Яблоко, говорит она в ответ, трогая его зубами. Тодд, говорит она, а потом вопросительно: Тодд? - раздел Образование, Патрик Несс Вопрос и ответ Поступь хаоса – 2 – Ты Тут Ни При Чем, Девочка, – Шепчу Я, Гладя Ее По Носу.
Мы Стоим ...
– Ты тут ни при чем, девочка, – шепчу я, гладя ее по носу.
Мы стоим невдалеке от ворот, которые все еще охраняет Иван, все еще пытаясь поймать мой взгляд. Я слышу, как он тихо повторяет мое имя в своем Шуме.
Но не обращаю внимания.
– Это было жестко, – наконец выговаривает Дейви, стараясь прочесть мой Шум, мои мысли, но я делаю их как можно более плоскими.
Я ничего не чувствую.
Мне плевать.
– Смотрю, ты крутой стал, – насмешливо говорит он, не слушая нытье Урагана, который тоже клянчит яблоко. – Даже не поморщился, когда…
– Господа, – говорит мэр, выезжая из ворот. В одной руке у него длинный тяжелый мешок.
Иван встает по стойке «смирно».
– Па! – здоровается Дейви.
– Она умерла? – спрашиваю я, не отрываясь от Ангаррад.
– Ну что ты, какой нам смысл ее убивать, – отвечает мэр.
– А выглядела, будто умерла, – говорит Дейви.
– Только потеряла сознание. Так, у меня для вас новая работа.
Слова на секунду повисают в воздухе – новая работа.
Я закрываю глаза. Я – круг, круг – это я.
– Да хватит уже это повторять!!! – орет на меня Дейви.
Но мы все слышим ужас в его Шуме, страх перед отцом и перед новой работой , страх, что он не сможет…
– Задавать Вопросы тебе не придется, не бойся, – заверяет его мэр.
– А я и не боюсь, – слишком громко отвечает Дейви. – Кто сказал, что я боюсь?
Мэр бросает мешок нам под ноги.
Я узнаю очертания.
Дейви с ужасом смотрит на мешок. Даже ему стало дурно.
– Только заключенных, – говорит мэр. – Чтобы враг не сумел незаметно просочиться.
– Ты хочешь, чтобы мы?.. – Дейви потрясенно смотрит на отца. – Живых людей?!
– Не людей, – возражает мэр. – Врагов государства.
Я все еще пялюсь на мешок.
Хорошо знакомый нам обоим. Мешок с щипцами и связкой железных лент.
Все темы данного раздела:
КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ
– Шум тебя выдает, Тодд Хьюитт.
Голос… из темноты…
Проморгавшись, я открываю глаза. Вокруг сплошные тени и размытые пятна, все кружится, кровь кипит в жилах, в гол
ПРЕЖНИЙ МЭР
(Тодд)
Мистер Коллинз тычками и пинками гонит меня вверх по узкой винтовой лестнице без окон – все выше, выше и выше. Когда ноги мне почти отказывают, мы п
НОГА НА ШЕЕ
(Тодд)
Наступило следующее утро, и у подножия колокольной башни быстро и шумно возвели дощатую сцену с микрофоном. Постепенно к ней подтягиваются мужчины Н
Я ЖИВ! слышу я. ЖИВ, ЖИВ; ЖИВ, ЖИВ!
Мистер Коллинз заталкивает в комнату мэра Леджера.
И вытягивается по струнке, завидев начальника.
– Новую постель получите завтра, – говорит мэр Прентисс, все еще глядя на меня. –
НОВАЯ ЖИЗНЬ
(Тодд)
Выясняется, что утром моим главным поводом для беспокойства становится вовсе не Дейви Прентисс. Я на него и не смотрю.
Это лошадь.
Я – круг, круг – это я.
Отчетливый, словно колокольный звон, голос мэра сплетается у меня в голове с моим собственным голосом, он как будто говорит прямо в моем Шуме. От неожиданности я чуть не падаю с лошади. Даже Дейви
НА СТРОЙКЕ НОВОГО МИРА
(Тодд)
Моя первая мысль – развернуться и убежать. Бежать, бежать и никогда не останавливаться.
– Хотел бы я на это посмотреть, – говорит Дейви, ст
ВИОЛА ПРИХОДИТ В СЕБЯ
(Виола)
Успокойся, дитя.
Голос…
Голос из света.
Я открываю глаза и часто‑часто моргаю. Все вокруг такое ослепительно‑
РАЗНЫЕ СТОРОНЫ
(Виола)
Ведет его госпожа Койл. Лицо у нее еще суровей, чем всегда, лоб нахмурен, губы поджаты. Хоть мы виделись всего раз, я прекрасно понимаю, что она оч
ГОСПОЖА КОЙЛ
(Виола)
– Кораблей всего шесть, – говорю я, лежа в кровати. Говорю уже в третий раз за эти долгие‑долгие дни – дни без Тодда, дни, когда я понятия не
НОВАЯ УЧЕНИЦА
(Виола)
– Но ведь рабство – это очень плохо, – говорю я, складывая повязку пополам.
– Целительницы всегда были против. – Госпожа Койл ставит очере
ВОЙНЕ КОНЕЦ
(Тодд)
– Севодня твоя очередь засыпать яму, – говорит Дейви, бросая мне канистру с известью.
При нас спэки никогда выгребной ямой не пользуются, н
Я – круг, круг – это я.
Фраза звенит у меня в голове, доносится прямо из сердцевины моей души.
Я подпрыгиваю от неожиданности.
– Почему я вас слышу, вы ведь приняли лекарство? – вопрошаю я.
Он т
В ДОМЕ БОЖЬЕМ
(Виола)
– Это ужасно. Мою скорбь не передать словами.
Я отказываюсь принимать чашку корнеплодного кофе из его рук.
– Прошу тебя, Виола. –
СПАС ТЕ ЖИЗНЬ
(Тодд)
– Надо их пронумеровать, – говорит Дейви, вытаскивая с монастырского склада тяжелый мешок и швыряя его на землю. – Это наша новая работа.
В
ПРЕДАТЕЛЬСТВО
(Виола)
Мэр Прентисс стоит на ступенях.
Властелин этого города, этого мира.
Стоит с широко раскинутыми руками.
Как будто это – п
ПРЕДАТЕЛЬСТВО
(Тодд)
– Ядерное топливо, сэр, смешивают с сухой глиной до абразования пасты…
– Я знаю, как сделать фугас, полковник Паркер, – говорит мэр, осматр
О». Просто «О».
– Как он мог отправить нас к спэклам на следующий же день после бунта? – ворчит Дейви по дороге к монастырю.
Если честно, мне тоже до сих пор не верится. Дейви еле ходит, д
ВТОРАЯ БОМБА
(Виола)
Солдаты ждут до середины дня и только потом забирают нас с Коринн. Ее приходится почти силком отрывать от оставшихся больных, а потом нас отводят в
ТЯЖКИЙ ТРУД
(Тодд)
Это звук и в то же время не звук, невозможно громкий – кажется, что барабанные перепонки лопнут, если слушать его ушами, а не просто чувствовать в г
Я – круг, круг – это я.
Эти слова извиваются в моем мозгу, будто червяки в яблоке.
Снова и снова, прямо внутри меня.
– Что это значит? – еле выговариваю я, потому что от тяжести этих слов мне трудно даже
ЖИТЬ И БОРОТЬСЯ
(Виола)
После того как мэр и его солдаты уводят Тодда, меня начинает бить такая истерика, что Коринн в итоге приходится вколоть мне успокоительное – правда
ТО, ЧЕГО ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ
(Виола)
– Слезьте с меня!
Она залепляет мне рот рукой и давит, придавливает меня к земле всем своим весом.
– Перестань орать, – шипит она
ЧТО‑ТО БУДЕТ
(Виола)
– Насос как новенький. Хильди!
– Спасибо, Уилф. – Я вручаю ему поднос с горячим свежим хлебом, от него так и пышет жаром. – Отнесешь это Д
ТЮРЕМНЫЕ СТЕНЫ
(Тодд)
– Неплохо, – говорит мэр, сидя верхом на Морпете, – особенно для неквалифицированной рабочей силы.
– Мы бы еще больше успели, – говорит Дей
Тепло, думает она. Жеребенок
– Ангаррад, – отзываюсь я.
Лошади – не домашние питомцы, и большую часть времени у них в голове творится черте что, безумие прямо, но зато теперь я знаю: если хорошо с ними обращаться, они
Я – круг, круг – это я.
Хватаюсь рукой за висок:
– Как вы это делаете?
– Шум можно использовать, Тодд, – говорит он, – если ты достаточно владеешь собой. А первый шаг к такой внутренней десцеплине – мое
Я – круг, круг – это я.
На сей раз эти слова повторяет мой собственный голос.
– Я так многому хочу тебя научить, – говорит он и уходит, даже не пожелав спокойной ночи.
Я хожу вдоль стен к
РОКОВАЯ НОЧЬ
(Виола)
– Мне нужна твоя помощь, – говорит госпожа Лоусон, стоя в дверях кухни.
Я показываю ей перепачканные мукой руки:
– Вообще‑т
НАША НОВАЯ ЖИЗНЬ
(Тодд)
– Это лишь затишье перед бурей, не давайте им себя одурачить, – говорит мэр, стоя на помосте.
Его голос гремит из динамиков, стоящих по угл
ИСКУССТВО ЗАДАВАТЬ ВОПРОСЫ
(Тодд)
Женщина привязана к железной раме: руки задраны вверх и чуть заведены назад.
Она как будто собралась нырять.
Только на лице у нее
ЖЕЛЕЗНАЯ ЛЕНТА
(Виола)
Только я запустила таймер и повернулась к госпоже Брэтит – сказать, что все готово и можно уходить, – как из кустов за нашими спинами вываливается
ЦИФРЫ И БУКВЫ
(Тодд)
Дни тянутся один за другим. Каждый день – хуже предыдущего.
– Всех‑всех? – спрашивает Дейви отца. В его Шуме звенит плохо скрываемая
ПОСЛЕДНИЕ ПРИГОТОВЛЕНИЯ
(Виола)
Я прячусь за деревом; сердце едва не выпрыгивает из груди.
В руке – пистолет.
Я прислушиваюсь к хрусту веток, звукам шагов, – сло
ОТЦЫ И СЫНОВЬЯ
(Тодд)
– Он не сказал тебе, чего хочет? – спрашивает Дейви.
– Мы с ним только при тебе разговариваем, не заметил?
– Да брось, ушлепок, вы
ПОСЛЕДНИЙ ШАНС
(Виола)
– Оставьте нас, – велит Тодд мужчине, который меня впустил. При этом он не сводит с меня взгляда.
– Говорил же, хорошенькая! – усме
Я – круг, круг – это я.
– Тодд? – Я уже могу протянуть руку и дотронуться до него. – Тодд, посмотри на меня.
Он поднимает голову, и горе утраты в его Шуме так велико, что я словно стою на краю пропасти: вот‑
ВИОЛЕ ЗАДАЮТ ВОПРОСЫ
(Тодд)
– ОТПУСТИТЕ ЕЕ!!!
Я барабаню кулаками по стеклу, но оно все не бьется, как бы сильно я не колотил.
– ОТПУСТИТЕ ЕЕ!!!
Мой
ПОРАЖЕНИЕ
(Виола)
Я слышу, как Тодд входит в зал – впереди летит его Шум, – но головы не поднимаю.
– Виола? – говорит он.
Я не смотрю на него.
ЛЕЙТЕНАНТ
(Тодд)
Когда мы с Иваном уходим по коридору, я чувствую на своей спине взгляд Виолы. Она сомневается, можно ли ему доверять.
Я, если честно, тоже.
МАРШ К СОБОРУ
(Виола)
– Ты это серьезно сказала? – спрашивает Тодд, затягивая седельные ремни. Он говорит очень тихо и смотрит только на свои руки. – Про то, что у мэра
ТВОЙ ЗАКЛЯТЫЙ ВРАГ
(Тодд)
Над моим плечом пролетает первый Шумовой удар – в сторону вооруженных солдат проносится пуля из слов, звуков и картинок. Я отшатываюсь и мигом падаю
Я – круг, круг – это я.
– Хватит! – доносится откудато издалека крик Виолы.
Мэр кладет руку мне на плечо.
– Ты мог бы стать моим сыном, Тодд Хьюитт, – говорит он. – Моим единственным и настоящим наследни
НИЧТО НЕ МЕНЯЕТСЯ, МЕНЯЕТСЯ ВСЕ
(Виола)
Тодд мгновенно вскакивает со стула и встает между мной и мэром. Его Шум полыхает красным и белым – так громко и яростно, что мэр невольно пятится.
СУДЬБА ДЕЙВИ ПРЕНТИССА
(Тодд)
Это корабль.
Клятый корабль, ей‑богу.
– Твои люди, – говорю я Виоле.
Она качает головой – не возражая мне, а просто
КОНЕЦ ИГРЫ
(Виола и Тодд)
– Тодд! – Выстрел грохочет где‑то слева от моего уха, стирая собой весь мир и оставляя в нем только страх за Тодда, только вопрос – жи
Жеребенок, отчетливо доносится до меня, и через обломки к нам пробирается конь Дейви, твердя без конца жеребенок жеребенок жеребенок.
Жеребенок Тодд слышу я издалека, и за Желудем выходит Ангаррад. Они встают рядышком.
– Вперед, – ржет Ангаррад.
– Вперед, – отзывается Желудь.
– Полный в
НАЧАЛО ТРЕТЬЕЙ КНИГИ
Мэр приходит в себя раньше, чем я успеваю связать ему руки.
Он стонет; из него так и прет самый обыкновенный Шум, какого раньше я от него не слышал. Но теперь он потерял бд
Морпет, думает она, сдавайся.
– Вот‑вот! – говорю я, гладя ее по морде. – Пусть сдается.
Она игриво тычет в меня носом раз или два, а потом уходит на задний двор.
Вдалеке снова гремит взрыв. Во мне на се
Новости и инфо для студентов