без риска покинуть почву более или менее достоверно установленных исторической наукой данных трудно строить гипотезы о специфике международных отношений на стадии потестарности, поэтому авторы хронологически ограничивают рамки пособия стадией государственного развития. И к этому есть свои основания.

При всем многообразии путей становления государственной организации существует определенный рубеж, зримо разделивший стадии потестарности и государственности. Этот рубеж - возникновение города как административного и, чаще всего, культового центра округи, заселенной одним племенем или союзом племен. Феномен возникновения города как особого типа поселения хорошо изучен историками по вещественным и письменным источникам широкого круга обществ, принадлежащих к самым разным культурно-историческим ареалам: от номов Древнего Египта до городов майя и ацтеков в Южной Америке, от древних цивилизаций Месопотамии, Индии, Китая до Западной Африки периода средневековья (города-государства йоруба).

С точки зрения политической науки появление города знаменует переход системы социального управления к новому качеству: от присущего потестарности линейного начала к принципу иерархического соподчинения, реализованному на стадии государственности во многих обликах, сформированных особыми сочетаниями исторических условий, факторов природной и культурной среды.

В истории международных отношений смена потестарной организации государственностью означала, прежде всего, иной, недостижимый ранее уровень концентрации ресурсов, способных быть задействованными во внешней политике. На стадии государственности властный центр получает в свое распоряжение такую сумму экономических и организационных возможностей, которая впервые позволяет создать и содержать постоянную армию, совершенствовать военную технику, обеспечить защиту освоенной территории, осуществлять регулярные торговые обмены в общих границах региона и - эпизодически - за его пределами, в целом проводить широкомасштабные, подчиненные единому долговременному замыслу акции в отношении "внешнего мира", т.е. собственно внешнюю политику.

Если в самом общем плане обратиться к содержанию внешнеполитических сюжетов, то следует констатировать, что ключевые характеристики системы МО всегда, так или иначе, складывались под воздействием усилий отдельных государственных образований или их групп, направленных на ее трансформацию. Конфигурация системы МО определялась и по сей день определяется конкурентной игрой взаимодействующих между собой субъектов. Основными ее участниками всегда были государственные образования. Любое государство в рамках МО стремилось увеличить свой вес и влияние за счет других участников. Контроль над международной системой базировался на распределении сил и ресурсов между ее ведущими участниками в лице отдельных государств или их коалиций. Начиная с древнего мира и вплоть до конца XX века в системе МО, как правило, доминировали т.н. великие военно-политические державы. Характер МО в решающей мере определялся типом и мощью господствующих акторов: империями, национальными государствами, союзами и т.д. Восхождение и упадок системы древнегреческих городов-государств, средневековой системы государственных образований и возникновение европейской системы национальных государств XIX-XX вв. служат примерами, подтверждающими обоснованность данного тезиса. В этом смысле особенности внешней политики ведущих держав мира на различных этапах становления и эволюции МО выступают одним из основных объектов рассмотрения в рамках данного учебного пособия.

В структурном плане работа выполнена таким образом, чтобы наиболее полно отразить основные вехи становления и развития МО. Учебное пособие разделено на несколько частей, каждая из которых охватывает определенный этап истории МО.

Первая часть учебного пособия посвящена исследованию особенностей процесса становления феномена международных отношений в эпохи древнего мира и средневековья. Здесь рассматриваются основные особенности периода своего рода предыстории международных отношений (вплоть до XVII в.), последовательно анализируются этапы формирования и развития МО античности и средневековья, изучаются их специфика, тенденции эволюции.

Во второй части пособия рассматриваются обстоятельства возникновения и основные черты Вестфальской системы и иных систем МО XVII- начала XX вв. Объектом рассмотрения становятся особенности эволюции системы МО нового времени до первой мировой войны включительно.

В третьей части пособия пристальное внимание уделяется трансформациям системы МО в межвоенный период (1918-1939 гг.). Здесь подробно рассматриваются основные черты и особенности Версальско-Вашингтонской системы МО, анализируются причины ее кризиса в канун Второй мировой войны.

Наконец, четвертая часть пособия посвящена аспектам эволюции МО в период после окончания Второй мировой войны и подробному рассмотрению основных тенденций их эволюции в период до 2000 г.

Данное пособие адресовано студентам и аспирантам, обучающимся по специальностям «Международные отношения», а также широкому кругу людей, изучающих общественные науки и интересующихся проблемами международных отношений.

 

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

Нижегородский государственный университет

им. Н.И. Лобачевского

 

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК

Институт мировой экономики

И международных отношений

 

Очерки истории

международных

отношений

 

учебное пособие

 

 

Нижний Новгород,

2001.

УДК 327 (07)

ББК Ф4 (0) Я 73-3

И 91

 

Под общей редакцией академика РАЕН О.А. Колобова.

 

И91 Очерки истории международных отношений: Учебное пособие. Колл.авт.; Под общей ред. О.А. Колобова. Москва. ИМЭМО РАН. - Нижний Новгород. ИФ ННГУ, 2001г., с.

 

В данном учебном пособии характеризуются основные тенденции развития международных отношений с древнейших времён до наших дней. Материал, представленный в данном пособии позволяет обеспечить подготовку студентов в рамках учебных специальностей 021200 – «международные отношения», 020200 – «политология» и направления 521300 – «регионоведение». Оно предназначено для подготовки к семинарским занятиям, лекциям, а также для написания курсовых и дипломных работ и осуществления самостоятельной научной деятельности.

 

Учебное пособие подготовлено при поддержке Института «Открытое Общество» (фонд Сороса). Грант № НВА – 912.

 

 

ББК Ф4 (0) Я 73-3

И 91

 

Исторический факультет Нижегородского государственного университета

им. Н.И. Лобачевского, 2001 год.

Институт мировой экономики и международных отношений РАН, 2001 год.

 

Введение.

 

Международные отношения издавна занимали значимое место в жизни любого общества. Возникновение тех или иных политических сообществ, формирование социальных институтов, развитие материальной и духовной культуры были тесно связаны с торговыми, культурными, дипломатическими обменами, внешнеполитическими конфликтами, войнами, завоеваниями. Вместе с тем, понятие "международные отношения" на протяжении многих десятилетий остается одним из наименее однозначных в современных социальных науках. В строгом, узком смысле международные отношения подразумевают совершенно определенный тип отношений. Ведь говоря о системе международных отношений, ее эволюции мы фактически оперируем калькированным переводом англоязычного термина "international relations". Международное ("international") измерение определяет в данном контексте отношения не между народами или нациями, а между государствами определенного типа, а именно национальными государствами или, точнее, государствами-нациями, начало генезиса которых в Западной Европе было положено на рубеже XVI-XVII вв. в эпоху образования централизованных монархий и распространения абсолютизма.

В термине "государство-нация" пояснения требуют обе составляющие. Прежде всего, заметим, что идея национального государства предполагает особый смысл понятия нации, полностью утвердившийся лишь в эпоху Просвещения в русле концепций естественного права и народного суверенитета. Так, согласно воззрениям французских просветителей нация как политическое сообщество граждан формирует и легитимизирует своим волеизъявлением социальные институты и органы власти, создавая тем самым суверенное государство. На первый план в понятии нации выдвигается, следовательно, идея со-гражданства, равенства перед законом и подчинения единой власти, ограниченной нормами естественного права.

Понятно, что за таким пониманием нации стояли века истории западноевропейских стран, когда государство самым активным образом проводило политику преодоления культурных и языковых различий между субэтносами, вводило общую систему правового регулирования и денежного обращения, в целом способствовало развитию в обществе сети социальной и политической коммуникации, т.е. формировало из этнически неоднородного населения единую нацию. Однако для нас сейчас важно подчеркнуть не усилия центральной власти по созданию нации, а их результат, позволивший вытеснить из понятия нации компонент этнической принадлежности в пользу политико-правовой, гражданской общности. Вполне объяснимо, что общества, имеющие отличный от западноевропейского опыт социальных синтезов, обращаются "слепым пятном" именно к идее со-гражданства и придают концепции нации, согласно собственной исторической практике, этно-конфессиональную окраску.

Что касается понятия "государство", то по историческим меркам оно является сравнительно молодым. Определение государства как политически организованного сообщества было введено в оборот Н.Макиавелли, основателем современной политической теории. До этого для определения политических сообществ использовались гораздо более предметные понятия - “королевство”, “царство”, “империя” и т.д., древние греки прибегали к терминам “полис” и “полития”, римляне - “res publica” и “civitates”.

Разумеется, не случайно политическая мысль обратилась к общему понятию государства со вступлением Европы в период нового времени: с завершением длительного процесса политической централизации целый ряд стран, ранее лишь номинально объединенных властью монарха, приобрел всю совокупность признаков территориально-политической организации, воспринимаемых сегодня как атрибуты государства per se. Речь идет о суверенитете, об устойчивых границах, определяющих территориальные пределы власти суверена, профессиональном аппарате управления (бюрократия), развитой формализованной системе социальной регуляции (право), постоянной армии. Как это непривычно не прозвучит для историков, применяющих понятие государства и к древнейшим цивилизациям, и к современности, но государство является продуктом европейской истории последних трех, от силы четырех столетий. Все попытки расширить его хронологические рубежи или распространить на территориально-политические сообщества за пределами европейского культурно-исторического ареала, в конечном счете, заводят исследователей в лабиринт нескончаемой дискуссии о необходимых и достаточных признаках государства, дискуссии, в которой у каждого из участников - специалиста по истории Древнего Востока или средневековой Европы, археолога или этнографа есть свои аргументы и своя правота, но мало точек соприкосновения с представителями другой дисциплины.

Сошлемся и на другой пример. Сейчас значительная часть постколониальных государственных образований Азии и Африки, и государств, возникших на руинах коммунистических режимов, обтекаемо именуется “неудавшимися”, “несостоявшимися”, “новыми” государствами. Все эти эвфемизмы призваны на самом деле затушевать тот очевидный для вводящих их в научный оборот исследователей факт, что перечисленные государственные образования являются не вполне “современными” и не совсем “государствами”. И они действительно не являются таковыми по меркам идеально-типической модели государства, выведенной из опыта Европы нового времени и неразрывно связанной с такими ее вехами, как Возрождение и Реформация.

По существу государство - только одна из форм государственной организации, ограниченная очень узкими рамками определенного региона и определенной эпохи (что, кстати, в строгом смысле слова делает понятие "современное государство" явной тавтологией). Утверждать, что все формы территориально-политической организации разделяются на развитые - государство, и те, которые в полной мере атрибутами государства не обладают, но способны их приобрести и приобретают в силу эндогенных или экзогенных факторов в ходе поступательной эволюции, можно только оставаясь на позициях европоцентристского подхода.

Итак, если понятие "государство-нация" корректно применять к четко очерченному территориально и хронологически ареалу, означает ли это, что за рамками отношений между национальными государствами не было и нет международных отношений? Ответ на последний вопрос не так прост и однозначен. Немало специалистов в области международных отношений еще пару десятилетий назад без колебаний ответили бы на него утвердительно. В последнее время, однако, все более широкое распространение получает точка зрения, согласно которой международные отношения не ограничиваются отношениями между государственными образованиями только одного типа.

В своем определении понятия "международные отношения" авторы учебного пособия исходят из взгляда на историю человеческого общества как на единый процесс, знающий две последовательные стадии организации: потестарную (дополитическую) и государственную. Современной исторической и политической науке известны различные формы политически организованных сообществ: полис, империя, "вольный город". В попытках возможно более полно и строго выстроить "видовой ряд" государственных образований, исследователи вводят в аналитический оборот понятия "полития", "деспотия", "патримония", "теократия" и целый ряд других терминов, о содержании которых специалисты дискутируют не одно десятилетие. Сколько-нибудь подробный анализ основных теоретических и исторических аргументов в споре о характере государственной организации обществ древности и средневековья увел бы нас слишком далеко в сторону от задач изучения истории международных отношений, поэтому авторы считают возможным оставить за рамками данного пособия проблему точной классификации государственных форм, свойственных древнему миру и периоду средних веков, объединив их общим понятием государственности.

Сказанное позволяет констатировать, что в отличие от исследователей, ограничивающих всю историю международных отношений периодом от Вестфальского мира до сегодняшнего дня, авторы учебного пособия следовали расширительной интерпретации понятия международных отношений. К числу ее сторонников принадлежат, в частности, Р.Арон и Р.Гилпин. Как отмечал Р.Арон: “Международные отношения являются отношениями между политическими образованиями, и это понятие относится как к греческим полисам, к Римской империи или египетским царствам, так и в равной мере к европейским монархиям, буржуазным республикам или республикам народной демократии”. (Р.Арон. Мир и война между народами. М., 2000, с.54). Р.Гилпин в книге “Война и изменения в мировой политике” еще более определенно сформулировал свое отношение к проблеме хронологических рамок существования международных отношений. “Фундаментальная природа международных отношений не изменилась на протяжении тысячелетий. Международные отношения продолжают оставаться постоянно воспроизводящейся борьбой за богатство и власть между независимыми акторами в состоянии анархии. Классическая “История” Фукидида является таким же значимым руководством к поведению государств сегодня, как и тогда, когда она была написана в V в. до н.э.” (Gilpin R. War and Change in the World Politics. Cambridge, 1983, p.9).

Вполне очевидно, что и те определения, которые формулируются в работах отечественных специалистов последних лет, предполагают отказ от бытовавшего ранее взгляда на хронологию международных отношений. Так, по мнению П.А.Цыганкова международные отношения могут быть выделены как "особый род общественных отношений, выходящих за рамки внутриобщественных взаимодействий и территориальных образований" (П.А. Цыганков Международные отношения. М., 1996, с.52).

Все приведенные точки зрения объединяет выделение международных отношений через оппозицию "мы" - "они". Международные отношения, связывающие в экономическом и политическом плане сообщество с внешним миром, противопоставляются внутренним связям, системам социального взаимодействия, поддерживающим целостность сообщества и его упорядоченность. Вопрос, следовательно, состоит в том, каким образом формировалась и как осознавалась оппозиций "мы" - "они", какое содержание вкладывало то или иное сообщество в понятие внешнего мира, каков был характер контактов с миром, находящемся за пределами круга "мы".

Не вызывает сомнений, что оппозиция "мы" - "они" восходит к древнейшим временам в истории человечества. Однако без риска покинуть почву более или менее достоверно установленных исторической наукой данных трудно строить гипотезы о специфике международных отношений на стадии потестарности, поэтому авторы хронологически ограничивают рамки пособия стадией государственного развития. И к этому есть свои основания.

При всем многообразии путей становления государственной организации существует определенный рубеж, зримо разделивший стадии потестарности и государственности. Этот рубеж - возникновение города как административного и, чаще всего, культового центра округи, заселенной одним племенем или союзом племен. Феномен возникновения города как особого типа поселения хорошо изучен историками по вещественным и письменным источникам широкого круга обществ, принадлежащих к самым разным культурно-историческим ареалам: от номов Древнего Египта до городов майя и ацтеков в Южной Америке, от древних цивилизаций Месопотамии, Индии, Китая до Западной Африки периода средневековья (города-государства йоруба).

С точки зрения политической науки появление города знаменует переход системы социального управления к новому качеству: от присущего потестарности линейного начала к принципу иерархического соподчинения, реализованному на стадии государственности во многих обликах, сформированных особыми сочетаниями исторических условий, факторов природной и культурной среды.

В истории международных отношений смена потестарной организации государственностью означала, прежде всего, иной, недостижимый ранее уровень концентрации ресурсов, способных быть задействованными во внешней политике. На стадии государственности властный центр получает в свое распоряжение такую сумму экономических и организационных возможностей, которая впервые позволяет создать и содержать постоянную армию, совершенствовать военную технику, обеспечить защиту освоенной территории, осуществлять регулярные торговые обмены в общих границах региона и - эпизодически - за его пределами, в целом проводить широкомасштабные, подчиненные единому долговременному замыслу акции в отношении "внешнего мира", т.е. собственно внешнюю политику.

Если в самом общем плане обратиться к содержанию внешнеполитических сюжетов, то следует констатировать, что ключевые характеристики системы МО всегда, так или иначе, складывались под воздействием усилий отдельных государственных образований или их групп, направленных на ее трансформацию. Конфигурация системы МО определялась и по сей день определяется конкурентной игрой взаимодействующих между собой субъектов. Основными ее участниками всегда были государственные образования. Любое государство в рамках МО стремилось увеличить свой вес и влияние за счет других участников. Контроль над международной системой базировался на распределении сил и ресурсов между ее ведущими участниками в лице отдельных государств или их коалиций. Начиная с древнего мира и вплоть до конца XX века в системе МО, как правило, доминировали т.н. великие военно-политические державы. Характер МО в решающей мере определялся типом и мощью господствующих акторов: империями, национальными государствами, союзами и т.д. Восхождение и упадок системы древнегреческих городов-государств, средневековой системы государственных образований и возникновение европейской системы национальных государств XIX-XX вв. служат примерами, подтверждающими обоснованность данного тезиса. В этом смысле особенности внешней политики ведущих держав мира на различных этапах становления и эволюции МО выступают одним из основных объектов рассмотрения в рамках данного учебного пособия.

В структурном плане работа выполнена таким образом, чтобы наиболее полно отразить основные вехи становления и развития МО. Учебное пособие разделено на несколько частей, каждая из которых охватывает определенный этап истории МО.

Первая часть учебного пособия посвящена исследованию особенностей процесса становления феномена международных отношений в эпохи древнего мира и средневековья. Здесь рассматриваются основные особенности периода своего рода предыстории международных отношений (вплоть до XVII в.), последовательно анализируются этапы формирования и развития МО античности и средневековья, изучаются их специфика, тенденции эволюции.

Во второй части пособия рассматриваются обстоятельства возникновения и основные черты Вестфальской системы и иных систем МО XVII- начала XX вв. Объектом рассмотрения становятся особенности эволюции системы МО нового времени до первой мировой войны включительно.

В третьей части пособия пристальное внимание уделяется трансформациям системы МО в межвоенный период (1918-1939 гг.). Здесь подробно рассматриваются основные черты и особенности Версальско-Вашингтонской системы МО, анализируются причины ее кризиса в канун Второй мировой войны.

Наконец, четвертая часть пособия посвящена аспектам эволюции МО в период после окончания Второй мировой войны и подробному рассмотрению основных тенденций их эволюции в период до 2000 г.

Данное пособие адресовано студентам и аспирантам, обучающимся по специальностям «Международные отношения», а также широкому кругу людей, изучающих общественные науки и интересующихся проблемами международных отношений.

 

Часть 1.

Особенности процесса становления феномена международных отношений в эпоху Древности и Средневековья.

Глава 1. Древний мир: возникновение международных отношений.

 

Основные особенности МО Древнего мира.

Во-первых, на всем протяжении истории Древнего мира международные отношения развивались фактически в рамках определенных локальных и региональных… В силу слабого развития средств транспорта и коммуникации, наличия… Во-вторых, международные отношения этой эпохи выходят за рамки отношений между государственными акторами и включают в…

Международные отношения на Древнем Востоке.

Внешняя политика государств Древнего Востока носила достаточно ярко выраженный экспансионистский характер. Завоевание или подчинение тем или иным… Между тем именно на Древнем Востоке возникает целый ряд процедур, активно…  

Особенности и отличительные черты.

Уникальное место, которое занимают в истории МО Древняя Греция и Италия во многом объясняется спецификой и особенностями полисного устройства… Со спецификой политической и социальной организации античных полисов был,… Однако феноменом колонизации особенности систем МО с участием античных полисов не ограничивались. Именно региональной…

Древняя Греция

Древнейшей формой межполисных связей в Греции принято считать «проксению», т.е. гостеприимство. Проксения применялась как при установлении контактов… Между тем аналоги проксении, тех или иных дипломатических процедур можно… Возникавшие на почве нарушений договорных условий споры и столкновения передавались на рассмотрение третейской…

Рим.

Вклад Рима в развитие человеческой цивилизации оказался настолько уникальным, что многие поколения исследователей по сей день продолжают задаваться вопросом, как неприметный, в общем, городок в средней Италии смог проделать путь от отнюдь не самого значительного италийского города-государства до столицы одной из величайших мировых империй. Надо сказать, что на этом пути Рим оказал существенное влияние на формирование всей, если так можно выразиться, структуры и архитектуры международных отношений Древнего мира. Именно Рим, собственно говоря, сделал, в конечном счете, единым средиземноморский регион, став его осью и становым хребтом, а затем и поглотив его без остатка в составе гигантской мировой империи. Пример Рима вдохновлял государственных деятелей средневековья и нового времени, стал в некотором роде образцом универсальной империи и примером эффективной имперской политики. Огромные размеры Римской державы способствовали широкому распространению мировых религий, в частности, христианства. Рим продемонстрировал возможность плодотворного синтеза и вполне успешного сосуществования западных и восточных культур и государственных традиций. Наконец, именно Рим заложил своеобразный фундамент под разнообразные имперские, федералистские и т.д. проекты построения “единой Европы”. Таким образом, у нас вполне достаточно поводов для обращения к истории внешней политики древнего Рима и исследованию ее воздействия на систему международных отношений. Отметим лишь, что рамки учебного пособия неизбежно сужают и несколько смещают фокус исследования проблемы. Предметом рассмотрения здесь будут только основные вехи внешней политики Римской державы и ее воздействие на эволюцию МО Древнего мира.

Вся ранняя история Рима с момента основания города вплоть до Пунических войн (середина - вторая половина III в. до н.э.) связана с борьбой за преобладание в средней, а затем и южной Италии. Сведения о древнейшем, т.н. “царском” периоде истории Рима достаточно противоречивы и крайне скупы. Тем не менее, известно, что, по крайней мере, с VI в. до н.э. Рим входил в состав т.н. Латинской федерации - союза городов-государств Лация, возникшего приблизительно в VIII в. до н.э. Древнейшими из латинских городов были Лаврент, Ланувий и Лавиний. Во главе союза стоял город Альба, являвшийся “метрополией”, городом, откуда вышли колонисты, основавшие не только Рим, но и многие другие города Лация. Члены “Латинской федерации” обладали взаимными правами заключения браков, ведения торговых дел. Они поклонялись общему пантеону божеств, главным из которых являлся Юпитер Лациарский. В честь Юпитера на Альбанской горе периодически проводились культовые мероприятия и пышные празднества, общие для всех членов союза. Однако в политическом отношении союз был весьма рыхлым образованием. По-видимому, союз латинских городов имел в этом плане немало общих черт с греческими амфиктиониями. Есть все основания полагать, что первоначально Рим играл в составе союза отнюдь не самую видную роль. Однако к концу VI в. до н.э., согласно исторической традиции, его позиции в рамках структур союза существенно укрепились.

Исторические источники донесли до нас сведения о существовании в рамках Латинского союза, объединявшего в период наибольшего расширения до 30 латинских городов-государств, более тесных межгосударственных объединений, имевших весьма противоречивую, если не сказать противоположную внешнеполитическую направленность (например, одни поддерживали с городами Этрурии добрососедские отношения, а другие - нет). Внутренние противоречия в рамках союза вылились, в конечном счете, в т.н. 1-ю Латинскую войну (508-491 гг. до н.э.). Результатом войны стал распад союза латинских городов и создание нового объединения из 8 латинских полисов, в числе которых был и Рим. В соответствии с договором, заключенным между полисами, все члены федерации считались равноправными, обязывались не вмешиваться во внутренние дела друг друга, оказывать военную помощь своим союзникам и поровну делить военную добычу. Есть основания полагать, что на первых порах ведущую роль в союзе играл город Тускул. По месту проведения союзного собрания (в городе Ариций) союз получил в исторической традиции наименование “Арицийской федерации”. Название “федерация” однако вовсе не передает сути взаимоотношений между собой участников этого крайне рыхлого и несовершенного межгосударственного военно-политического союза.

Арицийская федерация просуществовала чуть более ста лет и фактически распалась в 390 г. до н.э. в период галльского нашествия в Италию. Нашествие галлов предельно ослабило Рим. Город переживал один из немногих моментов в своей долгой истории, когда он стоял на грани уничтожения. Этим обстоятельством воспользовались его соседи. Причем давних противников Рима - этрусков - поддержали и традиционные союзники - латины и герники. Верность союзническим обязательствам в этих условиях сохранил только город Тускул. В результате Арицийская федерация фактически прекратила свое существование. Тем не менее, Рим в IV в. был еще слишком слаб, а ресурсы его слишком ограничены, чтобы в одиночку противостоять галльской и этрусской угрозе. Поэтому в 358 г. до н.э. союз с некоторыми городами Лация был Римом возобновлен. Необходимо отметить при этом, что новое союзное объединение качественно отличалось от своего предшественника. Характерной чертой возобновленной федерации стало безусловное преобладание Рима в вопросах внешней и военной политики.

В значительной мере обеспечившая успех республики на италийской политической сцене последовательность и выверенность внешнеполитического курса во многом была связана с организацией управления республикой и, в частности, управления внешними сношениями Рима, которые не ограничивались только ближайшим окружением и по крайней мере с IV в. до н.э. начали выходить за пределы Апеннинского п-ова. Руководство внешней политикой Рима в период республики осуществлял сенат. Именно ему принадлежало исключительное право определения внешнеполитических приоритетов государства, стратегии и тактики Рима во взаимодействии с другими государствами. Сенат принимал решения об отправке посольств, осуществлявших дипломатическую работу за пределами Рима, принимал миссии из других стран, ратифицировал международные договоры, осуществлял общее руководство вооруженными силами, а в экстренных случаях назначал диктатора, которому временно передавалась вся полнота власти (imperium), в том числе и полномочия в сфере внешней политики. Сенат наделял консулов соответствующими полномочиями по ведению войн, обеспечивал преемственность внешней политики. В конечном счете, именно политический строй Римской республики во многом предопределил успех Рима на внешнеполитической арене (“смешанное правление”, в удачной формулировке Полибия, сочетавшее преимущества монархии (консульская и диктаторская власть), аристократического правления (преобладание сената во внутренней и особенно внешней политике республики) и демократии как правления “среднего класса” римских граждан посредством участия их в комициях (народном собрании), избиравших основных должностных лиц республики и контролировавших выполнение магистратами своих полномочий).

В целом внешнеполитические мероприятия (объявление войны, заключение мира и т.д.) обставлялись в Риме сложным церемониалом. Обрядовые формальности осуществлялись представителями жреческой коллегии фециалов. На них также была возложена ответственность за хранение международных договоров и соглашений.

Одним из проявлений нового расклада сил в Лации и очередным проявлением последовательности и целенаправленности Рима во внешнеполитических вопросах явился договор Рима с Карфагеном 348 г. до н.э. Указанный договор в значительной степени изменил систему межгосударственных отношений в регионе Западного Средиземноморья, впервые разделив сферы влияния и притязаний в регионе между Римом и Карфагеном - двумя наиболее динамично развивавшимися городами-государствами. Отметим также, что данный договор, определивший сферу интересов римлян на юге Италии, стал своего рода дипломатическим обеспечением войны Древнего Рима с так называемой Самнитской федерацией (объединение городов-государств в Средней Италии).

Рим стал фактически играть роль полиса-гегемона в Италии уже в середине IV в. до н.э. Особенно четко тенденции к установлению римского доминирования проявились после победы Рима в 1-й Самнитской войне (343-341 гг. до н.э.). Тогда, согласно Титу Ливию, союзники выступили с консолидированными требованиями к римлянам. Они заявили, что у всех союзников должно быть общее место базирования органов управления и общий сенат, наполовину состоящий из римлян, наполовину из представителей других латинских городов, при этом один из двух консулов также должен избираться союзниками. Отказ римлян принять условия союзников свидетельствовал о резком усилении позиций “Вечного города” в Средней Италии. Однако он привел к так называемой 2-й Латинской войне, победа Рима в которой над коалицией латинов, вольсков и кампанцев обусловила окончательный распад союза и установление нового типа отношений между латинскими городами и Римом (340-338 гг. до н.э.). Начал формироваться т.н. Римско-Италийский союз.

С этих пор Рим однозначно позиционирует себя в окружающем его италийском политическом пространстве как “первого среди равных”. В результате в структурах Римской республики возникают тенденции, по сути превращавшие этот полис в подобие весьма специфичной империи, где уже с середины IV в. до н.э. существовал четко локализуемый в политическом и чисто географическом плане центр и обширная неравноправная этому центру периферия. Возможно, в Древней Греции подобным же путем могли бы пройти Афины в рамках т.н. Афинской архэ (Афинской державы), если бы не потерпели поражение от Пелопоннесского союза.

Новый союз базировался на условиях полной капитуляции латинских союзников. Причем римляне заключали союзный договор с каждым из латинских городов в отдельности и на разных условиях. Общим для всех союзников было то, что они лишались третьей части земельного фонда и утрачивали самостоятельность внешней политики. Рим становился осью союза, узурпировал право регулировать отношения между союзными латинскими общинами, а римский сенат полностью замещал союзные органы власти, фактически присвоив себе их прерогативы. Таким образом, в Средней Италии сложилась новая система межполисных отношений, ключевым звеном которой стал Рим. В рамках этой системы полисы получили различный правовой статус по отношению к Риму. Данная система была достаточно гибкой, позволяя Римской республике регулировать отношения со своими союзниками, используя противоречия между городами-государствами, в том числе вытекающие из различий в их статусе.

После трудной победы во 2-й Самнитской войне (327-304 гг. до н.э.) римляне прочно утвердились в Кампании и взяли под контроль всю Среднюю Италию. В начале III в. до н.э., окончательно сломив сопротивление самнитов и распустив Самнитскую федерацию (по итогам 3-й Самнитской войны), а также отразив очередное нашествие галлов, римляне заняли Умбрию и Пицен. Таким образом, к 290 г. до н.э. подчинение Средней Италии было в целом завершено. Следующим объектом римской экспансии стали греческие колонии, расположенные в южной части Апеннинского п-ова. Поводом к активизации римского проникновения в этот район Италии стало обращение города Фурии, который попросил у Рима поддержки в войне с племенем луканов. Взаимодействие римлян с Фурием позволило Риму распространить свое влияние на юг Италии, где располагались греческие города-государства т.н. Великой Греции.

В сложившейся ситуации борьбу с Римом возглавил город Тарент, создавший сильную коалицию греческих городов и пригласивший известного в те времена полководца, эпирского царя Пирра с войском для руководства и ведения боевых действий. Полководческий талант Пирра позволил коалиции на первом этапе противостояния одержать несколько побед над римскими легионами. В этих условиях Рим активизировал свои отношения с Карфагеном, который также был обеспокоен усилением греков на юге Италии и особенно в Сицилии. Результатом переговоров стало заключение военного союза против Пирра, который, однако, не помешал последнему провести удачную экспедицию на о-в Сицилия и подготовить десантную операцию против африканских владений Карфагена. Развить свои военные успехи Пирру не позволили его нескрываемые притязания на создание крупной эллинистической империи в Западном Средиземноморье, оттолкнувшие от него союзников, которые предпочли договориться с Карфагеном или сдаться Риму. Не последнюю роль в развале антиримской коалиции греческих колоний сыграла римская дипломатия, использовавшая в своих целях противоречия в лагере противника.

В целом, говоря об итогах Пирровой войны, можно отметить, что она способствовала дальнейшему закреплению влияния Рима в Южной Италии. В 265 г. до н.э. римляне подчинили последний независимый город-государство Италии – Вольсиний в Этрурии. В результате вся Италия, кроме населенной галлами долины р. По была подчинена Римской республике.

Завоевав Италию, Рим сохранил возникшую в ходе войн систему союзов с подчиненными ему городами-государствами, получившую наименование Римско-Италийского союза. Римско-италийский союз явился своеобразной политической и правовой структурой, состоявшей из утративших автаркию полисов, еще не составлявших, тем не менее, единого целого. Ограничения традиционной полисной независимости затрагивали в основном как раз сферу внешнеполитических отношений. Все союзники лишались права проведения самостоятельной внешней политики и были обязаны поставлять в римское войско вспомогательные военные контингенты и экипажи судов.

Римляне, как правило, старались не обременять себя вмешательством во внутренние дела союзников. Однако если возникала угроза римскому господству в тех или иных городах, римляне обычно не церемонились в выборе средств. Они вводили в угрожаемые районы свои войска, размещали в городах гарнизоны, активно вмешивались в их внутриполитические коллизии, не останавливаясь, в крайнем случае, и перед применением силы.

В зависимости от характера отношений с Римом, наличия прав самоуправления и наделения той или иной степенью прав римского гражданства союзники римлян (а точнее говоря, все подчиненные римлянами италийские полисы) оказались поделены на несколько категорий.

Первое различие касалось прав самоуправления тех или иных общин. Одни союзники имели полное самоуправление (т.н. муниципии и римско-латинские колонии), другие (вынужденные в период римского завоевания сдаться на милость победителя, т.н. dediticii) принадлежали к общинам с ограниченным самоуправлением - имели органы самоуправления, но осуществляли его под контролем назначаемого из Рима префекта, обладавшего широким набором полномочий (отсюда их собирательное название - префектуры). Применительно же к распространению прав гражданства к числу привилегированных союзников относились муниципии высшего ранга (древние полисы Лациума и римские колонии, вынесенные на стратегически важные участки Апеннинского п-ова), получившие полное римское гражданство. Ниже их в этой своеобразной иерархии стояли муниципии низшего ранга (латины, этруски и др.), получившие неполное римское гражданство без права голосования (т.н. ius sine suffragio). Далее, обособленную категорию составляли союзники, обладавшие в Риме лишь имущественными правами. К их числу относились этрусский город Цэре (отсюда собирательное название этой категории союзников - общины “цэритского права”), сабинские города и др. Большинство городов и колоний внутренних областей Италии получили латинское гражданство, которое при определенных обстоятельствах могло трансформироваться в римское гражданство. Неполное латинское гражданство получили греческие города Южной Италии. Данный статус не позволял выходцам из этих городов стать полноправными римскими гражданами. Наконец, низшим статусом обладали союзники, не получавшие в Риме никаких прав (самниты и некоторые др.). Указанная система договорных отношений просуществовала в Италии без существенных изменений (мог меняться только статус отдельных полисов в иерархии Римско-Италийского союза, прежде всего в связи с политикой, проводившейся полисами в период 2-й Пунической войны) до 88 г. до н.э.

Окончательное превращение Рима из сильнейшего италийского полиса в средиземноморскую державу произошло во 2-й половине III в. до н.э. в результате двух победоносных для “вечного города” войн с Карфагеном. Почва для возникновения конфликта между Римом и Карфагеном начала формироваться еще в период Пирровой войны, когда обе стороны фактически заявили о своих претензиях на преобладание в Западном Средиземноморье. Переход от дружественных отношений к острому конфликту интересов обозначился в 272 г. до н.э., когда карфагеняне предприняли попытку овладеть Тарентом, который в создавшихся условиях предпочел сдаться Риму. Своего апогея конфликт между Римом и Карфагеном достиг в период 1-й и 2-й Пунических войн, которые, по большому счету, можно было бы рассматривать как одну большую почти 60-летнюю войну.

Противник Рима, по крайней мере в описании античных авторов, обладал с ним рядом схожих черт политического устройства. При этом Карфаген, несомненно, принадлежал совершенно иной - ближневосточной - цивилизации. Основанная в IX в. до н.э. выходцами из Тира очередная финикийская колония в северной Африке, получившая название Картхадашт, т.е. “Новый город”, поначалу ничем не выделялась среди иных финикийских поселений и торговых факторий, разбросанных по всему юго-западному побережью Средиземного моря. Однако со временем Карфаген сумел занять доминирующее положение на транзитных морских торговых путях и от чисто коммерческих операций перешел к активной внешней экспансии, призванной еще более упрочить позиции города-государства как мощнейшего торгового центра. Карфаген начал с выведения колоний (первая была основана уже в середине VII в. до н.э. на о. Эбес (ныне Ибица) у восточного побережья Испании), затем приступил к экспансии в отношении уже имеющихся финикийских колоний (выведенных в свое время в основном Тиром и Сидоном на побережье Средиземного моря и в Сицилии (Гадес, Малака, Утика, Дрепана и др.)). По мере развития активной средиземноморской экспансии Карфаген неизбежно столкнулся с греками, осуществлявшими активную колонизацию этого региона уже в VIII-VII вв. до н.э. В результате VI-IV вв. до н.э. оказались наполнены войнами Карфагена с греками в Испании и на Сицилии. В Испании Карфагену удалось сокрушить Тартесс, но сопротивление местных испанских племен карфагенской экспансии и активное военно-политическое противодействие довольно влиятельного греческого города-государства - Массилии (современный Марсель) - вынудили карфагенян приостановить свое продвижение на полуостров. На Сицилии итогом многолетних войн с полисами т.н. Великой Греции (Сиракузы, Гела, Акрагант и др.) стало закрепление за Карфагеном западной части острова с великолепными гаванями Панорма и Лилибея.

Карфагенская держава к середине V в. до н.э. стала крупнейшим и мощнейшим в военном отношении государственным образованием в Западном Средиземноморье. В ее состав входили северное побережье Африки к западу от Киренаики, юг Испании и часть Балеарских островов (т.н. Питиусские о-ва) у восточного побережья этой страны, о.Сардиния, западная часть Сицилии и острова, лежавшие между Сицилией и Африкой. Эта держава была весьма неоднородна по своему составу. Ядро Карфагенской державы представлял собой сам город Карфаген с обширной земледельческой округой (часто именуемой по-гречески - хорой). Другой составной частью державы были достаточно многочисленные карфагенские торгово-ремесленные и земледельческие колонии. Они имели определенные права внутреннего самоуправления, но лишались внешнеполитической инициативы и контролировались чиновниками, присылаемыми из метрополии. Помимо них, в состав державы входили старые колонии Тира, часть из которых официально считалась равноправной с Карфагеном (Гадес, Утика и т.п.), а остальные имели более низкий официальный статус. Кроме того, в состав Карфагенской державы входили завоеванные карфагенянами племена и города с разнообразным юридическим статусом. Это, прежде всего ливийцы, подчиненные карфагенянами племена Сардинии и Испании. Как правило, карфагеняне не вмешивались в дела их внутреннего самоуправления. Однако племена должны были выплачивать Карфагену довольно тяжелую дань, поставлять воинские контингенты и в обеспечение собственной лояльности выдавать Карфагену большое количество заложников.

Поводом к 1-й Пунической (Сицилийской) войне, продолжавшейся с 264 по 241 гг. до н.э., стало обращение города Мессана, осажденного Сиракузами и Карфагеном к Риму с просьбой о помощи. Сенат удовлетворил просьбу и послал войска в Сицилию. В ходе военных действий чаша весов колебалась то в одну, то в другую сторону. Боевые действия разворачивались на Сицилии, в Африке, а затем опять на Сицилии. Римлянам фатально не везло на море, однако упорство легионеров в сражениях на суше, в конечном счете, компенсировало неудачи. В 241 г. между двумя государствами был заключен мирный договор, согласно которому Карфаген терял в пользу Рима все свои владения в Сицилии (на о-ве была создана первая римская провинция - Сицилия) возвращал римских пленных, а также обязывался выплатить Риму большую контрибуцию. Судя по всему, поражение в войне и последовавшее за ее окончанием восстание наемников настолько ослабили позиции Карфагена, что римляне сочли для себя возможным занять о-ва Сардиния и Корсика, относившиеся к карфагенской сфере влияния. В 227 г. до н.э. Рим объявил эти о-ва своими провинциями. Еще одной провинцией Рима, созданной буквально за год до начала 2-й Пунической войны (219 г. до н.э.) стала завоеванная силой оружия Цизальпийская Галлия. В 226 г. до н.э. Рим и Карфаген заключили между собой новый договор, урегулировавший отношения между государствами после захвата римлянами Корсики и Сардинии и фактически закреплявший представления Рима того времени о пределах собственной экспансии.

Однако 1-я Пуническая война не разрешила всех противоречий между двумя государствами, и доминирование Рима в Западном Средиземноморье еще не было абсолютным. Решающее столкновение двух соперников произошло во время 2-й Пунической войны, известной также как «Ганнибалова война». К этой войне Карфаген начал готовиться еще в 237 г. до н.э., когда его войска в соответствии с планом, разработанным полководцем Гамилькаром Баркой, высадились в Испании. Данный план, учитывавший уязвимость североафриканского побережья с военной точки зрения, предусматривал ведение войны в Европе, используя Пиренейский п-ов в качестве плацдарма и базы снабжения.

Вторая Пуническая война первоначально складывалась для Рима крайне неудачно. Череда поражений в Италии (при Тицине, Требии, Тразимене) была “увенчана” в 216 г. до н.э. полным разгромом римской армии под Каннами, что повлекло за собой отход от Рима даже некоторых традиционных его союзников из числа италийских греков и собственно италийцев. Сочетание военных и дипломатических успехов Ганнибала привело к тому, что положение Рима оказалось критическим. В 215 г. до н.э. Ганнибал и македонский царь Филипп V заключили договор о разделе Средиземноморья в случае победы над Римом. Вскоре к этой коалиции присоединились Сиракузы и держава Селевкидов. В этом смысле 2-я Пуническая война впервые наглядно продемонстрировала взаимосвязь и взаимозависимость государств всего Средиземноморского региона, предъявив особенно высокие требования к римской внешней политике и дипломатии. По замечанию Полибия, если раньше события в различных субрегионах Средиземноморья развивались как бы сами по себе, то с этой поры “впервые переплелись между собой судьбы Эллады, Италии и Ливии [Африки]” (добавим от себя - Галлии и Испании).

В создавшейся сложной ситуации Рим активизировал свои дипломатические усилия, направив их на то, чтобы расколоть антиримскую коалицию и, прежде всего, нейтрализовать Македонию. Римские представители вели активную работу среди греческих государств, пытаясь спровоцировать конфликт между Этолийским союзом и Македонией. Эти усилия увенчались успехом и в 212 г. до н.э. на Балканах разгорелся конфликт, обеспечивший фактическое невмешательство Македонии в ход 2-й Пунической войны.

В конечном счете, успешные, хоть и затяжные, военные действия и дипломатические усилия Рима привели к распаду антиримской коалиции: от Ганнибала один за одним начали отходить его союзники. Численность карфагенской армии сократилась, коммуникации были растянуты. Карфагенские войска были полностью разбиты в Испании. Сложившееся положение было эффективно использовано римскими военачальниками, захватившими инициативу в свои руки. В 211 г. до н.э. легионы осадили Капую и захватили Сиракузы, а в 209 г. до н.э. овладели портом Тарент. Войска карфагенян, спешившие на помощь Ганнибалу из Испании были окончательно разбиты в 207 г. до н.э.

В 204 г. до н.э. в соответствии с решением сената римский полководец Публий Корнелий Сципион подготовил и осуществил десантную операцию в Северной Африке и начал развивать наступление на Карфаген. Война вступила в свою решающую фазу. В этот период римлянам удалось заручиться поддержкой правителя Нумидии Масиниссы, которому они помогли в борьбе за власть в Нимидийском царстве. В решающем сражении при Заме (202 г. до н.э.) Карфагену было нанесено сокрушительное поражение. В результате лишенный союзников, практически осажденный римскими легионами Карфаген капитулировал в 201 г. до н.э., согласившись на условия, продиктованные Римом: отторжение всех заморских владений, отказ от ведения самостоятельной внешней политики, отказ от права иметь собственный военный флот и т.д. Карфагеняне должны были также в течение 50 лет выплатить Риму фантастическую по размерам контрибуцию - 10000 талантов серебра.

Говоря о результатах 2-й Пунической войны, необходимо отметить прежде всего то обстоятельство, что после победы над Карфагеном, доминирование Рима в регионе Западного Средиземноморья стало практически абсолютным. Завоеванные территории в Испании были объявлены римскими провинциями (Ближняя (Тарраконская) и Дальняя (Бетика) Испании), которые должны были платить в римскую казну взнос, размер которого фиксировался в двустороннем договоре в виде постоянной суммы или установленного процента от общей суммы доходов, а также были обязаны содержать находившиеся на их территории римские войска и административный аппарат наместника.

Окончание Пунической войны способствовало возникновению дискуссии в римском обществе по поводу дальнейших форм и методов осуществления внешнеполитической экспансии. До того внешняя политика оставалась уделом patres, “отцов” республики. Пожалуй, впервые обсуждение внешнеполитической стратегии государства выплеснулось за стены сената. Именно в этот период получает широкое хождение идея установления своего рода Римского мира - Pax Romana - во всем средиземноморском регионе. Однако для достижения этой цели предлагались весьма противоречивые средства и методы.

Дело в том, что в отношении римлян к другим народам и государствам на всем протяжении существования республики существовала известная двойственность. С одной стороны, исследователи отмечают начала открытости, изначально присущие римской гражданской общине, возникшей в результате синойкизма представителей различных этнических групп. С другой стороны, в истории Рима немало случаев проявления традиционного для античного полиса стремления к замкнутости, самодостаточности существующего гражданского коллектива. Проявлением борьбы этих двух начал - открытости и полисной замкнутости - становится противостояние специфического римского “космополитизма” с не менее своеобразным костным “антично-полисным шовинизмом” (Г.С.Кнабе). Ярким проявлением этой борьбы стало, например, столкновение Публия Корнелия Сципиона Африканского с Марком Порцием Катоном Старшим в начале II в. до н.э. Увенчанный лаврами победителя Карфагена Сципион предполагал укрепить господство римлян в Средиземноморье, добиваясь союза с отдельными странами, стимулируя и используя противоречия между ними, распространяя клиентельные связи и вообще элементы “ползучей романизации” элит. При этом сам Сципион относился к традициям, верованиям и достоинству союзников и провинциалов с почти демонстративным уважением. “Сципион действовал в живом многообразном мире, населенном бесконечным количеством народов, среди которых Риму надлежало занять первое место потому, что он был более жизнеспособным, открытым, умеющим расти и усваивать, совершенствоваться, приноравливаться к вечно меняющимся условиям, готовым иметь дело со старыми и новыми, растущими и никнущими, но всегда реально существующими государствами, племенами и странами и добиваться господства над ними, становясь на сторону, то одних, то других”[2]. Катон же выражал в этой дискуссии политические принципы, свойственные эгоцентричной элите античного полиса, обладающей узким политическим кругозором, отражал психологию значительной части гражданской общины города-государства, граждане которого считали себя центром вселенной и представляли окружающий их мир в качестве некой варварской периферии, являющейся “законной добычей” и делящейся на уже покоренную и ограбленную часть, и часть еще непокоренную и потому подлежащую ограблению в перспективе.

Надо сказать, что победу в получившей широкий общественный резонанс дискуссии одержал Катон. В результате вплоть до возникновения политических структур ранней империи (принципата) в качестве своего рода официальной линии в Риме утвердилось хищническо-презрительное отношение ко всему иноземному (в том числе к провинциалам и провинциям, которые открыто рассматривались как “поместья римского народа”), в принципе свойственное любому античному полису, но теперь не вполне уместное для Рима как мировой державы. Однако и мысль Сципиона (правда несколько искусственно освобожденная от налета “космополитизма”) об использовании сложных и многоходовых политических комбинаций для обеспечения доминирования Рима в Средиземноморье вместо примитивной тактики захватов и грабежей, в конечном счете, довольно скоро была востребована римской дипломатией.

Разрешив в свою пользу противоречия с Карфагеном и укрепив свои позиции в Западном Средиземноморье, Рим счел возможным активизировать свою политику в восточной части средиземноморского региона и начал активно вмешиваться во внутренние дела эллинистического мира наравне с такими государствами, как Македония и держава Селевкидов. В противодействии этим двум влиятельным соперникам Рим воспользовался поддержкой второстепенных эллинистических государств, таких как Родос и Пергам, боровшихся за свою долю влияния, а также греческих полисных объединений - Этолийского и Ахейского союзов.

При поддержке Рима в 200 г. до н.э. был создан родосско-пергамский военно-политический союз, который сыграл важную роль в ослаблении Македонии и Сирии Селевкидов. В том же году Рим оказал союзу военную помощь в конфликте с Македонией, благодаря которой македонцы, в конечном счете, потерпели поражение (197 г. до н.э.). Между союзниками и Филиппом V Македонским был заключен договор, согласно которому Македония признавала независимость греческих городов, сокращала свои вооруженные силы до 5 тыс. чел., а также отказывалась от права проводить самостоятельную внешнюю политику. Селевкиды не замедлили воспользоваться ослаблением своего балканского соседа и силой захватили ряд укрепленных городов в районе средиземноморских проливов. Однако римский сенат, сочетая военные и дипломатические рычаги давления заставил Антиоха III, правившего в Сирии, уступить свои позиции в Малой Азии. Несколько позже в 191 г. до н.э. начавший войну с Римом Антиох III терпит сокрушительное поражение при Магнесии. Могущественный некогда эллинистический монарх был вынужден согласиться на предложенные ему римлянами условия мира - выплата контрибуции, сокращение военного флота до 10 кораблей, выдача всех боевых слонов - и по стандартной формуле был провозглашен “другом и союзником” римского народа. С этого момента начинается период упадка державы Селевкидов, вступившей в полосу глубокого кризиса, вызванного усилением сепаратизма и борьбой за власть между различными группировками политической элиты. Одновременно Полибий констатировал беспрецедентное в истории усиление Римской державы: “Римляне покорили своей власти весь известный мир, а не какие-нибудь его части и подняли свое могущество на такую высоту, которая немыслима была для предков и не будет превзойдена потомками”.

Однако римское господство в Восточном Средиземноморье еще не было абсолютным. Македонский царь Филипп V достаточно быстро оправился от поражения. Он сумел обойти те статьи договора, которые ограничивали возможности Македонии в военной сфере и к концу своего правления смог создать достаточно многочисленную и дисциплинированную армию, большие запасы продовольствия и военного снаряжения. Удалось ему улучшить и финансовое положение Македонии. В 171 г. до н.э. его сын Персей дополнил наследие отца успехами в дипломатической сфере, сформировав мощную антиримскую коалицию, куда вошли Иллирия, Эпир и ряд греческих городов, и объявил войну Риму (т.н. 3-я Македонская война (171-167 гг. до н.э.)). В ходе начавшихся военных действий успех сопутствовал римлянам. В 168 г. до н.э. в битве при Пидне войска антиримской коалиции были разбиты, а Персей взят в плен. Выиграв войну, римляне осуществили раздел Македонии на 4 округа, Иллирии – на 3, а жители Эпира были проданы в рабство. Кроме того, поскольку греки проявили в ходе войны неуместные с точки зрения римлян симпатии к Македонии, было решено отправить в Рим около тысячи греков в качестве заложников для обеспечения их лояльности Римской республике.

Следующим важным успехом римской внешней политики стала победа, одержанная над эллинистическим царем Сирии Антиохом IV в 168 г. до н.э. Воспользовавшись римско-македонским конфликтом, Антиох решил захватить Египет. В результате вмешательства римского сената и решительных действий римского посла Попилия Антиох был вынужден уступить и восстановить status quo. Сирийские войска оставили Египет, в котором была реставрирована династия Птолемеев. С этого момента эллинистический Египет вошел в сферу влияния Рима и стал одним из важнейших его союзников в борьбе против державы Селевкидов.

Приобретение Египта в качестве надежного союзника изменило отношение римлян к родосско-пергамскому союзу, который оказался избыточным, тем более что Родос занял отнюдь не проримскую позицию в период 3-й Македонской войны. После 168 г. до н.э. римский сенат принял ряд мер для ослабления этого союза. Под предлогом возрастания в Родосе антиримских настроений в период войны с Македонией, Рим лишил его всех владений в Малой Азии, а также предоставил экономическую поддержку некоторым городам, являвшимся торговыми конкурентами Пергама и Родоса.

Ослабив своих основных соперников в регионе, Рим счел возможным активно вмешаться в дела Балканской Греции, пытаясь решительно ослабить наиболее мощный из сложившихся там союзов - Ахейскую федерацию. В 147 г. до н.э. для участия в конгрессе Ахейского союза в Коринф была отправлена миссия Аврелия Ореста. На конгрессе римский посол объявил об освобождении Спарты, Аргоса, Орхомена и Коринфа из-под власти союза. Декларация римлян была расценена членами союза как грубое вмешательство во внутренние дела Греции. Неудачи дипломатических миссий Секста Юлия Цезаря и Гнея Попирия в Грецию привели к началу боевых действий. Римляне довольно легко разгромили войска ахейцев, окончательно подчинив себе балканскую Грецию. Один из наиболее антиримски настроенных городов - Коринф - не взирая на его славную историю, был беспощадно разрушен римлянами в том же году, когда произошло падение Карфагена (146 г. до н.э.). На территории Греции была создана римская провинция Ахайя. Формально независимыми остались только Спарта и Афины, однако и их внешняя политика полностью зависела от воли “сената и народа Рима”.

Превращение Рима из наиболее мощного в военно-политическом отношении италийского полиса в огромную средиземноморскую державу вызвало кризис основных политических и социальных институтов республики. Проявлением этого кризиса становится эпоха политической нестабильности и гражданских войн начала - середины I в. до н.э. В связи с этим начало I в. до н.э. было отмечено некоторым ослаблением экспансионизма Римской республики в Средиземноморье. Пассивностью Рима в этот период воспользовался эллинистический правитель Понта Митридат IV Евпатор. Для достижения своей цели царь Митридат организовал мощную антиримскую коалицию из государств Балканской Греции и Малой и Передней Азии. Война началась в 74 г. до н.э. и с переменным успехом шла около 10 лет. Римской дипломатии на протяжении всей войны удавалось успешно компенсировать имевшие место отдельные неудачи действующей армии. В 66 г. до н.э. сенат послал в Малую Азию Гнея Помпея, которому удалось вывести из антиримской коалиции Парфию, заключив с ней союзный договор. Перспектива войны на два фронта оттолкнула армянского царя Тиграна II от Митридата, и он предпочел капитулировать перед Римом (63 г. до н.э.). В том же году от Митридата отошли его греческие союзники. Лишившись политической, материальной и военной поддержки, Митридат оказался в полной изоляции и покончил жизнь самоубийством.

В результате Митридатовых войн территория римской державы расширилась в восточном направлении и включила в себя такие области, как Сирия, Палестина, Понт и Вифиния. Победа римлян над Митридатом Евпатором в целом завершила борьбу Рима за преобладание в Восточном Средиземноморье. К середине I в. до н.э. после падения державы Митридата, захвата римлянами государства Селевкидов и вхождения эллинистического Египта в сферу римского влияния, практически весь средиземноморский регион оказался включенным в состав Римской державы. В этот период времени в римском обществе окончательно утверждается мысль, столь афористично выраженная Цицероном: “Превращение римлян в чьих бы то ни было слуг есть нарушение закона мироздания, ибо по воле богов они созданы, дабы повелевать всеми народами”.

Древний Рим во многих отношениях является колыбелью международного права. Элементы международно-правовых установлений содержались уже в фециальном праве (jus fetiale). По мере усложнения взаимоотношений с соседями наряду со старинным «гражданским правом» (jus civile) появляется и «право народов» (jus gentum), которое регулировало отношения между римлянами и иностранцами. Кроме того, римляне фактически стали родоначальниками международного морского права. В рамках греческого мира в период эллинизма уже появлялись элементы “морского права”. На Родосе в начале II в. до н.э. имела места даже попытка своего рода кодификации определенных правил “морского права”. Однако в целом отношение, скажем, к пиратству оставалось в Греции достаточно амбивалентным. Этолийский союз, например, всерьез отстаивал на международной арене вплоть до своего роспуска в 189 г. до н.э. неотъемлемое право этолийцев заниматься морским разбоем. Насколько известно официальное поощрение пиратства не было какой-то совершенно уникальной особенностью Этолийского союза, но в его рамках приобрело масштаб государственной политики. При заключении союзных договоров с дружествеными государственными образованиями этолийцы вполне официально даровали им т.н. асилию, т.е. гарантию, что территория союзника и его корабли не превратятся в объекты грабежей этолийских пиратов. Лишь со времен поздней Римской республики, ведшей обширную международную торговлю и кровно заинтересованной в поставках хлеба в Рим, борьба с пиратством, обеспечение торгового мореплавания по Средиземному морю (постепенно превращавшегося в Mare Nostrum) становятся предметом в т.ч. международных соглашений и одной из приоритетных задач Римской республики.

Однако до становления серьезных правовых рамок и ограничений поведения государств на международной арене было еще очень далеко. В связи с тем, что римляне без колебаний руководствовались во внешней политике правилом vae victis (горе побежденным), войны времен поздней республики, сопровождавшиеся организованным ограблением целых стран, превратились в источник обогащения полководцев и улучшения материального положения рядовых римских граждан (легендарными стали, например, богатство и публичные мероприятия (т.н. “лукулловы пиры”) удачливого римского военачальника Луция Лициния Лукулла, баснословно разбогатевшего именно во время своих восточных походов). В результате роль сената в осуществлении внешней политики резко ослабла. Ведение военных действий превратилось в род доходного предприятия и в I в. до н.э. Римская республика ведет череду почти непрерывных завоевательных войн, никак не диктовавшихся политическими или военно-стратегическими соображениями. Полководцы, одновременно являвшиеся видными политическим деятелями поздней республики, должны были добиться избрания на одну из высших магистратур (предпочтительнее, одного из двух консулов республики), по окончании срока отправления которой получить в Риме назначение (проконсульство) в нужную им провинцию. Набор и снаряжение войск, ведение военных действий при этом осуществлялись практически за частный счет. Война в конечном итоге (точнее - награбленная добыча) окупала все расходы и к тому же приносила невероятную популярность удачливому полководцу.

Наиболее известным примером удачно окончившейся авантюры подобного толка стала Галльская война Гая Юлия Цезаря (58-50 гг. до н.э.). Однако истории известны и совсем иные финалы такого рода начинаний. В 54 г. до н.э. консул Марк Лициний Красс, опираясь на помощь армянского царя Артавазда, перешел Евфрат и вторгся в парфянские владения. Римская армия оказалась в сложных условиях, начав поход в полупустынную местность без соответствующей подготовки. В 53 г. до н.э. у города Карры римляне были атакованы парфянской тяжелой кавалерией и потерпели сокрушительное поражение. Только затянувшаяся внутриполитическая борьба в самой Парфии спасла Рим от потери восточных провинций, прежде всего, Сирии. В 36 г. до н.э. римляне во главе с Марком Антонием совершили еще один неудачный поход в Парфию. Большие потери, понесенные римским войском, заставили римлян отказаться от своих экспансионистских устремлений и перейти к попыткам дипломатического урегулирования отношений со своим грозным соседом.

Кризис в отношениях с Парфией удалось преодолеть лишь в рамках политических структур ранней империи, существенно упорядочивших ведение внешней политики. В 20 г. до н.э. император Октавиан Август умело использовал внутриполитическую борьбу в Парфии для заключения выгодного договора с царем Фраатом IV. Согласно этому договору Фраат получал поддержку Рима в борьбе за престол; взамен он обязывался вернуть римские знамена и уцелевших пленников, попавших к парфянам во времена походов Красса и Антония. Между Августом и парфянским царем была также достигнута личная договоренность, по которой Фраат IV передал римлянам своих сыновей, опасаясь, что его противники в борьбе за власть используют их для достижения своих целей. Указанный договор, как свидетельствуют римские источники, был одним из крупнейших внешнеполитических успехов Октавиана.

Внутри страны императором Августом был окончательно закрыт вопрос о равноправии граждан Италии (предмет многочисленных войн и конфликтов Рима со своими союзниками по Римско-Италийскому союзу). Вся территория Италии была разделена на 11 областей, каждая из которых состояла из нескольких муниципий. Все свободное население Италии было приписано к определенным муниципиям, обладающим правами самоуправления (в муниципиях существовали органы самоуправления, копировавшие структуры поздней Римской республики - народное собрание, городской совет (курия) городские магистраты).

Одним из основных направлений государственного строительства со времен императора Августа становится наращивание усилий по романизации провинций империи. При этом главным направлением романизации оставалось выведение колоний ветеранов на земли, конфискованные у покоренных Римом народов, и сопровождавшее этот процесс распространение муниципальной системы управления на провинции. Не случайно в этой связи Т.Моммзен и ряд других исследователей были склонны рассматривать раннюю Римскую империю как своего рода федерацию полностью автономных в делах внутреннего управления муниципий.

В имперский период функции, связанные с выработкой и осуществлением внешнеполитического курса постепенно сосредотачиваются в личной канцелярии императора, в связи с чем вопросы межгосударственных связей перестают быть предметом обсуждения широкого круга лиц и становятся достоянием приближенных ко двору группировок. В период становления политического режима принципата (при императоре Августе и его ближайших преемниках) это даже несколько упорядочило процесс выработки внешнеполитической стратегии и принятия конкретных внешнеполитических решений, вернуло осмысленность и целенаправленность римской внешней политике. Для обсуждения наиболее важных вопросов собирался совет принцепса (consilium principus) прежде чем передавать проблему на рассмотрение сената, а то и вместо сенатского обсуждения. Это позволяло более детально и в доверительной обстановке рассмотреть круг проблем внешней политики. Однако позднее в полной мере дали себя знать поверхностный характер обсуждения проблем, “келейность” и нередко спонтанность принимаемых решений.

В эпоху принципата на протяжении первых полутора веков существования империи в некотором смысле по инерции продолжается активная экспансия Римской империи вовне с целью округления своих границ. В правление Августа римляне завоевали северо-западную часть Иберийского п-ова, покорив племена астуров и кантабров и основав провинцию Лузитания (19 г. до н.э.). Ими было завершено подчинение ряда заальпийских и придунайских областей, а на их территории организованы новые провинции империи - Паннония, Норик, Реция, Мезия. В состав империи были окончательно включены иллирийские племена (провинция Иллирик). В конце I в. до н.э. была организована и провинция Германия на огромной территории германских племен - от Рейна до Эльбы. Однако после восстания Арминия (9 г. н.э.) римские легионы были эвакуированы с правого берега Рейна. Новые приобретения были сделаны империей в период правления Клавдия (41-54 г. н.э.) - в 43 г. была завоевана большая часть Британии и на ее территории создана одноименная провинция, а затем дипломатическим путем в состав Римской империи были включены Фракия и две Мавритании (Тингитанская и Цезарейская). При императоре Домициане (80-96 гг.) римляне в упорной борьбе с германцами отвоевали юго-западную часть Германии (т.н. Десятинные поля). Последние крупные приобретения были сделаны империей в период правления императора Траяна. В результате тяжелой и затяжной войны (101-107 гг.) им была подчинена Дакия, превращенная в одноименную римскую провинцию. Однако на этом римская экспансия была окончательно остановлена.

Идеологической основной перехода от внешней экспансии к обороне границ империи по всем азимутам становится обновленная концепция “римского мира” (pax Romana). “Римский мир” в новой интерпретации объединял под своей сенью все цивилизованные народы и выступал синонимом развитой государственности, материального благополучия, утонченной культуры, обеспечения стабильности и процветания. “Римский мир”, представлял собой единственную альтернативу одновременно и “варварской свободе” (barbarorum libertas), - догосударственной вольнице, дикости, игре местнических и эгоистических интересов, и “восточному деспотизму”. Причем противоположностью “римского мира” выступала не только и не просто bellum (война), но bellum omnium contra omnes (“война всех против всех”), discordiae (распри, беспорядки). Основной задачей внешней политики империи становится борьба с активизирующейся варварской периферией. Как мы увидим никаких принципиально новых решений по сравнению, например, с Древним Китаем римские политические и государственные деятели предложить не смогли.

Коренным поворотом в политике империи ознаменовалось правление императора Адриана (117-138 гг.). Римская империя окончательно отказалась от внешней экспансии и в качестве основной стратегической линии перешла к укреплению собственных границ. Сооружение мощных оборонительных рубежей на не защищенных естественными барьерами участках империи практиковалось еще со времен Домициана (конец I в. н.э.), который создал систему укреплений в районе Десятинных полей, чтобы оградить колонистов от набегов германцев. Однако при Адриане началось укрепление границ на всем их протяжении. Был создан своего рода аналог великой китайской стены (пусть и менее впечатляющий в архитектурном плане) - знаменитый римский лимес, т.е. система пограничных фортификационных сооружений, укрепленных лагерей (мест базирования легионов), обеспечивавшая безопасность внутренних областей империи.

Однако римляне не полагались в обеспечении собственной безопасности только на силу своего оружия. На протяжении I-II вв. н.э. ими проводилась последовательная и целенаправленная политика создания по периметру границ зависимых от Рима т.н. “клиентских” государственных образований (почти в духе предложенной двумя веками ранее программы Сципиона). К сожалению, до наших дней не сохранилось ни одного договора о клиентеле, в котором подробно были бы расписаны взаимные обязательства римлян и варварских государств. Однако исследователи пытаются реконструировать характер и содержание подобных договоров исходя из косвенных данных, содержащихся в работах древних авторов, эпиграфических памятниках и т.д.

Цепь клиентских государственных образований позволяла римлянам вести борьбу с варварами, что называется на “передовых рубежах”. Клиентские государства брали на себя совершенно конкретные обязательства. По-видимому, основными были обязательства не вступать в союзы, направленные против Рима, не пропускать через свои земли двигавшиеся к Дунаю и Рейну племена, или же разрешать свободный проход римской армии, которая в этом случае могла “перехватить” орды варваров на подходе к границам империи. Помимо этого клиентские образования должны были, по всей вероятности, снабжать римские войска продовольствием, а в отдельных случаях и вспомогательными воинскими контингентами. Известно, что римляне вели активное строительство на сопредельной территории фортификационных сооружений, своеобразных “пунктов пропуска”, крепостей и т.д., которые одновременно являлись местом активных приграничных торговых обменов. Римляне, в свою очередь, обязывались выплачивать своим клиентам субсидии, оказывать поддержку своим ставленникам из числа местной знати во внутриполитической борьбе. При этом формально клиентские государства сохраняли полную самостоятельность и собственное государственное устройство.

При Марке Аврелии подошел к концу период военного преобладания римлян над окружавшей их варварской периферией. Маркоманские войны (167-180 гг.) явились прелюдией варварских нашествий последующих веков. При этом, так и не найдя возможности военными или военно-политическими мерами решить маркоманскую проблему и вытеснить варваров за границы империи, римское правительство прибегло к приданию части маркоманских племен официального статуса - федератов, союзников империи, расселяемых на ее территории и призванных защищать ее границы. Тем самым на смену процессам романизации приходит постепенная “варваризация” окраин империи.

В III в. территория Римской империи была охвачена затяжным политическим и социально-экономическим кризисом. Основные проявления неблагополучия, предвещавшие закат античного мира, были отчетливо видны современникам. В сфере экономики основным свидетельством нарастания системного кризиса служило снижение эффективности прежних методов хозяйствования, что влекло за собой поиск новых методов организации производства, как сельскохозяйственного, так и ремесленного. Все более широкое распространение в сельском хозяйстве труда арендаторов создавало новые стимулы к труду, но одновременно оборачивалось натурализацией хозяйства и упадком товарно-денежных отношений.

В политической жизни на расшатывание непоколебимых ранее устоев красноречиво указывала замена внутренних скреп государственности внешними атрибутами имперского величия. По мере упадка республиканских добродетелей возрастала силовая составляющая власти, место гражданского самоуправления заступало бюрократическое администрирование, выборные институты утрачивали возможность реального влияния на ход общественных дел, а культ императоров приобретал формы, способные отвратить от политики всякого6 кто сохранял память о временах могущества римской республики. Драматическую картину "ночи Рима" завершал глубочайший духовный кризис, расшатывание ценностных основ общества.

Политический кризис выразился, прежде всего, в полной деградации бюрократических структур, доминированию армии в политической жизни страны и фактическому распаду единого государства к середине III в. На фоне развала структур управления начала давать трещину созданная столетиями римских завоеваний и италийской колонизации уникальная политическая общность граждан средиземноморской империи (в 212 г. по эдикту императора Каракаллы все граждане муниципий на территории империи автоматически получали римское гражданство). Этот период характеризуется всплеском провинциального сепаратизма. 260-е гг. современники называли даже временем правления “30 тиранов” по числу императоров, почти одновременно провозглашенных гарнизонами различных частей империи. На ее территории возникли т.н. Галльская империя, Восточная империя Одената, а затем его овдовевшей супруги царицы Зенобии, Дунайская империя и т.д. Казалось, что империя уже не пребывает в состоянии смуты и гражданской войны, а распалась на несколько полностью независимых друг от друга государственных образований. В этот период (270 г.) римляне впервые в своей истории теряют целую провинцию (Дакию).

Преодоление затяжного структурного кризиса пришлось на конец III в. С приходом к власти в 284 г. императора Диоклетиана и осуществленными им реформами исследователями связывается начало новой эпохи в жизни империи - эпохи домината (от лат. титула dominus - господин, которым с этих пор стали величать императора). Диоклетиан восстановил целостность империи и провел ряд административных и военных реформ обеспечивших ее относительную управляемость. Казалось “римский мир” был восстановлен. Но на самом деле это была уже централизованная, бюрократическая и деспотическая империя, имевшая к идеалу pax Romana достаточно косвенное отношение. Не случайно победитель в схватке претендентов на преемство в империи - Константин Великий - переносит столицу империи в Константинополь. Подобный символический акт закреплял смещение оси цивилизационного развития империи на Восток. Однако, в конечном счете и эта мера не смогла остановить процесса распада империи.

Уже в правление Валентиниана на Западе и Валента на Востоке (364-378 гг.) ясно обозначилось разделение империи на две основные составляющие - романизированный Запад и эллинизированный Восток. Причем каждая из частей империи начала проводить свою собственную внешнюю политику. Поэтому окончательное политическое разделение Римской империи в 395 г. на два государственных образования - Западную (Гесперию) и Восточную (Византию) Римские империи (во главе с сыновьями Феодосия I Великого - Гонорием и Аркадием) в значительной степени лишь официально зафиксировало сложившееся к тому времени положение вещей.

Восточная Римская империя была озабочена, прежде всего, борьбой с нашествиями варваров на Дунае и пограничными конфликтами с Сасанидским Ираном. Западная Римская империя со столицей в Равенне, переживавшая в V в. период тяжелейшего внутреннего кризиса, не смогла противостоять многочисленным нашествиям “варваров”, которые стали переходить от статуса федератов к образованию на территории империи т.н. “варварских королевств”. Первым из их числа стало королевство Вестготов, созданное в 418 г. на территории Аквитании. В 429 г. в Африке было образовано королевство Вандалов, которое Равеннский двор был вынужден признать своим союзником 6 лет спустя. В 443 г. в юго-восточной части Галлии образуется королевство Бургундов, в 451 г. в Британии - королевство Англо-Саксов и т.д. Новые варварские королевства проводили полностью независимую от империи внутреннюю и внешнюю политику. Равеннский двор какое-то время пытался балансировать между государственными и потестарными образованиями варваров, проводя политику, озвученную за несколько веков до того китайскими императорами - “бороться с варварами руками варваров”. Очевидным успехом этой политики стал разгром объединенной варварско-римской армией войска вождя гуннов Атиллы на Каталаунских полях в 451 г. Тем самым была снята гуннская угроза. Однако, в конечном счете такая политика привела в условиях крайней слабости имперского центра к полному краху. Императоры не могли контролировать конфликты между варварскими вождями и королями, сами при этом, не втягиваясь в борьбу, для которой у них не было ни воли, ни ресурсов. Древняя столица империи, “вечный город” Рим был дважды захвачен и разграблен - сначала вестготами в 410 г., а затем “союзниками” вандалами в 455 г. Датой падения Западной Римской империи считается 476 г., когда командующий императорской гвардией германец Одоакр низложил последнего императора Гесперии Ромула Августула и образовал на территории Италии собственное королевство. С этого момента в историографии традиционно начинается отсчет Средних веков.

 

 

Международные отношения Средневековья.

Итак, отсчет средних веков традиционно начинается с 476 г. - с символического рубежа, разделившего античный мир и средневековье, даты падения… В отношении источников, вещественных, письменных, этнографических история…  

Международные отношения XI-XIII вв.

Западная Европа.

В первой половине IX в. экспансия скандинавов или, по западноевропейской терминологии норманнов, приобрела характер организованных и регулярных… Особенно широко экспансия скандинавов - датчан, норвежцев, шведов -… В XI в. Нормандия, к тому времени одно самых централизованных герцогств Франции, в свою очередь стало опорной…

Часть 2.

Формирование и развитие Вестфальской системы международных отношений.

Международные отношения в период середины XVII – начала XX вв.

Глава 3.

Эволюция международных отношений

В эпоху нового времени

В середине XVII века международные отношения проходили, если так можно выразиться, своеобразную точку бифуркации. Сформулированный в середине XVI в.… Одновременно, и по всей вероятности независимо от воли непосредственных… Между тем, если средневековый конфликт между папой и императором обусловил саму возможность существования…

Во второй половине XVII-начале XVIII в.

Вестфальский мир, формально положивший конец изнурительной Тридцатилетней войне не принес окончания войны в Европе. На протяжении 50-х гг. XVII в.… К середине XVII в. рангом великих держав на европейской арене обладали такие… Основную группу противоречий составили на тот момент торговые противоречия и конфликты по поводу зон рыболовства…

Международные отношения в Европе в XVIII в.

Утрехтский мир знаменовал собой важную веху в развитии МО. Прежде всего, произошло изменение числа и, если так можно выразиться, веса в… Основные дипломатические коллизии и войны на всем протяжении XVIII в. так или… Подавляющее большинство войн и конфликтов в XVIII в. носили коалиционный характер. Причем если в XVII столетии…

Глава 4.

Особенности взаимодействия ведущих стран мира в ХIX веке.

Начнем с того, что эпоха Великой французской революции и наполеоновских войн положила конец зыбкому ситуативно складывавшемуся балансу сил в Европе.… Эпоха наполеоновских войн имела и еще одно не менее важное следствие.…

Революционные и наполеоновские войны

С началом Великой французской революции в 1789 г. фактическая власть в стране оказалась в руках Учредительного собрания, большинство которого… В Париже развернулась агитация за республику и за революционную войну с… 27 августа прозвучало еще одно эхо вареннского кризиса. Австрийский и прусский короли в Пильнице подписали декларацию…

Венская система международных отношений

Конференция открылась первого октября 1814 года и продолжалась до июля 1815 года. В ходе сложных дискуссий удалось договориться об общих принципах, на которых… Во – первых, необходимо было создать барьер вокруг Франции, который позволял бы в случае каких – либо осложнений…

Международные отношения в Европе в период Венской системы

Во - первых, австро-русские. Меттерних боялся как революционного движения, так и России, причем последняя представляла для Австрии даже большую… Во – вторых, позиция Пруссии не была стабильной. Там тоже опасалась… Все члены Союза боялись России, так как считали, что она может распространить свою гегемонию на весь европейский…

Глава 5.

Изменение ситуации на международной арене.

Создание блоков великих держав.

Тройственный (Четвертной) союз.

· Объединение Германии, способствовавшее увеличению ее экономического потенциала и, вследствие этого, активизации ее внешней политики, как в… · Завершение объединения Италии, которая с момента своего возникновения в… · Сближение Германии и Австро-Венгрии, заинтересованной в германской поддержке своей политики на Балканах.

Политика двух враждующих блоков на Балканах.

Балканские войны.

Переговоры о создании балканского блока начались по инициативе Сербии в апреле 1911 г. когда сербский премьер-министр предложил руководству… Одобрение двух великих держав стимулировало переговоры и 13 марта 1912 г.… Практически одновременно с сербо-болгарскими переговорами проходили и греко-болгарские переговоры, завершившиеся в мае…

Международные отношения накануне и в период

Первой мировой войны.

Накануне войны английский кабинет вступил в переговоры с Германией по колониальным вопросам. Было достигнуто соглашение о разделе португальских… К началу 1914 года гонка вооружений в во враждующих лагерях достигла… Мировая война началась 1 августа 1914 года и длилась до 11 ноября 1918 года. Масштабы её до конца 1917 года непрерывно…

Часть 3.

Международные отношения

В период между двумя мировыми войнами.

Глава 6.

Становление Версальской системы международных отношений.

по вопросам послевоенного устройства мира. К моменту официального окончания войны единство союзных держав,… После разгрома Германии и ее союзников военное превосходство оказалось на стороне Франции: французская армия, занявшая…

Формирование послевоенной системы международных отношений.

Парижская мирная конференция и Версальский договор.

Мирная конференция официально открылась в Париже 18 января 1919 г. Она продолжалась немногим больше года и закончила свою работу 21 января 1920 г.… Основная работа конференции сосредоточилась в ее руководящих органах, в состав… Основными вопросами, обсуждавшимися как пленарными заседаниями конференции, так и руководящими советами были:…

Россия в системе международных отношений 1920-х гг.

Основные черты внешней политики РСФСР в 1918-21 гг.

В создавшихся условиях советское руководство предприняло ряд политических шагов, направленных на установление дипломатических и экономических… Еще в к. 1917 – н. 1918 гг. СНК РСФСР в нескольких дипломатических нотах… Несмотря на это, правительство Советской России не оставляло попыток установить дружественные отношения с Тегераном.…

Гаагская конференция.

Как уже отмечалось выше, Генуэзская конференция не решила ряд существенных вопросов, касающихся послевоенного устройства системы международных… Необходимо отметить, что отношение держав к будущей Гаагской конференции было… Французское правительство, являвшееся крупнейшим кредитором России, в дореволюционный период и понесшее большие убытки…

Лозаннская конференция.

В начале сентября 1922 г. турецкие войска одержали победу над англо-греческими интервентами, исключив тем самым возможность решить этот вопрос… После соответствующей подготовки конференция открылась в Лозанне 20 ноября… Открытию конференции предшествовала упорная дипломатическая борьба между организаторами конференции и Советской…

Глава 7.

Версальская система в действии.

Основные тенденции развития международных отношений

В период середины 20-х - начала 30-х гг. ХХ века.

Окончательное становление Версальской системы международных отношений, относительное урегулирование ряда межгосударственных противоречий в лагере… Система противоречий, сложившаяся на мировой арене в межвоенный период,… Противоречия между Великобританией и Францией в отношении доминирования в Европе;

Развитие европейской системы безопасности

В период середины 20-х - начала 30-х гг.

Локарнский пакт.

Система европейской безопасности, сложившаяся в период между двумя мировыми войнами, базировалась на двух основных элементах: системе двусторонних договоров, заключенных между Францией, Великобританией и… положениях Устава Лиги Наций, осуждавших любые формы агрессии и предусматривавших возможность введения экономических…

Пакт Бриана-Келлога.

Соединенные Штаты, осуществившие крупные капиталовложения в европейскую экономику и, в связи с этим, заинтересованные в сохранении стабильности на… Заключение договора, известного как пакт Бриана-Келлога, сыграло позитивную… Именно отсутствие действенных инструментов поддержания сложившегося и вполне устраивавшего французов status quo…

В период экономического кризиса. Пакт четырех.

С начала 1930-х годов Германия начинает все настойчивее требовать для себя “равенства прав”. В феврале 1932 года в Женеве состоялась конференция по… Инициативу попыталась захватить Франция, которая представила проект, известный… В свою очередь германская сторона выдвинула предложение о предоставлении ей равных прав в вопросе, касающемся…

Деятельность дипломатии СССР

По укреплению стабильности на мировой арене.

6 февраля 1933 г. на заседании Генеральной комиссии Международной конференции по разоружению представители СССР выдвинули проект декларации об… Несмотря на усилия советских дипломатов, данный проект не был поставлен на… Подписание конвенции с союзниками Франции способствовало сближению франко-советских позиций по вопросам поддержания…

Начало второй мировой войны

В 1939-1941 гг. происходит окончательное оформление двух противоборствующих блоков. Малые и большие страны примыкали к одной из воюющих сторон либо…

Советско-германские переговоры

В отечественной историографии господствует мнение о сознательном нежелании Лондона и Парижа обсуждать на этих переговорах реальное военное… Учитывая все это, Сталин решается принять предложение Гитлера, и дает согласие… Во второй половине 1939 г., придерживаясь советско-германского протокола о разграничении сфер влияния в Прибалтике,…

Советско-финская война

Вступление Советского Союза в мировую войну

Сразу после того, как стало известно о нападении на Советский Союз, У.Черчилль сделал официальное заявление о том, что Англия окажет СССР всяческую…

Формирование антигитлеровской коалиции и начальный этап сотрудничества СССР, США и Великобритании

Каждый член альянса, участвуя в войне, преследовал собственные цели и принимал решения в рамках существующей в своей стране политико-военной… В июле 1941 г. премьер-министр Великобритании У.Черчилль подписал договор с… Наступление союзников началось в Сицилии и Италии в 1943 г. Открытие второго фронта произошло в 1944 г., после высадки…

Вступление США в войну

На рубеже 1942-43 годов внутри альянса произошли изменения, связанные с активизацией политики Вашингтона на европейской сцене. Рузвельт начал играть… Первая встреча лидеров США и СССР произошла только в 1943 г. Этот год стал… 19-30 октября 1943 г. состоялась Московская конференция, на которой, предваряя встречу большой тройки в Тегеране,…

Потсдамская конференция 17 июля – 2 августа 1945 г.

Строго соблюдая данные союзникам обязательства, Сталин отдал приказ о начале боевых действий на Дальнем Востоке. Одна из лучших армий Японии,… Послевоенная Европа представляла жалкое зрелище. Разгромленная Германия и… Согласно ялтинским договоренностям союзники собрались на конференцию, которая должна была подвести итог войне в…

Часть 4.

Развитие международных отношений

Во второй половине ХХ века.

Глава 10.

Международные отношения после второй мировой войны: история противостояния между США и СССР(1945-1991 гг.)

 

После завершения второй мировой войны начался очередной этап международно-политического процесса, ключевой характеристикой которого стало понятие двуполярности. Борьба за гегемонию сконцентрировалась вокруг двух полюсов силы - США и СССР, государств, занявших бесспорно преобладающие позиции в мире. Соединенные Штаты закончили войну, имея огромное преимущество перед своими европейскими союзниками, не говоря уже о проигравших странах: американская территория не была затронута боевыми действиями, за годы войны был создан мощный военно-промышленный потенциал. США имели безусловное финансовое, экономическое, военное, политическое превосходство над государствами Запада. Только Советский Союз мог сравниться с Америкой по военно-политическому и моральному потенциалу. Другие страны-победительницы, участвовали в «разделе мира» лишь на правах союзников, объективно не имея тех ресурсов, которым обладали США и СССР.

На несколько десятилетий характер международных отношений стал зависеть от решений, принимавшихся в Москве и Вашингтоне. Двуполярность как устойчивая модель международных отношений сформировалась к середине 1950х годов. В 1955 г. создается Организация Варшавского Договора (ОВД), которая выступила противовесом сформированному в 1949 г. Североатлантическому Союзу (НАТО). Достигнутые в Ялте и Потсдаме соглашения изначально не означали неизбежного противоборства между странами-победительницами, а наоборот, должны были поделить сферы влияния между ними, как это уже не раз происходило в истории. Однако по мере оформления биполярной структуры она приобретала конфронтационный характер, что наложило отпечаток на дальнейшее развитие международных отношений. Следует отметить, что биполярность встретила, особенно на первых порах, сопротивление со стороны «традиционных» центров силы европейской политики – Франции и Великобритании. Их действия были направлены на разжигание недоверия между СССР и США, что в какой-то мере способствовало усилению элементов конфронтационности в двуполярной структуре мира.

Стремление США удержать ядерную монополию, традиционные амбиции Москвы в Причерноморье и Иране, доктрина Трумэна, отказ восточноевропейских стран от участия в плане Маршала, политический кризис в Чехословакии, берлинский кризис 1948 г. привели к тому, что противостояние превращалось в реальность. Постепенно проявлялись очертания будущего «железного занавеса», ставшего олицетворением холодной войны. За два с половиной года стали (1945-1947) отчетливо видны сферы конфронтации между будущими центрами силы. События в Китае 1949 г. и Корее 1950г. окончательно определили линию раздела мира на два «враждебных» полюса - она протянулась от Восточной Европы, через Ближний Восток и Среднюю Азии до Юго-Восточной Азии и Дальнего Востока. Дух конфронтации начал определять методы разрешения возникавших на этом широком пространстве кризисов, которые носили преимущественно военно-политический, т.е. силовой характер. Мир вступил в период, определяемый обычно как годы холодной войны.

10.1.Холодная война

В начале 90-х проблема холодной войны привлекла пристальное внимание отечественных и западных исследователей. К сожалению, в России многие авторы, пишущие сегодня о послевоенных международных отношениях и внешней политике США и СССР, пытаются объяснить происходившие процессы через новую интерпретацию уже известных событий с привлечением ранее недоступных источников, не отходя при этом в концептуальном плане от привычной установки о противоборстве идеологий. Другая крайность отечественной американистики последних лет – замена прежнего виновника – США на империалистический Советский Союз и его лидера – И. Сталина. Традиционно внимание историков, изучавших причины разногласий в Большой Тройке, приведших к новому витку конфронтационности, было приковано к европейским проблемам. Однако в историографии происхождения «холодной войны» за последние 15 лет сложился и другой подход – взгляд из регионов Ближнего и Среднего Востока. Действительно, противоречия между союзниками в Турции и Иране способствовали обострению взаимоотношений СССР, США и Великобритании в первые послевоенные годы. Другой спорный вопрос, который интересует исследователей причин «холодной войны» - что же превалировало во внешнеполитических расчетах Трумэна и Сталина – соображения национальной безопасности или планы мирового господства демократии или коммунизма. В советской историографии считалось общепризнанным, что «холодную войну» начали Соединенные Штаты и их союзники, а Советский Союз был вынужден принимать адекватные меры, защищая безопасность свою и своих союзников. Однако в последнее время стала популярной точка зрения виновности обеих сторон. Стало модно обвинять Сталина во внешнеполитических ошибках, приведших к обострению и длительному продолжению противостояния двух держав. Как видим, проблема холодной войны требует еще самого тщательного изучения, с привлечением не только новых источников, но и на основе новых методологических принципов.

На наш взгляд, поиск «виновного» - дело бесперспективное с научной точки зрения. В истории не должно быть событий, оцениваемых по шкале «плохо-хорошо». Война тоже является закономерным этапом в развитии межгосударственных отношений, по завершению которого формируется новая система, более адекватная современным требованиям, а значит лучше приспособленая к выживанию. Примерно так оценивал «холодную войну» американский ученый П.Сибэри, который определял суть отношений между Советским Союзом и Соединенными Штатами в послевоенные годы в рамках схемы «конфликт как порядок». Многие исследователи считают, что идеологическая несовместимость супердержав перестала являться значимым аспектом отношений между Вашингтоном и Москвой уже с 1960-х годов.

В последнее время сам термин «холодна война» превратился в большей степени в журналистский штамп. Американские историки еще в 60-70-ые годы делали попытки переоценить значение термина и найти ему замену, а школа «геополитиков» (К.Грэй, Р.Клайн) вовсе не принимала всерьез его обычное толкование. Во множестве работ (среди авторов следует отметить Л.Холле, М.Шулмана, П.Сибэри), написанных 25-35 лет назад речь шла об окончании того, что называлось «холодной войной», и о том, что возникает необходимость еще и еще раз возвращаться к объяснению ее причин и сущности.

Что же означает термин «холодная война»? В первую очередь следует четко оговориться, что однозначного мнения среди историков и политологов не существует. Традиционно термином «холодная война» определяется конкретный период в советско-американских отношениях, который характеризуется жестким противостоянием на дипломатическом (в первую очередь), военно-политическом, экономическом и идеологическом «фронтах», при отсутствии официально признаваемых прямых военных столкновений между вооруженными силами двух стран. Хронологические рамки этого периода практически невозможно четко определить. Уже в 1966 г. американский исследователь М.Шулман писал о том, что «язык и идеи «холодной войны» более не являются адекватными указателями для международной политики» и что сами источники конфликта СССР-США меняются. Обычно считается, что отправной точкой «холодной войны» является известная речь У. Черчилля в Фултоне весной 1946 г., где бывший премьер-министр впервые употребил термин «железный занавес», который должен был «защитить западные демократии от коммунистической угрозы». Некоторые историки выдвигают аргументы в пользу поэтапного «проявления» элементов «холодной войны», вытаскивая из архивов документы о послевоенных планах Вашингтона, Черчилля или Сталина, разработанных еще в первой половине 40-х годов. Другой датой ее начала называют год образования НАТО, когда формально были зафиксированы границы одного из противоборствующих блоков.

По поводу окончания «холодной войны» существует такое количество мнений, что теряется всякая надежда прийти к какому-либо общему знаменателю. Согласно одной из распространенных точек зрения, «холодная война» закончилась с наступлением «разрядки», другие исследователи связывают ее завершение со смертью Сталина в 1953 г. В начале 90-х годов много говорилось о том, что «холодная война» завершилась либо с падением Берлинской стены (символический акт), либо с распадом Советского Союза. Как видим, споры о начале и завершении «холодной войны» могут быть бесконечными, ибо, как справедливо считает отечественный историк Р.А.Сетов, при отсутствии универсального определения того, чем она являлась, смысл поиска ее исторических границ явно вторичен.

Именно поэтому, особую ценность имеют те научно-исследовательские проекты, которые основаны на тщательном изучении новых архивных документов (например, международный проект по истории холодной войны Центра Вудро Вильсона) на основе приложения различных системных теорий. Заметное место в изучении периода «холодной войны» занимают приверженцы «реалистической» школы международных отношений, которые объясняют поведение США и СССР с точки зрения законов и логики развития реальной структуры интересов государств. Они выделяют несколько главных целей существования государств как самостоятельных действующих лиц на мировой сцене: стремление к долговременному самосохранению; стремление к созданию наиболее благоприятной внешней среды; увеличение и накопление мощи. Если принять эту логику, то вопрос о неизбежности соперничества двух ведущих держав-победительниц не стоит, ибо оно признается постоянным атрибутом системы международных отношений. Однако существует и противоположная точка зрения, согласно которой «холодная война» рассматривается не столько как соперничество, сколько как сотрудничество СССР и США в разделенном ими же мире. Некоторые исследователи оценивают период «холодной войны» как «период длительного мира» (Дж. Гэддис), полагая, что это был один из самых "управляемых" и потому предсказуемых периодов в истории международных отношений.

В целом можно констатировать, что период «холодной войны» явился закономерным этапом международных отношений, когда удавалось решать сложнейшие международно-правовые проблемы без серьезных катаклизмов. Две супер-державы, собрав вокруг себя союзников, решали традиционные задачи в рамках концепции национальных интересов. Даже международные институты использовались Москвой и Вашингтоном для отстаивания своих собственных целей. Тем не менее, это были годы, когда человечество балансировало на гране войны и мира, годы, которые характеризовались многочисленными региональными конфликтами, гонкой вооружений, соперничеством в экономической, идеологической, космической, научной, военной и др. областях. Искать победителей или побежденных в этой войне так же бессмысленно как определять ее хронологические рамки. Если принять во внимание, что это был наиболее продолжительный, с исторической точки зрения, «мирный период» международных отношений, а так же, что именно тогда человечество совершило гигантский прорыв во всех сферах науки и техники, то с позиций периода крушения биполярного мира годы соперничества между США и СССР во второй половине ХХ века могут показаться «недостижимым более идеалом стабильности» и процветания.

 

10.2.США и Советский Союз:

лидеры, разделенные "железным занавесом"

Официальные американские лица стали серьезно задумываться о послевоенной политике США еще на рубеже 1943-44 гг. Военные аналитики разрабатывали систему будущих заморских военных баз, которые предстояло создать после завершения войны. Эти базы должны были провести новые «национальные стратегические границы» США. Внутри этих границ американские вооруженные силы должны доминировать и беспрепятственно перемещаться, контролируя ситуацию, в то время как за их пределами США могли использовать силу для нейтрализации угроз национальным интересам, или предотвращать любой акт агрессии со стороны враждебных стран. Эти планы получили одобрение президента Франклина Рузвельта в начале 1944 г.

В основе данного плана лежали две концепции – «глубокой обороны» и «проекции силы». Поскольку, по прогнозам военных, угроза безопасности страны могла исходить из стран Европы или Азии, то США должны создать оборонительное кольцо баз. Географически оно формировалось из Алеутских островов, Филиппин, японского острова Окинава, Азорских или Канарских островов. Военное присутствие здесь обеспечивало достаточное удаление потенциальных противников от американской территории, а также давало полный контроль над торговыми путями, пролегавшими в Атлантическом и Тихом океанах.

Первая военная база была построена в Исландии. Это произошло в октябре 1945 г., позднее военным удалось убедить Белый дом в необходимости создания базы для тяжелых бомбардировщиков на Гренландии. Однако многим планам военных не суждено было сбыться в конце 40–х годов, поскольку начались существенные сокращения военных расходов. Это связывалось с прекращением военных действий и началом демобилизации в армии. В конце войны американская армия насчитывала 8 020 000 военнослужащих. За год ее численность сократилась до 1 889 690 человек. Несмотря на нараставшее напряжение между бывшими союзниками, демобилизация в США продолжалась. Однако это не означало, что Америка планировала «сократить» свои внешнеполитические амбиции. США однозначно вышли за рамки «традиционного» изоляционизма.

К осени 1945 г. военные эксперты США подготовили специальный доклад, где раскрывались негативные последствия для Америки установление советского контроля над большей частью Европы, что позволило бы Москве получить доступ ко многим ресурсам стратегического характера. Безопасность США тесно увязывалась с сохранением свободного доступа к ресурсам Евразии, а также приверженностью стран региона либеральным капиталистическим ценностям. Причем интересы США не ограничивались только территорией Западной Европы, Германии и Ближнего Востока. Военные эксперты высказывали серьезные опасение по поводу развития ситуации и в странах Юго-Восточной Азии. Примечательно, что именно конфликт в Корее окончательно оформил биполярную структуру конфронтационного содержания.

Несмотря на опасения ведущих экспертов США потерять влияние в Евразии, они не ожидали советской военной агрессии. Существовали прогнозы о том, что в течении следующих десяти лет после окончания второй мировой войны СССР не сможет осуществить полномасштабную военную операцию за пределами своих границ. Эти выводы делались несмотря на факт военного присутствия СССР в Иране. Даже во время обсуждения доктрины Трумэна в Конгрессе в марте 1946 г. руководитель военной разведки армии США не смог привести фактов готовящейся возможной военной агрессии со стороны Москвы. В сентябре 1947 г. эксперты ЦРУ подтвердили, что СССР не будет стремиться к завоеванию Западной Европы. Не изменились оценки военных и разведывательного сообщества даже после того, как коммунисты захватили власть в Чехословакии в 1948 г. В целом, ведущие эксперты говорили о слабости СССР по сравнению с потенциалом США, что не позволяло прагматичному Сталину реально планировать новую войну в Европе.

Тем не менее, некоторые американские лидеры настаивали на усилении позиций США в Европе, чего активно добивалась Великобритания. Дело в том, что они опасались не столько военной интервенции со стороны СССР, сколько победы левых сил в европейских странах. Среди тех, кто настаивал на необходимости осуществлять тайные операции в Германии, Франции, Италии в 1947-1948 гг. были государственный секретарь Джордж Маршалл, глава военного министерства Роберт Патерсон, министр обороны Джеймс Форрестол и директор штаба политического планирования при Государственном департаменте Джордж Кеннан. Их цель состояла в том, чтобы не допустить победы чрезвычайно популярных в то время левых партий в странах Западной Европы. Президент Трумэн согласился с представленными ему рекомендациями, и все последующие президенты уделяли большое внимание именно тайным операциям для противостояния деятельности Советского Союза.

В послевоенные годы в США особую популярность приобретают сторонники «реализма», который стал своего рода реакцией на идеализм межвоенного периода. Реализм стал доминирующей школой международных отношений на несколько десятилетий. Реализм сформировался на традиционных идеях: государства есть основные действующие лица на международной арене, среда их обитания изначально характеризуется анархией, в результате чего войну нельзя исключать полностью. Аргументы идеалистов о том, что приоритетом должны служить общечеловеческие ценности, которые и приведут к формированию своего роды «мирового правительства» ответственного на порядок, отвергались реалистами как утопичные. Стабильность международной системы, по мнению реалистов, достигается на основе стремления каждого государства к выживанию, что соответствует их национальным интересам. Практические рекомендации реалистов могут быть сведены к двум тезисам. Во-первых, государства должны действовать во враждебной среде с осторожностью, реализуя свои национальные интересы, но избегая развязывания бессмысленных конфликтов. Во-вторых, реалисты рекомендовали государственным лидерам проводить гибкую политику, широко используя все доступные инструменты от дипломатических до силовых.

Вся политика в отношении СССР в послевоенное время базировалась на предложенной Кеннаном стратегии сдерживания, впервые представленной в знаменитой «длинной телеграмме» Кеннана от 22 февраля 1946 г. Стратегия сдерживания исходила из предположения, что советская политика «помягчает», экспансионистские устремления Москвы ослабнут, если она убедиться, что таковые не окупаются. В рамках этой стратегии был одобрен «план Маршалла» об экономической помощи странам Европы и решено было – для обеспечения безопасности в Европе – сохранить там присутствие значительного контингента американских вооруженных сил. Наряду с экономической помощью и военным присутствием, существовала некая промежуточная зона, в пределах которой США проводили – в добавление к дипломатическим усилиям –тайные операции для противостояния советскому влиянию посредством помощи умеренным некоммунистическим группам. Июньской 1948 г. директивой СНБ 10/2 проведение в жизнь этих шагов было возложено на ЦРУ. Тайные акции откровенно предусматривали и квазивоенные операции – наравне с политическими и экономическими мерами.

Внешняя политика Сталина сочетала элементы консерватизма и экспансионизма. Москва смогла успешно воспользоваться результатами победы во второй мировой войне. Стратегическое положение СССР после 1945г. заметно улучшилось. Территориальные приобретения на Западе и Дальнем Востоке, присутствие красной армии в странах Восточной Европы, установление, своего рода, «буфера безопасности» позволили Москве предъявить претензии на «сверхдержавность».

Сталин вполне рационально оценивал возможности своей страны и не хотел развязывать новых боевых действий против Запада. Все силы были сконцентрированы на укреплении позиций в странах Восточной и Центральной Европы. Первоначально, Москва не вмешивалась в политические процессы в этих странах, во многих из которых прошли демократические выборы. Однако очень быстро, политическая жизнь там подпала под контроль Кремля. Исключение составила Югославия, где Броз Тито взял курс на самостоятельность. Отсутствие общей границы с СССР «спасло» Югославию от вторжения. В 1948 г. преобразованный Коминтерн исключил Коммунистическую партию Югославии из организации за «анти-советские и анти-партийные взгляды, не совместимые с идеологией марксизма-ленинизма». Опираясь на лояльные вооруженные силы и партию, Тито, пользовавшийся заслуженной славой борца с фашизмом, сумел отстоять право на свободную от контроля Кремля политику. Опасаясь повторения югославских событий, Москва инициировала смену режимов в Польше, Болгарии, Венгрии, Чехословакии и Румынии, где с 1949 г. к власти пришли «более лояльные» Кремлю силы.

Изменения в позиции Советского руководства по вопросу будущих отношений Восток-Запад произошли на рубеже 1945-46 годов. Уже в июне 1946 г. заместитель министра иностранных дел СССР М.Литвинов в интервью CBS говорил о плохих перспективах этих отношений. Надо отметить, что Литвинова тогда уже держали в стороне от процесса обсуждения и принятия важнейших решений, однако его авторитет на Западе был высоким. Он видел две причины ухудшения отношения между СССР и бывшими союзниками. Во-первых, возврат к пагубной, по его мнению, концепции безопасности, основанной на территориальном принципе и гласящей: чем больше территорий, тем выше безопасность. В 1947 г. заключенные мирные договоры легализовали территориальные претензии Москвы, высказанные еще в годы войны. На Кольском полуострове к СССР отошли некоторые земли Норвегии, в Финляндии - незамерзающий порт Петсамо, далее на юг: Восточная Пруссия, Восточная Польша, включая Вильнюс, Северная Буковина и Бессарабия, контроль над Карпатами, появилась общая граница с Венгрией. В итоге, СССР получил общую границу со всеми странами Восточной Европы, которые попали в сферу советских интересов. Вполне логичное стремление СССР создать «буфер безопасности» не только привело советские вооруженные силы в «сердце Европы», но и реализовались в насильственном изменении социально-экономической и политической жизни народов Восточной и Центральной Европы.

Во-вторых, Литвинов с сожалением говорил о возврате к идеологизации внешней политики. Среди советских руководителей вновь утвердилось убеждение о неизбежности конфликта между коммунизмом и капитализмом. Еще в феврале 1946 г. Сталин заявил о том, что поражение Германии не исключает опасности новой войны, и призвал мобилизовать все силы на восстановление национальной экономики, чтобы подготовить страны для отражения «возможной новой агрессии». В марте 1946 г. в Фултоне выступил Черчилль, который продолжил линию на «идеологическое размежевание». Бывшие союзники расходились. Общая угроза перестала существовать и «странный альянс» распался.

12 марта 1947 г. президент Г.Трумэн объявил о необходимости адекватного ответа со стороны США на события в Греции и Турции (Англия не смогла дальше оказывать финансовую помощь Турции, и вынуждена была вывести свои войска из Греции, что косвенно способствовало продвижению просоветских сил к победе в гражданской войне). Президент заявил о том, что Америка должна помочь другим странам сохранить независимость и территориальную целостность, не допуская вмешательства в их дела тоталитарных режимов извне. По его словам, тоталитарные коммунистические режимы стремятся «навязать свою волю и ценности свободным народам», что несет угрозу международному миру, а, следовательно, противоречит интересам США. Г.Трумэн обратился к Конгрессу с просьбой выделить 400 млн. долларов на оказание помощи Греции и Турции. Принятие доктрины Трумэна ознаменовало отказ от традиционной американской внешней политики, которая характеризовалась минимальным вмешательством в дела других стран в мирное время.

Преодолевая мощное сопротивление внутри Конгресса и среди общественности, которая проявляла больший интерес к внутренним проблемам, администрация Трумэна начала в 1948 г. широкомасштабную программу экономической помощи европейским странам. Изначально программа была рассчитана на все страны Европы, пострадавшие в годы второй мировой войны. Однако СССР и страны Восточной Европы отказались от участия в ней. В современной исторической литературе имеются разные оценки этого факта. Одни исследователи говорят о верности выбранного решения, другие - о серьезной ошибке, допущенной Москвой, отказавшейся участвовать в программе. Одно можно утверждать точно: отрицательный ответ Сталина помог Белому Дому заручиться поддержкой правых в Конгрессе, которых не устраивало все большее вовлечение США в европейские дела и расходование огромных средств на иностранную помощь в то время, как эти деньги, по их мнению, пригодились бы в самих США.

«План Маршалла» (1948-1952 гг.) должен был укрепить позиции США в Европе и поддержать американскую экономику, поскольку предполагалась реализация тех товаров, которые оставались на американских складах еще с военных лет. В июле 1948 г. этот план обсуждался в Париже на совещании министров иностранных дел Великобритании, Франции и СССР. Советский Союз 2 июля покинул конференцию, чему последовали лидеры всех восточно-европейских стран. Реакция Сталина была вполне логичной. Он уже взял курс на усиление влияния в странах Восточной Европы, своего рода «советизацию» режимов. Сталин имел так же все основания не доверять США. Он справедливо предполагал, что Соединенные Штаты реализуя свои имперские амбиции, после экономической помощи пойдут на усиление и военно-политического влияния в регионе. Более того, в 1945 г. Москва обращалась к Вашингтону с просьбой о выделении кредита, но получила отказ. По условиям программы, страны, получавшие помощь должны были открыть свою экономическую информацию. Советский Союз, естественно, не мог пойти на такой шаг по соображениям секретности и национальной безопасности.

18 сентября 1948 г. представитель СССР, выступая на Генеральной Ассамблеи ООН, обвинил Вашингтон в стремлении разделить Европу и сравнил План Маршалла с доктриной Трумэна, которая носила скрытый антисоветский характер. По словам главы советской делегации, Соединенные Штаты при поддержке Англии и Франции создавали блок стран, враждебных демократическим государствам Центральной и Восточной Европы.

В сентябре 1947 г. Советский Союз возрождает Коминтерн - новая организация стала именоваться Бюро коммунистической информации. Костяк организации составили Коммунистические партии Болгарии, Чехословакии, Франции, Венгрии, Италии, Польши, Румынии, Югославии и СССР, что свидетельствовало о намерении Сталина сконцентрировать свою политику в основном на странах Восточной Европы. Выступая на учредительной конференции Бюро, второй человек в стране А.А. Жданов, отметил две главных тенденции в развитии международных отношений после войны - формирование двух противоборствующих лагерей и возможность их мирного сосуществования. Основу первого блока, по утверждению А.А. Жданова, империалистических и антидемократических стран, составили США, Великобритания и Франция, которым противостоят демократические и антиимпериалистические государства во главе с СССР. Однако в то же время он сделал важный шаг, заявив о возможности долговременного сосуществования двух систем, капиталистической и социалистической, что подразумевало и возможность их сотрудничества. Таким образом, заявляя о возможности договариваться и соблюдать обязательства, данные странами из разных лагерей, один из лидеров Советского Союза предлагал формализовать раздел Европы на сферы влияния. Именно в этом ключе следует рассматривать призыв Москвы к странам Восточной Европы отказаться от Плана Маршалла. Однако на Западе это расценили как сигнал к развязыванию «холодной войны», началу конфронтационного периода во взаимоотношениях между США и СССР.

События в Чехословакии и блокада Берлина (1948 г.), последовавшей после проведения западными союзниками без согласования с Москвой денежной реформы в американской, английской и французской зонах оккупации Германии, помогли администрации США убедить общественность в реальности коммунистической угрозы в Европе. Приход коммунистов к власти в Праге в феврале 1948 г., при полной поддержке Советского Союза, несмотря на всю дерзость, не слишком поразил Запад. Однако события вокруг Берлина заставили западную общественность всерьез заговорить о необходимости «железного занавеса». Согласно достигнутым договоренностям, Германия была поделена на четыре зоны оккупации, причем Берлин, находившейся в советской зоне, так же делился на четыре сектора. Однако каких-либо условий пропуска западных союзников к городу оговорено не было. 24 июня 1948 г. Советский Союз объявил о блокаде Берлина, поскольку западные союзники без согласования с Москвой осуществили денежную реформу в своих зонах, и приступили к обмену денежных знаков в своих секторах Берлина. Вооруженные силы США и Великобритании осуществили беспрецедентную операцию по переброски всех необходимых товаров в Западный Берлин по воздуху. Блокада продолжалась до мая 1949г. Итогом бессмысленного противостояния стал фактический раздел Германии (ФРГ – 23 мая 1949 г, ГДР – октябрь 1949 г.) и образование Североатлантического Альянса.

В 1949 г. произошли еще два события, повлиявших на развитие американо-советских отношений: первые успешные испытания советской атомной бомбы и победа коммунистов в Китае. Таким образом, американское общество было психологически готово принять предложенные администрацией коррективы военной реформы. Военные требовали привести структуру и боеготовность вооруженных сил США в соответствие с объявленной стратегией сдерживания. Объединенный комитет из сотрудников государственного департамента и министерства обороны получил задание проанализировать военную и внешнюю политику США и подготовить свои рекомендации по ее изменению в соответствии с новыми реалиями в мире. В докладе, представленном в Совете национальной безопасности в апреле 1950 г., предлагалось увеличить численность вооруженных сил, укрепить обороноспособность страны в целом. Особое внимание уделялось укреплению союзнических связей. Документ стал известен как СНБ 68. Впервые после демобилизации чиновники решились говорить об увеличении расходов на военные нужды. Однако Белый дом столкнулся с той же проблемой, как и перед представлением в Конгрессе Плана Маршалла. Надо было продемонстрировать реальную угрозу безопасности США со стороны коммунизма. В июне 1950 г. началась война на Корейском полуострове.

В 1947 г. провалились советско-американские переговоры по Корее. Тогда не удалось договориться о создании независимого демократического государства на Корейском полуострове. Спор о будущем Кореи часто перемещался в ООН, где союзники оказывали поддержку Вашингтону. Таким образом, США имели моральное преимущество над СССР, инициативы которого не получали одобрения Генеральной Ассамблеи. Несмотря на все усилия ООН в 1948-1949 годах Корея оставалась разделенной. К лету 1950 г. Юг и Север имели свои «независимые» правительства, поддерживаемые США и Советским Союзом соответственно.

5 июня 1950 началась корейская война. Специальная комиссия ООН признала Южную Корею жертвой, а Север - агрессором и порекомендовала Совету Безопасности принять все меры по прекращению боевых действий. Принятая резолюция (СССР бойкотировал заседания по причине отказа ООН положительно решить вопрос о замене представителя Чан Кайши в Совете Безопасности на делегацию коммунистического Китая) запрещала оказывать помощь Северу и требовала вернуть вооруженные силы на линию 38 параллели. 7 июля Совет Безопасности одобрил англо-французскую резолюцию о передаче военного командования объединенными силами ООН в Корее Соединенным Штатам. СССР с союзниками квалифицировал действия США как поддержку агрессивной политики Юга. Однако было уже поздно, США получили международную поддержку для проведения военной операции на Корейском полуострове.

На первой стадии военного столкновения победу одерживала армия КНДР, но затем американские войска совместно с силами Южной Кореи стали теснить ее. Очень быстро в конфликт вмешался Коммунистический Китай, который направил в Корею отряды добровольцев. Китайские вооруженные силы сумели остановить успешное наступление вооруженных сил ООН и отбросить их к демаркационной линии по 38-й параллели. Война приобрела затяжной характер и закончилась в 1953 г. На политической карте мира появилось две Кореи.

Конец 40-х начало 50х годов ознаменовалось созданием новых альянсов и союзов, которые четко совпадали с границами двух лагерей. Государства вступали в союзы для того, чтобы совместными усилиями решить общие задачи на заранее оговоренных условиях. Союзы в годы «холодной войны» были призваны отражать национальные интересы сверхдержав, четко фиксируя их внешние границы. Необходимо отметить, что не все коалиции, сформированные по инициативе США или СССР, существовали долго и имели одинаковое значение. Тем не менее, они однозначно выявили тенденцию, направленную на минимизацию роли других (потенциально враждебных) держав в стратегически важных регионах мира.

Поиск надежного союзника становится краеугольным камнем политики национальной безопасности США и Советского Союза. Согласно планам вашингтонских стратегов, страны-союзники должны были являться проводниками американских интересов в регионах, а также способствовать проникновению США на мировые финансовые рынки.

Созданные Вашингтоном и Москвой системы, состоявшие из официальных союзов и менее формальных соглашений с дружественными государствами, способствовало «разделу» мира на два лагеря, одновременно создавая механизмы коллективной обороны.

В феврале 1948 г. состоялось совещание представителей США, Англии и Франции по вопросу формирования в Западной Европе нового политического блока. В марте 1948 г. Лондон выступил с инициативой создания военно-политического блока, в который вошли бы Англия, Франция, Бельгия, Голландия и Люксембург. Впоследствии он стал известен как Западный Союз.

17 марта 1948 г. в Брюсселе был подписан Североатлантический пакт. Участники пакта взяли на себя обязательство оказывать взаимную помощь и принимать коллективные меры в случае возникновения какой-либо опасности в Европе. Переговоры, которые в конце концов привели к заключению Североатлантического договора, носили весьма жесткий и бескомпромиссный характер. 4 апреля 1949 г. в Вашингтоне был подписан договор о создании Североатлантического союза. Г.Трумен считал, что членов союза «объединило общее наследие: демократия, свобода личности и власть закона». Его настроение разделяли лидеры западноевропейских государств. В состав НАТО вошли США, Англия, Франция, Бельгия, Голландия, Португалия, Дания, Норвегия, Исландия, Люксембург и Канада. В 1952г. к ним присоединились Турция и Греция, в 1955 г. – ФРГ.

В качестве ответа на активное строительство новых блоков и объединений, страны Центральной и Восточной Европы при бесспорном лидерстве СССР 25 января 1949 г. создали Совет экономической взаимопомощи (СЭВ). СЭВ – международная межправительственная организация, объединившая на первом этапе шесть государств – Болгарию, Венгрию, Польшу, Румынию, Советский Союз и Чехословакию. Позднее в СЭВ вошли ГДР, Монголия, Куба и Вьетнам.

В сентябре 1951 г. США, Австралия и Новая Зеландия создали военно-политический союз (АНЗЮС). 26 мая 1952 г. в Бонне подписывается соглашение об участии ФРГ в Европейском оборонительном сообществе (ЕОС), в которое вошли также Франция, Италия, Бельгия, Голландия и Люксембург.

В сентябре 1954 г. в Маниле США, Англия, Франция, Австралия, Новая Зеландия, Пакистан, Филиппины и Таиланд подписывают Договор о коллективной обороне Юго-Восточной Азии (СЕАТО).

В октябре 1954 г. подписываются Парижские соглашения о ремилитаризации ФРГ и включении ее в Западный союз и НАТО. В феврале 1955 г. создается военный турецко-иракский союз (Багдадский пакт).

В условиях обострения противостояния между США и Советским Союзом, столь активная «блоковая» политика Вашингтона не могла быть оставлена без адекватных мер. 14 мая 1955 г. был оформлен коллективный оборонительный союз социалистических государств – Организация Варшавского договора. Это решение было принято в ответ на включение в НАТО ФРГ. Варшавский Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи был подписан Албанией, Болгарией, Венгрией, ГДР, Польшей, Румынией, СССР и Чехословакией. Созданная военно-политическая организация стала адекватным ответом на создание НАТО.

Таким образом, «железный занавес», о котором говорил Черчилль, разделил мир на два лагеря. Эпицентром противостояния была Европа. Однако очень скоро, локальные боевые действия стали вестись на периферии, где противостояние привело к формированию зон затяжных конфликтов.

Проблема разоружения и советско-американские

Отношения в 40-50-е годы

Уже на первой сессии Генеральной Ассамблеи ООН в соответствии с решением Московского совещания министров иностранных дел СССР, США и Британии была… Изначально Соединенные Штаты заняли очень жесткую позицию в Комиссии, стараясь… Советский Союз выступил против этого плана, считая, что он просто закреплял монополию США на обладание ядерными…

Формирование новой политической карты мира.

Формирование новой политической карты мира происходило на фоне краха имперских амбиций западноевропейских стран и распада колониальной системы.… Основной целью внешней политики Англии после второй мировой войны до 1949 г.… Первое столкновение английских и советских интересов произошло на Балканах и Ближнем Востоке, где Лондону не удалось…

Период конфронтационной стабильности.

После смерти Сталина, серьезные изменения происходят во внешнеполитическом курсе СССР. Своего рода символом перемен явился визит лидера Югославии… Тем не менее, в целом позиция СССР в отношении с Западом стала более гибкой.… Параллельно с этим, проходило укрепление позиции СССР в странах Восточной Европы, что, как выяснилось, не очень…

Перестройка т международные отношения в 80-е годы

В 80-е годы продолжала наращиваться гонка вооружений. В 1983 г. президент США Рональд Рейган объявил о стратегической оборонной инициативе (СОИ) –… В 1982 и 1983 годах отношения между США и СССР становились все напряженней.… США также развернули экономическую войны против СССР, стремясь помешать строительству советского газопровода в Европу.…

Глава 11.

Международные отношения

На Ближнем и Среднем Востоке

  После второй мировой войны международные отношения в указанном регионе…  

Расширение советского влияния в регионе

Ближнего и Среднего Востока.

1. Советская Армия занимала территорию от Берлина до Манчжурии, от Центральной Европы до Дальнего Востока. 2. И.В. Сталин и его окружение рассчитывали на подъем… 3. Наличие враждебных антисоветских блоков на южных границах стимулировало активную деятельность советской разведки на…

Эскалация арабо-израильского конфликта в 1948-1970 гг.

Соединенные Штаты Америки и проблема Палестины

Во второй половине 1940-х годов

Во второй половине 1940-х годов ООН активно обсуждала палестинскую проблему. Суть проблемы — предоставление евреям и арабам Палестины права на… 29 ноября 1947 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию 181 (II) о… 1. Британский мандат на Палестину прекращается по возможности скорее, но не позднее 1 августа 1948 г.

Образование Государства Израиль.

Арабо-израильская война 1948-1949 гг.

Сразу же после провозглашения государства Израиль США признали его де-факто. Уже 14 мая представитель Белого дома предоставил прессе заявление… Израильское правительство возглавил Д. Бен-Гурион, амбициозный сионистский… Д. Бен-Гурион в течение целого ряда лет разрабатывал внешнеполитическую концепцию, которую до сих пор используют…

Суэцкий кризис 1956 г.

1. 29 июля 1956 г. лидер Египта Гамаль Абдель Насер объявил о национализации компании Суэцкого канала. Как известно, крупными акционерами компании… Решение о национализации отражало радикальную эволюцию взглядов Насера как… 2. В 1955 г. Египет и Чехословакия подписали соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве. Посредством этого…

Июньская война 1967 г.

5 июня 1967 г. израильская авиация нанесла внезапный удар по заранее разведанным целям на египетских военных аэродромах. Большая часть самолетов… у Египта — Синайский полуостров, сектор Газа, зону Суэцкого канала; у Иордании — Западный берег реки Иордан, обеспечивающий израильской армии так называемую «стратегическую глубину», а…

Арабо-израильский конфликт в период 1970-1990-х гг. Кэмп-дэвидский процесс и поиски мир­ного решения палестинской проблемы

После прекращения огня в Шестидневной войне 1967 г. напряжённость в Ближневосточном конфликте не спадала и постоянно грозила вылиться в новую масштабную войну, и в конечном итоге и привела к таковой в 1973 г. и ко множеству более мелких локальных вооружённых столкновений между Израилем и арабскими странами, а также палестинцами.

Арабские страны, особенно Египет и Сирия, не прекращали вынашивать замыслы по силовому освобождению оккупированных территорий, но их откровенная военная слабость по сравнению с израильской армией останавливала их правящие круги от ввязывания в авантюры, слишком тяжелы были уроки поражения в Шестидневной войне. Решить проблемы военно-технического и профессионального отставания своих армий Египет Насера и Сирия Асада пытались с помощью СССР. В эти две страны массовым потоком шло советское вооружение и техника, советские специалисты учили арабских солдат и офицеров обращению с ними, равно как и общевойсковым дисциплинам. Особенно много сделали советские специалисты для ПВО и ВВС Египта, а во время т.н. «войны на истощение» на Суэцком канале (так назывались боевые действия между Египтом и Израилем в 1969-70 гг. ) часто сами принимали участие в боях с авиацией Израиля вместо своих арабских курсантов. В 1972 г. президент Египта А. Садат отказался от услуг советских военных.

В принципе сторонами не исключалось и мирное решение конфликта на основе соответствующей резолюции ООН № 242 об освобождении оккупированных территорий и возвращении к линиям, существовавшим на 4 июня 1967 г. Собственно, после 1967 г. сущность ближневосточного конфликта стала сводиться к трём пунктам:

Вопрос об освобождении оккупированных Израилем в 1967 г. территорий (Западный берег р. Иордан (Иудея и Самари́я), Сектор Газа, Восточный Иерусалим, Голанские высоты и Синайский полуостров.

Вопрос об окончательном установлении границ между Израилем и арабскими государствами.

Проблема палестинских беженцев.

Существует ещё ряд аспектов арабо-израильского противостояния (вопрос о доступе к водным ресурсам и др.), но они являются вторичными по отношению к вышеперечисленным.

Израиль в принципе соглашался возвратить оккупированные территории, то есть признавал в целом резолюции Совета безопасности ООН № 242 (1967 г.) и № 338 (1973 г.), но отвергал возвращение к линиям на 4 июня 1967 г., то есть требовал изменения границ и выдвигал ещё ряд оговорок.

Если по поводу освобождения оккупированных территорий существует относительное единство, как среди участников конфликта, так и других заинтересованных стран и мирового сообщества в целом, то вторые два пункта вызывают острые противоречия среди участников конфликта. Эти проблемы были весьма остры и до 1967 г., и собственно, они и привели к Шестидневной войне. И Израиль и его противники порой склонны здесь к бескомпромиссной трактовке своих позиций, а мировое сообщество, будь то ООН или, уже в 1990-е гг. участники мирного процесса в лице «коспонсоров» (США и Россия) и прочих заинтересованных сторон, пока не может предложить сторонам приемлемых компромиссных вариантов. Со стороны арабских стран и Организации Освобождения Палестины (ООП) ещё долго выражалась неготовность признать вообще право Израиля на существование в любых границах. Существовали разногласия и по поводу формы мирных переговоров: арабы больше склонялись ко «всеобъемлющим» переговорам всех участников конфликта по всему комплексу проблем с участием третьих сторон (т.е. по сути к международной конференции), Израиль же выступал за прямые двусторонние переговоры с каждой из сторон, кроме палестинцев, по ограниченному кругу вопросов, в основном сводившихся к тезису «мир в обмен на территории» (оккупированные в 1967 г.).

Посреднические миссии ООН (спецпредставителя генсека шведа Г. Ярринга) закончились полным провалом, стороны так и не предприняли действенных шагов навстречу друг другу. Израиль продолжал удерживать все захваченные территории. Периодические вооруженные стычки, последовавшие за Шестидневной войной, сменились новым обострением конфликта. Египет и Сирия в конце концов к октябрю 1973 г. почувствовали себя достаточно сильными для попытки вернуть утраченные территории силой, либо, в худшем случае создать себе более приемлемые позиции на переговорах, нежели те, что они имели после сокрушительного поражения в июне 1967 г.

6 октября 1973 г. израильские армейские части подверглись нападению со стороны Египта в районе Суэцкого канала и Сирии на Голанах. Четвёртая арабо-израильская война получила название Война Судного дня.[3] В отличие от трех первых войн, в этой боевой дух арабов был более высоким. Сирийско-египетский удар был неожиданным для израильтян. На первом этапе арабы добились значительных успехов: был форсирован Суэцкий канал, прорвана израильская оборона на его восточном берегу, сирийцы продвинулись в глубь Голан. Израиль понёс существенные потери в живой силе и технике. Несмотря на это, израильтянам удалось восстановить положение и перейти к наступательным действиям. 15 октября израильтянам удалось прорваться на западный берег Суэцкого канала в районе Большого Горького озера и окружить высадившуюся на восточный берег египетскую Третью Армию. Израилю удалось также отбросить сирийские войска на Голанских высотах и продвинуться в направлении Дамаска. В события были вовлечены СССР и США, организовавшие «воздушные мосты» для переброски вооружений, соответственно, арабским странам и Израилю.

17 октября министры стран ОПЕК пришли к соглашению о применении «нефтяного оружия» против Израиля и его союзников, утвердив сокращение экспорта и рекомендовав эмбарго против враждебных стран. Этим рекомендациям сразу же последовали Саудовская Аравия, Ливия и другие нефтеэкспортирующие страны. Под действие эмбарго попали США, Нидерланды и ряд других стран.

Великие державы вступили друг с другом в прямые консультации по поводу урегулирования кризиса для чего 20-21 октября в Москве с визитом находился Госсекретарь США Г. Киссинджер. После этих консультаций ООН приняла 22 октября резолюцию №338 о прекращении военных действий, но на египетском участке фронта они продолжались.

В конце концов, Израиль и Египет подписали в ноябре соглашение о прекращении огня. 21 декабря открылась созванная по инициативе СССР мирная конференция по Ближнему Востоку в Женеве под эгидой ООН и под председательством СССР и США. Сирия, требовавшая до начала переговоров эвакуации израильских войск, от участия в конференции отказалась. Участвовали Египет, Иордания, Израиль, СССР и США, вопрос об участии палестинцев должен был решиться в ходе конференции. Однако работа международного форума была непродолжительной, и по сути, безрезультатной.

18 января 1974 г. было, но вне рамок конференции, на 101 км дороги Каир-Суэц, достигнуто египетско-израильское соглашение о разъединении войск на Синае. Эти документы предусматривали вывод израильских сил с территории Синая к западу от перевалов Митла и Гиди в обмен на сокращение военного присутствия Египта в зоне Суэцкого канала. Между двумя противоборствующими армиями были развернуты силы ООН по поддержанию мира. 31 мая 1974 г. Израиль достиг также соглашения о разъединении войск с Сирией, в котором также оговаривалось участие войск ООН.

Созыв Женевской конференции был большим успехом советской дипломатии, но США и Израиль, имевшие свою концепцию урегулирования конфликта, отвергавшую советский принцип комплексного решения ближневосточного конфликта, сознательно пошли на фактический срыв её. Между тем, Соединенные Штаты в лице Госсекретаря Г. Киссинджера развернули после войны 1973 г. активную дипломатическую деятельность, направленную на достижение частичных соглашений между Израилем и арабами. Серия поездок Киссинджера между Каиром, Тель-Авивом, Амманом, Дамаском, Вашингтоном и др. столицами в 1973-75 гг. и переговоры в них получили название «челночная дипломатия» (shuttle diplomacy). Соглашения о разъединении войск были в значительной степени её плодами. Но ещё более значимым плодом усилий Киссинджера стал поворот Египта к достижению сепаратного соглашения с Израилем.

Вставший на путь сближения с США и отхода от сотрудничества с СССР и общеарабской позиции, режим А. Садата вполне логично пришел к принятию американо-израильской позиции по урегулированию конфликта. После соглашения о разъединении войск последовали новые сепаратные переговоры и соглашения. Чему активно содействовали США. Временное возвращение США после избрания Дж. Картера в 1977 г. к идее всеобъемлющего соглашения уже не нашло понимания не Израили, ни Египта. В ноябре 1977 г. произошло беспрецендентное событие—визит А. Садата в Иерусалим. Премьер-министр Израиля Менахем Бегин нанёс ответный визит в египетский город Исмаилию.

В сентябре 1978 г. усилиями американской дипломатии состоялась тройственная встреча А. Садата, Дж. Картера и М. Бегина в Кэмп-Дэвиде (США), где были подписаны два документа: «Рамки для заключения мирного договора между Египтом и Израилем» и «Рамки мира на Ближнем Востоке». 26 марта 1979 г. Израиль и Египет подписали в Кэмп-Дэвиде мирный договор, который завершил состояние войны, существовавшей между двумя странами в течение 30 лет. В соответствии с кэмп-дэвидскими соглашениями Израиль целиком возвратил Египту Синайский полуостров, а Египет признал право Израиля на существование, права Египта на содержание войск на Синае существенно урезались. Два государства установили дипломатические отношения друг с другом. Соглашения в Кэмп-Дэвиде стоили Египту исключения из Организации Исламская конференция и из Лиги арабских государств (членство было восстановлено соответственно в 1984 и 1989 г.), а его президенту Анвару Садату—жизни (убит во время военного парада 6 октября 1981 г.).

Участниками Кэмп-дэвидского процесса предполагалось, что «Рамки мира» являются универсальной формой для урегулирования арабо-израильского конфликта. В них содержались ссылки на резолюции СБ ООН №242 и 338 и прописывался механизм решения палестинской проблемы: предполагалась серия подготовительных мероприятий, затем организация «автономного управления» на палестинских территориях—переходный период сроком на 5 лет, в течении которого путем переговоров между Израилем, Египтом, Иорданией и представителями палестинцев, избранными населением Западного Берега и сектора Газа должен быть определён окончательный статус территорий. Но этот процесс развития не получил: Иордания отказалась в нём участвовать, палестинское представительство так и не было создано на оккупированных территориях, израильское правительство правого блока Ликуд, по сути, вынашивало аннексионистские замыслы в отношении территорий и пыталось использовать план «автономизации» М. Бегина как прикрытие таких замыслов. Такой подход не поддерживал даже Садат.

Израилем изначально не предпринимались какие-либо серьёзные шаги по интеграции захваченных в 1967 г. территорий и их освоению, в отличии от территорий, приобретённых в войне 1948-49 гг. На эти территории не распространялась израильская гражданская администрация (за исключением аннексированного Восточного Иерусалима), продолжало действовать местное законодательство (иорданское на Западном Берегу и египетское в секторе Газа)[4], местная администрация и т.п.

Но так как период оккупации затянулся (особенно в отношении Сектора Газы, Западного Берега р. Иордан и Голан), то постепенно территории оказывались всё теснее связанными с Израилем, особенно в экономическом отношении. Израилю приходилось брать на себя часть забот о социально-экономическом развитии территорий, а Палестинские территории и их население стали зависеть от израильской экономики и политики властей Израиля. Да и соблазн у части израильской элиты аннексировать де-факто контролируемые исторически (библейски) еврейские территории (Иудею и Самарию) был достаточно велик.

Вскоре, особенно после возврата Синая Египту, власти Израиля начали практиковать строительство военизированных еврейских поселений на оккупированных территориях, что явилось очень сильным раздражителем для палестинцев и арабов в целом. К концу 1984 г. численность поселенцев на оккупированных территориях достигла 48 тыс. человек. Если с Синая израильскому правительству удалось эвакуировать поселения относительно быстро, то, например, в Иудее и Самарии сделать это гораздо сложнее, даже при наличии желания и силы, т.к. многие поселения основаны религиозными иудеями, свято верящими в своё право жить на этой земле и готовыми защищать его не только от арабов, но, если потребуется, и от израильских властей.

После 1967 г. национальное движение палестинских арабов постепенно из националистически-антиизраильского становилось подлинно национально-освободительным. Если до этого ещё условно можно было говорить о том, что у палестинцев есть своё государство (Иордания, большую часть населения которой составляли жители Западного берега р. Иордан и другие палестинцы), и палестинское движение ставило целью «сбросить евреев в Средиземное море» и создать палестинское государство вместо израильского, то теперь на первый план вышла задача освобождения Западного берега р. Иордан и сектора Газа и создания на этих территориях независимого государства. Хотя лозунг «уничтожения Израиля» ещё долго не снимался с повестки дня даже в самых умеренных арабских кругах. Борьба за освобождение Палестины считалась общеарабской, и более того, общеисламской задачей. Палестинцы получали моральную и материальную поддержку всего арабского мира, а также поддержку своих требований от мирового сообщества. Тем не менее, особенно после Кэмп-Дэвида стало ясно, что борьба за освобождение Западного берега и Газы—прежде всего дело самих палестинцев.

На конференции ЛАГ в Рабате в октябре 1974 г. Организация Освобождения Палестины[5] была признана единственным законным выразителем прав народа Палестины. В ноябре того же года это же признала и ООН. США и Израиль долго не признавали ООП в этом качестве, считая её террористической организацией, и пытались найти более удобных партнёров для переговоров.

Отношения ряда арабских стран с палестинцами были ничуть не лучше, чем у Израиля. Примером тому может служить т. н. «чёрный сентябрь» 1970 г. в Иордании. Находившиеся там отряды ООП попытались свергнуть режим короля Хусейна, однако последнему удалось сохранить свою власть и нанести серьёзный удар по палестинцам, поражение потерпели и вторгшиеся было в Иорданию сирийские войска. Основная масса палестинских формирований передислоцировалась в Ливан.

В Ливане в 1975 г. вспыхнула гражданская война. Правохристианские силы Ливана вступили в конфронтацию с отрядами ООП, а затем и ливанских мусульман. Объединённые по конфессиональному принципу в два лагеря ливанские группировки воевали не только с групировками противоположного лагеря, но и со своими единоверцами.

3 июня 1982 г., меньше чем через шесть недель после полного вывода войск Израиля с Синая, усилилась напряженность в отношениях между израильтянами и палестинцами, укрывшимися на территории Ливана, после попытки покушения со строны последних на израильского посла в Лондоне. 5 июня события вылились в пятую по счету арабо-израильскую войну, в течение которой Израиль подвергал авиабомбардировкам Бейрут и районы южного Ливана, где были сосредоточены лагеря боевиков Организации освобождения Палестины (ООП). Израиль и ранее (напр. в 1978 г.) предпринимал военные операции против палестинцев в Ливане, но на этот раз акция приняла весьма масштабный характер: в конфликт оказались втянуты, помимо ливанских сторон, палестинцев и Израиля, ещё и Сирия, США, Иран и другие. Первоначально операция планировалась как ограниченная военная акция на юге Ливана под названием «Мир для Галилеи» (Северного Израиля), но министр обороны Ариэль Шарон имел более глубокие замыслы—вплоть до полного изгнания ООП и сирийцев из Ливана, формирования произраильского правительства из ливанских христиан и заключения с ним договора, типа Кэмп-дэвидского.

К 14 июня сухопутные войска Израиля углубились в Ливан до предместий Бейрута, который был ими окружен. После массированного артобстрела и штурма израильтянами Западного Бейрута—цитадели ливанских мусульман, ООП эвакуировала к 1 сентября 1982 г. из города свои вооруженные формирования в Тунис. В Бейрут вошли т.н. межнациональные силы во главе с США, но и они не остановили войну. Так как не все палестинские бойцы покинули Ливан, 16 сентября израильтяне и правохристианская милиция (фалангисты) провели рейд на лагеря палестинских беженцев Сабра и Шатила, во время которого погибло много мирных жителей-палестинцев.

Израильские войска покинули Западный Бейрут и основную часть Ливана к июню 1985 г. Под контролем Израиля оставалась лишь небольшая территория на юге Ливана (т.н. «зона безопасности»). Вооруженные силы Израиля опирались там на марионеточную Армию Южного Ливана, составленную из ливанцев-христиан. В ночь с 23 на 24 мая 2000 г. под давлением международных миротворческих организаций и учитывая мнение своих граждан, не желавших жизнями солдат расплачиваться за военное присутствие на чужой территории, Израиль полностью вывел свои войска с юга Ливана, эта территория вернулась под контроль ливанского правительства.

В конце 80-х годов вновь наметились реальные перспективы мирного выхода из затянувшегося ближневосточного конфликта. Вспыхнувшее на оккупированных территориях в декабре 1987 г. народное восстание палестинцев (интифада, война камней) вынудило израильские власти прибегнуть к поиску компромисса. 31 июля 1988 г. король Иордании Хусейн заявил о прекращении административных и иных связей своей страны с Западным берегом Иордана, в ноябре 1988 г. была провозглашена независимость государства Палестина. В 1991 г. была созвана Мадридская конференция по Ближнему Востоку. В сентябре 1993 г. при посредничестве США и России в Вашингтоне была подписана декларация, открывающая новые пути урегулирования кризиса. В этом документе Израиль давал согласие на организацию Палестинской национальной автономии (но не государства), а ООП признавала право Израиля на существование.

В соответствии с Вашингтонской декларацией, в мае 1994 г. было подписано соглашение о постепенном введении палестинского самоуправления на Западном берегу реки Иордан и в секторе Газа в течение пятилетнего переходного периода (вначале в секторе Газа и городе Ариха /Иерихон/ на Западном берегу). В последующий отрезок времени территория, на которой стала осуществляться юрисдикция ПНА, постепенно расширялась. В мае 1999 г., когда истек срок временного статуса ПНА, палестинцы пытались вторично провозгласить свою независимость, но были вынуждены отказаться от этого решительного шага под давлением мирового сообщества.

Камнями преткновения остаются вопросы будущего статуса Иерусалима и вывода израильских войск с оставшейся части палестинских территорий. Ситуацию осложняют вылазки экстремистских элементов с обеих сторон, участившиеся террористические акты. Тем не менее, есть основания полагать, что в ближайшем будущем вопрос о статусе Палестины будет решен, видимо, в пользу предоставления этой территории полной независимости от Израиля.

В 1990-е гг. на Ближнем Востоке преобладает понимание необходимости наведения мостов между позициями конфликтующих сторон. Тяжелое дипломатическое и политическое наследие арабо-израильских войн медленно преодолевается. Израиль уже ушел с Синая и из Южного Ливана, признал существование Палестинской автономии, подписал мирный договор с Иорданией. Тем не менее, к концу ХХ в. арабо-израильский конфликт в целом оставался неурегулированным.

Основные черты международных отношений на Ближнем и Среднем Востоке в 1970-90-е гг.

В начале семидесятых годов Великобритания ушла из Персидского залива—британские войска были эвакуированы, Оман (1970), Бахрейн, Катар (1971)… Тем не менее, на про­тяжении всего рассматриваемого периода международные… Таким образом, при изучении международных отношений на Ближ­нем и Среднем Востоке (БСВ) следует уделить внимание:

Энергетический кризис 1973 г.

Нефтяной бум на Ближнем и Среднем Востоке и его последствия

Импортная нефть стоила дёшево, как в силу естественных причин (низкие издержки эксплуатации месторождений, особенно на месторожде­ниях Саудовской… Естественно, что развивающиеся страны-экспортёры нефти были не­довольны такой… Тем не менее, страны-нефтеэкспортёры повели борьбу за свои права против МНК. Для этого была создана в 1960 г.…

Исламская революция в Иране (1979)

И её влияние на международные отно­шения в регионе

В одном из последних выступлений в Иране перед депортацией в Тур­цию и Ирак (и послужившем одним из оснований для этого), Хомейни срав­нил… После революции важное место в идеологии нового режима, который возглавил имам… Частным случаем «экспорта революции» стала ирано-иракская война, на­чатая Ираком, но велась она Ираном под лозунгами…

Война в Афганистане

1978-2000

В 1973 г. в Афганистане произошёл военный переворот, и была свергнута монархия. Афганистан был провозглашён республикой, а власть в своих руках сосредоточил родственник короля и бывший премьер-министр М. Дауд. В апреле 1978 г. произошёл новый военный переворот («Апрельская революция»), режим Дауда был свергнут, а власть перешла к просоветской Народно-Демократической партии Афганистана (НДПА), руководство которой предприняло серию преобразований в этой отсталой полупатриархальной стране.

Однако «социалистические» преобразования НДПА привели к росту народного недовольства и вооружённой борьбе с режимом, которая поддерживалась внешними силами: Пакистаном, Саудовской Аравией, в меньшей степени исламским Ираном, а также США и другими. Режим НДПА также раздирали межфракционные противоречия между враждебными фракциями «Хальк» и «Парчам». Режим находился на грани гибели.

Основную поддержку в военно-техническом, политическом и экономическом плане режим НДПА получал из СССР, который, впрочем, поддерживал ранее весьма тесные связи и с королевским режимом, и с режимом Дауда. В декабре 1978 г. был заключён советско-афганский Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве. А 27 декабря 1979 г. ссылаясь «на неоднократные просьбы афганской стороны», вышеназванный договор и 51 ст. Устава ООН СССР ввёл на территорию Афганистана «ограниченный контингент» своих войск (40 армия) и начал участвовать на стороне правительства НДПА в борьбе с вооружённой оппозицией.

Вопрос о том, чем было мотивировано решение советского руководства о вводе войск в Афганистан остаётся открытым до сих пор и достаточно дискуссионным среди исследователей. То ли руководство СССР было уверенно в лёгкой победе и правоте на основании пресловутой «доктрины Брежнева» и опыта событий в Чехословакии в 1968 г., то ли считало, что последствия падения режима НДПА будут более угрожающими, нежели война за его сохранение, то ли какие-то другие соображения повлияли на это решение, приведшее к самой большой военной операции советских войск с 1945 г. и 9-летнему пребыванию их на территории Афганистана.

Следует отметить, что решение о вводе войск и сам ввод ограниченного контингента совпали по времени с резким обострением американо-иранских отношений вследствие кризиса с американскими заложниками в Иране и наращиванием американского военного присутствия в бассейне Аравийского моря и Персидского залива. Крайне непростыми были и советско-американские отношения в этот период. К ноябрю 1979 г. окончились неудачей советско-американские переговоры о ракетах средней дальности в Европе. США отклонили инициативы СССР, равно как и предложения по ограничению военного присутствия в Индийском океане. В декабре 1979 г. было принято решение о размещении крылатых ракет в Европе. 1978-1979 гг. были также периодом американо-китайского сближения против СССР, периодом резкой критики США положения с «правами человека» в СССР, а также других недружественных действий Соединённых Штатов. Определённые круги в США сознательно провоцировали Советский Союз на агрессивные действия, в т.ч. и в Афганистане.

Соединёнными Штатами и их союзниками в пропагандистких целях ввод войск в Афганистан изображался, как попытка СССР реализовать якобы вековую мечту русских царей о выходе к Индийскому океану, перекрыть поставки нефти на Запад из Персидского залива и прочие экспансионистские замыслы. В Обращении к нации 23 января 1980 г. президент США Дж. Картер сказал: «попытка любой внешней силы завоевать контроль над Персидским заливом будет рассматриваться, как нападение на жизненные интересы США и будет отражена любыми необходимыми средствами, включая военную силу.» Советские войска «находятся на расстоянии 300 миль от Индийского океана и приблизились к Ормузскому проливу…Советский Союз теперь пытается укрепить своё стратегическое положение, что ставит под серьёзную угрозу свободную транспортировку ближневосточной нефти»,—заявлял Картер. Сменивший его в 1981 г. Р. Рейган занял по афганскому вопросу, равно как и в целом по отношению к Советскому Союзу ещё более радикальную позицию.

Ввод войск нанёс большой удар по образу СССР в глазах мировой общественности. Этот акт осудили все страны Запада, большая часть неприсоединившихся государств и даже союзники СССР восприняли его без энтузиазма. Это вылилось, в частности, в бойкот Олимпийских игр 1980 г. в Москве. США использовали эти события с целью поправить свой образ в глазах мусульманских народов и вызвать вражду в мусульманском мире к Советскому Союзу, канализировать экстремистские религиозно-политические движения в мусульманском мире против СССР, оградив тем самым себя и своих союзников от повторения опыта Ирана 1979 г.

Положение усугублялось тем, что при вводе войск с помощью советских спецслужб был свергнут Х. Амин, президент Афганистана, и к власти на штыках советских войск пришел Б. Кармаль, лидер фракции «Парчам». Это обстоятельство позволяло противникам СССР и НДПА изображать афганский режим как откровенно марионеточный. Традиционно проводивший на протяжении ХХ в. нейтральную политику Афганистан оказался в сфере влияния СССР.

Эскалация боевых действий привела к потоку афганских беженцев в Иран и Пакистан. Там же базировалась вооружённая оппозиция (Альянс восьми в Иране и Альянс семи в Пакистане). Главным центром афганских непримиримых оппозиционеров (моджахедов) стал Пакистан, г. Пешавар. Пакистан же оказывал, вместе с США, Саудовской Аравией, ОАЭ, Китаем и др. действенную материальную и военно-техническую помощь моджахедам, зачастую вмешиваясь во внутренние дела Афганистана. К концу 1980-х гг. объёмы финансовой помощи моджахедам достигали 600 млн. долл. США в год.

Попытки найти мирное решение афганской проблемы были долгое время безуспешными. С 1982 г. шли непрямые переговоры (при посредничестве Генерального секретаря ООН П. де Куэльяра и его спецпредставителя Д. Кордовеса) между Афганистаном, СССР, Пакистаном и США. Советский Союз в лице Генерального секретаря КПСС Ю. В. Андропова ещё в конце 1982 г. изъявил желание вывести войска из Афганистана «если Пакистан прекратит содействие оппозиции». Только в 1988 г. между Афганистаном и Пакистаном при участии СССР, США и ООН были заключены Женевские соглашения об урегулировании конфликта на основе прекращения всякого иностранного вмешательства в дела Афганистана. 15 февраля 1989 г. последние части советских войск покинули Афганистан.

Фактически, уход советских войск был вынужденным, в т.ч. и по внутренним причинам. Немаловажную роль в том, что афганским моджахедам на протяжении 9 лет удавалось относительно успешно оказывать сопротивление одной из сильнейших армий мира, сыграли поставки им западных вооружений и материальная поддержка со стороны США и исламских государств, неготовность советских войск к партизанской войне в горных условиях, незнание страны, обычаев и менталитета афганцев и связанные с этим ошибки советского командования. Вместе с тем, необходимо отметить, что прямого военного поражения советские войска в Афганистане не потерпели.

Хотя Пакистан и США не собирались прекращать помощи мождахедам, режим НДПА, с 1986 г. возглавляемый Наджибуллой, вопреки предсказаниям успешно сопротивлялся моджахедам. И только весной 1992 г., когда с распадом СССР помощь с севера совсем иссякла, режим Наджибуллы пал, власть перешла к моджахедам. Бывшие полевые командиры поделили между собой посты в правительстве страны, официально переименованной в Исламское Государство Афганистан (ИГА).

Между бывшими союзниками по джихаду почти сразу же начались конфликты и борьба за власть, переросшая в новую гражданскую войну. Афганистан фактически распался на ряд самостоятельных территорий.

В 1994 г. появляется новый игрок на афганской сцене—движение Талибан, основанное бывшими афганскими эмигрантами—учащимися пакистанских медресе (талибами), созданное стараниями пакистанской межвойсковой разведки ISI при поддержке США и Саудовской Аравии.

Поддерживая талибов, руководство Пакистана рассчитывало, что, установив контроль над Афганистаном с пакистанской помощью, движение будет проводить лояльную ему политику, предоставит преференции в экономической и политической сферах, а также признает законной афгано-пакистанскую границу, разделяющую пуштунов и служившую в разное время причиной возникновения противоречий между двумя странами. Правящие круги Саудовской Аравии рассчитывали что, имея финансовое и идеологическое влияние на талибов, они распространят и своё политическое влияние на Афганистан. Обе эти страны, а также США, рассчитывали, что единый Афганистан под контролем талибов будет удобным маршрутом для экономической, политической и идеологической экспансии в Среднюю Азию, бывшие советские республики которой занимают крайне важное геополитическое положение в центре Евразии и к тому же богаты природными ресурсами, в т.ч. нефтью и газом. Т.к. средназиатские республики не имеют выхода в открытое море, то в борьбе за влияние в регионе первоочередное значение приобретают маршруты доступа в регион, особенно маршруты транспортировки нефти и газа. Маршруты через Иран и Россию считаются «неприемлемыми» (для США) по политическим мотивам, отсюда остаются два варианта: Турция - Кавказ - Каспий и Пакистан-Афганистан. Проект транспортировки через Афганистан туркменского газа начал разрабатываться американской компанией «ЮНОКАЛ» и американо-саудовской «Дельта».

Провозгласив себя адептами «подлинного ислама», талибы начали войну против всех других афганских группировок и вскоре добились успехов: в 1995 г. взяли Кандагар, ставший центром движения, в 1996 г.—Кабул. В течение двух лет центром сопротивления талибам был г. Мазари Шариф, но в 1998 г. пал и он. К 2000 г. талибы установили контроль над 90 % территории страны. Кандагар остался политическим центром движения и резиденцией руководства талибов, в т.ч. лидера—муллы Омара, имеющего титул «повелитель правоверных» (амир ал-му’минин), в Кабуле же размещается «гражданское» правительство, впрочем, целиком состоящее из талибов—представителей суннитского духовенства: мулл, ахундов и маулана. На контролируемой ими территории талибы провозгласили «Исламский Эмират Афганистана».

Между тем, мировое сообщество (кроме Пакистана, Саудовской Аравии и ОАЭ) не признало режим талибов. Политика талибов по насаждению «истинного ислама», репрессии в отношении политических противников, религиозных и национальных меньшинств, отношение к статусу женщин и многие другие аспекты внутренней политики талибов вызывают недоумение и осуждение во многих странах мира. Агрессивная внешнеполитическая риторика, предоставление территории международным террористам и попустительство наркотраффику, открытое пренебрежение мировым общественным мнением заставляют даже союзников талибов относится к ним настороженно. США не пошли на признание движения в качестве легитимной власти Афганистана и развитие отношений с ним, и, более того, нанесли по контролируемой талибами территории ракетный удар по предполагаемым базам международного террориста У. бен Ладена.

А Иран, Индия, Россия, среднеазиатские республики продолжают оказывать поддержку т.н. «Северному Альянсу» моджахедов во главе с Ахмад Шахом Масудом и Б. Раббани, которые после 1998 г. закрепились в северо-восточных (Бадахшан, Тахар и др.) районах Афганистана, в ряде районов (Бамиан, Бадгис и др.) продолжалась партизанская война против талибов.

* * *

Подводя итоги рассмотрению международных отношений на Ближнем и Среднем Востоке во второй половине ХХ в., необходимо отметить, что в течение большей части рассматриваемого периода данный регион был ареной достаточно жесткого противостояния двух враждующих блоков в рамках биполярной системы мироустройства. Проявлением этого противостояния стало создание региональных военных блоков, а также динамичное развитие региональных вооруженных конфликтов, в котрых конфликтующие стороны получали поддержку со стороны одного из полюсов силы. Такая ситуация способствовала обострению традиционных для этого региона межгосударственных, межэтнических и межконфессиональных противоречий, которые не только стали оказывать все большее влияние на международные отношения собственно на Ближнем и Среднем Востоке, но и стали одним из вызовов безопасности в глобальном масштабе, стимулировав, в частности, рост международного терроризма.

 

 

Глава 12.

Международные отношения в Европе после второй мировой войны (1945-1992гг): история европейской интеграции.

 

12. 1. Предпосылки интеграции и основные действующие лица

Несомненно, важнейшим результатом второй мировой войны явилось кардинальное изменение всей существующей до этого системы международных отношений. Появление и соперничество двух супердержав - Советского Союза и США - стало главным фактором, определяющим эту новую систему. Мир оказался разделенным на два антагонистических лагеря, где не нашлось место Европе. "Прежняя Европа умерла в 1945 году, - писал в своей книге "Размышляя о Европе" известный французский социолог и культуролог, руководитель Национального центра научных исследований Э. Морэн, - став в период “холодной войны” полем борьбы между двумя сверхдержавами".

Но как это не парадоксально, глобальное противостояние имело вполне определенные положительные моменты для западноевропейских государств. В этот период были четко определены и зафиксированы государственные границы, обеспечилась стабильная система безопасности. “Холодная война” помогла вывести из компетенции европейских государств целый ряд неудобных вопросов: таких как оборона, которая находилась в ведении США и контролируемого ими НАТО; германский вопрос, который сдерживался разделом Германии между блоками; определение “места Европы в мире”, которое в итоге свелось к признанию Западной Европой того факта, что гораздо удобнее и безопаснее следовать американскому лидерству в определении глобального порядка. Порожденный “холодной войной” раскол между двумя блоками скрыл остальные различия и разграничения в Европе, а также глубоко трансформировал их, подавив все самостоятельные конфликтогенные черты. Он как никогда остро поставил вопрос европейской идентичности.

И хотя ни о какой сколько-нибудь независимой внешней политике европейских государств внутри или вне европейского континента в период “холодной войны” говорить не приходилось, и любые инициативы международного характера должны были вписываться в ту систему отношений, которая отвечала интересам двух супердержав - СССР и США, именно “холодная война” и сложившийся после второй мировой войны миропорядок создали условия для ускорения процесса западноевропейской интеграции. Последний, как показало время, стал главным и определяющим фактором всего послевоенного развития Европы.

Вместе с тем характеристика международных отношений в Европе во второй половине ХХ века будет неполной без упоминания такого важного феномена как этнонационализм. Его эволюция в Европе после второй мировой войны проходила под воздействием нескольких факторов.

В 1950-1960-е годы большинство государств Западной Европы прошли очередной этап социально-экономической модернизации, особенно ощутимо затронувший традиционные структуры социумов, сохранявших определенные черты архаики. Результатом стал рост национализма в Бретани, на Корсике, в Шотландии. Следующим по времени появления, но не по значению фактором роста национализма стала иммиграция. Массовая иммиграция в ЕС из стран третьего мира вызвала мощный социокультурный шок и усиление националистических настроений, прежде всего, на уровне государствообразующих этносов (немцев, французов и др.). И, наконец, третьим важным фактором националистической мобилизации в послевоенной Европе стал собственно интеграционный процесс в рамках ЕС. Действие этого фактора носит более опосредованный и неоднозначный характер, объектами его воздействия являются в равной степени этнокультурные единицы как национально-государственного, так и регионального уровней.

Характерными чертами националистических движений в развитых странах Западной Европы после второй мировой войны стал их автономистский характер. Стабилизация границ в послевоенной Европе лишила националистические движения и государство возможности решать свои проблемы военным путем. В то же время относительная слабость европейских государств позволяла националистическим движениям выдвигать требования и добиваться их удовлетворения посредством автономизации. Еще одной важной чертой послевоенного "нового национализма" стал его интерес к социально-экономическим проблемам, борьбе за чистоту окружающей среды и т.д. Истоки подобных настроений кроются в культурном осмыслении исторической традиции и этнической идентичности, которые время и модернизация не смогли окончательно разрушить. Особо следует подчеркнуть, что развитие интеграции в рамках ЕС и распространение этно-национализма не являются взаимоисключающими процессами, так как последний служит важным стимулом к перераспределению полномочий с национального на региональный уровень.

Европейская идея формировалась на протяжении всей долгой истории континента. В прошлом она нередко использовалась при создании империй или противостояла пессимистическим прогнозам об упадке европейской цивилизации. Общим фоном, на котором возродилась идея европейского единства после второй мировой войны, стало острое чувство утраты исторического лидерства.

Возникнув в средние века на почве христианства, мысль о европейском единстве в течение пяти столетий знала свои приливы и отливы. Возрождение, Реформация, Просвещение, романтизм - все эти явления пересекли границы, став общеевропейскими, культурными феноменами. После второй мировой войны Европа предпочла этому спонтанному и изменчивому единству, опирающемуся на идеи, другое единство - на уровне государств и институтов, создающих общие экономические условия, новые органы власти, признаваемые суверенными нациями. Соединенные Штаты Европы - старый лозунг, который получает после войны большое распространение. Европейская идея была подхвачена и активно проводилась в жизнь виднейшими политиками того времени. Среди них следует назвать У.Черчилля, который в сентябре 1946 в речи в Цюрихе поддержал лозунг Соединенных Штатов Европы как средство преодоления франко-германского антагонизма и других межгосударственных противоречий.

Причины углубления процесса европейской интеграции нельзя объяснить лишь экономическим и политическим противостоянием двух систем. Они диктовались также глубинными факторами интернационализации производства и рынка, развитием НТР. Региональная интеграция была формой обеспечения конкурентных позиций европейской промышленности и сельского хозяйства на мировых рынках. Европейское объединение создавалось как сила “сдерживания” и “отбрасывания социализма”, но одновременно экономически оно было направлено против США, а затем Японии.

Объективная зависимость от США с самого начала поставила европейские национальные государства в весьма затруднительное положение. Они уже не могли сами обеспечивать свою национальную безопасность - и тем самым утратили существенный признак традиционного национально-государственного суверенитета, что также делало менее болезненным процесс интеграции.

Из европейских государств, бесспорно, ведущую роль в процессе объединения после второй мировой войны сыграла Франция. Во многом это было связано с тем, что Франция являлась крупнейшей континентальной державой Старого Света, сохранившей после второй мировой войны значительный политический и хозяйственный потенциал. Кроме того, благодаря генералу Де Голлю она имела определенную свободу политического маневра на международной арене, в отличии от разгромленной Германии и Великобритании, стремившейся установить “особые отношения” с Вашингтоном.

Вплоть до 1950 года проходил так называемый подготовительный период интеграции. В это время главные усилия сторонников европейского строительства было направлено на мобилизацию общественного мнения, создание и объединение усилий множества организаций в поддержку единой Европы, разработку конкретных проектов на общественном и государственном уровнях. В ходе многочисленных дискуссий стало ясно, что между двумя ведущими западноевропейскими державами, в тот период времени Францией и Великобританией, существуют серьезные разногласия относительно целей и формы будущего союза, объема его компетенции. Наиболее важным событием этого периода стал конгресс сторонников объединения Западной Европы, который проходил в Гааге в 1948 году и собрал более 700 делегатов из 16 государств. После этого форума подготовка к объединению вступила в практическую стадию.

Решающим шагом на пути к интеграции стал проект создания западноевропейского объединения угольной и металлургической промышленности, который был впервые публично оглашен министром иностранных дел Франции Р.Шуманом 9 мая 1950 года и вошел в историю как “Декларация Шумана”. Этот проект предусматривал создание международной монополии, охватывающей черную металлургию, каменноугольную и железнодорожную промышленность всех европейских стран, участвующих в “плане Маршалла”, включая Англию. Однако английское правительство отказалось присоединиться к европейскому картелю. Последний был организован в составе ФРГ, Франции, Италии, Голландии, Бельгии и Люксембурга. Декларация содержала в себе достаточно цельную концепцию европейского строительства, разработанную при непосредственном участии видного французского деятеля Жана Монне.

Необходимость создания новой европейской системы, согласно Ж.Монне, диктовалась несколькими факторами: устаревшей природой государств, потерпевших крах перед лицом фашистского нашествия и неспособных дать адекватный ответ на вызов новых технологий; усиливающимися различиями между европейскими народами, которые подвели их к опасной черте соперничества; угрозой подъема национализма, коренящейся в самой структуре национального государства. Главной цели перестройки сложившейся системы - достижения мира - можно было добиться, по мнению сторонников европейской интеграции, изменив природу международных отношений и сами отношения между людьми. Это подразумевало ликвидацию причин, приводящих к возникновению соперничества между ними. Только изменяя обстоятельства, согласно Ж. Монне, можно преодолеть создаваемые ими препятствия. Для этого надо “объединить людей, решая проблемы, которые их разъединяют”, создать общую систему интересов, обслуживаемых европейскими институтами, что сделает невозможным возникновение конфликтов.

Ж.Монне придавал ключевое значение экономическим факторам интеграции, считая, что именно хозяйственные интересы создают естественные и прочные объединения. По его словам, повседневная хозяйственная деятельность закладывает основы европейской федерации, порождает чувство солидарности между европейцами, вырабатывает общий интерес. Он неоднократно отмечал, что единая Европа не может быть построена в один прием - она станет результатом серии постепенных шагов, поэтому Ж.Монне отверг предложение Конрада Аденауэра, сделанное им в марте 1950 года, о франко-германском союзе, подразумевающим быстрое экономическое и политическое сближение.

Договор об учреждении Европейского объединения угля и стали и приложенные к нему документы были подписаны представителями “шестерки” 18 апреля 1951 г. В течение 1952 года договор о Европейском объединении угля и стали был ратифицирован в парламентах вышеназванных стран.

Создание ЕОУС было нацелено на то, чтобы решить проблему франко-германского антагонизма. С одной стороны, немецкий горнодобывающий и промышленный потенциал был поставлен под общий контроль, что снижало возможность восстановления германского милитаризма. С другой стороны, снималась тема постоянной оккупации Рура. Кроме того, была достигнута договоренность между Парижем и Бонном по вопросам сбыта немецкой промышленной продукции и продуктов французского сельского хозяйства. Германия стремилась использовать европейскую интеграцию как средство против советской угрозы, и восстановления в дальнейшем своих позиций ведущей европейской державы, не вызывая настороженности и антагонизма соседних государств. Для Франции это был способ спасения национальной сталелитейной промышленности и обеспечения контроля за неминуемым возрождением промышленного потенциала Германии. Для государств Бенилюкса ЕОУС было средством защиты от своих более крупных и сильных соседей.

Европейское объединение угля и стали было наделено статусом самостоятельного юридического лица, обладающего правоспособностью в международных отношениях. Для управления Объединением была создана система институтов, основная схема которых сохранилась до наших дней. Она включала Высший руководящий орган, Общую ассамблею (или Европейский парламент), Специальный совет министров (или просто Совет) и Суд. Баланс власти в ЕОУС был явно смещен в сторону наднационального высшего руководящего органа.

Успех, связанный с созданием Европейского объединения угля и стали способствовал дальнейшему продвижению стран “шестерки” по пути интеграции. Уже через три года в июне 1955 г. на встрече в Мессине (Италия) по инициативе представителей Бенилюкса была принята резолюция о создании Общего рынка. Одновременно прорабатывался вопрос об интеграции западноевропейской атомной промышленности. Тем самым сохранялся баланс интересов Франции, стремившейся к скоординированному и контролируемому развитию западноевропейской атомной промышленности, и Германии, рассчитывавшей получить серьезные дивиденды от создания Общего рынка. Это позволило достаточно быстро реализовать оба проекта.

Созданная в Мессине группа экспертов представила весной 1956 г. свой доклад, который получил название “доклад Спаака” (по имени руководителя группы, министра иностранных дел Бельгии). В мае 1956г. он был одобрен шестью министрами иностранных дел на совещании в Венеции. Через год, 25 марта 1957г. в Риме были подписаны договоры о создании Европейского сообщества по атомной энергии (Евратом) и Европейского Экономического Сообщества. Римский договор значительно расширил сферу интеграционного строительства. Он представлял собой хорошо продуманную программу экономической интеграции, где первым шагом должен был стать таможенный союз, а конечным результатом - создание общего рынка, обеспечивающего свободное движение товаров, услуг, капиталов и физических лиц. Отдельно в договоре были оговорены принципы создания сельскохозяйственного рынка, принятые под давлением Франции как основного поставщика сельхозпродукции на европейский рынок. Они включали в себя: совместный рынок, преференции фермерам стран “шестерки” и солидарная финансовая ответственность государств-членов.

Еще до вступления в силу Римских договоров, правительство Великобритании выдвинуло свои достаточно жесткие предложения относительно наилучшего пути европейской интеграции. Идея заключалась в том, чтобы создать европейскую зону свободной торговли, не поступаясь национальным суверенитетом. По замыслу британских политиков, можно было бы ликвидировать таможенные тарифы между странами-участницами, однако последние сохранили бы свободу действий в отношении стран, не вошедших в ЕС. Но эта инициатива не получила поддержки со стороны “шестерки”. В 1959 году была создана Европейская ассоциация свободной торговли (ЕАСТ), в которую вошли Англия, Норвегия, Швеция, Дания, Австрия, Португалия, Исландия и Швейцария, а также Финляндия в качестве ассоциированного члена.

После первых успехов ЕЭС правительство Великобритании начало пересматривать свою позицию отказа от активной роли в процессе европейской интеграции. Стало понятно, что Лондону не гарантированно сохранение политического влияния лишь на том основании, что Великобритания возглавляет Содружество. ЕАСТ также оказалось неподходящим инструментом, поскольку преследовала исключительно экономические цели. В итоге в августе 1961 года Англия обратилась в Сообщество с первым заявлением о членстве. Дания и Норвегия, а также Ирландия последовали ее примеру.

Несмотря на успехи экономической интеграции, все попытки распространить ее на другие сферы сотрудничества были неудачными. Одновременно с подписанием Договора о ЕОУС по инициативе Франции в 1952г. в Париже был подписан Договор о создании Европейского оборонительного сообщества (ЕОС). Представленный французским премьер-министром Р.Плевеном еще в 1950 г., Договор предусматривал также формирование Европейского политического сообщества с собственными исполнительным органом, судом и советом министров - общими для ЕОУС, ЕОС и ЕПС. Но попытки создания оборонительного и политического союзов в Западной Европе провалились после того, как в августе 1954 г. Национальное собрание Франции отвергло Парижский договор.

Вслед за этим была предпринята еще одна попытка продвинуться по пути политической интеграции, но на сей раз на более традиционной межгосударственной основе. По решению Парижской и Боннской встреч “шестерки” на высшем уровне в 1961г. комиссия во главе с французским дипломатом К.Фуше разработала план, предусматривавший консультации шести государств в области внешней политики, обороны и культуры. Однако проходившие в 1063 г. переговоры, связанные с выработкой документа, который бы юридически оформил создание механизма внешнеполитического, в том числе военного сотрудничества на базе Сообщества, окончились безрезультатно.

Если Договор 1954г. о создании ЕОС и ЕПС провалился из-за опасений и недоверия французов к Германии, то теперь это объяснялось острой борьбой за лидерство внутри Сообщества, в частности со стороны Франции. Большие и малые страны Сообщества не смогли договориться о том, каков будет механизм политического сотрудничества. Крупные страны неохотно шли на передачу полномочий в области внешней политики, за которую они ощущали свою особую ответственность, менее гибкой структуре Сообщества. Малые страны Бенилюкса, со своей стороны, опасаясь перспективы диктата крупных государств, являлись сторонниками более равноправной процедуры принятия решений в Сообществе, которая в большей мере отражала бы интересы всех сторон. Новой неудаче способствовали и острые разногласия по вопросу о вступлении в “Общий рынок” Великобритании, чему также сопротивлялась Франция (Де Голль считал, что Англия будет выполнять в Европе роль “троянского коня” США).

Весь процесс европейской интеграции после второй мировой войны пронизан борьбой двух составляющих: наднациональной и национальной. И если первый этап европейского строительства (1950- середина 1960-х гг.) был связан с развитием первой компоненты, то последующий период, особенно с приходом к власти во Франции генерала Де Голля, проходит под знаком национального возрождения. И это объясняется несколькими причинами: Во-первых, к концу 1950-х годов европейские государства в основном завершили восстановление разрушенных войной экономик, а многие из них переживали период так называемого “экономического чуда”. Во-вторых, к этому периоду ведущим европейским странам частично удалось восстановить свои позиции в бывших колониях и в целом в мире. В-третьих, зависимость от США в вопросах безопасности, своеобразное военно-политическое “иждивенчество”, лишали европейские государства главного стимула к созданию федерации.

Принятый в 1966г. так называемый “люксембургский компромисс” подвел черту под начальным этапом институционального строительства Сообщества. Принятый под давлением Франции он предоставлял каждому участнику “шестерки” право объявить жизненно важным для себя любой из рассматриваемых вопросов и наложить вето на предлагаемое решение, даже если за него выскажутся все остальные государства. Эта была договоренность, которая вновь ставила на первые позиции в отношениях государств “шестерки” межгосударственный подход.

 

12.2. Еврозастой.

Последующий период вплоть до середины 1980-х годов получил название периода “евросклероза”, так как никаких серьезных сдвигов, сопоставимых с начальным этапом интеграции, не произошло. Вместе с тем этот период был не менее важен для дальнейшего прорыва в европейском строительстве. Во-первых, продолжалась экономическая интеграция (в частности в валютной сфере). Во-вторых, совершенствовался и оттачивался механизм принятия решений. В-третьих, происходило расширение ЕС.

1 июля 1968 года было объявлено о завершении создания таможенного союза. С опережением на 18 месяцев графика, установленного договором о ЕЭС, были отменены все таможенные сборы, взимавшиеся ранее при торговле между государствами-членами. Одновременно Сообщество сформировало общую систему таможенных тарифов на внешних границах ЕЭС. Однако создание единого рынка не было завершено и более чем через 15 лет после этого события: главным препятствием для нормальной экономической деятельности были скорее таможенные формальности и процедуры, нежели таможенные сборы.

В декабре 1969 года состоялась встреча глав государств и правительств стран-членов ЕЭС в Гааге, на котором были озвучены новые инициативы в деле развития европейской интеграции. В частности, было заявлено о решимости стран-участниц продвигаться по пути создания экономического и валютного союза, была поддержана идея усиления институтов Сообщества и его расширения. Участники также согласились на финансирование общей аграрной политики, на создание собственных ресурсов Сообщества и расширение бюджетных полномочий Европейского парламента - то есть решили все те вопросы, которые до сих пор были причиной значительного напряжения в отношениях стран - членов Сообщества. Вскоре последовали решения о создании собственных финансовых ресурсов Сообщества. Отныне ему отчислялись все таможенные сборы с ввозимой извне ЕЭС продукции, все налоги на сельскохозяйственный импорт, а также средства в размере 1% общей суммы поступлений от налога на добавочную стоимость. Это дало Сообществу реальную финансовую автономию.

В октябре 1970 года государства-члены одобряют доклад “комиссии Давиньона” о политическом сотрудничестве, ставший прямым следствием Гаагской встречи. Они принимают принцип регулярных встреч министров иностранных дел и глав политических департаментов этих министерств. Идея заключалась в том, чтобы согласовать и, насколько это возможно, гармонизировать подходы и деятельность государств-членов во внешнеполитической сфере.

Основные цели, сформулированные в докладе, часто называемом “Люксембургским докладом” (по месту, где он был принят), были таковы: регулярный обмен информацией и консультации для достижения взаимопонимания по основным проблемам текущей внешнеполитической жизни; укрепление солидарности государств-членов путем согласования их точек зрения, координации их позиций и организации совместных акций в тех случаях, когда это возможно и желательно.

Основными приоритетами в период 1970-1973 годы стали расширение Сообщества и создание в его рамках экономического и валютного союза.

В январе 1972 года после долгих и трудных переговоров были подписаны договоры о присоединении Дании, Великобритании и Ирландии. В Норвегии договор о присоединении был отвергнут незначительным большинством голосов (53%) в ходе проведенного референдума. Новое Сообщество “девяти” начало существовать с 1 января 1973 года.

Гаагская встреча в верхах дала импульс созданию экономического и валютного союза. Было очевидно, что продолжение процесса европейской интеграции означает формирование общей или, по крайней мере, скоординированной экономической политики. В октябре 1970 года комиссия экспертов по финансовым и валютным вопросам, возглавляемая премьер-министром Люксембурга Пьером Вернером, представила правительствам план дальнейшей унификации экономической политики и создания валютного механизма. В плане говорилось о создании уже в 1980 году экономического и валютного союза с введением общей валюты. Совет принял решение считать началом первого этапа “плана Вернера” 1 января 1971 года и приступил к усилению координации экономической политики. Государства-члены обязались принять меры по согласованию бюджетной политики и сузить пределы колебаний курсов своих валют.

Развертывание программы создания экономического и валютного союза было, однако, вскоре сорвано разразившимся в 1971 году валютным кризисом. Действия Сообщества не были причиной этого кризиса, но именно оно приняло на себя основной его удар. Кризис был вызван завышением курса доллара США по отношению к золоту и привязанным к последнему валютам. В августе 1971 года правительство США принимает решение о приостановке свободной конвертации доллара на золото, что поставило под угрозу всю Бреттон-Вудскую систему и курсовой паритет большинства западных валют. Только в декабре 1971 года удалось восстановить определенный порядок. Его основой стала девальвация доллара США и итальянской лиры, а также ревальвация немецкой марки, голландского гульдена, бельгийского и швейцарского франков, японской иены. Французский франк и фунт стерлингов сохранили свои прежние золотые паритеты.

В апреле 1972 года "шестерка" решила, что максимальное колебание обменных курсов ее валют относительно друг друга должно быть не более 2,25%, тем самым была создана валютная система, получившая название “валютная змея”. Однако, несмотря на это решение, устанавливающее прочные связи между валютами государств-членов и, следовательно, между проводимыми ими экономическими и валютными курсами, нельзя было не признать, что движение к экономическому и валютному союзу приходилось начинать сызнова.

Долларовый кризис был лишь видимой причиной провала первого этапа создания экономического и валютного союза. Действительные причины лежали глубже и были связаны со структурными различиями государств-членов, с расхождениями в проводимых ими курсах, а также в разной способности их экономик отвечать на вызовы внешнего рынка. Хотя доллар довольно быстро вернул свои позиции, положение европейских валют оставалось весьма неустойчивым и к февралю 1973 года “валютная змея” перестала существовать.

В декабре 1974 года на саммите в Париже была сделана попытка ослабить напряженность в отношениях внутри ЕС, освободить его от многих частных проблем и нацелить на реальную работу. Но энергетический кризис, сопровождаемый экономическими трудностями и валютным хаосом 1973-74 годов, сорвал этот процесс и не позволил Сообществу перейти ко второму этапу создания экономического и валютного союза в начале 1974 года, как это планировалось изначально.

Тем не менее, на встрече в Париже было принято несколько важных решений. Во-первых, было достигнуто соглашение по вопросу о средствах, которые будут выделяться Сообществом Европейскому фонду регионального развития, практическая деятельность которого начнется в 1975 году. Последний был призван устранить диспропорции в уровне социально-экономического развития европейских регионов. Во-вторых, было принято решение о порядке деятельности Европейского совета как механизма регулярных встреч на высшем уровне. Он должен был собираться не менее трех раз в год и обсуждать не только европейские проблемы, но и наиболее важные проблемы международной жизни. Европейский совет был призван заменить ранее существующую практику менее регулярных встреч в верхах. В-третьих, выборы в Европейский парламент было решено проводить на основе всеобщего прямого голосования. Первые выборы состоялись весной 1978 года. Прямое избрание Парламента предусматривалось еще Римским договором, но потребовалось 25 лет, чтобы достичь согласия по этому вопросу.

В продолжение валютной интеграции в 1979 году Европейский совет вводит в действие Европейскую валютную систему. Она включала четыре составляющих - Европейскую валютную единицу (ЭКЮ), механизм валютного обмена и информации, кредитные условия и трансфертный механизм. Вариант неполного участия в системе с самого начала предпочла Великобритания и Греция, после своего вступления в 1981 году. Деятельность ЕВС должна была сопровождаться сближением (конвергенцией) курсов экономической политики. С момента своего возникновения система доказала свою эффективность и гибкость. Несмотря на серьезную экономическую и финансовую неустойчивость, ведущую к росту процентных ставок и заметную инфляцию, вошедшие в ЕВС валюты сохраняли беспрецедентную степень взаимосвязи.

Значительно возрос международный авторитет Сообщества. Еще в 1961 году в Брюсселе состоялась конференция, в которой приняли участие шесть государств-членов ЕЭС и значительное число африканских стран. В Римском договоре 1957 года нашел отражение факт существования “особых отношений” некоторых государств-членов с их колониями. Для защиты интересов этих территорий, а также связанных с ними государств-членов ЕЭС, договор предусматривал возможность торговой ассоциации последних с африканскими странами. В результате 20 июля 1963 года в Яунде было подписано широкое соглашение об ассоциированных связях Европы и Африки - Яундская конвенция, срок действия которой был определен в пять лет. Она связала Сообщество с 18 странами Африки, которые получили возможность пользоваться преимуществами торговой, технической и финансовой кооперации с Сообществом.

В 1964 году открываются многосторонние торговые переговоры в рамках ГАТТ, где Сообщество приняло самое активное участие. Результатом переговоров, получивших название “раунд Кеннеди”, стало существенное снижение международных таможенных тарифов. Со стороны Сообщества соглашение подписали государства-члены ЕЭС и Комиссия ЕЭС. В 1973 году США пригласили Сообщество к участию в новом раунде многосторонних торговых переговоров под эгидой ГАТТ, что свидетельствовало об усилении экономического и торгового потенциала “девятки”.

Значительно расширились связи Сообщества с “третьим миром”. Оно продолжало сотрудничать с ассоциированными государствами и продлило соглашения об ассоциированном членстве. В июле 1973 года в переговоры включились не только страны-участницы Яундской конвенции, но и 27 других развивающихся стран Африки, Карибского моря и Тихоокеанского региона. В этом же году вступили в силу соглашения о свободной торговле между Сообществом и государствами-членами ЕАСТ (Австрия, Португалия, Швейцария, Швеция, Исландией, Норвегией и Финляндией). Результатом соглашений стало неприменение единого таможенного тарифа Сообщества в торговле с этими странами. Таким образом, они вошли в единую с Сообществом зону свободной торговли, но не принимали участия в общих программах ЕС.

В 1975 году Европейское Сообщество и 46 стран Африки, Карибского моря и Тихоокеанского региона подписали Ломейскую конвенцию, призванную заменить конвенции подписанные в 1960-е годы. Она предусматривает сотрудничество в сфере торговли; практически все товары, производимые в подписавших Конвенцию развивающихся странах, получили свободный доступ на рынок Сообщества. В 1976 году состоялись первые контакты между ЕЭС и СЭВ с целью подписания рамочных соглашений. Однако переговоры закончились безрезультатно. В течение апреля 1976 января 1977 годов Сообщество подписало соглашение с государствами Магриба и Машрека (Египет, Сирия, Иордания и Ливан). С подписанием этих соглашений, а также соглашения от 11 мая 1975 года с Израилем Комиссия завершила формирования механизма своей средиземноморской политики.

Соглашения с вышеназванными государствами предусматривали снижение таможенных тарифов на большинство товаров импортируемых Сообществом из этого региона, а также развитие экономического, финансового и технического сотрудничества.

 

12.3. Современный этап интеграции.

Современный период, начавшийся со второй половины 1980-х годов, ознаменовался не только дальнейшим расширением состава Сообщества, но главное - приобретением им нового качества, о чем свидетельствует Единый европейский акт. Вступив в силу с 1 июля 1987 года, он закрепил и внес глубокие изменения в существующие принципы функционирования Сообщества, которые сравнимы по масштабам с Римскими договорами.

Единый европейский акт состоит из четырех частей. В первой содержаться общие положения, в которых закрепляется связь между функционированием Европейских сообществ и механизмом европейского политического сотрудничества. Подчеркивается, что их органичное соединение служит долгосрочной цели создания Европейского союза. Внесено положение о Европейском Совете, реально действующем с 1970 года и которого не было в Римских договорах.

В ЕЕА соединились две различные системы взаимодействия стран-участниц ЕС посредством договорного оформления общей цели - создания Европейского союза - объединения, которое представляет собой политический альянс участников Сообщества и предусматривает не только высокую степень их экономического и валютно-финансового сотрудничества, но и согласование внешней политики, включая обеспечение безопасности. Таким образом, было вновь подтверждено намерение продолжать движение к главной цели - Европейскому союзу.

Во вторую часть включены положения, касающиеся договоров об образовании европейских сообществ. Устанавливается процедура сотрудничества Совета ЕС с Европарламентом и Комиссией, что повышает роль последних в выработке политики. Главное содержание изменений - отход от принципа единогласия в разработке коммунитарного законодательства.

В третьей части ЕЕА речь идет о сотрудничестве в области внешней политики, что также не было предусмотрено в Римских договорах. Поставлена задача выработки и проведения общей политики стран ЕС. С этой целью предусмотрены различные механизмы регулярных консультаций, где участвуют Европарламент и Комиссия, а также Политический комитет и специально созданный с этой целью Секретариат в Брюсселе. Отдельно оговорено намерение координировать подход к политическим и экономическим проблемам обеспечения безопасности. Центральным звеном всей реформы деятельности ЕС, одним из важнейших положений Единого европейского акта является программа создания единого внутреннего рынка.

Появление такого серьезного документа стало следствием, с одной стороны, необходимости решения тех проблем и противоречий, которые накопились за тридцать лет существования Сообщества, с другой, что более важно, тех изменений, которые произошли в мире во второй половине 1980-х годов. Столь стремительное развитие интеграционных процессов в Европе лишь логическое продолжение, одно из звеньев в той цепи событий, которые повлекло за собой изменение международно-политической системы.

Особое значение для перспектив западноевропейской интеграции имела начавшаяся в 1986 году в СССР политика перестройки, и как следствие этого - радикальные политические сдвиги в восточноевропейских странах, упразднение Организации варшавского договора и Совета экономической взаимопомощи и, наконец, развал СССР, произошедший после 1991 года.

Падение “железного занавеса”, объединение двух Германий, ставшее символом новой Европы, сделали как никогда возможным реализацию планов построения Европы от "Атлантики до Урала". В самом деле, с точки зрения своих внутренних возможностей ЕС, несомненно, превратилось в такое образование, которое имеет все основания претендовать на статус одного из главных участников современных международных отношений. По размеру территории, численности населения, производственно-экономическому потенциалу Сообщество соизмеримо с государствами, которые играют ведущую роль на мировой арене.

Однако проблемы и трудности, встающие перед Европой в этот период, не менее остры. Произошедший после августовского путча 1991 года распад советской империи оставил ЕС наедине с пятнадцатью новыми независимыми государствами. При этом степень реального участия каждой из бывших республик в европейской интеграции столь же низка, как и бывшего Союза в целом. Неспособная установить контроль над столь обширной и всё более распадающейся территорией, Европа пытается это сделать постепенно, проявляя четкую последовательность и следуя довольно популярной в конце 1980-х годов концепции "концентрических кругов", каждый из которых символизирует степень вовлеченности государств в интеграционные процессы. Согласно этой концепции, вокруг центрального ядра (страны-участницы Сообщества) располагается кольцо других западноевропейских государств, образующих вместе с первыми единое хозяйственное пространство. На еще большем удалении от центра - кольцо стран Восточной Европы, которые рано или поздно вольются в ЕС. Следующими, но уже на последнем кольце находятся Прибалтика, Украина, Белоруссия и затем Россия, чье равноправное участие в европейских делах весьма сомнительно.

Помимо этого Европейское сообщество пытается выработать определенную систему критериев, которым должны соответствовать государства, стремящиеся участвовать в интеграционном процессе. Параллельно же создается целый ряд “буферных” организаций и форумов, где государства должны находится до момента достижения ими требуемых условий.

Ещё одной немаловажной проблемой и одновременно стимулом развития европейской интеграции является тот факт, что, несмотря на внушительное экономическое влияние, Европейское сообщество не обладает сколько-нибудь солидным международно-политическим статусом. Одна из областей международной политики, в которой Сообщество не было практически представлено, связана с военными вопросами. Так как военно-политическая сфера не относится к компетенции ЕС, оно, строго говоря, не может выступать в качестве структуры, в рамках которой государства-участники определяли бы совместный подход к этой проблематике. Поэтому в официальных документах отношение к ней определялось лишь в самом общем плане, тогда как разработка конкретных позиций осуществлялась, прежде всего, в рамках НАТО.

Наглядным примером может служить дебаты вокруг вопроса о ракетах средней дальности в Европе. Диалог по проблемам разоружения всегда велся фактически “через голову европейцев”. Логика заставляет европейское Сообщество вырабатывать совместно новую концепцию безопасности и проводить единую политику по ее обеспечению.

Один из возможных путей повышения политического статуса ЕС и одновременно обеспечения безопасности континента лежит в сфере взаимоотношений с “третьим миром”, где у Сообщества накоплен, пожалуй, самый большой опыт. Сформировался механизм специфических организационных связей между ЕС и более чем 60 развивающимися странами Африки, бассейнов Карибского моря и Тихого океана (Ломейские конвенции). Это тем более важно, так как именно проблемы по оси Север-Юг приобретают все большую остроту.

Проблема иммиграции, локальные конфликты, терроризм, всё более усиливающееся обнищание стран “третьего мира” ставят эти взаимоотношения на одно из первых мест. Вполне очевидна и экономическая подоплека. Во-первых, существует сырьевая зависимость Старого Света от периферии капиталистического мира. Во-вторых, велика роль развивающихся стран как рынка сбыта и сферы приложения капитала. В-третьих, сильно влияние стран "третьего мира" на занятость в Западной Европе. К ЕС предъявляются особые требования, поскольку вопрос о помощи бывшего СССР "третьему миру" фактически уже снят с повестки дня, а та политика, к проведению которой склоняется США, только усиливает несбалансированность между отсталыми и развитыми странами. Кроме того, в Европе прекрасно помнят нефтяной кризис 1973 года.

Более масштабную и энергичную международно-политическую деятельность Европейского сообщества стимулируют, вне всякого сомнения, и региональные конфликты. Это, прежде всего, относится к Югославии и Ближнему Востоку, учитывая близость региона к Европе, давние связи и высокий уровень торгово-экономического обмена. Но для этого участники интеграционного объединения должны в гораздо большей степени ориентироваться на проведение общей политической линии, преодолевая "естественное" стремление к разработке и осуществлению индивидуального курса. К тому же поддержка всего Сообщества увеличивает эффективность проводимой политики.

Одним из важнейших стимулов углубления процесса европейской интеграции является наличие целого ряда государств-конкурентов и, в первую очередь, США и Японии. Примером могут служить весьма непросто развивающиеся американо-западноевропейские отношения. Их отчетливо выраженная иерархичность, установившаяся после второй мировой войны и отражающая соотношение сил между атлантическими партнерами, уже давно подвергается прогрессирующей эрозии. В её основе объективно обусловленная специфика западноевропейских международно-политических интересов с одной стороны, и более широкие возможности их отстаивать. Первая вытекает из очевидных геополитических различий между США и Европой, неодинаковой масштабностью и приоритетностью тех задач, которые они решают во взаимоотношениях с внешним миром. Вторая проявляется, прежде всего, в усиливающихся экономических позициях ЕС, а также в обретении большей свободы действий во внешнеполитической сфере.

В декабре 1990 года руководители сообщества официально договорились о проведении двух межправительственных конференций, первая - относительно создания экономического и валютного союза, вторая - политического союза. Результатом двух конференций стал Договор о Европейском Союзе, подписанный государствами-членами 7 февраля 1992 года в Маастрихте.

Трудности, возникшие в процессе ратификации Единого европейского акта и Маастрихтского договора (повторный референдум в Дании, усиление антиевропейских настроений, проблемы с введением единой европейской валюты и т.д.) свидетельствует о том, что традиционные национальные институты еще сильны и само население не торопится от них отказываться. Налицо не только рост национализма в малых государствах Европы, но и весьма шаткое равновесие между ведущими странами и, в частности, Францией и Германией.

Несмотря на все трудности, с которыми столкнулся процесс европейской интеграции на рубеже 1980 – 1990-х гг., ЕС сегодня единственная из интегрирующих групп, которая сочетает в себе экономические и внешнеполитические функции, определяя единую экономическую, оборонную и социальную политику стран-участниц. Опыт европейского строительства демонстрирует возможности и эффективность мирного, ненасильственного разграничения компетенций между странами, входящими в Европейский Союз.

Уникальность западноевропейской интеграции состоит в том, что она создала новый политический порядок в Европе. С одной стороны, он по-прежнему основывается на системе национальных государств, которая получила название вестфальской. С другой, характеризуется появлением новых “вне национальных” или “наднациональных” структур, наиболее заметной и значимой из которых стал Европейский Союз. Этот своеобразный характер политической системы ЕС нашел отражение в многочисленных определениях, таких как: “полу-государство”, “квази-государственная система”, “государственность за рамками государства”, “государствоподобная система”.

Успехи в европейском строительстве поставили перед исследователями ряд принципиальных вопросов. Можно ли говорить о кризисе т.н. вестфальской системы национальных государств, самого национального государства и не ведет ли процесс европейской интеграции в рамках Европейского Союза к постепенному отмиранию национального государства?

Действительно, развитие интеграционных процессов приводит к постоянному расширению круга областей экономики и политики, в которых национальные государства утрачивают свой контроль (сельское хозяйство, транспорт, конкурентная политика). Действующие в этих сферах субъекты непосредственно зависят от органов ЕС и проводимой ими наднациональной политики, нежели от своих национальных правительств. Прямое действие правовых норм Европейского Союза еще одно подтверждение наднационального характера ЕС, выходящего за рамки межправительственной организации. Этот факт заставляет многих аналитиков говорить о том, что национальный суверенитет становится на Западе убывающе малой величиной.

Размыванию национальных государств, в равной степени, способствует, развернувшийся в Европе процесс регионализации. Регионализм в Европе понимается по-разному. Очевидно, что необходимо делать различие между регионализмом как политическим курсом или совокупностью политических курсов, регионализмом как идеологией государственного вмешательства и регионализмом как политическим или экономическим сотрудничеством государств, образующих региональные группировки.

В первые послевоенные десятилетия в Европе регионализм понимался как сотрудничество и объединение в блоки стран (ЕЭС, СЭВ, НАТО). Однако, начиная с 1970-х годов, под ним понимается политико-социальное движение за расширение прав регионов. Осознавая свои интересы, регионы играют все более существенную роль в процессе европейской интеграции. Создаются новые региональные структуры в рамках национальных парламентов (например, в германском Бундесрате создан комитет по делам ЕС); осуществляются прямые контакты между представителями регионов либо между представителями регионов и органами ЕС и т.д.

В Западной Европе развитие регионализма привело к разработке концепции “Европы регионов”. Наиболее распространенными стали три видения “Европы регионов”:

1. Радикальная интерпретация “Европы регионов” заключается в отмирании национального государства за ненужностью и формировании единой Европы двух уровней - регионального и наднационального. Согласно сторонникам этой точки зрения, национальное государство не выполняет более никаких полезных функций, так как оно слишком удалено от конкретного человека и не может учитывать его нужды; с другой стороны, оно слишком слабо для того, чтобы играть активную роль на международной арене.

2. “Европа регионов” в смысле расширения межрегионального сотрудничества и границы национальных государств мешают развитию т.н. “естественных” регионов. Сторонники этого “видения” настаивают на создании “еврорегионов”.

3. “Европа регионов” как трехуровневая Европа (наднациональная, национальная и региональная).

Попытки исследовать природу самого процесса европейской интеграции в рамках теории международных отношений можно свести к нескольким основным подходам. Сторонники неофункционализма (Э.Хаас, Л.Линдберг) исходят из того, что результативное сотрудничество является продуктом частных и общественных интересов, которые образуют устойчивые межнациональные связи и “переливаются” от проблемы к проблеме, когда сотрудничество в одной сфере побуждает к кооперации и в смежных областях. Укрепление связей между национальными элитами стимулирует соответствующее институциональное развитие.

Однако трудности, с которыми столкнулся интеграционный процесс с конца 1960-х годов, заставили представителей этого направления адаптировать свои концепции, что привело к существованию в рамках одной модели двух взаимоисключающих векторов - “углубление и расширение интеграции” и “остановка и откат в интеграционном процессе” и свело на нет интерпретационную привлекательность первоначальной теории.

Неофункционализм, постулирующий преимущество политического строительства от функции, а не формы, диаметрально противоположен федерализму, который отталкивается при рассмотрении интеграционного строительства от определения конечной формы этого объединения, и ее закрепления в конституции. Несмотря на развитость и политическую активность федералистского движения, практический опыт объединения Европы побудил создателей европейских сообществ отказаться от прямого следования федералистским рецептам.

Другая попытка интерпретации европейской интеграции связанна с “теорией трансакций” или “теорией коммуникаций” Карла Дойча. В отличие от неофункционализма, основное внимание которого концентрировалось на элитах, Карл Дойч рассматривал процессы, развивающиеся на уровне массового сознания, где может формироваться “дух сообщества”. Резко возросшая интенсивность коммуникаций в Европе, согласно его теории, приводит в конечном итоге к соответствующим политическим результатам. Однако это теория не получила в дальнейшем широкого распространения.

Наконец, последний подход, который нам кажется наиболее предпочтительным, связан с весьма авторитетным направлением в теории международных отношений - неореализмом. Ее сторонники исходят из того, что государства-члены ЕС, точнее, их правительства, выступают основными игроками, которые оказывают определяющее влияние на ход интеграционного процесса. Независимо от того, какого уровня достигает институционализация на наднациональном уровне, ход процесса по-прежнему зависит от позиции национальных органов власти. Именно поиск компромиссов между государствами-членами составляет суть интеграционного процесса, и ярким свидетельством этого являются межправительственные конференции, на которых собственно и были созданы сами Европейские сообщества, и на которых вырабатываются все принципиальные вопросы, связанные с компетенцией последних.

Безусловно национальные государства как особый общественный институт эволюционируют, но все разговоры об их скором конце, нам кажутся преждевременными и подчас сильно преувеличенными, так как последние сохраняют свою значимость в качестве основного уровня координации и продвижения интеграционного процесса. Эта “живучесть” национальной компоненты, на наш взгляд, объясняется особенностями исторического развития европейских народов, нашедшим отражение и в европейском менталитете.

 

Глава 13.

Международные отношения в постбиполярном мире. Становление нового мирового порядка.

В последние два-три десятилетия мы оказались свидетелями уникального стечения и переплетения гигантских по масштабам явлений и процессов, каждый из… Во-первых, конец т.н. двухполюсного, биполярного миропорядка. Во-вторых, наступление качественно нового этапа НТР, получившего название информационной или телекоммуникационной…

Конфигурация нового миропорядка: варианты.

Понятие “новый мировой порядок” получило широкое распространение в международных отношениях, по крайней мере, с конца 70-х - начала 80-х гг. Уже тогда в связи с серьезным кризисом валютно-финансовой системы, энергетическим шоком, демографическим взрывом и дефицитом продовольствия в странах третьего мира и т.п. процессами, резко уменьшившими стабильность международной системы в целом, такие авторитетные неправительственные организации, как Ассоциация содействия ООН, Римский клуб, Международный институт прикладных исследований, Совет по изучению человечества и др. на основе математического моделирования пришли к выводу о необходимости трансформации основ современного миропорядка. Пожалуй, наибольшую известность из работ подобного рода приобрел доклад Я.Тинбергена “Перестройка международного порядка”, подготовленный по инициативе Римского клуба. В нем, в частности, обосновывалась мысль о том, что поддержание существования международной системы “требует фундаментальных структурных реформ” и “создания нового международного социального и экономического порядка”[10]. Главную цель такой перестройки автор видел в “достижении достойной жизни и благосостояния для всех граждан мира”. Эту цель, по его мнению, можно было реализовать на основе “справедливого социального порядка, как национального, так и международного”, путем уравнивания возможностей как отдельных индивидов внутри конкретных государств, так и различных государств на международной арене. О необходимости “революции мировой солидарности”, “нового мирового порядка” говорилось и во многих других теоретических построениях этого времени.

Несколько иной вариант обновления мирового порядка рассматривался в этот период рядом американских исследователей. С.Хантингтон, С.Хоффман и многие др. ассоциировали “новый порядок” с распространением влияния в мире США и утверждением предлагаемой Соединенными Штатами модели мироустройства. С.Хоффман, например, видел главную задачу Америки в том. чтобы “вести охваченную опасностями планету к новой морали и политическому порядку, основанному не на равновесии сил, а на принципах справедливости, защиты прав человека, удовлетворении его потребностей и на новом равновесии между национальным самоопределением и глобальной взаимозависимостью”[11].

Резкое обострение ситуации в мире, усиление военного противостояния в 80-х гг. прошлого века несколько отодвинуло эту тему на второй план. Выживание человечества и обеспечение достойного будущего в условиях усиливающейся конфронтации ядерных держав связывалось в этот период, прежде всего с предотвращением войны между двумя противостоявшими блоками, между СССР и США. Внимание к необходимости обновления мирового порядка было привлечено администрацией Дж.Буша-старшего на рубеже 90-х гг. прошлого века в связи со стремительным распадом Варшавского договора и эрозией основ т.н. биполярного мирового порядка в целом. Установление более справедливого и при этом достаточно стабильного и предсказуемого мирового порядка увязывалось с деидеологизацией международных отношений, очевидным усилением роли и веса в МО “локомотива демократизации” США и повышением значимости международных институтов, таких как ООН, например. Региональные конфликты рассматривались не иначе как в качестве рудимента уходящей эпохи, обреченного на постепенное исчезновение с размыванием идеологического контекста. Казалось, что устранение основополагающего противостояния СССР и США будет способствовать скорейшему оздоровлению всего международного климата. На деле, однако, ситуация в 90-х гг. складывалась куда как менее однозначно. Дезинтеграция на Востоке и фрагментация на Юге, феномены неудавшихся и несостоявшихся государств, политическая и социально-экономическая дестабилизация в отдельных регионах мира поставили в повестку дня вопрос о “хаотизации” международных отношений. Одновременно, в условиях не просто ослабления, а буквально исчезновения СССР с политической карты мира, США остались единственным государством по всем основным параметрам заслуживающим статуса “сверхдержавы”, почувствовав вкус к утверждению единоличной гегемонии. В результате дискуссии вокруг понятия новый мировой порядок сместились в плоскость поисков политических и процедурных решений, обеспечивающих и закрепляющих доминирующую роль США и Запада в целом в системе международных отношений.

Между тем, миропорядок является одним из наиболее общих понятий, употребляющихся при характеристике глобальных аспектов международно-политической ситуации. Это понятие изначально лишено каких-либо четких позитивных или негативных моральных коннотаций. Конфигурацию миропорядка в конкретный исторический момент времени в решающей степени определяет соотношение основных центров силы. В основе подобного соотношения сил лежит ряд непреходящих факторов, в числе которых - военная мощь, экономическое процветание, политическое влияние, способность противостоять энтропийным тенденциям и поддерживать определенные понятные и принимаемые всеми участниками нормы международного общения. При этом, говоря о миропорядке, как правило, подразумевают три его классических модели: униполярную, биполярную и многополярную.

 

Однополярный миропорядок

Однополярный мир в более широком историческом контексте начал интерпретироваться в рамках “финалистской”, “прогрессистской” картины мира как… Каковы же проявления воцарившейся однополярности? Сторонники этой концепции… Вместе с тем, концепции униполярности под флагом США обладали и обладают по меньшей мере одним и весьма существенным…

Новая биполярность

Новое качество биполярности при подобном сценарии связывается не только с перемещением географической оси грядущего противостояния с Атлантики на… Однако способность КНР превратиться в альтернативный и достаточно мощный во… Еще более фантастическим на сегодняшний день представляется сценарий, согласно которому новая линия противостояния…

Многополярность

Сторонники концепции отмечали тенденции к диверсификации параметров мощи тех или иных государств и возникновение новых “центров силы” на мировой… Между тем наибольшее распространение концепции многополярности получили уже в… Как отмечают сторонники концепции многополярности, новый многополярный и многомерный мир, где может найти себе…

ЭФФЕКТЫ ГЛОБАЛИЗАЦИИ.

Еще в 1982 г. Дж.Нейсбит определил 10 новых глобальных тенденций мирового развития. В их числе: переход от индустриального общества к… Под глобализацией понимается расширение и углубление социальных связей и… Глобализация предполагает, что множество социальных, экономических, культурных, политических и иных отношений и связей…

Основные направления глобализации политики.

Центростремительные тенденции в мировой политике.

Международными межправительственными организациями именуются стабильные объединения государств, основанные на соответствующих международных… Плохо это или хорошо? Ответ на этот вопрос не прост и не однозначен. При… Институциональный и функциональный плюрализм, в т.ч. в сфере разрешения конфликтов, не подходит для тех, кто ищет…

Изменение места и роли национального государства.

Такие вопросы как снижение или повышение цен на нефть и газ, кофе и молоко и т.д. определяются не правительством какой-либо отдельно взятой страны,… Совсем недавно, лишь несколько десятилетий назад политика, внутренняя и… Каждое государство (независимо от того действовало оно в одиночку или в коалиции с другими государствами)…

Транснациональный мир

Или сообщество суверенных стран?

Каков же путь разрешения этого противоречия? Ответ на этот вопрос не столь прост и однозначен, как это представляется с первого взгляда. Очевидно… Одной из главных сущностных характеристик современного государства является… Очевидно, что отдельно взятые государства в совокупности составляют мировое сообщество, но каждое из них имеет в его…

Конец евроцентристского мира

На протяжении 2-й половины XX в. произошли радикальные сдвиги, внесшие коренные изменения в структуру и функционирование мирового сообщества. С… Европа дала современному миру передовую научную мысль и идеи гуманизма,… Ныне мы вступаем в новый период истории. Многие из тех государств, которые ранее являлись лишь объектами политики…

Азия на марше.

В этом треугольнике проживает примерно половина населения планеты и находятся многие из ведущих индустриально развитых стран современного мира -… Можно сказать, что Восточно-Азиатский регион стал самым динамичным регионом в… По параметрам покупательной способности ВВП Восточной Азии уже больше и США, и Европейского союза и по существующим…

Новая азиатская идея.

При этом нельзя забывать, что сама Западная Европа некогда не только в сугубо пространственно-географическом, но и в геополитическом плане… В течение последних полутора-двух десятилетий в восточно-азиатских странах… По-видимому, не все на Западе пока способны осознать тот простой факт, что в нынешнем многообразном мире и иные…

Конфликты в современном мире.

Концепция столкновения цивилизаций.

В последние годы в западной и отечественной литературе развернулись дискуссии относительно характера конфликтов и войн в меняющемся мире. Наибольшую… Основной тезис Хантингтона состоит в следующем: "в мире после холодной… Хантингтон выделяет шесть современных цивилизаций - индуистскую, исламскую, японскую, православную, китайскую (sinic)…

Не столкновение цивилизаций и культур,

А конфликты интересов.

Сам термин "балканизация", вошедший в международно-политический лексикон, служит напоминанием о том, что Балканы служили ареной постоянных… Что касается нынешнего сербско-мусульманско-хорватского конфликта, то нетрудно… На Кавказе же включить абхазов и грузин, вступивших в смертельную схватку друг с другом, в разные цивилизации, может…

Основные источники и формы конфликтов в современном мире.

Как писали А.Кинг и Б.Шнайдер завершение холодной войны и ослабление напряженности между Востоком и Западом “приоткрыли клапаны мирового парового… Очевидно, что локальные и региональные конфликты различного масштаба и… Опасность распространения ядерного оружия обусловливает высокую политическую приверженность со стороны международного…

Многополярный мир или «глобальная монополия»?

В период холодной войны на первом плане оказались системные, блоковые интересы, во многом пронизанные идеологическим содержанием. Как уже… Качественное отличие нынешней ситуации состоит в том, что число ведущих… Все это вместе с увеличением проницаемости границ вплоть до их превращения в прозрачные, усилением роли…

Глава 14.

Международные отношения в постбиполярном мире. Внешняя политика ведущих центров силы в 90-х гг. XX в.

В 90-е гг. прошлого века в структуре МО произошли по-настоящему тектонические изменения. Не только утратил прежнюю роль, но и исчез с карты мира… Имея столь скромную долю в мировом ВВП, России в обозримой перспективе будет… Помимо распада СССР, обусловившего наиболее драматичные изменения в МО, 90-е гг. принесли весьма серьезные изменения в…

США: глобальное лидерство в новых условиях.

На деле, однако, ситуация в 90-х гг. складывалась куда менее однозначно, чем это прогнозировалось. Дезинтеграция на Востоке и фрагментация на Юге… Администрация Б.Клинтона уже с первых шагов на международной арене заявила о… В свое время в книге “Человек, государство и война” К.Уолтц указал три пути, в рамках которых можно пытаться описать…

Американо-китайские отношения.

Это не значит, что в США совсем прекратилась критика Пекина за нарушение прав человека или амбиции регионального и даже глобального гегемона. Однако… В 1997-98 гг. состоялся обмен визитами председателя КНР Цзян Цзэминя в… Администрация Дж.Буша резко изменила курс в отношении Китая. КНР была объявлена потенциальным противником, который…

Американо-японские отношения.

Несомненно, что вывод американских войск из Окинавы, например, повлек бы за собой полномасштабную ремилитаризацию Японии, а возможно и превращение… На сегодняшний день преобладающей является своего рода компромиссная точка…  

Американо-индийские отношения.

Российско-американские отношения.

К числу серьезных раздражающих факторов в двусторонних отношениях можно отнести политику Вашингтона в государствах СНГ, попытки воспрепятствовать и…  

ЕС: проблемы становления единой внешней политики.

Необходимо отметить, что согласование вопросов внешней политики представляло собой наиболее сложный момент в координации политики европейских… Система внешнеполитической координации ЕС прошла в своем становлении несколько… Война в Персидском заливе, гражданская война в Югославии и распад СССР поставили новые задачи для ЕС в сфере…

США и ЕС.

Между тем после заключения Маастрихтского соглашения увеличилось число стран - членов ЕС. Кроме того, в 90-е гг. отрицательное сальдо в торговле ЕС… Выход был найден в “упреждающем” подписании в 1990 г. Трансатлантической…  

КНР: поднимающийся гигант.

Разумеется, абсолютные показатели далеко не всегда способны дать полную картину. Эффективность экономики КНР пока оставляет желать лучшего. По… Вместе с тем, нельзя не отметить, что Китай переживает настоящий… Необходимо отметить, что адаптация к новой роли КНР в мире пока проходит достаточно гладко. После смерти Дэн Сяопина…

Япония на рубеже веков: затянувшаяся адаптация.

Военный союз Японии и США имеет полувековую историю. Его основы были заложены в 1951 г., когда был подписан “договор безопасности”, согласно… Исчезновение “угрозы с Севера” породило в японском обществе неоднозначную… На официальном уровне, однако, подобного рода построения никогда не получали даже осторожной поддержки. Преобладающей…

Индия: меняющиеся приоритеты в трансформирующемся мире.

Между тем, крушение биполярности принесло Индии и ряд ощутимых внешнеполитических дивидендов. Перемены на глобальном уровне оказали в целом… В приоритетах США регион стал занимать куда менее значительное место, чем… В этой связи существенно увеличился вес Индии как единственной региональной державы. Более того, в политических кругах…